Лишь бы ты была со мной

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Рик не смог уговорить ее остаться на ночь, но Кимберли пообещала слетать с ним на шахту в понедельник днем. Учитывая, что на вторник было назначено собрание совета директоров, было бы неразумно долго отсутствовать.

Они вылетели после ленча на самолете компании. Кимберли сидела рядом с ним и позволяла держать себя за руку. Хотя не упустила возможности заметить:

— Я не боюсь летать. Просто не могу отделаться от мысли, что мы сейчас летим там же, где разбился самолет отца. Мне кажется, что сейчас я выгляну в иллюминатор и увижу… — Она запнулась. — Глупо, конечно.

— Совсем не глупо. — Рик взял ее руку и нежно поцеловал в запястье. — По крайней мере, у меня есть повод, чтобы держать тебя за руку. Расскажи мне, как прошел твой первый день в офисе.

— Знакомство с сотрудниками, чтение отчетов. Столько всего изменилось, столько всего нового.

Чертовски много. И что касается бизнеса, он позволит ей все наверстать. Во всем остальном он будет придерживаться своей точки зрения, что им обоим нужно начинать с чистого листа.

— Макс уже уладил все формальности?

— Да, Макс, позитивный человек.

Рик нахмурился. Он знал, что Макс славился репутацией ловеласа.

Кимберли рассмеялась, видя его мрачное выражение лица.

— Расслабься, Перрини. Он ведь не предлагал мне подержаться за руки. Мы вместе выпили кофе и поболтали. Он мне очень помог и, кстати, посоветовал кандидатуру Холли Маклеод на должность моего личного помощника.

— Хороший выбор.

— Я с ней виделась, но мне пока не нужен постоянный помощник.

— Он у тебя должен быть, — возразил Рик, — ты ведь занимаешь руководящий пост.

— Неважно, — возразила она. — Если мне действительно понадобится помощь, я обращусь к Холли. Она произвела на меня хорошее впечатление тем, что уже подготовила отчет о подготовке к предстоящему шоу.

— У тебя была возможность просмотреть его?

— Да, мельком.

Что-то в ее голосе заставило его внимательно посмотреть ей в глаза.

— Есть проблемы? — спросил ее Рик.

— Бриана Дэвенпорт, — ответила Кимберли. — Модель, которая является лицом компании. Я еще не поняла, как к ней надо относиться. Ты хорошо ее знаешь?

— Мы пересекались на нескольких мероприятиях, но из того, что я слышал и видел, могу сделать вывод, что трудно было найти более трудолюбивую и ответственную модель. Ты беспокоишься, потому что она сестра Марисы?

— Именно. Я волнуюсь, что пресса подхватит эту тему, учитывая, что сейчас все только и говорят о возможном романе Говарда с Марисой.

Рик сглотнул.

— Ты видела те статьи?

— Часть моей работы — просматривать прессу, — деланно равнодушно ответила она. Но Рик видел, что ее глаза горят огнем. — Как и предвидеть возможное развитие ситуации. А что, если Бриана решит продать пару сплетен какому-нибудь изданию?

— Она не сделает этого. Она не тот человек, чтобы таким образом привлекать к себе внимание.

— Она модель, и… она Дэвенпорт. Ты уверен насчет нее?

— Бриана сестра Марисы, — ответил Рик, — но на этом их сходство заканчивается.

Кимберли решила, что позвонит Бриане Дэвенпорт, когда вернется обратно, чтобы назначить встречу, после которой она смогла бы составить свое личное мнение насчет девушки. Теперь она сосредоточилась на полете и на мужчине, сидящем рядом. Надо признать, до сих пор она вела себя импульсивно и необдуманно. Пришла к нему домой и оказалась в его постели. Но теперь пришло время быть честной перед самой собой и подумать, к чему все это приведет.

В первую очередь ей пришлось признать, что Перрини не может быть случайным любовником. Он ее бывший муж, единственный мужчина, который обладал ее сердцем. Но насколько сильно он изменился за прошедшие десять лет?

Сейчас он выглядел более расслабленным, чем в первые дни, когда она вернулась из Новой Зеландии. Кимберли было приятно осознавать, что ее компания помогла улучшить его настроение. Они всегда понимали друг друга без слов. По крайней мере, это не изменилось.

Позже Кимберли изумленно наблюдала за тем, как на шахте Рик, не боясь испачкаться, спускался вниз. Он вел себя очень дружелюбно и даже залез на грузовик с рудой, чтобы пообщаться с работниками. Тогда в офисе он сказал, что эта шахта является душой и сердцем бизнеса Блэкстоунов. И теперь Кимберли гадала, что происходит сейчас с его собственными душой и сердцем.

Когда она первый раз увидела Рика Перрини, она посчитала его достойным представителем компании Блэкстоунов, привлекательным и харизматичным. Сейчас для нее открывались новые качества этого мужчины. Что движет им? Почему он всю жизнь был верен человеку, который манипулировал им и вынудил на брак, оказавшийся ошибкой? К концу дня ее любопытство только усилилось. Ей было просто необходимо найти ответы на свои вопросы.

Трейси Маттера, занимавшая руководящий пост на шахте, пригласила их на ужин к себе домой в шахтерский городок. На работе Трейси вела себя как деловая женщина, поэтому Кимберли не могла себе представить ее в роли матери. Каково же было ее удивление, когда Трейси встретила их на пороге дома с ребенком на руках.

Босиком, с распущенными волосами и в шортах Трейси выглядела значительно моложе. Она холодно поздоровалась с Кимберли, тогда как Перрини досталась широкая улыбка. И Кимберли поняла, что, если бы он пришел один, она бы поприветствовала его еще более тепло.

К ее удивлению, Перрини сделал шаг вперед, взял у Трейси ребенка и поднял на руках высоко вверх. Широкая улыбка Перрини, его взгляд поверх белокурой головки девочки ранили ее прямо в сердце. У нее заныло в животе.

В этот момент из дома выбежал мальчик лет шести-семи с мячом в руке. Трейси сразу нахмурилась.

— Кэм, сегодня никакого крикета. Рик привел… подругу.

— Ким не будет возражать, — откликнулся Перрини, и не успела она сообразить, как у нее на руках оказалась малышка.

Она не возражала ни против крикета, ни против ребенка на руках, но все произошло слишком быстро, и это, видимо, отразилось у нее на лице. Извинившись, Трейси быстро забрала у нее ребенка.

— Я нисколько не возражаю, — быстро сказала Кимберли, но было уже поздно. С натянутой улыбкой Трейси пошла в дом готовить напитки, а Кимберли осталась растерянно стоять на месте. Она поежилась и огляделась.

Рик стоял рядом с мальчиком и подкидывал вверх мяч, однако его взгляд был прикован к ней. Казалось, он прочитал все эмоции на ее лице. На мгновение ей показалось, что он сейчас что-то скажет, но Кэм дернул его за рубашку, привлекая внимание. Они продолжили игру. Этот образ мужчины и маленького мальчика надолго врезался в память. Кимберли.

— Ты сегодня была очень молчаливая, — заметил он, когда они уже возвращались. — Мне следовало заранее предупредить тебя, что у нее есть дети?

— Я так предсказуема?

— Обычно нет.

Кимберли потребовалось несколько минут, чтобы собраться с мыслями.

— Я буду скучать по Блейку. Просто я только сегодня поняла, насколько сильно.

— А я гадал, правильно ли поступил, когда дал тебе Иви на руки.

— Трейси точно так не считает. — Когда он удивленно посмотрел на нее, она покачала головой. — Я ведь ей не очень понравилась, да?

— Ей не понравилось, что ты разбила мое сердце, — легко ответил Рик.

Он шутит, говорила она себе, но все-таки не могла успокоить бешено бьющееся сердце. Бери с него пример, шути в ответ.

— Я так понимаю, вы друзья?

— Ни много, ни мало двадцать лет. Мы начинали на шахте вместе. Я знаю ее детей с рождения.

Еще один аспект его жизни, о котором она не догадывалась.

— Мне бы очень помогло, если бы я знала эту историю заранее.

— Помогло в чем?

— Не знаю даже. Может, если бы я знала, что вы старинные друзья, я бы не удивилась, что она так тепло встречала тебя. Весь вечер я гадала, какие отношения вас связывают.

— Неужели ты подумала, что я отец ее детей? — ошеломленно спросил Рик.

— Нет. Это мне даже в голову не приходило. Я имела в виду твои отношения с Трейси. Я предположила, что вы любовники.

— И приревновала?

— Да, — помедлив, призналась Кимберли. — Если она знает тебя лучше, чем я, то я ревную.

— Ты знаешь меня.

— Не так хорошо, как хотелось бы, — возразила Кимберли. — Сколько раз я спрашивала тебя о твоем прошлом, но ты отделывался лишь парой слов? Что я знаю о тебе? Ты родился в Италии и перебрался с матерью в Австралию еще в младенчестве. Вырос в Западной Австралии. После смерти матери пошел работать, чтобы оплатить учебу в университете. Начинал ты как раз на шахте «Джандера». После окончания университета попал к Блэкстоунам.

— Да, такова вкратце моя биография, — сказал он, пристально глядя на нее. — Но если ты хочешь узнать меня настоящего, ты должна переехать ко мне в Бонди. Пожить со мной. Поработать бок о бок. Все очень просто.

— Нет. Это просто для тебя. Ответь мне на один вопрос, — быстро продолжила она, видя, что он хочет возразить, — почему твоя мама переехала в Австралию? Почему жила здесь одна? Она ведь была матерью-одиночкой.

— И это один вопрос?

В его голосе сквозила ирония, но ее сейчас было не так легко сбить с толку.

— Один вопрос в нескольких частях, — пояснила Кимберли. — Почему Австралия?

— Мой отец был австралийцем. Мама приехала сюда, чтобы найти его.

— Ей это удалось?

— Видимо, да. — Он пожал плечами. — Я был тогда слишком мал. У нее не получилось выйти за него замуж, но она решила остаться. Ей незачем было возвращаться в Италию.

— У нее не было семьи?

Он сжал губы в тонкую линию.

— Перрини не одобрили ее беременность и решение родить. Они бы не приняли ее назад.

Перрини. Этого она не знала о них. Семья, которая не приняла его.

— Ты когда-нибудь встречался с кем-то из них? — настойчиво спросила она.

— Нет. И никогда не испытывал желания.

Кимберли заерзала на стуле.

— Тебе не интересно, кто твои дедушка с бабушкой по материнской линии? И есть ли у тебя дяди, тети, братья, сестры?

— Я позвонил им однажды. Когда мама умирала. Ее отец не хотел знаться ни с ней, ни со мной. Какая же это семья?

— Твой дед, — вымолвила она, — он еще жив?

— Я не знаю. Единственное, чему они научили меня, — это ценить тех людей, для которых семья важна.

— Имеешь в виду Блэкстоунов?

— Таких, как Соня. Или Трейси с детьми. — Его взгляд оставался холодным, но она могла различить огонек среди льда. — И, знаешь, я никогда не стремился стать Блэкстоуном. Если бы мне нужна была семья, глава которой унижает и не ценит остальных членов, мой дом был бы в Турине.

Прошлую ночь Кимберли провела в особняке Блэкстоунов, процитировав его же слова о том, что личные и деловые отношения должны разграничиваться. Рик разозлился не на шутку.

Этим вечером он проводил ее до дверей комнаты. После жаркого поцелуя, которым Перрини одарил ее, она потянула его за руку внутрь.

— Нет. — Он покачал головой. — Не сегодня. Мне не нужна жалость.

Так даже лучше, уговаривала себя Кимберли, когда его гулкие шаги смолкли в глубине коридора. Если бы он остался и занялся с ней любовью, эмоции подвели бы ее и слова любви неминуемо сорвались бы с языка.

Она отправилась в душ, прокручивая в голове его рассказ о семье. Ему было всего пятнадцать, когда его мать, единственный близкий человек, умирала от рака. Неудивительно, что он никогда не говорил о своей семье. И неудивительно, что он так обиделся, когда она обвинила его в безудержном желании стать членом семьи Блэкстоун. Понятным стало и то, почему он с такой теплотой общается с Соней и Трейси. Они олицетворяют для него сильных женщин, которые в одиночку заботятся о своей семье. Как его мать.

Возможно, его желание добиться успеха в бизнесе напрямую связано с несчастливым детством. Он хочет доказать всем и каждому, и прежде всего самому себе, что его дед был не прав, когда отказался знаться с внуком.

Она уже подошла к двери, отчаянно желая обнять его. Она теперь знала, через что ему пришлось пройти, но вспомнила его последние слова и вернулась. Перрини никогда не примет жалость.

На следующее утро она почувствовала отчуждение с его стороны. Рик смотрел на нее настороженно, и она решила не возобновлять вчерашний разговор, пока они не поднялись на борт самолета, чтобы вернуться в Сидней.

Рик сосредоточенно читал прессу, когда она наклонилась вперед и положила руку на его газету. Он нахмурился.

— Надо поговорить, — мило сказала она, когда он поднял на нее глаза. — Спасибо, что показал мне «Джандеру». Теперь я понимаю, что это действительно сердце нашего бизнеса.

Он устало кивнул.

— Это все?

— Также я хочу поблагодарить тебя за то, что ты поделился со мной самым сокровенным, своим прошлым. Хотя ты был не прав, когда говорил, что это прошлое не важно. Очень даже важно. Ведь оно сделало тебя тем, кто ты есть.

Она увидела в его глазах сомнение и быстро взяла его руку в свои.

— Скажи мне только одну вещь. Когда на прошлой неделе ты поцеловал меня в офисе и в субботу утром занимался со мной любовью, ты тоже чувствовал ко мне жалость из-за Говарда? Поэтому ты захотел меня?

— Ты знаешь, что это не так.

— Тогда почему ты отказался поверить, что я просто хотела тебя вчера вечером? И сейчас хочу.

В его глазах зажегся огонь, и она облегченно вздохнула.

— Сейчас? — спросил он, поднося ее руку к губам. — Во время деловой поездки?

— Да, — подтвердила она, накрывая его губы своими.

Когда они вернулись в Сидней, Кимберли была на девяносто девять процентов снова влюблена в Рика. Последний процент добавился на собрании совета директоров. Он представил ее не только как дочь Говарда, а как самостоятельную личность с креативными идеями, которые помогли «Блэкстоун Даймондз» десять лет назад. Он стоя аплодировал ей, когда ее назначили временным членом правления.

А когда его самого выбрали председателем правления, Кимберли увидела, что он взглядом ищет ее одобрения и поддержки. И в это мгновение она осознала, что их судьбы отныне связаны навсегда. И от осознания этого ее бросало то в жар, то в холод.

Как Рик и ожидал, останки тел были подняты в то время, когда они с Ким возвращались с «Джандеры». Начался долгий процесс опознания. И хотя судьба Говарда еще была не ясна, собрание директоров закончилось на оптимистичной ноте. Рик хотел пригласить Ким отпраздновать это событие, но только после того, как она соберет свои вещи и переедет к нему.

К его огорчению, она отказалась.

— Давай не будем торопить события, — объяснила она. — И как директор по связям с общественностью, я считаю, что праздновать твое назначение надо без лишней шумихи.

— Я не свое назначение хотел отметить, — возразил Рик. — Но раз уж ты не хочешь переехать ко мне, может, хотя бы поужинаем у меня?

Кимберли согласилась. Они поужинали. А потом она сидела на диване, поджав ноги и потягивая второй бокал вина.

— Как ты думаешь, Райан останется? — вдруг спросила она.

Рик хотел присесть рядом с ней и на полпути замер.

— Он подумывает уйти?

— Нет, но он вряд ли доволен твоим назначением.

— Оно временное, — напомнил Перрини. — Если он не считает меня достойным кандидатом, то сможет оспорить выбор совета.

— Ты думаешь? Остальные ясно дали понять, что согласны с решением Говарда сделать преемником именно тебя. Представляю, каково было Райану слышать, что Говард предпочел видеть другого человека на этом посту.

— Твой отец и остальные члены правления выбрали меня председателем не за красивые глаза. Все-таки твой брат еще молод. Я же посвятил восемнадцать лет «Блэкстоун Даймондз», начинал на шахте. Исход сегодняшнего голосования предопределил мой опыт, а никак не предпочтения Говарда.

— Ты уверен, что Райан так просто сдастся? — мягко поинтересовалась она. — Я знаю, что он сейчас чувствует. Я уже была один раз на его месте.

— Тогда Говард предпочел меня по тем же самым причинам, Ким.

— Да. Возраст и опыт. — Она равнодушно пожала плечами, но он все прочитал в ее взгляде.

Со вздохом Кимберли откинула голову назад и посмотрела на потолок.

— Мне очень интересно, что думает Говард о сегодняшних событиях. Наверняка он там довольно улыбается, что назначили тебя, а я вернулась, как он всегда этого хотел.

Надрыв в ее голосе больно ранил его в самое сердце. Он смотрел на нее и думал, что она невероятно красива. Даже когда вот-вот заплачет.

— Я думаю, он одобрил бы наш союз.

Кимберли медленно повернулась к нему.

— Смешно, да? При жизни он нас развел, а его смерть нас воссоединила.

— Больше он между нами не встанет, — пообещал Рик. — Ни Говард, ни кто-либо другой.

Его слова прозвучали как обет. Клятва, которую он выполнит во что бы то ни стало. Ким облизнула пересохшие губы и пригубила вино.

— Что помешало нам тогда сохранить свое счастье?

— Мы были молоды. То, что было между нами, — он пытался найти нужные слова, чтобы описать сумасшедшую страсть десятилетней давности, — захватило нас с головой, у нас не было времени, чтобы понять, что нам на самом деле нужно.

— Это я была молода, — резко поправила его Кимберли. — Ты, похоже, всегда знал, чего хочешь.

— Я знал, что мне нужна ты. С того самого момента, как увидел тебя.

— Несмотря на то, как я с тобой обращалась?

— Несмотря на неодобрение Райана и на то, что я рисковал карьерой. — Он помолчал и продолжил: — Ты как-то обвинила меня в том, что я получил все, женившись на тебе.

— А это не так?

— Так.

Она удивленно моргнула. В тот момент, когда она хотела отвернуться, Рик взял ее за подбородок.

— Я получил шанс реализовать себя. И хотя я никогда не хотел быть заменой твоего брата, я почувствовал себя членом вашей семьи. Соня все сделала для этого.

— И тебя все устраивало?

— Да. До тех пор, пока ты не ушла.

Она довольно долго молча смотрела на него, а потом тихо пробормотала:

— Теперь я вернулась.

— Тогда докажи это. Переезжай ко мне. Давай поужинаем в ресторане у всех на виду. Покажи мне, что я для тебя не просто утешение или развлечение. Давай расскажем всему миру, что ты вернулась.

На это пылкое заявление Кимберли предложила ему не торопить события. Но спустя четыре часа, после трех бокалов вина и двух оргазмов, она дала согласие на переезд. И пообещала сопровождать его на Сиднейский фестиваль во вторник вечером. И это был не деловой выход в свет, а свидание.

И еще она обещала ему начать называть его по имени.

Рик. Рик. Рик. Она тренировалась, пока бродила по магазинам в поисках подходящего платья. Рик. Рик.

Повторение его имени пробудило в ней воспоминания прошлой ночи, когда она была на грани небывалого удовольствия, а он держал ее руки и заставлял называть его по имени.

— Когда я перееду к тебе? — спросила она.

— Можешь начинать сейчас.

Ее щеки горели румянцем, когда она входила в ювелирный магазин с пакетами в руках. Она опоздала всего на пять минут. Накануне она назначила на сегодня встречу с Джессикой Коттер.

Она купила вечернее платье после того, как Перрини, то есть Рик, уговорил ее пойти с ним.

— Там не ожидается присутствие Блэкстоунов, — сопротивлялась Кимберли. — Мы ведь в трауре.

— Да, не ожидается, — согласился Рик. — И так даже лучше. Пресса сейчас только и смакует подробности отношений Говарда и Марисы. Давай дадим им другую тему.

В конце концов Кимберли согласилась. Она наденет вечернее платье и украшение от Блэкстоунов.

Джессика встречала ее на входе. Она быстро окинула взглядом пакеты Кимберли.

— Ты взяла платье с собой? Отлично.

— Я из магазина сразу сюда, — подтвердила Кимберли. — Спасибо, что согласилась помочь мне.

— Не за что, — тепло улыбнулась девушка.

— Кстати, когда я была здесь на прошлой неделе, ты описывала платье, помнишь? Открытое, белое или серебристое. — Кимберли говорила и одновременно открывала один из пакетов. — Вот!

— Очень красивое, — признала Джессика. — Прием будет проходить в «Варралонг Хаус»?

— Я точно не знаю.

— Хотела бы я тоже туда отправиться.

Что-то в голосе Джессики не понравилось Кимберли. В нем прозвучала откровенная зависть.

— Если хочешь, — улыбнулась Кимберли, — возьми мой пригласительный билет. Я не любитель подобных мероприятий.

— Я не уверена, что мое присутствие будет уместным, даже если я пойду на него в таком великолепном платье. А теперь давай выберем подходящие украшения. Ты какие предпочитаешь?

— Те, что хорошо будут смотреться на фотографиях, — ответила Кимберли, отбрасывая мысли о реакции Джессики. — И раз уж я представляю «Блэкстоун Даймондз», это определенно должны быть бриллианты.