Ложное впечатление. Подсолнух. Две девочки в синем. Марли и я

1

— Минутку, Роб. Кажется, одна из двойняшек заплакала. Я перезвоню.

Отложив сотовый телефон, девятнадцатилетняя Триш Логан поднялась с дивана и быстро вышла из гостиной. Это была ее первая работа — няней в семье Фроули, переехавшей в город несколько месяцев назад. Триш сразу понравились эти милые люди.

— В прошлом году мы начали подыскивать дом, — рассказывала девушке миссис Фроули, — случайно заехали в Риджфилд, и я поняла, что хочу здесь поселиться.

Фроули купили старый, нуждавшийся в ремонте дом Каннингхема. Сегодня, в четверг, 24 марта, их дочерям-двойняшкам исполнилось три года. Триш помогала принимать гостей, а вечером осталась с девочками — их родители должны были присутствовать на официальном ужине в Нью-Йорке.

«После шумного праздника малышки должны крепко спать», — думала Триш, поднимаясь по лестнице в спальню двойняшек. Фроули убрали с лестницы ветхую ковровую дорожку, доставшуюся им вместе с домом, помнившие девятнадцатый век ступени скрипели под ногами.

Наверху Триш остановилась. Свет, который она оставила в коридоре, был выключен. «Наверное, опять перегорел предохранитель», — решила девушка. Проводка дома давно пришла в негодность — в кухне сегодня уже гас свет.

Комната близнецов находилась в конце коридора. Сейчас там было тихо. «Возможно, одна из девочек заплакала во сне», — думала Триш, на ощупь продвигаясь в темноте. Внезапно она замерла. Ее настораживала не только темнота в коридоре. Она оставила дверь в спальню открытой, чтобы услышать, если девочки проснутся. Значит, горящий в спальне ночник должен быть виден. Однако дверь была закрыта. Как же в таком случае она смогла расслышать плач минуту назад?

Триш охватил страх, она напряженно вслушивалась в тишину. Что это за звук? Девушка почувствовала тошноту, поняв, что слышит тихие шаги. Затем она уловила слабое дыхание и едкий запах пота. Позади нее кто-то был.

Триш попыталась бежать, но ее ноги словно онемели. Чья-то рука вцепилась в волосы. Последним, что запомнила Триш, было ощущение, что ее душат.

Незваный гость ослабил хватку, позволив девушке осесть на пол. Включив фонарик, он связал ее, затянул на глазах повязку, заткнул кляпом рот. Затем, направляя луч в пол, быстро прошел вдоль стены и распахнул дверь в спальню двойняшек.

Трехлетние Кэти и Келли лежали на двуспальной кровати, глаза у обеих были одновременно сонные и испуганные. Они держались за руки, а свободными руками пытались вытащить кляпы из своих ртов.

Рядом стоял мужчина, который в деталях спланировал похищение детей.

— Ты уверен, что она тебя не видела, Гарри?

— Абсолютно уверен, Берт, — ответил второй мужчина.

Они намеренно выбрали для этого дела имена Берт и Гарри — так звали карикатурных персонажей популярной в 60-х рекламы пива.

Берт вытащил Кэти из кровати:

— Бери вторую. Заверни ее в одеяло. На улице холодно.

Мужчины сбежали по задней лестнице, пронеслись через кухню и, не потрудившись закрыть за собой дверь, выскочили из дома на подъездную дорожку. Обхватив близнецов мускулистыми руками, Гарри забрался в фургон и опустился на пол у заднего сиденья. Берт сел за руль и выехал из тени веранды.

Через двадцать минут они были в коттедже, где их ждала Энджи Эймс.

— Какие они миленькие, — заворковала Энджи, когда мужчины внесли близнецов в дом и уложили в кроватку с боковыми решетчатыми стенками. Энджи проворно освободила детей от кляпов.

Девочки обнялись и громко заплакали.

— Мама… мама! — в один голос вскрикивали они.

— Ш-ш, ш-ш, не бойтесь! — успокаивала их Энджи. Она просунула руки сквозь прутья решетки и потрепала русые локоны девочек.

— Все хорошо, — произнесла она нараспев. — Спите, Кэти и Келли. Мона о вас позаботится. Мона вас любит.

Мона — так ей велено было называть себя при близнецах.

— Угомони их, — резко сказал Берт. — От них слишком много шума.

— Спокойно, Берт. Никто их не услышит, — заверил его Гарри.

Он прав, подумал Лукас Воль, тот, что звался Бертом. Одна из причин, по которой он предложил Клинту Даунсу — Гарри — эту работу, состояла в том, что Клинт жил в коттедже сторожа на территории загородного клуба в Данбери. С Дня труда и по 1 мая клуб не работал. Сторожка была едва заметна со служебной дороги. Место идеально подходило для того, чтобы спрятать двойняшек, к тому же сожительница Клинта, Энджи, часто подрабатывала няней.

— Они перестанут плакать, — сказала Энджи. — Я малышей знаю. Скоро заснут.

И она принялась гладить девочек по спинкам, напевая: «Две девочки в синем, дружок, две девочки в синем…»

Выругавшись шепотом, Лукас вышел из спальни и через гостиную прошел в кухню. Только теперь они с Клинтом сняли куртки с капюшонами и перчатки. Они припасли полную бутылку шотландского виски, чтобы отпраздновать успех предприятия.

Мужчины уселись за кухонный стол лицом друг к другу. Лукас в который раз подумал о том, что двух других настолько непохожих по облику и характеру людей, пожалуй, не найти. Равнодушный к собственной внешности, он иногда в шутку описывал себя, как это сделал бы свидетель преступления: около пятидесяти лет, сухопарый, среднего роста, узкое лицо, залысины у висков. Лукас предоставлял услуги водителя лимузина и, переодеваясь в черную шоферскую униформу, старался выглядеть человеком, всегда готовым угодить.

С Клинтом они познакомились в тюрьме, отбывая срок, и с тех пор за несколько лет совершили целый ряд грабежей, ни разу не попавшись. В штате Коннектикут за ними никаких преступлений не числилось — Лукас считал, что осквернять собственное гнездо негоже. Однако нынешнее дело было слишком крупным, чтобы упустить его, и пришлось нарушить это правило.

Он наблюдал за тем, как Клинт открывает бутылку и наполняет стаканы.

— За следующую неделю на яхте в Сент-Киттс и за наши распухшие от денег карманы, — с надеждой в голосе сказал Клинт, вглядываясь в лицо Лукаса.

Лукас окинул соучастника взглядом, словно оценивая его. В сорок с небольшим Клинт безнадежно утратил форму. Из-за лишних двадцати килограммов веса этот коротышка сильно потел даже в холодную мартовскую ночь. Грудь колесом и толстые руки не сочетались с его ангельским личиком и длинным хвостом волос, который Клинт отрастил потому, что такой же имелся у Энджи, его давней подруги.

Энджи. «Тощая как хворостина», — с презрением подумал Лукас. Плохая кожа. Как и Клинт, она всегда выглядела неопрятно в давно не стиранной футболке и потертых джинсах. Ее единственное достоинство, на взгляд Лукаса, состояло в том, что она была опытной нянькой. До того как они получат выкуп и от девочек можно будет избавиться, с двойняшками не должно случиться ничего дурного. И тут Лукас вспомнил еще об одном ценном качестве Энджи. Страсть к деньгам. Ей очень хочется жить на яхте, где-нибудь в Карибском море.

Лукас поднес стакан к губам. «Чивас Регал» смягчив его язык, согрел горло.

— Пока все идет нормально, — спокойно сказал он. — Я еду домой. С сотовым, который я тебе дал, ты освоился?

— Да.

— Если позвонит босс, скажи, что в пять утра у меня пассажир. Свой сотовый я выключу. Мне нужно немного поспать.

— Когда я с ним познакомлюсь, Лукас?

— Ты с ним не познакомишься.

Лукас допил виски и отодвинулся от стола. Из спальни долетало пение Энджи:

«Они были сестрами, мы были братьями и учились их любить…»

По визгу тормозов перед домом капитан риджфилдской полиции Роберт Марти Мартинсон понял, что родители исчезнувших близнецов вернулись домой.

Они позвонили в полицейский участок через несколько минут после того, как туда поступил вызов 911.

— Меня зовут Маргарет Фроули, — сообщил немного дрожавший от испуга женский голос. — Мы живем в доме десять по Олд-Вудс-роуд. Нам не удается дозвониться до нашей няни. Домашний телефон не отвечает, ее сотовый Тоже. Она осталась с нашими трехлетними близнецами. Возможно, там что-то случилось. Мы возвращаемся из города домой.

— Прямо сейчас съездим и проверим, — пообещал Марти.

Поскольку родители ехали по шоссе, сообщать им о том, что и правда случилось недоброе, не было смысла. Из дома 10 по Олд-Вудс-роуд в полицию только что позвонил отец няни: «Моя дочь связана, во рту кляп. Двойняшки, за которыми она присматривала, исчезли. В их спальне лежит записка о выкупе».

Теперь, час спустя, вокруг дома была растянута желтая лента, все ждали приезда полицейских экспертов. Марти был бы рад, если бы информация о похищении не попала в прессу, но он знал, что это пустые надежды. Родители няни уже рассказали об исчезновении двойняшек всем, кого встретили в больнице, куда «скорая» увезла Триш Логан. Репортеры объявятся с минуты на минуту. Агенты ФБР тоже на подходе.

Увидев в дверях кухни родителей девочек, Марти внутренне собрался. «Обоим едва за тридцать», — успел подумать он, пока Маргарет и Стив торопливо шли к нему. Красивая пара в вечерней одежде. Каштановые волосы матери свободно падали ей на плечи. Она была стройной, а ее темно-синие глаза, когда Марти поймал их напряженный взгляд, показались ему черными.

Отец, Стив Фроули, высокий, примерно метр девяносто, широкоплечий, с темно-русыми волосами и голубыми глазами.

— Что с нашими дочерьми? — требовательно спросил Стив, положив ладони на плечи жены, словно желая оградить ее от страшной новости.

Невозможно мягко сообщить родителям о том, что их дети похищены, а для них самих оставлена записка с требованием выкупа в восемь миллионов долларов. Услышав это, Фроули, казалось, просто не поверили.

— Восемь миллионов долларов! Почему не восемьдесят? — побледнев, спросил Стив. — Мы все до гроша отдали за этот дом. На нашем счете осталось тысячи полторы.

— А богатых родственников у вас нет?

Супруги Фроули начали истерически смеяться. Потом они обнялись. Смех прекратился, и сухие рыдания мужа смешались с жалобными причитаниями жены:

— Мне нужны мои дети. Мне нужны мои дети.

В одиннадцать зазвонил особый сотовый.

— Алло, сэр, — произнес Клинт.

— Это Крысолов.

«Кем бы ни был этот парень, он старается изменить голос», — решил Клинт, двигаясь по маленькой гостиной подальше от воркующей Энджи. «Ради бога, — раздраженно думал он, — детишки уже спят, заткнись».

— Я не могу связаться с Бертом, — сказал Крысолов.

— Он просил передать вам, что у него вызов на пять утра, поэтому он выключил телефон. Надеюсь…

— Включите телевизор, Гарри, — перебил его Крысолов. — Там показывают сенсационный сюжет о похищении детей. Я позвоню утром.

На телеэкране Клинт увидел дом на Олд-Вудс-роуд, его освещенную веранду с облупившейся краской и провисающими ставнями. Желтая лента не подпускала к дому журналистов и зевак.

— Новые владельцы дома, Стивен и Маргарет Фроули, — рассказывал репортер, — переехали сюда всего несколько месяцев назад. Соседи ожидали, что они снесут дом, однако Фроули решили постепенно привести его в порядок. Сегодня вечером некоторые из соседских детей присутствовали на дне рождения их пропавших близнецов.

Внезапно весь экран заполнили два совершенно одинаковых детских личика — глаза девочек сияли, они смотрели на праздничный торт.

Клинт начал переключать каналы. По всем остальным тоже показывали фотографии двойняшек, одетых в синие бархатные платьица. И на всех снимках они держались за руки.

— Какие они миленькие, Клинт. Просто красавицы, — произнесла, напугав его, Энджи. — Даже во сне за руки держатся.

Энджи обняла его за шею.

— Всегда хотела завести малыша, а мне все говорили, нельзя да нельзя, — сказала она и уткнулась носом ему в щеку.

— Я знаю, Энджи, дорогая, — терпеливо ответил он. Эти разговоры ему уже надоели.

— Я так долго не была с тобой.

— Тебя же поместили в особую клинику, лапушка. Ты здорово кое-кого покалечила.

— Зато теперь мы получим кучу денег и будем жить на яхте, на Карибах. У меня есть отличная идея. Давай возьмем с собой этих девочек.

Клинт выключил телевизор и схватил ее за запястья:

— Энджи, зачем нам брать с собой детей?

Она нервно сглотнула:

— Мы же их похитили.

— И что?

— Значит, у нас будет куча денег и мы сможем жить на яхте.

— А если нас накроет полиция?

— Тогда мы сядем в тюрьму, надолго-надолго.

— Ты мне что обещала?

— Ходить за малышками, играть с ними, кормить.

— Через пару дней мы вернем их назад и получим наши деньги.

— Клинт, а может…

Энджи примолкла. «Мы оставим их», — втихомолку пообещала она себе. Она-то знает, как это сделать. Лукас думает, что он умный. Но она умнее.

Маргарет Фроули сжимала ладонями чашку горячего чая, дрожа от холода. Стив снял с дивана в гостиной шерстяной плед, укутал в него жену, однако дрожь, сотрясавшая все ее тело, не прекратилась.

Кэти и Келли исчезли. Какие-то люди забрали их и требуют выкуп. Бессмыслица.

В спальню девочек полицейские их не пустили. «Вернуть детей — это наша работа, — сказал капитан Мартинсон. — И мы не можем потерять отпечатки пальцев или образцы ДНК с места преступления».

В коридор наверху тоже нельзя было подняться, потому что там напали на няню. С Триш все будет хорошо. Сейчас она в больнице и уже рассказала все полицейским. Рассказала, что говорила с другом по сотовому и услышала, как одна из двойняшек заплакала. А поднявшись по лестнице, вдруг поняла, что сзади кто-то стоит. Больше она ничего не помнит.

Может, в комнате девочек был кто-то еще, гадала Маргарет. Келли спит чутко, да и Кэти могла забеспокоиться. А могла и замерзнуть.

Если одна из девочек заплакала, может быть, похититель закрыл ей рот?

Маргарет выронила чашку и вздрогнула: горячие брызги попали на юбку и блузку, в которых она вернулась с торжественного ужина, устроенного компанией мужа. «Мне нужно подняться наверх, — говорила себе она. — Может быть, девочки просто спрятались в стенном шкафу. Один раз они это проделали. И я притворилась, будто ищу их. Хоть и слышала, как они хихикали, когда я звала их по именам. Наверное, обе страшно испугались, когда он схватил их. Кто-то прячет девочек у себя. Этого не может быть. Кошмарный сон, и сейчас я проснусь. Мне нужны мои дети».

Маргарет закрыла глаза.

— Миссис Фроули.

Она подняла взгляд. В комнате был незнакомый мужчина.

— Миссис Фроули. Я агент ФБР Уолтер Карлсон. У меня трое детей, и я понимаю, что вы должны сейчас чувствовать. Я сделаю все, чтобы ваши малышки вернулись, но мне нужна ваша помощь. Вы сможете ответить на несколько вопросов?

Глаза у Уолтера Карлсона были добрые. На вид ему было не больше сорока, значит, его дети, скорее всего, подростки.

— Зачем кому-то забирать моих детей? — спросила Маргарет.

— Это мы и собираемся выяснить, миссис Фроули.

И Карлсон рванулся вперед, чтобы подхватить начавшую сползать с кресла Маргарет.

2

Человеком, которого Лукасу следовало забрать в пять утра из дома, был Франклин Бейли, финансовый директор крупной сети продуктовых магазинов. Бейли был постоянным клиентом Лукаса. Иногда, как, например, сегодня, Лукас отвозил его на Манхэттен на совещание и обратно домой.

Бейли жил в Риджфилде, на Хай-Ридж, в двух кварталах от Олд-Вудс-роуд. Лукас подъехал к его дому без пяти пять, двигатель выключать не стал, чтобы важной персоне было тепло и уютно в машине.

Парадная дверь красивого, построенного в тюдоровском стиле дома распахнулась. Лукас выскочил из машины и открыл заднюю дверцу.

Бейли, седой мужчина лет семидесяти, рассеянно поздоровался. Когда машина тронулась, он сказал:

— Поверните на Олд-Вудс-роуд, Лукас. Хочу посмотреть, там ли еще копы.

У Лукаса перехватило дыхание — он начал гадать, почему Бейли решил заехать туда. Это было не простое любопытство. Бейли не последний человек в городе. Одно время он даже был мэром. Его появление привлечет внимание, и есть надежда, что на сам лимузин никто и не взглянет.

— Как скажете, мистер Бейли. А почему на Олд-Вудс-роуд должны быть копы?

— По-видимому, вы не смотрели новости, Лукас. У супругов, живущих в доме старого Каннингхема, этой ночью похитили трехлетних девочек-двойняшек.

— Похитили?! Вы, наверное, шутите, сэр.

— Хотелось бы, — мрачно отозвался Франклин Бейли. — Ничего подобного в Риджфилде прежде не случалось. Я пару раз встречался с Фроули, они мне очень понравились.

Лукас успокаивал себя тем, что у копов нет причин подозревать его. Вот уже двадцать лет он возит людей в этом городе и ни разу не попадал в поле зрения полиции.

Проехав два квартала, Лукас свернул на Олд-Вудс-роуд. Дом, в который он проник восемь часов назад, чтобы увезти близнецов, был оцеплен, возле него дежурили два полицейских с блокнотами в руках. На другой стороне улицы расположились машины прессы.

Франклин Бейли опустил стекло заднего окна лимузина, и стоявший у барьера сержант, узнав его, принялся рассыпаться в извинениях за то, что не может позволить ему поставить здесь машину.

Бейли прервал его:

— Я не собираюсь парковать здесь машину, Нед. Но не исключено, что я могу быть полезным. Я еду в Нью-Йорк, на совещание, вернусь к одиннадцати. Кто в доме — Мартинсон?

— Да, сэр. И ФБР.

— Передайте Марти мою визитку. Я полночи слушал сообщения о случившемся. Фроули недавно в нашем городе, и, похоже, близких родственников у них здесь нет. Скажите Марти, что я готов помочь установить контакт с похитителями.

— Я передам, сэр. — Сержант Нед Баркер взял визитную карточку, а затем немного виноватым тоном произнес: — Я обязан проверять документы у всех, кто проезжает мимо, сэр.

— Разумеется.

Баркер перевел взгляд на Лукаса:

— Можно ваши права, сэр?

Лукас изобразил улыбку, выражавшую готовность помочь:

— Конечно, офицер, конечно.

Сержант изучил его водительские права, затем скользнул взглядом по лицу. Молча вернув документ, он черкнул что-то в блокноте.

Франклин Бейли поднял стекло и откинулся на спинку сиденья:

— Ладно, Лукас, поезжайте быстрее. Возможно, это лишнее, но я обязан был сделать этот жест.

Из тяжелого, нагнанного виски сна Клинта вырвали голоса двойняшек, настойчиво звавших маму. Не получив ответа, они попытались вскарабкаться на высокие стенки кроватки.

Энджи лежала, похрапывая. Она имела обыкновение просиживать полночи перед телевизором с бутылкой вина и смотреть старые фильмы.

Клинт ткнул ее локтем в бок:

— Просыпайся.

Но она лишь зарылась носом в подушку.

Клинт тряхнул ее за плечо.

— Просыпайся, я сказал, — прорычал он.

Энджи неохотно оторвала голову от подушки и посмотрела на кроватку.

— Лежать! И спать, обе! — рявкнула она.

Кэти и Келли, увидев ее злобное лицо, расплакались:

— Мама… папа…

— Заткнитесь, вам говорят! Заткнитесь!

Двойняшки улеглись, прижавшись друг к другу. Из кроватки послышались приглушенные рыдания.

Энджи толкнула Клинта в бок:

— В девять часов Мона снова их полюбит. Но ни минутой раньше.

Маргарет и Стив вместе с Марти Мартинсоном и агентом Карлсоном всю ночь не сомкнули глаз. Придя в себя после обморока, Маргарет наотрез отказалась ехать 6 больницу.

— Вы же сказали, что вам нужна моя помощь, — упрямо твердила она.

Фроули вместе ответили на вопросы Карлсона. Они по-прежнему утверждали, что им не по силам найти сколько-нибудь серьезную сумму, не говоря уже о восьми миллионах.

— Отец умер, когда мне было пятнадцать лет, — рассказывала Маргарет. — Мама работает секретарем в приемной врача. Я еще десять лет буду выплачивать займы, благодаря которым окончила школу и университет.

— Мой отец — отставной капитан пожарной команды Нью-Йорка, — сказал Стив. — Они с мамой живут в Северной Каролине, в кооперативном доме. Они купили это жилье еще до того, как поднялись цены.

Отвечая на вопросы о других родственниках, Стив признал, что у него плохие отношения со сводным братом, Риччи.

— Ему тридцать шесть, он на пять лет старше меня. Когда мама познакомилась с отцом, она была молодой вдовой. Риччи всегда был неуправляемым. Мы никогда близко не общались.

— А где Риччи сейчас? — спросил Карлсон.

— Сортирует багаж в аэропорту Ньюарка. Дважды развелся. Из школы его выгнали, он обижен на то, что я получил степень по юриспруденции. — Стив помялся. — Наверное, стоит вам сказать. В юности Риччи провел пять лет в тюрьме за участие в денежных махинациях. Однако в подобных делах он не был замешан.

— Нам все равно придется его проверить, — сказал Карлсон. — Теперь давайте подумаем о людях, которые могли иметь зуб против одного из вас и могли решить похитить близнецов. С тех пор как вы сюда переехали, вы нанимали каких-нибудь рабочих?

— Нет. У моего отца золотые руки, и он всему меня научил, — ответил Стив. — Я сам ремонтировал дом по вечерам и выходным.

— А как насчет ваших коллег?

— В компании я всего три месяца. Это «Си-Эф-Джи энд Вай», международная инвестиционная фирма.

Карлсон попытался зацепиться за то, что до рождения близнецов Маргарет работала на Манхэттене государственной защитницей.

— Миссис Фроули, возможно ли, чтобы кто-нибудь из ваших подзащитных затаил на вас злобу?

— Нет, не думаю, — сказав это, она заколебалась. — Хотя был один человек, приговоренный к пожизненному заключению. Я уговаривала его пойти на сделку с обвинением, признать свою вину, но он отказался. Когда его признали виновным, его родственники осыпали меня проклятиями.

Глядя, как Карлсон записывает что-то в блокнот, Маргарет думала о том, что чувствует одно лишь оцепенение. Ничего, кроме оцепенения.

В семь утра, когда сквозь опущенные шторы начал пробиваться свет, Карлсон поднялся с кресла:

— Я настаиваю на том, чтобы вы поспали. Обещаю, если похитители свяжутся с нами, вы узнаете об этом в ту же минуту. Вы можете подняться в свою спальню, однако к комнате девочек даже не подходите. Там продолжает работать команда экспертов.

Стив и Маргарет молча кивнули. Они встали и на ватных от усталости ногах направились к ведущей наверх лестнице.

— Они говорят правду, — негромко сказал Карлсон Мартинсону. — Готов поручиться, что денег у них нет. И это заставляет меня думать, не является ли требование выкупа всего лишь уловкой. Кому-то понадобились дети, и этот человек пытается направить нас по ложному следу.

В пятницу утром новость о похищении близнецов Фроули попала в заголовки всех газет Восточного побережья, а после полудня о случившемся знала вся страна. Фотографию двойняшек с ангельскими личиками и длинными русыми волосами, в праздничных платьицах из синего бархата показали все программы новостей и опубликовали все газеты.

Столовая дома 10 по Олд-Вудс-роуд превратилась в штаб. В пять пополудни Стив и Маргарет вышли на крыльцо и перед телекамерами попросили похитителей вернуть детей и не причинять им вреда.

— У нас ничего нет, — с мольбой в голове сказала Маргарет. — Но наши друзья, собирают деньги. Уже набралось почти двести тысяч долларов. Вы могли по ошибке принять нас за людей, способных найти восемь миллионов долларов, однако это не так. Но, пожалуйста, не причиняйте вреда нашим девочкам. Верните их. Обещаю, вы получите двести тысяч наличными.

Стив, обнимавший Маргарет за плечи, добавил:

— Прошу вас, свяжитесь с нами. Мы должны быть уверены, что наши девочки живы.

Следом заговорил капитан Мартинсон:

— Мы распространили повсюду номера телефона и факса Франклина Бейли, бывшего мэра нашего города. Если вы боитесь связаться непосредственно с Фроули, пожалуйста, обратитесь к нему.

Однако прошла пятница, затем суббота и воскресенье, а похитители молчали.

В понедельник утром Кэти Каурик, ведущая телепрограммы «Сегодня», во время интервью с отставным агентом ФБР о похищении близнецов Фроули вдруг умолкла на полуслове, прижала ладонью наушник и сказала:

— Возможно, это розыгрыш, но мне звонит человек, который называет себя похитителем близнецов. По его просьбе наши звукооператоры выводят звонок в эфир.

Хриплый, явно измененный голос произнес:

— Передайте Фроули, что время истекает. Мы сказали «восемь миллионов», и мы имели в виду восемь миллионов. Послушайте голоса детей.

Два детских голоса произнесли в унисон:

— Мама, я люблю тебя. Папа, я люблю тебя.

Потом одна из девочек крикнула:

— Мы хотим домой!

Лукас, у которого нервы совсем разыгрались, заглядывал в коттедж вечерами — и в субботу, и в воскресенье. Меньше всего он хотел находиться рядом с двойняшками и потому старался появляться в девять вечера, когда они, по его представлениям, уже должны были спать.

В субботу он доверчиво выслушал Клинта, который хвастался тем, как здорово управляется с малышками Энджи.

— Им тут хорошо. Она играет с ними, укладывает их спать. Она любит их по-настоящему. Но знаешь, смотрю я на них, и у меня мороз по коже. Они как две половинки одного человека.

— Ты их голоса на пленку записал? — резко спросил Лукас.

— Ну конечно. Отличный получился звук. Правда, потом одна из них завопила: «Мы хотим домой!» Энджи замахнулась на нее, и обе заревели. Все это тоже есть на пленке.

Лукас сунул кассету в карман. Потом, как и велел босс, поехал к пабу «Клэнсис» на шоссе 7. Оставив на парковке лимузин с незапертой дверцей и лежащей на сиденье кассетой, он пошел выпить пива. А когда вернулся, кассета уже исчезла.

В воскресенье вечером выяснилось, что терпение Энджи на исходе.

— Проклятая сушилка сломалась, а вызвать мастера мы не можем. Вряд ли Гарри способен хоть что-нибудь починить! — Она выплевывала слова, вытаскивая из стиральной машины по паре одинаковых рубашечек поло и комбинезончиков и вешая их на бельевую веревку. — Ты говорил о двух-трех днях. Сколько еще мне придется с ними возиться?

— Крысолов скажет, когда можно будет избавиться от детей, — напомнил ей Лукас, еле сдерживая раздражение.

Надо отдать должное боссу, думал Лукас, когда на следующее утро в телешоу увидел, какую бурю эмоций вызвал звонок Крысолова. Теперь каждому захочется пожертвовать деньги, чтобы вернуть девчонок домой.

Час спустя он все еще слушал, как комментаторы всех каналов переливают из пустого в порожнее, рассуждая о похищении детей. Он подумал, что больше всего рискуют они с Клинтом, ведь это они похитили двойняшек и прячут их. Забирать деньги тоже придется им. Лукас знал, кто был боссом, но связать его с исполнителями было невозможно. Если их поймают и Лукас назовет его имя, тот всегда сможет обвинить их в помешательстве.

До утра вторника работы у Лукаса не было, и в два часа дня он решил, что не может больше сидеть дома. До вечера, когда по заданию Крысолова он должен был посмотреть новости на Си-би-эс, Лукас был свободен.

Он поехал в Данбери, где состоял в летном клубе, взял одномоторный винтовой самолет и отправился по своему любимому маршруту: к побережью штата Коннектикут, затем к Род-Айленду, а после облетел несколько кругов над Атлантикой. На высоте шестисот метров он ощущал полную власть над происходящим.

День был холодным, дул легкий ветерок, на западе виднелись облака — идеальная погода для полета. Но как Лукас ни старался расслабиться и насладиться свободой парения в воздухе, тревога не отпускала его.

Он был почти уверен, что упустил какую-то деталь, но никак не мог понять, что именно. «Захват двойняшек оказался делом несложным», — думал Лукас, пролетая над Ньюпортом. А согласно сообщениям в новостях, нянька запомнила только одно: от человека, напавшего на нее сзади, несло потом. «Тут она не ошиблась», — ухмыльнулся про себя Лукас. Энджи стоило бы закидывать рубашки Клинта в стиральную машину каждый раз, как он их снимает.

Так вот же оно! Одежда, которую она стирала! Одинаковые рубашечки и комбинезончики! Откуда они взялись? Во время похищения девочки были в пижамах. Неужели эта тупица пошла в магазин и купила одежду для трехлетних близнецов?

После очередного сообщения от похитителя уже невозможно было делать вид, будто все идет хорошо. В понедельник вечером Уолтер Карлсон, выслушав то, что ему сказали по телефону, вошел в гостиную, где сидели на диване Маргарет и Стив Фроули.

— Пятнадцать минут назад похититель позвонил в студию вечерних новостей Си-би-эс, — мрачно сообщил он. — Сейчас эту часть программы повторяют. Он проиграл ту же запись, которую мы слышали в программе Кэти Каурик, но с одним добавлением.

Карлсон смотрел на измученные лица супругов, слушавших голоса детей, и думал: «Это все равно, что смотреть на людей, брошенных в котел с кипящей водой».

— Мы хотим домой…

— Келли, — прошептала Маргарет.

Пауза.

Потом близнецы снова заплакали.

Маргарет закрыла лицо ладонями:

— Я не могу… не могу…

И тут прозвучал резкий, искаженный голос:

— Я сказал — восемь миллионов. Они нужны мне сейчас. Это ваш последний шанс.

— Маргарет, — решительно произнес Уолтер Карлсон, — у этого есть положительная сторона. Похититель вступил с нами в переговоры. У нас имеется доказательство, что девочки живы. Мы найдем их.

— И заплатите восемь миллионов долларов? — с горечью спросил Стив.

Карлсон не знал, стоит ли сейчас давать им надежду. Дом Пицелла, возглавлявший команду агентов, провел целый день в «Си-Эф-Джи энд Вай», опрашивая коллег Стива и пытаясь выяснить, кто питает к Стиву неприязнь или, возможно, метит на его место. Недавно фирме было предъявлено обвинение в совершении сделок с использованием конфиденциальной информации, и это нанесло вред ее репутации. Пицелла выяснил, что на сегодня назначено совещание совета директоров. Поговаривали, что компания собирается заплатить выкуп.

— Одна из секретарш — сплетница мирового класса, — уже под вечер сказал Пицелла Карлсону. — По ее словам, компания только что выплатила штраф в пятьсот миллионов долларов, наложенный Комиссией по ценным бумагам и биржевым операциям. Она думает, что, если «Си-Эф-Джи энд Вай» заплатит восемь миллионов выкупа, это обойдется ей дешевле, чем отмывать имидж от грязи с помощью пиарщиков. Совет директоров состоится сегодня в восемь вечера.

Карлсон вглядывался в лица супругов Фроули, и ему казалось, что за последние четыре дня они постарели лет на десять. Оба были бледны, под глазами от усталости появились темные круги, спины ссутулились. Он знал, что ни у мужа, ни у жены с утра не было во рту ни крошки. По опыту Карлсона, к этому времени уже должны были съехаться родственники, однако он случайно подслушал Маргарет, которая упрашивала свою мать остаться во Флориде. «Мам, ты принесешь мне больше пользы, если будешь молиться, — говорила Маргарет. — А если приедешь плакать со мной вместе, я этого не выдержу».

Матери Стива недавно заменили коленный сустав, и ни разъезжать, ни оставаться одна она не могла. Друзья Фроули звонили постоянно, однако их просили как можно быстрее освободить телефон — на случай, если позвонит похититель.

После некоторых колебаний Карлсон сказал:

— Не хочу давать вам пустые надежды, и все-таки, Стив, ваш генеральный директор назначил срочное совещание совета директоров. И насколько я понимаю, они могут проголосовать за то, чтобы заплатить выкуп.

«Пусть так оно и будет», — взмолился он про себя, увидев надежду, осветившую лица супругов.

— Ну вот, — сказал он, — не знаю, как вы, а я проголодался. Ваша соседка приготовила для вас обед и готова прислать его сюда, только скажите.

Сидевшие на диване Кэти и Келли подняли глаза на Мону. Они смотрели мультфильмы, когда Мона переключила канал, чтобы послушать новости.

Девочки побаивались Мону. Некоторое время назад Гарри позвонили по телефону, и во время разговора он пришел в ярость. И Мона тоже раскричалась:

— Конечно, я купила для них одежду, и игрушки, и мультфильмы. А теперь заткнись и иди раздобудь нам всем гамбургеры. Меня уже тошнит от кухонной плиты. Понял?

В тот момент, когда Гарри вернулся с гамбургерами, мужчина на телеэкране сообщил:

— Возможно, у нас звонок от похитителя близнецов Фроули.

Девочки замерли и услышали голос Келли:

— Мы хотим домой!

Кэти еле сдерживая слезы, прошептала:

— И я хочу домой. К маме. Мне плохо.

— Ни слова не понимаю, — пожаловался Гарри.

— Они иногда болтают друг с другом, и я тоже ничего не могу понять, — сказала Мона. — Близнецы иногда придумывают собственный язык. Я об этом читала.

Она сменила тему:

— Почему Крысолов не сказал им, где оставить деньги? Почему он сказал только: «Я еще свяжусь с вами»?

— Берт говорит, что этим он их изматывает. Завтра свяжется с ними снова. — Гарри еще держал в руках пакет из «Макдоналдса». — Ладно, давайте есть, пока все горячее. За стол, детишки.

Келли спрыгнула с дивана, но Кэти легла и сжалась в комочек.

Мона приложила ладонь к ее лбу.

— У малышки температура. — Она взглянула на Гарри. — Доедай свой гамбургер и поезжай за детским аспирином. Только воспаления легких нам не хватает.

И снова наклонилась к Кэти:

— Не плачь, лапочка. Мона о тебе позаботится. Мона любит тебя больше всех, Кэти.

3

Сидя в зале заседаний «Си-Эф-Джи энд Вай» на Парк-авеню, Робинсон Алан Гейслер, председатель совета директоров и генеральный директор компании, нетерпеливо ждал, когда директора из других городов подтвердят свое участие в совещании. После того как компании пришлось выплатить штраф Комиссии по ценным бумагам, положение Гейслера и так пошатнулось, а позиция, которую он намеревался занять в тягостной ситуации, связанной с Фроули, может и вовсе оказаться роковой ошибкой.

Вопрос заключался в следующем: если «Си-Эф-Джи энд Вай» вызовется заплатить восемь миллионов долларов выкупа, станет это великолепным рекламным ходом или, как считали многие, сигналом для других похитителей: давайте, ребята, налетайте.

Грегг Стэнфорд, вице-президент компании по финансам, придерживался как раз такого мнения. «Да, это трагедия, но, заплатив за детей Фроули, что мы станем делать, если похитят жену или детей другого из наших сотрудников? Мы международная компания, у нас десятки офисов, в неблагополучных регионах в том числе».

Гейслер знал, что эту точку зрения разделяют по крайней мере пятеро из пятнадцати директоров. «С другой стороны, — говорил он себе, — как будет выглядеть компания, только что заплатившая пятьсот миллионов долларов штрафа и отказавшаяся отдать малую часть этой суммы за спасение жизней двух маленьких девочек?»

В свои пятьдесят пять Роб Гейслер достиг наконец поста, к которому стремился. Невысокий и худой, он сумел побороть вечное предубеждение делового мира против людей его роста. Он поднялся на самый верх, однако по пути успел нажить врагов, и трое из них сидели сейчас за одним с ним столом.

Когда все директора собрались, взгляды присутствующих обратились на Гейслера.

— Нам всем известно, зачем мы здесь собрались, — отрывисто произнес он, — и я прекрасно понимаю, что, по мнению некоторых из вас, заплатив выкуп, мы сыграем похитителям на руку.

— Да, именно так мы и считаем, Роб, — негромко подтвердил Грегг Стэнфорд. — Репутация нашей компании и без того пострадала. Ни о каком сотрудничестве с преступниками не может идти и речи.

Гейслер презрительно взглянул на коллегу, даже не пытаясь скрыть острой неприязни к нему. Внешне Стэнфррд был идеальной телевизионной версией директора корпорации. Сорок шесть лет, рост метр девяносто три, на редкость красив, со светлыми, выгоревшими под солнцем волосами. Одевался Стэнфорд безупречно, манеры его неизменно оставались приятными, даже когда он вонзал нож в спину друга. В корпорацию он попал благодаря женитьбе: его третья и нынешняя жена была наследницей семьи, которой принадлежало десять процентов акций компании.

Гейслер знал, что Стэнфорд метит на его место и что, если компания публично откажется заплатить выкуп, негативное внимание прессы обрушится именно на Гейслера. Он кивнул секретарю, которая вела протокол совещания, и та включила телевизор.

— Я хочу, чтобы вы посмотрели это, — резко сказал он, — а потом поставили себя на место Фроули.

По его распоряжению отдел по связям с общественностью записал на видео дом Фроули, отчаянное телеобращение родителей, звонок в программу Кэти Каурик и последний звонок на Си-би-эс. В конце записи тоненький голосок произносил: «Мы хотим домой!» — затем следовали испуганные крики двойняшек и зловещее требование похитителей.

— У большинства из вас тоже есть дети, — сказал Гейслер. — Мы можем хотя бы попытаться спасти девочек. Не исключено, что наша попытка окажется безуспешной. Однако я не понимаю, как в такой ситуации можно отказываться проголосовать за уплату выкупа.

Несколько человек повернулись к Греггу Стэнфорду, чтобы посмотреть, как он отреагирует на эти слова.

— Я просто говорю, что мы не должны сотрудничать с преступниками, — произнес Стэнфорд.

Следующим высказался Норман Бонд:

— Стива Фроули брал на работу я, и, по моему мнению, я сделал очень хороший выбор. Я голосую за то, чтобы предложить похитителям деньги, и надеюсь, что это решение будет одобрено единогласно.

Бонд принял Фроули на работу, несмотря на то что на это место претендовали трое сотрудников компании. Для человека способного оно открывало прямой и короткий путь в топ-менеджеры.

— Спасибо, Норман, — сказал Гейслер. — Я предлагаю еще раз просмотреть пленку, а затем проголосовать.

В 20.45 правление проголосовало за то, чтобы заплатить выкуп, — четырнадцать голосов против одного.

Гейслер взглянул на Стэнфорда.

— Я хотел единодушия, — ледяным тоном произнес он. — Теперь вы можете через анонимный, как обычно, источник сообщить прессе, что, по вашему мнению, выплата денег способна поставить детей под угрозу.

Пока Стив и агент Карлсон дожидались результатов совещания, Маргарет поднялась в спальню девочек.

Это была единственная в доме комната, которую они полностью отделали. Стив выкрасил стены в светло-синий цвет, прикрепил к ветхим доскам пола белый ковер. Они не пожалели денег на старинную белую двуспальную кровать с балдахином и на комод с зеркалом. «Покупать две односпальные кровати было бессмысленно, девочки все равно спали бы вместе», — думала Маргарет, опускаясь в низкое кресло, которое стояло когда-то в ее детской.

В субботу, после того как эксперты закончили работу в доме и супруги Фроули обратились к похитителям по телевидению, Маргарет смогла немного расслабиться. Поднявшись в спальню, она застелила кровать свежими простынями. «Девочки вернутся домой уставшими и испуганными, — рассудила она. — И тогда я лягу вместе с ними на кровать и буду лежать, пока они не успокоятся».

Маргарет охватила дрожь. «Не могу согреться, — думала она. Даже свитер, надетый под спортивный костюм, не помог. Я хочу видеть своих детей».

Она встала, подошла к стулу у окна, взяла двух потрепанных плюшевых мишек, которых девочки любили больше других игрушек, и прижала их к груди. Взглянув в окно, Маргарет удивилась — шел дождь. День сегодня был солнечный — холодный, но солнечный. У Кэти начиналась простуда. Маргарет почувствовала, что вот-вот разрыдается, но взяла себя в руки, вспомнив слова Карлсона.

Десятки агентов ФБР ведут поиски. Капитан Мартинсон разослал по всем домам города полицейских, они опрашивают жителей. Его люди побеседовали даже с риэлтером, продавшим Фроули дом, чтобы выяснить, кто знаком с планировкой. Фотографии девочек напечатаны на листовках, размещены в Интернете и на первых страницах газет.

Прижимая к груди мишек, Маргарет подошла к стенному шкафу, открыла его, провела ладонью по синим бархатным платьицам. Когда девочек похитили, они были в пижамах. Во что они одеты теперь?

Дверь спальни отворилась. Обернувшись, Маргарет увидела мужа и по его взгляду поняла, что компания решила заплатить выкуп.

В понедельник в 21.15 Лукас находился в Данбери, в своей квартире и смотрел телевизор. Программу прервали из-за срочного сообщения. Компания «Си-Эф-Джи энд Вай» решила заплатить выкуп за двойняшек Фроули. Через секунду зазвонил сотовый — тот самый, особый. Лукас включил записывающее устройство, купленное по дороге из аэропорта домой.

— Дело пошло, — прошептал хриплый голос.

«Глубокая глотка», — со злорадством подумал Лукас. Полиция располагает отличным оборудованием для распознавания голоса. Если что-то пойдет не так, Лукас сдаст Крысолова.

— Час назад я звонил Гарри, — сообщил Крысолов. — И слышал, как одна из двойняшек плачет. Вы проверяли, как они там?

— Видел их вчера вечером. По-моему, все в порядке.

— Мона хорошо за ними ухаживает? Промахов быть не должно.

Это вывело Лукаса из себя:

— Эта тупица ухаживает за ними так хорошо, что даже купила им одинаковые костюмчики.

Человек на другом конце провода заговорил своим голосом:

— Где?

— Не знаю.

— Она что, собирается приодеть девчонок, перед тем как мы от них избавимся? Хочет, чтобы копы выследили вас по купленной одежде?

Лукасу нравилось, когда Крысолов волновался. Это немного ослабляло его собственный страх.

— Я сказал Гарри, чтобы он не выпускал ее больше из дому.

— Через сорок восемь часов все закончится. Завтра я дам инструкции насчет денег. В среду вы их получите. И в среду же вечером оставите двойняшек одетыми в то, что на них было, когда вы их забрали.

Связь прервалась.

Лукас нажал на кнопку записывающего устройства. «Семь миллионов тебе, по полмиллиона мне и Клинту, — подумал он. — Нет, не выйдет, мистер Крысолов».

Для заявления, которое Робинсон Гейслер должен был сделать прессе, вместе с Маргарет и Стивом Фроули, был выбран вторник, десять утра. Маргарет и Стив спустились по лестнице своего дома. В прихожей Маргарет подошла к Робинсону Гейслеру.

— Я так благодарна вам и вашей компании, — сказала она.

Стив распахнул входную дверь дома и, когда снаружи засверкали фотовспышки, взял Маргарет за руку. Вместе с Гейслером они подошли к столу и креслам, расставленным перед домом. Маргарет обрадовалась, увидев в толпе Франклина Бейли, вызвавшегося стать посредником.

Дождь, который шел всю ночь, прекратился. Поздним мартовским утром ощущалось дыхание весны. Маргарет безучастно вглядывалась в лица журналистов, полицейских, которые удерживали зевак, в телевизионные фургоны, выстроившиеся через улицу. Она услышала, как Гейслер предложил выкуп, услышала слова Франклина Бейли, который вновь вызвался быть контактным лицом.

— Миссис Фроули, чего вы больше всего боитесь теперь, когда требования похитителей удовлетворены? — спросил кто-то.

— Конечно, я боюсь, что между выплатой выкупа и возвращением наших детей домой может случиться что-то плохое. У Кэти начиналась простуда. Она часто болеет бронхитом. Мы едва не потеряли ее, когда она была совсем маленькой. — Маргарет посмотрела в объектив камеры. — Пожалуйста, прошу вас, если она заболела, дайте ей лекарство. Вы забрали девочек в одних пижамках.

Она и сама не знала, почему сказала это. Что-то было связано с пижамами.

Гейслер, Стив и Франклин Бейли отвечали на вопросы. Может быть, девочки видят нас, подумала Маргарет и, перебив репортера, отрывисто произнесла:

— Я люблю тебя, Келли. Я люблю тебя, Кэти. Мы очень скоро придумаем, как вернуть вас домой.

В 17.00 в дверь Франклина Бейли постучал сосед, судья в отставке Бенедикт Сильван. Когда Бейли распахнул дверь, запыхавшийся Сильван выпалил:

— Франклин, мне только что позвонили. По-моему, похититель. Он перезвонит через три минуты.

Двое мужчин торопливо пересекли разделявшую их дома лужайку. Едва они вошли в дом судьи, как в кабинете зазвонил телефон. Судья помчался туда, чтобы снять трубку. Переведя дух, он с трудом выговорил: «Франклин здесь» — и протянул трубку подоспевшему Бейли.

Звонивший назвался Крысоловом. Данные им инструкции были краткими и точными: к моменту его следующего звонка «Си-Эф-Джи энд Вай» должна подготовить семь миллионов долларов для телеграфного перевода на заграничный счет. Оставшийся миллион наличными, разложенный по двум чемоданам, также должен быть готовым к отправке. Использовать следует только купюры в двадцать долларов, и их номера не должны представлять никакой последовательности.

— Когда телеграфный перевод придет, вы получите инструкции по доставке наличных.

Бейли записал указания в блокнот, лежавший на столе судьи.

— Нам необходимо доказательство того, что девочки живы, — сказал он.

— Положите трубку. Через минуту вы услышите голоса «двух девочек в синем».

Бейли положил трубку; он и судья Сильван молча смотрели друг на друга. Вскоре телефон зазвонил снова. Сняв трубку, Бейли услышал детский голос:

— Здравствуйте, мистер Бейли. Мы видели вас по телевизору с мамой и папой.

Следом второй голос прошептал:

— Здравствуйте, мистер… — однако дальнейшие слова утонули в надрывном кашле, связь прекратилась.

Энджи толкала перед собой тележку по длинным проходам дешевой аптеки, подыскивая лекарства для Кэти. Она уже бросила в тележку детский аспирин, капли от насморка, спирт для растираний и пульверизатор. Когда она сама была маленькой, ее бабушка заправляла пульверизатор «Виксом». Интересно, что дают детям теперь? Если Лукас узнает, что она делала покупки для детей, с ним случится припадок. Но нельзя же позволить малышке умереть!

Она толкнула тележку в отдел лекарств и вдруг замерла. Рядом со стойкой висела фотография двойняшек в натуральную величину. Над ней крупными буквами было написано: «ИСЧЕЗЛИ. ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ ЗА СВЕДЕНИЯ».

Энджи решила купить «Викс» и, взяв с полки баночку, торопливо направилась к кассам. Одна не работала, у другой выстроилась очередь из шести человек.

«Поторапливайтесь», — думала Энджи, нетерпеливо подталкивая тележку.

Стоявший перед ней тяжеловесный мужчина с нагруженной тележкой обернулся. Раздражение у него на лице мгновенно сменилось улыбкой:

— Привет, Энджи. Решила отдавить мне ноги?

— Привет, Гас, — ответила Энджи, попытавшись улыбнуться.

Гас Свенсон был назойливым малым, из тех, что вечно норовят завязать в баре разговор с незнакомым человеком. У него было собственное дело — сантехнические услуги, а в туристический сезон он подрабатывал в гольф-клубе. И поскольку Энджи и Клинт жили в домике сторожа клуба, Гас вел себя так, точно у него с Клинтом много общего. «Кровные братья, — с презрением подумала она, — и все потому, что оба исполняют черную работу для людей с деньгами».

— Как там мой малыш Клинт? — спросил Гас.

«Гас родился с громкоговорителем во рту», — подумала Энджи, увидев, как на них оборачиваются люди.

— Лучше не бывает, Гас.

Он заглянул в корзинку Энджи:

— Детский аспирин. Детские капли. Ха, у вас есть для меня новость?

Тревога Энджи превратилась в откровенный страх. «Лукас, был прав», — подумала она. Не стоило ничего покупать для детей, по крайней мере там, где ее знают.

— Не говори глупостей, Гас, — выпалила она. — Просто я сижу с ребенком наших знакомых, а он простудился.

— Слушай, если ты сидишь с ребенком, может, мы с Клинтом попьем пивка? А потом я подброшу его домой. Насчет того, что он может перебрать, не волнуйся, я за ним прослежу. Я позвоню.

И прежде, чем Энджи успела ответить, он отвернулся, чтобы выгрузить свои покупки на стойку кассы. Энджи задумалась. Чтобы оплатить одежду для двойняшек, она воспользовалась кредитной картой, и сейчас придется сделать то же самое.

«Скоро все закончится», — пообещала она себе. По словам Лукаса, завтра Крысолов организует перевод денег. А к вечеру они получат миллион наличными. И после того, как деньги окажутся у них в руках, в четверг, с утра пораньше, они бросят двойняшек и сообщат родителям, где их искать.

«На это рассчитывает Лукас», — думала Энджи. Но у нее совсем другие планы.

4

В среду утром мартовская погода вновь преподнесла сюрприз — резкое похолодание. Порывы ветра сотрясали окна столовой, в которой сидели Стив, Маргарет, Уолтер Карлсон и его коллега, агент Тони Реалто. На столе стоял уже второй кофейник, пока еще полный.

Карлсон решил, что не вправе смягчать услышанное им от Франклина Бейли: одну из девочек мучает бронхиальный кашель.

— Маргарет, Стив, я понимаю, насколько вас пугает то, что Кэти больна, — сказал он.

Лицо Маргарет было белым как бумага, под глазами — темные круги.

— Если бы только они давали Кэти лекарство, которое убережет ее от воспаления легких, — дрожащим голосом произнесла она.

Было 9.45. Крысолов обещал связаться с ними в 10.00. Оставалось только ждать.

Ровно в 10.00 прибежала соседка Фроули, Рена Чапман.

— Мне позвонил человек, у которого есть для ФБР важная информация о близнецах, — задыхаясь, сообщила она полицейскому, стоявшему на посту у дверей дома.

Несколько секунд спустя Реалто и Карлсон уже бежали в дом Чапман, за ними следовали Стив и Маргарет. Подскочив к телефону, Карлсон схватил трубку и представился.

— Карандаш и бумага у вас найдутся? — спросил звонивший.

Карлсон вытащил из нагрудного кармана записную книжку с ручкой.

— Я хочу, чтобы семь миллионов долларов были переведены на счет 507964 в банке «Немидонам» в Гонконге. У вас есть на это три минуты. Как только я получу подтверждение, что перевод произведен, позвоню снова.

— Их переведут немедленно, — резко ответил Карлсон и услышал в трубке щелчок.

Карлсон набрал номер телефона Робинсона Гейслера. Тот обещал, что будет ждать инструкций о переводе денег. Он отчетливо повторил название банка и номер счета.

— Перевод произведут примерно за шестьдесят секунд, чемоданы с наличными тоже готовы и ожидают отправки, — сказал Гейслер агенту.

Маргарет слушала, как Карлсон отрывисто дает указание поставить телефон Рены Чапман на прослушивание. Это может помочь установить местонахождение Крысолова, когда тот позвонит снова.

«Он слишком умен для этого», — думала Маргарет. К тому же теперь у него есть семь миллионов долларов. Станет ли он вообще звонить?

В кухню Рены Чапман ворвался полицейский:

— Мистер Карлсон. Еще один звонок. За три дома отсюда.

Ветер трепал волосы Маргарет, когда она, держась за руку Стива, бежала за Карлсоном и Реалто к дому, у дверей которого им отчаянно махала рукой соседка, которой Маргарет никогда прежде не видела.

Крысолов уже положил трубку, однако через минуту позвонил снова.

— Вы были очень благоразумны, — сказал он Карлсону. — Спасибо за перевод. Теперь слушайте внимательно. В восемь вечера ваш услужливый друг, Франклин Бейли, должен стоять на Манхэттене перед зданием компании «Тайм-Уорнер» на площади Колумба. Скажите ему, чтобы он надел синий галстук, а в карман положил красный. При нем должны быть чемоданы с деньгами и сотовый телефон. Номер вашего сотового, мистер Карлсон?

— 917–555–3291, — ответил Карлсон.

— Отдайте его Франклину Бейли. И помните, он будет находиться под постоянным наблюдением. Любая попытка проследить за ним или задержать посыльного, который заберет чемоданы, приведет к тому, что близнецы исчезнут навсегда. Если же мы получим деньги, то после полуночи вы получите по телефону сведения о том, где найти близнецов. Девочки очень скучают по дому, к тому же у одной из них сильный жар.

На обратном пути Маргарет, вцепившаяся в руку Стиву, старалась поверить в то, что спустя сутки девочки действительно будут дома. «Я должна верить в это, — повторяла она себе. — Кэти, я люблю тебя. Келли, я люблю тебя».

Пока они торопились к Рене Чапман, а после к другой соседке, она и не заметила машин прессы на улице. Теперь репортеры набросились на нее и Стива с вопросами:

— Похититель связался с вами?

— Выкуп уплачен?

— У вас есть подтверждения того, что близнецы еще живы?

— В данный момент никаких заявлений не будет, — сказал Карлсон.

На веранде их ожидал капитан Мартинсон. Вчера жители города предложили награду в десять тысяч долларов за любые сведения, которые помогут близнецам вернуться домой. Может быть, есть новости?

Мартинсон прошел с ними в гостиную и только там заговорил:

— У нас проблема. Утром с Франклином Бейли случился обморок, его отвезли в больницу. Кардиограмма оказалась хорошей. Доктор считает, что причиной обморока стал стресс.

— Мы только что пообещали похитителю, что Бейли будет стоять ровно в восемь перед зданием «Тайм-Уорнер», — сказал Карлсон. — Если он там не появится, похитители могут заподозрить двойную игру.

— Он должен быть там! — воскликнула Маргарет и сама отметила в своем голосе истерические нотки. — Должен!

— Он и собирается, — ответил Мартинсон. — Оставаться в больнице Бейли не желает.

Мартинсон и агенты ФБР обменялись взглядами.

Их мысли озвучил Стив:

— Допустим, ему станет хуже и он что-то напутает или упадет в обморок, когда ему позвонят, чтобы дать инструкции о передаче денег. Что тогда? Если Бейли не сможет вступить в контакт с похитителями, мы, по словам Крысолова, никогда больше не увидим наших детей.

Агент Реалто не стал ни с кем делиться своими соображениями, которые понемногу начинали принимать форму уверенности. «Стоило ли вообще привлекать к этому делу Бейли? — думал он. — И с какой стати старик так настойчиво предлагал свою помощь?»

Тем же утром, в 10.20, Лукас стоял у окна в своей квартире, нервно затягиваясь пятой за этот день сигаретой. А что, если Крысолов получит свои семь миллионов и решит их кинуть? Да, есть запись его голоса, но этого может оказаться мало. И если он исчезнет, что делать с детьми?

Даже если Крысолов поведет игру честно и организует доставку миллиона наличными, Лукасу и Клинту придется забрать их и постараться уйти непойманными.

Зазвонил особый сотовый. Лукас включил записывающее устройство.

— Все идет как по маслу, Берт, — сказал Крысолов. — Телеграфный перевод пришел. Я уверен, что ФБР не станет рисковать детьми, преследуя вас.

Крысолов снова говорил с фальшивой хрипотой. Лукас раздавил сигарету о подоконник. «Говори, дружок, говори», — думал он.

— Теперь в игру вступаете вы, — продолжал Крысолов. — Если хотите сегодня ночью пересчитывать денежки, слушайте меня внимательно. Для начала вам придется угнать машину.

— Да. На это Гарри мастак.

— С Франклином Бейли вы встретитесь сегодня ровно в восемь на Манхэттене. Вот как мы это сделаем.

Лукас выслушал его и без особой охоты, но все же признал, что план неплохой. После того как разговор был окончен, он подумал: «Теперь я знаю, как нам поступить». Он снова закурил, и тут зазвонил его собственный сотовый.

— Лукас, — произнес слабый голос, — это Франклин Бейли. Вы мне понадобитесь сегодня вечером. Если вы уже с кем-то договорились, пожалуйста, поручите ту работу вашему сменному водителю. У меня очень важное дело, ровно в восемь я должен быть на Манхэттене.

Лукас напряженно думал.

— Да, меня уже наняли, но, возможно, мне удастся передоговориться. Сколько времени это займет, мистер Бейли?

— Чего не знаю, того не знаю.

Лукас вспомнил, как пристально смотрел на него полицейский в ту пятницу, когда Бейли попросил подъехать к дому Фроули, чтобы предложить себя в качестве посредника. Если федералы узнают, что сегодня Лукас был занят, они могут заинтересоваться, какое такое важное дело заставило его отказать давнему клиенту.

— Я найду себе подмену. Когда за вами приехать, сэр?

— В шесть вечера. Вероятно, мы приедем слишком рано, но я не могу рисковать: опоздать нельзя.

— Буду ровно в шесть, сэр.

Лукас взял другой сотовый. Когда Крысолов ответил, он рассказал ему о случившемся.

— Отказать я не мог, так что план придется менять.

Крысолов продолжал говорить измененным голосом, но теперь в его тоне появилась веселость.

— Вы и правы, и не правы, Берт. Отказать ему вы не могли, однако плана мы менять не станем. Такой поворот событий может сыграть нам на руку. Вы ведь собирались сегодня полетать, так?

— Да. После того, как заберу вещи у Гарри.

— Не забудьте про пишущую машинку, на которой печаталась записка о выкупе, и про одежду, купленную для близнецов. Никаких следов пребывания детей в коттедже Гарри остаться не должно.

— Знаю, знаю.

— Пусть Гарри позвонит мне, как только добудет машину. А вы позвоните после того, как высадите Бейли. И я скажу вам, что делать дальше.

В 10.30 Энджи кормила двойняшек завтраком, допивая третью чашку черного кофе. Ночью она спала плохо. Энджи взглянула на Кэти. Да, аспирин и пульверизатор немного помогли. Правда, вся спальня пропахла «Виксом», но девочка стала меньше кашлять. И все же за ночь она много раз просыпалась, плакала, звала маму. Энджи чувствовала себя очень утомленной. Хорошо, что вторая сестра спала. Хотя, когда Кэти совсем заходилась в кашле, Келли тоже начинала кашлять.

— Вторая тоже заболевает? — несколько раз спрашивал Клинт.

— Нет, не заболевает. Спи, — сердито отвечала Энджи. — Я не хочу, чтобы завтра ночью ты валился с ног.

Теперь она смотрела на Келли, и девочка смотрела на нее. Энджи едва сдерживалась, чтобы не отшлепать этого пышущего здоровьем ребенка.

— Мы хотим домой, — раз в две минуты повторяла Келли.

«И я жду не дождусь, когда ты отправишься домой», — думала Энджи.

Ей было ясно, что у Клинта сдают нервы. Он пил кофе, сидя на диване перед телевизором, и барабанил пальцами по рухляди, которая сходила у них за кофейный столик. Келли ела кукурузные хлопья с молоком, Кэти тоже проглотила несколько ложек.

Энджи отъехала на стуле от стола.

— Ладно, малышки. Вам пора спать.

Девочки уже привыкли, что после завтрака их снова укладывают в кровать. Кэти даже подняла руки, чтобы Энджи подхватила ее. «Знает, что я ее люблю», — подумала Энджи и тут же выругалась, когда Кэти зацепила локтем тарелку с хлопьями и молоко выплеснулось ей на грудь.

Девочка заплакала, громко и болезненно, потом закашлялась.

— Ладно. Ладно, — отрывисто сказала Энджи. «И что теперь делать? — думала она. — Скоро объявится этот козел Лукас, который велел весь день продержать девочек в пижамах. Может, если приколоть под намокшее место полотенце, все высохнет?»

— Ш-ш, — нетерпеливо приказала она и, взяв Кэти на руки, понесла ее в спальню. Келли слезла со стула и пошла рядом с ними, поглаживая сестру по ноге.

Энджи опустила Кэти в кроватку и схватила валявшееся на туалетном столике полотенце. Когда она приколола его к изнанке пижамы, Кэти свернулась в клубок и принялась посасывать большой палец. «Это что-то новенькое», — подумала Энджи, перенося в кроватку и Келли.

Келли встала на ноги, держась руками за спинку кровати.

— Мы хотим домой, сейчас, — заявила она.

— Сегодня вечером будешь дома, — ответила Энджи. — Так что заткнись.

И ушла на кухню, угрожающе хлопнув дверью. Прошлой ночью Келли затеяла раскачивать кроватку, пришлось как следует ущипнуть ее за руку, чтобы она угомонилась.

Клинт по-прежнему смотрел телевизор. Энджи начала убирать посуду со стола.

— Возьми кассеты с мультиками, — велела она Клинту, сваливая тарелки в раковину, — и положи их в коробку с пишущей машинкой.

Крысолов приказал Лукасу выбросить в океан все, что можно связать с похищением.

— Энджи, коробка слишком большая, — возразил Клинт. — Лукасу будет трудно ее выбрасывать.

— Совсем не большая, — огрызнулась она. — Я туда и пульверизатор засунула. Ты понял? Понял?

— Жаль, что кроватка в нее не влезет.

— Когда избавимся от детей, вернешься сюда и разберешь ее. А завтра выбросишь.

Два часа спустя ей пришлось выслушивать Лукаса, который поднял крик, увидев коробку.

— Вы что, поменьше не могли найти?! — орал он.

— Эта коробка была в подвале. Зато в нее все влезло, ясно? — ответила Энджи.

— Энджи, там, внизу, есть коробки поменьше, — вмешался Клинт.

— Я уже заклеила и перевязала эту! — взорвалась Энджи.

Минуту спустя она с большим удовольствием наблюдала за Лукасом, который тащил к машине громоздкую коробку.

Лайла Джексон, продавщица расположенного на шоссе 7 магазина «Аббис кволити дискаунт», была теперь знаменита среди родных и знакомых тем, что за два дня до похищения продала Маргарет Фроули синие бархатные платьица. Тридцатичетырехлетняя миниатюрная, энергичная Лайла недавно оставила высокооплачиваемую работу секретаря в одном из офисов Манхэттена, переехала к своей вдовой матери и устроилась в «Аббис». Ей нравилось продавать одежду. В день, когда сообщили о похищении, она узнала на экране телевизора и Маргарет, и синие платья девочек.

— Миссис Фроули — просто класс, спокойная, любезная. И в качестве разбирается. Я ей сказала, что в «Бергдорфс» те же самые платья стоят четыреста долларов каждое и не купить их по сорок два — это по меньшей мере смешно. Она улыбнулась и ответила, что хотела бы успеть сфотографировать в них своих двойняшек, до того как они чем-нибудь обольются. Мы очень мило поболтали, — вспоминала Лайла. — Я рассказала миссис Фроули, что прямо перед ней в магазин заходила другая женщина и тоже купила одинаковую одежду для близнецов. Хотя, наверное, это были не ее дети — она и размера толком не знала. Сказала только, что им по три года.

В среду утром, собираясь на работу, Лайла включила новости и с сочувствием наблюдала за Стивом и Маргарет Фроули, бежавшими к соседскому дому.

— Есть сведения, что сегодня утром Крысолов, как называет себя похититель, выдвинул свои требования, позвонив соседям Фроули, — говорил диктор Си-би-эс.

На экране крупным планом появилось лицо Маргарет Фроули, и Лайла увидела темные круги у нее под глазами.

— Связаться с Робинсоном Гейслером, председателем совета директоров «Си-Эф-Джи энд Вай», и спросить его о передаче денег нам не удалось, — продолжал диктор. — Однако если выкуп заплачен, следующие двадцать четыре часа будут решающими. Кэти и Келли были похищены из своей спальни шесть дней назад, в прошлый четверг, около девяти вечера.

«Они, наверное, в одних пижамках были», — подумала Лайла, взяв со стола ключи от машины. Эта мысль вертелась у нее в голове по пути в магазин и когда она снимала пальто в гардеробной. Она приколола к груди значок «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В „АББИС“ — Я ЛАЙЛА» и направилась в кабинет бухгалтера магазина.

— Я хочу проверить свои продажи за прошлый вторник, Джин, — сказала ей Лайла. Имени покупательницы, которая приобрела два одинаковых комбинезона и по паре рубашечек, трусиков и носков, она не помнила.

Через пять минут Лайла получила нужные ей сведения. Квитанция была подписана миссис Клинт Даунс, расплатившейся кредитной картой «Виза». Лайла спросила, не может ли Джин позвонить в «Визу» и выяснить адрес женщины.

— Конечно, Лайла. Если откажут, скажу, что она забыла у нас пакет.

— Спасибо, Джин.

В «Визе» сообщили, что миссис Клинт Даунс проживает в доме 100 по Очард-авеню в Данбери.

Лайла не знала, что делать дальше, но вдруг вспомнила, что ее мать пригласила сегодня вечером на обед Джима Гилберта, пенсионера, когда-то служившего в полиции Данбери. Его-то и надо будет расспросить.

Когда она вернулась домой, ее мать и Джим пили в гостиной коктейли. Налив себе вина, Лайла присела у камина.

— Джим, — сказала она, — мама, наверное, говорила вам, что это я продала синие платьица Маргарет Фроули?

— Слышал об этом. — Дружелюбное лицо Джима словно окаменело. — Попомните мои слова. Они не собираются возвращать детей — ни живыми, ни мертвыми. Я думаю, девочек уже вывезли из страны, а все разговоры насчет выкупа — отвлекающий маневр.

— Джим, незадолго до того, как продать те платьица, я обслуживала женщину, которая покупала одинаковую одежду для трехлетних близнецов и даже не знала, какой ей нужен размер.

— И что?

Лайла решила раскрыть свои карты:

— А вдруг эта женщина связана с похищением? Девочек Фроули забрали из дома в пижамках. А дети этого возраста не могут носить одну и ту же одежду целых шесть дней.

— Лайла, у вас разыгралось воображение, — снисходительно произнес Гилберт. — Вы знаете, сколько подобных сведений уже получили копы и ФБР?

— Женщину зовут миссис Клинт Даунс, и она из Данбери, — настаивала Лайла.

— Лайла, я знаю Клинта Даунса. Он сторож, живет в домишке на территории клуба. Эта женщина — костлявая, с неаккуратным хвостиком на затылке?

— Да.

— Это подружка Даунса, Энджи. Она просто расписалась как миссис Клинт Даунс. Временами она подрабатывает нянькой. Можете вычеркнуть обоих из вашего списка подозреваемых, Лайла. Таким, как они, и за миллион лет не додуматься до похищения вроде этого.

Лукас заметил, что Чарли Фокс, новый механик аэропорта, наблюдает за тем, как он забирается в кабину самолета с большой коробкой. «Наверняка он подумает, что я хочу избавиться от опасного груза или торгую наркотиками», — сказал себе Лукас.

И все же идея очистить дом от всего, что связано с детьми, была правильной. Сегодня вечером, после того как они избавятся от детей, он поможет Клинту разобрать кроватку, а завтра они выбросят ее. Весь матрас явно покрыт следами ДНК двойняшек.

Дул сильный, порывистый ветер. Не лучший день для полета на легком самолете. Проверяя приборы перед взлетом, Лукас мрачно улыбнулся. Он читал где-то, что у однояйцевых близнецов одинаковая ДНК. «Значит, полицейские смогли бы доказать только, что у нас была одна из девчонок. Отлично!»

Полет был недолгим — несколько километров по прямой от берега, над океаном. Затем Лукас крепко зажал коленями штурвал, сбросил скорость, перетащил коробку на колени и, осторожно открыв дверь, столкнул ее вниз. Серый океан слегка волновался. Коробка исчезла под водой, выбросив в воздух фонтан пены. Лукас закрыл дверь, опустил руки на штурвал. «А теперь — настоящая работа», — подумал он.

Когда он приземлился в аэропорту, Чарли Фокса, к его радости, нигде не было видно. «По крайней мере он не узнает, привез я коробку обратно или нет», — думал Лукас.

Было около четырех пополудни. Ветер начинал стихать, однако небо заволокли тучи. Поможет им дождь или помешает? Лукас дошел до парковки и сел в свою машину. «Время покажет», — решил он. А пока надо забрать лимузин из гаража и съездить на автомойку.

Два часа спустя, приняв душ, побрившись и облачившись в аккуратную шоферскую униформу, Лукас подъехал на отмытом до блеска лимузине к дому Франклина Бейли.

«Темнеет», — думала Маргарет. Уже семь вечера. Через час Франклин Бейли подъедет к зданию «Тайм-Уорнер». Если он передаст деньги, ночью она увидит малышек.

До ее ушей доносилось посвистывание чайника. Вошла Рена Чапман, неся на блюде макароны с сыром и ломтиками поджаренной виргинской ветчины. «Какие хорошие у нас соседи, — подумала Маргарет. — Когда девочки вернутся, приглашу всех в гости и поблагодарю».

— Маргарет, взгляните на дела некоторых ваших бывших подзащитных, — говорил тем временем Карлсон. — Мы отобрали трех-четырех, которые после вынесения приговора винили вас в том, что их осудили.

Маргарет заставила себя сосредоточиться на именах подзащитных.

— Я сделала для них все, что могла, — сказала она. — Однако улики против них были очень серьезными. Я договаривалась с обвинением о сделках, построенных на признании вины, но подзащитные не желали идти на сделки. А когда суд давал им максимальные сроки, виноватой оказывалась я. С государственными защитниками это случается сплошь и рядом.

— Донни Марс после объявления приговора повесился в камере, — настаивал Карлсон. — А на похоронах его мать кричала: «Подождите, эта Фроули узнает, что такое потерять ребенка».

— Это произошло четыре года назад, еще до рождения девочек. К тому же она была истеричкой.

— Может, она и была истеричкой, однако из нашего поля зрения она исчезла, как и ее второй сын.

— У Донни был маниакально-депрессивный психоз. Я уговаривала судью отправить его в больницу. А брат Донни позже прислал мне письмо с извинениями. Его мать сама не знала, что говорит.

Маргарет закрыла глаза, потом медленно открыла их и сказала:

— Я никак не могу вспомнить что-то очень важное.

Карлсон и Стив неотрывно смотрели на нее.

— Я должна позвонить доктору Харрис, — шептала она. — Кэти больна. Когда она и Келли вернутся, нужно, чтобы доктор Харрис осмотрела Кэти.

Карлсон взглянул на Стива:

— Доктор Харрис — педиатр?

— Да. Работает в Нью-Йорке, в пресвитерианской больнице на Манхэттене, у нее много научных работ, посвященных близнецам. Она уже лечила наших девочек.

— Когда мы узнаем, где они, их сразу же отвезут для осмотра в ближайшую больницу, — сказал Карлсон. — Может быть, доктор Харрис сможет подъехать туда?

По оконным стеклам стучал дождь. Карлсон задумался о словах Маргарет. «Я никак не могу вспомнить что-то очень важное». Что же это, Маргарет?

5

Поездка из Риджфилда на Манхэттен заняла час пятнадцать минут. В четверть восьмого Лукас остановил машину у южного входа в Центральный парк, недалеко от здания «Тайм-Уорнер».

Шел проливной дождь. По дороге Бейли объяснил, почему везти его должен был именно Лукас.

— Похитители будут подозревать, что меня привезет агент ФБР. Если они следили за моим домом, мое появление в лимузине с водителем, которого я нанимаю всегда, убедит их, что нам нужно только одно — вернуть детей живыми и невредимыми.

— Понимаю, мистер Бейли, — сказал Лукас.

— Вокруг здания «Тайм-Уорнер» немало агентов, некоторые сидят в машинах, чтобы последовать за мной, когда я получу инструкции, — с дрожью в голосе произнес Бейли.

Лукас взглянул в зеркало заднего вида. «Старика трясет так же, как меня, — с горечью подумал он. — Все это — мышеловка для нас с Клинтом. И ФБР ждет первой возможности захлопнуть ее. Может, они уже надевают на Энджи наручники».

— Скажите, Лукас, у вас с собой сотовый? — спросил Бейли.

— Да, сэр.

— Как только я передам деньги, сразу позвоню вам. Вы ведь будете стоять неподалеку?

— Да, сэр, я готов забрать вас в любом месте.

Лукас почувствовал, что у него вспотели ладони, и потер одну о другую. «Ожидание — это пытка», — подумал он.

Без двух минут восемь он подъехал к зданию «Тайм-Уорнер», нажал кнопку, отпирающую багажник, выскочил из лимузина и открыл дверь для Бейли. Его взгляд задержался на двух чемоданах в багажнике.

У него чесались руки — схватить бы их и удрать, однако он всего лишь поставил чемоданы на багажную тележку и привязал их к ручке.

Лил дождь, и Бейли поднял воротник своего пальто и надел шляпу, несколько влажных белых прядей упали ему на лоб. Он достал из кармана телефон Карлсона.

— Мне, наверное, лучше отъехать, — сказал Лукас. — Удачи вам, мистер Бейли. Буду ждать вашего звонка.

— Спасибо, Лукас.

Лукас сел в лимузин и быстро огляделся по сторонам. По площади Колумба неторопливо кружили машины. Он медленно покатил по Сентрал-парк-Саут.

Большую часть времени после полудня двойняшки проспали. А когда проснулись, Энджи заметила, что Кэти раскраснелась — у нее опять подскочила температура. «Не надо было оставлять ее в мокрой пижаме», — корила себя Энджи. Одежда на девочке еще была влажной. И все-таки она дождалась пяти часов и только после ухода Клинта переодела Кэти в рубашечку и комбинезон, которые так и не выбросила.

В семь позвонил Клинт и сказал, что купил в Нью-Джерси черную «тойоту». Это означало, что он угнал машину с джерсийскими номерами. Клинт закончил разговор словами:

— Не волнуйся, Энджи. Сегодня будем праздновать.

«Еще как будем», — сказала себе Энджи.

В восемь она уложила близнецов в кроватку. Кэти тяжело дышала и по-прежнему вся горела. Энджи дала ей таблетку аспирина, посмотрела, как девочка сворачивается в клубочек и засовывает в рот большой палец. «Как раз сейчас Клинт и Лукас должны получить деньги», — напряженно думала она.

Келли сидела в кроватке, обняв сестру. Ее синяя плюшевая пижама была измята. На Кэти был темно-синий комбинезон и рубашка поло с бело-голубым воротом.

— Две девочки в синем, — запела Энджи. — Две девочки в синем…

Келли подняла на нее серьезный взгляд, и Энджи повторила последнюю строчку припева: «Но после расстались…»

Доктор Сильвия Харрис, женщина шестидесяти трех лет, с карими, полными сострадания глазами и волнистыми волосами, возглавляла педиатрическое отделение Нью-Йоркской детской пресвитерианской больницы. Узнав о похищении девочек, она попыталась связаться с Фроули, но смогла лишь оставить для них сообщение.

Доктор Харрис часто вспоминала тот осенний день три с половиной года назад, когда Маргарет Фроули позвонила ей, чтобы записаться на прием. Еще до рождения девочек ее отношения с этой супружеской четой превратились в задушевную дружбу. Доктор Харрис дала им целую стопку книг об особых связях между двойняшками — с примерами из жизни однояйцевых близнецов, которые ощущали физическую боль друг друга и обменивались телепатическими сообщениями, даже находясь на разных континентах.

И вот сегодня она уже собиралась покинуть свой кабинет, как на столе зазвонил телефон. Секунду она колебалась — не предоставить ли телефонной службе больницы принять звонок, но затем сняла трубку. Звонила Маргарет, ее голос был безжизненным.

— Доктор Сильвия, выкуп выплачивается прямо сейчас, мы надеемся, что девочки скоро вернутся. Вы не могли бы приехать к нам? Я понимаю, что прошу слишком многого, но я знаю, что Кэти сильно кашляет.

— Еду, — сказала Сильвия Харрис.

Сотовый телефон в руке Франклина Бейли зазвонил. Бейли дрожащими пальцами прижал аппарат к уху.

— Франклин Бейли, — сказал он, чувствуя, что во рту у него пересохло.

— Вы исполнительны, мистер Бейли. Примите мои поздравления, — произнес хриплый голос. — Идите по Восьмой авеню к Пятьдесят седьмой улице. Поверните на нее, направо, и идите на запад, до Девятой авеню. Остановитесь на северо-западном углу. За каждым вашим шагом будут следить. Я позвоню через пять минут.

Одетый в тряпье бездомного бродяги агент ФБР Ангус Соммерс сидел на тротуаре. Рядом с ним стояла старенькая, наполненная газетами тележка из магазина. Его сотовый, как и телефоны еще двух десятков агентов, был запрограммирован на перехват звонков Крысолова. Теперь он наблюдал за сгорбленной фигурой Бейли, который под проливным дождем тянул через улицу тележку с чемоданами.

Соммерс окинул взглядом площадь Колумба. Может быть, похититель где-то здесь, в толпе людей, бегущих под зонтами? Или он собирается заставить Бейли гулять по всему Нью-Йорку, чтобы избавиться от преследователей?

Как только Бейли скрылся из виду, Соммерс встал и, толкая перед собой тележку, дошел до перекрестка. Он знал, что установленные на «Тайм-Уорнер» камеры снимают каждый сантиметр вокруг. Перейдя 58-ю улицу, он повернул налево. Здесь его тележку перехватил агент помоложе, тоже одетый бродягой. Соммерс забрался в ожидавшую его машину ФБР и две минуты спустя, переодетый в плащ и шляпу, вышел на 57-й улице, у отеля «Холидей-Инн», неподалеку от Девятой авеню.

— Берт, это Крысолов. Где вы?

— Стою на Пятьдесят пятой между Восьмой и Девятой. Прямо перед гидрантом. Долго стоять не смогу. По словам Бейли, тут полно агентов ФБР.

— Естественно. Поезжайте к Десятой авеню и поверните на восток, на Пятьдесят шестую. Остановитесь у бордюра и ждите. Гарри получит те же инструкции.

Бейли ждал на северо-западном углу Девятой авеню и 57-й улицы, запыхавшийся и промокший до нитки. Он знал, что агенты ФБР наблюдают за каждым его шагом, но его руки тряслись, и, когда сотовый зазвонил снова, он его уронил. Молясь, чтобы аппарат не сломался, Бейли откинул крышку и сказал:

— Я здесь.

— Вижу. Теперь идите к пересечению Пятьдесят девятой улицы и Десятой авеню. На северо-западном углу зайдите в магазин «Дуан-Рид». Купите там сотовый телефон с несколькими часами оплаченной связи и упаковку мусорных пакетов. Я позвоню через десять минут.

«Крысолов хочет, чтобы старик избавился от нашего сотового», — думал агент Соммерс, стоя в дверях «Холидей-Инн» и слушая этот разговор. Если он способен наблюдать за каждым шагом Бейли, значит, находится в одном из близлежащих многоквартирных домов. Соммерс смотрел, как к отелю подъезжает такси и из него выходит парочка. Он знал, что по улицам ведут машины десятки агентов, а другие агенты играют роль пассажиров. План состоял в том, чтобы такие «такси» высаживали «пассажиров» поближе к Бейли и ждали, — старику могут велеть взять такси, а если доступным окажется одно-единственное, это будет выглядеть подозрительно. Однако сейчас Крысолов дал понять, что если кто-то попробует следовать за Бейли, его тут же заметят.

«Еще четыре квартала под таким дождем да еще и с чемоданами», — встревожено думал Соммерс, глядя, как Бейли поворачивает на север. Остается надеяться, что он выдержит это.

К бордюру подъехала машина с номерными знаками лицензионного такси. Соммерс подбежал к ней.

— Объедем площадь Колумба, — сказал он агенту, который сидел за рулем, — и остановимся на Десятой, рядом с Шестидесятой улицей.

Из магазина «Дуан-Рид» Бейли вышел с телефоном и пакетом в левой руке, однако, что говорит ему Крысолов, Соммерс больше не слышал. Бейли сел в такси и уехал.

Энджел Розарио, водитель такси «Эксель», остановился на углу 59-й улицы и Десятой авеню. Должно быть, старик, который волок тележку с чемоданами и вглядывался в стоящие у обочины машины, и был его пассажиром. Энджел спрыгнул на мостовую:

— Мистер Бейли?

— Да, да.

Энджел протянул руку к тележке:

— Я открою багажник, сэр.

— Нет. Положите чемоданы на заднее сиденье.

— Они же мокрые, — возразил Энджел.

— Тогда положите на пол, — резко ответил Бейли. — Действуйте.

— Хорошо-хорошо.

Старик выглядел так, точно вот-вот свалится с инфарктом, а способствовать этому Энджел не хотел.

Водитель открыл заднюю дверь машины, однако Бейли не сел в нее, пока чемоданы не оказались на полу.

— Бруклинский музей, правильно, сэр?

— По-моему, вам должны были все сказать.

— Ага. Нам нужно забрать вашего друга и отвезти вас обоих в отель «Пирр». Только должен вас предупредить: это займет много времени. В такой дождь на улицах ужас что творится.

— Понимаю.

Как только машина тронулась, зазвонил новый сотовый Франклина Бейли.

— Переложите деньги в два мешка для мусора. Один завяжите синим галстуком, который на вас, а другой — красным, тем, что лежит у вас в кармане. Скоро позвоню снова.

Было 20.40.

В 21.15 в коттедже зазвонил телефон, и Энджи подскочила на месте от неожиданности. Она торопливо прикрыла дверь в спальню и схватила трубку:

— Алло.

— Энджи, я обижен. Я ждал вчера, что мой старый дружок Клинт позвонит и мы с ним пивка попьем.

«О нет, — подумала Энджи. — Снова этот осел Гас, и звонит он, судя по шуму в трубке, из паба „Данбери“. Уже накачался, даже язык заплетается». Она тут же занервничала, вспомнив, как однажды, в поисках, компании, Гас явился к ним без приглашения.

— Привет, Гас, — сказала она как можно более дружелюбно. — Разве Клинт тебе не звонил? Я ему все передала. Он себя паршиво чувствовал вчера, лег спать пораньше.

В спальне громко заплакала Кэти, и Энджи прикрыла трубку рукой, но было уже поздно.

— Это тот малыш, за которым ты присматриваешь? Я слышу плач.

— Тот самый. Клинт уехал в Йонкерс, посмотреть машину, которую продает один малый. Я скажу ему, чтобы завтра он с тобой обязательно встретился, Гас. Идет?

Энджи положила трубку, но как раз перед этим начала кричать и Келли: «Мама! Мама!» «Мог ли Гас сообразить, что кричали двое, или он слишком пьян?» — гадала Энджи. Она вошла в спальню. Двойняшки, вцепившись в спинку кровати, звали маму. «Ну, с одной-то из вас я управлюсь», — подумала Энджи и, вытащив из комода чулок, завязала им рот Келли.

Сидя в машине, которую вел агент Бен Тальоне, Соммерс не сводил глаз с седана, подвозившего Франклина Бейли. Едва заметив на автомобиле логотип такси «Эксель», он связался с диспетчером этой компании. 142-я машина направлялась к Бруклинскому музею, чтобы забрать там пассажира и отвезти его в отель «Пирр» на углу 61-й улицы и Пятой авеню. «Уж больно все просто», — думал Соммерс. Тем не менее десяток агентов ФБР уже направлялись к музею, другие дежурили у отеля.

За автомобилем Бейли следовали еще пять машин с агентами. На Вест-Сайд-драйв движение почти остановилось. «Человек, ожидающий Бейли, может занервничать», — встревожился Соммерс.

У Всемирного торгового центра причина задержки стала ясна: столкновение автомобилей. Они проползли мимо помятых машин и стали двигаться быстрее.

Седан повернул на север, к ФДР-драйв, сквозь косые струи дождя заблестели огни Бруклинского моста. Затем машина «Эксель» резко повернула налево, на Южную улицу, и унеслась по ней. Агент Тальоне попытался перестроиться в левый ряд, однако сделать это, не столкнувшись с соседней спортивной машиной, было невозможно.

Соммерс сжал кулаки, но тут зазвонил его сотовый.

— Мы еще держимся за ними, — сказал агент Бадди Уинтерс. — Они снова идут на север.

Часы показывали 21.30.

Доктор Сильвия Харрис обнимала плачущую Маргарет Фроули. «Слова в таких случаях не помогают», — думала она, поймав взгляд Стива. Осунувшийся, бледный, он выглядел сейчас по-детски беспомощным. Доктор Харрис видела, что и Стив с трудом сдерживает слезы.

— Они должны вернуться сегодня, — шептала Маргарет. — Они вернутся. Я знаю.

— Вы нам нужны, доктор Сильвия, — сдавленным голосом сказал Стив. И через силу добавил: — Даже если с девочками обращались прилично, они наверняка напуганы. А Кэти сильно кашляет.

Уолтер Карлсон всматривался в озабоченное лицо врача, понимая, о чем она думает. Доктор Харрис уже лечила Кэти от воспаления легких и знает, что сильный кашель особенно опасен для ее маленькой пациентки.

— Я разжег в кабинете камин, — сказал Стив. — Пойдемте туда.

Карлсон не пошел с ними и вернулся в столовую, где стоял на столе подключенный к системе прослушивания телефон. Он надеялся, что Крысолов все еще может напрямую связаться с Фроули.

21.45. Прошло почти два часа с тех пор, как Франклин Бейли начал выполнять приказы Крысолова.

— Берт, в ближайшие две минуты Франклин Бейли позвонит вам и велит ждать его на Пятьдесят шестой улице, рядом с переулком, который соединяет Пятьдесят шестую с Пятьдесят седьмой, это к востоку от Шестой авеню, — сказал Крысолов Лукасу. — Гарри уже будет там. Когда я получу от вас подтверждение, что вы на месте, я велю Бейли оставить мешки для мусора, в которых лежат деньги, на тротуаре перед магазином «Модная оптика Коэна». Он положит их поверх груды мусора. Каждый мешок завязан галстуком. Вы с Гарри пробежите по переулку, возьмете мешки, вернетесь обратно и уложите их в багажник угнанной машины. Гарри должен уехать прежде, чем появятся агенты.

— Вы хотите сказать, что нам придется пробежать целый квартал с мешками для мусора? В этом нет никакого смысла, — запротестовал Лукас.

— Ошибаетесь. Даже если агенты ФБР все еще следуют за машиной Бейли, они держатся достаточно далеко от нее. Так что у вас будет время, чтобы взять мешки, а у Гарри — чтобы уехать. Вы останетесь на месте и, когда появятся Бейли и ФБР, скажете им чистую правду: мистер Бейли приказал вам ждать его здесь. Агенты не посмеют преследовать вас в переулке, где вы легко можете их заметить. Когда они подъедут, вы будете их свидетелем и расскажете, что видели двух мужчин, забросивших мешки в багажник машины. А после дадите неправильное описание.

21.54.

Франклину Бейли пришлось сказать Энджелу Розарио, почему они все время меняют маршрут. Энджел увидел в зеркале заднего вида, как Бейли перекладывает деньги из чемоданов в мешки, и пригрозил отвезти его в полицейский участок. Придя в отчаяние, Бейли объяснил, что деньги — это выкуп за близнецов Фроули, и взмолился, чтобы Энджел помог ему.

— У меня у самого двое ребятишек, — обиженно ответил Энджел.

После того как они свернули на Южную улицу, им было велено проехать по Первой авеню, повернуть на запад, на 55-ю, и остановиться недалеко от Десятой авеню. Крысолов позвонил через пятнадцать минут.

— Мистер Бейли, наше сотрудничество подходит к концу. Свяжитесь с вашим личным водителем и скажите, чтобы он ждал вас на Пятьдесят шестой улице, у переулка, который соединяет Пятьдесят шестую с Пятьдесят седьмой. Скажите, что это недалеко, на востоке от Шестой авеню. Я скоро свяжусь с вами.

Через десять минут Крысолов позвонил снова:

— Вы договорились с водителем?

— Да. Он оказался неподалеку. Скоро будет.

— Ночь дождливая, мистер Бейли. Я не хочу подвергать вас новым испытаниям. Двигайтесь по Пятьдесят седьмой, потом поверните направо и поезжайте на восток. После того как пересечете Шестую авеню, снизьте скорость и держитесь ближе к бордюру. Перед магазином «Модная оптика Коэна» вы увидите груду мусорных мешков. Положите мешки с деньгами поверх других и позаботьтесь, чтобы галстуки были хорошо видны. Затем езжайте дальше на восток. Я вам позвоню.

— Берт, это Крысолов. Немедленно идите в переулок. Мешки для вас оставлены.

Лукас снял шоферскую фуражку, надел дождевик с капюшоном и темные очки. Выскочив из машины, он открыл большой зонт и последовал за одетым точно так же Клинтом, тоже укрывшимся под зонтом.

Лукас увидел, как Франклин Бейли садится в машину. Клинт уже схватил завязанные галстуками мешки и нырнул в переулок. Подождав, пока отъедет машина Бейли, Лукас приблизился к Клинту и взял один из мешков.

Через несколько секунд они уже были на 56-й улице. Клинт нажал на кнопку, отпирающую багажник угнанной им «тойоты», однако он не открылся. Выругавшись, он дернул ручку задней дверцы, но и та оказалась запертой.

Лукас понимал, что у них оставалось несколько секунд. Он открыл багажник лимузина и рявкнул:

— Бросай сюда!

Через пару секунд он уже сидел за рулем. Скомканный дождевик был спрятан под переднее сиденье, на голове у Лукаса красовалась форменная фуражка. Из переулка выбежали мужчины. «Наверняка агенты ФБР», — решил он. Нервы у Лукаса были на пределе, но внешне он оставался спокойным. Кто-то стукнул в окно лимузина, Лукас опустил стекло и спросил:

— Что-то случилось?

— Вы видели мужчину, который минуту назад выбежал из переулка с мусорными мешками? — спросил агент Соммерс.

— Да. Они стояли вот тут, — указал Лукас туда, где и вправду стояла машина Клинта.

— Они? Вы хотите сказать, что их было двое?

— Ну да. Один такой крепкий, другой высокий и тощий.

Соммерс находился слишком далеко, чтобы увидеть выгрузку мешков, — его автомобиль стоял на перекрестке за Шестой авеню. Они подъехали ближе, когда такси «Эксель» уже отъезжало от магазина оптики. И, не увидев чемоданов, последовали за Бейли до самой Пятой авеню.

Потом им позвонил другой агент, они бросили свой автомобиль и побежали назад. Прохожий сказал им, что видел, как какой-то крепыш уносил два мусорных мешка в переулок.

— Опишите машину, которую вы видели, — приказал Лукасу Соммерс.

— Темно-синяя или черная, сэр. Четырехдверный «лексус» последней модели.

Ладони у него были мокрые, однако говорил Лукас с тем же подобострастием, с каким обычно обращался к Франклину Бейли. Теперь каждый нью-йоркский коп будет искать «лексус» вместо «тойоты».

Прошло еще несколько минут, и позади лимузина остановилась машина «Эксель» с Франклином Бейли. Старик еле держался на ногах, ему помогли пересесть в лимузин. Лукас, в машину которого уселись двое агентов, покатил к Риджфилду. По дороге он слушал, как агенты расспрашивают Бейли, и обрадовался, когда тот сказал:

— Я попросил Лукаса быть недалеко от площади Колумба. А около десяти мне было велено сказать ему, чтобы он ждал меня в том самом месте, на Пятьдесят шестой. Затем и мне приказали ехать туда.

В четверть первого Лукас остановился у дома Бейли. Агенты проводили старика до двери. Деньги так и лежали в багажнике. Добравшись до гаража, Лукас перегрузил мешки в свою машину и поехал к коттеджу, где его ждали ликующий Клинт и непривычно тихая Энджи.

Передача выкупа завершилась, однако людей, которые забрали деньги, агенты упустили. Теперь оставалось только ждать.

«Где они оставят девочек? — с мукой думала Маргарет. — Вряд ли это будет людное место, там их сразу заметят. Когда мы гуляли, все обращали на них внимание. На двух моих девочек в синем. Так окрестили их газеты».

А что если похитители больше вообще не позвонят?

6

— Король сидит среди казны и денежки считает, — насмешливо произнес Клинт. — Поверить не могу, что ты вез деньги домой в компании федералов.

На полу в гостиной были свалены пачки купюр — в основном пятидесятидолларовых и некоторое количество двадцаток. Как и требовалось, они были не новые, а их номера не представляли никакой последовательности.

— Уж поверь, — раздраженно отозвался Лукас. — Складывай свою половину в мешок. А я свою — в другой.

Глядя на валявшиеся перед ним деньги, Лукас все же чувствовал беспокойство. «Клинт оказался настолько тупым, что даже не проверил багажник угнанной машины», — думал он. Если бы не лимузин, их взяли бы с поличным. От этой мысли у него словно что-то оборвалось внутри.

И почему до сих пор не позвонил Крысолов?

В пять минут четвертого дребезжащий звонок домашнего телефона заставил их всех вздрогнуть. Энджи поднялась с пола и подошла к телефону.

— Позовите Берта, — приказал Крысолов.

Лукас встал, пересек гостиную и взял трубку.

— А я все ждал, когда вы про нас вспомните, — недовольно проворчал он.

— По вашему тону не скажешь, что вы делите пополам миллион долларов. Слушайте внимательно. Угоните машину и поезжайте на ней к «Ла-Кантина», это ресторанчик на севере Соу-Милл-Ривер-паркуэй в Эльмсфорде. Он уже несколько лет как закрыт.

— Я знаю, где это.

— Тогда вы наверняка знаете, что парковка за его зданием не видна с дороги. Гарри и Мона вместе с близнецами должны ехать за вами на своем фургоне. Приехав на место, вы пересадите близнецов в угнанную машину и запрете ее. В коттедж вернетесь на фургоне. Я позвоню в пять утра, чтобы узнать, как все прошло. Потом сделаю последний шаг. И после вы больше никогда обо мне не услышите.

Они вышли из дома в три пятнадцать. Сидя за рулем только что угнанной машины, Лукас смотрел, как Клинт и Энджи заносят в фургон спящих двойняшек. «Если у этой старой колымаги лопнет шина, если нас остановит дорожный патруль, если в нас врежется какой-нибудь пропойца…» Он завел машину и под моросящим дождем поехал через Данбери на запад, а мысли о самых разных зловещих случайностях продолжали крутиться у него в голове.

Вскоре Лукас повернул на Соу-Милл-Ривер-паркуэй. Еще десять минут, и они будут на месте. Дорога была пустой. Вдруг Лукас увидел нагонявшую его машину полиции штата, и в жилах у него застыла кровь. Но, взглянув на спидометр, он убедился, что беспокоиться не о чем.

Полицейская машина исчезла на следующем повороте. «Пока все идет нормально», — подумал Лукас, облизав губы. Осталось меньше пяти минут. Четыре. Три.

Справа показалось ветхое строение, бывшее некогда рестораном «Ла-Кантина». Лукас выключил дальний свет, повернул к ресторану и въехал на парковку. Он заглушил двигатель и стал ждать.

— Чтобы пересчитать вручную миллион долларов, требуется много времени, — сказал Уолтер Карлсон, надеясь, что его слова прозвучат ободряюще.

— Деньги были переданы вскоре после десяти, — отозвался Стив. — Пять часов назад.

Он взглянул на Маргарет, но та даже не открыла глаз. Она лежала на диване, съежившись, положив голову мужу на колени. Рядом в кресле сидела доктор Харрис.

Карлсон пытался успокоить их, хотя понимал, что с каждой минутой надежды узнать что-либо о детях становится все меньше. В его голове все яснее становилась мысль: «Надо бы как следует присмотреться к Лукасу Волю, этому вездесущему шоферу. Слишком уж кстати он оказался именно там, где смог увидеть похитителей с деньгами, а затем дать описание машины, на которой они уехали».

Ангус Соммерс, руководивший нью-йоркской группой агентов ФБР, сопровождал Бейли до дома и считал, что и старик, и шофер заслуживают доверия. И все же Карлсон решил позвонить в Нью-Хейвен своему непосредственному начальнику, специальному агенту Коннону Райану. Он мог бы навести справки о Лукасе.

Маргарет медленно села. Она откинула волосы назад, и этот жест был таким усталым, что Карлсону показалось, будто она потратила на него свои последние силы.

— Крысолов сказал, что позвонит после полуночи? — спросила она.

Невозможно было сказать ей ничего, кроме правды:

— Да.

Клинт знал, что ресторан «Ла-Кантина» уже близко, и боялся проехать мимо. Щурясь, он тревожно обшаривал взглядом местность справа от дороги. Клинт специально отстал от Лукаса, чтобы полицейские не решили, что он следует за ним. Теперь он потерял Лукаса из виду.

Энджи сидела рядом, держа на руках больную девочку. Она без конца напевала одну и ту же песню, растягивая последнюю строчку припева: «Но… после… расстались…»

— Энджи, прошу тебя, замолчи, — прервал ее Клинт.

— Кэти нравится, как я пою, — огрызнулась она.

Клинт настороженно взглянул на нее. Этим вечером Энджи вела себя очень странно, как будто была не в себе. Когда они зашли в спальню, чтобы взять девочек, Клинт увидел, что у одной из них рот завязан чулком. Он попытался снять чулок, но Энджи схватила его за руку. А в машине она потребовала, чтобы Клинт положил эту девочку на пол под задним сиденьем и накрыл газетой.

Он возразил ей, сказав, что девчонка может задохнуться, и Энджи вышла из себя:

— Ничего с ней не случится! Зато если мы наткнемся на полицейских, они не увидят, что мы везем близнецов.

Девочка, которую Энджи держала на руках, постанывала. Хорошо, что она скоро вернется к родителям. Не нужно быть врачом, чтобы понять: бедняга здорово разболелась.

«Похоже, это ресторан», — решил Клинт и сдал вправо. Он весь покрылся испариной. За ветхим строением Клинт повернул направо, затем еще раз направо — к парковке. Увидев у самой стены ресторана машину Лукаса, он остановил фургон прямо за ней.

— Они были сестры… — во весь голос завывала Энджи.

Кэти заплакала.

— Да заткнись же, Энджи! — взмолился Клинт. — Если Лукас откроет дверь фургона и услышит, как ты голосишь, я не знаю, что он с тобой сделает.

— А я его не боюсь. Держи.

Она быстрым движением сунула ему в руки Кэти, выскочила из фургона, подбежала к водительской двери угнанной машины и постучала в стекло.

Клинт видел, как Лукас опустил стекло и Энджи нагнулась, заглядывая в машину. Через секунду он услышал громкий, эхом разнесшийся по пустой парковке хлопок.

Это был выстрел.

Энджи подбежала к фургону, схватила Келли, перенесла ее на заднее сиденье угнанной машины, а сама забралась на переднее пассажирское. Назад она вернулась с сотовым телефоном Лукаса и связкой его ключей.

— Когда позвонит Крысолов, мы сами ему ответим, — оживленно сказала она.

— Ты убила Лукаса! — произнес Клинт, все еще державший на руках Кэти, чей плач сменился приступом кашля.

Энджи взяла у него девочку.

— Он оставил записку, напечатанную на той же пишущей машинке, что и требование выкупа. В записке сказано, что он не хотел убивать Кэти. Просто девочка слишком много плакала, и он зажал ей ладонью рот. А когда понял, что она мертва, положил ее в коробку, сел в самолет и сбросил коробку в океан. Здорово придумано, верно? Я все устроила так, что он будто бы покончил с собой. Теперь весь миллион наш, а у меня есть моя малышка. Поехали отсюда быстрее.

Охваченный паникой Клинт завел машину и рванул с места.

— Помедленнее, идиот, — рявкнула Энджи. — Мы просто возвращаемся домой — как ни в чем не бывало.

Когда он выехал на шоссе, Энджи снова тихо напевала:

— Они были сестры… но после расстались.

Всю ночь в здании «Си-Эф-Джи энд Вай» на Парк-авеню горел свет. Некоторые из членов совета директоров словно несли вахту — так им хотелось стать свидетелями возвращения близнецов Фроули.

Они знали, что Крысолов обещал позвонить около полуночи, как только деньги окажутся в его руках. Однако ночь была на исходе, и предвкушение приятной шумихи в прессе уступало место тревоге и сомнениям.

В пять утра Робинсон Гейслер продолжал репетировать победную речь, которую он произнесет перед журналистами: «Кое-кому уплата выкупа могла показаться сотрудничеством с преступниками. Но главной заботой ФБР всегда остается безопасное возвращение похищенных. Только после этого начинается безжалостное преследование преступников. Пример, который покажут всем эти преступники, будет состоять не в том, что они смогли получить выкуп, а в том, что у них не будет ни единого шанса эти деньги потратить».

«Пусть Грегг Стэнфорд попробует возразить», — подумал он, растянув в улыбке тонкие губы.

— Первым делом надо избавиться от его машины, — будничным тоном сообщила Энджи, пока они ехали в Данбери. — Заберем из багажника долю Лукаса, потом ты отведешь машину к его дому и оставишь там. Я буду ехать следом за тобой.

— Энджи, ты же не сможешь вечно прятать девочку.

— Не волнуйся, смогу.

— Кто-нибудь непременно свяжет Лукаса с нами. Как только полиция снимет его отпечатки пальцев, станет известно, что настоящий Лукас Воль уже двадцать лет как мертв, а этого парня зовут Джимми Нельсон и он сидел в тюрьме. А я сидел в одной камере с ним.

— Ну и что? Ты тоже не Клинт Даунс. Но кому это известно? С Лукасом ты встречался, только когда вы ходили на дело. А у нас в доме он появлялся всего несколько раз, да и то по ночам.

— Вчера он заезжал за вещами после полудня.

— На старом коричневом «форде», который не отличишь от других таких же? По особому сотовому он тебе никогда не звонил, да и сотовый этот теперь у меня.

— Но я думаю…

— А я думаю, что мы с тобой получили миллион баксов и малышку, которой мне всегда так не хватало. А этот подонок, который обращался с нами как с грязью, отдыхает, лежа головой на руле. Так что заткнись.

В пять минут шестого, едва они подъехали к своему коттеджу, зазвонил сотовый Лукаса. Клинт неподвижно смотрел на него.

— Что ты ему скажешь?

— Нам не обязательно отвечать, — ухмыльнулась Энджи. — Пусть думает, что мы еще в дороге или, может, с копами объясняемся.

Она бросила Клинту связку ключей Лукаса:

— Избавься от машины.

В пять двадцать Клинт остановил машину Лукаса перед его домом, вылез из нее и забрался в фургон, на водительское сиденье. По его круглому лицу лил пот. Снова зазвонил сотовый.

— Испугался, — ухмыльнулась Энджи. — Ладно, поехали домой. Моя малышка просыпается.

Кэти поерзала и вытянула перед собой руку.

— До сестренки дотронуться хочет, — сказала Энджи. — Прелесть, правда?

Она попыталась переплести свои пальцы с пальцами Кэти.

Девочка оттолкнула ее руку.

— Келли, мне нужна Келли, — хрипловато произнесла она. — Мона не нужна.

Заводя машину, Клинт нервно взглянул на Энджи. Она терпеть не могла, когда ее отталкивали. Клинт знал, не пройдет и недели, как девочка ей надоест.

Улица была пустынной. Стараясь не выдать своей паники, Клинт ехал с погашенными фарами, пока не добрался до шоссе 7. И лишь оказавшись в воротах клубного парка, громко выдохнул.

Кэти снова заплакала:

— Келли… Келли…

Клинт остановил машину у двери коттеджа. Энджи вошла в дом с Кэти на руках, направилась прямиком в спальню и там бросила девочку в кроватку.

— Привыкай, куколка, — сказала она и ушла в гостиную.

Снова зазвонил особый сотовый. На этот раз Энджи ответила.

— Привет, мистер Крысолов, — сказала она и умолкла, слушая. — Да, мы знаем, что Лукас не отвечает на звонки. На лесной дороге произошел несчастный случай, там теперь полно копов. Сами знаете, за рулем разговаривать по телефону не положено. Все прошло хорошо. Лукас решил, что федералы надумают еще раз с ним поболтать, вот и не хотел держать телефон при себе… Ага. Ага. Все прошло гладко. Расскажите кому-нибудь, где находятся две девочки в синем. И надеюсь, больше нам с вами разговаривать не придется. Удачи.

В четверг, в 5.45, в телефонную службу католической церкви Святой Марии в Риджфилде поступил звонок.

— Мне нужно поговорить со священником, — произнес хриплый голос.

В душе Риты Шлесс, принявшей вызов, шевельнулось подозрение: звонивший пытался изменить голос.

— Вы больны или ранены? — сухо спросила она.

— Немедленно соедините меня со священником. Это вопрос жизни и смерти.

— Не кладите трубку, сэр, — сказала Рита. Она не поверила услышанному, однако связалась с семидесятипятилетним монсеньором Ромни, просившим переводить все ночные звонки на него.

— У меня все равно бессонница, Рита, — сказал он. — Так что начинайте с меня.

— Я этому человеку не верю, — сообщила она пожилому священнику. — Он говорит не своим голосом.

— Это мы скоро выясним, — усмехнулся монсеньор Джозеф Ромни, садясь в кровати и включая лампу.

Потянувшись за очками, он услышал, как Рита переключила линию.

— Монсеньор Ромни, — представился он. — Чем могу помочь?

— Монсеньор, вы слышали о похищении близнецов?

— Да, конечно. Фроули — наши прихожане.

«Рита права, — признал он. — Этот человек старается изменить голос».

— Кэти и Келли живы. Они в автомобиле, который стоит у ресторана «Ла-Кантина» на лесной дороге Соу-Милл-Ривер-паркуэй в Эльмсфорде.

Сердце Джозефа Ромни забилось сильнее.

— Это шутка?

— Это не шутка, монсеньор. Я — Крысолов, и я выбрал вас, чтобы передать Фроули благую весть. Старый ресторан «Ла-Кантина». Запомнили?

— Да-да.

— Тогда сообщите об этом властям. Ночь сегодня холодная.

Уже почти рассвело, и лица Маргарет и Стива Фроули становились все более несчастными. Агент Уолтер Карлсон, не в силах вынести этого печального зрелища, ушел в гостиную. Когда зазвонил телефон, именно он снял трубку.

Звонил Марти Мартинсон из полицейского участка:

— Уолт, монсеньору Ромни из церкви Святой Марии только что позвонил человек, назвавшийся Крысоловом. Он сказал, что девочки находятся в машине у ресторана на дороге Соу-Милл-Ривер-паркуэй. Полицейские штата будут там через пять минут.

В гостиную вбежали Фроули и доктор Харрис.

— Звонил Крысолов? — с трудом произнесла Маргарет.

— Он сказал, где девочки? — спросил Стив.

Карлсон не ответил.

— Марти, — сказал он в трубку, — даже если это обман, пусть эксперты проверят машину.

— Полицейские в курсе. Они уже связались с вашим офисом в Уэстчестере.

Карлсон положил трубку.

— Если звонивший не лгал, девочки невредимы. Их оставили в машине прямо у дороги Соу-Милл-Ривер-паркуэй неподалеку от Эльмсфорда, — сказал он Фроули. — Патрульные уже едут туда.

— Крысолов сдержал слово, — воскликнула Маргарет, порывисто обнимая мужа. — Стив, девочки возвращаются домой!

— Маргарет, это может быть обманом, — предостерегла ее доктор Харрис.

— Бог не допустит, чтобы с нами так поступили, — сказала Маргарет, а Стив, не в силах произнести ни слова, спрятал лицо у нее в волосах.

Следующие пятнадцать минут телефон молчал, и Карлсон начал беспокоиться. Когда позвонили в дверь, он уже не сомневался — их ждут плохие новости.

Стив, Маргарет и доктор Харрис поспешили за ним в прихожую. Карлсон открыл дверь. На крыльце стояли монсеньор Ромни и Марти Мартинсон.

Священник приблизился к Маргарет и Стиву и дрожащим голосом произнес:

— Господь вернул вам одну из ваших девочек. Келли в безопасности. А Кэти Он забрал к себе.

Известие о смерти одной из девочек-двойняшек пронеслось по стране, вызвав волну сочувствия. Те немногие снимки, которые журналистам удалось сделать, когда Келли с родителями возвращались домой из больницы, где девочка проходила медицинское обследование, ясно показывали, как сильно она изменилась с момента похищения. В ее широко раскрытых глазах застыл испуг, на лице был кровоподтек. Одной рукой девочка обнимала за шею Маргарет, другая была вытянута вперед, словно в попытке схватить чью-то ладонь.

Патрульный, который первым приехал к ресторану «Ла-Кантина», так описал увиденное: «Машина была закрыта. Я разглядел внутри привалившегося к рулю мужчину. В салоне находилась только одна девочка, она лежала на полу под задним сиденьем. Было холодно, и девочка, одетая в одну пижаму, вся дрожала. Во рту у нее был кляп, просто чудо, что она не задохнулась. Когда я освободил ей рот, она заскулила, как больной щенок. Я снял куртку, завернул в нее девочку и отнес в патрульную машину, чтобы она согрелась. Скоро подъехали другие патрульные, а с ними люди из ФБР. Они и нашли на переднем сиденье предсмертную записку».

Фроули отказались давать интервью. Их заявление для прессы зачитал монсеньор Ромни: «Маргарет и Стив хотели бы поблагодарить всех, кто поддерживал их. В настоящее время им необходимо уединение, чтобы успокоить Келли, сильно тоскующую по сестре, и справиться с собственным горем».

Уолтер Карлсон сообщил журналистам: «Человек, известный под именем Лукас Воль, мертв, однако его соучастник или соучастники живы. Мы будем искать их и найдем. Они предстанут перед судом».

Президент компании «Си-Эф-Джи энд Вай» Робинсон Гейслер выразил огромное сожаление по поводу утраты одной из девочек, но подчеркнул, что помощь его фирмы помогла вернуть Фроули вторую дочь.

Член совета директоров компании Грегг Стэнфорд тоже дал интервью. «Решение об уплате выкупа, — сказал он, — было принято вопреки ожесточенному сопротивлению меньшинства совета директоров. Я твердо верю, что, если бы требование выкупа было отвергнуто с самого начала, похитителям пришлось бы задуматься. Как член совета директоров, хочу заверить всех, кто думает, что наша компания еще когда-либо вступит в сделку с преступниками, — больше этого не случится».

— Мистер Крысолов, Лукас мертв. Покончил он с собой или нет, какая разница? Вы должны радоваться, ведь он знал, кто вы, а мы — нет. И кстати, он записывал ваш голос на пленку. Кассеты лежали в бардачке его «форда». Наверное, он хотел выкачать из вас денег.

— Вторая девочка мертва?

— Нет, жива, — ответила Энджи. — Она спит у меня на руках. Не звоните больше. Вы ее разбудите.

Она положила трубку и поцеловала Кэти в щечку.

— Как ты думаешь, семь миллионов его удовлетворят? — спросила она Клинта.

Было одиннадцать утра. Клинт смотрел телевизор. Все каналы рассказывали, чем закончилось похищение девочек Фроули. Выяснилось, что в среду после полудня Лукас Воль летал куда-то на самолете из аэропорта Данбери и при нем была тяжелая коробка. «Очевидно, в этой коробке находилось тело маленькой Кэти Фроули, — делал предположения обозреватель. — Согласно предсмертной записке, Лукас Воль похоронил Кэти в океане».

— Что мы будем с ней делать? — спросил Клинт.

Бессонная ночь и потрясение от того, что у него на глазах Энджи убила Лукаса, оставили его без сил. Грузное тело Клинта обмякло в кресле. Глаза с покрасневшими веками превратились в узкие щелки на полном лице.

— Отправимся с ней во Флориду, купим яхту и будем жить на Карибах. Только не сейчас, ей опять трудно дышать.

— Энджи, она больна. Ей нужен врач. Если она умрет по нашей вине и нас поймают…

— Не умрет. Отнеси ее в ванну и пусти горячую воду. Пусть хорошенько попарится.

Клинт знал, что с Энджи лучше не спорить. «Лицо девочки красуется на первых страницах газет всей страны, — думал он. — На меня или Энджи она похожа не больше, чем я на Элвиса Пресли. Стоит нам появиться на людях, нас поймают. Копы наверняка уже выяснили, что Лукас был на самом деле Джимми Нельсоном и сидел в „Аттике“. Теперь они займутся его дружком Ральфи Хадсоном и рано или поздно проследят мой путь вот до этой самой двери. Каким же идиотом я был, когда забрал Энджи из психушки».

Он отнес Кэти в ванную и включил душ. Затем опустил крышку унитаза, присел на нее, расстегнул пуговицы на рубашке Кэти и повернул девочку так, чтобы она вдыхала пар. Малышка начала издавать булькающие звуки. «Что она говорит? Это и есть язык близнецов?» — гадал он.

— Никто, кроме меня, тебя не слышит, детка, — сказал он. — Так что говори по-человечески.

Доктор Сильвия Харрис понимала, что Маргарет и Стив пока не осознали по-настоящему смерть Кэти. Все их внимание было направлено на Келли. После возвращения из больницы девочка не произнесла ни слова. Обследование показало, что физическому насилию ее не подвергали, но тугой кляп оставил на лице Келли кровоподтек, а синяки на руках были следами сильных щипков.

Впервые увидев родителей в больничной палате, она смерила их взглядом и отвернулась.

— Она сердита на вас, — мягко пояснила доктор Харрис. — Но уже завтра она будет крайне нуждаться в вас.

Домой они вернулись в одиннадцать ночи, проскочив мимо фотографов. Маргарет отнесла Келли наверх, в спальню девочек, переодела ее в пижаму с Золушкой. Доктор Харрис, встревоженная отсутствием у девочки каких-либо реакций, дала ей слабое успокоительное.

— Ей нужно поспать, — объяснила она Стиву и Маргарет.

Стив уложил дочку в постель, пристроил рядом плюшевого мишку, а другого положил на пустую подушку Кэти. Келли стремительно вытянула руку, схватила медведя Кэти и, раскачиваясь, прижала обе игрушки к груди. И только тогда Стив и Маргарет, сидевшие на краю детской кровати, беззвучно заплакали, надрывая сердце Сильвии.

Спустившись вниз, врач увидела усталого и осунувшегося агента Карлсона.

— Надеюсь, вы сможете немного отдохнуть, — сказала Сильвия.

— Да, поеду домой и просплю часов восемь. Иначе от меня не будет никакой пользы.

— Вы позволите мне сказать кое-что? Я работаю в бесплатной консультации и вижу детей, с которыми жестоко обращаются. Щипать ребенка — это обыкновение женское, не мужское.

— Согласен. Похоже, за девочками присматривала женщина.

— Это Лукас Воль был Крысоловом?

— Не думаю. — Карлсон не стал говорить ей о том, что у медиков, производивших вскрытие Лукаса, появились серьезные сомнения относительно версии о самоубийстве. — Доктор Харрис, сколько времени вы здесь пробудете?

— Как минимум несколько дней. Эмоциональное состояние Келли сейчас нестабильно.

— А родные Фроули?

— На следующей неделе приедут мать и тетя Маргарет. Она попросила их подождать немного. Мать Стива лишена возможности двигаться, а отец не может оставить ее одну.

— Доктор, насколько я понял, Келли очень развита для своих трех лет. Если она заговорит, вы сможете записать ее слова?

— Конечно.

Они повернулись к лестнице, услышав торопливые шаги. Это был Стив.

— Келли начала говорить во сне, — сообщил он. — Она сказала: «Мона» и «Гарри». Может быть, это похитители?

— Наверняка. Больше она ничего не сказала? — спросил Карлсон.

В глазах у Стива появились слезы.

— Келли перешла на их с Кэти язык. Она пытается поговорить с сестрой.

— Никто и не скажет, что это та самая девочка. Мальчик, да и только, — весело произнесла Энджи, глядя на результат своих трудов. Русые волосы Кэти стали почти черными, как у Энджи, и едва прикрывали уши. — Мы назовем ее Стивеном. В честь отца, понимаешь? Тебе нравится твое новое имя, Стиви? А?

— Ты сошла с ума, Энджи, — сказал Клинт. — Нам нужно собирать вещи и бежать отсюда.

— Это худшее, что мы можем сделать. Вместо этого ты должен написать управляющему клуба, что тебе предложили работу во Флориде и ты увольняешься.

— Энджи, я знаю, как работают федералы. Прямо сейчас они ищут всех, кто когда-либо был связан с Лукасом. Если кто-то из нас оставил в той машине хоть один отпечаток пальца, он всплывет в базе данных ФБР.

— Ты был в перчатках, когда угонял «тойоту» и когда возвращал назад машину Лукаса. И вообще, ты уже добрых пятнадцать лет как Клинт Даунс. Так что заткнись!

Как только Энджи повысила голос, сонная Кэти соскользнула с ее колен и встала на ноги, глядя на нее и на Клинта. Настроение Энджи мгновенно переменилось:

— Пар помог, она почти не кашляет!

— Энджи, ей нужно настоящее лекарство.

— Если понадобится, я этим займусь.

Энджи не стала говорить Клинту, что нашла в шкафчике с лекарствами капсулы пенициллина, и сироп от кашля. «Вскрою капсулы, растворю пенициллин, — думала она. — Он почти от всего помогает».

— Почему я именно сегодня должен встречаться с Гасом? Я умираю от усталости.

— Надо. Так ты сможешь от него избавиться. Скажешь, что собираешься сменить работу. Выпьешь с ним пива и перестанешь горевать по своему дружку Лукасу.

Кэти повернулась и пошла в спальню. Энджи увидела, как девочка вытянула из кровати одеяло, завернулась в него и улеглась на пол.

— У тебя есть кроватка, крошка, — резко сказала Энджи, поднимая девочку с пола. — Стиви любит мамочку?

Кэти закрыла глаза и отвернулась. Энджи встряхнула ее:

— Я уже устала от того, как ты со мной обращаешься! И не смей больше болтать на своем заумном языке.

Пронзительная трель дверного звонка заставила Энджи замереть на месте. «Может, Клинт прав? Вдруг федералы выследили его через Лукаса?»

— Привет, Клинт, дружище. Вот решил заехать за тобой. Скажи Энджи, пара пива, не больше.

Это был гулкий голос Гаса, сантехника.

«Он что-то подозревает, — подумала Энджи. — Он слышал, как плакали двое детей». Она завернула Кэти в одеяло, так что был виден только затылок девочки, и вышла в гостиную.

— Привет, Гас, — сказала она.

— Энджи, привет. С ребенком возишься?

— Со Стивом, помнишь, он плакал вчера вечером? Его родители уехали на похороны в Висконсин. Хороший малыш, только совсем не дает мне спать.

Она крепко держала Кэти, чтобы та не повернула голову.

— Ладно, Энджи, пока, — сказал Клинт, подталкивая Гаса к двери.

— Веселитесь, — произнесла она им вслед.

Энджи смотрела в окно на удалявшийся от дома пикап. Потом погладила волосы Кэти.

— Знаешь, куколка, пора нам с тобой забрать наши деньги и делать ноги, — сказала она. — В одном папочка Клинт прав: здесь оставаться опасно.

7

Норман Бонд нисколько не удивился, когда в пятницу утром в его кабинете появились два агента ФБР. Он не сомневался, что кто-нибудь расскажет им, как он принял на работу Стива Фроули, отвергнув трех весьма квалифицированных сотрудников «Си-Эф-Джи энд Вай».

С одним из агентов, Ангусом Соммерсом, он уже встречался в прошлую среду. Второго, худощавую женщину лет тридцати, Соммерс представил как Рузанну Скатурро.

Бонд, в классическом костюме от Пола Стюарта, накрахмаленной белой рубашке и синем галстуке, приветствовал гостей коротким кивком. Из вежливости он слегка привстал, но тут же сел на место с бесстрастным выражением лица.

— Мистер Бонд, — начал Соммерс, — вчера ваш финансовый директор, Грегг Стэнфорд, сделал серьезное заявление для прессы. Вы с ним согласны?

Бонд приподнял бровь.

— Какую бы позицию ни занимал Грегг Стэнфорд, обычно я с ним не соглашаюсь. Он стал финансовым директором, потому что десять процентов акций компании принадлежат семье его жены. Он знает, что мы считаем его пустышкой. Грегг вбил себе в голову, будто может обзавестись сторонниками, оспаривая точку зрения Робинсона Гейслера. Стэнфорд нацелился на место председателя правления и поэтому, после того как случилась трагедия, решил показать, какой он умный.

— А вы, мистер Бонд, на место председателя не претендуете? — поинтересовалась Скатурро.

— Я надеюсь, что в нужное время моя кандидатура будет рассмотрена.

— Почему вы приняли на работу Стива Фроули? — спросил Ангус Соммерс.

— По-моему, мистер Соммерс, мы обсуждали эту тему два дня назад, — с раздражением в голосе заметил Бонд.

— Давайте обсудим это еще раз. Три человека в компании считают, что это решение было неразумным.

— Позвольте объяснить вам, мистер Соммерс, азы корпоративной политики. Те трое метили на это место, а заполнить вакансию — моя работа. Стив Фроули очень умен. Магистерская степень по управлению бизнесом и ученая степень юриста тоже о многом говорят. Мы с ним долго беседовали о нашей компании, и мне понравились его мысли. — Норман Бонд откинулся на спинку кресла. — А сейчас, с вашего позволения, у меня совещание.

— Еще пара вопросов, мистер Бонд, — сказал Соммерс. — Во время нашего первого разговора вы не упомянули, что раньше жили в Риджфилде.

— Я много где жил. В том числе и в Риджфилде. Это было двадцать лет назад, когда я был женат.

— Ваша жена родила мертвых близнецов?

— Да, верно, — глаза Бонда стали непроницаемыми.

— Вы очень любили жену, однако вскоре после случившегося она вас оставила, так?

— Она переехала в Калифорнию. Хотела начать все заново. Горе многих сближает, но многих и разделяет.

— После ее ухода у вас случился нервный срыв, не правда ли, мистер Бонд?

— Горе порождает депрессию, мистер Соммерс. Я понимал, что нуждаюсь в помощи, и обратился в клинику.

— Вы поддерживали связь с бывшей женой?

— Довольно скоро она вновь вышла замуж. Для нас обоих было лучше перевернуть эту страницу.

— Да, но, к сожалению, этого не произошло. Через несколько лет после повторного замужества ваша жена бесследно исчезла. Вас допрашивали в связи с этим?

— Меня спрашивали, не знаю ли я, куда она могла уехать. Разумеется, я не знал. Кстати, я предложил оплатить часть суммы, назначенной в награду за информацию, которая помогла бы ее найти.

— Однако этой награды никто не получил, не так ли? Мистер Бонд, когда вы познакомились со Стивом Фроули, возможно, вы увидели в нем сходство с самим собой? Молодой, умный, честолюбивый мужчина, женатый на привлекательной, умной женщине, отец двух прекрасных детей?

— Мистер Соммерс, вы намекаете на то, что я мог иметь отношение к исчезновению моей покойной жены, а также к похищению близнецов Фроули?

— Вашей покойной жены, мистер Бонд? Но откуда вам известно, что она мертва?

— Я всегда стараюсь все предусмотреть заранее, куколка, — рассказывала Энджи скорее себе, чем Кэти, лежавшей под одеялом на кровати в мотеле. — В этом разница между мной и Клинтом.

Была пятница, десять утра, и Энджи была очень довольна собой. Через час после того, как Клинт с Гасом отправились в бар, она уже ехала вместе с Кэти в фургоне, успев загрузить в него все необходимое. Энджи разложила деньги по чемоданам, наспех упаковала одежду, прихватила сотовые телефоны Лукаса и Клинта с оплаченной связью, а также кассеты Лукаса и водительские права, украденные ею у женщины, за ребенком которой она присматривала в прошлом году.

Поразмыслив, она написала Клинту записку: «Не беспокойся. Утром позвоню».

За три с половиной часа она доехала до Кейп-Кода и остановилась в мотеле в Хайаннисе. Много лет назад она проработала здесь все лето в Гарвиче, на пристани для яхт «Чайка».

— У меня всегда был готов план побега — на случай, если Клинта прихватят на одном из делишек, — объяснила она Кэти и хмыкнула. Тут Энджи обнаружила, что Кэти спит, и встряхнула ее. — Слушай меня, когда я с тобой разговариваю!

Кэти не открыла глаза.

«Может, я переборщила с сиропом от кашля? — подумала Энджи. — Клинт принимал его в прошлом году, так его в сон клонило. А тебя этот сиропчик может и вовсе с ног свалить».

Энджи подошла к плите, на которой еще оставался сваренный ею вчера кофе. «Есть хочется, — думала она. — Но ведь не потащишь с собой полусонного ребенка, да еще без куртки. Может, запереть ее в номере и пойти перекусить, а после купить для нее одежду? Чемоданы можно засунуть под кровать, а на дверь повесить табличку: „НЕ БЕСПОКОИТЬ“. Дам ей еще немного сиропа, чтобы она крепко спала. Хорошо, что мне хватило ума взять водительские права, и теперь я — Линда Хаген. Лица у нас обеих узкие, волосы темные, а на случай, если меня остановят, я захватила очки. А ведь я обещала позвонить Клинту утром».

Она взяла один из сотовых и набрала номер. Клинт ответил сразу.

— Где ты? — настойчиво спросил он.

— Клинт, малыш, я подумала, вдруг к тебе федералы нагрянут, а там и ребенок, и деньги. Теперь слушай: избавься от кроватки! Ты сказал Гасу, что увольняешься из клуба?

— Да, да. Сказал, что мне предлагают работу в Орландо.

— Хорошо. Сегодня же напиши заявление. И если к тебе снова сунется Гас, скажи, что мать ребенка, за которым я присматривала, попросила привезти его в Висконсин. И что мы с тобой встретимся во Флориде.

— Не пытайся меня надуть, Энджи.

— Я не пытаюсь. Я говорила Гасу, что ты прицениваешься к новой машине в Йонкерсе. Скажи ему, что продал фургон, а пока возьми машину напрокат.

— Ты же мне ни гроша не оставила, — горько посетовал Клинт. — Даже пятьсот баксов, которые в комоде лежали, и те утащила.

— Воспользуйся кредиткой. Ладно, мне пора. Пока.

Энджи захлопнула крышку телефона и взглянула на Кэти.

«Спит или притворяется? — гадала она. — Девчонка становится такой же грубиянкой, как ее сестра. Я ее обхаживаю, а она меня игнорирует».

Пузырек с сиропом стоял рядом с кроватью. Энджи наполнила ложку, раздвинула губы Кэти и залила сироп ей в рот.

Сонная Кэти рефлекторно проглотила сироп. Несколько капель попали ей в дыхательное горло, она закашлялась и заплакала.

— Да заткнись ты, бога ради, — сквозь зубы прошипела Энджи.

Кэти закрыла глаза, натянула на голову одеяло и отвернулась, стараясь не плакать. Перед ее мысленным взором стояла Келли. Заговорить с сестрой вслух Кэти не смела и, почувствовав, что Энджи привязывает ее к кровати, беззвучно зашевелила губами.

Тем же утром в церкви Святой Марии Стив и Маргарет, держа Келли за руки, опустились на колени, чтобы помолиться. Сегодня здесь служили закрытую заупокойную мессу. Рядом с ними смахивала слезы Сильвия Харрис, слушая монсеньора Ромни, читавшего вступительную молитву:

Келли потянула Маргарет за рукав.

— Мам, — впервые с момента возвращения домой она говорила громко и отчетливо, — Келли очень боится этой тети. Она плачет. Она хочет, чтобы ты и ее забрала домой. Сейчас!

Специальный агент Крис Смит, глава отделения ФБР в штате Северная Каролина, позвонил в Уинстон-Сейлем, чтобы договориться о встрече с родителями Стива Фроули.

Отец Стива, Том, отставной капитан нью-йоркской пожарной команды и обладатель множества наград, ответил ему без особого энтузиазма:

— Одна из двух наших внучек погибла. Жене три недели назад прооперировали колено, ее мучают сильные боли. Зачем мы вам понадобились?

— Хочу поговорить с вами о старшем сыне миссис Фроули, вашем приемном сыне Риччи Мейсоне.

— О господи, так я и знал. Хорошо, приходите часам к одиннадцати.

Смит, пятидесятидвухлетний афроамериканец, взял с собой Карлу Роджерс, агента, недавно зачисленного в его штат. Ровно в одиннадцать Том Фроули открыл перед агентами дверь. На стене прямо напротив двери Смит увидел коллаж из фотографий близнецов.

«Какие красивые девочки, — подумал он. — И какой позор, что мы не смогли вернуть их обеих».

В гостиной в кожаном кресле сидела Грейс Фроули, положив больную ногу на диван. Смит склонился к ней:

— Миссис Фроули, сожалею, что приходится вторгаться к вам. Это не займет много времени.

— Садитесь, пожалуйста, — Том Фроули указал гостям на диван, потом придвинул свое кресло поближе к жене.

— Во что на этот раз впутался Риччи? — спросил он.

— Я не сказал, что Риччи во что-то впутался, мистер Фроули. Просто мы хотели побеседовать с ним, однако в среду вечером он не явился на работу в аэропорт Ньюарка. А в доме, где он живет, его уже неделю никто не видел.

— Нам он сказал, что возвращается на работу, — с тревогой произнесла Грейс Фроули. — В прошлые выходные Риччи был здесь. Может, с ним что-то случилось?

— Спустись на землю, Грейс, — мягко произнес Том. — Риччи свою работу терпеть не может. Говорит, что при его-то уме возиться с багажом не дело. Не удивлюсь, если он решил прокатиться в Вегас. Он и раньше так делал. С ним все в порядке, милая. Не хватает нам еще этих волнений.

Крис Смит уловил раздражение в голосе Тома Фроули. Изучив все материалы о Риччи Мейсоне, Смит сделал вывод, что он всю жизнь был головной болью для родителей. Его исключили из школы, он состоял на учете в полиции, потом отсидел пять лет в тюрьме за мошенничество.

У Грейс Фроули было лицо измученного болью человека. На вид ей было около шестидесяти — привлекательная седая женщина хрупкого телосложения. Том Фроули — мужчина крупный, широкоплечий, вероятно, на несколько лет старше жены.

— Миссис Фроули, операцию вам сделали три недели назад. Почему Риччи так припозднился с визитом к вам? — спросил Смит.

— До прошлого четверга он находился в реабилитационном центре.

— Когда Риччи появился у вас и когда уехал?

— Появился он в субботу, около трех утра, — ответил Том Фроули. — Его смена в аэропорту закончилась в три пополудни, и мы ждали его к полуночи. Но он позвонил и сказал, что на дорогах пробки. Я сплю чутко, поэтому услышал, как он входит в дом. Уехал Риччи во вторник утром, сразу после того, как Стива и Маргарет показали по телевизору.

— Ему звонили по телефону или, может быть, он сам кому-то звонил? — поинтересовался Смит.

— По нашему телефону он не разговаривал. Несколько раз Риччи пользовался своим сотовым.

— Риччи часто вас навещает, миссис Фроули? — спросила Карла Роджерс.

— Он ездил вместе с нами к Стиву и Маргарет сразу после того, как они поселились в Риджфилде. До этого мы его почти год не видели, — печально произнесла Грейс Фроули. — Я регулярно звоню ему. Он редко берет трубку, но я оставляю сообщение, говорю, что мы его помним и любим. У него добрая душа. Отец Риччи умер, когда ему было всего два года. А три года спустя я вышла за Тома, и он стал для Риччи прекрасным отцом. Но подростком Риччи связался с дурной компанией и сбился с пути.

— Какие у него отношения со Стивом?

— Далеко не идеальные, — признал Том Фроули. — Он всегда завидовал Стиву. Риччи мог бы учиться в университете, ведь он очень умен. Он даже поступил в Нью-Йоркский университет, но бросил учебу на первом курсе и уехал в Лас-Вегас. Связался с игроками… Вы ведь знаете, что он был замешан в мошенничестве и сидел в тюрьме.

— Чтобы обмануть такое количество людей, нужно иметь дар финансиста, — бесстрастно произнес Смит. — Мистер Фроули, если он позвонит, пожалуйста, скажите ему, что нам нужно с ним встретиться. Я оставлю вам свою визитку.

Он поблагодарил Грейс Фроули, кивком попрощался с Томом и вместе с агентом Роджерс покинул дом.

Заводя машину, Смит сказал Карле:

— Риччи появился здесь в субботу утром, а значит, у него было время, чтобы принять участие в похищении. Пару месяцев назад он побывал у брата в Риджфилде, из чего делаем вывод, что с планировкой дома он знаком. Посещение матери могло быть попыткой обзавестись алиби.

— Если он был одним из похитителей, то должен был носить маску. Девочки могли его узнать.

— А если предположить, что одна из них узнала его и поэтому ей не дали вернуться домой? Может, причиной смерти Лукаса Воля было вовсе не самоубийство?

После возвращения из церкви Келли погрузилась в молчание. Дома девочка поднялась наверх и спустилась с двумя плюшевыми мишками в руках.

Рена Чапман, участливая соседка, уже накрыла завтрак на круглом столике в кухне. Маргарет посадила Келли на колени, Стив и доктор Харрис устроились напротив них.

Все немного успокоились, поев горячий омлет, ветчину на ломтиках жареного хлеба и выпив кофе.

— Почитаешь мне книжку, мам? — спросила Келли.

— Я почитаю, милая, — ответил Стив. — Неси ее сюда.

Маргарет заговорила, как только Келли вышла из кухни.

Она предвидела реакцию на свои слова, но молчать не могла.

— Кэти жива. Она и Келли разговаривают.

— Маргарет, Келли просто старается связаться с Кэти. А кроме того, она пытается рассказать вам о том, что пережила. Она все еще боится женщины, которая присматривала за ними, — мягко сказала доктор Харрис.

— Она разговаривала с Кэти, — ответила Маргарет. — Я знаю это.

— Милая, — запротестовал Стив, — не надрывай свое сердце надеждой на то, что Кэти жива.

Келли вернулась с книжкой, которую родители читали девочкам незадолго до похищения. Стив отодвинулся от стола, взял дочку на руки:

— Пойдем в мой кабинет, я усажу тебя в большое кресло, идет?

— Кэти тоже эта книжка нравится, — сказала Келли.

— Ладно, будем считать, что я читаю ее вам обеим, — глаза Стива наполнились слезами.

— Ой, папа, это глупо. Кэти сейчас спит, та тетя привязала ее к кровати.

— Ты хочешь сказать, что та тетя привязывала к кровати тебя? — быстро спросил Стив.

— Нет. Мона держала нас в высокой кроватке, и мы не могли вылезти из нее. А Кэти сейчас лежит на другой кровати, — сообщила Келли и погладила отца по щеке. — Папа, почему ты плачешь?

— Маргарет, чем быстрее Келли вернется к нормальной жизни, тем легче ей будет привыкнуть к отсутствию Кэти, — сказала доктор Харрис, уходя. — Стив прав, лучше всего отвести ее на детскую площадку.

— Но только при условии, что Стив не будет спускать с нее глаз, — с тревогой ответила Маргарет.

— Разумеется. — Сильвия Харрис обняла Маргарет. — Мне нужно навестить пациентов, но к вечеру я вернусь, если вы считаете, что я могу вам помочь.

— Помните, у Кэти было воспаление легких и молодая нянечка чуть не дала ей пенициллин? Если бы вас не было рядом, могло случиться страшное, — сказала Маргарет. — Поезжайте, проведайте ваших больных детишек, а потом возвращайтесь. Вы нам очень нужны.

— Да, тогда мы впервые поняли, что пенициллин для нее опасен, — согласилась доктор Харрис. И добавила: — Маргарет, вы тоскуете по ней, но не ищите надежды в словах Келли. Поверьте мне, она просто пытается оживить то, что произошло.

«Даже не пробуй ее переубедить, — предостерегла себя Маргарет. — Она не верит тебе. И Стив тебе тоже не верит. Нужно поговорить с агентом Карлсоном. Немедленно».

Впервые за всю неделю оставшись наедине с собой, Маргарет на миг закрыла глаза, а потом быстро подошла к телефону и позвонила Уолтеру Карлсону.

Он ответил сразу:

— Маргарет, что я могу для вас сделать?

— Кэти жива, — сказала она. И, не дав ему сказать ни слова, торопливо продолжила: — Я понимаю, вы не верите мне. Но это так, Келли общается с ней. Час назад Кэти спала, привязанная к кровати. Так сказала мне Келли.

— Маргарет…

— Не надо меня успокаивать. Просто поверьте мне. Все, что у вас есть, — это слово покойника, заявившего, будто Кэти мертва. Ее тело не найдено. Вы знаете, что Лукас Воль погрузил в самолет коробку, и предполагаете, что в ней была Кэти. Забудьте об этом и найдите ее. Вы слышите? Найдите ее!

И прежде, чем он успел ответить, Маргарет с силой бросила трубку, упала в кресло и обхватила руками голову. «Я должна что-то вспомнить, что-то связанное с платьями, которые купила девочкам на день рождения, — думала она. — Пойду наверх, просмотрю их одежду и постараюсь вспомнить».

Поговорив в офисе «Си-Эф-Джи энд Вай» с Норманом Бондом, агенты Ангус Соммерс и Рузанна Скатурро отправились на встречу с Греггом Стэнфордом. После получасового ожидания их наконец пригласили в кабинет, обстановка которого демонстрировала любовь его хозяина к роскоши.

Вместо обычного письменного стола здесь стоял антикварный. Соммерс, знавший толк в мебели, отметил про себя, что стол этот изготовлен в восемнадцатом веке и стоит целого состояния. Стекла антикварного бюро отражали солнечный свет, который вливался в комнату через выходящее на Парк-авеню окно. На стене красовался портрет эффектной женщины в вечернем платье. Соммерс не сомневался, что эта надменная дама и есть нынешняя жена Стэнфорда, Миллисент.

«Что за показуха? — подумал Соммерс. — Кто обставлял кабинет — он сам или его жена? Она заседает в правлениях нескольких музеев и наверняка разбирается в подобных интерьерах».

Стэнфорд не поднялся с места, чтобы поприветствовать посетителей. Он сидел, сложив руки перед собой, и ждал, пока агенты усядутся, хотя даже не предложил им этого.

— Есть успехи в поисках Крысолова? — спросил он.

— Есть, — ответил Соммерс. — Собственно говоря, мы смыкаем вокруг него кольцо. Больше ничего сказать не могу. Мистер Стэнфорд, у нас появилась информация, которую нам нужно обсудить с вами.

— Ума не приложу, что мы можем обсуждать, — сказал Стэнфорд. — Полагаю, единственное, что представляет для вас интерес, — это моя позиция в отношении уплаты выкупа.

— Не совсем так, — сказал Соммерс. — Когда вы узнали, что одним из похитителей был Лукас Воль, это должно было вас потрясти.

— Вы, собственно, о чем?

— Вы видели в газетах его фотографии?

— Разумеется.

— Тогда вы должны были узнать в нем шофера, который несколько лет работал на вас.

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

— Думаю, понимаете, мистер Стэнфорд. Ваша вторая жена, Тина Олсен, состояла в благотворительной организации, которая подыскивала работу для вышедших на свободу заключенных. Через нее вы познакомились с Джимми Нельсоном, который взял имя своего умершего двоюродного брата Лукаса Воля. У Тины Олсен уже имелся личный шофер, и Джимми — или Лукас — в пору вашего второго брака очень часто возил вас. Вчера Тина Олсен позвонила вашей первой жене, Эми Линдкрофт, и рассказала ей, что Лукас еще долго оставался вашим водителем после того, как ваш второй брак распался. Это правда, мистер Стэнфорд?

Стэнфорд посмотрел на одного агента, потом на другого.

— Если на свете и есть что-нибудь хуже брошенной женщины, так это две брошенные женщины, — сказал он. — Во время брака с Тиной я пользовался службой найма автомобилей с водителем. Но я никогда не заводил каких-либо отношений с водителями, которые в ней работали. Если вы говорите, что один из них был похитителем девочек, я готов вам поверить. И я потрясен этим. Однако сама мысль о том, что я мог узнать его по фотографии в газете, попросту смехотворна.

— То есть вы отрицаете, что узнали его? — спросил Соммерс.

— Вы можете сказать о любом человеке, что несколько лет назад он возил меня на машине, и я не смогу ни подтвердить, ни опровергнуть это.

— Мы собираемся изучить записи, которые вел Лукас, а он делал это многие годы, — сказал Соммерс, вставая. — Думаю, он возил вас гораздо чаще, чем вы готовы признать. И это заставляет меня гадать, что еще вы пытаетесь скрыть. Впрочем, мы все выясним, мистер Стэнфорд. Уж это я вам обещаю.

Маргарет сидела на краю кровати в спальне девочек, разложив на коленях синие бархатные платьица. Она старалась детально вспомнить тот день, неделю назад, когда наряжала своих близнецов ко дню рождения. Стив тогда вернулся с работы пораньше, и Келли настолько разволновалась, что ему пришлось держать ее у себя на коленях, пока Маргарет застегивала пуговицы на платьице Кэти.

Девочки болтали на своем языке и хихикали, вспоминала Маргарет. Она не сомневалась, что сестры обладают способностью заглядывать напрямую в разум друг друга. «Вот поэтому я и знаю, что Кэти жива. Но где мне искать ее? — мучительно размышляла она. — С чего начать? И как это связано с платьями?» Она провела ладонями по бархату, вспомнила, что платьица стоили больше, чем она собиралась потратить. Продавщица сказала, что в «Бергдорфс» они стоят намного дороже. И прибавила: только что она обслуживала другую женщину, тоже покупавшую одежду для близнецов.

У Маргарет перехватило дыхание. «Так вот что я пыталась вспомнить! Продавщицу! По ее словам, она совсем недавно продала одежду для трехлетних близнецов женщине, которая не знала, какой размер им нужен».

Маргарет встала, платья соскользнули на пол. «Если я увижу ту продавщицу, то сразу узнаю ее, — думала она. — Скорее всего, это просто совпадение. С другой стороны, похитители наверняка понимали, что на спящих девочках будут одни пижамы и понадобится сменная одежда. Я должна поговорить с продавщицей».

Когда Маргарет спустилась вниз, Стив как раз привел Келли с детской площадки.

— Подружки так обрадовались, увидев нашу девочку, — сказал он с притворной веселостью. — Правда, солнышко?

Келли, не ответив, вырвалась у него из рук и сняла курточку. Затем принялась что-то шептать.

Маргарет взглянула на Стива:

— Она разговаривает с Кэти.

— Она пытается разговаривать с Кэти, — поправил жену Стив.

Маргарет протянула руку:

— Стив, дай мне ключи от машины.

— Маргарет…

— Стив, я знаю, что делаю. Побудь с Келли. Не оставляй ее ни на минуту. И записывай все, что она говорит, прошу тебя.

— Куда ты собралась?

— В магазин на шоссе семь, где купила платья ко дню рождения девочек. Мне нужно поговорить с продавщицей.

— О чем ты собираешься с ней говорить?

Маргарет заставила себя сделать глубокий вдох.

— Стив, просто дай мне ключи. Я скоро вернусь.

— В конце улицы стоит фургон с журналистами. Они поедут за тобой.

— Я проскочу мимо, они даже понять не успеют, что это я.

Келли вдруг развернулась и обхватила ногу Стива.

— Я больше не буду! — плача, воскликнула она. — Я больше не буду!

Стив подхватил ее на руки:

— Все хорошо, Келли. Все хорошо.

Девочка схватила одной рукой свою другую руку. Маргарет завернула на ней рукав: то место, где у Келли обнаружили синяки от щипков, наливалось краснотой. У Маргарет пересохло во рту.

— Та женщина только что ущипнула Кэти, — прошептала она. — Я знаю это. О господи, Стив, неужели ты не понимаешь? Дай мне ключи!

Он неохотно вынул из кармана ключи от машины, и Маргарет, выхватив их у него из рук, кинулась к двери. Пятнадцать минут спустя она уже входила в «Аббис дискаунт». В магазине было около десятка покупательниц. Маргарет бродила по проходам, отыскивая продавщицу, но тщетно. Наконец она обратилась к кассиру, и та направила ее к заведующей.

— Вам нужна Лайла Джексон, — сказала заведующая. — У нее сегодня выходной. Но любая наша продавщица будет рада помочь вам…

— У Лайлы есть сотовый телефон? — перебила ее Маргарет.

— Да, только я не могу дать вам номер. — Заведующая, женщина лет шестидесяти, с седеющими волосами, вдруг перестала быть дружелюбной. — Если у вас жалоба, расскажите мне. Меня зовут Джоан Хоуэлл, и я здесь за все отвечаю.

— Дело не в жалобе. Дело в том, что произошло, когда я была у вас на прошлой неделе.

Хоуэлл покачала головой:

— Лайла появится здесь завтра в десять утра. Тогда и приходите.

Маргарет схватила ее за руку.

— Вы не понимаете, — взмолилась она. — Пропала моя дочь. Я должна найти ее, пока не поздно.

Другие покупательницы уже оглядывались на нее. «Не устраивай сцен, — предостерегла себя Маргарет. — А то они решат, что ты сумасшедшая».

— Простите, — прошептала она и отпустила рукав заведующей.

Лицо Джоан Хоуэлл выражало сочувствие.

— Так вы миссис Фроули? Лайла говорила мне, что вы купили у нас платьица ко дню рождения девочек. Я так переживаю за Кэти. Простите, что не узнала вас. Конечно, я дам вам номер Лайлы. Пойдемте в мой кабинет.

Покупательницы шептались между собой:

— Это Маргарет Фроули. Та, у которой украли девочек-близнецов…

Охваченная отчаянием, Маргарет выбежала из магазина. Она завела машину и, не вполне осознавая, что делает, тронулась с места. Позже она вспоминала, что ехала по шоссе И-95 на север, до города Провиденс в штате Род-Айленд. И только увидев указатель поворота на Кейп-Код, остановила машину, поняв, как далеко оказалась. Потом она развернулась, и ехала на юг до поворота на шоссе 7, и летела по нему, охваченная желанием найти аэропорт Данбери. А добравшись наконец до него, остановилась у ворот.

«Он нес ее тело в коробке, — думала Маргарет. — Такой у Кэти был гроб. Погрузил коробку в самолет, летел над океаном, потом открыл дверь или окно и бросил вниз тело моей прекрасной маленькой девочки. Падение, наверное, было долгим. Могла ли коробка раскрыться? А Кэти оказаться в воде? Вода сейчас холодная. Если мы выйдем в океан и бросим в него цветы, может быть, тогда я смогу почувствовать, что простилась с ней…»

Кто-то постучал в окно машины. Маргарет подняла глаза.

— Миссис Фроули, — мягко произнес дорожный полицейский, — позвольте помочь вам добраться до дома. Ваш муж очень волнуется.

— Да. Я немного задержалась.

— Мэм, уже одиннадцать вечера. А из магазина вы ушли в четыре.

— Правда? Наверное, это потому, что я перестала надеяться.

— Да, мэм. А теперь, позвольте, я отвезу вас домой.

8

В субботу в девять утра Энджи пригрозила Кэти:

— С меня хватит! Из-за твоего кашля и рева я всю ночь не спала. Я не могу торчать в этой конуре целый день. И заклеить тебе рот тоже не могу, потому что при таком насморке ты того и гляди задохнешься. Поэтому я беру тебя с собой. Одежду я вчера тебе купила, только вот ботинки оказались маловаты. Так что мы поедем в «Сирс», и я их обменяю. А ты будешь сидеть на полу в машине и не произнесешь ни слова, поняла?

Кэти кивнула. Энджи натянула на нее рубашку поло, вельветовый комбинезон и куртку с капюшоном. Короткие темные волосы, еще мокрые после душа, липли ко лбу девочки. От столовой ложки сиропа Кэти клонило в сон. Ей очень хотелось поговорить с Келли. Но Энджи запретила ей пользоваться их языком. Из-за этого она вчера и ущипнула Кэти.

«Мама, папа, — мысленно шептала Кэти. — Я хочу домой».

Она знала, что плакать ей тоже нельзя.

— Только попробуй зареви, — предупредила ее Энджи, открывая дверь и выталкивая Кэти на парковку.

Шел сильный дождь. Энджи поставила на землю большой чемодан, который прихватила с собой, и набросила на голову Кэти капюшон куртки.

— Не хватает, чтобы ты еще сильнее разболелась, — вздохнула она.

Погрузив чемодан в машину, Энджи устроила Кэти на полу и накрыла девочку одеялом.

— Надо бы купить детское кресло для автомобиля. Сколько с тобой хлопот!

Кэти сжалась в комок, засунув в рот большой палец.

Выезжая с парковки мотеля, Энджи сказала:

— Если тебе интересно, куколка, мы с тобой в Кейп-Коде. Эта улица ведет к порту, из него уходят суда в Мартас-Виньярд. Однажды я была в Мартас-Виньярде, меня возил туда один парень. Он мне даже нравился. Господи, вот бы сказать ему, что я разъезжаю с миллионом баксов в чемодане!

Кэти почувствовала, что машина поворачивает. Потом они проехали еще немного. Энджи без конца напевала песенку про Кейп-Код. Слов она не помнила, поэтому просто мурлыкала, а в конце куплета вскрикивала: «Старый Кейп-Код!» Наконец машина остановилась. Энджи перегнулась через сиденье, на лице у нее застыла злость.

— Приехали, — сказала она. — Запомни, с пола не вставать. Я накрою тебя одеялом с головой. Если вернусь и замечу, что оно сдвинуто хоть на миллиметр, ты знаешь, что я с тобой сделаю. Знаешь?

Глаза Кэти наполнились слезами, она кивнула.

— И отлично. Мы друг друга поняли. Я быстро. А после пойдем в «Макдоналдс». Ты да я. Мамочка и Стиви.

Кэти почувствовала, как ей на голову набросили одеяло. Девочке удалось не закашляться, пока Энджи не закрыла дверь. Только тогда она позволила себе поплакать и поговорить с Келли.

— Я не хочу быть в старом Кейп-Коде. Я хочу домой.

— Вот он, — прошептал агент Шон Уолш своему напарнику Дамону Филберну. Была суббота, девять тридцать утра. Шон указывал на долговязого мужчину в толстовке с капюшоном, подходившего к двери дома в городе Клифтон, штат Нью-Джерси. Агенты одновременно выскочили из машины и оказались рядом с мужчиной еще до того, как он успел повернуть ключ в замке.

Сводный брат Стива Фроули Ричард Мейсон, похоже, не удивился, увидев их.

— Входите, — сказал он. — Только вы зря тратите время. Я к похищению детей моего брата отношения не имею. Насколько я знаю ваши методы, вы наверняка и телефон мой на прослушку поставили, прежде чем сюда явиться?

Агенты не потрудились ответить на его вопрос. Мейсон включил свет в прихожей и прошел в гостиную. На взгляд Уолша, жилье сильно смахивало на комнату в мотеле — диван, обтянутый коричневатым твидом с простым узором, два коричневых в полоску кресла, два приставных столика с одинаковыми лампами, кофейный столик, бежевый ковер. Мейсон прожил здесь уже десять месяцев, однако в доме не было ни книг, ни семейных фотографий, ни личных вещей. Хозяин уселся в одно из кресел, вытащил пачку сигарет, закурил и раздраженно огляделся вокруг:

— Пепельницы я выбросил, чтобы не подбивали меня на курение.

Пожав плечами, он встал, пошел на кухню, вернулся оттуда с блюдцем в руке и снова сел.

«Пытается показать, как он спокоен, — думал Уолш. — Мы тоже умеем играть в эту игру». Они с Филберном переглянулись и продолжали молчать.

— Послушайте, в последние дни я много времени провел за рулем. Мне бы выспаться. Что вам нужно? — спросил Мейсон.

— Когда вы снова начали курить, мистер Мейсон? — вопросом на вопрос ответил Уолш.

— Неделю назад, когда услышал, что пропали близнецы моего брата.

— А не тогда, когда решили похитить их? — будничным тоном осведомился агент Филберн.

— Вы с ума сошли? Детей моего брата?

Лицо Мейсона побагровело. «А он здорово похож на сводного брата, — отметил Уолш. — И пытается надуть нас, изображая обиженного дядюшку».

— Вы навещали брата и его жену в Риджфилде вскоре после того, как они туда переехали, — сказал Уолш. — Но особенно близки вы никогда не были, так?

— Очень многие братья не близки, — спокойно ответил Мейсон. — Куда больше половины.

— Вы почти преуспели в мошенничестве, которое могло принести вам миллионы. А Стив получил работу, открывающую прямой путь наверх. Вам не стало казаться, что он вас обскакал?

— Мне это и в голову не приходило.

— Мистер Мейсон, возня с багажом — занятие крайне утомительное. Мне почему-то кажется, что вам эта работа не по душе.

— Это временная работа.

— А вы не боитесь ее потерять? Вы отсутствовали целую неделю.

— Я позвонил, сказал, что плохо себя чувствую и беру неделю отпуска.

— Странно, но нам об этом никто не сообщил, — заметил Филберн.

— Это какая-то ошибка. Уверяю вас, я звонил.

— Где вы были?

— Ездил в Вегас. У меня возникло чувство, что мне должно повезти.

— А вам не пришло в голову побыть рядом с братом, пока ищут его детей?

— Он этого не хотел. Он меня стесняется. Представьте, вокруг полно журналистов, а тут еще братец, бывший заключенный, под ногами путается.

— Вы ведь хорошо разбираетесь в денежных переводах и банках, которые их получают, переводят дальше и уничтожают регистрационные записи, верно?

Мейсон встал:

— Уходите. Или арестуйте меня, или убирайтесь.

Ни один из агентов даже не шелохнулся.

— Ваш визит к матери в Северную Каролину как раз на той неделе, когда произошло похищение, — это совпадение? Или вы пытались обзавестись алиби?

— Убирайтесь.

Уолш достал записную книжку:

— Где вы останавливались в Вегасе?

— Я не буду отвечать на вопросы без адвоката.

Уолш и Филберн встали.

— Мы еще вернемся, — пообещал Уолш.

Агенты вышли из дома и остановились у машины Мейсона. Уолш достал фонарик и осветил приборную панель:

— Восемьдесят одна тысяча километров.

— Он наблюдает за нами, — записывая цифры, сказал Филберн.

— Вот и хорошо. Пусть поймет, чем мы тут занимаемся.

— Сколько, по словам матери, километров было у него на спидометре?

— Она звонила ему после того, как он уехал. Телефон Мейсона уже прослушивался. Так вот, ее муж заметил, что машина прошла почти восемьдесят тысяч километров и гарантийный срок истекает.

— А Мейсон успел накрутить вдобавок к восьмидесяти тысячам километров всего лишь тысячу. Отсюда до Уинстон-Сейлема как раз около тысячи километров. Ни в какой Вегас он на этой машине не ездил. Где же он был?

— Где-то на границе трех штатов, за детишками присматривал.

— Я знаю, о чем хотела спросить меня миссис Фроули, — тихо произнесла субботним утром Лайла Джексон. — И я была бы очень рада помочь ей.

— Она не оставила своего номера. По-моему, пусть все идет, как идет.

Джоан Хоуэлл посмотрела на часы — уже десять утра, а зарплату Лайла получала за то, что продавала одежду в «Аббис дискаунт».

Лайла помнила имя покупательницы, не знавшей размера своих трехлетних близнецов. «Даунс, — думала Лайла, направляясь к стойкам с одеждой. — Она подписала чек как миссис Клинт Даунс. Но когда я рассказала о ней Джеку Гилберту, он сказал, что ее зовут Энджи. И Даунсу она не жена. А сам Даунс работает сторожем в загородном клубе в Данбери и живет в домике на территории клуба».

Сознавая, что Джоан Хоуэлл не спускает с нее глаз, Лайла заговорила с женщиной, которая держала в руках несколько брючных костюмов.

— Хотите, я их подержу? — спросила Лайла.

Покупательница благодарно кивнула, а Лайла, взяв у нее костюмы, задумалась: «Полиция просила сообщать обо всем, что может помочь в поисках похитителей».

Покупательница подобрала еще два костюма.

— Вот примерочная, — сказала ей Лайла.

«Я могла бы обратиться в полицию, — думала она, — но вдруг они от меня отмахнутся так же, как Джим? У меня есть идея. Отсюда до загородного клуба минут десять езды. Съезжу туда в обеденный перерыв, скажу, что у рубашек поло обнаружился дефект и я хочу их заменить. А уж потом, если мне покажется, что там не все чисто, позвоню в полицию».

В час дня Лайла положила в сумочку две рубашки четвертого размера и побежала через парковку к своей машине. Снова пошел дождь, но она так торопилась, что забыла захватить зонт. Двенадцать минут спустя Лайла подъехала к воротам загородного клуба. К ее разочарованию, ворота оказались заперты. Лайла медленно поехала вдоль ограды и обнаружила служебную дорогу, перекрытую шлагбаумом с кодовым замком. Вдали, за зданием клуба, виднелся домик сторожа.

Дождь усилился. «Раз уж я приехала, — подумала Лайла, — надо довести дело до конца. По крайней мере мне хватило ума надеть дождевик». Она вылезла из машины и нырнула под шлагбаум, пряча рубашечки под плащом. Гараж, мимо которого она прошла, был пуст, но в одном из окон домика горел свет. «Ничего я здесь не найду», — думала Лайла, нажимая кнопку звонка.

В пятницу вечером Клинт снова выпивал с Гасом, поздно вернулся домой, проспал до полудня и теперь мучился похмельем. Да и нервы у него сдавали. В баре Гас сказал ему, что звонил позавчера вечером и слышал в трубке плач двух детей.

Клинт попытался обратить все в шутку и сказал Гасу, что тот здорово напился, если решил, что в их курятнике поместятся двое детишек. Сказал, что, если Энджи когда-нибудь притащит в дом двух детей, он выгонит ее в шею. Гас вроде бы купился на это, но все же он болтун, каких мало. К тому же он говорил, что видел, как Энджи покупала аспирин и пульверизатор. Может, он и другим об этом рассказывал? И зачем только Энджи оставила одну из девчонок? Зачем убила Лукаса? Вернули бы двух детишек, и все были бы довольны. А теперь вся страна вышла на тропу войны, потому что считает, будто одна из двойняшек мертва.

«Энджи надоест возиться с девчонкой. И она ее бросит. Точно знаю, бросит. Надеюсь только, что она не…» — этой мысли Клинт додумывать не стал, однако Энджи, стреляющая в Лукаса, по-прежнему стояла у него перед глазами.

Когда в дверь позвонили, он, сгорбившись, сидел за кухонным столом — в майке, джинсах и с двухдневной щетиной на лице.

«Копы! Тут и сомневаться нечего. — Клинта бросило в жар. — А может, это Гас? Надо открыть. Даже если это копы, они все равно уже увидели свет в окнах».

Он рывком распахнул дверь.

Лайла испуганно вздрогнула.

— Простите, а миссис Даунс, то есть Энджи, дома? — спросила она.

Клинт попытался изобразить улыбку:

— Нет. Уехала за ребенком присматривать. А меня зовут Клинт. Зачем она вам?

— Я Лайла Джексон. Работаю в «Аббис дискаунт». Мне поручили передать кое-что Энджи. Вы позволите мне войти?

— Конечно, входите.

Клинт отступил в сторону, и Лайла проскользнула мимо него, успев окинуть взглядом гостиную, кухню и спальню, дверь которой была открыта. Потом протянула Клинту рубашки.

— На прошлой неделе Энджи купила у нас рубашечки для близнецов, — сказала она. — Стало известно, что вся партия была с дефектом, вот я и принесла замену.

— Вы очень добры, — медленно произнес Клинт, лихорадочно пытаясь придумать, как объяснить эту покупку. — Моя подруга часто присматривает за малышами. Сейчас уехала на пару недель в Висконсин, в одну семью, чтобы побыть там с детьми. Это их мать звонила на прошлой неделе и сказала, что забыла дома один из чемоданов с одеждой.

— Мать трехлетних близнецов? — спросила Лайла.

— Ага. На самом деле Энджи говорила мне, что они не близнецы — разница у них меньше года. Оставьте рубашки здесь. Я собираю посылку для Энджи. Положу их туда.

Лайла отдала пакет с рубашками Клинту.

— Ладно, мне пора, — сказала она. — Пожалуйста, извинитесь от нашего имени перед Энджи.

— Конечно, с удовольствием.

Зазвонил телефон.

— Ну, до свидания, — сказал Клинт, снимая трубку. — Да, — ответил он, не спуская глаз с открывавшей дверь Лайлы.

— Почему не отвечаете на звонки? — резко спросили в трубке.

Крысолов. Клинт постарался, чтобы его голос звучал небрежно.

— Только не сегодня, Гас, — сказал он. — Мне правда передохнуть охота.

— Кто там у вас? — спросил Крысолов.

Клинт подождал, пока Лайла покинет дом, пройдет мимо окна и направится к своей машине. Потом сказал:

— Энджи сбежала вместе с девчонкой. Решила, что рядом со мной оставаться опасно. Ваши сотовые у нее. Она покупала одежду для детей по моей кредитке. Только что приходила женщина из магазина, заменить рубашонки, с которыми что-то не так. Не знаю, может, она соврала. Мне надо сообразить, что делать дальше. Я даже не знаю, где Энджи.

— Спокойнее, Клинт. Как вы думаете, Энджи позвонит вам еще?

— Наверное. Она мне доверяет. И, думаю, понимает, что без меня ей не обойтись.

— Зато вы без нее вполне обойдетесь. Как она отреагирует, если вы скажете, что приходили копы и спрашивали о ней?

— Запаникует.

— Вот и скажите ей это. Договоритесь о встрече, где бы она ни была. И помните: Энджи может сделать с вами то же, что и с Лукасом.

— По-вашему, я сам об этом не думаю?

— Помните, что и ребенок может вас опознать.

— Срыв может случиться с каждым, — мягко сказала доктор Харрис. Была суббота, час дня, когда она и Келли разбудили Маргарет.

Теперь та сидела в постели, куда забралась к ней и дочь. Маргарет попыталась улыбнуться:

— Чем это вы меня напоили? Я проспала двенадцать часов?

— А скольких часов сна вы лишились на прошлой неделе?

Тон доктора Харрис был спокойным, но она очень внимательно всматривалась в лицо Маргарет. «Как она похудела и побледнела», — думала Сильвия.

— Мне не хотелось вас будить, но пришел агент Карлсон, чтобы поговорить с вами.

— Видимо, ФБР пытается понять, куда я ездила прошлой ночью. Не удивлюсь, если они решат, что я сошла с ума. Вчера сразу после вашего ухода я позвонила агенту Карлсону. Кричала, что Кэти жива, что он должен найти ее. — Маргарет обняла Келли. — А потом поехала в тот магазин, где купила платья для девочек, и чуть не набросилась на заведующую. Я была не в себе.

— А куда вы направились после магазина? — спросила доктор Харрис. — Вчера вы сказали, что ничего об этом не помните.

— Не помню, что было до того, как я увидела поворот на Кейп-Код. Это словно разбудило меня, и я почувствовала себя виноватой. Бедному Стиву хватает тревог и без моих выходок. — Маргарет погладила Келли по щеке. — Кое-кто у нас совсем притих. Как ты себя чувствуешь, Келли?

Келли подняла на мать серьезный взгляд.

— Да, наша девочка промолчала все утро, — заметила доктор Харрис. — Я эту ночь спала в ее комнате, верно, Келли?

Келли молча кивнула.

— Она хорошо спала? — спросила Маргарет.

— По-моему, у нее все еще продолжается реакция на происшедшее. Она плакала во сне, много кашляла. Потому я и решила остаться с ней на ночь.

Маргарет закусила губу.

— Наверное, заразилась от простуженной сестры. — Она поцеловала Келли в лоб. — Ничего, мы ее вылечим, правда, доктор Харрис?

— Разумеется. Хотя могу сказать наверняка — в легких у нее чисто.

«На самом деле, — думала доктор Харрис, — у кашля Келли нет никаких причин. Девочка не простужена».

Сильвия встала:

— Может быть, примете душ, Маргарет, оденетесь? А мы сходим за книжкой, которую Келли просила ей почитать.

— Прекрасная мысль, — согласилась Маргарет.

Келли выскользнула из постели и взяла Сильвию за руку. Они спустились вниз, в кабинет. Келли отыскала книгу, забралась с ней на колени к Сильвии. Та, укутав девочку в шерстяной плед, открыла книгу. Но затем, вспомнив рассказ Стива о том, что так расстроило Маргарет вчера вечером, закатала рукав Келли.

На предплечье девочки, почти там же, где был старый синяк, виднелся новый багровый кровоподтек. «Это выглядит так, — подумала Сильвия, — будто девочку кто-то ущипнул. Стив считает, что она ушибла руку о край стола. Но может быть, Маргарет права и Келли действительно ощущает боль Кэти?»

— Келли, — произнесла она, — ты можешь чувствовать то, что чувствует Кэти?

Келли кивнула, ее глаза заблестели.

— Ш-ш, — прошептала она, сжалась в комочек, сунула в рот большой палец и натянула на голову плед.

Норман Бонд жил на четырнадцатом этаже дома на Манхэттене, на ближнем к Ист-Ривер углу 72-й улицы. Панорамный вид из окон квартиры был одним из немногих украшений его одинокой жизни. По утрам он нередко просыпался пораньше, чтобы полюбоваться восходом солнца. А ночами ему доставлял особое удовольствие бриллиантовый блеск огней на мостах над рекой.

В субботу утром простоявшая всю неделю мрачная погода наконец переменилась. День выдался ясный, однако и красочный восход не поднял Норману настроение. Он просидел несколько часов на диване в гостиной.

«Как я мог сморозить такую глупость? — спрашивал он себя. — Как мог назвать Терезу „моей покойной женой“?»

Агенты ФБР ухватились за его оговорку. Они давно уже перестали беспокоить его вопросами об исчезновении Терезы. А теперь все начнется сначала. С другой стороны, если человек отсутствует семь лет, закон считает его умершим, и разве не нормально назвать такого человека «покойным»? А Тереза пропала семнадцать лет назад.

В том, что он носит обручальное кольцо, которое подарил Терезе и которое она, уходя, оставила на комоде, тоже нет ничего странного. Однако он подвергает себя опасности тем, что носит другое кольцо Терезы, подаренное ей вторым мужем. Норман снял с шеи цепочку и держал оба кольца на ладони, внимательно разглядывая их. На внутренней стороне каждого было крошечными буквами выгравировано: «ЛЮБОВЬ НАВЕК».

«Кольцо, которое подарил ей тот, второй, все усыпано бриллиантами, — с завистью думал Норман. — А мое просто серебряное. Большего я себе тогда позволить не мог».

— Моя покойная жена, — громко произнес он.

Столько времени прошло, и вот похищение двух девочек снова привлекло к нему внимание ФБР. Уйти сейчас из «Си-Эф-Джи энд Вай» и уехать за границу было бы слишком рискованно.

После того как их близнецы родились раньше времени и не выжили, Тереза все плакала и плакала. А спустя некоторое время бросила его. Когда они только поженились, Норман пообещал ей, что рано или поздно станет председателем правления и генеральным директором «Си-Эф-Джи энд Вай».

Сейчас он знал, что ни председателем, ни генеральным директором ему не стать, но относился к этому равнодушно. Работа была ему в тягость, а теперь он и в деньгах не нуждался. «Не носить эти кольца я не могу, — думал он, застегивая на шее цепочку. — Они придают мне сил».

И Норман улыбнулся, вспомнив ужас на лице Терезы в ту ночь, когда она обернулась и увидела его на заднем сиденье своей машины.

— А эти ботиночки велики, — сказала Энджи, — ну и ладно.

Она остановила машину у «Макдоналдса», недалеко от торгового центра, где купила ботинки, и обула Кэти.

— Помни, рот держать на замке, а если кто спросит, как тебя зовут, скажешь: «Стиви». Поняла? Повтори.

— Стиви, — прошептала Кэти.

— Пошли.

Кэти спотыкалась в ботинках большого размера. Энджи тащила ее за собой слишком быстро. Один ботиночек все-таки слетел у нее с ноги.

У входа в «Макдоналдс» Энджи остановилась, чтобы купить газету. Потом они вошли внутрь, заняли очередь и, получив свой заказ, сели за столик, откуда Энджи был виден их фургон.

Кэти не хотела ни сандвич с яйцом, ни апельсиновый сок. Она не чувствовала голода, ей хотелось спать.

— Отсюда мы вернемся в мотель, а потом я попробую купить подержанный автомобиль, — сказала Энджи. — Беда в том, что такая куча двадцаток и пятидесяток вызовет подозрения.

Увидев, что Энджи раскрыла газету, Кэти почти беззвучно произнесла несколько слов. Но тут Энджи вытянула руку и надела девочке на голову капюшон.

— Господи, вся газета в твоих фотографиях, — сказала она. — Если бы не другой цвет волос, тебя узнал бы любой. Надо убираться отсюда.

Кэти не хотела, чтобы Энджи опять разозлилась, и быстро соскользнула со стула.

— А где твой второй ботиночек, малыш? — спросила женщина, убиравшая соседний столик.

— Второй? — переспросила Энджи и посмотрела на ноги Кэти. — А, черт! Ты развязала его в машине?

— Нет, — прошептала Кэти. — Он слетел. Он очень большой.

— Да и второй тебе великоват, — сказала женщина. — Как тебя зовут, мальчуган?

Кэти уже забыла имя, которое назвала ей Энджи.

— Кэти, — прошептала она, но тут Энджи так стиснула ей руку, что она вспомнила.

— Стиви, — сказала она. — Меня зовут Стиви.

— Готова поспорить, он выдумал себе подружку по имени Кэти, — сказала женщина. — Моя внучка тоже выдумщица.

— Ну да, — торопливо согласилась Энджи. — Нам пора.

Оглянувшись назад, Кэти увидела, как женщина, начав убирать с их столика, подняла газету. Кэти разглядела свою фотографию и фотографию Келли. Она не смогла с собой справиться и заговорила с Келли на их языке, но Энджи сильно сжала ей руку.

— Пошли, — сказала Энджи и потащила девочку за собой.

Второй ботиночек так и лежал на тротуаре. Энджи подхватила его, подошла к фургону и открыла заднюю дверцу.

— Полезай, — сердито сказала она и бросила ботинок внутрь.

Кэти забралась в машину, легла на подушку и потянулась за одеялом. Вдруг мужской голос сказал:

— А где же кресло безопасности для вашего ребенка, мэм?

Это был полицейский.

— Мы как раз едем его покупать, — ответила Энджи. — Вчера в мотеле я не заперла фургон на ночь, и кресло украли.

— А где вы остановились?

— В «Виде на пролив».

— Вы заявили о краже?

— Нет, — ответила Энджи. — Кресло старое, зачем зря шум поднимать?

— Если в Хайаннисе совершаются кражи, мы должны знать об этом. Позвольте взглянуть на ваши права и документы на машину.

— Конечно. Пожалуйста. — Энджи вытащила из бумажника документы.

— Чья это машина, мисс Хаген? — спросил полицейский.

— Моего друга.

— Понятно. Что ж, не стану вас задерживать. Только сходите в торговый центр и купите креслице. Я не могу позволить вам уехать без него.

— Спасибо, офицер. Пойдем, Стиви.

Энджи склонилась к Кэти и подняла ее, прижав лицом к своей куртке. Потом захлопнула дверь фургона и направилась к торговому центру.

— Коп смотрит на нас, — прошипела она. — И в правá Линды Хаген он странно вглядывался. Господи, вот вляпалась.

Войдя в торговый центр, она опустила Кэти на пол.

— Давай наденем второй ботинок. Я тебя по всему Кейп-Коду таскать не собираюсь.

Кэти показалось, что они ходили по торговому центру целую вечность. К тому времени, когда они отыскали нужный магазин, ботинок опять свалился у нее с ноги, однако девочка не стала говорить об этом. На пути к машине одна из покупательниц остановила Энджи.

— Ваш мальчик потерял один ботинок, — сообщила она.

Энджи взяла Кэти на руки.

— Эти идиоты дали ей не тот размер, — воскликнула она. — То есть ему. Придется другие купить.

И она быстро пошла прочь.

— О господи, коп так и стоит у машины. Не смей отвечать, если он с тобой заговорит.

Энджи приблизилась к машине, опустила Кэти на переднее сиденье, потом прикрепила кресло к заднему и усадила в него девочку.

— Отвернись, — прошипела она. — Сейчас же. Не смотри на него.

Кэти была до того напугана, что заплакала.

— Заткнись! — шепнула Энджи. — Коп смотрит.

Она захлопнула заднюю дверцу и уселась за руль. Наконец машина тронулась. По дороге в мотель Энджи кричала:

— Ты назвала не то имя! И опять принялась за свою тарабарщину! Я же велела тебе помалкивать! Еще раз рот раскроешь, я тебя отлуплю!

Кэти чувствовала, что Келли пытается поговорить с ней, но знала — отвечать нельзя, потому что Энджи сделает ей очень больно.

Войдя в номер, Энджи бросила Кэти на кровать и сказала:

— Выпей сироп и аспирин. У тебя опять высокая температура.

В субботу утром охваченный беспокойством Грегг Стэнфорд съездил в клуб, поиграл в сквош, а после вернулся в Гринвич, в особняк своей жены. Там он принял душ, переоделся и приказал подать ему обед в кабинет. Этот кабинет, с обитыми деревом стенами, старинными гобеленами и видом на лонг-айлендский пролив, Грегг любил больше, чем другие комнаты особняка.

Прекрасно приготовленный лосось, поданный с бутылкой «Шато Шеваль Блан», не успокоил Грегга. В следующую среду исполнится семь лет с того дня, как они с Миллисент обвенчались. В их брачном контракте значилось, что если они разведутся до этой даты, то он не получит ни гроша. Если же их супружество переживет седьмую годовщину, Грегг даже в случае расторжения брачных уз станет владельцем двадцати миллионов долларов.

Первый муж Миллисент умер. Второй ее брак продлился лишь пару лет. И вот всего за несколько дней до седьмой годовщины третьего брака она подготовила документы о разводе. «Осталось протянуть четыре дня», — думал Грегг. При мысли о том, что может случиться за это время, его бросило в жар.

Грегг не сомневался в том, что Миллисент играет с ним в кошки-мышки. Последние три недели она гостила у друзей в Европе, однако во вторник позвонила ему из Монако и одобрила его позицию в отношении выкупа.

— Чудо, что до сих пор не похитили детей еще у двадцати наших служащих, — сказала она. — Ты показал себя здравомыслящим человеком.

«Ей нравится появляться со мной на людях», — думал Грегг, пытаясь успокоить себя. Существовала вероятность того; что Миллисент узнала об одной из его интрижек.

Когда зазвонил телефон, Грегг наливал себе третий бокал вина. Это была Миллисент, легка на помине.

— Грегг, я была с тобой не очень честна.

У него пересохло во рту.

— Не понимаю, о чем ты, дорогая, — произнес он, стараясь изобразить удивление.

— Мне показалось, что ты обманываешь меня, и я просто не могла этого перенести. Однако ты получил безупречные характеристики, так что… — Миллисент рассмеялась. — Когда я вернусь, отпразднуем нашу седьмую годовщину и выпьем за следующие семь лет.

На этот раз Греггу Стэнфорду не пришлось притворяться:

— Ах, милая!

— Я возвращаюсь в понедельник. Ты очень дорог мне, Грегг. До встречи.

Грегг медленно положил трубку. Как он и подозревал, жена распорядилась о слежке за ним. Какое счастье, что в последние месяцы инстинкт предостерегал его от встреч с женщинами.

Грегг Стэнфорд окинул взглядом свой кабинет — стенные панели, гобелены, персидский ковер, мебель восемнадцатого века.

— Я готов на все, чтобы не лишиться этого, — вслух произнес он.

Уолтер Карлсон приехал к Фроули с агентом Тони Реалто и капитаном полиции штата Коннектикут Джедом Гюнтером. Маргарет и Стив в сопровождении доктора Харрис провели следователей в столовую. «Наш штаб, — подумала Маргарет. — Сколько раз мы садились за этот стол, ожидая телефонного звонка и молясь о возвращении девочек».

В соседней комнате Келли накрывала чай на игрушечном столике для двух кукол и двух плюшевых медвежат, любимых игрушек близнецов.

— Как вы себя чувствуете, Маргарет? — спросил агент Карлсон.

— Неплохо. Вы, конечно, слышали, что я ездила в магазин, где купила платья для девочек, и хотела поговорить с продавщицей.

— Насколько мы поняли, ее на месте не оказалось, — произнес агент Реалто. — О чем вы хотели поговорить с ней?

— О том, что она рассказала мне в тот раз. Незадолго до меня она обслуживала женщину, которая тоже покупала одежду для близнецов. Продавщице показалось странным, что она не знала размера детей. Я подумала, что это может быть связано с похищением. — Она с трудом сглотнула. — Но продавщицы в магазине не было, а я поняла, что устраиваю сцену, и убежала оттуда. А потом, похоже, просто ехала, сама не зная куда.

Стив придвинулся к ней на стуле и обнял за плечи. Маргарет взяла мужа за руку.

— Стив, — сказал агент Реалто, — Келли говорила что-нибудь о похитителях?

— Она говорила только о какой-то кроватке.

— Маргарет, вы позвонили мне вчера и сказали, что Кэти жива, — произнес Карлсон. — Почему вы в это верите?

— Потому что Келли так говорит. Вчера утром в церкви она сказала, что Кэти тоже хочет вернуться домой. А после завтрака Стив читал ей книгу, притворяясь, что читает и для Кэти тоже, и Келли сказала: «Папа, как глупо. Кэти привязана к кровати. Она тебя не слышит». Кроме того, Келли несколько раз пыталась поговорить с Кэти на языке близнецов.

— На языке близнецов? — переспросил Гюнтер.

— У них особый язык.

Маргарет взглянула в сторону гостиной, прижала палец к губам и указала в том направлении. Все обернулись. Келли посадила плюшевых мишек на стулья у стола. Кукла Кэти лежала на полу на одеяле, ее рот был завязан. Свою куклу Келли держала на руках, а куклу Кэти гладила по щеке и что-то шептала ей. Словно почувствовав, что на нее смотрят, девочка подняла взгляд и сказала:

— Ей больше не разрешают со мной говорить.

После ухода агентов Уолша и Филберна Риччи Мейсон сварил кофе и спокойно все обдумал. ФБР скоро установит за ним слежку. Мысль о том, как нелепо все вдруг вышло из-под контроля, мучила его. Все шло так гладко, и вот одно слабое звено в цепочке, как он и предполагал, обернулось неприятностями.

А теперь федералы подобрались к нему совсем близко. Просто чудо, что его до сих пор не разоблачили.

«Снова садиться в тюрьму я не хочу», — сказал он себе. От воспоминаний о крошечной, переполненной камере его бросило в дрожь. В десятый раз за последние два дня Риччи открыл паспорт, украденный им тогда в Риджфилде из комода. Он достаточно похож на Стива, чтобы в подлинности паспорта никто не усомнился. «От меня требуется только улыбаться так же широко, как мой младший братик», — думал он.

У Бахрейна нет с Соединенными Штатами договора о выдаче преступников. Хватит ли ему того, что сейчас при нем, или следует выкопать из земли второй горшок с золотом?

Почему бы и нет? Лучше не оставлять следов.

9

— Миссис Фроули, — медленно произнес Тони Реалто, — я не могу предпринять никаких шагов, исходя из одной вашей уверенности в том, что Келли поддерживает контакт с сестрой. Но единственное, что свидетельствует о смерти Кэти, — это предсмертная записка Лукаса Воля и тот факт, что он грузил в самолет тяжелую коробку. Скажу прямо: мы не уверены в том, что записку напечатал сам Лукас и что он застрелился.

— Что? — выпалил Стив.

— Если Лукаса убил один из его соучастников, то записка может оказаться поддельной, оставленной для того, чтобы уверить нас в смерти Кэти.

— Вы начинаете верить в то, что она жива? — спросила Маргарет.

— Мы начинаем верить в то, что это возможно, — ответил Тони Реалто. — Честно говоря, в способность близнецов к телепатическому общению я не верю, но верю в то, что Келли может нам помочь. Нам необходимо расспросить ее. Вдруг она назовет еще какое-то имя или даст нам новые сведения о том, где их держали.

Все посмотрели на Келли, которая сняла со лба куклы тряпочку и отправилась с ней на кухню. Оттуда донесся скрежет придвигаемого к раковине стула. Келли вернулась и положила тряпочку на лоб кукле Кэти. Все встали из-за стола и подошли к девочке.

Келли подняла на них взгляд:

— Она сильно кашляет. Мона дает ей лекарство, но Кэти его выплевывает.

Тони Реалто и Джед Гюнтер обменялись скептическими взглядами. Маргарет и Стив прижались друг к другу.

— Доктор Харрис, — негромко произнес Карлсон, — вы можете поговорить с Келли?

Сильвия кивнула и опустилась на пол рядом с девочкой.

— Ты так хорошо ухаживаешь за Кэти, — сказала она. — Твоя сестра все еще болеет?

Келли кивнула:

— Ей больше нельзя говорить. Она назвала свое имя одной женщине, и Мона разозлилась. Кэти должна была сказать, что ее зовут Стиви. И голова у нее сейчас очень горячая.

— А рот у Кэти чем-то завязан?

— Нет, ее стало тошнить, и Мона сняла повязку. Сейчас Кэти спит.

Келли развязала кукле Кэти рот и накрыла обеих кукол одеялом, предварительно убедившись в том, что их руки соприкасаются.

Управляющий мотеля постучал в дверь Энджи, представился как Дэвид Туми и спросил:

— Что это за история с украденным ночью детским креслом? К нам заезжал офицер Тайрон, интересовался, не залезал ли кто и в другие машины.

Энджи постаралась выкрутиться.

— Ерунда, — сказала она. И взглянула на кровать. Кэти лежала лицом к стене. — Мой паренек сильно простужен, вот я и хотела побыстрее занести его в дом, а машину запереть забыла.

Энджи увидела, как Туми быстро осмотрел комнату. Было ясно: он ей не поверил. Заподозрил что-то неладное. Наверное, услышал, как сопит Кэти.

И точно, услышал.

— Может, вам отвезти сына в больницу Кейп-Кода? — предложил он. — Знаете, у моей жены после бронхита всегда астма разыгрывается, а кашель вашего мальчика очень похож на приступ астмы.

— Я уже думала об этом, — сказала Энджи. — Как нам доехать до больницы?

— Отсюда всего минут десять езды. Я бы с удовольствием вас подвез.

— Нет-нет. К часу приедет моя мать, вот мы и поедем. Огромное спасибо. И не беспокойтесь, кресло в машине было совсем старое. Ну, вы понимаете.

— Понимаю, мисс Хаген. Никто ничего не крал. К тому же офицер Тайрон сказал, что у вас теперь есть новое кресло. — И Туми скрылся за дверью.

Энджи закрыла дверь на замок. «Теперь он будет следить за мной, — подумала она. — Он знает, что кресла у меня не было, и злится, что я сказала, будто в его заведении воруют. И этот коп слишком подозрительный. Пора убираться отсюда, да только с моим барахлом это непросто. Управляющий смекнет, что я удираю. Надо обставить все так, будто я мамашу свою дожидаюсь. Может, попозже мне удастся улизнуть».

В окно она могла видеть дорожку, ведущую к офису мотеля. Энджи ждала минут сорок. Кэти сопела все громче, с одышкой. «Придется избавиться от нее, — подумала Энджи. — А то загнется прямо у меня на руках». Она взяла пузырек с капсулами пенициллина, разломила одну и растворила содержимое в стакане. Потом встряхнула Кэти, девочка зашевелилась, открыла глаза и застонала.

— Господи, да ты вся горишь, — сказала Энджи. — Ну-ка, выпей это.

Едва ощутив вкус лекарства, Кэти плотно сжала губы.

— Я кому сказала, пей! — рявкнула Энджи.

Ей удалось влить немного жидкости в рот Кэти, но та начала давиться, кашлять и плакать. Энджи схватила полотенце, обвязала им рот девочке, чтобы заглушить эти звуки, но, увидев, что Кэти задыхается, сняла его.

— Помалкивай, — прошипела она. — Слышишь? Еще раз пикнешь, убью. Это ты во всем виновата. Во всем.

Энджи снова взглянула в окно и увидела, что у офиса стоит уже несколько машин. «Вот он, мой шанс», — подумала она. Подхватив Кэти, она выскочила наружу, открыла дверцу фургона и пристегнула девочку к креслу. Потом вернулась в номер, схватила чемодан с деньгами, сумку и бросила все в салон рядом с Кэти. Через тридцать секунд она уже выезжала из мотеля.

«Куда теперь? — думала Энджи. — Может, ну его, этот Кейп? Вдруг тот коп разыскивает меня? У него есть номер моей машины. И в мотеле тоже. Правильно я сказала Клинту, чтобы он взял машину напрокат. На этой ездить опасно».

Небо расчистилось, ярко светило послеполуденное солнце. Движение по Мэйн-стрит оказалось односторонним, пришлось повернуть направо. «Из Хайанниса надо сматываться — тот коп может объявить меня в розыск. Я не хочу, чтобы меня остановили на одном из мостов. Поеду по шоссе двадцать восемь», — решила она.

Энджи оглянулась на Кэти. Глаза у девочки были закрыты, голова упала на грудь, она прерывисто дышала ртом, ее щеки горели. «Придется найти другой мотель, — подумала Энджи. — И позвонить оттуда Клинту».

Через сорок минут за поворотом на Чатем она увидела именно такой мотель, какой искала: с неоновым знаком «СВОБОДНО» и закусочной неподалеку.

— «Раковина и дюна», — громко произнесла она название мотеля. — Годится.

Энджи повернула на автостоянку, расположенную у офиса мотеля.

Служащий с землистым цветом лица разговаривал по телефону с подружкой и на заполненную Энджи регистрационную карточку едва взглянул. Энджи, хоть и помнила о копе из Хайанниса, все же вытащила права и написала их номер на карточке. Клерк взял с нее оплату за одну ночь и бросил ей ключи. Энджи, немного успокоившись, объехала мотель и вошла в отведенную ей комнату.

— Тут гораздо лучше, — сказала она вслух, пряча чемодан под кроватью. Потом вышла, чтобы забрать Кэти, которая даже не проснулась. «Температура все поднимается, — подумала Энджи. — Надо дать ей аспирин. Но сначала позвоню Клинту».

Тот ответил сразу.

— Где ты, черт возьми? — рявкнул он. — Раньше никак не могла позвонить? Я тут сижу, гадаю, может, тебя уже в тюрьму упрятали.

— Управляющий мотеля, где я жила, оказался слишком любопытным. Пришлось оттуда убраться.

— Где ты?

— В Кейп-Коде.

— Где?

— Здесь легко укрыться. Да и места эти я знаю. Клинт, девчонка совсем разболелась, а тут еще коп ко мне пристал, заставил для нее автомобильное кресло купить и записал номер фургона. Он что-то заподозрил, точно тебе говорю. Я боюсь, что, если попытаюсь уехать из Кейп-Кода, меня остановят на мосту. Сейчас я в другом мотеле. Это в Чатеме, на шоссе двадцать восемь. Ты же бывал здесь, помнишь?

— Я помню. Послушай, оставайся там. Я полечу в Бостон и арендую машину. Сейчас три тридцать. Часам к девяти, к девяти тридцати буду у тебя.

— Ты от кроватки избавился?

— Разобрал ее на части и поставил в гараж. Фургона-то нет, вывезти не на чем. Ты же меня вообще без всего оставила, понимаешь? Я из дома выйти не могу, жду твоего звонка. У меня только и есть что восемьдесят баксов и кредитная карточка. А тебя тут копы разыскивают, да еще продавщица, у которой ты одежду для детей покупала, вертится вокруг, что-то вынюхивает.

— А она-то зачем приезжала? — испуганно спросила Энджи.

— Сказала, что хочет рубашонки заменить, но, по-моему, врала. Потому я и хочу отсюда слинять. А ты оставайся на месте, пока я не приеду. Идет?

«Сижу здесь, — думал Клинт, — как на иголках, боюсь, что тебя с девчонкой копы сцапали, а заодно и чемодан с деньгами. Натворила ты дел. Погоди, доберусь до тебя».

— Ладно. Клинт, ты прости, что я Лукаса застрелила. Я же знаю, он был твоим другом.

— Забудь о Лукасе. Как называется мотель?

— «Раковина и дюна». Сексуально, правда? Я люблю тебя, Клинтик.

— Хорошо, хорошо. А малышка-то как?

— Совсем разболелась. У нее жар. Клинт, я больше не хочу с ней возиться. Она меня достала.

— Засунем ее в фургон и утопим где-нибудь. Ты, может, и не заметила, но там кругом вода.

— Отлично. Не знаю, что бы я без тебя делала. Ты такой умный, Клинт. Лукас думал, что он умнее тебя, да только он ошибался. Я тебя жду не дождусь.

— Знаю. Мы с тобой вместе. Так будет всегда.

Клинт положил трубку.

— И если ты в это веришь, так ты еще глупее, чем я думал, — произнес он вслух.

— Миссис Фроули, — сказал агент Тони Реалто, перед тем как вместе с капитаном Гюнтером покинуть ее дом, — с этой минуты следствие будет исходить не из вероятности того, что Кэти жива, а из уверенности в этом. Однако я не хочу, чтобы об этом стало известно. Одно из наших преимуществ состоит в том, что все уверены, будто мы считаем ее погибшей.

После того как они ушли, Келли заснула прямо на полу в гостиной, рядом с куклами. Стив положил под голову дочери подушку, укрыл ее, потом присел на пол рядом с Маргарет, скрестив ноги.

— Иногда она и Кэти разговаривают во сне, — объясняла тем временем доктор Харрис Уолтеру Карлсону. Они по-прежнему сидели в столовой.

— Доктор Харрис, — медленно произнес Карлсон, — я скептик, однако это не значит, что поведение Келли не потрясло меня. Но может быть, девочка просто проигрывает по второму разу свои воспоминания о том, что произошло с ней во время похищения?

— Когда Келли привезли из той машины в больницу, на руке у нее был синяк, — бесстрастно произнесла Сильвия Харрис. — Увидев его, я сказала, что это результат сильного щипка, наказания, которому нередко подвергают детей женщины. Вчера вечером Келли расплакалась. Стив подумал, что она ушибла руку о край стола в прихожей. А Маргарет решила, что девочка чувствует боль Кэти. Так вот, мистер Карлсон, сейчас у Келли появился еще один большой синяк, свежий. И я готова поклясться: это результат того, что кто-то вчера ущипнул Кэти. Хотите верьте, хотите нет.

Только шведская сдержанность и подготовка, полученная в ФБР, позволили Уолтеру Карлсону скрыть охватившие его чувства.

— Если вы правы… — начал он.

— Я права, мистер Карлсон.

— …тогда Кэти находится в руках женщины, склонной к насилию.

— Рада, что вы это поняли. К тому же Кэти очень больна.

— Доктор Сильвия…

Они обернулись на вошедшую в столовую Маргарет.

— Келли сказала еще что-нибудь? — с тревогой спросила доктор Харрис.

— Нет, но, если можно, посидите со Стивом. Агент Карлсон, вы не отвезете меня в магазин, где я покупала платья для девочек? Я все время думаю об этом. Хочу поговорить с той продавщицей. Мне по-прежнему кажется странным, что какая-то женщина почти одновременно со мной купила одежду для близнецов.

Карлсон встал. На лице Маргарет он увидел решимость.

— Поехали, — сказал он. — Где бы ни была эта продавщица, мы ее отыщем.

Через пятнадцать минут после звонка Энджи Клинту позвонил Крысолов.

— Она связалась с вами? — спросил он.

— Наконец-то. Она в Кейп-Коде, — ответил Клинт. — Я полечу в Бостон, возьму машину и поеду к ней.

— Где она?

— Прячется в мотеле «Раковина и дюна» в Чатеме. Уже успела нарваться на копа, который что-то заподозрил.

— Что вы намерены делать?

— То, о чем вы подумали. За мной приехало такси.

— Ладно, Клинт, действуйте. Удачи.

Крысолов положил трубку, немного подумал и набрал номер частной авиакомпании.

— Мне нужен самолет, чтобы через час вылететь из Тетерборо и приземлиться в Кейп-Коде, в ближайшем к Чатему аэропорту, — сказал он.

Времени листать газеты у шестидесятичетырехлетней Элси Стоун не было. Работая в «Макдоналдсе» рядом с торговым центром «Кейп-Код», особо не почитаешь. К тому же в эту субботу ей еще нужно было поехать к дочери в Ярмут и забрать у нее шестилетнюю внучку Дебби. С ней Элси готова была проводить сколько угодно времени.

Элси завороженно следила за похищением близнецов Фроули. «Вдруг кто-то украдет Дебби, — думала она, — и убьет ее? Какой ужас! Фроули хотя бы одну дочку назад получили. Но, господи, как же они страдали!»

Сегодня Элси и ее внучка Дебби, приехав в Хайаннис, решили испечь пирог.

— Ну, как там твоя выдуманная подружка? — спросила Элси, пока внучка перемешивала на сковороде масло с шоколадной крошкой.

— Ой, бабуля, ты все забыла. Нет у меня никакой выдуманной подружки, я уже не маленькая, — и Дебби состроила важную рожицу.

— И то верно. Я вспомнила о ней из-за мальчика, которого видела сегодня. Его зовут Стиви, и у него есть выдуманная подружка по имени Кэти.

— Пирог у нас получится большой-пребольшой, — объявила Дебби.

«Вот и нет больше выдуманных друзей», — подумала Элси. Когда они поставили противень с тестом в духовку, она сказала:

— Ладно, Дебби, пока мы ждем, бабушка немного почитает газету. А ты начни раскрашивать следующую страничку в книжке про Барби.

Элси села в кресло. На первой странице газеты была очередная статья про близнецов: «ФБР ВЕДЕТ ПОИСКИ ПОХИТИТЕЛЕЙ».

ФБР подтвердило, что предсмертная записка, оставленная человеком по имени Лукас Воль, содержала признание в невольно совершенном им убийстве Кэти. По отпечаткам пальцев Лукаса удалось установить его настоящее имя — Джимми Нельсон. Он провел шесть лет в тюрьме «Аттика» за совершенные им грабежи.

Покачивая головой, Элси сложила газету. Ее взгляд остановился на фотографии близнецов, помещенной на первой странице. «Кэти и Келли в свой третий день рождения», — гласила подпись. Вглядываясь в фотографию, Элси пыталась понять, что именно кажется ей знакомым.

И тут зазвонил таймер плиты. Дебби, отбросив цветной карандаш, выбежала из кухни.

— Бабуля, пирог готов, — закричала она.

Элси, отложив газету, пошла за внучкой на кухню.

Алан Харт, ночной портье мотеля «Вид на пролив», пришел на работу в семь вечера. От управляющего мотеля Дэвида Туми он узнал о краже детского кресла из машины Линды Хаген, постоялицы номера А-49.

— Уверен, что она соврала, — сказал Туми. — Не было у нее никакого кресла. Ты видел ее, Алан, когда она заселялась к нам прошлой ночью?

— Конечно, — сказал Харт. — Тощая брюнетка, приехала около полуночи. Фургон ее я хорошо разглядел, а вот ребенка даже не заметил. Наверное, он спал на заднем сиденье, но детского кресла не было, это точно.

— Я поговорил с ней после того, как уехал Сэм Тайрон. При ней был мальчик трех-четырех лет. Я сказал, что хорошо бы его в больницу отвезти — он дышал, как астматик.

— И что, отвезла?

— Не знаю. Она сказала, что ждет приезда своей матери.

— Номер она сняла до завтрашнего утра. Расплатилась наличными, у нее была толстая пачка двадцаток. Может, она уже вернулась с малышом из больницы? — спросил Харт.

— Не думаю. Я, пожалуй, постучусь к ней, а если не ответит, поеду домой. А по дороге загляну в полицейский участок и скажу, что у нас никто ничего не крал.

Туми вышел из офиса, повернул направо и дошел до номера А-49. Света в окне не было. Туми постучал в дверь, подождал немного, потом вынул из кармана свои ключи, отпер дверь и щелкнул выключателем.

На полу стоял открытый чемодан с женской одеждой. На кровати валялась детская курточка. Заглянув в ванную комнату, Дэвид увидел в раковине следы косметики. «Значит, еще вернется, — подумал он. — Может, ее в больнице задержали». Он уже направлялся к выходу, когда его взгляд упал на бумажку, валявшуюся на полу. Двадцать долларов.

Выцветшее коричневое покрывало кровати было немного приподнято. Туми опустился на колени, чтобы поправить его, и замер от удивления. Под кроватью валялось еще около десяти двадцаток. «Сумасшедшая, — подумал он. — Похоже, она держала свои денежки в сумке под кроватью и даже не заметила, как часть их выпала».

Энджи бросила на пол ванной комнаты подушку, опустила на нее Кэти, заткнула сток ванны и открыла кран. Ей удалось заставить Кэти выпить две таблетки аспирина.

— Только попробуй умри, — сказала она девочке. — Еще один проныра из мотеля постучит в дверь, а ты не дышишь. Эх, надо было тебя пенициллином напичкать.

Однако она уже начала подозревать, что у Кэти аллергия на пенициллин. На груди и на руках у девочки появились красные пятна.

— Что с тобой творится? — спросила она. — Плохая была идея насчет Кейп-Кода. Я и забыла, что отсюда только по двум мостам можно уехать. А теперь меня точно ждут на обоих.

Кэти не открыла глаз. И хотя ей больше не разрешалось говорить с Келли, она прошептала: «Кейп-Код».

Келли проснулась, однако с пола подниматься не захотела. Сильвия Харрис принесла поднос с молоком и булочками, но Келли никак не отреагировала.

Молчание нарушил Стив.

— Сильвия, помните, во время их рождения Маргарет пришлось сделать кесарево сечение, а большие пальцы на руках у девочек — правый Келли и левый Кэти — были соединены тонкой пленкой ткани?

— Да, Стив, помню. Они были не просто однояйцевыми, но в прямом смысле слова соединенными близнецами.

— Сильвия, я боюсь верить в это… — Он помолчал. — Вы ведь понимаете, о чем я. Если бы только знать, где сейчас Кэти. Как вы думаете, может Келли знать это?

Келли взглянула на него:

— А я знаю.

Сильвия Харрис подняла руку, предостерегая Стива: «Молчите».

— Где она, Келли? — тихо спросила Сильвия.

— Кэти в Кейп-Коде. Она только что мне сказала.

— Сегодня утром, когда Маргарет лежала вместе с Келли в кровати, она упомянула о том, что ехала на машине, пока не увидела указатель на Кейп-Код, — шепотом сообщила Стиву Сильвия. — Вот тогда Келли и услышала про Кейп-Код.

Келли вдруг закашлялась.

— Я хочу домой, — надрывно произнесла она. — Хочу к маме.

Агент Карлсон нажал кнопку звонка на двери скромного домика Лайлы Джексон в Данбери.

— Она должна быть дома, — произнесла Маргарет, услышав за дверью шаги.

Дверь открыла мать Лайлы. Стоило ей увидеть двух незнакомых людей, как доброжелательная улыбка исчезла с ее лица.

Карлсон показал ей удостоверение агента ФБР.

— Я агент Уолтер Карлсон, — отрывисто сообщил он. — А это Маргарет Фроули, мать близнецов, которые недавно были похищены. Ваша дочь Лайла продала ей платья, которые были на девочках в их день рождения. Мы приехали к вам прямо из «Аббис дискаунт». Миссис Хоуэлл сказала, что Лайла сегодня ушла с работы пораньше. Нам нужно поговорить с ней.

— Входите, пожалуйста, — сказала мать Лайлы. — Она простудилась. Лежит у себя в комнате на кушетке.

Лайла, одетая в теплый халат и укрытая одеялом, пила горячий чай. Она мгновенно узнала Маргарет.

— Миссис Фроули! — Она поставила чашку на столик.

— Прошу вас, не вставайте, — сказала Маргарет. — Простите, что мы врываемся, но нам необходимо поговорить с вами. О том, что вы сказали, когда я покупала платья для девочек.

— Лайла и мне об этом рассказывала, — воскликнула миссис Джексон. — Она даже в полицию хотела обратиться.

— Что вы хотели сообщить полиции, мисс Джексон? — напористо спросил Уолтер Карлсон.

Лайла перевела взгляд на него:

— Как я сказала в тот вечер миссис Фроули, прямо перед ней я продала одежду для трехлетних близнецов женщине, которая не знала, какой у них размер. После похищения я даже выяснила ее имя. Но Джим Гилберт, который раньше служил детективом в Данбери, сказал, что сообщать об этом в полицию не стоит. — Она посмотрела на Маргарет. — А сегодня утром, узнав, что вы меня искали, я решила поговорить с той женщиной в обеденный перерыв.

— Вы знаете, где она живет? — спросила Маргарет.

— Ее зовут Энджи. Она живет в доме сторожа загородного клуба. Я сказала, что рубашки, которые мы им продали, с дефектом. Но сторож мне все объяснил. Энджи сидит с малышами, и ее наняли, чтобы она поехала в Висконсин с матерью двоих детей. И еще он сказал, что они на самом деле не близнецы, а погодки. Их мать уже ехала за Энджи и вдруг вспомнила, что забыла один чемодан. Тогда она позвонила Энджи и попросила купить в магазине кое-что из одежды. Поэтому она и размера не знала, понимаете?

У Маргарет подкосились ноги, и она опустилась на стул у кушетки. «Тупик, — думала она. — Это был наш единственный шанс».

— Мисс Джексон, а в доме были какие-нибудь признаки присутствия детей? — спросил Уолтер Карлсон.

Лайла покачала головой:

— Дом совсем маленький: гостиная, столовая, она же кухня. Дверь в спальню была открыта. Я уверена, что этот человек, Клинт, был там один.

— Скажите, увидев вас, он не занервничал? — спросил Карлсон.

— По-моему, нет. То есть он сильно потел, но я думаю, это естественно, уж больно он грузный. — Лицо у Лайлы стало таким, точно ее вот-вот стошнит. — Вообще-то от него несло потом, как из раздевалки спортзала.

Глаза Маргарет расширились.

— Как вы сказали?

Лайла поежилась, ей стало неловко:

— Простите, миссис Фроули, сорвалось с языка. Видит Бог, я хотела бы помочь вам.

— Так вы и помогли! — воскликнула Маргарет. — Вы помогли!

Она взглянула на Карлсона и увидела, что он понял всю важность того, о чем между делом сообщила им Лайла.

Единственное, что запомнила няня девочек Триш Логан: от мужчины, который напал на нее сзади, разило потом.

10

Несмотря на то что Крысолов отчаянно спешил в Кейп-Код, он все же успел отыскать в гардеробе свитер с капюшоном, который надел под куртку, и темные очки. Он доехал на своей машине до аэропорта, оставил ее на стоянке и направился к маленькому аэровокзалу, где его уже ждал пилот. Крысолову было сказано, что самолет готов к взлету и в аэропорту Чатема его будет ждать машина, а в ней — карта местности. Ближе к полуночи тот же пилот доставит его обратно.

Через час с небольшим Крысолов вышел из самолета. Было семь часов вечера. Машина оказалась точно такой, какая ему требовалась, — черный, средних размеров седан, похожий на множество машин на любой дороге страны. Изучив карту, Крысолов понял, что до мотеля «Раковина и дюна» на шоссе 28 долго добираться не придется.

«Придется прождать как минимум час, — думал он. — Клинт, скорее всего, вылетел челночным рейсом компании „Дельта“, в пять тридцать. Или шестичасовым рейсом „Ю-Эс эйр“. Сейчас он, надо полагать, в Бостоне, берет напрокат машину».

Лукас не без издевки описал ему однажды Клинта и Энджи, однако сам Крысолов их не видел. Не слишком ли он рискует, прилетев сюда? Не лучше ли позволить Клинту прикончить Энджи и девчонку? Ну останется у него миллион долларов — и что с того? «Нет, — думал Крысолов, — я смогу спать спокойно, только если вся эта компания окажется на том свете. Лукас знал, кто я. Они вроде бы не знают. Но мне неизвестно, рассказывал Лукас обо мне Клинту или нет. Вдруг Клинт, получив свою долю выкупа, начнет разыскивать меня?»

Движение на шоссе 28 было активнее, чем ожидал Крысолов. Он увидел большую вывеску мотеля «Раковина и дюна» и неоновый щит «СВОБОДНО» под ней. Это был дом из беленой вагонки с зелеными ставнями. Сразу за воротами дорога делилась надвое, и Крысолов свернул на ту, что проходила дальше от офиса. Разыскивая фургон, он медленно объехал здание мотеля.

Наконец он увидел темно-коричневый фургон с коннектикутским номером. В соседнем ряду на парковке было свободное место. Крысолов занял его, вышел из седана и подошел к фургону. Света было достаточно, чтобы разглядеть салон машины.

Он посмотрел на часы. Свободного времени оставалось много, а он проголодался. Рядом с мотелем он увидел закусочную и, надев темные очки, пошел через парковку. Закусочная была переполнена. «Все к лучшему», — подумал Крысолов, заметив единственное свободное место у стойки бара. Он сел, потянулся к меню, и тут стоявшая в двух шагах от него женщина начала делать заказ: гамбургер, черный кофе и апельсиновый шербет.

Крысолов обернулся. Еще до того, как он увидел эту тощую женщину с тонкими темными волосами, он узнал ее резкий, агрессивный голос. Он спрятал лицо за листком меню. Ошибки быть не могло.

Это Энджи.

В субботу вечером агенты Шон Уолш и Дамон Филберн в повседневной одежде, ничем не выделявшей их в толпе людей в аэропорту Ньюарка, стояли в зоне выдачи багажа пассажирам международных рейсов компании «Гэлакси эрлайнс».

На лицах обоих было раздражение путешественников, которым после долгого перелета не терпится получить свои чемоданы. На самом деле они не спускали глаз с мужчины средних лет с узким лицом. И когда тот наклонился, чтобы взять черный, ничем не примечательный чемодан, оба мгновенно оказались рядом с ним.

— ФБР, — произнес Уолш. — Пойдете с нами тихо или устроим сцену?

Мужчина молча кивнул и зашагал в ногу с ними. Они провели его в кабинет, расположенный в закрытой для пассажиров зоне аэропорта. Там другие агенты охраняли Дэнни Гамильтона, перепуганного двадцатилетнего малого в форме грузчика багажного отделения.

Когда мужчина, которого привели сюда Уолш и Филберн, увидел на Гамильтоне наручники, он побледнел и выпалил:

— Я вам ничего не скажу. Требую адвоката.

Уолш поставил черный чемодан на стол и щелкнул замками. Потом выложил на стул аккуратные стопки нижнего белья, рубашек и брюк, достал из кармана складной нож и надрезал края второго дна. Он рванул на себя крышку тайника, и под ней обнаружилось скрытое содержимое чемодана — большие пакеты с белым порошком.

Уолш улыбнулся курьеру:

— Адвокат вам действительно потребуется.

Ни он, ни Филберн не могли поверить в такой поворот событий. Они пришли в аэропорт, чтобы поговорить с коллегами Риччи Мейсона, попытаться получить информацию, способную связать его с похищением близнецов. И, едва начав беседу с Гамильтоном, почувствовали, что он слишком нервничает.

Агенты надавили на него. Гамильтон твердо стоял на том, что ничего о похищении не знает, но вдруг сломался и признал, что Риччи Мейсон получает в аэропорту партии кокаина. Гамильтон сказал, что Мейсон четыре раза выдавал ему по пятьсот долларов в качестве платы за молчание. Он также сообщил, что Риччи позвонил ему и сказал, что сегодня придет груз, но сам он получить его не сможет. И попросил Гамильтона встретить курьера на выдаче багажа. Гамильтон легко узнал его по описанию, к тому же он уже видел этого человека в аэропорту в обществе Риччи. Риччи назвал Гамильтону пароль: «Дома чисто», услышав который курьер должен был отдать ему чемодан с кокаином, и попросил Гамильтона пару дней подержать груз у себя дома.

Зазвонил сотовый Шона Уолша. Он выслушал сообщение и сказал Филберну:

— В клифтонской квартире Мейсона нет. Думаю, он сбежал.

— Маргарет, это может снова завести нас в тупик, — предупредил агент Карлсон, когда они ехали от дома Лайлы Джексон к коттеджу Клинта Даунса.

— Это не тупик, — твердо сказала Маргарет. — Если бы я поговорила с продавщицей раньше, она рассказала бы мне о своих подозрениях. Почему я не сделала этого?

— Наше управление сейчас проверяет Даунса, — сказал Карлсон, когда они проезжали деловой район Данбери. — На месте нас встретит патрульная машина. Но вы должны понимать, что, если его нет дома, мы не вправе вламываться туда.

Был уже шестой час пополудни, начинало темнеть. Лайла сказала, что им придется оставить машину у ворот служебной дороги. Карлсон попросил Маргарет подождать в машине:

— Если этот малый связан с похищением, он может быть опасен.

— Уолтер, — ответила Маргарет, — либо вы меня свяжете, либо я поговорю с ним. Мне это необходимо.

К ним приблизилась полицейская машина. Из нее вышли двое, у одного на куртке были сержантские нашивки. Они выслушали короткий инструктаж Карлсона и тоже постарались уговорить Маргарет остаться в машине. Она снова отказалась, и полицейские попросили ее держаться за ними, пока не убедятся, что Клинт Даунс не собирается оказывать сопротивления.

Подойдя ближе, они увидели, что в доме темно. Машины в открытом гараже не было. Разочарованная Маргарет смотрела, как полицейские с фонарями переходят от одного окна к другому. «В час дня Даунс еще был здесь, — думала Маргарет. — Может быть, Лайла его спугнула? Где он? И где Энджи?»

Она зашла в гараж и, включив свет, сразу же увидела кроватку, которую Клинт разобрал и поставил к стене. Матрас был почти в два раза шире стандартного. Маргарет прижалась к нему лицом и ощутила слабый запах «Викса».

Обернувшись, она крикнула полицейским:

— В этом доме держали моих детей! Где эти люди? Найдите их и Кэти!

Приземлившись в аэропорту Логан, Клинт сразу отправился в прокатную компанию. Думая о том, что если Энджи сняла много денег с кредитки, то никакой машины ему не видать, он выбрал самый дешевый автомобиль.

«Миллион долларов наличными! — думал он. — Но если на кредитке мало денег, мне придется угнать машину, чтобы добраться до Кейпа».

Однако денег хватило.

— У вас есть карта штата Мэн? — спросил он.

Служащий указал на стойку с картами.

Убедившись, что никто этого не видит, Клинт взял карту Кейп-Кода и сунул ее в карман куртки. Через двадцать минут, с трудом поместившись на водительском сиденье дешевой малолитражки, он изучил карту, а затем завел двигатель.

«Энджи помнит, что я бывал в Кейп-Коде. Она ничего не забывает, — думал он. — Но я не говорил ей, что был здесь на деле вместе с Лукасом. Мы с ним тогда обчистили дом в Остер-вилле».

Клинт выехал из аэропорта. Ему нужно будет повернуть налево, проехать через тоннель Теда Уильямса, а после не пропустить поворот на Кейп-Код. «Если не запутаюсь, — думал он, — шоссе три приведет меня к мосту Сагамор. Может, позвонить Энджи? Сказать, что буду к девяти тридцати?»

И он еще раз мысленно отругал ее за то, что она забрала оба сотовых.

Миновав тоннель, Клинт вскоре заметил указатель со стрелкой: «Кейп-Код». «Может, и хорошо, что я не могу ей позвонить, — подумал он. — Энджи хоть и сумасшедшая, но не дура. Вполне может сообразить, что ей проще прикончить девчонку и смыться с деньгами, чем дожидаться меня».

Эта мысль заставила его нажать на газ.

По выходным, когда удавалось вырваться из города, Джеффри Суссекс Бэнкс уезжал в свой дом в Палм-Спрингс, в Калифорнии. Однако в эту субботу он остался в Лос-Анджелесе и, вернувшись вечером домой после партии гольфа, узнал от экономки, что в библиотеке его ожидает агент ФБР.

— Он дал мне свою визитку, сэр. Вот, пожалуйста, — сказала она. — Вы уж простите меня.

— Спасибо, Кончита.

Кончиту и Мануэля он нанял много лет назад, когда только женился на Терезе. Эта пара ее обожала, а узнав, что Тереза вынашивает близнецов, и вовсе пришла в восторг. Когда Тереза исчезла, они жили надеждой на то, что однажды откроется дверь, а на пороге стоит она.

«Может, она родила детишек и потеряла память, а потом вдруг все вспомнит и вернется домой, и ваши мальчики с ней» — это стало у Кончиты чем-то вроде молитвы. Но теперь Кончита знала: если кто-то из ФБР и приходит, то лишь затем, чтобы сказать: Терезу за все эти годы найти так и не удалось.

Приготовившись услышать именно это, Джефф направился в библиотеку.

Доменик Телеско служил в лос-анджелесском управлении ФБР. Он читал в деловом разделе «Лос-Анджелес таймс» статьи о крупном банкире и светском льве Джеффри Суссексе Бэнксе, жена которого семнадцать лет назад исчезла незадолго до родов.

«Бэнксу тогда было тридцать три года, почти как мне сейчас, — думал Телеско, глядя в окно на поле для гольфа. — Почему он не женился вторично? Женщины вокруг него, наверное, так и вьются».

— Мистер Телеско?

Агент быстро повернулся к двери:

— Мистер Бэнкс, примите мои извинения. Я засмотрелся на человека, который только что произвел фантастический удар, и не слышал, как вы вошли.

— Готов поспорить, я знаю, кто это, — с полуулыбкой сказал Бэнкс. — Для большинства членов нашего клуба шестнадцатая лунка составляет большую проблему. Только один или двое справляются. Садитесь, прошу вас.

Некоторое время мужчины изучали друг друга. Тридцатидвухлетний Телеско, темноволосый, кареглазый и поджарый, был одет в деловой костюм и галстук. Пятидесятилетний Бэнкс — в рубашку для гольфа и шорты. Его аристократическое лицо покрывал легкий загар. Седеющие русые волосы уже начинали редеть. Было ясно, что описание Бэнкса как человека, которому присуще редкое сочетание властности и обходительности, верно.

— Вы пришли по поводу моей жены? — спросил Бэнкс.

— Да, сэр, — ответил Телеско. — Вы, возможно, читали о похищении близнецов Фроули в штате Коннектикут?

— Разумеется. Насколько я знаю, одну из девочек вернули?

— Да. Мистер Бэнкс, известно ли вам, что первый муж вашей жены, Норман Бонд, состоит в правлении совета директоров компании «Си-Эф-Джи энд Вай» и что правление проголосовало за уплату выкупа похитителям?

— Я знаю, что Норман Бонд состоит в правлении директоров «Си-Эф-Джи энд Вай».

— Стивена Фроули принял на работу именно Норман Бонд, и при довольно странных обстоятельствах. Кандидатами на это место были три представителя среднего звена руководства компании. И заметьте, Стивен Фроули — отец близнецов и живет в Риджфилде, в Коннектикуте. Там же жили и Бонд с Терезой, когда она родила двойню.

Лицо Бэнкса побледнело.

— Вы полагаете, Бонд причастен к похищению детей Фроули?

— Не кажется ли вам, что Норман Бонд способен спланировать и осуществить такое похищение?

— Норман Бонд — дурной человек, — ответил Бэнкс. — Я абсолютно уверен, что именно он несет полную ответственность за исчезновение моей жены. Узнав, что у нас с Терезой будет двойня, он обезумел от ревности. Это документально подтверждено. Когда Тереза исчезла, я сказал себе: моя жизнь остановилась, и так будет, пока я не узнаю, что с ней случилось.

— Сэр, доказательств причастности Бонда к исчезновению вашей жены нет. Зато есть свидетели, которые той ночью видели Бонда в Нью-Йорке.

— Свидетели думали, что видели его. Возможно, он просто подкупил кого-то. Я всегда говорил: что бы ни произошло с Терезой, он в ответе за это.

— На прошлой неделе Бонд в одном разговоре назвал вашу супругу своей «покойной женой». Вот мы и задумались, случайная ли это оговорка.

— Его покойная жена! — воскликнул Бэнкс. — Все эти годы Бонд твердил о своей уверенности в том, что Тереза жива, что она просто сбежала от меня. Он никогда не говорил о ней как о покойной. Вы спрашиваете, способен ли он похитить детей человека, которому завидует? Будьте уверены, способен.

— Лайла Джексон сказала, что гараж был пуст, — сообщил агент Карлсон полицейским Данбери. — Она сказала также, что при ней Клинту Даунсу позвонил человек по имени Гас. Может быть, он и увез Даунса?

Маргарет не могла отвести глаз от разобранной кроватки. «Вот где держали моих малышек, — думала она. — Стенки такие высокие — клетка, да и только! Когда монсеньор отпевал Кэти, Келли как раз говорила о такой кроватке. Я должна вернуться домой. Только Келли может сказать мне, где сейчас Кэти».

Крысолов положил меню и встал со стула. Он достал из кармана сотовый, открыл его, делая вид, что отвечает на звонок, и вышел из закусочной.

Энджи выскочила с бумажным пакетом в руках и быстрым шагом направилась к мотелю. Крысолов последовал за ней и увидел, как она открывает дверь номера на первом этаже.

Занавески на окне ее комнаты были плотно задернуты. Крысолов надел капюшон и темные очки и, медленно проходя мимо окна, услышал прерывистый плач ребенка.

Все шло по плану.

Гас Свенсон сидел у стойки бара «Данбери», когда рядом с ним неожиданно возникли двое мужчин.

— ФБР, — сказал один из них. — Вставайте.

Гас только приступил к третьей кружке пива.

— Шутите?

Тони Реалто взглянул на бармена:

— Счет.

Через пять минут Гас был в полицейском участке Данбери.

— В чем дело-то? — возмущался он.

— Куда отправился Клинт Даунс? — резко спросил Реалто.

— А я откуда знаю?

— Вы звонили ему сегодня около четверти второго?

— Вы спятили? В четверть второго я у нашего мэра канализацию чинил. Позвоните ему, если не верите. Он рядом стоял.

Реалто и Карлсон переглянулись.

— Тогда почему Клинт сделал вид, будто разговаривает с вами? — поинтересовался Карлсон.

— У него и спросите. Может, не хотел, чтоб его подружка знала, что ему звонит другая.

— Подружка — это Энджи? — спросил Реалто.

— Ага, чокнутая.

— Когда вы в последний раз видели Клинта?

— В эту субботу. Мы с ним засиделись в пабе.

— Энджи была с вами?

— Нет, она уехала за ребенком присматривать.

— А ее вы когда в последний раз видели?

— Мы с Клинтом в четверг вечером тоже выпивали. Я заехал за ним, а Энджи осталась дома с малышом.

— Вы видели этого малыша?

— Он был завернут в одеяло. Одна макушка торчала.

— Цвет волос вы заметили?

— Темные. Короткие. А звали его Стивом.

И внезапно протрезвев, Гас начал рассказывать:

— Мы с Клинтом давно не выпивали вместе. А недавно я встретил Энджи в аптеке, она для больного ребенка что-то покупала. Вот я и позвонил Клинту в среду вечером, да только его дома не было. Трубку взяла Энджи, но у нее детишки плакали, так что мы недолго разговаривали.

— Детишки? — прервал его Реалто.

— Нет-нет, это я сначала подумал, что их двое, а выяснилось, что всего один.

— Давайте по порядку. В последний раз вы видели Энджи в четверг вечером, а Клинта — прошлой ночью?

— Ну да, я заехал за ним. Ему-то разъезжать не на чем. Когда Энджи укатила в Висконсин, он продал свой фургон.

— А много у Клинта наличных было, когда вы с ним выпивали?

— Не-а. По счету оба раза я платил.

— Вы знаете еще кого-нибудь, кто мог бы подвезти его сегодня?

— Нет.

Сержант полиции Данбери, побывавший с Карлсоном и Маргарет у коттеджа, провел собственное расследование. Входя в кабинет, он как раз услышал последний вопрос Реалто.

— Служба «Такси Данбери» отвезла Клинта Даунса в аэропорт Ла-Гуардиа на рейс «Континентал эрлайнс», — сказал он. — Клинт был там около пяти тридцати.

«Всего два часа назад, — подумал Карлсон. — Круг сужается, но успеем ли мы спасти Кэти?»

В полицейском участке Хайанниса сержант Эри Шварц терпеливо выслушивал протесты Дэвида Туми, уверявшего, что в его мотеле краж не бывает.

— Я в «Виде» тридцать два года работаю, — кипятился Туми, — и не позволю какой-то бабе, которая даже за больным ребенком присмотреть не может, врать Сэму Тайрону, будто у нее сперли детское кресло.

Сержанту был симпатичен Туми.

— Дэйв, угомонись, — попробовал остудить его Шварц. — Я поговорю с Сэмом. И мы исправим запись.

Туми замялся:

— Вообще-то меня ее мальчишка беспокоит. Он очень болен. Может, ты позвонишь в больницу, выяснишь, взялись ли они лечить его? Мальчика зовут Стиви. А мамашу — Линда Хаген. Тебе-то они скажут.

Шварц позвонил. Пациента с таким именем в педиатрическом отделении больницы не было.

— Что-то с этой бабой не так, — сказал Туми. — Будь это мой внук, дочь с ума бы сходила от беспокойства. — Он пожал плечами: — Ладно, займусь своими делами. Спасибо, сержант.

В шести километрах от них Элси Стоун открыла свою дверь. Она отвезла внучку Дебби домой, но на обед не осталась.

— Годы не те, чтобы наедаться, — шутливо посетовала она дочери. — Поеду домой, разогрею овощной супчик да новости посмотрю.

«Хотя зачем мне смотреть новости? — думала она, снимая пальто. — У меня от этой истории с похищением детей сердце начинает болеть. А может, про тех ужасных людей что-то выяснили?» И она направилась в свою маленькую гостиную, чтобы включить телевизор. Ведущий новостей как раз говорил: «Анонимный источник сообщил, что ФБР исходит теперь из предположения о том, что Кэти Фроули жива».

— Господи, дай им найти бедную овечку, — громко сказала Элси.

Она пошла на кухню, чтобы разогреть суп, и заметила, что имя Кэти не выходит у нее из головы.

«Кэти… Кэти… Кэти… Что бы это значило?» — удивилась она.

— Она была там! — плакала Маргарет. — Я видела кроватку. От матраса пахло «Виксом», как от пижамы Келли, когда она вернулась. Все эти дни она была так близко! Эта женщина, которая покупала одежду… Кэти сейчас у нее. И она больна. Кэти больна!

Домой Маргарет привез Кен Линч, новобранец полиции Данбери. Увидев на улице машины прессы, он быстро провел Маргарет в дом и теперь, ощущая странную беспомощность, вошел через арку в гостиную.

— Мама, мама!

Линч увидел, как Келли бросилась в объятия Маргарет. Лицо девочки горело.

Маргарет опустила дочь на пол и присела рядом, держа ее за плечи.

— Келли, — тихо произнесла она, — ты разговаривала с Кэти?

Келли кивнула:

— Она хочет домой.

— Я знаю, милая. Кэти сказала, где она?

— Да, мама. Я говорила папе. Кэти в Кейп-Коде.

Маргарет покачала головой:

— Нет, милая, ты перепутала. Это я сегодня утром рассказывала про Кейп-Код. Может, Кэти назвала другое место? Ты можешь спросить ее сейчас?

— Сейчас Кэти спит.

На лице у Келли появилась обида, она развернулась, прошла мимо Линча и уселась на пол гостиной, рядом с куклами.

— Вы тоже в Кейп-Коде, — сказала она. А затем заговорила шепотом, и, как Линч ни вслушивался, он не смог понять ни слова.

В отделении ФБР Данбери было организовано нечто вроде совместной штаб-квартиры. В конференц-зале собрались агенты Тони Реалто и Уолтер Карлсон, капитан Джед Гюнтер и начальник полиции Данбери.

— Теперь мы знаем, что Лукас Воль и Клинт Даунс делили в «Аттике» одну камеру, — говорил Реалто. — Едва выйдя из тюрьмы, они оба нарушили условия освобождения, взяли чужие имена и все эти годы держались вне нашего поля зрения. По словам Гаса Свенсона, Энджи прожила с Даунсом лет семь или восемь. К сожалению, в коттедже не нашлось ни одной их фотографии. Можно с уверенностью сказать, что теперь Даунс выглядит иначе, чем на своем тюремном снимке. Все, что нам остается, — это передать прессе их описания и портреты, сделанные полицейским художником.

— Кто-то уже пустил информацию в прессу, — сказал Карлсон. — Пошли разговоры о том, что Кэти жива. Мы будем подтверждать эти сведения?

— Нет. Пока Клинт и Энджи считают, что мы верим, будто Лукас убил девочку, они останутся вместе.

— Маргарет Фроули клянется, что между девочками существует связь, — сказал Карлсон. — Если Келли скажет что-нибудь новое, Маргарет свяжется со мной. Тот полицейский, который ее подвозил, все еще там?

— Кен Линч? — произнес начальник полиции. Он снял трубку телефона: — Свяжите меня по рации с Линчем.

Пятнадцать минут спустя Линч вошел в конференц-зал.

— Готов поклясться, что Келли общается с сестрой, — спокойно произнес он. — Девочка настаивает на том, что Кэти сейчас в Кейп-Коде.

11

Движение на мосту Сагамор было слабым. Пересекая канал Кейп-Кода, Клинт с нетерпением поглядывал на спидометр. На шоссе 3 его едва не остановил дорожный патруль за превышение скорости.

Он посмотрел на часы. Ровно восемь. Ему оставалось ехать еще минут сорок. Клинт включил радио как раз в тот момент, когда взволнованный диктор говорил: «Власти только что назвали имена двух людей, подозреваемых в похищении близнецов Фроули».

Клинта бросило в жар.

— Во все полицейские участки страны поступило распоряжение об аресте бывшего заключенного Ральфа Хадсона, именующего себя Клинтом Даунсом, и его сожительницы Энджи Эймс. В последний раз Даунса видели в аэропорту Ла-Гуардиа сегодня в пять пополудни. Энджи Эймс никто не видел с вечера четверга. Предполагается, что она передвигается на двенадцатилетнем коричневом фургоне «шевроле» с коннектикутским номером…

«Как быстро они проследили меня до самолета, — лихорадочно думал Клинт. — Теперь доберутся до проката и получат описание этой машины. Надо избавиться от нее». Он уже съезжал с моста на магистраль Мид-Кейп. «По крайней мере у меня хватило ума спросить карту Мэна. Это даст мне немного времени. Надо подумать, что делать».

Он проезжал один съезд с шоссе за другим, выискивая взглядом полицейские машины. Казалось, прошла вечность, прежде чем он добрался до съезда 11, Гарвич/Брюстер, и повернул на шоссе 137. «Я уже почти в Чатеме», — успокаивал он себя. Наконец он увидел то, что искал, — большой кинотеатр с заполненной автомобилями парковкой.

Десять минут спустя, поставив машину в третий ряд парковки, Клинт приметил двух подростков, которые вышли из малолитражного седана и направились в кассу кинотеатра. Клинт последовал за ними, глядя, как они занимают очередь. Дождавшись, когда подростки войдут в кинозал, он вышел на улицу.

«Даже дверь запереть не потрудились», — подумал Клинт, дернув за ручку. Он сел в машину, подождал, пока поблизости никого не будет, заглянул под приборную панель и умелым движением соединил нужные провода. Двигатель заработал, и Клинт вздохнул с облегчением.

— Почему Келли такая тихая, Сильвия? — с тревогой в голосе спросила Маргарет. Келли, закрыв глаза, сидела на коленях у Стива.

— Это остаточная реакция, Маргарет. — Сильвия Харрис постаралась, чтобы ее слова прозвучали убедительно. — Кроме того, у нее аллергия.

Она завернула рукав рубашки Келли.

Маргарет, увидев на руке у дочери сыпь, посмотрела сначала на доктора, потом на Стива.

— У Келли не бывает аллергии, — сказала она. — Это одно из ее немногих отличий от Кэти.

— Марго, мы с Сильвией уже поговорили об этом, — сказал Стив. — Возможно, у Кэти началась реакция на какое-то лекарство.

— Вы же не имеете в виду… пенициллин, нет? Помните, Сильвия, вы говорили, что он может убить ее?

— Мы этого не знаем, Маргарет.

Сильвии Харрис очень хотелось, чтобы страх, который она ощущала, не был слышен в ее голосе. «Маргарет и так на грани срыва, если уже не за гранью, — думала она. — А теперь в ее сознании поселилась новая тревога. Может ли между жизненными функциями Кэти и Келли существовать настолько тесная связь, что если с Кэти случается беда, то Келли реагирует на нее точно так же, как сестра?»

Сильвия уже успела поделиться этой мыслью со Стивом и поняла, что Маргарет тоже думает об этом. Сидя рядом со Стивом на диване, Маргарет потянулась и взяла Келли на руки.

— Милая, — взмолилась она, — поговори с Кэти. Спроси у нее, где она. Скажи, что мама и папа любят ее.

Келли открыла глаза и сонно произнесла:

— Она меня не услышит.

— Почему, Келли? Почему она не услышит тебя? — спросил Стив.

— Она не может проснуться, — тяжело вздохнув, ответила Келли и, свернувшись в клубок на руках у Маргарет, уснула сама.

Крысолов, пригнувшись, сидел в машине и слушал радио. Сенсационную новость о том, что в деле о похищении детей появилось двое подозреваемых — бывший заключенный, именующий себя Клинтом Даунсом, и его подруга Энджи Эймс, — повторяли каждые несколько минут.

Успокоившись, Крысолов обдумал все варианты. Он мог поехать в аэропорт, сесть в самолет и вернуться домой. Вероятно, это самое умное. Но вдруг Лукас рассказал о нем Клинту Даунсу? «Если федералы схватят Клинта, он сдаст меня, чтобы уменьшить свой срок, — думал Крысолов. — А этого я допустить не могу. Если повезет, я увижу Клинта до того, как он войдет в номер Энджи. И успею с ним переговорить».

Час спустя его терпение было вознаграждено. К мотелю подъехал седан, медленно поколесил по парковке и, наконец, занял место рядом с фургоном Энджи. Из седана вышел грузный мужчина. Крысолов мгновенно выскочил из своей машины и оказался рядом с Клинтом. Тот резко обернулся, опустив руку в карман куртки.

— Пистолет вытаскивать не надо, — сказал Крысолов. — Я здесь, чтобы помочь вам.

Страх в глазах Клинта сменился хитринкой.

— Вы Крысолов?

— Да.

— Мало я рисковал, так теперь еще и вы появились. Кто вы?

«Он ничего не знает, — подумал Крысолов, — но уже поздно менять план».

— Она там, — сказал он, указав на дверь Энджи. — Скажете ей, что я приехал, чтобы помочь вам бежать. Откуда у вас машина?

— Позаимствовал. Пару часов ездить на ней будет безопасно.

— Тогда усадите Энджи и девочку в машину и уезжайте отсюда. Можете делать с ними все, что сочтете нужным. Я поеду за вами, потом посажу вас в мой самолет. И переброшу в Канаду.

Клинт кивнул:

— Это она все испортила.

— Пока еще не все. Однако лучше забрать ее отсюда, пока не поздно.

— Мы не должны дать ей заснуть, — говорила Сильвия Харрис. — Поставьте девочку на пол, Маргарет. Держите ее за руку. Вы тоже, Стив. Заставьте Келли ходить.

Маргарет заметила, что губы у Сильвии побелели от страха.

— Давай, Келли, — решительно сказала она дочери. — Ты, папа, Кэти и я, мы так любили гулять все вместе. Пойдем, милая.

— Я… не… могу… — Голос у Келли был сонным.

— Келли, скажи Кэти, что она тоже должна проснуться, — настойчиво произнесла доктор Харрис.

Голова Келли вдруг затряслась, словно в знак протеста:

— Нет… не надо больше. Уйди, Мона.

— Что такое, Келли?

«Господи, помоги мне, — думала Маргарет. — Дай мне увидеть Кэти. Наверное, Келли называет Энджи Моной».

— Келли, что Мона делает с Кэти?

Келли, ковылявшая между Стивом и Маргарет, прошептала:

— Мона поет.

И дрожащим голоском спела сама:

— «Нет… больше… старого Кейп-Кода».

— Я боюсь, они примут меня за одну из тех, кто хочет попасть в газету, — призналась Элси Стоун дочери. В одной руке она держала телефонную трубку, в другой номер «Кейп-Код таймс». — Та женщина сказала, что у нее мальчик, но я уверена, это была девочка. И, Сьюзи, клянусь, это была Кэти Фроули. Да, на голове у нее был капюшон, и из-под него были видны только темные волосы. Но они выглядели странно, как будто их плохо перекрасили. А когда я спросила, как ее зовут, она ответила: «Кэти». Но тут женщина злобно на нее уставилась, девочка испугалась и сказала, что ее зовут Стиви.

— Мам, — перебила ее Сьюзи, — ты уверена, что у тебя не разыгралось воображение?

— Я не хочу выглядеть дурой, но ты только предположи…

— Тогда позвони в полицию Барнстейбла и расскажи им то же, что и мне. Люблю тебя, мам. Дебби очень довольна поездкой к тебе, а пирог вы испекли — просто чудо.

— Уолтер, это Стив Фроули. Кэти в Кейп-Коде. Начинайте поиски.

— Стив, — ответил Карлсон, — мы выяснили, что Даунс вылетел в Бостон, взял напрокат машину и попросил карту Мэна.

— Забудьте о Мэне. Келли несколько часов пыталась сказать нам, что Кэти в Кейп-Коде. Она даже попробовала спеть песню «Старый Кейп-Код». Женщина, которую девочки называют Моной, поет ее Кэти.

— Стив, успокойтесь. Мы отправим в Кейп распоряжение о поисках. Однако мы выяснили кое-что о подруге Даунса, Энджи. Она выросла в штате Мэн и может прятаться там у друзей.

— Да нет же, Кэти в Кейпе!

— Подождите, мне звонят. — Карлсон перевел вызов Стива в режим ожидания, но вскоре заговорил снова: — Возможно, вы правы, Стив. У нас появилась свидетельница, которая утверждает, что видела Кэти сегодня утром в «Макдоналдсе» в Хайаннисе. Через пятнадцать минут я вылетаю туда с Реалто на самолете ФБР.

— Мы с вами.

— «Ты здесь, в старом Кейп-Коде», — пела Энджи, обнимая Клинта за шею. — Господи, как я по тебе соскучилась!

— Да ну? — Клинт оттолкнул ее, но тут же вспомнил, что не должен вызвать у нее подозрений. Он обнял Энджи и спросил: — Догадайся-ка, птичка, кто соскучился по тебе?

— Клинт, я знаю, ты разозлился, когда я сбежала с деньгами. Но я начала беспокоиться, что тебя свяжут с Лукасом.

— Нам надо убираться отсюда. Ты радио слушала?

— Нет. Смотрела кино. Дала малышке сироп от кашля, и она наконец заснула.

Клинт взглянул на Кэти, которая лежала на кровати, — одна нога в ботиночке, влажные волосы прилипли к лицу.

— Если бы не ты, малышка была бы уже дома. А мы с тобой катили бы во Флориду с половиной миллиона в кармане, и нас не искала бы вся страна.

— Почему ты думаешь, что нас ищет вся страна?

— Переключись на другой канал. Ты стала главной новостью, детка.

Энджи выключила телевизор.

— И что нам теперь делать?

— В этой машине мы будем в безопасности. Выберемся отсюда, спрячем девчонку, а потом надо уматывать из Кейпа.

— Но мы же собирались избавиться и от девчонки, и от фургона.

— Фургон мы бросим здесь.

«Я зарегистрировалась в этом мотеле под собственным именем, — думала Энджи. — Если нас действительно ищут, сюда скоро нагрянет полиция. Но Клинту об этом лучше не знать. Я же вижу, он врет мне. Обиделся. А когда осел вроде Клинта обижается, от него можно ждать чего угодно. Он хочет избавиться от меня».

— Клинт, дорогой, — сказала она, — тот коп из Хайанниса записал номер фургона. Сейчас каждый полицейский в Кейпе знает, что сегодня днем я была в Хайаннисе. А это значит, что они ищут фургон. Если его найдут на этой парковке, то поймут, что мы где-то рядом. Я знаю одну пристань для яхт, езды до нее минут пять. Там я могу загнать на пирс фургон с девчонкой и выпрыгнуть из него, а машина пусть себе катит в море. Там глубоко, и ее еще несколько месяцев не найдут. Пошли, дорогой, мы зря тратим время.

Тут Энджи заметила, что Клинт как-то странно поглядывает в окно. Внезапно она поняла: там кто-то есть.

— Клинт, ты же знаешь, я тебя насквозь вижу, — вкрадчиво сказала она. — Ты злишься, что я избавилась от Лукаса и сбежала. Может, ты и прав. Крысолов здесь, так ведь?

По выражению его лица Энджи поняла, что угадала.

— Ты теперь знаешь, кто он?

— Нет, хотя лицо мне показалось знакомым, будто я его где-то видел. Не могу только припомнить где.

— И ты думаешь, что теперь, когда ты его увидел, он оставит тебя в живых? Готова поспорить, он велел тебе избавиться от меня и пообещал, что после этого вы станете лучшими друзьями. Так не бывает, Клинт, поверь мне. Лучше тебе положиться на меня. Мы выберемся отсюда, а после напомним ему, что заслуживаем большей доли.

Она увидела, как лицо Клинта гневно вспыхнуло. «Его-то я всегда вокруг пальца обведу, — думала она. — Тупица. Но как только он вспомнит, кто этот дядя, мы будем обеспечены на всю жизнь».

— Дорогой, — произнесла Энджи. — Возьми чемодан и положи его в машину, на которой приехал. Хотя, постой, ты ее на свое имя нанял?

— Нет. Я поменял машину у кинотеатра.

— Умница. Я беру ребенка. Ты берешь деньги. И пошли отсюда. Крысолов собирается ехать за нами?

— Ага. Думает, что я поеду туда, где стоит его самолет.

— А вместо этого мы утопим фургон и укатим на твоей машине. Не думаю, что он за нами погонится, его ведь могут и копы остановить, так? Мы уедем из Кейпа, еще раз поменяем машину и покатим в Канаду, а там сядем на самолет и исчезнем.

Клинт кивнул:

— Ладно. Бери девчонку.

Когда Энджи завернула Кэти в одеяло, Клинт заметил, что ботиночек так и остался лежать на кровати. «Ладно, — подумал Клинт, — больше он ей все равно не понадобится».

Три минуты спустя, в девять тридцать пять, завернутая в одеяло Кэти лежала на полу фургона, на котором Энджи выезжала с парковки мотеля «Раковина и дюна». Клинт следовал за ней на угнанной машине. За ним выехал с парковки и Крысолов, не подозревая о том, что Клинт снова поладил с Энджи. «Почему она повела фургон? — спрашивал себя Крысолов. — Впрочем, чемодан у Клинта, а деньги наверняка в нем».

— Ну, теперь все или ничего, — громко сказал он себе, замыкая смертоносный кортеж.

Полицейский Сэм Тайрон появился в мотеле «Вид на пролив» через двенадцать минут после того, как получил по телефону приказ из управления полиции Барнстейбла. По дороге он ругал себя за то, что не доверился инстинкту и не навел справки о женщине, которую остановил из-за отсутствия в машине детского кресла.

В мотеле уже были полицейские. Новость о том, что девочка Фроули не только жива, но и была замечена в Хайаннисе, подняла на ноги всех. Стражи порядка осматривали номер, в котором была зарегистрирована Линда Хаген. Двадцатидолларовые купюры под кроватью были достаточным доказательством того, что в этом номере проживала именно похитительница.

Дэвид Туми, которого вызвал ночной портье, тоже был здесь.

— Девочка очень больна, — твердил он. — Ей нужна срочная помощь. Найдите ее, пока не поздно.

В самолете ФБР царило молчание. Сонная Келли лежала на руках у Маргарет. Ее голова прижималась к груди матери, реакции девочки становились все более слабыми, она словно погружалась в глубокий сон.

Летевшие вместе с ними агенты Карлсон и Реалто уже связались с бостонской штаб-квартирой ФБР. Их коллеги тоже ехали в Кейп, чтобы подключиться к поискам. Машина ФБР должна была встретить прилетевших в аэропорту и отвезти в управление полиции Хайанниса.

Реалто думал, как бы он поступил на месте Клинта и Энджи. «Я бы избавился и от фургона, и от машины из проката, да и от ребенка тоже, — решил он. — Кэти мешает им. Хорошо бы этой парочке хватило совести оставить девочку там, где ее быстро обнаружат. Но это поможет нам быстрее обнаружить и их, — мрачно заключил он. — Сдается мне, эти люди слишком подлы, чтобы можно было рассчитывать на их совесть».

«Каждый полицейский Кейпа, — с тревогой думала Энджи, катившая из Чатема по шоссе 28, — уже высматривает наш фургон. Впрочем, пристань для яхт — место тихое, да и находится за городом, ближе к Гарвичу. Как только мы утопим эту рухлядь, все будет в порядке».

Энджи боялась, что в любую минуту может услышать полицейскую сирену, и все же немного сбавила скорость. «Где-то здесь должен быть поворот», — думала она. И секунду спустя, облегченно вздохнув, свернула с шоссе 28 и повела фургон по извилистой дороге, ведущей к проливу Нантакет. Высокие заросли скрывали большую часть домов, стоявших вдоль дороги. Те дома, что были видны, скорее всего, были закрыты на зиму. «Хорошее место, — думала Энджи. — Надеюсь, Клинт это понимает».

Она миновала последний поворот, Клинт ехал за ней вплотную. «Крысолову не хватит наглости подобраться к нам слишком близко, — думала Энджи. — Теперь он, наверное, понял, что со мной шутки плохи». Впереди показался пирс. Она уже собиралась въехать на него, но вдруг услышала гудок автомобиля.

«Зачем этот идиот гудит?» — Энджи затормозила и, дрожа от злости, ждала, когда Клинт выйдет из машины и подбежит к ней. Потом открыла дверь.

— Что, решил поцеловать девчонку на прощание? — сердито спросила она.

Едкий запах пота — это было последнее, что она ощутила в своей жизни. Клинт выбросил вперед кулак и с силой ударил ее. Энджи упала лицом на руль, а Клинт завел машину и поместил ее ступню на педаль газа. Фургон пришел в движение. Даунс захлопнул дверь и смотрел, как машина доехала до края пирса и сорвалась вниз.

Фил Кинг, служащий мотеля «Раковина и дюна», не спускал глаз с часов. Ему не терпелось уйти с работы. В этот день он с большим трудом помирился со своей девушкой, и она наконец согласилась встретиться с ним в «Нахальной устрице». Еще десять минут, и можно уходить.

Напротив его стола стоял маленький телевизор — развлечение в ночную смену. Фил вдруг вспомнил, что сегодня в Бостоне «Кельты» играли с «Сетями», и включил телевизор, надеясь узнать счет.

Однако вместо этого он услышал сенсационную новость. Полиция подтвердила, что этим утром Кэти Фроули видели в Кейпе. Ее похитительница, Энджи Эймс, водит двенадцатилетний коричневый фургон «шевроле». Диктор назвал номер машины.

Но этого Фил уже не слышал. «Энджи Эймс, — думал он. — Энджи Эймс!» Дрожащей рукой он схватил телефон, набрал 911 и закричал в трубку:

— Энджи Эймс остановилась здесь! Десять минут назад я видел, как она выезжала с парковки!

Фургон исчез. Клинт, чувствуя мрачное удовлетворение, сел в угнанную машину и развернул ее. В свете фар мелькнуло испуганное лицо Крысолова. «И точно, пистолет в руке держит, — подумал Клинт. — Но теперь он со мной поделится. Я мог бы его переехать, но почему бы не поиграть с ним?»

Он понесся прямо на Крысолова и со злорадством увидел, как тот выронил пистолет и отскочил в сторону. «А теперь прочь из Кейпа, — думал Клинт. — Сначала брошу машину. Те пацаны выйдут из кино меньше чем через час, и тогда полиция начнет ее искать».

Клинт мчал в сторону шоссе 28. Он понимал, что Крысолов может броситься вдогонку, но у него была хорошая фора. «Крысолов решит, что я поехал к мосту, — подумал он, — и правильно решит, это самое лучшее». Он повернул налево. По магистрали Мид-Кейп до моста удалось бы добраться быстрее, однако Клинт решил остаться на шоссе. «Полиция наверняка знает, что я полетел в Бостон и взял там машину», — думал он.

Включив радио, Клинт услышал, что Кэти Фроули видели в Хайаннисе вместе с похитившей ее женщиной, Энджи Эймс, выдающей себя за Линду Хаген. На дорогах выставляются полицейские заслоны.

Клинт стиснул руль. Чемодан с деньгами лежал на полу, под задним сиденье. Мысль о том, что он сможет позволить себе, имея миллион долларов, не давала ему впасть в панику. «Еще двадцать минут, и я на мосту», — думал он.

Вой полицейской сирены заставил его съежиться. «Это не мне. Я скорость не превышал», — решил он и с ужасом увидел, как одна полицейская машина вырвалась вперед, подрезав его, а другая приблизилась к нему сзади.

— Остановите машину и выйдите с поднятыми руками!

Приказ донесся из рупора на крыше патрульной машины.

Клинт, чувствуя, как по щекам у него стекают струйки пота, медленно открыл дверцу машины, вышел и поднял над головой толстые руки.

К нему подошли двое полицейских с оружием.

— Не повезло вам, — сказал один. — Мальчишкам не понравился фильм, и они ушли с середины. Вы арестованы за угон машины.

Другой полицейский посветил фонариком Клинту в лицо.

— Так это же Клинт Даунс, — сказал он и тут же гневно спросил: — Где девочка, подонок? Где Кэти Фроули?

Маргарет, Стив, доктор Харрис и Келли находились в кабинете начальника полиции Хайанниса, когда пришло сообщение, что Энджи Эймс зарегистрировалась под собственным именем в мотеле в Чатеме и что служащий мотеля десять минут назад видел, как она уезжала на фургоне.

— С Кэти? — прошептала Маргарет.

— Он не знает. Однако на кровати в номере Эймс остался детский ботиночек, а на подушке — вмятина от маленькой головы. Похоже, Кэти была там.

Доктор Харрис, державшая Келли на руках, вдруг начала трясти ее.

— Келли, проснись! Келли, ты должна проснуться!

Она бросила взгляд на начальника полиции:

— Аппарат искусственного дыхания. Живо!

12

Крысолов видел, как полицейские остановили машину Клинта. «Имени моего он не знает, — подумал Крысолов, — но стоит ему описать мою внешность, и в мою дверь начнут ломиться федералы».

Его охватил гнев, трясущиеся руки едва удерживали руль. Однако ему удалось успокоиться. «В Швейцарии меня ждут семь миллионов долларов, — думал он. — Паспорт лежит в кармане. Надо немедленно лететь за океан. У меня есть самолет, который доставит меня в Канаду. Клинт, возможно, не сразу сдаст меня. Ему придется торговаться, а я — его главный козырь».

Ощущая сухость во рту, Крысолов развернулся, и еще до того, как на Клинта надели наручники и усадили в полицейскую машину, понесся по шоссе 28 на юг, к аэропорту Чатема.

— Нам известно, что твоя сожительница двадцать минут назад выехала из «Раковины и дюны». Кэти Фроули была с ней?

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — ответил Клинт.

— Понимаешь, — резко произнес сотрудник бостонского управления ФБР Фрэнк Ривз, который вместе с Реалто, Карлсоном и начальником полиции Барнстейбла находился в комнате для допросов полицейского участка. — Кэти была в фургоне?

— Мне нужен адвокат.

— Послушай, Клинт, — произнес Карлсон. — Кэти Фроули очень больна. Если она умрет, на тебе повиснут два трупа. Мы ведь знаем, что твой приятель Лукас не совершал самоубийства.

— Лукас?

— Клинт, в твоем доме в Данбери наверняка полно следов ДНК девочек. Полицейский из Барнстейбла сегодня утром видел Энджи с Кэти. И официантка из «Макдоналдса» тоже. Твой единственный шанс получить послабление — немедленно рассказать нам все.

За дверью послышался шум, и сидевший снаружи сержант произнес:

— Миссис Фроули, простите, я не могу пустить вас туда.

— Я должна войти. Там человек, который похитил моих детей.

Ривз, Реалто и Карлсон переглянулись.

— Пусть войдет! — крикнул Ривз.

Дверь распахнулась, и в комнату влетела Маргарет Фроули. Ее синие глаза казались угольно-черными, лицо было смертельно бледным. Она подошла к Клинту и упала на колени.

— Кэти больна, — сказала она. — Если она умрет, Келли тоже может не выжить. Я готова простить вам все, если вы сейчас же вернете мне дочь. Я буду умолять суд, чтобы он не наказывал вас. Обещаю! Прошу вас!

Клинт попытался отвести взгляд, но не смог — сверкающие глаза Маргарет не отпускали его глаз. «Со всех сторон меня обложили, — думал он. — Крысолова я пока не сдал, но, может, найдется другой способ избежать обвинения в убийстве».

— Я ребенка брать не хотел, — сказал он. — Это все Энджи. Она застрелила Лукаса и подделала предсмертную записку. Я уговорил ее спрятать фургон и удрать из Кейпа, но ничего не вышло.

— А что произошло? — спросил Реалто.

— Энджи знала одну пристань недалеко от мотеля, и мы хотели оставить там фургон. Я ехал следом, но тут с ней что-то стряслось. Она не успела выскочить из фургона.

— Фургон упал с пирса вместе с ней?

— Ну да.

— Кэти была в фургоне?

— Да. Энджи не хотела ей вреда. Мы собирались взять девочку с собой. Хотели, чтобы у нас была семья.

— Семья! — Дверь комнаты оставалась открытой, и душераздирающий крик Маргарет эхом пронесся по коридору.

В участке уже появился Стив. Вбежав в комнату для допросов, он увидел Маргарет, лежавшую у ног толстяка, несомненно, того самого, который похитил их детей. Стив подхватил жену на руки и посмотрел на Клинта Даунса.

— Будь у меня оружие, я бы убил тебя прямо на этом месте, — сказал он.

После того как Даунс рассказал, где находится пристань, начальник полиции поднял трубку телефона.

— Пристань для яхт «Чайка». Возьмите ныряльщиков, — приказал он. — И катер.

Он взглянул на Маргарет и Стива.

— Под пирсом есть что-то вроде причала для лодок, — сказал он. — На зиму его обычно перекрывают цепью. Может быть, случилось чудо, и цепь не дала машине полностью уйти под воду. Но начинается прилив.

«Мы закрыли все аэропорты, — думал Уолтер Карлсон, пока он, Ривз, Реалто и начальник полиции мчались по шоссе 28 к Гарвичу. — Даунс уверяет, что он не Крысолов, говорит, что может сдать этого человека, если ему самому будет грозить смертный приговор. Я ему верю. Он не настолько умен, чтобы задумать такое похищение. Но как только Крысолов узнает, что Даунс у нас, он почувствует опасность. У Крысолова семь миллионов долларов. Ему остается как можно быстрее убраться из страны».

Келли спешно отвезли в больницу Кейп-Кода вместе с доктором Харрис. Маргарет и Стив настояли на том, что поедут с ныряльщиками на пристань. «Зря, — думал Карлсон. — Им не стоит смотреть, как Кэти будут извлекать из фургона, поднятого со дна пролива Нантакет».

Машины на шоссе сдавали в сторону, пропуская полицейский кортеж. Через девять минут он свернул на дорогу, ведущую к пристани. Там их ждали полицейские штата Массачусетс. Окутанный туманом пирс освещался прожекторами. Вдали по морю мчался катер, одолевая тяжелые волны.

Полицейский автомобиль затормозил на середине пирса. Из него выбежали люди, звук их шагов гулко отдавался в воздухе. Достигнув края пирса, они посмотрели вниз. Задняя часть фургона торчала из воды, зацепившись колесами за тяжелую цепь. Передние колеса уже ушли под воду, и волны перекатывались через крышу. Карлсон увидел, что дощатый настил внизу просел под грузом чальных крюков. У всех на глазах задние колеса немного провернулись поверх цепи, и машина ушла глубже в воду.

Кто-то оттолкнул Карлсона, а миг спустя Стив Фроули, сорвав с себя куртку, уже нырнул в воду и тут же всплыл на поверхность рядом с фургоном.

— Свет внутрь машины, — крикнул Ривз.

Накатившая волна сняла с цепи одно из задних колес.

«Слишком поздно, — думал Карлсон. — И слишком велико давление воды. Он не сможет открыть дверь».

К Карлсону подбежала и замерла Маргарет Фроули.

Стив вглядывался внутрь машины.

— Кэти на полу, сзади, — крикнул он. — За рулем женщина. Она не двигается.

Он неистово дернул на себя заднюю дверь. Потом замахнулся и ударил кулаком в стекло, однако оно не разбилось. Волны накрывали Стива с головой. Он схватился одной рукой за ручку двери, а другой снова ударил в стекло.

И наконец осколки с треском полетели в стороны. Стив, не обращая внимания на то, что рука у него сломана и вся в крови, выбил остатки стекла и залез по пояс в окно фургона.

Теперь с цепи съехало и второе колесо, машина начала уходить под воду.

Но к фургону уже подошел катер береговой охраны, и двое мужчин, перегнувшись через борт, схватили Стива за ноги и втащили на палубу. Руки Стива сжимали завернутое в одеяло тельце. Фургон перевернулся и исчез в пенящейся воде.

Крик Маргарет: «Отдайте ее мне!» — утонул в завывании сирены подъехавшей машины «скорой помощи».

— Мам, я слышал, есть надежда, что Кэти жива. Я не имею никакого отношения к похищению девочек Стива. Господи, неужели ты думаешь, что я мог поступить так с братом? Он же всегда старался помочь мне.

Риччи Мейсон, окинув тревожным взглядом зал ожидания аэропорта Кеннеди, нетерпеливо слушал ответ матери.

— Ах, Риччи, милый, — говорила она, — если Кэти спасут, мы все поедем к Стиву и устроим семейное торжество.

— Конечно, мам. Я тороплюсь. Мне предложили хорошую работу в Орегоне, я как раз вылетаю туда. Все, мам, люблю тебя. Я позвоню.

— Начинается посадка на рейс 102 компании «Континентал», вылетающий в Париж, — сообщил громкоговоритель. — Пассажиров первого класса просят…

Оглянувшись по сторонам, Мейсон предъявил билет и пошел к самолету, где его ожидало место 2В. Все-таки хорошо, что он решил не связываться с последней партией кокаина из Колумбии. Когда федералы допрашивали его по поводу пропавших детей, инстинкт подсказал ему, что пора убираться из страны. К счастью, Риччи мог положиться на Дэнни Гамильтона. Тот вполне мог принять чемодан с кокаином и спрятать его у себя. Кому из дилеров поручить забрать чемодан у Дэнни и перевести Риччи деньги за груз, он пока не решил. Но это еще успеется.

«Быстрее!» — хотелось ему закричать пассажирам, неторопливо заполнявшим самолет. «Все в порядке, — успокаивал он себя. — Паспорт Стиви не подвел. Спасибо, брат».

Стюардесса произносила обычные перед взлетом слова. «Поехали, поехали», — думал Риччи. Но тут он услышал, как по проходу бегут люди, и у него мгновенно пересохло во рту.

— Мистер Мейсон, будьте добры, пройдите с нами, — произнес незнакомый голос.

Риччи поднял взгляд. Около него стояли двое мужчин.

— ФБР, — сообщил один из них.

— Нам удалось стабилизировать состояние Келли, однако, хотя в легких у нее и чисто, дышит она с трудом, — удрученно сообщил врач отделения интенсивной педиатрической терапии. — А вот с Кэти все обстоит хуже. Девочка серьезно больна. Бронхит перешел в воспаление легких, а большие дозы взрослых лекарств привели к угнетению нервной системы. Я хотел бы быть оптимистом, но…

Стив, руки которого были туго перебинтованы, сидел рядом с Маргарет у больничной кроватки. Кэти, почти неузнаваемая из-за коротких темных волос и кислородной маски на лице, не шевелилась. Прибор, следящий за ее дыханием, уже дважды издавал тревожный сигнал. Келли лежала в отделении общей педиатрии, в другом конце коридора. С ней находилась доктор Харрис.

— Принесите Келли сюда, — приказала Маргарет.

— Миссис Фроули…

— Немедленно, — сказала Маргарет. — Она нужна Кэти.

Норман Бонд всю субботу провел в своей квартире. Большую часть времени он сидел на диване, глядя на Ист-Ривер и слушая последние новости о деле близнецов Фроули. «Почему я взял Фроули на работу? — гадал он. — Пытался убедить себя, что могу начать все сначала, вернуться назад, снова зажить с Терезой в Риджфилде? Сделать вид, что наши близнецы живы? Сейчас им было бы по двадцать одному году. В ФБР думают, что я как-то связан с похищением. Надо же мне было ляпнуть: „Моя покойная жена“. Я всегда был так осторожен, уверял всех, будто она жива и просто бросила Бэнкса так же, как меня».

С того дня, как к нему явились агенты ФБР, Бонду ни на минуту не удавалось выбросить Терезу из головы. Перед тем как он убил ее, Тереза умоляла сохранить ей жизнь ради близнецов, которых она вынашивала, совсем как Маргарет Фроули с телеэкрана умоляла вернуть ей детей.

В семь часов вечера он налил себе виски.

— Есть сведения, что подозреваемую видели в Кейп-Коде, — сообщил диктор.

«Норман… пожалуйста… не надо…»

«В выходные всегда тяжело», — думал он.

Еще через полчаса Норман налил себе вторую порцию виски и выпил ее, поглаживая висевшие на цепочке обручальные кольца Терезы — одно, подаренное им и оставленное Терезой на комоде, и другое, усыпанное бриллиантами, которое подарил ей второй, богатый, элегантный муж. Бонд вспоминал, как трудно было снять это второе кольцо с руки Терезы. Ее тонкие пальцы отекли из-за беременности.

В восемь тридцать Бонд решил принять душ, переодеться и выйти поужинать. Он встал, обнаружив при этом, что нетвердо держится на ногах, пошел в гардеробную, достал из шкафа деловой костюм, белую рубашку и галстук.

Еще через сорок минут он вышел из дома и на противоположной стороне улицы увидел двух мужчин, стоявших у машины. Один из них был агентом ФБР, с которым он недавно беседовал. Охваченный внезапной паникой, Норман Бонд побежал вдоль домов, потом бросился на проезжую часть на 72-й улице.

Удар грузовика показался ему взрывом, который разнес его на куски. Его тело поднялось в воздух, потом рухнуло на мостовую. Он ощутил страшную боль, его рот наполнился кровью.

Он увидел над собой лицо агента. «Цепочка с кольцами Терезы, — подумал Норман. — Надо избавиться от нее». Но он не смог даже двинуть рукой. Он чувствовал, как его белая рубашка пропитывается кровью. Его губы едва шевельнулись, произнося имя: «Тереза».

Агент Ангус Соммерс опустился на колени рядом с телом Нормана Бонда, прижал палец к его шее.

— Готов, — сказал он.

Ривз, Карлсон и Реалто вошли в камеру, где сидел Клинт.

— Девочку нашли, но она может не выжить, — гневно сказал Карлсон. — Твоя подруга мертва. Вскрытие еще не произвели. Но мы думаем, что она была мертва еще до того, как ушла под воду. Кто-то очень сильно ударил ее. И мне интересно — кто?

Чувствуя себя так, точно ему на голову опустили цементный блок, Клинт понял, что все кончено. И решил, что один ко дну не пойдет. «Я скажу им, кто такой. Крысолов, даже если это не поможет мне скостить срок. Я не собираюсь гнить в тюрьме, пока он проживает семь миллионов».

— Имени Крысолова я не знаю, — сказал он агентам, — но могу вам его описать. Высокий. Думаю, выше метра девяноста. Светлые, песочного оттенка волосы. Классно выглядит. Совсем немного за сорок. Он просил меня избавиться от Энджи и сказал, что после я смогу поехать за ним в аэропорт Чатема, где его ждал самолет.

Клинт вдруг примолк, потом воскликнул:

— Постойте! Я знаю, кто он! Мне показалось, что я его уже видел. Это большая шишка из компании, которая уплатила выкуп. Он еще по ящику выступал, говорил, что не стоило им этого делать.

— Грегг Стэнфорд! — сказал Карлсон, и Реалто кивнул, соглашаясь.

Ривз достал из кармана сотовый.

— Лишь бы нам удалось взять его, пока он не взлетел, — произнес Карлсон. И голосом, полным гнева и презрения, произнес, обращаясь к Клинту: — А тебе лучше встать на колени, ничтожество, и помолиться за то, чтобы Кэти выкарабкалась.

— Близнецы Фроули доставлены в больницу Кейп-Кода, — сообщил диктор пятого канала. — Состояние Кэти Фроули критическое. Тело одной из похитительниц, Энджи Эймс, извлечено из фургона, затонувшего у пристани для яхт в Гарвиче. Ее соучастник, Клинт Даунс, арестован. Человек, которого считают организатором похищения, Крысолов, пока остается на свободе.

«Они не сказали, что я был в Кейпе, — лихорадочно размышлял Крысолов, сидя перед телевизором в зале ожидания аэропорта Чатема. — Значит, Клинт все еще не дал им моего описания».

«Я должен уехать из страны», — думал он. Но из-за дождя и тумана все рейсы были отложены. Пилот Крысолова надеялся, что задержка будет недолгой.

«Почему я запаниковал, откуда взялась эта сумасшедшая идея — похитить детей? — спрашивал он себя. — Я боялся, что Миллисент узнает о моих романах. Если бы она бросила меня, я лишился бы работы, а на моем счете не было ни цента. Я считал, что Лукасу можно верить. Он умел держать рот на замке и не выдал меня.

И зачем меня понесло в Кейп-Код? У меня же были миллионы, я мог просто улететь из страны. Взял бы самолет до Мальдивских островов. Там преступников не выдают».

Дверь зала ожидания распахнулась, в нее торопливо вошли двое мужчин. Один тут же оказался за спиной Крысолова, приказал ему встать и развести руки в стороны. Другой быстро обыскал его.

— ФБР, мистер Стэнфорд, — сказал он. — Какой сюрприз. Что вы делаете в Кейпе?

Грегг Стэнфорд взглянул ему в глаза:

— Я навещал друга, молодую женщину. Личное дело, вас оно не касается.

— Ее случайно не Энджи звали?

— О чем вы говорите? — возмутился Стэнфорд. — Это неслыханно.

— Вы отлично знаете, о чем я говорю, — ответил агент. — Вы никуда сегодня не полетите, мистер Стэнфорд. Хотя, возможно, вы предпочитаете, чтобы к вам обращались «Крысолов»?

Кроватку Келли вкатили в отделение интенсивной терапии. За ней неотступно следовала доктор Харрис. На Келли, как и на ее сестре, была кислородная маска. Маргарет встала.

— Снимите маску, — сказала она. — И переложите Келли к сестре.

— Маргарет, у Кэти воспаление легких, — запротестовала доктор Харрис, но тут же умолкла.

— Снимите, — велела Маргарет медсестре. — Когда я уложу ее рядом с Кэти, наденете снова.

Медсестра взглянула на Стива.

— Давайте-давайте, — сказал он.

Маргарет подняла Келли из кроватки, на миг прижала ее голову к своей груди.

— Ты нужна Кэти, — прошептала она. — А Кэти нужна тебе.

Мать уложила Келли рядом с сестрой — так, чтобы большой палец правой руки Келли был прижат к большому пальцу левой руки Кэти.

«Как будто они снова срослись», — подумала Сильвия.

Медсестра надела на Келли кислородную маску.

Маргарет, Стив и Сильвия, безмолвно молясь, провели всю эту ночь у кроватки девочек. Близнецы спали, ни разу не шелохнувшись. А когда в палату стали проникать первые лучи солнца, Кэти пошевелилась и переплела свои пальцы с пальцами Келли.

Келли открыла глаза и повернула лицо к сестре.

Кэти тоже открыла глаза. Она оглядела палату, задерживая взгляд на лицах взрослых. Потом ее губы задвигались.

Улыбка осветила лицо Келли, и она залепетала что-то на ухо Кэти.

— Язык близнецов, — тихо произнес Стив.

— Что она говорит, Келли? — шепотом спросила Маргарет.

— Она очень, очень скучала. И еще она хочет домой.

Эпилог

Три недели спустя Уолтер Карлсон, Маргарет и Стив сидели за столом и пили кофе. Весь обед Карлсон вспоминал, как впервые увидел их — красивую молодую пару, вернувшуюся с торжественного приема и узнавшую, что близнецы исчезли. За несколько дней они превратились в тени самих себя — их лица осунулись, побледнели, они в отчаянии цеплялись друг за друга.

Теперь Стив был спокоен и уверен в себе. Да и Маргарет, очень красивая, в белом свитере и черных браках, с распущенными волосами до плеч и улыбкой на губах, нисколько не походила на обезумевшую женщину, молившую всех поверить, что ее Кэти жива.

Но даже сейчас она то и дело поглядывала в сторону гостиной, где ее двойняшки устроили чаепитие для своих кукол и плюшевых медведей. «Ей все время хочется удостовериться, что дети дома», — подумал он.

Фроули пригласили его на обед, чтобы отпраздновать их возвращение к нормальной жизни. И теперь ему следовало рассказать им то, что выяснилось в ходе допросов Грегга Стэнфорда и Клинта Даунса.

Говорить о сводном брате Стива, Риччи Мейсоне, ему не хотелось. Однако, когда Стив упомянул о приезде своих родителей, Карлсон поинтересовался их самочувствием.

— Мама очень переживает из-за Риччи, — сказал Стив. — Контрабанда кокаина — это еще хуже, чем мошенничество. Она знает, что его ждет большой срок, и старается понять, где она ошиблась в его воспитании.

— Она не ошиблась, — прямо заявил Карлсон. — Просто Риччи дурная овца из хорошего стада.

Допив кофе, он приступил к рассказу:

— Если во всей этой истории и есть что-то хорошее, так это раскрытие преступления. Мы выяснили: Норман Бонд убил свою бывшую жену, Терезу. Он носил на шее цепочку с обручальным кольцом, подаренным ей вторым мужем. А в ночь исчезновения Терезы это кольцо было у нее на руке. Теперь ее второй муж сможет наконец зажить нормальной жизнью.

И Карлсон сам невольно взглянул на близнецов.

— Их совершенно невозможно отличить друг от друга, — сказал он.

— Ведь верно? — согласилась с ним Маргарет. — На прошлой неделе мы отвели Кэти в парикмахерскую, чтобы смыть ту жуткую краску, а потом я попросила подрезать волосы и Келли, пусть у обеих будет короткая стрижка. Правда им идет?

Маргарет вздохнула:

— Я встаю по ночам как минимум три раза, чтобы посмотреть на них и убедиться, что они дома. У нас теперь самая совершенная охранная система. И все равно я начинаю тревожиться, если долго не вижу их.

— Это пройдет, — заверил ее Карлсон. — Может быть, не сразу, но со временем вам станет легче. Как они себя чувствуют?

— Кэти все еще снятся кошмары. Она повторяет во сне: «Мона, не надо больше. Не надо, Мона». А пару дней назад в магазине она увидела худощавую женщину с темными волосами, по-видимому, похожую на Энджи. Кэти завизжала и обхватила меня за ногу. У меня чуть сердце не разорвалось. Но Сильвия порекомендовала нам замечательного детского психолога, доктора Юдит Ноулс. Мы с девочками бываем у нее каждую неделю. Потребуется время, однако она говорит, что в конце концов все наладится.

— Стэнфорд, наверное, попытается заключить с судом сделку, построенную на признании вины, — сказал Стив.

— В общем-то, ему нечего предложить суду. Похищение детей он задумал потому, что запаниковал. Боялся, что жена узнает о его похождениях и разведется с ним. А в этом случае он остался бы без гроша. К тому же Стэнфорд был замешан в одной из прошлогодних финансовых махинаций компании и опасался, что его разоблачат. Ему нужны были резервные средства, и, когда он познакомился с вами, Стив, и вы показали ему фотографию девочек, у него возник этот план.

С Лукасом Волем его связывали довольно странные отношения, — продолжал Карлсон. — Лукас был его доверенным водителем, когда Стэнфорд изменял жене. Еще во времена своего второго брака он однажды неожиданно вернулся домой и застал Лукаса у сейфа, в котором жена Стэнфорда хранила драгоценности. Он предложил Лукасу завершить кражу, однако взял с него долю добычи. После этого он давал Лукасу наводки на дома, которыми стоило заняться. Стэнфорд всегда ходил по краю. Он мог бы выйти сухим из воды, если бы поверил, что Лукас не рассказал о нем Клинту. Хоть он и был в нашем списке подозреваемых и мы за ним присматривали, но, в сущности, у нас ничего против него не было. Думаю, это будет грызть Стэнфорда до конца дней в тюремной камере.

— А Даунс? — спросила Маргарет. — Он во всем признался?

— Даунс — похититель и убийца. Он все еще пытается доказать, что смерть Энджи была случайностью. Что ж, удачи ему. Федеральный суд во всем разберется, уверен, что пить пиво в баре «Данбери» ему больше не придется. Из тюрьмы он уже не выйдет.

Близнецы, смеясь, вбежали в столовую. Через секунду Кэти уже сидела на коленях у Маргарет, а Келли устроилась на руках у Стива.

Уолтер Карлсон почувствовал комок в горле. «Если бы всегда было так, — подумал он. — Если бы мы могли возвращать домой всех детей. Если бы могли избавить мир от всех хищников. Что ж, по крайней мере у этой истории счастливый конец».

На близнецах были синие в цветочек пижамы. «Две девочки в синем, — думал Карлсон. — Две девочки в синем…»

Об авторе

В своих романах признанная «королева саспенса» Мэри Хиггинс Кларк часто обращается к проблемам семьи. Мать пятерых детей, бабушка шести родных и десяти приемных внуков, она знает о семейной жизни все и не понаслышке.

Этот опыт, однако, достался писательнице нелегко. В 1964 году ее первый муж, Уоррен, умер от инфаркта, и она осталась одна с пятью детьми. Известно, что в начале своей карьеры она писала с пяти до семи утра, после чего провожала детей в школу и вновь работала, пока они не возвращались домой.

Феноменальный успех книг Мэри Хиггинс Кларк часто объясняют ее умением строить детективные сюжеты вокруг попавших в опасность детей. При создании книги «Две девочки в синем» источником вдохновения для писательницы стал феномен телепатической связи между близнецами.