Линии жизни

Глава первая. Детство

Все мы родом из детства… Расхожая фраза, казалось бы, но насколько точная! Кем бы человек не стал во взрослом возрасте, он всегда будет вспоминать свои детские годы. Именно в это время закладывается основа нашей будущей жизни, нашего характера, умения или неумения добиваться своей цели. Осознанно или неосознанно, ребенок многое берет от своих родителей.

Родители Лены – Аркадий Иванович и Людмила Ивановна, познакомились благодаря увлечению горами, куда Аркадий ходил с братом Людмилы.

Молодые люди поженились, и вскоре у них родилась дочка – Елена. Казалось бы, жить, да и радоваться, но… У Аркадия обнаружили рак на последней, четвертой стадии. Рак – коварная болезнь. Она «не болит» на начальных стадиях и явно проявляется только когда организм уже охвачен болезнью.

Отец умер, когда Лене было всего два года. Это событие сыграло очень серьезную роль в жизни девочки. Воспоминание об этом событии врезалось в память маленькой двухлетней крохи. Оберегая дочку, Людмила не разрешила ей присутствовать на похоронах. Первый раз о том, что папы больше нет, Лена узнала, когда мама повела ее на кладбище.

Считается, что дети начинают осознавать себя только после трех лет, а до этого возраста они живут словно в другом мире. Никто не знает на самом деле, кто мы такие, откуда пришли на эту землю, быть может до трех лет мы как раз-таки и осуществляем переход из одного бытия в другое, приспосабливаясь к миру, к новой, доселе неведомой жизни.

Есть такое мнение, что личность рождается дважды: первый раз в это происходит в тот момент, когда человек становится способен ощущать горечь потери и оплакивать умерших…

***

– Мы куда идем? – Леночка, подпрыгивая на одной ножке, пыталась попасть из одного квадратика на линолеуме в другой. Она была так увлечена этим серьезным занятием, что не сразу заметила, как рядом со входом появилась сумка с едой и еще чем-то непонятным – то ли маленькая лопатка, то ли грабельки.

– К отцу – Людмила с трудом говорила спокойным тоном. Она долго думала, как сказать малышке, что ее отец умер.

– Тогда ты кое-что забыла, – заглянула в сумку Аленка, – Надо же взять уколы с собой, а то ему будет больно.

– Ему не будет больно, его уже нет. – выдохнула молодая вдова.

Люда с трудом сдерживала слезы под долгим молчаливым взглядом вдруг повзрослевшей маленькой дочери.

Прошло уже 9 дней со смерти Аркадия. Сентябрьское теплое солнце проглядывало сквозь поредевшие листья. Молодая осунувшаяся женщина и маленькая девочка в светлом платьице молча шли по тихим аллеям кладбища. Пожелтевшие листья плавно слетали на дорожку и покрывали ее псевдороскошным ковром. Как в кино перед Людмилой проплывали воспоминания о последней весне любимого мужа.

Он изо всех сил старался причинять как можно меньше неудобств своим девочкам. Врачи давно уже махнули рукой и каждый раз удивлялись, когда он приходил в больницу сам…

***

– Тебе нельзя простывать, ни в коем случае! ¬– пожилой врач снял очки и, прикрыв глаза, потер переносицу. Затем, водрузив очки на место, он посмотрел на Аркадия из-под лохматых седых бровей. – Иммунитет в таком состоянии, что малейшая простуда может сделать так, что тебя закопают раньше времени…

9 мая – праздник особенный. Люди собираются вместе в парках, вспоминают ушедших, поздравляют ветеранов, чинно сидящих на скамеечках. Семейные прогулки в этот день – дело святое.

Вот и Людмила с Аркадием, взяв свою маленькую Аленку идут гулять на Старую площадь. Музыка, фонтаны, лебеди в пруду около «Аккушки»… Нарядные люди чинно прогуливаются по аллеям. Детский гомон прерывается бравурной музыкой из громкоговорителей. Аркадий все время старается прикоснуться к Аленке, пригладить волосы, поправить нарядное платьице, смотрит на нее долгим печальным взглядом.

– Что с тобой сегодня? – Людмила пристально взглянула на мужа. – Ты нормально себя чувствуешь?

– Все хорошо, дружочек, у дядьки все хорошо, – Аркадий приобнял Люду. – Красавица доча наша, да?

– Папа, папа, смотли! – Аленка тянула отца в сторону пруда, где неслышно скользили по воде черный и белый лебеди. Они грациозно выгибали шеи и, словно нехотя, важно подбирали кусочки хлеба, которые им кидали люди. Иногда птицы, словно готовясь взлететь, вдруг слегка приподнимались над водой и начинали хлопать своими большими волшебными крыльями, вызывая восторженные возгласы у детворы.

Уже почти совсем рядом с прудом папа наконец выпустил из рук маленькую ладошку, и девочка вприпрыжку побежала к ограде пруда. Белые банты в косичках радостно подлетали и опускались, как два маленьких облачка. Аленка поднималась на носочки, вытягивая тонкую шейку, стараясь стать выше, чтобы разглядеть гордых птиц. Отец взял ее на руки, чтобы ей было лучше видно.

– Ты меня задушишь! – смеясь, забрыкалась в его руках дочка. Он так крепко прижал ее к себе, словно видел в последний раз…

Ближе к обеду воздух вдруг стал тяжелым, влажным и каким-то густым. Небо потемнело.

– Пойдем-ка уже домой – в голосе Аркадия слышались тревожные нотки, – что-то погода мне не нравится…

Внезапный сильный порыв ветра разогнал липкую духоту. Словно в ускоренной киносъёмке небо быстро затянула огромная темная туча, стало неожиданно сумрачно и прохладно. Резко пошел дождь, сменившийся сначала градом, а потом мокрым снегом.

Люди бежали, спасаясь от непогоды и не разбирая дороги, прикрываясь кто чем – пакетами, газетами, все что попадалось под руки. Бежали и Аркадий с Людой и маленькой Аленкой. Аркадий сорвал с себя рубашку, майку, пиджак, укутал девчушку, спрятав ее у себя на груди и буквально летел домой. Упругие струи холодного дождя вперемешку с ледяными шариками града хлестали по голой спине, оставляя на ней царапины и синяки.

Добежав до дома, Аркадий первым делом включил горячую воду в ванной, и пока ванная наполнялась он укутал девочку в махровую простынь.

– Как ты, Аленушка? Горлышко не болит? Ты не замерзла? – дрожащим от тревоги голосом, отец осматривал малышку, растирая ее полотенцем.

– Папа, ну что ты меня дергаешь! – дочка пыталась увернуться от заботливых рук Аркадия, – смотри, снег!

За окном сплошной стеной летели снежные хлопья, ложась на листья, на траву, на цветущую сирень.

На следующий день Аркадий слег с жесточайшей простудой. А в августе его не стало.

***

Что же случилось?

Наверно погода…

Времени нет,

Времени года…

Снег за окошком,

Снег в наших душах.

Шепчет мне тихо:

«Послушай, послушай.

Я не последний, я еще буду.

Буду я всюду, буду я всюду.

Буду я в сердце твоем, не растаю,

И не вернутся птиц ваших стаи…»

***

И вот сейчас молодая осунувшаяся женщина, и маленькая девочка в светлом платьице молча идут по тихим аллеям кладбища. Пожелтевшие листья плавно слетают на дорожку и покрывают ее псевдороскошным ковром, а закатное солнце сияет с неба фантастической красной планетой…

***

Лена росла необычным ребенком, она практически не улыбалась, со многих старых фотографий на вас смотрит маленькая девочка с суровым и печальным взглядом. Она не очень любила, когда в дом приходили гости, буквально боялась даже дышать при посторонних людях.

Несколько лет почти каждую ночь ребенка мучили кошмары, это были разные истории, непонятные и от того еще более пугающие. Причем часто бывало так, что даже если она просыпалась, засыпала, один и тот же сон все продолжался и продолжался….

***

Свадебная тройка несется по дороге, идущей вдоль реки. Гремят и сверкают на солнце начищенные бубенцы, развиваются разноцветные ленты, весело посвистывает мужчина, размахивая кнутом в воздухе и погоняя лошадей. Кажется, что вся земля радуется за молодоженов. Даже солнце выглянуло из-за туч и его лучи отразились в стеклышках, украшающих сбрую животных, добавляя сиянья этому дню. Снежная пыль летит из-под саней и оседает на дорогу переливаясь и вспыхивая яркими звездочками.

На дороге, словно из-под земли, неожиданно появилась черная фигура высокого мрачного мужчины с развевающимися седыми волосами. Его вороний профиль хищно выделялся на фоне сияющего белым снегом дня. Он стоял и смотрел на приближающуюся повозку. Создавалось такое ощущение, словно он хотел заглянуть в глаза лошадям.

Вдруг животные резко дернулись в сторону, нарядная повозка слетела с пригорка, кувыркаясь и переворачиваясь в воздухе, как детская игрушка. На берегу сани на миг замерли, балансируя на одном из полозьев, а потом, словно нехотя, повалились в реку. Обледеневшая сонная река вздрогнула от неожиданного удара, вздыбилась кусками пробитого льда и приняла в себя непрошенных гостей…Радостные возгласы сменились сначала воплями ужаса, а затем горестными стенаниями…

***

– Доча, доченька, проснись! – мама трясла ее за плечи.

Маленькая Леночка, задыхаясь от слез и рыданий, рассказала про тройку лошадей, про свадьбу, про красивую невесту, утонувшую в реке, про страшного мужчину, «похожего на ворону». Слушая малышку, мама с удивлением, даже немного со страхом, смотрела на Лену. Ведь та рассказывала историю, которая произошла много-много лет назад, и стала уже семейной легендой. Совершенно точно, что никто из взрослых не обсуждал эту тему с маленькой трехлетней девчушкой. А страшный мужчина «с лицом, как у вороны» – поразительно похож на прапрапрадеда Лены, жившего в Лепсинске. И слывшего в тех краях колдуном.

Страшные сны изводили девочку, она боялась засыпать, потому что знала, что ночью вернутся ужасные образы непонятных людей, животных и событий.

А потом Лена придумала способ спасться от кошмаров. Все было просто – в самый жуткий момент во сне нужно подпрыгнуть и улететь высоко-высоко в небо, и там, среди облаков, проснуться. Если не получиться с первого раза – значит нужно прыгать еще и еще. Пока не проснешься и не скинешь с себя тягучую паутину ужаса.

Ее душа уже тогда была сильной и упрямой, она не собиралась подчиняться страшным снам, уводящим ее из мира любви и тепла, которые, как могла, пыталась дать ей ее мама и отчим.

После смерти Аркадия, Люда, мама Лены, выполняя последнюю волю мужа, вышла замуж за его друга, Виктора Ржанникова. Много чего досталось на долю отчима. Но, добрый и терпеливый, он смог стать для падчерицы другом и советчиком. Даже в период подросткового максимализма, Виктор сумел сохранить добрые отношения с подрастающей упрямицей.

Но до подросткового возраста еще далеко. Пока был детский сад, дети, которые никак не хотели принимать в свои игры угрюмую пугливую девочку. Она была не похожа на них, веселых и беззаботных. В ее недоверчивых глазах прятались грусть и страх. Воспитательницы недолюбливали ее, дети над ней часто смеялись.

***

Зима. Предновогодние утренники в детских садах всегда наполнены шумной и беспорядочной суетой. По детскому саду бегают туда-сюда девочки-снежинки и мальчики-зайчики. Почти у всех есть своя роль в новогоднем спектакле. Родители, вжавшись в стены, томятся в узких коридорчиках, переминаются с ноги на ногу, дожидаясь, когда же их впустят в актовый зал, чтобы можно было сесть и расслабиться.