Лингвистические парадоксы

К ЧИТАТЕЛЯМ

«Ничто для нас столь обыкновенно, ничто столь просто кажется, как речь наша, — писал выдающийся русский писатель А. Н. Радищев, — но в самом существе ничто столь удивительно есть, столь чудесно, как наша речь... О вы, любители чудес, внемлите произнесенному вами слову, и удивление ваше будет нечрезмерно...»

Каждая наука имеет свою систему понятий, отражающих характерные особенности тех фактов, явлений, которые она изучает. Лингвистика изучает язык. Лингвисты пытаются установить закономерности, лежащие в основе этого сложного и.многогранного явления, помочь в овладении языком, облегчить взаимное общение людей. Но вот в открытой, установленной закономерности наблюдаются какие-то неожиданные отклонения, исключения. Начинаем присматриваться к ним и обнаруживаем новую закономерность, иногда другого плана, другого уровня.

Взять хотя бы орфографию. Скажем, краткая форма от прилагательных случайный, знойный, стройный, спокойный будет случаен, зноен, строен, спокоен. Усвоив это, ребята иногда от прилагательного достойный образуют краткую форму по аналогии, тогда как надо писать достоин. Почему? Зачем мы пишем букву ь в конце таких слов, как рожь, мышь? Ведь никакой мягкий знак не произносится, шипящие ш и ж произносятся твердо. Для того, чтобы отличить эти существительные женского рода от слов мужского рода, например нож, камыш? Но кому из русских это неизвестно! Да и правило требует сначала установить род слова, оканчивающегося на шипящую, а потом уже решать, ставить ь или нет. Почему мы пишем и в словах ножи, мыши, хотя произносим ы? Куда убегают гласные в словах сон, день в родительном падеже — сна, дня — и почему этого не происходит в словах сом или дом, сор или дым?

Для того чтобы понять эти явления, необходимо обратиться к языку далекого прошлого, языку Древней Руси, который дошел до нас в старинных надписях, памятниках, относящихся к X в. и более поздним временам. Древнерусский язык существенно отличался от современного — и по звуковому строю (даже многие хорошо известные нам слова произносились иначе), и по грамматике (например, было три числа — единственное, множественное и двойственное; пять типов 'склонения, несколько форм прошедшего времени — подобно тому, как их несколько в современных западных языках, и др.). В течение столетий язык изменялся, изменялся хотя и медленно, но непрерывно. Однако некоторые формы сохраняются, живут (это неизбежно — изменения в языке не могут быть внезапными, тогда люди вдруг перестали бы понимать друг друга), эти-то формы и оказываются странными, необычными, представляют исключения, кажутся на первый взгляд парадоксальными.

Но не все факты можно объяснить, обратившись только к древнерусскому языку. Многое становится ясным, когда лингвисты сопоставляют близкородственные языки (например, славянские — русский, украинский, польский, чешский, болгарский и др.) или языковые группы (выяснилось, например, что славянские языки родственны романским, т. е. латинскому, французскому, итальянскому и др.; германским, т. е. немецкому, английскому и др.; балтийским и др., а их общий предок условно назван индоевропейским; к числу родственных относятся также иранские языки, древнеиндийский и др.).

Подобные языковые факты, объяснимые путем сопоставления с близкородственными языками или языковыми группами, являющиеся исключениями из общей системы русского языка, кажутся на первый взгляд также лингвистическими парадоксами.

Лингвистический — значит связанный с языкознанием, лингвистикой; парадокс — обозначает странное, необычное явление, противоречащее установленным закономерностям, иногда даже здравому смыслу.

В этой книге рассказывается о некоторых явлениях, характерных для русского языка. Автор не стремится дать полные ответы на вопросы, которые решаются современной лингвистикой, он только хочет обратить внимание на то, каким сложным и вместе с тем совершенным инструментом является язык, которым мы пользуемся в повседневном общении, как он богат и выразителен.