Лилия (СИ)

Глава 8

Благодаря выпитому коньяку, Лилия действительно спала крепко всю ночь: как рухнула на кровать, так и провалилась в спасительный сон почти мгновенно, оставив в тот момент все тревоги позади.

И хорошо отдохнула.

Проснувшись утром, чувствовала себя гораздо лучше. Тягостные мысли уже не столь навязчиво надоедали и одолевали, а ситуация с Эдиком не казалась такой безвыходной, по крайней мере у него теперь не получится впутать её в свои проблемы. Скоро она уедет и забудет о нём навсегда.

Но при этом в голове у неё была какая-то «каша» или затуманенность, как после наркоза, когда приходишь в сознание и, растерявшись от незнакомой обстановки, не сразу понимаешь, где находишься и что происходит вокруг. Нет, девушку ничего не беспокоило в глобальном смысле, хотя эмоциональная и физическая опустошённость всё же присутствовали — вчерашний день очень вымотал, высосав немало сил.

Подумав об этом, конечно, имея в виду отношения с мужчинами, Лиля дала себе установку впредь быть осторожнее и внимательнее. Не везёт ей с ними, попадаются одни ничтожества: первый изменил с подругой, второй — оказался женат, третий — хамелеоном, умело подстраивающимся под обстоятельства. Поэтому, поездку в Абхазию она воспринимала и как работу, и как возможность отвлечься — привести душевное состояние в норму, а осенью хочет вернуться к родителям в деревню.

— Да. Отличный план, — улыбнулась девушка, потянувшись до приятных ощущений в мышцах.

Затем откинула тонкое одеяло в сторону, села и лишь потом заметила — на ней только топик и трусики. А вот как раздевалась? — не помнит. Точнее, помнит другое, как хозяин дома помог ей дойти до кровати и как легла в постель прямо в одежде.

Что случилось дальше?

Лиля нахмурилась, мысленно прокручивая все события, но как ни напрягала мозги, память словно отшибло и образовался провал… либо… Тогда это означает одно: она не могла самостоятельно раздеться.

«Неужели Хаджарат Муратович позволил себе трогать меня? Или того хуже… Воспользовался моим беспомощным состоянием? Фу… а я, уставшая, спала как убитая… Интересно, и как далеко он зашёл?» — Лиле противно стало, когда представила всю картину в действии. Поведение мужчины и так вызывает подозрения с опасениями — переходит всякие границы допустимого и рамок приличий. Достаточно вспомнить, как он обнимал её и усыплял бдительность сладкими речами: «ни о чём не волнуйся… никто и никогда не причинит тебе вреда…».

— Если Хаджарат Муратович на что-то рассчитывает и надеется, то надо поставить его на место, или пусть ищет новую медсестру, со мной ничего не получится, — пробубнила она под нос, а ещё полна решимости выяснитьвсё… Единственное, что ей нужно от него — временное пристанище, хотя если он продолжит в том же духе, то лучше отказаться от работы, даже не приступая к своим обязанностям.

Услышав шорохи, раздающиеся где-то возле двери, девушка вздрогнула, резко обернулась назад и машинально прикрылась руками, испугавшись, что сюда сейчас войдут и, соответственно, застанут в полуголом виде. Но ничего не произошло, никто не нарушил её уединение. Лиля огляделась в поисках вещей — блузка и брюки, в которых была вчера, аккуратно сложены на прикроватной банкетке. Рядом стоит сумка с «самым необходимым», наспех собранная перед отъездом из квартиры.

Она встала с кровати, предварительно завернувшись в одеяло. Достала из своих припасов трусики, футболку, домашние штанишки и средства личной гигиены. После чего направилась в смежное помещение, решив, что там душ. И угадала. Отдельная просторная ванная комната — просто мечта. Это удобство девушка оценила в первую очередь, не пришлось ни к кому обращаться за помощью.

Приведя себя в порядок, Лиля вышла из спальни и сразу наткнулась женщину — судя по униформе, горничная. Бывая в этом доме, она часто видела разный персонал, хотя никого в лицо не запомнила и не обращала на них внимания — обычно такие люди остаются неприметными, как будто тень, вроде они есть, а вроде и нет.

Зато домработница узнала её:

— Доброе утро. Надеюсь, это не я разбудила вас? Старалась потише убирать.

— Здравствуйте. Нет, я раньше проснулась.

«Так вот, кто тут шумел…» — девушка облегчённо выдохнула, а то всякого уже нафантазировала. Буйно-развитое воображение разыгралось, подкидывая варианты…

Например, как Хаджарат Муратович ошивается поблизости. На фоне этого даже пролетела запоздалая мысль: может, не он снял с неё одежду, а с выводами поторопилась? Лиля вдруг засомневалась, стоит ли вообще поднимать эту тему — ещё оскорбит беспочвенными обвинениями. Опять же слышать подробности, окажись всё правдой, ей не очень-то хочется. В конце концов, не совсем голая была.

— А где…

— Хозяин завтракает, — женщина опередила её, не дожидаясь, когда прозвучит вся фраза. — Проводить к нему?

— Если вам нетрудно, — согласилась девушка.

— Пойдёмте. Погода сегодня хорошая, солнечная и безветренная, Хаджарат Муратович на террасе. Он сказал не беспокоить вас, чтобы вы выспались.

«Надо же, какая забота» — именно это больше всего напрягало Лилю.

— Что ж вы босиком… — горничная посмотрела ей на ноги. — Могу вам тапочки принести, — предложила она.

— Спасибо, мне нравится так ходить.

— Нам туда, — натянуто улыбнувшись, женщина пригласила жестом руки следовать за ней.

Девушка заметила кое-что странное в поведении домработницы… Какое бы дружелюбие та не пыталась изображать, скрыть истинные эмоции всё равно не получилось — сплошная лесть и фальшь, ведь во взгляде, который бросала в сторону Лили, пока они шли, отражалось осуждение… и даже… презрение?

«И когда я успела ей насолить? Теперь, наверное, все здесь думают, будто я захомутала Хаджарата Муратовича в корыстных целях… поэтому такое отношение ко мне… ещё бы… солидный, обеспеченный мужчина в возрасте и молодуха из деревни — что их может связывать… ничего… мезальянс… у любого человека будет одинаковое мнение» — впрочем, давать лишний повод, что-либо уточнять и тем более оправдываться она не стала. Это никого не касается.

Ситуация прояснилась позже…

Когда они пришли на террасу, горничная учтиво склонила голову перед хозяином и спросила, может ли Анна получить расчёт побыстрее, причитая, что та слегла с гипертоническим кризом и нужны деньги на лекарства. Тогда-то Лиля и поняла, чем так не угодила. Медсестра, уже уволенная, и домработница приходятся родственницами друг другу, отсюда столько негатива к занявшей её место девушке.

Хаджарат тоже правильно услышал этот посыл — с намёком на несправедливость. И хоть был недоволен словами обнаглевшей прислуги, никак их не прокомментировал. Молча указал той пальцем на выход, а мысленно вынес приговор — тех, кто лезет не в своё дело, выгоняет без зазрений совести.

Оставшись с Лилией наедине, он сразу начал обхаживать её. Усадил девушку за стол и сказал выбрать из имеющегося многообразия еды то, чем она хочет позавтракать. В общем, всячески старался отвлечь и переключить внимание.

— Как ты? Выспалась? — мужчина присел напротив неё.

— Спасибо, я хорошо себя чувствую. А вы? — ответила вежливостью на вежливость.

— У меня есть важный разговор к тебе, — произнёс Хаджарат со всей серьёзностью, проигнорировав её вопрос.

— Какой? — она заметно напряглась, увидев решимость, вспыхнувшую в его глазах.

— Скорее, это предложение…