Лия

— Я не забочусь о своем имидже, Рим.

— Молли тоже достанется.

— Ну, и хуй с ней, с Молли! Черт, я о ней забочусь? Меня тошнит от этой маленькой эгоистичной сучки, которая притворяется тем, кем не является!

— Так Лию тоже втянут, мудак!

Картер замолчал, раздраженно проведя руками по волосам. Он выглядел пустым.

— Лие будут надоедать, — продолжал Рим и говорил обо мне, как будто меня не было рядом.

— Выставят её зависимой шлюхой. Это то, что ты хочешь? Поздравляю, это так.

— Конечно нет! — прорычал Картер.

— Я сказал, чтобы ты держался подальше от нее, мужик. Я велел тебе ждать.

— Это не его вина, — вмешалась я. — Я согласилась на все, что говорил Картер, и многое другое.

Рим взглянул на меня в зеркало, как будто он только вспомнил, что я в машине.

— Ты должна залечь на дно, Лия.

— Они не видели моего лица...

— Через час они узнают твое имя. К сегодняшнему вечеру они узнают все о твоей жизни. Будут фотографии вместе со всем, что, по их мнению, случилось, все перед тем, как ты ляжешь спать. И к утру это будет везде. Это мир, в котором мы живем, и тебя в него затащил звездный парень, сидящий рядом.

Картер уныло смотрел в окно, подтверждая слова Рима молчанием.

Иисус Христос, я в шоке.

— Как они нас нашли? — истерично спросила я. — Я не понимаю. Как? Я не…

Наверное, кто-то узнал. Может быть, мой босс. Или администратор мотеля.

Может, дальнобойщик, проезжавший мимо нас по дороге. Черт, это мог быть тот, кого мы даже не видели, но кто видел нас.

От этого было еще тревожней. Зачем это кому-то?

— Как? — спросила я снова, потрясенная.

— Неважно, — пробормотал Картер. — Это никогда не заканчивается одним днем.

После этого никто не говорил.

Глава 14

Лия

Чувствуя себя подавленно, я открыла дверь в квартиру и вошла внутрь. Картер и Рим шли за мной. Я бросила ключи на стойку как раз в тот момент, когда Мелани вышла из своей комнаты в одной пижаме.

— Эй, шлюшка, рассказывай, где, черт возьми, ты была, — она замолчала, когда заметила парней. Уставившись на Рима чуть дольше, она заставила себя отвлечься. — Что происходит? — спросила она серьезно.

— Ничего хорошего, — пробормотала я.

— Они попали в засаду возле своего номера в мотеле, — сухо сказал Рим, избегая ее взгляда. — Я пришел на помощь.

— Номер в мотеле? — повторила Мел с удивлением, ее горящие глаза смотрели на меня. — Пожалуйста, скажи мне, что ты не делала того, о чем я думаю, с Картером.

— Я здесь, знаешь ли, — ледяным тоном вмешался Картер.

Она указала на него и сердито ответила:

— Да, ты здесь, и в этом проблема. Три года она пыталась забыть тебя, Картер! Почему ты не мог держаться подальше, как обещал?

— Мелани, — вздохнула я, — Не сейчас. Пожалуйста, я слишком устала. Давай не будем.

Она заставила свой рот закрыться, но посмотрела на него, качая головой.

— Так что же мне делать? — пораженно спросила я Рима. — Что мне делать в то время, пока СМИ пачкают мое имя?

— Как я и сказал – затаись, — ответил Рим. — Не выходи из дома.

— У меня есть работа.

— Уже нет.

Я посмотрела на него с недоверием.

— И как же я буду жить, Рим? Мне нужна работа…

— Мы дадим тебе немного денег, — перебил его Картер, уставившись в пол с пустым выражением лица. — Мы дадим тебе денег. — Он выглядел таким же измученным, как и я, одетый в ту же мятую одежду и с беспорядочно взъерошенными волосами.

— Мне не нужны твои деньги, Картер!

— Мне все равно, Лия! Сейчас не время думать о своей гордости. Я, блядь, не брошу перед тобой чемодан с деньгами. Я дам достаточно, чтобы переждать, пока все не утихнет и ты не найдешь другую работу. Или, черт возьми, продолжай работать в этом магазине, если сможешь убедить своего босса подождать твоего возвращения.

— Дело в том, что у тебя нет выбора, — объяснил Рим. — Мы знамениты, понимаешь? Мы привыкли, что за нами следят. А я беспокоюсь о твоей безопасности, вдруг люди начнут по-настоящему ненавидеть тебя за то, что они заподозрят интрижку.

— Интрижка, — повторила я.

— Да, в конце концов, все уляжется. Я бы взял тебя с нами, чтобы избежать шумихи.

— В Лос-Анджелес?

— Да.

— Что мне делать в Лос-Анджелесе, Рим?

— Оставайся с нами и... будь с ним. — Он жестом указал на Картера, и я застыла.

Картер не моргнул в мою сторону, но напрягся. Молчание продолжалось несколько мгновений, пока он не вздохнул и не повернулся к Риму.

— У нее здесь своя жизнь, чувак. То, что мы сделали, было ошибкой.

Я знала, что он в это не верит.

— Ошибкой? — Мелани ехидно усмехнулась и добавила, — Лия знает об этом, Картер? Или ты опять живешь по своим правилам?

Картер уставился на нее.

— Вообще-то, кексик, на этот раз меня отшили. Но спасибо за предположение. Это заставляет того, кто изо всех сил пытался измениться, чувствовать себя куском дерьма.

Удивленное лицо Мелани повернулось ко мне. Она подняла брови, молча спрашивая, что случилось. Я покачала головой. Сейчас не время общаться. Ей придется подождать.

— В идеале, мы хотим, чтобы кто-то присмотрел за тобой, — объяснил Рим. — Телохранитель на некоторое время, если появятся какие-то психи, понимаешь? Я бы посоветовал вообще не выходить.

— Значит, ты хочешь, чтобы она была отшельницей, — перебила его Мелани, скрестив руки на груди.

— Ради ее безопасности, да, — сказал он твердым голосом.

— За другими постоянно гоняются после таких ситуаций, и им не нужны телохранители.

— Что ж, спасибо тебе за экспертное мнение, Мелани, по вопросу, о котором ни хрена не знаешь.

— Я просто говорю, что не у каждой знаменитости есть охрана.

— Конечно, не у каждой есть, но тогда откуда ты знаешь? Вся суть охраны в том, чтобы быть максимально незаметной. Они не одеты в гребаные радужные наряды.

— Я знаю, что это не так, засранец! Я просто говорю, что она сможет сама справиться.

— А может, и нет! Видимо, ты не заметила, но Картер, своего рода, секс-символ для гребаной женской половины населения.

— Ладно! — закричала я, протягивая им руку. — Успокойтесь, ребята! Если ты хочешь, чтобы у меня был телохранитель, пока это дерьмо не утихнет, ладно. Я согласна, не буду спорить.

— Спасибо, — сказал Рим, немного самодовольно глядя на Мелани.

Она выглядела так, будто хотела оторвать ему голову.

— Ничего страшного, если я уйду? У меня свидание и я не хочу его пропустить. Я третья сторона в этой ситуации, так что не должна быть мишенью, верно?

Я чуть не закатила глаза. Она очень дерзкая! Она собиралась пообедать с сестрой, и, судя по тому, как сузились глаза Рима, он этого не знал.

— С тобой все будет в порядке, — сухо сказал он.

— Отлично. — Она исчезла в своей комнате, чтобы собраться. Рим смотрел в том направлении, куда она ушла, его плечи напряглись. Типичная Мелани, желающая, чтобы он погнался за ней.

Он не продержался и пяти секунд.

— Дайте мне минутку, — пробормотал он, торопясь за ней.

Воцарилась тишина. Я устало смотрела на Картера, ожидая, что он заговорит. Он взглянул на меня, прежде чем пошел на кухню и оперся о стол. Выдохнув, он провел обеими руками по волосам. Затем посмотрел на меня, и с каждой секундой его лицо становилось все более серьезным.

— Картер, — тихо сказала я, пожимая плечами. — Я не хочу, чтобы мы ненавидели друг друга.

— Я не ненавижу тебя, — тихо сказал он.

Я не знала, что сказать, чтобы заполнить пространство. Не могла отвернуться от его взгляда. Он смотрел прямо на меня, в самые глубокие, темные уголки.

— Значит, ты уверена? — спросил он. — Я просто... мне нужно знать, что ты не сказала это из-за возникшей ситуации.

— Уверена, — ответила я тихим голосом.

Он глубоко вздохнул:

— Ты уверена.

— Прости.

Он покачал головой, извиняясь.

— Не стоит. Я просто... я все еще пытаюсь понять, что пошло не так.

— Ты ничего такого не сделал.

— Я знаю. — Он продолжал смотреть на меня, с очевидным жаром в глазах. — Я это прекрасно знаю. Потому что с того момента, как я тебя увидел, только и делал, что старался вернуть.

Я чувствовала себя так, будто проглотил мяч для гольфа. Дерьмо.

— И что теперь? — нажимал он. — Ты вернешься к своей жизни и забудешь последние два дня, да? Я буду под запретом. Снова в пролете. Опять будешь игнорировать меня. Ты хоть раз вспоминала меня за последние три года? Ты думала обо мне время от времени, Лия?

Я нахмурилась.

— Конечно.

Он усмехнулся.

— Знаешь, когда-то давно ты обесценила меня как своего соседа по комнате. Я бы предпочел иметь такой статус, чем быть невидимкой в твоей жизни.

— Ты не будешь невидимкой. Ты никогда им не был! — громко сказала я, чувствуя, что мое разочарование растет. — Ты не представляешь, каково это — видеть тебя по всему чертову телевидению, по всему интернету.

— Я бы предпочел, чтобы меня бросили в яму, игнорировали в течение трех лет и даже ради приличия не читали мои письма! — сказал он, еще громче. — С моей стороны, Лия, никто ничего о тебе не говорил! Все заставляли меня чувствовать себя виноватым, и я чувствовал себя дерьмово. Я даже не помнил, как ты выглядела два дня назад. Три года назад ты была в моей голове, поглощая каждую частичку меня. Но, по-видимому, тебе хуже, не так ли? К черту. Ты не знаешь ничего хуже. Ты не знаешь сожалений, как я, и я чувствовал это каждый день, находясь вдали от тебя!

Когда я не ответила, он медленно двинулся ко мне, его лицо потемнело, когда он добавил:

— Но не в этот раз, Лия. На этот раз ты будешь одна это чувствовать. Каждый день ты будешь отрицать то, чего хочет твое сердце, и будешь страдать.

Я отвернулась от него и тупо уставилась на пятно на стене.

— Ты уедешь, а я буду здесь, — прошептала ему, хотя мне казалось, что я разговариваю сама с собой. — Все будет так, как было раньше.

— Нет, блядь, не будет. Ни для меня. Ни для тебя.

Он прошел мимо, убегая на балкон. Он не вернулся.

Когда пришел Рим, я поняла, что он слышал весь разговор.

— Ты в порядке? — обеспокоенно спросил он.

Я ничего не ответила.

— Я предупреждал его, — сказал он, подходя ко мне. — Я предупреждал, что ты не готова. Он боялся, что ты уйдешь, если он не попытается. Теперь я его знаю. Я знаю, как работает его мозг.

— Неважно, — пробормотала я, но это имело большое значение.

— Лия, он изменился, — подчеркнул он. — Он не болтается с женщинами. Он одинок и устал, он тосковал по тебе каждый день.

Я пожала плечами, глядя на пол. Я не могла с этим справиться.

— Просто дай знать, что мне нужно сделать, — сказала я ему.

Он вздохнул при моей попытке поменять тему и двинулся дальше. Он рассказал, что ожидать, насколько трудной может стать моя жизнь в ближайшие несколько недель, и все время, пока он говорил, я смотрела на Картера на балконе.

Когда они в конце концов ушли, он не сказал мне ни слова. Даже не взглянул на меня.

Я видела его лишь раз перед авиакатастрофой.

Глава 15

Лия

Ко мне приставили телохранителя. Его зовут Дейв.

В те редкие случаи, когда я выходила куда-то, Дэйв следовал за мной повсюду, и неважно, сколько было времени. Должно быть, он жил в машине или где-то поблизости, что не имело смысла, потому что он был огромным накаченным мужчиной, безупречно одетым в красивые глаженые рубашки и штаны цвета хаки. Я не знаю, может быть, у него в машине гладильный шкаф, потому что он всегда был рядом, когда я нуждалась в нем. Хотя он физически не «охранял» меня, он действовал, как моя личная служанка. Он приносил мне продукты, забирал почту и каждое утро брал мне капучино со льдом и шоколадное печенье.

Печенье всегда помогало, особенно потому, что новости снова и снова извергали одну и ту же историю. Время за компьютером больше не радовало меня. Это был кошмар, состоящий из фотографий меня с Картером и бесконечных статей о том, какой он обманщик и как я «соблазнила» его.

Да, Лия-соблазнительница — это я.

Честно, что за хрень?

Я держалась подальше от интернета, если не сказать больше. Впервые это было не сложно сделать.

Когда Картер сказал мне, что СМИ будут лгать, я не подозревала, насколько далеко они зайдут. Как будто я проснулась, и кто-то говорит, что синий цвет на самом деле фиолетовый. Полная вопиющая ложь, но все считали это правдой, потому что это было в СМИ.

Я ненавидела это.

Однажды Мелани пришла домой, сжимая в руках журнал. Она медленно зашла ко мне в спальню, так крепко держа журнал, что ее руки побелели. Она выглядела испуганной, как будто приближалась к медведю Кадьяк, и я была на грани того, чтобы выцарапать ей глаза.

Я сидела за столом, играя в глупую игрушку, потому что жизнь стала скучной, и мне больше нечем заняться. Я развернулась на стуле и повернулась к ней. Я уставилась на нее и подняла бровь.

— Что это? — спросила ее.

— Я хочу кое-что рассказать тебе, — осторожно ответила она.

— В чем дело?

— Кое-что случилось.

Через мою грудь прошла волна тревоги. Что-то о Картере? Она сжимала журнал, где было написано, что он вернулся к Молли или что-то в этом роде? Я была уверена, что он не сделает это. Он желал меня и не собирался этого делать. Нет. Но я не разговаривала с ним с тех пор, как он ушел, и меня медленно убивало, что мы оставили все на такой плохой ноте. Я хотела всё сгладить, но потом поняла, что мне нужно расстояние.

Это была единственная в своем роде хуевая ситуация.

— Что бы это ни было, уверена, я справлюсь с этим, — заверила я Мелани. — В любом случае, я все это видела. Каждую картинку, историю, каждое ужасное оскорбление бросались мне в глаза. Черт, ты не представляешь, как потолстела моя кожа после всех этих комментариев.

Блоггеры были невероятно креативны в оскорблениях. Я даже восхищалась некоторыми именами, записывая несколько оскорблений на случай, если в будущем поссорюсь с кем-то, кто окажется полной сукой.

Когда она заколебалась, я снова подчеркнула:

— Я видела все это, Мелани.

— Не-е-ет, — сказала она долго и медленно, качая головой. — Ты не видела этого.

Мои глаза остановились на журнале, а потом снова посмотрели на нее в замешательстве и даже страхе.

— Покончи с этим, Мел. Шутки в сторону.

Подкрадываясь ко мне, как девяностолетняя женщина, она медленно дрожащими руками опустила журнал вниз.

То, что я увидела, войдет в историю как самый худший, самый жестокий день в моей жизни.

***

КАРТЕР МЭТИСОН СЕКС-ВИДЕО!!

Я уставилась на заголовок в тысячный раз, напечатанный жирными оскорбительными буквами на обложке журнала. Под заголовком было изображение Картера в постели со... мной. Части наших тел были замазаны нелепыми чертовыми звездами. Но до боли очевидно, что это мы, хотя изображение было не в лучшем качестве.

— Сейчас она мучает себя, Рим, — прошипела Мелани за дверью ванной. — Ты должен что-то сделать с этим видео!

Да. Я не знала, что они снова разговаривают.

И это... это целлюлит на моих бедрах?

Нет, нет, они, должно быть, добавили его. Ублюдки.

— Ну, если ты не можешь остановить распространение видео, то, попробуй узнать, кто несет ответственность за его размещение! Это незаконно! — Она выслушала его ответ, прежде чем выкрикнуть, — Какой человек анонимно публикует запись о сексе знаменитости, не желая получить деньги? Херня. Скажи Картеру позвонить ей и помоги разобраться в беспорядке.

Она постучала в дверь ванной после разговора с ним по телефону.

— Лия, — сладко сказала она, — пожалуйста, открой дверь.

Я была в ванной, пропитываясь малиновыми пузырьками. Сам журнал лежал на унитазе обложкой ко мне. Я смотрела на это несколько минут подряд, почти не слушая просьбы Мелани.

— Серьезно, детка, я знаю, что все очень плохо, но ты не можешь проходить через это в одиночку.

Я шмыгнула носом и потерла глаза. Не плачу. Просто... ты знаешь, мыло попало в глаза, так что... да.

— Я и сама открою дверь, ты знаешь, — продолжила она. — Ты слишком долго молчала, и я не хочу узнать, что ты убила себя.

Я бы не стала убивать себя за что-то подобное, но я хотела вырыть яму в центре земли и прятаться там несколько лет.

Минуту спустя дверь открылась, и она вошла, держа в руках нож, который использовала, чтобы взломать замок. Она положила его и встала, разместив руки на бедра, глядя на меня, погруженную в ванной под слоями половины бутылки с пузырьками.

— Ты в порядке?

— Да, — пробормотала я, рассеянно собирая кучу пузырьков. — Думаю, вся Северная Америка, вероятно, видела мою голую задницу, но, знаешь, все бывает в жизни, верно?

— Это очень хорошая задница, — ответила она высоким голосом, пытаясь заставить меня чувствовать себя лучше.

— Да, наверно, — признала я, пытаясь поверить в ее ерунду.

— Я имею в виду, она выглядит так, как будто ты ее наприседала.

— Я не делала этого.

Она села на унитаз и выхватила журнал. Она еще раз осмотрела его, прежде чем выбросить в дверной проем ванной. Я немного запаниковала. Когда я смотрела на него, то накручивала себя еще больше, а без него у меня не было логического оправдания, чтобы продолжать.

— Итак, ваш секс записали, — продолжила Мелани, пожав плечами. — Какая разница? Такое есть у половины знаменитостей.

— Я не знаменитость, что делает ситуацию еще хуже. Я не прячусь в своем особняке с группой других богатых и известных друзей. Я обычный человек, и у меня мишень на затылке.

Все в этом городе уже слышали обо мне. Мне пришлось отключить телефон из-за постоянных звонков, и, что хуже всего, я даже не могу встретиться с Марленой и Гарольдом из-за того, насколько неловко это будет.

Она сочувственно посмотрела на меня.

— Это закончится, Лия.

— Не в ближайшее время.

Она молчала мгновение. Затем:

— Могу я тебя кое о чем спросить?

Я пожала плечами.

— Конечно, почему нет?

— Почему ты не сошлась с Картером? Я имею в виду, если он сказал, что хочет большего, почему ты не подставила другую щеку?

Я вздохнула.

— Потому что я испугалась. Я не хочу снова полюбить и чувствовать боль.

Она поджала губ, обдумывая.

— Ведь это и есть любовь, верно? Это больно и красиво.

— Тогда почему ты не с Римом? Он расстался со своей пушинкой Алисией.

— Алисой, — поправила она с отвращением.

— Без разницы.

— Мы не вместе, потому что он теперь меркантильный придурок, — просто объяснила она.

— Правда?

— Ага.

— Лгунья.

Она закатила глаза.

— Мы сейчас говорим не обо мне. Речь идет о том, что ты вытеснила свою половинку из жизни после того, как он сделал, чего ты ждала от него с десяти лет.

— Он опоздал.

— Тем не менее вы спали.

Я выдохнула.

— Да, спали.

— Зачем?

— Потому что я хотела снова почувствовать эту связь.

— Итак, ты обманула его.

Мои глаза сузились на нее.

— Я обманула? Определенно нет.

— Это то, что он делал с тобой в течение долгого времени, верно? Дружба с выгодой. Он хотел иметь кусочек тебя, но был слишком напуган, чтобы взять все. Таким образом, у вас был удивительный секс, и вы отлично чувствовали себя друг с другом, а затем, когда вернулись в реальность, он не хотел ничего, кроме дружбы.

— Близко к сути.

С грустной улыбкой она сказала:

— Ты превратилась в него.

Ауч.

Я снова сморгнула жгучие слезы. Глупое гребаное мыло. Шмыгая носом, я отвела от нее взгляд, бездумно глядя на место на стене.

Я действительно превратилась в него?

Когда тишина стала слишком толстой, она встала и оставила меня одну.

***

Посмотрела ли я запись нашего секса?

Конечно.

И была приятно удивлена увиденным. Конечно, нас могли видеть через жалюзи, но было довольно далеко, и когда человек попытался увеличить масштаб, картинка размылась. Я съежилась при виде себя в шляпе дальнобойщика, медленно катающейся на Картере. Слава Богу, на видео не слышно стонов.

Моя грудь сжалась, когда я увидела, как его руки поднимаются к моей голой спине. Это выглядело так чувственно и ласково. Когда я наклонилась, чтобы поцеловать его, он обнял меня, и это выглядело так, словно мы обнимались целое мгновение.

Пока он не начал вколачиваться в меня своим огромным членом.

Вздох.

Я посмотрела это только один раз, благодарная, что они, по крайней мере, не успели застать первую часть. Было много обнаженных фотографий Картера, но он смог не попасть в центр внимания.

Статьи Молли тоже попали в журналы. Мелани пришла домой с последней. На обложке была стреляющая молния, и с одной стороны расстроенный Картер, а с другой – Молли, которая словно страдала от запора. Надпись выше гласила: «Разбитое сердце рок-звезды, ритм любви для них окончен».

Ритм любви? Аж тошнит. Не могли бы вы быть более простыми?

А потом, о чудо, там была моя школьная фотография. Конечно, они откопали худшую. Конечно же, не дай Бог выбрать более удачное. Нет, они должны были загадать эти статьи моими дерьмовыми снимками.

Рим был прав.

Они вынули всю мою жизнь, вплоть до мрачных деталей.

Я избегала этого с помощью новых мучений, и через несколько недель все действительно угасло, как и предсказывал Рим. Дэйв больше не был нужен, и деньги, которые мне дали на траты, закончились. Сейчас я была сама по себе.

Прошли дни.

Так много дней.

Пока я не могла выходить, не будучи узнаваемой или преследуемой.

Пока я, наконец, не смогла нормально дышать и пытаться собрать свою жизнь.

Я нашла работу, держалась подальше от новостей, отвлекаясь.

Наконец-то, в конце туннеля был свет.

Но туннель позора был одиноким.

Глава 16

Лия

Выпускной был обычным.

Ничего особенного. Меня радовали только мои фотографии в выпускном платье и глупая шляпа с раздражающей кисточкой, которая падала на мое лицо каждый раз, когда я смотрела вниз. Как только я забрала диплом, свалила оттуда, быстро переоделась и пошла на ужин с Мелани и родителями Рима. Марлена и Гарольд были очень милы с покерными лицами, полностью игнорируя события между мной и Картером. Я знала, что они прекрасно осведомлены, и съеживалась каждый раз, когда воображала их в продуктовом магазине, передающими журналы с моей задницей и звездами на сиськах.

Слава Богу, что эти журналы больше не лежали на стендах.

Я взяла смехотворно гигантский бургер с гуакамоле, полная решимости съесть все до последней капли.

Выпускной был не единственным, что я праздновала. Еще была должность младшего бухгалтера, которую я получила в бухгалтерской фирме неделю назад.

Слава Богу, старые сварливые бухгалтерши не интересовались СМИ и понятия не имели, кто я такая.

Я должна была быть счастливее, чем есть, но на сердце было тяжело, поскольку я думала о Картере. Прокручивала в голове его последние слова.

Я скучала по нему.

Так, блять, сильно.

Я закончила ужин, изображая счастье, а затем мы вернулись домой. План состоял в том, чтобы переодеться и отправиться в клуб, выпить несколько напитков. Однако мы не предвидели синюю карту, приклеенную к двери.

Я сорвала ее и раскрыла. Сделав это, Мелани зависла над моим плечом, читая строчки.

Привет, дамы, это Рим.

Лия, мы хотели поздравить тебя с окончанием, и поскольку мы сейчас в городе снимаем клип, то подумали, что, может, отвезти вас в один из лучших клубов.

Вы в списке VIP. Вам не нужно приходить, если не хотите, но я надеюсь, что придете.

Ниже был написан адрес клуба.

— Ты хочешь пойти? — спросила Мелани.

— Не знаю, — ответила я нерешительно. — Там будет Картер?

— Хочешь, я позвоню Риму и спрошу?

Я обдумала этот вариант и кивнула.

— Да, просто спроси. Не думаю, что будет хорошей идеей пойти, если он там, понимаешь?

Она вытащила телефон и набрала номер Рима.

Во мне крутились разные чувства. Идея увидеть Картера была захватывающей, но реальность была бы болезненной. Я отвергла его после двух удивительных дней, а затем подчеркнула, что он должен оставить все, как есть.

Видеть его было бы неловко, если не сказать больше.

Мелани говорила всего минуту и отключила телефон.

— Он сказал, что Картера нет и что он, скорее всего, будет в гостиничном номере.

— Почему он в гостиничном номере?

Она пожала плечами.

— Я не знаю.

— Он с девушкой или что-то еще?

— Я вроде как не уточняла, и не было желания. Не знаю.

Она терпеливо ждала, пока я приму решение. Я могла сказать, что она действительно хотела пойти и увидеть Рима. Я сунула ключ в дверь квартиры и вошла внутрь. Бросив сумку на пол, я вздохнула и сказала:

— Хорошо. Мы пойдем.

Она визжала.

— Да! Итак, я буду водителем, так как это твой выпускной и все такое.

— Нет, — не согласилась я, качая головой. — Мы возьмем такси и повеселимся вместе.

Поездка туда не будет дешевой, но мы заслужили немного веселья.

Мы переоделись, поправили макияж, вызвали такси и уехали.

По дороге я поборола желание позвонить ему.

Если он был с девушкой, то... ну, тогда ничего.

***

Ночной клуб славился своей шумностью. Сам VIP-зал был великолепен, я быстро поняла это. Там не было ни драмы в баре, ни вечного ожидания напитков. Повсюду были шикарные сидушки, и хотя там было много людей, он не был переполнен.

О, и тут было несколько богатых знаменитостей.

— О Боже, тот парень снимался в фильме с секретной двойной жизнью, — вздохнула Мелани, указывая через всю комнату на какого-то парня с цыпочкой на коленях.

Я засмеялась и опустила ее руку.

— Не тыкай пальцем!

— Тут известные второстепенные актер, Лия! Это потрясающе.

Я закатила глаза и оглядела комнату, а затем остановилась, поймав лицо Джареда. Он сидел на диване с бутылкой пива в руке и беседовал с девушками.

— Это Джаред!

Мы не теряли времени на то, чтобы пойти к нему. Парень был точно таким же, каким я его запомнила: веселый, до смешного несносный и с большим запасом шуток. Его глаза загорелись в ту же секунду, как он увидел нас, и вскоре после этого Лео присоединился к нам, пьяный и с рукой под юбкой какой-то девушки.

— Черт, хорошо выглядите, девочки, — сказал он.

— Кстати, напитки бесплатно, — сказал Джаред, указывая на бар. — Рим побеседовал с барменами. Просто назовите им свои имена, когда будете брать.

— И поздравляю с окончанием обучения, — сказал мне Лео, приобняв. Я сохранила дистанцию, потому что его рука все еще была под юбкой какой-то девушки. Ничего не изменилось.

— Спасибо, ребята! — сказала им.

Мы вспомнили прошлые моменты, поговорив обо всем, что было. Они казались счастливыми. Мы много пили, и Мелани затащила меня на танцпол. Мы танцевали, наши головы становились все тяжелее к тому моменту, когда Рим внезапно вмешался, крепко обнимая меня.

— Поздравляю, Лия! — закричал он сквозь музыку. — Я рад, что вы пришли!

Я улыбнулась ему в ответ.

— Спасибо, что пригласил нас.

Он повернулся к Мелани, его глаза бродили по ней секунду. Она была в одежде, способной убить — мини-юбке и топе. Я как обычно в черных легинсах и волнистом топе с разрывами по бокам. Это должно выглядеть модно? Не знаю, я позаимствовала одежду из комода Мелани.

Она держалась на расстоянии от него, дружелюбно улыбаясь, но в ее глазах скрывалось желание, когда она нервно оглядывалась. Они перекинулись парой фраз, и он оставил ее, чтобы выпить.

— Ты в порядке, детка? — я спросила ее.

— Да, — она ответила кивком, но это не могло быть далеко от истины.

Мы делали перерывы между танцами, чтобы подойти к столу за текилой. Как только я напилась, мои мысли вернулись к Картеру. Я оглядела комнату, потому что часть меня надеялась, что я увижу его, а другая часть радовалась, что не видела.

Только ближе к концу вечера, немного пританцовывая, я почувствовала его ошеломляющий запах. Вокруг меня обвились руки, бродя вверх и вниз по бокам моего тела. Я знала, что это он. Мозолистые пальцы выдавали его с головой.

Моя спина оперлась на его грудь, мой затылок коснулся его подбородка. Его тело двигалось под музыку, и я еще больше хотела двигаться напротив него. Моя задница потерлась около его таза, и я почувствовала, как его лицо приблизилось к моему.

— Поздравляю, — сказал он мне на ухо хриплым голосом.

Я открыла глаза и повернула к нему голову. Зал был тусклым, но его глаза горели. Я погрузилась в них, пока мы танцевали, и поняла, что он трезв, поскольку от него не пахло.

В тот момент, когда он начал отстраняться, я схватила его за руку и обняла.

— Нет, — сказала ему. — Не уходи.

Он сделал паузу, уставившись на меня с мучительным взглядом. Вздохнув, он приблизился ко мне. Я повернула свое тело в его объятиях и обняла его за шею, глядя в глаза.

Мои пальцы пробежались по его волосам на затылке, пока он медленно двигался. Музыка быстро развивалась, а мы были как улитки, чувствуя тела друг друга.

Его жар в сочетании с алкоголем сделал меня нуждающейся и жаждущей. Я пододвинулась как можно ближе к нему, чувствуя, как он ожесточился напротив меня. Мое дыхание замедлилось, когда он наклонил голову ко мне, прижимая свой лоб к моему.

Я вспомнила, как хорошо нам было, и на мгновение я снова его захотела. Я хотела, чтобы он был внутри меня, хотела вспомнить, каково это – снова получать удовольствие от его ловких рук. Мои губы коснулись щетины вдоль его щек, и его дыхание стало затрудненным. Он смотрел мне в глаза, когда я приблизилась к его мягким губам.

На его лице отразилось боль, пронизывающая его черты, и он пробормотал:

— Ты сказала, что не готова.

Я замерла, и он начал отодвигаться от меня. Его рука скользнула по моей руке, оставив мурашки на коже, когда он отступил.

— Еще раз поздравляю, — сказал он мне.

Он отвернулся и исчез в толпе, оставив меня дрожать в растерянности.

Это был последний раз, когда я видела его перед крушением самолета.

***

Когда мы вернулись в квартиру несколько часов спустя, пьяные в хлам, я обнаружила маленькую коробку перед нашей дверью с карточкой сверху. Мелани была слишком близка к тому, чтобы разорвать упаковку и посмотреть, что там. Она ворвалась в квартиру, оставив меня одну ошеломленную в коридоре.

Я вынула карту и открыла ее первой, мои глаза читали строки с рекордной скоростью.

Поздравляю с получением степени, Ангел. Теперь ты целую вечность будешь прикована к столу с калькулятором в руке. Надеюсь, благодаря этому твои руки будут выглядеть хорошо.

Картер

Я открыла коробку и вытащила баночку розово-красного лака для ногтей. К тому же низкого качества. При ближайшем рассмотрении я поняла, что это та же марка, какая была у меня в детстве. Он заменил его для меня.

У меня в горле образовался комок.

Я знала, что он пытался сказать.

Прошлое не должно оставаться в прошлом.

Но он был неправ.

Я шла дальше.

Глава 17

Картер

Как убедить кого-то рискнуть?

Это просто.

Но не каждый сможет.

Лия стала такой, каким был я. Она была слишком одержима той болью, которую я причинил ей, и в результате пришлось жить с последствиями.

Я не винил ее. Не испытывал к ней ненависти. Всё наоборот. Я точно знал, через что она проходит. Я знал, как одиноко она себя чувствует, как смущена, хочет что-то изменить, но отстраняется, когда начинает приближаться к омуту.

Ей нужно время. И время на моей стороне.

После клуба я держался подальше.

Шли месяцы. Пристальное внимание за ней прекратилось, и она снова жила своей жизнью. Она была довольна. Она начала встречаться с другими людьми. Нашла хорошую работу младшего бухгалтера. У нее есть свои увлечения, и она живет на полную катушку. Виноградная лоза — когда-то закрытая для меня — сказала мне об этом.

Но одиночество будет преследовать ее, как и меня. Я ненавидел, что она встречается с другими людьми. Мне было больно, что она попусту тратит время, когда я оставался в стороне. Но ничего не мог поделать.

Отвлекающих факторов ей будет недостаточно. Что-то должно было перевернуть ее с ног на голову и заставить осознать, насколько хрупка жизнь.

Это может занять месяц.

Я дам ей год.

Я просто надеялся, что это не займет у нее слишком много времени.

Что она не опоздает.

***

Еще камеры. Черт.

Снова папарацци. Они занимались историей, в которой не было ничего существенного.

Интересно, как мне удается так долго сохранять рассудок? Прошло много времени с тех пор, как я ударил кого-то в лицо, и моя рука только что перестала дергаться от желания это повторить.

— Очевидно, она бросила в тебя обручальное кольцо, парень, — усмехнулся Рим на другом конце провода, когда я, шаркая, шел по проходу первого класса.

— О, так теперь это обручальное кольцо, — насмешливо пробормотал я. — Последнее, что я слышал — обещание.

— Нет, они говорят, что это было массивное кольцо с бриллиантом.

Я нашел свое место и сел.

— Во-первых, как давно я знаю эту девушку? Несколько недель?

— Знаю, знаю, — продолжал он. — Но она же супермодель. Конечно, об этом будут говорить.

— Во-вторых, не было никаких возражений. Мы даже не видимся.

— У них есть видео, где ты держишь ее за руку.

— Потому что мы поужинали и вышли к этим ублюдкам. Я не мог оставить ее там одну. После того, как высадил ее, они последовали за мной прямо в аэропорт, лохи.

— Надо было лететь с нами вчера на частном самолете, чтобы избежать шума.

— Не смог. Нужно было подписать бумаги. — Я завершал продажу дома. С меня достаточно этого образа жизни, и я шел прямо к корням. Хочу дом на клочке земли, возможно, построю его с нуля. Еще не решил. Лучше всего, что у меня есть время, чтобы разобраться в деталях. Группа собиралась снять еще один клип перед небольшим отпуском. Мне отчаянно хотелось вернуться домой, найти способ встретиться с Лией. Но это были лишь мечты. Она еще не готова.

— Ладно, Рим, самолет скоро взлетит.

— Окей.

— Увидимся в Нью-Йорке.

— Увидимся, брат.

Я повесил трубку и сунул телефон в карман.

— Здравствуйте, я Джули, — сказала стюардесса позади меня. — Если Вам что-нибудь понадобится, дайте мне знать, и я помогу.

Когда она проходила мимо, я оторвал взгляд от блокнота и увидел, как она повторяет эту фразу всем подряд. Она была молода и красива, а темные волосы собраны в пучок. Я подавил улыбку, когда понял, что она, должно быть, новенькая. Стюардессы не так часто радуются работе. Может быть, вначале, но не все время.

Через несколько минут самолет начал взлетать.

Потом она предложила мне арахис.

***

Я заснул, когда это случилось.

Первое, что я услышал — крики.

Первое, что почувствовал — скорость.

Скорость, не похожая на ту, что я чувствовал раньше.

Мои глаза распахнулись.

— Мы падаем! — закричал кто-то.

У меня ёкнуло сердце.

Сиденье содрогнулось.

Я выглянул в окно и увидел воду.

Лицо Лии промелькнуло в моем сознании, и все почернело в ту же секунду, как мы упали.

***

10 лет назад

Ключ прожигал дыру в моем кармане.

Я съел бутерброд, задумчиво бренча на папиной гитаре. У меня появлялась идея. Я почти ощущал ее вкус.

Ключ все еще жег дыру в кармане.

В голове загорелась лампочка, и с моих губ начали срываться слова. Я попробовал их, тихо напевая.

— «Я зову ангела, чтобы он пришел и спас ее.

Она — все, что у меня есть, и я не могу ее вылечить».

Нет, это не сходится.

— «Глупо. Так глупо».

Я нахмурился, снова проигрывая мелодию, пока ключ прожигал дыру в моем кармане.

Как только мысль пришла мне в голову, она снова убежала. Вдохновение улетучилось, и я снова потерялся.

— Как люди пишут такие вещи? — думал я, откладывая гитару, пока ключ жег дыру в моем кармане.

Хороший вопрос.

Как они берут инструмент и создают что-то из ничего? Сколько вдохновения им нужно…

— Я даже рифмовать не умею, — продолжал бормотать я.

Я схватил пустую тарелку и достал из сумки контейнер. Мама всегда раздражалась, когда я не споласкивал ее в раковине или хотя бы не ставил туда. Она говорила, что потом будет плохо пахнуть. По крайней мере, ей будет на что жаловаться, когда увидит.

Я вышел из спальни и остановился у лестницы. Посмотрел на закрытую дверь, размышляя, не разбудить ли ее, чтобы спеть. Она провела весь день со мной, когда я вернулся из школы, прежде чем захотела вздремнуть. Это было хорошее время для пения. Она обняла меня одной рукой, крепко прижимая к себе, пока не расплакалась. Я не знал почему. Я сделал вид, что она не плачет, и вскоре она, извинившись, вышла из комнаты.

Прошло уже несколько часов. Она не будет возражать, если я ее разбужу. Она хорошо рифмовала. Она может помочь с несколькими строками.

Вместо этого, я спустился по лестнице, решив сначала убрать контейнер с завтраком, прежде чем приставать к ней. На кухне я даже решил сам его помыть. Я вытер его и положил на полку, а потом вытер руки, пока ключ все еще прожигал дыру в кармане.

Она будет счастлива, если я что-то сделаю. Может, она улыбнется мне по-настоящему. Я давно не видел ее улыбку.

Я уже собирался подняться по лестнице, когда зазвонил телефон. После четвертого звона я снял трубку и ответил:

— Привет, — сказал я.

— Привет, приятель, — ответил папа. — Что вы, ребята, делаете?

— Я пишу песню, — сказал ему. — Но не могу правильно подобрать рифмы.

— Вот почему ты должен продолжать тренироваться. Мама тебе помогает? Она мне еще не звонила, и это на нее не похоже.

— Нет, она все еще в своей комнате.

На мгновение он замолчал.

— Что она делает, Картер?

— Думаю, она спит.

— Сейчас?

— Да.

— Ты можешь пойти и проверить?

— Конечно.

Я поднялся по лестнице, прижимая трубку к уху. Я пытался рифмовать в голове каждый шаг.

Что рифмуется с шагом?

Враг? Мрак?

— Кстати, ты спрятал ключ? — спросил отец. — Я отдал его тебе утром, потому что не вернусь.

Я остановился у двери спальни.

— Да, он у меня в кармане.

— Вытащи его для меня.

Я сунул руку в карман, куда положил запасной ключ. Ничего не почувствовав, я смущенно переложил телефон в другую руку и полез во второй карман.

Опять ничего.

— Картер? — сказал папа с другого конца, его голос звучал напряженно и тревожно.

— Я... я положил его в карман, — выругался я. — Он исчез.

— О Боже, — услышал его шепот. — Ладно, слушай, я уже еду домой. Не открывай дверь. Просто оставайся в своей комнате, хорошо?

— Хорошо.

Он положил трубку, и некоторое время я смотрел на дверь.

Не было ключа, прожигающего дыру в моем кармане.

Почему?

— Мам? — Я окликнул ее.

Он сказал мне не входить, но…

— Мам?

Я начал беспокоиться.

Я взялся за ручку и повернул ее. Дверь со скрипом отворилась, и меня встретила темнота. Занавески были задернуты, кровать в беспорядке, а мамы в ней не было. Я оглядел комнату, когда вошел. Свет залил нижнюю часть закрытой двери ванной, и я направилась к ней.

— Мам?

Без ответа.

Я остановился перед дверью ванной и прижался к ней ухом.

Ничего.

Мое сердце пропустило удар. Меня охватило дурное предчувствие.

Я снова взялся за ручку и повернул ее. Толкнув дверь, я остановился и огляделся по сторонам.

Аптечка была открыта и пуста. На полу валялись пузырьки с таблетками.

— Мам? — Я задрожал, чувствуя слабость во всем теле.

Мама лежала на полу и не двигалась.

Папа.

Я хотел к папе.

Глава 18

Картер

Белый и синий везде.

Цвета танцевали в моих глазах.

Я проглотил холодную воду и увидел приближающийся всплеск белого света.

Папа?

Ко мне тянутся руки.

Без промедления я потянулся назад.

Папа.

Лия

«Последние новости: кадры спасения снятые около часа назад. Видео снято с вертолета, исследующего повреждения, оно показывало человека, вытащенного из воды в спасательную шлюпку. Его личность пока не разглашается, так как лодка продолжает поиски выживших».

— Это Картер, — сказала Мелани, указывая на экран. — Сразу видно, что это он.

Я не могла сказать, он ли это, поэтому промолчала.

Пока репортер говорил, видео транслировалось на заднем плане. Он был слишком далеко, чтобы что-то разглядеть, а я сидела как на иголках, ожидая, когда они опознают человека.

Пожалуйста, Господи, пусть это будет он.

Мой телефон внезапно зазвонил из спальни, но я даже не сделала попытки ответить. Наверно, Шерил гадала, где я. Сейчас мне было плевать на ее дерьмо. Мне нужны были ответы.

— Что мне делать, если он умер? — спросила я вслух.

Мелани повернула ко мне голову.

— Он не умер.

— А если так? Я буду очень сожалеть, правда?

Она ничего не ответила.

— Просто верь.

Я усмехнулась.

— Не надо, Мел. Я не поведусь на Холлмаркское дерьмо.

Когда ты выросла в трейлерном парке, заполненном наркоманами и сутенерами, и твоя тетка, в частности, была проституткой, ты понимаешь, что вера — это не что иное, как дерьмо, которое скармливают привилегированным детям.

Детям, которым не нужно ложиться спать голодными. Детям, которые прячут свои зубы под подушку и волшебным образом получают деньги под ней на следующее утро. Эти дети растут с верой.

— Это не Холлмаркское дерьмо, — ответила она, качая головой. — Ты не можешь так говорить. Посмотри, где ты сейчас после всего, через что прошла. Ты воплощение того, почему люди должны верить.

— То, где я сейчас, создано на моем собственном горбу.

Она вздохнула, сдаваясь. Может, вчера, до этой дерьмовой бури, я бы прислушалась к ее доводам, но сейчас я была не в себе и нервничала. Я снова чувствовала себя ребенком — опустошенной и мрачной. Весь мой мир словно балансировал на лезвии ножа.

Он нужен мне живым.

Потому что жить своей жизнью я могла нормально, только когда знала, что он живет своей. Я не могу приспособиться к миру, в котором его нет. Он должен жить. Это звучит безумно, знаю. Но так оно и есть.

— Лия, твой телефон звонит без остановки, — сказала Мелани. — Я принесу телефон, а ты решишь, отвечать или нет.

Она встала и ушла, а я продолжала смотреть телевизор, затаив дыхание, разглядывая остатки самолета. Там был всего лишь маленький корабль, и я не знала, что было хуже.

На мгновение я попыталась представить, каково это было на борту самолета, падающего в реку. Страх, шок, неуверенность. Хуже всего, что невозможно контролировать происходящее. Ты буквально продукт катастрофы, контроль над которой утекает, как песок сквозь пальцы.

Самолеты всегда пугали меня. Это была одна из причин, почему даже в самом крайнем случае я не путешествовала.

Быть внутри алюминиевой оболочки... нет. Просто... нет.

— Это Рим, — внезапно сказала Мелани позади меня дрожащим голосом.

— Рим? — Его имя казалось мне таким чужим.

— Ответь!

Я выхватила телефон из ее руки, когда она села рядом со мной, и уставилась на имя, вспыхнувшее на экране.

— Рим.

Так и есть.

— Привет, — тихо ответила я.

Мой желудок скрутило, сердце забилось сильнее, когда на другом конце провода на мгновение стало тихо.

— Лия, — сказал он, его голос был серьезным и напряженным. — Не знаю, знаешь ли ты…

— Конечно, я знаю о катастрофе, — перебила, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. — Он жив? Они вытащили его из воды? Пожалуйста, скажи мне, что это был он.

Его короткое молчание убило меня.

Он мертв.

Конечно.

Ты не выживешь в такой катастрофе в таком огромном самолете.

Как я теперь буду жить?

— Он жив, — сказал он.

Телефон практически выпал из моей руки, когда я сгорбилась и зарыдала в подушку.

Облегчение было слишком сильным, чтобы описать его словами. Я едва могла дышать, меня трясло. Мелани снова обняла меня, и я услышала ее тихие крики. Она слышала его.

— О, Боже, Мелани! — воскликнула я. — Что случилось? — Боже мой!

Должно быть, я плакала так целую вечность, прежде чем снова смогла схватить трубку. Приложив трубку к уху, я удивилась, что звонок все еще продолжался.

— Рим, — выдохнула я, задыхаясь от эмоций, — С ним все в порядке?

— Не знаю, — честно признался он. — Его отвезли в больницу, и все это время он звал отца. Думаю, у него галлюцинации.

— Но физически... он в порядке?

— Думаю, что да. Я сейчас еду в больницу.

— Держи меня в курсе.

— Конечно. — Он снова замолчал и вздохнул. — Послушай, я сейчас в Нью-Йорке, а мои родители в истерике. Ты сможешь зайти и сказать им, что все в порядке? Они бы чувствовали себя лучше, если сказать это лично. Ты же знаешь, какие они.

— Да, — кивнула я. — Понимаю. Я скажу им. Пойду, когда успокоюсь.

— Спасибо, Лия.

— Не забудь держать меня в курсе.

— Конечно.

Я положила трубку и вытерла глаза.

— Видишь, — прошептала Мелани, поглаживая меня по спине. — Вера поможет пройти долгий путь.

Я кивнула ей.

— Знаю, прости. Просто... я ожидала другого исхода.

— Что собираешься делать?

— Я должна позаботиться о Шерил, а потом повидаться с родителями Рима.

Ее глаза пристально смотрели, пока она поглаживала меня.

— А потом я должна увидеть его.

***

Пришлось собрать всю свою силу, чтобы встать с дивана. Хотя это меньшее, что мне хотелось делать. Я все еще чувствовала слабость. Я не могла перестать дрожать, потому что не могла всецело воспринять новости. Я все еще парализована страхом.

Когда я, наконец, поднялась, Мелани уже была одета и готова.

— Я тоже пойду к Марлене и Гарольду. Хочешь, поеду с тобой? — спросила она.

— Нет, — ответила я, качая головой. — Иди прямо туда. Не знаю, как долго я пробуду у Шерил.

— Хорошо, но ты уверена, что сможешь вести машину? Ты все еще выглядишь нехорошо.

— Со мной все будет в порядке.

Я выпила чашку кофе до того, как добралась до машины. К тому времени мои нервы немного успокоились. Глубоко вздохнув, я вставила наушник в одно ухо и по дороге к Шерил включила айпод.

Песню Картера.

Я позволила его голосу успокоить меня и солгала бы, если сказала, что не рыдала большую часть пути.

Черт, Лия, а если бы он умер? Что бы ты делала?

Была бы полна сожалений, сдерживаемая собственным страхом.

К тому времени, как я добралась до трейлерного парка, чувствовала себя уже лучше. Я припарковала машину и вышла, а Шерил вышла навстречу, останавливаясь на крыльце, в спортивных штанах и свитере с дырками размером с голову.

Держа сигарету в одной руке, она помахала мне другой, и я с трудом сглотнула, стараясь не смотреть на нее, когда помахала в ответ.

Ей стало лучше с тех пор, как Рассела посадили за нападение на полицейского при отягчающих обстоятельствах два года назад. Это произошло после того, как он сел пьяным за руль и врезался в заднюю часть другой машины с семьей внутри. Было раннее утро, около двух часов дня.

Честно говоря, он гребаный идиот, так что я ничуть не удивилась.

Карма, верно?

Шерил перестала заниматься проституцией и, по ее словам, покончила с наркотиками. Но я не была уверена в этом, особенно сейчас, когда шла к ней. Она была хрупкой, с сухими волосами и бледной кожей.

С тех пор, как я узнала, что случилось с Расселом, по какой-то глупой причине я питала к ней слабость.

Может быть, потому что я знала, каково это — быть под контролем Рассела; и временами я видела ее трезвой, маленькие проблески человечности до того, как она стала зависима от наркотиков. Так что я откладывала из зарплаты пятьдесят долларов в неделю и давала ей два раза в месяц, чтобы она могла оплатить дом и поесть. Она нашла себе работу в закусочной, но та была далеко, вот почему я сейчас приехала сюда.

Я нашла ей другой трейлер поближе к работе, так что ей не придется ездить на автобусе. Настоящий трейлерный парк был намного лучше этого, и он был чистым и опрятным в очень хорошем районе. У него даже была команда обслуживания, которая заботилась о садах. Там живет много пожилых людей, и по сравнению с этой заброшенной дырой, кажется образцом здоровья.

— Как поживаешь? — спросила она, когда я, наконец, подошла к ней.

— Хорошо, — тихо ответила я. — Ты готова идти?

Мне не хотелось болтать. Я просто хотела быстро отвезти ее и добраться до дома Марлены.

— Ты неважно выглядишь, — заметила Шерил. — Это из-за аварии с твоим мальчиком?

Я удивленно взглянула на нее.

— Ты слышала?

— Все только об этом и говорят. Но ты не волнуйся. Я уверена, что он в порядке. Они уже нашли выжившего. Вытащили его из воды. Держу пари, это он.

Я снова с трудом сглотнула.

— Да, это так.

— Все происходит не просто так.

— И какая же причина? — Я чувствовала себя глупо, прося у нее ответы.

— Понятия не имею. Думаю, это больше научит тебя ценить жизнь. — Она выпустила облако дыма, бросила окурок на землю и растоптала. — В одну минуту ты жив, а в другую уже нет. Такова жизнь.

— Да…

Я помогла донести несколько коробок, и мы погрузили их в машину. Она села в машину и стала меня ждать.

Я оглядела трейлерный парк, вспоминая, как весело тут было детьми. Мой взгляд упал на старый сдутый баскетбольный мяч, лежащий посреди лужайки.

Мне нравилось смотреть, как играет Картер.

Я любила Картера.

До сих пор.

По щеке скатилась слеза, пока я думала о наших совместных моментах. Он был моей второй половинкой, а я убеждала себя, что мы живем в разных мирах. Конечно, наши жизни были разными, но это не означало, что мы не были одними и теми же людьми.

Я повернулась к его старому трейлеру и увидела другую машину, не ту, на которой ездил его отец. Я посмотрела на окно, в которое он обычно забирался, и судорожно вздохнула.

Я скучала по нему.

Я хотела его.

— Ты никогда не думала, что, возможно, слишком поздно что-то исправлять? — Спросила я Шерил, открывая дверцу машины и не сводя глаз с трейлера.

— Если ты не попытаешься, то никогда не узнаешь, — ответила она.

***

Марлена и Гарольд были в смятении, но все равно обрадовались. Мы плакали, обдумывая «что если», и я чувствовала на себе проницательный взгляд Марлены.

— Перестань терять время, — сказала она мне перед уходом. — Любовь причиняет боль, но она того стоит.

Когда я вернулась вечером домой, Мелани ушла на работу. Сначала она не хотела меня оставлять, но я заверила, что со мной все будет в порядке. Он был жив – это все, что имело значение. А если бы нет?..

Что ж, я бы распалась на куски.

Я долго сидела на кровати, погруженная в тишину и думая о следующем шаге. Встав с кровати, я достала коробку из-под обуви и поспешно вытащила письма. Я разорвала последний конверт дрожащими руками и начала читать.

Номер письма: 4

Попытки согреть твое сердце моим шармом Картера: 4

Показатель успеха: 0

Парный рейтинг за письмо: 0/10 (потому что рассказывать тебе обо всех фантазиях, которые крутятся в моей голове, не слишком хорошо для любовного письма)

Любовный рейтинг: 10/10 (я отчаянный и жалкий)

Я даже не уверен, читаешь ли ты. Я был бы у твоей двери прямо сейчас, если бы знал, что это сработает, но все говорят мне, что ты исцеляешься. Не думаю, что это правда. Думаю, ты просто отвлекаешься от правды.

Что у нас все было по-настоящему.

Это я все испортил.

Я боялся, боялся боли. Я был свидетелем любви в самой жалкой форме, но это не имело значения, когда я был мальчиком. Я любил свою мать всем сердцем. Несмотря на ее психическое заболевание, я надеялся, что ей станет лучше, и когда жизнь стала слишком тяжелой, она выбрала легкий путь и оставила позади двух сломленных людей. В тот день я закрылся ото всех.

Мой отец умер на прошлой неделе. У него был сердечный приступ, и, просто думая о годах, которые мы потратили впустую, злясь, мне грустно, что мы никогда не работали над нашими отношениями. Мы могли бы это сделать, если бы я не был так несчастен и полон решимости закрываться от людей.

И это навело меня на одну мысль.

Боль неизбежна. Она приходит по-разному и по разным причинам.

Ты была нужна мне, потому что помогала забыть. Быть с тобой, иметь твое открытое тело, как это сделала ты, было самым бескорыстным поступком, который кто-либо когда-либо делал для меня. Я взял тебя, с каждым разом оплакивал свою потерю и все больше влюблялся в тебя.

И я все испортил, потому что струсил.

Я все испортил, не сказав три гребаных слова, которые хотел сказать с того дня, как увидел тебя.

Я люблю тебя.

И я ненавижу, что мне приходится писать это на листе бумаги, но этого, возможно, будет достаточно, чтобы достучаться до тебя, чтобы ты поняла: я уверен в том, чего хочу.

И я хочу тебя. И всегда буду.

Время порознь — это потерянное время.

А теперь, ради Бога, ответь мне!

Слезы упали на его слова, и я прерывисто вздохнула.

Я была дурой.

***

Рим: Его рука сломана. Он останется в больнице на пару дней, пока они будут следить за его сотрясением мозга и потерей зрения. Все остальные повреждения минимальны.

Я облегченно вздохнула.

Наконец, его личность подтвердили в новостях, и ощущение, что он в порядке, стало более реальным. Над причиной авиакатастрофы еще разбираются, и по неподтвержденным данным причиной отказа двигателя стала птица. Но самое удивительное, что дополнительный двигатель тоже вышел из строя, а такое просто так не случается.

Думаю, так и должно было произойти. Я не из тех, кто верит в судьбу, как раньше, но это случилось не просто так. Причина, которая привела меня к этому моменту времени.

— Вам придется отключить телефон, Мисс.

Я оторвалась от телефона и посмотрела на вежливую улыбку стюардессы.

Почему она улыбается?

Разве она не знала о долбаной аварии, которая только что произошла в том чертовом месте, куда мы направлялись? И вдруг меня осенило. Боже, мы умрем. Этот самолет разобьется, и я никогда не скажу Картеру, что сожалею. Но тогда... может быть, он узнает, что я летела сказать это, потому что села в самолет, чтобы увидеть его. Тогда моя смерть не будет бессмысленной, верно?

Мелани взяла у меня телефон и выключила.

— Все в порядке, — прошептала она. — Это твой первый полет, впоследствии ты больше не будешь так бояться лететь.

Затем она протянула мне мешок для рвоты, и я нетерпеливо выхватила его. Мое беспокойство ревело внутри, заставляя желудок скручиваться.

Мы умрем.

— Подумай, что это того стоит, ты увидишь Картера.

— Если только он не отвергнет меня, — ответила я, тяжело дыша.

— Нет, если только ты не будешь унижаться.

— Не имеет значения, унижаюсь я или нет. Может быть, уже слишком поздно. Та девчонка — Панда, вероятно, сейчас у его постели.

— Ее нет, — подчеркнула Мелани. — Так сказал Рим.

Я замерла.

— Ты опять разговариваешь с Римом?

— Только чтобы убедиться, что с тобой и Картером все в порядке.

— Это самое дурацкое оправдание.

Она ничего не ответила по этому поводу.

— Просто расслабься и успокойся. Взлет будет ухабистым, но после все пройдет гладко. Кроме случая, когда мы будем приземляться, потому что это дерьмо тоже ухабистое. О, и, если мы попадем в турбулентность, это тоже будет не очень. И если…

— Ладно, — перебила ее. — Я поняла. Будет трясти.

Я откинулась на спинку сиденья, когда самолет наконец тронулся.

Слишком поздно поворачивать назад. Я взяла отгул. Я собиралась встретиться с ним, несмотря ни на что.

Или умереть.

— Хорошо, Лия, — сказала Мел, — возьми меня за руку. Мы уже близко.

Я взяла ее за руку и закрыла глаза.

Если он меня отвергнет, я не полечу домой на самолете, упрямо решила я.

Это будет гребаный корабль.

Глава 19

Картер

11 лет назад

— То, что случилось, не твоя вина, — сказал он со слезами на лице.

Я никогда раньше не видел, чтобы мой отец плакал.

Теперь он плакал каждый день.

— Моя, — сказал я, выдыхая воздух. — Это я виноват. Я должен был знать, где ключ. Думал, что он в кармане. Я не знал, что оставил его на комоде, когда переодевался. Мне нужно было лучше следить.

— Она все равно бы попала в кабинет.

— Почему она хотела оставить нас? — Я боролся со слезами. Я ни разу не плакал с того момента, как нашел ее мертвой на полу, холодной и бледной. Все думали, что я не верил, потому что не плакал, но они не знали, что я хочу скрыть боль. Если я признаю боль, смерть будет реальной.

Я был так занят, притворяясь, что не принял происходящее, что все это время строил стену вокруг моего сердца.

Папа делал наоборот. Он был очень зол. Он много пил. И был расстроен, что я отталкивал его. Я хотел быть в одиночестве. Не хотел иметь ничего общего с ним или миром, который напоминал мне, что она когда-то жила в нем.

— Мы выясним…

— Я не хочу ничего выяснять! — завопил я.

Я отталкивал его каждый день.

Я боролся с ним за все.

Я винил его. Ненавидел его. Я находил причину держать людей, которых любил, на расстоянии вытянутой руки, чтобы они больше не причиняли мне вреда.

Я проигнорировал его боль. Мне было все равно, что ему больно. Было все равно, когда мы начали терять все вокруг нас.

Не забота заставила боль уйти.

Я услышал тихие шаги.

Сначала маленькие, как будто человек крался на цыпочках.

Я не хотел открывать глаза, чтобы увидеть, кто это. Скорее всего, это медсестра, а я не хочу говорить. Я хотел сделать вид, что сплю. Я провел всю ночь в оцепенении. Моя душа чувствовала себя сломанной. Я продолжал задавать себе один и тот же вопрос снова и снова.

Почему я выжил?

Они вытаскивали тела из воды, и до сих пор оставалось только четверо выживших.

Среди них не было Джули.

Я не знаю, что делать, если она умрет. Будет несправедливо, если человек, который помог мне выбраться из самолета, не всплыл из воды.

Я должен был умереть.

Кто-то вроде меня не должен был выжить. Я не заслуживал второго шанса.

Чья-то рука внезапно слегка коснулась моей. У меня перехватило дыхание от мягкости прикосновения. Это было... интимно.

— Картер.

Мое сердце почти остановилось.

Лия.

— Прости, — плача, сказала она, ее рука теперь сжимала мою. — Я должна была быть с тобой. Не должна была отказываться от тебя. Мне жаль. Я так сильно тебя люблю, но старалась отгородиться от боли. Хотела прекратить эту боль. Мне жаль.

Я открыл глаза. Свет сильно ударил меня, и я поморщился, на мгновение закрыв их, прежде чем попытаться снова. Когда мое зрение сфокусировалось, я увидел ее заплаканное лицо.

Красивая. Всегда такая красивая.

Судьба всегда соблазняла меня тем, чего у меня не было, и сейчас мне это не нужно. Не после всего, что случилось.

Я должен был рад видеть ее, но не был. Мне не нужно больше душевной боли.

Я снова закрыл глаза.

— Не надо, — пробормотал я.

— Не надо что, Картер?

— Прошло восемнадцать месяцев с тех пор, как я видел тебя, Лия. Не приходи ко мне только из-за того, что случилось, хорошо? Я не могу... — Я не могу потерять тебя снова.

Я почувствовал, как она сжала мою руку и подошла еще ближе. Я мог чувствовать ее запах, чувствовать ее дыхание на лице, когда она шептала:

— Я здесь, потому что люблю тебя. Потому что ты сказал мне, что я буду жить с сожалением. И я вижу это сейчас. Я устала бороться со своими чувствами. Надоело оставаться на месте. Я хочу двигаться вперед со своим лучшим другом и не хочу больше бояться. Ты писал мне, что любишь меня, а время порознь — пустая трата времени.

Чувство, как будто кто-то влил керосин в мои вены и поджег их. Моя кровь горела от ее слов, и я снова открыл глаза, глядя в ее глубокие коричневые оттенки. Она заплакала еще сильнее, и ее нижняя губа задрожала.

Прошло восемнадцать месяцев.

До этого прошло более трех лет.

И все же... как будто я никогда не был вдали от нее.

Такое дерьмо противоречит логике, да? Это не имело смысла. Но жизнь была большой жирной кучей бессмысленной ерунды, и я устал от этого.

— Иди сюда, — тихо сказал я.

Ее глаза расширились, и она, не тратя времени, вползла ко мне на кровать. Я обнял ее здоровой рукой и притянул к себе. Она положила голову между моей шеей и плечом, вдыхая меня, плача в мою шею, при этом схватив меня за больничный халат.

— Извини, — плакала она. — Я так испугалась.

— Я в порядке.

— Но я этого не знала. Я так зла на себя. Мы упустили слишком много времени.

— Тогда больше не упускай его.

— Я была так напугана. Не могу потерять тебя. Я не могу потерять тебя, больше никогда.

Я посмотрел на нее сверху вниз.

— Тогда будь со мной.

Ее лицо повернулось ко мне.

— Да.

Я поцеловал ее в лоб, но она еще больше приподняла лицо и прижала влажные губы к моим. Ее прерывистое дыхание касалось моего рта, и она долго смотрела мне в глаза.

Она наконец получила желаемое.

— Рад, что близость моей смерти встряхнула тебя, — пробормотал ей, мои губы вздрогнули. — Если бы я знал, то мог бы попытаться убить себя давным-давно.

Она не улыбнулась и заплакала еще сильнее.

— Мы справимся.

— Да.

— Я никогда не оставлю тебя, несмотря ни на что.

— Надеюсь.

Она снова поцеловала меня и уткнулась лицом в мою грудь. Она пропитала меня слезами, и я погладил ее по спине. Мои глаза режет, а сердце болит. Я был все еще в состоянии шока. Ее визит был таким внезапным и неожиданным, и я был в подвешенном состоянии после крушения.

Я практически оцепенел.

Проходили минуты, и постепенно она перестала шмыгать носом и плакать. Я смотрел на приглушенный телевизор, где показывали новости о крушении самолета.

Затем, внезапно, это случилось.

Список выживших появился на экране, и среди них... Джули.

Мое тело отпустило. Я полностью опустился на кровать и прижал Лию к себе.

Слезы потекли из моих глаз, и я зарыдал.

Все будет хорошо.

Эпилог

Я собирался это сделать.

Я собирался выполнить последнее обязательство. Или, по крайней мере, последнее обещание.

— Куда мы едем?

Я только покачал головой, пока ехал по извилистой дороге. Сам дом находился на холме с видом на долины, откуда открывался прекрасный вид на горы. Это был рай, и он находился недалеко от ее работы.

А Лия была одержима работой.

Она работала на мудака, но была счастлива. Она любила зарабатывать деньги сама, хотя если бы она захотела, могла не работать всю свою жизнь.

Мы официально были вместе одиннадцать месяцев, и не прошло и одного дня, чтобы мы не прожили его на полную катушку. После крушения самолета группа сделала необходимый перерыв. Мы не хотели спешить с новым альбомом. У нас были деньги, и фанаты готовы ждать нас.

Спешки не было.

Когда мы подъехали к воротам дома, который я купил без ее ведома, я увидел замешательство, когда она смотрела между мной и домом. Я не стал заезжать в ворота, хотя у меня был пароль.

Вместо этого припарковал машину перед ними и вышел. Она последовала за мной в сексуальном платье, в котором моя страсть горела снова и снова. Ее взгляд был прикован к скромному поместью.

Здесь было десять акров, и дом в георгианском стиле был в отличной форме. Я знал, потому что прошел через каждый его дюйм.

Я видел, как она помешалась на этих домах уже несколько месяцев. Она смотрела эти скучные-как-черт шоу про недвижимость все время после того, как возвращалась с работы большинство ночей.

Я облокотился на один из железных прутьев черных ворот и уставился на нее. Озорная ухмылка появилась на моем лице, когда она сказала:

— Я не понимаю.

— Я купил его, — сказал я импульсивно. Больше не мог сдерживаться.

Ее челюсть отвисла, когда она подошла ближе к воротам и осмотрела дом.

— Что?

— Я купил его.

— Когда?

— Когда делал вид, что пишу тексты с Римом на прошлой неделе.

Типичный женский ответ:

— Ты солгал мне?

Неважно, что я солгал по уважительной причине.

— Я соврал тебе о многих вещах, — сказал я.

Она повернулась ко мне, нахмурившись.

— О чем еще ты лгал?

Держа руку в кармане, сжимая коробку с кольцом в ладони, я сказал:

— Помнишь на прошлой неделе, когда я потратил очень много времени на то, чтобы собрать салфетки с глупым чертовым цветочным рисунком, которые тебе нужны?

Она осторожно посмотрела на меня.

— Да?

— Я их не выбирал.

— А что ты делал?

Я достал коробочку, и ее глаза сразу обратились к ней. На ее лице отразился шок. Я взял ее за руку и опустился на одно колено. Я трясся. Черт, я думал, что моя нервная система не будет так шалить, потому что пою перед тысячами людей.

Но я в ужасе.

— Я люблю тебя, — сказал ей торжественно, когда ее глаза наполнились слезами. — Я хочу состариться с тобой. Хочу иметь с тобой детей. Хочу все время быть с тобой в нашем доме, заниматься чем-нибудь совместно, особенно размножаться, как сумасшедшие. Кстати, я буду трахать тебя на каждой поверхности этого дома. В общем, я хочу тебя, а еще хочу, чтобы мое будущее было с тобой. Чтобы больше не было времени в пустую, верно?

Она кивнула, слезы падали из ее глаз.

— Итак, выходи за меня замуж. Пожалуйста.

Ее губы дрожали.

— Да, — она плакала. — Да.

Я вынул кольцо с гигантским бриллиантом и надел ей на палец. Вставая, она кинулась в мои объятия, и мы поцеловались.

Это было начало новой части моей жизни.

***

Мы боролись время от времени.

Ты никогда не уйдешь от славы, это навсегда.

Но у нас получилось. Когда ей нужен был перерыв, она уходила к Мелани. Когда я нуждался в нем, я мог сбежать с Римом в студию звукозаписи, которую сделал в доме.

Мы поженились в прекрасный солнечный день, который скоро превратился в дождь и грязное свадебное платье. Мы расцвели, научившись доверять друг другу, когда времена стали тяжелее и появились новые слухи.

Большую часть времени мы были счастливы.

Каждая боль, которую мы терпели и продолжали терпеть, в конце концов стоила того.

10 лет назад

Я уставился на надгробную плиту.

Могила моей матери. Она была у меня под ногами. Шесть футов, если быть точным. Разложение. Не оставила в этой жизни ничего, чем можно гордиться, кроме сына-неудачника и отца, который — хотя он не хотел этого признавать — ненавидел меня за ее убийство.

— Ты слишком долго там стоишь, — тихо сказал он мне.

Я не шевельнулся. Я тупо уставился на каменный блок, проводя пальцами по изгибам ее имени. Не спрашивайте меня как, но я знал, что больше никогда не вернусь в это место. Когда я отвернусь от нее, я больше никогда ее не увижу.

Итак, я остался там, зацикленный на камне, снова и снова проводя по ее имени.

Элизабет Мэтисон.

Элизабет Мэтисон.

Эли-за-Бет Мэ-ти-сон.

Ее смерть создала эффект домино.

Папа так оплакивал ее смерть, что утопил свои печали в алкоголе.

Это привело к тому, что он потерял работу электрика.

Потом мы потеряли дом, потому что он не мог оплатить ипотеку.

А поскольку мы потеряли дом и не имели денег, мы переехали в дерьмовое место.

Но это был не конец.

Нет, эта дыра в конечном итоге привела меня к Лие, к любви, к страсти и музыке. К тому, чтобы все испортить и исправить, и чтобы жизнь, которую я никогда не знал, могла быть моей.

Смерть мамы, возможно, убила меня однажды, но это положило жизнь моей второй половинке и истинному счастью.

Я снова был жив.

КОНЕЦ