Лисичка

Глава 23. Кристина.

Снова просыпаюсь от музыки звучащей за окном. Неужели Матвей ничего не понял?! Я ведь вполне доходчиво объяснила, что все кончено. Что между нами ничего не может быть! Никогда. Поднимаюсь с кровати, халат на ночную рубашку надеваю, в окно выглядываю. Вместо оркестра посреди двора, аккурат под моим окном, стоит рояль! И грает на нем, сам Василий Грибоедов! В голове не укладывается… Матвей рядом с ним стоит, как смотрящий около заключённого. Неужели он его заставил? Засовываюсь обратно, из квартиры выбегаю, спешу во двор. Плевать что в халате, плевать что подумают соседи.

– Ты что творишь?! – Ору на бывшего мужа под мою любимую симфонию в прекрасном исполнении. – Извините, пожалуйста. – Обращаюсь к пианисту и непроизвольно слегка кланяюсь от чувства вины.

– Ты пропустила концерт и я любезно попросил этого Сыроежкина исполнить для тебя лично. – Отвечает нахмурившись от моего тона.

– Это Василий ГРИБОЕДОВ! – Ору. Щеки пульсируют от негодования, лицо в жар бросает. – Это великий музыкант, он выступал в самых лучших филармониях мира! А ты заставляешь его играть во дворе!

Василий резко перестал играть и с удивлением уставился на нас обоих.

– Раз девушка против, не вижу необходимости в продолжении концерта. – Говорит пианист и хочет встать.

– Уйдёшь, когда я скажу. – Матвей хватает его за плечо и давит вниз, заставляя Василия сесть обратно. – Отрабатывай гонорар! – Приказывает.

– Как был неотёсанным аборигеном, так и остался! – Бросаю в Матвея оскорбления.– Хам и мужлан!

– Но ты меня такого полюбила!– Напоминает.

– А теперь удивляюсь, как я столько лет с тобой прожила! – Говорю со злостью. Вышло настолько правдиво, что Матвей сразу поверил.

Ударил кулаком по клавишам рояля, чудом не задел пальцы играющего пианиста. Василий от испуга играть перестал. Смотрит опасливо, двигаться боится.

– Хочешь сказать, что тебе было плохо? Я все делал для тебя! Вспомни!

Как у некоторых людей получается сохранять хорошие отношения после развода? Ну не возможно же разговаривать не кидая претензий друг другу!

– Просто на тот момент, ты хотел меня чуть больше, чем остальных. – Отвечаю не на много спокойнее чем он. Пытаюсь взглядом прожечь огромную болезненную дыру на его лице. Обида давно испарилась, теперь этот человек вызывает только ненависть и злость. Так сильно ненавижу его, что готова задушить собственноручно.

– Да, хотел, – бросает и быстро хватает меня. Зажимает сильными ручищами сзади, мои руки держит. –И сейчас хочу. Только тебя. – Страстно шепчет мне в ухо. Раскаляет кровь и поднимает из низин моего тела невероятное желание. – Я люблю тебя. И я не отступлюсь.

– Перестань. – Прошу жалобно пискнув. Все рецепторы сосредоточены на правом ухе, которого Матвей касается губами. Бородой щекочет и ещё сильнее сжимает меня. Ноги слабеют. Под кожей горячие мурашки носятся, жар все тело охватывает. Моё истосковавшееся по ласкам тело, мгновенно отзывается на его манипуляции.

– Не перестану.– Дышит в моё ухо.

– Люди смотрят!– Заливаюсь краской опасливо поглядывая на окна.

– Так давай поднимемся к тебе.– Предлагает.

– Ты совсем сдурел?!– Резко дергаюсь.– Пусти меня, мне больно!– Кричу.

Матвей верит что случайно перегнул палку в порыве страсти, боится что мог больно сделать, отпускает.

– Вспомнил обо мне? Почему сейчас?– Кричу не стесняясь музыканта и взглядов со стороны.– Что, Людмила твоя тебя бросила? Не к кому больше приставать?

– Да какая Людмила, что ты несешь?! – Злится, очень сильно. Лицо краснеет, взгляд кровью наполненный. – Это все в прошлом! Я ТЕБЯ люблю.

– А я тебя, нет. Ты сам сказал, все в прошлом. Смирись уже и больше не приходи. – Плотнее запахиваю домашний халат и с гордо поднятой головой возвращаюсь в подъезд.

Стою у окна на кухне, сладкий кофе из чашки пью, смотрю во двор. Там рабочие суетятся, рояль в большой грузовик грузят. Василий Грибоедов уже уехал, как и Матвей. Обидно, что он такие сюрпризы делает после расставания, а не во время нашей семейной жизни. Пытаюсь понять, люблю ли я его. Но ничего не вижу за завесой глубокой обиды, ненависти и предательства. Сквозь толстое полотно из этих чувств, не пробивается ничего светлого, нежного, душевного. Это полотно наглухо придавило любовь и огонь в груди, потушив все до малейшей искорки. Выгорело. Полностью. Я никогда его не прощу. Хочу только чтобы он перестал отравлять мою жизнь своим вниманием. Я ведь даже смотреть на него спокойно не могу. Каждый раз вспоминаю те звуки из машины, и его слова адресованные секретарше. Чувствую что там, где его нет, мне будет хорошо и спокойно. Нужно только пройти этот отрезок, вырваться вперёд и все наладится.

Осенние дожди, как неотъемлемая часть прекрасной осенней атмосферы. Разбавляют прекрасные виды и привносят немного серости. Холодные, шустрые капли барабанят по разноцветной листве, падают на тротуары и собираются в бурлящие лужи. В быстрых потоках грязной воды что несется по тротуарам, то и дело проплывают яркие, жёлтые и красные кораблики. Их плаванье обречено, ведь на судне нет капитана крепкими руками держащего штурвал. Они свободны. Плывут по течению не боясь разбиться, держат направление туда, куда дует ветер. Смотрю на улицу сквозь панорамное окно уютной кофейни, жёлтые стены которой, в контрасте с промозглой серостью снаружи, создают невероятное тепло, уют, и ложное ощущение солнца. Внутри тепло и приятно пахнет вкусной едой. Я приехала на встречу с Кириллом сильно заранее, боялась что из-за дождя будут сильные пробки на дорогах. В итоге сижу тут одна, пока мой юный кавалер добирается сквозь ливень. Держу двумя руками горячую чашку с ароматным облепиховым чаем, не могу оторвать глаз от пестрых корабликов. Завидую им, этим вольным судам. Меня всю жизнь держали сильные мужские руки. Направляли, указывали. Сперва папа, потом Матвей. Внезапно, сквозь плешивую серую тучку на небе, прорвался яркий солнечный луч. Устремился вниз к лужам, и тут же исчез. Успел озарить аллею деревьев у тротуара, показал истинные цвета ярких листьев, и скрылся в бурлящей луже под ногами прохожих. В моей голове что-то щёлкнуло. Я ведь теперь свободна. Нет, СВОБОДНА! От отца, от мужа, от обязанностей. Я вправе плыть по течению подобно этим корабликам, делать ошибки и двигаться вперёд. Это чувство свободы открыло второе дыхание. Дышу, и не могу надышаться. Я словно заключённый, которого выпустили на свободу спустя тридцать лет. Я больше не хочу обратно. Не хочу никаких серьезных отношений, никаких обязательств, никаких правил. Улыбаюсь своим мыслям, радуюсь этой свободе как долгожданному подарку.

– Извини, я правда старался прийти вовремя, но меня чуть не унесло течением на Невском проспекте.– Говорит Кирилл. Промокший до нитки. С волос по лицу струится дождевая вода, течёт по его шее, капает с подбородка и с кончика носа на пол.

– Ничего, –улыбаюсь. – Я прекрасно провела время здесь, в тепле и сухости. – Протягиваю ему несколько салфеток со стола.

Кирилл оказался довольно общительным и весёлым юношей. У нас мало общих тем для разговоров, но простое общение складывается легко и непринуждённо. Это то, что мне сейчас нужно! К тому же парень просто невероятно хорош собой. Полная противоположность Матвею, презирающему татуировки и пирсинг. У Кирилла столько татух, что он сам затрудняется назвать точное количество. И ухо проколото, с которого свисает серебряная серёжка в виде католического креста. Матвей, глубоко верующий в душе человек, и к религиозной символике относится весьма строго. Терпеть не может когда священный крест используют в качестве украшений, называет это богохульством. Нервно вздыхаю и смотрю в окно, возвращаясь мыслями к реальности. Непроизвольно весь вечер сравниваю Кирилла с бывшим мужем. Все до мелочей! Как ложку держит, как с официантом общается, как смотрит, как ест.

– Дождь закончился.– Улыбается парень и делает взмах головой чтобы длинная челка, которая успела высохнуть, открыла глаза. – Можно я тебя провожу?– Спрашивает.

Матвей никогда бы не стал спрашивать. Он вообще мало о чем кого-то спрашивал. Просто брал и делал, без лишней воды.

– Да, я буду только рада.– Искренне улыбаюсь парню в ответ.

Стоим под дверью моей квартиры, прощаемся. Дома Костик ждёт, наверняка уже десять раз в компьютерную стрелялку поиграл, а уроки так и не сделал. Вечер обещает быть тихим, семейным и скучным. Проведённым в компании любимого сына, делая домашку.

– Можно я тебя поцелую?– Спрашивает Кирилл. Раскосых глаз не сводит с моих губ, облизывается. Стоит так близко, что я ощущаю аромат его парфюма и с лёгкостью считываю его энергию.

Матвей бы не спросил… Все, хватит! Злюсь на саму себя. Хватит их сравнивать! Матвея в моей жизни больше не будет! И я, несказанно рада этому факту!

– Можно.– Отвечаю набравшись смелости. Глаза прикрываю, полностью расслабляюсь, готовая окунуться в совершенно новый мир. Немного поддаюсь вперед, предвкушая поцелуй…

– Ээ, слышь! Я сейчас сам тебя поцелую! – Доносится угрожающее рычание бывшего мужа со стороны лестницы.