Лжец

Глава 12

Камелия

Обычно я не отвечаю на незнакомые номера, но тут сама не знаю, зачем ответила.

— Здравствуйте, Камелия Вуд?

— Здравствуйте, да.

— Меня зовут Артур Бронкс, я звоню вам из больницы «Central Hospital”, сегодня утром к нам поступила ваша бабушка — Айрис Блу, попала к нам сегодня в больницу в пять утра. Нам пришлось ее госпитализировать в срочном порядке. Мы сделали все возможное, провели экстренную операцию, но, к сожалению, час назад ваша бабушка скончалась. Мне очень жаль…

Дальше я не смогла слушать, я не понимала, что происходит. Это какой-то розыгрыш? Такого не могло ведь случиться. Я ведь сегодня проспала, после алкоголя ночью мне нужно было выспаться, поэтому я встала перед самой тренировкой и к бабуле хотела зайти после.

Я не знаю, что произошло дальше, после слов врача, меня будто унесло в черноту, я не могла поверить, что с моей бабушкой — Айрис Блу, могло что-то произойти. Почему она не позвонила мне, почему не говорила ничего, я не понимаю. Я ведь к ней ездила пару дней назад, все было хорошо, мы болтали с ней, смеялись. А теперь ее нет? Не верю! Нет, нет, нет… Это происходит не со мной.

Очнулась я в кабинете, напротив меня сидел Джеймс со стаканом воды.

Оказалось, что я находилась в сознании все это время, мои щеки мокрые, видимо от слез. Глаза опухшие. Видимо у меня отключилось сознание частично, ведь я не помню что происходило. Джеймс сказал, что я не могла никак успокоиться и произнести даже слово. Ему пришлось унести меня от входа в ближайший кабинет, который оказался его друга и коллеги, чей спортзал это был.

— Ками, поехали, отвезу тебя домой, — я смогла лишь удовлетворительно кивнуть.

Мне не хотелось сейчас ни с кем разговаривать.

Когда мы сели в машину, я попросила довезти меня до дома бабушки, мне нужно было убедиться в правдивости слов врача. Может это все злая шутка чья-то, а моя ба, сейчас лежит дома на диване, смотрит свою любимую передачу и попивает облепиховый чай.

Реальность же оказалось все же таковой, что бабули дома не было. Только войдя в квартиру, я села на диван и осознала, что бабушки действительно больше нет, что врач сказал правду. У меня началась истерика. Джеймс, оказывается, пошел со мной, я даже не заметила этого, я словно очутилась в каком-то шаре, где больше нет жизни.

Мужчина дал мне стакан с водой, присел рядом, и я оказалась в его объятьях. Не заметила, как успокоилась, и уснула.

Проснулась я все на том же диване, накрытая пледом, а под головой оказалась подушка. Из кухни доносились звуки, поэтому я встала и пошла в их сторону. На кухне оказался все тот же мужчина, который и привез меня сюда, обнял, когда у меня случилась истерика и в чьих объятьях я уснула.

— Привет, — мужчина обернулся на меня, когда я поздоровалась с ним.

— Привет, — еле заметная улыбка. — Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, кажется, — я лишь пожала плечами и смогла поднять уголок губ.

— Прости, я тут решил немного похозяйничать, тебе нужно поесть, — я покачала головой, говоря «нет». — Возражения не принимаются. Камелия, садись за стол.

Пришлось сесть, сил на возражения нет.

Джеймс поставил передо мной тарелку с супом, сам тоже сел на соседний стул. Первая ложка, вторая, это очень вкусно, — Спасибо! — за сегодня я похоже, привыкала уже лимит благодарности, но это не так важно. Важно лишь то, что этот человек, уже столько раз помогал мне, а я кроме как словесных благодарностей, не могу никак его отблагодарить. Надо будет подумать об этом в будущем, чего не хватает тренерам, чтобы подарить ему за помощь. От этих мыслей меня отвлек голос Джеймса.

— Послушай, я не знаю, что у тебя случилось, но явно что-то серьезное, — на этих словах у меня снова разрывалось сердце, слез больше не было, дневная норма уже выплакана. — Ты можешь в любой момент поделиться со мной, когда тебе станет легче.

Я посмотрела на мужчину, в его голубые глаза, которые смотрели на меня серьезно.

— Моя бабушка, — мне было так тяжело это произносить вслух, — она, — я снова запнулась, — ее сегодня не стало. Теперь у меня никого больше нет. — Одинокая слезинка все-таки покатилась по щеке, но истерических слез уже нет.

Джеймс встал со стула, подошел ко мне, взял мою руку, потянул на себя и обнял. — Мне очень жаль, — В его объятьях было так комфортно, так тепло.

— Останься со мной, пожалуйста, — Я подняла голову и посмотрела в его глаза.

— Останусь. — Лишь сказал Джеймс и почему-то от этого одного слова, мне стало легче. Мне хотелось сейчас не быть одной, чтобы хоть кто-то был рядом.

Я отправилась в душ, а когда вышла, то диван был уже расстелен, Джеймс сидел на нем и лишь протянул руку, говоря «Иди сюда». И я пошла снова в его объятья, которые меня очень успокаивали. Так мы и пролежали вместе полночи, я рассказывала ему о своем детстве, о своей бабушке, о ее вкуснейшем пироге с облепиховым чаем.