Литературная Газета, 6538 (№ 01-02/2016)

Антиселфи

Антиселфи

Книжный ряд / Обозрение / Книжный ряд

Теги: Павел Любимцев , Путешествие по собственной жизни

Павел Любимцев. Путешествие по собственной жизни… Книга воспоминаний. – М.: Навона, 2014. – 384 с. – 1500 экз.

Браться за мемуары в эпоху глобальной селфелизации душ и мозгов – занятие из категории «безумство храбрых». Воспоминание как феномен человеческой психики претерпевает странную, даже пугающую метаморфозу: всё чаще развёрнутый рассказ о том «как это было», расцвеченный личными переживаниями и впечатлениями, кастрируется вспоминателем до стандартной картинки в духе «Я и Мона Лиза», размещённой на каком-либо популярном сетевом ресурсе. И сама эта картинка нужна человеку не для того, чтобы помнить свою встречу с шедевром, а чтобы насобирать побольше «лайков» и обскакать френдов-конкурентов. Показательный факт: Живой журнал, столь ценимый именно как площадка для личных впечатлений-размышлений, за несколько последних лет без боя уступил пальму первенства куда менее «разговорчивому» «Фейсбуку». Мемуары как способ размышления постепенно становятся раритетом. Книга, о которой идёт речь, – одна из таких.

Её названием должна была стать строчка из Мандельштама «У меня ещё есть адреса…». Мысленные странствия по дорогим адресам воплотились в первые восемь глав, а потом автора уговорили озаглавить воспоминания как-то иначе. Так появилось «Путешествие по собственной жизни», но метод передвижения остался прежним – от адреса к адресу, от адресата к адресату. О других, не о себе без устали рассказывает Павел Любимцев – чтец, актёр театра и кино, режиссёр, заведующий кафедрой актёрского мастерства Театрального института им. Б. Щукина, радио- и телеведущий. Рассказывает так, словно ведёт экскурсию: «Вот это – замечательный дом, где случилось вот что... А это – удивительный человек, без которого не было бы вот чего…»

В этой экскурсии нет вторых планов, все первые. Таблетка анальгина, полученная пятилетним Павликом из рук Елены Фабиановны Гнесиной, столь же важна, как и завтрак многоопытного путешествующего натуралиста Павла Евгеньевича с совсем недрессированным медведем, живущим в усадьбе некой очаровательной каринтийки. Помпезный Спасо-Хаус, вдохновивший Булгакова на весенний воландовский бал, здесь соседствует со скромнейшей комнатушкой, которую автор снимал вместе с Сергеем Урсуляком в бытность свою актёром питерского Театра комедии. О чём бы ни шла речь, сам рассказчик скромно стоит в сторонке, одаривая и читателей, и героев своих историй мегаваттами бесценной энергии, именуемой любовью.

Только в финальной главе он выйдет из полутени, которой упорно держался во время всего путешествия. «Злобные заметки» – не о том, что было, а о том, что есть: о постмодерновом беспределе, захлестнувшем российскую сцену. Сегодня под позицией Павла Любимцева с готовностью подпишутся многие, а ведь ещё пару лет назад для того, чтобы назвать вещи своими именами, требовалось профессиональное мужество, и немалое. Пространные цитаты в рецензиях не приветствуются, но эта стоит того, чтобы сделать исключение: «Реплику Треплева впору резко переосмыслить – по всем правилам постмодернизма: «Современный театр – это рутина, предрассудок. Когда без всякого занавеса при диком освещении на голой сцене эти великие таланты, жрецы наглого искусства кривляются, стараясь вывернуть всё наизнанку, когда из пошлых картин и фраз стараются выудить большой круглый нуль, развязный, как человек без штанов, когда в тысяче вариаций мне подносят всё одно и то же, одно и то же, одно и то же, – то я бегу и бегу, как Мопассан бежал от Эйфелевой башни, которая давила ему мозг свой пошлостью. Бегу туда, где при вечернем освещении в комнатах с тремя стенами артисты изображают, как люди едят, пьют, любят, ходят, носят свои пиджаки…»

Виктория ПЕШКОВА