И начинает плакать. А Салов вытер руками ей с лица слезы и говорит:

- Ты, - говорит, - это, давай одевайся нарядно. В ЗАГС пойдем. А Галя говорит:

- Честно?

- А Салов ей отвечает:

- Ну!

И Галя быстренько оделась и лицо с прической перед зеркалом подправила. Собралась, значит, и спрашивает:

- Митя, а как с Мариной теперь?

- А с Мариной, - Салов ей говорит уверенно, - теперь все. Покончено навсегда.

Ну и пошли они в райотдел Дворца бракосочетаний и составили заявления, что, мол, желают создать еще одну новую семью и быть мужем и женой. А оттуда, из Дворца, Салов решил ехать непосредственно к Марине. Чтоб не откладывать эту тему в долгий ящик.

- Я, - сказал, - сейчас к ней поеду, а ты иди домой и жди моего к тебе скорого возвращения.

И вот приехал Митя Салов к Марине, а она отперла ему дверь и говорит:

- О, - говорит, - как удачно, что ты пришел. Ты, - говорит, - наверно, почувствовал, да? И пришел.

А Салов ей отвечает, что просто пришел, по одному делу, и "что это я, спрашивает, - мог такого почувствовать?".

А Марина ему говорит весело:

- А то, - говорит, - что у нас с тобой ребенок будет.

- Кто у нас будет? С тобой? - Салов спрашивает.

- Ну ребенок, - Марина говорит и повторяет еще раз: - ребенок.

И после повторения этого слова "ребенок" у Салова, видно, что-то на лице изменилось. Или отразилось, может быть. Потому что Марина глянула на его лицо и спросила:

- Ты что это, - спросила, - не рад?

А Салов сначала замялся на какое-то неопределенное время, а потом говорит:

- Чего это я не рад? Я рад.

И замолчал. А Марина говорит:

- Мить, - говорит, - а ты на мне теперь женишься или как?

- Женюсь, - Салов ей отвечает. - Конечно. Куда ж я, - отвечает, денусь?

Ну, Марина обниматься полезла, а он, Салов, говорит:

- Только я сейчас на минутку забежал. К тебе. По одному делу. И мне обратно надо бежать. Назад. А завтра я позвоню и, это, приду. И женюсь. На тебе.

И Салов ушел от Марины и поехал не к Гале, а к себе. Домой. Сел в троллейбус и поехал. А в троллейбусе в этом, куда он сел, в нем ехали следующие люди: сзади ехали двое парней подросткового возраста с такого же близкого возраста девушкой, и девушка эта сидела на руках у одного парня и целовалась с другим парнем. Потом там ехала группа женщин, находящихся в алкогольном опьянении высокой степени, а одеты они были в натуральные меховые изделия, и на пальцах у них блестело по многу колец с камнями и без камней, и все они ругали матерными словами и выражениями сучка Геру Мухина. Еще в троллейбусе ехал старый дед с костылем и без левой ноги. Он лежал, обняв свой костыль, в проходе на полу и спал, и от него пахло свежей мочой. А на сиденье впереди, которое развернуто против хода троллейбуса, ехал плоский человек с зеленой гармошкой. Человек был вроде как не в себе. Он таскал гармошку туда и сюда и дурным голосом на одной ноте орал украинскую народную песню:

Ты ж мэнэ пидманула,

Ты ж мэнэ пидвэла,

Ты ж мэнэ молодого

З ума-розуму звэла.

Так орал этот человек всю дорогу без передыху. А когда троллейбус приехал на конечную остановку и остановился, и открыл все двери, из них никто не вышел. Ни один человек не вышел. И Митя Салов не вышел. И водитель троллейбуса включил микрофон и сказал в него по типу того, как, слышал он, говорят в метрополитене города Москвы:

- Конечная,- сказал водитель в микрофон, - троллейбус дальше не пойдет, большая просьба освободить салон.

Но и водителя никто не послушал. Или же его не услышали. Или не поняли из-за звуков гармошки и голоса плоского человека, который все громче и громче орал свою жуткую песню, и песня эта не имела в его исполнении ни конца, ни смысла.

Загрузка...