Литературная Газета 6230 ( № 26 2009)

Великий крах II

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Георгий ЦАГОЛОВ, доктор экономических наук, профессор Международного университета в Москве

"Великий крах 1929" - так озаглавлена книга известного американского экономиста ХХ века Дж. Гэлбрейта. Нынешнее состояние мирового хозяйства по праву можно назвать "Великий крах II".

ЗАГОВОР ИЛИ ЦИКЛ?
Хотя кризис продолжает оставаться центральной темой, по большинству вопросов нет единства мнений. Достигнуто ли наконец долгожданное дно? Не ожидает ли нас вторая волна? Как долго он будет длиться? Но главное - до сих пор не ясна его природа.
Среди различных объяснений истоков происходящего наиболее распространены две версии.

Заговорщическая трактовка гласит: всё было заранее спланировано кучкой лиц и организаций во имя неслыханного в истории обогащения. Так, в книге американца Николаса Хаггера "Синдикат" детально описываются история создания тайного сговора и методы его воздействия на глобальную политику и экономику. В качестве главных зачинщиков называются Рокфеллеры, Морганы, а также Федеральная резервная система США. Выпустив огромное количество долларов, участники "Синдиката" скупили нужные им активы, а затем с целью дополнительной наживы произвели "контролируемое обрушение".
Поскольку в пламени кризиса горят капиталы самых могущественных столпов Уолл-стрит, гигантских транснациональных корпораций и банков, то возникает вопрос: стали бы они молчать, если бы чудовищный заговор имел место в действительности? Весьма сомнительно.
Нет, дело в ином. Может быть, в цикличности развития капиталистической экономики?
С 1825 года экономика капитализма развивается так, что фазы оживления и подъёма сменяются полосами кризиса и депрессии. Маркс показал обусловленность этого глубокими противоречиями капитализма, а период цикла (около 10 лет) связал со временем обновления производственного оборудования.
Известны также длинные циклы (или волны) протяжённостью в 45-50 лет, открытые русским экономистом Николаем Кондратьевым в 20-х годах прошлого века. Внутри них чередуются "повышательная и понижательная" фазы. Если нижние точки указанных кризисов совпадают по времени, происходит эффект резонанса - глубина кризисного падения намного увеличивается. Именно так было в 1929-1933 гг.
Не является ли нынешний глобальный кризис итогом наложения разного рода циклов друг на друга?
Нет, поскольку Кондратьевский цикл, связанный со взлётом новых информационных технологий, ещё не достиг своей высшей фазы, которая ожидается лишь к концу 2010-х годов. К тому же правительства развитых стран в последние десятилетия с помощью антикризисной политики обычно добиваются успехов в сглаживании кризисных фаз. Они бы могли предвидеть или постараться как-то смягчить традиционные циклические колебания. Но беда пришла с совершенно неожиданной стороны.
Текущий глобальный кризис отличается от прежних "рецессий" прежде всего по своим истокам. Он развился в финансово-кредитной, а не производственной сфере. В его развязывании главную роль сыграл не реальный, а фиктивный капитал. Это говорит об уникальном глобальном кризисе нециклического происхождения.

СПЕКУЛЯТИВНАЯ МЕГАБОМБА

Рассуждения об алчности финансовых магнатов и спекулятивной горячке как его производных появились уже в первых аналитических материалах о текущем кризисе. Эти утверждения попадали в точку, хотя вызывали улыбки у предпринимателей, ибо спекулятивный расчёт представляет альфу и омегу капитализма. И в самом деле, без этой стороны в условиях рынка не может функционировать ни одно предприятие. Правда, историческая миссия и главное преимущество капитализма состоят в созидательной стороне, обуславливающей непрестанное развитие производительных сил.

Однако в последние десятилетия именно спекулятивная составляющая стала главным направлением развития капитализма, обрела самодовлеющий и угрожающий для мировой экономики характер. Там, где спекуляции развёртываются в полном отрыве от производства и созидания, неминуемо расцветают паразитические и мошеннические начала.

Финансовые кризисы в странах Латинской Америки, Азии и России в конце прошлого века были предтечами назревающего всеобщего краха нового типа. Однако лидирующими игроками, всеми правдами и неправдами делающими деньги в обход производства, как бы из воздуха, стали финансовые магнаты с Уолл-стрит и США в целом. После падения социализма они ещё больше уверовали в свою особую роль в этом мире.

Запущенный сверху потребительский вирус проник в толщу американской нации. Жизнь в кредит стала для неё нормой. Информационные технологии, интернет-экономика, изощрённые кредитные институты с их производными продуктами и обладание возможностями для манипуляций с резервной мировой валютой создали благоприятные условия для разрастания спекулятивного монстра. Триллионы долларов стали ежедневно переходить из рук в руки со скоростью света. Фондовый рынок из инструмента для инвестиций превратился в гигантскую рулетку. Это приводило к образованию и разрастанию финансовых пузырей, способных при взрыве обрушить всю систему мировых финансов. В конце концов так оно и случилось, а это потянуло за собой и реальную экономику.

Дело, конечно, не в циклах или заговорах. Не в психологии толпы или стадных чувствах, усиливающихся рыночной паникой. Главный фактор кроется в спекулятивной гонке, во внутрисистемных, структурных сдвигах в самой сердцевине капиталистической экономики, в опасном перекосе в сторону усиления её паразитического характера. Дело в деградации общественного строя.

Во имя его спасения требуется радикальное реформирование. Можно преодолеть последствия уже взорвавшейся мегабомбы. Но чтобы в будущем это не повторилось, следует изменить сложившуюся систему казино-экономики. "Нынешний кризис, - подметил недавно американский экономист, философ и общественный деятель Линдон Ларуш, - не рецессия и не депрессия, а крах неимоверно раздутой спекулятивной финансовой системы".

На саммите в Лондоне, состоявшемся в начале апреля, члены "Двадцатки" наметили ряд мер, ограничивающих действия наиболее опасных фракций мировой олигархии, её финансовых инструментариев. Это только начало движения к верной цели. Без оскопления определённых форм спекулятивной деятельности, контроля над разросшейся сферой фиктивного капитала, его многочисленных токсичных отправлений, оборачивающихся для всего мира столь пагубными последствиями, не обойтись.

ШТОРМ В РОССИИ

Наши олигархи, чиновники и экономисты надеялись, что страна останется тихой гаванью, не подвластной разошедшейся стихии. Волна лопнувшего в первую очередь ипотечного пузыря в США и в самом деле обошла Россию в основном стороной. Но когда с августа прошлого года начал сдуваться нефтяной рынок, доходы нашего государства сжались подобно шагреневой коже. В сентябре за океаном рухнули многовековые финансовые воротилы Нью-Йорка. Вот тогда уже и нас накрыло, что называется, с головой.

Хотя внутренних причин для какого-либо кризиса в российской экономике на ту пору не было, она оставалась крайне уязвимой к внешним ударам. Сырьевая зависимость оказалась миной замедленного действия. А резонанс усилили глубокая задолженность западным банкам нашего корпоративного корпуса и принадлежность акционерного капитала крупнейших российских предприятий терпящим бедствие иностранным партнёрам: сбрасывание ими в поисках денежных ресурсов на биржах ценных бумаг привело к обвалу нашего фондового рынка. Затем кризис коснулся всей банковско-финансовой сферы, а позже перекинулся и на реальный сектор.

Темпы роста нашей экономики стали замедляться. Через сравнительно небольшое время они достигли нуля. А в этом году ВВП резко пошёл на убыль. И без того низкие реальные доходы населения падают в связи с продолжающейся инфляцией, ускорившейся с девальвацией рубля. Нарастает и безработица.

Пытаясь парировать удары, наше правительство по примеру ряда других прибегло к своим резервам (прежде всего Центрального банка). Крупнейшим финансовым учреждениям страны были предоставлены масштабные субсидии с расчётом, что они дойдут до реального сектора экономики. Рубль к тому времени уже девальвировался, и средства эти, как известно, на деле пошли в основном на закупки иностранной валюты в спекулятивных целях. Позже банки обязали переориентироваться на поддержку реального сектора и наметили комплекс мер по социальной защите населения. Панацеей это не оказалось.

Нельзя сказать, что все акции были ошибочными и не возымели какого-либо благотворного воздействия на экономическую ситуацию в стране. Тем не менее антикризисные действия и программы руководства нашей страны подверглись серьёзной критике с разных сторон. В чём-то она была справедлива, в чём-то безосновательна.

В майском номере русского издания журнала Forbes опубликован традиционный ежегодный рейтинг богатейших бизнесменов России. Подсчёты показывают, что за истекший год число долларовых миллиардеров в нашей стране сократилось. Кризис коснулся всех: в списке нет ни одного предпринимателя, чьё состояние выросло бы за прошедший год.

По сравнению с другими странами в России кризис подкосил состояния миллиардеров в наибольшей мере.

ВИДИМАЯ РУКА

Во времена войн и кризисов догма о нежелательности вмешательства государства в дела экономики оказывается не в почёте. Кто теперь воспевает всемогущую "невидимую руку рынка" Адама Смита? Надежды на выздоровление, наоборот, связывают с интервенциями государства. Перед казной выстраивается очередь бизнесменов, молящих о финансовой поддержке. Государство спешит на помощь бизнесу. Правда, прежде всего его олигархического ядра.

Финансово-кредитная поддержка обосновывается тезисом - нельзя уступать контроль над стратегическими предприятиями типа "Норильский никель" или "Русский алюминий" иностранцам. Спрашивается: а зачем их вообще надо было отдавать в частные руки, не лучше ли было с самого начала оставить такие активы в собственности государства? А может быть, сейчас, воспользовавшись трудностями олигархов и изменившимся соотношением сил между ними и государством, вернуть прежнюю собственность и контроль?

Финансовую помощь в первую очередь получают компании, приближённые к властным структурам. И некоторые берут её, что называется, про запас. Глава Совета Федерации РФ Сергей Миронов критиковал включение в список "системообразующих" некоторых крупных торговых корпораций.

Между тем до неолигархического реального сектора помощь почти не доходит. Риторики хватает - надо поддерживать и развивать малый бизнес. А что на деле? По указке сверху чиновники отчасти перестают его "кошмарить". Но этого мало. Нужны кредиты. А их либо не дают, либо их условия неприемлемы. К тому же усиливается монополизм. А после значительного истощения резервов, ушедших на поддержку олигархов и государственных корпораций, в верхах стали раздаваться голоса: "Всем помочь не можем. Кризис оздоровляет экономику. Надо освобождаться от сорняков".

ЧТО ВПЕРЕДИ?

Выход из кризиса во многом связан с его завершением в наиболее сильном капиталистическом государстве - США. Но света в конце тоннеля там пока не видно. Спад производства в Америке не ослабевает. Банкротятся, казалось бы, "построенные навечно" гиганты автомобильной индустрии "Крайслер" и "Дженерал моторс". Не лучше обстоят дела и в банковском звене.

Но одновременно выяснилось, что многие банковские структуры продолжают операции с так называемыми производными - наиболее опасными видами финансовых спекуляций. А это значит, что не искоренены причины для возникновения второй волны. По словам лауреата Нобелевской премии Роберта Солоу, без разрешения вопроса о регулировании финансового сектора нельзя не только ожидать восстановления экономики, но и надеяться на прекращение рецидивов подобных взрывов в будущем.

К сожалению, основания для пессимизма у нас и за рубежом имеются, и немалые. Как заявил глава транснациональной страховой группы Zurich Д. Широ: "Системные проблемы кризиса слишком глубоки. Обычно ведь в кризис экономику затягивает промышленность, а на этот раз - финансовый сектор. Так что сейчас мы находимся лишь в начале проявления последствий кризиса в реальной экономике".

В России просроченные кредиты, по прогнозу Агентства по страхованию вкладов, могут возрасти до 20 процентов к концу года, что будет означать: банковская система практически проест свой капитал. Не исключён сценарий, что банкротство предприятий и банков вызовет очередной эффект домино. Правда, финансовые средства у государства ещё имеются, и их пока немало. Но и жизнь на кризисном дне может затянуться на годы, а израсходовано уже свыше трети наших резервов.

КИТАЙСКИЙ УКОР

Из крупнейших государств лишь Китай сохранил позитивную динамику развития. Неудивительно, что среди стран БРИК бумаги китайских компаний больше всего привлекают внимание инвесторов. Почему же Китай лучше других регионов переносит кризис?

Прежде всего потому, что не разрушил плановые начала и плавно перешёл от социализма к смешанной, или конвергентной, экономике. Два десятилетия подряд он, на удивление всего мира, демонстрирует устойчивые и высокие темпы хозяйственного развития. Обгоняя остальные страны по главным экономическим показателям, Китай уверенно вырвался на второе после США место. Сейчас правительство КНР предпринимает дополнительные меры по стимулированию своей экономики и добивается результатов. Успешное испытание кризисом - очередное подтверждение преимуществ китайского варианта выхода из тупика тоталитарного общества. Это - немой укор нашей стране.