Литературная Газета 6261 ( № 57 2010)

«Не прикасайтеся к помазанным Моим…»

Киномеханика

«Не прикасайтеся к помазанным Моим…»

РАЗБОР

Фильм «Царь» глазами историка

На поверхности сюжета фильма лежит хорошо знакомая в истории идея о приоритете церковной власти над светской. Царь Иоанн IV Васильевич на экране представлен душевнобольным, неспособным к государственным делам маньяком-садистом. Вместо 35-летнего мужа (действие картины начинается в 1565 г., и впереди у Грозного ещё почти 20 лет правления: до 1584 г.) перед зрителями – старик-неврастеник с гнилыми зубами, в гротескном злодейском образе которого отсутствуют просветы…

Если Иоанну Грозному создателями фильма приписан набор качеств со знаком «минус», то контрастирующему с ним по всем параметрам митрополиту Филиппу – со знаком «плюс»: например – прижизненные чудотворения. Имеющиеся информационные бреши в исторических документах создатели фильма обильно восполняют своими домыслами. Примеры тому – вымышленный эпизод приезда царя к заточённому в Отроче в монастыре Филиппу с «поцелуем Иуды»; якобы имевшееся в действительности повеление Малюты Скуратова бросить мёртвое тело митрополита без погребения в заснеженном поле (на самом же деле владыка был похоронен по повелению Малюты за алтарём монастырского собора). Или сцена о, дескать, имевшем место сожжении опричниками монастырской церкви с братией и телом митрополита…

Сравнительное (вплоть до полярностей) противопоставление царства и священства идёт на экране даже в деталях: в «отрицательной» манере общения царя и в «положительной» митрополита, в роскошных одеждах одного и вретище другого, в блистающем золотым шитьём и драгоценными каменьями далматике и бармах монарха – и в очень скромных саккосах и омофорах владык, в украшенных резьбой тронах государя и в грубых уличных лавках митрополичьего подворья, и проч.

Во время просмотра меня страстно занимал вопрос: кто являлся консультантом картины, в которой едва ли не в каждом эпизоде – выдумки и исторические несуразности? И к огромному изумлению своему, увидел в титрах… Александра Дворкина – заведующего кафедрой сектоведения Миссионерского факультета Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, а также пару имён монашествующих священнослужителей.

И с церковной стороны (не говоря об иных аспектах проблемы) к консультантам, как несущим бóльшую часть ответственности за фантазии создателей фильма, встают, например, такие вопросы вероучительного плана:

– Почему соловецкий игумен, потом митрополит Московский Филипп (актёр О. Янковский) не умеет правильно накладывать на себя крестное знáмение? Или консультанты сами не знают, что православным подобает креститься «Христовым» крестом, а не «петровским», т.е. «вверх ногами» – когда нижняя часть креста меньше верхней?

– Почему митрополит Филипп многократно преподносит пастве благословение непонятными зигзагами, напоминающими перевёрнутую букву «Т»? Весьма странным выглядит и благословляющее царя перстосложение владыки…

Отметим и несуразности, пропущенные церковными консультантами:

– В самом начале фильма текстом на экране, а также сопровождающим голосом приводится общий контекст событий. Среди прочего звучит: «От Рождества Христова год 1565-й. […] От ужаса опричных злодейств слагает с себя сан (курсив мой. – М.Б.) митрополит Афанасий». Вместе с тем митрополит Афанасий оставил кафедру не в 1565 г., а в мае 1566 г. И достоверно причина оставления им кафедры неизвестна. Доживал владыка свои дни в Чудовом монастыре Московского Кремля, скончавшись в период между 1568 и 1575 гг. Но главное в том, что создатели фильма, судя по всему, не знают, в чём состоит разница между «сложением сана» и «оставлением кафедры». Первое практически тождественно отречению от Христа, а второе – нечто вроде «ухода на пенсию».

– Девочка Маша целует икону Божией Матери, даже не перекрестившись. Вместе с тем во времена Московской Руси иконы не целовали. А если и прикладывались к ним, то лишь по особо чтимым праздникам, когда иконы лежали на аналое. Причём перед целованием икон сначала клались два земных поклона, а после лобзания – третий.

– Известные слова Священного Писания влагаются в уста государя как цитата, но на самом же деле звучит весьма свободное изложение. Имею в виду прозвучавшее с экрана: «…Ибо написано: всякая власть от Бога». (В Апостоле же: «Несть бо власть, аще не от Бога» (по церковнославянски) или же «Нет власти не от Бога» (по-русски).

– Идея построения Нового Иерусалима и её бредовое воплощение в фильме приписаны Иоанну Грозному. Однако всё это, как известно, – плод трудов патриарха Никона (1652–1666 гг.).

– Молитвы в картине звучат по-никониански, т.е. по чинам, принятым со 2-й половины XVII в.

Разумеется, здесь приведены далеко не все ошибки, допущенные авторами картины.

На премьере после завершения показа я дождался создателя картины Павла Лунгина и высказал ему своё мнение о картине:

– Представляя свой съёмочный коллектив, вы показали женщину, о которой сказали: «Вот она – придумала «поляну пыток», которую вы (зрители) увидите в фильме». (И в самом деле: в конце фильма показывают орудия и механизмы пыток и убийств, видом и работой которых с упоением наслаждаются царь и царица. Причём преподносится, что эти механизмы – чуть ли не исполнение заветной мечты Грозного… Царь (артист П. Мамонов) просто млеет, предвкушая зрелища будущих казней…) То есть придумала орудия пыток, – говорю Лунгину, – ваша сотрудница, а в фильме они показываются как сделанные едва ли не по заказу конкретной исторической личности – Иоанна Грозного!

Руководствуясь какими историческими материалами, вы внесли в фильм весьма продолжительные сцены с ночными кошмарами и припадками, мучившими царя?

Вы не могли нигде найти нормальных исторических консультантов? Чем вас привлёк А. Дворкин? Сделанный под его патронатом, ваш фильм напоминает дешёвую «заказуху» священства против российского царства!

Ответы П. Лунгина свелись к тому, что этот фильм – не исторический и потому в нём, мол, отражено «всё», вся жизнь России. У фильма, мол, задача – показать святость митрополита Филиппа. А Дворкина он взял в консультанты потому, что тот написал книгу «Иван Грозный как религиозный тип».

– А вы не заметили, что фильм о нашей сегодняшней жизни? – последовал, в свою очередь, вопрос ко мне.

Я ответил примерно следующее: «Ваш фильм, может, и был бы хорош, если бы в нём было про каких-нибудь «царя Спиридона и митрополита Агафона». А так в нём – реальные исторические персонажи: царь Иоанн IV, митрополит Филипп, известные бояре…»

В общем, пообщавшись пару минут, мы с Павлом Лунгиным расстались…

По моему мнению, творцы фильма «Царь», показав комплекс искажённых исторических фактов, а то и вовсе выдуманных событий, создали, с одной стороны, уничижительный образ правителя России, а с другой – возвышенный образ первоиерарха Русской церкви.

В современных российских реалиях, на фоне распространяющейся вширь, ввысь и вглубь клерикализации, фильм «Царь» представляется определённым заказом «партии священства». Подтверждением тому служит и состав консультантов фильма, и соответствующие исполнители ролей: например, «сектовед» Александр Дворкин (сыгравший архиепископа Новгородского Пимена) и священник Московского патриархата Иван Охлобыстин, служащий в центре Москвы (роль беснующегося шута Вассиана). Вместе с тем фильм представляет собой сгусток церковно-исторических несуразностей, в том числе и вероучительного плана.

Фильм привёл меня к убеждению, что Александр Дворкин и «его команда» распространяют лживые и мракобесные взгляды на историю Московской Руси. Созданный под патронатом церковных консультантов, фильм «Царь» однозначно (!) поставит своей «исторической правдой» враскорячку мозги у тех миллионов людей, особенно у детей, которые его посмотрят…

Михаил БАБКИН, доктор исторических наук

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 2 чел. 12345

Комментарии: