Литвин

Глава 2

Наваждение что ли какое? Удивлённо спросил сам себя. Кто-то задёргал его за рукав, он только нервно откинул свою руку.

Туман словно следовал за ней. Мягко стелился вслед её восхитительной походке, грациозной и будто танцующей. Изящные лодыжки и едва прикрытые юбкой колени – прекрасны. И вся её точёная фигурка заставляла не отрывать взгляд от неё. И этот туман…

– Вы видели? – потрясённо произнёс он.

– Чего? – подивился, крутя головой по сторонам Влад.

– Слышь, Литвин, мы тут о серьёзном, о футболе, а ты опять мимо денег, – возмутился мощный крепыш.

– Кирюх, да погоди ты со своими футболерами, – поморщился он.

– Да чего тебе опять привиделось? – насмешливо спросил Дима, привычно дёрнув головой, откидывая чёлку со лба.

– За ней туман, – указал он в сторону девушки.

Молодые люди дружно уставились ей вслед. Она, словно почувствовав взгляды на себе, обернулась. Мягкая, чуть лукавая улыбка и ясный взгляд заставил всех судорожно выдохнуть. Непроизвольный жест рукой и словно поманила, едва заметно, тонким пальцем.

Он сделал шаг, споткнувшись на втором, чертыхнулся про себя и заставил идти себя увереннее. Вслед раздались возгласы:

– Литвин, ты куда?..

– Э! Стой!

– Ярый…

Слышал, но мысленно отмёл все крики.

– Двинулся, точно, – заключил Влад.

В сумеречном свете краски стали совсем иными. Вдруг всполохом засияло окно, отражая заходящее солнце. Он сощурился, пытаясь не упускать её из виду. Как же легка была её походка! И словно не шла, а плавно перемещалась. Он прибавил шагу. Но приблизиться не получалось, даже чуть сократить расстояние не выходило. Она всё время была впереди. Теперь не оглядывалась, но он будто чувствовал, что надо следовать за ней.

Уже стемнело. Синие тени залегли на грунтовой дорожке парка. Её силуэт едва просматривался в сумраке, но вот зажглись фонари. В их свете лёгкое платье засеребрилось синевой и этот туман… Почему этот туман?..

Она снова обернулась. Жёлтый свет фонаря упал на лицо. Бровь плавно изогнулась и снова такое лукавство играет на губах. Невольно протянул руку в её сторону. Более явственная улыбка осветила её лицо. Она кивнула и почему-то сделала шаг назад. Туман перед ней стал сгущаться и через мгновение закрыл её совсем. Он же стоял, как вкопанный, в невозможности сделать хотя бы слабое движение. Мысли только неслись в голове быстрым потоком: кто она, откуда, почему туман, зачем она это делает?.. Вопрос за вопросом и ни одного ответа.

В сознание вторглась грусть и медленно захватила, казалось, всё тело. Толкнулось в груди и защемило. Чувство это напомнило детство. Мамины глаза, руки… Когда не хотелось с ней прощаться, когда она уезжала. Тогда возникала эта грусть и чувство странного опустошения и потерянности. Мама… По его щекам потекли слёзы. Не вытирая их, он всё вспоминал. Они были странными эти воспоминания, не события, которые он помнил, а чувства. Которые будоражили, заставляя участвовать буквально всё тело, каждую наименьшую часть. И эта часть вибрировала, создавая своё воспоминание то, как она его помнила. Это было похоже на пробуждение. И в этот момент небо опустилось ниже и звёзды стали ближе, появилась странная лёгкость и понимание…

– Ярик?.. Солнышко! Пора вставать, – нежная рука коснулась щеки.

– М-м… Не хочу, – лёгкая досада и нежелание расставаться с мягким и тёплым состоянием сна.

– Уже светло и тебя ждут интересные дела и необыкновенные встречи.

– А Роня будет? – развернулся и высунулся из под одеяла.

– Вставай и проверишь, – произнесла ласково.

Тот день оставил в душе чувство света и радостного ощущения узнавания. Тогда он познакомился с дальним лесом, прозрачным и лёгким. Он был молод. Тонкие берёзы словно подсвеченные искусным художником, будто парили над зелёно-изумрудной травой. И та корзинка, полная грибов. Смех девочки и её секрет – маленькая бабочка, ярко-синяя, живая, тут же спорхнувшая с раскрытых ладоней. Они бежали за ней долго, пока не потеряли из виду.

Очнувшись, словно после глубокого погружения, оглянулся вокруг. Темнота парка, вдали фонарь, тишина. Потряс головой, пытаясь, казалось, избавиться от недавнего, как ему теперь думалось, наваждения. Пробормотал вслух:

– Привидется же…