Вечная тема

Есть темы вечные. Есть газетные выступления, которые и по прошествии десятилетий представляют не только исторический интерес, но остаются современными и актуальными. Одна из таких вечных тем - увы, борьба с пьянством.

Антиалкогольные и антитабачные материалы публиковались всегда. Но в большинстве своём были малоубедительны, а потому малоэффективны (помнится растиражированная страшилка о том, что один грамм никотина убивает лошадь. Она никого ведь не напугала хотя бы потому, что никто никогда не видел курящую лошадь). В этой ситуации "Литературная газета" искала свои пути пропаганды здорового образа жизни – не требованиями абсолютно не реального сухого закона и всяческих авральных запретов, а путём показа на конкретных жизненных ситуациях страшных результатов пьянства, особенно среди молодёжи.

В 1979 году в «ЛГ» была опубликована вызвавшая огромный резонанс публицистическая статья «Расплата», автор которой Зорий Балаян, наш собственный корреспондент по Армении, писатель и, что особенно важно, – врач по образованию и первой профессии, много лет проработавший на Камчатке, – рассказывал о трагической судьбе семьи, в которой тяжёлая инвалидность четырёх детей явилась следствием алкоголизма отца.

Каждый ребёнок – это счастье, здоровый ребёнок – счастье вдвойне. Больной ребёнок – горе. Иногда в этом виновата природа, давшая сбой. Но часто в рождении нездорового ребёнка повинны сами родители, и тогда это не только горе, но и преступление. Пьяное зачатие – вот тот пусковой механизм, который уже в утробе матери подвергает страшной опасности ещё не родившуюся жизнь.

Предупредить беду было целью публикации серии острых аналитических статей З. Балаяна «Дети карнавала», «Жертва – собственный ребёнок», «Зло, порождающее зло», «Сухой закон для детей», «Девушка с сигаретой». Эти названия говорят сами за себя. А статья «Расплата» легла в основу брошюры, которую наш собкор озаглавил «Открытое письмо новобрачным». Изданная сначала в Армении, а затем и в других республиках, брошюра широко распространялась среди молодёжи, в частности, её вручали в загсах.

В «Открытом письме» приводятся многочисленные факты и статистические данные, свидетельствующие о недопустимости употребления даже малых доз алкоголя будущими родителями, особенно, как пишет Зорий Балаян, в «ночь мечты» о ребёнке. Страшные жизненные примеры заставили будущих мам и пап не только задуматься, но и осознать опасность пьяного зачатия (кстати, термин «пьяное зачатие» введён Зорием Балаяном).

Газеты редко перепечатывают свои старые материалы. Но сегодня, когда борьба с пьянством, курением и наркоманией стала важнейшей общенародной и государственной задачей, «Расплата» снова попадает в цель. Полезно также переиздать массовым тиражом «Открытое письмо» с тем, чтобы распространять его при регистрации брака и при венчании, в военкоматах для прошедших службу юношей, в высших учебных заведениях, молодёжных организациях и клубах, во время проведения массовых мероприятий и в других местах. Несомненно, многие молодые люди, готовящиеся стать родителями, прочитав эту небольшую книжку, прислушаются к советам писателя и врача, сумевшего в своё время убедить целое поколение не совершать непоправимых ошибок.


Расплата


О родителях, злоупотребляющих спиртным, и их детях[?]

Его все в Ереване называли «варпет» Або. Он, по-видимому, родился художником. Однако художником не стал. Военное детство. Безотцовщина. Всего шесть классов образования. Но никто не мог так искусно подобрать колер, как «варпет» Або. Любую царапину, любую вмятину на машине он заделывал так, что после даже эксперты не могли найти место аварии.

Выгодно было иметь дело с таким мастером. Расчёт простой, утилитарный. Точно подобран колер – и не надо перекрашивать всю машину. Многие уже знали, что у других специалистов, как бы они ни старались, остаётся след. Пятно. Ну, в пятидесятых-шестидесятых годах ещё можно было терпеть всякие там пятна на собственной машине. Но сейчас на дворе как-никак без пяти минут восьмидесятый год. Да и число автомобильных пижонов неизмеримо выросло. И потом, что бы там ни говорили писатели об автомобиле, всё же он не только средство передвижения, но и роскошь. А роскошь и пятно – две вещи несовместимые. Так что «варпет» Або был в Ереване нарасхват.

Я неслучайно беру слово «варпет» в кавычки. Ибо, честно говоря, у меня просто душа протестует. В народе у нас привыкли к тому, что варпетом называют таких, как Аветик Исаакян, Мартирос Сарьян, Паруйр Севак. Ведь слово это переводится не просто как «мастер». В слово это народ вкладывает нечто большее – своё неизмеримое уважение к художнику подлинному.

Або хорошо зарабатывал. Очередь к нему была такая, какая бывает к какому-нибудь разрекламированному знахарю. Клиенты хорошо знали, что он каждый день, включая и выходные, неизменно в одно и то же время делает двухчасовой перерыв. Он обедает. Обычно с очередным клиентом. Всегда в ресторане. Всегда с коньяком. О нём уже ходили легенды. Например: «Может выпить литр и подобрать после этого нужный колер, как подобрал бы сам Рафаэль». Говорит, что когда бывал трезвый как стёклышко, то работа получалась уже «не то, что надо». Другое дело – когда выпьет. Тогда и рука твёрдая, и глаз верный.

«Варпет» Або был женат. И когда родился первенец, он, как и обещал друзьям, налил в двадцатилитровую канистру марочный коньяк: пил сам и угощал гостей. Пил с утра до вечера. Он праздновал появление на свет сына, но ещё не знал, что в дом его уже пришло горе. Сын родился с заячьей губой. Есть такой диагноз. Но если бы только это. Вскоре, как установили врачи, мальчик стал отставать в физическом и психическом развитии от своих сверстников. Находился на диспансерном учёте с основным диагнозом – олигофрения, что означает слабоумие.

А автомобильные клиенты тем временем всё шли и шли к «варпету» Або. Они, конечно, не замечали, что творится в душе «кудесника красок», как назвали Або в одной из радиопередач, составленной по письмам слушателей. Они хотели только одного: как можно быстрее подобрать нужный колер, да так, чтобы не пришлось перекрашивать всю машину. Условия оставались прежними. Привычная такса плюс двухчасовой обед в ресторане. Так как клиенты менялись каждый день, то, естественно, они не могли заметить перемены, которые происходили в самом Або. А он изо дня в день становился всё угрюмее. Часто рыдал за столом. Вспоминал своего малыша с обезображенной губой и пустым взглядом.

Через три года родился второй ребёнок. Родился нормальным, с обычными губами. Отец был счастлив. Выходит, напрасно жену ругал, винил весь её род, называл квёлой. А теперь, слава богу, всё в порядке, и губа у ребёнка, как у всех. Родилась девочка.

До года никто никаких отклонений у неё не замечал. А после года выяснилось, что у ребёнка имеются так называемые патологические рефлексы. Родители ничего в этом не понимали и даже злились на врачей, «которые всегда что-нибудь да выдумают». Первые членораздельные слова девочка стала произносить только к четырём годам...

Отец продолжал страдать. На семейном совете, состоявшемся как-то в утреннюю пору, он сказал в присутствии многочисленных родственников, что бросит работу и займётся наконец лечением дочери. С сыном, мол, ничего поделать уже нельзя, всё у него слишком очевидно (прямо рок какой-то!). Вот с дочерью – совсем другое дело. Девочка как девочка. Всё у неё, как у всех. Красивый ребёнок. Красивые курчавые волосы. Правда, взгляд, так же как у братишки, словно в тумане. Да ещё какая-то неестественная улыбка всегда на лице. Значит, надо лечить...

Но разговор тот, на том утреннем семейном совете, остался всего лишь разговором. Вечером Або вернулся домой пьяный. Как всегда.

Я думаю, нет смысла дальше перелистывать страницы биографии «варпета» Або, так сказать, в хронологическом порядке. Слишком уж похожи эти страницы одна на другую. Скажу лишь, что у этого человека родилось ещё двое детей. Они сейчас находятся в вспомогательной школе для умственно отсталых детей. Все четверо. Признаюсь, прежде чем познакомиться с биографией «варпета» Або, я побывал в той самой вспомогательной школе. А познакомившись с этими несчастными существами, имеющими общую фамилию, общее отчество, я решил встретиться с их родителями.

Дверь мне открыла старуха с выцветшими глазами. Простоволосая. Седая голова. Оказалось, это и есть мать тех детей. Я поразился: на вид ветхая старуха, а её младшему ребёнку нет и девяти лет. Потом я узнал, что женщина эта вовсе не старуха. Просматривая семейные альбомы, я видел, какой редкой красоты была она ещё совсем недавно. Горе сделало своё дело. Я справился о муже. Женщина вместо ответа разрыдалась. Мужа нет. Муж повесился. С горя повесился. Считал, что сам бог против него, раз уж такими дети рождались. Последний год ходил сам не свой. Особенно сильно хандрил, когда бывал трезв. Правда, иногда ещё продолжал, как жена говорила, свою проклятую работу. Но это уже был не тот человек. По ночам вскакивал. Выкрикивал имена детей. Плакал навзрыд. А потом как-то вернулся из школы, где находились его дети. Вернулся и… повесился. Прямо на спинке никелированной кровати. Его так и нашли у кровати с согнутыми ногами. Люди удивлялись; как же можно вот так, таким манером повеситься? А он повесился. «И знаете, – говорит жена, – я впервые за многие годы увидела на его обычно напряжённом лице какое-то спокойствие. Увидела лишь на мёртвом лице».

Вышел я из этого дома с тяжестью в груди. Сердце было наполнено жалостью к судьбе «варпета» Або.

Я встречался с некоторыми из тех, кто хорошо знал покойного. Хоронили его чуть ли не всем Ереваном. Сотни машин медленно и бесшумно плыли за гробом. На могиле говорили о его «золотых руках» и «золотой душе». Но никто, наверное, не знал, что творилось все последние годы в этой «золотой душе». Как не знали, думаю, и того, за что именно он себя казнил.

Мне думается, человек этот в конце концов догадался, осознал, в чём причина всех его несчастий. Не мог же он на протяжении многих лет в наш век, век информации, хотя бы один раз не услышать о том, что такое «пьяное зачатие», что оно, как правило, бьёт без промаха: сто из ста детей рождаются в той или иной степени ненормальными… Во всяком случае, вину свою, видимо, он чувствовал.

…Вместе с моим другом и коллегой врачом-эндокринологом Виктором Казьминым мы уже писали об этой проблеме. И прежде чем писать, в течение ряда лет обследовали вспомогательные школы на Крайнем Севере, наблюдали за больными детьми. Тогда же мы узнали, что многие родители глубоко переживали и по-настоящему страдали, считая себя виновными в несчастье своих детей. И общим для всех было то, что узнавали они о своей вине, как говорится, задним числом. Вот только несколько ответов матерей на наш неизменный вопрос: «Знали ли вы о последствиях пьяного зачатия?»

– В первый раз слышу.

– Если бы мы с мужем знали, если бы знали, доктор!

– ?!

– Это вы, врачи, виноваты. Не сейчас надо было пожаловать, когда горю уже ничем не поможешь.

О результатах наших наблюдений мы писали в «Камчатской правде», «Магаданской правде», в «Литературной газете». С тех пор прошло немало лет. Я решил повторить эксперимент в Армении. В республике, правда, как утверждается в официальном документе, «процент охвата учащихся 1–8-х классов школами для детей с дефектами умственного и физического развития» намного ниже, чем в целом по стране. Однако подобный показатель никак нельзя считать утешительным. Проблема есть, и она с каждым годом становится острее. И хотя слабоумие может иметь и совсем другие причины, а не только «пьяное зачатие», сегодня наш разговор именно об этом – слишком много среди нас становится пьющих.

Как и прежде, меня не так интересовали дети (хотелось бы быть правильно понятым, ибо с ними, с детьми, вопрос, увы, фатально ясен: ещё никто, ни один врач в мире не вылечил кого-либо от слабоумия), как интересовали их родители. Так что в школах я в основном брал адреса родителей.

К счастью, таких страшных судеб, как судьба «варпета» Або, я больше не встречал. Но, несмотря на свою редкостность, всё же она, на мой взгляд, типична. Я имею в виду, что фамилия алкоголика в конце концов исчезает с лица земли. Падает на землю зачахшее генеалогическое древо. Это было доказано в эксперименте, о котором в своё время много писалось. Французский учёный Моррель тщательно проследил жизнь четырёх поколений, страдающих хроническим алкоголизмом, и записал результаты своего уникального эксперимента: «В первом поколении – нравственная испорченность, алкогольные излишества; во втором – пьянство в полном смысле слова; представители третьего поколения страдали ипохондрией, меланхолией, были склонны к убийству, самоубийству; в четвёртом – тупость, идиотизм, бесплодие...»

Уже неоднократно писалось о том, что в Армении нет вытрезвителей (грешен, сам тоже писал). Я лично никогда не видел валяющегося на улице пьяного. Но это ещё не означает, что в Армении пьют меньше, чем в других местах. Последствия пьянства опасны в любом случае. При любой его степени. Наше обследование, например, показало (подтвердило результат прежних работ, в частности В. Дульнева), что всего лишь незначительный процент (пять процентов) родителей, чьи дети находятся во вспомогательных школах, страдают хроническим алкоголизмом. Не являясь, однако, хроническими алкоголиками, эти родители вовсе не отрицают, что «радость любви» у них довольно часто совпадает с опьянением. А наукой установлено, что алкоголь пагубно в первую очередь влияет на половые клетки, которые впоследствии несут будущему плоду патологическую информацию. Половые клетки под воздействием алкоголя деформируются, и происходит неправильное развитие, которое в дальнейшем не поддаётся уже никакой коррекции. Достаточно рюмки спиртного в тот момент, когда родители мечтают о ребёнке, – и всё. Всего лишь одной рюмки.

Иногда можно слышать такие суждения: «Подумаешь, была и рюмка, и другая, и ничего, родились вполне здоровые дети и, слава богу, не глупее других». Примитивное суждение, ибо неизвестно, какими бы могли быть те же самые дети, которые сегодня лишь «не глупее других», если бы не «рюмка-другая».

Многие родители в беседе чуть ли не начисто отрицали пристрастие к спиртному. Я записывал имена таких и, вновь возвращаясь в школу, беседовал с их детьми. Вот их признания:

– Отец всегда возвращался домой выпивши.

– Каждый день пил. Но пьяным я его не видел.

– Раньше пил много. Теперь, после операции, – мало .

– Я боюсь отвечать.

Львиную долю наших усилий и средств мы обычно направляем на борьбу в основном против хронического алкоголизма. Хотя каждый из нас хорошо знает, что здесь не бороться надо, а тем более не разъяснять. Здесь лечить надо, как лечат больного с любым другим диагнозом. Мне думается, было бы куда разумнее направить наши усилия как раз на те 95 процентов, которые, не являясь хроническими алкоголиками, употребляют спиртные напитки и не ведают о трагических последствиях «пьяного зачатия».

Нет, наверное, такого органа печати, который не ставил бы на своих страницах проблемы «алкоголизм и потомство». Выходят десятки брошюр и монографий. И несмотря на все эти огромные усилия, как показывают результаты обследований, многие люди, особенно молодёжь, понятия не имеют о зле, которое могут причинить собственным детям.

В специальной литературе мне довелось прочесть: в Карфагене, например, употребление спиртных напитков в дни, когда супруги желали иметь ребёнка, запрещал закон. Каким образом добивались овеществления подобного закона? С этим вопросом я обратился к учёному-государствоведу, прокурору республики С.А. Осипяну. «Не вдаваясь в подробности таких понятий, как кодекс, закон, заповеди и тому подобное, – сказал Сурен Арташесович, – отмечу лишь, что во все времена они были мудрыми и действенными только в том случае, если в них отражались требования, которые уже выработало моральное сознание общества. В Карфагене, к примеру, предупреждали пагубные последствия «пьяного зачатия» именно постоянным , подчёркиваю, постоянным внедрением в сознание людей всей опасности проступка. В этом деле совершенно недопустимы кратковременные кампании...»

Как же всё-таки внедрить в сознание нынешней молодёжи, будущих матерей и отцов, совершенно необходимую им информацию о расплате за употребление спиртного?

Много раз предлагалось, например, чтобы в старших классах, презрев ложный стыд, начали наконец вести разговор (не факультативно, а, скажем, на уроках анатомии) о пьянстве и потомстве. В частности, в статье «Дети карнавала» («ЛГ», № 24, 1975) мы с Виктором Казьминым писали, что в старших классах обучаются миллионы молодых людей. Через год-два они станут студентами, солдатами, рабочими, колхозниками и, конечно, мамами и папами. Так кому, как не им, сегодня (завтра, может быть, будет драматически поздно) узнать, что однажды научное исследование показало: «от 215 родителей, злоупотребляющих спиртными напитками, родилось 37 недоношенных, 16 мёртворождённых, 38 плохо развитых, а потому нетрудоспособных, 55 человек впоследствии заболели туберкулёзом, 145 – психическими расстройствами». При этом, естественно, нельзя суживать проблему до рюмки «одного дня». Алкоголь держится в крови сутки и более. Так что речь идёт о том, чтобы на весь период, когда родители хотят или хотя бы предполагают иметь ребёнка, о спиртном забыть вовсе. Только так! Что же касается хронических алкоголиков, то было доказано: здоровые дети могут родиться у них только спустя два-три года после полного воздержания от употребления спиртных напитков. Иначе говоря – полного излечения.

Не раз говорилось в печати и о том, что в каждом загсе надо иметь опытного психотерапевта (и не на общественных началах, а штатного работника), который в обязательном порядке побеседует с женихом и невестой. Поговорит о последствиях «пьяного зачатия» деликатно и в то же время откровенно. Ни одно из этих предложений в жизнь не претворено. Лишь увеличивается число брошюр и монографий, которые, судя по скудному тиражу, в основном достаются самим специалистам. Да ещё из года в год увеличивается число... вспомогательных школ, в которых учатся неполноценные дети.

…Недавно я вновь посетил ту самую вспомогательную школу, где находятся четверо детей «варпета» Або. Смотрел на них, так похожих и так не похожих на нормальных детей. Смотрел, и сердце обливалось кровью. У всех четверых безразличный, пустой взгляд. Кажется, глаза их ничего не видят вокруг. В них нет света. Я смотрел на них и то и дело ловил себя на мысли, что с каждым мгновением у меня пропадает жалость к их отцу. И вместо неё появляется презрение. Одно лишь презрение. Да, этот человек пил дорогой коньяк чуть ли не канистрами и тем самым убил себя. Что ж, конец хоть и трагичный, но вполне закономерный. Тем более, понял я, что не хочу и не могу простить даже мёртвому то чудовищное преступление, за которое расплачиваются дети. Закон карает каждого, кто нанесёт человеку даже незначительное телесное увечье. А тут сразу четыре несчастных, искалеченных, обречённых на всю жизнь существа.

Их отец всю свою жизнь выводил пятна с чужих машин. Но пятно с его души не выведет теперь даже сама смерть.

Теги: охрана здоровья , закон

Загрузка...