Лжец

Глава 1

Любите ли вы машины так, как люблю их я? Нет, не вылизанные «ламборгини» или «бентли», а машины в целом. Потрепанные, старые, поломанные, отслужившие своё трудяги. Новые и вылизанные красавцы, добавляющие очков к статусу владельца. Любите такие машины? Я – да. Все без исключения. Мама шутит: «Потому что ты родилась в машине». И это правда. Я появилась на свет в старом «форде» отца, когда он вёз маму с фермы в родильное отделение местной больницы. К счастью, роды принимал врач, иначе папу хватил бы удар: он не может видеть мамину боль, паникует и суетится. Да, схватки у мамы начались по дороге, но родилась я уже на парковке больницы. Отец потом сутки не спал. Говорил, стоило закрыть глаза, как ему снилось, что мама рожает, а больница пуста.  

Хотя сказать, что папа трус... нет, вы никогда не сможете так сказать, когда познакомитесь с ним. Грегори Стар сделал себя сам: начал с низов, работая на ферме, копил деньги, затем усердно учился, стал маркетологом. Потом годы долгого и упорного труда сначала на важных шишек, позже – на себя. У папы талант и потрясающая интуиция на выгодные инвестиции: он умеет вкладывать деньги в перспективные сделки и учит этому других. В общем, большой босс: жёсткий, авторитетный и практически безапелляционный. Чтобы он поверил вам в любом вопросе, нужны неоспоримые аргументы.  

А я? А я, Розали, родилась в машине папы, почти всю жизнь провела в автомастерской своего дяди Джека, подавая ему инструмент. Отец в это время строил карьеру, а мама пыталась стать писателем. Нет, она пишет до сих пор и удачно издаётся, но её книги не для широкого круга читателей. Мама... она... ну, в общем, учит трахаться. Ага, я не ошиблась. Эмили Стар – жена начальника крупной компании, светская львица и женщина с потрясающим чувством стиля и такта учит других людей заниматься сексом. Это не «Камасутра», не руководство «Что и куда сунуть», а подробные книги обо всем, что касается интимных отношений. По маминым словам, они невозможны без духовной составляющей.  

Ну, вернёмся к мастерской. Как я туда попала? В садике было неинтересно – все дети казались тупыми и избалованными, поэтому я взбунтовалась. После череды драк и скандалов родители сжалились над другими детьми и забрали меня на домашнее пребывание, которое вскоре сменилось пребыванием в мастерской. А все потому, что няню мы себе не могли позволить, а родители выбивались в люди. Так что оставался один вариант – меня отдали дяде Джеку. 
На тот момент ему было 23 года. Он много курил, пил много пива, матерился. У него в мастерской все время зависали друзья с какими-то девушками в мини-юбках и весьма откровенных топах. Конечно, при мне они старались вести себя прилично, но иногда проскакивали шутки и слова не для детских ушей. А ещё у дяди проскакивали технические подробности ремонта автомобилей. Проще говоря, он ремонтировал машины «вслух»: любое своё действие он сопровождал бормотанием с подробными инструкциями. Так что в пять лет я уже чётко знала, что такое карданный вал, где он установлен и чему служит. И так обо всех мыслимых и немыслимых запчастях практически любой марки автомобиля.  

Когда я пошла в школу, то продолжила приходить к Джеку в мастерскую каждый день. Маму это насторожило. Она пыталась привить мне «девчачесть»: отдавала на танцы, фортепиано, курс благородных манер в местной элитной школе. Я посещала все занятия, а после них мчалась в мастерскую дяди. Хотя бы на пару часов, на тридцать минут. Я стала как наркоманка и к пятнадцати годам уже не могла прожить ни дня без запаха бензина и масла.  

Мама сдалась, решив, что я перерасту эту привязанность к железкам и сосредоточилась на моей подрастающей сестре Элли, которой на тот момент исполнилось двенадцать. Она стала воплощением маминой мечты: элегантная, манерная, спокойная, тихая, с гладко зачёсанными волосами и неизменным платочком с анаграммой в стильной сумочке. В отличие от меня: вечно растрепанной, в драных джинсах или шортах, безумным блеском в глазах и с нестираемыми пятнами смазок и машинных масел. Мы даже внешне сильно разнимся. Я фигуристая, как бабушка: уверенный третий размер груди, округлые слегка пышные бедра, при этом я достаточно высокая – почти 170 см. Элли блондинка, как и мама, невысокая, хрупкая и утонченная. Как статуэтка фарфоровая. Даже глаза у нее голубые, тогда как у меня - зеленые. Мы с сестрой абсолютно разные, но от этого наша любовь не становится меньше. Мы как минус и плюс.  

Сейчас она готовится к главному событию своей жизни – замужеству с выпускником Гарварда, гордостью курса и родителей, всегда элегантным и с неизменным свитером на плечах. Роберт Палмер. Ее мечта, любовь и надежда. Роберт стал первой страстью Элли, страстью в широком понимании слова. Сестра никогда не совершала безрассудных поступков, никогда не шла против слова родителей и никогда не шокировала общественность. До Роберта. Наш мальчик оказался тем самым обладателем чертей в своем омуте. Они с Элли сбегали с занятий, чтобы поехать на пляж, ночью из дома – чтобы заняться безумным сексом в машине на обочине ночной дороги. Парочка собиралась бросить Гарвард на третьем курсе, чтобы путешествовать и искать свой дзен. В общем, из примерных воспитанных детей чопорных родителей они превратились в нарушителей семейного спокойствия. Так что, когда они заявили о своей помолвке, никто даже не пытался спорить. Мои родители и Палмеры решили разрешить детям свадьбу и посмотреть, что из этого выйдет. Ну и что, что Элли всего двадцать один, а Роб лишь на год старше? Они счастливы – и это главное.  

Как можно уже догадаться, мне двадцать четыре. И я не замужем. И даже не планирую. Несмотря на желание родителей. Они не сдаются, особенно мама, которая практически на каждый воскресный обед приглашает своих подруг и просто знакомых с их холостыми сыновьями. Во время одной из таких встреч я познакомилась с потрясающим Грегори Монтгомери – имя претенциозное, он кто-то там в каком-то там поколении. Но кому до этого дело? Ему двадцать шесть, он главный дизайнер в модной студии. Тысячи толстосумов приходят к нему, чтобы оформить интерьеры своих крутых квартир в престижном районе. У него обалденное чувство юмора, красивейшая улыбка с ямочками, бездонные голубые глаза и пресс с положенными шестью кубиками. Он мог бы стать воплощенной мечтой любой женщины. И он был бы рад помочь нашим матерям и устроить наш счастливый союз, если бы мог. Приведя его к нам на обед, миссис Монтгомери не учла маленького нюанса – Грег не интересуется женщинами. Никакими. Вообще. И, конечно, его родители не могли смириться с этим, как мои не могли смириться с моим нежеланием выскочить замуж и нарожать детишек. В общем, мы с Грегом сошлись на почве заговоров против воли наших родителей и желанием быть свободными. От всего...  

Так что мы стали друзьями, очень близкими. Мы регулярно выбираемся на прогулки и встречи, ходим в ночные клубы и спортзал. Никогда туда не ходила. И не увидели бы меня там, если бы не Грег – он бывает очень убедительным.  

Итак, что мы имеем? Как и у всех героинь всех мелодрам, у меня есть набор из трех подруг: Грег, моя сестра Элли и Моника. Я в нашем союзе играю потаскушку, Грег – ну, вы поняли, – друг-гей, Элли – благопристойная девица и абсолютно сумасшедшая Моника.  

С Моникой Грейнджер я познакомилась во время драки. Да-да, именно так. Мы были в клубе с ребятами из моей мастерской. Пили, веселились. А потом в клубе началась потасовка.  

– Смотрите, это женский бой! – крикнул Майк.  

Я повернула голову к танцполу и увидела, как белая макушка мелькает над толпой. Ее розовое абсолютно неприличное платье было наполовину стянуто и демонстрировало кружевное нижнее белье кричащего-розового цвета. Мы подошли ближе.  

– Я лесбиянка! Не лапала я твоего парня! Я встречаюсь с девушкой, дура ты! – услышали мы, как блондинка кричала своей сопернице  

– И где твоя девушка? – прокричала в ответ рыжая густо накрашенная девица, килограмм на десять превосходящая по весу блондинку.  

– Здесь!  

То, что голос был мой, я поняла лишь после того, как ко мне обратились десятки пар глаз, включая глаза блондинки, во взгляде которой сквозило недоумение. Но оно быстро прошло. Она взяла себя в руки и, прокричав рыжей: «Пошла на хер со своим козлом!», решительно подошла ко мне, схватила рукой за затылок и притянула к себе, впившись своими губами в мои. Шок? Неожиданность? Недоумение? И ещё с десяток чувств я испытала за какие-то пару минут нашего поцелуя. Она оторвалась от моего рта, развернула спиной к танцполу, шлепнула по попке (что?) и, положив руку мне на талию, повела прочь.  

– Где твой столик? – спросила она.  

Я взяла ее за руку и отвела к нашему столику, где с лукавыми усмешками сидели ребята.  

– Вот это представление, дамы! – Стив кричал и смеялся одновременно.  

– Потише, здоровяк, – отозвалась блондинка, – не то надеру тебе зад за эту девочку.  

Девушка повернулась ко мне.  

– Спасибо, – продолжила блонди. – А ты неплохо целуешься. – Она подмигнула. – Я, кстати, Моника.  

– Розали. Или просто Роуз. – Улыбнулась я в ответ. Уже тогда поняла, что она мой человек.  

– Так, может, повторите на бис, раз уж познакомились и обе, полагаю, отлично целуетесь? – выкрикнул Френк.  

– Иди на хрен! – ответили мы в один голос.  

– А вы подружитесь, – засмеялся Марк.  

– Да, прекрасный тандем, – добавила его девушка Алиса.  

Вот так и началась история нашей дружбы. Мы, конечно, больше не целовались, потому что абсолютно гетеросексуальны. Но наши походы в клубы, бары и пабы, а также на шоппинг, тихие домашние кинопросмотры и посещения салонов красоты стали традицией.  

Уже позже мы все узнали, что Моника – журналист в достаточно серьезном экономическом издании и только в ночи субботы позволяет себе быть оторвой. Остальное время она респектабельная, спокойная и рассудительная. Ну, естественно, с перчинкой и задором.  

После одной из таких суббот, плавно перешедших в воскресенье, я до самой среды чувствовала похмелье.

Глава 2

Полдень. У меня был обед. Я не люблю уходить из мастерской на перерыв, потому что до ближайшего кафе добрых пять километров, так что ем на месте. Либо что-то беру с собой, либо еду привозят ребята, когда мотаются в город. В тот день у меня был грибной суп и лапша из китайского ресторана, владелец которого за полчаса до этого забрал свой отремонтированный «форд». 


Он угощает – я счастлива. Я уплетала суп и листала ленту в «Фейсбуке», сидя на верстаке и болтая ногами. За этим занятием меня и застал вошедший в мой ангар Майк. 


– Роуз, там новая машина приехала. 

– Обедаю и занята. Пусть ждёт конца перерыва, – ответила я, не поднимая головы. 

– Ну, вообще-то, чувак оставил машину и укатил. Сказал, что у него нет времени сидеть и ждать, – неуверенно ответил Майк. 

Я чуть не поперхнулась. 

– Какого?.. А он хоть сказал, что с его тачкой не так? И контакты хоть какие-то оставил? Что за придурок? 

– Не знаю, белый воротничок. – Майк говорил, потупив взор в пол, но на губах играла лукавая улыбка. – Он практически кинул мне ключи и визитку, пересаживаясь из своей машины. 

– Обалдели совсем эти мажоры. Так что с тачкой? – спросила я, вытирая руки и спрыгивая со стола. Мне уже было интересно, на какой такой супермашине ездят подобные странные люди. – И вообще, почему именно я? Через пару дней мистер Роджерс должен пригнать свой «додж». 

– Просто все заняты, а у тебя еще два дня впереди. 

– Ма-а-айк, – сказала я, – я хотела убраться здесь и заняться бумагами. Ты же потом меня будешь заставлять работать по ночам, чтобы вовремя сдать отчеты бухгалтерам. 

– Буду, детка. Но все это – часть нашей работы, и это наш бизнес. Так что будь добра отыскивать время на бумажную работу и уборку, не отрываясь от ремонтов. 

– Ты, Майк, – подойдя к нему, я ткнула пальцем ему в грудь, – монстр! И я уже сотни раз пожалела, что взяла тебя в долю. 

– Не-а, не пожалела. Я твой самый лучший в мире компаньон, – рассмеялся в ответ Майк, взял меня за руку и поцеловал пальчики. Он подмигнул, отпустив мою руку. 

Очаровательный, потрясающий Майк. Его любят все: женщины, пригоняющие свои машины на ремонт и диагностику чаще, чем это нужно; девушки в ночных клубах, барах, пабах, в парках, на стоянках и заправках; тетушки, пытающиеся пристроить своих дочерей и племянниц в хорошие руки; бабушки с незамужними внучками. Почему? Майк надежный. Настоящий. Мужественный. Сильный. Красивый. Парень прекрасно выглядит: слегка подкачан, блондин с почти прозрачными голубыми глазами, живым искренним взглядом. У него сильные руки и открытая душа. Майк – ум, честь и совесть всей нашей небольшой фирмы. Ну, и моя заодно. Именно он напоминает мне, что я превращаюсь в шлюху, когда слишком увлекаюсь случайными связями. Именно он подставляет надежное плечо, когда нужна помощь или может просто побыть жилеткой, когда остальные члены моей разгульной банды заняты. 


Кстати, о случайных связях. Я не люблю отношения. Очень сильно не люблю. В старшей школе я встречалась с Колином Макалистером. Это была любовь. Наивная, детская, переросшая в сильную связь за какие-то пару лет. Мы повсюду были вместе, даже поступили в один колледж. Мы строили далеко идущие планы: семья, карьера, дети, внуки, дом, собака. В этих мечтах было все. Но, как выяснилось позднее, в них было все, за исключением меня. На втором курсе Колину сорвало крышу. Появились первокурсницы: одна краше другой, каждая следующая была доступнее предыдущей. И этот почетный член братства бросался на них. Почти на всех. Он привлекательный парень с сумасшедшей харизмой, мимо которой не могла пройти спокойно почти ни одна девушка. Ну, логично, что с приходом новых пассий наша с Колином любовь закончилась. Его любовь ко мне так точно. Я страдала. Долго и много. И сорвалась. Будучи на третьем курсе я поняла, что хватит страдать и пора уже начать жить полной жизнью. Но искать новых отношений не стала. Дыра, которую после себя оставил Колин в моем сердце, ясно давала понять, что отношения не моя стихия. Я слишком остро переживаю расставания. Дыру я заштопала и начала жить на полную катушку. 


Я не спала с одним и тем же парнем больше трех раз. Мои недолгие исследования показали, что дальше привязывается либо он, либо я. Чтобы избежать подобного, я ставила ультиматум: я иду с тобой, но мы переспим максимум три раза. Да, не все соглашались. С кем-то все ограничивалось одним эпизодом, а кто-то умолял о четвертом. И это была не я. Хотите назвать меня шлюхой? Валяйте, мне все равно. Мое сердце надежно спрятано за третьим размером груди, и прохода туда нет ни для одного мужчины из этого мира. 


Потом появился он. Такой горячий, добрый, отзывчивый и ласковый. После третьего раза он меня просто преследовал. Он был во всех местах, где была я, и постоянно клянчил свидания. Он подкупал, шантажировал, умолял и угрожал. Он делал это все так легко, непринужденно, с улыбкой и ласковыми касаниями, что я сдалась. Мне показалось, что именно в отношения с ним я могу окунуться и быть спокойной. Он будет охранять меня и мое сердце, в его руках оно должно было быть в безопасности.  


После пятого свидания я уже планировала наше «долго и счастливо», после пятнадцатого поглядывала на свадебные салоны. После года отношений я даже зашла в один из них, просто чтобы узнать цены на платья, но так увлеклась, что перемеряла около десяти штук. А потом все полетело к чертям. Началось все с незапланированного похода в бар с Моникой. Тот самый бар, где был он, вместо придуманной для меня версии задержки на работе. И был не один. С девушкой. В женском туалете. Со спущенными штанами и своим членом между ее губ. Затем был скандал. Не просто скандал. Произошло то, что на пару лет прописало меня в кабинете психиатра и вернуло к старым добрым свиданиям на одну ночь. Свиданиям, которые начинались и заканчивались в моей или его постели. 


Имя этого мудака запрещено произносить в кругу друзей и семьи. И вообще имена любых парней, с которыми я сплю. Либо я называю их по фамилии, либо вообще никак. Потому что знаю: это устанавливает между нами эмоциональную связь, а именно ее я и стараюсь избежать. Но если назвать имя мужчины, к которому уже есть привязанность, я рискую не просто пострадать, а уже никогда не собрать своего сердца воедино. Мама, психиатр, Эли, Моника и Грег пытались убедить меня, что не все мужчины такие уроды, что есть реально достойные кандидаты на владельцы моего сердца. Первое время я кивала, потом отрицала, затем скандалила, пытаясь закрыть им рот. А дальше просто запретила поднимать эту тему под страхом больше никогда меня не увидеть. Единственный человек, который проявил понимание, – это мой отец, как ни странно. Он просто усадил меня к себе на колени, как делал в детстве, гладил по голове, слегка покачивая, и позволил выплакать все накопившиеся слезы. Именно папа делал меня сильнее, но именно он и пытался меня сломать, чтобы слепить в профессиональном плане того, кого хотел видеть. Сложные отношения. 


Но вернемся к ангару. 

– Итак, Майки, что с машиной? – сказала я, подходя к выходу. 

–Толком не знаю. Мажор сказал, что нужна диагностика. Что-то гремит, и периодически машина теряет мощность на прямой дороге. 

– Ладно, посмотрим. 

Майк шел за мной следом. 

– Слушай, Роуз, а почему ты ни с кем не встречаешься? – выдал парень уже перед самым выходом из ангара. 

Я застыла и медленно развернулась к нему лицом. 

– Майк? 

– Мм-м? 

– К чему вопрос? – спросила я с улыбкой. – Хочешь стать моим парнем? 

– Нет. Просто у тебя шикарная задница. Она заслуживает регулярных ласк, а ты лишаешь ее этого удовольствия, – ответил Майк и улыбнулся. 

– Майки, малыш, – моя улыбка стала ещё шире, – поверь, она с завидной регулярностью получает свою ласку. – Я подмигнула парню. – А что на счёт твоей? 

– А мою теперь будет ласкать Джессика. Регулярно и официально, заметь. 

– Так ты ее все-таки затащил в постель, паршивец? 

– Пока нет. Сегодня уже третье свидание и я полон надежд. 

Я снова усмехнулась. 

– Дерзай, жеребец. Хочешь, подкину мамину книгу как руководство? – я уже откровенно смеялась. 

– Ох, я ведь просто похвалил твою задницу, – угрюмо ответил мой друг. 


Мы вместе рассмеялись и вышли из ангара. И тут я просто застыла с отвисшей челюстью. Перед соседним ангаром стоял «Форд Мустанг GT». Это не машина, это любовь. Ярко-красного цвета. Красивый, блестящий, мощный, стильный и безумно дорогой. Четыреста шестьдесят шесть лошадиных сил, которые урчат как гигантский котенок. О такой машине я мечтала с шестнадцати лет, когда похожую, но черного цвета, впервые пригнали к моему дяде на ремонт. Я тогда провела в ней все семнадцать дней ремонта. Именно тогда и появилась мечта: иметь такую же тачку. Позже к ней добавилась еще одна машина – «Тесла Родстер». В общем, автопарк мечты расширялся. Но «Мустанг»… «Мустанг» стоял на самом первом месте. В прошлом году я почти купила такую в состоянии развалюхи, чтобы возродить к жизни, но меня опередили буквально на двадцать минут. Столько волос из своей головы я никогда не вырывала. 


Я ахнула и подошла к красавцу. Погладила капот и легла на него, раскинув руки, как будто обнимая. За спиной раздался смех Майка. 

– Что, любовь навеки? – сказал друг. 

– Не то слово, Майки, не то слово. 

Я вздохнула, поднялась с капота и повернулась к парню. 

– Он мой, – безапелляционно заявила я. 

– Не сомневался, – ответил Майк, передавая мне ключи и визитку. – Загони ее в свой ангар, пока ребята не приехали и не началась драка. И, кстати, почему он? 

– Такой мощный, стильный и сексуальный автомобиль не может быть девочкой, – ответила я и подмигнула другу. 

Я быстро запрыгнула на водительское сидение и снова мечтательно вздохнула. 

– Мой малыш, – прошептала я, заводя урчащий двигатель. 


Весь день до позднего вечера я провозилась с машиной Мажора. Прям прицепилось к нему это имя, я же ничего менять не стала. Почти у каждого нашего клиента есть прозвище: Пупсик – добродушный сотрудник пиццерии на «мини-вэне», Макаронник – злой владелец итальянского ресторана. Кстати, он такой же итальянец, как я кубинка. Еще есть Барби – блондинка, помешанная на своем розовом кабриолете, а заодно и на Майке. По ее словам, он похож на Кена и поэтому просто обязан с ней встречаться. 


Я провела диагностику, все проверила и нашла пару сбоев в работе машины. Осталось заказать запчасти и отремонтировать. Для этого мне нужно было получить согласие владельца, потому что детали на такой автомобиль немало стоят. Я решила написать Мажору на электронную почту, указанную на его визитке. 


От кого: Розали Стар. 
Кому: Джордж Мун. 
Тема: ремонт авто. 
Добрый вечер, мистер Мун. Меня зовут Розали. Я автомеханик, который ремонтирует ваш «Мустанг». После тщательной диагностики я нашла сломанные детали. Их нужно заменить. Это будет стоить 4800 долларов. Хочу получить ваше согласие на заказ запчастей и ремонт машины. 

Ответ пришёл через 10 минут. 

Кому: Розали Стар. 
От кого: Джордж Мун. 
Тема: серьёзно? 
Добрый вечер, мисс Стар. 
В вашей автомастерской найдётся механик-мужчина? 

Когда я это увидела, у меня аж закипело все в голове. Он далеко не первый шовинист, приехавший в мою мастерскую, но каждый следующий раздражал меня сильнее предыдущего. Ну как может человек судить о профессиональных способностях лишь по отсутствию члена в штанах? В мыслях крутилось столько грубых слов в адрес этого сексиста, что даже ребятам из мастерской пришлось бы краснеть за меня. Но я старалась сдерживаться, потому что понимала: мастерской нужны деньги. В последнее время бизнес переживает не самые радужные времена. Но мы не теряем надежды. Я решила ответить по смс, чтобы ускорить процесс переписки. 

Розали: Вы серьёзно спрашиваете? Позвольте уточнить причину вашего вопроса. Розали Стар. 

Ответ пришел через пару минут. 

Джордж: Да, я вполне серьёзно. Я бы хотел поговорить о ремонте своей машины с кем-то более компетентным. Мисс Стар, не воспринимайте на свой счёт, но в таких вопросах я привык доверять мужчинам. 

У меня просто не было слов. Этот мажор, этот напыщенный индюк... что вообще он о себе возомнил? 

Розали: Нет. Нет никого, кто будет более компетентен, чем я. Никто не поможет вам так, как я. Я на таких машинах собаку съела. 

На тебе, козел! 

Джордж: На машинах (особенно таких), мисс Стар, нужно ездить, а не обедать. И вопрос о вашем коллеге мужского пола все ещё открыт. Я бы сказал, теперь он стоит острее. 


Это стало последней каплей. Мало того, что отец всегда сомневался в выборе моей профессии… Да что там сомневался, откровенно презирал! Ко всему прочему еще и посторонние люди позволяли себе поддавать сомнению мою профессиональную репутацию и навыки. Даже Оуэн, владелец трех салонов подержанных машин, именно ко мне гоняет свои новые приобретения на диагностику и ремонт! А человек, который едва ли знает полное название модели своей машины, ибо не стал бы просто бросать красавца перед ангаром, уже поставил диагноз и вынес вердикт. Вот что меня так бесило. Я была не просто в гневе, а готова разорвать кого-нибудь голыми руками. У меня так колотилось сердце, словно было готово вылететь из груди и упасть под колёса шикарного автомобиля этого мудака. Я решила, что пошлю его на хрен. 


Розали: Что ж, мистер Мун, в таком случае вам самому придётся ремонтировать своё шикарное авто. 

Я нажала кнопку «отправить» и только потом поняла, что своими руками отшила клиента, способного заплатить немалые деньги. 

Джордж: Хорошо, я вас понял. Завтра я заберу свою машину. 

Блин, блин, блин. Какого черта, Роуз? Ну что ты за человек? Я снова схватила телефон и быстро напечатала ответ. 

Розали: нет. 

Я нервно расхаживала по ангару, терзая свои собранные в пучок волосы и покусывая губу. Я прекрасно осознавала, что вела себя как капризная девчонка-подросток и это могло заставить мистера Муна еще больше сомневаться в моих профессиональных качествах. Но ничего не могла с собой поделать, моя импульсивная натура рвалась наружу. 

Джордж: Не понял? 

Пришлось ему разъяснять. 

Розали: Не заберёте. 

Джордж: Это мой автомобиль, и я его заберу. Буду завтра к одиннадцати часам утра. 

Твою мать! Я готова была вырвать себе волосы, а заодно и пальцы, чтоб не печатать всякую хрень клиентам. Это надо было исправлять. Нельзя было давать ему возможность забрать машину. Я погасила в ангаре свет, заперла его и пошла к своей машине со все ещё колотящимся сердцем и огромным сожалением. Результат нашей беседы совсем не радовал. 

На следующий день я рисковала быть разорванной Майком. Это наш совместный бизнес, который мы начинали с нуля. Мы строили его вместе, практически живя в маленьком гараже, с которого все началось. Стоило просто отдать «Мустанг» Майку и продолжать ремонтировать «форды» и «тойоты». Но как? Как я могла отдать машину моей мечты? Я вздохнула, садясь в свой «приус», обняла руль, дважды стукнулась о него головой, завела двигатель и поехала домой. 

Глава 3

Я проснулась, когда солнце уже припекало сквозь окно. Я потянулась в кровати и улыбнулась. Этот день должен был стать хорошим, ведь у меня был в работе... Гребаный генератор! Я все ещё не придумала, как быть. Хотя ночью заказала запчасти, их обещали доставить через пару дней. А еще надо было рассказать все Майку и, наверное, извиниться перед Мажором. Я потянулась к тумбочке за телефоном и у меня глаза полезли на лоб: двадцать три пропущенных звонка и двенадцать сообщений. Я кинула взгляд на часы и обомлела: 14:00. 

Я проспала. Нет, не просто проспала на работу. Я проспала встречу с мистером-нельзя-есть-на-машине. 

Зажмурившись, я открыла сообщения. Ровно по шесть смс от Майка и напыщенного индюка. 

Майк: Ты где? 

Майк: Ты сегодня будешь? 

Майк: Роуз, ответь. С тобой все хорошо? 

Пока все шло нормально. Майк просто волновался, почему я не пришла на работу вовремя. А я проспала, потому что до трёх утра искала нужные детали для «мустанга». Я продолжила читать. 

Майк: Роуз, если ты не перезвонишь, это сделаю я! Только позвоню в полицию. 

Майк: Роуз!!! Твою мать!!!! Что за херню ты вчера наговорила Муну??!! Мне, блять, что с этим делать?! Перезвони СРОЧНО!!! 

Блин. 

Майк: Роуз! Ты можешь, нахрен, взять трубку?? У тебя одной есть ключ от твоего ангара. Чувак хочет забрать тачку. Роуз, ради всего святого, позвони срочно!!! 

Ладно, Майк был очень зол. Прямо очень-очень. Мне предстоял с ним долгий и неприятный разговор. Выдохнув, я открыла сообщения Муна. 

Мун: Мисс Стар, я уже еду к вам. Приготовьте, пожалуйста, мой автомобиль. 

Фух, пока все шло нормально. 

Джордж: Мисс Стар, это шутка такая? Чисто женский юмор? 

Ох, да что с ним не так? Почему он так не любит женщин? 

Джордж: Где вас носит? Мне нужна моя машина! Из-за вас я опоздаю на встречу! 

Я показала язык телефону и продолжила читать. 

Джордж: Вот о таком непрофессионализме я и говорил. Ваше детское поведение свидетельствует только об эмоциональной незрелости. Вы просто не в состоянии справиться с ремонтом дорогого авто. Перезвоните. 

Что? Непрофессионализм? Я тебе покажу непрофессионализм! 

Джордж: Немедленно перезвоните, иначе я иду в полицию! 

Джордж: Мое терпение на исходе, так что последствия будете разгребать сами. У вас последний шанс вернуть мне автомобиль. Буду в 19:00 и рекомендую вам быть на месте. 

Ну что за мудак? 

Я бросила телефон на постель и вскочила. Приняла быстрый душ, расчесала волосы, нанесла лёгкий макияж, затем пошла завтракать и одеваться. Практически заглотив два тоста с джемом, я запрыгнула в короткий сарафан красного цвета, обула босоножки, схватила сумку и, закрыв дверь квартиры, побежала к лифту. 

Всю дорогу до работы я разрабатывала план, как уговорить этого толстосума оставить авто у меня в ремонте. Я уже отчаялась и начала расстраиваться, представляя себе, что придётся вернуть ему машину. Вдруг проскочила гениальная идея. 

Приехав в мастерскую, я сразу побежала в ангар и переоделась в обычную форму. Майка – всегда белая. И пусть в мастерской это не практично и раз в два дня мне приходится выбрасывать очередную вещь, я все равно продолжаю их носить. Короткие джинсовые шорты и кроссовки. Свои медного цвета (спасибо родителям) волосы я завязала в пучок и надела обруч, чтобы ничего не мешало работе. Как только я вышла из подсобки и пошла к рабочему столу с инструментами, в ангар ворвался Майк. 

– Детка, какого хрена? Что происходит? Мне сегодня этот чувак угрожал судом! Что за игры ты ведёшь? 

– Привет, Майки, – пропела я с улыбкой, отбирая нужный инвентарь. – Этот Мажор меня неправильно понял. Я сейчас разберу его тачку и начну ремонт. Все хорошо, Майк. 

– Правда? А мне так не показалось! – Майк уже практически кричал мне в ухо. 

Повернувшись к нему, я увидела, что его лицо покраснело, руки были сжаты в кулаки, а глаза вот-вот вылезут из орбит. Хреново дело. Майк очень редко выходит из себя, и происходит это только по действительно стоящим причинам. Дерьмо, я облажалась. 

– Майк, – я подошла к нему, ласково поглаживая его руку. – Не кипятись. Обещаю, что все улажу, правда. Я вчера немного вспылила, и мы слегка поссорились с мистером Муном. Но сегодня я все исправлю, честно. 

Голос Майка стал тише, но не утратил своей напряженности. 

– Роуз, я не могу потерять мастерскую, ты знаешь, – печально сказал он. 

– Знаю, друг, и ты не потеряешь. Мы не потеряем. Обещаю, я все исправлю. 

Черты Майка расслабились и разжались кулаки. Он обнял меня. 

– Детка, исправь, иначе мы все потеряем. Он не похож на обычного клиента. 

– Да. А теперь иди работай. 

Он поцеловал меня в макушку и вышел из ангара. 

Черт! Из-за своей несдержанности я рисковала лишить семью Майка средств к существованию. Я поставила под угрозу все, над чем мы столько работали. Твою мать! 

Я начала нервно мерять шагами ангар, пытаясь понять, как лучше поступить: воплотить свой план в жизнь и не оставить Муну выбора, кроме как ремонтировать его тачку у нас, или отпустить его и извиниться? Может, поехать к нему и поговорить? Хотя его может не быть на месте. Как и всегда, когда мечусь перед выбором, я оставила решение на усмотрение судьбы. Проще говоря, я использовала детскую считалочку – и она подсказала, что пришло время разбирать машину этого козла, чтобы успеть к его приезду. 

К семи часам вечера у меня было все готово к встрече напыщенного индюка. Мастерская опустела. Обычно все расходятся по домам уже к шести. Только не я. В будни мне спешить некуда. Меня ждёт только маленькая уютная квартирка и телевизор. Но в мастерской все гораздо увлекательнее, так что я почти каждый день работаю часа на два-три дольше. 

Машина была подвешена в воздухе, а все детали, снятые с неё, аккуратно разложены на полу. Я стояла возле стола и пыталась очистить грязь, застрявшую в ногтях. 

Позади я услышала шаги. 

– Добрый вечер, мисс... – произнес бархатистый глубокий голос. 

Затем была секундная пауза и он уже практически прокричал: 

– Какого черта? 

И в этот момент я, натянув свою самую очаровательную улыбку, развернулась. Так же быстро, как появилась, эта улыбка угасла. 

На меня смотрели практически чёрные разъярённые глаза. Должна сказать, расположены они были на очень мужественном и красивом лице. Парень хорош. Тёмные волосы коротко пострижены, резкие черты лица, чувственные губы и в довершение – небольшая щетина, на вид достаточно мягкая. Он высок, крепко сложен и, слава Богу, не качок. Просто крепкий, сильный и мощный. Мой взгляд блуждал по его явно дорогому графитовому костюму. Галстука не было, две верхние пуговицы белой рубашки расстегнуты, открывая вид на небольшой кусочек мощной грудной клетки. Которая, к слову, вздымалась в неистовом ритме. И как бы мне не хотелось верить, что это он так от волнения при виде меня часто дышит, но вынуждена была признать гнев на его лице. 

Он также застыл и просто смотрел на меня. Кроме гнева я заметила шок и недоумение. Как будто мы старые знакомые, которые давно не виделись, и он совсем не ожидал меня здесь увидеть, а, узрев, сильно удивился. Одно мгновение – и эти эмоции стерлись с его лица, оставляя лишь чистый гнев: 

– Я задал вопрос. Какого, блять, хрена здесь происходит? – он прочистил горло и спросил нарочито спокойным голосом. 

Я не могла ничего сказать в ответ. Я смотрела на него, как заворожённая. В голове не было ни единой мысли. Какого черта? Что со мной? От него веяло мужественностью, силой и сексом. Воображение уже перенесло меня в тот момент, когда Мун наклоняет меня над столом с инструментами и срывает шортики, когда его голос ворвался в мое затуманенное сознание. 

– Эй, вы меня слышите? – этот вопрос он произнес громче и шагнул ко мне, сжимая кулаки. – Мне ещё раз спросить? Что. На хрен. С моей. Машиной? – последние слова он практически проревел, этот гром разнесся по всему ангару и в секунду отрезвил меня. 

Снова нацепив свою улыбку, но на этот раз добавив в неё немного язвительности, я ответила. 

– Здравствуйте, мистер Мун. Это ваша машина, и она ремонтируется. Я, кстати, Роуз, – выпалила я и протянула руку для рукопожатия, которое, к слову, осталось без ответа. Моя рука безвольно упала вниз. 

– Я вижу пока только то, что она разобрана. Мне нужна моя машина. Я ясно дал понять, что приеду за ней вечером, – снова прорычал он. 

– Но ведь она требует ремонта... – попыталась сопротивляться я, но он меня перебил. 

– Ты что, тупица? Какие из моих слов ты не поняла? Я сказал, что забираю машину, значит, забираю. Она моя и я сам решаю: ремонтировать ее или нет! – ещё громче крикнул он. 

И вот тут меня понесло. 

– Эй, – ответила я, сдерживая свою ярость настолько, насколько могла, постоянно повторяя про себя: «он клиент, он принесет деньги», – я ведь тут не просто так нахожусь, я делаю свое дело, и делаю его хорошо. У кого-угодно спросите, все подтвердят, что Розали Стар ремонтирует машины на совесть, – я все приближалась к нему и приближалась, пока практически шипела сквозь зубы свой ответ. Мое лицо было уже на расстоянии пятнадцати сантиметров от его потрясающей щетины, когда я подытожила свою речь: – Вы даже меня не знаете, а уже оскорбили всеми возможными способами! Я могу выполнить свою работу на «отлично» и довести ваш «мустанг» до идеального состояния. Мне только нужно, чтобы мне, нахрен, никто не мешал! 

Всю пламенную речь он грозно смотрел на меня, стоя с руками в карманах. Мажор заметно успокоился. Я видела, что дыхание выровнялось. В отличие от моего. Я метала искры, грудь бешено вздымалась, ноздри раздувались, и было такое ощущение, что сосуды в голове сейчас просто лопнут. Все невысказанные эмоции грозились прорваться наружу, поэтому мне нужно было, чтобы он быстро покинул мой ангар, иначе эта плотина грозила прорваться и затопить все вокруг, а моего посетителя – в первую очередь. Мун же глубоко вдыхал и выдыхал. Я не могла понять по его взгляду, что он испытывает в этот момент, но точно могла сказать, что гнев испарился. Остались только непонятные темные мысли, доступа к которым у меня не было. 

– Завтра в одиннадцать утра я приеду за машиной. Она должна быть собрана и готова уехать вместе со мной, – произнёс он спокойным голосом, как только я замолчала. 

– Но... – попыталась возразить я. 

– Без «но», мисс... Стар. Надо же, – пробурчал он себе под нос, нахмурился и громче добавил: – Завтра. В одиннадцать. 

Сказав это, он развернулся и зашагал к выходу. 

– Я уже заказала запчасти! – выкрикнула я вслед, надеясь, что этот аргумент заставит его изменить мнение. 

– Отмените, – ответил он, не поворачиваясь, и покинул ангар. 

После его ухода остался этот мужественный мускусный аромат. Я глубоко вдохнула – и моя фантазия вернулась. Я отогнала ее прочь, заменив гневом и паникой. 

Я заметалась, как раненый зверь по клетке. Мысли хаотично роились в голове. Я была на таком взводе, что если бы кто-то поднёс сейчас спичку, я бы воспламенилась и сожгла все вокруг. Легкие пылали огнём, от сжатых кулаков короткие ногти грозили наделать дыр в ладонях, в глазах стояли слезы обиды и злости. Больше всего я ненавидела, когда мои профессиональные навыки поддавали сомнению. Если это исходило от мужчин, то мои чувства утраивались. Я не феминистка, отнюдь. Но я люблю свою профессию и хочу, чтобы меня уважали и доверяли своих бесценных железных коней. 

– Подонок. Засранец. Это ж надо быть такой сволочью. Я просто не могу поверить. Неблагодарная сволочь. – Слова оскорбления сыпались из меня, словно из рога изобилия. – Хрен тебе, а не машина. Я заказала запчасти, завтра они выезжают сюда, и пока не поставлю их в машину, не успокоюсь! – я громко произнесла эту фразу и показала язык месту, где скрылся мой вечерний посетитель. 

Нуждаясь в успокоении, я набрала номер подруги. 

– Детка! – закричала Моника в трубку. – Ты вовремя! Мы тут с Грегом как раз пришли в бар. Хочешь присоединиться? 

– Да, сейчас приеду. Где именно вы находитесь? И вообще, по какому поводу внеплановая встреча? – Я старалась изобразить бодрый голос. 

– Я тебе говорила о новом баре «Грог», приезжай. Он открылся, и мы с Грегом не могли дождаться пятницы, чтобы зависнуть здесь. Он совершенно очаровательный. 

– Кто совершенно очаровательный? – Описание подруги сбивало с толку. 

– Бар, детка. Я говорю про бар, – с хохотом воскликнула Мо. – Приезжай уже. 

– Буду через полчаса. 

– Почему так долго? От твоей мастерской это минут десять, – разочарованным протяжным тоном спросила подруга. 

– Заеду домой оставить машину и принять душ. Планирую сегодня напиться и найти того, кто отвлечет меня от проблем. 

– Ладно, расскажешь на месте. Поторопись, а то застанешь нас уже пьяными, – рассмеялась она и положила трубку. 

Глава 4

Среда? Точно она, я проверяла утром календарь. Тогда какого черта творилось в этом баре? Просто не протолкнуться. Складывалось впечатление, что в «Гроге» должен выступить кто-то очень знаменитый. 
Бар «Грог» открылся в прошлую субботу и моментально стал самым модным местом в городе. В меню такое разнообразие коктейлей и напитков, о существовании некоторых я даже не догадывалась. Барная стойка из темного массива дерева начинается почти у самого входа и, огибая все просторное помещение, заканчивается там же, где началась. По периметру бара расставлены столики и кабинки, примыкающие к стенам. В глубине помещения есть небольшая сцена, за которой висит огромный экран. Когда я вошла, играла какая-то ненавязчивая музыка, а по телевизору транслировались музыкальные клипы. Возле сцены достаточно просторный танцпол, на котором было человек десять, уже успевших ознакомиться с ассортиментом бара. Здесь царил приятный полумрак от тусклых лампочек на потолке. Достаточно приятное и уютное место. 
Я стала протискиваться к бару. Он находился на небольшом возвышении, и я предположила, что с этого места мне лучше удастся рассмотреть толпу и найти своих друзей. Я подошла к барной стойке и начала осматриваться, когда кто-то дернул меня за локоть. Я повернулась и зло посмотрела на бармена. 
– Привет. – Он лучезарно улыбнулся. Красивый высокий парень с пирсингом в губе и туннелями в ушах, обладатель буйной блондинистой шевелюры. – Я Джек. Тебе налить что-то? 
– О, нет, спасибо, Джек. Я ищу своих друзей. 
– Погоди, ты Роуз? 
– Да, – удивленно ответила я. 
– Твоя подруга Моника просила передать, что она в третьей кабинке. 
– Ты всех посетителей знаешь по именам? 
– Нет. Только самых красивых девушек, которые классно целуются и дают свой номер. – Джек подмигнул мне. 
Я закатила глаза на его комментарий и улыбнулась. 
– Ну что ж, Джек. Тогда готовься к тяжелой ночке. А сейчас покажи, где тут третья кабинка. 
Джек налил мне какой-то незнакомый розовый коктейль и, пожелав хорошего вечера, указал пальцем на нужное место. Именно в этот момент из кабинки выглянула любопытная мордашка моей подруги. Увидев меня, Моника вскочила и помахала. 
– Детка, мы тебя заждались! – прокричала Моника, когда я плюхнулась на диван рядом с ней. 
– Где Грег? 
– Отлучился припудрить носик. Слушай, тут сегодня так весело, нет слов. И я познакомилась с такими парнями! – восторженно прокричала подруга. 
– Да, Джек уже сказал, как ты чудесно целуешься, – рассмеялась я в ответ. 
– Ох, он душка, правда? – ответила она и послала в бар мечтательный взгляд. – Но он – это цветочки. С какой ягодкой я познакомилась, ты не представляешь! – Моника подняла к потолку восторженный взгляд. 
– Ну и где твоя ягодка? 
– Пошла встречать друга, который должен сейчас приехать. 
– А что, друг не в состоянии сам войти в бар? – я продолжила потешаться. 
Моника сделала глоток своего коктейля и продолжила: 
– Нет. Просто он сюда идти не хотел. Но Морган, так зовут мою ягодку, – на этих словах она подмигнула, – узнал, что ко мне должна присоединиться подруга и решил позвать друга. Он едва его уговорил. Так что ждем. 
– Мда-а, – протянула я. – Похоже, нас ждет важная персона. Хотя с меня сегодня хватит напыщенных индюков. И если этот окажется таким же козлом, как мой новый клиент, я валю домой. 
– Значит, козлом? – позади меня послышался уже знакомый бархатный голос. – А я все думаю: послышались ли мне те оскорбления, когда я покидал вашу мастерскую, мисс Стар? 
Я застыла. Как и Моника. Она молча смотрела на Мажора со слегка приоткрытым ртом. Я же боялась даже повернуться. Так хотелось, чтобы прямо сейчас разверзся пол и пучина адова поглотила меня целиком, прямо вместе с розовым коктейлем и грязными словечками. Ну, и грязные мыслишки туда же. 
– Мисс Стар, у вас снова проблемы со слухом? 
И тут проснулся гнев. Воображение нарисовало, как мое недопитое розовое нечто оказывается на лице этого придурка. Все происходило, как в замедленной съемке. Я подняла бокал, осушила его одним глотком, поставила на стол и встала. 
В этот момент очнулась подруга. Она потянула меня за руку вниз. 
– Эй, ты куда, Роуз? – спросила Моника. 
– Домой, – я ответила, словно робот. 
– Нет-нет-нет, ты же только пришла, – умоляюще вопрошала девушка. – Ты ведь обещала рассказать про какого-то там индюка – нового клиента. 
О, Господи! Она не могла подобрать еще более неподходящий момент? Я покраснела и практически начала задыхаться. Я знала, что нужно повернуться, просто чтобы уйти. Но не могла пошевелиться, так сильны были стыд и растерянность. Очень не люблю неловкие ситуации. Особенно с клиентами. Особенно с очень горячими клиентами. Два смеющихся мужских голоса совсем не облегчали ситуацию. Напряжение нарастало и вокруг уже начали сыпаться искры, настолько я была на взводе. В этот момент тишину, повисшую над столиком и разрываемую только тихим хихиканьем, разорвал крик Грега: 
– Детка, ты пришла! – Друг схватил меня за талию и поднял на руки, заключая в свои крепкие объятия. 
– Боже, Грег, ты меня раздавишь! – прокричала я и начала смеяться, чувствуя, как спадает напряжение. 
– Ты должна со мной потанцевать, – с улыбкой произнес Грег, ставя меня на пол, но не выпуская из объятий. – Сейчас будет убийственная музыка. Я познакомился с ди-джеем. – Он посмотрел на меня и поиграл бровями, отчего я засмеялась еще сильнее. 
– Так что давай, пошли. О… – произнес он, замечая двух парней. – Я – Грег, – сказал он им и протянул для рукопожатия ладонь, все еще держа меня за талию свободной рукой. 
– Джордж, – услышала я в ответ голос Мажора и сразу за ним незнакомый, но очень мягкий и приятный: 
– Морган. 
– Привет, ребята, – с улыбкой ответил Грег, – приятно познакомиться. Ладно, Моника, ты танцуешь? 
– Позже, – промурлыкала подруга, мечтательно глядя мне за спину. 
– Ок. – Грег пожал плечами и развернул меня лицом к танцполу, а заодно и к стоящим возле нашего столика мужчинам. 
Я словно специально старалась не смотреть на Муна, а сосредоточила все внимание на его друге Моргане. Почти такой же высокий, как Джордж, светловолосый и подкаченный парень, одетый в синюю футболку и джинсы, очаровательно улыбался мне. 
– Привет, Роуз. Наслышан о тебе… – он произнес последние слова и, бросив быстрый взгляд на Муна, подмигнул. – Рад познакомиться лично. 
– Да, спасибо. – Я пожала протянутую руку. – Мне тоже приятно. 
Грег топтался от нетерпения с того самого момента, как только послышались первые ноты какого-то сета и ди-джей прокричал в микрофон приветствие. Толпа взвыла и потянулась к танцполу. 
– Малышка, – умоляюще простонал Грег, – давай уже пойдем, а то скоро не останется места, и нам придется танцевать на столе в кабинке. 
– Это будет завораживающее зрелище, – услышала я голос Муна и автоматически повернулась к нему. 
И воздух вдруг остановился. Просто застыл. Замерз. И все застыли в нем. Перестала играть музыка. Затихли люди. И дыхание мое тоже остановилось. Я слышала только неистовое биение своего сердца. Оно грозило пробить грудную клетку и вырваться наружу. Что это? Злость? Ярость? Возбуждение? Черт, точно не оно. Не может меня возбудить этот парень. Что в нем такого? Белая рубашка с закатанными рукавами, обнажающими мощные предплечья. Крепкие сильные руки, бицепсы, на которых натягивается та самая рубашка. Руки… И что я нашла в мужских руках? Но если у мужчины сильные руки, мне можно не смотреть ему в лицо – он уже мне нравится. Мой взгляд опустился ниже, и я увидела джинсы. Такие потертые, низко сидящие на бедрах и облегающие только в нужных местах. Ненавижу современную мужскую моду с обтягивающими джинсами, это же мерзость. Но эти… Да, это то, что я люблю. Из грез меня вырвал голос этого подонка. 
– Вы закончили осмотр, мисс Стар? 
И тут в мозг ворвались все звуки бара. 
– Да, – промямлила я, сглотнув. Да что такое? Никогда не мямлю. Я решительная, боевая, сильная и страстная. И уж точно не скромница или вечно краснеющая барышня. Но этот человек влияет на меня каким-то странным образом. 
– Мисс Стар, посмотрите мне в глаза, – мягко произнес Мун. 
Я еще ниже опустила голову. Чего я боюсь? Я никогда не смущаюсь. Не боюсь даже гнева отца, а он достаточно строг. Но здесь и сейчас я просто не в силах поднять головы. Я видела, как черные начищенные туфли сделали шаг ко мне. Затем почувствовала, как теплая рука коснулась моего подбородка и мягко подняла лицо вверх. Я закрыла глаза. Мун приблизил свое лицо и так тихо, чтобы слышала только я, произнес: 
– Роуз, открой глаза. – Я только сильнее зажмурилась. Мне в нос ударил аромат его одеколона и мятное дыхание, отчего ноги ослабли. – Роуз, посмотри на меня. 
Где-то на фоне происходящего я слышала гул музыки, щебет Моники, ее смех и разговоры Моргана с Грегом. Но все это в фоновом режиме. Ничто не отвлекало меня от Муна. От его запаха: такого терпкого, мужского, свежего, древесного. Я вдохнула глубже, пытаясь наполнить ноздри этим ароматом, чтобы и завтра помнить его. В затуманенный мозг даже прокралась мысль о том, чтобы пойти в парфюмерный магазин и купить флакончик его туалетной воды. И вдыхать, пока не пройдет это наваждение. Я чувствовала тепло его могучего тела, слышала частое дыхание, ощущала жар ладони на подбородке. Его дыхание говорило, что не только он на меня так действует, но и я оказываю на Мажора не меньшее влияние. Моя кожа медленно покрылась мурашками – и я уже отчетливо распознала это чувство. Похоть, страсть, желание, вожделение – называйте, как хотите, но этого мужчину я бы заполучила на три свидания в постели. Но только для эксперимента. Просто проверить: пройдет ли это влечение? Когда эта мысль пришла в мою голову, проснулся спрятанный азарт. Я ощутила то, что обычно чувствую к парням, к которым меня влечет. Похоть – такое сильное и мощное чувство, которое, если дать ему вырваться на волю, словно цунами снесет все на своем пути. Сейчас я поняла, что именно во взгляде Муна так привлекает. Это та самая похоть. Надо же, ему тоже интересно, куда это все нас заведет. 
Я медленно приподняла веки и увидела его глаза в паре сантиметров от своих. Они практически черные, какими я их и запомнила. Но в тот момент они смотрели на меня без злости, в них плескались задор и интерес. 
– Привет, – тихо произнес он и улыбнулся. 
В ответ я лишь вздохнула. Практически впервые в жизни моя же собственная похоть отнимала дар речи. Нет, это не она, это Мун с его стальными сверкающими глазами, пухлыми губами и трехдневной щетиной. Это он, со своими нежными прикосновениями, мощными руками и запахом. Он делает меня безмолвной, безвольной и глупой. А эта улыбка, способная излечивать сложнейшие случаи душевных ран и подчинять себе города? 
– Ты уже собрала мою машину? – спросил он, и улыбка стала шире. 
Мир перестал вращаться. Я сглотнула и распахнула шире глаза. Такой холодный душ был неожиданностью. Я дернула подбородком, чтобы освободить его из хватки этого придурка, и задрала голову, глядя прямо ему в глаза. 
– Ну ты и мудак! – выпалила я и, развернувшись, решительно прошагала к танцполу. 
Все три трека я чувствовала на себе прожигающий взгляд. Я знала, кому он принадлежал, потому что несколько раз Грег разворачивал меня в танце, и я тайком из-за его спины поглядывала на третью кабинку. Мун сидел там, спокойно попивая виски, и смотрел на меня темными глазищами. 
– Ненавижу тебя, – шептала я в этот момент, но что-то внутри меня – сумасшедшее и неподдающееся контролю моего мозга – кричало о совсем другом, не менее взрывном чувстве. 
– Детка, я отлучусь, – прокричал мне в ухо Грег. 
Я в ответ только кивнула. 
Заиграла чувственная мелодия с добавлением тяжелых басов. Очень эротичная музыка. Мне так не хотелось возвращаться к нашему столику, хоть я была бы не прочь выпить и немного передохнуть. Но я знала, что Мун сидит там. Знала, что будет злорадствовать и не даст мне покоя своими идиотскими шуточками. А я вообще-то пришла сюда отдохнуть от него же и напиться, потому что мне попался препротивный клиент. Я продолжала двигаться в такт музыке, закрыв глаза и растворившись в ней. Мои бедра плавно качались на волнах мелодичного блаженства, когда я почувствовала горячее и твердое тело позади. Сильные крепкие руки заскользили по моим бокам так привычно, как будто всю жизнь так делали. Затем эти руки прижали меня ближе к себе, и я почувствовала что-то твердое в районе своей попки. Это вызвало мой смех. Мне казалось, мы с Грегом давно миновали эту стадию. Мы все четко определились, что Грег увлекается парнями, как и я. Так что наша любовь чисто платоническая. С чего это вдруг у него встал на меня? Как только эта мысль пронеслась в моей голове, парень наклонился к моему уху – и горячее дыхание обожгло шею. 
– Ты напрашиваешься на неприятности. Продолжишь так об меня тереться, боюсь, нас заберет полиция за секс в общественном месте. 
Этот голос. Твою мать! Это не Грег. Нет, совсем не он. Мун, ну и ничтожество. Погодите. У него эрекция? Из-за меня? Какого хрена вообще происходит? И тут вернулось здравомыслие. Я застыла в его руках. А Мажор продолжил двигаться и ласкать своими большими руками мои бедра. За секунду до мозга дошло, что мое тело давно уже среагировало на это: трусики стали мокрыми, а попка сильнее вжалась в его твердость. Черт! Черт! Черт! Этого не может быть. 
Я стояла, как статуя, и не знала, что дальше делать. Тело кричало: двигайся, соблазняй, возьми! Но разум пытался противостоять и напомнить о том, что этот человек гнуснейший из гнусных подонков и вообще мой клиент. 
В это мгновение он снова прижался губами к моему уху – и через меня словно пропустили разряд тока. 
– Двигайся, Роуз. Со стороны выглядит, будто я тебя трахаю, а не танцую с тобой. 
Пока мозг соображал, тело непроизвольно подчинилось – и я снова начала плавно крутить бедрами. Мы были как единое целое, будто наши тела были созданы, чтобы предаваться чувственным танцам и горячим ласкам. Я снова закрыла глаза и позволила фантазии захватить рассудок, который уже вовсю рисовал картины нашего страстного секса. Даже представилось, как мы засыпаем вместе: он прижимается к моей спине, обнимая своими большими руками, мне тепло и уютно, наши тела мокрые после сумасшедшего соития, на губах у обоих играют блаженные улыбки… А потом меня осенило. Это же Мун! Шовинист и хам, портящий мне настроение последние пару дней. 
Я резко развернулась и посмотрела на Мажора. В его глазах горела страсть и похоть, на губах играла легкая усмешка. Его руки продолжали блуждать по моему телу, а твердость прижималась теперь к моему животу. Я наклонилась к нему, он подался вперед готовый… к поцелую? Но я продолжила склоняться, пока не достигла его уха. 
– Пошел ты! – прошипела я, оттолкнув его от себя, зашагала прочь. 
За спиной раздался его громкий смех. 
По пути я увидела недоуменное лицо Грега, идущего со стороны туалетов. 
– Детка… 
– Не сейчас, Грег. 
Я подбежала к бару, где стоял Джек, словно ожидая меня. 
– Еще один коктейль? 
– К черту сопливые коктейли! Три шота. 
Джек удивленно поднял брови, слегка покачал головой, но потянулся за бутылкой. Налив заказ, он наблюдал за мной. Изогнув бровь, когда я поставила последнюю пустую стопку на стойку, он произнес: 
– Роуз, ты решила напиться? 
– О, малыш, ты даже не представляешь, как мне это нужно, – проворковала я и поманила его пальцем, чтобы он наклонился. С лукавой усмешкой Джек облокотился локтями на барную стойку и подался вперед. Я приблизила свое лицо и сказала парню в губы: 
– Хочешь еще один поцелуй от клиентки? 
Глаза бармена поползли на лоб. Пока он обдумывал ситуацию, мой мозг работал с утроенной силой. Что я творю? На кой черт мне сдался Джек? Он же мне даже не нравится. Но подсознание выдало ответ: мне нужно было перебить дрожь от прикосновений Муна. Я хотела, чтобы мое тело осознало, что не только на Мажора у меня была такая реакция. Я хотела, чтобы мои губы, которые были готовы слиться в поцелуе с этим мудаком, получили свой поцелуй, но от кого-то более приятного и более заслуживающего этого. 
Джек расплылся в ленивой улыбке. 
– Похоже, сегодня мой счастливый день. 

Глава 5

Надо ли говорить, что на работу я приехала к восьми утра в отвратительном настроении? Похмелье, смешанное с воспоминаниями вчерашнего вечера, одарило мое лицо аристократической бледностью. Учитывая, что я и так далека от смуглости, к ангару я подъехала с такой трупной кожей, что даже Майк всплеснул руками. Он подбежал к моей машине и резко открыл дверцу. 
– Роуз, что случилось? На тебе лица нет, – взволнованно протараторил друг. 
– Майк, – отмахнулась я, – все в норме. Перебрала вчера немного. 
– Тогда на кой черт ты притащилась в такую рань? 
– Не могла уснуть. И мне надо чинить машину Муна. Я еще не до конца разобралась там со всем, а сегодня доставят запчасти. В общем, работы много. 
– Да, он звонил уже утром. Сказал, что приедет к десяти. 
– Джо? 
– Нет, Джо будет часам к трем. Собирался раньше, но у него поставка задерживается. 
– Тогда кто звонил? 
– Этот твой счастливый обладатель «мустанга». Был очень злой. Рявкнул, что заедет в десять за своей машиной и бросил трубку. Слушай, Роуз, собери ее и отдай. 
Я гневно сверкнула глазами на Майка. 
– Ни хрена подобного. Еще ни одна машина не уезжала от нас поломанной. Ни одна. И не уедет. Пускай он даже не платит, но я ее починю. Это репутация, Майк. Если мы начнем ремонтировать такого класса автомобили, слухи о нас распространятся быстро. И мы выйдем на новый уровень! Помнишь, когда мы создавали гараж, то хотели ремонтировать «Астон Мартины» и «порше»? Так вот, будет еще круче. Этот чувак вращается в таких кругах, где о хороших услугах быстро узнают. О нас заговорят, Майк. К нам придут крутые клиенты. И мы будем ворочать совсем другими деньгами. 
Майк слушал, пялясь на асфальт. 
– Мун не похож на болтливого. Мне кажется, это дохлый номер. 
– Майки, поверь мне, я знаю таких людей. 
– Да, твои родители… 
Майк не успел договорить, как в руке у меня раздался сигнал телефона. Повернув его экраном к себе, я увидела, что звонит мама. Я вздохнула и посмотрела на парня. 
– Накликал? 
Он лишь рассмеялся в ответ и пошел к своему ангару. Я нажала кнопку «ответить». 
– Мама, привет, – как можно более радостно произнесла я в трубку. 
– Детка, – из динамика послышался ласковый голос,– как ты? 
– Все хорошо. 
– Что с твоим голосом? – встревоженно спросила мама. 
– Все хорошо, – повторила я, – просто не до конца проснулась. 
– Звоню напомнить о вечере твоего папы. В субботу в отеле «Плаза», ты должна там быть. – В ответ я лишь вздохнула. Я задвинула эту информацию на задворки сознания, потому и забыла об этом празднике. – Роуз, ты же знаешь, как это для него важно. Для всех нас. Я могу положиться на тебя? 
– Можешь, – пробубнела я. – Мамочка, но, пожалуйста, пусть он снова не обсуждает со своими коллегами то, как низко я пала. 
– Детка, он очень тобой гордится, просто сам еще этого не понял. 
– Да, – ответила я тихим грустным шепотом. – Хорошо, я приду. В восемь? 
– Да. Спасибо, малышка моя. Я люблю тебя. 
– И я тебя, мам. 
– И, Рози, никаких джинсов, ладно? Помочь тебе выбрать наряд? 
– Нет, спасибо, я позвоню Монике. Мы пройдемся по магазинам. 
– Хорошо, пока, доченька. 
– Пока, – едва живым голосом ответила я. 
Закончив разговор, я отправила Монике сообщение: 
«В субботу у монстра праздник. Нужно новое платье. Когда идем по магазинам?» 
Ответ прилетел практически сразу: 
«Хватит называть своего отца монстром! Платье – клево. Завтра, сегодня у меня свидание». 
Я: «Морган или Джек?» 
Моника: «Само собой, Морган. Джек раза три вчера просил твой номер, так что для меня это уже потерянный вариант. Но я и не против. Морган – мечта». 
Я: «Закатываю глаза» 
Моника: «Прекрати, нерв зажмет. Я завтра до двенадцати работаю. Встречаемся в моле в час. И будь готова рассказать, что за хрень происходит между тобой и Муном» 
Я: «Ничего не происходит. Жду рассказ о Моргане» 
Моника: «Должна бежать. Но завтра ты не отвертишься. Целую» 
Я улыбнулась, заблокировала экран и пошла к ангару – предстояло хорошо потрудиться. 

К десяти утра у меня кипела работа. Я заметно протрезвела после двух чашек кофе. Все утро я гладила и разговаривала с «мустангом». Со стороны меня можно принять за сумасшедшую, но я болтаю со всеми машинами в ангаре. Мне кажется, у каждой есть душа и каждая реагирует на ласковые слова. Может, именно поэтому все отремонтированные мной автомобили редко возвращаются в ангар. А их владельцы приводят сюда своих друзей и друзей их друзей. 
Энергично двигая попой под трек из «Великого Гэтсби», льющегося из динамика радио, я дотирала последние детали «мустанга». Предстояло поместить их вместе с новыми в машину. В этот момент дверной проем накрыла тень, перекрывая мне часть света с улицы. 
– Майк, – сказала я, – будешь заказывать еду, закажи и мне. Желудок уже урчит. 
– Не буду, – раздался в ответ низкий голос, от которого все волоски на моем теле встали дыбом. 
– А… – все, что я смогла пролепетать в ответ, выравниваясь и разворачиваясь. 
– Да-да, мисс Стар, это я – ваш напыщенный индюк и самый злобный клиент. Почему моя машина еще не готова? – произнося эти слова, Мун двигался ко мне. Он как всегда был безупречно одет. Костюм, выглаженная и накрахмаленная до хруста рубашка и галстук, на два тона отличающийся от костюма по цвету. Я подняла глаза выше и увидела его взгляд. Он метал искры. Между бровями залегла складка, отчего взгляд казался еще суровее. Все мышцы были напряжены. Ярость исходила из каждой его клеточки. 
– Ээ, мистер… 
Я не успела договорить, как Мажор перебил меня: 
– Мун. Твою мать, так сложно запомнить мою фамилию? – сурово спросил он. 
Во мне закипала злость. Я могу понять всякое. И принять тоже. Но за что он так на меня злился? И что со мной вообще такое? Почему я так реагировала? Но тут я вспомнила его руки на своем теле, и злость резко сменилась смущением. Щеки залил румянец. Смущение? Серьезно, Роуз? Откуда? 
– Эй, мисс, вы меня слышите? – он сделал несколько шагов и навис надо мной, словно гора. – Я спрашиваю: что? С моей? Гребаной?! Тачкой?! – последние слова он уже прокричал мне в лицо. 
Я подняла глаза. В крови бушевал чистейший гнев. Я готова была разорвать его на части. Вот как на меня действовал этот человек. Я – Розали Стар, девушка с железным стержнем, нашедшая в себе силы бросить вызов своему отцу – грозе в сфере инвестиций, открыть свой бизнес с тысячей долларов в кармане; ведущая ежедневную борьбу с бюрократической системой этой страны и нахватавшимся вирусов ноутбуком. Но Мун – это человек, которому я могла и не могла противостоять одновременно. Настроение сменялось со скоростью, с которой «феррари» разгоняется до трёхсот, о чем свидетельствовала стрелка моего внутреннего спидометра. Она не просто разгонялась до ста за секунды, она конвульсивно подергивалась и потом резко падала, возвращаясь к нулю. В одну секунду я готова была дать ему отпор, послать к черту, унизить и оскорбить, а в другую – тонула в серых глазах и теряла дар речи от осознания, что румянец и сжатые бедра выдают меня с потрохами. Мун любит пользоваться моей беспомощностью – в такие моменты он еще сильнее давит на меня, проверяя, как быстро я сломаюсь. И это поразительно, ведь мы знакомы всего несколько дней. Я не давала повода для ненависти, но у меня было такое ощущение, что мы знакомы годы. И все это время упражнялись в остротах в отношении друг друга. 
Ну, а крик… крик действует на меня особенным образом. Как бы на меня не влиял Мун, вопль любого человека, направленный на меня, вызывает только одну реакцию – ответный гнев. 
– Какого хрена, Мун? Ты не смеешь на меня кричать! – я тоже повысила голос. 
– Я не просто смею, я буду! Мне нужна моя тачка! У тебя совсем нет инстинкта самосохранения? 
– Эй, не разговаривай со мной в таком тоне! Какая муха тебя укусила? 
– Тихо. Тихо. – к нам подбежал Майк, став между мной и Мажором. Мы так тяжело дышали, испепеляя друг друга взглядами, что не заметили, как он вошел в ангар. Более того, я даже не увидела, как он опустил ворота. Похоже, Майк позаботился, чтобы наши клиенты и подчиненные не слышали этого позорного скандала. 
– Давайте не будем кипятиться, – умиротворяюще произнес мой друг. 
– Не кипятиться? – продолжил кричать Мун. – Моя тачка, за которой я приехал и которая должна была быть готова к этому времени, все еще похожа на кусок железа с болтами! 
– Она соберет ее. 
– Я звонил утром, – Мажор уже не кричал, но дикое раздражение лилось из каждой буквы. Отвечая Майку, он не сводил с меня глаз. 
– Да, мистер Мун. Простите, но у нас задержалась поставка запчастей – и машину не удалось собрать к этому времени. Завтра она будет готова. Я лично прослежу. Вообще это очень красивый и стильный экземпляр современного автомобиля и требует особого подхода… – пытался спасти ситуацию Майк, но Мун его перебил. 
– Автомобиля? Это корыто! 
– Не смей так ее называть! Заткнись немедленно! – вырвалось из меня. 
Мун ошарашенно на меня пялился. 
– Что, простите, мисс Стар? 
– Я… – покраснев, пробормотала я в ответ. – Просто… 
– Просто что? – не унимался мужчина, пытаясь приблизиться. Но ему мешал Майк, остановив руками за предплечья. Мун так посмотрел на руки бедного парня, словно те у него по локоть в дерьме. Друг одернул руки от его дорогущего костюма. 
Этот напыщенный индюк демонстративно отряхнул рукава и яростно сверкнул взглядом на моего делового партнера. Майк не робкого десятка, но даже он съежился от этого. Мун на мгновение прикрыл глаза и глубоко вдохнул, обретая равновесие. Затем открыл их и уже спокойным, не терпящим возражения тоном, произнес, глядя прямо мне в глаза: 
– Завтра. Десять. Ни секундой позже. В десять ноль одну ваш сарай будет закрыт. Обещаю. 
С этими словами он развернулся на каблуках и пошел к выходу из ангара, яростно дернув ручку ворот. 
Майк повернулся ко мне. Я заглянула в его полные сочувствия и осуждения глаза и тихо произнесла: 
– Ни слова. Ни одного блядского слова. 
Он с пониманием кивнул и вышел. 
Я повернулась к рабочему столу и положила на него ладони, облокотившись. Опустила голову в попытке перевести дыхание и успокоиться. Рабочее настроение бесследно исчезло. Но это не оправдание. Выбор был невелик: или я успеваю за двадцать четыре часа вернуть клиенту отремонтированный автомобиль, или завтра разрушится наша с Майком мечта. Просто закроется то, над чем мы столько лет работали. Я в попытке доказать родителям, что чего-то стою без их фамилии и денег. И Майк, который поверил мне и бросил стабильную работу ради нашей авантюры. Я должна была, просто обязана довести это до ума. Я отчетливо понимала, что такие люди, как Мун, слов на ветер не бросают. Единственное, чего я не могла понять – что его так взбесило во мне, что он не может разговаривать спокойно? 
Я взяла телефон и набрала Джо. Наш поставщик после долгих уговоров и обещания пойти как-нибудь на свидание согласился сделать две ходки и привезти сначала заказанные мной запчасти, а позже вечером – запчасти из более поздней поставки для Френка. Я удовлетворенно выдохнула, вышла из ангара и, собрав заказы ребят, поехала в кафе к Стиву. 

– Эй, крошка, ты сегодня особенно хороша в своей этой грязной маечке! – радостно крикнула мне Лили из-за стойки кафе. 
Я улыбнулась. Эта женщина – воплощение классической бабушки. Той, которая печет пироги к твоему приходу, постоянно носит передник и выслушивает сопливые рассказы о первой любви. Такая бабушка, которой мне не досталось. Обе мои бабушки всегда вращались (и все еще вращаются) в высшем обществе. Они элегантно одеты, со сдержанным макияжем и на каблуках. Они чаще произносят слово «моветон», чем «внучка». Я для них – Розали – и никогда – Роуз – результат удачного союза моей матери и отца. В какой-то степени я – позор семьи, с которым эти самые бабушки так и не смогли смириться. Меня понимает только дедушка Уильям, и то тайком от бабушки, иначе она ему жизни не даст. 
Мои родители, как и я сейчас, в молодые годы практически сбежали из семей, чтобы строить свою собственную жизнь. Это долгая и весьма странная история, которую мне никто до конца так и не рассказал. Потому что мама сбежала по понятным причинам: она была юна, чтобы выходить замуж, но безумно влюблена в папу. Но вот почему отец отказался от семьи, которая всегда жила в достатке, непонятно. Сначала они не жили, а выживали. Даже я первые несколько лет своей жизни делила с ними очень скромное жилье и пищу. Сейчас родители богаты, и отношения в семьях наладились, но об истинной причине папиного отречения говорить как-то не принято. 
– Лили, я так рада вас видеть, – ласково произнесла я. 
– Малышка, что случилось? Почему такая печальная? 
– Ох, Лили, – ответила я на выдохе, садясь на барный стул и протягивая список заказанных блюд. Женщина не глядя передала его через окошко на кухню Ноа. – День такой непростой. 
– От всех непростых дней одно простое решение… 
– Чай! – воскликнули мы вместе. 
Лили – англичанка. Все проблемы она решает чаем. Празднует тоже чаем, потому что вообще не употребляет алкоголя. Слишком быстро пьянеет. Она и ее муж Джордж шутят, что если бы Лили не напилась, они бы не поженились. Чтобы избежать новых необдуманных поступков, способных повлиять на ее жизнь кардинальным образом, не пьет. 
Добрая женщина налила мне чай, а сама облокотилась на стойку, подпирая подбородок ладошкой. 
– Ну, так что? Кто обидел мою девочку? 
– Да есть там один… клиент. 
– О, милая, это работа. И клиенты не всегда нам нравятся, но мы должны лечь под них, чтобы удовлетворить их запросы. 
Я поперхнулась и уставилась на нее в неверии. Она действительно сейчас это сказала? 
– Не лечь, а прогнуться, Лил, – задыхаясь от смеха, произнес мужчина с конца барной стойки. – Хотя я не возражаю и против твоего варианта. – Он подмигнул мне. Завсегдатай, как и я. Уже десятки раз здесь виделись и общались с ним, но так и не познакомились. 
– Ох ты, Господи, – крестясь, запричитала женщина. – Прости, Роуз. Я не то имела в виду. 
– Я поняла. Просто неожиданно прозвучало из ваших уст, – рассмеявшись, ответила я. 
– Заказ для Рози готов, – раздался голос Ноа за спиной Лили. 
Я спрыгнула со стула, сделала еще два глотка чая. Достала из заднего кармана шорт наличку и вложила ее Лили в руку. Она посмотрела на ладонь – и взгляд метнулся к моему лицу. 
– Здесь больше, чем надо. 
– Это за терапевтический чай, – улыбнулась я. 
– Надери ему задницу, малышка, – произнесла она ласково и положила прохладную ладонь мне на щеку. 
– Это и намерена сделать, – подмигнула я. – Спасибо, Лили. 
Я схватила пакеты с заказом и помчалась к двери. 
Слишком мало времени на все, включая обед. 
По дороге меня остановил тот самый мужчина, сидящий неподалеку. Он взял меня за руку и, заглянув в глаза, спокойно сказал: 
– Ты же знаешь, что завтра все станет лучше? 
Я улыбнулась в ответ: 
– Конечно, знаю. Завтра. После десяти утра. 
Я подмигнула, похлопала его по ладошке и продолжила путь. Уже выходя из заведения, я услышала хохот и голос моего соседа по бару: 
– Ну, Лил, ты сегодня в ударе. 
Я усмехнулась его словам и побежала к машине. 
 

Глава 6

– Если ты не расскажешь мне всего, я тебе больше не подруга! – решительно заявила Моника, сделав еще один глоток «Маргариты». 
Мы сидели в баре «Клевер», который находится в подвале торгового центра, где битых четыре часа искали мне подходящее платье для предстоящего торжественного вечера. И туфли. Монике каким-то чудом удалось заставить меня стать на десятисантиметровые каблуки. Потом самая приятная часть шопинга – покупка нижнего белья. О, это мой фетиш. Белья у меня много. Разных цветов и фасонов. Приличное и не очень. Очень неприличное для особых случаев. Для этого даже есть отдельный комод, потому что хранить нижнее белье вместе с носками – кощунство. Ну а потом были пытки: салон красоты. Я не могу находиться в таких заведениях дольше часа. А тут целых два! Это ужас. Зато мои ручки и ножки выглядели так, словно я никогда не касалась карбюратора, волосы блестели, лицо сияло. Только глаза были потухшие. Но это от усталости. 
Дважды перекусив в процессе, мы таки закончили это испытание. Моника неутомима. Моя подруга может проходить полдня по магазинам, а потом надеть что-нибудь из новых шмоток и отправиться еще на всю ночь на вечеринку. Я звала ее пойти со мной на вечер папы, так мне не было бы тоскливо. Но она уже договорилась встретиться с Морганом. Подруга извинилась за то, что кидает меня, и заверила, что Грег непременно спасет ситуацию. 
Мы сидели в баре и пили коктейли, празднуя окончание подготовительных работ по превращению меня в светскую львицу. Но Моника решила нарушить приятную негу, вспомнив дьявола. 
– Моника, нечего рассказывать. 
– Но он так смотрел на тебя! 
– Как? 
– Как будто готов есть тебя на завтрак, обед и ужин, – воскликнула подруга. 
– Это потому что я не отдавала его машину. 
Моника посмотрела на меня с недоверием. Покачала головой и продолжила: 
– Когда Грег утащил тебя на танцпол, он напрягся. Не просто напрягся. Он, даже толком не познакомившись со мной, начал допрос о нашем друге. Когда Грег шлепнул тебя по попке, клянусь, он сжал кулаки и привстал со своего места. И только после объяснения Моргана об ориентации бедного парня, Джордж успокоился. А еще… 
– Не произноси его имени при мне! – резко оборвала я речь подруги. 
Она снова уставилась на меня. В ее взгляде были смешинки и удивление. 
– Ого, придержи коней, наездница. Чем он тебе так не угодил? 
– Я же тебе говорила о нем и его машине. – Из каждой моей поры сочилась ярость, грозясь прорваться наружу и испортить день с подругой. 
– Все, красотка, я поняла. Никакого имени. Но объясни: что происходит между вами? Помимо машины. 
– Да ничего. Я же тебе говорила: он – мой клиент, я – его слесарь. Все. Конец истории. 
– Что-то мне кажется, это только начало, – подмигнула мне Моника, чем заслужила очередной гневный взгляд. – Ты ведь редко просишь не произносить имя парня. Ну, после… 
– Мо, твою мать, замолчи. Прошу, даже не начинай, – прервала я, но, осознав резкость своих слов, погладила ее по руке, безмолвно объясняя, что не со зла так агрессивна. 
Я решила перевести разговор в более безопасное русло. 
– Что у тебя с Морганом? 
Подруга в секунду преобразилась. Она засияла так ярко, что мне уже в пору было опасаться слепоты. 
– О, детка, он чудесный, – мечтательно произнесла она. – Мы едем на Барбадос через две недели. 
– Тебе не кажется, что это слишком быстрое развитие событий? Всего два дня знакомы. Надеюсь, еще не переспали? – Моника виновато отвела взгляд. – Ты… ты уже это сделала? И вы едете на Барбадос? Подруга, не влюбляйся. 
– Кто? – недоуменно спросила она, ткнув себе в грудь большим пальцем. – Ты когда меня видела влюбленной последний раз? – спросила и рассмеялась. 
– Не припомню такого. 
– Вот именно. И я тоже. Он просто классный. Такой большой. Во всех нужных местах! 
Она подмигнула. 
Я закатила глаза. 
– Без подробностей. Не хочу это знать. Представь себе: он когда-то станет твоим мужем, а я буду смотреть на него на вашей свадьбе и знать размер члена. – Я вовсю забавлялась, глядя на ее лицо. 
Моника скривилась. 
– Когда ты так об этом говоришь, это действительно звучит мерзко, – и, когда я уже едва удерживалась от взрывного смеха, ее настигло осознание и лицо подруги вытянулось. – О, Боже, Роуз. Нет. – Меня прорвало, и я расхохоталась до слез. – Никакой свадьбы, маленькая извращенка! – уже практически кричала она, сама рыдая от слез. 
Этот смех был как очищение. Он снял напряжение и усталость последних дней, и я почувствовала себя расслабленно. Но это чувство продлилось недолго. Наше веселье прервал уже знакомый голос: 
– О какой свадьбе речь? 
Мы одновременно перестали смеяться. 
– Джордж, рада тебя видеть! – воскликнула Моника. 
Она смотрела поочередно на меня и за мою спину, на обладателя голоса. В ее взгляде была игривость и заинтересованность. 
– Дамы, – произнес Мун, обходя мое кресло. Все хорошее настроение как рукой сняло. 
– Мун. Ты всегда подкрадываешься сзади, – констатировала я разочарованным тоном. 
– Люблю смотреть, как твоя шея покрывается мурашками при звуке моего голоса. 
– Ни хрена у меня не покрывается мурашками. 
– Уверена? – игриво спросил он и подмигнул. В этот момент моя шея все-таки покрылась предательскими мурашками. 
Он появился в поле зрения – и у меня перехватило дыхание. Мужчина был одет в низко сидящие на бедрах джинсы и простую белую футболку. На ногах – красные мокасины. Он выглядел… просто потрясающе. Мужчина не может быть таким сексуальным. Это преступление, за которое нужно сажать в тюрьму еще в детстве. Его серые глаза внимательно изучали меня, пока он стоял, засунув руки в карманы. Игривый взгляд прожигал насквозь. Он бегло осмотрел меня с головы до ног. Я тоже была в несвойственной для себя одежде. На мне был длинный сарафан ментолового цвета, легкий, как перышко, и сандалии. Волосы были собраны в хвост. Дойдя до моей груди, которая неистово вздымалась при каждом вдохе, он резко перевел взгляд в сторону и слегка тряхнул головой, словно пытался вытрясти непрошеные мысли. Когда в его взгляд вернулось привычное надменное выражение, Мун широко улыбнулся. 
– Шопинг, девочки? Или просто очередная попойка? 
Я гневно сверкнула в его сторону. 
– Да, попойка. Мы ведь только и делаем, что пьем, – язвительно ответила я, отпивая из своего бокала. 
Моника, улыбаясь все шире и шире, приподнялась со своего места. 
– Куда? – спросила я без предисловий. 
– Мне нужно попудрить носик. 
– Не нужно тебе ничего пудрить, – хмуро ответила я. 
– Эй, я сейчас вернусь. Мистер Мун, – повернувшись к мужчине, спросила подруга, – не составите Рози компанию? 
– С удовольствием! – Мун просиял и занял место моей подруги. 
Я сложила руки на груди и отвернулась в сторону, наблюдая за уходом подруги, бодро стучащей каблуками по бежевой плитке. 
– Мисс Стар. 
Я молчала, решив выбрать игнор своей стратегией. Я надеялась, что ему надоест сидеть со мной – и он просто уйдет. Я боялась своей реакции на него. Боялась того, что, если он сделает шаг навстречу, я утону в нем. 
– Роуз, – он произнес мое имя так мягко и нежно, что по коже снова побежало стадо мурашек, приподнимая волоски на затылке. Я тяжело сглотнула. – Посмотри на меня. 
– Не смей произносить мое имя, – процедила я сквозь зубы, но злобный тон давался сложно, потому что в ушах еще стояло эхо моего имени, произнесенного этим греховным ртом. 
– Хорошо. Не буду, если ты посмотришь на меня. 
Я медленно повернулась к нему. Его лицо было спокойное и расслабленное, в глазах ни намека на насмешку. 
– Я хочу поблагодарить тебя за машину. 
– Пожалуйста. – Ей-богу, я вела себя как ребенок. Похоже, его это забавляло, потому что рот скривился в усмешке. 
– Я, правда, благодарен. Это много значит для меня. Сожалею, что вел себя, как подонок, но на то были причины. Жаль, что не ты передала мне автомобиль. 
– Может, надо было еще и доставку на дом организовать? – съязвила я. 
Он улыбнулся. 
– Я был бы не против тебя в своем доме. 
Какого черта? 
– Слушай… 
– Джордж. 
– Да, Мун… 
– Мне хочется услышать, как ты произносишь мое имя. 
– Хватит меня перебивать! – Я бросила на него разъяренный взгляд. – Мне надоели перемены твоего настроения. У тебя биполярное расстройство? – От моего неожиданного предположения его брови поползли вверх, но улыбка стала шире. – То ты мудила, каких свет не видывал, женоненавистник и просто тупой козел, то сама любезность и джентльмен. Какой из двух образов соответствует тебе настоящему? Почему бы тебе просто не оставить меня в покое? 
– Нет, – спокойно ответил он. 
– Нет? – я недоумевала. Откровенно говоря, я ожидала, что Мун набросится на меня со своими хамскими заявлениями – и я с чистой совестью пошлю его куда подальше, поставив крест на нашем общении. Но он меня удивил. 
– Нет, Роуз. 
– Но почему? Что тебе от меня надо? 
– Ты, – с абсолютно серьезным лицом ответил Мун. Но в его взгляде застыло изумление, словно он сам не ожидал этих слов. 
Слова повисли в воздухе. Я застыла с открытым ртом. 
И вот оно. Его глаза снова покрылись дымкой, словно их заволокло туманом. Его взгляд так много обещал. Для меня этих обещаний было даже слишком много. Но я не собиралась поддаваться на эти уловки. Следующее, что он сделает – опять начнет издеваться в привычной для него манере. Или предаст ровно в тот момент, когда я буду наиболее уязвима. Что-то подсказывало не допускать «трех постельных свиданий» с Муном, иначе я рисковала никогда не выкарабкаться из этого дерьма. Он облизнул губы – и мой взгляд опустился на них, затем снова вернулся к его глазам. 
Мы играли в гляделки добрых десять минут – и я успела заметить, что его глаза меняют цвет от мышино-серого к темному графиту. Похоже, это зависит от мыслей, проносящихся в его голове. Хотелось бы мне знать, какая мысль присуща каждому оттенку. 
– Я вернулась. Хорошо поболтали? – проворковала Моника рядом со столиком. 
Мы будто очнулись ото сна. Странного такого. Сна, в котором только мы вдвоем в своем маленьком пузыре сидим и разговариваем без слов. Я подскочила на ноги. 
– Мне пора. 
– Что? – в недоумении спросила подруга. 
– Да, мне надо ехать. 
– Я подвезу вас, – одновременно со мной произнес Мун. Он выглядел растерянным. 
– Не стоит. – Я копошилась, собирая свои пакеты с покупками. – Возьму такси. 
– Мне не сложно. 
– Нет! – немного громче необходимого воскликнула я. 
Моника смотрела на нашу перепалку с приоткрытым ртом, совершенно не понимая происходящего. 
Я схватила пакеты и, обнимая подругу, прошептала ей на ухо: 
– Прикрой рот, выглядишь нелепо. Я позвоню. 
– Ага, – таков был ее ответ. Иногда меня удивляет: как она умудрилась стать серьезным журналистом? 
– Мистер Мун, – произнесла я, не оборачиваясь. 
Ответа я уже не слышала, потому что неслась через торговый центр к стоянке такси. 
Что это было? Как это понимать? Почему он так на меня смотрел? А я? Тоже хороша. Вместо того чтобы отшить его, глазела во всю, надеясь непонятно на что. Я бежала и чувствовала, как по позвоночнику стекает струйка пота. В голове поселился полный сумбур из мыслей, а морщинка между бровями, похоже, грозилась остаться со мной на всю оставшуюся жизнь. 
Добежав до лифта, я втиснулась в подъехавшую так вовремя кабинку и выдохнула. Когда я зашла и нажала кнопку нужного уровня, повернулась и сквозь закрывающиеся двери заметила, как к лифту бежал Мун. Последнее, что я видела до закрытия дверей, – мое имя, беззвучно слетающее с его уст. 
Так же быстро я запрыгнула в такси и велела водителю мчать, как на пожар. За скоростной проезд, минуя пробки, он был награжден двадцатидолларовой купюрой сверх оплаты по счетчику. Только закрыв дверь в квартиру, я начала нормально дышать. Почему я спешила, словно за мной гонятся? Хотя за мной гнались… Мун. Как только образ мужчины, беззвучно шептавшего мое имя возле лифта, всплыл в голове, дыхание вновь сбилось. Я зарычала, отбросила пакеты с покупками и решительно направилась в душ. 
Горячие струи стекали по моему телу. Я пыталась сосредоточиться на мытье, но в голову ничего не шло. Что со мной не так? Почему он так мне нравится? Почему я так реагировала? В сотый раз напоминала себе, как уничижительно он отзывался обо мне, когда узнал, что женщина будет ремонтировать его авто. Он вел себя, как козел. Ничтожество и мерзавец. Потом эта его реакция в ангаре. Мне казалось, что он способен наброситься и придушить меня голыми руками. В момент, когда эти мысли посетили мои растекшиеся мозги, все встало на свои места. Я вспомнила, что ненавижу его, и четко воссоздала причину. Теперь я была спокойна и готова больше никогда с ним не встречаться и не общаться. 

Глава 7

В субботу я готовилась к балу – это ежегодное награждение участников благотворительной кампании, созданной папой и его фирмой. В далеком каком-то году папа, основывая корпорацию, сильно нуждался в деньгах. Он познакомился с темнокожим парнем Финном, который был гением по части заключения сделок. Вместе они создавали фирму. В один несчастливый день вся семья Финна попала в аварию, и потребовалась крупная сумма на лечение. Отец быстро создал благотворительный фонд «Финнеган хелп» и за короткие три дня собрал более двадцати тысяч долларов. Этого было более чем достаточно и помогло семье вновь вернуться к нормальной жизни. Но деньги продолжали поступать, поэтому папа и Финн решили оставить фонд. Теперь они помогают детям с различными заболеваниями и оснащают детские больницы. Мама стала управляющей этого фонда, а жена и сын Финна занимаются всеми организационными вопросами. Финн Саммер же – неизменный папин партнер по бизнесу. 
Итак, я умудрилась не превысить лимит времени пребывания в салоне и смогла сделать прическу и макияж для праздника. Потом долго, словно статуя, чтобы не испортить красоту, восседала в кресле и смотрела передачи о животных. И вот пришло время идти на бал. Мама настояла на водителе папы, против чего я даже не возражала, потому что Энрике мне нравился. Отличный парень, преданный семье и компании папы. Он веселый и дружелюбный, так что более подходящей компании для поездки на бал и не сыщешь. 
– Мисс Роуз! Потрясно выглядишь! – воскликнул Энрике, прислонясь к машине. 
– Энрике! – Мое лицо сияло. Парень всегда поднимает настроение одним своим присутствием. – А ты в курсе, что под смокинг никто и никогда не надевает бейсболку? – рассмеялась я. 
– О, боже! – закричал он в притворном ужасе, зажав ладонью рот. – А я думал, что смотрюсь круто! 
Я рассмеялась в ответ. 
– Рада тебя видеть. 
– И я, мисс Роуз, – произнес Энрике в ответ, учтиво открывая дверь «кадиллака». 
– Как Саманта? 
– Клянусь, эта женщина сведет меня с ума. Похоже, у нас будет третий ребенок. 
– Господи, Энрике, я так рада за тебя, – я приобняла парня. 
– Спасибо, – он светился от гордости. – Ну что, готовы? 
– Да, поехали. 
Поездка была недолгой и веселой. Энрике с радостью и гордостью рассказывал об успехах своих детей в детском саду, о жене Саманте и просто забавные истории. Мы подъехали к отелю, в котором проходил бал. Подъездная дорожка была полна красивых автомобилей, которые привозили гостей, высаживали и отъезжали. Мы были шестыми в очереди. 
– Похоже, намечается крупная тусовка, мисс? 
– Да. Двадцать лет со дня создания фонда. 
– Видел мистера Саммера с семьей. Ему сегодня речь толкать, весь волнуется, – ухмыльнулся Энрике. 
– Да, он не любитель публичных выступлений. 
 

***

Подошла наша очередь. 
Швейцар открыл мне дверь – и я вышла, ослепляемая вспышками фотокамер. Куда без этого пафоса? Папа любит освещать значимые события своей жизни. Стараясь излучать радость и счастье, я улыбалась налево и направо, подставляя свое лицо всем фоторепортерам, желающим снять бунтарку-дочь влиятельного человека. Дойдя до входа в отель, я с облегчением выдохнула. Внутри не было журналистов, и праздник был скрыт от их любопытных камер. Охранник впустил меня внутрь. И я ступила в мир роскоши. 
Отель был выкуплен отцовской компанией на сегодняшний вечер. В нем остановились приезжие гости. Люди ходили туда-сюда, потягивая шампанское, меряясь каратами в бриллиантовых украшениях. Я прошла дальше, в зал для торжественных мероприятий. Здесь было очень многолюдно и слегка душновато от такого количества людей и смешения парфюмов. 
Чувство комфорта явно обходило меня стороной в таких местах. Мне приходилось посещать важные мероприятия, хотя у меня бывали с отцом трудные времена – почти каждая наша встреча. Но я делала это ради него, ради своей семьи. 
Я надела купленное во время шопинга с Моникой длинное зеленое атласное платье. Мне оно безумно нравилось. Две широкие бретели, пролегающие по плечам, заходят на спину и спускаются по бокам до самой поясницы, где перекрещиваются и соединяются, прикрывая мою попку. Согласна, вырез на спине достаточно глубокий, на грани приличия, но он эротично открывает ямочки на пояснице. Впереди платье достаточно консервативно. Оно полностью прикрывает грудь, вырез-лодочка лишь слегка углублен. Платье приталенного силуэта, плавно расширяется от бедра и спадает волнами практически до самого пола. По верхнему краю нашивка тончайшим полупрозрачным бисером, линия которого сужается в месте соприкосновения лямок на пояснице и парой сантиметров ниже сходит на нет. И при каждом шаге я чувствовала, как эта сверкающая дорожка лежит на моей попке и слегка покачивается в такт шагам. Это добавляло уверенности моему шагу – и я чувствовала себя чертовски соблазнительной. 
Волосы в салоне собрали в замысловатый пучок, но не перегружали их средствами, отчего они выглядели естественно с парой выбившихся прядей. Такая себе, знаете, гламурная версия неряшливого пучка на затылке. В макияже, опять же по моей просьбе, – минимум цветов. Глаза подвели, еще сильнее подчеркнув их зеленый цвет, на губах – полупрозрачный блеск. Перед выходом я взглянула на себя в зеркало, пытаясь понять: что они так долго делали с моим лицом? Я почти не изменилась. 
У проходящего мимо официанта я схватила с подноса бокал с шампанским и пошла искать своих родителей. Я издалека услышала заливистый смех мамы, а затем увидела ее идеально уложенные светлые волосы. Мама от природы рыжеватая блондинка, но, достигнув определенного статуса в обществе, она перекрасила свои волосы, став песочно-русой. Я, как истинная бунтарка, свой родной цвет оставила, потому что люблю его, а еще горжусь своими ирландскими корнями. 
Лет в шестнадцать я обратила внимание на то, что в кругах общения моих родителей женщинам не принято быть рыжими. Подавляющее большинство носили тот или иной оттенок блонд, остальные были каштановыми или черными. И только я, среди всего этого озера стандартов, была как… рыжая ворона. 
Мама повернулась в мою сторону и улыбнулась еще шире. 
– Рози, детка, как я рада, что ты пришла, – воскликнула она, раскрыв объятия, в которые я незамедлительно окунулась. 
– Привет, мама. Смотрю, здесь весело, ты так заливисто смеялась. 
– О, да, мистер Мун абсолютно очарователен. 
Кто-о-о? 
– Мун? 
– Да. Мистер Джордж Мун. Потенциальный деловой партнер папы. Отец очень давно хотел заключить сделку с его компанией, да все как-то не удавалось. А несколько дней назад тот позвонил и сам назначил встречу, желая закрепить сотрудничество. Отец был просто на седьмом небе. 
– Какого рода сделка? И почему он вдруг стал так заинтересован в ней? 
– Роуз, не порти вечер. И не будем о работе отца. Пусть сам разбирается. 
– С чем и кто должен разобраться? – послышался голос папы из-за маминой спины. Она отошла немного в сторону, позволяя отцу пройти и поцеловать меня в щеку. 
– Роуз, – спокойно и с легкой вопросительной интонацией произнес он. 
– Привет, папа. Как ты? 
– Порядок, дорогая. А ты? Наигралась уже в машинки? Готова начать взрослую жизнь? 
Вот этот момент. Слышите пренебрежительный тон? Улавливаете сарказм в голосе? А уничижающие нотки распознали? Вот так все и начинается. Я люблю отца. До скрежета зубов люблю. Но вот это несерьезное отношение к выбору моей профессии каждый раз просто выбивает из колеи. 
Я готовилась стать финансовым аналитиком и войти в состав папиной команды победителей, завоевывающих финансовый рынок. Закончила колледж с отличием, но после выпуска подарила папе свой диплом в рамке и начала заниматься тем, к чему лежала душа, – ремонт машин. Папа, естественно, не разделял моего оптимизма. Он считал, что я, как истинная дочь богатых родителей, слетела с катушек и пошла играться. А когда наиграюсь – приду к нему и, наконец, начну жить по его правилам. Так что последние два вопроса задавались регулярно, и папа даже предвидел мой ответ. Но в этот раз я его удивила. 
– Нет. 
Он даже не смог скрыть своего удивления. На его лице читалось: «Ты больше ничего не скажешь? Не станешь спорить?» Даже мама, которая всегда сразу старалась отвлечь и направить беседу в иное русло, молчала. 
А я не могла отвести взгляда от серых глаз, которые прожигали, оценивая меня с головы до пят. Мун жадно поглощал каждый миллиметр моего тела, как будто готов был наброситься прямо в гуще толпы высшего общества, и пожирать, пока от меня не останется лишь воспоминание. Ну, и, может, мое шикарное платье. 
Вот кто спутал мои мысли. Я не смогла произнести ни одного внятного звука. Лишь смотрела на него, такого шикарного в смокинге. Смотрела, как раздуваются его ноздри и ощутимо вздымается грудь от тяжелого дыхания. Смотрела, как он сжимал в руке бокал с шампанским, плавя меня взглядом. 
– Роуз… – пробормотал мой отец, уловив причину моего замешательства и переводя взгляд с Муна на меня и обратно. – Позволь представить тебе Джорджа Муна, моего, надеюсь, без пяти минут делового партнера. 
– Роуз, – я прочистила внезапно пересохшее горло. – Розали Стар. 
Мун тряхнул головой, словно сбрасывая наваждение, и в его глаза вернулся такой привычный стальной блеск. Он протянул руку ко мне. 
– Очень приятно, мисс Стар. 
Я, словно на автопилоте, пожала его руку. Молча. Я почувствовала тот самый жар и искры, потрескивающие на наших соприкоснувшихся ладонях. Так, отсюда нужно было выбираться. Я, кажется, заморозила свои мозги слишком холодным шампанским. О, шампанское. Не сводя глаз с Муна, который в ответ не отрывал взгляда от меня, я залпом осушила бокал, за что заслужила щипок за локоть от мамы. А, точно, леди же так не делают. 
– Итак, мистер Мун, мы не закончили беседу, – папа повернулся к нему. 
– Да, точно, – Мун прочистил горло и сделал глоток шампанского. Он в последний раз взглянул на меня, а затем полностью отвлекся на моего отца. – Как и договаривались, пятнадцатого мая собираемся на турнире по гольфу в Ирландии, после турнира подписываем контракт. Немного развлечемся с пользой для дела. – Мун широко и абсолютно очаровательно улыбнулся, отчего мама буквально поплыла. 
– Пятнадцатого? Погоди, Джордж, я не могу пятнадцатого. У нас заседание членов правления по поводу поглощения «Кейп индастриз». Этот проект готовился два года, мы не можем его упустить, сам знаешь. 
– Да, но другой возможности не будет, мистер Стар. Вы же понимаете, что собрать таких людей в одном месте – практически из области фантастики. Но есть пара дней в году, когда это происходит само собой. Нужно этим воспользоваться. 
– Но как я смогу быть там? 
– Не обязательно именно вы. Вашу компанию может представлять кто-то другой, но не менее достойный. Тот, кому вы можете доверить ведение таких важных переговоров. 
Наступила тишина. Я стояла, потягивая второй бокал шампанского и рассматривая толпу, лишь вполуха слушая болтовню папы с этим мрачным типом. Я ждала Элли, чтобы хоть было с кем обсудить эту ярмарку тщеславия. Причины тишины я не уловила и не обратила внимания, пока папа не позвал меня по имени. 
– Роуз? 
– Да, папа? – ничего не подозревающая я расплылась в вежливой улыбке. 
– Ты согласна? 
– На что согласна? 
Я перевела взгляд на Муна, который ехидно ухмылялся. Вот подонок. Так хотелось плеснуть шампанское в его самодовольную рожу, что я едва сдержалась. А потом хотелось запрыгнуть на него, обвить талию ногами, вцепиться в волосы и целовать до появления звезд перед глазами. Я прерывисто вздохнула. Так о чем это я? Кажется, для его ухмылки была причина. Я снова посмотрела на папу. Он был серьезен, но было еще что-то в его взгляде. Мольба? Да ла-а-адно. Ни за что не поверю. 
– Детка, пойдем поговорим? – ласково спросил папа. 
Так, здесь назревало что-то недоброе. М-да, надо было бежать при первой возможности. 

Глава 8

Мы слушали речь Финна (папину ведь я пропустила) и потягивали шампанское. В этот момент волоски на моем затылке поднялись, словно кто-то открыл окно и оттуда подул холодный ветер, кожа покрылась мурашками. Я невольно повернулась и увидела входящих в зал Муна и повисшую на нем блондинку. Он поправлял галстук-бабочку, она – прическу. Впервые мне захотелось делать две вещи одновременно – пинать его хладный труп и рыдать. Но я проглотила горечь обиды и сделала глоток из своего бокала. Наши взгляды встретились. Он посмотрел на меня как на пустое место и отвернулся. Я снова вздохнула и начала вместе со всеми аплодировать вдохновенной речи Финна, краем глаза наблюдая, как Мун отодвигает стул для своей спутницы и присаживается рядом. 
Она положила руку на его колено, а он, наклонившись к ее ушку, что-то прошептал. Девушка захихикала и погладила внутреннюю сторону его бедра. 
– Фу, – только и сказала Моника. 
Все это время, пока мы сидели за столиком, Мун ворковал со своей девицей, а я не могла удержаться, чтобы не посмотреть в их сторону. Каждый новый жест, слово, сказанное ей на ушко, выдавливал из меня вздох или тихий стон. С другой стороны, я почувствовала взгляд на себе и повернулась в эту сторону. Морган, сидящий рядом с Моникой, внимательно меня рассматривал. Я приподняла брови в немом «что?». Он качнул головой с улыбкой на губах, поцеловал руку Моники, сплел с ней пальцы и положил их руки себе на колено. Я снова и снова смотрела на Муна и его девицу. Я знала, он чувствовал мой взгляд, потому что периодически поворачивал лицо в нашу сторону, не глядя на меня, но давая понять, что чувствует. 
Когда ужин подошел к концу и все награды и почести были розданы, распорядитель праздника пригласил всех в танцевальную залу. Гости медленной вереницей потянулись на звуки музыки. Оркестр играл легкие мелодии и первые пары уже вышли танцевать. Моника пошла танцевать с Морганом. Среди кружащихся пар я увидела родителей, Финна с женой и мою сестру с ее женихом. А еще – этого подонка Муна с его крашеной девицей. Мои челюсти сжались от злости. В этот момент голос Грега пропел мне на ухо: 
– Рози, ах ты ж шаловливая девчонка. Такое развратное платье. 
В голосе друга слышался смех, который вкупе с улыбкой на прекрасном лице давал умопомрачительно целебный эффект для моих растрепанных нервов. 
– Грег, где ты был весь вечер? – спросила я, обнимая друга. 
– Искал тебе любовь всей жизни. 
Я в недоумении уставилась на друга. Но тут заметила рядом с ним мужчину. Секс на палочке – так называет Моника похожих мужчин. Испанец? Итальянец? Не знаю, но горячий, словно ад. Высокий накаченный красавец смотрел на меня улыбающимися практически черными глазами. 
– Рикардо, – произнес он сексуально низким голосом, протягивая мне руку. 
Я ответила на рукопожатие. Его теплая рука крепко сжала мою. Глаза прожигали насквозь. 
– Фамилия? – задала я вопрос автоматически. Рядом прокашлялась Моника, проплывая с Морганом в танце. И, прежде, чем Рикардо смог ответить, я выпалила: 
– Розали. Роуз, – ответила я, не в состоянии разорвать контакт. И мы стояли так, слегка потряхивая руки друг-друга. 
Фух, на этот раз я сильно постараюсь, даже если мне придется потеть и портить этим чудесное платье. Я не знала его фамилии, но мне придется к нему как-то обращаться. Окей. Рикардо. Не проблема. Рикардо, Рикардо, Рикардо. Нормально. А что, если я решу переспать с ним? Ага, похоже, мои набухшие соски уже решили все за меня. Сегодня я трахнусь с парнем и назову его имя. Проще простого. Как перебрать карбюратор. Или промыть двигатель. Нет, поменять колесо. Точно! Это как поменять колесо. Рикардо. 
Парень определенно красив, хоть и не заставлял все внутренние мышцы сжиматься от трепета. «С таким бы я провела ночь», – пронеслось в моей голове. И эту мысль сразу же вытеснил образ приближающегося для поцелуя лица Муна. Я тряхнула головой, пытаясь убрать это из головы. Пришлось снова напомнить себе, что все неудачные отношения заканчиваются в постели с другим мужчиной. Так можно вылечить разбитое сердце. Хотя… о каких отношениях и разбитом сердце речь? Мы с Муном то бесим и ненавидим друг-друга, то обнимаемся и не можем надышаться одним воздухом. Ох, как выматывают эти «отношения». 
Рикардо наконец отпустил мою руку и улыбнулся шире. 
– Испания? – просто спросила я. 
– Лос-Анжелес, вообще-то, – ответил он с кривой ухмылкой. 
– А… – начала было я, но он перебил. 
– Я родился уже в ЛА, но мои родители – нет. 
– Тогда… – я снова не успела договорить. 
– Испания, – ответил он, уловив суть вопроса. 
– Ладно, знакомьтесь, а мне нужно поздороваться с родителями, – с улыбкой сказал Грег и двинулся к колоннам в поисках своей семьи. 
– Потанцуй со мной, Роуз, – попросил Рикардо, взяв меня за руку и поцеловав тыльную сторону ладони. В ответ я смогла только кивнуть. 
Мы вышли на танцпол, он обнял меня одной рукой, второй же взял мою ладонь и прижал к своему сердцу. Он притянул меня ближе и начал кружить в танце. Нужно признать, танцевать с ним было легко. Он уверенно вел, а для расслабления рассказывал смешную историю их знакомства с Грегом, в которой мой друг принял Рикардо за гея и пытался приставать. 
Мы продолжали кружить по залу, пока я не услышала голос, от которого свело мышцы живота. 
– Позвольте украсть у вас даму на следующий танец. 
Рикардо улыбнулся (чистая душа, не знал, что улыбается дьяволу) и, не останавливаясь, просто ответил: 
– Нет, простите, но на все танцы эта дама ангажирована мной. 
Я мысленно сделала сальто назад, расцеловала Рикардо в обе щеки и губы, вышла за него замуж и родила троих детей. Ответа не последовало. Я сделала вывод, что Мун ушел и продолжила общение с новым знакомым. 
 

Глава 9

Следующая неделя пролетела достаточно быстро. Я работала в мастерской, затем приезжала домой, приводила себя в порядок и ехала к родителям, чтобы получать уроки ведения переговоров от своего папы. Он во всех подробностях вводил меня в курс дела по предстоящему контракту. Я упорно училась и впитывала все крупицы информации, чтобы при подписании не ударить в грязь лицом. 
Через два дня мне предстояло отправиться в Ирландию. Вещи были собраны. После изнурительного шопинга с Моникой мой чемодан едва закрывался. Она заставила меня накупить кучу брендовых шмоток, а я, чтобы скрасить эту пытку, скупила еще пол магазина нижнего белья любимой марки. Все остались довольны, а бонусом – я была собрана и готова к поездке. 
От Муна не было ни звука. Меня до сих пор бросало в жар при воспоминании о нем и этой его крашеной искусственной ведьме. Меня бесила она, бесил он, даже я сама себя бесила. Когда дело касалось его, я не могла здраво мыслить. Ну почему, бога ради, я злилась на то, что у него есть девушка? Да, она мне неприятна как личность, но причем здесь ревность? Ревность? Кто сказал о ревности? Арррр, я совсем запуталась. И вот, снова вспотела. Так что, возможно, и хорошо, что Моника заставляла меня тащить с собой столько одежды. Там я постоянно буду с Муном. А он, вероятнее всего, притащит свою шлюху. От этого я снова стану потеть, но буду к этому готова. Потому что - что? Правильно, у меня куча одежды. 
Я стояла посреди своей комнаты и буквально рвала на себе волосы и рычала, думая о том, как мне пережить эти нелегкие дни в поездке. Так я настраивалась на перелет. 
Я шарила глазами по комнате в поисках средства успокоения. Я понимала, что на меня не может так влиять человек, с которым я всего пару раз виделась. Но также понимала, что он влияет и это жутко нервировало. Пока я металась из стороны в сторону, мой взгляд упал на прикроватную тумбочку, в которой лежал… мой сексуальный блокнот. В нем номера всех парней, с одним из которых я могу встретиться и успокоить свои нервы сексом. Да, вот так. У меня есть красная книжечка. С некоторых пор там даже есть номер того испанского бога секса. Он еще не исчерпал свой лимит в три свидания и распрощались мы тепло, так что у него есть все шансы снова стать моим утешением. Точно, нужно было как следует потрахаться перед поездкой, чтобы я могла спокойно переносить близость Муна. 
Я решительно прошагала к тумбочке и открыла ящик. Пошарила в ней рукой и наткнулась на свой вибратор. В моем мозге щелкнуло и я решила, что это лучше, чем парень, который приедет неизвестно через сколько. Так что я достала вибратор и устроилась с ним на кровати. Я сняла трусики, но осталась в юбке. Закрыла глаза, протянула руку и начала ласкать себя. Я кружила пальцами по клитору и в голове начала складываться фантазия. 
Большой пустой конференц-зал, полумрак, жадные руки, блуждающие по моему телу, стальные глаза, прожигающие во мне дыру… 
– Блин! – вскрикнула я, одернула руку и села на кровати. Ни черта не помогает. 
Тишину квартиры нарушил телефонный звонок. Потянулась к тумбочке, повернула телефон экраном к себе, на нем высветилось имя моей сестры. Я вздохнула и подняла трубку. 
– Привет, Элли. 
– Привет, сестренка! – радостно поздоровалась она. – Что с голосом? Ты как будто бежала? 
– Нет, я…эээ… паковала чемоданы. 
– Ах, да, эта твоя поездка. Слушай, мы тут готовим рассадку гостей на свадьбу и мне нужно знать: ты придешь сама или с парнем? 
– Элли, дохлый вариант. Я не стану ни с кем встречаться. Мама рядом, да? 
– Мгм, – промычала сестра. 
– Дорогая, ну ты-то должна быть на моей стороне. 
– Сейчас, погоди. Мам, - произнесла она в сторону, – там, по-моему, те самые цветы подвезли. Можешь пойти глянуть? – затем снова в трубку: - слушай, Роуз, я понимаю, что это твое личное дело и все такое. Но я должна тебя предупредить. Помнишь миссис Логан, которая переехала с семьей в дом Франклинов? 
– Да. Милая такая женщина. 
– Ага. Так вот у этой милой женщины есть сын. Симпатичный приятный доктор в разводе. И мама хочет тебя с ним познакомить на свадьбе. Понимаешь, к чему я клоню? 
– Понимаю, – уныло протянула я в ответ. 
– Так что, дорогая, советую тебе найти пару на свадьбу. Пусть даже из эскорта, но ты должна прийти не сама, если не хочешь через пару месяцев быть невестой разведенного доктора. 
– Уяснила. Спасибо, Эл. 
– Так что я ставлю на твое имя два места. 
– Да, два. 
– Ну и хорошо. О, мама идет. Я заканчиваю. Пока. И повеселись там в Ирландии. 
– Спасибо, сестричка. Пока. 
Я положила трубку и со стоном повалилась опять на постель. 
 

***

Два дня спустя я сидела в баре аэропорта и нервно дергала ногой, потому что мой вылет откладывался еще на двадцать минут. Меня это уже раздражало. Вообще, в последнее время меня все раздражало и в этом я винила только одного человека. Того, который надвигался сейчас на меня с мегакиловаттной улыбкой. Вот сволочь, даже в этих обстоятельствах он выглядел потрясающе. В стильном костюме, сшитом, наверняка на заказ, с растрепанными волосами, как будто только что прошелся по ним пальцами, но его совсем не интересовало, что они торчат. А все почему? Потому что этому подонку даже такое к лицу. 
Он подошел ближе и остановился на расстоянии двадцати сантиметров. Не глядя на меня, он заказал виски, дождался, пока бармен выполнит его заказ, сделал глоток из стакана, отчего его кадык подскочил наверх и опустился, что еще больше завело меня и одновременно взбесило. Опять. Сделав этот глоток, за которым я наблюдала с приоткрытым ртом, он слизнул стекающую по стакану каплю, и облизнул губы, отчего я сделала так же, копируя движения его языка словно в зеркале. Я сглотнула, осознав, что не свои губы хотела бы облизать в этот момент. А затем – покраснела, потому что, пока я наблюдала за соблазнительными частями Муна, он искоса поглядывал на меня. Поймана за подглядыванием. Черт, опять! 
– Так сильно хотите виски, мисс Стар? – спросил он и подмигнул мне. 
А подонок знает, что делает. Я взяла себя в руки, стряхнула возбуждение, словно назойливую муху, и ответила: 
– Нет, мистер Мун, меня и Маргарита устраивает. 
В его взгляде читалось «Да неужели?», когда он наклонился ближе и очень сексуальным шепотом, от которого свело все мои мышцы, прошептал: 
– Ммм, а мне показалось, что вы хотите лизнуть мой стакан и сделать из него глоток напитка, но отчего-то стесняетесь сделать это. Не робейте, мисс Стар. Лизните. – Пауза. – Мой стакан. 
В ответ я лишь зарычала. Мун же был невозмутим. На его лице играла хищная ухмылка, которую так и хотелось стереть чем-то потяжелее. 
– Лизни свой зад, – прошипела я в ответ, выпила залпом оставшуюся в бокале Маргариту, поставила бокал на стойку и зашагала прочь из бара. 
– Сволочь, ну надо же быть таким негодяем. Лизните мой стакан, – передразнивала я его, прокладывая тяжелыми злыми шагами себе путь к безопасному коридору. Знаю, что вела себя как ребенок, но ничего не могла с собой поделать. 
– Мисс Стар, это вы на полет настраиваетесь? Молитвы читаете? – послышался позади голос Муна. – Если у вас есть страх перед полетами или что-то вроде того, я знаю пару способов, как избавиться от такой фобии. 
Я резко остановилась и развернулась к нему, отчего он чуть не налетел на меня, но вовремя остановился. Ну как вовремя? Его лицо было сантиметрах в десяти от моего. Вот так вовремя. Пьянящий запах виски вперемешку с запахом Муна почти заставил закрыть глаза и вдохнуть еще раз. Глубже. Еще глубже. Ох, ты ж блин. О чем это я? Мои насквозь промокшие трусики уверенности в себе не прибавляли. 
– Мистер Мун… - начала было я, но он перебил. 
– Назови меня Джорджем, – очень тихо сказал он таким тоном, от которого все мурашки моего тела взбунтовались. 
– Мистер Мун… 
– Роуз, произнеси мое чертово имя. 
– Я… 
– Роуз, сделай это. 
– Нет. Выслушай меня, пожалуйста. – он попытался открыть рот, но я зажала его ладонью. – Нам нужно понять, как мы будем сотрудничать. Мы оба едем не развлекаться. И тебе и мне нужен этот контракт. Я прошу тебя, взываю к твоей совести и благоразумию, давай наше общение сведем к минимуму и касаться оно будет только работы. Пожалуйста, мы не можем налажать. Давай отнесемся к этому серьезно. Я должна подписать этот контракт во что бы то ни стало. Я готова на многое пойти ради этого, понимаешь? 
Он глубоко вздохнул, а затем в его глазах появились смешинки и он… лизнул мою ладонь. 
– Фу, Мун, ну ты и придурок! – скривилась я, одернув руку. 
– А теперь послушай меня ты, Роуз, – произнес он низким голосом со стальными нотками. ни в его голосе, ни во взгляде больше не было смеха. – Я с тобой согласен. Этот контракт безумно важен для всех его сторон и не надо мне лишний раз об этом напоминать, я работал над ним ночами, пока ты развлекалась по клубам. Так что не тебе мне рассказывать, что значит профессионально себя вести. Ты в этом бизнесе пять минут, а я – всю свою сознательную жизнь. Так что закрой рот, – а я таки стояла с приоткрытым ртом и в негодовании громко сопела, – и не учи меня делать свою работу. А насчет твоего предложения… у меня есть одно условие. 
– Какое? – я уставилась на него в неверии. 
– Хочу, чтобы ты поцеловала меня и назвала по имени. 
От возмущения я чуть не задохнулась. 
– Какого?.. Ты больной, правда, просто больной, – я резко развернулась и зашагала прочь. 
В спину мне раздался смех и крик Муна: 
– Роуз, предложение действительно сутки и завтра в это время все будет потеряно. Подумай о контракте! – последние слова я едва расслышала. 
Поцеловать? Назвать по имени? Хрен ему! Пусть свинью под хвост поцелует!