Лига добровольной смерти

Глава 3

В аэропорту Арланда Говард встречал Колчина лично. Не потому, что попросил главный редактор газеты «Свенска Дагбладет» Нильс Хадсон. Привыкший во всём видеть порядок, Хадсон не переносил безразличия и равнодушия. Немногословный, как все шведы, сдержанный, он, что касалось гостеприимства, не мог допустить, чтобы прилетевший в Упсалу коллега по перу усомнился в доброжелательности сотрудников редакции, их распорядительности.

– Надо оказать Владимиру честь. – сказал Хадсон. – Поезжай в аэропорт. Неспроста прилетает этот русский. Чует моё сердце, опять выдаст сенсацию. На сей раз из Швеции. Уж разузнай…

Просить Говарда и не стоило, сам настроился на встречу с Владимиром. Даже Хилеви за утренним кофе уловила нетерпение мужа. Живёт среди журналистов газеты неписаное правило товарищества: прибывает в твои места знакомый собрат по журналистской упряжке, обязан свидеться. Даже если он проездом, а поезд стоит на станции положенные по расписанию десять, а то и пять минут. Посреди ночи вскочишь и помчишься на вокзал. Обнимешь гостя по-братски, по рюмке за встречу выпьете, о переменах в редакции сообщишь. И помашешь рукой вслед тихо тронувшемуся вагону.

Но главное, что побуждало Рона спешить в аэропорт, – год назад Говард гостил у Колчина, прилетал тогда в Москву на Международный форум по нанотехнологиям. Проходил форум в Большом Кремлёвском дворце. Там они и познакомились на пресс-конференции для российских и зарубежных СМИ.

В один из дней Колчин пригласил Рона к себе на Рублёвское шоссе.

– В отеле ты будешь скучать, – сказал с улыбкой, – а так с жизнью московской элиты познакомишься. В Стокгольме тоже есть места, где собираются знаменитости…

– И примазавшиеся к ним, – добавил Говард. – Кто много мнит о себе, но мало имеет.

– Тусовщики, словом. Кому важно с умным видом появиться, а потом хвалиться перед знакомыми, что и он там был. Пришлось, мол, ехать, персонально пригласили. В Москве такой заповедный угол – Рублёвка. Дамы стремятся сюда с замиранием сердца и тайной надеждой закадрить не миллиардера, то уж миллионера в точности.

– Что поделать, каждой красавице грезится счастливая доля Золушки.

– Завсегдатаи на Рублёвке развлекаются на широкую ногу. С приглашением заморских див, чей визит обходится в два-три миллиона долларов.

– И платят за выступление, к примеру, певице Спирс, такие суммы?

– Платят! Купеческая привычка. Прадеды к цыганам ездили на тройках, в ресторан «Яр», где звучала Соколовская гитара и цыганские песни до утра. Наши кутилы развлекаются на Рублёвке, мол, живём один раз. Или в Куршевеле.

– Шведы на такое расточительство не пойдут. Дорожат заработанной копейкой. Русские – транжиры, тратят безрассудно. Лучше деньги на благотворительные нужды перевести. Сколько у вас бедных и бездомных…

– О бедных и бездомных люди состоятельные не думают. Престиж не позволяет.

В ресторане «Царская охота» Колчин зарезервировал стол, и они собрались вечером втроём. Согласилась поужинать с мужчинами за компанию жена Колчина – пышногрудая блондинка с приветливой улыбкой. Обаяние Ирины выделяло женщину из числа присутствующих в зале. Лицо Ирины светилось добротой и природным здоровьем, в облике отсутствовала надменность, так присущая, как успел заметить Рон, многим людям, кто сколотил состояние в годы перестройки.

«Царская охота» – достопримечательность Рублёвки. По опросу прессы ресторан признали в числе самых престижных по Москве. Сюда заходил в бытность президентства Владимир Путин с женой, когда останавливался в загородной резиденции по Рублёвскому шоссе. Человек без комплексов, Президент доставлял немало хлопот службе президентской охраны своим беспечным поведением, поскольку мало заботился о собственной персоне. Жил, как его отец, привыкший рассчитывать на собственные силы, не оглядываясь, поскольку ничего дурного не совершал.

Характерная особенность новых русских, сделал вывод Рон, в том, что они отвернулись от старых друзей и знакомых, перестали замечать большую часть общества. Надменность и некая наглость богатых, отбила от них порядочных граждан, разделила на два лагеря. Люди среднего достатка презирали богатых, считая их главной причиной всех неурядиц, а богачи в грош не ставили бедный люд, и старались даже детей держать подальше – в элитных школах и вузах.

Надменность богачей вырабатывалась в борьбе за право иметь своё дело, что добывалось за счёт собственных ошибок и провалов, в страхе попасть под каблук бандитам, которые облагали непосильной данью. Надменность – скорее страх и опасение, когда, набив шишек, от каждого встречного ждёшь подвоха или доноса в полицию. Опасаться и бояться есть из-за чего. Налаживая бизнес, каждый вынужден обходить запреты государства, запреты внутренней морали, когда совесть кричит – не укради! – а надо красть и обманывать, иначе упустишь выгодный момент, останешься с пустым карманом. Необходимо идти на сделку с совестью, потому что каждый чиновник, налоговик или таможенник, норовят содрать с тебя хороший куш. Да о совести богатые и не говорят: признак слабости характера и неуверенности.

Ирину Колчину разгул перестройки будто и не коснулся. С таких женщин, как она, подумал Говард, русские художники писали образы, какие увидишь на полотнах Венецианова, Кипренского, Кустодиева. «Ей бы вести программу на телевидении, – подумал Рон. – В пику «звёздам», которые гнусавят. Или визжат на одной ноте. Вроде этой… Канделаки. И разговаривает без интонаций в голосе». Но постеснялся высказать мысль вслух. Не хотел, чтобы его мнение Ирина восприняла за лесть.

Колчин словно угадал раздумья Говарда:

– Ирина ведёт популярную программу для молодёжи на одном из центральных телеканалов. Мы с ней вместе учились на факультете журналистики. Только Ира курсом младше.

Сказал, влюблено посмотрев на жену. И оживился:

– Знаешь, как мы познакомились? На кафедре русской литературы профессор Вялый должен был читать лекцию о Радищеве. На лекции профессора сбегались любознательные студенты со всех курсов. Рассказывал Вялый всегда о фактах мало кому известных, и слушали его студенты, затаив дыхание. Говорю без преувеличения. Если Вялый говорил о правлении Екатерины Второй, то не о её царственных делах, побед на Чёрном море, а о переписке с Вольтером, об издании ею журнала «Всякая всячина».

В письмах Вольтер сетовал, что старость не позволяет ему видеть Владычицу сердец – так он называл царицу. Екатерина отвечала в послании, мол, сожалеет, что не пишет стихов, и не может на стихи отвечать стихами. И одарила Вольтера дорогой шубою и табакеркою, собственноручно сделанной императрицей.

Сижу, значит, с другом, и тут входит она. Взглянул и обомлел: пушкинская Татьяна! Густые волосы на пробор, открытое лицо, чистая улыбка. Поделился первым впечатлением с другом, дескать, такая девушка не обманет, не оставит одного в беде. Познакомиться бы.

В перерыве друг мой подбегает и тащит меня за руку из аудитории. Не понял куда, не спросил, удивившись, почему такая спешка. Спускаемся по парадной лестнице журфака на первый этаж, а навстречу нам девушки из нашей группы ведут Ирину: знакомьтесь.

Слушая Колчина, вспомнил Рон свою Хилеви и пожалел, что не взял жену в Москву. Часто ли радует совместными поездками? Часто ли бывают вместе на приёмах, в театре? Когда в кино ходили последний раз, что так любит жена? Несуразно живут, вроде как врозь. Он открывает для себя новое, интересное, а Хилеви одна, дом да работа с туристами, экскурсии по одним и тем же маршрутам. Прекращать пора бездумное существование, больше внимания уделять супруге.

Телец по знакам Зодиака, Говард не относился к числу людей разговорчивых, что иногда выводит Хилеви из душевного равновесия. Короткие ответы мужа «да», «спасибо», «пока» доводят Хилеви иной раз до такого состояния, что она, вспылив, готова запустить в Рона первым, что подвернулось под руку. Опомнившись, даёт волю слезам.

В таких случаях Говард чувствовал себя виноватым, принимался жену успокаивать, просил прощения, проявляя покорность и терпение. Упрямец по натуре, хотя таковым себя не считает, Говард удивлялся долгим обидам Хилеви, принимался над ней подтрунивать. Правда, грубоватый юмор Рона с крепкими выражениями снова раздражал Хилеви, она не понимала его шуток.

– Ирина, почему у вас на телеканалах ни одного одухотворённого лица? – прервав невесёлые раздумья, спросил Рон. – Переключаешь каналы, ведущие злые, напряжённые.

– Наверное, от недостатка воспитания, – ответила Ирина. – И напыщенности: мы всюду всё успели, хоть не было гроша. Какова внутренняя сущность личности, таков и облик. Многие ведущие попали на телевидение по случайности, не имея на то профессиональной подготовки, изгаляясь на выступлениях КВН. Клуб Весёлых и Находчивых. У них есть смелость, они не теряются перед камерой, у них много апломба, они не боятся сморозить глупость.

Подали сочный стейк из мяса молодой косули. Пробуя его и запивая хорошим французским вином, они весело беседовали. Владимир делился новостями из быта московских богачей. Он дружил с ресторатором Новиковым, тот обещал подъехать, но по какой-то причине задержался. Дружил с Шалвой Чигиринским, строителем района Москва-Сити. Рассказал о разводе Романа Абрамовича. Не остановили Абрамовича даже малолетние детки.

– Пример опального Владимира Гусинского заразителен.

– Гусинский? Он вроде в Вене обосновался?

– А также в Израиле. Разберись…

– Что за пример с него берут…

– По части разводов. Гусинский первый променял супругу сначала на актрису Жанну, затем влюбился в Елену, которая родила ему двух сыновей.

– Сказывается синдром бедной молодости, – добавила Ирина. – При деньгах очень хочется пожить всласть, удовлетворяя земные желания, хочется показаться в обществе не со стареющей супругой, а с молодой модницей.

– Ходок! Так у нас называют любвеобильных мужчин, – сказал Колчин и засмеялся. – Назвал бы по-другому, да жена рядом. Немцов третью жену заводит. И от каждой детей имеет. Как это назвать?

– Умственной недоразвитостью, – ответила Ирина. – Детки Немцова не бедствуют, конечно, однако им всё равно не хватает отцовской заботы, внимания. Не зря сказано: под дорогим платьем часто скрывается порочное сердце; под рубищем же часто обитает душа, имеющая образ и подобие Божие.

К столу подходили знакомые Колчина, здоровались, желали успехов. Не успели переговорить с владельцем сети магазинов Табаковым, как решительным шагом к ним подошёл плотный русоволосый господин. Поздоровался галантно с Ириной, пожал крепко руку Колчину.

– Рон Говард из Швеции, – представил Колчин.

– Журналист? – поинтересовался подошедший.

– Газета «Свенска Дагбладет», – ответил Говард.

– Уважаемая газета! Добро пожаловать! – Извинившись, повернулся к Колчину: – Слышал новость? Рома Абрамович купил виллу «Шато де ля Кро»!

– Собственность Бориса Березовского! – воскликнул удивлённый Колчин. – А они на ножах!

– Борис уступил хозяину клуба «Челси» часть своей французской недвижимости. На людях грызутся, а между собой как два брата.

– Абрамовичу мало недвижимости в Англии, трёх яхт… Четвёртую строит по спецзаказу. Устанавливает на яхте систему противоракетной обороны.

– Не грех вспомнить Блока: «Россия – сфинкс! Ликуя и скорбя, и обливаясь чёрной кровью, она глядит, глядит в тебя и с ненавистью, и с любовью»…

У русских принято: соберутся за столом, разговор о политике до хрипоты. Олег попрощался и удалился из ресторана быстрым шагом. Следом за ним тенью последовали два дюжих телохранителя, которые всё это время тихо стояли в сторонке.

После его ухода Колчин пояснил:

– Олег Сосковец. Вице-премьер при Ельцине, а теперь крупный банкир. Слушай, нам здесь спокойно поговорить не дадут. Поехали ко мне домой! Попьём кофейку, коньяку выпьем. Ира, ты как?

– Не коротать же гостю время в одиночестве! С гавриками познакомим, – ответила Ирина с мягкой улыбкой. Перехватила удивлённый взгляд Рона, засмеялась звонко: – Детей так образно называю: гаврики мои. Двое их у нас. Ванюше восемь лет, а Виктории в октябре тринадцать исполнится. Летит время… Давно ли на руках баюкала? Разговаривать дочка начала, сколько радости было! Спросишь: как дела? Отвечает: «Хавашо». Возьмёт в руки детский пистолет: «У меня пасталет». А теперь в седьмом классе уже…

– О третьем мечтаем, – подмигнув жене, сказал Владимир. – Имена выбрали. Девочка родится, назовём Варварой. Мальчик – Кузьма.

– У тебя, Рон, есть дети? – поинтересовалась Ирина.

– Нет… – Говард почувствовал неловкость. Здоровый мужчина, а ни сына, ни дочки. – В Швеции молодёжь стремится поначалу жизнь обустроить. Профессию выбирают, в должности утверждаются, а уж после женятся и детишек заводят…

– А мы на последнем курсе Университета поженились! – сказала Ирина и засмеялась. Чувствовалось, что она довольна тем, что так ладно получилось в молодости. Может, трудно было, но, то осталось позади, а крепкая семья – любимые муж и дети есть. И ждут тебя после работы на пороге дома, обнимут и расцелуют. – У Володи родители научные сотрудники, мой папа, правда, директор машиностроительного завода. Он и помогал нам деньгами на первых порах.

Диплом защитила, Вику родила. Утром на телевидение спешу, дочку по пути в детский садик отвожу. Теперь с гавриками няня возится. За их обучением следит…

– Ивана после уроков отвозит в детскую академию тенниса, – уточнил Колчин, – а у Виктории вечером занятия в школе искусств. На днях принесла домой написанную ею картину «Ангел над городом». Дома, купола церкви, памятник «Медный всадник», а по асфальту набережной девочка спешит. И над всем ангел с распущенными волосами…

Особняк Колчиных удивил Рона ухоженностью и добротностью постройки. Такие не часто увидишь в Швеции. Просторный рубленый дом в три этажа с мансардой под крышей восхищал тщательностью сборки и отделки. Калиброванные брёвна, заранее подготовленные, хорошо просушенные, говорили о крепости и надёжности.

Интерьер здания – его внутреннее убранство, размеры жилых комнат и гостиных, бильярдная на первом этаже с выходом на просторную террасу, – всё отвечало удобствам жизни. Обстановка комнат с подвесными потолками, электроподогревом полов в зимнее время, бельэтаж, балконы детских комнат и общий балкон с тыльной стороны дома с выходом из коридора на втором этаже – свидетельствовали об умении объединить в единое целое парадные и жилые помещения с внешним миром, который открывался за окнами.

Продумал мастер и разбивку территории усадьбы: пруд, отвесные берега которого старательно выложены кусками известняка, яблоневый сад… Каждое дерево ухожено, без наростов лишайника на стволах и ветках. Позаботился садовник о цветах и дикорастущих кустах, об оранжерее, примыкающей к гостевому дому с сауной.

– Брёвна для сруба доставили из Финляндии, – пояснил Владимир, показывая особняк. – Финны – мастера заготавливать древесину, сушить и обрабатывать. Строительством занимались наши специалисты. Они прокладывали паровое отопление, электропроводку, бурили скважину. Гостевой дом с сауной и оранжереей, котельная с системой водоочистки, водогреем, автономным стабилизатором напряжения – тоже дело рук наших спецов. Плохо на Рублёвке не сработаешь. Разнесётся недобрая молва, и никто не пригласит на подряд. Не только не пригласят… Сразу вытурят, чтоб и духом не пахло.

Беда в другом: строим типовые безликие дома. Хоромы большие, архитектура никудышная. Русские дворяне и помещики обустраивались на века. Посмотри любую из сохранившихся усадеб в Подмосковье, на Орловщине или в Брянской области… Поезжай в Кусково, имение графов Шереметьевых. Строили мастера два с половиной века назад, а до сих пор сохранилась отделка и убранство многих интерьеров дворца. Вестибюль и парадная лестница, гостиные… Резная мебель, картины и гобелены… Наши коттеджи простоят полвека и превратятся в захолустье временщиков. Никто сюда и не заглянет…

Дом с подворьем и садом, спортивная площадка для детей и теннисный корт Рону понравились. Даже собачья конура в виде домика продумана со вкусом: окошки, вентиляционный выход на крыше, табличка над входом с адресом. Хозяин домика – добродушный увалень из породы бернских овчарок, бродил по тропинке вдоль пруда. Нашёл спуск к воде и принялся громко лакать.

В глухом углу пруда изваяние аиста. Стоит на одной ноге и выжидает.

– Дом на Рублёвском шоссе – твоя визитная карточка, – пояснил Колчин. – Залог твоего авторитета в высших кругах общества. Имеешь здесь дом, значит, входишь в элиту, можешь составить протекцию. Следовательно, многие будут тянуться к тебе, набиваться в друзья.

– В России люди со школьной скамьи знали один закон: сначала думай о Родине, а потом о себе, – не утерпел Говард. – Об этом в университете не раз говорил нам профессор. Он родился и вырос в СССР. А теперь какой порядок?

– Какой порядок? Сначала думай о себе. Не думай о других. Не то без штанов останешься, – ответил Колчин. – Случится перемена в жизни, другие о тебе не вспомнят, не подадут руку помощи.

– А как же заповедь Христа? Возлюби ближнего твоего, как самого себя…

– Тебе разве не приходилось встречать людей, которые любят и жалеют бездомную собаку, а помочь нищему забывают? Подобное встречаешь повсеместно. Ещё Достоевский сказал: легко любить человечество, но как же трудно любить отдельного человека…

В холле Говард оглянулся: добротная мебель, домашний кинотеатр, бар, автоматизированная кухня с плитами и печками, посудомоечной машиной. На стенах картины Родионова, Архипова, Козлова, Ерёмина; дорогие иконы XVII–XVIII веков. Как выяснилось, из Ферапонтова монастыря.

Обратил внимание Говард на прекрасный камин с отделкой из мрамора: танцующие грации в туниках. Возле камина чугунное литьё Каслинского завода – петух и курица.

– Камин, где заказывал? – поинтересовался Говард.

– Понравился?

– Прекрасная работа.

Владимир засмеялся:

– Знакомые реставраторы продали. Реставрировали в Москве старый купеческий дом, разобрали и вывезли. Заплатил шестьдесят тысяч долларов.

– Извини за глупый вопрос. Откуда у журналиста такие средства? Особняк, судя по месту и качеству постройки, обошёлся тебе в два миллиона долларов…

– Пять с половиной. Лишь за участок земли заплатил без малого два миллиона долларов. Земля здесь очень дорогая. Откуда деньги? Во-первых, программа Ирины хорошо оплачивается. И мои доходы. Детали раскрывать не стану. Скажу прямо: основной доход приносят акции «ЛУКОЙЛа» и «Газпрома», мой портал в Интернете. У нас процветает бизнес, а ему требуется реклама. Во-вторых, моё участие в выборных кампаниях Президента, депутатов Государственной думы. В дни подготовки к выборам не спишь и не ешь. Осечек в моей работе не случалось. Птьфу-птьфу-птьфу!.. – Колчин три раза сплюнул через левое плечо. – В случае успеха – сотни тысяч заработанных долларов.

– Приходится изворачиваться, наверное?

– Приходится! Тут всё зависит от твоего профессиональногоумения. Ужом проползёшь, чтоб добыть нужную тебе информацию. Мгновенно должен среагировать на событие, постараешься обратить его в пользу своего кандидата. – Колчин засмеялся. – Один пример. Баллотировался мой кандидат в депутаты Государственной думы по Санкт-Петербургу. Не Борис Грызлов, нет. У него своя команда пиарщиков. Так вот, выступает мой кандидат по телевидению. Его соперник – состоятельный ювелир, потомок Фаберже. Состояние нажил на изготовлении и продаже изделий из золота и драгоценных камней. Скажу прямо: обошёл он нас на последнем этапе. Финал дебатов в прямом эфире питерского телевидения. И тут, как это случается, удача.

Ведущий программу спрашивает:

«При советской власти отец ваш тоже занимался изготовлением ювелирных изделий?».

«Занимался! И я помогал ему. Однажды обедаем, и вдруг комиссия из КГБ с обыском. Тогда с ювелиркой строго было. А у нас на столе горсть бриллиантов. Куда спрятать? Отец и догадался. Сыпанул бриллианты в тарелку с борщом».

За борщ я и уцепился. С этого и начни выступление, – напутствую своего кандидата. Говори: дорогие избиратели, вы мясо в борще разве по праздникам видели, а кандидат в народные депутаты кушал борщец с бриллиантами. Пролезет в Думу, продолжит мошну набивать, а о вас забудет.

На выборах ювелир провалился с треском. Народ озлобился на него за бриллианты, и дружно проголосовал против.