Лицом к солнцу

1. Готовность

Она попыталась открыть глаза, но налитые свинцом веки ей не повиновались. Накатила тошнота, она с трудом сглотнула, пытаясь унять спазм и дрожь. Пересохшее горло саднило. В голове царил полнейший сумбур, но девушка попыталась собраться с мыслями: где она? Как сюда попала? Что, черт возьми, происходит? Одревеневшее тело не слушалось, словно ее выдернули из глубокого сна или даже из комы. Попытка пошевелить руками тоже не увенчалась успехом. Что-то сковывало движения, хотя и не причиняло боли. А может, она просто не в состоянии ощущать боль?

Глаза понемногу привыкли к темноте, и ей удалось разглядеть человека, который бесшумно передвигался по комнате. Его неясный силуэт вызвал вереницу воспоминаний в затуманенном сознании. У нее разом перехватило дыхание, по опухшим щекам градом покатились слезы.

Внезапно ее захлестнула волна адреналина, и она забилась, отчаянно пытаясь высвободиться из пут. Но в результате начала задыхаться — теперь каждый глоток воздуха требовал невероятных усилий. Ужас сковал горло и начал растекаться по телу — она беспомощно брякнула оковами, слабея с каждой секундой. Ее снова окружила кромешная тьма, на этот раз порожденная ее же измученным разумом. Девушка сопротивлялась этой темноте, пытаясь подчинить себе вероломное тело.

Ее возня привлекла внимание мужчины.

— А, смотрю, ты проснулась. Прекрасно, — бросил он, не оборачиваясь.

Она увидела, что мучитель положил в небольшую металлическую кювету шприц. Звякнула рукоятка поршня, затем раздался другой звук — характерный скрежет пилочки, подтачивающей горлышко стеклянной ампулы. А потом послышался тихий треск — мужчина вскрыл ампулу. Вслед за этим он взял шприц и, набрав какую-то жидкость, осторожно выдавил поршнем воздух, пока с иглы не скатилось несколько капель.

Девушку замутило, и она на секунду прикрыла глаза.

— Вот дерьмо, — пробурчал мужчина, выдвинул один из ящиков и принялся лихорадочно в нем копаться.

Затем она почувствовала, как ей глубоко в бедро вонзилась игла, слабое жжение от поступающей в мышцу жидкости и то, как из нее выдернули иглу. Но она ощущала это отстраненно, как будто укололи кого-то другого. Девушка снова потеряла сознание и обмякла в путах.

Тогда мужчина сунул ей под нос пузырек с нашатырем, и ее со скоростью молнии вновь вышвырнуло в реальность. Боль и гнев переполняли ее, отчаянье на время придало сил, и она снова попыталась вырваться из оков. Но замерла, стоило ее взгляду сфокусироваться на человеке, который стоял перед ней.

Прямо перед ее глазами он держал скальпель. Сам по себе этот поблескивающий небольшой серебристый предмет был способен принести как потрясающее исцеление, так и невыносимую боль. Все зависит от руки, которая его держит. Но она знала, что в ее случае никакого исцеления ожидать не приходится. Только боль.

— Нет, нет, пожалуйста… — взмолилась она. Из заплывших глаз снова хлынули обжигающие слезы. — Пожалуйста, не надо. Я… Я сделаю все, что вы хотите.

— Я готов, — провозгласил мужчина. Он казался спокойным, собранным и невозмутимым. — А ты готова?

— Нет, нет, пожалуйста… — зарыдала девушка.

— О да, — тихонько, почти шепотом, проговорил мучитель, склонившись к ее лицу. — Продолжай говорить «нет». Мне так это нравится!

Перепуганная до смерти, она умолкла. На этот раз было по-другому. На этот раз он был другим.

2. Рассвет

— А если нас поймают? — боязливо прошептала девушка своему приятелю, решительно шагавшему по темной улице.

Ночь давно спустилась на городок, но парочка, подсвечивая себе фонариком из смартфона, в хорошем темпе упорно продвигалась к цели — прямо по середине проезжей части. Тротуары здесь считались излишними, а подходить к погруженным во мрак фешенебельным домам, высившимся по обеим сторонам улицы и наверняка оснащенным фонарями с датчиками движения, молодым людям не хотелось — совершенно ни к чему, чтобы лампы вспыхивали на каждом шагу.

Девушка дернула спутника за руку, но тот и не подумал остановиться.

— Карл, я понимаю, что тебе пофиг мнение родаков. А мне — нет! Если нас застукают, меня, блин, запрут дома навечно.

Парень невозмутимо шагал вперед, крепко сжимая ее ладонь.

— Карл! — сдавленным шепотом вскрикнула девушка. В ее голосе слышалась нескрываемая тревога.

Карл остановился и, развернувшись, вгляделся в нее. Чуть нахмурился, прочитав душевную муку на лице подружки, а затем с ободряющей улыбкой заправил ей под капюшон толстовки выбившуюся прядь.

— Крис, здесь же никого нет. Никто нас не за метит. Оглянись! Ни огонька за окнами! Все спят. Хр-р-р-пш-ш-ш. Пять утра как-никак.

— Да знаю, — вздохнула девушка, — вот только…

Карл с нежностью чмокнул ее в надутые губки, по-мальчишечьи робко и неумело.

— Все пройдет отлично, обещаю, — прошептал он и снова схватил подружку за руку. — Пошли, мы почти на месте. Тебе понравится, вот увидишь!

Еще несколько шагов, и улочка уперлась в асфальтированную автостоянку, которой в неопределенном будущем предстояло обслуживать нечто вроде торгового центра. За ней пролегало шоссе номер 1. Парочка затаилась под насыпью, выжидая, пока дорога полностью не опустеет — никто не должен их видеть, даже мельком, даже с большого расстояния. Улучив момент, Карл и Крис рука об руку перебежали шоссе и двинулись по полю к пляжу. После того как они миновали Оушн-Драйв, от заветного песчаного берега их отделял только хилый лесок.

— Блин, Карл! — Темные заросли пугали девушку куда больше, чем сонная улица. — Там стопудово полно всяких мерзких тварей. Ну там змей, ящериц… Фу!

— Да нет там никого! — уверенно отозвался парень. — Честно!

Крис затаила дыхание и опустила голову, а затем крепко-накрепко вцепилась Карлу в руку. Он включил фонарик на телефоне и решительно повел подружку вперед. Всего через несколько секунд они оказались на пляже, и Крис перевела дух.

Волны спокойного океана искрились в свете убывающей луны, озаряя пляж серебристыми всполохами. По пустому берегу бегали белесые крабы-призраки — когда Карл и Крис, хихикая, топали рядом с ними по песку, они, принимая воинственную позу, забавно замирали.

— А ты стремалась! Я же говорил тебе, никто нас здесь не увидит, — заявил парень. — Можно делать что хочешь, — игриво добавил он.

Крис озорно взвизгнула и помчалась к спасательной вышке. При свете дня эта часть пляжа кишмя кишела туристами, а сама конструкция, жизнерадостно раскрашенная в желтый и оранжевый цвета, походила на яркую шпалеру. Однако ночью вышка на высоких опорах, напоминавших паучьи лапы, смахивала на какую-то зловещую тварь и навевала жуть.

— Похоже на инопланетян из «Войны миров», — заметила девушка и побежала по пляжу, размахивая руками, словно крыльями.

Карл бросился следом, издавая вопли, которые сделали бы честь Кинг-Конгу. Какое-то время они носились вокруг вышки, вытаптывая затейливые узоры между ее бревенчатыми опорами.

— Фу! — вдруг отбежал в сторонку парнишка. — Тут мочой разит. Пошли отсюда.

— Бе-е… — отозвалась Крис и последовала за ним. — И почему только мужики это делают?

— Что делают? Ссут?

— Все ссут, умник, — парировала девушка, с трудом переводя дыхание. — Они отливают там, где это мешает другим людям, вот что я имела в виду. Вот женщины писают в кустиках. А если мужикам не нравятся кусты, пускай делают это в воде.

— Где-где? Ну, ты скажешь!

— А где же, по-твоему, мочатся рыбы? А так волны станут уносить мочу, и не появится этого мерзотного запаха. Ничто и никогда не испортит наш рассвет.

— Рыбы мочатся? — недоверчиво переспросил Карл.

— А разве нет?

Держась за руки, они пошли к полосе прибоя, но на полпути парень, дурачась, плюхнулся на песок, увлекая за собой подругу. Крис от неожиданности взвизгнула, а потом, шлепнувшись на попу, залилась смехом.

— Давай посидим здесь, — предложил Карл. — Шоу начинается. Надеюсь, нам не подсунут какой-нибудь отстой!

Небо на востоке уже разгоралось. Всё так же держась за руки, парочка, затаив дыхание, наблюдала, как темно-синее вдали и жемчужное подле луны небо, занимаясь пламенем, постепенно окрашивается в различные тона пурпурного и оранжевого. Линия горизонта четко обозначала место встречи океана и неба.

— Здорово! — заявил Карл. — Ни тебе облаков, ни дымки. — Он быстро чмокнул девушку в губы и затем вновь уставился на естественное световое шоу.

— Я думаю, что ты — псих!

— Вот как? И почему же?

— Любой другой вытащил бы меня из дому посреди ночи, чтобы перепихнуться. А ты на рассвет любоваться позвал. Я начинаю тебя всерьез опасаться!

Улыбка Карла растянулась до ушей, и он, приобняв Крис, принялся ее щекотать. Минуты не прошло, а девушка взмолилась о пощаде, с трудом выговаривая слова между судорожными глотками воздуха и приступами неудержимого смеха:

— Хватит! Хватит уже! Я задыхаюсь!

— Знаешь, я не прочь и потрахаться, — весело сообщил Карл.

— Не-а, уже светлеет. Вдруг нас кто-нибудь увидит, — нерешительно возразила Крис. — Вдруг кто-нибудь придет.

Карл пожал плечами, снова взял подружку за руку и, рассеянно перебирая ей пальцы, снова обратил все свое внимание на рассвет. Пламя охватило уже почти половину неба, неумолимо вытесняя сияние луны и почти полностью погасив ее отраженный свет на безмятежных волнах умиротворенного океана.

Парень взглянул на часы на телефоне.

— Осталось несколько минут, — возвестил он торжественно, будто предсказывая некое редкостное и знаменательное явление. Затем принялся деловито фотографировать небо, а потом внезапно направил смартфон на Крис и сделал снимок.

— О, нет! — немедленно отреагировала та. — А ну-ка, дай мне его немедленно! — Она отобрала у приятеля мобильник и критически изучила получившийся портрет: молоденькая девушка с взъерошенными, отливающими золотом каштановыми волосами; личико напряженное, длинная челка частично прикрывает нахмуренный лоб. Талант фотографа отразил и то, что модель предпочла бы скрыть: самозабвенно обгрызенный ноготь на указательном пальце и грязный, махрящийся манжет рукава толстовки.

— Ужасно! — констатировала Крис и ткнула иконку «удалить изображение».

— Нет! — жалобно пискнул Карл, выхватывая у нее телефон. — Мне нравится!

— Да что тут может нравиться! Погоди минуту. — Девушка улыбнулась и, быстренько поправив волосы длинными тонкими пальцами, кокетливо сообщила: — Вот теперь я готова позировать.

Карл сделал несколько снимков. На фоне огненного неба, розоватого песка и бирюзовой воды его подружка выглядела просто потрясающе. И спонтанная фотосессия продолжилась. Постепенно Крис тоже вошла во вкус — принялась улыбаться, а потом и гримасничать, дергаясь под воображаемый музон.

Из-за моря выскользнул первый луч солнца, и в тот же миг Крис заорала. Ее душераздирающий вопль разом поднял Карла на ноги. Парень бросился к подружке.

Крис молча указала дрожащей рукой на спасательную вышку. Под ней, между деревянными опорами, застыло обнаженное тело молодой женщины. Несомненно, мертвой. Она стояла на коленях, словно взывая к восходящему солнцу. Руки ее были сцеплены перед грудью в очевидном жесте безмолвной мольбы.

Затаив дыхание, парочка осторожно двинулась к трупу — ужасно интересно и очень страшно. С каждым шагом свет нового утра становился все ярче и раскрывал все больше деталей. Спину покойницы, сплошь покрытую синяками и мелкими порезами, пятнала запекшаяся кровь. Голубые глаза ее были широко раскрыты, прямо как у живой, к длинным темным ресницам пристало несколько песчинок. Песок, облепивший прекрасное неподвижное лицо уродливыми пятнами, искрился в лучах солнца. Губы мертвой девушки были чуть приоткрыты, словно та пыталась вздохнуть в последний раз. Длинные белокурые волосы, влажные от мелких брызг, делали почти незаметным глубокий порез на шее.

Кровь из раны не сочилась — сердце несчастной, похоже, давно перестало биться. Но ее мертвое тело держалось в молитвенной позе прямо и устойчиво, колени твердо стояли на песке, испещренном отпечатками ног Карла и Крис, а глаза, казалось, не отрывались от прекрасного зрелища рассвета. Зрелища, ради которого юные влюбленные и прокрались на пляж.