Ложь богов

Селеста

Наступил день бала. Праздник в честь Богини Луны и ее вновь призванной дочери был организован во дворце в кратчайшие сроки. Зеркальный зал, обычно залитый теплым золотистым светом, сегодня мерцал белым сиянием. Потолки и стены были задрапированы серебристыми и белыми тканями, золотые подсвечники заменили на серебряные. Грандиозное событие требовало больших затрат. К стенам крепились серебряные полумесяцы, а светло-голубые, изготовленные из металла облака довершали праздничные декорации. Непривычно было видеть всегда теплый зал в таких холодных тонах, но Селесте это нравилось.

Селеста провела рукой по светло-серой ткани своего платья. Нежный атлас волнами струился по ее телу, но в талии платье сужалось, подчеркивая стройность фигуры жрицы. Лиф платья и широкие рукава с раструбами украшала вышивка. Это было относительно простое платье, но ведь и вечер был посвящен не Селесте. Не она сегодня была в центре внимания. И все же у нее было то внимание, которого она желала.

Натаниэль шагнул к ней через толпу, наполнившую зал. На полных губах его играла улыбка, отчего зеленые глаза будущего короля весело блестели. На нем был темно-синий жилет с серебряной окантовкой по подолу. Трудно было не заметить, как хорошо его костюм подходил к наряду Селены. Дочь Луны была облачена в потрясающее платье цвета темно-синего полночного неба. Пронизанное серебряными нитями, оно обладало невероятно глубоким вырезом. Она была ночью. Таинственной и прекрасной. Селеста не знала эту женщину, но уже начинала ее ненавидеть.

– Разве ты не должен танцевать вступительный танец с ней? Это бы больше соответствовало случаю. – Она не хотела показаться надменной – просто это было правдой.

– Вообще-то должен. Но мне удалось убедить Его Величество, что танец с королем – еще более достойный способ открыть бал.

Селеста ухмыльнулась. Натаниэль был неисправим. А Миро – явно на их стороне. Покачав головой, она подала принцу руку и позволила вывести себя в центр зала, где их уже ждали король Миро и Селена. Мелодия вступительного танца стихла, и все присутствующие собрались вокруг них. Шепот прекратился, и взгляды гостей, собравшихся в зале, устремились на женщину в платье оттенка полночного неба.

– Друзья мои, как приятно видеть вас всех снова, тем более – в связи с таким особым случаем. Богиня Луны наконец-то, спустя двести пятьдесят лет, послала нам свою следующую Дочь. Богиня впала в забвение, остров Сохалия считался проклятым. Но это время прошло. – Зал разразился ликующими криками и аплодисментами, и король Миро поднял руку. Другой рукой он взял руку Селены, запечатлел на ней поцелуй и слегка поклонился девушке. Та одарила правителя застенчивой улыбкой. – Разрешите представить вам новую Дочь Луны! Жрица Сохалии, избранница Богини Селинды и новая надежда нашей страны – Селена.

Ликование в зале достигло своего апогея. Селеста тоже улыбалась и аплодировала. Это было великое событие, которого никто не ожидал. И страна, и все дети Божьи могли быть только благодарны за то, что в их мире снова существовали все четыре жрицы и что Богиня Луны снова решила открыться людям. Чем больше было Божьих детей, тем сильнее была их власть, тем меньше ответственности ложилось на плечи каждого из них.

Король Миро подал оркестру знак, и мелодия вступительного танца заиграла снова. Король пригласил Селену на танец. Натаниэль отвесил поклон Селесте, и та ответила на приглашение, чуть склонив голову и присев в реверансе. Девушка взяла Ната за руку и позволила ему заключить ее в объятия. Слишком тесные для этого танца, но она была не против. Совсем не против.

– Полагаю, у тебя есть несколько вопросов. – Губы Ната почти касались ее уха, и Селеста чувствовала на коже его дыхание.

– Всего лишь около дюжины. – И это было даже преуменьшением. Так много вопросов вертелось у нее на языке, что Селеста даже не знала, с какого начать. Они вместе парили над паркетом, и, когда Натаниэль кружил ее так, как того требовали фигуры танца, платье девушки развевалось в воздухе. Этот танец был прекрасен, а их последний танец был так давно. В последний раз, когда он держал ее вот так в своих объятиях, ее худшие кошмары сбылись всего несколько часов спустя. Но этот день так не закончится. Они были живы и в безопасности, а атеисты отступили и оставили их в покое. По крайней мере, пока.

– Ты можешь задать мне три вопроса.

Опять эта игра в три вопроса. Не больше и не меньше. Селеста фыркнула, и этот звук вызвал у Натаниэля смех. Как, черт возьми, она могла ограничиться тремя вопросами? Ее взгляд переместился на Миро и Селену, которые танцевали рядом. Взгляд жрицы был направлен на Натаниэля, и Селеста не могла сказать, что ей это нравилось.

– В качестве приветствия она заявила, что рада снова тебя видеть. Откуда вы двое знаете друг друга?

Селесте, наверное, никогда не забыть взгляд Селены, когда та увидела Натаниэля. Это сияние в льдисто-голубых глазах и лучезарная улыбка. Это было выражение лица влюбленной женщины. А поскольку Селеста не верила в любовь с первого взгляда, за этой улыбкой должна была скрываться какая-то история. И она горела желанием ее узнать.

– Мы росли вместе. Наши матери вместе переехали из Соляриса в Самару; мы жили в нескольких домах друг от друга.

Несколько озадаченная, Селеста взглянула на Натаниэля. Она ожидала чего-то менее невинного. Если честно, она предполагала худшее и теперь не могла скрыть облегчения от того, что Селена не была его бывшей возлюбленной.

– Значит, она не из тех женщин, что поддались твоему обаянию?

Она не смогла скрыть усмешки в своем голосе, за что и была вознаграждена укоризненным взглядом Натаниэля.

– Ты все еще недооцениваешь мое влияние на женщин. Стыдись, киска. Но если ты хочешь знать, было ли что-то между нами, то ответ – нет.

Селеста не была дурой. Даже слепому было видно, что Селена испытывает к Натаниэлю какие-то чувства. Когда Дочь Луны смотрела на него, румянец покрывал ее щеки, губы изгибались в улыбке, а глаза сверкали. Типичные признаки влюбленности. И все же, когда Селеста услышала слова Натаниэля, с души ее словно камень свалился. Облегчение от того, что эта девушка была для него не более чем знакомой детства, чрезвычайно успокоило ее исступленно пульсирующее сердце.

– А сейчас я сделаю вид, что не замечаю облегчения на твоем лице. – Он развернул ее в танце, а потом снова притянул к себе. Уголки его рта приподнялись. Щеки Селесты запылали. Обычно она прекрасно контролировала свою мимику, скрывая чувства за высокими стенами. Но Натаниэль разрушил эти стены.

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – сварливо сказала она, отчего Натаниэль снова рассмеялся.

– Да признайся уже сама себе. Мы оба знаем, что я прав.

Озорная улыбка тронула ее губы. С ним было так легко разговаривать, дурачиться и забывать обо всем на свете. Когда Селеста была с Натаниэлем, в мире существовали только они двое. Все остальное отступало на второй план.

– У тебя остался последний вопрос, киска. Выбирай с умом.

И снова губы Натаниэля были у ее уха. От едва ощутимого прикосновения к коже по телу девушки пробежали мурашки; она задрожала. Волоски на шее встали дыбом, а губы вдруг пересохли, так что ей пришлось провести по ним языком, прежде чем заговорить:

– Почему ты никогда не рассказывал о ней?

Селеста не была уверена, на самом ли деле хотела задать именно этот вопрос. В голове у нее роились мысли куда лучше. Однако именно этот вопрос первым сорвался с ее уст, и у жрицы уже не было возможности вернуть его назад. В сущности, Селеста даже не знала, почему спросила его об этом. Именно об этом. Быть может, ее подсознательно занимало то, что эта женщина придавала детским воспоминаниям куда большее значение, чем сам Натаниэль. Или же глубоко в душе опасалась, что Натаниэль не сказал ей всей правды. В каком-то дальнем уголке ее души все еще жило недоверие к нему. И это недоверие не могло исчезнуть за одну ночь. Он причинил ей боль. Солгал ей. И все же Селеста дала ему второй шанс. И она ни за что на свете не захотела бы пожалеть об этом решении. Ее сердце просто не вынесет подобного.

Они все еще танцевали, но Натаниэль, тем не менее, умудрился пожать плечами. Выражение его лица было искренним, почти беззаботным:

– Просто не считал это важным. Послушай, киска, я не видел Селену лет восемь или даже больше. Она была важна для меня, когда мы были еще детьми, это правда, и я даже не буду этого отрицать. Но давай посмотрим правде в глаза: я ведь совсем не знаю эту женщину.

Она заглянула в глаза Натаниэля, ожидая реакции, которая уличит его во лжи. Но ничего не увидела. Селеста облегченно отвела глаза и окинула взглядом комнату. Мелькали пышные платья. Мерцание свечей освещало зал. Все это напомнило девушке о самом первом танце с Натаниэлем. Казалось, с тех пор прошло так много времени. По ощущениям – целая вечность. И так много всего случилось.

Ее взгляд поймал Симею, которая стояла рядом с лордом Адрианом. Прищурившись, Селеста наблюдала, как ее наставница, наклонившись к лорду, поднесла руку ко рту. Они находились слишком далеко от них с Натаниэлем, чтобы что-то разобрать, однако Селесте показалось, что она слышит смех своей опекунши, звонкий, как колокольчик. И еще ей показалось, что она заметила румянец на ее щеках и блеск в ее глазах. И только тут она поняла, что на самом деле использовала свой дар. Конечно, способность читать ауры людей имела свои преимущества. Селеста видела, как Симею и Адриана окружают самые разные чувства. Счастье, радость, симпатия. Привязанность.

– Ты тоже заметила, что они стоят слишком близко друг к другу?

Селеста удивленно посмотрела на Натаниэля. Взгляд его зеленых глаз тоже был прикован к беседующей парочке.

– Ближе, чем ты думаешь.

В уголках ее рта заиграла улыбка, и Селеста почувствовала, как в груди разливается тепло. Два человека, что были девушке ближе всего, которые практически заменили ей родителей, влюблялись друг в друга. Селеста не могла описать словами, как сильно была этому рада. Симея и Адриан заслужили счастье.

– Мне не нужен твой дар, чтобы знать, что эти двое безнадежно влюблены друг в друга, – поддразнил Нат.

Селеста не собиралась этого делать, но не смогла удержаться от смеха. Это было неуместно, но она ничего не могла с собой поделать. Натаниэль рассмеялся вместе с ней. Жрица уже чувствовала, как любопытные взгляды буравят ее спину. Музыка стихла, и зал взорвался аплодисментами. Селеста, как и полагалось, поклонилась Натаниэлю и посмотрела на него из-под опущенных темных ресниц. На губах ее партнера появилась улыбка, и он игриво приподнял бровь, на что Селеста, рассмеявшись, покачала головой.

Однако ее смех был подавлен в зародыше, когда кто-то коснулся пальцами ее плеча. Селеста раздраженно обернулась и встретилась взглядом с Селеной. Льдисто-голубые глаза окинули Дочь Неба с ног до головы. Нет, не снисходительно. Этот взгляд был скорее исполнен любопытства.

– Могу я похитить его у тебя?

Не дожидаясь ответа, Селена шагнула к Натаниэлю. Тот изумленно выгнул бровь и выжидательно посмотрел на Селесту. Несколько озадаченная, она стояла посреди зала и смотрела в лицо странной женщины. Селеста слегка качнула головой, пытаясь собраться с мыслями, но все же заставила себя улыбнуться:

– Само собой.

Она кивнула Селене, бросив еще один, последний взгляд на Натаниэля, который хмуро смотрел на свою новую партнершу по танцу, и отошла в сторону Жрица смотрела на танцующую пару и, ощущая покалывание в затылке, пыталась использовать свой божественный дар. Вокруг гостей светились и переливались самые разные цвета: радостные краски, насыщенные оттенки. Однако вокруг Натаниэля и Селены была темнота. Их ауры были для нее закрыты, и недоверие Селесты немного поутихло. До сих пор она могла видеть ауру каждого человека, если только он не был чадом Божьим. Если аура Селены была скрыта от нее, это должно было означать, что история новой жрицы была правдой. Она была Дочерью Луны, а не шпионкой атеистов.

Селеста удовлетворенно кивнула. Она получила ответы на свои вопросы, и теперь ей приходилось уповать на то, что Натаниэль сказал правду. Девушке оставалось только надеяться, что и Селена разделяла его точку зрения. Хотя как раз в этом-то она и сомневалась.

Натаниэль

– Может, прогуляемся? Здесь так сложно разговаривать, – мягко сказала Селена.

Нат был согласен на все, только бы не танцевать очередной танец. Он предложил девушке свою руку и повел ее через толпу на террасу. Взгляды гостей следили за ними до тех пор, пока пара не покинула зал.

Снаружи их встретил теплый летний воздух. Был уже поздний вечер, и на горизонте виднелись последние лучи заходящего солнца. Они заливали сад теплым оранжевым цветом. Натаниэль, прислонившись к парапету террасы, смотрел на закат. Кому-то этот момент мог бы показаться романтичным. Красивый закат солнца рядом с красивой женщиной. Но Нат не был романтиком, и если бы все зависело только от него, рядом с ним сейчас была бы совершенно другая женщина.

– Чего ты хочешь?

В его голосе звучала мука. С момента прибытия Селены в Солярис и их встречи, каждый раз, встречаясь с девушкой взглядом, Нат видел в ее голубых глазах грусть и сожаление. Он устал от этого взгляда. Она ждала того, чего он не мог ей дать. Она ждала мальчика из прошлого. Мальчика, которого Нат едва помнил.

Льдисто-голубые глаза затуманились. Селеста пригладила свое сверкающее темно-синее платье и смущенно уставилась в пол:

– Кажется, ты не очень-то рад меня видеть.

Даже в этих ее словах он слышал сожаление, и это тяжело давило ему на грудь. Натаниэль ненавидел разочаровывать окружающих, но ничего другого сделать не мог.

– И тебя это удивляет?

Взгляд Селены метнулся к нему. Глаза девушки гневно сузились.

– Да, если честно, меня это удивляет. Это у меня был повод уйти от тебя. Не у тебя. У меня.

И опять она была права. У Селены были все основания злиться на него. Он даже представить себе не мог, насколько она была разочарована тем, что он тогда сделал.

– И почему ты этого не сделала?

Он мог справиться и с гневом, и с равнодушием. Но жалость и разочарование были ему неприятны. К гневу он привык с тех пор, как связался с Миком: ничего другого в те времена Нат не знал. Мик научил его ненавидеть и использовать эту ненависть.

В глазах Селены отразилось недоумение. Она отступила на несколько шагов и уставилась на него непонимающим взглядом.

– Зачем мне так поступать? Я простила тебя много лет назад. На твоем месте я, наверно, поступила бы так же.

Нат фыркнул:

– Нет, ты бы так не поступила.

Селена просто не была такой. Если она давала обещание – она его сдерживала. В отличие от него. Он струсил – он испугался.

– Верно. Тогда скажи, почему ты не пришел? Почему не появился в тот день? Я поняла бы, если бы ты передумал, но ведь ты даже не пришел попрощаться.

Нат оглядел Селену с ног до головы. Она была выше Рыжей и стройнее. По сути, Селена не изменилась. Он заметил мерцание в ее глазах, слезы, скрывавшиеся за ним, и молил богов только об одном: чтобы она не начала плакать. С этим он не сможет справиться.

– Я никогда особо не умел прощаться. Знает Бог, этого мне хватило с лихвой.

Нат не хотел вспоминать об этом. Не хотел вспоминать о смерти матери и том горе, которое ему пришлось пережить. В то время Селена была для него незыблемой скалой в бушующем прибое. Но она тоже оставила его. Оставила в беде, одного, потому что Нат был слишком напуган, чтобы уйти с ней.

– Ты мог бы оставить все это в прошлом. Мог бы сопровождать нас с Айлой. Что могла предложить тебе Самара после всего, что произошло?

Когда Селена вместе со своей семьей приняли решение покинуть Самару, они предложили ему их сопровождать. Нат согласился. Он хотел отвернуться от этого города, не иметь с ним больше ничего общего. Но в последнюю минуту дрогнул. Не явился в назначенное время и отпустил Селену без каких-либо объяснений. На ее месте он никогда бы себя не простил.

– Воспоминания, – прошептал Нат.

Он не хотел рисковать памятью о матери. Все его воспоминания о ней были связаны с местами и окрестностями Самары. Ее запах, улыбка и даже то, как ласково она гладила его по голове. Он не хотел забывать даже мельчайшей детали. Ибо забвение было худшим видом пытки как для живых, так и для мертвых. Он не хотел этого для своей матери, которая заслуживала гораздо большего.

Селена едва заметно кивнула. Казалось, она поняла его аргументы, хотя даже в собственных ушах Натаниэля они звучали больше как оправдания.

– Ты, кажется, уже привык к своей новой жизни. И даже нашел друзей.

Натаниэль проследил за ее взглядом, устремленным на танцующих в зале гостей. Селеста, смеясь, танцевала с Элио. Вот они в танце пересеклись с Линнеей и Ноем. Малия стояла рядом с Каем, они вместе пили вино и о чем-то беседовали. Да, они были его друзьями. И он был бы счастлив прямо сейчас присоединиться к ним и весело провести вместе вечер. С ними Натаниэль мог на время забыть свое темное прошлое и то, что все еще дремало внутри него. Он даже мог быть беззаботным и смеяться вместе с ними.

Взгляд Натаниэля все еще следил за суетой в зале, но улыбка угасла на его губах, когда Селена взяла его за руку. Девушка переплела свои пальцы с его, как всегда делала это раньше. Нат опустил взгляд на их переплетенные руки. Пальцы Селены были теплыми и знакомыми, но это были не те ладони, которые он хотел держать в своих. Его взгляд снова метнулся к Селесте, которая, кружась, словно летала по паркету. Смех жрицы донесся до его слуха, и Натаниэль был рад услышать его наконец снова.

Он не знал, что происходит между ним и Селестой. Девушке нужно было время, чтобы смириться с тем, что она встретилась со своим прошлым, и Нат хотел подарить ей это время. Они никогда не говорили о том, кем были или хотели быть друг для друга, но Нату, тем не менее, казалось, что она – его. Закрывая глаза, он видел перед собой лицо Селесты. Ее улыбку, рыжие кудри и эти глаза, которые так напоминали ему жидкую карамель.

– Она не понимает тебя так, как я.

Нат сразу понял, что Селена говорила о Селесте. Он видел, какими глазами она провожала рыжеволосую жрицу. Они были полны ревности. Селена сжала его руку, и он взглянул на нее. Льдисто-голубые глаза девушки выжидательно смотрели на Ната.

Нат не видел ее столько лет, но этих глаз не забыл. И сейчас, глядя на нее, он вспоминал их совместное детство и все моменты, которые им пришлось разделить. Эти моменты были омрачены воспоминаниями о смерти его матери. Глядя на Селену, Нат видел свою мать. И его сердце наполнялось болью. Времена совместного и счастливого детства прошли раз и навсегда. Он изменился, повзрослел. Того Натаниэля, которого знала Селена, больше не существовало.

Когда он никак не отреагировал на ее прикосновение, Селена грустно улыбнулась и обратила свой взор вдаль:

– Каждый раз, когда я смотрю на закат, я думаю о тебе. Помнишь сказку, которую ты мне раньше всегда рассказывал? О Солнце, которое так любит Луну, что готово умирать каждую ночь, только бы позволить любимой дышать?

Нат застыл. Он помнил эту легенду. Историю, которую ему рассказала мать. Сказку о Солнце и его возлюбленной, Луне. Они не могли существовать одновременно, ведь судьбой им были поручены противоположные задачи. Это была романтическая легенда, не имевшая ничего общего с правдой. И с богами. Эта история была просто детской сказкой из тех, что рассказывают на ночь.

Мелодичный голос Селены прервал поток его мыслей. Но ее слова заставили кровь в жилах Натаниэля превратиться в лед:

– Теперь у меня появилась надежда, что эта история сбудется. Ведь мы с тобой – Сын Солнца и Дочь Луны.