Либерал

Колыбельная императору

Морзянкой строчит телеграф.

Плетётся литерный состав.

В четвертом свита, слуги в третьем.

“– Ну, почему так тихо едем?

Милейший, пусть прибавят пар!”

В восьмом почует Государь.

В седьмом царевич, вслед за дамским.

В десятом устрицы с шампанским.

Вагон девятый – кабинет.

В последнем церковь. Божий Свет.

Качает у икон свечу

Под стук колес. Чу-чу, чу-чу.

В Тьмутаракань с названьем Дно.

Так направленье задано.

Ночь. Ненадолго остановка.

Охрана выскочила ловко,

У тамбуров штыками встала.

Луна скользнула и пропала.

Постук, за ним ещё разок.

“ – Сюды вот бей резчей, дружок.

И слухай, как оно звенит.

То ось цела. Коль дребезжит,

Там треснула. Тады менять.

Гляди, балбес, куды тыкать.” -

И каждым шагом, разгоняет,

Закончить дело, наставляет

Обходчик. Рядом ученик.

И молоточек: тик да тик…

“ – Опять не так к буксе подлез.

То императорский экспресс!

За жизнь гляжу в четвёртый раз!”

“– А слышал, дядька, новый сказ

Про революции умы?”

“– Спаси, Господь, от сей чумы.”

“– А зря… От наших знаю тут:

Царя на казнь на Дно везут.

А можно колесо разбить,

Коль с мочи полной залудить?”

“– Не пробовал, хотя хотел.”

“– Поднялись массы. Трон просел.

И власти прежней нет на нас.

Давай испробуем сейчас!”

И с полной мочи засадили.

Царь вздрогнул, резко разбудили.

Открыл глаза. Один вопрос:

“– Ну, что так медлит паровоз? -

И тишина. – А кто гремит?”

Вдруг Он на Знаменской стоит.

Там гильотину мастерят.

“ – Поберегись!” – ему кричат.

“– И для кого здесь сей предмет?”

Царю тот час дают ответ:

“– Для непослушного народа,

Что жаждет Вашего исхода!”

“– Не надо. Свой народ люблю.

И Бога за него молю.

Готов престола отказаться

И жизни тихой предаваться,

Растить в Ливадии цветы

Мирской избегнув суеты.”

По шпалам снова мерный звук:

Чук-чук, чук-чук, чук-чук, чук-чук.

Опять стучат. Кругом народ.

И Царь идёт на эшафот.

Палач в просмоленной кожанке,

Звезда на заячьей ушанке.

“– Знать, исповедь при всех держать…” -

Царь на колено смог привстать.

Челом до плахи дотянулся.

На небо глянул и очнулся.

Атлас обил дубовый гроб.

Покрыли капли пота лоб.

А в пальцах вложенный листок:

«Не верь им, Никки! Это Рок!»

Не ожидал, оторопел.

Лист скомкал и скорее съел.

Тут заорали вразнобой:

“– Его Величество – Герой!

Сдержал, отрекся, Волю дал.

Освободил наш пьедестал!

Царь – Ангел Мира и Добра!”

Галдят. Толпой вопят: – “Ура!”

Батрак, пропойца и босяк.

Под мерный стук колес: чак-чак.

Чак-чак, чак-чак, …чак-чак.

“– Ну, что же поезд медлит так?”

––