Лилит. Госпожа Огненных Пустошей

Пролог

Лилит рванула на себя рога Двэйна, сгибая демона пополам. Не целясь, ударила подкованным сапогом и тут же прижала подошвой к полу обнажённую спину.

— Ты понял ошибку, Двэйн?

— Да, госпожа.

— Станешь ещё приходить ко мне с такими вестями?

— Нет, госпожа.

Двэйн замер под её каблуком — не дёргаясь и ожидая продолжения.

Лилит отпихнула корчащегося на полу демона сапогом и встала с окованного черепами трона.

— Вы простили меня, госпожа? — спросил демон, сверкнув красными глазами из-под низко опущенного лба.

— Нет, — ответила Лилит. — Снимай штаны. Наказывать буду.

***

Лилит проснулась от слабого стука в дверь и застонала. «Если они снова обвинят меня в неурожае, — подумала чародейка, — то я уже точно отравлю им все колодцы».

Подошла к бочке, стоящей в углу её небольшого дома, плеснула в лицо водой и посмотрела на отражение: выглядела бывшая Чёрная Госпожа откровенно поношено. Плохое питание и вечный недосып делали своё дело. Длинные чёрные волосы истончились и больше не производили впечатления, а под глазами залегли тёмные круги.

Стук повторился.

Лилит накинула было на плечи плащ и, застёгивая фибулу, стала приближаться к двери, когда та слетела с петель, едва не сбив её с ног.

Чародейка поспешно отскочила назад и заняла защитную позицию: выставила перед собой стул и прижалась спиной к стене.

На пороге стоял юноша с голубыми глазами и сверкающим мечом в руках.

Лилит тихо застонала и осторожно стала опускать стул. Однако стоило ей шевельнуться, как ставни открылись, и в окно влетела небольшая шаровая молния. Снаряд больно проехался по руке и взорвался, ударившись о противоположную стену.

— Чтоб вас, — процедила она, подозревая, что переговоры провалились.

— Снова строишь козни, Темная? — воскликнул обладатель светящегося меча.

Лилит поджала губы.

— Если ты про капканы в огороде, то не надо было лазить ко мне за яблоками.

— Я не про это, — прорычал воин, но почему-то потер левую ягодицу. — На всех перекрёстках приносят кровавые жертвы Повелительнице Тьмы!

— Что поделать, — Лилит вздохнула. — Я до сих пор популярна.

— На путников нападают бесы и вурдалаки!

— А я вам говорила, что в Аду наступит анархия и вам же будет хуже.

— И самое главное — кто-то похитил прекрасную Аэринн! — на последнем слове воин ощутимо растаял и почти уже было опустил меч, чем и не преминула воспользоваться Лилит:

— У Фенрира спроси… У дракоши нашего… — предложила она дружелюбно, ставя на пол стул и пытаясь отвести лезвие меча ещё дальше, но не тут-то было: клинок взлетел вверх и в мгновение ока оказался у горла колдуньи.

— Не прикидывайся, коряга подболотная! — прошипел герой ей в лицо.

— Помилуй, — не выдержала чародейка, — как бишь тебя…

— Алистир, Хранитель Меча, — подсказал воин.

— Так вот, Алистир, помилуй, я уж лет триста как завязала. Посмотри, какая у меня картошка выросла… Во-о-о! — чародейка развела руки, демонстрируя размер. — А баклажаны? Это ж … гм… монстры, а не баклажаны. Меня каждый вторник в таверне ждёт кузнец Томми. Ну на что мне твоя Аэринн? Оба вы — ни рожи ни кожи.

Лилит почувствовала, что ошиблась, когда напор клинка стал сильнее.

— Я что хочу сказать, — торопливо попыталась исправить положение бывшая Тёмная Госпожа. — Ну, пропала девушка… Ну, напали на кого-то там… Я-то тут при чём? Или ты всех деревенских так опрашиваешь?

В дверях показалась крепкая фигура в доспехах поверх монашеской робы.

— По-моему, она правду говорит, Ал, — заступился на колдунью клерик. — Оставь её, да пошли ещё где поищем.

— Ну уж нет, — заявил Алистир. — Эта дрянь мою Аэринн знаешь, как обозвала?

Храмовник и Лилит синхронно закатили глаза.

— Да каюсь я, каюсь. Не видела твою Айлин, судить не могу.

— Аэринн, — прорычал Алистир ей в лицо.

— Да хоть Айслин. Не видела я её. Что ты ко мне пристал?

Алистир подхватил чародейку за плечо и, волоком вытащив на улицу, бросил на землю.

— Клянись, — потребовал он. — Или я отрублю тебе голову.

Лилит осторожно потёрла шею. Она очень не любила, когда ей рубили голову. Это было больно, и шея у неё всегда плохо срасталась.

— В чём клясться-то? — спросила она, не теряя надежды, что рыцарь попросит какую-нибудь глупость: например, славить имя его прекрасной дамы во всех городах, где побывает Лилит.

— Клянись, что станешь служить мне и подчиняться во всём, пока мы не отыщем прекрасную Аэринн и не победим Владыку Тьмы!

Лилит с надеждой посмотрела на храмовника, который стоял по другую руку.

ГЛАВА 1. Я пришёл предложить тебе сделку…

— Опять ты на Алистира наговариваешь, Тёмная? — спросил храмовник. Он сидел чуть левее и мягкой тряпочкой стирал остатки крови с «символа веры» — массивной шипастой булавы. Храмовника звали Киган, и из всех друзей Хранителя он казался Лилит самым вменяемым.

Были ещё агрессивная эльфийка с нацистскими замашками по имени Тиэль и лысый, как колено, гном Бударих, который больше увлекался алкогольным туризмом, чем, собственно, поисками прекрасной дамы. С Бударихом можно было поговорить, когда он трезв. Однако случалось такое не часто. Тиэль же испытывала к Госпоже ненависть почти физиологическую, так что Лилит сильно подозревала, что у неё к чёрным госпожам какие-то свои, личные эльфийские счёты. Усугубляло ситуацию то, что Тиэль отлично стреляла из лука и имела привычку делать это в ответ на любую невинную шутку.

Сам Алистир обращался к чародейке только тогда, когда ему надо было подогреть мясо, поджарить бандитов или вскипятить воду. Алистир очень любил мыться, особенно в горячей воде. Всё их общение ограничивалось, как правило, короткими репликами наподобие: «Что стоишь, Тёмная? Жги» и «Пошла вон, змея подколодная».

В отличие от них, Киган — такой же брутальный представитель рода человеческого, как и Алистир — имел какие-то зачатки познаний о вежливости. А может, беда его была в том, что он поклялся не убивать никого без веских на то причин… Правда, представления Кигана о «веских причинах» были весьма специфичны — за это Лилит уважала его ещё больше.

Главным минусом Кигана была его необъяснимая любовь к Алистиру. Клерик трепетал при звуке имени героя, как бабочка при виде цветка.

Лилит отвернулась от собеседника и вновь перевела взгляд на существо, сидевшее чуть левее. Клейн — рыжеволосый попрошайка лет пятнадцати на вид — попался им на воровстве. Со свойственным ему милосердием Алистир объявил начинающему преступнику, что тот может присоединиться к их благородной миссии и даже будет иметь в дороге кусок чёрного хлеба три раза в день. Клейн не выглядел довольным — Лилит примерно представляла доходы уличного нищего и вполне понимала его расстройство. Однако, как и сказал Киган в их первую встречу: «Когда на Ала находит — с ним лучше не спорить».

Именно Клейну Лилит и рассказывала об их спецотряде по спасению прекрасных дам, когда в повествование вклинился Киган, усмотревший в её словах какие-то ему одному видимые нападки на Алистира.

— Не отворачивайся и не увиливай от ответа, Тёмная, — клерик пересел поближе к Госпоже, мечтательно оглаживая булаву. — Что ты там плетёшь про Хранителя?

— Я, уважаемый Светлый, — сказала Лилит нарочито вежливо, — не плету, а рассказываю. О странствиях и приключениях нашего командира. И у меня в запасе ещё не один десяток историй, так что, если не хочешь, чтобы я вывалила их на неокрепшую детскую психику — лучше отвали.

Киган насупился.

— Где там наши благородные друзья? — поинтересовалась Тёмная, меняя тему разговора. Время близилось к полудню, а трое приключенцев как отправились на рассвете на разведку, так и не вернулись.

Едва она успела задать вопрос, как землю слева от неё вспорола эльфийская стрела. Лилит тихо выругалась.

— Опять насмехаешься, Тёмная? — услышала она высокий голос, и в следующую секунду из кустов показалась блондинистая голова с острыми ушами. Волосы Тиэль по бокам были заплетены в косы и украшены белыми перьями, а тело укутывал плащ цвета весенней листвы.

Говорить с Тиэль следовало очень осторожно, поэтому Владычица промолчала и предоставила это сомнительное удовольствие Кигану.

— Мы вас заждались, — сказал клерик. — Думали, вторую ночь придётся торчать на этом болоте.

— Алистир нашёл лагерь бесов, — сообщила Тиэль, переводя взгляд на Кигана. Впрочем, презрение в её глазах никуда не делось. — Их предводителя зовут Абигор. Ты что-то об этом знаешь, Тёмная? — она строго посмотрела на чародейку.

— Конечно, я же помню по именам всю Армию Тьмы, — зелёные раскосые глаза впились в неё, угрожая пробуравить насквозь. Лилит вздохнула: — Абигор переводится с языка Ада как Демон-всадник. Это скорее статус, чем имя. И он означает, что ранг у вашего беса не очень высокий.

— Так или иначе, — эльфийка продолжала испытующе смотреть на чародейку, — мы убьём его сегодня до темноты.

— А мне-то что? — Лилит фыркнула. — Не первый и не последний.

Тиэль чуть отступила назад, расставила ноги на ширину плеч и заложила пальцы за края ремня.

— Он сказал, что доставит весть Владыке Тьмы. Это точно, Тёмная. Это уже не фанатики на перекрёстках.

Лилит подобрала с земли ветку и пошевелила ей поленья в затухающем костре.

— И правда, интересно, — согласилась она.

— Если ты что-то знаешь, тебе лучше сказать об этом сейчас.

Некоторое время Лилит молчала, вглядываясь в пляшущие языки пламени.

— Знаю, — проговорила она наконец. — Слышишь? — добавила Лилит, поднимая глаза на эльфийку.

Вся компания замолкла, прислушиваясь.

— Птицы кричат, — сказала Тиэль тихо.

— Утки, — Лилит вздохнула. — Снег будет ранним. Сейчас бы топинамбур посадить — какие были бы побеги по весне…

ГЛАВА 2. Ты будешь мне служить

Двэйн яростно метался из одного конца зала в другой. Он не верил, что опоздал. Только сумел выманить очередного Хранителя на свет, только узнал его имя и придумал, как с ним связаться — а Лилит уже втёрлась к нему в доверие и, наверняка, вовсю строит козни. Двэйн заставил себя остановиться и глубоко вздохнуть.

«Стоп, — сказал он себе. — Зачем Лилит строить козни? Она могла бы просто вернуться домой и…» Додумать Двэйн не успел. Двери тронного зала отворились, и на пороге показалась робкая фигурка беса-гонца. Тот так трогательно прижимал ушки к золотистой голове и так воровато прятал глазки, что Двэйн понял сразу — новости будут плохие. Сложив на груди руки, он грозно посмотрел на беса.

— Э-э-э… господин? — прошелестел несчастный.

— Триста лет как господин.

— Господин Двэйн… Меня прислал к вам господин Абигор Кроган. Он… э… — бес вроде как преклонил колени, но Двэйн-то видел, что он просто готовится рвануть прочь с низкого старта.

— Не трать моё время, — бросил Двэйн, отворачиваясь.

— Абигор просит прощения. Передовой отряд пятнадцатого корпуса потерян. Жертвы сбежали!

Бес действительно стартанул и, сделав разгоночный полукруг по залу, с размаху врезался в закрывшуюся перед носом дверь.

— Как понять, — произнёс Двэйн, медленно приближаясь к бесу, — передовой отряд — разгромлен?

Он вплотную подошёл к гонцу, за ухо поднял в воздух и заглянул в бешено вращающиеся красные глазки.

— Быстро отвечать! — рыкнул Двэйн. — И по делу!

— Абигор… э-э… мы пытались сражаться… Но на нас налетела эта консерва с Мечом Света.

— Вы посмели сдохнуть от Хранителя Меча?

Двэйн по-прежнему рычал.

— Не-е-е-ет! Мой господин! Всё шло хорошо! Мы бы его точно завалили. Но тут из тумана как рванёт!

— Чародейка, — медленно сказал Двэйн.

— Точно, Повелитель. Чокнутая колдунья. Она стояла, не вмешивалась. А потом ка-ак жахнет — герой чуть не испёкся вместе с нашими ребятами.

Двэйн растерянно отпустил ухо, и бес тут же забился под трон — теперь его глазки перепуганными угольками сверкали оттуда.

— Чокнутая колдунья, — сказал Двэйн. — Кто бы сомневался.

Он вышел из тронной залы и чередой длинных коридоров прошёл в свои апартаменты. Взял из буфета бутыль с вином и, плеснув быстрым жестом в золотой кубок, осушил до дна. Развернулся и замер.

— А это ещё что? — спросил он в пустоту, рассматривая полуобнажённое тело, соблазнительно раскинувшееся на его постели. Девушка была гибкой и достаточно фигуристой на вид. Под смуглой кожей переливались мышцы, однако тонкая кость создавала ощущение хрупкости.

— Моё имя Сканлан, Владыка, — прошелестела демоница, перетекая на пол и оказываясь на коленях перед Двэйном. — Я пятая дочь леди Регины.

— Суккуб, — понимающе заметил Двэйн.

— Вы хотели видеть заложника от нашего клана. Леди Регина выбрала меня.

— Ну что ж, заложник, — Двэйн снова наполнил кубок и, упав в просторное кресло, раздвинул ноги, — посмотрим, на что ты способна.

Девушка растянула губы в томной улыбке, но Двэйн к долгим прелюдиям был не готов и одним сапогом нетерпеливо подтолкнул Сканлан ближе к себе.

***

— Тёмная, ты не хочешь исповедаться?

Лилит посмотрела на Кигана и удивленно вскинула бровь.

— Я же вижу, тебя гнетет тяжесть грехов.

Лилит издала носом неприличный звук — нечто среднее между смешком и хрюканьем. Они уже третий день тащились по очередному бездорожью. По каким-то загадочным причинам — возможно, по рисунку звёзд — Алистир сделал вывод, что послание должны были доставить в замок в Сумрачных Горах. Ноги колдуньи давно уже были стоптаны в кровь, а нос хлюпал с самого болота — все остальные спутники без зазрения совести пользовались целительскими навыками Кигана, Лилит же даже не пыталась обращаться к храмовнику за помощью.

— Хочешь сказать, это поможет? — спросила она.

— У всех у нас свои тайны. Церковь лечит недуги тела, но я знаю лекарство и от мук совести, — загадочно проговорил клерик.

— Да ладно, — недоверчиво произнесла Лилит. — И в чём же оно состоит?

Киган хитро улыбнулся.

— Сначала ты должна исповедаться.

Лилит закусила губу.

— Ну-у… — протянула она и подумала: «Была не была». — Когда я ещё занималась всякими… разными вещами, был у меня один помощник, — призналась Лилит и задумалась, подбирая слова. — Так вот… помощник. И я обращалась с ним… ну, знаешь… причиняла ему боль. Била. И не только.

— Ты же была Чёрной Госпожой, — разумно рассудил Киган, ничуть не удивившись. — А он — твоим прихвостнем.

Лилит посмотрела на Кигана с нескрываемой злобой.

— Что, лавочка закрывается? Уже отпущение грехов? Так быстро?

— Ладно, ладно. Слушаю дальше.

ГЛАВА 3. Никогда не называй меня по имени

Лилит проснулась на удивление посвежевшей. За время путешествия Тёмная уже отвыкла спать столько, сколько ей было необходимо. Теперь же она села, потянулась и сладко зевнула. Накинула плащ и тут же почувствовала, что разодранная спина весьма странно реагирует на прикосновения шёлка. Но Лилит лишь повела плечами, обулась, собрала вещи и двинулась вниз по дороге.

Она уже почти достигла подножия Сумрачных гор, когда поняла, что опоздала: подъемный мост перед замком был опущен, цепи, удерживавшие его, оборваны. Тут и там валялись мёртвые тела бесов.

— Двэйн вас разбери, — пробормотала чародейка.

Сбросила мешок на землю, уселась на него и, опершись о посох, стала думать. И ждать. Наглость Двэйна перешла все границы — бесспорный факт. Предложить ей, Лилит, тысячелетия правившей адом, служить жалкой рогатой твари… Это просто не укладывалось в голове. Демону следовало пасть на колени при виде Владычицы и смиренно молить о прощении. Ведь, кроме прочего, он присвоил титул Лилит, и теперь все его поражения — а Лилит уже видела, что их будет немало — припишут ей, Тёмной Госпоже.

Двэйн просто напрашивался на наказание. Он напрашивался на наказание всегда, но теперь в особенности. Самым правильным было бы заявиться в Пандемониум и выжечь подчистую всех этих копошащихся психов, возомнивших себя её преемниками. Лилит с тоской посмотрела на правую руку, где красовалась Печать Праведного — здоровенное уродливое клеймо с символикой церкви. Мало того, что печать сковывала изрядную долю её силы, она же удерживала Лилит от проникновения в Ад. Фактически её карьера как Тёмной Владычицы была окончена. Но за те триста лет, что прошли после её встречи с Солнцеподобной Ниулой, она ни разу об этом не пожалела.

Поначалу, конечно, было довольно паршиво. Людишки, копошившиеся вокруг и плевавшие на неё, навевали тоску. Убивать их запретили строго-настрого — под угрозой расчленения и захоронения частей по всему свету. Но все-таки даже такой приговор был чистой воды помилованием. Лилит отлично понимала, что никогда бы не оставила такого врага в живых.

А потом она привыкла. Тем более в мире обнаружились и другие приятные вещи кроме убийства людей. Она не любила животных, от них плохо пахло. Драгоценные камни тоже стоили для неё очень немного — Лилит навидалась их столько же, сколько жестокости и смертей. Но вот растения… Их постепенный рост изо дня в день как нельзя лучше соответствовал её долгой, а теперь ещё и размеренной жизни. Лилит могла часами следить, как поднимается из-под земли стебель проса, и это казалось ей куда лучшей судьбой, чем вечное заточение в этой самой земле без рук и ног.

Люди и животные могли быть суетны, растения — никогда. Растениями нужно было уметь управлять — осторожно и грамотно, как и людьми. Нужно было знать, когда сеять и когда поливать. Как соблюсти меру. Они чутко реагировали на смену погоды, приток воды, даже на присутствие живых существ — но молчали, не раздражали её бесполезными разговорами.

Лилит совсем не скучала по своей прошлой жизни Владыки Ада: интриги, недоверие, постоянная злоба — всё это утомило её уже давно. Особенно её раздражали Герои. Все они считали, что стоит победить Тёмную Владычицу, и в мире наступит эра вечного благоденствия, а в аду вырастут цветы и запорхают бабочки. Никому из них не приходило в голову, что не Владычица делает Ад Адом, а Ад создаёт Владыку, потому что нуждается в нём. Ведь без сильной и жестокой руки демоны, умертвия, злые духи — все те, кто был слишком неуправляем для жизни на земле, начнут истреблять друг друга. Но не истребят до конца, нет. Они будут втягивать в свои войны всё больше и больше невинных, превращая землю в новый Ад.

Лилит вздохнула. Герои этого не понимали. А вот она могла бы быть дальновиднее. Владычица мертва — да здравствует Владыка. Ближайшее окружение неизбежно должно было начать передел власти. И рано или поздно кто-то из них стал бы новым Владыкой. Но Двэйн? Лилит вновь охватила ярость. Она предпочла бы видеть на своём троне самого мелкого из бесов, но только не Двэйна. Чародейка всё понимала и не собиралась претендовать на престол, но… Но… Двэйн? Лилит едва слышно зарычала, не замечая, как трещит под пальцами драгоценное дерево.

— Ты выжила, Тёмная? — услышала она удивлённый возглас совсем рядом.

— Меня не так-то легко убить, — отчеканила Лилит привычную фразу и только потом, опомнившись, подняла глаза на говорившего.

Компания героев устало тащилась по дороге. Вещмешки, набитые награбленным, оттягивали спины.

— Что с Эльвирой? — спросила Лилит.

— Эльвирой? А, эта… — Алистир был непривычно весел и разговорчив, утро у него явно удалось. — Разорвали на части и сбросили в ров.

— Мир её праху, — прошептала Лилит едва слышно.

— Что ты там бормочешь? Никак проклятье новое придумала?

Лилит резко поднялась и шагнула к путешественникам. Что-то было в её лице, что заставило их сделать синхронный шаг назад. Тиэль вскинула лук и натянула тетиву — но так и не выстрелила. Несколько секунд Лилит молча смотрела на Алистира. Затем отступила назад и тихо сказала:

— Я просто спросила: куда теперь?

Алистир поправил мешок за плечом.

— Мы нашли карту, где отмечены три тюрьмы. Нужно освободить узников, — ответил за него Киган.

Лилит вздохнула. Конечно. Если есть узники — их нужно освободить. А то, что никого не сажают в тюрьму за красивые глаза, им в голову не приходит.

ГЛАВА 4. Поклянись на пламени

Увидев выходящего из портала Двэйна, Сканлан съежилась и попыталась заползти под кровать, однако демон не обратил на неё никакого внимания. Двэйн подошёл к столу, взял в руки золотой кубок и раздавил в когтистых пальцах. Отбросив бесполезный теперь предмет прочь, он подхватил стоявшую там же бутылку вина и, зубами вырвав пробку, влил в себя добрую половину. Остатки напитка полетели вслед за кубком — рассыпая в воздухе брызги красные, как кровь.

Затем демон подошёл к зеркалу и посмотрел на своё отражение. Он считал себя красивым. Безусловно, он считал себя и сильным. Двэйн слегка повернул голову и провёл пальцем вдоль длинного пореза. «Тогда какого Владыки только что произошло?» — вопросил он. Некоторое время смотрел на отражение, прокручивая в голове последние две встречи с Владычицей.

Лилит выглядела не слишком хорошо. Вернее, правильно было сказать, что Лилит выглядит отвратно. Лицо ее приобрело зеленоватый оттенок, кожа обрюзгла, и, хотя Двэйн не сказал бы, что та сильно постарела, двадцать лет он бы ей не дал. У губ Госпожи залегли неглубокие, но заметные морщины, а взгляд стал мягче. Этот новый мягкий взгляд отчего-то пугал Двэйна больше, чем прежний — от такой Госпожи он уже не знал, чего ждать.

Двэйн заметил, что про себя начинает называть бывшую Владычицу именно так — Госпожа, и, гортанно рыкнув, смёл с туалетного столика бесполезную мелочёвку. Он вспомнил руку, лежащую на его горле. Сила Лилит по-прежнему оставалась нечеловеческой, но будь это та, прежняя Лилит, у Двэйна не было бы ни единого шанса вырваться. А тут… Тут он сделал это, как только захотел… Вывод, к которому пришел Двэйн в результате этих своих рассуждений, ему остро не понравился. Выходило, что рядом с Лилит его удерживала не сила, а именно это странное тепло, расходившееся по телу демона от пальцев Госпожи. Это была магия, которой он не знал.

Собственную неудачу в первую встречу Двэйн мог объяснить — демон не ожидал нападения, не сразу сообразил, что Лилит ослабла, и потому повёл себя как дурак. Но то, что случилось теперь, никак не укладывалось в голове. Каким надо быть идиотом, чтобы демонстрировать врагу свои давние шрамы?! Он будто был под гипнозом — иного объяснения Двэйн не видел. А уж окончание вечера и вовсе тонуло во мраке абсурда.

— В следующий раз я убью её, — сказал себе Двэйн. — Однозначно, в следующий раз я её убью.

Поразмыслив, Двэйн начертил в воздухе пентаграмму и бросил в пространство:

— Ронан!

Подтянутая фигура в алом плаще появилась в спальне и замерла в учтивом поклоне.

— Владыка, — услышал он мягкий голос.

— Запрягай дрейков. Мы едем на охоту.

***

Утро для Лилит началось с душераздирающего вопля и свиста стрелы. Она рывком села и, выдрав тонкое древко из чёрной ткани, бережно разгладила плащ, служивший ей подушкой.

— Стерва, — констатировала чародейка спокойно. Утро, начавшееся с Тиэль, предвещало плохой день.

— Это всё она, — тонкий палец с обломанным ногтем уставился ей в грудь, — я видела, что она не спала.

Лилит, наконец, проморгалась и осмотрелась кругом. Четыре пары глаз испытующе глядели на неё. К удивлению Лилит, к экзекуции собирался присоединиться даже Бударих.

— Она и вас так будит? — спросила Госпожа, переводя взгляд с Алистира на Кигана и обратно.

На остальных ей было плевать — гнома всегда можно подкупить, а Тиэль переубедить всё равно нельзя. Но что бы ни происходило вокруг, Лилит не сомневалась, что прокурором её станет Алистир, а адвокатом — Киган, и именно на них предстояло произвести впечатление.

— У нас пропали все деньги и драгоценности. Всё самое дорогое и лёгкое, — сказал Киган, разрывая напряжённое молчание.

Чародейка расхохоталась.

— И только? — спросила она. — И что — я, по-вашему, проглотила все ваши побрякушки? Заметьте, я-то здесь, а цацек ваших нет. А вот кое-кто другой, кажется, смылся. Вас-то тут четверо.

Путешественники неловко переглянулись. Тиэль опустила лук, но стрелу с него не убрала.

— Чё-то это… — пробормотал гном и потёр лысую макушку. — Кажись, мы маху дали, а, ребята?

— Клейн не мог этого сделать, — отрезал Алистир, всё ещё буравя Лилит тяжёлым взглядом. — Он — хороший мальчик. Мы спасли его от голода, и он был нам благодарен!

Лилит, не удержавшись, хрюкнула. Киган прокашлялся и положил руку на плечо рыцаря.

— Знаешь, Ал, гном прав — мы, кажется, правда малость… погорячились.

Алистир ещё некоторое время в упор смотрел на чародейку, затем со звоном убрал меч в ножны и отвернулся. Бударих ещё раз почесал затылок и побрёл прочь — пересчитывать остатки трофеев.

— Я всё равно за тобой слежу, — отчеканила эльфийка и только потом засунула стрелу в колчан.

Киган не сказал ничего.

***

Тюрьму штурмовали с гиканьем и непристойными песнями — пел Алистир, а Бударих прихлопывал ему на припеве. Это был, видимо, какой-то древний гимн Героев. По крайней мере Киган, который шёл в самом конце отряда, смущённо держась рукой за лоб, объяснил Лилит происходящее именно так. Сама Лилит тоже старалась не лезть вперёд, и на лице её играла брезгливая улыбка.

ГЛАВА 5. Можешь поприветствовать меня…

Лилит с трудом дождалась темноты, когда герои наконец уляглись спать. Дважды Тиэль цеплялась к ней, в том числе с идиотским вопросом: где она была во время боя? Лилит была уверена, что не сдержала бы клятву и превратила её голову в горку костяных осколков, если бы предусмотрительный Киган не отвлёк внимание эльфийки.

В третий раз взрыв едва не произошёл по вине Алистира: герой начал в красках живописать, как воткнул меч в глаз ездового дрейка Двэйна и, повалив демона на землю, указал ему его место. Лилит смотрела, как мечется в цепях её гордый Двэйн, и с трудом заставляла себя сидеть молча. Наконец, солнце всё-таки зашло, и герои стали устраиваться на ночлег. Лилит не смотрела на Двэйна. Слишком много чести было бы для него — стать объектом внимания Госпожи на целый вечер. Только когда последний из искателей приключений перестал вертеться, она встала и плавно, будто пантера, подошла к пленнику.

— Двэ-эйн, — протянула Лилит вполголоса.

Тот сгорбился, зябко потирая собственные обнажённые локти — он почему-то был гол до пояса, будто его взяли по дороге в ванну, а не когда он завоёвывал мир. От звука голоса Лилит демон вздрогнул и неуверенно приподнял глаза.

— Владычица… — прошептал он.

Не то чтобы Двэйн хотел подлизаться, но назвать нависающую над ним Госпожу с жадно сверкающими глазами просто по имени не решился. Лилит пальцами коснулась его шеи, слегка пощекотала за ухом, будто кота, вызвав в теле демона лёгкое ощущение горячки — и одним пальцем резко рванула за челюсть вверх. Двэйн вмиг оказался на ногах. Тело его натянулось как струна под пальцами Госпожи. По обнаженному торсу скатилась капелька пота.

— Ты посмел проиграть Хранителю Меча? — промурлыкала Лилит.

— Госпожа… — осторожно прошептал нынешний Владыка Тьмы.

Знакомые слова пробудили в нём странные чувства. Страх? Нет. Скорее, он будто бы вернулся домой. Пальцы исчезли, вызывая ощущение ноющей пустоты.

— Простите, — прошептал Двэйн.

Глухой удар посоха о землю. В следующую секунду Двэйн ощутил токи энергии, рвущие его тело вверх и оказался распят в магической сфере, то и дело бьющей электричеством. Руки рвануло в стороны с такой силой, что стальные наручники впились в тело до крови, а затем толстая цепь, соединявшая их, лопнула, как перетянутая струна.

— Госпожа! — взвыл Двэйн, и без того ощущавший себя избитым и растоптанным.

Лилит медленно обошла парящего в воздухе демона кругом.

— Не ты ли называл себя Владыкой Тьмы?

Больше всего на свете Двэйн боялся этого спокойного голоса. Госпожа могла быть жестока. Могла насмехаться и бить его. Но только этот голос означал, что госпожа хочет развлечься. На лбу Двэйна выступили капли пота, когда Лилит остановилась перед ним, опершись о посох обеими руками.

— Хочешь, чтобы я наказала тебя? — спросила Лилит. Двэйн помнил, что на этот вопрос правильного ответа нет.

— Как прикажете… — выдохнул он.

— Я хочу, чтобы ты наказал себя сам, — сообщила Лилит, покручивая в ладонях посох.

Она снова стукнула реликвией о землю, сфера исчезла, и Двэйн упал на камни, едва успев подставить для упора руки. Лилит замерла на мгновение, сверху вниз глядя на представшую перед ней картину. Волосы демона слиплись от пота. Мускулистые плечи и торс мощно вздымались при каждом вдохе.

— Госпожа? — спросил Двэйн в недоумении.

— Мне подарили одну игрушку, — мурлыкнула Лилит, притягивая к себе мешок и извлекая оттуда верёвочную плеть. Она кинула предмет под нос Двэйну.

Тот облегчённо вздохнул. Бывали у Лилит идеи и похуже. Осторожно поднял плеть.

— Сколько? — спросил он внезапно осипшим голосом.

— Хм… пятнадцать. Для начала.

Двэйн поудобнее устроился на коленях и несильно ударил себя по плечу.

— Один, — произнёс он.

Лилит отошла и уселась на камень, положив ногу на ногу, так что носок её сапога смотрел на Двэйна. Опустила посох попрёк коленей.

— Два, — Двэйн повторил действие.

— Сильнее, — приказ Лилит звучал спокойно, как и раньше.

Двэйн отчётливо видел сталь её серых глаз под капюшоном — и не замечал в них ни единого проблеска чувств. Он снова занёс плеть и, собравшись с духом, ударил себя в полную силу. Боль наконец пронзила его насквозь.

— Три, — хотя удары наносила его собственная рука, Двэйну казалось, что каждый из них исходит от этих серых безразличных глаз.

— Четыре! — он ударил сильнее, надеясь вызвать хотя бы тень эмоции на лице Лилит, но оно оставалось ледяным.

Двэйн отсчитывал удары один за другим, напрочь забыв о том, что они с Владычицей не одни, и уже не думая о героях, спавших совсем рядом.

— Десять!

— Достаточно, — оборвала Лилити слегка расставила ноги, когда демон уже занёс плеть для нового удара.

Не поднимаясь с колен, Двэйн приблизился к Госпоже и осторожно взялся за ремень её кожаных штанов. Руки его дрожали от близости к телу, которого он лишился более трёх столетий назад. Двэйн медленно, стараясь растянуть наслаждение, потянул на себя пряжку. Освободил дублёную бычью кожу и на секунду задержал руки на талии Лилит, стараясь почувствовать плоский живот под жёсткой кожей корсажа.

ГЛАВА 6. Вы не умеете любить…

С самого утра Двэйн бродил по дворцу и довольно мурлыкал вполголоса несложную песенку, не замечая, что тем самым заставляет прятаться по углам бесов, прислугу и охрану. И неудивительно: все здесь слишком хорошо помнили о том, что у прошлой Владычицы подобное настроение случалось как раз перед казнями — или сразу после них.

Единственной, кому забыли рассказать о нравах Тёмных Владык, оказалась молодая суккуба. Её ещё не было в проекте при старой Госпоже, и нового господина она знала не слишком хорошо. Решив, что ей, наконец, удастся наладить контакт с повелителем Ада, Сканлан ожидала Двэйна в спальне. На столике рядом с постелью стояла в золотой вазочке клубника, а рядом в фарфоровой пиале — белоснежные сливки. Бутылка с вином и два кубка дополняли натюрморт. Сканлан возлежала на постели в полупрозрачной накидке, едва прикрывавшей бёдра, и подрагивала от нетерпения. Мать не зря послала заложницей в Пандемониум её. Сканлан до сих пор не знала поражений в обольщении. Любой мужчина рано или поздно падал к её ногам.

Демоны Двэйна без труда подчинили клан её матери, леди Регины. Она и не собиралась претендовать на трон Ада. Требование Двэйна о заложнике она восприняла с лёгкой улыбкой — свой человек во дворце Владыки был ей лишь на руку.

Вот только пока что Сканлан откровенно не справлялась с возложенной на неё миссией. Она всё сделала так, как наказала мать. Была готова к жестокости, но ожидала увидеть под личиной ярости повелителя хотя бы затаенную страсть. Никакой страсти она не обнаружила. Двэйн имел её равнодушно и безжалостно, бормоча под нос какой-то бред. Впрочем, весь двор знал, что последние дни Владыка не в настроении — виной тому череда поражений: герои разгромили передовой отряд бесов, посланный Двэйном грабить деревни, уничтожили замок Эльвиры, которая была следующей целью его планов, а теперь к тому же разграбили одну из трёх неприступных тюрем и выпустили на свободу Ирвина, короля ифритов.

Всё это походило на широкомасштабное наступление сил света. И всё-таки, похоже, у Двэйна появился новый план. Ведь настроение у него явно улучшилось, раз Темный Владыка принялся напевать. Двэйн вошёл в спальню, всё так же мурлыкая под нос и подбрасывая в ладони небольшой зазубренный кинжал, и взгляд Повелителя тут же остановился на суккубе. Та с трудом заставила себя не съежиться в прицеле этих красных глаз, выражение которых прочесть она не могла.

Вопреки обыкновению, Двэйн всего лишь мило улыбнулся — если можно назвать милой улыбку в тридцать два острых звериных клыка. Сканлан улыбнулась в ответ — соблазнительно, одними губами, стараясь не показывать собственные клыки.

— Вы хорошо выспались, Повелитель? — спросила Сканлан.

— Отвратительно, — весело сообщил Двэйн и упал в любимое кресло, продолжая поигрывать ножом.

— Тогда, должно быть, охота прошла удачно?

Двэйн, скользивший расслабленным взглядом по стенам комнаты, увешанным оружием и картинами пыток, резко развернул голову к суккубе и разве что дырку в ней не прожёг своими огненно-красными глазами.

— Ты что-то об этом знаешь? — спросил он, резко меняясь в лице.

— Не-ет, — Сканлан почувствовала, что залезла не в ту степь, — просто вы с самого утра так… хм. жизнерадостны.

— А… — Двэйн медленно успокаивался, но взгляд его оставался цепким. — Да. Ночь прошла неплохо, — глаза его наполнились любопытством. — А ты меня ждала… суккуба?

— Сканлан, — напомнила демоница, стараясь скрыть обиду. — Да, Повелитель. У нас всё не было случая поговорить.

Двэйн изогнул бровь и хитро улыбнулся.

— А зачем нам говорить? Можем пообщаться по-другому.

Двэйн поднялся и сделал шаг в сторону кровати. Сканлан почувствовала неладное.

— Встань, — попросил повелитель всё тем же странно игривым голосом.

Выбора не было. Сканлан медленно поднялась с постели, стараясь сохранить привитую с детства соблазнительную грацию и не поддаться страху. Повелитель медленно провёл пальцами по щеке суккубы, опустился ниже. Изучающе прошёлся по изящной груди.

— Интересно, — сказал Двэйн и поднял взгляд от груди Сканлан к её лицу.

— Что интересно, Повелитель?

— Мне интересно… Как бы ты отреагировала… — сказал Двэйн всё тем же мурлыкающим тоном. — Ты ведь поможешь мне провести небольшой эксперимент?

— Я здесь ради вас, повелитель.

Двэйн снова исследовал руками грудь, бока и живот демоницы. Одним рывком сдёрнул с неё накидку и удовлетворённо облизнулся, увидев перед собой обнаженное и жаждущее тело.

— Хорошо. Нам не понадобится много времени, — сообщил он и, опустив руку, огладил Сканлан между ног. Проник глубже и нежно пощекотал.

Сканлан протяжно застонала и закусила губу.

— Ваш род очень чувствителен, верно?

Сканлан кивнула.

— Секс для вас всегда в удовольствие. Никакой любви. Никаких привязанностей.

— Почти, — выдохнула Сканлан, наслаждаясь движениями пальцев на своём теле.

— Вам приятны все его формы… — продолжил Двэйн. — Ублажать и таять под ласками. Иметь и принадлежать. Мужчины, женщины… Всё равно.

ГЛАВА 7. Ад обойдётся без нас

Лилит стояла посреди поляны, окружённая плотным строем белых кедров и сосен. Пальцы её подрагивали на резьбе посоха, а на губах играла рассеянная улыбка.

Перед ней на троне из вымоченных ветвей сидел Девятихвостый Ногицунэ. Красивое смуглое лицо с чуть заострённым носом обрамляла роскошная грива белоснежных волос. Такими же волосами поросли обнаженные локти. Лилит заметила, что за три сотни лет, что прошли с их прошлой встречи, ушки Ногицунэ стали заметно короче, и сам он ещё менее походил теперь на лиса. Одежда на Лисе была совсем не королевской —  лишь штаны, сшитые из лоскутков разноцветной кожи, и длинная зелёная мантия без рукавов с глубокими разрезами по бокам.

— Приветствую тебя, Девятихвостый, — промурлыкала Лилит.

Суровое лицо Ногицунэ не смягчилось ни на грош.

— Ты стал ещё мудрее и, безусловно, могущественнее, — добавила Лилит. Последнее обстоятельство немного смущало чародейку.

— Чего не скажешь о тебе, Бессмертная.

Лилит постучала пальцами по древку посоха.

— Ты, кажется, не рад меня видеть? — спросила она.

— Ты угадала.

— Но тогда зачем ты пропустил меня в Аокигахару?

Ногицунэ встал и подошёл вплотную к Госпоже. Лилит отметила, что в руках он сжимает неведомо откуда появившийся посох из переплетённых ветвей ивы.

— Я хотел посмотреть тебе в глаза, — сказал он голосом, от которого у любого смертного волосы зашевелились бы на затылке. — Ты, Бессмертная, втянула нас в войну, в которой мы не могли победить. Ты сделала нас вечными врагами рода человеческого. Ты бросила нас, сдавшись на милость победителя, и теперь странствуешь в обществе Хранителя и делаешь за него грязную работу. Ты убила Эльвиру, можешь не отрицать. У этой шайки неудачников не было никаких шансов. Ты уничтожила тюрьму, где томился Ирвин. Зачем? Чтобы убить и его?

Лилит, немного ошарашенная монологом Лиса, на последних фразах вновь стала обретать уверенность в себе. На губах её опять заиграла улыбка.

— Хороший вопрос, Девятихвостый. А ответ прост. Я освободила Ирвина и приказала ему примкнуть к армии Чёрного Владыки.

— Чёрного Владыки? — Ногицунэ усмехнулся, продемонстрировав Лилит два ряда острых зубов. — Теперь даже младший из бесов мнит себя Чёрным Владыкой.

— Чёрный Владыка один. , — глаза Лилит потемнели. — Остальные — последуют за Эльвирой в небытие. А что выберешь ты?

— Быть Чёрным Владыкой или служить ему? — Лис отступил назад и теперь стоял, широко расставив ноги и выставив посох перед собой. — Ты так же стара, как и я, Лилит. Неужели тебе не надоела эта игра?

— Для меня это не игра. И ты это знаешь.

— Плевать. Ад обойдётся без нас с тобой. Найдутся другие, кто захочет разрушить мир.

Лилит прикрыла глаза и теперь следила за Лисом сквозь опущенные ресницы.

— Значит, мне тебя не убедить? — спросила она.

— А мне тебя.

Два посоха разом ударили о землю. Мантия Лиса вспыхнула. Подвижные щупальца ветвей вырвались из травы прямо под ногами Лилит и оплели Госпожу до пояса, не позволяя сдвинуться с места. Несколько секунд ушло у Ногицунэ на то, чтобы сбить пламя.

Лилит даже не пыталась вырваться. Снова ударила посохом, и ветвистая молния врезалась в землю там, где только что стоял Ногицунэ — Лис метнулся прочь проворно, будто тень. Ногицунэ направил посох на ветви, сдерживавшие Лилит, и те запылали. Лилит грязно выругалась, понимая, что пропускает атаку, но тут же взяла себя в руки. Воздела посох к небу, и моментально сгустившиеся тучи оросили землю ливнем. Грозные молнии били в деревья тут и там. Пламя потухло. Ногицунэ метался из стороны в сторону, избегая ударов восставшей против него стихии. Наконец, он улучил момент и поднял над головой энергетический щит.

Опять посохи ударили о землю почти что разом.

Ближайшие к Лису кедры ожили и медленно, с трудом выдирая корни из земли, направились в сторону Лилит. Та ответила огненным шаром, взорвавшимся перед самым носом Ногицунэ, но задевшим и разлапистые ветви дендроидов. Ногицунэ призвал ещё одну порцию деревянных воинов, так что уже почти десяток их размеренно приближался к Лилит. Владычица ещё раз ударила посохом. Из пылающих ветвей выполз единственный чёрный паук, размером с маленькую корову. Колдунья ожидала большего, но это было уже не важно. Отдав твари мысленный приказ атаковать кицунэ, она полностью сосредоточилась на его защитниках. Шаг за шагов чародейка отступала назад. Огненные удары ровной чередой ложились в надвигающуюся на нее толпу деревьев.

Когда дендроиды превратились в тускло полыхающее кострище, Лилит перевела дух, неторопливо освободилась от остатков оплетавших её корней и снова обратила взор на Ногицунэ. Лис оказался опрокинут на спину. Лопатки его были плотно прижаты к земле, а на груди, раздирая острыми лапками смуглую кожу, сидел призванный монстр. Лилит подошла к Лису и остановилась, устало опираясь на посох.

— Унизительная смерть, да? — спросила она, всё ещё тяжело дыша. — Тысячелетнего Лиса сожрал здоровенный паук.

Ногицунэ не ответил. Лицо его, искажённое отвращением, неотрывно следило за движениями чудовища. Паук слабо шевелил лапками, но не атаковал.

ГЛАВА 8. Питаться надо лучше

— Никто не должен об этом знать, — Киган и Лилит, как обычно, тащились в конце процессии.

Отряд миновал зелёную долину и теперь продвигался на север, чтобы через горное ущелье выбраться в страну вечных снегов — место расположения последней тюрьмы. Лилит бросила короткий взгляд на клерика.

— Если узнают — то точно не от меня.

— Тогда — сегодня вечером?

Лилит вздохнула и остановилась.

— Киган, — сказала она медленно, — может, тебе просто надо исповедаться?

— Что? — храмовник слегка опешил.

Лилит помолчала.

— Не в моих правилах учить людей жить, — сказала она, — но мы оба понимаем, в чём твоя проблема, не так ли?

Киган с недоумением смотрел на Темную. Он, похоже, и правда не понимал.

— Ты — храмовник.

Киган кивнул.

— Вас учили всякому бреду, наподобие телесного воздержания и прочего аскетизма.

Киган молчал.

— Может, это и подходит для монаха, сидящего на одной репе и целые дни проводящего в молитве. Но у нас-то жизнь поинтереснее. И впечатления поярче, и люди поразнообразнее, и вообще… Естественно, что ты хочешь чего-то большего, чем репа. Я бы даже сказала, кого-то.

Киган покраснел и отвернулся, готовый уйти, но Лилит перехватила его за плечо.

— Объясни мне — зачем так издеваться над собой? И надо мной заодно? Если так невмоготу — поклюй Алистира, пусть завернёт в какой-то бордель. Или попробуй подкатить к Тиэль…

— Я — священник! — сообщил Киган слишком быстро, не успев даже дослушать фразу до конца.

«Так вот оно что!» — усмехнулась Лилит про себя.

— Да ты что… А я думала, тебе нравится ходить в платье, — произнесла она вслух.

— А Тиэль — благородная эльфийка, — продолжил Киган, будто не слыша. — И она посвятила жизнь тому, чтобы отомстить силам тьмы за свою семью!

Лилит вздохнула.

— А ты думаешь, мстить силам тьмы годами — легко? Легче, чем соблюдать бестолковые обеты?

Киган покосился на Госпожу, но уйти больше не пытался.

— Это будет недолго. И нечестно.

— Ну да, куда честнее мучить меня. Я же всего лишь Тёмная, которая случайно пристала к отряду. Можно трахаться со мной, даже не поинтересовавшись именем.

Киган покраснел.

— Ты никогда и не называла своего имени, — парировал он.

— А вы никогда не спрашивали.

— Не уверен, что кто-то вообще знает твоё имя, — добил чародейку Киган.

— Это не так! — возразила та. — Двэйн, например, знает.

— А ещё?

Лилит открыла было рот, чтобы ответить, но замолчала, задумавшись. В голову ничего не приходило. В Аду как-то спокойно воспринималось, что к ней обращаются только Владычица и Госпожа. Затем, в деревне, она ни с кем не общалась так долго и так близко, чтобы называть имя. Обычно смертные имели к ней кучу чудаковатых претензий, и разговор не клеился. И вот теперь как-то так повелось, что все звали её просто Тёмной — то ли сокращённо от Владычицы, то ли пытаясь оскорбить и напомнить о прошлом. В общем-то, здесь она тоже ни с кем, кроме Кигана, не пыталась общаться. Да и тот всегда оставался холодно-отстранённым.

— Двэйн, — повторила Лилит почему-то.

— Ты уже называла, — напомнил Киган.

— Ладно, — Лилит помотала головой. — Об этом я потом подумаю. Не съезжай с темы. Если ты хочешь секса — даже если ты хочешь секса с тем, кто просто оказался рядом в данный момент — это не повод наказывать себя и истязать. Если твоя проблема только в этом, то расслабься и найди кого-то. Если же есть другие проблемы — исповедайся. И найди кого-то. Только не меня.

Киган нахмурился.

— Не думал, что ты будешь меня отговаривать. Ты же не отговариваешь своего демона.

— Не путай, священник. Двэйн… — Лилит замолчала, раздумывая, стоит ли говорить, но Киган почему-то располагал к откровенности. — Двэйн — как часть меня. Я знаю его столько лет, что для меня каждое движение мышц на его теле говорит больше, чем любые слова. Я никогда не наврежу ему и никогда не сделаю того, чего он не хочет сам.

— Тогда зачем причинять ему боль? — спросил Киган негромко.

Лилит с недоумением посмотрела на него.

— Потому что он нарывается, — сухо ответила она. Помолчала и добавила: — Он нарывался всегда, а теперь ещё больше. Будто думает, что мне не хватит сил его раздавить.

***

Они подошли к перевалу Звенящих Лезвий ближе к вечеру.

— Что это? — услышала Лилит напряжённый голос рыцаря.

Завернув за скалистый кряж, вся компания остановилась, разглядывая массивный силуэт полуразрушенной крепости, возвышавшейся в паре сотен метров. Издалека её осыпающиеся смотровые башни казались впившимися в небо каменистыми клыками. Гранитные стены окружал сырой туман. Однако высоко над крепостью трепетало чёрно-синее знамя.

ГЛАВА 9. Твоя кровь волшебна

Двэйн так и не смог уснуть. Он не спал и прошлой ночью — после возвращения из мира людей. Казалось бы, должен был свалиться как убитый — но уснуть он не мог. Собственно, Двэйн уже перестал пытаться. Только стоял у окна, прислонившись рогатым лбом к краю рамы, и смотрел на алую равнину, накрытую фиолетовыми облаками. Он не понимал, чего хочет от него Лилит. Госпожа всегда была жестока, но редко непредсказуема — по крайней мере, для него.

Двэйн был уверен, что знает каждую клеточку тела повелительницы и каждый уголок её мозга. Раньше было так. Теперь… Лилит была той же — и другой. То её лицо становилось привычно уверенным и бесстрастным, то наполнялось странными отблесками человеческих чувств… Как будто воздух другого мира заразил её. Уже эта фраза: «Я устала от войны» — привела демона в лёгкий ступор. Он не понимал, как это — устать. Конечно, он был много моложе Лилит и, в отличие от чародейки, родился бессмертным. Он слышал, что многие смертные, заключившие Сделку, сходили с ума. Обычно это происходило в первые два столетия после обращения. Но он впервые видел, как сходило с ума такое древнее и властное существо. Для него Лилит была как горы — вечной и непоколебимой. Её поражение до сих пор казалось Двэйну абсурдом. Лилит пережила не одну войну. Да, она проигрывала, но никогда не покорялась. Снова и снова она вела в бой Армию Тьмы. А в этот раз… Она будто опустила руки. Хоть трижды пресветлым будь тот меч — разве мог он причинить вред Темной Госпоже?

Двэйн вздохнул и задумчиво поскрёб когтями о стекло. Демон не соврал: он ждал её, даже когда другие демоны разбежались. Искал, но нигде не нашёл и следа. Он знал — Аду нужна Госпожа. Но ещё больше Госпожа нужна была ему самому. Какое-то время ничего не менялось. Все боялись возвращения Лилит. Кланы сидели по домам и зализывали раны. Затем будто оборвалась невидимая цепь. Каждый норовил объявить себя Владыкой Тьмы. Двэйн знал, что это значит — близится время Дикой Охоты.

Раз в четыре сотни лет демоны, ведьмы, умертвия, вампиры — все они объединялись и выходили в мир людей, чтобы жечь, грабить и убивать. Чтобы уничтожить жалкую поросль на лике земли, называвшую себя человечеством. Иногда позже. Иногда раньше. Но это происходило всегда — и вёл их всегда один. Темный Владыка.

Теперь Владыки не было, но это ничего не значило. Лилит так долго была Тёмной Госпожой, что решила, что это её собственное имя — но самые древние знали, были Владыки и до Лилит. А значит, будет Владыка и теперь. Каждый, за кем стояла хоть горстка приспешников, теперь вспомнил, что предки его тоже заключали Договор.

Двэйну было тошно от этих потуг. Для него всё было просто. Госпожа была одна. Одной он мог подчиниться. Одна могла его наказать. По крайней мере, так было в начале, когда он собирал вокруг себя первые кланы. Затем что-то изменилось. Впервые за столетия мысли о Лилит покинули его. Власть стала новой игрой, занимавшей его больше прежней. Он казнил, уговаривал, угрожал, пытал — всё лишь ради того, чтобы объединить Ад под своей рукой. И выбора теперь уже не было. Пьянящая гонка захватила его. Двэйн снова стал полноценен. Нашёл своё место. И, конечно, проклятой Лилит нужно было найтись в этот момент. Двэйн не знал, что ему делать в глобальном смысле. Зато знал, что нужно лично для себя — ему нужна Лилит. Ха. Следовало догадаться, что чародейка лишь раззадорит его — как обычно — и бросит разбираться в одиночку.

Двэйн ударил кулаком по стеклу. Окно пошло трещинами. Демон убрал кровоточащий кулак и скрестил руки на груди, крепко обнимая себя за локти. Как же он ненавидел её! Стук в дверь оторвал его от воспоминаний.

— Да.

В приоткрывшейся щели показались дрожащие уши беса.

— В-Владыка?

Двэйн невольно поморщился, услышав это слово.

— Говори.

— Вас ждут… Двое… Уже несколько часов… Простите, Владыка, я бы не беспокоил, — затараторил бес, чувствуя раздражение господина, — но они опасные и нервные личности. Мы надеемся на вашу защиту, Владыка.

Двэйн огляделся по сторонам.

— Я приму их в тронном зале. По одному.

Двэйн стукнул кулаком о ладонь и покрутил в воздухе запястьем, разминая сустав. Нервные? Просто отлично! Они ещё не знают, как нервничает он!

***

Двэйн восседал на старом троне, украшенном черепами, когда двери в зал отворились, и в помещение медленно вплыл ифрит в золотом венце. Двэйн с трудом поборол желание подскочить на месте.

— Идвин, — он старался тщательно контролировать голос, подражая Госпоже, но выходило у него не слишком хорошо.

— Повелитель, — мрачно прошелестел ифрит.

— Что? — переспросил Двэйн, приосаниваясь.

— Я сказал, — продолжил ифрит так же мрачно, — Повелитель, я пришёл присягнуть тебе на верность. Владыкой называть не обещаю, — добавил он тут же ядовито.

Двэйн нервно сглотнул.

— Хорошо, — произнёс он, откидываясь на спинку кресла. — Твой народ присягает вместе с тобой?

— Да, — прозвучало глухо.

— Я рад, что ты образумился! Пытки сделали своё дело?

Горящие глаза ифрита буравили его насквозь.

— Я всё сказал, повелитель. Будут приказы для меня?