Литературная Газета 6452 ( № 9 2014)

Охотница или жертва?

Портрет, который здесь будет набросан, довольно условен. Найдётся немало тех, кто не имеет с ним почти ничего общего или будет утверждать это. Впрочем, даже те, кто увидит в нём что-то своё, вряд ли согласятся с предлагаемой интерпретацией. Но, милые дамы, кто может посмотреть на вас со стороны, как не мужчина?

Волосы. Если приглядеться к причёскам, удивляет, как редко встречается натуральный цвет волос. Волосы, являющиеся частью человеческого тела, интеллектуальным усилием обособляются от него и становятся чем-то внешним, - элементом дизайна, чуть ли не частью одежды. Обрастают семантикой, позволяя презентовать себя в нужном ключе: "Видишь, какой я милый барашек, будь со мной нежным и ласковым", или: «Я рыжая огненная бестия, бойся меня».

Главный принцип, внедрённый в сердце современной культуры, – власть женщины над мужчиной достигается путём эротизации ею своего облика. Чем больше собрано внимания с попавшихся по дороге мужчин, тем более настоящей женщиной она является. Поиск самоидентификации сводится к поис­ку оригинальности. Волосы окрашиваются в немыслимые цвета, в причёску вплетается стеклярус, заплетается бесчисленное множество африканских косичек. Всё это должно сказать: «Я не такая, как все».

Мода подхватывает удачную находку, тиражирует её, и всё возвращается на круги своя. Давая человеку выделиться из толпы, она, немного погодя, обеспечивает толпу его подобий.

Глаза. Люди избегают долго смотреть в глаза друг другу, пряча чувства и невесёлые мысли. Исключение составляют, пожалуй, только влюблённые. Но женская косметика строит другую модель.

Что делает женщина со своими глазами? Выщипывает и подрисовывает брови, тонирует веки и красит ресницы. Длинные ресницы и изогнутые брови центрируют внимание – и мужчины увязают в женских глазах. Игра «в гляделки», к которой приглашает косметика, имитирует поведение влюблённых. Но всегда ли женщина готова к этой игре? Мужчины заглядывают в глаза и что же видят? Усталость, скуку, пустоту, а иногда даже раздражённость и злость. Так зачем же приглашать к «беседе глаз», если хочешь, чтобы тебя оставили в покое?

Женщина об этом не думает. Она занимается своими глазами по привычке. Как говорится, «чтобы не опускаться». Вступает в коммуникации, как бы не ставя это себе целью и не отдавая в этом себе отчёта. «Как бы» – потому, что на самом деле всё прекрасно осознаётся, но признаться в этом нельзя. Она должна быть эротичной (именно так расшифровывается «нельзя себя распускать»), потому что уверена, что иначе перестанет быть Женщиной. Должна держать мужчину коленопреклонённым, иначе жизнь будет не в радость, вещает современная философия.

Косметика побуждает мужчину смотреть на женщину определённым образом, как бы оценивая её секспригодность. Блеск, который она способна придать, подобен блеску отполированной вещи, которая блестит лишь потому, что к ней часто прикасались. Когда совсем молоденькая девушка пользуется косметикой, она тем самым наносит на себя следы мужского употребления, – хотя бы употребления взглядом.

Губы, ногти. Первыми красить ногти и губы начали жрицы любви. Яркая помада рисует портрет желания («посмотри, как я буду выглядеть, когда я тебя захочу»). На волне куртуазности эти навыки были привиты высшему свету, а следовательно, идеализированы в глазах всех. Иметь возможность (материальную и бытовую) ходить с накрашенными ногтями и губами значило подняться по лестнице благополучия и жизненного успеха.

Однако значительная часть потребительниц оказалась не готова сразу же «раскрепоститься», примерив на себя маску сексуально разбуженной женщины. Необходимо было открыть иной идеологический источник, который позволил бы более гибко подойти к цветовой гамме, а женщине оставил бы иллюзию самостоятельного истолкования смысла совершаемых ею действий. Не позаботиться об этом – значило загубить рынок на корню. И женщине предложили быть создателем своего образа, подбросив ряд стереотипов: каждая должна быть красивой, каждая красива по-своему, у каждой своя загадка, каждая может быть яркой и оригинальной.

Интересно проследить, как идеология создания самой себя отра­зилась на цветовой гамме. Первоначально аккуратный внешний вид и иллюзия здоровья достигались с помощью естественных цветов. Потом на первый план выдвинулось желание выделиться на общем фоне, подчеркнуть свою индивидуальность. Вернулись яркие, кричащие тона, сексуальная подоплёка которых уже никого не пугала. Совершившаяся сексуальная революция эротизировала массовое сознание.

Затем в ход пошли тёмные тона – бордовый, фиолетовый, вплоть до чёрного. Изначальная посылка – демонстрация здоровья – полностью отвергается. Наоборот, такая палитра не что иное, как краски разлагающегося трупа. Но вряд ли они привлекательны сами по себе. В чём же тут дело? Мотивацией, по-видимому, является идеология силы. Женщина, пользующаяся красной помадой, предлагает мужчинам владеть ею. Это – слабая позиция. Современная феминистка мужчин презирает и поступает вразрез с их традиционными ожиданиями.

Талия, грудь. Считается, что идеальная фигура мужчины должна напоминать треугольник: широкие плечи, отсутствие живота, мускулистые ноги. Идеальная фигура женщины – восьмёрку: высокая полная грудь, узкая талия, крутые бёдра.

Объективно отличия обусловлены функцией материнства, но для современной женщины, стоящей перед зеркалом гораздо чаще, чем перед иконой, материнство – это своего рода героизм. Ведь после родов появляется не украшающий фигуру животик, грудь обвисает, нередко разрушаются зубы и начинают лезть волосы.

Современная женщина не думает о материнстве, она думает о своём внешнем виде и особенности своей фигуры использует в привычных целях – для привлечения взглядов мужчин. Платья делаются приталенными, а ещё лучше – в обтяжку, рукава исчезают. Включается и дополнительная стимуляция. Вырез увеличивается и отделывается кружевами, становясь самым нарядным местом, «лицом» платья. Если платье более строгое, на грудь крепится брошь – своего рода подсказка мужскому взгляду.

Казалось, проще всего было бы совсем раздеться. Но как только обнажённого тела становится слишком много, оно перестаёт действовать. Поэтому на пляжах требуются свои приёмы. Там, где принято быть в купальниках, начинает загорать грудь, а трусики скручиваются в ниточку. На нудистских пляжах используются ещё более сильные меры – тела украшаются татуировкой, прокалываются соски. Место эротизма откровенно занимает стимуляция (или симуляция) похоти.

Ноги. Женщину-охотницу иногда презрительно называют самкой, как бы подчёркивая животность её устремлений, но в животном мире самки не охотятся на самцов, наоборот, это самцы озабочены поиском благосклонности самок. Охотничьи повадки имеют не природную, а культурную основу, накрученную вокруг естественной тяги полов друг к другу.

Применительно к задачам охоты на мужчин короткая юбка более эффективна, чем брюки. Открытые взгляду ноги гораздо более сильнодействующее средство, чем, скажем, открытые руки. Женщина, высоко обнажившая ноги, вступает в довольно рискованную игру: «Я возбуждаю своим видом незнакомых мужчин, но, поскольку они со мной не знакомы, они не имеют на меня никаких прав». Но социальные и нравственные стопоры у мужчин могут ведь и не сработать. Насилие ходит следом за голыми ногами.

Надо сказать несколько слов и об обуви. Обувь, пожалуй, как ничто другое, ориентирована на демонстрацию. Эта, скажем так, представительская функция часто оттесняет доводы прагматики на второй план. Высокий каблук бывает настолько острым, что проваливается в уличные решётки для слива воды. Он хрупок и часто ломается, и его хозяйка крайне неустойчива.

Для чего же все эти страдания? Высокий каблук зрительно удлиняет ноги и делает их более эротичными, более заметными – такова распространённая точка зрения. Каждый шаг на каблуках – это погоня за равновесием. Чтобы нога случайно не подвернулась, приходится маневрировать центром тяжести – бёдрами. Это притягивает взгляды мужчин, что и является конечной целью.

Молодёжная обувь на высокой подошве совсем из другого смыслового ряда. Высокая подошва тоже меняет походку. Чтобы сохранить устойчивость, надо предотвратить отклонения тела за пределы опорной базы. Никакого виляния бёдрами, походка становится угловатой. Эта резкость – из той же копилки, что и тёмные цвета помады. Она отрицает чувственность и декларирует независимость. Прибавляя себе росту, можно смотреть свысока – на старшее поколение, на тех, кто в юбке (с такой подошвой, как правило, юбок не носят), на мужчин, заглядывающихся на женские ножки. Быть независимой – это круто. Круто – потому что вразрез с устоявшимся образом, наперекор эстетике. Угловатость походки выдаёт энергию разрушения, столь свойственную юным. Но проступает и нечто другое.

Один из приземлённых образов женщины – кобылица. Животная сила, дикий огонь, который покоряется только настоящим мужчинам, способным взнуздать её и объездить. Девушка на высокой подошве как нельзя лучше вписывается в этот образ. Движение ног, постановка корпуса и, наконец, массивный каблук, так напоминающий копыто. Если к этому добавить движение челюстей, вечно пережёвывающих жвачку, лошадиные черты оказываются прописаны довольно ясно.

Обернуть моду издёвкой над человеком – это хорошая шутка. Нетрудно угадать, кто шутник...

Теги: женщина , мужчина , психология