Лисса: Сокровища Древних (СИ)

Глава 4

— Пошли, подберем тебе что-нибудь, — позвал Лиссу Док, и девушка послушно пошла вслед за ним вглубь корабля. За перегородкой обнаружился кухонный отсек, а рядом с ним комната для отдыха стюардесс. Крошечное помещение с парой встроенных шкафчиков и двумя креслами. Все скромно, даже аскетично. Лисса напряглась. Рыться в чужих вещах, а тем более носить их жутко не хотелось. Но, похоже, Дока моральные принципы не волновали. Напевая себе под нос веселенький мотивчик, он живенько перетряхнул оба шкафчика, выудил откуда-то снизу утепленный комбинезон, явно предназначенный для зимней погоды и по лени забытый на борту. Находку вручили Лиссе, буркнув: «Переодевайся, у тебя три минуты», и девушку оставили в одиночестве.

Тяжело вздохнув, она принялась облачаться в этот шедевр авиационной моды. А куда деваться местной сумасшедшей, не усугублять же дальше ситуацию, отказываясь надевать чужую вещь. Хотя, на что она, дурочка, еще надеется. Ведь дальше падать уже некуда.

Ее наряд придирчиво осмотрели, поправили застежки, по пути посчитали пульс, проверили зрачки, потом недовольно покачали головой.

— Ты когда последний раз ела, девочка?

— Не помню.

— Значит до похищения. Голова не кружится? Не тошнит?

У Лиссы и голова кружилась, и тошнота волнами накатывала, и черные мушки периодически метались перед глазами, но она считала все это побочным эффектом от наступившего сумасшествия.

— Значит так, это энергетические батончики. Будешь есть по одному — каждый час. Поняла?

Лисса кивнула, не совсем дура, все-таки. Но видимо настырный доктор был другого мнения. Один батончик он ей скормил прямо на месте, а остальные рассовал по карманам болезной. Лисса, давясь, проглотила питательную гадость. Ну почему все эти энергетические штучки по вкусу напоминают мел, а жуются, как резиновая подошва. Не-е-т, поедать вот это, каждый час — увольте. Уж лучше она поголодает. Тем более что и Док забыл на время о ее существовании, занявшись больными из последней группы.

Один из них — молодой паренек, чуть старше ее самой, был совсем плох. Его лицо напоминало восковую маску, а дыхание с тяжелым свистом вырывалось из груди. Приступы тяжелого, надрывного кашля сотрясали все его тщедушное тело. Судя по хмурому лицу Дока, шансы на спасение были невелики. Рядом, нервно комкая в руках теплую куртку, стоял рослый мужчина.

— Прошу, доктор, помогите, а я уж как-нибудь его донесу. Не волнуйтесь, мы не будет обузой. Я сильный. Спасите сына.

Слова, такие простые и такие слабые с трудом слетали с его губ. Когда-то сильный и уверенный в себе человек теперь жил между надеждой и отчаяньем, сходя с ума от одной только мысли — потерять свое единственное чадо.

— Слишком большая дозировка. Я попробую остановить процесс разрушения, ну, а дальше все будет зависеть от него самого. Справится организм с ядом, значит, будет жить. Сами понимаете, с обычной аптечкой много не налечишь. Тут полный курс нужен и, причем, редких препаратов. Я ему анальгетиков сейчас вколол. Будет полегче.

Все это Док проговаривал, умело манипулируя с ампулами из корабельной аптечки. О том, что им крупно повезло, и в аптечке находятся некоторые редкие и даже, кое-где запрещенные препараты, он умолчал. Знать об этом широкому кругу лиц не обязательно, а вот кое-кому они могут понадобиться.

Инъекции больному явно пошли на пользу. Он задышал ровнее, а лицо слегка порозовело. Стоя за спиной Дока, Лисса вздохнула с облегчением. Ее мысли невольно вернулись к их побегу из зала.

— Там были дети и женщины, почему никто из них не выбрался? — спросила она у спины доктора. Спина напряглась, потом Док не оборачиваясь, глухо ответил:

— На них яд действует сильнее. Те, кто смог задержать дыхание, выжили.

Лисса всхлипнула, прикусив губу. Столько людей погибло потому, что она действовала слишком медленно. Она подняла глаза и натолкнулась на гневный взгляд Дока.

— И думать не смей, что ты виновата в их смерти, слышишь? Посмотри на него, — и он ткнул пальцем в отца больного, — смотри внимательно, он жив только благодаря тебе. Они все, — он обвел рукой суетящихся вокруг людей, — живы только потому, что ты их вытащила оттуда. Не заставляй их чувствовать себя виноватыми, что выжить смогли именно они, а не другие. Поняла? Им и так нелегко пришлось. Давай выберемся с этой проклятой планеты, а потом мы такие поминки отгрохаем, я тебе обещаю. По рукам?

— По рукам, — кивнула Лисса. А что еще она могла возразить? Ничего. Док был абсолютно прав. Ей оставалось только засунуть свою боль и переживания куда подальше, чтобы потом, в одиночестве, оставшись без этой настырной опеки, оплакать погибших.

— Я никуда не пойду! — истерический мужской вопль, прервал неприятный разговор. — Да вы знаете, кто я? Мой отец уже пол галактики на ноги поднял. Я вам не шваль какая, меня уже ищут и обязательно найдут. Я не собираюсь погибать в каких-то катакомбах. Я останусь здесь и точка. Если такие умные — проваливайте. Я здесь буду ждать спасателей.

— Уж повезло, так повезло. Мелкий графчик с системы Медиус, а гонору — на целого императора, — подошедший к ним Арто, поделился всеобщим горем, — дождется он спасателей, как же. Да что с ним нянчиться, Лар, тюкнуть по макушке и дело с концом. Даже заряда на такую мразь тратить не хочется.

Все это было сказано нарочито громким голосом, специально для ушей возмутителя спокойствия.

— Вы не имеете права! — тут же проорали с другой стороны корабля, благоразумно не став приближаться к пилоту. — Мой отец входит в управляющий совет. Я требую к себе уважения.

— Щаз, будет тебе уважение, полная миска и еще с верхом, — закипая от гнева, потер руки Арто, и двинулся в сторону графа. С той стороны донесся возмущенный визг, быстро перешедший в жалобное попискивание. Воспитательный процесс мгновенно обрел зрителей, которые, все, как один предлагали оставить гада здесь, чтобы потом с ним не мучиться. А дабы он не смог выдать никакой информации преследователям, здесь зрители не были столь единодушны, кто-то предлагал сразу прикопать, другие великодушно предлагали отрезать язык. Граф, которого Арто приподнял за шею над полом, как-то совершенно не благородно подергивал ногами в воздухе. Писк, затихший было в начале обсуждения, зазвучал еще более жалобно с каждым новым вариантом, предлагаемым зрителями.

— Отпустите его, Арто, — маленькая женская ручка требовательно дернула пилота за рукав, — он ведь просто испугался, а сейчас раскаивается и готов пойти с нами.

Его графское благородие по щенячьи преданно проскулило, и даже попыталось пустить слезу раскаяния, при этом ухитряясь кивать головой так, что трещали шейные позвонки.

— Ну раз ты просишь. — Арто с сомнением оглядел воспитуемого, но на пол его все же поставил. Граф, держась одной рукой за шею, вторую прислонил к сердцу, прошептал:

— Я ваш должник, юная госпожа. Мое имя — Илльяр Дэ Сабреос Аранхад. Можете смело мною распоряжаться.

— Во дает, — восхищенно присвистнул кто-то из наемников, — что значит из благородных. Чуть в штаны не наложил, а как загнул — распоряжаться!

Лисса стремительно покраснела: «Меня зовут Лиссандра, но вы можете звать меня Лиссой», и тут же запнулась. Ее словно окатило грязными помоями из ведра, столько презрения было во взгляде графа. Девушка побелела от гнева, но сдержавшись, круто развернулась и направилась внутрь корабля. Раздавшийся сзади звук затрещины, и недовольный вопль: «За что?» стали ей маленькой наградой.

— Мразь, она и есть мразь, в какую обертку ее не заверни, — вздохнул, пристроившись за спиной девушки Мироха. На входе в корабль они натолкнулись на Ларри.

— Готовы? Выдвигаемся через пару минут. Док уже закончил с пациентами, нам пора.

Лисса вздохнула. То, что она пыталась оттянуть, наступило. Да поможет им небо!

Командир лично проверил построившихся в цепочку беглецов. Их разношерстая компания приобрела кое-где некое единство, благодаря одинаковым светло-зеленым курткам, позаимствованных у экипажа. Док в единолично пользование получил корабельную аптечку. Чип, провозившись все это время с компом, теперь счастливо прижимал к груди какие-то раскуроченные детали. Хмурый Арто тоскливо разглядывал остающийся в одиночестве корабль. Все были готовы отправиться в путь.

— Эх, жаль, не оставить хоть парочку сюрпризов нашим бывшим хозяевам, — сокрушался Кныш, следуя за семеркой своих подопечных волчар.

Впереди всех шли Ларри со Старком, и парочка боевиков из черной пятерки, за ними Док и Арто, потом Лисса, с привычными братьями за спиной. Все остальные прилежно топали сзади, подсвечивая себе путь аварийными фонариками из корабельных запасов.

Широкий тоннель, в который они вошли, постепенно сузился до коридора, в котором, пожалуй, только низкорослая Лисса могла идти с гордо поднятой головой. Остальные шли, увлеченно разглядывая носы своих ботинок. Кое-кто уже начал сбиваться с шага, пиная, ни в чем не повинные камни, похоже нарочно, попадающиеся им под ноги. Наконец, их мучение закончилось. Тоннель вынырнул в огромный проход. И сразу стала заметна разница между этими двумя отрезками пути. Невольно, все подобрались. Даже вечно говорливые наемники притихли. Гладкий пол, без единого камешка, ненатурально ровные стены, кое-где испещренные непонятными символами. Здесь явно поработали горные мастера, причем, весьма искусные.

А Лисса шла, чему-то довольно улыбаясь. А что еще она могла поделать, когда волна радости окутала ее, как только она оказалась в этом искусно отделанном тоннеле. Хотелось петь, смеяться и танцевать. Вот только немного напрягал Док со своей аптечкой. Нет, не стоит давать ему повода воспользоваться прихваченными с корабля лекарствами. А сумасшествие тем временем стремительно прогрессировало. Вот и голоса уже послышались, правда, трудно различимые, но судя по невозмутимым лицам остальных, это были ее личные слуховые галлюцинации. Прелестно, просто прелестно!

— Нет, — простонала девушка, когда на периферии зрачка возникла уже знакомая красная черта. Причем, в этот раз, ни в какой транс ее не вводили. Она могла все так же контролировать свое тело, почти не сбиваясь с шага, лишь чуть замедлила темп ходьбы. А потом, ее сознание потянуло вслед за красной чертой, и оно понеслось, опережая группу, вперед по тоннелю. На развилке линия словно замерла в задумчивости, а затем раздвоилась. Слева, красная черта рванула вверх, вниз, снова вверх и, в конце концов, вынырнула под прямые лучи полуденного солнца. Лисса вдохнула полной грудью свежий воздух свободы. Но ее тут же дернули обратно, к развилке. «Нет, я не хочу направо», — возмутилась было девушка, и, о чудо, ее послушались.

Ларри еще раз оглядел лежащую без сознания девушку. Каждый подобный приступ лишает ее сил, и еще больше усугубляет ее состояние. Сзади к нему незаметно подошел Старк:

— Она не стабильна. Как долго ты собираешься ее держать рядом с нами?

— Нам без нее не выбраться.

— А сейчас мы с собой бомбу таскаем, причем с активизированным взрывателем. Один толчок и не то, что нам, всей планете не позавидуешь. Слишком большой риск.

— Она справится, я уверен.

— Мне бы твою уверенность, — хмыкнул Старк, — их с малолетства не могут вытащить до нужного уровня, а ты хочешь взрослую особь стабилизировать.

— По крайней мере, я дам ей шанс, — твердо глядя в глаза Старка, ответил Ларри.

На этот раз, ради разнообразия, ее никто не тряс, лекарство под нос не совал. Лисса чуть приоткрыла глаза. Она лежала на чем-то мягком. Рядом отдыхали остальные. Вокруг царил полумрак, большая часть фонарей была выключена ради экономии батареек. Девушка уже хотела было встать, как поблизости раздался голос Ларри. К сожалению, он говорил слишком тихо, чтобы можно было хоть что-то разобрать. А кто это ему отвечает? Старк? Это было уже совсем интересно. Досадно, что удалось поймать только последнюю фразу. Хотя, все равно ничего не поняла. Только еще больше усложнила себе головоломку. Хотела притвориться спящей — вдруг удастся услышать еще какое откровение, но — не судьба. Ее хитрость тут же разгадали.

— С добрым утром, красавица!

Надо, же. Оказывается, ее караулил Чип. Нет, чтобы в своих микросхемах закопаться, забыв об окружающих, этот компогений решил так некстати бдительность проявить. Пришлось вставать.

— И как наше самочувствие? — вот, и доктор сразу же нарисовался на горизонте.

— Спасибо, бывает и лучше, — чистосердечно призналась Лисса. А вот это она зря сказал. Ее тут же чуть ли ни под микроскоп засунули. Хотя взгляд у Дока был явно сродни рентгеновскому, даже мурашки от него по коже побежали.

Док недовольно морщился, осматривая бледную тень, оставшуюся от когда то здоровой и полной жизненных сил, девушки. Синяки под глазами, мраморная кожа с голубыми прожилками проступающих вен, когда-то блестящие черные волосы теперь посеревшими бессильными прядками спадали по спине. В гроб и то краше кладут.

— Та-а-ак, — недовольно протянул ее мучитель, — поесть мы, конечно, забыли. А ведь уже три часа прошло.

Лисса виновато опустила голову. Кто же станет добровольно поедать эту синтетическую гадость. Нет, уж, увольте. Вот только возражать этому Пилюлькину, как то язык не поворачивается.

— Держи, и не морщись так. Все равно ведь придется съесть. Мне только голодных обмороков здесь не хватало.

В этот раз ей пришлось под строгим взглядом Дока давиться сразу двумя гадкими батончиками. Мерзость. А после них во рту такой привкус, как будто добычу мела там производили. Лисса облизала пересохшие губы. Сбоку тут же возникла бутылка воды.

— Спасибо. — Она с благодарностью приняла бутылку и с наслаждением припала к горлышку. Как хорошо-то! Но хорошо было ровно до следующей фразы неугомонного доктора.

— Так, мальчики, — это он двум братьям, — лично отвечаете за кормление вот этого птенчика, — Лисса аж поперхнулась от такого варианта собственного имени. — Кормежка каждый час. Если забудете, у меня как раз лекарство от склероза имеется. Память враз активизируется. Все ясно?!

— Ага, — синхронно кивнули две круглые головы, и так многообещающе глянули на птенчика, что сразу стало ясно, уж лучше они не забудут накормить ее, чем будут лечиться от раннего склероза у чудо-доктора, явно не привыкшего нянчиться со своими пациентами.