Первая книга тут - https://author.today/work/128667
Глава 1. Ярослав Логачев.
14 мая 2352 года по ЕГК .
Желание послать Бабичевых куда подальше появилось чуть ли не на второй минуте совместного обеда и усиливалось с каждой фразой, взглядом или жестом Егора Евгеньевича, его супруги и их отпрысков. О том, что князь ушел в запас с должности начальника службы тыла Второго Ударного флота ВКС, я узнал из досье еще накануне. И догадывался, что эта личность привыкла грести под себя похлеще тяжелого горнопроходческого комбайна. Но не ожидал, что этим же талантом будут обладать и все остальные члены его семьи! Нет, с самого начала все выглядело благообразнее некуда – Бабичевы-старшие чертовски витиевато и многословно поблагодарили нас за спасение единственной дочери, а оба их сына по очереди пообещали отплатить добром за добро. Правда, не вдаваясь в конкретику. А потом началось шоу: трое мужчин и одна дама принялись выяснять, чем нас одарили Романовы, что мы «урвали» у глав родов остальных спасенных и какими рычагами влияния нам удалось обзавестись. Естественно, выясняли не в лоб, а в форме неторопливой беседы, зато весьма профессионально: пока глава семьи задавал генеральную линию разговора, его отпрыски обеспечивали плотный «звуковой фон» в лучших традициях школы эриксонианского гипноза и параллельно делали все, чтобы обаять Забаву с Дашей, Полина Семеновна интересовалась «всякими глупостями», а дочурка усиленно соблазняла меня. Что интересно, обедом, как таковым, даже не пахло – на сервированном столе стояла лишь ваза с белыми чайными розами, а живые официанты, обслуживающие остальных посетителей ресторана «Острог», послушно обходили нас стороной. Видимо, для того чтобы ненароком не помешать процессу оболванивания дурней с периферии.
Только мы, «дурни», все никак не оболванивались: Беклемишева с Федосеевой усиленно изображали мебель, а я так же усиленно работал. В смысле, демонстрировал Бабичевым образ молчуна-тугодума, не всегда понимающего, о чем ему талдычат. Что было не так уж и сложно, ведь в то же самое время я пересматривал на большом экране тактического комплекса некоторые фрагменты монологов собеседников, чтобы понять, записи каких моих предыдущих встреч прикупили или заиграли сотрудники службы безопасности этого рода, контролировал обстановку в ресторане и вокруг него через камеры трех звеньев микродронов, поднятых в воздух сразу после прилета, возился с искином системы безопасности заведения и общался с командиром группы подстраховки.
Увы, играть в подобные игры с не очень старым, зато чрезвычайно опытным функционером удавалось недолго – не получив внятного ответа ни на один действительно интересующий вопрос, князь решил обострить ситуацию и сделал вид, что обиделся:
- Ярослав Викторович, вы нас вообще слушаете?
Я утвердительно кивнул:
- Да, конечно. Только понимать – не понимаю.
- Простите?
- Судя по внутренней логике этого завуалированного допроса, прежде чем пригласить нас в этот ресторан, вы, ваша супруга и ваши отпрыски проштудировали записи как минимум восьми аналогичных встреч, наметили некие цели и распределили роли в планируемой «беседе». Объем работы, проделанный сотрудниками вашей службы безопасности, восхищает: они не только собрали весь доступный материал по мне и моей команде, но и дали вам возможность как следует подготовиться к этой встрече. А вот про аналитиков не скажу ровным счетом ничего – по моим ощущениям, вы тупо забыли к ним обратиться. В противном случае не стали бы нас настолько недооценивать!
Князь среагировал не столько на смысл последнего предложения, сколько на презрительные интонации, с которыми я произнес два последних слова – пошел красными пятнами и попытался что-то сказать, но не тут-то было:
- Егор Евгеньевич, я вас, помнится, не перебивал, поэтому позвольте договорить.
Позволил. В смысле, заставил себя замолчать. Вот я и развернулся во всю ширь своей души:
- На «Левиафан» мы попали совершенно случайно, старались выжить и не считаем, что сделали что-то особенное для его пассажиров и членов экипажа. К развалу заговора и предотвращению войны с Новой Америкой тоже имеем весьма опосредованное отношение: получили нужную информацию, можно сказать, в процессе борьбы за свою жизнь, сделали напрашивающиеся выводы и передали их куда следует. Тем не менее, с родичами некоторых спасенных все-таки встречались. Но не из меркантильных интересов, а для того, чтобы дать возможность сказать простое человеческое «спасибо» тем, кому это требовалось. При этом все предыдущие встречи прошли, если можно так выразиться, по одному и тому же сценарию – нас благодарили. Долго и искренне. А затем пытались что-то предложить. Вы же, Бабичевы, оказались куда оригинальнее: использовав одну-единственную фразу о спасении дочери в качестве завязки разговора, принялись выяснять, что с нас можно поиметь. Я не люблю плести словесные кружева, поэтому ограничусь одним словом – ни-че-го! Впрочем, если вы настолько нуждаетесь, то мы, так и быть, оплатим тот самый обед, на который вы нас, вроде как, пригласили. Только компанию не составим. Ибо…
Возмущенный рык княжича Дениса Егоровича вынудил меня прерваться. Правда, ненадолго – внимательнейшим образом выслушав все высказанные им претензии, я мило улыбнулся:
- Может, просто вызовете меня на дуэль? Хотя, о чем это я – если вы это сделаете, то не сможете выставить вместо себя замену, а значит, с вероятностью процентов в девяносто девять погибнете смертью храбрых. Что не входит в ваши планы. Кстати, этот выход куда лучше, чем тот, на который вы так красиво намекнули: стоит мне счесть этот намек угрозой и опубликовать запись нашей беседы в Сети, как ваш род превратится в посмешище для всей Империи!
Оценить реакцию княжича на это заявление не получилось – не успел я ответить угрозой на угрозу, как основное окно ТК-шки дважды мигнуло алым, а секунд через пять во вспомогательном возникло виноватое лицо старшего лейтенанта Усова. Единственное покушение, чуть было не увенчавшееся успехом, случилось не в его смену, тем не менее, он считал себя ответственным за все просчеты Имперской Службы Безопасности, поэтому каждое следующее принимал уж слишком близко к сердцу. Вот и в этот раз, описывая нарисовавшиеся проблемы, был мрачнее грозовой тучи.
Естественно, вступать с ним в дискуссии, де-юре общаясь с Бабичевыми, я и не подумал – скинул в специальный чат подтверждение нашей готовности к действию, а потом отправил вдогонку один из заранее согласованных вариантов уведомлений. Забава с Дашей, пасшиеся в том же чате, незаметно подобрались, и мы, дождавшись обнуления «короткого» таймера, одновременно встали из-за стола.
Судя по тому, как отшатнулся и побледнел княжич, получилось несколько резковато. Но в это время я уже пребывал в боевом режиме, поэтому обошелся предельно коротким объяснением этого… хм… демарша:
- Решитесь вызвать меня на дуэль – присылайте секундантов к нам домой. Нет – забудьте о том, что мы знакомы. Счастливо оставаться.
Само собой, Бабичев-старший попытался нас остановить и, кажется, даже за что-то извинялся, но нам было не до него. Ведь до завершения взлома сервера ресторана оставались считанные мгновения, два окна в ближайших высотках были подсвечены красным, на крышу заходило сразу три четырехместных «Ветерка», выделенных все тем же цветом, а восемьдесят шесть процентов парковочной площадки, прилегающей к башенке лифта, превратились в одну сплошную зону гарантированного поражения!
Трехмерная схема «Острога» была изучена вдоль и поперек еще накануне, наиболее вероятные варианты развития событий предсказаны и просчитаны, поэтому в сторону лифтового холла я двинулся со скоростью четыре целых и семь десятых километра в час. А ближе к середине главного зала обратил внимание на одновременное изменение скорости снижения «недружественных» флаеров, благо вспомогательные окна не отключал. Ассоциативно-логический блок «Державы », в режиме реального времени получающий информацию с камер полутора десятков разведывательных микродронов, тут же выделил кантиком фигуры двух «самых обычных» горожан, чинно обедающих чуть в стороне от прохода между столиками, по которому мы шествовали, а тактический координатор услужливо раскрасил картинку разноцветными подсказками.
Да, продолжать движение по тому же вектору очень не рекомендовалось, но мы даже не замедлили шага – добрались до поворота к этой парочке, прошли мимо и «расслаблялись» еще одиннадцать шагов. А потом «их» хакер, только-только закончивший ломать сервер, надежно «отрубил» ресторан от окружающего мира, и время понеслось вскачь…
…Мужчину в темно-синем деловом костюме, плавно развернувшегося на месте, чтобы «подозвать официанта», вышибло из кресла и бросило в стену от сдвоенных попаданий парализующих игл, выпущенных Беклемишевой, Федосеевой и двух подчиненных Усова. Игольник, выпавший из ослабевшей руки, грохнулся на соседний столик и вдребезги разнес бокал из-под вина. Кстати, до смерти напугав одну из немногих настоящих посетительниц «Острога». Второй охотник за моей головой, среагировавший на самое начало нашего движения, оказался ненамного удачливее первого – вовремя прервав игру в делового человека и довольно резво рванувшись влево, чтобы сбить мне прицел, он почти дотянулся до запястья весьма эффектной блондиночки лет, эдак, девятнадцати, кипятившей мозги своему кавалеру. Но обзавестись заложницей так и не сумел – потенциальная жертва, с момента появления в ресторане изображавшая на редкость самовлюбленную и безмозглую куклу, встретила его чудовищным прямым ударом в голову. И, продолжив начатую комбинацию, за доли секунды вывела уродца на болевой. Правда, потом слегка обиделась. На меня. Так как заметила, что «пакует» уже парализованное тело.
Звуковой фон – грохот падающих кресел, звон разбивающейся посуды и испуганное верещание обывателей, оказавшихся свидетелями очередного покушения на «героев Империи» – донесся до меня секунды через две-три. И снова канул в небытие, как только парни Усова, изображавшие посетителей, занялись делом. Участвовать в последнем акте этого «шоу» мы не собирались, ибо за последние полтора месяца успели наесться «героизма» по самое не хочу, поэтому вышли на лестничную клетку, неторопливо спустились на этаж ниже, добрались до специально оборудованной комнаты и прикипели взглядами к многочисленным экранам. Благо они давали куда больше информации, чем вспомогательные окна наших ТК-шек.
Как оказалось, за время нашего променада бойцы группы подстраховки работали в поте лица: их стараниями система управления воздушным движением района, переведенная в чрезвычайный режим, взяла под контроль и перенаправила в безопасные воздушные коридоры гражданские флаера, Умник задавил все системы связи, кроме ИСБ-шной, а обе лежки снайперов, взявших заказ не на ту цель, «позеленели». Ну, а потом началось основное действие запланированного «шоу»: у нескольких неприметных машин, мирно висевших на стояночных антигравах рядом с башенкой лифта, отстрелились боковые двери, и все три группы охотников, только-только выгрузившиеся из «Ветерков», оказались под плотным огнем тяжелых импульсников. А когда большая часть атакующих превратилась в паралитиков, тяжелый штурмовой «Гранит», отключивший генератор маскировочного поля прямо над рулежной дорожкой, вдруг дернулся влево-вниз и припечатал к крыше разгоняющуюся ярко-розовую «Симфонию».
- Их координатор – девушка? – задумчиво пробормотала Забава, так же, как и я, предельно внимательно отслеживавшая ход операции. А потом сделала напрашивающийся вывод: - Значит, в этот раз мы обломали либо амеров, либо наших.
- Я бы предпочла аббасовичей . И не обломать, а завалить… - угрюмо пробурчала Даша. А через пару минут, когда подчиненные Усова принялись «упаковывать» пленников в иммобилайзеры, негромко добавила: – Кажись, в этот раз незапланированных сюрпризов не будет.
- Угу… - подтвердил я. И озвучил решение: - Мы свое отыграли. Значит, пора валить домой…
…Парни Олега Усова проводили нашу «Жуть » до шестого КПП и, «передав» ее «коллегам», охраняющим район с говорящим названием «Зеленый Холм», улетели по своим делам. Я качнул оружейными пилонами, здороваясь с дежурными операторами, направил машину в сторону своего особняка и уже через несколько минут притер ее к транспортной плите. Та провалилась сквозь крышу и плавно опустила нас в ангар.
Стоило «Хищнику» зависнуть над парковочным местом, как девчонки почувствовали себя дома и обрели второе дыхание – забыв о до смерти надоевшей Большой Игре, вытащили меня из машины и куда-то поволокли.
Прекрасно понимая, что им хочется сбросить напряжение, я не сопротивлялся. Наоборот, воспользовался лестницей, чтобы побыстрее добраться до нужного этажа, первым вынесся в коридор и рванул в сторону бассейна. Идея была принята на ура, и на его бортик мы вынеслись с минимальным временным зазором. А потом эти оторвы перешли в боевой режим и принялись мешать мне раздеваться.
Как водится, и этот процесс плавно превратился в бескомпромиссную битву по правилам «две на одного», в результате чего мне, сражавшемуся в одиночку, пришлось туго. Тем не менее, я не сдавался – пользовался всем арсеналом имеющихся приемов, чтобы обнажиться самым первым. Не брезгуя «запрещенными» вроде шлепков по упругим задницам, мимолетных ласк и… хм… «демонстрации намерений». Да, они тоже провоцировали, как могли. Но самые последние мгновения «боя» прошли под мою диктовку: я обжег шею Даши поцелуем и выскользнул из ее захвата, затем подкрутил удар Забавы, скользнул за ее спину и легким толчком отправил подругу детства в объятия своей Спутницы. А сам, сорвавшись с места в режиме стартующего айрбайка, преодолел последние четыре метра до бортика бассейна и сбежал от расшалившихся девиц в другой мир.
К сожалению, насладиться неспешным скольжением в толще воды, стараниями неведомых архитекторов «упакованной» в абсолютно прозрачное бронестекло и «зависшей» над поросшим лесом склоном воистину Зеленого Холма, не получилось – то ли на пятом, то ли или шестом гребке перед глазами появилась пиктограмма входящего звонка, затем сменилась встревоженным лицом Беклемишевой, и я, с силой оттолкнувшись от абсолютно прозрачного дна, рванулся вверх.
- У нас гости… - коротко сообщила она, сделала небольшую паузу и заставила подобраться: - Перед четвертым КПП висит флаер с дядькой Фролом и какой-то бабой. Оба не в настроении. И жаждут пообщаться с тобой.
Паранойя, за месяц с лишним жизни на Белогорье успевшая не только окрепнуть, но и основательно заматереть, сразу же подала голос, и я набрал родственника со своей «Державы». Правда, не сразу – сначала поднял с комма дрон АВФ , уставился в его камеру и выбрал защищенный режим звонка. Озорник ответил в ту же секунду – угрюмо поздоровался, извинился, что заявился без предупреждения, и вопросительно выгнул кустистую бровь.
Этого Логачева я все еще уважал, поэтому коротко кивнул в ответ и оборвал связь. Потом задумчиво поскреб подбородок и начал шевелиться. В смысле, в темпе подплыл к бортику, выбрался из воды и унесся в дом.
Будь Фрол Романович один, я бы особо не задурялся. А тут пришлось наведываться в гардеробную. Впрочем, особо не выпендривался – натянул трусы, влез в светлые летние брюки и надел белую рубашку с короткими рукавами. Обуваться поленился, решив, что имею полное право ходить по собственному дому босиком. И пошлепал к лифту. А когда оказался на крыше, неторопливо подошел к транспортной плите ангара, маскирующейся под элемент облицовки.
Ярко-красный разгонный «Икар» службы безопасности района, в который гостей пересадили на КПП, появился из-за гребня холма от силы через минуту, описал красивую дугу над кронами деревьев, упал в коридор торможения, плавно замедлился и завис на посадочных антигравах в трех метрах от меня. Широченная боковая дверь, вспыхнув под лучами Белогорья, стоящего в зените, поползла в верх, и на поляризованное бронестекло крыши выбрался еще один Логачев:
- Привет, Локи! Тяжеловато у вас тут, однако…
- Да ладно?! – ехидно усмехнулся я, вспомнив, каким стремительным может быть этот «пожилой» мужчина. – Разница с Рубежом меньше четырех процентов!
- Это ты у нас молод и полон сил…
- …а вы стары, как мир, и еле дышите? – снова поддел я.
Он пропустил эту шутку мимо ушей и изобразил условный жест «Мы под наблюдением». Я ответил другим, дающим понять, что все под контролем, и уставился на девушку, выскользнувшую из салона.
Первое, что бросилось в глаза, это выправка – гостья держалась так, как будто была затянута в мундир, хотя была одета в крайне несерьезное летнее платьице и босоножки на приличной платформе. Стрижку спутницы Озорника я счел слишком короткой, не обрадовался тяжелому взгляду исподлобья и мысленно поморщился, увидев сжатые кулаки. Зато все остальное откровенно порадовало. Тонкий аристократический нос с небольшой горбинкой и аккуратными ноздрями вместе с красиво очерченными скулами, аппетитными губами и твердым подбородком просто кричали о породе. Сильная шея, плечи и руки однозначно свидетельствовали о том, что эта девушка занимается спортом далеко не спустя рукава. А впечатляющий бюст, чуть более широкая, чем хотелось бы, талия и восхитительные ножки еще недавно вызвали бы у меня сильнейшее слюноотделение.
Тем временем дядька Фрол закончил представлять меня и перешел к следующему этапу знакомства:
- Имею честь представить тебе Ульяну Всеволодовну Телепневу, дочь моего близкого друга.
Учтивый поклон я изобразил на автомате. В том же режиме произнес и все положенные слова. Ибо из справки, нехотя свернутой в трей, успел выхватить только один абзац, поэтому гадал, что за причина могла привести к нам в гости внучку одного из самых гениальных министров финансов Империи за всю историю ее существования. Впрочем, к моменту, когда потребовалось принимать хоть какое-нибудь решение, вернулся в реальность и догадался пригласить гостей в лифт. А через пару минут, перешагнув порог малой гостиной, отметил, что стол уже накрыт, мысленно порадовался оперативности своих девчонок и устроил еще один сеанс взаимных представлений. На этот раз перезнакомив Ульяну Всеволодовну, Забаву и Дашу. А когда закончил, наткнулся взглядом на еще один условный жест родственника и вопросительно выгнул бровь.
- Локи, рейсовик, на котором я прилетел, отправится обратно менее, чем через шесть часов, а мне еще надо заглянуть к паре хорошо известных тебе лиц. Поэтому давай отложим всю лирику на потом и поговорим о деле, ладно?
Я предложил им рассаживаться вокруг стола, поухаживал за дамами, сел сам, откинулся на спинку кресла и заявил дядьке, что мы внимательно слушаем. Он пожал плечами, «поплыл» взглядом и знакомо зашевелил бровями. Закончив проверку «чистоты» помещения, одобряюще хмыкнул и жестом переключил наше внимание на Телепневу. А она, сглотнув подступивший к горлу комок, попросила дать ей гостевой доступ к ДАС .
Я пошел ей навстречу. И вскоре увидел перед собой голографию девчонки лет шестнадцати.
- Это Ксения, моя младшая сестра. Двадцать третьего марта она вылетела из дому на моем старом флаере и пропала. Род у нас не бедный, так что искали ее очень добросовестно. И не только на территории Империи. В итоге двадцать восьмого, но уже апреля один из деловых партнеров отца, плотно работающий с Халифатом, прислал нарезку из нескольких десятков фрагментов записей, за которую отдал миллион дирхамов. Оказалось, что шестого апреля сестра была продана с аукциона торгового дома «Джувайрия» на Аджмане-три. Восьмого убила своего хозяина. С девятого по пятнадцатое постепенно превращалась в живой обрубок в руках его отца и братьев. А шестнадцатого была скормлена собакам.
Начиная со слова «Халифат» я смотрел на закаменевшее лицо Федосеевой и сходил с ума от дикой мешанины чувств. С одной стороны, я искренне сочувствовал горю Ульяны и был бы рад ей хоть чем-нибудь помочь, а с другой люто ненавидел и ее, и дядьку Фрола за то, что они вынудили Дашу вспомнить Фуджейру! Да, было еще ничуть не менее острое желание забыть о правилах приличий, закрыть к чертовой матери это голофото, выставить гостей из дома и как можно быстрее вернуть свою Спутницу из кошмарных воспоминаний в нормальное настоящее. Но поддаться этому желанию не позволял здравый смысл на пару с пиктограммой «В помощи не нуждаюсь», горящей в одном из тактических окон «Державы».
А Телепнева и не думала замолкать:
- Просмотр этой нарезки убил отца – у него не выдержало сердце. Самое серьезное, на что оказались способны мои дядья, это уведомить меня. А я уволилась из ВКС, вернулась на Белогорье, подняла все свои связи, разобралась с ситуацией вокруг Пограничья и рванула на Рубеж, к Фролу Романовичу.
- Почти уверен, что Совет рода Логачевых отказался отправлять боевые группы на Аджман… - дождавшись паузы в ее монологе, буркнул я. – Михаил Федорович должен был заявить, что эта система находится на противоположном конце территории Халифата, род постоянно заступает на боевые дежурства по Рубежу, а оголять часть родной планеты на такой длительный срок слишком рискованно или самонадеянно. Петрович мог добавить, что имеющиеся в наличии малые разведчики «Буян» до этой системы просто не допрыгнут. А Тихон наверняка сидел, скрестив руки на груди, недовольно щерился и раз за разом повторял, что порубежникам за глаза хватает людоловов с трех Фуджейр. В общем, за помощь вам голосовал только дядька Фрол. Более того, даже если бы в Совет входили Леший, Филька и еще пара-тройка моих самых активных и совестливых бывших родичей, картина бы изменилась, но не сильно.
Гостья скрипнула зубами и отрицательно помотала головой:
- Нет, к Совету рода Логачевых я не обращалась. Во-первых, изначально летела на Рубеж не за этим, а во-вторых, услышала от Озорника практически такое же описание ожидаемых итогов голосования и решила не тратить время впустую.
- Ульяна потребовала провести полный инструментальный анализ ее лояльности! – устав от «лирики», злобно процедил дядька Фрол. И заставил нашу троицу совершенно одинаково вытаращить глаза. Почему? Да потому, что процедура ПИАЛ, в просторечии называемая Исповедью, применялась только по решению суда, только к закоренелым преступникам или лицам, подозреваемым в шпионаже и за двое-трое суток, по сути, выворачивала все их прошлое наизнанку! При этом фаза считывания и анализа архивов коммов или ТК пугала не так сильно, как допрос в моделируемом виртуальном пространстве, проводимый парой оператор-искин – в нем человека прогоняли через сотни ситуаций с полным эффектом присутствия, во время которых отслеживали реакции на тысячи всевозможных раздражителей. И каждую обнаруженную «шероховатость» изучали в разы подробнее, чем под электронным микроскопом. В общем, для того чтобы добровольно пойти на такую процедуру, были необходимы о-о-очень веские основания.
А Озорник, дав нам возможность в полной мере оценить поступок своей спутницы, перешел к результатам этого безумия:
- Ульяна абсолютно чиста. В смысле, не работала и не работает ни на одну спецслужбу Империи или какого-либо иного государства, не является подсылом какой-либо частной корпорации или рода, не лелеет каких-либо планов против вашей команды и одержима жаждой мести тем, кто похитил, перепродал и убил ее сестру.
Формулировка этого вердикта заставила подобраться – фраза «против вашей команды» однозначно свидетельствовала о том, что у Телепневой были некие планы на нас еще на момент вылета на Рубеж. Но это оказалось не самым странным – пока я обдумывал услышанное, мне на ТК-шку упал файлик с о-о-очень своеобразным вложением. А еще через несколько секунд родственник объяснил, ЧТО он мне прислал, и заставил окончательно потерять дар речи:
- Это досье Ульяны, составленное на основе результатов ПИАЛ, коды доступа к внешнему управлению ее тактическим комплексом, намертво «заякоренным» на твою «Державу», и программка, позволяющая управлять одной из старых и официально запрещенных разработок – системой контроля, неизвлекаемости и самоуничтожения имплантата. В настоящее время в СКНС этой дурехи прописан стандартный срок реактивации в шесть суток. С момента последнего обновления таймера прошло восемь часов сорок четыре минуты. Обновление производится подачей управляющего сигнала с расстояния не более двух метров. Зато подача команды к немедленному самоуничтожению не требует личной встречи – ее можно просто слить в Сеть. Или вообще не подавать, «забыв» о следующей реактивации.
Пока я осмысливал эти заявления, дядька Фрол невидящим взглядом смотрел в стену. Потом встрепенулся, поймал мой взгляд и криво усмехнулся:
- В общем, жизнь девочки в твоих руках. А я сделал все, что меня вынудили сделать, зол, как собака, и теперь умываю руки!
- Ага, щаззз!!! – выйдя из ступора, рявкнул я. – Может, объясните по-человечески, нахрена вы все это затеяли?!
- Объясню. Я… - пообещала Ульяна. – Фролу Романовичу действительно надо во дворец.
Я кинул взгляд на родственничка, пребывающего в состоянии холодного бешенства, дождался подтверждающего кивка и встал из-за стола:
- Что ж, продолжим этот разговор после того, как я его провожу…
…Добавлять что-либо к уже сказанному Озорник отказался наотрез – пока я поднимал его к флаеру, молча играл желваками и сжимал кулаки так, что белели костяшки пальцев. А когда забрался в салон, сподобился бросить еще несколько коротеньких фраз, больше напоминавших крик души:
- Упряма, как Забава. От своей цели не откажется. Побереги ее, ладно?
Что интересно, моего ответа дожидаться не стал – тяжело вздохнул, помахал ладонью, сгорбил спину и исчез за закрывающейся дверью. Надо ли говорить, что в гостиную я спустился в отвратительнейшем настроении и сходу «одарил» гостью не самым благожелательным взглядом?
- Ярослав Викторович, прежде чем судить, выслушайте! – даже не попросила, а потребовала она. А когда я рухнул в свое кресло и жестом предложил начинать, горько усмехнулась:
- На сегодняшний день в Империи нет ни одной силовой структуры, частной военной компании или рода, специализирующихся на работе с Аджманом-три. Вы, порубежники, с головой ушли в необъявленную войну с соседями по системе, жители Дивнолесья отбиваются от боевых групп Африканского Союза, «Кедр», «Росомаха» и «Омега» заняты отловом шушеры из так называемого «Черного треугольника» и так далее. Да, в теории можно нанять профессионалов из какой-нибудь частной военной компании и отправить на эту планету, однако на практике свободных профессионалов приемлемого уровня найти невозможно. Ибо после известного вам совещания, проведенного Защитником в середине апреля, абсолютное большинство ЧВК и боевых групп заключили очень жесткие контракты с государственными структурами.
Об «известном мне совещании», принятых на нем решениях и «жестких контрактах» я бы мог порассказать многое, так как принимал активное участие в обсуждении операции с условным названием «Гнев». Но делать это, естественно, не собирался. Наоборот, очень внимательно слушал Телепневу и параллельно набирал в ТК список крайне неприятных вопросов к Его Императорскому Величеству – судя по некоторым фразам нашей гостьи, «текло» в его ближайшем окружении. Причем очень здорово!
- В то же время в Империи есть команда, изначально заточенная на войну с людоловами, имеющая в своем распоряжении новейший дальний разведчик «Шелест» без экипажа и работающая на саму себя.
- Могу я поинтересоваться, с чего вы это взяли? – спросил я, решив идентифицировать и уничтожить источник, сливающий на сторону даже столь конфиденциальную информацию.
Услышав мой вопрос, девушка кивнула и удивила снова:
- Мой покойный дед был не только министром финансов, но и очень близким другом Императора Николая Александровича. В далеком детстве я проводила в императорском дворце куда больше времени, чем дома, привыкла называть Петра Николаевича дядей Петей и до сих пор навещаю его каждый раз, как прилетаю на Белогорье. Тем не менее, просьбами не доставала. До тех пор, пока не оказалась в безвыходном положении. Поэтому он меня внимательно выслушал, описал текущую ситуацию и назвал «еще одной ненормальной на его голову». Этой оговорки хватило за глаза. Но когда я вытрясла из него всю информацию о вашей команде, он вдруг заявил, что попасть в нее практически невозможно, ибо любой человек, появляющийся в вашем окружении, по умолчанию считается «подводкой», а просить за меня или давить он не будет, ибо связан словом.
- И тогда вы придумали этот безумный план… - криво усмехнулась Забава.
Телепнева отрицательно помотала головой:
- Нет, тогда я позорно разревелась. Первый раз за последние одиннадцать лет. И несколько следующих дней моталась по Новомосковску, встречаясь с руководством всех невостребованных ЧВК. Результаты донельзя разочаровали. Большая часть тех, кто обещал помочь, либо требовала несусветные деньги, либо просила на подготовку от шести месяцев и выше, либо пыталась продавить выплаты даже в случае провала операции. Меньшая честно предупреждала, что не знает специфики работы на территории этого государства, не располагает агентурой или сотрудниками, владеющими арабским, и так далее. Окончательно отчаявшись, я прилетела к Романовым на очередной семейный ужин, после него ушла в покои к тете Ане, и там меня разговорили. Потом тетя Таня провела параллели между мной и Дарьей Алексеевной, рассказала о клятве Служения, и тут меня осенило. На следующее же утро я рванула к дяде Пете, заявила, что готова доплатить разницу в цене между «Муреной» и «Шелестом», выдержала устроенный им разнос, а потом проанализировала все его оговорки и довела до ума слишком сырую идею.
Большая часть вопросов, связанных с чудесным преображением обещанного нам дальнего разведчика «Проекта 414» в новейший «419» снялась сама собой. Так что я задал остальные:
- И много доплатили?
- Нисколько – была послана куда подальше, ибо это его подарок вам.
- А почему был выбран именно «Шелест»?
- Я пилот. Смею утверждать, лучший в Шестом Ударном. Села на эту машину самой первой во всех ВКС и в настоящее время в состоянии использовать ее с максимальным КПД.
Следующий вопрос я задать не успел – в разговор вступила Забава. И заявила почти то же самое, что собирался сказать я:
- Простите, но у меня не складывается картинка! Для того, чтобы слетать на Аджман и отомстить, достаточно заключить разовый договор. В том числе и с нами. А замена корабля, ПИАЛ, установка системы самоуничтожения на ТК и просьба взять в команду – явный перебор!
- Слово «прозрела» касалось, прежде всего, моего мировоззрения… - вздохнула Телепнева и нервно облизала пересохшие губы: – Поступая в БЛА , я мечтала не столько летать, сколько защищать Империю от внешних врагов. Поэтому, закончив Академию и получив направление в Шестой Ударный, сразу же написала рапорт с просьбой о переводе в любой Пограничный, но получила отказ. Точно такие же рапорты подавала и на месте службы. Каждые полтора-два месяца. Увы, без толку. Поэтому четыре года тупо провисела на орбите одной из центральных планет и видела врагов только по головизору. А в это время такие, как вы, вели необъявленную войну. И умирали. За тех, «зрителей», их детей и будущее Империи. В общем, мирной «военной службы» мне хватило за глаза. Поэтому я выбрала команду, с которой мне по пути, разобралась требованиями, которые в ней предъявляются к кандидатам, вышла из рода еще перед вылетом на Рубеж и оборвала все значимые связи с прошлым. В общем, уже никто и никогда не отдаст мне приказ, противоречащий вашему!
Услышав последнее утверждение, да еще и выделенное интонацией, мы одновременно встрепенулись, сообразив, что оно в точности соответствует фразе, сказанной во время шоу «Никто, кроме них» . А значит, в процессе подготовки к этому визиту Ульяна как-то умудрилась получить доступ даже к материалам, собранным лейтенантами Гордеевой и Вахрамеевой! В принципе, при наличии хороших отношений с «дядей Петей» это было вполне реально, но все равно напрягло еще сильнее. А Телепнева, почувствовав это изменение в моем настроении, развела руками:
- Да, я упряма. Поэтому, задавшись целью, вытрясла из Романова всю информацию по вашей команде, какая у него была на тот момент. А еще разговорила Фрола Романовича, благо и его знаю с самого детства. Именно поэтому хочу заявить следующее: моя жажда мести управляема, я не стремлюсь к суициду и готова разделить ваши цели даже без «строгого ошейника», который на себя нацепила. Говоря иными словами, буду ждать возможности вцепиться в глотки убийцам сестры столько, сколько потребуется, сделаю все, чтобы сдохли они, а не мы, и не уйду из команды до тех пор, пока вы не сочтете меня ненужной. Порукой тому мое слово!
«Предсказание Даши насчет трех с лишним десятков самых красивых девушек Империи начинает сбываться…» - грустно пошутила Забава в ТК, и я, посмотрев на анимированный смайлик, в отчаянии бьющийся головой о стену, невольно поежился. Потом заглянул в глаза соискательницы на место штатного пилота нашей команды, увидел в них непреклонную решимость, щедро приправленную надеждой, страхом и запредельной душевной болью, вспомнил последние слова дядьки Фрола и задумчиво потер подбородок.
В принципе, пилот нам требовался – да, я умел летать, и довольно неплохо, но специализировался на силовых аспектах и не собирался сидеть на борту корабля в готовности к старту или оказанию огневой поддержки в то время, как мои девчонки воюют. А дальше начинались полные непонятки. Да, Ульяна Телепнева была мотивирована донельзя, добровольно нацепила на себя «строгий ошейник», оборвала все связи с прошлым и была в великолепных отношениях с Романовыми. Но ко всему этому прилагались жажда мести, управляемость которой еще надо было проверить, некоторая ненормальность, вынудившая взрослую и состоявшуюся личность разработать столь безумный алгоритм подхода, нешуточное внутреннее напряжение, способное расшатать и без того не особо стабильную психику Федосеевой, и еще целая куча факторов, о которых я пока ничего не знал. Возможные проблемы с Дашей беспокоили настолько сильно, что я невольно кинул на нее взгляд и буквально через минуту получил сообщение, которое в теории должно было успокоить:
«Она такая же, как мы, поэтому бери, не думая! Обо мне не беспокойся – самый пик моих переживаний уже позади, так что помогать придётся ей. Но это даже неплохо – она врастет душой не в кого-нибудь, а в нас, соответственно, команда обретет еще один краеугольный камень, вышибить который будет практически невозможно…»
Приблизительно также «должно было успокоить» и сообщение Беклемишевой, прилетевшее следом:
«С момента их прилета в гости общаюсь с Татьяной Константиновной и, опосредованно, с Анной Николаевной. Передаю им самые интересные цитаты. Обе в ужасе и рвутся в гости. «Вправлять мозги этой дурехе». Тем не менее, в один голос просят ее услышать. И клянутся всем, чем можно и нельзя, что это не игра и не подстава…»
Я почесал затылок, «стимулируя» мыслительные способности, и быстренько накидал ответ Панацее:
«Если могут, то пусть прилетают – посмотрим на Ульяну в естественных условиях».
А пока она читала это предложение и списывалась с Романовой, обратился к гостье:
- Ульяна Всеволодовна, мне более-менее понятны мотивы большинства ваших решений. Напрягает только нестандартный «тюнинг» тактического комплекса. Объясните, пожалуйста, зачем вы придумали эту дурь?
Девушка пожала плечами:
- Говорят, что у вас на Рубеже слово дворянина еще не обесценилось. В моем окружении все значительно хуже – абсолютное большинство помнит о своих обещаниях только до тех пор, пока это удобно и не создает проблем. Я не знала, поверите ли вы уроженке Белогорья, и была не готова ждать, пока вы на практике убедитесь в том, что мне действительно можно доверять. Поэтому поставила себя в условия, в которых вы будете в состоянии проверить искренность любой фразы, воспользовавшись возможностями внешнего управления тактическим комплексом и проанализировав изменения параметров организма. Кстати, отключить «тюнинг» получится не раньше, чем через год – не хочу, чтобы великодушие помешало вам доверять, но проверять все то, что внушает сомнения!
В теории, эти объяснения звучали не так уж и плохо. Если, конечно, не считать плохим жизнь в окружении личностей, не держащих данное слово. А на практике… на практике я понимал, что за симпатичным фасадом может обнаружиться все, что угодно. В общем, решил не торопиться и позадавать вопросы:
- Скажите, пожалуйста, в каком звании и с какой должности вы ушли в запас?
- Капитан-лейтенант. Последний год была командиром летного крыла тяжелого ударного крейсера проекта «Авангард».
Должность откровенно порадовала. И совсем не потому, что командиру летного крыла «Авангарда» подчинялось пятьдесят с лишним пилотов и столько же техников. Она была насквозь боевой, поэтому на нее никогда не ставили «на вырост», по знакомству или за «горизонтальные» заслуги. Наоборот, на абсолютном большинстве боевых кораблей ВКС ее занимали самые надежные офицеры, способные в экстремальной ситуации заменить командира корабля.
- Позывной, прозвище среди подчиненных, количество благодарностей и взысканий? – продолжил я, мысленно отметив, «лучший пилот флота по мнению любимого начальника» не получил бы столь «теплое» место ни за какие коврижки.
- Ведьма. Сука. Четыре на тридцать три.
Тут тоже было чему порадоваться: насколько я знал, в боевых флотах позывные, полученные во время учебы, игнорировались, а вместо них давались новые. Причем не кем-нибудь, а самыми уважаемыми ветеранами подразделений. И эти позывные практически всегда отражали одну из самых значимых черт характера. С прозвищами тоже было непросто. Особенно у девушек. Все сладенькое и миленькое свидетельствовало о безотказности. В самом прямом смысле этого слова. Определения, связанные с внешностью – о неуважении сослуживцев. А такие, как у Телепневой – о требовательности, жесткости, бескомпромиссности и нетерпимости к панибратству. Не менее информативными были и цифры. Получить благодарность с занесением в личное дело во время службы в ударных флотах, базирующихся во внутренних системах Империи, было невероятно сложно. А две и более – практически нереально. Получалось, что эта девушка действительно была профессионалом экстра-класса, что косвенно подтверждалось и количеством взысканий: средненький пилот, в принципе не умеющий прогибаться перед начальством, вылетел бы со столь ответственной должности после первого же проигнорированного предупреждения!
- Миленько… - хмыкнул я, уложив в голове все вышеперечисленное, потом подумал и задал следующий вопрос: - А что у вас с мужем, детьми, любимым или любимой?
Ульяна Всеволодовна равнодушно пожала плечами:
- Замужем не была. Детей нет. Любимого или любимой тоже.
- А что так? – поинтересовалась Забава, вне всякого сомнения, включив режим врача.
- Спать с начальством или подчиненными не по мне. Сослуживцы, занимавшие равные должности, не интересовали по самым разным причинам. Одноразовые связи надоели. Ну, и для полного счастья, флота базируется в системе Нальчик.
Услышав последнее слово, я ей искренне посочувствовал – служба в системе, в которой проживала большая часть мусульманского населения Империи, просто не могла быть простой. Хотя бы потому, что для местных мужчин девушка, одевшая мундир, автоматически переставала быть девушкой и превращалась в не пойми, что.
«Ты не о том думаешь…» - написала в ТК-шку Забава. А когда я вопросительно выгнул бровь, прислала еще одно сообщение: - «Она с детства называла Романова дядей Петей, а значит, имела возможность в любой момент перевестись куда угодно, но так ею и не воспользовалась. Через гордость переступила только после того, как потеряла сестру и отца, то есть, в абсолютно безвыходной ситуации. И сделала все, чтобы получить призрачный шанс войти в нашу команду – вышла из рода, уволилась в запас, стала прозрачной, как стекло, и, по сути, превратила себя в твою вещь! А теперь представь себя на ее месте и скажи, смог бы ты сделать больше?!»
Я представил. Пожалуй, даже подробнее, хотелось бы. Поэтому задвинул куда подальше сомнения и сделал шаг навстречу:
- Ульяна Всеволодовна, в принципе, вы нам интересны. Но есть нюансы, которые я обязан до вас донести. Для начала, боевой группы, как таковой, еще нет – есть команда единомышленников, подаренный корабль и цели, которых мы начнем добиваться только после того, как закончим изображать приманку для охотников за моей головой. Моральный климат в команде для нас в разы важнее наличия любого суперпрофессионала, поэтому если я сочту, что вы не вписываетесь, то мы расстанемся раз и навсегда. В смысле, через год, когда можно будет перепрограммировать вашу ТК-шку. Далее, мстить людоловам мы будем без особой спешки, зато долго, добросовестно и в порядке живой очереди. А в ней, кроме вас, есть еще и Дарья Алексеевна. Таким образом, назвать дату визита на Аджман я не смогу при всем желании, зато могу с уверенностью заявить, что ждать вам придется куда больше шести месяцев, обещанных в других ЧВК. И последнее: мне исполнилось восемнадцать буквально на днях, боевого опыта немного, а опыта руководства даже небольшими подразделениями нет вообще, соответственно, ждать особо радужных перспектив пока не с чего. А, стоп, имеет смысл озвучить еще пару нюансов: толковым советам буду рад, а желающих подгрести под себя бразды правления командой сходу пошлю куда подальше.
Телепнева воспрянула духом и даже несмело улыбнулась:
- Ярослав Викторович, рассказывая про вашу троицу, Анна Николаевна Романова несколько раз использовала определение на редкость дружная семья, что лично для меня очень большой плюс – вы не будете делить должности, грызться за добычу и перебегать в другие команды. Постоять в очереди за вашей Спутницей меня нисколько не затруднит, ведь помогая уничтожать ее врагов, я буду уничтожать и своих. А фраза про боевой опыт и опыт руководства вообще смешит: по словам Фрола Романовича, начиная с января прошлого года боевая группа некоего Геннадия Логачева «сидела» только на игровых сценариях, которые вы походя придумывали во время внутренних занятий по тактике. И отказывалась уступать это место остальным желающим!
- Вот с-с-суки, а?! – гневно прошипела Забава. А я, наконец, понял все те иносказания, которыми Император втаптывал в грязь главу моего бывшего рода во время ужина на троих:
- Вы, Логачевы, забыли народную мудрость «Не плюй в колодец, пригодится воды напиться» и доигрались. Теперь не будет ни главенства в Планетарном Совете, ни систематических успехов в рейдах на Фуджейры, ни уникумов в роду. Знаете, жажду власти я бы еще понял – вижу таких же властолюбцев, как вы, каждый божий день и почти привык. Но гнобить-то было зачем? Стеснялись признать, что в разы тупее? Что ж, радуйтесь – парень ушел, и конкуренции больше нет. Вместе с морем профуканных возможностей…
- Плевать! – буркнул я, выдержал небольшую паузу и, если можно так выразиться, подвел итоги: - А теперь слов о принципах «игры» в этой команде. Если вы в ней – то стараетесь врасти в каждого из нас и душой, и сердцем, делаете все, что можете, учитесь понимать с полуслова и доверять. Живете, естественно, у нас. Устраивает?
Ульяна вытаращила глаза, пытаясь удержать наворачивающиеся слезы облегчения, и вскочила с кресла:
- Да, командир!
- Тогда добро пожаловать! И…
- Гостей не будет! – «прочитав» вопрос, появившийся в моих глазах, подсказала Забава. – Написали, что заняты до поздней ночи.
- Тогда девчонки покажут твои покои, я оформлю постоянный доступ в этот район, а ближе к вечеру свожу за личными вещами…
Глава 2. Дарья Федосеева.
15 мая 2352 года по ЕГК.
Сообщение с айдишки младшей жены Петра Романова прилетело в три минуты седьмого утра и основательно развеселило:
«Ваш не будет ругаться, если мы заявимся на тренировку?»
Естественно, я тут же зачитала его вслух и помогла ребятам проснуться:
- О, черт! Спроси, во сколько их ждать! – потребовал Ярик, только-только вдевший ногу в одну штанину и сражающийся со второй. А Забава не удержалась от шутки:
- А какая разница? Или ты хочешь успеть прикупить парадную самбовку с рюшечками?
- Неа. Хочу успеть отшлепать одну жутко вредную особу!
- Боюсь, для нее это станет не наказанием, а поощрением! – хихикнула я и отправила сообщение Белкиной. А через пару минут озадаченно зачитала ответ:
«Мы не хотели опаздывать к ее началу, поэтому сидим во флаере и ждем отмашки…»
- Напиши, что будем ждать их в двадцать минут седьмого. И пусть сразу заходят на транспортную плиту… - торопливо выдохнул он, привычно подхватил с кресла кобуры с игольниками и исчез за дверью в коридор.
Мы с Забавой возмущенно взвыли, но рванули следом. В темпе навестили санузел и ванную, натянули и настроили «умное» белье для единоборств, влезли в чистые шорты и куртки для самбо и, на бегу завязывая пояса, помчались к лифтовому холлу. Успели тютелька в тютельку – в момент нашего появления в ангаре транспортная плита с зависшим над ней изумрудным «Хищником» только-только завершила спуск и заскользила к свободному месту рядом с нашей угольно-черной «Жутью».
- Я смотрю, эти машинки начинают пользоваться спросом! – довольно хохотнула Панацея.
- Последний рекламный ролик «Белогорья» должен был впечатлить даже самых тупых. Причем до дрожи в коленях… - желчно буркнула я и постаралась не вспоминать то покушение. Увы, перед глазами все равно возник передний обзорный экран «Жути», на котором стремительно переворачивался вверх тормашками «лес» небоскребов деловой части Новомосковска, а в ушах раздался истеричный визг ИСБ-шниц, почти заглушивший спокойный голос бортового искина: «Ракетная атака! Внимание, ракетная атака!»
- Ну да, было весело! – явно представив то же, что и я, криво усмехнулась Беклемишева. – Всем, кроме наших «уточек ».
О тридцати шести погибших и ста семидесяти четырех раненых жителей столицы предпочли не говорить – несмотря на то, что удавшийся пуск сразу шести(!) самонаводящихся ракет «Lightning» амеровской ДРГ стал результатом серьезнейшего просчета группы подстраховки, львиную долю вины за последствия мы все равно возлагали на себя. Поэтому помогли семьям пострадавших, добрый десяток раз летали в Е.И.В. Главный Клинический госпиталь Новомосковска на выписки и поучаствовали в пресс-конференции, устроенной главой ИСБ Империи по результатам расследования этого инцидента.
Первой из салона изумрудной «птички» выскочила Анна Николаевна Романова. И настолько ехидно улыбнулась Локи, что мгновенно вышибла из моего сознания все посторонние мысли:
- Ярослав, файл получил?
А знакомые нотки в многообещающем «Угу!» Логачева заставили ей посочувствовать. Молча. Ибо предупреждать жертву об атаке главного хищника нашей семьи я не собиралась. А Императрица все не унималась:
- Все, официальное разрешение получено. Теперь не отвертишься!
- Вы уверены, что оно вам надо? – вкрадчиво поинтересовался он. И самой постановкой вопроса заставил нас с Забавой переглянуться и расплыться в предвкушающих улыбках.
- Ну да!
- Тогда… где раздевалка, знаете. Через десять минут жду вас в зале.
Обе супруги Императора вытащили из салона сумки, сорвались с места и радостно унеслись переодеваться. Благо все три предыдущих визита начинали с того же самого. А мы, неторопливо поднявшись этажом выше, прогулялись по коридору и подошли к двери в огромный спортивный зал, на переоборудование которого потратили почти семьсот тысяч рублей.
- Как я понимаю, они крупно попали? – весело спросила Забава, первой переступив через порог.
- Всем доброе утро! – почти одновременно с ней поздоровалась Телепнева, обнаружившаяся внутри. А когда мы ответили тем же, неуверенно поинтересовалась: - А «они» - это кто?
- Тетя Аня и тетя Таня! – улыбнулась я. – Первая привезла официальный видеодокумент, согласно которому ей разрешается драться на спарринге с Локи, и получит совсем не то, что ожидала. А вторая «попадет» за соучастие.
- Так, стоп! – перебила нас Панацея, скользнула к Ведьме, легонечко приподняла ладонью ее правую грудь и недовольно поморщилась: - Ульян, в мягком топике с нами не позанимаешься, так что бегом переодеваться! Артикул нужной модели спортивного белья скину в ТК.
Телепнева недоверчиво посмотрела на меня, сообразила, что Беклемишева не шутит, и тут же унеслась. А через несколько минут вернулась обратно в компании с «тетками». Я озвучила единственно верный режим использования этой… хм… высокотехнологичной тряпки, полюбовалась на квадратные глаза несчастной и следом за Яриком пошла к самому дорогому приобретению – «трехмерной» дорожке с говорящим названием «Миксер». На пока еще гладкой рабочей поверхности шириной аж в десять метров ненадолго остановилась, дождалась появления голограммы бескрайней степи и перешла на шаг.
Помня о том, что двум участницам забега уже под сорок, а физическая форма третьей до сих пор является тайной за семью печатями, Локи особо не торопился. Дал разогреться, пробежавшись по «утоптанной проселочной дороге», затем «свернул» на бездорожье, метров четыреста гнал нас по мягкой «земле», бугрящейся «кротовьими норками», а затем сбежал в «низину» и ломанулся сквозь «редколесье», уворачиваясь от стволов чертовски кривых деревьев, ныряя под низкие ветви и перепрыгивая через колючие кусты.
Для меня с Забавой, успевших оценить все разнообразие фантазии главы семьи, эта пробежка показалась отдыхом. А остальные дамы начали уставать. Первой взмокла, покраснела и задышала ртом Татьяна Константиновна, а через пару минут после того, как Логачев выделил для нее два метра «относительно ровной почвы», «зарделась» и Телепнева. Анна Николаевна держалась бодрячком. До тех пор, пока он не добавил к рельефу бурелом – с паркуром эта женщина оказалась не в ладах, поэтому порядка сотни метров продержалась лишь на выносливости и упрямстве, а потом была отправлена на «боковую». Расслабляться и приходить в себя. Мы же пробежались еще немного. В обычном режиме. И к концу дистанции пропотели насквозь. Впрочем, дыхание не сбили, поэтому, пройдя прогулочным шагом еще двести метров, показали «коллегам по несчастью» несколько следующих упражнений – кувырки вперед, назад и через плечо. Обычные, со страховками и другими «извращениями». После того, как Логачев «убрал» половину силы тяжести, продолжили рондатами, фляками и другими простенькими акробатическими элементами. Само собой, на всякий случай «упаковав» троицу отстающих в тренировочные антигравы. А когда Телепнева, Романова и Белкина напрыгались и нападались до звездочек в глазах, началось самое веселье. В смысле, быстрый прогон базовой техники рукопашки для определения уровня подготовки Ульяны, отработка простеньких боевых связок в парах и спарринги с ограничениями.
Больше всего ограничили пару Беклемишева – Белкина: они двигались медленно и печально, добиваясь уверенного исполнения одной-единственной комбинации в имитации реального боя. Мы с Телепневой работали значительно быстрее, но в свободном спарринге, во время которого я разбиралась с реальными возможностями Ульяны и, по сути, нарабатывала видеоматериал для последующего анализа. А Локи подшучивал над Императрицей, устроив из боя форменный балаган, причем куда более продвинутый, чем тот, которым закончила наш самый первый спарринг Забава . Наблюдать за этим «шоу» мне было не с руки, но отдельные фрагменты я все-таки замечала. Так что нисколько не удивилась, услышав потрясенный вздох Романовой:
- Черт, чувствую себя мухой в сиропе!
- Анна Николаевна, попросите его поассистировать! – сжалившись над ней, предложила Панацея.
- Главное слово «попросить» или «поассистировать»? – беззлобно пошутила Императрица, получила вполне серьезный ответ, послушалась и затихла. Минут на двадцать. А потом повеселила еще одной фразой. Но уже с пола, на который рухнула, окончательно обессилев:
- Теперь я понимаю… почему… он так… сопротивлялся – теперь я… от него… не отлипну… Петя умрет от ревности… а Мирославу на трон… пока слишком рано!
- Мы с Дашей тоже ревнивы! – предупредила Беклемишева.
- С вами я как-нибудь… договорюсь… - пообещала Императрица, потом повернула голову в ее сторону и поинтересовалась: - Кстати, в сауну с собой возьмете или отправите восвояси прямо так?
В ее голосе было столько неподдельной надежды, что мы с Забавой просто кивнули. Романова посерьезнела, искренне поблагодарила и… попросила Локи составить нам компанию. Его возражения отмела, даже не дослушав – заявила, что они с «Танюшей» в кои веки нашли компанию, в которой не чувствуют себя иконами, намерены стать в ней своими и уже получили разрешение мужа. Локи набычился и услышал еще один аргумент. На этот раз от Белкиной:
- Ярослав, корона Анюты вместе со всеми нашими обязанностями осталась во дворце. Таким образом, можно сказать, что к вам в гости прилетели две женщины, которые страшно соскучились по простому человеческому общению. Если тебе будет очень некомфортно в самой сауне, то можем попить чай и поболтать в комнате отдыха. Но ты хотя бы попробуй, ладно?
Он задумчиво потер подбородок, затем посмотрел на Забаву и, что-то увидев в ее глазах, махнул рукой:
- Ладно, уговорили…
…Корону и все свои обязанности эта парочка действительно оставила во дворце – завалившись в сауну в достаточно скромных раздельных купальниках, дамы деловито расстелили полотенца на правой верхней боковой полке, улеглись рядышком, вдохнули горячий воздух, пахнущий можжевельником, и аж застонали от удовольствия. Телепнева последовала их примеру, только устроилась на левой верхней. А наша троица привычно забралась на свои места, благо ширина центральной полки позволяла улечься хоть вчетвером, закрыла глаза и расслабилась. До первого смешка Романовой:
- Ребят, а вы в курсе, что вчера вечером у вас появился новый враг?
- Правда, беззубый… - подхватила Белкина. – Причем и в прямом, и в переносном смысле.
- Нет, но уже в панике! – совершенно одинаково ответили Локи и Забава. А я поинтересовалась именем этого «монстра».
- Денис. Который Елагин! – хохотнула Императрица и рассказала весьма занимательную историю.
Оказалось, что сразу после выхода из госпиталя князь Мещерский был загружен какой-то очень серьезной проблемой и порядка полутора недель работал в уже знакомом нам режиме. То есть, толком не ел, не пил и не спал. Вчера утром, освободившись, затребовал все материалы по взаимодействию ИСБ с нашей безумной семейкой, обнаружил несколько странных нестыковок, поставил на уши подчиненных и все-таки нашел копии «случайно уничтоженных» фрагментов записей. Просмотр первого же, с нашим разговором в торговом зале концерна «Ижевскiй Оружейный Заводъ», закончился трагедией – Елагин, срочно вызванный к шефу в кабинет, потерял четыре верхних зуба, звание, должность и место службы. А второй фрагмент, с дискуссией на тему правильности выбора формы одежды к награждению, добавил к наказанию пару небольших, но важных штрихов: окончательно озверев, Константин Германович отправил бывшего личного помощника в самую жуткую дыру Империи – надзирать за терраформированием новой планеты. И, для полного счастья, в письменном виде запретил пилоту авизо , использованного в качестве средства экспресс-доставки, укладывать единственного пассажира в медкапсулу!
- Дениска в бешенстве, но строить козни побоится… - прокомментировала этот рассказ Татьяна Константиновна. – Он выставил Мещерского лжецом и остался жив только благодаря прошлым заслугам. Следующий раз закончится в разы хуже.
- Значит, в ближайшее время Константин Германович заявится в гости… - приподнявшись на локте, заключила я. – Извиняться.
- Собирался к вам сегодня после обеда… - сообщила Романова, с наслаждением потянулась и озвучила еще одну интересную новость: - А сестры Шереметевы будут послезавтра ближе к ужину – их рейсовик прибывает на орбитальную станцию в семнадцать с четвертью по времени Новомосковска. Кстати, Мещерский хочет вас окончательно помирить, так что выдаст им коды доступа к подаренной квартире только через день-два после прилета.
- Чувствую, во время второго захода вы выдадите нам все остальные государственные тайны! – пошутил Локи, не открывая глаз. И нарвался на ответную шутку:
- Тайн в Империи много. Двумя заходами не обойдемся.
Фраза получилась пророческой – первые два захода мы друг к другу присматривались, беседуя обо всякой ерунде и пытаясь «увидеть» за лицами Личности. А ближе к концу третьего как-то умудрились «стереть» существенную разницу в возрасте, положении и жизненном опыте. Поэтому расслабились и начали получать удовольствие от того самого «простого человеческого общения», о котором говорила Белкина. Результаты не заставили себя ждать – в какой-то момент супруги Петра Николаевича словно скинули с плеч лет по двадцать и вернулись в молодость: после четвертого захода в сауну от души поныряли в ледяную купель, а после пятого попросили Локи задвинуть крышу над бассейном и минут двадцать наслаждались прыжками с метрового трамплина, плаванием наперегонки и зависанием над прозрачным дном.
Кстати, «зацепило» не только их: Телепнева отодвинула тяжелые воспоминания куда-то в сторону, начала улыбаться и даже шутить, а Ярик выключил режим «верный вассал Императора» и начал относиться к гостьям, как к хорошим старшим подругам. Увы, до чая дело так и не дошло. Равно, как и до завтрака – в начале одиннадцатого Анне Николаевне позвонил супруг и чем-то загрузил. Расстроившись чуть ли не до слез, она вылезла на бортик, сглотнула подступивший к горлу комок и грустно улыбнулась:
- К сожалению, нам пора. Огромное спасибо за восхитительное утро и за возможность хоть ненадолго забыть о грязи мира, оставшегося снаружи.
- Пожалуйста! Прилетайте еще… - чуть ли не хором ответили мы, причем нисколько не покривив душой. Потом Локи вцепился в протянутую руку и выдернул из воды Белкину, а Романова поймала мой взгляд и взглядом показала на дверь в комнату отдыха.
Намек был понятен, поэтому я проводила их до раздевалки, приняла приглашение войти внутрь и прислонилась к двери.
- Хотела поблагодарить за то, что приютили Ульянку… - сказала Императрица, быстренько сняла купальник, вошла в душевую кабинку, подождала подругу и окатила обеих мыльной взвесью. – Ослиное упрямство, болезненное самолюбие, излишняя жесткость жизненной позиции и все такое – лишь внешний слой ее личности. А под этой броней она добрая, отзывчивая и очень надежная. Поделитесь с нею теплом своих душ – и от вас ее не оторвем даже мы.
- А теперь немного информации о ее прошлом… - продолжила Татьяна Константиновна. И начала с детства Телепневой.
Я слушала ее рассказ предельно внимательно. Укладывала на «полки» памяти факт за фактом, находила соответствия с уже замеченным или услышанным и строила оптимальную модель общения с этой личностью. А еще анализировала поведение супруг Императора. Выводы получались весьма интересными: также, как и нам с Забавой, им было намного комфортнее вместе, чем порознь; они не соперничали, а дополняли одна другую; при личном общении плевали на любые условности и бездумно вкладывали душу в каждое прикосновение. Кстати, «второй слой» моего интереса не остался незамеченным – когда Белкина закончила говорить, Романова грустно усмехнулась и, по сути, согласилась со всеми моими выводами:
- Не поверишь, но первые четыре года мы были непримиримыми врагами и вели самую настоящую войну на выживание. Потом Танюшка заметила, что нас намеренно сталкивают лбами, влезла в архив записей дворцовой СКН, проанализировала поведение ближайшего окружения на протяжении пяти или шести месяцев и заявилась ко мне с очень интересной нарезкой. С тех пор мы воюем одним фронтом даже против мужа и детей. И за долгие годы непрекращающихся боевых действий ни разу не пожалели о том, что заключили этот союз.
Понимая, что эти женщины откровенничают со мной не просто так, я немножечко подумала и решила дать понять, что на их стороне. Тем более, что они нравились мне куда больше Петра Николаевича:
- Неудивительно – когда рядом появляется человек, для которого ты становишься неотъемлемой частью души, вся остальная Вселенная блекнет и отодвигается на второй план. Как для меня, Забавы и Ярослава.
- Да, ваша троица – глоток воды в раскаленной пустыне! – без тени улыбки заявила Анна Николаевна и перешла к тому, ради чего затеяла этот разговор: - Даш, так легко и спокойно, как у вас, мы себя не чувствовали ни разу в жизни. И это не преувеличение: вы не играете и не лжете даже в мелочах, хотя к нам еще не привыкли; не пытаетесь использовать знакомство в личных целях, хотя могли бы; не ищете слабости и точки давления, не лезете в души и не пытаетесь нас обаять. А еще не болтливы и, что тоже очень важно, отгородились от всей Вселенной не только ледяной броней равнодушия, но и стенами этого дома.
- Анюта имеет в виду систему безопасности, которую установил в вашем особняке Ярослав! – мягко улыбнулась Белкина, закончившая ополаскиваться и дожидающаяся возможности начать сушиться. – По слухам, ее пробовали взломать и наши, и ИСБ-шники, но угробили кучу спецоборудования и теперь называют ваш особняк Логовом Хаоса.
- В общем, здесь мы можем быть самими собой и не бояться, что завтра записи нашего «неподобающего поведения» всплывут в Сети или в архивах заинтересованных лиц. Поэтому предлагаем союз: у вас появится две настоящие подруги и могущественное лобби при дворе, а у нас – верные друзья и надежное убежище. Кстати, когда будете обсуждать это предложение, имейте в виду, что оно касается только нас с Татьяной: рассказывать мужу об этом союзе и пробуждать его любопытство или ревность мы не собираемся. А еще ни за что на свете не привезем сюда детей…
…Завтракать решили на бортике бассейна, полностью убрав крышу и вывесив над столиком только небольшой козырек. Пока мы с Панацеей и Ведьмой носились к приемному окошку ЦСД и обратно, Локи в «закрытом» режиме прослушивал запись моего разговора с супругами Императора. Закончив, задумчиво потер подбородок, затем принял какое-то решение и расслабился – обошел вокруг стола, разлил по бокалам соки и ласково «обозвал» нас хозяюшками. Когда мы уселись на свои места, пожелал всем приятного аппетита, снял крышку с контейнера, украшенного логотипом ресторана «Гурман», и аж зажмурился от предвкушения.
Пока он хлопал ушами, Забава успела перетащить к себе на тарелку целую стопку все еще горячих и умопомрачительно вкусно пахнущих блинов, вцепилась в тюбик с клубничным вареньем и «наехала» на Телепневу:
- Ульян, в нашей семейке тормоза не выживают. Видишь вкусняшку – хватай, а то съедят!
- Хватать можно откуда угодно! – продолжила объяснения я, сперев два блина с тарелки любимой подруги и стоически перетерпев щипок за бедро. – Но меньше всего шансов получить по рукам, воруя у Локи. Он у нас добрый и, что самое главное, большой. Поэтому всегда берет себе много!
- Поняла! Сейчас попробую… - улыбнулась она и провела следственный эксперимент, позаимствовав блин у меня. Как и следовало ожидать, наказание последовало незамедлительно – Забава, «страшно возмущенная» таким жутким непотребством, тут же шлепнула ее по носу ложкой, вымазанной в варенье. В общем, завтрак сразу же перетек в привычный бардак и минут за десять превратил всю женскую часть команды в замарашек.
А Ярика не трогали. Хотя, признаюсь, очень хотелось – для того, чтобы проводить Романову и Белкину до машины и не шокировать пилота с телохранителями, он единственный из нашей компании переоделся в домашнее, которое ему выбирали мы.
Отмывались там же, в душевой кабинке на бортике. Потом закидали одноразовую посуду и опустевшую упаковку в утилизатор, похватали бокалы с напитками и перебрались на лежаки. А Логачев, усевшись в ногах у подруги детства, обратился к Телепневой:
- Ульян, твоя физическая форма оставляет желать лучшего, поэтому через часик-полтора сдашься Забаве, пройдешь углубленный медосмотр и после его завершения получишь на руки персональную программу тренировок. Кстати, что у тебя со стрельбой?
- Во время учебы в академии стабильно держалась в третьей десятке курса. После распределения по ряду причин занималась только теми дисциплинами, которые связаны с боевыми кораблями. То есть, стрельбой из бортовых оружейных систем истребителей-перехватчиков, штурмовых ботов и так далее.
- Навыки придется восстановить! – твердо сказал он. – И еще одно. Ты обратила внимание, как мы относимся к личному оружию?
Ульяна утвердительно кивнула:
- Да. Оно у вас под рукой даже сейчас.
- Так вот, когда закончим загорать, спустись в оружейку, подбери игольник по руке и снимай его только перед тем, как зайти в душ или лечь в постель. Договорились?
- Да.
- И еще: тир на самом нижнем этаже. Программа-минимум – двести контролируемых выстрелов каждый божий день. И столько же по тренажеру.
Пока он озвучивал ценные указания, я любовалась идеально чистым небом и лениво думала о том, что принадлежность к высшей аристократии Империи дает ряд довольно приятных бонусов. Скажем, возможность жить на Зеленом Холме, над которым нет ни одной воздушной трассы, не летают гражданские спутники и вездесущие частные дроны, а особняки расположены так, что в них не слышен городской шум и создается довольно правдоподобная иллюзия уединения. Потом взгляд зацепился за Сторожевую Башню – единственное здание дворцового комплекса, видимое из нашего дома – и я снова задумалась о предложении Романовой и Белкиной.
Особых способностей к эмпатии я в себе не замечала, но почему-то была уверена, что эта парочка не играла. Впрочем, предпосылок для подобной уверенности хватало. Скажем, в Больших Играх, ведущихся при дворе, мы, как когда-то метко выразилась Забава, были в лучшем случае фигурками, значит, в принципе не могли представлять какого-либо интереса для целой Императрицы и ее ближайшей подруги. По той же самой причине Император не стал бы использовать аж двух супруг в некой гипотетической игре против нас. Далее, готовясь к поступлению в Академию Межгосударственных Отношений и собирая информацию обо всех значимых фигурах политической арены Галактического Союза, я несколько лет не вылезала с соответствующих сайтов. И, естественно, обратила внимание на то, что докапываться до зернышек истины приходилось через горы компромата. Поэтому попытка поставить себя на место возможных союзниц только усилила мои ощущения: если в обычной жизни Императрица Анна Николаевна еще могла чувствовать себя уверенно, то в комфортности существования Татьяны Константиновны, по сути, живущей во дворце на птичьих правах , я сильно сомневалась.
В результате, определившись со своими выводами, я изложила их в текстовом файле и отправила Локи. Затем с чувством выполненного долга огляделась по сторонам, наткнулась взглядом на загорающую Телепневу и почувствовала угрызения совести. Поэтому решила последовать совету Анны Николаевны и подарить новому члену команды немного тепла:
- Ульян, я освободилась. Как насчет того, чтобы сбегать и подобрать тебе нормальный игольник? А то смотреть на тебя, безоружную, нет никаких сил.
- Я с вами! – мгновенно выдохнула Забава и первой оказалась на ногах. А через пару минут, на подходе к лифтовому холлу, весьма своеобразно отмела предложение Ульяны сначала одеться: - Замри! Умница… Теперь закрой глаза, расслабься и прими душой то, что я сейчас скажу. Мы уже приняли тебя такой, какая ты есть, значит, ты – дома! А здесь можно забыть о любых условностях, ведь мы ценим не внешность, а то, что прячется под ней.
- Но ведь вы обо мне ничего не знаете… – глухо сказала Телепнева.
- Разве? – насмешливо спросила я. – Ты умеешь по-настоящему любить, верна тем, кто дорог, даже после их смерти, доказала, что способна добиваться своих целей, и уже заслужила уважение, без которого в эту команду попасть невозможно. Поэтому прими душой то, что сказала Забава. Только добавь к ее тезисам еще три: «Здесь все свои», «Ты больше не будешь одинокой» и «Тот, кто попробует сделать тебе больно, будет иметь дело со всей командой, что ему очень не понравится».
- Ульян, если хочешь стать своей, то меняй мировоззрение. Причем прямо сейчас! – предельно серьезно заявила Беклемишева. – Есть слово «Мы». А все остальное задавим.
Как ни странно, сильнее всего на Телепневу подействовал самый последний тезис: услышав уверенное «Задавим», она снова закрыла глаза, расслабилась, гордо приподняла подбородок и «посмотрела» вокруг так, как будто сидела на троне.
- Немножечко не так… - мурлыкнула Панацея, скользнула к ней за спину и легонечко шлепнула по правому бедру: - Вот тут у тебя игольник, заряженный разрывными, а за спиной – три человека, которые, не задумываясь, откроют огонь по любой твоей цели!
- «Летать на «Хищнике» может только хищник?» - процитировала она рекламный слоган нашей «Жути».
- Угу!
- Что ж, суть поняла. Научусь. Обещаю…
…Переступив порог оружейки, Ульяна потеряла дар речи. Ну да, подбирая оружие и снаряжение на все случаи жизни, мы потакали любым своим желаниям, воплощали в реальности все мечты порубежного детства и не экономили от слова «совсем». В результате всем тем добром, которое собралось в помещении с треть фундамента особняка, можно было вооружить до зубов несколько взводов планетарного десанта. Или пару-тройку ДРГ, заточенных на длительные автономные действия на вражеской территории. Правда, успокоиться все равно не успокоились, поэтому иногда залетали в специализированные торговые дома и приобретали очередную партию каких-нибудь высокотехнологичных игрушек.
Мы с Забавой довольно переглянулись и занялись игрой в куклы – дотолкали Телепневу к стеллажам с бронежилетами скрытого ношения, содрали с нее белье и натянули модель, имитирующую человеческую кожу. Пока «кукла» рассматривала себя в ростовом зеркале, подобрали «кружевной лифчик» нужного размера, прижали к точке крепления на левой боковой бретельке «соты» под четыре запасных магазина для «Мангуста-406» и заметались по помещению, подбирая весь остальной необходимый обвес.
Панацея притащила связку кобур под различные варианты ношения игольника и инфокристалл с программным обеспечением для синхронизации его системы прицеливания с ТК-шками. Я выдернула первый попавшийся ствол из оружейного шкафа, засунула его в «Пылесос» , выждала положенные пятьдесят секунд и понесла красивое, теплое и абсолютно стерильное оружие новой хозяйке. А по дороге, как водится, набрала мелочевки, к необходимости которой пришла после анализа приключений на «Левиафане» – нож для ношения между лопатками, комплект разведывательных минидронов, сопрягаемый с гражданскими коммами, крошечный контейнер с фильтрами для носа и так далее. А когда разместила «добычу» на законных местах, без тени улыбки сообщила Ульяне, что это абсолютный минимум того, что она обязана с собой таскать.
Следующие полтора часа мы провели в тире. Сначала вдумчиво разбирались с возможностями Телепневой, встраивали ее в командную вертикаль и подключали личный ТК к тактической сети, а потом заставляли учиться бездумно реагировать на самые простые команды. Ну, что я могу сказать? Если по меркам Рубежа я была новиком среди дворянских детей, то Ульяна тянула на новика среди наших мещан. Впрочем, стреляла уверенно, не терялась при внезапном изменении ситуации и не пыталась проявлять дурную инициативу. Кроме того, прекрасно видела «поле боя», очень быстро, а главное, правильно, оценивала обстановку и грамотно перемещалась.
Как водится, Беклемишева заметила гораздо больше меня, поэтому сразу после завершения тренировки озвучила свой вердикт:
- В общем, достаточно неплохо. Да, твои рефлексы заточены под взаимодействие боевых кораблей, но при небольшой доводке привычка действовать не на плоскости, а в объеме превратится из минуса в очень большой плюс. Программу по этой части боевой подготовки тебе распишет Локи. Он же доведет и стандартное место в боевом ордере. Со стрельбой пока все, поэтому чистим оружие и выдвигаемся в медблок. В смысле, ты и я. А Фрейя отправится укладываться в УТК и продолжит заниматься по своей программе.
По своей программе я занималась до половины третьего, и все это время проторчала на третьей карте с пятым уровнем сложности. Да, в группе с Логачевым и Беклемишевой я обычно забиралась значительно «выше», но там работала на пределе своих возможностей и частенько допускала обидные ошибки. А уровень 3/5 позволял предельно добросовестно доводить до ума «проседающие» навыки и в то же время не давал возможности расслабляться. Вот я и не расслаблялась. Поэтому «набегалась» и настрелялась до звездочек в глазах, зато из капсулы вылезла довольной до безобразия. И, быстренько смыв с себя остатки контактного геля, отправила в чат группы сообщение о том, что моя самоподготовка уже закончена.
Через несколько секунд прилетело сразу два ответа. Локи сообщал, что князь Мещерский прибудет к трем часам, и определил желательную форму одежды. А Панацея вызвала в гардеробную. Надо ли говорить, что я, толком не досушив волосы, выскочила из кабинки и помчалась к лифту?
- Как видишь, для Даши ты уже не чужая… - при виде меня выдала Панацея и жестом показала на манекен с одеждой.
Сообразив, что она продолжает воспитывать Телепневу, я кинула в ближайшее кресло сбрую с оружием, поймала трусики, брошенные Беклемишевой, и походя пожала плечами:
- А что, были сомнения? Раз Ульяна в команде, значит, она своя.
- Девчат, в реальной жизни, кроме черного и белого, есть еще и полутона.
- Самые важные чувства абсолютны! – авторитетно заявила Забава. – Ярику и Даше я верю, как самой себе, соответственно, для общения с ними мне за глаза хватает белого. Нашей жажде мести людоловам достаточно черного. А на мир, который за стенами этого особняка, вообще наплевать.
- Ну да! – поддержала ее я. – Мы, как и большинство нормальных порубежников, постоянно ходим под смертью, поэтому живем текущим мгновением и не размениваем тепло душ на всякую ерунду. Говоря иными словами, если те, кто жаждет до нас достучаться, не стараются стать белыми, то отправляются в черный список. Кстати, путь мести, на который ты вступила, это дорога в один конец. И может прерваться в любую секунду. Следовательно, имеет смысл напрочь забыть обо всем второстепенном и наслаждаться общением с теми, кто по-настоящему дорог.
- А если таких нет? – еле слышно выдохнула она.
- Наслаждайся общением с нами. Мы не разочаруем.
После этих слов Телепнева ушла в себя. Минут на пять-семь. Мы с Забавой ей не мешали – я одевалась, обувалась, затягивала ремни с оружием и собирала волосы в два несерьезных хвостика, а любимая подруга добросовестно ассистировала. А когда мой внешний вид стал соответствовать придуманному образу, и мы развернули голографическое «зеркало» во всю дальнюю стену, Ульяна вернулась в реальность и задумчиво переспросила:
- Значит, жить вами, забыть про полутона и наплевать на все, что мельче поставленной цели?
Мы утвердительно кивнули.
- Тогда начну прямо сейчас. С заказа подходящего парика. А то мои волосы в хвостики не соберешь…
…Фраза Локи «Вот теперь в твоих глазах появилась жизнь!», сказанная Телепневой за пару минут до прилета товарища главы ИСБ, подействовала, как наркотик – у нее заблестели глаза, поднялось настроение и проснулось чувство юмора. Так что к моменту появления князя в нашей гостиной она была «хорошенькой» безо всякого спиртного. Правда, услышав от Забавы, что «Триарий» Мещерского уже в ангаре, ощутимо напряглась, но нарвалась на очередной совет. На этот раз от меня:
- Ульян, все, что было в прошлом, там и осталось. А в настоящем есть только мы и белый цвет.
Услышала. Заметно приободрилась. И весьма достойно отреагировала на изумленный взгляд нашего гостя. Впрочем, он и сам чувствовал себя не в своей тарелке – поздоровался хоть и учтиво, но без прежнего задора, садиться в предложенное кресло отказался и сразу же начал извиняться. В связи с присутствием «посторонней» говорил иносказательно, но предельно понятно и не вилял хвостом. В смысле, взял всю вину на себя, дал слово, что подобное больше не повторится, попросил не держать на него зла и в качестве моральной компенсации скинул Локи какой-то пакет данных.
Сдавать свои источники информации мы, естественно, не стали, поэтому выпытали из него все подробности «проблемы», заявили, что справедливое наказание Елагина искупает вину его начальника, и предложили с нами отобедать. К сожалению, Мещерский отказался, сказав, что торопится на какое-то совещание. Но пообещал заглянуть в ближайшие же дни. И сразу же попятился к выходу.
Провожали его всей толпой. А в лифте сподобились раскрыть страшную тайну – сообщили, что в нашей команде прибавление, и представили Ульяну в новом качестве. Нашу троицу ответ Константина Германовича приятно порадовал, так как косвенно подтвердил рассказ Белкиной, а Телепневой согрел напрочь истерзанную душу:
- Ярослав Викторович, вы опять сделали исключительно удачный выбор – Ульяна Всеволодовна не только великолепный пилот, но и Личность, достойная глубочайшего уважения!
Первые несколько минут после отлета Мещерского Ярик, как обычно, проторчал в системе. А когда убедился, что гость не оставил в доме ни одного, даже самого завалящего, микродрона, вернулся в реальность, несколько мгновений задумчиво смотрел сквозь нас, а затем «сокрушенно» вздохнул:
- Ну вот, как всегда – вы придумали умопомрачительные образы, воплотили их в реальности, навели красоту и настроились на потрясающий вечер, а гость, который должен был радовать вас восхищенными взглядами как минимум до заката, бессовестно улетел!
- Угу! – жалобно поддакнула Забава. – Мы расстроены до невозможности и жаждем хоть какой-нибудь компенсации!
- У нас совершенно неожиданно образовался свободный вечер. Значит, будет вам компенсация! – пообещал он, сделал небольшую паузу и хищно усмехнулся: – У вас полчаса на смену образа. Требуемый описывается фразой «Боевая группа порубежников в поиске приключений на чужие задницы».
- Ты уверен?! – как обычно, услышав в его словах в разы больше, чем я, прищурилась Панацея. А когда он кивнул, вдруг расплылась в плотоядной улыбке и воинственно взмахнула рукой: - Приказ получен, переодеваться бего-о-ом марш!!!
Вот мы и рванули. А через пару минут, оказавшись все в той же гардеробной, с интересом выслушали краткий перевод всего вышесказанного на нормальный язык:
- Локи в боевом режиме. Значит, задумал что-то убойное. Расспрашивать, что именно, бессмысленно – не скажет. Но «сюрприз», вне всякого сомнения, будет неожиданным, жестким и правильным. В общем, я в деле!
- Мы в деле! – уточнила я. Потом сообразила, что с появлением в команде Ульяны бездумно использовать это местоимение стало несколько некорректно, и вопросительно уставилась на новенькую.
Телепнева не разочаровала:
- Я с вами. Только объясните, как себя вести.
Беклемишева весело хихикнула:
- Сколько себя помню, нам с Яриком хватало трех правил: «Локи всегда прав», «Пока я жива – его спина прикрыта» и «Плевать на последствия».
- И часто дрались? – спросила Ульяна.
- Первые лет шесть-семь – каждый божий день. Потом доказали, что нашу парочку лучше не задевать, и перешли на режим пара-тройка серьезных драк в месяц. А после того, как Ярослав вызвал на поединок и показательно изувечил троюродного дядьку, по пьяни ущипнувшего меня за грудь, цепляться к нам практически перестали.
- Что ж, «Вы всегда правы», «Пока я жива, ваши спины прикрыты» и «Плевать на последствия»! – твердо сказала Телепнева. – А теперь рассказывай, что это за образ.
Привести внешний вид к образу, столь поэтично описанному Логачевым, оказалось довольно просто – раздевшись догола, мы натянули бронежилеты, имитирующие человеческую кожу, лифчики с точкой крепления ножа скрытого ношения между лопатками, разноцветные рубашки, полуспортивные брючки в обтяжку и кроссовки. Правое бедро «украсили» кобурой с игольником, левое запястье – коммом, а ремни – «сотами» с запасными магазинами и всякой полезной мелочевкой. Потом распустили волосы, подвели губки, сделали групповую голографию и отправили ее Логачеву. А когда получили ожидаемый ответ, на всякий случай навестили санузел, еще раз проверили тип заряженных игл и спустились в ангар.
Ярослав обнаружился у «Жути». Судя по расфокусированному взгляду, убивающим время какой-то работой. Тем не менее, при нашем появлении он вернулся в реальность, сделал нам общий, но чертовски приятный комплимент и жестом предложил забираться в салон.
Забава немного поколебалась и отправила на правое переднее кресло Телепневу. Вроде как, разбираться с возможностями незнакомого флаера. А сама опустила в горизонталь средние, прошла к заднему левому, плюхнулась и требовательно постучала по соседнему.
Пока мы подгоняли под себя сидения и активировали индивидуальные системы безопасности, Локи успел поднять «Хищника» на крышу и завести движки. Потом попросил внимания и довел «полетный план»:
- Идем в свободном режиме. «Космос» бдит, «Воздух» давно в движении, «Кольцо» начнет развертывание через тридцать секунд после нашей посадки в пункте назначения, а все остальные впишутся в игру при необходимости. Забав, Даш, мы с вами работаем «Треугольник». Ульяна, что бы ни случилось, твое место за моим правым плечом, а единственная задача – ничему не удивляться, демонстрировать непоколебимую уверенность в себе и не бояться. Никого и ничего. Справишься?
- Да.
- Тогда полетели.
Сразу после этих слов «Жуть» плавно поднялась в воздух, вальяжно вплыла в разгонный коридор и, дисциплинированно прижимаясь к кронам деревьев, чтобы не нервировать соседей, бесшумно устремилась к четвертому КПП. Как обычно, Ярик покачал оружейными пилонами прямо над башенкой дежурного диспетчера, дождался ответного приветствия в канале связи и перестал изображать доисторический утюг – добавил тяги и с приличным ускорением погнал флаер к безлимитке.
Тут Ульяну проняло – оценив динамику разгона бронированной машины, она превратилась в восторженную девчонку и следующие несколько минут плавилась от желания порулить этим чудом. И хотя за это время не сказала ни слова, ее душевные страдания так измучили Локи, что он пообещал дать ей такую возможность в ближайшие пару дней. Тут ее прорвало – развернувшись к нам вполоборота и вывесив в центре салона список основных тактико-технических характеристик «Хищника», Телепнева, сияя от радости, прочитала нам целую лекцию по истории авиации и космонавтики. Вернее, где-то две трети – когда повествование дошло до первых летающих машин на антигравах, «Жуть» упала в коридор замедления. И наша троица, забыв обо всем на свете, засмотрелась на огромный «замшелый валун» с какой-то надписью, неразличимой из-за расстояния, и еще более внушительную голографическую композицию «Витязь на богатырском коне».
- Развлекательный центр «Перепутье», один из самых пафосных в Империи… - недобро усмехнулся Логачев. – Место тусовок поклонников киберспорта и охотничьи угодья особо отмороженной боевой группы порубежников…
Глава 3. Ярослав Логачев.
15 мая 2352 года по ЕГК.
…Старший лейтенант Олег Усов, командир дежурной смены группы подстраховки, не подвел – еще за три минуты до приземления «Хищника» на транспортную плиту в одном из вспомогательных окон «Державы» появился информационный блок, показывающий статус интересующего меня объекта, направление на него и расстояние, которое нас разделяло. Тем не менее, радостно ломиться к вожделенной цели я и не подумал – в удаленном режиме оплатил парковку флаера в отдельном боксе для особо важных персон, заглушил двигатели, развернулся к девчонкам и… раздал им защитные маски, предусмотрительно прихваченные из дому.
Как и следовало ожидать, Забава с Дашей сначала не поверили своему счастью, а потом радостно взвизгнули и бросились благодарить. Еще бы, заранее поляризованные линзы прямым текстом сообщали о том, что сегодня мы не работаем. А значит, не будет восхищенных толп, «грозовых туч» из сотен дронов АВФ, дурацких вопросов, просьб подписать то, что оказалось под рукой, попозировать для голографии или небольшой видеозаписи, поучаствовать в каком-нибудь шоу, выступить с рассказами о своих подвигах и так далее. Да, Телепнева этой радости не поняла. Но по вполне прозаической причине – она не моталась в город почти каждый божий день и не страдала от известности. А мы «наелись» ее лет на триста вперед. Ведь за месяц с небольшим, проведенных на Белогорье, пережили не только шесть покушений, но и четыре волны всеобщего интереса. Кстати, как ни странно, первая, сильно усложнившая нам жизнь неделю с лишним после награждения в Летнем Дворце Нового Киева, оказалась самой слабой: да, в тот период мы вызывали интерес, но какой-то ленивый, что ли – военнослужащие и отставники жаждали выяснить, что за непонятные шпаки получили столь высокие боевые награды, да еще и из рук самого Императора; представители высшей аристократии либо пытались разобраться, не изменим ли мы, охамевшие выскочки, политических раскладов в горних высях, либо жаждали отблагодарить за спасение близких; журналисты всеми силами старались урвать кусочек славы за наш счет; альфонсы, содержанки и любители въезжать в рай на чужих плечах конкурировали за каждый взгляд и так далее. Вторая волна, накатившая на следующий день после выхода в Сеть цикла рекламных роликов «Хищника», оказалась значительно сильнее: недвусмысленный интерес сильных мира сего к нашей троице, подчеркнутый контрактом с одним из крупнейших концернов Галактического Союза, вызвал значительное усиление всех предыдущих реакций и добавил к ним лютую зависть. А две последние, которые, наверное, стоило бы назвать цунами, превратили нашу «общественную жизнь» в ад – фрагменты записей, сделанных микродронами бойцов групп подстраховки во время покушений, да еще и очень толково переработанные пиарщиками «Белогорья» в два документальных голофильма о реальных возможностях флагмана Имперского флаеростроения, не только вернули на первые строчки новостных рейтингов подзабытый дипломатический скандал между нами и ССНА , но и добавили ему остроты. Так что с этого момента нас стали считать одновременно героями, жертвами и символами безграничных возможностей социального и карьерного роста в Империи.
В общем, от всеобщего внимания мы устали как бы не больше, чем от постоянного ожидания покушений. Что, в общем-то, было вполне логично – с момента прилета в Метрополию нас постоянно страховало порядка полутора сотен высококлассных профи, с завидным постоянством замечавших нездоровые шевеления чуть ли не до их появления и минимизирующих шансы пострадать. А с толпами восторженных граждан нам приходилось разбираться самим. Да еще и делать это правильно! Надо ли говорить, что первые несколько минут после высадки из флаера мы не могли расслабиться, ибо подсознательно ждали воплей узнавания?
Первые признаки возвращения девчонок к нормальному состоянию души я заметил во время променада по ресторанному дворику, расположенному под высоченной крышей, очень достоверно изображающей звездное небо. Там Забава предложила выпить по бокалу свежевыжатого сока и рванула к бару без сопровождения, а Ульяна залипла на один из десятков огромных голоэкранов, на которые в режиме онлайн транслировались самые интересные матчи между командами игроков. Еще через четверть часа мы не только поняли, но и поверили в то, что никому не интересны. Заодно разобравшись с причинами такого отношения: здесь, в «Перепутье», наши маски с поляризованными линзами выглядели бледновато. Ведь большая часть профессиональных игроков или личностей, стремящихся казаться таковыми, в перерывах между матчами выходила к своим поклонникам в том, в чем «сражалась». И если внешний вид тех, кто фанател с разного рода современных войн, был относительно нормальным, то «облачение» остальных виртуальщиков не лезло ни в какие ворота: для того, чтобы выделиться среди тысяч себе подобных, они натягивали контактные комбезы по мотивам любимых игр. То есть, изображали всю палитру героев «бродилок», «стрелялок», «леталок» и «стратегий», начиная с примитивных скелетов и заканчивая представителями фантастических негуманоидных рас.
К моменту, когда вектор в моей «Державе» сменил цвет с красного на зеленый, отпустило даже Телепневу – она перестала ждать неприятностей от каждого встречного мужчины, начала вглядываться в рекламные ролики космических симуляторов и изредка шутила. Конечно же, возвращать ее с небес на землю не хотелось от слова «совсем». Однако я все-таки задавил чувство вины, подал в тактический канал группы команду «Внимание!» и залил в него заранее набранный текст:
«Три минуты до начала получения обещанной компенсации. Ведьма, ты двигаешься по маркеру, опираясь на мое предплечье, по команде убираешь поляризацию линзы и ведешь себя так, как будто тебе плевать на всю Вселенную. В разговоры не вступаешь, на любые реплики или телодвижения отвечаешь абсолютным равнодушием и ничего не боишься! Панацея, ты, как обычно, в свободном режиме, а Фрейя на подстраховке…»
Все три пиктограммы подтверждения готовности загорелись практически одновременно, и я отправил в личку старшего лейтенанта Усова самый обычный плюсик. Зеленая стрелка во вспомогательном окне «Державы» тут же обзавелась черным кантиком, а рядом ее окошком возникло еще одно. С поэтажным планом сектора любителей игры «Противостояние».
Новое построение улетело в тактический чат буквально через секунду, после чего Забава с Дашей дисциплинированно замедлили шаг и оказались в арьергарде, а Телепнева, немного ускорившись, заняла предписанное место слева от меня, оперлась на руку и гордо вскинула подбородок. Увы, не настолько уверенно, как требовалось, поэтому я склонился к ее ушку и ударил по самому больному:
- Ульян, если ты не научишься мне слепо верить, ни на какой Аджман я тебя не возьму!
Вспышка ярости, поднявшаяся откуда-то из глубины ее души, мгновенно выжгла все сомнения и страхи, поэтому уже через мгновение от Ульяны потянуло настоящим равнодушием ко всему, что нас окружало.
- Возьмешь! – практически не шевеля губами, выдохнула она. – У меня есть ЦЕЛЬ, и мне плевать на все остальное!!!
- Вот так значительно лучше! – без тени улыбки заявил я, прокатил девушек на траволаторе и подвел к «громадному обломку кормы космолета Иных, торчащему из перепаханной земли, и все еще парящему хладагентом». Тут Телепнева по моей команде высветлила линзу защитной маски, а я с интересом оглядел здоровенную «пробоину в прочном корпусе корабля», сквозь которую сновал народ. Детализация образа восхитила – полуметровые бронеплиты, разорванные, скрученные и оплавленные «чудовищным взрывом», радовали взгляд не только фактурой материала, но и цветами побежалости, появившимися от воздействия сверхвысоких температур, небольшими пятнышками «ржавчины», появившейся «в последующие столетия», и довольно реалистичной «пылью». Ничуть не менее интересно оказалось и внутри – большая часть энерговодов спеклась в стекловидную массу, часть элементов конструкций ощутимо повело, на полу, стенах и потолках радиального коридора были видны многочисленные следы попаданий оружия штурмовых дроидов, порядка трети световых панелей не работало или искрило и так далее. Впрочем, очень скоро мне стало не до овеществленных фантазий дизайнера – короткая, но очень широкая радиалка привела в грузовой трюм, для антуража заваленный всяким барахлом и забитый довольно приличным количеством игроков, а стрелочка в «Державе» показала на половину третьего . Кинув взгляд на трехмерную схему сектора, я выхватил взглядом слово «Камбуз», сообразил, что имеется в виду либо кафе, либо ресторан, обошел группу ребят и девчонок года на два-три младше, притерся к искореженному корпусу тяжелого штурмового дроида «Атлант» и вальяжно двинулся к иллюзорной пелене, отсекающей фойе от места отдыха любителей этой грани вирта. А когда шагнул сквозь полупрозрачный овал рекомендуемого прохода, начал излагать свои мысли по поводу места, в котором мы оказались. Причем достаточно громко:
- Как видите, жизнь в Империи все также полярна. Что бы ни творилось в Пограничье, здесь, в Метрополии, будет царить тишь, гладь да божья благодать. Ибо крови, боли и мучений тех, кто стоит на страже всего этого благолепия, здесь не чувствуется. Боле того, даже если прямо сейчас все голоэкраны в этом помещении вдруг прервут трансляцию с полей виртуальных боев и покажут настоящую войну, то абсолютное большинство присутствующих тут «патриотов Отчизны» либо этого не заметит, либо поморщится, либо потребует заменить картинку на что-нибудь более зрелищное и «реалистичное»!
- Так и есть… - согласно кивнула Ведьма, увернулась от стайки румяных, основательно взмокших, но донельзя счастливых девиц, с придыханием обсуждавших перипетии какого-то космического сражения, увидела знакомое лицо и побледнела, как полотно.
- Поэтому для таких, как мы, все эти геймеры всего-навсего пустышки, не годные ни на что, кроме надувания щек и задирания носов… - как ни в чем не бывало продолжил я, свернул к «освобождающемуся столику», из-за которого при нашем приближении встали двое бойцов группы подстраховки, и подвел Ульяну к нужному месту.
Как только она опустилась на «остов пилотского кресла, кем-то приваренный к полу», Забава прочитала распоряжение, полученное в личку, и «неловко» задела бедром ложемент, «с мясом выдранный из штурмового бота». А когда тот, развернувшись на «самодельной» оси, кошмарно заскрипел, «в сердцах» помянула чью-то мать.
Как я и рассчитывал, компания из четырех молодых мужчин, трех девушек и одного существа неопределенного пола, расположившаяся за соседним столиком, среагировала на шум и повернулась к нам. А через пару секунд настал момент истины:
- О-о-о, смотрите, кого к нам принесло! Это ж Госпожа Самое Доступное Лоно Империи сорок первого года!!!
Я стоял в полуметре от оратора и находился под боевым коктейлем, поэтому просто чуть-чуть довернулся влево и совместил лицо урода с поверхностью стола, «сваренного из кусков обтекателей меддроидов». Потом вздернул жертву в воздух, развернул к себе и задумчиво пробормотал:
- Так-так-так, и кто это у нас тут такой говорливый?
Сломанный нос, разбитые губы и струйки крови, стремительно расписывающие под хохлому физиономию болтуна, конечно, «затруднили идентификацию», но ненадолго:
- Девчат, смотрите, это ж Святополк Игоревич, гнилое семя родового древа Юшковых, вытравившее в себе зародыши чести, совести и благородства еще в утробе матери!
Коротенькую справочку по этой личности для Панацеи и Фрейи я компоновал сам, но не ожидал, что их реплики получатся такими хлесткими, точными и оскорбительными:
- Тот самый вроде-как-аристократ, который целых одиннадцать лет в свободное от попоек время доблестно защищает виртуальный мир Рантеш от нашествия роя Илверов? – спросила первая.
- Да нет, каких, к чертям, попоек? Этот диванный герой предпочитает кальян с синтом , виртуальные бордели и сетевые магазины кружевного нижнего белья. Кстати, большей частью женского… - возразила вторая. И закончила еще одной убийственной сентенцией: - Впрочем, мужского в этой недо-личности только имя.
Тем временем ублюдок, некогда разрушивший жизнь Телепневой, чуть-чуть отошел от нокдауна и попытался что-то тявкнуть:
- С кем имею че-…
- Честь?! – встряхнув его тушку так, что клацнули зубы, рявкнул я и выпустил наружу хищника. В смысле, того самого зверя, который когда-то помогал выживать в непрекращающихся войнах с родичами. Увидев мой бешеный взгляд, Юшков смертельно побледнел и дернулся, видимо, решив вырваться из захвата. Угу, как бы не так – я встряхнул восемьдесят три «изысканных» и «утонченных» килограмма, регулярно приводимые к некоему эталону в родовой клинике косметического морфинга, и подтянул залитое кровью лицо жертвы к своему: - Вы потеряли право использовать это слово еще в сорок первом. Так что не смейте его произносить, а то я вырву ваш гнилой язык с корнем!
- Кто вы вообще такой и что вы себе позволяете?! – очнулся от шока один из закадычных друзей «защитника мира Рантеш», Валерий Валерьевич Протасов. И очень быстро убедился, что сделал это зря:
- О, еще один вроде-как-аристократ, умеющий только пресмыкаться перед теми, кто родовитее, богаче или сильнее! – повернув к нему голову, холодно усмехнулся я. В этот момент сквозь толпу, окружившую две наши компании, протолкалась троица сотрудников службы безопасности «Перепутья». Один, самый суетливый, грозно возложил руку на шокер и потребовал прекратить безобразие. В смысле, оставить в покое господина Юшкова, заложить руки за голову и не препятствовать своему задержанию. А второй, судя по повадкам, старший, рывком за рукав одернул не в меру ретивого подчиненного, поздоровался, представился, а затем достаточно учтиво поинтересовался, что тут происходит.
Оценив количество дронов АВФ, парящее вокруг двух наших столиков, я разжал пальцы, брезгливо посмотрел на упавшее тело и требовательно протянул левую руку Забаве. Эта часть «шоу» исполнялась не первый раз, так что буквально через мгновение она выдернула из «соты» на поясном ремне крошечный баллончик со стерилизующим спреем, обрызгала им мою ладонь и вытерла одноразовой салфеткой.
Я коротким кивком поблагодарил ее за помощь, а затем неторопливо снял защитную маску:
- Здравствуйте, Александр Евгеньевич. Я решил устроить своей команде небольшой отдых. Привез их в этот развлекательный центр и после небольшой прогулки по этажам добрался до вашего «Противостояния». Увы, попытка перекусить в «Камбузе» не удалась – не успели мы сесть за свободный столик, как вот этот выродок среди дворян имел наглость оскорбить одну из моих спутниц. Я прервал фонтан его красноречия самым гуманным способом из всех, заслуженных лично им, а теперь собираюсь восстановить справедливость.
СБ-шник на несколько мгновений поплыл взглядом, видимо, получая инструкции от вышестоящего начальства, затем подобрался, посерьезнел и в режиме реального времени начал озвучивать то, что ему диктовали или писали в командный канал:
- Ярослав Викторович, от имени и по поручению владельцев «Перепутья» прошу прощения за столь досадный инцидент! Мы искренне сожалеем, что сотрудники службы безопасности развлекательного центра не имели представления об истинной личности этого… хм… господина, но даем слово, что в наше заведение он больше не попадет. Кроме того, приложим все усилия, чтобы помочь вам восстановить справедливость.
- Даже не зная, как именно я буду ее восстанавливать? – поинтересовался я.
- Кавалер Императорского Военного ордена Святого Великомученика и Победоносца Георгия второй степени не способен на недостойный поступок! – отчеканил мой собеседник.
«Толковый ход, кстати!» - с уважением подумал я, едва заметно наклонил голову, дав понять, что оценил пассаж по достоинству, затем расфокусировал взгляд, убедился, что в помещении становится все многолюднее и многолюднее, и слегка переиграл свои планы: - Что ж, постараюсь вас не разочаровать. А для того, чтобы мотивы моих поступков были понятнее, расскажу предысторию этого конфликта. Одиннадцать лет тому назад самая обычная школьница полюбила самого красивого парня школы. Он великолепно пел, танцевал, декламировал стихи и снился всем ее одноклассницам. С каждым прожитым днем детская влюбленность становилась все сильнее и сильнее, поэтому на Рождественском балу она решила признаться ему в своих чувствах, сбежала от подружек и подкараулила любимого в коридоре. К сожалению, под красивой оболочкой, как это часто бывает, обнаружилась гниль – этот юноша в принципе не понимал, что такое честь, совесть, благородство и все те «пустые слова», которыми так любили «разбрасываться» люди круга, к которому, вроде как, принадлежал. Кроме того, он уже тогда плотно сидел на синтетических наркотиках, и в момент встречи торопился к друзьям, которые разделяли с ним это увлечение. Тем не менее, признание в любви все-таки выслушал, ведь оно льстило его болезненному самолюбию. А потом решил воспользоваться представившейся возможностью и еще немножечко поднять свой виртуальный рейтинг среди друзей. Поэтому заявил девушке, что испытывает к ней точно такие же чувства и жаждет ввести в свою компанию. Сказано – сделано: уже через несколько минут «счастливая» парочка оказалась в помещении, которое компания любителей запретных удовольствий приспособила для регулярных встреч и развлечений. Девушка была представлена друзьям, усажена рядом с любимым и получила бокал с шампанским, в которое кто-то из малолетних ублюдков подмешал наркоту. Технология подсаживания новеньких на эту дурь была отработала на славу, в результате чего через какое-то время их очередная жертва почувствовала кураж и выпила еще несколько бокалов той же дряни. Что не удивительно, ведь ее предлагал человек, который обещал любить вечно и умереть с ней в один день…
Пока я описывал тот день, старший лейтенант Усов скидывал мне телеметрию с микродронов и ТК-шек своих подчиненных, кое-какие статистические данные и показывал панораму всех смежных помещений «Противостояния». Таким образом, я знал, что «Камбуз» уже переполнен, что в воздухе над нашими головами собралось порядка полутора сотен дронов АВФ, что моя речь транслируется на все обзорные экраны развлекательного центра, добрая треть слушателей ведет прямую трансляцию в планетарную Сеть, а к зданию «Перепутья» мчатся флаеры журналистов и головизионщиков. Поэтому никуда не торопился:
- «Любовь», горящая в глазах этого ублюдка, туманила разум так же сильно, как смесь шампанского с синтом. Поэтому смысла фразы «Каждый вступающий в эту компанию должен доказать свое желание стать своим» девушка не поняла. Но подонки не унимались – упростив предложения так, чтобы можно было достучаться до затуманенного разума влюбленной, они начали спрашивать, хочет ли она стать своей, достаточно ли храбра для этого и так далее. А потом озвучили условие. Вернее, озвучил. Вроде как любимый – попросил станцевать стриптиз. Для него лично. И включил подходящую музыку. В тот момент она видела только его глаза, слышала только его голос и жаждала только одного – дарить ему счастье. Поэтому станцевала. Вкладывая в этот танец всю душу без остатка. А потом налаженный механизм дал сбой – когда шестеро похотливых тварей дали волю рукам, она не сразу, но все-таки пришла в себя, заехала «любимому» по лицу и с большим трудом, но вырвалась из комнаты…
Тут многоголосый гневный ропот заглушил мой голос, я был вынужден жестом потребовать тишины. А когда она, с грехом пополам, установилась, криво усмехнулся:
- Ни за что не додумаетесь, что в отместку сделал этот ублюдок. Просто потому, что нормальному мужчине такая низость и в голову не придет! Оскорбленный в лучших чувствах, он выложил в планетарную Сеть запись, прерывающуюся за долю секунды до того, как влюбленная девушка сбросила с себя наркотический дурман, и добавил надпись «Остальное удалено цензурой», что автоматически закрыло ей двери в большинство родовых особняков Белогорья!
Следующие четверть часа я молчал. Зато говорили собравшиеся. Вернее, выплескивали свои чувства, не всегда выбирая выражения. А отдельные личности не ограничивались и этим – женщина лет тридцати пяти из рода Ляпишевых, судя по всему, прилетевшая в «Перепутье» порадовать сына, заявила, что такого ребенка удавила бы еще в колыбели. И выплеснула в лицо Юшкову недопитый коктейль. Невысокий, но очень широкоплечий крепыш, информации о котором в моей базе данных не оказалось, дотянулся до обидчика Телепневой ногой и, по моим ощущениям, должен был сломать ублюдку как минимум пару ребер. А «суетливый» СБ-шник «случайно» наступил ботинком на пальцы. Да, эту толпу можно было запросто подбить на самосуд, но делать это я не собирался, поэтому дождался нужного момента и снова поднял руку:
- Знаете, что произошло потом? Девушку, из последних сил забившуюся в подсобку и потерявшую сознание от сильнейшей алкогольной и наркотической интоксикации, откачивали двое суток. За это время ее «любимый» успел как следует отлежаться в медкапсуле и убрать из организма все следы наркотиков, поэтому судья, «совершенно случайно» оказавшийся его родственником по материнской линии, выбрал наименьшее наказание из всех, гипотетически возможных! Таким образом, Святополк Игоревич Юшков вышел сухим из воды и продолжил предаваться тем же порокам. А девушка осталась ни с чем. Но не сломалась – несмотря на то, что в школе ей не давали прохода, за четыре месяца каторжного труда она прошла программу оставшихся двух с половиной лет обучения, сдала экзамены, поступила в Летную Академию, закончила это учебное заведение за три года вместо пяти и отправилась служить в один из флотов Империи. Причем отнюдь не на кабинетную должность. А там дослужилась до должности командира летного крыла тяжелого ударного крейсера, ушла в отставку лучшим пилотом флота…
- …и, с честью выдержав все испытания, вошла в команду Ярослава Викторовича Логачева! – продолжила Даша. – Кстати, одна-единственная из тысяч желающих.
Это уточнение было несколько не ко времени, но я все-таки смог снова перетянуть внимание зрителей на себя:
- Да, теперь у меня в команде появилась еще одна личность, достойная глубочайшего уважения, способная добиваться своей цели вопреки мнению целого мира, и умеющая воевать в реальности, а не в виртуальных играх. Но в данный момент меня беспокоит другое. Считай я Святополка Игоревича благородным, вызвал бы его на дуэль и убил. Но в моих глазах его НЕТ. Ни как дворянина, ни как личности, ни как мужчины. А что видите вы?
Самой шустрой оказалась все та же Ляпишева – посмотрела «сквозь» Юшкова и пожала плечами:
- Ничего. Его НЕТ и для меня!
Потом взяла за руку сына – белобрысого мальчишку лет восьми с не по-детски серьезным взглядом – подвела к нам, по пути равнодушно переступив через ногу «того, кого нет», и легонечко шлепнула между лопаток:
- Смотри, Кирюш, вот это – истинные аристократы. А за нами просто пол, местами заляпанный грязью…
…За три с лишним часа, проведенных в ресторане «Камбуз», Телепнева не сказала и не написала мне ни слова. Первые минут сорок, пока она плавилась от злости и обиды, дались сложнее всего – да, я понимал, что, воспользовавшись положением, без разрешения вывернул ее жизнь наизнанку перед всей Империей и, по сути, плюнул в душу, но был непоколебимо уверен в том, что это было необходимо. Почему? Да потому, что одним сливом ролика в Сеть та история не закончилась. Все три года учебы в Летной Академии однокашники Ульяны делали все, чтобы она покинула стены этого ВУЗ-а. И я нисколько не преувеличиваю: практически после каждого спарринга или работы в паре она попадала в медкапсулу с тяжелейшими травмами; в любых виртуальных или реальных учебных боях становилась целью номер один, причем не только для условных противников, но и для «своих»; парный пилотаж сдала только благодаря тому, что стать ее ведомым согласился один из преподавателей, и так далее. Да и вообще, словосочетание «групповые занятия» по отношению к ней звучало абсолютной бессмыслицей – Ульяне не помогал никто и никогда, ибо она была изгоем. Ничуть не лучше стало и после перевода в Шестой Ударный. Да, первое время девушка наслаждалась спокойной службой и даже обратила внимание на мужчину. В смысле, несколько раз позволила пилоту своей же эскадрильи проводить ее до каюты и как-то спустилась с ним на поверхность Нальчика, чтобы посидеть в кафе. Однако счастье было недолгим: уже через пару месяцев ее узнал один из однокашников, выпустившийся из БЛА на год раньше, и тут же выложил во внутреннюю Сеть флота тот самый ролик. В общем, отдыхала она только во время отпусков – общалась с отцом и младшей сестрой, которые от нее не отвернулись, и изредка заглядывала к Романовым. Ну, а теми «одноразовыми связями», которые ей, вроде как, надоели, она считала влюбленность, так и не ставшую чем-нибудь серьезным по причине резкого охлаждения «прозревшего» кавалера.
Кстати, Романовы искренне пытались ей помочь. Весь тот объем информации, который Даше передала Анна Николаевна, был собран по приказу Императора. По его же негласному указанию судья, который вынес законный, но несправедливый приговор, четырежды проверялся службой внутренней безопасности и, в итоге, сел на восемь лет. Кроме того, отцу Святополка, владевшему сетью клиник косметического морфинга, перестала «улыбаться удача», и года за четыре его дело «усохло» более чем вдвое. А сам Святополк так и не смог поступить в Белогорскую Академию Искусств – все никак не проходил по конкурсу. Только все это было полумерами. Ведь приказать всему дворянству Империи перестать считать Ульяну распутной девкой Романовы и Белкина были не в состоянии.
В общем, жизни у Телепневой, можно сказать, не было и не могло быть даже с нами. В смысле, раньше. А теперь шансы появились. И очень неплохие – после того, как народ, присутствовавший при моих разборках с Юшковым, дослушал мой монолог, ее зауважали. Более того, узнал, что я и мои девчонки собираемся пообедать в «Камбузе», количество желающих «присоединиться» к нашей компании и хоть как-нибудь поддержать Ульяну перешло все разумные границы. В итоге несчастным сотрудникам ресторана пришлось организовывать столы в «трюме», фойе превратилось в третий зал, а облако дронов АВФ и голоэкраны превратили наше общение почти в семейное мероприятие.
Не скажу, что было легко или интересно. Но подрываться с места и сваливать домой я не спешил. Ведь Кирилл Ляпишев, его мать и еще несколько подростков, донельзя впечатленных силой воли Ульяны, оккупировали все места рядом с ней и терроризировали вопросами. А она, обстоятельно отвечая на каждый, потихоньку оттаивала. Ну, а стоящий на постоянной ротации ролик, демонстрирующий последние минуты устроенного мною шоу, существенно ускорял этот процесс.
Что в нем было такого интересного? Перечисление еще пяти фамилий, имен и отчеств, слитный выдох всего зала «Их тоже НЕТ!» и запись торжественного выдворения «тех, кого нет», за пределы «Перепутья». Пешком, ибо впускать в ангары с очень дорогостоящими флаерами «неустановленные лица» сотрудники службы безопасности развлекательного центра отказались наотрез.
Да, с течением времени Ульяну начало отпускать, и я слегка приободрился. Но тут в работу включились УСБ-шники, и мне стало не до ее реакций: на ТК-шку начали «прилетать» точные формулировки вопросов, которые должны были задать «отдыхающие», необходимые материалы для аргументированных ответов и описание тех акцентов, который было бы желательно проставить. Соответственно, приходилось пропускать через себя приличные объемы информации, с чем-то соглашаться, что-то отметать и, не кривя душой и не поступаясь принципами, говорить то, что в данный момент требовалось государству.
В общем, подходящей возможности, после которой можно было бы закруглиться, я ждал совсем не радостно и очень долго. Но ее все не было и не было. До тех пор, пока одиннадцатилетний крепыш по имени Тема из рода Кантемировых не попросил слова и не начал монолог с не по-детски тяжелого вздоха:
- Ульяна Всеволодовна! Теперь, когда все плохое в вашей жизни уже позади, и вы получили место в команде, которая ради вас порвет на клочки кого угодно, наша помощь уже не нужна. Но вы все равно имейте в виду, что в Империи очень много неравнодушных мужчин, и, если вам вдруг понадобится помощь, просто позовите!
«Если и это – подводка ИСБ-шников, то снимаю перед ними шляпу!» - тут же прилетело от Забавы. Но я прочитал это сообщение не сразу, ибо прикипел взглядом к картинке, которую мне в ТК транслировал кто-то из парней Олега Усова. На ней микродрон, парящий где-то перед нами, крупным планом показывал слезы счастья, стоящие в глазах Телепневой. А потом прочитал еще одно, прилетевшее от Даши, и мысленно поблагодарил Императрицу:
«Через мальчишку вещает Анна Николаевна. Три минуты тому назад она написала, что устала ждать эффектного финала, поэтому вот-вот устроит его сама…»
«Передай ей мою искреннюю благодарность!» - попросил я, дождался, пока Ведьма закончит общаться с Кантемировым-младшим, и встал со своего места:
- На этом, пожалуй, все. Да, поразвлечься не получилось, зато мы восстановили справедливость, перезнакомились с кучей неравнодушных мужчин и женщин, славно пообедали и теперь хотим самую чуточку отдохнуть.
- Что, совсем мы вас замучили, да? – посочувствовал нам Ляпишев-младший.
- Да нет, с вами спокойно. А вот журналисты и головизионщики, бывает, достают… - честно признался я, потом повернулся к тому СБ-шнику, который вещал от имени владельцев «Перепутья», и благодарно улыбнулся: - Поэтому вам и вашим парням, Александр Евгеньевич, низкий поклон – мы сидим тут уже больше трех часов, но к нам так никто и не прорвался…
…Парни Александра Евгеньевича устроили нам еще один приятный сюрприз. Прекрасно понимая, что при том количестве работников камеры и клавиатуры, которое слетелось к «Перепутью», пробиться к «Хищнику» просто не получится, они провели нас к флаеру по хитросплетениям служебных коридоров и лифтовых шахт. В самом ангаре очень профессионально отсекли четверку особо ушлых личностей, дождались, пока я опущу боковые двери машины, и вскинули в верх сжатые кулаки.
- Если сейчас какая-нибудь падла устроит очередное покушение, то я вытрясу из Мещерского всю информацию по заказчикам и в начале августа навещу их там, где они обретаются… - пообещал я, внезапно почувствовав, насколько устал от постоянной нервотрепки.
- Не «навещу», а «навестим»! – сварливо уточнила Беклемишева, а минуты через две озадаченно огляделась по сторонам. – Та-ак, а куда это нас потащило?
- Почти уверена, что на посадочную площадку на каком-нибудь из соседних зданий… - предсказала Даша. И не ошиблась: затянувшееся путешествие закончилось в небольшом ангарчике на крыше небоскреба, расположенного эдак в километре от «замшелого валуна». Правда, срываться в полет вот так, сходу, я все-таки не рискнул – связался со старшим лейтенантом Усовым, сообщил ему координаты точки, в которой мы оказались, и дождался смещения фокуса внимания групп «Космос» и «Воздух». Зато потом, получив отмашку, со спокойной душой поднял «Жуть» в воздух, на пределе допустимого правилами воздушного движения ускорении ввинтил ее в разгонный коридор, просквозил весь жгут попутных трасс до безлимитки и дал полную тягу на движки.
До четвертого КПП долетели на удивление спокойно. А там задержались – поймав отклик айдишки нашего флаера, старший дежурной смены вышел на связь и, отчаянно краснея, попросил «хотя бы на мгновение» зависнуть над контрольно-диспетчерским пунктом. Вел он себя настолько непривычно, что я пошел навстречу собственному любопытству и выполнил эту просьбу. А когда коренастый и чертовски широкоплечий здоровяк вылетел на крышу, почувствовал себя свиньей – мужчина, с которым за месяц с лишним мы перекинулись, от силы, десятком слов, тащил к «Хищнику» три огромных букета темно-фиолетовой махровой сирени! А я, с момента возвращения с Фуджейры не отходивший от девочек ни на шаг, о цветах ни разу даже не подумал!
В общем, наблюдая за торжественным вручением букетов «от имени всей смены», я сгорал от стыда. А после того, как церемония закончилась и «Жуть» снова оказалась в воздухе, покраснел снова. На этот раз от сообщения Даши:
«Зато ты даришь нам тепло души. Поверь, это В РАЗЫ важнее…»
Забава просто поцеловала. Уже в ангаре, когда я выбрался из машины. От всей души. Затем заверещала, что у нас в доме нет ни одной вазы, построила остальных девчонок и куда-то унеслась.
Откровенно говоря, шевелиться мне не хотелось от слова «совсем». Тем не менее, я заставил себя прогнать весь комплекс проверок системы безопасности особняка, прилегающей территории и флаера, «убил» два «спящих» микродрона на себе и, в удаленном режиме, еще семь на дамах, потом поднялся в свои покои и, раздеваясь на ходу, поплелся в сауну. В нашу, маленькую, находящуюся в одном блоке со спальней. Там задал щадящий температурный режим, кинул полотенце на холодную верхнюю полку, упал лицом вниз, закрыл глаза и провалился в какое-то странное состояние, в котором было лень даже думать.
На еле слышный шелест открывающейся двери, естественно, не отреагировал. На привычное «Ну давай, заходи уже!» Забавы – тоже. Просто в какой-то момент собрался с остатками сил, требовательно округлил спину и снова расслабился. А когда Федосеева уселась сверху и начала разминать забитые трапеции, тихонько попросил:
- Даш, только сегодня не хулигань, ладно? Я так сильно устал, что жить не хочется.
- Хорошо… - ответила она и продолжила заниматься любимым делом. А с нижней полки раздался виноватый голос Телепневой:
- Прости, это из-за меня! Яр, я дура, причем тупая – если бы тетя Аня не написала в личку и не объяснила, ЧТО ты для меня сделал, то до сих пор сходила бы от ума от злости, обиды и разочарования! А еще я никак не подберу слова для извинений и выражения благодарности.
Я повернул голову в ее сторону, приоткрыл один глаз, наткнулся взглядом на пунцовые уши, щечки и шею, запоздало сообразил, что по привычке ввалился в свою сауну голышом, и мысленно махнул рукой – я лежал мордой вниз, на заднице сидела Фрейя, а все остальное Ульяна уже видела:
- Не бери в голову – главное, что все плохое уже позади. И… в нашей компании слова не нужны – мы предпочитаем чувства.
Она ненадолго ушла в себя, видимо, «примеряя к себе» то, что я сказал, а затем убила – решительно пересела поближе и уткнулась лбом в мое плечо:
- Спасибо…
Я приподнялся на локте, ласково растрепал ее волосы и мягко улыбнулся:
- Мы команда. Так будет всегда. Привыкай.
Потом сделал приличную паузу и задал вопрос, который не давал мне покоя с момента первого разговора с Телепневой:
- Ульян, теперь, когда ты убедилась, что мы тебя не бросим, можешь объяснить, как отключить систему самоуничтожения твоего ТК? Понимаешь, я постоянно хожу под смертью и не хочу рисковать еще одной жизнью просто так. А тут время реактивации всего шесть дней плюс окошко с таймером постоянно перед глазами…
- Пока никак: окошко с предложением изменить базовые параметры всплывет только через год.
- Эх, отшлепать бы тебя как следует! – расстроено вздохнул я.
- Без нее вы бы меня не взяли… - криво усмехнулась она. – А свою жизнь я перестала ценить еще на первом курсе Академии.
- Скажешь что-нибудь вроде «невелика потеря» – серьезно обидимся! – предупредила Забава. – Пойми уже, что мы – семья, живи нами и наслаждайся текущим мгновением.
- Ключевое слово «Наслаждайся»! – без тени улыбки уточнила Даша. – Поверь, тебе понравится…
Следующую фразу я услышал сквозь сон. И понял, что мне говорят, только со второго повторения. С большим трудом продрав глаза, огляделся, сообразил, что задрых прямо в сауне, а девчонки убавили температуру воздуха, накрыли простыней и подложили под голову сложенное в несколько раз полотенце. Потом заставил себя сесть, душераздирающе зевнул и сфокусировал взгляд на Федосеевой. Кстати, одетой в основательно взмокший тренировочный комбез:
- И в котором часу нам надо быть во дворце?
- Не «нам», а тебе. Через час с четвертью.
- Не понял? – нахмурился я. И получил ответ, заставивший окончательно проснуться:
- Пригласили всех. Однако нам с Забавой рекомендовали сослаться на неважное моральное состояние Ульяны и остаться дома – по словам Анны Николаевны, ее сын все еще горит желанием нас обаять и планирует внезапно заявиться на эту беседу…
…Императорский Гвардеец, встретивший меня в подземном ангаре, сильно удивил – вместо того, чтобы без лишних слов приказать следовать за ним, развернуться на месте и двинуться в сторону лифтового холла, высветлил линзу шлема, снял правую перчатку и протянул мне ладонь! А когда я ее пожал, поблагодарил от имени всех своих сослуживцев!
Само собой, я удивился – на мой взгляд, у этих парней не было никаких оснований как-то реагировать на мою помощь Телепневой. Ан нет, увидев в моих глазах непонимание, Гвардеец пожал плечами:
- На Фуджейре вы спасали соотечественниц, на «Левиафане» выживали, в конфликте с родичами защищали свою честь, значит, все эти поступки в каком-то смысле были вынужденными. Зато помощь постороннему человеку, которого вы просто не могли успеть нормально узнать, да еще столь неоднозначная, могла быть только следствием внутренней потребности.
Я покрутил в голове эту мысль, пришел к выводу, что в ней что-то есть, и коротко кивнул. Мой собеседник сразу же вернулся в обычное состояние и зашагал к знакомой двери. Но в этот раз в его фигуре явственно чувствовалась благожелательность.
Приблизительно в таком же ключе изменилось отношение и всех остальных его коллег: несмотря на то, что я прилетел во дворец заранее, мариновать в какой-нибудь приемной меня не стали. Не стали повторять и правила поведения в присутствии венценосных особ – прокатили на лифте и траволаторе, поводили по хитросплетению роскошно обставленных коридоров и анфилад, остановили перед ничем не примечательной дверью без терминала или датчика СКД , и все! В смысле, очередной провожатый ушел еще до того, как створка отъехала в сторону. Я мысленно хмыкнул, переступил через порог и оказался еще в одном коридоре. Совсем коротеньком и без каких-либо архитектурных изысков. Стоять на месте никто не приказывал, поэтому двинулся в единственном доступном направлении. А шагов через двадцать услышал за спиной характерный шелест, оглянулся и увидел, что одна из стенных панелей ушла в потолок, а из образовавшегося проема выглядывает сконфуженная Белкина:
- Привет, Ярослав, прости, что задержалась – уронила кольцо, а оно возьми и закатись под кровать!
- Наказали? – притворно нахмурился я.
- Нет, простила! Оно обычно послушное… - улыбнулась Татьяна Константиновна и продемонстрировала правую кисть с простеньким золотым колечком на среднем пальце.
- Обручальное, верно? – непонятно с чего выдал я.
- Угу. Но приходится носить вот так… - на миг потемнев взглядом, сказала она и жестом предложила войти в потайной проход.
За ним оказался кабинет. Вероятнее всего, самой Белкиной: вся мебель была выдержана в светло-розовых тонах, фреска на потолке изображала небо с редкими белыми облачками, «за» голографическим «окном» в правой стене можно было полюбоваться на лесное озеро, а на левой висели поясные портреты мальчишки лет восьми и двух девчушек чуть помладше.
Пока я разглядывал детей младшей супруги Императора, зашелестела дверь в дальней стене, и в помещение вломилась небольшая толпа. Нет, Петр Николаевич и его старшая жена переступили через порог чинно, как и полагается венценосным особам. А вот цесаревич Мирослав и его сводный брат Леонид практически влетели. Но, не обнаружив рядом со мной ни Забавы, ни Даши, заметно расстроились. Я мысленно поморщился, а после обмена приветствиями был вынужден ответить на вопрос Романова-старшего о причинах отсутствия «моих красавиц»:
- Ваше Императорское Величество, как вы, наверняка, уже знаете, отдых в развлекательном центре «Перепутье» не задался. Ульяна Всеволодовна сильно переволновалась, и мне пришлось оставить ее дома под присмотром Забавы Олеговны и Дарьи Алексеевны.
- Да, с ее приглашением я, пожалуй, поторопился… – признал он. Затем разрешил общение без чинов, дал команду рассаживаться вокруг стола и поухаживал за супругами. А через пару минут, когда прекратилась суета, посерьезнел: - Ярослав Викторович, для начала хочу поблагодарить вас за решение проблемы, с которой я не мог разобраться на протяжении одиннадцати лет. Не знаю, в курсе вы или нет, но волна, поднятая вами в ресторане «Камбуз», превратилась во всесокрушающее цунами. В результате все участники той некрасивой истории превратились даже не в отверженных, а в символы подлости и низости! Бориса Ивашова, отдыхавшего на горном курорте «Мельино», выбросили из гостиницы в одном белье в четыре часа утра по локальному времени. А когда бригада скорой помощи, прибывшая по тревожному сигналу его автомеда, доставила обмороженное тело в местный госпиталь, врачи заявили, что не могут лечить того, кого нет. Ивана Зиновьева вышвырнули за пределы войсковой части его же сослуживцы, так как сочли невозможным служить в одном подразделении с этим подонком. Дмитрий Дерябин застрелился. С вероятностью в девяносто с лишним процентов – не без помощи родственников, которых заляпал грязью. Иоганна Керна и Алексея Молчанова выставили за ворота родовых поместий. А Святополк Юшков все еще мечется по Новомосковску, пытаясь привлечь к себе хоть чье-нибудь внимание.
- Что интересно, их не стало не только для дворян, но и для всего остального населения Империи! – мстительно оскалилась Анна Николаевна. – Да, банковские счета этих ублюдков никто не блокировал, но владельцы централизованных систем доставки более трех сотен городов планеты внесли их айдишки в блок-листы, что позволяет заказать только воду и продукты первой необходимости.
- Ну, и для полного счастья, до послов всех государств ГС доведена настоятельная просьба не вмешиваться в судьбу этой шестерки… - заявил цесаревич Милослав. Причем сделал с такой гордостью, как будто сам подал и реализовал эту идею.
Представив, как много гадостей могут придумать те же амеры, используя столь благодарный «материал», я угрюмо покачал головой:
- Боюсь, эта просьба будет проигнорирована.
- Вряд ли! – ухмыльнулся Император, и озвучил не очень понятный тезис: - Они настолько хорошо огребли, что несколько ближайших месяцев будут тише воды и ниже травы!
- О чем это ты? – заинтересованно воскликнули обе его супруги.
Романов довольно осклабился и из вредности потянул время – налил себе вина, пригубил, посмаковал его вкус и отправил вдогонку кусочек сыра. А когда понял, что вот-вот погибнет смертью храбрых от рук возмущенных женщин, прекратил издевательства: - Вчера вечером двойной агент амеров, работающий в УСБ и использующийся нами для слива самой важной дезинформации, сообщил куратору о том, что в команде Ярослава Викторовича появился пилот, которого, вероятнее всего, повезут знакомиться с «Шелестом». В посольстве ССНА началась нездоровая суета, так что сегодня утром мы отправили по маршруту Зеленые Холмы – космодром «Северный» точную копию «Хищника», знакомого всей Империи. Амеровская ДРГ, встретившая ее на полпути, выстрелившая в эту машину сразу из восьми(!) мобильных ЗРК «Nightmare» и превратившая машину в огненный шар, была захвачена в полном составе и допрошена с применением спецсредств. Запись допросов была отправлена нашему послу на Нью-Вашингтоне и в два сорок пять по времени Новомосковска попала в руки президенту Новой Америки…
- И-и-и?! – возмущенно протянула Анна Николаевна, почувствовав, что после этих слов начнется приличная пауза.
- И испортила ему настроение еще сильнее! – ухмыльнулся Император. – Представляете, за несколько часов до этой встречи в борт флаера «Индепенденс», на борту которого находились директор ЦРУ и два его заместителя, влетело восемь точно таких же «Кошмариков»! В общем, последняя фраза посла «Вы развязали нам руки» упала в подготовленную почву. И помогла президенту принять правильное решение.
- Какое, пап? – вырвалось у Мирослава.
Романов опять поиграл на наших нервах, но так, терпимо:
- Полтора часа назад я получил сообщение, в котором открытым текстом предлагалось забыть о прошлых недоразумениях и приложить все силы к укреплению дружбы и взаимопонимания между ССНА и Империей!
Я попытался уйти в себя, чтобы обдумать новость, меняющую… многое, но не успел. Вернее, мне не позволил это сделать все тот же Петр Николаевич:
- Ярослав Викторович, я считаю, что основная цель затеянной нами Большой Игры уже достигнута. Ведь амеры слились, а наших «осликов» мы основательно проредили. Поэтому от всей души благодарю вас и вашу команду за оказанную помощь, освобождаю от данного слова и, как вы недавно выразились, собираюсь восстановить справедливость…
Глава 4. Дарья Федосеева.
17 мая 2352 года по ЕГК.
…Последний проход пятой карты на шестом уровне сложности получился настолько кошмарным, что из учебно-тренировочной капсулы я выбралась на трясущихся ногах, мокрой насквозь и с «зайчиками» в глазах. К «новой» реальности привыкала минуты три-четыре, а вымученный хрип Забавы «Локи, ты садист!» поддержала утвердительным кивком. Ибо на что-либо большее была в принципе не способна.
Переезд в медкапсулу на руках «садиста» внушил осторожный оптимизм, десятиминутная процедура с жаргонным названием «Бодрячок» вернула к жизни, но желание придушить паршивца никуда не делось. Ведь этот гад, оставив прежними основные условия упражнения, втихаря заменил «фон», в результате чего захват хорошо укрепленного поместья шел в настолько неблагоприятных условиях, что штурмовая группа полегла целиком, а из нашей, поддержки, остались в живых только мы трое да бот, рядом с позывным которого красовалась надпись «Стажер». И пусть боевая задача была выполнена, особой радости я не ощущала: процентов двадцать «недовольства» приходилось на фантомные боли от ран, полученных в виртуальном бою, а остальные восемьдесят – на ошибки, которые я умудрилась допустить. В общем, выбравшись из медкапсулы, я раздраженно убрала мокрые волосы за спину, повернулась к Забаве, судя по порывистости движений, пребывавшей точно в таком же состоянии, и злобно поинтересовалась:
- Валим?
- Наглухо! – отозвалась она, прислушалась к себе и уточнила: - Но не сразу – пусть сначала выкупает, накормит, положит на что-нибудь горизонтальное и мягкое, а вот потом…
- Что, и вас не пожалел? – донеслось откуда-то справа, и я, развернувшись на месте, ошалело уставилась на третью жертву садиста.
Нет, в том, что Логачев может замучить кого угодно, я нисколько не сомневалась. Просто не думала, что его способности распространяются даже на космические симуляторы. А Ульяна, все пять часов занятия «летавшая» по его программе, выглядела, как оживший труп. Хотя нет, хуже – в ее глазах еле теплилась жизнь, носик с горбинкой уныло смотрел в пол, а плечи безвольно повисли.
Я помнила себя точно в таком же состоянии, поэтому сделала голофото ее лица и скинула его в личку к Локи. А когда получила ожидаемый ответ, мягко улыбнулась:
- Это был тест для пилотов-порубежников, намеренно усложненный до безобразия. И ты его прошла!
- Прошла? Не смеши: меня сбили восемнадцать раз!!!
- Во время аналогичного теста я совершила семьдесят две ошибки. Но в каждом бою выкладывалась до предела, поэтому заслужила уважение ребят и, как видишь, получила место в команде!
- Ты хочешь ска-…
- Цитирую Логачева: «Пилот экстра-класса! Я в восторге. Готов носить на руках…»
Телепнева недоверчиво заглянула мне в глаза, поняла, что я не шучу, и воспрянула духом:
- Ему действительно понравилось, как я летаю?!
Я утвердительно кивнула, подхватила ее под локоток и потащила в ванную. Там «воспитание» продолжилось, только первую скрипку стала играть Забава. Сначала прочитала лекцию о психологии порубежников, как таковых. Затем перешла к характеру Ярослава и достаточно подробно описала его поведение в «стандартных ситуациях». А когда закончила и с этим, объяснила, какие отношения внутри команды мы считаем нормой. При этом пребывала в режиме врача, то есть, не обходила острые углы, рубила правду-матку и не задурялась с подбором выражений. Как и следовало ожидать, результаты не заставили себя ждать – к концу водных процедур Ульяна практически перестала комплексовать и сделала правильный вывод:
- Получается, что ваша привычка жить текущим мгновением не только упрощает жизнь, но и делает ее в разы ярче, насыщеннее и теплее?
- Ага! – кивнула я. – Когда живешь в шаге от смерти, привычно делишь окружающих на своих и всех остальных. В своих вкладываешь всю душу без остатка и наслаждаешься их теплом, любовью и заботой. А всех остальных просто не замечаешь.
- Кстати, о заботе… - перебила меня Забава и пристально уставилась на Телепневу. – Слышь, подруга, когда ты в последний раз делала что-нибудь типа «КПГ»?
Ульяна пожала плечами:
- В прошлом августе, во время отпуска. Да, я знаю, что одной процедуры в год недостаточно, поэтому каждое утро принимаю контрастный душ.
Я мученически закатила глаза, а Панацея разозлилась не на шутку:
- Превращать сиськи в тряпочки, а ляжки с задницей в холодец я тебе не позволю! Три следующие недели ночуешь в медкапсуле, после каждой водной процедуры втираешь в кожу крем, который я сейчас синтезирую, и заливаешь в медблок своего ТК во-от эту программу…
- Да кому я ну-… - начала, было, Телепнева, но наткнулась на ее бешеный взгляд и сглотнула.
- Мы живем не только текущим мгновением, но и одной жизнью на всех! В этой жизни море тепла, любви и заботы, а слабостей, комплексов и страхов нет. Вообще нет: любые проблемы решаются сообща и сразу, чтобы в монолите команды не было ни одного изъяна. И если ты своя, то лучшая из лучших! Причем и для нас, и для всего окружающего мира. Делай выводы…
- Я своя! – твердо сказала Ульяна, затем развернула плечи и уверенно продолжила: - Я избавлюсь от всех слабостей, комплексов и страхов. И буду делать все, что вы считаете нужным. Даю слово!
На этой не самой мажорной ноте мы выбрались из душевой кабинки, оделись в домашнее и, подгоняемые зверским голодом, рванули в гостиную. А когда сдвинули в сторону дверь и обнаружили за столом «наших» ИСБ-шниц, возмущенно поинтересовались:
- Ну, и где вас столько времени носило?!
«Подсадные утки», после награждения на Новом Киеве «получившие заслуженный отпуск», прилетевшие на Белогорье, поселившиеся у нас дома и почти три недели принимавшие активное участие в Большой Игре, потемнели взглядами и совершенно одинаково вздохнули. А затем заговорила Света Вахрамеева, сидевшая за столом как-то наперекосяк:
- До Тихвинской базы долетели спокойно. Доложились начальству, получили очередные ценные указания и отправились обратно. А перед пригородами попали в засаду. Флаер грохнулся на землю метров с пятисот, но гравикомпенсаторы отработали штатно, и мы почти не пострадали. Потом пришлось немного пострелять. До взрыва светошумовой гранаты и начала атаки штурмового дроида. Через какое-то время, вроде как, подоспели бойцы группы подстраховки и раскатали этих тварей в блин, но мы этого уже не видели – были без сознания. Пришли в себя только сегодня, перед визитом Большого Начальства. Узнали, что провалялись в медкапсулах шесть суток, и получили приказ нажраться стимуляторов, собраться с силами, слегать к вам в гости и попрощаться, ибо поставленная задача выполнена, и в нашей компании вы больше не нуждаетесь.
- Клинические диагнозы есть? – спросила Забава, получила оба файла, эдак минуты полторы изучала их прямо в окне ТК-шки, а затем успокоено махнула рукой: - Неприятно, но терпимо – дней через двадцать будете здоровее, чем были.
- Нам так и сказали.
- А еще наградили «Аннами» четвертой степени, повысили в званиях и перевели в другой отдел… - продолжил Локи, едва заметно выделив интонацией два последних слова.
Прекрасно понимая, что должен был значить перевод в другой отдел для «подсадных уток», люто ненавидевших и службу, и непосредственное начальство, мы с Панацеей радостно заулыбались и рассыпались в поздравлениях. А эта парочка, дав нам выговориться, грустно улыбнулась:
- Времени у нас немного – на крыше ждет разъездной флаер ведомственного госпиталя с дежурным врачом – поэтому скажем самое главное. Мы вам должны по гроб жизни. Что бы ни понадобилось, обращайтесь. Хоть завтра, хоть через двадцать лет. И не поминайте лихом, ладно?
- С одним условием: если что-нибудь потребуется вам – набираете без колебаний. Благо личные контакты у вас есть… - заявила Беклемишева, заметила, что по щекам Нины покатились слезинки, и заворковала: - Девчат, вы чего?! Мы же всегда на связи! Или…
- Никаких «или»! Отличный отдел, толковое начальство, неплохие перспективы… - не дав ей высказать догадку, уверенно перечислил Логачев и потрепал Свету по волосам. – Просто никак не могут поверить в то, что все закончилось. Вот и ревут, почем зря.
ИСБ-шницы подтверждающе кивнули, заставили себя успокоиться и начали расспрашивать нас о последнем покушении и «шоу» в «Перепутье». Тут я не удержалась и выплеснула наружу все то, что кружило голову почти двое суток:
- Вы спрашиваете не о том. Главная новость последних дней – Большая Игра закончена, а мы свободны, как ветер! Второстепенная – позавчера Ярику вручили золотое оружие с бриллиантами и, как кавалера «Георгия» второй степени, произвели в полковники гвардии. Третьестепенная – мы с Забавой теперь майоры и никак не нарадуемся на золотые наградные «Мангусты». А еще в нашей команде пополнение…
…Состояние здоровья ИСБ-шниц оказалось куда хуже, чем казалось со стороны – через несколько минут беседы Гордеева вдруг побледнела и начала сползать под столешницу, а Вахрамеева, «поплыв» взглядом, сообщила, что дежурный врач в панике и требует поднять Нину к флаеру! Осмотрев несчастную и сделав пару анализов, Беклемишева подтвердила необходимость срочной госпитализации, поэтому Локи поднял бессознательное тело на руки, отнес на крышу и передал и в руки специалиста. Машина тут же вспыхнула тревожной иллюминацией и сорвалась с места. А мы, проводив ее взглядами, спустились обратно в гостиную, попадали вокруг стола, выбрали близлежащий ресторан и нехотя сделали заказ.
На душе было не очень, поэтому я прикипела взглядом к таймеру терминала ВСД и гипнотизировала его взглядом до получения сообщения в личку. Кинув взгляд в поле «Отправитель», прочитала коротенький вопрос и мысленно хмыкнула, наткнувшись взглядом на слово, выделенное жирным шрифтом:
«Как я понимаю, их проблемы была похлеще моей, но они вам поверили?»
Ответила коротеньким кивком. Потом вспомнила, что вечером к нам заявятся еще и Шереметевы, и написала ответ:
«Мы им помогли. Хотя эти по ряду причин были, есть и будут посторонними. А к ужину прилетят девчонки, которым мы доверяем. Кстати, в связи с их визитом у меня будет небольшая просьба: их настоящее отношение к нам касается только членов семьи…»
«Даш, со слепой верой у меня пока не очень, но выбор я уже сделала. Так что в моем внутреннем мире только вы трое…»
В этот момент прибыл контейнер системы доставки, и я, опустив веки в знак того, что поняла все, что хотела сказать Ульяна, чуть не захлебнулась слюной от умопомрачительных запахов. Еще чуть позже потерялась в пространстве и времени, распробовав умопомрачительный борщ со сметаной. И не возвращалась в реальность до тех пор, пока не смолотила все, что заказала. Зато потом откинулась на спинку кресла, оглядела заметно округлившийся живот и поняла, что без грузового антиграва из-за стола не вылезу. Забава пришла к такому же мнению и поинтересовалась у Ярика нашими планами на ближайшие несколько часов. Надо ли говорить, что он опять нас разыграл?
- До обеда мы работали головой, значит, через полчасика придется понапрягаться на дорожке «Миксера»!
Слава богу, многоголосый стон, раздавшийся после этих слов, все-таки пробил черствую корку на его сердце, и Логачев признался, что пошутил:
- …но только тем, кому не хватает физических нагрузок. А все остальные будут напрягаться в шезлонгах на бортике бассейна или в спальнях.
- А че это ты такой гуманный? Подозрительно! – притворно нахмурилась Беклемишева. И получила серьезный ответ:
- По старому расписанию мы должны были лететь на «Северный», подниматься в космос и терроризировать штатного пилота. Однако этой ночью я отправил «Шелест» на легкий тюнинг, который займет порядка двух суток, соответственно, у нас появилось свободное «окно». В теории, можно было бы сгонять к дворцовому портному, но особого смысла в лишней примерке мундиров, которые нужны только теоретически, я не вижу. Кроме того, считаю, что последние спокойные дни можно провести дома. Тем более, что он наш, и в нем по-настоящему уютно.
Последний аргумент был очень весомым, поэтому мы эдак с четверть часа пофантазировали на тему дальнейшего «тюнинга» этого особняка, а потом поплелись к бассейну. К этому времени на небе появились небольшие кучевые облака, то и дело скрывающие за собой лик светила, так что вскоре крыша была убрана, а мы, натянув купальники, попадали на шезлонги. Правда, не все, а только женская часть команды – наш единственный мужчина пробежался по метровому трамплину, подпрыгнул, описал красивую дугу и сходу ушел к прозрачному дну.
Нырял он, откровенно говоря, корявенько. В смысле, не скользил, а продирался сквозь воду за счет дурной силы. Что для уроженца Рубежа было скорее нормой, чем исключением – слишком однобокая программа нашего образования давала плавание факультативно, и к окончанию школы среднестатистический выпускник был обязан уверенно преодолеть метров двести-триста. Зато Телепнева, закончившая и школу, и Академию на мирном Белогорье, плавала, как дышала – легко, быстро и безумно красиво.
Да, мне тоже хотелось научиться. Но как-нибудь потом, после Фуджейры и Аджмана, когда душу перестанет жечь жажда мести, а сны не будут прерываться кошмарами, в которых я раз за разом всаживаю в маму с Ксюшей разрывные иглы из «Гнева Аллаха», или воспоминаниями о том, что пришлось пройти в «Al-KawKab al-Shamalui ». В общем, я поглядывала то на Локи, то на Ульяну, грезила о счастливом будущем и наслаждалась полузабытым состоянием безмятежности. До тех пор, пока Телепнева не поинтересовалась, о чем я думаю.
Этот вопрос, прилетевший в ТК, заставил обратить внимание на то, что она и Анна Николаевна предпочитают решать какие-то вопросы через меня, а Татьяна Николаевна спелась с Панацеей. Причин возникновения небольшой разницы в отношении к нам супруг Императора я, как ни старалась, не нашла, зато пришла к выводу, что Ульяну мы «повоспитывали» жестковато. Поэтому постаралась сгладить последствия «мягким» ответом:
«Мечтаю о будущем, в котором кровь, боль и ненависть останутся далеко позади…»
«А оно будет?» - после небольшой паузы написала она.
«Конечно! Ведь его создаем мы! Прислушайся к своим ощущениям, и окажется, что в этом доме уютно и тепло, а все проблемы остались где-то за его стенами…»
После этого сообщения Телепнева закусила губу и с явным ожесточением принялась набирать какой-то текст:
«Да, так и есть. Вернее, было бы, не пришли Анна Николаевна записи того, что за эти двое суток стало с моими обидчиками. Просмотр напрочь испортил настроение, и теперь на душе такой раздрай, что хоть вешайся. В общем, нужен совет. Или помощь…»
«Как сказал Локи, этих подонков уже нет. И жизни, которую ты ненавидела – тоже. Зато у тебя появились мы и текущее мгновение, способное превратиться во что угодно. А дальше все просто – отпускаешь прошлое, с головой уходишь в настоящее и добавляешь ему то, чего тебе больше всего не хватает в данный момент. И не вздумай сомневаться ни в себе, ни в нас – мы и поймем, и поможем…»
Она написала, что попробует, несколько минут о чем-то сосредоточенно думала, затем встала и ушла в дом. Вернулась с огромным покрывалом, расстелила его у кромки бассейна, сбегала за блюдом со свежей клубникой и баллончиком со взбитыми сливками, положила все это добро в самый центр «лежбища» и не очень уверенно предложила нам с Забавой перебираться на новое место.
Подход был принципиально неверным, и я внесла в него все положенные коррективы. В смысле, отправила в канал группы боевой приказ:
«До тренировки по тактико-специальной подготовке осталась минута. Тема занятия: боевое слаживание группы. Начальные условия: ранения верхних конечностей напарников, нулевая видимость и очень хорошее настроение…»
Как и следовало ожидать, Беклемишева, уже почти дорвавшаяся до ягод, мгновенно изменила курс, подхватила со спинки шезлонга футболку и демонстративно завязала себе глаза. Потом мелкими шажками добралась до покрывала, опустилась на колени и изобразила тяжелораненую. Локи тоже не подвел – вынырнул у нашего бортика, сорвал маску и воспользовался примером любимой подруги. Только стоять на коленях поленился, поэтому сел и скрестил ноги. И, для полного счастья, заблокировал нашим ТК-шкам доступ к камерам домашней СКН. А я, притащив к покрывалу «автора идеи», показала, как правильно «тренироваться», после чего серией жестов дала понять, что завязывать глаза надо всем.
Да, я жульничала. В смысле, втихаря подглядывала. Но из самых хороших побуждений. Соответственно, видела, насколько робко Ульяна искала наощупь рты «напарниц» первые несколько раз, как набиралась смелости и как решилась отпустить тормоза. Кроме того, снимала для истории процесс размазывания клубники по лицам и прилегающим окрестностям, подставлялась сама и иногда хулиганила. В смысле, «случайно» подправляла траектории движения чужих конечностей так, чтобы очередная спелая ягода втыкалась куда-нибудь не туда. Или добавляла к уже имеющимся «наброскам» недостающие «штрихи».
К сожалению, клубника закончилась достаточно быстро, и я разрешила тяжелораненым полюбоваться результатами своих трудов. Нет, мы смеялись и во время «тренировки», но тут просто закатились. Еще бы – Локи, как самый высокий, был в клубничном соке от переносицы и до середины живота. Меня и Ульяну разукрасили более-менее равномерно. А у самой маленькой, Забавы, без моей «помощи» пострадало бы только лицо. Но, зная ее характер, я очень добросовестно тыкала ягодами в область декольте. Так что официальным предлогом для начавшихся разборок стал не недостаток внимания к ее груди, а причины появления «тремора конечностей» у нашего единственного мужчины.
Шуточная грызня, начавшаяся на покрывале, продолжилась в душевой кабинке, в которой мы смывали алые потеки, и переросла в игру в «пятнашки». Само собой, не на бортике, а в бассейне. Правила игры определяла и меняла тоже я, поэтому Телепнева, плававшая в разы лучше нас, блистала и потихоньку теряла голову от избытка положительных эмоций. А Логачев и Беклемишева, в лички которым я скинула несколько ценных указаний, ей в этом осторожно помогали. В результате фраза, сорвавшаяся с губ Ульяны в тот момент, когда я предложила «матерым порубежникам» погоняться за «начинающей» всей командой, стала нашим общим достижением:
- Убегать от вас? Ни за что! Сдамся тому, кто окажется ближе, окажусь в его объятиях и попрошу ни за что не отпускать…
…Выбравшись из салона «Триария» и поздоровавшись, князь Мещерский озвучил чуть-чуть переиначенную фразу Логачева, сказанную на летной палубе «Святогора» во время нашего прощания с Шереметевыми:
- Объявляю бессрочный мораторий на боевые действия, информационную войну и бряцанье оружием – вы друг другу не враги и никогда ими не станете!
Лиза и Настена, появившиеся перед нами сразу после этого заявления, очень достойно изобразили неуверенность. И держали образы все то время, пока мы, тихо дурея, пялились на их дочерна загоревшие моськи, потертые повседневные комбезы и видавшие виды кобуры с игольниками на бедренных точках креплений.
Первым, как водится, «отмер» Локи – сделал шаг вперед, развел руки и усмехнулся:
- В прошлый раз выжил. Значит, выживу и в этот. Кого целовать первой?
К моему удивлению, старшая оказалась чуть шустрее – пока Елизавета соображала, как плавно перейти от неуверенности к сдержанной радости, она подошла к Логачеву, призналась, что соскучилась, и решительно подставила правую щечку. При этом руки не распускала, не прижималась и не требовала продолжения, поэтому мы с Забавой удовлетворенно кивнули и обошлись без подначек. В смысле, обняли и ту, и другую, заявили, что тоже рады их видеть, и пригласили в дом. Не знаю, насколько убедительно было отыграно это «шоу», но у князя отлегло от сердца. И он, ощутимо расслабившись, выдал заранее заготовленный монолог:
- Ярослав Викторович, у нас тут вышла небольшая накладка – сотрудник, отправленный проверять состояние квартиры этих милых барышень, обнаружил отсутствие душевой кабинки, джакузи, косметического комплекса и двух терминалов ЦСД. Вся недостающая бытовая техника уже закуплена, но ее доставка и установка займет некоторое время. Вы бы не могли приютить своих спасительниц на двое-трое суток?
- Константин Германович, я на память не жалуюсь! – услышав слово «спасительниц», «оскорбился» Локи. – Анастасия и Елизавета всегда будут желанными гостями в моем доме, где бы этот дом ни находился!
- Прошу прощения за не очень удачную формулировку. Дело в том, что сегодня с утра я изучал отчеты инструкторов, занимавшихся с этими барышнями в ведомственном санатории, и до сих пор под впечатлением. Вы только представьте, с первого и до последнего дня пребывания в этом заведении девушки спали по семь часов в сутки, а все остальное время делили между подготовкой к поступлению в ВУЗ-ы и тренировками на армейских полигонах!
Объяснение получилось недостаточно убедительным, и Локи «проявил великодушие» лишь после секундных колебаний. Тем не менее, проявил. И Мещерский, благодарно склонив голову, извинился снова. На этот раз за то, что не может остаться на ужин из-за того, что в половине восьмого вечера начнется заседание Императорского Совета, а опаздывать на такие мероприятия не комильфо.
Уговаривать его забить на это заседание мы, само собой, не стали, поэтому искренне посочувствовали, попрощались, подождали, пока «Триарий» вплывет в разгонный коридор, и неторопливо пошли к башенке лифта. А потом началось самое интересное – как только кабинка опустилась ниже уровня крыши, Шереметевы совершенно одинаково скрестили руки на груди, причем так, чтобы правые предплечья оказались прижаты к экранам коммов. И взглядами показали, что не очень доверяют начинкам этих устройств.
Локи коротко кивнул и, как ни в чем не бывало, продолжил разговор. А когда лифт остановился, вдруг придержал сестер за плечи и развернул к себе:
- Девчат, так уж получилось, что после «Левиафана» моя паранойя стала только злее. Объяснять причины лениво, поэтому ограничусь просьбой: если вас не затруднит, положите, пожалуйста, ваши коммы вот в этот сейф. И подождите, пока я проверю лифт и холл на наличие незапланированных «сюрпризов».
Само собой, сестры выполнили обе просьбы. А после того, как Ярик улыбнулся и заявил, что все чисто, взвизгнули на весь дом и… рассмешили до слез – Настя, решив уступить младшенькой право первой повиснуть на шее Логачева, запрыгнула на меня и начала целовать, куда попало, а Лиза по той же самой причине выплеснула свою радость на Забаву. Потом они сообразили, что единственный парень среди нас остался не при делах, метнулись к нему и столкнулись лбами! Тем не менее, сиять не перестали – потерев пострадавшие места, зацеловали и затискали беднягу чуть ли не до смерти, а потом затарахтели.
В принципе, все, что они вывалили на нас за следующие минут десять, можно было выразить одним-единственным словом «Соскучились». Но верещание было таким искренним и теплым, что мы с удовольствием поддакивали, несли такую же пургу и постепенно теряли головы от их радости, нежности и желания. Хорошо, Локи вовремя вспомнил о Телепневой, дожидающейся нас в гостиной, и прижал к себе расшалившуюся Елизавету:
- Мы тоже безумно рады вас видеть, но своими чувствами поделимся только поздно вечером. Дело в том, что в нашей команде пополнение. Несколько неожиданное, но очень достойное. Живет с нами, будет пилотировать «Шелест», подаренный нам Императором, и в настоящее время ждет за столом.
- Можете оставаться сами собой – ничего из увиденного и услышанного в этом доме она на сторону не сольет! – уверенно добавила я.
За месяц, проведенный невесть, где, сестры здорово повзрослели – услышав фразу Ярослава, намеренно выделенную интонацией, посерьезнели и утвердительно кивнули, словно обещая, что не будут делать глупостей. А после моего дополнения «возмущенно» поинтересовались:
- Ну, и чего мы стоим? Айда знакомиться!
- Пойдем. После того, как я озвучу еще несколько предложений… - сказала Забава и вздохнула: - Нашего пилота зовут Ульяной. Ее младшую сестру выкрали из дому вместе с вами. Но тут, на Белогорье…
Пока она рассказывала об обеих проблемах Телепневой, Шереметевы кусали губы и тискали рукояти игольников. Видимо, представляли себя на месте несчастной Ксении и плавились от лютой ненависти к амерам, арабам и нашим, имперским, участникам заговора. А когда Панацея закончила с разборками в «Перепутье» и замолчала, не сразу нашли в себе силы заговорить.
- Мы очень постараемся не напоминать ей о прошлом… – сглотнув подступивший к горлу комок, твердо пообещала Настя. – Кстати, что она знает о нас?
- Пока только то, что вы для нас свои… - ответила я. А Локи добавил:
- В общем, говорим на любые темы, кроме ее прошлого…
…Процесс знакомства Телепневой и Шереметьевых «не задался» – не успел Ярик озвучить имя и отчество старшей, как Лиза дернула его за рукав, заявила, что он все делает не так, и повернулась к Ульяне:
- Ребята сказали, что вы для них своя. Мы тоже свои. Поэтому я – Лиза, это – Настя, мы безумно соскучились по этой троице и искренне рады, что в нашей теплой компании появилась еще одна достойная личность!
Та приняла правила игры, назвалась по имени, попросила, чтобы к ней обращались на «ты» и выдала что-то вроде ответного комплимента. На что мелкая ответила добродушным смешком:
- Ульян, наплюй на все условности! Это делается приблизительно так: в этом доме есть джакузи?!
- Есть даже бассейн.
- Не-не-не, сегодня нам нужно именно джакузи. В идеале небольшое, чтобы касаться вас плечами, бедрами и коленями. А еще ДАС и ЦСД, чтобы, как в прошлый раз, смотреть в ночное небо, чувствовать легкий морозец и наслаждаться вкусом горячего глинтвейна и шоколада…
Пока мы добирались до банного комплекса, Лиза рассказывала Ульяне о наших посиделках в «полынье». О том, где именно находилось то джакузи, не произнесла ни слова. Зато свои ощущения описала так подробно, красочно и «вкусно», что пробудила в ней любопытство. Правда, увидев помещение, которое мы переделали практически целиком, оборвала повествование на полуслове и восхищенно ахнула. Еще бы, в нем, облицованном угольно-черным пластиком с серебристой искрой, было аж два джакузи, на пять и на десять персон, в дальнем левом углу стояла навороченная душевая кабинка, в которой запросто поместились бы мы все, чуть правее приятно мерцали оранжевым светом стеклянные двери в финскую сауну, русскую парную и турецкий хамам. Рядом с ними имелась небольшая, но довольно глубокая купель. А прозрачная правая стена позволяла любоваться не только большим бассейном, но и буйным лесом, растущим на склоне Дворцового Холма!
Дав Шереметевым отойти от эмоционального шока, Локи подошел к левой стене и сдвинул в сторону две из четырех дверей в раздевалки, попросил не торопиться и исчез за закрывшейся створкой. Мы последовали его примеру. Правда, совет приняли не все – раздевшись до трусиков, Лиза бездумно цапнула с верхней полки своего шкафчика кобуру с игольником, заявила, что тратить время на подбор и ожидание нафиг не нужных тряпок не собирается, и унеслась помогать Ярику. Настена рванула следом буквально через полминуты. А Забава легонечко пихнула плечом озадаченную Телепневу:
- Они действительно свои. И им плевать на все условности.
Ульяна коротко кивнула, мол, приняла к сведению, надела купальник и подождала нас. Потом сдвинула в сторону дверь и потеряла дар речи, когда в раздевалку ворвался порыв ледяного ветра, взъерошил волосы и обжег кожу касаниями сотен мелких снежинок. Еще через несколько мгновений, когда глаза привыкли к полумраку, она заметила, что стоит на берегу заледеневшего озера, окруженного сплошной стеной заснеженных елей, вскинула голову к ночному небу, усыпанному мириадами звезд, и не без нашей помощи рванула к полынье.
- Оба места рядом с Локи уже заняты! – нахально заявила Шереметева-старшая, как только мы подбежали к бортику и с помощью единственного кавалера спустились в горячую воду. – Но через часик-полтора освободятся, ведь мы соскучились не только по нему.
- Сидите уже! – улыбнулась я, плюхнулась рядом с Лизой и вжалась в нее бедром, чтобы между мной и Забавой влезла Телепнева. Потом «отдала» мелкой руку, отказалась от глинтвейна, дождалась, пока Логачев «сдвинет время суток» к полуночи, и потребовала: - Давайте, рассказывайте…
…В какой системе находится «их» санаторий УСБ, девочки не знали, так как видели только военный космодром, салон флаера и часть огромной территории, располагавшейся где-то в тропиках. Но нисколько из-за этого не расстраивались. Ведь со своими планами они определились во время перелета, еще до начала первоначального тестирования озвучили их «весьма благожелательному куратору» и очень скоро забыли обо всем на свете, кроме учебы и тренировок. Да, не обошлось и без «подводных камней»: оценив их потребности, все тот же «весьма благожелательный куратор» предложил упростить задачу с помощью неких экспериментальных методик, но был культурно послан куда подальше.
- Да, мы понимали, что при большом желании нас в любой момент могли усыпить и вложить в головы все, что угодно. Но без нашего согласия это было бы насилием над личностью и нарушением слова, данного Ярику князем Мещерским… - усмехнулась Настена. – А его куратор и инструктора боялись до дрожи в коленях.
- И совсем не зря… - пожала плечами Забава. – Кстати, его отношение к нашей компании – всего лишь образ, который будет отыгрываться до тех пор, пока это отвечает интересам Империи.
Сестрички чуть-чуть потемнели взглядами, а потом согласно кивнули. Тут я решила сгладить «острый угол» и спросила, куда именно они собрались поступать. И получила сногсшибательный ответ:
- Пока никуда. Учиться на разных курсах мы не хотим, поэтому убедили Константина Германовича в том, что подписанный нами контракт должен вступить в силу в следующем учебном году. А весь этот мы потратим на подготовку к поступлению на специальности, которые назовет Ярик… - заявила Елизавета, намеренно выделив интонацией три последних слова. А ее сестра объяснила их решение чуть подробнее:
- Мы вполне официально признаны совершеннолетними, считаемся сотрудницами УСБ, достаточно состоятельны, чтобы не думать о будущем, и абсолютно независимы от отца. Однако все вышеперечисленное целиком и полностью является вашей заслугой. И мы хотим объединить приятное с полезным – отплатить добром за добро и помочь построить то будущее, которое вы считаете правильным, на всю нашу компанию. Говоря иными словами, мы уже в команде. Просто начнем участвовать в рейдах только через несколько лет, когда наработаем необходимые навыки.
- То есть, моего согласия вам не требуется? – после небольшой паузы поддел их Логачев.
- Мы свои, Яр! – без тени улыбки сказала Шереметева-старшая. – Никогда не предадим, ни под кого не прогнемся и, не задумываясь, выполним любой, даже самый безумный приказ!
- И вы готовы забыть о возможностях, которые дарит бескрайний мир, лежащий за стенами этого особняка? – ехидно спросила Беклемишева.
- За стенами этого особняка нет ни одного человека, который нам действительно дорог. Так что наш «бескрайний мир» – это вы.
Спокойная уверенность, с которой было озвучено последнее заявление, согрел душу не только мне – Локи прижал девчонок к себе, Забава назвала их своими красотками и одарила очень многообещающим взглядом, а я нащупала ладошку Ульяны и многозначительно сжала. На что получила точно такое же пожатие, которое перевела, как «Оценила и тоже в восторге».
Как выяснилось из дальнейших расспросов, Шереметевы не только строили далеко идущие планы и «задавили» Мещерского, но и успели сделать несколько вполне конкретных шагов к поставленной цели. Для начала вынудили куратора прогнать их по программе тестов, используемых во время вступительных экзаменов в самые престижные военные ВУЗ-ы Империи. Затем добились выделения персональных инструкторов, способных подтянуть все «проседающие» дисциплины. А через месяц изнурительных тренировок, оценив КПД занятий с профессионалами высочайшей категории, пришли к выводу, что тратить время на самообразование нерационально. И за время перелета от наземного терминала орбитального лифта до нашего дома успели вытрясти из Мещерского обещание прикрепить их к какому-то ведомственному учебному центру!
- В общем, теперь дело только за тобой… - погладив ладошкой плечо Логачева, мурлыкнула Лиза. – Мы станем теми, кем ты скажешь.
Следующие четверть часа я слушала рассказы Шереметевых вполуха из-за того, что переписывалась с Забавой. Начала, как водится, она, задав коротенький вопрос: «Ты им веришь?»
Я ответила предельно честно:
«Хотелось бы. Очень-очень! Но за месяц, проведенный невесть где, их из своих могли запросто превратить в чужих. И заточить для использования в очередной Игре против нас…»
Как ни странно, Беклемишева пропустила мимо ушей большую часть моих утверждений и захотела выяснить, насколько серьезной я была, набирая словосочетание «очень-очень». А когда вытрясла ответ, изрядно удивила:
«Я загоняла Гордееву с Вахрамеевой в наши медкапсулы чуть ли не каждый день далеко не просто так: целью большинства проводимых процедур было исследование тех изменений, которые были проведены с организмами этой парочки в процессе создания «подсадных уток». Расспросы с применением НЛП и медицинского гипноза преследовали ту же цель, поэтому теперь я с вероятностью процентов в девяносто пять могу обнаружить аналогичные «мутации» в ком угодно. Однако применительно к Шереметевым все не так просто – даже если они действительно свои и на самом деле жаждут войти в команду, то не факт, что им это удастся: на момент нашего отлета с «Левиафана» Ярик не собирался увеличивать ее списочный состав от слова «вообще». По большей части из-за обещания, данного тебе. А еще из-за того, что «разгон» Лизы с Настей до кондиций, позволяющих претендовать на место в составе спецподразделений, работающих в Пограничье, занял бы слишком много времени. Но теперь, когда наши планы радикально изменились и у нас появился собственный кораблик со штатным пилотом, сестрички получили вполне реальный шанс добиться осуществления своей мечты. Соответственно, теперь дело за нами – если мы с тобой сочтем, что Шереметевы нам необходимы, то Локи пойдет навстречу и им, и нам. Нет – свернет куда-нибудь в сторону. Хотя прекрасно понимает, что этим разобьет души сестричек вдребезги. Кстати, прежде чем написать свое мнение, задумайся еще над одним немаловажным нюансом: в отношении этой парочки обойтись полумерами не получится. Соответственно, при положительном решении мы должны будем взвалить на себя ответственность длиною в жизнь…»
Надо ли говорить, что после этого сообщения я на некоторое время выпала из реальности? Впрочем, восстановив в памяти все события, в которых как-либо отметились Шереметевы, а потом поставив себя на место сестричек, я вдруг поняла, что такая ответственность меня нисколько не пугает. Хотя бы потому, что там, на «Левиафане», я была непоколебимо уверена в том, что сестры прикроют нам спины и не предадут ни за что на свете.
В общем, в какой-то момент решение пришло само собой. И я, отправив Забаве однозначный и предельно короткий ответ, со спокойным сердцем вслушалась в то, что рассказывала Настена:
- Да, чуть не забыла – первые две недели пребывания в санатории нам как-то уж очень настойчиво предлагали имплантировать какие-то уж очень продвинутые тактические комплексы. И отказывались понимать, зачем для столь простенькой операции личное согласие какого-то Логачева.
- Все просто! – мстительно прищурилась Забава. – Нас тут пытался подмять бывший личный помощник Мещерского. Ручки у него были настолько длинными, что дотянулись и до вас. Потом Локи на него слегка разозлился, в результате чего этот самый помощник получил нереальное «повышение» – вознесся на орбиту новой планеты где-то на окраине Империи и теперь очень внимательно наблюдает за ее терраформированием!
Над таким карьерным ростом ржали все, включая Телепневу. А когда закончили веселиться, подал голос Ярослав:
- От имплантации отказались не зря. Я мельком глянул ваши коммы, и они оказались «заряженными» по самое не могу. Чем, пока не знаю, зато уверен, что с ТК-шками было бы то же самое. Кстати, в памяти этих «дров» есть что-нибудь особо ценное?
- Неа. Это Болотниковские, подаренные Маришкой, чтоб ее перевернуло и треснуло там, где она есть!
Он усмехнулся, пообещал приобрести девчонкам нормальные коммы, а «дрова» передать Константину Германовичу «для изучения». Потом «поплыл» взглядом, явно знакомясь с полученным сообщением, задумчиво потер подбородок и взял быка за рога:
- Девчат, прежде чем озвучивать мысли о вашем будущем, я бы хотел убедиться в том, что вы действительно свои и что вам не скорректировали воспоминания.
- Давно пора! Сами дергаемся… - почти одновременно воскликнули Лиза с Настей и в хорошем темпе выскочили из джакузи.
Беклемишева, явно обрадованная такой реакцией, рванула следом и, оказавшись на бортике, увела девчонок в медблок.
Следующие минут сорок-сорок пять я не находила себе места. Нет, вялотекущий разговор между Логачевым и Телепневой поддерживала в меру своих сил, но дергалась не по-детски. Поэтому, услышав тихий шелест отодвигающейся двери, прикипела взглядом к сияющим личикам сестричек и расплылась в счастливой улыбке. А через пару мгновений услышала и шуточный вердикт семейного врача:
- Все куда запущеннее, чем я думала – их от нас уже не оторвать даже тяжелым орбитальным буксиром. И за что нам такое наказание?!
- За вредность! – воскликнула Лизка уже на бегу, подбежала к джакузи, подпрыгнула, сжалась в комок и рухнула в самую середину, чуть не выплеснув нас наружу вместе с водой. А когда вынырнула на поверхность, завертелась юлой – от души расцеловала меня, затем чмокнула в щеку Ульяну и запрыгнула на колени к Логачеву. Настена прошла ту же «трассу», но заметно медленнее и, если можно так выразиться, добросовестнее – заключив меня в объятия, наговорила столько теплых слов, что я зарделась. Затем пересела к Телепневой, прошептала ей на ушко что-то веселое и забралась под свободную руку Ярослава. А когда устроилась поудобнее, вцепилась в его руку, знакомо облизала пересохшие губы и с большим трудом заставила себя отвлечься от игривых мыслей:
- Итак, на чем мы остановились?
Услышав ее вопрос, Лиза перебралась с коленей Локи на свое место, а он, собравшись с мыслями, обратился ко мне – попросил связаться со «старшими подругами» и поинтересоваться, есть ли у них возможность продавить установку еще двух «Держав» для стажеров нашей команды. Пока счастливые Шереметевы усиленно благодарили его за официальное признание нового статуса, мне было не до переписки, так как в джакузи творилось невесть что. А когда сестры унялись, набросала сообщение, отправила его Анне Николаевне и буквально через пару минут озвучила полученный ответ:
- Нас будут ждать завтра с двенадцати до восемнадцати.
Ярослав коротко кивнул, жестом попросил поблагодарить Романову за помощь, затем посерьезнел и «убил» сестричек первым же утверждением:
- Откровенно говоря, я не вижу смысла в вашем поступлении в военные академии. Во-первых, если вы меня не «услышите», то в рейды с командой сможете летать не раньше, чем через семь лет…
- Так и есть! – заметив на лицах Шереметевых неподдельное удивление, поддакнула Ульяна. – После окончания академии вам придется прослужить минимум два года в военной части, в которую вас распределят.
- Во-вторых, из-за своеобразной специфики региона, в котором нам предстоит работать, боец, подготовленный по методикам порубежников, предпочтительнее кадрового офицера. И, в-третьих, я не собираюсь посвящать мести всю свою жизнь. Очень может быть, что наша личная война закончится еще до того, как вы вернете себе «свободу». Таким образом, имеет смысл забыть о высшем образовании. То есть, начать тренироваться вместе с нами уже сейчас, через год-полтора включиться в боевую работу, а потом всей компанией отойти от дел и пересмотреть планы на будущее. В общем, если у вас нет принципиальных возражений, то я договорюсь с Мещерским, чтобы он дезавуировал ваши контракты, подготовлю программу занятий и через день-два начну гонять, как остальных девчонок.
- Локи, не смеши, какие, к чертовой матери, могут быть возражения, если мы собирались поступать в военные академии только для того, чтобы получить шанс попасть в твою команду?! – воскликнула Лиза. А Настя просто кивнула в знак того, что полностью согласна с мнением сестры.
- Что ж, будем считать, что все организационные вопросы решены, откладываем все дела на завтра, а сегодня просто расслабляемся…
…К выполнению «приказа» Логачева приступили с нешуточным энтузиазмом. Лиза перебралась на колени Беклемишевой, рядом с которой располагались терминал и окошко доставки ВСД/ЦСД, что-то там заказала и… начала замерзать, так как легкий морозец никуда не делся. За это время Настена успела пересесть на место младшей сестры, поэтому мелкая непоседа втиснулась между нею и Телепневой, походя отпихнув последнюю к Локи, и потребовала рассказа о нашем житье-бытье.
Ульяна, неожиданно для себя оказавшаяся прижатой к нашему единственному мужчине, чуточку поколебалась и обратилась к нему с каким-то вопросом. А когда почувствовала, что ее «демарш» воспринят вполне нормально, воспрянула духом, приняла из рук Шереметевой-младшей бокал с очередной порцией глинтвейна, сходу его ополовинила и вложила нас «стажерам». Заявив, что требовать надо не рассказов, а демонстрации наградного оружия! Тут Лиза возмущенно заверещала и устроила целое шоу. Сначала птицей вылетела на бортик и, забавно приплясывая на ледяном полу, перещупала все наши игольники. Удостоверившись, что ни одного наградного ствола в кобурах нет, чуть не расплакалась от разочарования и потребовала принести «свидетельство» нашего «невероятного героизма». Правда, сообразив, что джакузи не лучшее место для показа таких наград, все-таки отменила свое требование, вернулась в воду и заявила, что мы обязаны согреть ее замерзшее тельце. Причем срочно и всей толпой.
Веер брызг, направленный ею в лицо фыркнувшей Беклемишевой, вызвал ответную реакцию, и через несколько мгновений небольшое, в общем-то, джакузи превратилось в поле битвы. Воевали истово, самозабвенно и с огоньком, не чураясь самых «грязных» приемов, проявляя изощренное коварство и меняя союзников чуть ли не по три-четыре раза в минуту. Само собой, любой удачный маневр встречали восторженными воплями или хохотом, постепенно пьянели от ощущения ни с чем не сравнимого счастья и не собирались останавливаться. Что интересно, Локи и Ульяна отрывались как бы не отвязнее всех. Логачев, по моим ощущениям, до смерти уставший контролировать все и вся, решил хоть раз в жизни выключить голову. И выключил. Процентов на девяносто пять – сражался, как лев, даже тогда, когда мы наваливались на него впятером, глумился над всеми без разбору и, кажется, даже не пытался «фильтровать» степень «нежности» прикосновений. А Телепнева, то ли окончательно распрощавшись с прежней жизнью, то ли со всем пылом исстрадавшейся души празднуя наступление новой, вообще ушла в веселье с головой. Поэтому самоотверженно защищала каждого временного союзника, проявляла великодушие к «поверженным», радовалась нашим успехам больше, чем своим, и пребывала в такой эйфории, что не заметила даже потери лифчика.
Буйствовали до тех пор, пока не начало сводить животы от смеха. Потом поменяли «время суток» и «время года» на раннее летнее утро, запечатлели для истории картину «Локи и его команда после Ледового Побоища», попадали абы куда и вдруг почувствовали, что не на шутку проголодались. Сушиться, одеваться и подниматься в гостиную было настолько лениво, что Логачев убрал голограмму и поднял температуру воздуха градусов до двадцати восьми, а мы, вывесив над водой официальную страничку ресторана «Взморье», в хорошем темпе определились с желаниями и оплатили заказ. Пока ждали его прибытия, обменивались впечатлениями о прошедшей битве и, заодно, спустили воду до середины икр. А когда прибыл контейнер с первыми блюдами, похватали тарелки, зазвенели ложками и услышали ошалелый смешок Ульяны:
- Скажи мне кто-нибудь еще пару недель тому назад, что я буду есть уху, сидя в полупустом джакузи в одних плавках, да еще и после шуточного побоища с теми, кто по-настоящему дорог, решила бы, что он бредит. А сейчас чувствую себя настолько счастливой, что не передать словами! Хотя нет, передать – ребят, где вы были раньше?!
Глава 5. Ярослав Логачев.
18 мая 2352 года по ЕГК.
…К девяти утра я успел перешагнуть через абсолютный предел выносливости и дойти до полного эмоционального насыщения, а у девчонок открылось то ли третье, то ли четвертое дыхание. Поэтому сигналу будильника обрадовался, как утопающий в болоте появлению флаера со спасателями. Тем не менее, довел Настену до очередного пика, рухнул рядом с ней и мягко прервал поползновения Даши:
- Десятый час. Пора вытаскивать Ульяну из медкапсулы, завтракать и готовиться к тяжелому дню!
Зная, что мы никуда особо не торопимся, Федосеева решила чуточку пошалить – перевернула меня на спину, уселась на живот, выпрямила спинку и развернула плечи. Тем самым, продемонстрировав умопомрачительную грудь в одном из самых выигрышных ракурсов:
- Неужели такое восхитительное создание, как я, не заслуживает еще капельки твоего внимания?!
Через мгновение ее примеру последовали и остальные девчонки. Причем настолько… хм… творчески развили поданную идею, что я начал подумывать о продолжении. Слава богу, Забава заметила появление поволоки в моем взгляде, рассмеялась и уняла подруг шлепками по упругим и чертовски аппетитным задницам:
- Все, хватит! А то опять потеряемся во времени.
- Эх, хорошо бы… – мечтательно вздохнула Лиза, затем перестала валять дурака и грустно улыбнулась: - Если честно, то мне до сих пор не верится, что наша мечта стала реальностью.
Анастасия уткнулась лбом в мое плечо и продолжила ее мысль:
- Там, в санатории, мы выкладывались до предела, чтобы добраться до кровати, побыстрее вырубиться и не думать о том, что встреча с вами может и не состояться. Первые пару недель еще получалось, а потом мы привыкли к нагрузкам и часами рвали себе души. Да что там говорить, даже вчера, услышав от Константина Германовича, что летим к вам мириться, боялись, что вас не окажется дома. Или вы дадите понять, что мы вам больше не нужны.
- Вы – свои. И уже в команде… – ласково потрепав ее по волосам, напомнил я. – Потому можете забыть обо всех сомнениях и страхах раз и навсегда!
- Принято, командир! – бодро отрапортовала Шереметева-старшая, благодарно поцеловала в щеку и первой вскочила с кровати.
- Нет, с вашим загаром надо что-то делать! – встав следом за ней, заявила Панацея, дотронулась до запястья Лизы и провела пальцем по четкой границе между темной и белой кожей.
Я промолчал, искренне считая, что загар лишь на лице, шее и руках – не та проблема, которой стоит задуряться. Судя по всему, Даша была со мной солидарна, так как поддержала подругу шуткой:
- Не подходит к цвету ареол?
А потом увернулась от очередного шлепка, подхватила сбрую с оружием и выбежала из комнаты.
Само собой, девчонки продолжили веселиться и в душе. И отрывались вовсю до тех пор, пока Федосеева не «поплыла» взглядом и не заставила подобраться меня. Оказалось, что ей написала Анна Николаевна и спросила, не будем ли мы возражать, если они с Белкиной заявятся на завтрак. «Без церемоний, по-домашнему».
- Будем искренне рады покормить чем-нибудь вкусненьким! – улыбнулся я и обратился к Забаве: - Дамы они шустрые, значит, дуй за Телепневой прямо сейчас. Даш, ты приоденешь сестричек и объяснишь, как себя вести. А я пока накрою стол у бассейна.
- Будут через двадцать минут! – сообщила Спутница, вытолкала Шереметевых из душевой кабинки и погнала в гардеробную.
Следующие четверть часа я изображал иглу, влетевшую в стандартный грузовой контейнер. В смысле, метался между бортиком, терминалом ЦСД и комнатой отдыха чуть ли не бегом. Сначала сделал заказ на восемь персон согласно текстовому файлику, полученному от Даши. Затем вытащил к бассейну большой стол-трансформер и восемь кресел. Закончив изображать грузовой дроид, поляризовал крышу и сдвинул ее так, чтобы завтракающих обдувал легкий ветерок, но не было видно ни с низких орбит, ни с Дворцового Холма. Не успел закончить с крышей, как прилетел контейнер с напитками и холодными закусками, за ним второй, с десертами. А вместе с третьим, забитым горячими блюдами, прибежали Панацея с Ведьмой, обозвали меня ленивцем и заявили, что на таких домашних завтраках одноразовую посуду использовать нельзя.
Тут я отправил их к окошку ВСД, а сам, кинув взгляд на таймер, рванул в ангар. Чтобы заявиться туда хотя бы с небольшим временным зазором. Как оказалось, торопился не зря – запрос на активацию транспортной плиты пришел на ТК-шку еще тогда, когда я бежал вниз по лестнице. А меньше, чем через минуту изумрудный «Хищник» величественно вплыл в огромное помещение, высадил супруг Императора и… поплыл обратно!
- Доброе утро, Ярослав! – улыбнулась Анна Николаевна, выскочившая из флаера первой. А ее подруга, помахав мне рукой, объяснила смысл последнего маневра бронированной машины: - Толку им нас ждать, если вы все равно собираетесь везти Шереметевых на имплантацию?
На мой взгляд, и пилот, и телохранители сопровождали супруг Императора отнюдь не в качестве мебели, но озвучивать эту мысль я не стал – поздоровался, заявил, что искренне рад снова видеть их в своем доме, и… схлопотал кулачком в правое подреберье. От Романовой. Слава богу, не в ангаре, а уже в лифтовом холле:
- Ярослав, давай без церемоний, а? От них и так тошнит!
- Лады! – кивнул я, пропустил женщин в лифтовую кабинку, вошел следом и сделал не совсем искренний комплимент: - Ну вот, обещали прилететь по-домашнему, а каждый образ – законченное произведение искусства! Нет, я в восторге, но девчонки застрелятся.
Женщины засияли, не очень убедительно обозвали меня льстецом и еще раз оглядели себя в ростовом зеркале. А я мысленно вздохнул – да, и прически, и платьица, и даже духи были подобраны с безупречным вкусом, то есть, подчеркивали достоинства и скрывали немногие недостатки. Но оба наряда, на мой взгляд, были несколько… хм… легкомысленными, что ли?
В чем это выражалось? Струящаяся ткань свободного летнего платья Романовой едва заметно просвечивала и каким-то образом приковывала взгляд к ее бедрам, хотя подол скрывал даже колени. А «простенький» кулон и прямоугольный вырез обтягивающей блузки Белкиной привлекали внимание к аппетитной ложбинке между полушариями полной и высокой груди. Нет, оба образа были интересными и ни в коем случае не вульгарными. Но для визита к нам можно было подобрать что-нибудь понейтральнее.
Пока я оценивал наряды, а гостьи поправляли непослушные пряди, кабинка остановилась, а двери разъехались в стороны. Анна Николаевна тут же потянула носом, многозначительно пихнула подругу бедром и вытолкала меня в холл:
- Твоя Даша просто чудо. Хотя и бьет по самому больному: я готова на все за свинину в кисло-сладком соусе и профитрольки с заварным кремом, а Танюшка сходит с ума от беляшей и «Идеала».
- То есть, вы уже мысленно за столом, и не сможете уделить мне даже пару минут для приватной беседы? – притворно расстроился я.
- У тебя есть тридцать секунд! – «нехотя» пошла мне навстречу Романова. – Потом мы за себя не ручаемся.
Я посерьезнел:
- Предложение о союзе еще в силе?
Императрица подошла ко мне почти вплотную, несколько мгновений что-то искала в моих глазах, а затем задала встречный вопрос:
- Можешь сказать, что лично для тебя значит понятие «дружба» и чем оно отличается от «союза»?
- Если очень коротко, то дружба – это отношения, в которых каждая сторона делает все, что может. А союз – это отношения, в которых стороны ограничиваются выполнением взятых на себя обязательств и не более.
- Отлично! Тогда мы предлагаем не союз, а дружбу. Причем в твоем понимании этого слова.
- И будем по-настоящему счастливы, если вы согласитесь… - без тени улыбки добавила Татьяна Константиновна.
Не знаю, почему, но я был уверен, что обе женщины говорят то, что думают, нисколько не преувеличивают и не пытаются втянуть нас в очередную игру. Поэтому послал куда подальше сомнения и улыбнулся:
- Скреплять отношения рукопожатиями будем, или как?
- Конечно! – заулыбались они, вложили ладошки в мою ладонь и озвучили еще одно условие: - Кстати, имей в виду, что теперь при личном общении побоку ВСЕ условности. Иначе что это за дружба?
Я прикрыл глаза, еще раз проанализировал их отношение ко мне и моим девчонкам, не нашел в нем ничего настораживающего и осторожно сжал пальчики. А когда обе женщины засияли, выбросил из головы все «левые» мысли, напомнил новоявленным подругам, что обещанные мне тридцать секунд давно прошли, и проводил к бассейну. Где еще раз убедился, что эти дамы весьма последовательны в своих действиях – увидев девчонок, слоняющихся вокруг накрытого стола, Романова сходу определила формат общения:
- Всем привет! Корона, титулы и церемонии забыты во дворце, а голод, как известно, не тетка. Ярослав, командуй!
Я так же неформально пригласил всех за стол и мысленно хмыкнул – проигнорировав все писаные и неписаные правила, Императрица подхватила под локотки Дашу с Настей и вместе с ними оккупировала одну его сторону, а Белкина таким же образом «застолбила» Забаву с Лизой и устроилась напротив любимой подруги. При этом каждая кинула на Ульяну виноватый взгляд, мол, рады бы уделить толику внимания и тебе, но пока не можем.
Ничуть не менее интересно они повели себя и потом. Когда я потянулся к графину со свежевыжатым соком, Императрица накрыла свой бокал ладонью и заявила, что галантность дело хорошее, но не в компании, в которой на семь дам приходится всего один мужчина. А когда почувствовала, что этот аргумент меня не убедил, молитвенно сложила руки перед грудью:
- Будь человеком, дай хоть немного повеселиться, а?
- Тем более, что я уже начала… – хихикнула Татьяна Константиновна, взяла с блюда самый аппетитный беляш, причем не вилкой, а рукой, с наслаждением впилась в него зубами и аж зажмурилась от удовольствия.
- Как говорили умные люди, «Если не можешь прекратить бардак, то возглавь его, и побыстрее!» – авторитетно заявила Забава, в «технике» Белкиной продегустировала пирожок с яблоками и мурлыкнула: - Определенно, так значительно вкуснее!
К «бунту на корабле», конечно же, присоединилась и Лиза, и я, махнув рукой, отправился к своему месту. Сев, пододвинул к себе «лодочку» аджарского хачапури, принюхался к умопомрачительному запаху и принялся священнодействовать. Не забыл и о Шереметевых с Телепневой – прежде, чем заработать ножом и вилкой, объяснил принцип подготовки этого блюда к уничтожению.
Следующие четверть часа мы получали исключительно гастрономическое удовольствие. Потом завязалась неспешная беседа вроде бы ни о чем и длилась до полного уничтожения десерта. А когда женская половина стола сыто откинулась на спинки кресел, мне прилетело сообщение от Романовой:
«Для меня и Тани дружба с вами по-настоящему важна. Поэтому то, что мы когда-либо узнаем от вас или о вас, не передадим даже мужу. Далее, о непреднамеренном сливе информации на сторону тоже можешь не беспокоиться – мы не болтливы, а наши ТК совсем недавно «почистил» Озорник. А теперь вопрос, ответ на который мы бы хотели получить еще до начала общения с твоими девчонками. Скажи, Шереметевы твои еще с «Левиафана», верно?»
Я утвердительно прикрыл глаза и получил еще одно сообщение, объясняющее столь неожиданный вывод:
«У них слишком спокойные, уверенные и сытые взгляды. Как прятать это состояние, я им потом объясню. Чтобы Мещерский мог и дальше гордиться ролью миротворца…»
Пока я пытался понять, зачем ей это надо, Анна Николаевна наполнила свой бокал, пригубила, отставила его в сторону, собралась с мыслями и попросила внимания. Первым делом поблагодарила Настю с Лизой за все, что они сделали для пассажиров и экипажа «Левиафана», всей Империи и рода Романовых. Причем как-то уж очень тепло и искренне. Потом похвалила мое решение вывести девчонок из-под удара и заявила, что торжественное награждение радует только тогда, когда у героев нет живых врагов. А после того, как сестры с нею согласились, перешла к теме, которую с нами еще не обсуждала:
- Зная Ярослава, я могу с уверенностью заявить, что в ближайшие годы число его живых врагов будет неуклонно уменьшаться. Как только он сочтет, что вам ничего не угрожает, наш супруг восстановит справедливость и объяснит подданным, что вы для них сделали. Да, сейчас вам плевать на политический капитал, который дает известность, но через какое-то время может возникнуть ситуация, в которой вам или вашей команде будет его катастрофически не хватать. В общем, официальное награждение обязательно состоится. Но это лишь вступление к тому вопросу, который мы с Татьяной хотим обсудить…
После этих слов монолог продолжила Белкина:
- Еще на прошлой неделе абсолютное большинство влиятельных аристократов Империи считали Ярослава калифом на час. Да, информацию о нем и его окружении собирали, но без особого энтузиазма, будучи уверенными, что следующий же серьезный скандал закатит звездочку новоявленного «героя» туда, где ей и место. А сейчас задергались. Ведь тезис «Его нет!», озвученный вашим командиром в «Перепутье», был услышан всем населением государства. И не только услышан – представители шести не самых слабых дворянских родов Белогорья в одночасье превратились в изгоев, которых не видят даже нищие! Такое единодушие до смерти пугает очень многих, ведь фигуры, десятилетиями добивавшиеся авторитета среди себе подобных, вдруг почувствовали себя уязвимыми перед Словом восемнадцатилетнего парня.
- Мало ли что ему придет в голову? – усмехнулась Императрица и снова подхватила нить объяснений. – В общем, пока вы наслаждаетесь тишиной, спокойствием и обществом тех, кто по-настоящему дорог, за стенами вашего особняка идет подготовка к необъявленной войне против вас. Специалисты по извлечению информации из открытых и закрытых источников шерстят базы данных и передают результаты своих трудов аналитикам, те просчитывают алгоритмы воздействия на вас и так далее. И пусть вся эта работа не афишируется, определить ее интенсивность, ширину забрасываемых «сетей» и диаметр «ячеек» не так уж и сложно. Если знать, как и куда смотреть. Чтобы не показаться голословной, приведу пару примеров…
Известие о продаже на сторону личного дела сестер Шереметевых из санатория ИСБ расстроило, но особо не удивило. Ведь князь Мещерский, как самостоятельная политическая фигура, должен был интересовать всех значимых «игроков» высшего света. Соответственно, отслеживать его передвижения и личные контакты были обязаны не только службы безопасности сильнейших дворянских родов Империи, но и частные компании, специализирующиеся на поиске и продаже компромата. А дальше прослеживалась простенькая взаимосвязь – кто-то обратил внимание на то, что товарищ главы ИСБ лично встретил двух ничем не примечательных девчонок и отвез в наш особняк, продал эту информацию некоему покупателю, а тот размотал ближайшие месяцы жизни девчонок в обратную сторону! Зато второй пример заставил одновременно напрячься и преисполниться благодарности к новым подругам:
- В принципе, знание того, что у Ярослава не три слабых места, а пять, меняет не так уж и много. Ведь первый уже сделанный ход новой Большой Игры, целью которого является уничтожение доброго имени вашей команды, бьет «по площадям». Как это выглядит в реальности? Сразу в нескольких друзьях и товарищах наших сыновей внезапно проснулось жгучее стремление к справедливости. Они пришли к выводу, что будущий император обязан продемонстрировать благоволение к «героям Империи»! Причем не абы как, а устраивая в вашу честь приемы, балы, званые обеды, ужины и охоты. А вторым слоем, причем на редкость аккуратно и умело, разжигается интерес молодежи к «настоящим воительницам», с которыми обычным «разряженным курицам» никогда не сравниться. И не только в Мирославе, но и во всем его окружении.
- Говоря иными словами, вас вот-вот начнут друг от друга отрывать… - криво усмехнулась Татьяна Константиновна и по очереди оглядела девчонок. – К вам будут подкатывать расфранченные красавцы и красавицы, обещать золотые горы и небо в алмазах, использовать профессиональные навыки обольщения и специальную химию. А когда добьются своего, используют в качестве средства давления на Ярослава, сломают, заляпают грязью и выбросят за ненадобностью!
- Мы должны вам намного больше, чем жизнь. А еще любим своих сыновей и не хотим, чтобы они превращались в подлецов и негодяев. Увы, влиять на Мирослава и Леонида у нас давно не получается – они выросли, живут своим умом и нечасто прислушиваются к советам или просьбам родителей… - мрачно сказала Анна Николаевна и подвела итог всему вышесказанному: - Короче говоря, почаще оглядывайтесь по сторонам, не подпускайте к себе тех, в ком не уверены, и не ведитесь на умопомрачительные предложения – ближайшие несколько лет практически каждый такой «подкат» будет ловушкой!
Уложив в голове и основную нить повествования, и все неявные намеки, я поймал взгляд Императрицы и мягко улыбнулся:
- Нас, порубежников, считают замшелыми ретроградами. Ну и пусть. Зато мы ценим людей не по словам, а по способности совершить Поступок. Это предупреждение – тоже Поступок, причем по целому ряду причин. И пусть о том, что нас обязательно попробуют поймать в так называемые медовые ловушки, мы подумали еще на борту «Левиафана», факт остается фактом – в мире, который нас окружает, остались Личности, достойные глубочайшего уважения.
- Готовясь защищаться от этой и еще нескольких наиболее вероятных проблем, мы очень четко разделили окружающий мир на своих и всех остальных, а потом закрылись от последних незримым щитом из недоверия, настороженности и равнодушия… - продолжила мысль Забава, как обычно, «прочитав» ее по моим глазам и творчески доработав. – Несколько дней назад сквозь него прошла Ульяна, проявив исключительные человеческие качества и став еще одной «своей». Сегодня то же самое сделали вы. Мы счастливы. И обязательно ответим добром за добро.
- И последнее… - начал я параллельно с новыми подругами, попытавшимися заявить, что мы и так сделали для них предостаточно. А когда они замолчали, озвучил новость «не для всех»: - Планы по нашему охмурению уже неактуальны: через пару-тройку дней мы улетим на Рубеж. Думаю, что надолго…
…Последние полчаса перед вылетом из дому вся женская часть компании куда-то свалила, а я, переодевшись «на выход», вернулся к бассейну, завалился на лежак и ушел в планетарную Сеть. Что искал? Подарки. Друзьям, оставшимся на Рубеже, тем Логачевым, которых все еще считал родственниками, супругам Императора и своим девчонкам. И первых, и вторых больше всего интересовало современное оружие, поэтому первым делом заглянул на сайт ближайшего магазина концерна «Ижевскiй Оружейный Заводъ» и сделал заказ весьма приличный заказ. Естественно, сразу же оплатив и его, и доставку покупок. Куда везти своих дам, тоже определился без особых проблем. А на Романовой и Белкиной начал тормозить. Ведь все необходимое у них наверняка уже было, а преподносить какую-нибудь ерунду не лежала душа. Кроме того, полет фантазии «обрезал» и предельно узкий «коридор возможностей» в отношении замужних женщин и супруг «верховного сюзерена». В общем, поломав голову эдак минут десять, но так и не придумав ничего дельного, я написал сообщение Даше и попросил скинуть информацию об увлечениях наших «старших подруг».
Выдержки из личного архива Федосеевой прилетели через несколько минут, но ознакомиться с ними я не успел – одновременно с получением пакета с файлами Забава сообщила в общий канал команды, что Анна Николаевна и Татьяна Константиновна уже выдвинулись в сторону ангара. Я тут же закрыл окно почтовой программы и рванул к ближайшей лестнице.
К «Хищнику» успел первым. Влез в свое кресло, прогнал стандартные предполетные тесты, поднял обе двери и, чуточку подумав, трансформировал кресла салона в два сплошных дивана. В этот момент в ангар ворвалась развеселая компания, пробежалась от дверей лифта до флаера и ворвалась внутрь. Шереметевы и Телепнева сходу попадали задний диван, Романова, Беклемишева и Федосеева – на «средний», а Белкина перебралась вперед, плюхнулась в соседнее кресло, накрыла ладонями передние полусферы подлокотников и мечтательно прикрыла глаза.
- Летаете? – спросил я, опуская двери.
- Летала. Еще до замужества… - вздохнула она. – А сейчас не разрешают.
Я представил себя на ее месте и предложил:
- Залейте в систему айдишку. Если хватит допусков, то дам порулить. По территории района и в рекомендованном скоростном режиме.
Татьяна Константиновна ошалело посмотрела на меня, сообразила, что я не шучу, по-девичьи взвизгнула, сжала кулачки, закрыла глаза и застыла. А когда защитные крышки полусфер системы управления движением «лопнули» пополам и призывно замигали, вдруг не на шутку испугалась:
- Ярослав, я не летала двадцать с лишним лет!
Я пожал плечами, пообещал, что буду в системе вторым темпом, сдвинул «Жуть» на транспортную плиту, попросил «пассажиров» активировать индивидуальные системы безопасности и быстренько изменил настройки гравикомпенсаторов так, чтобы чувствовался любой маневр тяжелой, но чертовски мощной машины. Пока возился с настройками, флаер подняло на крышу. Тут я на несколько мгновений отключился от реальности, ставя особняк под охрану, а затем коротко кивнул «исполняющей обязанности пилота», разрешая начать движение. Белкина чуточку поколебалась, затем закусила губу и решительно бросила «Жуть» в воздух.
Моя помощь не понадобилась: в разгонный коридор Белкина влетела, как по ниточке, очень быстро разобралась с трехмерной схемой воздушных трасс Зеленого Холма, заложила плавный вираж и, потихоньку ускоряясь, понеслась к внешнему кольцу, проходящему вдоль периметра района. Первые километра полтора тестировала возможности машины. Когда более-менее почувствовала ее характер, поиграла с тягой движков, с приличным ускорением вписалась в очередной поворот и минут шесть-семь буйствовала, «рисуя» петли в хитросплетении разгонных и тормозных коридоров над сравнительно небольшим участком местности.
Правила не нарушала, но странные маневры «Жути» привлекли внимание дежурного диспетчера, и он «постучался» к нам в канал. Я «обрезал» исходящую картинку, доброжелательно поздоровался и честно признался, что мы пробуем «Хищника» в разных режимах. Парень расплылся в понимающей улыбке, пожелал нам хорошего дня и отключился. А Татьяна Константиновна восторженно взвизгнула еще раз – видимо, сообразив, что никто не собирается ей мешать – и закрутила горизонтальную «Бочку». Причем сделала это более чем профессионально, очень четко зафиксировав машину и на обеих «ножах », и в перевернутом положении! Прекрасно зная, насколько сложно добиться столь уверенного и четкого исполнения этой фигуры высшего пилотажа, я обратился за объяснениями к Романовой. Естественно, не сразу, а после того, как девчонки перестали верещать. И получил весьма интересный ответ:
- Старший брат Тани выступал в неофициальных гонках на спортивных флаерах. Тренировался в компании с любимой сестренкой почти каждый день. Вот она и набралась…
- До пятнадцати лет я была уверена, что после полного совершеннолетия куплю себе самый мощный флаер из всех возможных, быстренько привыкну к новой машине и выиграю открытый чемпионат Белогорья… - с грустью призналась Белкина в промежутках между эволюциями. – А потом влюбилась, выскочила замуж, переселилась во дворец и люто возненавидела фразу «по требованиям безопасности».
- Зато мы с тобой до сих пор спим со своим, а не с чужими… - философски заметила Романова и презрительно поморщилась: - В отличие от большинства знакомых…
…Татьяна Константиновна носилась по району еще минут десять. Потом посмотрела на часы, расстроилась и нехотя вернула мне управление. Пока я вел «Жуть» по знакомой трассе, грустно молчала, а после посадки на транспортную плиту рядом с Гостевым Домиком дернула меня за рукав и вопросительно уставилась в глаза. Я коротко кивнул, обещая, что дам полетать и в следующий раз, порадовался вспышке счастья, осветившей ее лицо, и подумал, что даже императорский дворец кому-то кажется золотой клеткой.
Когда флаер опустило в подземный тоннель, подруги напросились на утреннюю тренировку. Точнее, спросили, не будем ли мы против увидеть их еще и завтра с утра, получили ожидаемый ответ, от души поблагодарили и переключились в режим «Аристократка» – дождались остановки машины, убедились, что их встречают телохранители, чинно вышли наружу, учтиво попрощались и ушли…
…Следующий час с небольшим ничем особенным не запомнился – пока Шереметевым имплантировали тактические комплексы, мы сходили к портному за готовыми парадными мундирами, вернулись в медблок и поскучали перед голоэкраном, демонстрирующим какое-то тупое шоу с закадровым смехом. Впрочем, никто не расстроился, ведь этот вариант времяпрепровождения был значительно приятнее «неожиданной встречи» с цесаревичем Милославом и его свитой. В общем, к «Жути» спустились, пребывая в прекраснейшем настроении. А когда забрались в салон и опустили двери, я напомнил девчонкам, что группы подстраховки у нас больше нет, передал Телепневой управление бортовыми системами вооружения и защиты, дождался, пока флаер вынесет на знакомую лужайку, и поднял его в воздух.
Пока летели над Дворцовым Холмом, болтали о всякой ерунде. А потом начались сюрпризы – добрая треть флаеров, летящих в попутных потоках, либо мигала нам аварийками, либо качала «крыльями», либо пристраивалась в хвост и некоторое время изображала свиту! При этом машины из высшей ценовой категории вели себя более-менее выдержанно. А те, что подешевле, частенько валяли дурака, всячески демонстрируя радость!
Я отвечал на приветствия, играя креном, практически всю дорогу. И вызвал нешуточный энтузиазм у молодежи – когда «Жуть» начала снижение к оружейному магазину, за ней спикировала и часть «свиты». Так что на крыше здания нам пришлось пережить небольшой стихийный митинг. Точнее, выслушать море комплиментов, ответить на полсотни вопросов и выступить в роли экспертов по оружию. Как ни смешно, но с далеко идущими последствиями – узнав, что у меня и большинства моих спутниц в кобурах четыреста шестые «Мангусты» производства того самого концерна, к магазину которого мы прилетели, почти все «митингующие» рванули закупаться. Хотя ни один из них не был вооружен!
Приблизительно в том же ключе начался и «шопинг». В смысле, когда я предложил Настене и Лизе выбрать наиболее удобный ствол из линейки «Мангуст-406», «Мангуст-404М» и «Мангуст-400ЛВС», один из парней попросил объяснить, почему я рекомендовал именно эти модели. А после того, как разобрался в принципе подбора ствола, купил в подарок младшей сестре самый легкий.
Пока я размышлял о зарождении в Метрополии новой моды, параллельно озвучивая продавцу-консультанту название и количество моделей, которые собираюсь приобрести, вокруг было достаточно тихо. Потом у моего собеседника расширились глаза, и я, развернувшись на месте, с интересом уставился на мужчину лет пятидесяти с гаком, с неожиданной для своего возраста и комплекции скоростью несущегося в нашу сторону. Дорогой деловой костюм, стильная обувь и архаичный, но статусный визор, поднятый на лоб, позволяли причислить его к сильным мира сего. Однако излишняя суетливость и волнение, ощущаемой чуть ли не кожей, вызывали внутренний диссонанс.
Причина такого странного поведения стала понятна после его приветствия:
- Ярослав Викторович, Семен Семенович Квитницкий, владелец концерна «Ижевскiй Оружейный Заводъ», нижайше просит уделить ему четверть часа своего времени. Узнав о том, что в данный момент вы и ваши очаровательные спутницы находитесь в этом магазине, он вылетел в нашу сторону и будет тут менее, чем через десять минут!
Квитницкий, оказавшийся на удивление молодым – лет двадцати шести-двадцати восьми – и очень неплохо тренированным мужчиной, подошел к нам через семь. Уважительно поздоровался, причем со всеми, включая восьмилетнего мальчишку, державшегося за указательный палец отца, а затем озвучил причину столь спешного прилета:
- Ярослав Викторович, наш концерн создает оружие не первый век. Да, не каждый ствол, придуманный нашими конструкторами и собранный на наших заводах, служит благому делу, однако он лишь инструмент, направляемый волей владельца. Вы один из владельцев подобных «инструментов», чьи намерения кристально чисты, а действия должны служить эталоном для всех граждан Империи. И это не только мое мнение – насколько я знаю, под прошением о награждении вас золотым оружием с бриллиантами стояли подписи всех членов Императорского Совета!
Услышав слова, выделенные интонацией, наша «свита» рассыпалась в поздравлениях, и Квитницкий был вынужден ненадолго прерваться. А потом использовал эту вспышку эмоций в качестве дополнительного аргумента:
- К сожалению, в наше циничное время о том, что оружие должно защищать, задумываются немногие. Я считаю, что это неправильно. И хочу дать нашим согражданам возможность услышать мнения сразу нескольких достойнейших пользователей продукции концерна «Ижевскiй Оружейный Заводъ». Быть может, тогда наша жизнь станет чуточку безопаснее и добрее! Что скажете, дамы и господа?
- Но ведь это не единственная причина, верно? – ехидно поинтересовался рыжеволосый парень весьма субтильного сложения, подбиравший обвес к уже купленному «четыреста шестому». – Говорят, что продажи «Хищников» бьют все рекорды, заводы «Белогорья» не успевают собирать флаеры этой модели, а руководители планетарных представительств концерна устали объяснять, что машина эксклюзивной комплектации, на которой летает Ярослав Викторович, произведена в одном-единственном экземпляре!
Вопреки моим ожиданиям, Семен Семенович оказался готов и к этой подначке:
- Продукция концерна «Белогорье» объективно лучшая в своем сегменте, и я считаю, что рекламировать ее флаера правильно. Ведь они не только комфортны и престижны, но и по-настоящему безопасны. А теперь проведем параллели с оружием на вполне конкретных и понятных примерах. У Ярослава Викторовича как минимум четыре «Мангуста». Два боевых и два золотых с бриллиантами. Первые может купить любой мальчишка с соответствующим доступом, а для того, чтобы взять в руки вторые, тому же мальчишке придется совершить подвиг, то есть, закрыть нас с вами или наших близких от какой-нибудь серьезной опасности. Подвиги просто так не совершаются – им предшествуют годы изнурительной подготовки и формирования характера в определенном ключе… если у этого самого мальчишки есть правильная мотивация. А как ее пробудить? Ответ очевиден – показать ему того, кто уже прошел этим путем и заслужил всеобщее уважение!
Я понимал, что все эти объяснения лишь красивая ширма, прикрывающая основной мотив, однако ни на миг не забывал о назревающей проблеме с цесаревичем Мирославом и о его статусе, позволяющем слишком многое. Поэтому кинул взгляд на календарь, еще раз убедился, что сегодня суббота, мысленно посетовал на то, что нам надо продержаться целых два выходных дня, и изобразил наивного юношу из дикого Пограничья:
- Откровенно говоря, еще в прошлом месяце я бы вас не понял – у нас, на Рубеже, мальчишкам хватает правильных примеров и без рекламы, ведь их родичи, друзья и знакомые совершают маленькие подвиги чуть ли не каждый день. К сожалению, здесь, в Метрополии, все иначе: абсолютное большинство мужчин выходит из дому безоружными и частенько бывает не в состоянии защитить своих близких просто потому, что не обладает соответствующими навыками, рефлексами и духом! На мой взгляд, это грустно. Поэтому я, как минимум, изучу ваше предложение. Тем более, что продукция вашего концерна мне нравится так же сильно, как флаера «Белогорья».
Предложения Квитницкого изучали в кабинете директора, отправленного «погулять». Точнее, разок прочитали основную часть рекламного договора, а потом я заявил, что в таком виде он нам абсолютно неинтересен, и озвучил свои требования. Первым делом сказал, что мы не актеры, поэтому ни в каких постановочных сценах сниматься не будем. Зато можем предоставить рекламщикам концерна фрагменты записей вполне реальных боестолкновений, в которых пользовались «Мангустами», и будем присылать аналогичные материалы и в будущем. Кроме этого, согласились отснять несколько коротеньких обращений к потенциальным покупателям, оговорили право отбраковывать рекламные слоганы, которые сочтем неподходящими, посетовали на крайний недостаток свободного времени и обозначили «окна», имеющиеся в некоем «расписании». После того, как пришли к договоренностям по месту и времени съемок, немного поспорили – Квитницкий надеялся наложить лапу на всех пятерых участников освобождения «Левиафана», а я уперся. В смысле, дал понять, что ведомство, в котором служат Светлана Вахрамеева и Нина Гордеева, не приветствует стороннюю деятельность своих сотрудников. В итоге мои доводы были приняты, и нам предложили перейти к обсуждению финансовой стороны вопроса.
Я пожал плечами и сделал встречное предложение:
- Семен Семенович, в этом я не специалист, поэтому давайте сделаем по-другому. Я сейчас свяжусь с экс-главой юридического департамента ВКС князем Прозоровским, который представляет мои интересы, и если он будет не сильно занят, то дальше побеседуем втроем…
…Из магазина вышли в шестом часу, голодными, морально уставшими и под впечатлением. Забравшись в салон «Жути», я привычно запустил проверку машины на всякие неприятные сюрпризы, а девчонки, попадав в свои кресла и дождавшись разрешения свободно говорить, затараторили:
- Алексей Станиславович – самый настоящий монстр… Так закатывать собеседника в пластобетон надо уметь… Очередные безумные деньги – и всего за несколько часов работы…
Единственный вопрос задала Ульяна:
- Слушай, Локи, а зачем было забивать оба вечера съемками и прописывать такие жесткие санкции на их перенос?
Я в это время ввинчивал флаер в разгонный коридор между двух менее мощных машин, поэтому ей ответила Даша:
- Это вечера субботы и воскресенья. По пятницам и в выходные дни во дворце проводятся балы, званые обеды, ужины и тому подобная дребедень, куда нам, как вы понимаете, нафиг не надо. Увы, для того чтобы без каких-либо последствий отклонить приглашение первых лиц государства, требуется очень веская причина. И теперь она у нас появилась.
Телепнева уважительно хмыкнула и о чем-то задумалась. Фрейя с Панацеей продолжили обсуждать закончившиеся переговоры. А Шереметевы вытащили из кейсов новенькие игольники и забыли обо всем на свете – меняли обвес, подгоняли к бедрам кобуры и т.д. Закончили как раз перед высадкой на крыше торгового центра «Аленький цветочек», поэтому вместе со всеми остальными повеселились еще на одном «стихийном митинге», спустились на этаж, на котором торговали военным снаряжением, и забыли обо всем на свете. После этого «забывались» в отделах с военной и гражданской электроникой, программным обеспечением, обувью, одеждой и элитным нижним бельем. Причем ничуть не менее добросовестно. А в самом конце шопинга я поднял девчонок в огромнейший магазин снаряжения для единоборств, поручил Даше подобрать Шереметевым и Телепневой все необходимое и поинтересовался у Забавы, нет ли у нее желания помочь с решением двух небольших проблем.
- А чуть поподробнее можно? – заинтересовалась она.
- Можно! – кивнул я и отправил ей в личку заранее подготовленное сообщение: - «Нужно подключиться к искину нашего дома, влезть в архив записей камер из раздевалок и создать динамические модели фигур Романовой и Белкиной. Само собой, наглухо затерев лица и анатомические подробности.
- А самому лениво? – ворчливо спросила она, а затем поменяла мнение на диаметрально противоположное: - Хотя решение правильное – у тебя своих баб девать некуда!
Ручки у Панацеи росли откуда надо, поэтому уже через четверть часа я получил требуемый файл, прогнал его еще через одну программку и со спокойным сердцем отправил в личку описание второго задания:
«Завтра утром они заявятся на тренировку. Подбери им в подарок по полному комплекту всего, что посчитаешь нужным, начиная с курток-самбовок и заканчивая спортивными сумками, которые не стыдно таскать с собой даже венценосным персонам. По возможности, с какими-нибудь красивыми или запоминающимися особенностями…»
- Сделаю! – предельно лаконично пообещала она и унеслась в нужный отдел. А я сел в ближайшее кресло, связался с Олегом Усовым, еще раз поблагодарил за качественную подстраховку, передал такую же благодарность его подчиненным, минут семь-восемь убил на абсолютно бессмысленное обсуждение допущенных ими ошибок, а потом попросил переслать мне весь имеющийся архив видеозаписей наших боестолкновений. Со всех точек съемки, включая камеры орбитальных средств наблюдения и контроля. Он уточнил, когда именно мне нужны эти материалы, услышал «Еще вчера», улыбнулся и собирался спросить что-то еще, но я оборвал связь и прямо из сидячего положения рванул по вектору, замигавшему желтым.
Цвет сигнала, поданного с комма Елизаветы, уведомлял о возникновении неприятной ситуации, и не более. Но я все равно вывесил стандартный «стартовый» таймер, отправил на ТК-шки Забавы, Даши и Ульяны сигнал тревоги, а затем выложился, как на стометровке. В коридор с примерочными влетел через считанные секунды, сорвав с направляющих недостаточно быстро отодвинувшуюся дверь, а еще через миг отрешенно отметил, что вектор на Шереметеву-младшую стал оранжевым, а рядом с ним появился еще один.
Поручить Панацее с Фрейей вторую проблему не успел – девчонки взяли ее на себя сами, подсветив стрелку кантиками своих цветов. Так что я промчался последние двадцать метров, вынес еще одну дверь, ворвался в примерочную, в которой, почему-то царил интимный полумрак, и наткнулся взглядом на перекошенное дикой злобой личико Лизы!
Положение для стрельбы с колена, «Мангуст», направленный на меня, и бездыханное тело какого-то франта разглядел уже потом, когда она вскочила на ноги, от всей души зарядила босой ногой по лицу незваного гостя и гневно прошипела:
- В-в-выродок, испортил такой классный день!!!
- Парализован? – спросил я, дождался утвердительного кивка, пообещал, что скоро буду, и снова вылетел в коридор.
В примерочной Насти было значительно более многолюдно и шумно – временная хозяйка помещения, злая, как собака, в темпе натягивала на себя брючки и ругалась нехорошими словами, а Беклемишева с Федосеевой превращали в котлету еще одного франта.
Этого красавца, уже успевшего потерять товарный вид, я разглядел значительно лучше первого и восхитился профессионализму того, кто его послал. Пепельный блондин моего роста с аккуратной прической и великолепно прорисованной мускулатурой был одет в очень дорогой вечерний костюм, обут в обувь из натуральной кожи и приятно благоухал. Ко всему этому прилагались шелковый платок в цвет рубашки, букет роскошных алых роз, бархатная коробочка с ювелиркой, приятная музыка, лившаяся из динамиков, и все тот же интимный полумрак. Правда, платок, цветы и подарок были разбросаны по всему помещению, но ведь присутствовали?
- Фильтры в ноздри, живо! Забава, делай анализы запаха, слюны и пота. Даша, на тебе дверь. Я за остальными… - в темпе озвучив самые важные распоряжения, я снова вынесся в коридор, выпустил стайку разведывательных микродронов, выдернул Ульяну из ее примерочной, приказал следовать за собой и помчался к Шереметевой-младшей. А когда добежал и увидел, что парализованное тело бьется в предсмертной агонии, запустил еще один таймер, принял боевой коктейль, схватил полутруп за шкирку и рявкнул: - На выход, налево, третья дверь справа, бего-о-ом!
Лиза тут же исчезла. Я поудобнее перехватил «добычу», рванул следом и на бегу набрал Мещерского, добавив к стандартному идентификатору пометку «Очень важно».
Князь появился на экране «Державы» буквально через десять секунд и потребовал:
- Излагай!
Ну, я и изложил:
- Торговый центр «Аленький цветок», восьмой этаж, отдел спортивных товаров. Двое мужчин. Ворвались в примерочные к сестрам Шереметевым. Первый, парализованный стандартной иглой, приобретенной несколькими часами ранее, забился в конвульсиях и, вероятнее всего, умрет. Второй пока в сознании. Почти уверен, что сюда вот-вот ворвутся бойцы какого-нибудь особо бдительного полицейского экипажа и попробуют нас арестовать. А дальше есть варианты.
- Суть понял. Мои прибудут в течение десяти минут. А пока кладите гостей на месте так, как потребует обстановка.
Когда он оборвал связь, я представил наиболее вероятную технологию захвата «вооруженных преступников», вломился к девчонкам и озвучил следующий приказ:
- «Глазки» и «ушки», живо!
Забава и Ульяна среагировали на автомате – выдернули из сот на поясном ремне армейские световые и акустические фильтры, использовали по назначению и скользнули к Шереметевым. Я помог себе и Телепневой, затем активировал сканер, обнаружил шесть(!) микрокамер в помещении, в котором их не должно было быть вообще, и психанул – подключился ко всем сразу и прямо по каналам беспроводной связи «залил» получателям конфиденциальной информации любимый… хм… «Хаос». После того, как погас свет и вырубилась музыка, вытащил труп в коридор и зашвырнул в примерочную, расположенную напротив нашей. В общем, последние ценные указания раздал в полной тишине, глядя на чуть зеленоватые лица девчонок. Затем порадовался их спокойствию и занялся делом – наблюдением за подступами к нашему коридору и взломом системы безопасности торгового центра.
Увидев первые фигуры, облаченные в штурмовые «Ликторы», кинул взгляд на нужный таймер и восхитился профессионализму «особо бдительного» полицейского экипажа! С момента смерти первого франта прошла всего сто тридцать одна секунда, а значит, в момент получения тревожного сигнала с комма или ТК «ни в чем не повинной жертвы» парни, пролетавшие «прямо над крышей» «Аленького цветка», мгновенно сориентировались в ситуации, побили рекорд Империи по облачению в тяжелую броню, нашли свободное место рядом с нужным лифтом от силы за секунду и, не став искать кабинку с призывно открытыми дверями, телепортировались на нужный этаж!
Пока веселился, «доломал» систему, подключился к динамикам ДАС, расположенным в торговом зале, и выкрутил громкость звука почти на максимум:
- Командиру дежурного экипажа полиции! Немедленно прекратите движение и примите идентификатор категории «Альфа плюс»!
Услышав словосочетание «Альфа плюс», в просторечии называемое «вездеходом», все четверо рядовых опустили оружие, остановились и растерянно посмотрели на фигуру, двигавшуюся последней. А через мгновение снова рванули вперед, видимо, получив по тактической связи прямой и недвусмысленный приказ.
Я повторил то же сообщение, потом предупредил, что их действия вышли за пределы правового поля, и прервал бессмысленный монолог – кинул взгляд на иконки состояния оружия Забавы и Даши, еще раз убедился в том, что они зарядили «Мангусты» иглами с маркировкой «УКС », кинул всем девчонкам телеметрию с микродронов, парящих в коридоре, и распределил цели. Благо первая пара полицейских уже подкрадывалась к противоположной двери.
Будь я чуть меньше сосредоточен на будущем действе, вероятнее всего, не удержался бы от смеха – бойцы «особо бдительного» экипажа вели себя так, как будто видели аресты только в учебных фильмах. То есть, передвигались на цыпочках, строго друг за другом, положив левую руку на плечо впереди идущего товарища, а правой удерживая табельный ствол направленным в потолок! Зато армейские светошумовые повышенной мощности гранаты готовили вполне серьезно. Да, именно армейские. Причем не одну, не две, а сразу четыре, что тоже было незаконно. Впрочем, меня это устраивало. Поэтому все время, пока полицейские подкрадывались к вожделенной двери и выстраивались по обе стороны от нее, «допиливал» сюрпризы. А когда «их» створка начала движение, активировал блок РЭБ с поэтическим названием «Доза», имеющийся у любого нормального порубежника, ткнул в сенсор открывания «нашей» двери и сорвался с места.
Как выяснилось буквально через мгновение, здесь, на Белогорье, штурмовую броню и тактические каналы связи полиции от боевых вирусов не защищали! Поэтому сервоприводы «Ликторов» начали безжалостно выкручивать конечности своих хозяев согласно «командам» моего ТК, а я, Панацея и Фрейя, разбегаясь веером, открыли стрельбу по коленным, локтевым и плечевым суставам обнаглевших тварей. Да, калечили парней нещадно. Но не испытывали и тени сожаления, ибо НАДОЕЛО!!!
Пиктограмма входящего звонка замигала на краю основного экрана «Державы» уже после того, как я дал команду прекратить стрельбу. Ответил в закрытом режиме. В смысле, не став разворачивать окно с лицом Мещерского перед глазами и поленившись отправлять ответный сигнал с анимированной аватаркой:
- Да, Константин Германович?
- Мои на подлете. Старший – подполковник Классен. А что у вас?
Я кинул ему телеметрию с дрона и бесстрастно добавил:
- Явились фантастически быстро. Проигнорировали два предложения принять «вездеход», бросились на штурм и, как видите, лежат.
- Кстати, можешь передать, что мальчики «заряжены» по полной программе! – сообразив, с кем я говорю, добавила Забава. – Бесцветная губная помада, слюна, пот, одеколон и пыльца на лепестках роз содержат сильнейшие афродизиаки, а в «сотах» на браслетах коммов спрятаны капсулы с наркотиками.
- Кстати, как они вас разделили-то? – передав князю ее слова, спросил я у Шереметевых.
- Подошла сотрудница магазина, мотнула головой в твою сторону и сказала, что наш молодой человек хочет сделать приятный сюрприз, поэтому просит пройти в примерочную с таким-то номером… - угрюмо буркнула Лиза. – Ты в это время мечтательно улыбнулся, и я, дура, поверила!
- А второй «мальчик» тоже умер? – поинтересовался Мещерский.
Я передал вопрос Беклемишевой, выслушал ответ и злобно ухмыльнулся:
- Забава поставила ему «систему». Так что до допроса доживет…
Глава 6. Дарья Федосеева.
20 мая 2352 года по ЕГК.
Последние полчаса тренировки Анна Николаевна с редким фанатизмом отрабатывала крайне жестокую связку, начинающуюся со сбива ладонью кругового удара ноги и заканчивающуюся добиванием «коленопреклоненного» противника подъемом стопы в основание черепа. Замучить двужильного Логачева, конечно же, не смогла, зато сама вымоталась до предела. Поэтому, услышав команду «Все, на сегодня хватит!», вытерла рукавом потное лицо, развязала пояс, с трудом выпуталась из насквозь мокрой куртки-самбовки, с грустью оглядела подарок, потерявший большую часть изначальной красоты, и изобразила глубокую задумчивость:
- Еще недельки полторы-две – и я ее освою! Ярослав, миленький, ты ведь пойдешь мне навстречу?
- Да, конечно! – отозвался он, отбежал к стене зала, развернулся на месте и направился к ней: - Видите, уже иду! Сделал шаг, другой, третий…
- Вредина! – притворно надулась Императрица, несколько секунд «обиженно» сопела, а затем перестала валять дурака: - Еле стою на ногах, но довольна до умопомрачения! Спасибо за тренировку.
- Всегда пожалуйста! – улыбнулся Локи и жестом показал ей в сторону двери.
Она кивнула и послушно поплелась, куда послали, на ходу распуская волосы и «колдуя» над тренировочным бельем. Белкина, занимавшаяся по более гуманной программе, поблагодарила Забаву и заторопилась за подругой. А за ними двинулись и все остальные. Естественно, кроме Ярика, отправившегося в свою раздевалку.
В этот раз Шереметева-старшая вела себя значительно увереннее – пусть и самой последней, но все-таки разделась, не пряталась за нашими спинами, отвечала на вопросы «старших» и даже отшучивалась. А Лиза, как и накануне, наслаждалась жизнью во всех ее проявлениях, абсолютно не комплексуя из-за того, что принимает душ «с самой Императрицей». Нет, никаких границ не переходила, но вела себя настолько свободно и смешно, что то и дело вызывала улыбки у Романовой и Белкиной. А эта парочка получала удовольствие от возможности хоть немного, да побыть «обычными женщинами» и общением без особых условностей.
Пока выбирали и надевали купальники, заговорили о современной моде на нижнее белье и неожиданно обнаружили, что наши вкусы совпадают. Потом вломились в сауну, застелили полотенцами всю верхнюю полку, попадали на облюбованные места и написали Логачеву, что заждались. А когда за прозрачной дверью возник знакомый силуэт, Анна Николаевна пихнула меня локтем и ехидно ухмыльнулась:
- Перед сном смотрели «Полуночницу». Будете смеяться, но всю первую половину программы, посвященную вашей компании, Кира Кристи просто захлебывалась слюной!
- Я бы сказала «Выпрыгивала из трусов»! – презрительно фыркнула Белкина.
- И знаете, с чего ее сильнее всего перло? С того самого рекламного ролика «Мангустов», который запустили в ротацию самым первым!
- Еще бы, полторы секунды, и «лица, выдававшие себя за сотрудников городской полиции», превратились в мешки с дроблеными костями! – опять не удержалась Татьяна Константиновна.
Пока они смеялись над ведущей и восторгались скоростью нейтрализации пяти вооруженных противников в тяжелой штурмовой броне, я вспоминала последствия этого боестолкновения и плавилась от гордости за своего мужчину. Почему? О-о-о, причин было предостаточно! Для начала Локи наотрез отказался передавать пленника в руки ИСБ-шников, «сломал» его на пару с Забавой и аргументированно доказал Мещерскому, что показательная трепка, устроенная одному высокопоставленному уроду, заставит задуматься всех остальных. Этим, естественно, не ограничился – сразу после окончания допроса мы отправились на промысел. К районному отделению полиции. Сразу на двух флаерах, ведомственном и нашем. И немного подождали. Когда парни подполковника Классена выволокли из здания арестованного оперативного дежурного, ненадолго заглянули в клинику имперской службы безопасности, поприсутствовали при еще одном допросе, только медикаментозном, выяснили фамилию заказчика сорвавшегося мероприятия и отправились к нему с визитом. На этот раз с куда более представительной свитой. Там «свита» нейтрализовала службу безопасности рода Бычковых, а Локи в сопровождении Классена заглянул на огонек в кабинет главы. К сожалению, без нас – мы, девчонки, сидели в салоне «Жути», смотрели на передний экран, демонстрирующий картинку с «Державы» Ярослава, и дурели от того, что и как говорил наш мужчина:
- Генрих Яковлевич, вы планировали заляпать грязью двух девушек из моей команды. Я дикий порубежник и привык воздавать сторицей за любые обиды. Будь мы на Рубеже, дал бы вам почувствовать то же самое, что вашими стараниями должны были пережить ни в чем не повинные девчонки, причем во всех гипотетически возможных вариантах. Однако мы находимся на Белогорье, где правят бал другие законы, и Личности, которых я уважаю, попросили не устраивать кровавую баню в самом сердце Империи. Я не могу не пойти им навстречу, поэтому предлагаю вам выбор. В первом варианте покину ваше поместье и отправлюсь сниматься в рекламном ролике игольников концерна «Ижевскiй Оружейный Заводъ», в процессе опишу вашу подлость на камеру, представлю все имеющиеся доказательства и заявлю, что вас и вашего сына для меня НЕТ. А во втором, куда более гуманном, расскажу и покажу, чем закончилась попытка похищения моих спутниц «лицами, пытавшимися выдать себя за сотрудников полиции». Но за проявленное великодушие вы перечислите на мой счет девяносто процентов суммы, в настоящий момент имеющейся на вашем банковском счету. То есть, семьдесят с мелочью миллионов рублей. Скажу прямо: в деньгах я не нуждаюсь. Но вы, жители Белогорья, все меряете именно в них, поэтому приходится идти навстречу и бить по карману. Итак, каким будет ваш выбор?
А Романова продолжала веселиться:
- Полуторасекундный бой показали трижды. Первый раз на нормальной скорости, второй – с десятикратным замедлением, а третий покадрово, да еще и с комментариями конструктора штурмовой брони, тренера по практической стрельбе и отставного сотрудника какого-то специального подразделения. Не знаю, в курсе вы или нет, но эта передача интерактивная, соответственно, на любое заявление ведущих или их гостей следует немедленная реакция. Конструктора, заявившего, что ролик ненастоящий, высмеяли половиной планеты, назвали недоучкой, а потом единогласным решением трех миллиардов зрителей выставили из студии. Тренеру по практической стрельбе, имевшему глупость обнаружить какие-то ошибки в технике ведения огня в движении, предложили забыть о виртуальных имитаторах и хоть раз в жизни попробовать себя в реальном боестолкновении. Зато фраза спеца «Так это ж хищники против вооруженных овечек!» разлетелась по всему Белогорью и стала основой для десятков тысяч рисунков, шуточных роликов и коротких мультфильмов! Из-за которых, кстати, полиция уже воет…
- Мне больше понравилась реакция дворянства на показательную дойку коровки из рода Бычковых! – хохотнула Белкина. А когда увидела наши недоумевающие лица, перевернулась на живот и объяснила поподробнее: – Обратив внимание на высочайший коэффициент полезного действия каждой задумки некоего Ярослава Логачева и проанализировав все, что связано с ним и его спутницами, ведущий аналитик Мартыновых пришел к интересному выводу. По его мнению, Локи – один из опытнейших сотрудников ИСБ, прошедший процедуру глубокой коррекции личности и подменивший парня с Рубежа, погибшего во время одного из рейдов в Халифат. Большинство спутниц «бедняги» тоже являются подменами, о чем косвенно свидетельствует отсутствие прослеживаемых «родословных». А обнародование истинных званий лейтенантов Гордеевой и Вахрамеевой не что иное, как ошибка тупых исполнителей, допустивших преждевременное «вскрытие» двух бойцов особой группы. Таким образом, ваша команда – это проект князя Мещерского, изначально ориентированный на физическое уничтожение слишком гордых и наглых дворян, получение рычагов давления на бедных, но амбициозных, и законный отъем лишних денег у богатых, но тупых!
- Восхитительная догадка! – довольно мурлыкнула Романова. – Что самое веселое, она была озвучена главе рода вчера во второй половине дня, а уже к полуночи число аристократов, желающих вляпаться в «подготовленную ловушку», уменьшилось почти в четыре раза! Тем не менее, расслабляться я бы не советовала. Хотя бы потому, что мой сын успел охладеть к Елене Куракиной и в тайне от меня собирает информацию о женской части вашей команды. Впрочем, если у кого-нибудь из вас, девчонки, есть желание когда-нибудь надеть императорскую корону, то могу поспособствовать.
Прекрасно понимая, что это очередной завуалированный тест для нас-любимых, я приняла удар на себя. В смысле, равнодушно пожала плечами:
- Анна Николаевна, рядом с Ярославом настолько тепло, уютно и спокойно, что мир, в котором его нет, нам в принципе не интересен.
- Даш, все-таки тебе надо было поступать в АМО ! – воскликнула она, потом приподнялась на локте, чтобы видеть мое лицо, и сделала вид, что поймала очередную интересную мысль: - Итак, это был ответ дипломата человеку, считающемуся своим. А как бы ты-порубежница ответила чужому? Только честно! Обещаю, я не обижусь.
- Как утверждали древние, «Если женщина говорит: «Скажи честно, я не обижусь!», то молчи до последнего»! – сказала я, выдержала небольшую паузу и усмехнулась: - Однако подруга – это больше, чем женщина, поэтому задам наводящий вопрос: вы прекрасно знаете своего сына и уже составили некоторое впечатление о характере Локи. А теперь представьте себя нашей ровесницей и скажите, кому из них вы бы отдали сердце?
Романова уважительно хмыкнула и… потемнела взглядом:
- Мирославу двадцать один, но он все еще взбалмошный, избалованный и самоуверенный ребенок. А Ярослав в свои восемнадцать спокойный, ответственный и надежный мужчина. Вывод очевиден – пополнила бы ваши ряды. Причем любой ценой.
- А еще на один вопрос ответите? – слегка одурев от дополнения, спросила я.
- Да… – твердо пообещала она. Даже не поинтересовавшись, на какой именно!
Эта женщина опять сделала шаг нам навстречу, и я невесть в который раз за последние дни подумала, что не понимаю мотивов слишком многих ее решений. Тем не менее, снова отложила раздумья на потом и не стала подбирать красивую формулировку:
- К чему все эти тесты?
На этот раз вздох получился горьким:
- Я как-то говорила, что очень люблю своего сына. Но… так уж получилось, что ответственности за Империю во мне значительно больше. В общем, вчера днем я опять общалась с его невестой. Потом представила себе результаты деятельности союза взбалмошного, избалованного и на редкость самовлюбленного ребенка с красивой, образованной, но безалаберной пустышкой и разозлилась не на шутку. Да, вечером, поделившись своими мыслями с Таней, более-менее успокоилась, но сейчас, увидев перед собой сразу несколько потенциальных императриц, вдруг подумала, что Милослав ищет не там, не так и не тех. И размечталась.
- Да уж, тяжко вам приходится… - посочувствовала ей Лиза, а я осторожно дотронулась до ладони Романовой подушечками пальцев. Женщина несколько мгновений невидящим взглядом смотрела сквозь меня, а потом приоткрыла душу еще сильнее:
- Знаете, мы с Татьяной бросили попытки с кем-нибудь подружиться лет двадцать тому назад. Ведь во дворце просматривается и прослушивается каждый кубический сантиметр, любое слово или действие обязательно превращается в компромат, а интерес к какой-либо личности трактуется самым худшим способом из всех, гипотетически возможных. Да, у каждой из нас есть по кусочку более-менее защищенного пространства, но даже их приходится проверять, по три-четыре раза в год дергая к себе Фрола Логачева. Первые дни после того, как он уничтожает обнаруженные камеры, микродроны и другую подобную дрянь, мы по-настоящему расслабляемся и некоторое время радуемся жизни. А уже через несколько недель начинаем делиться самым сокровенным либо в личных сообщениях, либо в спальнях, либо еле слышным шепотом, да еще и касаясь губами уха. Мужу, который родился и вырос в таких же условиях, плевать. Детям тоже. А мы сходили с ума. До тех пор, пока не появились вы.
- С вами можно обсуждать все, что угодно, не боясь, что информация к кому-нибудь уплывет, валять дурака, не боясь показаться смешными, или уютно молчать… - еще более эмоционально продолжила Белкина. - А еще у нас появилось место, в котором можно все. И это помогает выживать во дворце…
Супруги Императора понимали друг друга ничуть не хуже, чем Ярик и Забава, поэтому объяснение, начатое Татьяной Константиновной, было продолжено Анной Николаевной:
- Слово «выживать» отнюдь не метафора и было использовано не просто так: жизнь в окружении любителей копаться в чужом грязном белье, лгать в лицо и использовать любую представившуюся возможность в качестве ступеньки на пути к власти вынуждает контролировать себя с раннего утра и до поздней ночи. А еще просчитывать даже самые безумные варианты последствий каждого поступка, сказанной фразы или взгляда; обращать внимание на любую мелочь; держать в голове тысячи нюансов и так далее. Причем годами и не имея возможности отдохнуть или расслабиться. В общем, здесь, у вас дома, нам настолько хорошо, что это замечают даже муж и дети. Но они могут идти лесом. Вернее, уже идут, ибо регулярно посылаются куда подальше. Но это уже совсем другая история, которую я расскажу после того, как остыну в купели!
Последнюю фразу она договаривала от двери. Потом вынеслась из сауны и скрылась из глаз. Впрочем, громкий плеск и довольный визг позволили представить картинку во всех подробностях. Еще через полминуты створка снова уехала в сторону, и Императрица, ворвавшись обратно, забралась на свое место, деловито поправила чуть съехавшую чашку лифчика и с наслаждением вдохнула горячий воздух:
- У-у-ух, как же тут здорово!!!
Потом тряхнула волосами, обрызгав нас ледяными капельками, запрыгнула на свое место и ухмыльнулась:
- Так вот, о страдальцах, идущих лесом: после того как вы, сославшись на неотложные дела, отклонили первое приглашение на званую молодежную вечеринку, наши сыновья обиделись не на шутку. Еще бы, они успели раззвонить своим друзьям и однокурсникам, что на гулянке будут настоящие порубежницы, а тут такой облом. Часам к восьми вечера кому-то из их советчиков «пришла в голову» светлая мысль пригласить вас лично. К этому времени большая часть компании была уже навеселе, поэтому из дворца вылетело полтора десятка флаеров, примчалось к вашему особняку, но он оказался закрытым! А дежурный диспетчер заявил, что вы улетели в город еще в полдень и еще не возвращались.
- Вчера днем, с трудом продрав глаза после затянувшейся попойки, Леня заявился ко мне вроде как посмешить. И в процессе рассказов о проделках друзей как бы невзначай поинтересовался, не в курсе ли я, чем таким серьезным вы занимались накануне… - продолжила Белкина, сочла, что ей достаточно, и перебралась на нижнюю полку. – А после того, как я рассказала о происшествии в «Аленьком цветочке» и последующей «дойке» коровки из рода Бычковых, он умчался к Мирославу. Делиться новостями. Потом они через своих телохранителей раздобыли записи вашего боя, впечатлились и добрых полчаса обсуждали грациозные движения самых главных участниц боя – порубежниц…
Самое «важное» началось после этого – насмотревшись на меня с Забавой, Мирослав и Леонид решили устроить еще одну вечеринку, недолго думая, отправили нам приглашение, а мы снова ответили «искренним сожалением». Объяснив, что связаны условиями очень жесткого контракта. Парочка, оскорбленная до глубины души, рванула к отцу. Жаловаться. И огребла по первое число – Петр Николаевич заявил, что обижаться не на что, ибо мы, вероятнее всего, улетели на сьемки рекламного ролика. То есть, заняты делом, а не прожигаем жизнь в компании таких же обалдуев, как они. «Обалдуи» включили головы и решили зайти с другой стороны – пришли к Анне Николаевне, спросили, собираются ли они с Татьяной Константиновной к нам на тренировку в понедельник утром, получили утвердительный ответ и потребовали, чтобы их взяли с собой. А Романова их отбрила:
- Нас пригласили, потому что мы заслужили их уважение своими поступками. А что и чем заслужили вы?
Естественно, парни возмутились:
- Как мы можем что-то заслужить, если не получается даже встретиться?
И нарвались на суровую отповедь:
- Эти ребята заставили себя уважать всю Империю, хотя о существовании абсолютного большинства населяющих ее людей даже не подозревают! Так что дерзайте – у вас возможностей гораздо больше, чем у них…
То, что под весельем этих женщин есть и второй слой, отдающий горечью, заметила не я одна. Однако демонстрировать свою наблюдательность было бы некрасиво, и Локи выбрал один из самых мягких вариантов реакции:
- В общем, воспитываете…
- Воспитывать не получается. Уже очень давно… - перестав изображать веселье, вздохнула Белкина. – Поэтому воюем. Чуть ли не насмерть. И как-то уж слишком часто терпим поражение…
…Во время полетов по периметру района, потихоньку превращающихся в традицию, Татьяна Константиновна отрывалась, как в последний раз – гоняла «Жуть» на небольших скоростях, но в режимах, близких к предельным, крутила фигуры высшего пилотажа, петляя по коридорам замедления, и разгонялась на расплав движков, чтобы тут же затормозить. Увы, в этот раз привычное отдохновение все никак не приходило, поэтому круге на третьем она снизила скорость, вернула управление Ярику и грустно поинтересовалась:
- И когда?
- Вас отвезем и рванем на космодром.
У старших мгновенно испортилось настроение. Впрочем, зная, что именно гонит нас на Рубеж, они выбрали, на мой взгляд, самый верный стиль прощания – заявили, что все правильно, ибо чем раньше начнем, тем быстрее закончим и вернемся. А потом Анна Николаевна наступила на горло собственным чувствам и посоветовала особо не торопиться:
- Имейте в виду, что прилетать на Белогорье раньше второй половины сентября не стоит. Первого у мальчишек начнется учеба, четырнадцатого Мирослав обвенчается с Куракиной, а во вторник, семнадцатого, отправится на Новый Киев. Как минимум на месяц. В компании молодой супруги и толпы не нагулявшейся молодежи.
Вспышка осознания, напомнившая, что наследник престола учится в Белогорской академии межгосударственных отношений, нисколько не задела – воспоминания о том, что я шесть лет фанатично готовилась к поступлению именно в этот ВУЗ, настолько поблекли и затерлись, что промелькнули фоном. В этот момент «Жуть» перевалила через вершину Дворцового Холма, и супруги Императора решили, что пора прощаться. Белкина по-матерински растрепала Локи волосы, посоветовала не торопиться с решениями и попросила беречь нас, девчонок, как зеницу ока. Затем перебралась в салон и пошла по кругу в прямом смысле этого выражения – обнимала каждую из нас, шептала на ухо что-нибудь теплое и двигалась дальше. Закончила Забавой – потискала, как детскую игрушку, присела на ее половинку кресла и принялась секретничать. Романова прошла ту же "трассу" наоборот – начала с меня, продолжила остальными девчонками, а затем перебралась к Ярику, перешла на шепот и на пару с ним выпала из общего разговора. Что интересно, следить за тем, что происходит за пределами флаера, не перестала. Поэтому в какой-то момент прервала ценные указания, потемнела взглядом и криво усмехнулась:
- А ведь нас придерживают. Минуты на три. Вероятнее всего, мальчишки. Локи, ты как, справишься, или помочь?
Он уверенно заявил, что справится сам. И вместе с венценосной собеседницей перебрался в салон, благо "Хищник" уже висел над транспортной плитой, и от пилота не зависело ровным счетом ничего.
Как и предсказала Императрица, флаер придерживали "мальчишки", чтобы успеть добежать до ангара. Поэтому встретили нас чуть запыхавшимися, но очень гордыми и довольными. Видимо, своим хитроумием. Первым делом поздоровались с "родственницами", затем с нами, сделали несколько красивых комплиментов женской части компании, а Логачеву нанесли пробный «укол»:
- Ярослав Викторович, надолго в наши пенаты?
- Улетим уже через минуту, Ваше Императорское Высочество… - спокойно парировал он.
Романов-младший недобро прищурился и нанес удар посерьезнее:
- Неужели вас опять ждут неотложные дела?
- Как ни странно, да.
- Всех?!
Последнее уточнение было озвучено с нарочитым удивлением и картинно выгнутой бровью. Однако было парировано с той же легкостью:
- С некоторых пор у нас пропало всякое желание перемещаться между системами на пассажирских лайнерах. А наш "Шелест" начнет разгон к точке перехода уже через сорок минут. И не будет ждать опоздавших.
Романов-младший растерялся:
- Вы что, куда-то улетаете?!
- Да. Закончили с делами тут, на Белогорье, и возвращаемся на родной Рубеж.
- И у вас, конечно же, есть очень веские основания торопиться?
Желчи, вложенной в слова, выделенные интонацией, хватило бы на пятерых. Но Локи этого «не заметил» – «поплыл» взглядом, несколько мгновений смотрел сквозь Мирослава, а затем учтиво предложил:
- Ваше Императорское Высочество, примите, пожалуйста, файл! Эту нарезку из фрагментов общеобразовательного фильма для учеников младших классов школ Рубежа я готовил к совещанию по проблемам Пограничья, на которое вы, к сожалению, не попали. Посмотрите на досуге это видео, и мотивы большинства наших поступков станут прозрачнее родниковой воды.
Проигрывать Романов страшно не любил, но, видимо, все-таки умел – приняв файл, посетовал на то, что видеоролик длится «аж» семнадцать минут, пообещал ознакомиться с ним в ближайшее время, и «сокрушенно» вздохнул:
- Я, также, как и вы, знаю, что такое долг, поэтому задержу вас всего на пару минут. Если, конечно, вы позволите заглянуть в салон вашего "Хищника".
Тут к разговору подключился Леонид и поддержал сводного брата очень эмоциональным уточнением:
- Просто о нем ходит столько невероятных слухов, что мы умираем от любопытства, а утолить его все никак не получается!
Локи сделал шаг в сторону и предложил парням пройти к машине. И, судя по искоркам сдерживаемого смеха, появившимся в его глазах после первого же восклицания цесаревича Мирослава, принялся давить в себе желание поиздеваться.
- Так, стоп, но ведь он должен быть десятиместным, а у здесь всего шесть кресел и ни пяди свободного места!!! – ошалело воскликнул Белкин.
- Пожертвовали. Всем, что считали ненужным. Зато теперь эта машинка с неофициальным прозвищем «Жуть» способна сожрать и не подавиться пару-тройку штурмовых ботов и очень неприятно удивить большинство малых военных кораблей.
- Небось, и движки помощнее, чем у обычных «Хищников»? – с явной завистью в голосе спросил Леонид.
- И движки, и средства РЭБ, и системы защиты, и все, что необходимо для полетов по не очень спокойному Рубежу.
После этих слов парни влезли в меню, изучили характеристики бортовых систем и от души повосторгались. Затем нехотя выбрались из машины, поблагодарили за представленную возможность познакомиться с «настоящим эксклюзивом» и выразили надежду, что во время следующего прилета на Белогорье мы будем загружены не так сильно. Да, красивому, но крайне неконкретному ответу Логачева не обрадовались. Тем не менее, пожелали счастливого пути, отошли в сторону и дали возможность попрощаться "родственницам". А те, ни на миг не забывая о том, что вокруг навалом вездесущих камер, обошлись парой-тройкой насквозь официальных фраз и величественно удалились, сопровождаемые сыновьями и толпой телохранителей…
…Первые несколько минут движения по хитросплетениям подземных тоннелей мы, как водится, болтали о всякой ерунде. Зато после того, как Локи заявил, что ценители эксклюзива «случайно» оборонили в салоне аж восемь микродронов, презрительно фыркнули и с подачи Забавы начали обсуждать профессионализм во всех его проявлениях. Потом "Жуть" оторвалась от транспортной плиты и под управлением дворцовой СУВД вошла в самый центр разгонного коридора, а Локи вдруг выпал из общего разговора. «Вернулся» через несколько минут и задал на редкость глупый вопрос:
- Есть интересная новость. Озвучивать, или как?
Пять разнообразных вариаций ответа "Да" прозвучали практически одновременно, но этот гад еще несколько секунд тянул театральную паузу. А когда понял, что издевательства над пятью злобными фуриями чреваты не самыми приятными последствиями, наконец, сподобился заговорить:
- Указом Его Императорского Величества Петра Николаевича Романова от девятнадцатого мая сего года с отдельной группы особого назначения Императорской Гвардии с кодовым названием «Сполох», в котором служит вся наша компания, снят гриф секретности!
- Шутишь? - первой оклемавшись от шока, спросила Телепнева.
- Неа... - ухмыльнулся он. И из вредности начал объяснения все тем же высоким штилем: - Посмотрев полную запись боестолкновения в торговом центре «Аленький цветочек», наши старшие подруги обратили внимание на явный диссонанс...
- Черт, Локи, а попроще можно?! – возмущенно взвыла Лиза.
- Запросто! Им не понравилось, что я не смог напугать полицейских до дрожи в коленях еще на стадии общения. Поэтому Анна Николаевна и Татьяна Константиновна наехали на мужа. И, видимо, основательно перестарались, ибо он решил подтвердить догадки аналитика Мартыновых.
- А что, новый статус – просто умереть и не встать! – хохотнула Забава и притворно помрачнела: – Так, стоп! Фраза «Командир отдельной группы особого назначения «Сполох» полковник Императорской Гвардии Ярослав Викторович Логачев» звучит великолепно. А «бойчиха и майор» – нет!
- Это еще не все... - дав нам от души повеселиться и подобрать десяток правильных определений своего нового статуса, продолжил он. И помучив еще немного безумно длинной паузой, смилостивился: - Согласно полученным документам и идентификаторам, мы реально приняты на службу в Гвардию и подчиняемся непосредственно Императору…
…Результаты воздействия нового статуса на окружающих мы увидели уже на подлете к космодрому «Северный» – «поймав» идентификатор Локи, дежурный диспетчер пошел красными пятнами и превратился в самое вежливое, предупредительное и исполнительное создание во всей Вселенной. Хотя накануне продемонстрировал диаметрально противоположные черты характера. Впрочем, Ярику было плевать на его преображение с высоких орбит – он предельно лаконично сообщил цель прилета, потребовал выделить коридор, ведущий к нашему ангару, получил желаемое и прервал сеанс связи.
Дальше стало еще веселей. Оказалось, что полковники Императорской Гвардии летают не по воздушным коридорам, а так, как заблагорассудится. Например, по прямой, соединяющей КПП и ангар, принадлежащий ИСБ. А еще пользуются преимущественным правом пролета относительно любых транспортных средств, включая садящееся авизо! Такое неуемное желание прогнуться вызвало лишь презрение. Но очень недолгое – стоило нам влететь в здание, «упасть» на транспортную плиту, покататься по подземным коридорам и, наконец, увидеть на переднем экране силуэт «Шелеста», как все посторонние мысли куда-то улетучились, а им на смену пришла деловая сосредоточенность. Ведь сразу после посадки Локи «разбудил» наш кораблик, раскидал доступы к его МДР и отправил Телепневу в рубку проводить предполетные тесты. С его же подачи Шереметевы умчались переодеваться и организовывать легкий перекус, а мы с Забавой остались на подхвате. Ибо знали, каким количеством всякой всячины забит трюм, и понимали, что перед погрузкой «Жути» его придется освободить.
Оказалось, что наш любимый мужчина намного предусмотрительнее, чем ожидалось: буквально через минуту после фиксации аппарели в горизонтальном положении «Хищник», переведенный в транспортный режим, был подхвачен силовым захватом, поднят носом вверх и без какой-либо спешки втиснут в зазор, оставленный между транспортными контейнерами с «запасными» противокорабельными ракетами! Что самое смешное, процесс финишной швартовки и последующей центровки груза занял намного больше времени, чем «самый долгий и сложный», по нашим представлениям, этап! Надо ли говорить, что, услышав в общем канале фразу Ульяны «Ярослав, из тебя бы получился великолепный суперкарго», мы жутко возмутились и заявили, что Локи великолепен не только в этом?
В общем, на борт поднялись в прекраснейшем настроении, вломились в свою каюту и в темпе переоделись. Благо все необходимое, начиная с повседневных комбезов и заканчивая скафами, было получено с внутреннего склада и разложено в стенных шкафчиках еще накануне. Затем активировали ДАС, превратили дверь в одно сплошное высокотехнологичное «зеркало», оценили свой внешний вид и рванули помогать Шереметевым. В смысле, вынеслись в так называемое «солнышко» и вломились в так называемый «трансформер» – помещение, которое могло использоваться в качестве кают-компании, спортивного зала, мини-госпиталя, зала для брифингов, дополнительной жилой каюты и т.д. А там не удержались от смеха – Настена, возмущенно вереща, гоняла вокруг «убитого » стола младшую сестру. А та, уворачиваясь от увесистых шлепков, пыталась доказать, что система управления встроенным оборудованием нещадно глючит! Само собой, не всерьез, а чтобы отбрехаться.
Наше появление заставило Лизу сбиться с шага, и Шереметева-старшая не упустила свой шанс – отловила и отшлепала мелкую вредину, а затем, ворча, как старая бабка, вернула стол в рабочее положение. Ну, а мы с Забавой, от души посмеявшись, принялись терзать терминал ВСД, заказывая и получая с корабельного склада упаковки с едой и напитками взамен пострадавших при незапланированном переводе предмета обстановки в «нулевой» режим.
Закончив с сервировкой стола, приглушили верхний свет, включили легкую музыку, спрятали безликие стенные панели за голообоями и превратили дверь в обзорный экран, демонстрирующий подземный ангар. А потом заболтались. Поэтому момент, когда серая стена с огромной цифрой «9», выведенной темно-зеленой краской, вдруг сменилась бескрайним «полем» из пластобетонных плит, потемневших от времени и выхлопов кораблей, прошел мимо нас – мы сообразили, что летим, уже после того, как «Шелест» поднялся метров на шестьсот. Лизка расстроено выпятила нижнюю губу, а Забава поторопилась ее успокоить. По-нашему, порубежному:
- Не сопи. Видишь легкое марево по краям картинки? Его появление означает, что мы идем по-боевому, то есть, накрывшись маскировочным полем и в полной готовности к любым неожиданным сюрпризам. В это время в рубке посторонним делать нечего: одно кресло занимает пилот, а второе командир корабля, ООС или Умник. Кстати, окон или иллюминаторов там нет. Как, впрочем, на любом другом военном корабле. А обзорные экраны наверняка погашены, ибо вся информация, необходимая для пилотирования или ведения боя, поступает напрямую в рабочий интерфейс. Говоря иными словами, рубки таких мелких корабликов, как этот, одни из самых защищенных помещений и не более.
- А я думала, что там одни сплошные экраны, окна системы оперативного управления флотом, какие-нибудь контрольные панели, графики, схемы… - призналась мелкая.
- Такая красота только в голофильмах! – хохотнула Беклемишева. – А в реальности все куда прозаичнее.
- Слышь, Забав, а что у тебя со статистикой? – спросила я, внезапно сообразив, что знаю боевой счет Логачева, а о том, что соответствующие цифры должны быть и у Панацеи, даже не думала.
Она недовольно поморщилась, но все-таки ответила:
- Двадцать два на семьдесят девять.
- Ничего себе! – уважительно выдохнула я, потом наткнулась на любопытные взгляды сестричек и объяснила: - Первая цифра – количество рейдов на планеты Халифата. Вторая – участие в боестолкновениях на самом Рубеже.
- Я врач, и в основном лечила!
- Обратите внимание на словосочетание «в основном»! – потребовала я, дождалась конца возмущенной тирады и примиряюще улыбнулась: - Забав, я тебя люблю и уважаю не из-за цифр. Но они заставляют гордиться тобой еще больше!
Тут Лиза помрачнела, а с ее губ сорвался грустный вздох:
- Знаете, до «Левиафана» я бы начала просить рассказать о самых запомнившихся рейдах. А сейчас не хочется – знаю, что это кровь, боль, грязь постоянное выматывающее напряжение.
Сообщение, прилетевшее в самом начале ее монолога, я открыла автоматически, среагировав на имя и отчества отправителя. И выпала из реальности, вчитавшись в первый же абзац:
«Привет еще раз! Только что узнала от мужа, что ваш «Шелест» стартовал, и вдруг сообразила, что во время прощания не сказала самого главного. И пусть в то время я представляла вашу же реакцию на сюрприз с призывом на службу задним числом, это меня не оправдывает. Поэтому пишу вдогонку.
Возможно, во мне взыграл материнский инстинкт, но я за вас безумно боюсь. Да, вы выросли на Рубеже, многое испытали и уже не дети, но планируете воевать. А на войне, увы, никто не застрахован от фатальных случайностей. Так что не торопитесь – проверяйте и перепроверяйте любые выкладки, не стесняйтесь пользоваться помощью высококлассных профессионалов, оплачивайте труд самых лучших информаторов, аналитиков, инструкторов, снайперов, подрывников и так далее. В общем, прежде чем отрезать, отмеряйте не семь, не десять, не двадцать, а сотню раз! Ведь жизнь дается единожды, и сохраниться в ней нельзя.
Далее, на вашем кораблике втихаря от Ярослава появился мощный блок МС-связи, дабы вы смогли связаться с нами в любое время и из любого места обитаемого космоса. Так что шлите сообщения при первой необходимости. Только, пожалуйста, не надо стесняться – мы свои, всегда договоримся или как-нибудь сочтемся, а если из-за дурацкой стеснительности какая-нибудь проблема закончится серьезными неприятностями, то ни вы, ни мы себе этого не простим.
Ну, и последнее. Логачевы в курсе вашей новой легенды и допустят правильную утечку информации. Имейте это в виду и не удивляйтесь. На этом, вроде, все. Не пропадайте – мы уже скучаем.
Желаю удачи во всех начинаниях, искренне ваша, Анна.
Само собой, я тут же переслала это сообщение Забаве, а сама набросала ответ, пару раз перечитала, внесла пару исправлений и отправила Императрице. Потом получила ответ от Беклемишевой и не удержалась от улыбки – ее мысли один в один повторяли мои:
«Помогает, вне всякого сомнения, от всей души. Но мотивов для такой помощи я не вижу, хотя уверена, что они есть. А еще считаю, что искать их, копаясь в ее прошлом, однозначно не стоит. Как минимум по двум очень веским причинам. Во-первых, обидим недоверием. Во-вторых, сейчас за нами наблюдают все, кому не лень, и интерес бойцов непонятного отряда «Сполох» к прошлому Императрицы вызовет кучу вопросов. Уж лучше в следующий прилет вызвать на откровенный разговор и спросить в лоб…»
«Да, пожалуй, так и…» - набрала я, отвлеклась, чтобы прочесть еще одно сообщение от Анны Николаевны, расхохоталась и зачитала его вслух:
«Дашенька, золотце, передай богу лукавства и озорства, что его ролик произвел эффект разорвавшейся бомбы. Причем в прямом смысле этого выражения: Татьянин Ленька потерял сознание на одном из первых фрагментов психологической ломки особо непокорных порубежниц, а моего контузило. В смысле, он весь зеленый и не может смотреть на еду и любые блестящие металлические предметы, включая столовые приборы. Надеюсь, теперь дури в них станет меньше…»
Глава 7. Ярослав Логачев.
26 мая 2352 года по ЕГК.
…К заданному ориентиру – новенькой орбитальной крепости проекта «Оплот» – мы подошли на четырнадцать минут раньше расчетного. Поэтому за финишными эволюциями среднего флотского транспортника «Неутомимый», подлетевшего к планете точно по расписанию, наблюдали параллельно с легким перекусом, благо скоростные возможности этой громадины и «Шелеста» даже близко не стояли. «Падение» к низким орбитам начали чуть позже, чем планировалось, ибо Телепнева допивала чай, а я получал гастрономическое удовольствие от куска яблочного пирога и ленился брать на себя управление. Тем не менее, в широченный шлейф, тянущийся за садящейся машиной, влезли с большим запасом по времени, повеселились, глядя на судорожные коррекции курса нашего «лидера» на последней трети траектории и, наконец, «постучались» на КДП Сорочанской базы Восьмого Пограничного флота.
Говорил, естественно, я – дождался появления в канале лица дежурного диспетчера, поздоровался, представился, отправил идентификатор и попросил изучить приложенный к нему файл. Услышав мое имя и звание, хмурый и явно не выспавшийся капитан мгновенно подобрался, «поплыл» взглядом, а через считанные мгновения перешел в рабочий режим:
- К которому часу вас ждать?
- Мой корабль уже тут. Висит под «шапкой » рядом с «Неутомимым». Соответственно, вектор захода на подземный ангар и маскировочная голограмма нужны прямо сейчас.
- А, понял – вы, вроде как, прилетели на нем! – догадался он и перестал тупить – скинул всю требуемую информацию и обеспечил возможность завести «невидимый» «Шелест» в один из закрытых ангаров ИСБ.
Как только кораблик завис на посадочных антигравах, Телепнева подключилась к элеватору системы подачи топливных стержней и принялась пополнять запасы, а я воспользовался кодами доступа к автономной системе безопасности выделенного нам помещения и принялся устанавливать свои порядки. Уложился в четверть часа, благо все необходимое подготовил еще во время полета по системе, затем выгрузил из трюма «Жуть», разблокировал шлюз и «заглянул» в нашу каюту.
Как я и предполагал, все девчонки обнаружились там. Уже затянутые в парадные мундиры и увешанные наградами, они тренировались выполнять элементарные команды. Вернее, Забава с Дашей, наработавшие нужные навыки еще в младших классах, «дрессировали» Шереметевых. Но так, без фанатизма, ибо основной объем работы проделали еще в гипере, а сейчас просто убивали время.
На шуточную команду «Строиться перед кораблем» дамы отреагировали с похвальным энтузиазмом, вылетев в «солнышко» и вломившись в лифт быстрее собственного визга. Я улыбнулся, отключился от МДР, встал с кресла и, разминаясь, покрутил корпус вправо-влево. В это время подала голос Ульяна. По своему обыкновению, обратившись ко мне односложным вариантом имени:
- Яа-а-ар?
- Ау?
- Я тут болтала с Забавой и случайно узнала, что ты, цитируя выводы аналитика Мартыновых, опустил фразу, касающуюся меня. Не стоило: я научилась игнорировать любые, даже самые оскорбительные мнения окружающих, еще в школе, сразу после того, как поняла, что достойного будущего у меня не будет. А с тех пор, как стала частью этой команды и почувствовала, как вы ко мне относитесь, воспринимаю злословие совсем по-другому. Поэтому для меня-сегодняшней предложение «А одного из лучших пилотов Шестого Ударного купили обещанием отмыть от грязи имя, заляпанное в юности» лишь подтверждает мнение о собственном уровне летного мастерства. Скажу больше, через два дня после «восстановления справедливости» я по совету Даши полностью отпустила прошлое, стала жить текущим мгновением и очень быстро убедилась, что рядом с вами все «текущие мгновения» прекрасны.
- Мне просто не хотелось тебя расстраивать.
После этих слов девушка грустно усмехнулась:
- Открою страшную тайну: со дня феерического признания в любви и до фразы «Тебя НЕТ!» большая часть моего сознания непрерывно упивалась отчаянием. А после того, как я поняла, что именно ты сделал для меня в «Камбузе», на смену этому чувству пришло ощущение счастья. И не покидает меня ни на миг.
Шаг, сделанный мне навстречу, и правильное состояние души позволили озвучить вопрос, который вертелся на языке больше недели. Само собой, в самом щадящем варианте:
- Разумом принял, а сердцем не получается – если ты живешь текущим мгновением, то где смешинки во взгляде, по-настоящему веселые улыбки и беззаботный смех?
Телепнева склонила голову к плечу, некоторое время невидящим взглядом смотрела в переборку, а затем приоткрыла душу:
- Маска, приросшая к лицу, уже потрескалась. Но сбрасывать ее пока еще страшновато – мешает дистанция, которую зачем-то держишь ты.
Слово «зачем-то» интонацией не выделялось, но было главным. И я дал понять, что оно услышано, просто растрепав ей волосы. А когда Ульяна засияла, подхватил ее под локоток, завел в лифт и спустил в «солнышко». Дальше было шлюзование, постановка «Шелеста» под охрану, разворот на месте и легкое одурение – перед «Жутью» стоял идеально ровный строй из грозных и изумительно красивых воительниц!
Не сказать им комплимент было бы свинством, поэтому я последовал порыву души, затем посмеялся громкому и четкому многоголосому рыку «Да, мы такие!», поднял двери флаера, связался с диспетчером и поинтересовался, как идут дела с разгрузкой «Неутомимого». Оказалось, что все офицеры и треть рядовых, прибывших на Рубеж по ротации, уже в терминале, а закрытый транспортный «рукав» был подан к грузовому трюму еще восемь минут тому назад.
- Что ж, будем считать, что «Хищника» уже выгрузили! – заключил я, поблагодарил дежурного офицера за помощь, оборвал связь и загнал девчонок в салон…
…Три с лишним десятка километров до трансконтинентального жгута воздушных трасс Шереметевы страдали из-за того, что Рубеж, хоть и «легче» Белогорья, но все равно не так комфортен, как их родной Усть-Илимск. Но когда на переднем обзорном экране появились первые строения, «приблизили» их оптическим умножителем и спросили, зачем строить еще одну военную базу так близко к космодрому. Ответ Забавы «Это не база, а чье-то родовое поместье» сочли за не очень удачную шутку. И ехидно поинтересовались, с каких это пор родовые поместья превращают в укрепрайоны, защищают системами ПДО, ПВО, ПКО, накрывают плотным «зонтиком» из боевых беспилотников и так далее.
- Со дня завершения Последней Войны… - усмехнулась Даша. И убила их уточнением: - Здесь по-другому не выжить.
Сестренок проняло. И еще как – с этого момента они до рези в глазах вглядывались в изображения на обзорных экранах, замечали все новые и новые признаки предельной милитаризованности планеты, кусали губы и хмурились. Когда мы пролетали над небольшим городком Михнево, до предела приблизили броневой колпак одного из защитных фортов, рассмотрели покрытое цветами побежалости основание одной из стационарных пусковых установок ЗРК НС-559 «Аметист» и задумчиво хмыкнули. А через несколько минут, обнаружив в лесу огромное выжженное пятно, в центре которого валялись обломки какого-то малого космического корабля, почувствовали себя крайне неуютно.
Пришлось «успокаивать». В местном стиле:
- Это Рубеж, планета, население которой воюет уже больше сорока лет. Тут не расслабляются даже в крупных городах, а фактическое совершеннолетие наступает в момент получения права на постоянное ношения личного оружия. Тут учат стрелять раньше, чем читать и писать, а флаера никогда не летают на автопилоте. Тут подростки заступают на боевые дежурства с четырнадцати, а дворянство, вместо того чтобы прожигать жизнь на балах, приемах и званых ужинах, с оружием в руках защищает тех, кто не может за себя постоять. Поэтому с момента выхода из номера гостиницы и до возвращения в него вы обязаны ощущать себя в боевом выходе и быть готовыми в любое мгновение открыть огонь. А обо всем остальном вспоминать только в тех местах, которые я, Забава или Даша сочтем безопасными. Вопросы?
У Шереметевых вопросов не оказалось. А Телепнева задала. Один:
- Ты приказал зарядить игольники УКС-ами. Это только на время перелета до Зеленограда, или до упора?
- До упора. Парализующие мы используем крайне редко. Как правило, во время рейдов на Фуджейры или в том случае, если есть необходимость сработать тихо при захвате какого-нибудь урода. А все остальное время стараемся минимизировать время огневого контакта.
- Все, поняла. Спасибо! – поблагодарила она и опять уставилась на экран. А Настя с Лизой сочли необходимым заявить, что они морально готовы на все на свете, просто слегка растерялись.
Не знаю, что именно меня зацепило, формулировка фразы или интонация, но я повернулся в пол-оборота и добавил в голос холодка:
- Будь у меня хоть малейшее сомнение в ваших способностях, вы бы сейчас обживали новую квартиру в Новомосковске и готовились поступать в какой-нибудь гражданский ВУЗ. Но эта планета не прощает самоуверенности, беспечности и непрофессионализма. Поэтому постарайтесь пребывать как можно ближе к тому состоянию, в котором зачищали коридоры «Левиафана».
Выводы были сделаны мгновенно – да, они продолжили разглядывать все, над чем пролетал флаер, задавали вопросы, вслушивались в ответы и даже шутили. Но в постоянной готовности к действию. Впрочем, шестьсот семьдесят километров от Сорочан до южной окраины Зеленограда «Жуть» преодолела всего за двадцать три минуты, так что особо устать не успели.
Когда под нами проплыл броневой «колпак» Тройки, форта, защищающего эту часть просыпающегося города, я передал слово Забаве, а сам связался с дежурным администратором гостиничного комплекса «Терем», представился, подтвердил заказ, заявил, что уже на подлете, ответил на запрос системы радиолокационного опознавания и т.д. На весь «пакет» действий, необходимых для приземления на транспортную плиту одного из самых защищенных жилых объектов планеты, потратил чуть больше четырех минут, поэтому, прервав связь, успел послушать конец трагической истории появления площади Поминальных Свеч. Потом передал управление машиной гостиничной СУВД, повернулся к девчонкам и сообщил, что перелет практически завершен.
«Белый» номер, обычно арендуемый главами крупных родов, встретил нас утренней свежестью, одуряющим запахом сирени и незнакомой, но очень приятной инструментальной музыкой. Девчонки унеслись изучать новые владения, а я перекинул на счет портье положенный рубль «на сласти детям», закрыл и заблокировал дверь, сдвинул к стене флотские баулы с вещами и прошел из холла в огромную гостиную. А там нарвался на вопрос Шереметевой-младшей, замершей в напряжении рядом с приоткрытой дверью на балкон:
- Слушай, Локи, ты как-то говорил, что тут, на Рубеже, людоловы похищают людей даже из крупных го-…
- Лиз, убери руку с рукояти игольника и расслабься! – улыбнулся я, сообразив, что перевело ее в боевой режим. – Сад за окном настоящий. А небо – нет: это голограмма, над которой прячется еще несколько этажей. Кстати, если верить рекламному буклету, то ДАС для внутреннего двора «Терема» создана по спецзаказу.
- А-а-а, тогда миленько! – обрадовалась она и вышла наружу.
Я огляделся по сторонам, оценил неброскую роскошь обстановки и мысленно отметил, что в «прошлой жизни» в такой номер не попал бы даже в сопровождении старших родственников. Затем сел в кресло с вычурной резной спинкой «под старину», прикрыл глаза и занялся порядком поднадоевшим делом – подстройкой искина системы безопасности номера под себя и свои нужды. В процессе отвлекался всего дважды – когда кто-то из девчонок вложил в руку бокал с соком и на очень уж ехидный смех, донесшийся откуда-то справа.
Закончив отладку программного обеспечения и проверив его работу, отправил в тактический канал соответствующее уведомление и позволил себе немного расслабиться – перебрался к столу, смолотил три здоровенных бутерброда с ветчиной, да еще и залитых плавленым сыром, потом со вздохом открыл файл со списком лиц, которых требовалось обзвонить, и набрал дядьку Фрола.
Он ответил практически сразу, появившись передо мной сам, а не аватаркой, знакомым шевелением кустистой брови одобрил мой внешний вид и деловито поинтересовался:
- Только сели?
Я отрицательно помотал головой:
- Нет. Уже в Зеленограде, в «Тереме». Мне нужны вы, Леший и Филька с Зубом. По возможности, к двенадцати дня.
- Самолюбив, последователен, упрям… - хмуро пробормотал он. Видимо, намекая на то, что поселиться можно было и у них, Логачевых. Затем выдержал небольшую паузу и… весело ухмыльнулся: - И это правильно! Уважаю. Будем.
Связь оборвал, не попрощавшись. Но для него это было нормально, поэтому я набрал Витьку . Тут пришлось прилично подождать – как и в любом нормальном дворянском роду нашей безумной планеты, субботнее утро Неплюевы встречали тренировкой. Тем не менее, минуты через четыре с лишним тот, кто ее проводил, пришел к очевидному выводу, что без особо веской причины в этот час его ученика никто дергать не станет, и Змей, наконец, получил разрешение ответить на звонок.
Увидев меня в гвардейском мундире, с погонами полковника и со всеми наградами, он потерял дар речи и ошарашенно сглотнул. Через несколько мгновений, оглядев ту часть моей фигуры, которую демонстрировала камера дрона АВФ, зачем-то потер лицо ладонями и прервал затянувшееся молчание:
- Локи, ты?!
- Типа того! – усмехнулся я. – А что, есть сомнения?
- Так, стоп!!! Ты – полковник гвардии?!
- Угу. А еще в данный момент нахожусь в Зеленограде, в «Тереме» и жажду переговорить с тобой и твоим батюшкой по очень серьезному вопросу. В общем, если прилетите к полудню, то очень обяжете.
Изменения в моем голосе он всегда срисовывал на раз, так что подобрался, едва заметно прищурился и коротко кивнул:
- Переговорю с ним прямо сейчас. Ответ скину сообщением…
Разговор с Сашкой начался по тому же сценарию, но после озвучивания моей просьбы свернул в другую колею – Ворог попросил подождать «буквально минутку» и исчез из поля зрения. А секунд через тридцать на экране появилось раскрасневшееся лицо Игоря Павловича, судя по краешкам отворотов синей самбовки, изредка появляющимся из-под нижнего края изображения, тренировавшегося в одной компании с сыном.
Этот Отяев отреагировал на мой внешний вид довольно своеобразно. Сначала побагровел от бешенства и набрал в грудь воздуха, чтобы выдать что-то очень нелицеприятное, затем сообразил, что говорит с ближайшим другом сына, и потребовал скинуть идентификатор. А когда ознакомился с полученным файлом, то закрыл глаза, несколько мгновений укладывал в голове новое знание и, наконец, заставил себя вернуться к общению:
- Здравствуй, Ярослав! Извини за проверку, но полковник Императорской Гвардии в восемнадцать лет – это сильно! Даже для кавалера «Георгия» второй степени. Впрочем, заслужил. Поэтому… чем могу быть полезен?
- Игорь Павлович, у меня есть интересное предложение. Обсуждать его буду сегодня в двенадцать дня в гостиничном комплексе «Терем» в кругу некоторого количества заинтересованных лиц. Если вы располагаете свободным временем, то хотелось бы увидеть на этой беседе и вас с Александром.
- В конференц-зале?
- Нет, в одном из «белых» номеров.
- Хорошо, будем…
…Мелодичный сигнал с терминала СКД раздался без десяти двенадцать. Я развернул картинку с камеры над входной дверью, полюбовался на деловитые лица Логачевых, разблокировал замок и неторопливо двинулся в прихожую. Там пожал руку дядьке Фролу, вернул Фильке богатырский хлопок по плечу, приветливо кивнул Зубу и от души врезал Лешему кулаком в живот. А когда тот сложился пополам и как-то уж очень медленно завалился на бок, присел на корточки и мило улыбнулся:
- Это искренняя благодарность. За своевременное сообщение о том, что Дикари год с лишним летали на Фуджейры по моим сценариям!
- Локи, нам запретили об этом говорить! – прохрипел он после того, как смог нормально вдохнуть. – Демьян и Федорыч заявили, что воспитывают из тебя родового аналитика по каким-то секретным методикам, и молчание – это лучшая помощь, которую мы можем тебе оказать!
- Вот с-суки, а?! – процедил я в адрес бывшего командира и главы рода, затем подал братцу руку, рывком поставил на ноги и заглянул в глаза: - Претензии есть?
- Нет, ты был в своем праве… - виновато вздохнул он, шлепнул по примирительно подставленной ладони и поплелся в гостиную. А через несколько мгновений восхищенно помянул любимую бляху-муху.
- Господа, позвольте вас познакомить с бойцами отдельного отряда особого назначения Императорской Гвардии «Сполох»! – торжественно начал я, сделал небольшую паузу и представил каждую из девчонок. Само собой, не забыв упомянуть о том, что лейтенанты Шереметевы пока стажеры. Кстати, удивив сестричек их вполне реальными званиями. Затем точно так же представил девчонкам своих бывших родственников, сделав упор на ВУС-ы последних, и снова рванул к входной двери. Встречать Неплюевых. В итоге, с бестолковой беготней и взаимными представлениями закончил только без двух минут полдень, пригласил всю собравшуюся толпу рассаживаться вокруг накрытого стола, сел в свое кресло и начал издалека:
- Чуть менее месяца тому назад мне довелось поучаствовать в заседании Императорского Совета, на котором обсуждались проблемы Пограничья. Как ни странно, фильм о реальной жизни Рубежа, который я там показал, вызвал нешуточное удивление. О том, почему ту же самую информацию нельзя было донести до Императора раньше, я с вами, Фрол Романович, еще поговорю. А пока вопрос ко всем порубежникам – что изменилось в отношении Метрополии к нашей планете за последние три недели? Про появление орбитальной крепости можете не рассказывать, я ее видел своими глазами. Более того, знаю, что еще до конца года нам пригонят еще три. И вывесят тетраэдром.
Заметив реакцию дядьки Фрола на мой наезд, Игорь Павлович Отяев, с момента появления в номере поглядывавший на меня сверху вниз и не особо уважительно, вдруг сообразил, что весь этот разговор далеко не прихоть зазвездившегося подростка, а нечто куда более серьезнее. И вдумался в то, что было озвучено. А отец Витьки, изначально настроенный на рабочий лад, жестом попросил разрешения ответить первым и достаточно лаконично перечислил самые заметные подвижки:
- Началась неявная ротация кораблей Восьмого Пограничного. Морально устаревшие или выходившие свой срок борта переводятся в центральные системы Империи, а им на смену прилетают машины последних поколений с хорошо обученными экипажами. Заметно улучшилось снабжение флота и наземных частей боеприпасами, топливом и запчастями к боевой технике. За последние две недели на Рубеж прибыло более двух десятков представителей частных военных компаний, внезапно решивших открыть на Рубеже свои филиалы. Большая часть уже приобрела недвижимость, навела мосты с главами самых авторитетных родов планеты, договорилась о взаимодействии и убедила поделиться информацией по Фуджейрам. Увеличился ассортимент товаров, предлагаемых к продаже представительствами крупнейших оружейных концернов; начато строительство еще трех наземных и то ли пяти, то ли шести орбитальных станций контроля за пространством.
- Зашевелилась контрразведка… - подал голос Фрол Романович. – По моим данным, только за прошлую неделю выявлено и арестовано шесть агентов разведки Халифата и десятка полтора информаторов, сливавших информацию людоловам. Ужесточен контроль за планетарной Сетью и финансовыми операциями, снято с должности руководство двух наземных РЛС, проведена проверка боеготовности ряда частей гарнизона и так далее.
- В общем, определенные телодвижения уже начались, верно? – дав понять, что озвученного пока достаточно, спросил я. А когда услышал несколько утвердительных ответов, перешел к делу: - Все то, что вы перечислили, это первый этап операции, целью которой является предельно жесткий возврат многолетних долгов людоловам Халифата. У меня и членов моей команды тоже есть долги. И я намерен их взыскать. В настоящее время в моем распоряжении имеется новейший дальний разведчик «Шелест», неплохое финансирование, право закупать на флотских складах все необходимое и почти безграничные полномочия, позволяющие забирать под свое командование профессионалов из ВКС, ИСБ и армии. Однако комплектовать боевую группу по принципу «С бора по сосенке» я не собираюсь. Поэтому предлагаю вакантные места вместе с неплохими перспективами личного и карьерного роста тем, кого знаю с детства и кому готов доверить свою спину.
Представители старшего поколения Отяевых и Неплюевых одинаково нахмурились, но я жестом попросил их не торопиться с выводами и объяснил смысл последней фразы:
- Тимофей Георгиевич, Игорь Павлович, вас это предложение не касается. Я хочу дать шанс друзьям детства. А для того, чтобы вы за них не так беспокоились, готов выделить по одному месту для тех родичей, которых вы к ним приставите в качестве вторых номеров. Единственное условие – эти парни должны быть обучаемы, работоспособны и управляемы.
- Как я понимаю, право командовать ты оставляешь за собой? – язвительно поинтересовался Сашкин батюшка.
- И не только командовать. Планировать операции буду тоже я.
- Тогда благодарю за роскошное предложение, но мы вынуждены отказаться.
- А зря! – усмехнулся дядька Фрол. – Дикари, одна из сильнейших боевых групп рода Логачевых, почти полтора года работали только по сценариям Ярослава, которые он мимоходом придумывал на родовых занятиях по тактике. А все остальные страшно завидовали, ибо эти рейды обходились без неожиданных сюрпризов и всегда заканчивались успешно. Кстати, зримым подтверждением аналитических способностей этого парня может служить, к примеру, операция по освобождению «Левиафана» – напомню, что на круизном лайнере, к захвату которого несколько месяцев готовилась группа профессионалов, погибла всего одна женщина, да и та от случайной иглы. А о КПД основного костяка отдельной группы особого назначения «Сполох» можно судить по череде провалившихся покушений, большая часть которых планировалась и осуществлялась сотрудниками спецподразделений ССНА.
- Мой сын в деле! – дождавшись, пока он договорит, твердо сказал Неплюев-старший. – Ближе к вечеру скину файлы с информацией по трем-четырем толковым парням, чтобы было, из кого выбирать.
- Мы тоже в деле! – весело заявил Леший, подмигнул то ли Забаве, то ли Даше и для пущей наглядности приобнял за плечи Фильку и Зуба.
- И я в деле! – с хрустом сжав кулаки, прошипел Ворог. Затем повернулся к отцу и гневно добавил: - Это моя жизнь! И шанс тоже мой! Вполне возможно, что первый и последний. Так что я им воспользуюсь, согласишься ты на это или нет!
Игорь Павлович пошел красными пятнами, несколько мгновений давил сына взглядом, а когда понял, что тот не сдастся, неожиданно кивнул:
- Что ж, принимается. Чем я могу вам помочь?
- Ничем… - пожал плечами я. – Если считаете нужным, то выделите одного толкового бойца ему в напарники. Нет – справимся и так. Ибо лезть на рожон и изображать героя не в моем стиле.
- А по наградам и не скажешь! – хохотнул Змей, обрадовавшийся, что Сашка не в пролете.
- Геройство-то тут причем? – притворно удивилась Забава. – Мы летели и никого не трогали. Что на «Левиафане», что на «Жути». Или мирно сидели в ресторане. А они ка-а-ак… это… Ну, мы их сразу и тогось! Ибо нефиг.
- А зачем заглянули к Бычкову? – ехидно поинтересовался дядька Фрол.
- Минимизировать расходы! – преувеличенно серьезно заявила Даша. А когда он непонимающе нахмурился, объяснила: - Он дядечка упертый, вовремя останавливаться не умел. Значит, после первой «встречи» с нами обязательно захотел бы реванша. В результате регулярные траты денег рода на дурные авантюры быстро превратились бы в привычку, и за пару-тройку лет охота за «Сполохами» довела бы Бычковых до нищеты. А тут прилетели мы и спасли ни в чем не повинный люд от кошмарного будущего!
- Ладно, спасители, что дальше? – спросил Неплюев-старший, когда все отсмеялись. Я посерьезнел и посмотрел на Озорника:
- Фрол Романович, Змею и Ворогу нужны ТК-шки. Самые лучшие из тех, которые можно раздобыть на Рубеже. И, желательно, уже в этот понедельник. Приобретение и имплантацию я оплачу, а контроль за процессом и установка программного обеспечения за вами. Далее, к тому же понедельнику мне нужна вся информация, имеющаяся в трех ваших родах по Диббе и ее окрестностях. Причем реально вся, начиная от динамики изменения плотности воздушного траффика в зависимости от времени суток и заканчивая контактными данными прикормленных информаторов, проживающих в этом городе и его окрестностях. Далее, к среде, с которой мы начнем тренировки в городском учебном центре ИСБ, у меня должны быть списки личного оружия и снаряжения, которое, по вашему мнению, стоило бы заменить на более продвинутые аналоги…
…Основательно загруженные взрослые вывалились из нашего номера только в шестом часу вечера. А я, закрыв за ними дверь и развернувшись на месте, вдруг услышал знакомое сопение и предупредил:
- Помнете мундир – убью, он у меня единственный! Потерпите три минуты, пока я переоденусь, и тогда благодарите, сколько влезет.
- Три минуты! Время пошло… – после недолгих колебаний выдохнул Сашка, но я остался на месте. До тех пор, пока не услышал подтверждение еще и от Витьки. Вот тут заторопился – быстрым шагом прошел мимо них еще в один коридор, с радостью принял помощь рванувшей следом Забавы, вломился в показанную ею дверь и принялся раздеваться. Минутой спустя в эту же гардеробную влетели Федосеева с Шереметевыми и последовали моему примеру. Вся одежда оказалась кем-то заботливо развешана в здоровенном шкафу во всю стену, и процесс переодевания не затянулся. Однако торопиться к друзьям я и не подумал – поинтересовался у Панацеи, куда подевались баулы с подарками, был препровожден еще в одну комнату и подхватил с пола те, на которых были выведены буквы «С» и «В».
Вручал их, если можно так выразиться, «удаленно»: подошел к двери в гостиную, сдвинул ее в сторону по команде с ТК и сходу кинул первый в открывшийся проем. Само собой, с криком «Сашка, лови, это тебе!» Второй полетел следом после возмущенного хрипа «О, черт, а что он такой тяжелый?!» и тоже попал по назначению. В принципе, после этого можно было смело двигаться вперед, но я предпочел заглянуть в комнату через камеру СКН, чтобы еще раз убедиться в том, что оба парня надежно нейтрализованы их же собственным любопытством. В итоге через порог переступил с полуминутной задержкой, но очень уверенно. Полюбовавшись на лица друзей, ошалевших от счастья, и послушав нечленораздельные восклицания, просочился к большому дивану, уселся на сидение, затянутое светло-серой кожей, закинул руки на резную спинку и взглядом показал Ульяне, что присмотрю за этими оболтусами сам, а она может бежать переодеваться.
Следующие минут двадцать Отяев с Неплюевым последовательно били рекорды по возможной ширине счастливых улыбок. Еще бы, каждый предмет, извлекаемый из баула, начиная с комбезов «Ратник ТХ53» и заканчивая новенькими «Мангустами-406», был розовой мечтой любого мальчишки с Рубежа. А полный комплект обмундирования – так вообще! В общем, все это время я чувствовал себя в абсолютной безопасности и развлекался, отвечая на невразумительные возгласы и запечатлевая для истории ошарашенные лица друзей. Не пострадал и после того, как первый и самый сильный накал восторгов начал ослабевать: окружил себя девчонками и спрятался в сиянии их красоты. Увы, ненадолго – когда Змей окончательно вернулся из райских кущ в суровую реальность, собрался меня «благодарить» и оценил диспозицию, он сходу принялся за шантаж:
- Локи, лучше сдайся сейчас. А то набросимся где-нибудь в городе и выставим тебя, героя Империи, в не самом лучшем свете!
Пока я чесал затылок, сравнивая перспективы, эти гады аккуратно перенесли стол и стулья к дальней стене, освободили центр комнаты и изобразили по галантному поклону. В общем, я сдался. И под хохот женской части команды изобразил что-то среднее между тренировочным манекеном, турником и боксерской грушей. К счастью, прочность швов футболки, которую я на себя нацепил, оказалась достаточно невысокой, и после того, как она потеряла один рукав, парни выпустили меня из захватов и сконфуженно развели руками.
- Да ладно, мелочи! – улыбнулся я и, посоветовав им побыстрее заменить свои дрова на новые игольники, ушел ополаскиваться и переодеваться. А чтобы не было скучно, снова подключился к камере СКН.
Пока я мылся и приводил себя в порядок, Змей с Ворогом подгоняли новые кобуры, прописывали биометрию в сканеры «Мангустов» и заменяли «соты» на поясах новыми магазинами. Естественно, не переставая тараторить и делать девчонкам комплименты. А так как те весело отшучивались, решили, что поймали «отклики», и в лучших традициях планеты продемонстрировали недвусмысленный интерес к сестренкам Шереметевым. Тут в тактическом канале появилось слово «Я», Забава, Даша, Ульяна и Настена одновременно замолчали, а Лиза одарила ребят ледяной улыбкой:
- Парни, отдельная группа особого назначения «Сполох» - это общий тренировочный процесс, чувство локтя и одна цель на всех. Ухаживаний, романтических прогулок под ночным небом и кувырканий в постели в этом списке нет и никогда не будет! Если вас не устраивают такие перспективы, то выход во-он там.
- Но ведь вы нас совсем не знаете! – пылко воскликнул Отяев. – Может, мы вам понра-…
- Саш, это не шутка! – перебила его Беклемишева. – Как только начнутся какие-либо телодвижения в этом направлении, вы мгновенно вылетите из команды. Причем раз и навсегда. Кстати, это условие коснется и всех остальных. Вопросы?
Услышав ее предупреждение, парни мгновенно перестали валять дурака и совершенно одинаково выставили перед собой ладони:
- Забав, с нашей стороны подобных телодвижений не будет. Даем слово!
Решение, принятое этой парочкой, нисколько не удивило – они знали, что Панацея никогда и ничего не говорит просто так, что ее слово крепче стали и что любые обещания Беклемишевой можно считать моими. Ибо в любых спорах или конфликтах я, не думая и не разбираясь, кто прав, а кто виноват, принимаю ее сторону.
Пока я добирался до гостиной, беседа вернулась в прежнюю колею. Что интересно, почти не потеряв в легкости. Да, я понимал, что и та, и другая сторона старательно прячут раздражение, но надеялся, что со временем оно исчезнет без следа. И не только надеялся – вернувшись на свое место, дождался первой же паузы и обратился к Витьке:
- Змей, сколько тебе нужно времени, чтобы за полчаса обзвонить всех наших одноклассников и пригласить их в «Скрипичный ключ»?
- О-о-о, вы решили оторваться от души?!
- Во-первых, не «вы», а «мы», ибо команда; во-вторых, если отрываться, то никак иначе; в-третьих, со среды начнутся очень жесткие тренировки, и мы забудем, что такое отдых! – хохотнула Даша.
- О, черт, не подумал! – сокрушенно вздохнул он и дал ответ на мой вопрос: - В принципе, мне хватит и минуты: наберу Еременко, скажу, что ты в Зеленограде и приглашаешь всех наших в «Ключик», а все остальное она сделает сама…
…Часам к семи вечера Сашка с Витькой вытрясли из нас ответы на большую часть вопросов и вернулись к обычному стилю общения. То есть, перестали тараторить, хватать меня за руки и благодарить за «сумасшедшие» подарки. До вылета из «Терема» было еще несколько часов, и я предложил показать девчонкам вечерний Зеленоград. Идея была принята «на ура», в результате в начале восьмого мы вышли из центрального входа гостиничного комплекса на проспект Космонавтов и огляделись по сторонам. К этому времени дневная жара уже спала, но Рубеж еще не успел зайти за горизонт, и чистое, без единого облачка, небо, проглядывающее между башнями высоток, радовало взгляд густой синевой. Народу вокруг было предостаточно, что безумно обрадовало Шереметевых: признавшись, что никогда в жизни не гуляли по городу пешком, сестры словно скинули лет по пять-семь и превратились в почемучек. Им нравилось все – широченные тротуары и реплики древних колесных машин, изредка проезжающие по узенькой проезжей части; отсутствие крупногабаритной голографической рекламы и прозрачные стеклянные витрины, через которые можно было заглянуть в любой магазин или кафе; подтянутые фигуры горожан и оружие, имеющееся у каждого. Естественно, хорошее настроение сестричек передавалось и встречным – на их улыбки отвечали такими же улыбками, делали комплименты и подходили знакомиться. А вот узнавать не узнавали. Что только добавляло радости. Правда, не всем: Отяев с Неплюевым отказывались понимать, как «эти бестолочи» умудряются не замечать таких великих и ужасных личностей, как мы. А еще злились на то, что мы ведем себя совершенно обыденно, поэтому «компенсировали» наши «недоработки», растопыривая локти, выпячивая грудь и поглядывая по сторонам преувеличенно гордо. Кстати, подкатывать к Настене, Лизе и Ульяне перестали. Хотя шутить – шутили, причем с большим удовольствием и без «кривых» намеков. А еще с радостью отвечали на любые вопросы о городе и планете, «кормили» байками и изредка признавались, что «все на самом деле не так». Зато к Даше относились с подчеркнутым пиететом, словно показывая, что помнят об обещании, данном ей в день нашего отлета с Рубежа.
На пересечении с бульваром Дмитрия Донского парни начали хитрить – заявили, что тут нам просто необходимо повернуть направо. При этом так загадочно смотрели абы куда, но только не на нас, что мы с Забавой рассмеялись. И изволили согласиться с их просьбой. А через несколько минут, ввалившись в одно из лучших кафе-мороженых этой части города, первыми рванули к здоровенной витрине, на которой традиционно выставлялось девяносто девять сортов холодного лакомства.
Как оказалось, визит в «Морозный рай» был одним из этапов коварного плана этих оболтусов – не успели мы сдвинуть вместе несколько столиков и перетащить на них самые большие креманки с разноцветными шариками, как в кафе величественно вплыла бессменная староста нашего класса, навелась на меня, как тяжелая противокорабельная ракета на какой-нибудь линкор, и двинулась наперерез.
- Полька, выдыхай, здесь все свои! – воскликнул Отяев, но она его не услышала – подошла поближе, остановилась и чинно поздоровалась:
- Всем добрый вечер! Ярослав, Забава, Дарья, дамы…
- По-оль? – перебил ее я. А когда она вопросительно выгнула точеную бровь, озвучил «самую страшную угрозу»: - Будешь строить из себя невесть кого, получишь по заднице!
- Локи, я тебя однажды убью! – возмущенно выдохнула она, видимо, вспомнив, что в четвертом классе я уже выполнил точно такое же обещание. Потом заглянула мне в глаза, убедилась, что признаков звездной болезни в них не видать, и махнула рукой на церемонии: - Ладно, убедил. Для меня место найдется?
В моей личной табели о рангах класса эта девчонка занимала почетное третье место. То есть, сразу после Змея и Ворога. Правильная, одинаково требовательная как к себе, так и к другим, невероятно въедливая, добросовестная и усидчивая, она отличалась как незаурядным умом, так и исключительными внешними данными. Однако ни близкой дружбы, ни романа у нас с ней так и не случилось – да, она меня искренне уважала и всегда выделяла среди остальных одноклассников, но считала редким бабником. Что в системе ее координат являлось клеймом на всю жизнь. Вот и сейчас, усевшись между Забавой и Дашей, она одарила меня укоризненным взглядом, который можно было перевести фразой «Ты когда-нибудь угомонишься?»
Я пожал плечами и представил своих девчонок слева направо:
- Лиза, Настя и Ульяна. А Забаву и Дашу ты уже знаешь.
После того, как она сказала, что рада знакомству, представил уже ее:
- Поля, наша глубокоуважаемая староста и личность, которая так и не смогла меня перевоспитать!
- Если не секрет, что вам в нем не нравилось? – весело сверкнув глазенками, спросила Лиза и потянула ко рту ложку с чем-то фруктовым. А когда услышала мое «Никаких «вам»!», переформулировала вопрос: - Что тебе в нем так не нравилось?
Еременко закатила глаза к потолку и притворно вздохнула:
- Его неуемная любовь к слабому полу!
- Ну вот, а я-то думала, что узнаю какую-нибудь жуткую тайну своего друга и командира… – «расстроилась» Шереметева, сделала небольшую паузу и авторитетно заявила: - Что касается этого хобби, то оно искренне радует. И не меня одну…
Как и следовало ожидать, терзать нас расспросами в «одно лицо» Полинка сочла негуманным. Поэтому, вежливо улыбнувшись мелкой, коротко, но очень информативно пересказала все значимые и интересные новости последних двух месяцев, как бы невзначай озвучила планы моих «бывших», а потом поинтересовалась, собираюсь ли я сдавать выпускные экзамены и куда-нибудь поступать.
- Поступать – однозначно нет. Как минимум, в течение ближайших лет… - твердо сказал я. – Что касается экзаменов, то даже не знаю. Планировал во вторник слетать в школу и поговорить с директором, а что из этого выйдет, не представляю.
- Но ведь вы прилетели не просто так, верно?
Я утвердительно кивнул, зная, что ей хватит и такого ответа. Так, собственно, и вышло – вместо того, чтобы потребовать подробных объяснений, она легко и непринужденно перевела беседу в другое русло:
- Кстати, если у тебя сохранился идентификатор Селезневой, то повесь его на «Вектор» и поставь оповещалку на дистанцию не менее сотни метров: увидев репортаж из Императорского дворца и заметив сходство между собой и лейтенантом Ниной Гордеевой, она решила, что ты выбрал эту девушку из тысяч пассажиров «Левиафана» из-за того, что скучал по ней, Маринке! В общем, теперь она жаждет все вернуть взад!
- Не-не-не, у нее есть Настоящий Творец, создающий Будущее. А я, дуролом с одной извилиной, уже нашел себе…
- …точно таких же дуроломок! – продолжила Настена и обиженно выпятила нижнюю губу: - Так вот какого ты о нас мнения!
С этого момента Шереметевы и Еременко словно поймали одну волну – подначивали меня и Отяева с Неплюевым, вспоминали смешные истории, связанные со мной, и ужасались моей несерьезности. А когда затронули тему розыгрышей, и к их троице примкнули Забава с Дашей, за нашим столиком начался такой ржач, что улыбаться начали даже другие посетители. Что интересно, серия рассказов Беклемишевой о моей «войне» с родичами зацепила даже Ульяну. И если истории о детских и довольно простеньких «воздаяниях» вызвали у нее лишь слабые улыбки, то байки о том, что я творил два последних года, неизменно заставляли хохотать до колик в животе. Ну, а после того, как дуэт из Беклемишевой и Федосеевой разыграл сценку «Бегство от грозы на ковре-самолете»[1], на ее губах заиграла мечтательная улыбка…
…Вытащить развеселившихся девиц из «Морозного рая» оказалось на удивление сложно – они заявляли, что им хорошо, что перепробованы еще не все сорта мороженого, и что впереди еще много времени. Однако в какой-то момент меня поддержала Забава, и мы, выбравшись на улицу, продолжили шарахаться по центру.
Ну, что я могу сказать – было здорово! Наступающий вечер постепенно скрадывал умопомрачительную высоту зданий и добавлял городу уют, разгорающиеся окна и вездесущая реклама казались предпраздничной иллюминацией, а толпы людей, выбравшихся на улицы, чтобы погулять или провести субботний вечер в хорошей компании, совершенно не действовали на нервы. Если бы не жестко определенные планы на предстоящую ночь, то мы, скорее всего, бродили бы по улицам до утра. А так в начале двенадцатого направились в сторону «Терема», в половине до него добрались, а еще через пять минут поднялись к «Жути». И потеряли минут десять на безуспешные попытки запихать в салон Еременко и Змея с Ворогом – увидев «Хищника» вживую, эта троица подняла дроны АВФ и принялась позировать на его фоне. Впрочем, обещание оставить их без счастья полета на этом чуде современного флаеростроения прервало затянувшийся процесс, и тяжелая машина, не без труда приняв в себя всю нашу компанию, отправился в недолгое путешествие на транспортной плите, потом взмыла в воздух и рванулась к ближайшему разноцветному жгуту.
Дорога до «Скрипичного ключа» показалась этой троице слишком короткой. Однако компенсировать недополученное удовольствие они смогли практически сразу, вальяжно выбравшись из салона к толпе молодежи, собравшейся на крыше самого большого и самого модного ночного клуба Зеленограда, и сделав вид, что для них такой полет является обыденностью. Тут Полина снова проявила организаторские способности – пока я отгонял «Жуть» к ближайшему свободному месту и ставил под охрану, она разослала на коммы одноклассников и одноклассниц категорический приказ бросать любоваться «Хищником» и собираться в точке с указанными координатами. Она же покомандовала процессом взаимного представления, довела до всех и каждого желаемый формат общения, зашла на сайт «Ключа», забронировала угловые столики на одном из балконов над танцевальной зоной и так далее. Потом «услышала» мою просьбу присылать все счета на оплату, одарила совершенно нечитаемым взглядом и попыталась утащить на танцпол одних девчонок. Увы, безуспешно – не успела она озвучить предложение, как возле нее нарисовалась Забава и возмущенно поинтересовалась:
- Что это за дискриминация по половому признаку? Танцевать идем все!
И показала пример, подхватив под руки «самых проблемных» личностей – меня и Телепневу – подвела к стеклянной колонне «нашего» лифта и вызвала кабинку. Нам, «Сполохам», настраивать «Векторы» не было необходимости, так как аналогичная функция была прошита в ТК-шках. А все остальные «привязались» ко мне, в три приема спустились на первый этаж, вышли за границу «тихой» зоны и были подхвачены забойным ритмом вечного «Лета Безумных Ритмов». Девчонки радостно заверещали, а мы с парнями перестроились в привычный клин и, раздвигая толпу, двинулись к центру площадки, над которым то и дело вспыхивали разноцветные плазменные жгуты, появлялись и исчезали голограммы чьих-то счастливых лиц и ритмично колыхался целый лес вскинутых рук.
Таких умников, как мы, вокруг хватало, но опыт, целеустремленность и напор сделали свое дело, поэтому уже минут через пять мы выбили себе место под искусственным туманом, искрящимся крошечными огнями Святого Эльма, образовали круг и отдались царящему вокруг веселью. Правда, для того чтобы расшевелить Ульяну, потребовалось отправить ей в личку коротенький вопрос:
«Что ты там говорила про текущие мгновения?»
Бесились, не соврать, часа полтора. В смысле, подряд. Благо музыку в «Ключе» ставили ту, что надо, а настроение было подходящим. Потом большая часть компании почувствовала жажду, и наш «клин», преодолев ту же «трассу», но в обратном направлении, добрался до лифта, несколько секунд привыкал к наступившей тишине, и онемел, услышав вопрос Шереметевой-старшей:
- Странно – протолкались сквозь огромную толпу аж два раза, и ни одного конфликта!
- Настен, ты на Рубеже! – усмехнулась Забава. – Тут сначала стреляют, а потом думают, соответственно, хамить опасно для жизни.
- Что, даже в ночных клубах?!
- А какая разница? – удивился я. – Оружие есть у всех. Определить по фигуре уровень стрелковой подготовки проблематично. В общем, без особых причин никто не конфликтует.
- В каждом развлекательном центре есть помещение для дуэлей… – добавил Гришка Лазарев. – Дурачки быстро вымирают. В прямом смысле этого слова!
- Но ведь алкоголь или наркота отключает любые тормоза… - подала голос Телепнева.
- До первого раза! Личность, единожды потерявшая лицо, заносится во всепланетную базу данных и выставляется на улицу. После этого ее не впускают ни в одно общественное заведение даже в присутствии главы рода. Да, после уплаты очень приличного штрафа официальный запрет снимается. Но толку? Метка на айдишке останется, соответственно, СКН любого магазина или кафе считывает ее автоматически и передает соответствующий сигнал владельцу. А так как они имеют полное право ограничить доступ социально опасных лиц в свои заведения, эту личность начинают удивлять не самые приятные последствия. Скажем, ее вместе с ребенком могут послать куда подальше с порога магазина детских игрушек. Или обломать свидание с девушкой, не впустив в ресторан.
- Толково, однако! – восхитилась Лиза и повернулась ко мне: - Локи, а у нас будет дом на Рубеже?
[1] Описано в первой книге.
Глава 8. Дарья Федосеева.
16 июня 2352 года по ЕГК.
Локи ввалился в нашу каюту «Шелеста» в начале третьего дня чем-то сильно загруженным. Окинув цепким взглядом композицию «Девушки в неге», заставил себя отвлечься от мыслей о текущих проблемах, подошел к кровати и поинтересовался, чем мы занимаемся. Забава продемонстрировала какой-то очень сложный жест и, видимо, ответила на вопрос, так как Логачев перевел взгляд на меня. Я оторвала голову от живота подруги, используемого в качестве подушки, и сказала, что читаю «Цвет чертополоха». А когда поняла, что это название не вызвало у него никаких ассоциаций, добавила:
- Детектив Сергея Арбенева. Тот самый, по которому сняли голосериал «Опора».
Тут парень покраснел, кстати, первый раз с момента нашего знакомства, и криво усмехнулся:
- С художественной литературой я не знаком вообще. С голосериалами, развлекательными сетевыми шоу, классической музыкой, театром, живописью и так далее – тоже.
- Тренировался. Все свободное время. Или воевал. То с людоловами, то с родичами… - деловито объяснила Беклемишева, свернув в трей ролик с демонстрацией какой-то чудовищно сложной операции. – В общем, во всем, кроме военного дела, дуб дубом!
Я начала оправдываться еще до того, как поняла, что меня никто ни в чем не винит:
- Хорошие дипломаты обязаны обладать широчайшим кругозо-…
- Даш, ты чего?! – удивился Ярик. – Мы сами выбрали свое будущее и сами посвятили ему все свободное время!
- Вы не дослушали… - вздохнула я, дождалась тишины и пошла рубить правду-матку: - Я мечтала стать самым лучшим дипломатом Империи, поэтому занималась также фанатично, как вы. Но времени на все, в чем требовалось разобраться, катастрофически не хватало, и я нашла паллиатив – убила год на качественное освоение мнемотехники, а потом тупо забивала в память краткие сведения обо всех произведениях, с которыми рекомендовалось быть знакомой. И параллельно составляла файл, в который заносила названия книг или фильмов, описание сюжета которых чем-то заинтересовало, чтобы потом обязательно с ними ознакомиться. А сейчас, после трехнедельного «ада» непрерывных тренировок, позволила себе немного расслабиться и взялась за самую первую. Таким образом, дубов в нашей команде целая роща.
- Ну вот, взяла и обломала все планы на будущее! – притворно расстроилась Панацея, выскользнула из-под меня, заключила в объятия и мурлыкнула: - Мы-то с Локи надеялись, что когда-нибудь ты начнешь нас просвещать. Дабы во время общения с представителями высшей аристократии Империи мы перестали чувствовать себя деревней.
- Может, обойдемся нынешней моделью поведения? – хихикнула я. – До тех пор, пока рядом с нами представители высшей аристократии Империи ощущают себя жертвами перед прайдом хищников, образованность и культура поведения будут только мешать.
- Правильно! – воинственно ощерилась Забава, взвилась в воздух, уронила Логачева на кровать, впилась ладонями с растопыренными пальцами ему в плечи и грозно зарычала. Я бы с радостью поддержала это начинание и от души повоевала, но чувствовала, что парню не до развлечений, и даже не дернулась. А через мгновение убедилась, что и «тигрица» прыгнула к нему не просто так: - Ну все, озвучивай очередные проблемы, а то загрызу.
Вместо ответа он коротко кивнул, развернул слева от кровати голоэкран и уставился на меня.
Хорошо знакомый бело-сине-зеленый шар, появившийся через мгновение, не вызвал никаких эмоций. Ни положительных, ни отрицательных – я равнодушно мазнула взглядом по здоровенной спирали циклона, накрывшего «правую нижнюю» часть Фуджейры-три, оглядела самые крупные световые кляксы городов, пятнающие узкий серп за границей терминатора, характерную дугу огромного Оманского залива и горную гряду аль-Мансур. А когда Локи поиграл оптическим умножителем, приблизил Диббу и показал бизнес-центр «Al-KawKab al-Shamalui», благодарно улыбнулась:
- Локи, мне безумно приятно чувствовать заботу и беспокойство, но в данном случае они лишние. Страха во мне нет. Ни перед планетой, ни перед «Звездой Севера», ни перед ублюдками из «Аиши». И ненависть не давит на мозги. Поэтому работать смогу где угодно и с кем угодно.
Со словом «работать» я, каюсь, поторопилась – за три недели тренировок на износ никто из нас, включая Забаву, не получил ни бита информации о планах Ярослава. Более того, мы о них даже не вспоминали. Зато очень неплохо сыгрались, начали чувствовать себя командой и научились доверять тем, кто рядом.
Кстати, как ни странно, но нам, молодежи, боевое слаживание давалось намного проще, чем старшему поколению. Ведь им мы верили «по умолчанию», а уровень подготовки ровесников оценивали с раннего утра и до поздней ночи в учебных миссиях, придуманных маньяками-милитаристами для таких же маньяков-милитаристов. В результате чего чувствовать Ворога и Змея я научилась дней за десять-двенадцать и стала доверять им гораздо больше, чем членам школьной команды по флотскому многоборью, с которыми выступала на соревнованиях. А Леший, Филька и Зуб «тормозили» почти три недели. По вполне объективной причине – да, мы выкладывались до предела, но наш «предел» не шел ни в какое сравнение с тем уровнем взаимодействия, к которому эти мужчины привыкли в своих предыдущих боевых группах. Тем не менее, сыгрались и с нами. Причем не только с «основным составом», но и со стажерами. И пусть Шереметевым было очень далеко даже до меня, зато они были исключительно надежны. Поэтому последние несколько дней на каждой тренировке получали по простенькой, но достаточно ответственной задаче и неизменно выполняли ее с впечатляющим КПД.
В общем, услышав мой ответ, Локи ощутимо расслабился, дал нам полчаса на подготовку к переходу в боевой режим и унесся в рубку…
…Этот вылет считался разведывательным, тем не менее, за десять минут до назначенного времени мы с Беклемишевой влезли в штурмовые скафы, взяли из оружейных шкафчиков стрелковые комплексы, прогнали все положенные тесты и подключились к МДР. Не знаю, как она, а я сходу открыла два окна. В первое вывела картинку из рубки, а во второе – телеметрию с внешних оптических датчиков «Шелеста». И, прислушиваясь к голосам Логачева и Телепневой, «огляделась».
Найти и привязаться к ориентирам, знакомым еще со времен учебы в школе, особого труда не составило, так что буквально через несколько секунд я пришла к выводу, что наш кораблик «падает» к южной окраине Диббы. Точнее, к Al-Hadiqa Al’Dibba Park. Я без особой спешки нашла здание, в котором когда-то «познакомилась» с Логачевым, и предельно внимательно изучила ближайшие окрестности.
Как и следовало ожидать, систему обороны района основательно доработали. В шести километрах к западу, в восьми к востоку и в одиннадцати к северу от «Al-KawKab al-Shamalui» обнаружились новые форты, в самом парке – четыре стационарные пусковые установки какого-то ЗРК, а в двадцати двух километрах к югу – мощная РЛС. Само собой, прибавилось и военных беспилотников. Правда, они распределялись неравномерно: большая часть моталась по псевдо-хаотическим траекториям в непосредственной близости от головного офиса торгового дома «Аиша» и, в теории, должна была обнулить шансы любого космического корабля, прячущегося под «шапкой», еще раз подобраться к небоскребу. Тем не менее, мы «падали» прямо в зону их ответственности, причем настолько уверенно и быстро, что я невольно посмотрела на лицо Ульяны. И восхитилась спокойной уверенности в своих силах, которой от нее веяло!
Как вскоре выяснилось, Телепнева ничуть не преувеличивала свои возможности – добравшись до невидимой границы «особо охраняемой зоны», наш «Шелест» сбросил скорость почти до нуля и «затанцевал», с каждым следующим «пируэтом» оказываясь все ближе и ближе к огромной «звезде». А минут через семь-восемь вообще нырнул в «фотосферу» и продолжил плавное, но чертовски точное движение в непосредственной близости от внешних стен небоскреба!
Любовалась бы этим «танцем» и дальше, но Забава посоветовала обратить внимание на аватарку Фрола Романовича – по ее мнению, он выглядел так, как будто взламывал внутреннюю Сетью «Звезды Севера»! Само собой, я переключилась на наблюдение за патриархом рода Логачевых, но не увидела ровным счетом ничего. Поэтому «отслеживала» его работу по коротеньким комментариям подруги, «читавшей» шевеления бровей этого мужчины, как открытую книгу. В результате о положительном исходе некоего действа я узнала за пару секунд до того, как хакер открыл глаза и по-мальчишески ухмыльнулся.
К сожалению, его объяснения оказались сверхкороткими и абсолютно непонятными. По крайней мере, для меня:
- Кротовья норка – вещь. Они – криворукие уроды. Полетели дальше…
Следующие восемь с лишним часов мы мотались по всей Диббе, «заглядывая в гости» к представителям местной финансовой и деловой элиты. К кому именно, не скажу, ибо не знаю. Просто видела, что поместья и офисные здания, над которыми зависал «Шелест», выглядели более чем солидно. Чем во время таких остановок занимались Локи и Озорник, тоже не в курсе. Однако имела все основания считать, что как минимум половина их «визитов» прошла не зря, а расстроил их только один, четвертый по счету. Причем довольно серьезно. Но даже такой «катастрофический недостаток» информации согревал душу. Ведь я видела лицо Ярослава и чувствовала, что его все устраивает. А на остальное мне было плевать.
Честно говоря, в момент, когда он «выглянул» из рабочего интерфейса очередной раз и обратился к нам, я была почему-то решила, что разведывательный полет закончен, и мы вот-вот рванем обратно на Рубеж. Однако первые же слова Логачева дали понять, что все только начинается:
- Дамы, как вы относитесь к приятным сюрпризам?
- Надеюсь, приятными они будут только для нас? – хищно раздув ноздри, уточнила Беклемишева, как обычно, услышав в его вопросе намного больше, чем я.
- Естественно! – нехорошо усмехнулся он, и тут же получил ожидаемый ответ:
- Изнываем от нетерпения!
- Тогда смотрим во-о-от на эту динамическую модель и внимательно слушаем мои объяснения…
…В окно пятого этажа родового особняка генерала Мубарака Джумы аль-Шамиси мы вошли, как к себе домой. Хотя нет, к себе домой в штурмовых скафах мы не заходили ни разу, так что просто «вошли». Сразу после того, как створка с толстенным бронестеклом убралась в стену, а основные окна наших «Держав» требовательно мигнули зеленым. Сеть поместья, хакнутая Озорником, работала на нас, поэтому сразу после прыжка с аппарели трюма на подоконник наша троица рванула по белой пунктирной линии, появившейся на полу благодаря программе визуализации модуля дополненной реальности. И пусть трехмерная схема здания, висящая в отдельном окне ТК-шек, демонстрировала всех его обитателей в режиме реального времени, мы не расслаблялись – быстро, но бесшумно пробежали двенадцать метров направо и свернули в коридор, ведущий к «запретному месту ». Логачев-старший следил за нашим продвижением из своей каюты, поэтому дверь, ведущая в святая святых любого мусульманского дома или дворца, начала отъезжать в сторону прямо перед Локи. И предоставила ему великолепнейшую возможность всадить парализующую иглу в шею дежурному евнуху, имевшему глупость задремать на рабочем месте. Тело, пытавшееся съехать по стене и грохнуться с оттоманки, было поймано в самом начале траектории и аккуратно уложено на пол, а еще через мгновение мы продолжили движение вперед.
Фиолетовый кантик, возникший на очередной двери, заставил меня замедлиться, вскинуть «Мангуст» на уровень груди и коротко кивнуть. Створка плавно поползла вправо, и я, протиснувшись между нею и косяком, начала стрелять по спящим обитательницам комнаты, над которыми МДР «вывесил» алый крест. Тратить время на контроль текущего состояния парализованных женщин и не подумала – ориентировалась на изменение цвета полосок в одном из вспомогательных окон «Державы». А когда нейтрализовала последнюю, третью, активировала внешние динамики скафа, убавила громкость до минимума, скользнула к самой дальней кровати и придавила к ней девчонку немногим младше себя. Само собой, одновременно прикрыв ей перчаткой рот:
- Мы – боевая группа с Рубежа. Если есть желание вернуться домой, то просто кивни.
Услышав эти слова, рабыня аль-Шамиси перестала биться и торопливо кивнула. Несколько раз, дабы я, случайно, не проглядела ее согласия в «кромешной тьме».
- Приподними голову – натяну на тебя защитную маску… - продолжила командовать я. А через десяток секунд удовлетворенно продолжила: – Теперь ты видишь в темноте. Встаешь и прямо так, как есть, подходишь к двери в коридор. Перед нею останавливаешься и ждешь команды. Когда махну рукой, двигаешься следом. Видишь кулак – замираешь. И ни звука! Договорились?
Этот вопрос можно было не задавать – она бесшумно откинула в сторону тоненькую простыню, встала с кровати и на цыпочках двинулась за мной. Правда, при этом тряслась мелкой дрожью, но в ее положении это было нормально. В шаге от порога нервно сглотнула, но послушно остановилась, и я, сместившись так, чтобы иметь гарантированную возможность среагировать на любую атаку с ее стороны, кинула взгляд на пунктир. Увы, фиолетовая линия поперек первой же полоски недвусмысленно намекала на то, что мне надо оставаться на месте, и я приняла положение для стрельбы с колена. На всякий случай.
Забава, сопровождаемая двумя девочками лет двенадцати-тринадцати в защитных масках и тончайших кисейных накидках подошла ко мне буквально через минуту, еле слышным шепотом приказала «свите» сесть на корточки возле стены и в дальнейшем выполнять мои команды. Затем ободряюще коснулась перчаткой моего плеча и унеслась к дверному проему, за которым заканчивался этот коридор.
Смотреть вперед и одним глазом поглядывать в окошко, на которое выводилось изображение с затылочной камеры шлема, пришлось не так уж и долго – секунд через сорок после исчезновения Беклемишевой Локи подал команду отходить, и я, поднявшись на ноги, требовательно взмахнула рукой.
До нужного окна добежали без каких-либо проблем. А там одна из мелких девчушек округлила глаза и в панике замахала руками. Как вскоре выяснилось, почему-то решив, что нам придется сигать с пятого этажа в огромный фонтан, да еще и расположенный в центре двора.
- Наш корабль прямо за окном! Просто под «шапкой»… – сказала я, подхватила ее на руки, попросила не верещать и шагнула сквозь границу маскировочного поля на аппарель грузового трюма. Там поставила «ношу» на пол и отправила к стопке из вспененного пластика, сложенной рядом с лифтом. С остальными все прошло еще быстрее – они сами забирались на подоконник, поднимали руки, чтобы их было удобнее брать под мышки, и после «приземления» уносились как можно дальше от края аппарели. В общем, резонно рассудив, что дурить они не будут, я вернулась в коридор и… сорвалась на бег, отреагировав на фиолетовую вспышку по периметру основного окна ТК!
На этот раз пунктир привел меня в лифтовый холл. Точнее, в небольшую нишу за невероятно красивой статуей вздыбленного коня с развевающейся гривой. А еще одно вспомогательное окно, возникшее рядом с основным, показало двух охранников, едущих на наш этаж.
- Внеплановый обход… - подал голос Озорник, «разукрашивая» картинку метками. – Вот этот, под единичкой, реагирует на каждый шорох. И делает это правильно. Поэтому, по возможности, вали его первым и наглухо!
Я в темпе сменила магазин «Мангуста», очередной раз кивнула камерам, которые даже не видела, сместилась так, чтобы меня не было видно из лифта, и уставилась на сменяющие друг друга цифры под вспомогательным окном. На мелодичный перезвон, раздавшийся в момент прибытия кабинки, не отреагировала. Зато через шесть секунд плавно сместилась на шаг в сторону, краем сознания отметила, что оба охранника завершают разворот в сторону вовремя мигнувшей потолочной световой панели, и всадила по две разрывные иглы в каждого.
- Контроль не требуется, цели уничтожены! – бесстрастно сообщил Логачев-старший и приказал возвращаться.
Я сорвалась на бег, вихрем пронеслась по этажу, влетела в знакомый коридор и сдернула с левого плеча Локи женское тело, подсвеченное «моим» цветом. Он поудобнее перехватил второе, мужское, требовательно махнул свободной рукой Панацее, показавшейся из предпоследней двери справа, и демонстративно ускорился. Я последовала его примеру, добралась до нужного подоконника, перепрыгнула на аппарель и пошла было к стайке пленниц, но была остановлена голосом Озорника:
- Фрейя, брось эту тварь куда-нибудь в угол!
Ярость, прозвучавшая в голосе вечно невозмутимого мужчины, заставила выполнить приказ идеально точно. В смысле, швырнуть парализованное тело в стену и хорошим пинком по печени подправить ее положение относительно ближайшего угла. Мгновением позже рядом с пленницей грохнулся и мужчина, которого тащил Ярик. Мельком оглядев бородатое лицо, покрытое сетью глубоких морщин, и порядком одряхлевшее, разъевшееся тело, заросшее густым черным волосом практически целиком, я пришла к выводу, что передо мной сам генерал аль-Шамиси. Желание отвесить пинка и ему удавила в зародыше, хотя и не без труда. Развернулась на месте, убедилась, что Панацея уже на борту, наткнулась взглядом на двух темноволосых и довольно смуглых девчонок, появившихся в трюме вместе с нею, и недоуменно выгнула бровь. Тем временем открытое окно особняка вдруг провалилось вниз, море огней над спящей Диббой начала «поддавливать» поднимающаяся аппарель, а Локи снял шлем и обратился к спасенным:
- Девчат, ваши злоключения закончились. Сейчас вас оде-…
Договорить ему не дали – одна из недавних пленниц вскочила на ноги и нетерпеливо воскликнула:
- Одеться мы можем и потом! Скажите, что будет с этими выродками?!
Девочке, кутающейся в окровавленную простыню, было от силы лет двенадцать. Бледное, осунувшееся и порядком изможденное личико даже в таком состоянии поражало кукольной красотой, ярко-зеленые глаза выглядели ненастоящими, а шейка, предплечья и голени были настолько тонкими, что это даже пугало. Видимо, поэтому Ярик дал предельно завуалированный ответ:
- Ничего хорошего…
И ошибся – потемнев взглядом, она сбросила на пол некогда белую тряпку, развела руки и медленно повернулась вокруг своей оси, дав нам возможность как следует рассмотреть свое тело. Вернее, кровоточащие полосы, покрывающие его от шеи и до середины бедер далеко не первым слоем. В смысле, поверх тоненьких ниточек многочисленных заживших шрамов. А когда снова повернулась к нам лицом, начала вбивать в наши сознания фразу за фразой:
- Этот, Мубарак, просто урод. Любит маленьких девочек и все. А его старшая жена Адаля – тварь, которую возбуждает только чужая боль! Перед тем, как подпустить к себе кого-нибудь из нас, она по полчаса работает кнутом, стараясь попасть по самым нежным местам. А потом, во время ласк, впивается ногтями в свежие раны. И аж плавится от удовольствия…
Ее рассказ я слышала словно сквозь толстое одеяло. А жуткие кровавые потеки на девичьей груди, на лобке и на бедрах видела «вторым слоем». Ибо перед глазами мелькали картинки из моего прошлого, те самые, которые стараниями Ярослава и Забавы вроде как канули в Лету. Тем не менее, через какое-то время до разума, корчащегося от полузабытой боли, достучался голос Локи и очередной раз подарил отдохновение:
- Ей воздастся. Сторицей. За все, что вам довелось пережить. Порукой тому мое слово!
- «Сторицей» – это ведь «во много раз больше», верно? – на всякий случай уточнила малышка. А когда он утвердительно кивнул, даже не попросила, а потребовала: - Я должна это видеть!
Логачев присел перед ней на корточки, несколько мгновений смотрел в глаза, а затем вздохнул:
- Хорошо, без тебя не начнем. Но сейчас ты пойдешь с нашим врачом и позволишь положить себя в медкапсулу, чтобы хоть немножечко подлечиться…
…Первые два часа после завершения незапланированной спасательной операции показались мне вечностью. Мало того, что каждую из недавних рабынь пришлось одевать, обувать, кормить, опрашивать и водить к Забаве на осмотр, так добрую половину наших соотечественниц, внезапно осознавших, что все плохое уже закончилось, хотя бы по разу, но пробило на истерику! Успокаивать их получалось без особых проблем, но каждая такая эмоциональная вспышка вызывала панические атаки у обеих черноволосых девиц, которых, как оказалось, похитили с Нового Орлеана и Техаса. А им было «совсем плохо». Ведь, мы, страшные и ужасные росичи, казались им исчадиями ада. Соответственно, будущее в наших руках выглядело в разы страшнее, чем рабство, оставшееся позади! И определенная логика в этом была, ведь истерики подруг по несчастью выглядели лишним подтверждением правильности этих предположений.
В общем, мне пришлось трещать на анросе[1] почти без остановки, убеждая девочек в том, что бред, который несут СМИ Объединенной Европы и Новой Америки, не имеет ничего общего с реальностью. Только без особого толку – да, они иногда переставали дрожать и заливаться слезами, но только из страха меня разозлить! А при любом чужом всхлипе или резком движении начинали по новой.
Устала – жуть. Поэтому появлению Беклемишевой обрадовалась до умопомрачения и быстренько поделилась своими проблемами.
- Решаемо… - устало буркнула она, оглядела каюту, пол которой стараниями Локи превратился в одно огромное ложе, и вышла в коридор. А через пару минут вернулась, легкими касаниями инъектора отправила обеих страдалиц в медикаментозный сон и повернулась ко мне: - Все, теперь они продрыхнут до Рубежа, так что пошли к нам. Кстати, ты ела?
Я отрицательно помотала головой и подключилась к МДР, чтобы задать тот же самый вопрос Логачевым и Телепневой. А когда «заглянула» в рубку, увидела на одном из обзорных экранов огромный бело-сине-зеленый шар и сообразила, что вижу все ту же третью Фуджейру, вопросительно уставилась на подругу.
- Что-то не так?! – спросила она, перешла в боевой режим и «поплыла» взглядом. А через пару секунд, вдумавшись в мои объяснения, вернулась в нормальное состояние и притворно вздохнула: - Вы, дипломаты, настолько привыкли сидеть на шее у государства, что готовы пустить по ветру даже семейный бюджет!
- Ты хочешь сказать, что Локи с Озорником потрошат банковские счета генерала аль-Шамиси?!
- Почему сразу «потрошат»? – возмутилась она, затолкала меня в дверной проем и продолжила развлекаться: – Культурно попросили возместить расходы на топливо, оплатить труд каждого члена команды, участвовавшего в этом рейде…
- …по самой верхней планке… - развеселившись, подхватила я.
- …а также загладить хотя бы часть вины перед своими бывшими рабынями небольшими пожертвованиями… - без тени улыбки закончила Беклемишева, сделала небольшую паузу и подытожила: - И он любезно согласился. Поэтому «Шелест» будет висеть в зоне покрытия планетарной Сети до тех пор, пока Локи, Озорник и князь Мещерский не закончат превращать дирхамы Халифата в наши рубли.
Упоминание товарища главы ИСБ заставило еще раз вглядеться в картинку из рубки и, наконец, обратить внимание на небольшую «несуразность»: вопреки обыкновению, Локи притулился на подлокотнике кресла Телепневой, а на его месте восседал Фрол Игнатьевич. И, судя по отсутствующему взгляду, пребывал либо в планетарной Сети, либо в интерфейсе блока МС-связи!
- Суть поняла, буду беречь семейный бюджет, как зеницу ока! – запоздало пообещала я, решила, что дергать эту троицу не буду, кое-как разделась, вошла в душевую кабинку, выбрала режим «Ливень», задала температуру воды, уткнулась лбом в прозрачную стенку и закрыла глаза. А уже через пару минут, услышав шелест отодвигающейся дверцы, ответила на еще не заданный вопрос: - Я в порядке. Честно! Просто немножечко устала.
- А чуть подробнее можно? – мурлыкнула Беклемишева, развернула меня к себе и обняла.
Я пожала плечами и коротко, но предельно информативно описала свое состояние:
- Внизу работала, как в УТК. Первый и единственный раз вышла из себя, увидев истерзанное тельце Киселевой. Совсем ненадолго. О воздаянии генералу и его ублюдочной жене не думаю вообще. Равно, как и о своем прошлом. В данный момент млею в твоих объятиях. Где-то на краю сознания чувствуется еще и голод, но твоя забота его забивает.
- «Без Локи за стол не сяду»? – подколола она, процитировав фразу, услышанную от меня еще на Новом Киеве. Те времена остались в далеком прошлом, так что пришлось уточнять:
- Теперь в семье есть еще Лиза, Настена и Ульяна.
- Верно… - поддакнула она, «поплыла» взглядом и радостно заулыбалась: - Все, они закончили! Сейчас Телепнева выведет «Шелест» на вектор разгона, и они спустятся к нам…
…Это их «сейчас» затянулось минут на сорок. Да и «вектор разгона» вел не к Рубежу, а под углом к плоскости эклиптики. Зато Локи, Ведьма и Озорник были довольны, спокойны и никуда не торопились. Мы с Забавой рассадили их вокруг стола, сели сами, потом я пододвинула к себе стандартный контейнер с первым блюдом и на некоторое время выпала из реальности. Вернулась минут через двадцать, утолив первый голод и уничтожив не только борщ, но и полторы порции мяса, тушеного с овощами. А когда посмотрела на Логачевых, взявшихся за третью, не удержалась от смеха.
- Да, кушать надо чаще и плотнее. Особенно молодым и растущим организмам! – хихикнула Забава.
- Золотые слова! – отметил Фрол Романович и притворно вздохнул. Как ни странно, без души: - А мои супруги предпочитают страдать, что меня не прокормишь.
Отложив в памяти, что их у него как минимум две, и отметив, что он, почему-то, не в настроении, я нанесла легкий прощупывающий удар:
- Мечтаете встать на довольствие в нашей семейке, но стесняетесь попросить?
- Стараниями Локи бедность мне уже не грозит! – хохотнул патриарх рода Логачевых, заметил недоумение во взгляде Панацеи и решил немного поиздеваться: - В процессе выполнения поручения командира отдельной группы особого назначения «Сполох» мною была обнаружена критическая уязвимость системы защиты отдельно взятого поместья…
- Фрол Романович!!! – с угрозой в голосе протянула Забава. А для пущей убедительности поудобнее перехватила столовые приборы и дала понять, что неплохо владеет коротким клинковым оружием.
Мужчина для вида поколебался, а затем перешел на нормальный язык:
- Не так давно генерал Мубарак Джума аль-Шамиси взял на работу какого-то родственника, только-только закончившего профильный ВУЗ по специальности «Кибербезопасность» или что-то в этом роде. А новоявленный техник, толком не успев освоиться на новом месте, вероятнее всего, решил заработать левые деньги. Под видом улучшения имеющейся системы безопасности заменил часть оборудования дешевыми аналогами позапрошлого поколения, а «добычу» продал на сторону. Отладить работу получившегося «шедевра» то ли не смог, то ли не захотел, поэтому прикрыл дыры в защите программной оболочкой с грозным названием. Некоторые его «находки» выглядели, как транспарант с надписью «Добро пожаловать», и я не удержался. В смысле, заглянул за гостеприимно распахнутые «двери», обнаружил, что для прогулок по системе достаточно даже гостевого допуска, и сообщил об этом курьезе командиру. Чисто, чтобы поржать. Ведь для меня слово «рейд» всегда ассоциировалось с уничтожением людоловов и спасением девушек, попавших в торговые дома в качестве аукционных лотов.
- А Локи думает иначе! – с нескрываемой гордостью в голосе заявила Забава.
Тут Озорник посерьезнел. Причем настолько резко, что у меня засосало под ложечкой. И горько усмехнулся:
- Да, он думает иначе. Поэтому советую запомнить этот день – именно сегодня я, старый недоумок, понял, что последние сорок лет мы, порубежники, занимались ерундой! В смысле, охотились на людоловов, освобождали девчонок из аукционных домов, торгующих живым товаром, и изредка доставали чем-то прославившихся покупателей.
- Ключевое слово «изредка», верно? – сообразив, к чему он клонит, неожиданно для самой себя выдохнула я. А когда увидела подтверждающий кивок, протараторила напрашивающийся вывод: - Получается, что все эти годы вы боролись не с причиной, а со следствием – вместо того, чтобы уничтожать состоятельных потребителей, создающих и поддерживающих спрос, воевали с поставщиками, количество которых на этот самый спрос никакне влияет!
- Так и есть… - подтвердил он, сделал пару глотков воды, чтобы промочить пересохшее горло, собрался с мыслями и продолжил: - В общем, окажись на месте этого парня командир любой боевой группы любого дворянского рода Рубежа, «Шелест» отправился бы домой. А Локи влез в архивы записей с камер, расположенных в гареме, прогнал их через ассоциативно-логический блок, посмотрел несколько фрагментов и заявил, что для начала потянет! В результате такого «начала» семь последних приобретений главы одного из сильнейших родов этой Фуджейры оказались у нас на борту, сто шестьдесят с лишним миллионов дирхамов, обнаружившиеся на счетах генерала, уже никогда не будут потрачены на покупку новых рабынь, а сами аль-Шамиси не скоро выберутся из ямы, в которую мы их затолкали!
- Насчет ямы, каюсь, не поняла… - призналась я.
- Мы слили в планетарную Сеть весь компромат, который нашли в архивах этого рода… - буркнул Локи. – Думаю, ближайшие несколько недель в местном высшем свете будет весело…
…Шести часов сна мне не хватило. Тем не менее, продрав глаза, я очень быстро сообразила, зачем меня подняли, резко взбодрилась, в хорошем темпе пробежала по трассе «туалет – душевая кабинка – шкафчик», влезла в скаф, подхватила шлем и вылетела в «солнышко». А там, обнаружив сразу две невысокие стопки листов вспененного пластика и Телепневу, сидящую на ближайшей, плюхнулась рядом с ней. Секунд через сорок из своей каюты вышел Фрол Романович и последовал нашему примеру, только опустился на другую стопку. Пока мы обменивались приветствиями, открылась дверь трансформера, превратившегося в мини-госпиталь, и в «солнышко» вломился Локи, волокущий за собой генерала аль-Шамиси, «упакованного» в стандартный флотский скаф и шлем с высветленной линзой. Пленник что-то истерично орал, забрызгивая слюной внутреннюю поверхность шлема, но без толку – внешние динамики скафа были отключены, и до нас не доносилось ни звука.
Через минуту бесшумно орали уже двое – к главе рода присоединилась его старшая жена в аналогичной «упаковке». А через пять Забава вывела в «солнышко» заспанную Антонину Киселеву, усадила между Логачевых, а сама предпочла устроиться рядом со мной.
В этот момент заговорил Ярослав:
- Тонь, пришло время воздаяния. Если хочешь понять, в чем оно будет заключаться, то закрой глаза и попытайся представить то, что я сейчас опишу.
Девчушка мгновенно зажмурилась и в нетерпении сжала кулачки.
- Итак, в данный момент мы висим в открытом космосе где-то между Фуджейрой-три и Рубежом. Вернее, не между ними, а чуть в стороне. Говоря иными словами, корабли тут не летают[2], и это место можно считать достаточно уединенным и тихим. Системы жизнеобеспечения скафов, в которые я засунул супружескую чету аль-Шамиси, настроены таким образом, что заставят их обитателей прожить по десять очень долгих суток. Более того, после того, как я выброшу эту парочку из шлюза, внутри шлемов зажгутся крошечные лампочки и включится внутренняя связь. В результате супруги смогут любоваться друг другом, не очень внятно обсуждать красоту звезд и, наверное, ругаться. А вот уйти из жизни пораньше, откусив себе языки, им не удастся, ибо рты теперь полностью не закрываются. Таким образом, у этих тварей будет время вспомнить все, что они натворили. И страшно пожалеть.
- Вы не хотите, чтобы я пачкала руки в их гнилой крови? – спросила Киселева, не открывая глаз.
- Нет, я хочу до смерти напугать других таких же уродов, пока еще наслаждающихся безнаказанностью! – холодно усмехнулся он.
- Чем? Тем, что пропадут всего два урода из сотен тысяч?! – съязвила девчонка.
- Тактический комплекс скафов запишет все, что будет происходить в них в течение десяти суток, а на одиннадцатые включит аварийный гиперпространственный маячок, работающий на частотах военных кораблей Халифата. Так что трупы найдут, а наш намек поймут и оценят. Впрочем, если ты считаешь, что это воздаяние слишком гуманное, предложи свой вариант.
Антонина задумчиво потерла курносый носик, затем посмотрела на своих бывших хозяев и повернулась к Локи:
- Они нас слышат?
- Да. Но шевелиться не в состоянии – не дает заблокированный экзоскелет их скафов.
- Значит, я могу к ним подойти?
- Конечно.
Она встала, пересекла «солнышко», присела на корточки рядом с шлемом генеральши, эдак с полминуты понаблюдала за ее истерикой, а затем перешла на ломаный, но достаточно понятный арабский:
- Я счастлива, что могу… говорю… ваши слова: «Я добрая, но на все воля Аллаха»! Повторяйте их. Десять дней. Там, где… всегда ночь. Знайте, я скоро… уже… свой дом. Где… нормально жить. А вы… помнить и повторять, что говорили… много-много… мне и другим рабыням: «Всемогущий Аллах справедлив во всем»!
- Отличное пожелание! – без тени улыбки сказал Логачев после того, как она закончила. Затем ненадолго «поплыл» взглядом и добавил: - В помещении, в котором тебя лечили, появился голоэкран. На него пойдет картинка с внешних камер. Если есть желание посмотреть, как эти уроды вылетят из корабля – можешь перебираться туда и устраиваться поудобнее…
[1] Анрос – язык межгосударственного общения на базе английского и русского.
[2] Объяснение предельно утрировано, ибо предназначено для ребенка, пусть и выросшего на Рубеже.
Глава 9. Ярослав Логачев.
23 июня 2352 года по ЕГК.
Уведомление о звонке с идентификатора из особого списка пришло в самом начале разбора результатов очередной учебно-тренировочной задачи. Я перекинул «флаг» командира на дядьку Фрола, сообщил группе, что нужно срочно отключиться, вывалился из вирта и озадаченно хмыкнул – в окне программы-коммуникатора, подсвеченном зеленым кантиком, обнаружилось голофото князя Мещерского. Который, по моим сведениям, должен был находиться на Белогорье. Тем не менее, тупить я не стал – разрешил подключение, дождался появления анимированной аватарки Константина Германовича, учтиво поздоровался и поинтересовался, где и когда его встретить.
- Встречать не надо – я уже на полпути к Зеленограду. Если не очень занят, то к половине седьмого загляни в Княжеский номер. Форма одежды – парадная.
Я кинул взгляд на часы, убедился, что успеть к назначенному сроку вполне реально, и пообещал, что буду. Потом отключился, вернулся в вирт, жестом прервал монолог Озорника, ставящего группе очередную боевую задачу, объявил, что сегодняшнее занятие закончено, и попросил девчонок поторопиться.
Как и следовало ожидать, просьба была услышана – не прошло и трех минут, как зашелестела первая дверь наших комнат с персональными УТК, и в коридор вылетела Даша, на бегу застегивающая рубашку. Еще секунд через двадцать шелест стал почти непрерывным, и к нам почти одновременно выбежали Настена, Забава, Лиза и Ульяна. А когда я жестом приказал им следовать за собой, из-за своей створки высунулся и Витька Неплюев:
- Локи, а что с программой на вечер?
- Пока ничего не отменяется… - буркнул я. – Но возможны варианты. Поэтому не расслабляйтесь.
- Принято! – заранее расстроившись, вздохнул он и пропал. А мы, ускорившись, добрались до лифтового холла, спустились в подземный ангар и загрузились в «Жуть».
По дороге к «Терему» получили восемь штрафов за неосторожное маневрирование и два за превышение скорости, зато перед Княжеским номером я оказался вовремя. Как и требовалось, затянутым в мундир. И, «посветив» личиком перед терминалом СКД, получил возможность предстать перед товарищем главы ИСБ.
Первые минут двадцать пребывания в гостях ушли на взаимные приветствия, знакомство с новым личным помощником князя, чаепитие и пустопорожнюю болтовню. А ближе к семи вечера Мещерский внезапно «поплыл» взглядом, затем посерьезнел и перешел к делу:
- Для начала пара слов о Бейле Гольдберг и Камилле Делоне. Как вы и просили, с их родителями связались напрямую, помогли с визами и переслали два купленных вами билета с открытой датой. Насколько я знаю, и те, и другие вылетят на Белогорье первым же рейсом. Ну, и передача девочек пройдет без какого-либо шума.
После этих слов перед глазами появилось хмурое лицо Федосеевой, а в ушах зазвучал ее голос:
«Спасение граждан Объединенной Европы и Новой Америки военнослужащими Империи – потенциальный козырь для очередного раунда бесконечной игры между государствами. Для того, чтобы этот козырь обрел вес для наших дипломатов, достаточно устроить пресс-конференцию или награждение спасителей: прикормленные или правильно замотивированные журналисты мгновенно раздуют рядовое событие до небольшой сенсации, разнесут ее по всему ГС и позволят добиться каких-нибудь преференций. Если провести передачу девочек родителям без какой-либо шумихи, то можно превратить последних в агентов влияния, что здорово порадует Службу Внешней Разведки. При желании, этот же козырь можно использовать еще несколькими способами, но даже те, в которых не будут задействованы средства массовой информации, окончательно уничтожат жизнь несчастных девчонок. Ведь их возненавидят собственные родители, попавшие в цепкие лапы спецслужб. По-хорошему, надо бы как-то избавить малышек от столь «ярких» перспектив. Но как это сделать, я не представляю. Ибо это – козырь. Использовать его выгодно. А выгода в наше время решает все…»
В наше время «все» решали связи. Именно поэтому сразу после возвращения с Фуджейры я надиктовал и отправил сообщение супругам Императора. И в тот же день получил обнадеживающий ответ. Увы, рассказ князя не позволял понять, удалось ли им добиться нужного результата или нет, поэтому пришлось задать уточняющий вопрос:
- Что не исключает возможности начала агентурных игр?
Мещерский отрицательно помотал головой:
- Никаких игр не будет. Род Гольдбергов слишком слаб для того, чтобы представлять хоть какой-нибудь интерес, а Камилла привлекла к себе внимание похитителей только благодаря исключительной красоте матери.
Я коротко кивнул, дав понять, что вполне удовлетворен обстоятельным ответом, и он, сделав небольшую паузу, перешел к основной части разговора:
- Ознакомившись с отчетом по вашему рейду на Фуджейру, Император счел необходимым пересмотреть планы, касающиеся нормализации ситуации в Пограничье. Мне поручено донести его пожелания до глав всех значимых родов Рубежа в строго определенном формате…
Выслушав описание этого «формата», я уперся. Заявил, что пожалован полковником только из-за статута «Георгия», а отдельная группа особого назначения «Сполох» – это проект, смысла создания которого я до сих пор не понимаю. Мещерский попробовал надавить:
- Чины, как достоинство должностного положения, полученного человеком не за древность рода, а за личные заслуги перед государством, появились еще при Алексее Тишайшем. Ваши личные заслуги перед Империей неоспо-…
- Ваше превосходительство, прошу прощения, что перебиваю, но лично для меня слово «полковник» – это, прежде всего, серьезнейший уровень профильного образования и соответствующий опыт командования. А у меня нет ни того, ни другого. Поэтому если в играх против спецслужб Новой Америки и Халифата или наших доморощенных заговорщиков я был готов изображать хоть адмирала флота, то на Рубеже, среди людей, воюющих даже не годами, а десятилетиями, согласен отыгрывать одну-единственную роль – командира отдельной боевой группы, работающей по своему плану!
Как ни странно, гневаться князь не стал. И уговаривать – тоже. Задумчиво подергав себя за ус, он некоторое время мрачно смотрел в окно, затем хлопнул ладонями по подлокотникам кресла и встал:
- Что ж, отдельная группа так отдельная группа. Но в конференц-зал вы войдете вместе со мной. И это не обсуждается.
Фраза, выделенная интонацией, недвусмысленно демонстрировала границу, которую лучше не переступать. Тем не менее, я решил «похамить» еще немного. В смысле, «замешкаться» перед дверями в конференц-зал, отстать от Мещерского на шаг-полтора и незаметно опуститься в ближайшее кресло. Однако эти планы так планами и остались: отдельный лифт, обнаружившийся прямо в Княжеском номере, поднял нас в небольшую комнату отдыха, а первая же дверь, к которой мы подошли, вывела прямо на возвышение для ВИП-персон. Таким образом, к «ближайшему креслу» пришлось идти в перекрестии двух с лишним сотен взглядов! Слава богу, пауза не затянулась – не успел я добраться до свободного места и убедиться, что помещение надежно изолировано от внешнего мира, как Константин Германович поздоровался с собравшимися, разрешил садиться и начал издалека:
- Необъявленная война в Пограничье длится уже сорок четыре года. Первые лет десять Империя отходила от Последней Войны и рвала жилы, восстанавливая разрушенное, а затем незаметно разделилась на Внутренние системы и Пограничье. Жители первых постепенно забывали о том, что у нас есть внешние враги и наслаждались мирной жизнью, а для вторых мирная жизнь плавно превращалась в ежедневное противостояние с боевыми группами из сопредельных государств. С течением времени такое положение вещей стало считаться нормальным, и доклады наместников обитаемых систем Империи начали радовать глаз благолепием и непоколебимой уверенностью в завтрашнем дне.
Тут взгляд Мещерского потяжелел, уперся в кого-то, сидящего значительно правее меня, а голос лязгнул закаленной сталью:
- О причинах, заставивших вас, Дмитрий Дмитриевич, восемь лет подряд манкировать своими обязанностями, мы поговорим отдельно. А пока скажу лишь, что Император смог оценить истинный масштаб проблем Пограничья только после того, как обратил внимание на весьма впечатляющие цифры в личной статистике одного из уроженцев вашей планеты и пригласил его на личную беседу. Самые очевидные результаты этой беседы, такие, как орбитальная крепость, появившаяся над Рубежом, замена морально устаревших кораблей Восьмого Пограничного флота аналогами последних поколений или начавшуюся передислокацию Первого и Второго Ударных мы обсуждать не будем. Поговорим о менее заметных, но в разы более важных решениях Его Императорского Величества.
После этих весь конференц-зал, включая меня, затаил дыхание. И не разочаровался:
- В прошлую пятницу, пятнадцатого июня, в Уголовное Уложение был внесен ряд изменений и дополнений. В частности, в нем появилась статья, определяющая отношение государства к лицам, виновным в похищении граждан Империи, торговле ими и обращении их в рабство.
Пока я пытался сообразить, каким образом это могло произойти в пятницу, если мы прилетели на Фуджейру только в субботу, Мещерский продолжил объяснения и дал «исчерпывающий ответ» на этот вопрос:
- К сожалению, в выходные дни дипломатические представительства Арабского Халифата не работают, так что вербальную ноту об изменениях в нашем законодательстве и следствиях, из этого проистекающих, послу вручили только в понедельник. Но это мелочи – главное, что изменения вступили в силу еще в пятницу, соответственно, все три вышеперечисленные категории граждан Халифата оказались вне закона именно с этого момента. В общем, теперь вы имеете полное право уничтожать, как бешеных собак, там, где найдете, не только людоловов и продавцов живого товара, но и покупателей последнего. А еще можете рассчитывать на поддержку государства в любом конфликте, вызванном вашими действиями по отношению к ним!
- Ваше превосходительство, вы бы не могли описать наши права и обязанности чуть более распространенно? – поинтересовался седовласый мужчина лет шестидесяти в цветах рода Алабиных, подчеркнув интонацией самое важное слово.
Мещерский хищно усмехнулся:
- Могу, конечно! Но предпочту привести конкретный пример правильного понимания озвученных тезисов. В ночь с субботы на воскресенье отдельная группа особого назначения Императорской Гвардии «Сполох», выполнявшая некое задание на Фуджейре-три, наведалась в гости к личности, не так давно обратившей в рабство пять наших соотечественниц. Девушки были спасены и возвращены на Рубеж, генерал Мубарак Джума аль-Шамиси сошел по дороге, весь компромат, обнаруженный в его архиве, был слит в планетарную Сеть, а наследники этой личности уже никогда не смогут потратить на покупку рабынь сто шестьдесят с лишним миллионов дирхамов!
По залу прокатилась волна шепотков, а затем неподалеку от меня встал с места отец Оленьки Назаровой:
- Ваше превосходительство, если я правильно понял расставленные акценты, то Его Императорское Величество предлагает сместить фокус нашего внимания с людоловов на… хм… конечных потребителей живого товара?
- Именно! Кроме того, он считает необходимым убедить ваших соседей по системе в том, что покупать рабынь из Империи крайне недальновидно и чрезвычайно накладно. Для этого часть нашей агентуры на Фуджейрах переориентирована на работу с компроматом и финансовыми потоками, вместе со мной на Рубеж прилетели лучшие выпускники факультета информационных технологий Белогорской Академии ИСБ, а на склады Восьмого Пограничного флота вот-вот поступит партия генераторов маскировочного поля последнего поколения. Кстати, и генераторы, и переоборудование ваших кораблей уже оплачены государством…
…Последние четверть часа, проведенные в конференц-зале, дались мне тяжелее всего – ознакомившись с новой концепцией необъявленной войны с Халифатом, по достоинству оценив позицию Императора и договорившись о координации действий между собой, главы родов обратили внимание на меня. Само собой, не просто так, а с подачи Мещерского. И принялись рвать на части. Нет, внешне их интерес выглядел более чем достойно – мною гордились и восхищались, мне предлагали союзы и любую необходимую помощь, у меня выясняли планы на ближайшее будущее и спрашивали совета. Но я не обольщался, прекрасно понимая, что абсолютное большинство собеседников видит во мне лишь вспомогательное средство для реализации своих задумок и не более того. Поэтому был крайне немногословен даже в беседах с родичами бывших одноклассников. И при первой же возможности свалил. Само собой, предупредив Мещерского о своих планах на выходные.
Пока возвращался в номер, кинул в канал группы время общего сбора, поэтому на пороге гостиной наткнулся на пять вопросительных взглядов. И озвучил решение, принятое еще накануне:
- Собирайтесь. Все. И не забудьте подарок.
Девчонки ограничились одним восторженным многоголосым воплем, затем аккуратно расцеловали, отконвоировали к столу, пододвинули тарелку с бутербродами и литровую упаковку с вишневым соком, после чего исчезли. А минут через двадцать вернулись в вечерних нарядах «по порубежному». То есть, в коктейльных платьях, туфельках на умопомрачительных каблуках, с драгоценностями и игольниками, кобуры которых идеально вписывались в выбранные образы! Что интересно, ни Телепневу, ни сестер Шереметевых это нисколько не напрягало – они держались увереннее некуда и изнывали от нетерпения все время, пока переодевался я.
Приличный запас по времени убивали, летая над Зеленоградом – мы с Забавой показывали остальным достопримечательности любимого города с высоты птичьего полета и рассказывали связанные с ними истории, а уроженки Белогорья и Усть-Илимска получали удовольствие и от незапланированной экскурсии, и от возможности немного побездельничать. Впрочем, «рабочие» новости «догнали» их и на борту «Жути»: без четверти одиннадцать, направив флаер в сторону Правобережного района, я прервал монолог Беклемишевой и коротко описал причины прилета князя Мещерского на Рубеж. Закончил как раз перед зоной контроля городского имения Неплюевых, пообщался с дежурным оператором системы обороны, плавно провел «Хищника» по коридору замедления и вывесил над транспортной плитой.
В подземный ангар «въехали» в одиннадцать ноль одну. Секунд через тридцать выбрались из машины в посадочном квадрате, расположенном метрах в тридцати от парадного лифта, неторопливо прогулялись между десятками флаеров представительского класса и подошли к группе дворян, окруживших родителей Змея.
Екатерина Павловна встретила нас доброй и искренней улыбкой. Порадовалась поздравлениям, зарылась лицом в роскошный букет, вдохнула пьянящий аромат темно-красных роз и… нервно облизала пересохшие губы, увидев между Забавой и Настеной здоровенный кофр с узнаваемым логотипом концерна «Ижевскiй Оружейный Заводъ». Пока она гипнотизировала его взглядом, я легонечко потянул за ремень грузового антиграва, подтянул подарок поближе и развернул так, чтобы именинница смогла прочитать название модели.
- Локи, ты одурел?! – жалобно воскликнула несчастная женщина и заставила себя сделать шаг назад.
Я пожал плечами:
- Вы снайпер, причем один из лучших в роду. Это – тяжелый снайперский комплекс «Сирена-СД-52», созданный профессионалами и для профессионалов. По-моему, дальше можно не объяснять.
- Мечты сбываются, мам! – хохотнул Змей и нанес добивающий удар: - Ну, что стоишь? Покажи нам свою красавицу!
Екатерина Павловна повернулась к мужу, увидела на его губах ободряющую улыбку и превратилась в ураган – скользнула к кофру, опустила его на пол, сорвала ленты антиграва, разблокировала замки и меньше, чем за минуту собрала оружие в высокоточном варианте. Потом прописалась в системе идентификации, синхронизировала «Сирену» с тактическим комплексом, вскинула ее к плечу и расплылась в сумасшедшей улыбке.
- Коль, тебе и твоей барышне придется немного подождать – Фея в прострации и вернется не скоро… - хохотнул Тимофей Георгиевич, шагнул к очередной паре гостей, влившейся в нашу компанию, и от души пожал руку рослому, широкоплечему и поджарому мужчине в деловом костюме.
Гость добродушно улыбнулся и включился в обсуждения ТТХ шедевра оружейной мысли. Благо оказался в теме и фанател с хорошего оружия ничуть не меньше Неплюевых и их гостей. Увы, такое переключение внимания здорово уязвило его спутницу, девушку лет двадцати семи с какой-то мелкокалиберной хренью с розовыми резными накладками на рукояти, торчащей из вышитой бисером кобуры – раздраженно дернув его за руку, но не дождавшись ожидаемой реакции, она почувствовала себя брошенной и потемнела взглядом. А когда ее кавалер, подключившись к Сети, восхищенно озвучил стоимость «Сирены» в каком-то оружейном магазине Зеленограда, решила привлечь внимание к себе-любимой. И вроде как пошутила:
- Дорогой подарок, однако! Для того, чтобы выбрасывать такие деньги, нужны о-о-очень веские основания.
- Угу… - холодно поддакнула Забава в наступившей тишине. – Например, искренняя и бескорыстная материнская любовь Екатерины Павловны к друзьям своего сына.
Самоубийца, решившая испытать терпение одной из самых известных поединщиц Рубежа прошлого десятилетия, причем в день ее рождения и в ее же собственном доме, не унялась – поглядев на Беклемишеву сверху вниз, насмешливо фыркнула и продолжила копать себе могилу:
- Красивые слова! И жест не хуже. Только имей в виду, девочка, что дарить настолько дорогие подарки лучше за свой счет. И ровесникам, а не тем, кто значительно старше.
- Коля-а-а, будь другом, отправь эту тупую овцу туда, где подобрал, ладно? – опустив «Сирену» и вперив тяжелый взгляд в заметно помрачневшего мужчину, попросила Екатерина Павловна. И, среагировав на вспышку злости в глазах «овцы», добавила: - И пойми уже, что настолько дешевые проститутки до добра не доведут!
- Что вы себе позволя-…
- Коля, еще одно ее слово – и я вызову на дуэль по крайним правилам вас обоих… – предупредила Неплюева. А когда он прикрыл рот спутницы ладонью и извинился, задумчиво склонила голову к плечу, выждала еще секунд тридцать и… очень нехорошо ощерилась: - А ведь вы с ней одного поля ягоды!
Пока мужчина пытался сообразить, чем он заслужил такой вывод, Екатерина Павловна передала снайперский комплекс супругу, подошла к нам, подхватила под локти нас с Забавой и продолжила монолог:
- Что ж, перед тем как мы откажем вам от дома , считаю необходимым представить личностей, просить прощения у которых ты счел невместным! Итак, друзья моего сына: командир отдельной группы особого назначения «Сполох», кавалер ордена Святого Георгия второй степени полковник Императорской Гвардии Ярослав Викторович Логачев; кавалерственная дама ордена Святого Георгия третьей степени майор Императорской Гвардии Забава Олеговна Беклемишева; кавалерственная дама ордена Святого Георгия третьей степени майор Императорской Гвардии Дарья Алексеевна Федосеева; капитан Императорской Гвардии Ульяна Всеволодовна Телепнева, кавалерственные дамы ордена Святого Владимира четвертой степени лейтенанты Императорской Гвардии Анастасия Игоревна и Елизавета Игоревна Шереметевы…
…Телепнева поднялась в рубку «Шелеста» без десяти двенадцать дня по времени Зеленограда, плюхнулась в свободное кресло, повесила шлем от скафа на подлокотник и сладко потянулась.
- Выспалась? – полюбовавшись на след от подушки, отпечатавшийся на ее щеке, с улыбкой спросил я.
- Угу… – сыто мурлыкнула она, а затем хитро прищурилась: - Кстати, как тебе разница между четыреста четырнадцатым и четыреста девятнадцатым?
Говорить, что дальний разведчик, скрытно переправивший нашу команду из городского имения Неплюевых в подземный ангар Сорочанской базы Восьмого Пограничного, проигрывает нашему Зверю по всем показателям, было глупо – судя по смешинкам, прячущимся в уголках глаз, девушка ждала не экспертного заключения, а эмоций. Вот я и пошел ей навстречу:
- Ты у нас редкая умница!
- Да, у вас… - довольно подтвердила она. – Поэтому открой, пожалуйста, страшную тайну – зачем было гонять чужой космический корабль на такое смешное расстояние?
- На сегодняшний день по Рубежу летает то ли восемь, то ли девять «Хищников». Два из них, не считая нашей «Жути», принадлежат жителям Зеленограда. Второго июня хозяин одной из этих машин вылетел из города по направлению к Дубкам и где-то на половине пути между городами был атакован древним «Джинном». Арабам не повезло – флаером управлял отставной военный пилот, прослуживший три с лишним десятка лет в Пятом Пограничном и наработавший приличный боевой опыт. В общем, их лоханку в считанные мгновения разнесло на отдельные фрагменты, а в планетарной Сети появился очередной ролик, демонстрирующий исключительные летные и боевые качества флагмана концерна «Белогорье». Четырнадцатого июня тот же самый пилот схватился с «Самумом» и опять удачно – корвету с поврежденными движками не хватило мощности снова накрыться «шапкой», и его сожгли ракеты, выпущенные с ближайших стационарных ЗРК.
- Красавчик! – восхитилась Телепнева, не хуже меня представляющая, насколько сложным должен был получиться такой бой.
- Не он один! – ухмыльнулся я. – Владелец второго «Хищника» намеренно изменил цвет своего флаера под нашу «Жуть» и на протяжении четырех дней мотался между Зеленоградом и Кинешмой, сопровождаемый двумя «Буянами» под «шапкой». Нарвался двадцать первого. Тоже на корвет. И выложил в Сеть еще один ролик. Хозяин такого же флаера, но из Белореченска, устроил похожую ловушку для «Ифрита», а какая-то напрочь отмороженная девица из Холмогор в одиночку сбила новенький «Гуль».
- Я смотрю, у вас тут любят повеселиться! – хихикнула она. А когда я пожал плечами, посерьезнела: - В общем, охота за твоей головой продолжается, но этой ночью нам было не до мелочи?
- Можно сказать и так… - кивнул я и передал ей управление «Шелестом»».
Подключившись к системе, Ульяна привычно «огляделась», определилась с нашим местонахождением, поиграла оптическим умножителем и продемонстрировала очень неплохие аналитические способности:
- Судя по тому, что я вижу прямо под нами, «учебные карты», по которым ты нас все это время гонял, были совсем не учебными?
Я пожал плечами:
- Не люблю импровизации, игры по чужим правилам и бессмысленный риск.
- Коэффициент соответствия известен? – после небольшой паузы спросила она, получила предельно честный ответ и недоуменно нахмурилась: - Один и три? Что за бред?!
Ну да, теоретически КС виртуальной модели не мог быть больше единицы, поэтому удивление Ведьмы было вполне обоснованным. А на практике, вернее, в моих представлениях – запросто:
- Базовый – ноль девяносто семь, но программно усложненный на тридцать три сотые. Чтобы вы не расслаблялись.
До ответов на остальные вопросы Телепнева додумалась сама. Судя по закушенной губе и нахмуренным бровям, согласилась далеко не со всеми. Однако оспаривать мое решение не захотела – коротко кивнула и занялась делом. А я, мазнув взглядом по окошку, отображающему уровень загрузки систем жизнеобеспечения кают, пришел к выводу, что объявлять подъем нет смысла, ибо бодрствуют все. Поэтому подключился к системе оповещения, озвучил время начала брифинга, свернул пилотский интерфейс, разблокировал замки кресла и с наслаждением потянулся. Особой необходимости спешить не было, но за восьмичасовую вахту находиться в рубке порядком надоело, так что я помахал Ульяне ручкой, вломился в лифт и спустился в «солнышко».
Как и следовало ожидать, сестры Шереметевы, взбудораженные скорым началом их первого боевого рейда, уже оказались там – сидели на стопке листов ВП рядом с дверью в нашу каюту и аж ерзали от нетерпения. Будь мы дома или в номере «Терема», завалили бы вопросами, а так просто поздоровались и дали понять, что готовы ко всему на свете. Секунд через десять к нам присоединились оба Неплюева и Сашка Отяев, а затем в небольшое, в общем-то, помещение начали выходить все остальные.
Я дождался появления дядьки Фрола, дождался, пока он сядет, вывесил в центре «солнышка» вполне реальное изображение ночной стороны третьей Фуджейры и подсветил алым нужный объект:
- Родовое поместье клана Хилал, одного из самых известных кланов людоловов Фуджейры-три. Расположено в ста сорока километрах от предместий Рувайса на берегу озера с романтичным названием Слезинка Счастья…
Увы, не успел я довести до команды боевую задачу, как ожил блок МС-связи. Вернее, замигал самым тревожным оттенком красного, сообщая о получении сообщения с пометкой «Сверхсрочно»! Надо ли говорить, что уже через несколько секунд я оказался в кабинке лифта, а через полминуты стоял в рубке и смотрел видеофайл, записанный и отправленный мне князем Мещерским?
На изучение документов, прикрепленных к этому посланию, ушло еще четверть часа, а потом я вернулся в «солнышко», оглядел собравшихся и криво усмехнулся:
- Визит вежливости к Хилалам переносится на неопределенный срок – появилась возможность прищучить рыбешку покрупнее. Терпеть не могу импровизации, да еще и в жутком цейтноте, поэтому с радостью отказался бы от этого счастья или перепоручил его кому-нибудь еще. Но в данный момент тут, на Фуджейре-три, нет ни одной нашей боевой группы, а время не терпит от слова «совсем». В общем, придется хамить. По-крупному…
…Второе сообщение, но уже от местного информатора, прилетело через двадцать две минуты и заставило отвлечься от планирования абсолютно самоубийственной миссии. Впрочем, все альтернативные варианты захвата или уничтожения шейха Саида аль ибн-Мутамира были в разы хуже. В результате, ознакомившись с текстовым файлом и предельно добросовестно изучив поэтажный план торгового дома «Муайза», кстати, названного в честь любимой кошки пророка Мохаммеда, я «заглянул» в пилотский интерфейс, убедился в том, что наш «Шелест» почти добрался до северо-восточной окраины Диббы, и… «отыграл» назад:
- Нет, в номер к этой твари мы не полезем!
- Не понял?! – недовольно нахмурился Леший, судя по выражению лица, уже предвкушавший громкую победу. Озорник, оторвавшись от изучения от трехмерной карты части города, прилегающей к торговому дому, кинул на меня задумчивый взгляд и «поплыл» точно в таком же стиле, как во время подключения к расчетно-аналитическому блоку. А остальные промолчали, но вопросительно уставились на меня. Пришлось объясняться:
- Если бы я был арабом и готовил ловушку для боевой группы с Рубежа, то сделал бы приблизительно то же самое. Слил бы нам информацию о том, что шейх Саид аль ибн-Мутамир, самый разыскиваемый «потребитель» живого товара во всем Арабском Халифате, внезапно покинул укрепленное родовое поместье и прилетел в Диббу, чтобы лично прикупить на аукционе два самых дорогих лота. Не пожалел бы для этого даже самого законспирированного двойного агента, приурочил бы мероприятие к появлению лотов, идеально соответствующим вкусам «Мстителя » и создал бы ситуацию, в которой у «спасителей» не было возможности как следует подготовиться. А теперь посмотрите, что мы имеем в реальности. Некий информатор сообщает начальнику службы безопасности Одинцовых, что только что видел, как аль ибн-Мутамир приобрел на аукционе двух детей и отправился с ними в президентский «люкс». Аналитики, получившие на руки голографии приобретенных «лотов», без особого труда выясняют, что дети были похищены с Рубежа четыре дня назад, и мгновенно забывают о том, что шейх Саид больше трех лет не покидал свое поместье, а абсолютно все подобные покупки совершал через старшего племянника. Ведь оба ребенка идеально соответствуют вкусам шейха: Вероника Коростелева – натуральная блондинка с волосами до поясницы и голубыми глазами, да еще и в возрасте восьми лет, а ее брату Денису только-только исполнилось шесть.
- Потом кто-то из этих умников заглядывает на сайт с портретами самых разыскиваемых людоловов и покупателей живого товара с Фуджейры, и теряет голову от жадности! – подхватила Забава. – Еще бы: голова аль ибн-Мутамира стоит двадцать миллионов рублей, и даже косвенное участие в его поимке или уничтожении – это безумные деньги!
- Хорошо, хоть не потребовали атаковать его кортеж в движении… - буркнул Зуб. – Восемь тяжелых ботов огневой поддержки «Dawwama » превратят наш «Шелест» в пыль секунд за пять-семь!
- Соваться в поместье этой твари вообще не вариант… - подключился к обсуждению дядька Фрол. – Помнится, летом сорок четвертого рейдовый отряд Артюховых пытался вызволить из плена внучку тогдашнего главы рода. Штурм не удался: из шести боевых кораблей, два из которых были корветами последнего поколения, с планеты вырвался всего один. Причем полупустым. Из ста восьмидесяти трех опытных и очень неплохо вооруженных бойцов выжило всего девятнадцать. А два с лишним десятка попало в плен и на протяжении полутора месяцев блистало в личном сетевом канале шейха Саида – веселило местных любителей кровавых зрелищ, умирая в руках палачей.
- В общем, как я понимаю, мы возвращаемся к поместью Хилалов? – сжав кулачки так, что побелели костяшки, глухо поинтересовалась Лиза. А ее старшая сестра, начав свой монолог на пару секунд позже Лизы, попыталась заставить меня передумать:
- А что, если это не ловушка?! Что, если шейх Саид действительно прилетел в этот торговый дом и купил несчастных детей?!
- На трех Фуджейрах два с половиной десятка торговых домов, занимающихся продажей живого товара. В одиннадцати самых крупных торги проводятся раз в неделю. И на каждом аукционе продается минимум по десять лотов… — подал голос Гришка Неплюев, приставленный к Ворогу отцом. – Спасти всех пленников и пленниц мы не сможем даже при очень большом желании. А если вляпаемся в ловушку, то не вернем на Рубеж вообще никого. Да, осознавать это невыносимо…
- И еще невыносимее с этим жить… - вздохнул Олег Отяев, выделенный в напарники Сашке. – Но, увы, приходится.
Я с ним согласился. Мысленно и совсем небольшой частью сознания. А когда закончил терзать РАБ, поднял руку, требуя тишины, и озвучил свое решение:
- Рисковать всеми вами я не готов. Поэтому отправлю князю Мещерскому и информатору Одинцовых соответствующие сообщения, но не прямо сейчас, а минут через сорок. А пока мы с вами полетим готовиться к шоу. Которое, я надеюсь, поднимет нам настроение…
…Прежде, чем сойти с грузовой аппарели «Шелеста» на крошечный свободный пятачок между ржавыми обломками малого разведчика «Чирок», я загерметизировал штурмовой скаф и еще раз прогнал контрольные тесты всех трех «Пелеринок». Оказавшись на земле, заросшей редкими пучками жухлой травы, плавно опустился на одно колено и скользнул под фрагмент оружейного пилона, причудливо выгнутый взрывом, уничтожившим юркий, но плохо защищенный кораблик. Устроившись поудобнее и как следует расправив высокотехнологичный полог, идеально маскирующий на местности человека в современном штурмовом скафандре, прикипел взглядом к одному из окон тактического комплекса. А минуты через полторы увидел в чате сразу два разноцветных плюсика и облегченно перевел дух.
Переписываться с Дашей и Лизой, которым поручил себя страховать, и которые только-только вышли на позиции, естественно, не стал. Равно, как и ждать, пока Ульяна доставит дядьку Фрола к соседнему опорному пункту. Просканировал нужный диапазон частот, убедился в том, что покупатели порядком устаревшего, но чудовищно скорострельного и дальнобойного зенитно-ракетного комплекса «Мастиф» производства Новой Америки в исходники не лезли, и занялся делом. При этом не торопился – проверял и перепроверял каждый свой шаг раза по два-три – поэтому убил на взлом системы безопасности «своего» опорного пункта восемнадцать с четвертью минут. Еще двенадцать с половиной ушло на правильный «тюнинг» ассоциативно-логического блока СКН, создание шести «невидимок», коррекцию базы данных запросчика системы определения государственной принадлежности цели, системы функционального контроля состояния оборудования, настроек разного рода датчиков, анализаторов и т.д. А потом я немного «поиграл» с тяжелыми беспилотниками, мечущимися по псевдохаотическим траекториям в небе, постепенно затягивающемся перистыми облаками.
Закончив с этим этапом, подготовил и «залил» в раскуроченную систему небольшую программку, способную в нужный момент обнулить все предыдущие доступы к системам управления, обнаружения, наведения и защиты, еще раз проверил результаты своих трудов и влез в архивы.
Тут пришлось потрудиться в поте лица: добросовестно проанализировать очень приличный объем записей переговоров дежурных офицеров опорного пункта с вышестоящим командованием, «закольцевать» три с лишним десятка вариантов ответа на разнообразные запросы и звонки, написать программу для «робота», способного всем этим рулить, и т.д. Впрочем, процентов восемьдесят пять всего необходимого программного обеспечения имелось в «зародышах», некогда состряпанных на занятиях у дядьки Фрола, так что я особо не дергался – спокойно «допиливал» требуемое пункт за пунктом и даже иногда отвлекался. Для того, чтобы отправить двум адресатам сообщения типа «Прилетели, посмотрели, убедились, что не справимся, и свалили по своим делам» и регулярно уведомлять Озорника о своих… хм… успехах.
Как ни странно, даже в таком режиме с поставленной задачей справился всего на четыре минуты позже, чем мой наставник. Чуточку погордился, затем размял сведенную шею и скинул плюсик в личку Телепневой. А через шесть минут дождался появления в общем канале команды целой россыпи точно таких же символов, отправил «пачку» таймеров на все ТК, выделил самый первый и, дождавшись его обнуления, выбрался из укрытия.
Несмотря на то, что внешние камеры опорного пункта меня «не видели», «Пелерину» снимать не стал. Более того, семьдесят четыре метра до ворот в высоченном сплошном заборе, по верху увитом арабским аналогом нашей МЗП , шел, наступая только на участки земли, лишенные растительности. А небольшую калитку сдвинул в сторону только после того, как получил подтверждения готовности от всех бойцов двух «моих» боевых троек.
Приблизительно в том же режиме двигался и по двору, плотно заставленному боевой техникой. А когда добрался до «парадной» двери, ведущей в основное здание, остановился и сорок секунд изображал памятник. До тех пор, пока не получил очередные подтверждения. И, выждав еще несколько мгновений, одновременно убрал в стену и переднюю, и заднюю двери.
С этого момента в нашей тройке «солировала» Даша – двигалась по коридору по маркерам, получаемым с моей «Державы», вламывалась в помещения, которые я подсвечивал в МДР, и деловито всаживала по две разрывные иглы в голову каждого обнаруженного араба. Шереметева-младшая, работавшая вторым номером, в основном, страховала. Кстати, на редкость толково – оба раза, когда Федосеевой потребовалась посторонняя помощь, оказала ее вовремя и, если можно так выразиться, с гарантией. Ну, а я почти все это время бездельничал – раздавал целеуказания обеим «моим» тройкам, координировал их продвижение и изредка «заглядывал» к тройкам дядьки Фрола. Хотя понимал, что Озорник куда опытнее меня и не позволит им накосячить.
Как бы там ни было, работа «в два надзирателя» принесла свои плоды – к изолированным бункерам, в каждом из котором обреталось по дежурному офицеру и двум операторам, подошли практически одновременно. И вломились в гости сразу после обнуления доступов и включения «роботов». Поэтому огневой контакт длился чуть больше двух секунд и завершился восторженным выдохом Витьки Неплюева в общий канал:
- Охренеть: девять минут – и оба «Мастифа» наши!!!
Следующие четверть часа напрягались только мы с Озорником – замыкали системы управления огнем обоих зенитно-ракетных комплексов на аналогичные системы «Шелеста» и готовили разнообразные сюрпризы на всякий случай. А все остальные бойцы и… хм… бойчихи шарахались по захваченным комплексам и искали интересные трофеи. Что интересно, абсолютно не напрягаясь при виде изуродованных трупов – да, я непрерывно контролировал показания систем жизнеобеспечения их скафов и могу это утверждать. В общем, на посадочную площадку для флаеров и небольших космических кораблей я поднялся порядком одуревшим. А они – загруженными, как вьючные лошади, и в прекраснейшем настроении.
Увы, стоило нам подняться на борт «Шелеста» и разбежаться по своим местам, как на смену эйфории пришли сомнения, переживания и угрызения совести: да, мы были уверены, что сделали все, что могли. Однако ни на миг не забывали о том, что шейх Саид аль ибн-Мутамир мог устать от добровольного заключения в родовом поместье, прилететь в Диббу, поучаствовать в аукционе и ввергнуть несчастных детей в ад. Надо ли говорить, что все мы «прописались» в модули дополненной реальности и принялись нещадно терзать оптические умножители при виде любой плотной формации флаеров, появляющихся со стороны Диббы?
Два часа, шесть минут и тридцать восемь секунд я ел себя поедом, проклиная свою паранойю, мечтал переиграть недавнее прошлое и клятвенно обещал себе самому, что больше никогда не пойду на поводу у собственных страхов. А потом на темном горизонте, в самом конце тоненькой двухцветной ниточки из флаеров, мчащихся по пучку воздушных трасс, возникло здоровенное светлое пятно, и мне стало не до самокопания…
Глава 10. Дарья Федосеева.
24 июня 2352 года по ЕГК.
…Кортеж, состоящий из амеровского лимузина «Экскалибур» и восьми арабских ботов «Dawwama» пер по трансконтинентальному жгуту воздушных трасс на полутора махах . Причем так нагло, как будто в принципе не видел других флаеров. «Лидер», мчащийся перед довольно дискретной «коробочкой», слепил всех, кого можно и нельзя, мощнейшими курсовыми прожекторами, операторы оружейных систем «Вихрей» основной группы в ленивом режиме контролировали эфир, перебирали возможные цели системами их захвата и изредка посылали в никуда по паре-тройке трассеров, а замыкающий валял дурака, зачем-то играя дистанцией до флаера охраняемой персоны. В результате со стороны их полет напоминал движение бильярдного шара по резиновому шлангу – километрах в трех перед кортежем и встречные, и попутные флаера снимались с автопилота и в панике разлетались в разные стороны, а километра через три после судьбоносной встречи возвращались в свой коридор и еще некоторое время двигались в ручном режиме. Видимо, на всякий случай. Правда, сочувствовать беднягам было некогда: я пыталась объять необъятное, наблюдая за рубкой «Шелеста», его же трюмом и приближающимся кортежем. А еще задыхалась от ненависти к твари, насилующей детей, страшно завидовала Фильке, Зубу и Лешему, которым предстояло поучаствовать в активной фазе будущего шоу, дурела от неподвижности в скафе, насмерть принайтованном к переборке, и торопила время. А оно никуда не спешило – под двумя боевыми коктейлями флаера, несущиеся в нашу сторону на крейсерской скорости, казались улитками и зверски бесили. Несмотря на это, самое начало запланированного действа заставило меня вздрогнуть. Еще бы – в этот момент оба опорных пункта, в теории обязанные обеспечить безопасность полетов по этому участку трансконтинентального пучка воздушных трасс, вдруг полыхнули ярчайшими вспышками, и с шестнадцати пусковых установок «Мастифов» стартовали сверхскоростные ракеты с говорящим названием «Exterminator».
Разделение их боевых частей на блоки индивидуального наведения сопровождалось еще одной чередой вспышек. После чего вокруг лимузина воцарился огненный ад – какими бы мощными ни были искины ботов «Dawwama», сбить все триста двадцать блоков, возникших на сверхблизкой дистанции и рванувшихся к своим целям с безумным ускорением, они были не в состоянии. А когда пилот лимузина начал маневр уклонения от обломков переднего бота коробочки, к веселью подключился и наш «Шелест» – мощным импульсом движков скорректировав курс так, чтобы рвануть вдогонку за бронированной машиной, полоснул по ее корпусу очередью из бортовой скорострелки и напрочь «отпилил» движки! После чего… закувыркался в воздухе чуть ли не быстрее, чем раскуроченная жертва!!!
Честно говоря, от хаотического мелькания неба, тяжелых беспилотников, расстреливающих спасательные капсулы уничтоженных ботов, отдельных фрагментов последних, разлетающихся в разные стороны, и вращающейся земли меня начало мутить. Поэтому я торопливо перевела взгляд на соседние вспомогательные окна, стараниями Локи появившиеся в наших ТК-шках, выбрала то, в котором «поле боя» показывалось со стороны, и похолодела: наш корабль, бешено вращающийся вокруг своей оси, стремительно несся прямо в лимузин!!!
В момент столкновения я зачем-то зажмурилась, хотя никакого смысла в этом не было, ведь «Держава» выводила картинку прямо на хрусталик глаза. А когда поняла, что не почувствовала удара, и догадалась перевести взгляд на картинку из трюма, то потеряла дар речи: лимузин без движков, подхваченный силовым захватом, «медленно» вползал в не такое уж и большое помещение, двигаясь практически параллельно полу, а к нему уже летели три фигуры в штурмовых скафах!!!
Пока я восхищалась летным мастерством Телепневой, умудрившейся синхронизировать вращение двух машин, Леший, Филька и Зуб занимались делом. Сначала наглухо принайтовали днище «добычи» к полу. Затем отпилили крышу каким-то монструозным инструментом. А когда отбросили ее в стороны, взлетели в воздух, благо сила тяжести в трюме все еще была «обнулена», и открыли стрельбу по пассажирам.
В этот момент я, каюсь, отвлеклась из-за алой вспышки вокруг основного окна «Державы» и чертовски громкого предупреждения о ракетной атаке, озвученной и продублированной искином «Шелеста». Да, дергалась все время, пока корабль, вдруг окутавшийся многочисленными факелами движков противоракет, совершал совершенно невозможные эволюции. Но потом услышала громогласный рык Лешего и снова уставилась на картинку из трюма:
- Локи, ты был прав – нас заманивали в ловушку: в салоне два ребенка, четыре бойца в тяжелых штурмовых скафах и какой-то урод в морф-маске!
- Уже в курсе. Тут два «Ифрита». И два «Гуля». Вылезли из-под «шапки»… - отрывисто сообщил Ярик.
- Зря… - выдохнула Телепнева, после чего в окне, демонстрирующем панораму боя, полыхнула ослепительная вспышка. Одновременно с этим в канале прозвучал голос Фрола Романовича:
- В момент пуска первых ракет мы находились под «шапкой». Значит, они наводились по маячкам. Раз ловушку готовили заранее, значит, маячки могут быть не только в лимузине, но и в телах детей!
Услышав это заявление, Локи грязно выругался и затараторил:
- Филька, отстыковываешь машину и мухой в стену! Зуб, Леший – детей на руки и в трансформер! Панацея, у тебя максимум четыре ми-…
- Имитаторов может не хватить… - перебила его Телепнева.
- Ничего, прикроемся беспилотниками…
…Несмотря на то, что я наблюдала за боем «со стороны», первые минуты полторы-две никак не могла сложить его в общую картинку. «Шелест», два «Гуля», «Ифрит», стая беспилотников, имитаторы, ракеты, стартующие из пусковых установок «наших» «Мастифов» и вражеские, мчащиеся к нам чуть ли не со всех сторон, огненные облака на месте подрыва объемно-детонирующих боевых частей, разлетающиеся обломки сбитого Ульяной корабля и отрывистые команды Локи перегружали голову не хуже боевого вируса. Но после фантастически красивого взрыва на месте одного из «Гулей» я начала адаптироваться. Поэтому позволила себе ненадолго отвлечься, подключилась к камере, установленной в трансформере, и чуть не рассталась с содержимым желудка – Забава, склонившаяся над ложем медкапсулы, пластала лазерным скальпелем тельце одного из детей и не обращала никакого внимания на второе тельце, уже «разобранное» на части!!! Окошко я свернула чуть ли не раньше, чем открыла, но картинка, демонстрирующая закаменевшее лицо подруги, ее окровавленные руки и вскрытую брюшную полость, словно отпечаталась на сетчатке и никак не хотела исчезать: я видела алые внутренние органы в каждом взрыве БЧ и все глубже погружалась в воспоминания о Фуджейре. Слава богу, голову не теряла – почувствовав, что вот-вот сорвусь, заставила себя сосредоточиться на маневрах последнего «Ифрита». И не прогадала – через считанные мгновения в его движки влетело сразу два блока индивидуального наведения, и на месте грозного боевого корабля возник стремительно расширяющийся огненный шар! Не успела я порадоваться очередной победе, как чуть не зацепило нас – боевая часть одной из ракет воткнулась в беспилотник буквально метрах в пятидесяти от корпуса «Шелеста» и взрывной волной ощутимо «сдвинула» его в сторону.
Следующей значимой вехой, отпечатавшейся в памяти, стал рык Ярика:
- Забав, мы на грани! Что у тебя там?!
- Сорок секунд… - хрипло выдохнула она, и Ведьма, очередной раз выдернув корабль чуть ли не из фокуса взрыва ОДАБ, кинула его к земле. Вернее, к одному из «наших» опорных пунктов. А с пусковых установок «Мастифа» сорвалась очередная стайка ракет и рванула прямо на нас!
Облако чудовищного взрыва, вспухшее практически впритирку к движкам «Шелеста», отсекло добрый десяток БЧ, вышедших на боевой курс и, видимо, дало дуэту из Ульяны и Ярика необходимую возможность, так как буквально через миг наш корабль совершил абсолютно невозможную эволюцию, а две средние противокорабельные ракеты, стартовавшие с его пилона, вдребезги разнесли последний «Гуль»!
- Забав, к нам летит такая стая ра-… - начал, было, Локи, но был перебит рыком Беклемишевой:
- Все, уходим – последний маячок уже в утилизаторе!
Не успела я облегченно выдохнуть и «потянуться» к свернутому окошку из трансформера, как любимая подруга выдала коротенький монолог:
- Ульян, рули прямо на Рубеж – маячки вживляли какие-то конченые уроды, да еще и «завязали» на них жизнедеятельность организмов! Наша медкапсула не предназначена для операций на скорость и для работы сразу с двумя пациентами, поэтому я «разобрала» детей вручную и слишком быстро. Удержать – удержу. Обоих и с гарантией. Но «собирать» их желательно в реанимации…
…Уйти с планеты получилось только через полтора часа – практически весь флот, базирующийся на этой Фуджейре, включился в наши поиски, поэтому «мелочь» старательно засеивала масс-детекторами низкие орбиты в радиусе тысячи(!) километров от Диббы, МЗ-шки вывешивали минные объемы, десятки разнокалиберных кораблей РЭБ сканировали пространство, стараясь нащупать нашу сигнатуру, а тяжелые борта готовились отправить по целеуказанию тысячи средних и тяжелых противокорабельных ракет.
Слава богу, все их планы так планами и остались – вместо того, чтобы ломиться к Рубежу напрямик, Телепнева малым ходом и чуть ли не впритирку к поверхности вывела «Шелест» за пределы сканируемой зоны, подняла в космос над океаном и, плавно разгоняясь, направила почти перпендикулярно плоскости эклиптики. А еще через сорок минут скорректировала курс, передала управление Ярику, спустилась в «солнышко» и была отловлена парнями, успевшими просмотреть запись боя раз десять и пребывавшими в состоянии полнейшего охренения. Забава продолжала возиться с «пациентами» в трансформере, переоборудованном в больничную палату, поэтому просьбу Локи присмотреть за «девочкой» выполнила я – ворвалась в толпу почитателей пилотского таланта и рявкнула на весь корабль:
- Стоять!!! Все восторги, комплименты и тому подобную хрень будете высказывать после того, как Ульяна ополоснется и как следует выспится! Вопросы?!
Лиза и Настена нарисовались рядом со мной еще до того, как я договорила, и не только прикрыли собой Телепневу, но и помогли отвести ее в нашу каюту. Когда закрывшаяся дверь отсекла мужскую часть команды, Ведьма прислонилась к стене, слабо улыбнулась и обессиленно съехала на пол:
- Что-то ноги не держат…
- Неудивительно! – проворчала Шереметева-младшая после того, как заблокировала дверь. – Выложилась до последнего в бою, потом играла в прятки с целым флотом, а теперь поймала откат.
- Зато счастлива до безумия! – выдохнула Телепнева, уперлась затылком в переборку и закрыла глаза. – Первый реальный бой за четыре года, да еще и с теми, кого я люто ненавижу…
Я в темпе упала рядом с ней на колени и с помощью сестричек избавила от скафа. Затем Настена без какой-либо подсказки с моей стороны утащила его на чистку и зарядку картриджей, а мы с Лизой подняли Ульяну с пола, завели в душевую кабинку и как следует помыли. Закончив, высушили, уложили на кровать, накрыли одеялом, вырубили верхний свет и… озадаченно хмыкнули, услышав тяжелый вздох:
- Последние полчаса вырубалась на ходу, а сейчас сна ни в одном глазу. Только фрагменты боя и мельтешение разноцветных вспышек от уведомлений в пилотском интерфейсе, к которому я уже не подключена.
Я прилегла рядом с ней, подперла голову рукой и усмехнулась:
- Это мелочи. Куда важнее то, что ты сбила четыре корабля и отправила к предкам пару десятков уродов, готовивших для нас ловушку!
- Я только летала… - устало выдохнула она, сделала небольшую паузу и продолжила: - Оружейными системами «Шелеста» рулил Локи, а «Мастифами» и беспилотниками Озорник. Результат в разы круче, чем я могла представить даже в самых разнузданных мечтах: за один-единственный бой эта парочка уничтожила как минимум пару тысяч человек!
- Они что, шарахнули по торговому дому «Муайза»?! – ошарашенно воскликнули Шереметевы, а я похолодела, представив, какой хай поднимут правозащитники Объединенной Европы и Новой Америки, если эта атака зацепила хотя бы одного гражданского. Как оказалось, паниковала я зря:
- Неа. Через четыре минуты после того, как мы спрятались под «шапку», к высоким орбитам над местом боя начали подтягиваться корабли местного флота. Двум эсминцам амеровского производства, оказавшимся самыми шустрыми, фатально не повезло – по ним отработали системы ПКО захваченных нами опорных пунктов. Кстати, тяжелыми противокорабельными ракетами, правильно отвечающими за запросы «свой-чужой»! Да, три крейсера и линкор, подоспевшие к самому концу веселья, сожгли все беспилотники и превратили пусковые установки в пыль. Но поздновато – Озорник успел их перезарядить и отправить в космос еще один полный залп. И пусть большая часть этих ракет была сбита, две особо хитрые или удачливые БЧ все-таки дотянулись до одного из крейсеров и раскололи его на три здоровенных куска!
- Да уж, повеселились мы на славу… - хихикнула Лиза, подкатилась к Телепневой и обняла ее за талию: - Но ты вытащила наши прелестные задницы из абсолютно безвыходной ситуации, значит, подставляй щечку под поцелуи!
- И только попробуй отказаться! – «пригрозила» ей Настена, благодарно чмокнула Ульяну сразу после сестры, снова рухнула на кровать, закинула руку за голову и довольно оскалилась: - Локи переиграл местных тактиков, Ведьма – пилотов и операторов оружейных систем, Озорник – программистов, а наши боевые тройки – личный состав сразу двух опорных пунктов!
- Нет, не так! – авторитетно заявила я и последовала примеру Шереметевых. А потом объяснила, что имела в виду: - Местных тактиков, пилотов, ООС и программистов переиграли Мы! В смысле, командой, работавшей, как единый кулак. Именно поэтому получилось разнести настороженную ловушку, спасти детей и прилично потрепать флот.
Обдумав мои утверждения, Телепнева внезапно поежилась, затем подкатилась ко мне, уткнулась лбом в ключицу и глухо добавила:
- Да, именно МЫ! Мы переиграли этих тварей, Мы начали платить кровью за кровь, Мы…
Заметив, что ее начинает знобить, и сообразив, что она вот-вот ухнет в прошлое, я вспомнила, как Локи отогревал мою душу в первые дни после прилета с Фуджейры, прижала Телепневу к себе, запустила пальцы в волосы на затылке и еле слышно замурлыкала:
- Ульян, черная полоса, она не для нас, а для арабов! Это они остались на планете, среди дымящихся обломков кораблей, развалин двух опорных пунктов и многочисленных трупов, а мы летим на Рубеж. Живые и здоровые. Значит, стоит закрыть глаза и прислушаться к своим ощущениям, как окажется, что вокруг только яркий и уютный белый цвет – тепло наших душ, счастливое настоящее и железная уверенность в том, что будущее, которое мы уже начали создавать, будет в разы лучше…
Способ, придуманный Логачевым, не подвел – уже через пару минут нервная дрожь начала ослабевать, затем расслабились мышцы шеи и спины, а потом Телепнева обмякла и тихонько засопела. Тем не менее, прерывать немудреные ласки или размыкать объятия я и не подумала – поймала взгляд Лизы, внимательно прислушивавшейся к тому, что я несла, и тяжело вздохнула:
- Три месяца тому назад приблизительно так же плющило меня. Две недели, проведенные на Фуджейре, напоминали о себе не только в ночных кошмарах – отдельные фрагменты пережитого возникали перед глазами тогда, когда Ярослав и Забава упоминали его родителей или родственников, когда я видела свое отражение в зеркалах и оконных стеклах, вдумывалась в смысл самых обыденных фраз и так далее. Однако с момента возвращения на Рубеж я никогда не оставалась одна – эта парочка не отходила от меня ни на шаг, не позволяла возвращаться в прошлое, выдергивала из кошмаров и постепенно возвращала к нормальной жизни. Ульяну никто не похищал, но ей досталось не меньше, чем мне – за ее плечами одиннадцать лет всеобщего презрения и абсолютного одиночества, жуткая гибель сестры и смерть отца, безволие остальных родичей, выход из рода, Исповедь и так далее. Да, с силой воли у нее все в порядке, и все эти годы она не позволяла себе расслабляться. Но теперь, когда одиночество осталось в прошлом, а рядом с нею появились мы, скрепы, помогавшие держаться, основательно ослабли. Увы, в отличие от меня, Ульяна ощущает нашу поддержку только днем. А по ночам остается наедине со своими страхами. Поэтому после сильных вспышек эмоций ее кидает из крайности в крайность.
Настена приподнялась на локте, пристроила подбородок на плечо сестры и деловито кивнула:
- Дальше можешь не объяснять.
- Угу! – подтвердила Лиза. – Она своя. Значит, сделаем все, чтобы ее счастливое настоящее задавило кошмарное прошлое…
…На крышу корпуса ВСМК Первого Военного госпиталя Зеленограда наш «Шелест» практически упал. Тем не менее, никаких коррекций его положения относительно башни грузовых лифтов не потребовалось – аппарель трюма, опущенная в горизонталь еще во время снижения, легла на серо-зеленое покрытие от силы в тридцати сантиметрах от широченных створок одной из кабинок. Дежурная бригада экстренной помощи тоже не тупила – получив отмашку от Ярослава, подхватила «поводки» мобильных реанимационных комплексов и в режиме профессиональных спринтеров рванула в пелену «шапки».
О том, что они делали в «трансформере», могу только догадываться – ни у меня, ни у Насти с Лизой не было никакого желания наблюдать за процессом перекладывания «разобранных» детских тел из медкапсулы в МРК, поэтому мы наблюдали за картинкой из «солнышка» и кусали губы.
Восемнадцать минут неизвестности заставили задергаться. В прямом смысле слова – уже через четверть часа ожидания меня и Шереметеву-старшую начали сотрясать волны нервной дрожи. А младшая, все это время изображавшая тигрицу в клетке, намотала по каюте километра полтора.
Впрочем, стоило нам увидеть порядком замотанное, но спокойное лицо Беклемишевой, выбравшейся в «солнышко» самой первой, как нас отпустило: мы с Настеной мигом оказались на ногах и рванули к двери. А когда парни в ярко-оранжевых комбинезонах со здоровенными желтыми буквами ВСМК во всю спину затащили оба МРК в лифт и скрылись из глаз за закрывшимися створками, вылетели наружу и метнулись к подруге. Увы, высказать ей все, что требовали наши души, не получилось – сначала помешали аплодисменты мужской половины команды, вывалившейся в «солнышко» одновременно с нами, а потом голос Локи из динамиков системы оповещения:
- Одиннадцать минут до приземления на Сорочанской базе. Желающим ополоснуться и переодеться советую поторопиться.
Прекрасно зная, что этот парень ничего не делает просто так, я подхватила Панацею под локоть и потащила в нашу каюту по коридору из расступающихся мужчин. А Лиза чуть не лопнула от возмущения:
- Ярик, у тебя совесть есть?! Человек в течение девяти ча-…
- Через час десять мы должны быть у Мещерского. Форма одежды парадная. Вопросы?
Вопросов не оказалось. Ни у кого. Наоборот, у каждого члена команды вдруг появились какие-то срочные дела, и «солнышко» мгновенно опустело. Мы тоже не тупили – вломились к себе, помогли Забаве привести себя в порядок, а через четверть часа одними из первых поднялись на борт дальнего разведчика Неплюевых.
Следующие сорок с лишним минут промелькнули, как один миг. Весь перелет до имения Неплюевых мы тихо дурели от видеоотчета по только что закончившемуся рейду, собранный из фрагментов записей с камер наших шлемов, «Шелеста» и перепрограммированных беспилотников. В имении отбивались от родителей Змея, уговаривавших отметить в их доме успешное завершение первого боевого вылета сына в составе «Сполохов». По дороге к «Терему» слушали ценные указания Локи. Не расслабились и у себя в номере – переодевались и приводили себя в порядок чуть ли не бегом. В общем, нормально воспринимать окружающую действительность я начала только после прибытия Логачевых и Отяевых, мотавшихся к себе в поместья. Вернее, уже после того, как обратила внимание на то, что их «парадная форма одежды» - подаренные нами комбезы «Ратник ТХ53».
Кстати, Константин Германович, встретивший нас на пороге своего номера, тоже обратил на это внимание и как-то странно усмехнулся. Потом пригласил проходить в гостиную и рассаживаться вокруг здоровенного обеденного стола, прошел к своему креслу, оперся на его спинку и хищно оскалился:
- Дамы и господа, четверть часа тому назад посол Арабского Халифата в Империи вручил Его Императорскому Величеству ноту протеста в связи с уничтожением четырех «гражданских» и трех боевых кораблей ВКС этого государства росским «Шелестом». Петр Николаевич… - тут князь сделал приличную паузу, хорошенечко подействовав на нервы новым членам команды, не знакомым ни с ним, ни с Императором - …в восторге и жаждет продемонстрировать свое отношение к деятельности подразделения «Сполох» всему Галактическому Союзу. В общем, планы изменились – мы вылетаем на Белогорье. На моем «Святогоре». Уже через час. Время пошло…
…Я повторяла фразу Локи «Ну вот, опять мы в Большой Игре», залитую им в канал семьи сразу после выхода из номера князя Мещерского, все время сборов. Да, я понимала, что «подразделение», созданное «на бумаге» и для достижения неких политических целей, просто не могло остаться в стороне от игр власть имущих, но столь скорое возвращение в фокус крайне недоброго внимания самых значимых «игроков» ГС бесило до невозможности. Ничуть не меньше действовало на нервы и внеплановое возвращение в Новомосковск – с обнародованием очередного «подвига» нашей компании «бубновый интерес» цесаревича Мирослава должен был вспыхнуть с новой силой. А значит, нам предстояло изображать желанный приз сразу в двух играх без правил. Короче говоря, в салон «Жути» я залезла злой, как собака, рухнула в свое кресло, дождалась, пока транспортная плита поднимет флаер на крышу, и озвучила все свои соображения Локи и остальным девчонкам.
Как ни странно, к концу не особенно длинного, зато на редкость эмоционального монолога Ярик и Забава… заулыбались. А когда я, наконец, излила душу, объяснили свою реакцию.
- Нас играли, играют и будут играть. Но в любой игре даже у пешек есть неплохие перспективы, а каждая победа – это дополнительные возможности, которые могут облегчить нам достижение своих целей… - заявила Беклемишева. А Логачев продолжил ее мысль:
- Наше подразделение уже не пешка, а довольно ценная фигура, соответственно, сдавать ее противнику без особо веских оснований Петр Николаевич не будет. Более того, исходя из логики игры, он постарается нас усилить, чтобы раскрыть весь потенциал. Не стоит сбрасывать со счетов и наше «лобби» - готов поставить голову против старого ботинка, что Романова с Белкиной себя еще проявят. Так что давайте не будем тратить время на бессмысленные страдания, а как следует подготовимся к будущему «веселью».
К «веселью» готовились всю дорогу до Сорочан, включив фантазию в турбо-режим и озвучивая даже самые безумные идеи. «Творили» после высадки в ангаре, во время погрузки «Жути» в трюм «Шелеста», а «Шелеста» в трюм «Святогора», во время расселения по каютам палубы для старших офицеров и взлета корабля с поверхности планеты. Короче говоря, к моменту, когда князь Мещерский вышел на связь и пригласил нас к себе, не только более-менее успокоились, но и увидели «свет в конце тоннеля».
В общем, в кабинет его превосходительства вошли в довольно приличном настроении и даже удивились, что его обращение к нам прозвучало насквозь официально:
- Дамы и господа, от имени и по поручению Его Императорского Величества приношу глубочайшие извинения за то, что ваши планы на ближайшие две недели приказали долго жить.
Слава богу, бредить про так называемые «государственные интересы», «политическую целесообразность» и тому подобную дребедень он не стал – коротко и предельно понятно объяснил, для чего нас выдергивают на Белогорье, а потом поинтересовался, чем может компенсировать «эти неудобства».
Локи не задумался ни на мгновение и заявил, что нам необходим постоянный доступ к УТК, тренажерным залам, залам для единоборств и тирам, а также к нашему «Шелесту» или блоку МС-связи «Святогора».
Князь сразу же отправил нам на ТК-шки электронные ключи к палубе для обер-офицеров и летной палубе, выдержал небольшую паузу и… криво усмехнулся:
- Прошу прощения за то, что вмешался в ход вашего рейда и чуть было не отправил вас в хорошо подготовленную ловушку. Да, информатор, который сообщил о появлении в торговом доме «Муайза» шейха аль ибн-Мутамира, был не нашим, ИСБ-шным, а Одинцовых, но это меня не оправдывает. Равно, как не оправдывает и то, что времени на принятие решения было слишком мало, и я не смог перепроверить полученные данные. Изменить прошлое я не могу, зато могу сделать правильные выводы и скорректировать будущее – даю слово, что подобное не повторится.
Локи коротко кивнул, все остальные «Сполохи» вежливо промолчали, и заметно расслабившийся Мещерский перешел к третьему вопросу, который планировал с нами обсудить:
- А теперь несколько слов о закончившемся рейде. Честно говоря, записи, которые Ярослав Викторович отправил мне еще с Фуджейры, я проглядел, если можно так выразиться, по диагонали. А выводы аналитиков, которые их изучили, вообще не открывал – меня рвали на части все, кому не лень. Однако одну запись, связанную с вашей группой, по настоятельной просьбе главы рода Коростелевых был вынужден посмотреть дважды. И так проникся, что хочу показать ее вам.
Огромный голоэкран во всю боковую стену его кабинета вспыхнул буквально через секунду, и мы, развернувшись к нему, прикипели взглядами к лицу ничем не примечательного седовласого мужчины лет шестидесяти с небольшим в самой обычной летней рубашке и светлых брюках. В его взгляде и положении тела чувствовалось нешуточное напряжение, что заставило меня подобраться.
- Перед вами Семен Семенович Вельяшев, глава хирургического отделения Первого Военного госпиталя Зеленограда… - сообщил князь перед тем, как включить воспроизведение. И приглушил верхний свет.
Вне всякого сомнения, этот фрагмент вырезали из записи второпях, поэтому от первого слова мы услышали лишь окончание. Но понять смысл диалога это не помешало:
- …ись операции, во время которой из тел ваших внучатых племянников удалялись вживленные маячки, это не попытка демонстрации миллионам подписчиков садизма или безбашенности, а великолепнейшая подсказка, способная облегчить работу бригаде хирургов, которая будет заниматься вашими внучатыми племянниками после того, как их доставят в наш госпиталь! Я не знаю, где и как вы достали эту запись, но со всей ответственностью заявляю, что каждое движение лазерного скальпеля, которое на ней запечатлено, было идеально точным, единственно верным и по-настоящему необходимым. Более того, я не знаю ни одного хирурга, способного провести подобную операцию практически вручную сразу двум пациентам и всего за четыре минуты сорок девять секунд даже в специально оборудованном помещении и с помощью группы ассистентов! А ведь Забава Олеговна оперировала одна и на борту военного корабля, ведущего бой с превосходящим противником…
- То есть, вы хотите ска-… - подал голос его невидимый собеседник. И был прерван оглушительным рыком:
- Я хочу сказать, что абсолютное большинство хирургов в состоянии оперировать только при наличии высокотехнологичных «костылей», что ни в одной медкапсуле, выпущенной на территории Галактического Союза за последнюю сотню лет, нет программ, с помощью которых эти маячки можно было бы удалить в автоматическом режиме быстрее, чем за полчаса, и что эта девочка не только сделала, но и делает невозможное – в данный момент с помощью одной-единственной медкапсулы удерживает по эту сторону грани между жизнью и смертью два «полуразобранных» тела! Так что судить ее не за что…
- Константин Германович, скажите, пожалуйста, а вы уже выяснили, кто именно слил главе рода Коростелевых эту запись, и кто вложил в его уста слово «судить»? – вкрадчиво поинтересовался Локи, как только князь поставил изображение на паузу и свернул его в трей.
Судя по выражению лиц остальных «Сполохов», эти же самые вопросы очень сильно интересовали весь личный состав группы. Видимо, поэтому Мещерский не стал тянуть время, а торопливо кивнул:
- Да. В настоящее время этот человек находится в одной из камер этого корабля и усиленно «поет». Но я показал вам эту запись не для того, чтобы пробудить в вас желание пообщаться с этим ублюдком. Я хотел дать понять, что против вас начали играть по-крупному, а значит, каждое ваше действие будет выворачиваться наизнанку и выставляться в самом худшем варианте из гипотетически возможных.
- Намек поняли. Выводы сделаем. Возможно, не самые стандартные… - отрывисто сообщил Ярик и замолчал.
Константин Германович коротко кивнул, по моим ощущениям, отвечая на свой же мысленный вопрос, а затем легонько шлепнул ладонями по столу:
- Что ж, тогда на сегодня все. Можете быть свободны…
Глава 11. Ярослав Логачев.
30 июня 2352 года по ЕГК.
…К незапланированному визиту на Белогорье я готовился с момента вылета с Рубежа и предельно добросовестно. Во время разгона к зоне перехода наговорил и отправил сообщение со Станиславом Павловичем Деменковым, исполнительным директором концерна «Белогорье» и заказал ему еще два «Хищника» в том же исполнении, что и наша «Жуть», программное обеспечение к учебно-тренировочным капсулам, позволяющее наработать опыт управления этими машинами, и кое-что по мелочам. Второе сообщение, в комплекте с записью операции по извлечению маячков и видеоотчетом по бою, во время которого она проходила, улетело к экс-главе юридического департамента ВКС князю Алексею Станиславовичу Прозоровскому – в нем я просил провести независимую экспертизу целесообразности и правомочности действий моей любимой подруги. Третье ушло к старшим подругам. С целым списком вопросов и предложений.
Ответ на первое получил перед самым уходом в гипер, так что на следующее же корабельное «утро» определился с личностями, которые будут пилотировать сестричек нашей «Жути», и сразу же отправил их осваивать новый транспорт. А видеофайл от Анны Николаевны просмотрел только через сутки, зато в нем оказалось так много нужного и полезного, что бегать в рубку «Шелеста» и обратно пришлось раз пятнадцать. Но это нисколько не напрягало, ведь каждая такая «пробежка» добавляла прочности моим планам на ближайшее будущее.
Вопреки моим опасениям, большую часть идей, собранных в нечто цельное с активной помощью девчонок, удалось реализовать за первые три дня перелета. Поэтому начиная с «утра» четвертого я влился в тренировочный процесс, которым до этого был вынужден пренебрегать, и даже забрал «флаг» командира у Озорника. А к концу последнего дня даже умудрился замучить всю нашу команду до состояния нестояния и пошел навстречу Забаве, потребовавшей посвятить два часа перед посадкой «честно заслуженному» отдыху, «подготовке к выходу в свет» и тому подобной ерунде.
Правда, сам особо не расслаблялся – выбравшись из УТК, ополоснувшись и одевшись, рванул на летную палубу. Добравшись до «Шелеста» и поднявшись в рубку, просмотрел список полученных сообщений и, убедившись в том, что «Святогор» уже вошел в зону действия планетарной Сети, связался с Деменковым.
Счет за два новых «Хищника» заставил потрясенно хмыкнуть, но нисколько не расстроил – да, четыре с половиной миллиона рублей еще недавно казались безумной суммой, но после легализации вкладов на предъявителя, служивших «подушкой безопасности» для Дмитрия Алексеевича Романова, получения десяти процентов от оценочной стоимости «Левиафана» и «дойки» главы рода Бычковых я перестал задумываться о финансах. Так что необходимые средства были списаны со счета без каких-либо сомнений, и мы со Станиславом Павловичем принялись обсуждать менее значимые вопросы.
Еще четыре звонка, сделанные после этого, «убили» порядка получаса, в результате в свою каюту я поднялся за пятьдесят минут до посадки и не особенно загруженным. Поэтому неторопливо принял душ, поужинал с девчонками, переоделся в «Ратник» и еще добрых четверть часа валялся на диване, дожидаясь сигнала системы оповещения…
…Константин Германович улетел по своим делам чуть ли не раньше, чем крейсер завис на стояночных антигравах в центре посадочного квадрата. Проводив взглядом его «Триарий», наша компания поднялась на борт «Шелеста», а потом вместе с ним переместилась в знакомый подземный ангар. Личных вещей у команды было немного, поэтому я быстренько выгрузил из трюма нашу «Жуть», в два приема перевез четырнадцать человек к новеньким «Хищникам», дожидающимся нас на посадочной площадке для личного транспорта рядом с главным КПП космодрома, ввел коды доступа, прописался в их системах владельцем, дал доступ Зубу и Лешему, а через четверть часа влез в свой флаер и направил его к огромному световому пятну, подсвечивающему облака над Новомосковском.
Как и следовало ожидать, буквально через минуту после ожила конференцсвязь, и Змей с Ворогом начали терроризировать меня вопросами. Их интересовало все на свете – над какими городками и поселками мы пролетаем; сколько времени потребуется, чтобы добраться до столицы; есть ли у нас планы на следующее утро и так далее. Слава богу, на большинство их вопросов могла ответить Даша, поэтому я переадресовал их ей, а сам сосредоточился на пилотировании.
Почему именно я? Да потому, что мы летели не на одном, а на трех флаерах, двумя из которых управляли непрофессионалы. Соответственно, вариант, в котором я летаю, а оружейные системы и системы РЭБ всех трех машин управляются Телепневой, выглядел куда более жизнеспособным, чем тот, в котором она классно рулит «Жутью», а я и кто-нибудь из парней стреляем, кто во что горазд.
Кстати, управлять что «Шелестом», что «Жутью» в паре с Ульяной было на удивление комфортно и легко – она с легкостью встраивалась в любой формат работы, отрабатывала абсолютно любую задачу со впечатляющим КПД и незаметно сглаживала те немногие ошибки, которые я допускал. Ничуть не меньше радовало и обычное общение – приняв и душой, и сердцем советы Забавы и Даши, она постепенно врастала в семью и, кажется, уже не мыслила себя без нас. Что интересно, в ее понимании эта самая «семья» включала в себя и Лизу с Настей. Вероятнее всего, из-за того, что с момента вылета с Рубежа сестры Шереметевы все свободное время проводили рядом с ней и даже жили в ее каюте.
Перелет до окраины столицы прошел, можно сказать, в тишине – Даша негромко, но очень интересно и образно рассказывала о Белогорье, его столице, самых крупных районах города, Дворцовом Холме и династии Романовых, а Сашка с Витькой изредка задавали вопросы. Увы, после пересечения виртуальной границы города у парней загорелись глаза, и их бесконечные «А это что?», «А вы там были?», «А мы туда слетаем?» и т.д., начали надоедать даже мне, промолчавшему всю дорогу. В общем, в какой-то момент проснулась совесть, и я перетащил внимание почемучек на себя:
- А теперь послушайте меня. Для проживания бойцов группы «Сполох» выделен небольшой особнячок в районе Зеленые Холмы, который охраняется ничуть не хуже, чем Дворцовый Холм. С вероятностью в сто процентов ваше жилище окажется «заряженным», поэтому до соответствующей команды Озорника беседуете исключительно на отвлеченные темы. Кстати, от вашего дома до моего порядка двух минут лета…
- Локи, сегодня суббота. И двадцать два семнадцать по локальному времени… - «напомнил» Змей.
- Мероприятие, ради которого нас сюда выдернули, состоится завтра в шесть вечера. До него никаких вылетов в город. Если не хочется сидеть дома, можете прогуляться или полетать по району – ночных клубов и молодежных развлекательных центров тут нет, зато хватает очень хороших ресторанов, уютных кафешек и тихих парков.
- А что «тут» с красивыми девушками? – весело поинтересовался Ворог.
- Понятия не имею: мне за глаза хватает своих! – отшутился я. – Но уверен, что все прекрасно, ибо это столица Империи, а не заброшенный хутор на какой-нибудь Тьмутаракани !
- Слышь, Локи, а почему нас приветствуют чуть ли не все встречные и поперечные машины? – подал голос Зуб.
- Бремя известности… - мрачно буркнула Забава, явно вспомнившая наши недавние «приключения». Потом выглянула наружу и добавила: - На самом деле пока играют креном единицы и на всякий случай, ибо мы, «Сполохи», вроде как улетели. Но стоит им узнать, что наша компания в городе, как это самое бремя станет неподъемным!
- Ярик, а что у нас с планами на завтрашнее утро? – спросил дядька Фрол.
- Никаких. Можете дрыхнуть до потери пульса или расслабляться как-нибудь еще.
- Тогда я слетаю во дворец. Своим ходом. В смысле, на флаере, который за мной пришлют.
- Хорошо… - ответил я, затем уронил «Жуть» в нужный коридор замедления и отправил дежурному четвертого КПП коды идентификации двух новых «Хищников». А когда получил ожидаемый ответ, продолжил разговор: - Кстати, если вы посмотрите на передний обзорный экран, то увидите здоровенное темное пятно с редкими россыпями огней. Это и есть Зеленые Холмы, район, над которым не проходит ни одна воздушная трасса, не летают гражданские спутники и частные дроны, в котором каждый отдельный особняк окружен приличным зеленым парком, а большинство объектов инфраструктуры вписаны в ландшафт или располагаются под землей.
- Сейчас им особо не полюбуешься, ибо темно, но днем он выглядит чертовски красивым! – добавила Даша. - Только мы по нему так ни разу и не погуляли.
- Еще успеем! – пообещал я и привычно «поздоровался» с дежурной сменой КПП, после чего плавно скинул скорость и обратился к Зубу с Лешим: - Сейчас мы пройдем над нашим особняком, чтобы вы посмотрели на него со стороны и потом, двигаясь по трекерам, не пролетели мимо, а уже потом я покажу вам ваш…
…Изумрудный «Хищник» старших подруг сел на транспортную плиту без пяти одиннадцать, то есть, буквально через пару минут после того, как я закончил проверку системы безопасности. Я сообщил девчонкам о прибытии долгожданных совсем-не-гостей, спустился в ангар и подошел к месту, на который должна была припарковаться их машина. Флаер не заставил себя ждать. Правда, вместо того чтобы «сползти» с плиты в конечной точке траектории, поднял боковую дверь и выпустил наружу супруг Императора.
- Добрый вечер, Ярослав! – поздоровалась Романова, ступив на идеально отполированное покрытие пола. – Прости, что так поздно, но есть тема для разговора. Кстати, потом во дворец отвезешь?
- Добрый вечер! Ничего страшного. Отвезу, конечно.
Она развернулась на месте, толком не дослушав мой ответ, повелительно взмахнула рукой, отправила телохранителей восвояси и величественно «поплыла» к лифту под еле слышный шелест вечернего платья «под старину».
Белкина, одетая в том же стиле, ограничилась коротким кивком и двинулась следом. Зато, оказавшись в кабинке, первой «сняла» привычную «маску» и грустно улыбнулась:
- Привет, Локи! Мы искренне рады тебя видеть, хотя ваш прилет и не ко времени. Но об этом потом. Где там твои девчонки?
- Служба управления погодой обещает дождь, поэтому мы решили посидеть в игровой… - начал я. – Но ваши наряды…
Татьяна Константиновна посмотрела на свое отражение в зеркальной стенке лифта, приподняла плечи, из-за чего ее грудь, очень красиво подчеркнутая глубоким декольте, тяжело колыхнулась, и поморщилась:
- Мы сбежали с приема. Муж в курсе. Платья переоденем. В общем, первым делом веди к ближайшей гардеробной с терминалом ЦСД.
Отвел. И вызвал к ним Забаву с Дашей. На всякий случай. А сам поплелся в игровую, на переделку которой в свое время потратил очень приличные деньги.
Совсем-не-гостьи нарисовались на ее пороге от силы минут через десять, ошарашенно оглядели помещение и заулыбались:
- А у вас тут миленько!
Ну да, горы разнокалиберных подушек вместо традиционных диванов и кресел словно предлагали забыть обо всех условностях и как следует расслабиться. Мощнейшая ДАС со всеми гипотетически возможными наворотами, огромный голографический экран во всю стену и неимоверное количество разного рода консолей, джойстиков, пультов, манипуляторов и тому подобной дребедени, аккуратно разложенное по полочкам специального шкафа, позволяли зарубиться практически в любую игру. А терминал ЦСД в центре комнаты, пол, способный трансформироваться в три с лишним десятка разнообразных предметов обстановки, и оригинальные светильники, «вписанные» и в стены, и в потолок, и в пол, создавали уют. Причем не только в нашем понимании: оценив «продвинутый дизайн» помещения, обе дамы сорвались с места и попадали на свободные места. Благо новые наряды – свободные рубашки, завязанные узлом на животе, и бриджи в обтяжку – позволяли и не такое. Потом подгребли под себя подушки, повертелись, устраиваясь поудобнее, и унялись. Вернее, перестали ерзать, вспомнили, что еще не здоровались с Ульяной, Настеной и Лизой, помахали им ручками, а затем уставились на меня.
Первой, как обычно, заговорила Романова:
- Ваш рейд наделал очень много шума. Несмотря на то, что ни одна официальная структура Империи не признала вашего участия в этом мероприятии, абсолютное большинство сетевых экспертов по всему и вся, родовых аналитиков и дипломатов крупнейших государств ГС приписывают уничтожение семи кораблей арабских ВКС подразделению «Сполох». Приводятся даже доказательства. Скажем, амеровский новостной портал с говорящим названием «War» выложил на своей страничке два документальных фильма. Первый собран из фрагментов записей, сделанных арабской стороной «конфликта», а второй – из материалов, отснятых наблюдателями на учениях «Тьма-49» и «Рокот-51», в которых участвовал Шестой Ударный.
- И я… - негромко добавила Телепнева.
- По утверждениям наших экспертов, амеры в кои веки выложили не липу, и их утверждение, что манера пилотирования боевых кораблей в обеих фильмах практически идентична, соответствует действительности. А незначительная разница – следствие роста мастерства пилота… - продолжила Татьяна Константиновна, перевернулась на бок, подложила под голову чем-то понравившуюся подушку и плотоядно ухмыльнулась: - Кстати, некоторые эксперты углядели в этой разнице даже не рост, а прорыв на другой уровень. Ибо на учениях ты показывала уровень «чуть выше среднего», а теперь «отжигаешь, как боженька»!
- Это цитата одного из наших военных обозревателей, которая вознесла автора на второе место виртуального рейтинга сетевого журнала «Самое точное определение месяца»! – хохотнула Романова.
- Почему «как»?! – «обиделась» Забава. – Она отжигала с боженькой. На пару: с первой и до последней минуты боя оружейными системами «Шелеста» управлял бог розыгрышей и озорства!
- А ассистировал, в смысле, запускал ракеты с пусковых установок захваченных опорных пунктов хорошо известный вам Озорник… - решив восстановить справедливость, добавила Федосеева, однако Императрица пропустила эту фразу мимо ушей – заинтересованно посмотрела сначала на Телепневу, а потом на меня и вкрадчиво поинтересовалась:
- Что, спелись?
Я утвердительно кивнул:
- И еще как!
- Спасибо…
- И не только с ним… - мягко улыбнулась Ульяна, перебралась к терминалу ВСД и поинтересовалась, кто что будет пить.
Следующие пару минут нам было не до разговоров – мы озвучивали свои желания. И если я ограничился литром свежевыжатого сока манго, то дамы оторвались на славу, возжелав мороженого, фруктов, сыра и красного вина.
Пока ждали доставки, готовили «местность» под наиболее комфортное уничтожение вкусняшек, причем в меру своей фантазии. Самая «спокойная», Белкина, с помощью Даши подняла из пола «плавающий» столик на одну персону, а самая «буйная», Забава, решила использовать в качестве того же предмета обстановки мою грудную клетку. Поэтому перевернула меня на спину, практически закопала в подушки и улеглась на нижнюю половину тела. Тем самым, мотивировав Шереметеву-младшую на эксперименты в этом направлении. В итоге под жизнерадостный смех Анны Николаевны в «третий столик» превратили задницу Телепневой, художественно обложив эту часть тела штатного пилота семьи самыми мелкими подушками. В общем, этот отрезок времени получился очень веселым и, если можно так выразиться, легким. А после того, как большая часть заказа была уничтожена, старшие подруги вернулись к разговору и начали потихоньку «закручивать гайки»:
- Как вы наверняка понимаете, дипломаты, всевозможные аналитики и диванные эксперты по всему и вся занимаются не только поисками виновников уничтожения арабских кораблей. Второй не менее горячей темой прошедшей недели было обсуждение фантастической операции, сделанной неизвестным хирургом в сражающемся корабле. При этом копья ломались не только в Сети – Князь Прозоровский, которому ты, Ярик, столь предусмотрительно отправил все необходимые материалы, успел подать порядка полутора тысяч судебных исков против лиц, пытавшихся заляпать грязью доброе имя этого самого «неизвестного хирурга». И с вероятностью в сто процентов выиграет все процессы до единого. На том же поле попаслись и ИСБ-шники. Причем куда добросовестнее, чем обычно. В смысле, провели несколько успешных информационных атак, в результате чего волна недовольства девяноста шести с лишним процентов социально активных обывателей обрушилась на Халифат – государство, граждане которого не только похищают детей и вживляют в их тела маячки, но и наводят по ним ракеты.
- Однако не все так радужно, как хотелось бы… - перехватив нить разговора, вздохнула Белкина. – Любители половить рыбку в мутной воде раскачивают общественное мнение наших граждан сразу в нескольких плоскостях. Одни «народные трибуны», вроде как восхищаясь вами, «Сполохами», пытаются выяснить, чем занимались силовые структуры Империи все эти годы, и тихой сапой подтачивают народное уважение к правящей династии, ИСБ, флоту и спецподразделениям. Другие, осуждая вашу «безрассудность», пугают жителей Приграничья неизбежной войной между Империей и Халифатом. Третьи, наоборот, требуют уничтожить государство, в котором открыто торгуют нашими согражданами, и подбивают молодежь из дворянских родов к самостоятельным спасательным рейдам на арабские планеты.
- Про экономические последствия каждого такого заявления вроде резких скачков биржевых котировок и курсов валют, на чем предприимчивые дельцы делают приличные состояния, мы говорить не будем, ибо вам это вряд ли интересно. Поэтому остановимся на нынешнем отношении к вам нашей аристократии… - допив сок и поставив бокал на столик Татьяны Константиновны, сказала Романова. – Рода, которые обязаны вам спасением дочерей, настроены либо положительно, либо нейтрально. Но таких не так уж и много. А в большинстве остальных началось своего рода «расслоение». Дурная молодежь, насмотревшееся записей вашего награждения, рекламных роликов «Белогорья» и «Ижевских Оружейных Заводов», да еще и наслушавшаяся рассказов о суммах, полученных вами за голову шейха Аббаса, спасение «Левиафана» и во время «доения» главы рода Бычковых, жаждет подвигов и очень больших денег. Материально-технического обеспечения будущих рейдов, естественно, требует у старших родичей. А те бесятся, ибо понимают, что толпа буйных недорослей на боевых кораблях – это не только группы самоубийц, но и серьезнейшие проблемы как для их родов, так и для всего государства.
- А раз их детей и внуков невольно подзуживаем мы… - продолжила эту мысль Забава.
- …то на вас вину и возлагают! – кивнула Императрица, сделала небольшую паузу и тяжело вздохнула: - Что самое грустное, воинственные настроения набирают силу даже в спецслужбах, армии и во флоте: узнав о передислокации Первого и Второго Ударных флотов, о скорой войне заговорили даже некоторые адмиралы! Причем не осуждающе, а радостно.
- В общем, на этом фоне прогрессирующая влюбленность Мирослава и Леонида сразу во всю вашу пятерку кажется мелочью… - оглядев по очереди всех девчонок, подытожила Белкина. – Только это никакая не мелочь: парни строят далеко идущие планы и почему-то уверены, что у них все получится…
…Воскресное утро началось с возмущенного рыка Забавы. Попытка спрятать голову под подушку, чтобы вернуться к просмотру прерванного сна, накрылась медным тазом буквально через пару секунд – подруга детства, приняв чей-то звонок, начала описывать собеседнику основные точки маршрута, по которому ему следует проследовать, и причины, согласно которым отправляться надо немедленно. При этом голос она не понижала и не задурялась с подбором выражений, поэтому я не только услышал, но и понял, что из дворца мы прилетели «аж» в пятом часу утра, сейчас «всего» половина девятого, а значит, будить нас… хм… крайне непорядочно!
В общем и целом, я был согласен с каждым отдельным пунктом этого монолога, однако даже все еще дремлющим разумом понимал, что эти аргументы можно было довести до личности, «висящей» на другом конце линии, десятком менее шумных способов. Увы, к моменту, когда я нашел в себе силы высказать Беклемишевой свое «фи», раздался шелест открывающейся двери, а затем меня окатило волной из жутко холодных капелек. Пока у меня звенело в ушах после двух оглушительных взвизгов, прилетела вторая бодрящая волна, а за нею и третья!
Злорадный хоровой смех, раздавшийся следом, мгновенно перевел меня в боевой режим. И я, стартанув прямо из положения лежа, спрыгнул с кровати на пол, закинул на плечо ближайшую вредину с пустым литровым пакетом из-под сока в руках, и вылетел из спальни. Пока мчался по коридору, несколько раз приложился ладонью к упругой заднице и по достоинству оценил громкость и насыщенность счастливого смеха. Потом затормозил. Прямо перед бассейном. Полюбовался полетом тела, хаотически размахивающего конечностями, восхитился фонтану, взметнувшемуся над местом падения в воду, и запоздало сообразил, что отправил понырять не кого-нибудь, а Ульяну!
Пока я чесал небритую щеку, пытаясь предугадать ее реакцию на столь неоднозначный демарш, на бортик выбежали хохочущие сестры Шереметевы, преследуемые Забавой и Дашей, и… пошли на таран. От них я, конечно, увернулся, так как догадывался, что миром мы не разойдемся. А «предательства» подруги детства и любимой Спутницы не ожидал. В общем, последний фонтан брызг получился строенным и в разы выше первого, а облако из пузырей куда объемнее предыдущих. Что, к сожалению, восхитило только меня – не успел я вынырнуть на поверхность, как был атакован пятью злобными фуриями, и «альтернативное умывание» превратилось в побоище, в котором правила менялись чуть ли не каждые десять секунд. Впрочем, длилось оно совсем недолго – буквально через пару минут после начала троица уроженок внутренних систем Империи, плавающих в разы лучше меня, Забавы и Даши, вдруг разорвала дистанцию и заявила, что сдается!
Как оказалось, они разбудили нас ни свет ни заря для того, чтобы вытащить погулять по району. Возражать мы, естественно, не стали, поэтому выбрались из воды, быстренько ополоснулись в душевой кабинки на бортике и рванули одеваться, а уже через четверть часа первый раз с момента заселения в особняк вышли наружу через дверь первого этажа и с интересом огляделись.
Ботаник из меня был аховый, поэтому назвать породы деревьев, в густую сень которых убегала дорожка, выложенная светло-розовым декоративным камнем, я бы не смог при всем желании. Зато по достоинству оценил высоченные стволы в полтора-два обхвата, мощные ветви, метрах в десяти-пятнадцати над нами образовывающие ажурную сеть, и густые зеленые кроны, почти отсекающие от нас свет встающего Белогорья. Подлеска, как ни старался, ни обнаружил. А еще, как следует рассмотрев сплошной ковер из коротко стриженной травы, пришел к выводу, что она декоративная. И в естественной природе, вероятнее всего, не встречается.
Девчонки тоже обратили на нее внимание. Только, в отличие от меня, оценивали ее не визуально, а тактильно – сначала присели на корточки у аккуратного бордюра и провели ладошками по травинкам, а затем решили, что гулять по дорожкам скучно, скинули босоножки и ломанулись по бездорожью. Кстати, отнюдь не абы куда – минуты через три Ульяна, изображавшая экскурсовода, привела нас к облагороженному родничку с кристально-чистой водой и первой воспользовалась берестяной кружечкой, стоящей на поросшем мхом валуне, затем подняла на вершину небольшого пригорка, заросшего высоченными кустами ежевики, быстренько обулась и, забыв обо всем на свете, принялась собирать в ладошку самые спелые ягоды.
Само собой, все остальные девицы последовали ее примеру. А я, оценив размер «охотничьих угодий» и решив, что ежевики было не так много, завалился на траву, закинул руки за голову и залюбовался серебристыми перистыми облаками, «висящими» километрах на десяти. Увы, познать дзен этим утром мне было не суждено – не прошло и пяти минут, как вся толпа добытчиц собралась вокруг меня и принялась кормить с рук.
Рядом со следующей достопримечательностью – практически прозрачным подвесным мостом, соединяющим берега крошечной речушки – мы проторчали где-то четверть часа. Да, именно рядом – узенький, почти «невесомый» и удерживаемый в воздухе паутиной «стеклянных» нитей, он казался скорее овеществленным заклинанием могущественного мага, чем архитектурным сооружением. Поэтому переходить по нему казалось кощунством. Вот мы и любовались. Со стороны. Запечатлевая этот шедевр не только «Державами», но и дронами АВФ до тех пор, пока Телепнева не погнала нас дальше.
Высоченный водопад, к которому мы вышли после недолгих скитаний по облагороженной чаще, восхитил искрящимся облаком мельчайших брызг, висящих между серо-стальными скалами, умопомрачительно красивыми водными растениями, устилающими дно каменной чаши, в которую обрушивался поток воды, густым низким рокотом, пробирающим до печенок, и громким щебетом птиц. Надо ли говорить, что предложение позавтракать в кафешке, с веранды которой видно это великолепие, мы приняли единогласно?
Кстати, найти это самое кафе без трекера или помощи Телепневой я бы однозначно не смог – оно оказалось «вписано» в рельеф, и со стороны водопада выглядело частью базальтовой стены, поросшей лианами, вьюном и какими-то мелкими цветочками.
Дизайн внутренних помещений заведения оказался ничуть не менее «естественным». Пять небольших «карстовых пещер», соединенных «изломанным» тоннелем, располагалась на разных ярусах и освещалась фосфоресцирующим «мхом». Плетеные столики на четыре-шесть персон и такие же стулья «ручной работы» прятались среди довольно аутентичных сталактитов и сталагмитов; терминалы ВСД, ДАС и приемные окна утилизаторов маскировались под валуны; большая часть стен была то ли украшена, то ли обезображена наскальной живописью и клинописью, а самых темных и малодоступных углах валялись кучи «побелевших» от времени костей. Первая страница виртуального «лесного» меню предлагала блюда «в тему» - жареную форель, шашлык из мяса кабана, жаркое из оленины, зайца, тушеного в сметане, и так далее. Там же можно было заказать не самые привычные напитки и сладости вроде березового сока, кленового сиропа и дикого меда.
Мы не стали выпендриваться и заказали блинчики. Самые разные – с мясом, икрой, творогом и лесными ягодами. А к ним черный чай. Потом решили посмотреть на водопад с высоты, подошли к «пролому» в стене «пещеры» и восхитились: оказалось, что серая пелена между нами и окружающим миром представляет собой многослойную «паутину» с грозными «пауками», дожидающимися добычи или спускающимся по тонким нитям к трепыхающимся «мотылькам» и «мухам»! Что интересно, и паутина, и насекомые выглядели настолько настоящими, что сестры Шереметевы не рискнули подойти к ним вплотную. А Ульяна… Ульяна замерла перед самым большим коконом, сквозь который проглядывали смятые ярко-оранжевые крылья какой-то бабочки, коснулась его пальцем, затем подергала сигнальную нить и зябко поежилась.
Почувствовав, что девушка вот-вот провалится в не самое приятное прошлое, я осторожно обнял ее за плечи и еле слышным шепотом предложил перебраться куда-нибудь еще.
- Не надо, я привела вас сюда не просто так! – сглотнув подступивший к горлу комок, тихонько призналась она, затем вжалась в меня спиной и грустно улыбнулась: – Последние одиннадцать лет я не жила, а существовала, ненавидя себя, свое дурное счастье и весь окружающий мир. Вы избавили меня от неподъемного гнета, пригибавшего к земле с утра и до поздней ночи, примирили с собой, научили радоваться каждому текущему мгновению и дали возможность распробовать сладость мести. Теперь мне не хватает только одного – ощущения внутренней цельности. В общем, сегодня я, если можно так выразиться, собираю осколки счастливого прошлого, заделываю ими трещины в собственной душе и создаю новую личность.
- Мы можем тебе помочь?
Телепнева утвердительно кивнула:
- Я попробую выговориться, а вы просто представляйте, как это было, ладно?
Конечно же, мы согласились, и девушка, вжавшись затылком в мою ключицу, закрыла глаза:
- Лет до девяти или десяти я была самой высокой в классе. Мальчишек это сильно задевало, и в какой-то момент они решили доказать мне, что они в разы круче. Сначала взяли на слабо, вынудив сбежать из дому в первом часу ночи, затем привели в это кафе, предварительно хакнутое старшим братом одного из них, и пообещали показать кое-что жутко интересное. Когда мы зашли в «пещеру», в ней не работало даже аварийное освещение. Зато дул зябкий «ветер», а из невидимых динамиков ДАС раздавался то звук трескающейся и проседающей породы, то цокот чьих-то коготков и влажный шелест змеиной чешуи, то звуки отдаленной грызни и резкие взвизги. К сильнейшему разочарованию мальчишек, я нисколько не испугалась – вместо того, чтобы впасть в ступор или с визгом рвануть к выходу, быстренько подняла в воздух дрон АВФ, выбрала ночной режим съемки, вцепилась в спинку первого попавшегося стула и с ним наперевес двинулась навстречу опасности. Парни, не на шутку расстроившись, попытались впечатлить меня паутиной с пауками, но с тем же результатом – решив, что насекомые настоящие, я скинула с ноги левый кроссовок, сняла носок, выбрала самого крупного паука и… чуть не убила обоих аферистов, сообразив, что он из пластика! С тех пор это место стало моим тайным убежищем – когда у меня по каким-то причинам портилось настроение, я брала гравик, сбегала из дома и прилетала сюда. Если тут обнаруживались влюбленные парочки или посетители, решившие отдохнуть в тишине и спокойствии от суеты большого города, поднималась в обзорную «пещеру», расположенную под самой вершиной рукотворной скалы, забиралась на краешек «разлома», обхватывала руками колени и часами бездумно смотрела на падающую воду. А когда влюбилась в Юшкова, здесь же мечтала о его признаниях в любви, жарких объятиях и пылких поцелуях.
- Этой твари больше нет! - на всякий случай напомнила Забава, за время этого монолога бесшумно подобравшаяся поближе.
- Нет… - согласилась Телепнева, притянула ее к нам и… весело хихикнула: – Зато есть вы!
Почувствовав, что кризис миновал, я облегченно перевел дух. А Панацея сочла необходимым выдернуть подругу из прошлого игривой шуткой:
- Поэтому ты млеешь в объятиях Локи, тискаешь меня и облизываешься на остальных девчонок?
- Да. Ведь это в разы приятнее, чем ходить и страдать…
…Вторая половина «Сполохов» прилетела к нам домой в начале пятого дня. Да, накануне и Неплюевы, и Отяевы, и Леший с Зубом дисциплинированно уведомили меня о своих планах, в течении ночи присылали сообщения о перемещениях по району, а утром скинули в командный чат фразу «Мы дома». Однако стоило мне увидеть их помятые лица и заглянуть в сонные глаза, как губы сами собой растянулись в ехидной улыбке:
- Судя по всему, погуляли вы на славу!
Ворог ограничился коротким утвердительным кивком, а Змей, увидев перед собой благодарного слушателя, затараторил, как из пулемета:
- Локи, прикинь, тут, на Белогорье, слово «порубежник» превратилось в бренд, голография, на которой есть ты и Забава с Дашей, кружит голову девчонкам круче стрел Амура, а фраза «Мы с Ярославом Логачевым близкие друзья» открывает двери в любые девичьи спальни!
- И много спален вы успели пооткрывать? – ехидно поинтересовалась Лиза, не поленившаяся спуститься в ангар вместе со мной.
- Думаю, не меньше восемнадцати! – подколол парней Озорник, выбравшийся из своего «Хищника» самым последним. – Иначе я отказываюсь понимать, как молодых и здоровых парней, по их же словам, принявших на грудь от силы по бокалу хорошего вина, могли укатать до такого состояния!
- Не до такого… - сказал свое веское слово Филька. – Утром они вообще спали на ходу. Поэтому сразу расползлись по своим спальням и вырубились!
- Спален было шесть! – признался Витька. – А девочек, честно говоря, не считал.
- Он имеет в виду, вообще! – среагировав на мою изумленно выгнутую бровь, объяснил Леший. – Дело в том, что изначально мы планировали посидеть в ресторане «Тверь». И посидели. Эдак часа полтора. Пока не познакомились с княжной Аргутинской-Долгорукой и ее подругами. Узнав, что мы прилетели с Рубежа всего на несколько дней и знаем тебя с самого детства, они как с цепи сорвались. Сначала пригласили нас к ней в гости. Потом устроили пенную вечеринку у бассейна. А часов после трех утра сам собой начался жуткий бардак. Так что нам было не до подсчетов.
- Значит, чести «Сполохов» вы не посрамили… – «деловито» заключила Шереметева, первой вошла в лифт и демонстративно приобняла меня: – Впрочем, не удивительно – вам есть на кого равняться!
- Вы обедали? – поинтересовался я, когда парни перестали ржать.
- Они совместили завтрак и обед. Сразу после того, как продрали глаза. А из-за стола выбрались от силы полчаса тому назад… - сдал их Логачев-старший.
- Что ж, значит, сейчас доберемся до гостиной, и я доведу до вас планы на ближайшие несколько часов…
…Несмотря на бессонную ночь, проведенную, как выразилась Забава, «в нечеловеческих условиях», парни слушали мои объяснения предельно внимательно. И вопросы задавали исключительно по делу. Поэтому «брифинг» не затянулся, и к половине шестого вся наша компания, ради единообразия одетая в «Ратники», спустилась в ангар и разобралась по флаерам. Перед тем, как забраться в салон, Федосеева, как самая деловая, открыла багажное отделение «Жути» и убедилась, что наши парадные мундиры и золотое оружие никуда не делись. Зато потом со спокойной душой влезла в машину, упала рядом с Забавой и активировала конференцсвязь.
Во время недолгого перелета к Гостевому Домику она добросовестно исполняла обязанности экскурсовода, рассказывая «молодым» «Сполохам» о дворцовом комплексе и его обитателях. А после того, как транспортная плита потащила нашу машину в подземный ангар, передала слово мне.
Все жизненно важное было озвучено еще дома, так что я ограничился коротеньким напоминанием:
- С этого момента и до возвращения домой включаем «боевой режим».
Правильно реагировать на команды и не путать мирный режим с боевым нас, порубежников, учили с раннего детства, поэтому Сашка, в этот момент пытавшийся задать Даше какой-то вопрос, прервался на полуслове, и в канале наступила мертвая тишина. Точно в такой же мертвой тишине парни выбрались из машин, образовали не столько строй, сколько плотную формацию и по моей команде двинулись следом за двойкой Гвардейцев. Впрочем, назвать эту прогулку по дворцу скучным, думаю, не смог бы даже непоседа-Змей. Ведь Фрейя регулярно сбрасывала в командный чат чертовски интересные информационные блоки чуть ли не по каждому помещению, по которому или мимо которого нас проводили.
Кстати, Змея и Ворога все-таки прибило. Во время объяснения правил поведения в присутствии венценосных особ – у первого от волнения выступили капельки пота на крыльях носа и верхней губе, а второй, как водится, начал нервно облизывать губы чуть ли не каждые десять секунд. Впрочем, такая реакция была нормальной, поэтому я не стал заострять на ней внимание. Дал команду принять боевой коктейль сразу после того, как нас подвели к дверям в Малый Кабинет, убедился, что в командном окне загорелись все пиктограммы подтверждения, и расслабился. До начала движения тяжелых деревянных створок, украшенных гербами рода Романовых.
Император, облаченный в повседневный мундир Гвардии, оказался в помещении не один. По правую руку от него, за здоровенным столом для совещаний, сидел князь чем-то здорово загруженный князь Мещерский, а по левую – Анна Николаевна. Кстати, последняя ради встречи с нами облачилась в строгий деловой брючный костюм. И это меня порядком удивило, ведь последнее время я видел ее либо в несерьезных летних платьицах, либо в куртках-самбовках и шортах, либо в купальнике.
Видимо, какие-то отблески этих мыслей все-таки мелькнули в моих глазах, так как она уронила мне в личку ехидное послание:
«И как я тебе такая?»
Череда смайликов рядом с этим вопросом однозначно свидетельствовала о том, что Императрица пребывает в прекраснейшем настроении и жаждет комплиментов, поэтому я постарался ее не разочаровать:
«Многогранность Вашей личности, цельность каждой грани и воистину умопомрачительный шарм, который скрепляет их воедино, пробирают до глубины души!»
«Прекращай строить из себя идейного последователя Федосеевой и руби правду-матку, как она есть!» - потребовала она сразу после того, как ее супруг поздоровался и предложил рассаживаться вокруг стола.
О том, что встреча с Романовым пройдет именно в Малом Кабинете, нас предупредил Озорник, поэтому я уверенно сместился влево, подошел к Константину Германовичу и опустился в кресло рядом с ним. Девчонки и Змей дисциплинированно заняли кресла с моей стороны, а дядька Фрол, Филька и остальные парни – с противоположной.
Пока шли к своим местам и рассаживались, я быстренько набросал еще один ответ Анне Николаевне и даже успел его отправить:
«Оценить все не позволяет стол, а любые попытки включить фантазию и дорисовать этот образ выдают варианты, давно запавшие в душу…»
«Льстец!!!» - прилетело буквально через мгновение, но тут Император хрустнул костяшками пальцев, и параллельное общение пришлось отложить:
- Прежде, чем перейти к делу и объяснить, какие роли вы должны будете отыграть на сегодняшнем приеме, я объясню, для чего создана отдельная группа особого назначения «Сполох» и, как выражается Ярослав Викторович, восстановлю справедливость.
Для того, чтобы парням было понятнее, он начал издалека, с рассказа о заговоре, который чуть было не привел к войне на уничтожение всего ГС, и о том, какую роль в крушении планов заговорщиков сыграли Забава, Даша, сестры Шереметевы и я. Затем довольно подробно описал некоторые грани противостояния между спецслужбами Новой Америки и Империи. В смысле, не ограничившись одними «официальными» версиями событий, нарисовал предельно полную картину необъявленной войны в апреле, мае и июне. Естественно, не забыв упомянуть и покушения на нас-любимых. Закончил перечислением причин, побудивших аналитика рода Мартыновых прийти к выводу, что наша компания – некий проект товарища главы ИСБ. И порядком удивил:
- Откровенно говоря, принимая решение воплотить в реальность эту «догадку», я был уверен, что без помощи профессионалов из других спецподразделений проект не «полетит». Поэтому попросил князя Мещерского подобрать три десятка кандидатур, чтобы при первой же возможности предложить их Ярославу Викторовичу. Повторю еще раз – не навязать, а предложить, ибо ценю свое слово и уважаю вашего командира. Как оказалось, он прекрасно обошелся без моей помощи, в результате чего ваша группа всего за два рейда продемонстрировала высочайший КПД и напугала арабов до дрожи в коленях.
- Сложившийся образ настолько удачен, что мы считаем необходимым его подчеркнуть… - продолжил Константин Германович. – Финансирование, логистику, снабжение, информационную поддержку и все, что гипотетически сможет упростить тренировочный процесс, планирование рейдов и сами рейды, Служба возьмет на себя. Впрочем, рядовых бойцов подразделения все это никак не коснется – вам достаточно знать, что за «Сполохами» стоит государство, а все остальное будет решаться напрямую с Локи и Озорником.
После этих слов Император посмотрел на меня, дождался едва заметного кивка и довольно ощерился:
- А теперь перейдем к восстановлению справедливости. Как только что сказал князь Мещерский, мы считаем необходимым подчеркнуть сложившийся образ среднестатистического «Сполоха». Сегодня утром я внимательнейшим образом изучил вашу личную статистику и отчеты по рейдам, в которых вам довелось поучаствовать еще до того, как на вас наложил лапу Ярослав Викторович. Ну, что я могу сказать? Даже Виктор Тимофеевич Неплюев, самый младший в вашей компании, успел принять активное участие в пяти рейдах на арабскую территорию и девятнадцать раз помогал защищать родную планету. А от личной статистики Федора Леонидовича Логачева я, честно говоря, в шоке до сих пор!
«Двадцать с лишним лет со снайперкой наперевес… - мысленно усмехнулся я. – Порядка двух десятков боестолкновений в год. Вот и набралось…»
Тем временем Император закруглился с восторгами и посерьезнел. Сначала пожаловал Фильку майором Гвардии, Лешего и Зуба капитанами, Корня и Локтя старшими лейтенантами, а Ворога со Змеем лейтенантами. А затем на моих и без того ошарашенных подчиненных пролился дождь наград.
Самые серьезные получил, естественно, наш снайпер – орден Святого Георгия третьей степени, орден Святого Станислава второй степени и орден Святого Владимира третьей степени. Новоявленные капитаны были пожалованы теми же орденами, но степенью ниже. Старшие лейтенанты – Святым Станиславом третьей и Святым Георгием четвертой степени. А Сашка с Витькой, как наименее отличившиеся – только Святым Станиславом третьей степени. Естественно, с мечами.
Правда, оклематься от этого «дождя» мы не успели – закончив с награждением, Романов сделал небольшую паузу и обвел всю нашу компанию тяжелым взглядом:
- А теперь поговорим о той роли, которую вы, «Сполохи», должны будет отыграть на сегодняшнем приеме…
Глава 12. Дарья Федосеева.
30 июня 2352 года по ЕГК.
…Как я и предполагала, первыми из личных гардеробных вышли Ворог и Змей. Желание забить на все и вся, сорваться с места, заорать что-нибудь восторженное и рвануть к нам на форсаже горело в их глазах, но парни держались изо всех сил – чинно прошли разделявшие нас два десятка метров, замерли напротив ниши и изобразили памятники самим себе. Естественно, развернув плечи и выпятив грудь, дабы награды было видно за километр. Зато в чат команды строчили, как из бортовой скорострелки «Шелеста»:
«Черт, черт, черт, нам это снится, правда?!»
«Локи, этого просто НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!!»
Ярик ответил сразу на оба крика души:
«Может. И НЕ спите – вот такая у вас хитрая объективная реальность…»
«Нет, я понимаю, что это Большая Политика, но все же…» - не удовлетворенный этим объяснением, написал Александр и основательно взбесил Логачева:
«И чины, и ордена честно заслужены: вы мотаетесь в рейды с четырнадцати лет, то есть, ведете войну уже четыре с лишним года!»
Не успела я прочитать это сообщение, как под ним возникло еще одно. За подписью Фрола Романовича:
«Никакой Большой Политики в этом деле нет и быть не может: решения о пожаловании чинов и орденов принимались на основании отчетов о вполне конкретных рейдах. Именно поэтому вы пожалованы орденом Святого Станислава третьей степени, самым младшим в иерархии орденов Империи Росс. Да, вы можете сказать, что заслуги ваших старших родственников перед государством в разы выше, чем ваши. И это действительно так. Но есть нюанс: вы официально призваны на действительную военную службу в специальное подразделение Гвардии, а они нет. Все остальное несложно додумать и без моей помощи…»
Получив такую отповедь, страдальцы покраснели и опустили взгляды. Пришлось их успокаивать. По-нашему, порубежному:
«Парни, мы в боевом режиме. Поэтому задвиньте куда подальше все левые мысли и сосредоточьтесь на поставленных задачах. Если не знаете, как, то можете взять пример с Настены…»
Шереметева-старшая, только-только покинувшая гардеробную, двигалась в нашу сторону столь же уверенно и неотвратимо, как атакующий тяжелый планетарный танк. И, судя по предельно серьезному выражению лица и холодному прищуру глаз, пребывала в том самом трансе, входить в который научилась еще на «Левиафане». Ну, а на такие «мелочи», как лейтенантские погоны на плечах и орден Святого Станислава с мечами, болтающийся на груди, ее в принципе не волновали.
Пока Змей с Ворогом оценивали ее состояние, в коридор начали вываливаться и все остальные «Сполохи». Дождавшись появления Зуба, освободившегося самым последним, Ярик на мгновение поплыл взглядом, видимо, посмотрев на часы, затем встал с дивана, помог подняться Забаве, мне и Ульяне, пристально оглядел всех по очереди, а потом активировал пиктограмму «Следуйте за мной».
Мы в темпе перестроились в заранее оговоренный ордер и вышли в лифтовый холл. Там немного постояли, дожидаясь появления Императорских Гвардейцев, и последовали за ними.
Всю дорогу до одного из вспомогательных помещений, примыкающих к Большому залу для приемов, я проторчала в семейном чате. Сначала «грызлась» с Лизой, доказывая, что ордена на женской груди должны не висеть, а лежать, причем не абы как, а под тем же углом, что и у меня. А когда возмущенные девчонки объявили мне войну на уничтожение, просила у Локи защиты. В результате самая нудная часть дня – ожидание начала запланированного шоу черт знает, где – прошла мимо меня. И слава богу. Ведь благодаря этому порог зала для приемов я переступила бодрой, свежей и в прекраснейшем настроении. А когда увидела знакомую пелену односторонней голограммы, отделяющую нас от приглашенных гостей, вспомнила первое награждение и настроилась на долгое ожидание. Как вскоре выяснилось, напрасно – не прошло и двух минут, как прожекторы осветили тронное возвышение, и густой бас-баритон Императора, усиленный мощной акустической системой огромного помещения, заставил всех присутствующих замолчать, развернуться на месте и уставиться на самодержца.
Переливать из пустого в порожнее и сотрясать воздух впустую Петр Николаевич не любил, поэтому поздоровался с подданными и гостями, заявил, что искренне рад, что они откликнулись на его приглашение, и взял быка за рога:
- Думаю, вы обратили внимание на то, что в приглашениях отсутствовала тема приема. Нет, это не ошибка – я хотел сделать вам сюрприз. Впрочем, начну издалека. Император Александр Третий, Миротворец, утверждал, что у России всего два союзника – ее армия и флот. Я считаю, что у Империи Росс союзников на одного больше. И третий – это наши специальные подразделения, которые защищают нас от врагов, ведущих невидимые войны даже в мирное время. С одним из таких подразделений я и планирую вас познакомить. И, заодно, снять гриф секретности с части проведенных ими операций.
После этих слов Романов сделал небольшую паузу, чтобы проследить взглядом за одним из дворцовых дронов, спикировавших к кому-то из гостей, и ответил на как-то уж очень вовремя «вырвавшийся» вопрос:
- Да, вы угадали, это отдельная группа особого назначения «Сполох»!
Пока зал переваривал новость, Император с интересом вглядывался в лица тех аристократов, которые находились в непосредственной близости к трону. Потом решил, что пауза получилась достаточно длинной, и усмехнулся:
- В глазах многих из вас горит вопрос: «А почему именно с ними?» Ответить на него проще простого – за последние несколько месяцев «Сполохи» умудрились проявить себя в таком количестве резонансных дел, что замалчивать их заслуги стало проблематично. А после первой же ошибки одного из сотрудников группы информационного обеспечения еще и бессмысленно. Так что я решил совместить приятное с полезным. В смысле, представить Империи ее героев и, как недавно выразился их командир, восстановить справедливость. Итак, встречайте – отдельная группа особого назначения «Сполох»!!!
Таймер, возникший в наших ТК-шках за десять секунд до завершения этой части речи, бодренько обнулился, пелена спала, и весь зал в едином порыве скрестил взгляды на нашем строю.
Пока Петр Николаевич тянул очередную «театральную» паузу, я пыталась представить тот безумный объем работы, который должны были проделать подчиненные князя Мещерского для того, чтобы залегендировать наши «настоящие» биографии. Ведь только на одном Рубеже им требовалось надавить на глав как минимум трех не самых слабых родов, побеседовать с каждым Логачевым, Отяевым и Неплюевым, взять с них подписки о неразглашении и так далее! Тем временем Романов, наконец, прервал затянувшееся молчание, и я снова превратилась в слух:
- Само собой, выдавать все тайны этого подразделения я не собираюсь. Поэтому для вас его история начнется с их первой операции, результаты которой мы не смогли утаить. Я имею в виду показательное уничтожение шейха Аббаса бин Анвара аль-Галиба, кровавого маньяка, который за двенадцать лет регулярного и безнаказанного истязания наших с вами соотечественниц уверовал в свою неуязвимость. Впрочем, в тот момент о роли «Сполохов» в этой операции никто не догадывался, поэтому с Рубежа на Белогорье задействованная часть подразделения решила добираться на гражданском круизном лайнере. И совершенно случайно влипла в историю, которую каждый из вас способен пересказать ничуть не хуже меня. Поэтому останавливаться на этой части повествования я не буду. Скажу лишь, что утечка информации, которая в конечном итоге вынудила меня снять гриф секретности со «Сполохов», случилась во время подготовки к награждению. Впрочем, об этом вы, наверняка, как минимум, слышали, поэтому я расскажу о той грани деятельности офицеров этого подразделения, о которой до недавнего времени знали лишь посвященные.
В этот момент сразу на нескольких огромных голоэкранах начали крутить рекламные ролики «Хищника», которые, вне всякого сомнения, хотя бы раз видел каждый взрослый гражданин Империи, и Романов расплылся в плотоядной улыбке:
- Абсолютное большинство наших сограждан непоколебимо уверены в том, что с середины апреля по середину мая треть личного состава «Сполохов» почивала на лаврах и вела праздный образ жизни. То есть, летала на жутко дорогом фраере по ресторанам и ночным клубам, встречалась с главами самых известных аристократических родов Империи и так далее. Однако на самом деле все было с точностью до наоборот. Мотаясь по Новомосковску на специально оборудованном флаере «Хищник» вроде как по делам, полковник Императорской Гвардии Ярослав Викторович Логачев и четыре его подчиненные старательно изображали очень вкусную приманку для диверсионно-разведывательных групп центрального разведывательного управления Новой Америки и боевых групп из Арабского Халифата, планировавших получить пятьдесят миллионов дирхамов за голову человека, уничтожившего шейха Аббаса. Изображали истово, с огоньком, в результате чего всего за месяц на пару с коллегами из ИСБ основательно проредили ряды и первых, и вторых. И теперь я покажу, как это было…
Сценаристы, режиссеры и клипмейкеры ИСБ постарались на славу, поэтому следующие шесть с половиной минут гости, собравшиеся в Большом Зале для приемов, не видели ничего, кроме происходящего на голоэкранах. Нарезка, собранная из фрагментов записей, снятых с сотен камер, показывала самые жуткие и трагические моменты покушений, да так, что заставляла зрителей то вскрикивать в ужасе, то потрясенно охать, то сглатывать подкатившие к горлу комки. Скажу больше – проняло даже меня, непосредственную участницу всего демонстрируемого. В результате к концу просмотра мое сердце колотилось, как сумасшедшее, губы пересохли, а правая рука сама собой тянулась к рукояти игольника. Слава богу, Романов не планировал превращать прием в сеанс просмотра документальных фильмов, поэтому, прервав показ на «самом интересном месте», продолжил говорить:
- Пока «Сполохи» развлекались с незваными гостями Империи, мы готовили им правовой фундамент для следующего задания. Точнее, законопроект, регламентирующий борьбу с людоловами. К сожалению, в этот же период информация о подразделении расползлась слишком широко, и мне пришлось снять с него гриф секретности. Внезапное изменение статуса никак не сказалось на эффективности наших героев: в одночасье оказавшись в фокусе внимания соотечественников, Ярослав Викторович Логачев и его подчиненные уничтожили все известные нам боевые группы и сосредоточились на подготовке к передислокации на Рубеж. Кстати, эта подготовка тоже получилась феерической – подобрав себе в команду пилота экстра-класса, командир «Сполохов» помог новому члену группы восстановить справедливость, разобрался с лицами, выдавшими себя за сотрудников полиции, чтобы как следует пощипать «внезапно разбогатевших счастливчиков», поставил на место главу одного из аристократических родов, переоценившего свои силы, и только потом отбыл на Рубеж. Где и развернулся во всю ширь своей души…
Рассказ про наш первый тренировочный рейд, сопровождаемый показом соответствующих записей, я слушала вполуха, так как отвечала на вопросы Анны Николаевны и делилась некоторыми ее соображениями с остальной командой. Тем не менее, частью сознания откладывала в память особенности новой легенды, чтобы в дальнейшем не попасть впросак. Поэтому вовремя среагировала на «нестандартное» изменение в интонациях Романова и снова сосредоточилась на его речи:
- …наказание шейха Саида аль ибн-Мутамира почему-то задело чувствительные души тех, кто покрывает деятельность современных рабовладельцев. И контрразведка Арабского Халифата, настропаленная Большим Начальством, решила заманить «Сполохов» в ловушку…
«И еще одна неприятная новость. Озорник только что хакнул коммы Мирослава и Леонида. Старую переписку они, оказывается, добросовестно удаляют, однако читать текущую ничего не мешает. Забивать тебе голову всем объемом полученной информации не буду. Скажу лишь, что они вас поделили: мой сын собирается соблазнить тебя, а сын Татьяны – Забаву. Химия, способная облегчить этот процесс, уже добыта и «заряжена» в их коммы, «ассистенты» из ближайших друзей готовы отыграть необходимые роли, а прикормленный оператор дворцовой СКД залил в систему программу, которая автоматически затрет весь «компромат». К сожалению, определить тип вещества, с помощью которого они собираются понизить критичность вашего мышления и вызвать неуемное желание, пока не получается, так что прикрывайтесь по полной программе. А если что-то пойдет не так, улетайте с приема, не думая о последствиях – их мы с Татьяной возьмем на себя…»
Это сообщение Императрицы настолько взбесило, что следующие полминуты я не слышала никого и ничего. Хорошо, Локи обратил внимание на резкое изменение частоты сердечных сокращений и активировал впрыск боевого коктейля – благодаря этому мне удалось справиться со вспышкой гнева и начать нормально соображать. Само собой, первое, что я сделала после этого – переслала Ярославу весь текст предупреждения целиком. А потом получила еще одно послание:
«Да, кстати, имейте в виду, что я сделала все возможное, чтобы унять интерес наших сыновей: еще до вашего прилета аргументированно описала мужу сложившуюся ситуацию и возможные последствия их деятельности, а потом практически заставила его «пойти на поводу у их любопытства» и слить дезинформацию о вас и вашем подразделении. Теперь Мирослав и Леонид непоколебимо уверены в том, что все происходящее никакой не фарс, а небольшая часть правды. То есть, Локи – оперативник-профессионал, ровесник Озорника, прошедший процедуру глубокой коррекции личности; за его плечами кладбище на не одну тысячу врагов; Забава и часть «новых бойцов» группы – его коллеги из «прежних» времен и так далее. Увы, малолетние придурки считают себя бессмертными и жаждут подергать тигра за усы. Я в бешенстве, но пока ничего более действенного придумать не могу…»
Задвинув куда подальше очередную вспышку эмоций, я отправила это сообщение все тому же Ярику. Затем искренне и с душой поблагодарила Анну Николаевну за все, что она для нас делает, и вгляделась в ближайший голоэкран, на котором шел очень знакомый воздушный бой. Ну и, конечно же, вслушалась в комментарии Романова:
- …Как видите, посол Арабского Халифата имел все основания для недовольства: один-единственный дальний разведчик «Шелест», пилотируемый капитаном Императорской Гвардии Ульяной Всеволодовной Телепневой, и два «Мастифа», захваченные «Сполохами» без шума и пыли, ссаживают с небес еще и новейший эсминец проекта «Эсфирь»! А вот на свалку истории отправляется еще один такой же кораблик. Но и это еще не все – не пройдет и минуты, как арабские ракеты земля-космос собьют тяжелый крейсер!
За последними мгновениями жизни грозной боевой машины зал наблюдал, затаив дыхание. А когда его корпус вдруг раскололся на части, взорвался аплодисментами!
- Как метко выразился один из наших военных обозревателей, в этом бою госпожа Телепнева отжигала, как боженька… - хохотнул Император сразу после того, как восторги немного поутихли. – Но и это – лишь одна грань происходившего в тот момент: во время сложнейшего боя штатный врач «Сполохов», майор Императорской Гвардии Беклемишева Забава Олеговна, оперировала детей, в тела которых контрразведчики Халифата вживили маячки наведения противокорабельных ракет!
Фрагменты записей с камер трансформера, «Державы» Панацеи и верхней крышки медкапсулы были подобраны с изуверской жесткостью. Поэтому к концу двухминутной нарезки позеленели даже самые стойкие гости приема. А особо впечатлительные персоны либо в спешке покинули зал, либо зажмурились и заткнули уши. Впрочем, такие мелочи Петра Николаевича «не волновали»: дождавшись финальных кадров, он прервал молчание и объяснил причины, заставившие Забаву оперировать именно так. Потом показал еще одну нарезку, которая наглядно демонстрировала многочасовой процесс удержания детей «по эту сторону грани между жизнью и смертью», дал гостям возможность послушать мнения двух известнейших хирургов Империи и подвел итоги:
- Как видите, «Сполохи» опять сделали невозможное – расстроили контрразведку Халифата, проигнорировав настороженную ловушку, сожгли восемь ботов огневой поддержки, чтобы вытащить Веронику и Дениса Коростелевых из бронированного лимузина, достали из их тел маячки, сбили семь боевых кораблей ВКС Арабского Халифата, активировали генератор маскировочного поля, вырвались из сплошного кольца вражеских кораблей и вернулись на Рубеж. Не знаю, как вы, а я в восторге. Поэтому воспользуюсь возможностью и отвечу на ноту протеста, врученную мне послом Арабского Халифата, в вашем присутствии: господин Юсуф аль Сайф, действия отдельной группы особого назначения Императорской Гвардии «Сполох» абсолютно законны, поэтому подразделение продолжит уничтожение людоловов, лиц, обращающих в рабство моих подданных, и конечных покупателей живого товара. Ну, и в качестве вишенки для торта могу сказать, что подумываю отправить на Рубеж еще пару-тройку «Шелестов», так понравившихся вашему флоту…
…Очередное награждение, на этот раз официальное, меня практически не задело. Нет, частью сознания я искренне порадовалась за каждого из «Сполохов», получающих боевые ордена, и даже отметила появление Анны второй степени у себя на груди. Но при этом была сосредоточена на будущем… хм… противостоянии с цесаревичем Милославом, его братцем и толпой их прихлебателей. В обычный режим вернулась уже после того, как выполнила несколько команд Локи, поданных в командное окно «Державы», и оказалась в толпе гостей. Заметив неподалеку «старичков-разбойничков», пробивающихся в нашу сторону сквозь ряды желающих пообщаться с «героями Империи», слегка воспрянула духом. Но тут же доперла, что в этот раз публика жаждет внимания аж тринадцати «Сполохов», а значит, Александр Александрович Дмитриев, Михаил Варламович Зубов и Алексей Станиславович Прозоровский в принципе не смогут прикрыть всех. В общем, мысленно напомнив себе, что каждый из команды уже получил предельно подробные ЦУ от Ярослава и точно знает, что делать, я позволила себе чуточку расслабиться, очень тепло поздоровалась с князьями и поддержала начавшийся разговор. А через несколько минут, поймав и прочитав сообщение от Озорника, кстати, единственного «бойца» подразделения, сохранившего инкогнито, в темпе распаковала приложенный файл и сразу же поблагодарила Фрола Романовича за помощь – его стараниями одно из вспомогательных окон моей «Державы» стало показывать направление на тактические комплексы цесаревича Мирослава и его лепшего друга!
К сожалению, эта радость оказалось единственной: нас, «Сполохов», начали рвать на куски даже похлеще, чем в прошлый раз. Хотя и не всех: мужская часть команды надежно отсекала от нас, девушек, особо назойливых кавалеров и не позволяла желающим выразить нам свое восхищение растащить группу по всему залу.
Первое время попытки нас разделить казались спонтанными, но потом Фрол Романович проанализировал список контактов в программе дозвона ТК-шки наследника престола, переслал нам свои выводы и начал подсвечивать алым кантиком лица персон, целенаправленно добивающихся именно этого. Тут я здорово напряглась, ведь таких деятелей рядом с нами уже обреталось человек двенадцать-пятнадцать, и еще пяток пробивалось со всех сторон!
Первой ласточкой скорой «эскалации конфликта» стала вроде как шутка второго сына главы рода Арнаутовых:
- Ярослав Викторович, вы и ваши подчиненные-мужчины так добросовестно опекаете слабую половину подразделения, будто боитесь, что их украдут!
- Мы боимся не этого… - мгновенно парировал Локи. – Каждый боец «Сполохов» ориентирован на работу с врагами государства, то есть, годами «затачивал» рефлексы в одном-единственном ключе и теперь реагирует на резкое изменение обстановки, скажем так, несколько… жестковато. При этом рефлексы «слабой» половины подразделения куда ультимативнее наших, чтобы гарантировать безусловное уничтожение любого врага-мужчины. А теперь посмотрите на ситуацию со стороны: тут уже собралась приличная толпа, а желающие с нами пообщаться все прибывают и прибывают. Как вы считаете, чем закончится ваша попытка подойти, ну, скажем, к Забаве Олеговне, если в момент начала движения вас случайно толкнут в спину?
- Исходя из их взаимного положения в данный момент, вероятнее всего проломленным кадыком… - подыграл ему князь Зубов. – Правда, в том, что цели достигнет всего один удар, я очень сильно сомневаюсь, ибо уверен в том, что на «атаку» отреагируют все ближайшие к вам «Сполохи» и практически одновременно поставят сразу несколько убедительных точек в случайном противостоянии.
- Да, но я…
- Двух рефлексов на одно действие не бывает… - «сокрушенно» вздохнул Прозоровский. – Таким образом, в описанной ситуации ваши шансы выжить стремятся к нулю. Ведь этих парней и девушек очень добросовестно готовили к мгновенному уничтожению профессионалов!
Увы, желание «подергать тигра за усы» обуревало не только цесаревича Мирослава. Еще один представитель золотой молодежи Империи, отирающийся неподалеку от меня, пропустил мимо ушей недвусмысленное предупреждение и ехидно поинтересовался:
- А такие рефлексы не мешают в обычной жизни? Ну, скажем, танцевать, обниматься, отвечать на поцелуи.
Прекрасно понимая, что все заинтересованные лица могли изучить записи нашего недавнего отрыва в «Скрипичном ключе», я решила «согласиться» с этим утверждением:
- Мешают, и еще как. Но во время быстрых танцев нас всегда опекают наши мужчины, а в зону комфорта мы допускаем только тех, кто точно знает ее границы и гарантированно не спровоцирует переход в боевой режим.
- Но ведь это крайне неудобно! – воскликнул еще один прихлебатель Мирослава. – Вы молодые и чертовски красивые девушки, а значит, должны хоть иногда позволять себе расслабляться!
- Игорь Владимирович, в данный момент мы не только являемся, но и ощущаем себя бойцами отдельной группы особого назначения Императорской Гвардии… - холодно усмехнулась Забава. – Пока вы прожигаете жизнь на приемах, балах, званых ужинах и охотах, мы защищаем и вас, и все, что нам дорого, от внутренних и внешних врагов Империи. Медленные танцы, объятия и поцелуи будут потом, когда мы выполним свой долг перед государством и уйдем в запас. А пока нам есть чем заняться и без этого.
- Интересно, а вы сможете повторить то же самое Его Императорскому Величеству, если он вдруг решит пригласить вас на медленный танец? – ехидно поинтересовался Арнаутов.
- Запросто! – включилась в разговор Лиза. – Только подходить к нам с таким предложением ему и в голову не придет, ибо Император видит в нас не красоток, за которыми можно поволочиться, а карающие мечи государства.
Пока парень переваривал этот ответ, к нам пробилась целая толпа флотских и перевела разговор в другое русло. Высоченный, на редкость широкоплечий и пластичный капитан-лейтенант с одиноким Станиславом третьей степени на левой половине груди «атаковал» Ульяну. Но, в отличие от предыдущих «ораторов», крайне уважительно и вежливо. Его интересовали какие-то тонкости управления «Шелестом» во время реального боя в атмосфере, поэтому Телепнева довольно подробно ответила на первый вопрос, а Локи, Зуб и сослуживцы каплея быстро развили тему до оживленной дискуссии.
Каюсь, начала перемещения этих офицеров, в результате которого добрая треть прихлебателей цесаревича оказалась отодвинута в сторону, я не заметила, так как общалась одновременно с Забавой, Шереметевыми и младшим Отяевым. Поэтому в какой-то момент задергалась. И почти сразу же получила сообщение от Ярика, объясняющее смысл происходящего:
«Это бывшие подчиненные Михаила Варламовича . Выполняют его просьбу. Кстати, скоро к нам подтянутся еще и бывшие курсанты князя Дмитриева...»
Я обрадовалась, еще раз огляделась по сторонам, а потом была вынуждена отвлечься на очередное сообщение от Императрицы:
«Посмотрела запись вашего разговора о танцах, объятиях и поцелуях, добавила к записи кое-какие комментарии и переслала мужу. Он написал, что страшилка получилась толковая, и пообещал не приглашать вас на медленные танцы. Мирославу, переписку которого я в данный момент читаю, тоже переслали эту запись. Раз восемь. Он в бешенстве. И спешно переигрывает свои планы. Мы с Татьяной тоже не бездельничаем – нашли способ правильно мотивировать Куракину. Естественно, через десятые руки, соответственно, что часть внимания моего сына она оттянет на себя…»
Вдумавшись в игру, которую начали наши старшие подруги и союзницы, я мысленно хохотнула и ехидно поинтересовалась:
«Как обычно, целитесь сразу в двух зайцев?»
«Обижаешь – их не меньше четырех! Если Леночка перегнет палку и вынудит Мирослава разорвать помолвку, то мы спасем Империю от дуры на троне. Если умудрится перетянуть фокус его внимания на себя (в чем я, откровенно говоря, очень сильно сомневаюсь) – сочтем ее опасной, начнем готовиться к Большой Войне и поищем рычаги давления на эту особу. Если канал передачи ценных указаний от нас к ней сработает, как надо, постараемся его укрепить, и так далее…»
«Там, наверху, играют все, всегда и со всеми, с кем в принципе позволяет текущий статус…» - мысленно повторила я, написала Анне Николаевне, что нам до них расти и расти, а потом вернулась в «реальность».
Оказалось, что ситуация вокруг нашей компании, если можно так выразиться, более-менее нормализовалась, и подтянувшиеся к этой половине зала когда-то курсанты Александра Александровича, а сейчас, генерал-майоры, генерал-лейтенанты, контр-адмиралы и вице-адмиралы лишили «дурную молодежь» права голоса и вели неторопливый разговор о политике Империи в отношении государств, расположенных по другую сторону Приграничья. Жизненного опыта и знания нюансов подковерных игр любых уровней у них было хоть отбавляй, поэтому я отодвинула куда подальше мысли о кознях цесаревича и как следует развесила уши.
Новое Знание впитывала в себя чуть ли не полчаса, поэтому, прочитав сообщение Императрицы, предупредившей, что система кондиционирования ближайшего женского туалета «заряжена» баллончиком какой-то дрянью с абсолютно нечитаемым буквенно-цифровым обозначением, и ознакомившись с подробным описанием действия этого препарата, я взбесилась. Что не помешало скопировать текст в канал семьи и включиться в планирование контрмер. А потом настало время отмщения…
…Идти в туалет всей командой было глупо, а обижать истинных ценителей красоты и чувственности порубежниц негуманно, поэтому «приперло» только меня и Забаву. Локи и Леший решили нас проводить, так что старшим в остающейся компании был назначен самый ответственный, Филька. Прогулка по залу по соответствующим пиктограммам ничем особенным не запомнилась – догадываясь, куда мы направляемся, большинство встречных и поперечных ограничивалось понимающими улыбками, а меньшинство в темпе отсекалось «охраной». Единственная значимая задержка случилась в «тамбуре», отсекающем зал для приемов от сервисного коридора. Но о ней мы договорились заранее, поэтому это не считается. В общем, к двери в искомое заведение, украшенной стилизованной буквой «Ж», подошли в гордом одиночестве. Парни дождались, пока мы шагнем в зону сенсоров автоматического открывания створки и неторопливо пошли дальше. К мужскому туалету. А мы, оказавшись в царстве тишины и уединения, облицованного светло-розовым мрамором, выбрали смежные кабинки и закрылись изнутри. Пара минут на все про все, и в канал семьи прилетело сообщение от Панацеи:
«Жадными их не назовешь: концентрация этой дряни в воздухе вдвое превышает рекомендованную!»
Потом основное окно «Державы» вдруг перечеркнуло алое уведомление «Против вас используются системы глушения связи», и посерело сразу четыре пиктограммы.
Такого мы не предполагали, но дергаться я и не подумала – дождалась обнуления единственного активного таймера, не очень уверенно встала, кое-как заправилась, а на выходе из кабинки чуть не своротила дверь. Забава, вырвавшаяся «на оперативный простор» на семь секунд раньше меня, расплылась в глупой улыбке, вихляющей походкой доковыляла до раковин и, потеряв равновесие, чудом не впоролась лбом в зеркальную стену на ними.
Я добралась до промежуточной цели заметно увереннее. Зато первой активировала портативный медблок на пояснице, первой почувствовала, что горю, и «тупо» уставилась на свое отражение. А когда решила, что лицо достаточно покраснело, расфокусировала взгляд и отыграла кусочек предписанной роли – «негнущимися пальцами» расстегнула ворот кителя, «бездумно» потерла правую грудь, томно прогнулась в пояснице, огляделась по сторонам и, в упор не заметив Беклемишеву, решительно двинулась к выходу.
Как и следовало ожидать, личный состав комитета по встрече не собирался испытывать себя на прочность и ждал нас метрах в двадцати от двери в женский туалет. Цесаревича и его сводного брата в нем не обнаружилось, что развязало нам руки – мы заулыбались, помахали четверке парней ручками и ускорились. Естественно, «в меру своих возможностей». Наши желания были прочитаны в тот же момент – рыжеволосый красавчик из рода Бессоновых продемонстрировал нам уже открытую бутылку шампанского и два бокала, младший сын главы рода Горюновых весело поздоровался и назвал красотками, а невысокий крепыш из Жихаревых не стал тянуть кота за одно место и предложил составить им компанию, подняться в гостиную «к их близкому другу» и как следует оторваться.
Оторваться мы, конечно же, согласились: я оценивающе оглядела «самого аппетитного» парня с головы до ног и нервно облизала губы, а Панацея решила не тянуть и добавить градуса веселью. Поэтому вгляделась в этикетку на бутылке и недовольно поморщилась:
- А ничего позабойнее нету?!
- Есть, конечно! – ухмыльнулся Горюнов и вытащил из кармана россыпь разноцветных и разнокалиберных капсул.
- Другое дело! – удовлетворенно выдохнула Беклемишева, ломанулась к вожделенной наркоте прямо сквозь «строй» из остальных парней и «потеряла равновесие».
Помочь ей дернулись все четверо. Автоматически. Но нам было до фонаря: уже через мгновение правая рука Жихарева, почти дотянувшаяся до талии моей любимой подруги, переломилась в локтевом суставе, а следом за нею с «законного» места вылетела и нижняя челюсть; Бессонов, планировавший подхватить падающую Забаву под мышки, схлопотал страшный удар в грудину и сломанной куклой начал оседать на пол; Кавелин, среагировавший на начало действа и уклонившийся от атаки Панацеи, не заметил меня, поэтому был вынужден прогнуться в спине и со всей дури влететь затылком в стену. Ну, а Горюнова мы ломали вместе. Причем в прямом смысле слова – сначала вынесли ему обе ключицы, затем вмяли внутрь нижние ребра и посадили на шпагат… хм… неподготовленным. А когда в ушах отзвенело эхо его истошного крика, начали экстренное потрошение, потерев обломки его правой ключицы друг об друга и задав очень простой вопрос:
- Где вы взяли баллончик, который установили в женском туалете, и кто приказал это сделать?
…Со стойкостью и беззаветной преданностью к будущему императору у этих слабаков оказалось как-то не очень, поэтому к моменту появления «кавалерии» – Ярослава, Лешего и сразу двух Гвардейцев – мы не только выпотрошили всю компанию сластолюбцев до самого донышка, но и вытащили из ноздрей отработавшие фильтры. Сотрясать воздух впустую, естественно, не стали – мы с Забавой обратили внимание прибывших на локальное отсутствие связи и предложили провести инструментальный анализ состава воздуха в женском туалете, а парни сообщили, что четверка «поломашек» намеренно ввела их в заблуждение, заявив, что видела нас с Панацеей уходящими в Большой Зал для приемов. А вот сливать им записи со своих «Держав» категорически отказались, дав понять, что их получит только Император.
Заявление было принято к сведению, и Гвардейцы, вежливо попросив никуда не уходить «еще буквально пару минут», принялись за работу. Тот, который повыше, стремительно унесся разбираться с составом воздуха, а второй унесся в противоположную сторону. Видимо, вызывать подкрепление и блокировать тамбур, чтобы в этот коридор случайно не забурились гости. Чуть позже восстановилась связь, а с нею мне в личку прилетела целая пачка сообщений.
Быстренько проглядев имена отправителей и убедившись, что ни Романовой, ни Белкиной среди них нет, я со спокойной душой отложила их чтение на потом, пообщалась с Яриком и Забавой в семейном канале, согласовала версии «для всех» и «для Романовых», а потом, задавив сомнения, решительно отправила Императрице файл с записями нашего общения с комитетом по встрече «порубежниц» и последующего допроса…
Глава 13. Ярослав Логачев.
1 июля 2352 года по ЕГК.
…Сообщение от Петра Николаевича Романова упало мне в личку в шестом часу утра, прервав какой-то сумбурный и не очень понятный сон. Вернувшись в сознание и прочитав два коротеньких предложений, я не поверил собственным глазам и перечитал их снова. Когда убедился, что первый раз не ошибся, озадаченно почесал затылок и отправил ему односложный ответ:
«Жду…»
А потом, перечитав послание в третий раз, немного подумал, затем подключился к системе, включил нагрев каменки в сауне и разбудил Забаву с Дашей.
В смысл моих объяснений девчонки врубились раза с третьего, так как мы вернулись домой в четвертом часу утра вымотанными до предела и не выспались от слова «совсем». Однако вникнув в то, что я сказал, заставили себя слезть с кровати, подхватили сбруи с оружием и, очень неплохо изображая свежевосставших зомби, поплелись к выходу.
Проводив их взглядом, я бездумно потер подбородок, а через какое-то время сообразил, что продолжаю спать, просто сидя и уперевшись невидящим взглядом в стену. Решив, что это неправильно, потряс головой и встал. Затем подхватил кобуры, обошел кровать и обратил внимание на то, что не одет.
Встречать гостей из дворца абы в чем я не мог, поэтому натянул штаны и рубашку, превратил голограмму на ближайшей стене в огромное зеркало, убедился, что выгляжу терпимо, и выперся в коридор. А окончательно проснулся уже в ангаре, когда увидел лица старших подруг и оценил их состояние: если Татьяна Константиновна выглядела более-менее нормально, то Анна Константиновна была вне себя от ярости. Более того, судя по растрепанным волосам, сверкающим глазам, гневно раздувающимся ноздрям и сжатым кулакам со сбитыми костяшками, пребывала в этом состоянии достаточно долго.
Эти выводы косвенно подтвердила реакция их телохранителей и пилота – стоило Императрице раздраженно взмахнуть рукой, как первых сдуло из проема боковой двери, а второй торопливо развернул «Хищник» на сто восемьдесят градусов. Видимо, пытаясь показать, что уже летит домой.
Пока мы добирались до лифта, обе дамы угрюмо молчали. А после того, как вошли в кабинку, зачем-то вспомнили о приличиях – Белкина дотронулась до моего предплечья, дождалась, пока я на нее посмотрю, и виновато вздохнула, а Романова хрипло извинилась:
- Я в диком бешенстве. Могу себя повести неадекватно. Заранее прошу прощения. И-и-и… что у нас в программе?
- Не очень жаркая сауна… - ответил я и счел необходимым уточнить: - В компании Забавы, Даши и меня.
- Самое оно… - после недолгих раздумий заявила Императрица, первой вышла в коридор, повернула налево и изобразила планетарный танк. В смысле, сорвалась с места так резко и уверенно, будто шла в атаку.
Приблизительно в том же режиме она «пообщалась» с Беклемишевой и Федосеевой – обнаружив их стоящими перед открытой дверью ее любимой раздевалки, требовательно мотнула головой, то ли предлагая составить им компанию, то ли приказывая это, первой сорвалась с места и раздраженно рванула «липучки» на платье еще до того, как переступила через порог.
Судя по тому, что все четверо вышли наружу от силы минуты через три, подбирать новые купальники и ждать доставки Романова с Белкиной были не в состоянии. Видеть их замотанными в простыни было непривычно, но я сделал вид, что все нормально, пропустил дам вперед и пристроился следом. А в сауне последовал их примеру, то есть, не лег, а сел. На нижнюю полку. И прислонился к верхней.
Первые минут десять мы только грелись. Не могу сказать, что молчание было комфортным, но, вне всякого сомнения, женщин потихоньку отпускало, поэтому я смиренно ждал. И, в конце концов, дождался саркастичного признания Императрицы:
- Семейные разборки, можно сказать, удались…
- Нормального разговора не получилось: ублюдки, которых мы воспитали, отказывались понимать, что мы им говорили! – как-то резковато продолжила Белкина. – Упирались даже тогда, когда Петр зачитал соответствующие статьи Уголовного Уложения и заявил, что каждый из них честно заслужил шесть лет тюрьмы.
- И тут у меня сорвало крышу. Напрочь… - криво усмехнулась Романова.
- В итоге у Мирослава сломаны челюсть, левая рука и несколько ребер, а у Лени нос, обе ключицы и колено… - прокомментировала ее подруга.
Я и раньше догадывался, что Императрица достаточно жесткая личность, но от этой новости потерял дар речи. А когда услышал ее дополнение, совсем другими глазами посмотрел и на «мягкую и домашнюю» Татьяну Константиновну:
- Таня тоже отличилась – отбила сыну гениталии, а потом дала слово, что в следующий раз, когда они решат принудить к близости какую-нибудь девушку, кастрирует обоих к чертовой матери.
Дальше было еще «интереснее»: покалеченный, но не сдавшийся Мирослав решил проявить характер и поинтересовался у матери, не проще ли ей сказать, что их с Леонидом для нее уже НЕТ. В результате озверевший Император ударом кулака отправил сына в нокаут, вытолкал обеих супруг из комнаты от греха подальше и связался со мной.
- В общем, радоваться нечему… - угрюмо подытожила Белкина. И заставила подругу «возмутиться»:
- Почему это? Петя обещал перевести сыновей в военную академию закрытого типа; Забава с Дашей основательно проредили ряды шушеры, крутившейся возле них; свадьба Мирослава с Куракиной переносится на неопределенный срок; место, в которое нас «сослали», в разы комфортнее, чем дворец. В общем, осталось как-нибудь расслабиться. А то меня до сих пор трясет…
- Можем сделать вам массаж… - предложила Федосеева.
Женщины задумчиво переглянулись и кивнули. А когда я встал и качнулся к выходу, убедили остаться:
- Мы еще не договорили, поэтому можешь лечь на полку лицом вниз и смотреть в стену.
Следующие четверть часа в сауне было тихо – Даша, сбегавшая за массажным маслом, «оседлала» Анну Николаевну и вдумчиво разминала ей плечи, Забава мяла Татьяну Константиновну, а я, закрыв глаза, пересматривал отдельные фрагменты только что закончившегося разговора и анализировал как слова, так и самые незначительные нюансы поведения обеих женщин. А еще удивлялся. Чему? Сильнее всего реакции Романовых на «шалости» сыновей: улетая из дворца по настоятельной просьбе Императора, лишь немного не дотягивающей до прямого приказа, я был уверен, что более-менее серьезно пострадает только четверка «стрелочников», а истинные виновники «интриги» отделаются малой кровью. Чуть меньше дурел от жесткости, последовательности и бескомпромиссности обеих старших подруг: вместо того, чтобы воспитывать сыновей мягкими увещеваниями, горькими слезами или стенаниями, как сделало бы большинство «добрых мам», они не побоялись показаться «злыми»; не изменили принципам даже в столь неоднозначной ситуации, как эта, и считали правильным решение мужа изменить ближайшее будущее Мирослава и Леонида.
Да, чисто теоретически можно было бы пострадать из-за того, что наказание за использование подобной химии, хранение наркотиков и попытку принуждения Забавы с Дашей к сексуальной близости могло бы быть и посерьезнее. Но розовых очков я не носил даже в детстве, поэтому понимал, что род Романовых стоит над законом, и не тратил время на всякую ерунду вроде бессмысленных умствований или рефлексий.
Ну, и еще одной темой, занимавшей мои мысли, были размышления о будущем. Точнее, о тех далеких временах, когда Петр Николаевич уступит трон своему сыну, и новый Император вспомнит старые обиды. Бояться не боялся. Но догадывался, что о визитах на Белогорье придется забыть. И лишний раз оглядываться даже на родном Рубеже. Правда, как следует обдумать веселые перспективы не получилось, так как в это время «ожила» Анна Николаевна.
Сначала расслабленно пробормотала, что у Даши волшебные руки и заявила, что продаст душу за лишний час такого удовольствия. А через какое-то время тяжело вздохнула и подняла весьма интересную тему для разговора:
- Вряд ли я ошибусь, предположив, что вы не раз задумывались о мотивах нашего не самого стандартного отношения к вашей компании, но так и не поняли, что нам от вас надо.
Желания услышать ответ я в ее голосе не почувствовал, поэтому просто пожал плечами. И, вероятнее всего, не прогадал:
- После того, что случилось между вами и нашими детьми, любые, даже самые незначительные недоговоренности могут уничтожить ваше доверие, поэтому я решила расставить все точки над «i». И начну со своего детства. Ты, Даша, наверняка знаешь, что мой отец ушел в отставку с должности командующего Первого Пограничного в чине адмирала. Но это знание – лишь слова, поверхностный и очень приблизительный срез Личности, которую я боготворю до сих пор. А на самом деле папа был Защитником. По духу, стилю мышления и поведению. Да, абсолютное большинство его друзей и знакомых считали, что он излишне резок, бескомпромиссен и принципиален, но мне его мировоззрение казалось идеальным и единственно возможным. Ведь он любил Империю больше жизни, требовал от других только то, что делал сам, держал Слово, чего бы это ни стоило, для семьи и друзей был живым воплощением добра, нежности и понимания, а для врагов самой Смертью.
После этих слов Анна Николаевна ненадолго прервалась, то ли собираясь с мыслями, то ли ненадолго ухнув в прошлое, а потом тяжело вздохнула:
- Нас, своих детей, он воспитывал в том же духе. И небезуспешно – мой старший брат, Владимир, закончил и среднюю школу, и Белогорскую Летную Академию лучшим в потоке, был распределен в Восьмой Пограничный, всего за шесть лет дорос до командира эсминца, а потом погиб. В Левенской Бойне. Прикрыв своим кораблем линкор командующего флотом, как полагалось сыну Защитника. Второй брат, Дмитрий, стал спасателем. Одним из лучших на Кондопоге. А восемь лет назад, уже будучи заместителем начальника городского отделения МЧС, одним из первых прибыл к загоревшимся Миусским окружным складам ракетного вооружения, пробился к солдатам, спрятавшимся от чудовищных взрывов в подвале рембазы, а на обратном пути попал под шальной снаряд. Детство, проведенное рядом с такими мужчинами, не могло не сказаться на моем характере: в моей личной табели о рангах на первом месте стоит долг перед Империей, на втором – верность мужу, третье занимает Татьяна, а любовь к сыну, личные интересы и все остальное отодвинуты на четвертое и далее…
Пока Императрица описывала характер отца, рассказывала о покойных братьях и о своей табели о рангах, я пытался представить себя на ее месте. Получалось откровенно плохо – если жизнь до замужества получалась цельной, насыщенной и счастливой, то после «перемещения» урожденной Вадбольской во дворец не складывалось вообще ничего. Так оно, собственно, и оказалось:
- Как вы наверняка знаете, мой брак был компромиссом, позволившим примирить две крупные фракции при дворе предыдущего Императора. Я согласилась выйти замуж за Петра сразу по нескольким причинам: во-первых, понимала, что этот шаг может помочь правящей династии и выведет государство из затяжного политического кризиса, во-вторых, была уверена, что смогу стать Императрицей, достойной Империи, которую безумно люблю, в-третьих, знала, что мой будущий супруг честно заслужил прозвище Защитник и считала, что плохого человека так не окрестят. В общем, венчалась с гордо поднятой головой, клялась быть верной мужу и душой, и сердцем, а когда узнала, что ношу под сердцем сына, была по-настоящему счастлива, ибо с первой же попытки подарила мужу наследника!
Сомнений в том, что все рассказанное – правда от первого до последнего слова, не было никаких: каждый новый факт, сообщаемый Анной Николаевной, идеально укладывался в то представление о характере этой женщины, которое у меня сложилось. Поэтому я вслушивался в ее голос не столько разумом, сколько душой:
- Тут я, пожалуй, ненадолго прервусь и расскажу о главной мечте своей жизни. Сколько себя помню, мечтала родить любимому мужу трех мальчишек и трех девчушек, а потом вырастить их такими же достойными личностями, как мой папа. С каждым прожитым годом эта мечта все усложнялась. Сначала у каждого придуманного ребенка появилось имя, потом сформировался и закалился свой, особенный характер, а лет в десять я вдруг поняла, что одними грезами мечты в реальность не воплотить, и начала штудировать учебники по педагогике. В общем, рождение Милослава стало первым шагом к реализации моих планов. Рождение Таниного Леньки – вторым: да, в тот момент до дружбы с нею было еще очень далеко, но я действительно люблю детей, поэтому приняла его, как своего.
Если я правильно понял, точно так же Анна Николаевна радовалась и дочерям-погодкам своей «соперницы». А потом розовые очки начали тускнеть и где-то потерялись. Ведь «всесильная Императрица» вдруг увидела дворцовую жизнь такой, какая она есть на самом деле, и постепенно начала сходить с ума от непрекращающихся интриг и борьбы за место под солнцем, от лицемерия и алчности, властолюбия и подлости, безнравственности и откровенной порочности. Да, она пыталась с этим бороться, но война с ветряными мельницами, которую она начала уже в тандеме с Татьяной Николаевной, закончилась их сокрушительным поражением – мало того, что ни одно их нововведение не заработало, так они внезапно заметили, что дворцовая гнусь постепенно меняет их детей! И тогда женщины взбунтовались. В смысле, вызвали мужа на разговор и заявили, их браки были ошибкой, что дворец не место для воспитания нормальных детей и что рожать в таких условиях они больше не будут. Романов пытался обижаться, уговаривать и даже хитрить. Но без толку: спевшиеся подруги стоически перенесли восемь месяцев полнейшего игнора, во время примирения и последовавших за ним «переговоров» не уступили ни пяди, а когда обнаружили, что беременны, не только сделали медикаментозные аборты, но и добились увольнения врачей, которые по требованию Петра Николаевича втихаря разблокировали им фаллопиевы трубы!
- В какой-то момент Петр понял, что мы ни за что не переиграем свое решение, и начал выстраивать отношения заново. Причем не только на словах – прекрасно зная, что нам не нравится больше всего, он несколько лет бился головой об стену, пытаясь изменить мировоззрение своего окружения. Увы, справиться с этой гидрой оказалось выше его сил, и он постарался уделять как можно больше времени Милославу, Леониду и обеим дочерям Татьяны. Обнаружив, что в каждом из них все равно появляются и расцветают буйным цветом не самые достойные черты характера, стал менять воспитателей. К сожалению, не сработало и это. Хотя мы тоже вкладывали в детей души и проводили с ними практически все свободное время.
- Как ни обидно это признавать, но еще вчера утром мы с Аней были уверены, что при том количестве соблазнов, которые окружали наших детей с самого рождения, они выросли более-менее ничего… - скрипнув зубами, буркнула Белкина и резанула правду-матку: - А оказалось, что они ничем не отличаются от своей ублюдочной свиты!
Второе предложение и слова, намеренно выделенные интонацией, дали понять, что эта женщина переживает крушение своих надежд ничуть не менее сильно, чем Романова. А та, дав подруге выговориться, вдруг озвучила мысль, к которой подводила нас все это время:
- На самом деле я понимала, что наши сыновья растут избалованными скотами, последние года три. И даже пыталась заставить себя смириться с тем, что мечту всей жизни пора отпускать. Увы, мечта сопротивлялась и регулярно приходила в счастливых снах. А потом появились вы. Точно такие, какими должны были стать мои нерожденные дети. Поэтому я вам помогаю. И буду помогать всем, чем смогу, даже если вы прямо сейчас рассмеетесь мне в лицо!
- Не рассмеемся! – твердо сказал я и с хрустом сжал кулаки: - Знаете, среди людей, которые мне по-настоящему дороги и которым я, не задумываясь, подставлю спину, нет ни одного моего кровного родственника. Тем не менее, я считаю Забаву, Дашу, сестер Шереметевых и Ульяну своей семьей, хотя отношения между нами не имеют ничего общего с традиционной трактовкой этого понятия. Но трактовки и традиции нас интересуют не особо – мы живем друг другом, у нас одна цель на всех, и нам плевать на весь окружающий мир, кроме нами же подобранной команды и вас с Татьяной Константиновной.
- Если ты вербуешь нас в вашу семью-которая-не-семья, то мы согласны! – нервно хохотнула Романова. И ляпнула: - Мамами называть будешь?
Я опешил, ибо никого никуда не вербовал, а просто пытался морально поддержать тех, кого считал своими! Тем временем Забава, оклемавшаяся чуть ли не мгновенно, ответила тем же самым и по тому же месту:
- Не будет, ведь в его системе координат это слово практически ничего не значит. Зато станет делиться теплом своей души и беречь даже от самого себя!
- Тогда на какой статус мы можем рассчитывать? – воспользовавшись возможностью чуть-чуть отвлечься от не самого приятного разговора, насмешливо поинтересовалась Императрица.
- А что, без статуса совсем никак? – «удивилась» Даша. – Мы прекрасно обходимся без них и радуемся каждому прожитому мгновению.
- Ну, если каждому, то мы в деле. В смысле, в семье. И уже радуемся массажу! – валяя дурака, сыто промурлыкала Белкина. А Анна Николаевна предпочла ответить Даше предельно серьезно:
- Статус – мелочи: мы хотим, чтобы вы нам доверяли, знали, что мы вас никогда не предадим, и делились теплом своих душ. Хоть иногда…
…Несмотря на более-менее веселое завершение разговора, камни с душ наших старших подруг никуда не делись – даже упарившиеся до умопомрачения и размятые до состояния киселя, они то и дело темнели взглядами, сжимали кулаки или уходили в себя. Прекрасно понимая, что выбить их из этого состояния можно только очень сильными положительными эмоциями, я оставил их на попечение Беклемишевой и Федосеевой, ненадолго сбежал из комнаты отдыха, поднял Шереметевых и Телепневу, коротко и без особых подробностей посвятил их в сложившуюся ситуацию, а затем с их помощью начал реализовывать Хитрый План. Ульяна, выслушав боевой приказ, озадаченно хмыкнула и полезла в Сеть, Настя с Лизой без лишних слов оккупировали терминал ВСД, а я скинул ценные указания дядьке Фролу, затем удаленно подключился к новым «Хищникам» и перегнал их в наш ангар.
Реализовать второй этап подготовки вызвалась все та же Ведьма – забрала у мелких четыре новеньких «Ратника» правильных размеров, две «лишние» сбруи с «Мангустами» и две защитные полумаски, она унеслась в комнату отдыха, убедила собравшуюся там компанию переодеться, а затем спустила в ангар и озвучила состав каждого отдельного «экипажа».
Как ни странно, возмущаться или отнекиваться Романова с Белкиной не стали. Наоборот, сообразив, что я везу их на прогулку, в темпе заняли предписанные места и заерзали от нетерпения. Вернее, заерзала. Анна Николаевна, которая заняла правое кресло в моей «Жути». А как себя вела Татьяна Константиновна, занявшая пилотское кресло в другой машине, я не видел. Пока Забава, исполнявшая обязанности ее ООС, организовывала конференцсвязь, транспортная плита по очереди подняла угольно-черные машины на крышу. Потом я дал команду начать движение, и тройка «Хищников», сорвавшись с места, плавно вошла в разгонный коридор.
Пока летели ко второму КПП, я объяснял логику действия во всех возможных ситуациях, начиная с самых простых и заканчивая экстремальными, определил, в каком порядке лететь, показал, как «здороваться» с теми, кто узнает в нас «Сполохов», и пару раз проверил, как реагируют на мои маневры «пилоты». Увиденное откровенно порадовало: Белкина, которую я считал самым слабым звеном, повторила все эволюции моего флаера ничуть не хуже, чем Ульяна. Поэтому наше «доброе утро» дежурной смене получилось достаточно уверенным и грозным. А рывок к ближайшей безлимитке – стремительным и красивым.
Над столицей летели отнюдь не по прямой. Сначала прошли над самым высоким зданием Новомосковска – стеклянной башней делового центра «Мечта». Затем свернули на северо-запад, полюбовались яркой сине-зеленой «сферой» Дворца Искусств, вписались в коридор перестроения, ведущий к северному трансконтинентальному пучку воздушных трасс и через несколько минут увидели на горизонте огромный светло-серый овал Онежского озера. В этот момент Романова, анализировавшая наши перемещения, попыталась выяснить, куда мы, собственно, направляемся, но я не раскололся, заявив, что сюрприз на то и сюрприз, чтобы быть неожиданным.
- Что ж, подождем… - после недолгих раздумий заключила она, опустила спинку кресла почти в горизонталь, закинула руку за голову и уставилась в потолок: - В принципе, этот вылет только выглядит безрассудным. Информация о том, что вы вернулись в город, ушла в народ только вчера вечером, значит, собрать группу, способную справиться сразу с тремя «Хищниками», да еще и битком набитыми «Сполохами», не успеют даже наши «ослики». Далее, в каждом флаере, кроме очень хорошего пилота, есть как минимум по одному отличному стрелку. Ну, и ты славишься своей расчетливостью, а значит, не вывезешь нас за пределы Новомосковска.
С последним утверждением она не угадала, но я не стал заострять на этом внимание – провел кортеж над еще пятью «контрольными точками», разогнал по безлимитке, ведущей в сторону города с романтическим названием Белая Акация, а затем увел в пологое снижение по ничем не примечательному коридору замедления и почти сразу же услышал «жуткую угрозу» Белкиной:
- Ярик, если ты свернешь еще куда-нибудь, я тебя возненавижу!
- Ого! Куда это мы подлетаем?! – почувствовав в голосе подруги предвкушение, заинтересовалась Романова, приподнялась на локте, посмотрела на передний обзорный экран и не удержалась от восторженного выдоха: - Да ладно?!
- Не «да ладно», а «Лента»! – сварливо уточнил я, стоически пережил легкий удар кулаком в печень и раскололся. В смысле, озвучил свои планы на ближайшие час-полтора: - Раннее утро понедельника. Основной народ либо на работе, либо спит. Четвертый по сложности комплекс гоночных воздушных трасс на планете еще пустует. А Татьяна Константиновна с детства мечтала о гонках.
- Не может быть… - ошарашено выдохнула Белкина.
- Может! – хором ответили все девчонки без исключения и жизнерадостно рассмеялись…
…Повеселиться, гоняя на умопомрачительно мощной машине по самым настоящим гоночным трассам, жаждали все. Поэтому развлекались по очереди. То есть, пока один «Хищник» отжигал по полной программе, два других прикрывали его сверху. Причем прикрывали без дураков, захватывая системами целеуказания каждый флаер, приближающийся к комплексу, отрывающийся от стоянки для личного транспорта или вылетающий из личных боксов спортсменов. Впрочем, праздной публики в этот час на комплексе не было от слова «совсем», а профессиональные спортсмены прекрасно знали, что такое тренировочный процесс, и не вмешивались в наши развлечения.
Кстати, любовь к быстрым полетам внезапно обнаружилась абсолютно у всех моих спутниц. В комплекте с адреналиновой зависимостью и очень звонкими голосами: если по трассе носился флаер под управлением Белкиной, то все остальные глохли от радостных воплей Забавы; мой – Романовой и Федосеевой, Ульяны – сестер Шереметевых. Так что уже через полчаса после начала веселья я приглушил громкость конференцсвязи, через час понял, что все равно оглохну, а через полтора махнул рукой на последствия. Правда, расслабляться все равно не расслаблялся – контролировал окружающее пространство и цвет лица супруг Императора, не позволял Телепневой и Белкиной пойти на поводу у «напарниц» и окончательно сойти с ума от счастья, следил за временем и появлением броней на сайте заведения. Поэтому системно демонстрировал самые худшие результаты практически по всем параметрам, отслеживаемым автоматической системой контроля трассы. Но нисколько не расстраивался, ведь добился главного – вышиб из сознания Императрицы и ее подруги мысли о сыновьях хотя бы на время.
Последнюю «точку» в полетах поставил без четверти десять, разрешив Татьяне Константиновне и Ульяне погонять и подурачиться на пару. «Гонщицы» радостно взвизгнули, спикировали в стартовую зону и… действительно отожгли, выжав из «Хищников» все, на что они были способны, и пройдя трассу предпоследнего уровня сложности со временем, которое сделало бы честь куда более легким спортивным машинам! С чего я это взял? С того, что сразу после их финиша со мной связался дежурный оператор АСКТ, учтиво поздоровался, сообщил, что мы, «Сполохи», только что поставили новый рекорд трассы для машин весом больше двадцати тонн, и попросил разрешения использовать запись этой гонки в рекламных целях.
Прочитав все сообщения, прилетевшие в личку, я заявил, что не против. С условием, что после монтажа ролика его копию отправят нам на согласование. Потом похвалил трассу, попрощался с заулыбавшимся парнем, прервал связь, собрал все «Хищники» в один ордер и повел их в сторону дома. На этот раз по прямой. Чтобы добраться до него еще до того, как схлынет адреналин, и супруг Императора снова придавит воспоминаниями.
Успел. Почти – пока мы пролетели над КПП, они еще вспоминали самые отвязные моменты веселья, а буквально через пару минут, когда транспортная плита потащила мою «Жуть» в ангар, из взгляда Романовой пропали последние смешинки, и она, жестом попросив на время заблокировать конференцсвязь, порядком озадачила:
- Ты выполнил самую безумную мечту Татьяны, и теперь она на седьмом небе от счастья. А чем планируешь порадовать меня?
- Боем. Без каких-либо правил с вашей стороны… - выдал я единственный более-менее интересный ей вариант.
- А ты знаешь толк в извращениях! – явно припомнив анекдот с длиннющей бородой, хохотнула она и уточнила формат: - Отправляешь девчонок к бассейну или куда-нибудь еще, чтобы не отвлекали сочувствием. Напрочь отключаешь условности, стеснение и гуманизм. Работаешь на пределе моих возможностей. И гоняешь до тех пор, пока я не отключусь от усталости. Договорились?
Я утвердительно кивнул. А минут через десять-двенадцать, встретив Анну Николаевну на выходе из ее раздевалки, основательно напрягся, сообразив, почему эта женщина употребила слова «условность», «стеснение» и «гуманизм». Защиты на ней не оказалось. Вообще! Мало того, судя по колыханиям груди, под курткой-самбовкой прятался либо обычный мягкий лифчик, либо не очень плотный спортивный топ!
Видимо, мои мысли как-то отразились в глазах, ибо Императрица подошла ко мне вплотную, встала на цыпочки и уставилась в глаза:
- Я хочу выплеснуть ярость в настоящем бою. А бой, в котором не чувствуешь боли, это балет. В общем, доведи меня до предела и заставь через него перешагнуть!
Дожидаться ответа она сочла бессмысленным – атаковала «двойкой» в переносицу и горло, всадила акцентированный удар в ту точку, в которой за миг до этого находилось мое левое колено, показала намерение проломить височную кость, попробовала подсечь и зарычала:
- Локи, не ласкай, а блокируй!!!
Я тут же принял круговой удар голенью, направленный точно в одиннадцатое ребро, на жесткий блок, и остановил колено встречным ударом кулака в живот. А когда увидел вспышку злой радости в глазах Императрицы, воткнул правый подъем во внутреннюю поверхность ее бедра и отправил левый кулак в челюсть.
Удары в треть моей силы словно добавили ей сил – уйдя от последней атаки великолепным нырком со смещением в сторону, Анна Николаевна взорвалась очень быстрой и очень жесткой связкой, которую на наших тренировках ни разу не применяла. Я дал ей возможность достать селезенку, провалил в следующем ударе и, поймав на бросок через бедро, воткнул в пол. Но без добивания. Чтобы она, выкатившись на ноги, продолжила бой. И не ошибся – вернувшись в вертикальное положение, Романова «включила форсаж»: ворвалась на сверхблизкую дистанцию и заработала коленями, локтями и головой так, как будто сражалась за свою жизнь! Вспышки боли от жесточайших столкновений конечностей игнорировала, пропущенные удары не замечала. И вкладывалась в каждое движение, как в последнее.
Ну, а я ей ассистировал. Наносил удары, боль от которых она смогла бы перетерпеть; достаточно часто открывался, подставляя плечи, спину, ребра, прямую мышцу живота и внешние поверхности бедер; не особенно затейливо бросал, чтобы женщина успела сделать страховку; почти незаметно придерживал атаки в голову, давая возможность уйти нырком или смещением. И старался не обращать внимания на то, что предплечья, бедра и голени Императрицы постепенно превращаются в один сплошной черный синяк, что аккуратная прическа стала похожей на спутанную гриву, что недостаточно плотно завязанный пояс не пережил одного из моих захватов и оказался на полу, а куртка пропотела насквозь, болтается абы как и мешает двигаться. Впрочем, с курткой Романова разобралась сама – сорвала ее после одного из падений и снова бросилась в бой. Потом нарвалась на удар кулаком точно между полушарий груди, поверила в то, что я ее «не жалею», и окончательно выключила голову.
С этого момента спарринг превратился во что-то ненормальное – взрослая, уверенная в себе и обычно сдержанная женщина стала похожей на тигрицу, защищающую свое потомство. Она использовала для атаки все, что можно и нельзя, начиная от ногтей и заканчивая зубами; била из любых положений, включая вроде бы невозможные; не обращала внимания даже на очень сильную боль и была готова умереть, но не сдаться! Но самым удивительным было не это, а то, что воистину безумная ярость, вкладываемая в каждый удар, превратила бойца среднего уровня в весьма и весьма опасного противника. И я нисколько не преувеличиваю – если первые минут пять-семь боя я «читал» практически каждую атаку еще в момент ее начала и без особого труда подбирал контрмеры, то после выхода на «форсаж» начал защищаться на полном серьезе. Но даже так регулярно пропускал удары по лицу, печени, селезенке, косым мышцам живота, внутренним поверхностям бедер и суставам. Да что там удары – судя по характерному жжению, следы от ногтей Анны Николаевны «украсили» мне все открытые части тела, включая шею!
Первые признаки приближения долгожданного предела возможностей Романовой я почувствовал на семнадцатой(!) минуте боя, заметив, что женщина сбила дыхание и толком ничего не видит из-за капелек пота, попадающих в глаза и то и дело слипающихся ресниц. Еще через две Императрица начала задыхаться, но останавливаться и не подумала. На двадцать третьей пропустила удар в диафрагму, сложилась пополам и тут же ринулась в атаку, хотя дышать была не в состоянии. А на двадцать восьмой, очередной раз оказавшись на полу, на смогла встать, поэтому попробовала сбить меня с ног ударом ребра стопы в колено.
Тут я ей подыграл. В смысле, упал, дал ей возможность навалиться сверху и секунд сорок сопротивлялся, не позволяя взять себя на север-юг, удушения в положении лежа на груди и не пуская в гард. А когда Романова окончательно вымоталась, поймал на «распятие» и удерживал в этом удушении до тех пор, пока она не «поплыла». Потом расцепил ноги, выскользнул из-под нее и встревоженно уставился в глаза.
- Я в порядке… - не сразу, но прохрипела она. Потом опустила ресницы, обмякла и написала мне в личку: - «Говорить не в состоянии. Шевелиться тоже. Зато меня отпустило…»
- Синяков я вам наставил – страшно смотреть! – немного успокоившись, виновато вздохнул я и уставился в стену, так как насквозь мокрый топик Императрицы не скрывал практически ничего.
«Плевать: пару-тройку часов в медкапсуле – и буду, как новенькая. Кстати, отнеси меня в ваш медблок, ладно? А то для Татьяны я тяжеловата. И попроси, пожалуйста, Забаву меня осмотреть. На всякий случай…»
- Отнесу. И попрошу… - пообещал я и, не откладывая дело в долгий ящик, поднял ее на руки. А где-то на полпути к дверям получил еще одно сообщение и почувствовал, что меня окончательно отпускает – Романова шутила, а значит, все было более-менее неплохо:
«О-о-о, как я тебя исцарапала!!! Твои девчонки меня убьют, а те горожане, которые увидят твою шею, умрут от зависти. В общем, не знаю, оплакивать свою недолгую жизнь или гордиться тем, что кувыркалась с командиром «Сполохов»!»
- Гордитесь тем, что он носит вас на руках! – предложил я.
«Слышь, Ярик, если ты отказываешься называть нас мамами, может, при личном общении перейдем на «ты» и, заодно, обойдемся без отчеств?»
- Вам некомфортно, когда мы обращаемся к вам на «вы»?
«Дело не в комфорте. Нам хочется чувствовать себя своими . Не взрослыми тетками в компании молодых ребят и девчонок, а равными вам. Причем во всем. Увы, каждый раз, когда мы слышим ваше «вы» или обращение по имени-отчеству, ощущаем себя посторонними, вломившимися на чужой праздник жизни…»
- Боюсь, что так мы начнем путаться… - после недолгих раздумий буркнул я.
«Плевать. Нам это надо !»
Я отодвинул в сторону дверь медблока, подошел к ближайшей открытой медкапсуле, осторожно положил Романову на ложе и коротко кивнул:
- Ладно, убедила…
«И еще одна просьба: твой дядька Фрол – друг Петра, а не наш. Давать ему возможность заглядывать в нашу жизнь слишком глубоко мы с Таней не собираемся. Поэтому лови файл с ключами доступа к нашим «Державам». А ближе к вечеру мы перенесем в отдельные папки все записи, которые хотим сохранить, ты скопируешь их к себе и затрешь все следы их существования…»
Глава 14. Дарья Федосеева.
3 июля 2352 года по ЕГК.
…В связи со «светлым праздником» – днем рождения Лизы – Ярик отменил утреннюю тренировку, так что чисто теоретически мы могли дрыхнуть до потери пульса. На практике без четверти восемь жаворонку-Локи надоело бодрствовать в одиночестве, и он разбудил нас с Забавой. По официальной версии, для того чтобы дать нам возможность поздравить именинницу первыми. Причина была достаточно веской, поэтому ворчать или вредничать мы не решились – вскочили с кровати, в темпе ополоснулись, оделись и причесались, а потом прискакали обратно в спальню, похватали заранее подготовленные подарки и построились у двери в коридор.
Как оказалось, такими умными были не мы одни – когда мы вломились в спальню к Шереметевым, Лизку во всю тискала Ульяна, а уже отстрелявшаяся Настена сидела среди горы подушек и сонно улыбалась!
- Ну вот, опоздали… - расстроено вздохнула Панацея и легонечко ткнула Локи куда-то в почку. Видимо, стимулируя его мыслительную деятельность. А он, гад, заговорил только после того, как Телепнева закончила «истязания». Единственное, что удержало нас от принятия крайних мер, это на редкость красивое, теплое и доброе пожелание, которое он озвучил от нашего имени. Кстати, пробрало не только меня – мелкая, дослушав поздравление до конца, прямо с кровати прыгнула на Логачева и от души расцеловала; ее старшая сестра облизала пересохшие губы и мечтательно уставилась в потолок, а Ульяна, услышав в его словах что-то свое, вытаращила глаза, чтобы удержать наворачивающиеся слезы. Впрочем, стоило Панацее качнуть здоровенным букетом белой сирени, а мне вытащить из-за спины небольшую коробочку, украшенную игривым розовым бантиком, и заявить, что это наш подарок, как вся троица мигом забыла про душевные страдания.
- Букет роскошный! И пахнет здорово… - восхищенно выдохнула Шереметева-старшая, зарывшись в него раньше именинницы. Потом встала на цыпочки и вытянула шею, чтобы понаблюдать за процессом распаковки подарка через плечо сестры.
- Наши другого не подарят! – фыркнула Лиза, развязала бант, в мгновение ока разорвала непрозрачную защитную пленку, увидела о-о-очень узнаваемую шкатулку для украшений, дизайн которой, по уверениям рекламщиков торгового дома «Korloff», не менялся с середины двадцать первого века, и охнула. Потом сглотнула, трясущимися руками подняла крышку, узнала ожерелье своей мечты и уставилась на Ярика взглядом больной собаки:
- Локи, вы одурели?!
- Оно тебя достойно! – твердо сказал он. – А остальное неважно.
- Да мне даже некуда его надеть! И не к чему…
- Носи дома. С бельем или без него… – ухмыльнулась Забава. – Локи оценит. И не пройдет мимо!
- …особенно, если не забудешь вот эти серьги… - подхватила Романова, неожиданно просочившаяся в помещение, и протянула ей еще одну шкатулочку того же торгового дома, только в разы меньше.
- …и вот это кольцо! – закончила Белкина, вручая последний подарок.
Несколько долгих мгновений Лиза смотрела на нас глазами, полными слез, но потом ее непоседливая натура взяла свое, и между нами заметался маленький, но очень деятельный ураган: обнимал до хруста костей, шептал на ухо что-нибудь теплое и безумно приятное, а потом обжигал щеку горячим поцелуем. Как и следовало ожидать, «буйство стихии» закончилось ее исчезновением в гардеробной: для того, чтобы демонстрировать украшения во всей их красе, требовалось подходящее белье, платье, обувь и т.д.
- Все, мы ее потеряли! – трагическим голосом произнес Ярослав секунд через сорок после того, как она сбежала из спальни, затем «поплыл» взглядом эдак на минуту и снова вернулся к нам. Но уже слегка загруженным. И повернулся к Романовой и Белкиной: - К нам на завтрак напросился Константин Германович. Поздравить Лизу и кое-что обсудить. Будет к девяти.
Анна Николаевна равнодушно пожала плечами:
- Не страшно – мы завалимся в игровую и посмотрим новости. А когда он улетит, выйдем к столу.
Логачев коротко кивнул, давая понять, что принял этот ответ, отправил Настену на помощь Лизе, а остальных вытолкал в коридор.
Я и Забава унеслись в большую гостиную накрывать на стол, Ульяна в компании с супругами Императора оккупировали терминал ДАС и занялись подбором блюд для праздничной трапезы, а Ярик ушел в игровую. Как потом выяснилось, устраивать уютные лежбища и организовывать трансляцию происходящего у нас.
Подготовиться к визиту одного-единственного гостя при таком количестве хозяек, нешуточном энтузиазме каждой и правильной организации труда особых проблем не составило, поэтому в половине девятого мы разбежались по гардеробным, а без десяти вернулись обратно красивыми до безобразия. И начали терроризировать Лизу, выясняя, куда она задевала наши подарки. После того, как она заявила, что это чудо только для своих, испарились Локи, Романова и Белкина. А в девять с копейками порог гостиной переступил Константин Германович с огромным букетом роз наперевес и произнес небольшую речь.
Ну да, старался. Но поздравления Ярика легли на душу, а его – нет. Поэтому я с чистой совестью «ушла» в переписку с Анной Николаевной, изображала безмолвного «статиста» все время завтрака и «вернулась» обратно только после того, как краем уха услышала слово «Рубеж». Зато тут задергалась, шустренько влезла в архив, отмотала запись текущего разговора на нужное место и прослушала монолог Мещерского целиком:
- Как мы и предполагали, передислокация Первого и Второго ударного флотов в системы, смежные с Рубежом, вызвала ответную реакцию не только в Халифате, но и в традиционных «оплотах демократии» - Новой Америке и Объединенной Европе. Как водится, их «симметричный ответ» вылился в спешное перемещение сразу семи флотов. Первые два зависли рядом с нашей границей в сутках гипера от Темрюка, вторые – на таком же расстоянии от Иркутска, а три последних, вроде как, планируют принять участие в совместных маневрах с военно-космическими силами ваших соседей по системе. Тем не менее, ориентировочную дату начала первой фазы операции «Гнев» мы сдвигать не собираемся.
- Пятнадцатое? – на всякий случай уточнил Локи.
- Да. Впрочем, вас, «Сполохов», это касается постольку-поскольку: вы, как и планировалась, будете работать в свободном режиме. Кстати, какого числа вы планируете вернуться на Рубеж?
- Пока не знаю… - ответил Ярослав, по своему обыкновению, включив параноидальный режим.
Князь понимающе усмехнулся и перешел к следующему вопросу:
- Теперь пара слов о «личном». Позавчера утром Петр Николаевич поручил мне подобрать и выкупить приличное поместье где-нибудь в центре Правобережного района Зеленограда, привести его в порядок и передать вам. Из того, что в данный момент предлагается к продаже, мне больше всего понравилось родовое гнездышко Селезневых, расположенное на пересечении Белого Луча и улицы Весенних Ливней. Знаете такое?
- Да… - кивнул Ярик. – В просторечии его называют Зоопарком. Из-за огромной клумбы в виде герба этого рода, которую, кстати, видно даже с низких орбит.
- Если вы дадите отмашку, то клумбу уберут. Кроме того, облагородят основательно запущенный парк, заменят современными аналогами устаревшие системы вооружения и т.д., то есть, приведут поместье к самым современным стандартам безопасности вашей планеты. И еще: все работы будут проводиться правильно проинструктированными специалистами нашего ведомства, так что никаких сюрпризов не будет. Порукой тому мое слово.
Локи зачем-то выдержал небольшую паузу, а затем озвучил свое решение:
- Что ж, можете считать, что отмашка дана…
Спрашивать у него, зачем нам поместье на Рубеже, было бы не в тему, поэтому я задала этот вопрос Романовой. Вернее, отправила ей три знака вопроса подряд. И получила короткий, но очень информативный ответ:
«Выделение новой ветви рода Логачевых. Весь необходимый пакет документов уже подписан. Ваш в курсе…»
Я восхитилась. Потом вспомнила размеры единственного родового поместья, в котором удалось пожить, представила, какое количество людей требуется для того, чтобы заставить работать все это хозяйство, и ужаснулась:
«Это, конечно, здорово, но поместье на Рубеже и в Метрополии – это две очень большие разницы. А нас, шестерых, не хватит даже для регулярного несения боевого дежурства в бункере системы обороны и контроля за пространством!»
«Не паникуй, эта проблема уже решена. Да, пока в теории, но к двенадцатому числу все будет работать, как часы…»
Причин сомневаться в слове этой женщины у меня не было и быть не могло. Поэтому я ее поблагодарила и получила интересный ответ:
«Даш, мы, Романовы, перед вами в неоплатном долгу. Не знаю, как другие, а мы с Таней этого никогда не забудем. И не позволим забыть Петру…»
Откровенно говоря, я бы предпочла, чтобы в этом сообщении использовалось другое местоимение. Вместо «вами» - «ним». Или, на худой конец, «ими». То есть, Ярославом и Забавой. Ведь на «Левиафане» я делала то, что говорили эти двое. И ничего не решала. Однако спорить с Романовой на эту тему было бессмысленно, и я набрала что-то среднее между желаемым и возможным:
«Оставлю за собой право отвечать добром на добро так, как сочту правильным…»
В ответ на этот пассаж она «обозвала» меня дипломатом. И заявила, что готова забрать это самое «добро» массажем. А потом Константин Германович решил откланяться, и наша беседа временно прервалась.
Сразу после отлета Мещерского Романова с Белкиной прибежали в гостиную, «зачахшая» было именинница воспрянула духом и начала нас веселить, но Ярик получил очередные Ценные Указания, и семейный завтрак пришлось отложить еще на пару часов.
В этот раз «не у дел» оказались сестры Шереметевы, Белкина и Телепнева. Поэтому угрюмо сопели, пока мы переодевались в парадные мундиры, затем проводили до «Жути» и отправились топить горе в бассейне. Ну, а мы перелетели во дворец, проехались на транспортной плите по доселе неизвестным тоннелям и оказались в личном ангаре Императора. Кстати, там нас никто не встречал, и роль провожатой взяла на себя Романова – прокатила в лифте, провела по коротенькому коридору и сдвинула в сторону ничем не примечательную дверь.
В уже знакомом Малом Кабинете обнаружился только Император – сидел во главе стола, к которому мы в этот раз подходили с правой стороны, и изучал какие-то документы. Услышав нас, устало потер ладонями лицо, встал и учтиво поздоровался. Естественно, сделав вид, что появление жены в нашей компании вполне нормально. Мы тоже отыграли свои роли, расселись вокруг стола и превратились в слух.
- Прошу прощения, что выдернул вас из дому в столь важный день и в такую рань, но другого выхода, увы, не нашлось: свободных окон в моем расписании просто нет, вам скоро улетать, а пускать ситуацию с главами родов Кавелиных, Бессоновых, Горюновых и Жихаревых на самотек чревато неприятными последствиями. Скажу сразу, что большую часть необходимых мер я уже принял. В частности, через следователей Особого Департамента Двора довел до пострадавшей молодежи суть предъявленных обвинений и назвал точные сроки заключения, которые они гарантированно получат согласно законодательству Империи; при личной беседе с их родителями намекнул на то, что чисто теоретически есть небольшой шанс договориться со «Сполохами»; рядом «точечных воздействий» загнал всю эту компанию в предельно узкий коридор возможностей и так далее. Теперь дело за вами…
Описание нашей задачи я начинала слушать с некоторым предубеждением, будучи уверенной в том, что самодержец намерен спустить дело на тормозах. Однако, анализируя его предложения, пришла к выводу, что в долговременной перспективе придуманная им альтернатива куда… хм… полезнее «стандартного» наказания виновных. Причем и для них, и для их родов, и для нас, и для государства. Ну, а когда Петр Николаевич, отвечая на встречный вопрос Ярика, рассказал о том, чем закончилась попытка поторговать запрещенной химией и наркотой для всей цепочки поставщиков и производителей, как последние сомнения приказали долго жить. В общем, я быстренько списалась с Забавой, обсудила с ней нюансы нашего поведения, и встретила четверку «ходатаев» ледяным равнодушием.
Четыре полноценные речи с вступлениями, основной частью, лирическими отступлениями и эффектным финалом, неявно мотивирующим проявить то ли жалость, то ли великодушие, мы прослушали, ни разу не изменившись в лице. А когда Горюнов-старший, решивший подытожить «выступления» своих товарищей по несчастью, еще раз признал их общую вину в неправильном воспитании молодежи и попросил не ломать жизнь «оступившимся мальчишкам», одинаково пожали плечами и переложили бремя принятия решения на командира. А тот, задавив взрослых, умудренных опытом и битых жизнью мужчин тяжелым взглядом исподлобья, озвучил свой вердикт:
- Откровенно говоря, я считаю, что называть ваших родственничков оступившимися мальчишками нельзя: они расчетливо и хладнокровно создали идеальные условия для совершения ряда особо тяжких преступлений, добросовестно отыграли добровольно взятые на себя роли, а после того, как нарвались на профессионалов, не расслабляющихся даже в сердце Империи, проявили редкую бесхребетность, сдав всех сообщников чуть ли не быстрее собственного визга. Для нас, боевых офицеров, каждый отдельный штрих поведения этих уродов, избалованных мнимой безнаказанностью, вызывает, разве что, омерзение. Поэтому в данный момент во мне, кроме вполне естественного желания восстановить справедливость, горит еще одно – изменить сами условия, позволяющие вам, аристократам невесть в каком поколении, воспитывать такие ничтожества.
Последнее предложение Логачева прозвучало как-то уж слишком претенциозно, и «гости» ощутимо расслабились. Видимо, решив, что имеют дело с юным и чертовски наивным мальчишкой. А зря – взгляд «мальчишки» полыхнул бешенством, и Император «поспешил влезть в разговор, дабы не дать обострить и без того непростую ситуацию»:
- Прежде, чем мысленно называть одного из самых умных, опытных и удачливых офицеров Императорской Гвардии юным и наивным прожектером, вспомните, какой резонанс вызвала его фраза «Вас для меня НЕТ», и сделайте напрашивающиеся выводы. Если, конечно, действительно хотите изменить будущее своих родственничков к лучшему!
«Гости» аж вспотели от наклевывающихся перспектив и затараторили аж в четыре голоса, старательно убеждая нас в том, что ни о чем подобном даже и помыслить не могли.
Локи им, конечно же, не поверил. И не постеснялся это показать:
- Вы имеете полное право думать все, что угодно. Но выбирать будущее для жертв собственной похоти вам все равно придется. Причем только из тех вариантов, которые я сейчас перечислю.
Пауза, во время которой «ходатаи», кажется, даже не дышали, показалась слишком длинной даже мне. Но, в какой-то момент все-таки закончилась:
- Первый действенен, но слишком примитивен – если я дождусь выздоровления недоумков, воспользуюсь своим правом вызвать их на дуэль и убью, естественно, пролив свет на причины их внезапного исчезновения для всего населения Империи, то их ровесники забудут об этом от силы через месяц. Второй – объявление «оступившихся» теми, «кого Нет» – устраивает меня процентов на шестьдесят, ибо не добавит ничего нового к тому, что я уже сделал для правильного воспитания подрастающего поколения своих сограждан. А третий куда интереснее двух первых, вместе взятых: «оступившиеся мальчишки» открыто продемонстрируют свою гражданскую позицию и поддержат решение цесаревича Милослава перевестись в военный ВУЗ. То есть, вместо того чтобы впустую прожигать жизнь на всевозможных гулянках, сделают все, чтобы, в конечном итоге, превратиться в еще несколько прочных кирпичиков в незыблемом фундаменте родной и любимой Отчизны. В смысле, после окончания своих академий отправятся по месту распределения и лет десять послужат государству, в котором родились и живут. Ну, и каким будет ваше решение?
Последнее предложение Ярик произнес так же бесстрастно, как и весь этот монолог. Однако от этих слов почему-то ощутимо пахнуло кровью. И «ходатаи» почувствовали это куда сильнее меня. Поэтому встали и сложились чуть ли не в поясном поклоне:
- Мы искренне благодарим Вас за проявленное великодушие и выбираем третий вариант…
…В салон «Жути» я забралась порядком одуревшей и под сильнейшим впечатлением от беседы между Императором, Анной Николаевной и Локи, который состоялся после ухода «ходатаев». Для меня, еще в недавном прошлом обычной мещанки из заштатного городка не самой значимой планеты огромного государства, даже само присутствие при разговорах такого уровня было приличным стрессом. А тут приходилось не только игнорировать плохо скрываемое недовольство самодержца и вслушиваться в обсуждение не самых «чистых» тайн его семьи, но и высказывать свое мнение. В общем, падая на заднее сидение салона, я рассчитывала закрыть глаза и хоть немного расслабиться. Ага, как бы не так – Романова взглядом отправила Забаву в правое переднее кресло, а сама села рядом со мной, накрыла рукой мою ладонь и ласково сжала пальцы:
«Даш, я понимаю, что эта разборка получилась не очень красивой, но так было надо . Мне, Татьяне и нашим детям: без вашей помощи я не смогла бы загнать мужа в абсолютно безвыходное положение. А значит, он, вероятнее всего, оставил бы сыновей тут, на Белогорье, что сохранило бы им возможность постоянного общения между собой и с ублюдочной свитой. Зато вариант, который мы продавили, практически идеален: начальник Сенежской академии ИСБ, в которую улетит Милослав, в принципе не умеет делать курсантам поблажки и не гнется даже под давлением Петра, а начальника Иркутской Академии Планетарного Десанта, в которую попадет Леонид, вообще заслужил прозвище «Черта с два». В общем, прошу прощения. И… с меня причитается!»
Посмотрев на ситуацию под новым углом зрения, я влезла в архив, заново пересмотрела несколько чем-то запомнившихся фрагментов и неожиданно поняла, что Ярик с самого начала беседы чуть заметно подыгрывал Императрице!
Для того, чтобы убедиться в правильности своих выводов, отправила ей коротенькое сообщение:
«А наш-то силен, верно?»
На что получила ответ, заставивший задуматься:
«Я с ним не расплач у сь…»
Пока мы с ней болтали, «Жуть» долетела до дому и зависла над транспортной плитой. А когда доехала до ангара, Логачев попросил нас, дам, выметаться, и заявил, что слетает к остальным «Сполохам», дабы выяснить, как они там без нас, залить в их УТК новые тренировочные программы «и тэдэ». Мы, естественно, повиновались – поднялись к бассейну, быстренько переоделись и попрыгали в воду к веселящейся компании. А через пару минут, чудом «запятнав» Ульяну, я вдруг заметила какую-то странную тень в ее глазах.
Прерывать игру, само собой, я даже не подумала – металась по бассейну до тех пор, пока хватало сил, и отрывалась до потери пульса. Зато, выбравшись из воды, изобразила запредельную усталость, повисла на Телепневой и направила ее к двухместному лежаку. А для того, чтобы она не смогла сбежать при всем желании, сначала обняла за талию и закинула колено на бедро, а уже потом отправила в личку сообщение с требованием рассказывать.
Судя по скорости, с которой прилетел ответ, страдать в одиночестве ей надоело еще в «прошлой жизни»:
«Нарисовались мои бывшие родственнички. Написали, что до сих пор искренне не понимают причин, вынудивших меня выйти из рода, рассказали о ряде шагов, которые они, вроде как, предприняли для того, чтобы найти и наказать всех, кто причастен к похищению, перепродаже и убийству Ксении, а потом попросили не забывать, что в наших жилах течет одна и та же кровь…»
«Ну, а ты?»
«Как минимум половина рассказанного наглая ложь: я разговаривала с главами тех ЧВК, с которыми, якобы, уже заключены «некие договоренности», и на сто процентов уверена, что ни на какой Аджман боевые группы этих компаний не полетят ни за какие деньги !»
Объяснять ей мотивы, побудившие «родственничков» нарисоваться именно сейчас, было бессмысленно – Ульяна знала о нравах, царящих в высшем свете, в разы больше меня. Поэтому я закрыла глаза, чтобы подобрать слова, способные хотя бы смягчить очередное разочарование, и получила следующее сообщение:
«Зато у меня есть ВЫ!»
«Вечно занятые проблемами вселенского масштаба…» - радостно подхватила я, надеясь, что эта провокация заставит ее броситься нам на защиту и отвлечет от грустных мыслей. И недооценила ее аналитические способности:
«Хочешь, чтобы я начала вас хвалить и, заболтавшись, забыла об этих уродах?»
Я покаянно вздохнула и, подумав, расстроенно выпятила нижнюю губу.
Ульяна… хихикнула, провернулась в моих объятиях и хитро прищурила глаза, в которых заискрились смешинки:
«Не расстраивайся: на самом деле все это было игрой, которая коварно заманивала тебя в ловушку…»
«…потому, что одна умная, добрая, понимающая, но очень занятая персона спихнула тебя на Шереметевых и вечно летает где-то в горних высях?» - уточнила я.
«Ага!»
«Есть куда более простой способ вернуть меня на землю. Достаточно сказать или написать, что ты ужасно соскучилась...» - дав волю угрызениям совести и густо покраснев, написала я. А потом добавила. Уже вслух: - В общем, сегодня я ночую у тебя…
…Мои надежды на то, что эта отлучка Ярика будет последней, накрылись медным тазом в начале третьего – буквально через четверть часа после возвращения домой он вдруг «поплыл» взглядом, затем как-то уж очень нехорошо прищурился, ответил на полученное сообщение и озвучил не самое приятное известие:
- Встряли Зуб и Леший.
- Как именно? – встревоженно выдохнула Лизка.
- Княжна Аргутинская-Долгорукая прилетела за ними ни свет ни заря и забрала в загородное имение. Погонять по озеру на новых аквабайках, позагорать и все такое. До обеда все было прекрасно: толпа восторженных красоток, дорвавшихся до «Сполохов», предвосхищала любые их желания и не давала заскучать. А потом к ним прилетел младший брат княжны в компании еще трех таких же обалдуев. Один из них узнал в девушке, сидящей на колене у Лешки, свою невесту и приревновал. Вызывать его на дуэль побоялся, поэтому отвел ее за угол дома, вроде как просто поговорить, а потом вырубил. Ударом ноги в голову. И вместе с друзьями, кстати, оказавшимися под какой-то хитрой наркотой, начал месить ее ногами.
- Ваши кого-нибудь убили? – перебила его Романова.
- Нет. Но поломали прилично. Всех четверых. А потом оказалось, что один из этих уродов, еще будучи в сознании, написал отцу, что его убивают.
- И кто у него отец? – вкрадчиво поинтересовалась Белкина.
- Первый заместитель главного военного прокурора.
- Генерал-майор юстиции князь Ухтомский Евгений Борисович?
- Угу.
- Если этот дурачок имел глупость попытаться задержать твоих парней, то он очень крупно попал, ведь вы, «Сполохи», вне его юрисдикции! – оскалилась Императрица.
- Он притащил с собой ведомственную ГБР[1], бойцы которой сходу открыли огонь парализующими иглами и вырубили Зуба. А озверевший Леший положил всю группу. УКС-ами. И как следует отпинал этого вашего князя, который оказался в «гражданке».
- Если ты все еще тут только потому, что не хочешь оставлять нас с Татьяной без присмотра, то бери Ульяну, всех оставшихся парней, два «Хищника» и отправляйся подтверждать репутацию «Сполохов»! – практически приказала ему Анна Николаевна. После чего хищно ощерилась: – А я порадую Петра, сообщив, что Ухтомский, наконец, подставился…
…Как я и предполагала, одним сообщением Романова не ограничилась. Связавшись с мужем, сначала пересказала все, что узнала от Ярика, а потом приняла пусть и опосредованное, но очень активное участие в «восстановлении справедливости». Да, мы с девчонками слышали только половину их разговора. Зато «держали руку на пульсе» происходящего и не дергались.
С того момента, как Логачев кинул на большой голоэкран игровой комнаты картинку с фронтальной камеры второго «Хищника», стало совсем хорошо. Мы по достоинству оценили фантастически красивое «падение» его «Жути» к месту уже начавшихся разборок между двумя влиятельнейшими политическими фракциями Империи, погордились нашими парнями, с грацией атакующих носорогов вломившимися в толпу высокопоставленных чиновников, и забыли обо всем на свете, услышав негромкий, но очень грозный рык Ярика, остановившегося перед Ухтомским и уставившегося ему в глаза:
- Что за бардак вы тут устроили? Четверо уродов, находившихся под воздействием наркотических веществ, напали на гостью хозяйки этого дома и избили ее до полусмерти. Это преступление, и вы, первый заместитель главного военного прокурора, не могли этого не понимать. Однако вместо того, чтобы совершить ряд действий, предписываемых нормами хорошо знакомого вам процессуального права, приказали бойцам группы быстрого реагирования атаковать и парализовать защитников пострадавшей. Вы считаете, что вас и вашего ублюдочного сына такие «мелочи» не касаются, и хотите войны? Так скажите это мне в лицо, и мы, «Сполохи», быстренько помножим на ноль и вас, и его, и всех тех, кто считает себя выше законов Империи!
Князь, конечно же, попытался объясниться, но Логачева не впечатлил:
- Что за детский лепет?! Как можете вы, генерал-майор юстиции, оперировать отговорками вроде «Я не знал» и «Был в состоянии аффекта»? С недавних пор моих парней знает в лицо вся Империя, а записи их тактических комплексов позволяют определить длительность временного промежутка между потерей сознания вашего сына и вашим появлением в этом имении – двадцать четыре минуты сорок шесть секунд. Вывод напрашивается сам собой: вы прекрасно знали, с кем придется иметь дело, поэтому приказали своим бойцам атаковать без предупреждения, а теперь лжете, глядя мне в глаза!
- Все, Ухтомский спекся! – довольно воскликнула Императрица, явно увидев во взгляде князя куда больше, чем я. Потом заявила, что дальше смотреть не интересно, перебралась к терминалу ВСД, вывела меню на голоэкран, растянула его в квадрат со стороной в добрый метр и повернулась к нам: - Я собираюсь подобрать хороший, а главное, нужный подарок, но знаю Локи в разы хуже вас. Поможете?
[1] ГБР – группа быстрого реагирования.
Глава 15. Ярослав Логачев.
13 июля 2352 года по ЕГК.
- Судя по количеству и особенностям сигнатур военных кораблей, совместные «учения» ВКС Халифата и амеровских рейдовых в самом разгаре! – буркнула Телепнева, услышав шелест открывающихся дверей лифта.
- Небось, засеяли масс-детекторами все низкие орбиты вокруг столицы и крупнейших городов континента? – падая в свое кресло, угрюмо поинтересовался я.
- Ага! Но я притерлась к садящемуся тяжелому грузовику, так что в данный момент мы висим на стояночных антигравах в двенадцати километрах от родового гнездышка Хилалов.
- Ульяна-а-а… - подключившись к пилотскому интерфейсу и МДР, а затем «оглядевшись» в пространстве, многозначительно протянул я.
- Мы ничем не рисковали: «сеть» из датчиков была дискретнее некуда, грузовик фонил убитыми движками на всю систему, а в непосредственной близости от нас не наблюдалось ни одного военного борта.
Убедившись, что «Шелест» висит на стояночных антигравах в густом лесу между тремя вековыми соснами, и в него никто не влетит даже при всем желании, я свернул картинку в трей и добавил в голос холодка:
- Ты великолепный пилот, но твои навыки «затачивались» только на тренажерах и в учебных поединках. Реальная жизнь в разы коварнее и подлее всего того, к чему ты привыкла. Поэтому будь любезна выполнять мои распоряжения предельно точно, или я перестану тебе доверять.
Ведьма, успевшая развернуться вместе с креслом лицом ко мне, пошла красными пятнами, а пиктограмма частоты ее сердечных сокращений в командном окне моей «Державы» тревожно замигала алым:
- Я все поняла. И больше тебя не разочарую. Даю слово!
Чисто теоретически я, как командир, должен был изобразить каменное лицо и отослать провинившуюся подчиненную куда подальше, дабы ее как следует пробрало. Но, увидев в глазах Ульяны дикую смесь из искреннего раскаяния, дикого страха потерять мое доверие и чего-то там еще, а затем заметив, что ее начало колотить, и сообразив, что основательно перестарался, я постарался хоть немного сгладить произведенный эффект:
- Я понимаю, что ты хотела дать мне поспать лишние полчаса. Но мы в рейде на вражеской территории, где любая, даже самая мелкая ошибка, может привести к гибели тех, кто тебе дорог. И я просто не мог не обратить на это внимания. Если хочешь, мы побеседуем на эту и любые другие темы после того, как вернемся на Рубеж. А пока задвинь, пожалуйста, все переживания куда подальше и прими боевой коктейль – ты мне нужна в полном адеквате.
Телепнева повиновалась и превратилась в Ведьму – спокойную, непоколебимо уверенную в себе женщину-пилота, готовую в любой момент… хм… начать отжигать, как боженька. Да, только внешне. Но в данный момент меня это устраивало, поэтому, немного расслабившись, я подключился к системе оповещения. И объявил тридцатиминутную готовность к началу визита к уродам, некогда похитившим Дашу с Рубежа и продавшим ее главе торгового дома «Аиша».
Кстати, родовое гнездышко этого небольшого, но довольно известного клана людоловов располагалось в крайне живописном месте и днем, с высоты птичьего полета, когда-то должно было казаться полумесяцем, решившим прервать свой путь по ночному небу, чтобы немного отдохнуть на берегу чертовски красивого озера. Увы, за десятилетия вольного «допиливания» первоначального проекта десяток уродских пристроек к основному зданию и россыпь разнокалиберных вспомогательных строений, разбросанных по огромной территории, превратили неплохую, в общем-то, задумку невесть во что. В результате с орбиты этот «шедевр архитектуры» стал напоминать кучу мусора, сметенную к воде неряшливой хозяйкой.
Впрочем, пятиэтажный особняк старшей ветви рода с широченными окнами, традиционным центральным двором, арками вокруг него и фонтаном посередине, построенный еще до начала Последней Войны, был просто подарком для любого уважающего себя диверсанта, поэтому мы были не в обиде. А еще нас здорово радовало количество беспилотников, реющих над поместьем – если над «Звездой Севера» этой дряни было видимо-невидимо, то Ахмед Хилал и его родичи почему-то чувствовали себя, как у Аллаха за пазухой, соответственно, обходились лишь пятью средними «Маридами» и десятком легких «Хумаев».
Незаметно просочиться сквозь «сеть» со столь редкими ячейками особой проблемы не составило, и ровно в четыре двадцать утра по локальному времени наш «Шелест» завис в нескольких метрах над минаретом, дядька Фрол занялся взломом системы безопасности поместья, а я активировал мощнейший корабельный биосканер.
Общая картинка, нарисованная умным и очень полезным устройством, откровенно порадовала: как и предсказывал информатор Отяевых, выжимку из сообщения которого мы получили за четыре часа до выхода из гипера, двое суток празднования особо удачного рейда на Фуджейру умотали даже самых стойких. И теперь абсолютное большинство обитателей «кучки мусора» мирно дрыхло в своих кроватях. В общем, эту пастораль я разглядывал в ленивом режиме, так как понимал, что «шоу» начнется только после того, как Озорник возьмет под контроль систему безопасности поместья. Поэтому восхитился энергичности пары пылких любовников, дающих характерную «засветку» на втором этаже домика у северо-восточного рога «полумесяца», мазнул взглядом по «квадратно-гнездовому» расположению одиночных засветок в чем-то вроде казармы, и… не поверил своим глазам, обнаружив, что дежурный оператор системы обороны дышит свежим воздухом! То есть, находится не в бронекапсуле КДП, а на балкончике, опоясывающем самое основание ажурной декоративной башенки, вероятнее всего, когда-то служившей Хилалам в качестве минарета!
Ведьма, Озорник и Леший, которым я продублировал эту картинку, поняли мою мысль без каких-либо объяснений. Поэтому первая плавно и абсолютно бесшумно переместила «Шелест» на сорок три метра по горизонтали и на семь по вертикали, второй прервал свои труды и подключился к МДР, а третий, дождавшись остановки корабля, прямо с аппарели трюма выполнил упражнение номер шестьдесят два. Тем самым, не только парализовав любителя полюбоваться звездами, но и лишив его какой-либо возможности подать сигнал тревоги со вживлённого имплантата.
Следующие два «подарка Судьбы» оказались даже круче первого – мало того, что этот придурок не закрыл дверь в бронекапсулу, так еще и поленился блокировать рабочий интерфейс! В общем, следом за Лешим в КДП спустился дядька Фрол, вошел в систему безопасности с уже активированной учетки дежурного, «залил» все необходимые программы, минут за десять-двенадцать прошерстил архивы камер СКН, а затем дал нам отмашку и «сел» на целеуказание.
Боевая тройка Зуба – он, Витька и Григорий Неплюевы – была отправлена на второй этаж главного здания. Отстреливать мужчин и «отключать» женщин. Лешему с Сашкой и Олегом Отяевыми поручили третий. Мне, Забаве и Даше – четвертый с пятым. Фильку и Лизу погнали зачищать охрану рабского барака. А Настя осталась с Озорником и двумя штурмовыми дроидами. На всякий случай.
Три «основные» группы вошли в здание через тоннель, соединяющий его с КДП, и, игнорируя лифты, бесшумно рванули вверх по лестнице. В отличие от тренировок в УТК, почти прогулочным шагом, благо точно знали, что случайных прохожих можно не опасаться. На лестничных клетках «своих» этажей задержались. Минуты на полторы. А когда основные окна ТК-шек «подмигнули» зеленым, и все три двери одновременно ушли в стену, начали движение по линиям, услужливо дорисованным модулями дополненной реальности.
Первые несколько спален, подсвеченных Озорником лично для меня, я зачищал, если можно так выразиться, без души. Ибо параллельно пялился во вспомогательное окно «Державы», на которое транслировалась картинка с камеры в шлеме Даши, и контролировал цвета «полосок», демонстрирующих основные показатели состояния ее организма. Ну да, беспокоился, что она, дорвавшись до тварей, вынудивших ее расстрелять собственную мать и сестру, а потом продавших в рабство, пойдет вразнос. Но Федосеева работала спокойно и размеренно, как древние механические часы: заходила в спальни, обитатели которых, стараниями дядьки Фрола и перепрограммированной им системы жизнеобеспечения, пребывали в медикаментозном сне, всаживала по разрывной игле в голову и грудь каждому мужчине, невозмутимо разворачивалась на месте и «наводилась» на следующий вектор.
В какой-то момент, окончательно поверив в то, что она не сорвется, я сосредоточился на своих «целях» и прибавил скорости. В очень хорошем темпе зачистил всю левую сторону четвертого этажа, поручив заботам Забавы всех трех обнаруженных в процессе соотечественниц. Прикрывая Фрейю, освободившуюся чуть раньше меня, поднялся на пятый. И, переступив порог первой же «своей» комнаты, получил сообщение от Даши:
«Я нашла ублюдка, который обещал меня сломать, и измывался, как мог, весь перелет до Фуджейры…»
«Заберем его с собой после того, как зачистим этаж…» - не задумавшись ни на мгновение, ответил я и, окончательно успокоившись, занялся не самым приятным, но нужным делом – воздаянием за прошлые «заслуги». А этих самых «заслуг», даже… хм… «сиюминутных», у Хилалов оказалось о-го-го: на втором этаже, зачищенном тройкой Зуба, оказалось четыре рабыни с Рубежа, на третьем – шесть, мы с Забавой и Дашей «собрали» одиннадцать, а в рабском бараке обнаружилась «свежая партия» еще из семи школьниц! Так что ни о каком гуманизме или всепрощении не могло быть и речи – мы расстреливали мужскую половину этого рода, как бешеных собак. И не жалели даже подростков, проживающих на мужской половине, прекрасно зная, что заслужить статус мужчины у людоловов можно одним-единственным способом – доказать вполне реальным делом готовность продолжать «славные традиции» рода…
…Закончив зачистку основного здания, мы перетащили на борт «Шелеста» освобожденных рабынь, ублюдка, обещавшего сломать Дашу, номинального главу рода Хилалов, практически отошедшего от дел, и его наследника, взявшего в свои руки руководство «прибыльным бизнесом». А потом разбежались по территории и потратили еще порядка сорока минут на уничтожение остальных мужчин, проживавших в этом поместье. Ну, а Филька, все так же страхуемый Лизой, посетил каждый из четырех малых боевых кораблей, обнаруженных в подземном ангаре, и оставил в них по небольшому «сюрпризу». Для тех, кто наложит на них лапу и решить куда-нибудь перегнать.
Взлетели в седьмом часу утра по локальному времени, чувствуя себя на борту перегруженного грузовика из-за того, что «трансформер» и две каюты были практически забиты спасенными рабынями, а в «солнышке» валялись аккуратно упакованные пленники. Впрочем, о мелких неудобствах не думал никто: вся команда, принайтованная к переборкам по-боевому, зависала в модулях дополненной реальности, наблюдая за каждым маневром корабля.
А наблюдать было, за чем – машина, накрытая «шапкой», неторопливо двигалась под крупноячеистой сетью сверхчувствительных масс-детекторов в направлении, известном одной Телепневой, изредка поднималась на километр-полтора, словно ощупывая незримое препятствие, возвращалась на прежнюю высоту и изредка корректировала курс.
Напряженное ожидание закончилось в восемь семнадцать и совершенно неожиданно даже для меня – «Шелест», невесть в который раз устремившийся к низким орбитам, не остановился, а, наоборот, немного ускорился и все-таки вырвался в открытый космос!
- Прошли впритирочку. По недавнему «следу» какой-то тяжелой дуры, сбившей настройки четырем ближайшим масс-детекторам наводками от разбалансированных движков… - устало пробормотала Ведьма, передала мне управление кораблем и закрыла глаза.
С этого момента «рулил» я – принял в «сторону», чтобы обойти защитную формацию амеровских тяжелых кораблей, висящих на геостационарной орбите, не очень быстро, зато с гарантией «просквозил» через область пространства, в которой двенадцать звеньев истребителей-перехватчиков хозяев планеты и такое же количество боевых машин их гостей отрабатывали «чувство локтя», и с огромным запасом по расстоянию пересек курс пассажирского лайнера, подлетающего «со стороны» Фуджейры-один. Разгонял корабль под углом к плоскости эклиптики тоже сам. Потом «повисел» на сканерах положенные полчаса, скорректировал курс и со спокойной душой подключился к системе оповещения:
- Все, ушли. Можете расслабиться…
«Расслаблялись» в стандартном порубежном режиме. Змей и Ворог изображали грузчиков – перетаскивали к медкапсуле спасенных рабынь. Забава проводила инструментальный осмотр недавних рабынь и на основании полученных данных сортировала «пациенток». С теми, кому требовалась серьезная медицинская помощь, проводила какие-то манипуляции и, не приводя в сознание, возвращала «грузчикам». Дабы те перенесли несчастных на листы вспененного пластика, выложенные вдоль одной из стен помещения. А более-менее здоровых будила и поручала заботам сестер Шереметевых. Настена с Лизой тоже выкладывались будь здоров – гасили истерики мягким воркованием, спокойным убеждением или зубодробительными пощечинами, провожали к душевой кабинке, выделяли место для отдыха и т.д. А Олег Отяев и Гриша Неплюев, прогуливающиеся по «трансформеру» со стрелковыми комплексами наперевес, присматривали за порядком. Так, на всякий случай.
Филька и Зуб, оккупировав добрую треть трюма, «ассистировали» дядьке Фролу, выбивая из старого и молодого Хилалов номера банковских счетов, коды доступа к ним, запароленным секторам личных архивов и что-то там еще. Особым гуманизмом не страдали – использовали все доступные средства убеждения. Впрочем, минуты с десятой допроса нужда в каком-либо давлении на эту парочку отпала за ненадобностью: ублюдки, за годы мотаний на промысел изнасиловавшие, искалечившие и убившие не одну сотню девушек и женщин, вдруг поняли, что могут испытать все грани боли и страданий на своей шкуре, и до смерти испугались! Что их так впечатлило? То, что творила со своим похитителем Даша: дорвавшись до возможности отомстить, она неторопливо и очень расчетливо вела его по дороге мучений, делая «остановки» на каждом новом ощущении и заставляя проклинать каждый нанесенный ей удар.
Да, с самого начала экзекуции рядом с ней находился Леший. Но когда я почувствовал, что Федосеева разошлась не на шутку, разбудил задремавшую Ульяну, передал ей управление «Шелестом» и спустился в трюм. Нет, останавливать свою Спутницу я и не подумал. Наоборот, подошел к месту экзекуции, присел на корточки рядом с воющим от боли ублюдком, заботливо поправил «Пробку», мешающую ему откусить себе язык, и перешел на арабский:
- Вы, людоловы, искренне считаете себя ахль аль-китаб , но почему-то не вспоминаете о том, что, согласно Корану и сунне, нельзя на ахль аль-китаб говорить кяфир и нельзя против них устраивать джихад. Ведь любая вооруженная борьба против иноверцев противоречит исламу: вы имеете право поднимать оружие только против того, кто пришел вас убить, сжечь ваш дом и увести ваших женщин. Получается, что вы самые настоящие муртады – лица, совершающие деяния, противоречащие Корану, шариату, иджме и сунне. А быть муртадом в глазах Аллаха намного хуже, чем кяфиром!
- Кстати, встреча с Аллахом тебе не грозит… - холодно усмехнулась Фрейя. – После того, как ты сдохнешь, как бешенная собака, я заверну окровавленный обрубок в свиную шкуру и закопаю вверх ногами рядом с самым зловонным болотом Рубежа…
…Второй полноценный рейд «Сполохов» и пятница, тринадцатое, закончились уже четырнадцатого. Точнее, в три сорок семь утра по времени Зеленограда, когда мы, передав спасенных девушек представителям соответствующей службы Планетарного Совета, поднялись в ночное небо с космодрома так называемого «Отстойника». Пока Ульяна вела корабль к поместью Логачевых, я собрал всю остальную команду в «солнышке», поздравил с завершением очередного боевого вылета и заявил, что два следующих дня будут полноценными выходными. На вопрос о том, когда будет «разбор полетов», ответил, что в понедельник, шестнадцатого. И выслушал Озорника, решившего озвучить результаты потрошения:
- Хилалы оказались куда беднее, чем я предполагал. Тем не менее, их накопления и предоплата «Аиши» за новую партию пленниц составили не очень круглую сумму семнадцать миллионов четыреста двадцать шесть тысяч дирхамов. Конвертировать эти средства не планируется – их передадут местной агентуре. А аналогичная сумма в рублях упадет на счет команды в течение четырех-пяти часов.
- Значит, ближе к обеду каждый из вас станет чуть-чуть состоятельнее… - буркнул я, вгляделся в картинку с МДР, мазнул взглядом по таймеру, вывешенному Телепневой, и жестом прервал поднявшийся гвалт: - Пятьдесят пять секунд до приземления. Логачевы, дуйте в трюм и готовьтесь к высадке.
После визита к моим бывшим родственникам мы в том же режиме посетили Отяевых и Неплюевых, а в половине пятого утра зависли в предрассветном небе над «Зоопарком». На то, чтобы достучаться до начальника службы безопасности моего нового поместья и получить коды доступа к дому, подземному ангару и системе «свой-чужой», ушло еще минут пять-семь, так что в четыре сорок семь мы зашли по пеленгу на ничем не примечательную клумбу в северо-западном углу облагороженного парка, подали управляющий сигнал на генератор маскировочного поля, сдвинули в сторону массивную бронеплиту и нырнули в вертикальный тоннель. А секунд через сорок, когда «Шелест» завис на стояночных антигравах, огляделись по сторонам и восхищенно ахнули: за «грибочком» элеватора артсклада обнаружилось сразу два новейших малых разведчика «Шершень»!
- Это нам, или как? – поинтересовалась Ульяна сразу после того, как в семейном канале установилась относительная тишина.
- Практически уверен, что да… - ответил я. – Но разбираться с ними мы будем только после того, как выспимся.
Желающих оспорить это утверждение, естественно, не нашлось, поэтому уже через несколько минут мы поднялись на лифте в здоровенный холл первого этажа, вывесили перед собой трехмерный поэтажный план особняка, нашли помещения, «жизненно» необходимые в этот момент, и ломанулись к ним.
Мылись по двое. Под недовольное ворчание Забавы, Лизы и Насти, забраковавших слишком маленькую душевую кабинку и отсутствие большей части привычных удобств. Потом разошлись по двум смежным спальням, кое-как уместились на стандартных двуспальных кроватях и отключились. Ну, или отключился. Я. Сразу после того, как положил голову на подушку и, на всякий случай, обнял Дашу. А «уже через мгновение» проснулся из-за того, что вокруг что-то изменилось, открыл глаза, огляделся и почувствовал себя брошенным.
Следующий час разбирался с подарком. Сначала подключился к искину системы безопасности поместья, проштудировал найденные в нем документы и внес все необходимые коррективы в алгоритмы его работы. Потом изучил личные досье сотрудников «частного охранного предприятия», «заключившего контракт» на охрану особняка и прилегающей к нему территории с Зеленоградским отделом ИСБ Рубежа, и пообщался с их начальником. А когда проголодался, проглядел картинки с камер СКН, нашел девчонок, прогулялся до гостиной, в которой они обретались, и был озадачен ультиматумом:
- Добрый вечер, засоня! Пока ты дрых, мы пробежались по особняку, определились с тем, что нас не устраивает от слова «совсем», набросали приблизительные проекты переделок, подобрали все необходимое в магазинах Зеленограда и даже скинулись финансами, дабы ускорить процесс. В общем, тебе осталось связать меня с теми специалистами, которые делали тут ремонт, чтобы я могла озадачить их нашими требованиями.
Я молча взял под козырек, даже не став заглядывать в сброшенные мне файлы. Ведь первый опыт по разработке дизайна отдельно взятых помещений Забава нарабатывала на протяжении добрых пяти лет, «издеваясь» над нашими покоями в поместье Логачевых. А «финальный экзамен» с блеском сдала на Белогорье, превратив интерьер первого подарка Романовых в нечто необыкновенное.
- Сначала раскидаю «экспроприированные» деньги, а потом объясню, кем ты должна представляться, и свяжу с человеком, с которым можно будет обсудить все желаемые изменения… - пообещал я, потом прислушался к своим ощущениям и уточнил: - Если, конечно, не умру от голода и одиночества.
- Забирай Ведьму – она все равно чем-то здорово загружена… - буркнула Забава и снова уткнулась в одно из доброго десятка вывешенных над ковром голографических «окон». – Заодно и разговоришь.
Я подал Телепневой руку, чтобы помочь встать, мазнул взглядом по изображению какой-то уж очень широкой и низкой кровати, предложил «спасительнице» локоть и вывел ее в коридор.
Ведьма «разговорилась» сама. После того, как помогла перетащить на стол контейнеры, прибывшие из ресторана «Кочубей». И начала общение с извинений:
- Ярослав, я хочу попросить прощения за дурную инициативу и пообе-…
- Ульян, эта ошибка уже в прошлом! – прервав ее на полуслове, твердо сказал я. – Ты далеко не дура и наверняка сделала правильные выводы, а значит, возвращаться к этой теме нет никакого смысла.
Она коротко кивнула, соглашаясь с моим решением, задумчиво покрутила в руке бокал с соком, а потом как-то странно усмехнулась:
- Тогда подниму другую, волнующую меня значительно больше. Ты начинаешь каждый свой день с реактивации таймера СКНС моего тактического комплекса, расписываешь тренировочные задачи, поддерживаешь, веселишь и называешь членом семьи. Но на уровне ощущений держишь чуточку дальше, чем любую из девчонок. Я понимаю, что они твои во всех смыслах этого слова, а я нет, но только разумом. А где-то в глубине души дико боюсь однажды почувствовать себя ненужной. Поэтому судорожно ищу возможность взвалить на свои плечи хоть какие-нибудь действительно важные семейные обязанности.
После этих слов Телепнева сделала небольшую паузу. Вероятнее всего для того, чтобы убедиться в том, что я ее внимательно слушаю. Удовлетворившись увиденным, откинулась на спинку стула, закинула ногу на ногу и продолжила чуть спокойнее:
- Пока похвастаться нечем – потребностей у нас раз, два и обчелся. А теми, которые есть, занимаются либо Забава, либо Даша. Зато в процессе поисков я наткнулась на несколько слабостей, на которые хотела бы обратить твое внимание. Первая – это финансы: не знаю, как у вас, на Рубеже, а на Белогорье у любого рода есть некая область деятельности. Скажем, хорошо знакомый тебе князь Алексей Станиславович Прозоровский является владельцем одной из крупнейших сетей консалтинговых компаний в Империи, младший брат князя Михаила Варламовича Зубова владеет контрольным пакетом акций концерна «Росское Зерно», а мои бывшие родственники зарабатывают на строительстве орбитальных промышленных комплексов. Да, я понимаю, что твоей ветви рода Логачевых без году неделя, но ручеек доходов, получаемых от потрошения пленников вроде тех же Хилалов, может прерваться в любой момент, и тогда мы останемся ни с чем.
Наблюдать за ней было чертовски интересно – приняв и душой, и сердцем правила, принятые в нашей семье, она перестала обращать внимание на любые условности. Поэтому, сосредоточившись на объяснениях, бездумно скатывала подол летнего платьица… хм… до упора, потом раскатывала обратно, аккуратно разглаживала на крутом бедре и повторяла процесс еще раз. А когда начинала нервничать, либо скрещивала пальцы на обеих руках, либо дергала себя за кончик носа. Впрочем, эти наблюдения не мешали мне вслушиваться в то, что она говорит. И отвечать даже на незаданные вопросы:
- Если честно, то с середины марта я чувствую себя щепкой, попавшей в горную речку: меня кидает от берега к берегу, с размаху бьет об валуны, швыряет в омуты и так далее… - вздохнул я. – В результате мои планы на будущее разбиваются вдребезги настолько часто, что я уже боюсь загадывать даже на неделю вперед. Кроме того, образование, полученное мною в школе, настолько однобоко, что я абсолютно не приспособлен к мирной жизни. Да, чисто теоретически можно сделать ставку на Забаву с ее хирургией, но строить клинику под одного, пусть даже гениального, хирурга на мой взгляд не рационально. С остальными и того хуже: Настя с Лизой вчерашние школьницы, а Даша, всю жизнь мечтавшая стать дипломатом, теперь не хочет даже думать об этой стезе. В общем, если придумаешь, чем заняться в далеком будущем или куда вложить имеющиеся капиталы прямо сейчас, буду только рад.
- Я подумаю… - пообещала Телепнева, некоторое время задумчиво смотрела в окно, затем выпила полбокала сока, аккуратно промокнула губы салфеткой и снова уставилась мне в глаза: - Второй вопрос, который меня беспокоит, касается этого поместья. То, что у нас появился свой дом еще и на Рубеже, радует только в первом приближении. А во втором, в основном, напрягает. Ведь вознаграждения, обещанные за твою голову, только растут; людей, имеющих возможность организовать рейд за «халявными деньгами», хватает даже в отдельно взятом Халифате…
- …а нас всего шестеро, и мы, при всем желании, не сможем защититься даже от средненькой боевой группы? – закончил ее мысль я.
- Угу!
- На самом деле ситуация куда хуже, чем ты думаешь. В первых числах июля местные контрразведчики арестовали нового сотрудника гостиничного комплекса «Терем». Как выяснилось во время допросов, этот глубоко законспирированный агент разведки Халифата получил задание подготовить «коридор» для шахида, которого должны доставить на Рубеж в течение ближайших двух недель. Это известие, как ты, наверное, понимаешь, не порадовало ни местных силовиков, ни Императора, ни меня. Так что приобретение поместья – один из шагов операции нашего прикрытия…
- Н-не поняла? – прекратив издеваться над платьем и подавшись вперед, выдохнула Телепнева.
- Группа «Сполох» переходит в режим незримой и неслышимой Тени! – пошутил я, сделал небольшую паузу и объяснил свою мысль нормально: - О том, что это поместье принадлежит мне, знаем только мы шестеро, трое Романовых, князь Мещерский и начальник Зеленоградского отдела ИСБ. Для всех остальных оно приобретено Службой Судебных Приставов Империи для проживания руководителей территориальных органов и в данный момент считается нежилым. Описывать весь комплекс мер, обнуляющих интерес сторонних лиц к этому зданию, мне лениво. Скажу лишь, что в нем не оставили ни одного нормального окна или балкона: даже кусочек неба и кроны деревьев, на которые ты смотришь в данный момент, всего лишь высококачественная голограмма, за которой прячется стена из композита, усиленного многослойной броней.
Остальные выводы Ульяна сделала сама:
- То есть, по ночам это здание не «светится» ни в одном диапазоне; ЧОП, который нас охраняет, состоит из действующих сотрудников ИСБ под прикрытием, «видит» только внешнюю часть территории и, вероятнее всего, усиленно делает вид, что несет службу спустя рукава; «Шмели», стоящие в ангаре – наш разъездной транспорт, позволяющий добираться до городского учебного центра ИСБ и имений остальных «Сполохов»; о прогулках по парку, купании в открытом бассейне и полетах на любимой «Жути» пока не стоит даже мечтать, а к каждой прогулке по городу мы будем готовиться, как к войсковой операции. Кроме того, все запросы в ВСД, звонки в пределах планеты, работа в Сети и даже учет затрат на энергопитание проходят через анонимайзер, а вода у нас, наверняка, из собственного колодца с не самой стандартной системой фильтрации…
- Да, полетов на «Жути» будет не хватать… - вычленив из ее монолога самый «грустный» момент, притворно вздохнул я, наполнил оба опустевших бокала свежевыжатым апельсиновым соком и пригубил от своего. Ульяна пить отказалась – встала со своего кресла, подошла к «окну», ткнула пальцем в марево голограммы, затем развернулась на месте, прислонилась к подоконнику и пару раз дернула себя за кончик носа. Правда, последний жест я заметил лишь краем глаза – любовался белоснежным облачком, «пристроившимся» чуть выше ее темени и на фоне темнеющего неба казавшимся самым настоящим нимбом – и не сразу сообразил, что она снова нервничает:
- Тебя беспокоит что-то еще?
Телепнева немного поколебалась, затем решительно оттолкнулась от подоконника, подошла к столу, развернула свой стул задом на перед, «оседлала» сидение, сложила руки на спинке и уставилась мне в глаза:
- Я тут как-то болтала с Дашей. Обо мне, о моем месте в семье, о наиболее вероятном будущем и так далее. Когда разговор коснулся тебя, она заявила, что в общении с тобой самое главное – это предельная искренность и прямота. Через какое-то время Забава повторила ее слова один в один. Поэтому буду рубить правду-матку, хотя боюсь негативной реакции до дрожи в коленях. Итак… четыре последних месяца учебы в школе я чувствовала себя оплеванной и мечтала лишь об одном – как можно быстрее поступить в Академию, переехать в общежитие и оставить в прошлом ту грязь, в которой меня вывалял Святополк. Увы, оказалось, что в Академии учится то же самое дворянство, что и в моей школе. Поэтому три следующих года я целенаправленно загоняла себя в состояние абсолютной бесчувственности. Перестала реагировать на оскорбления, подначки и грязные намеки, разучилась себя жалеть и стала отвечать ударом на удар. И, добившись своих целей, эмоционально умерла. В результате даже влюбленность в пилота моей же эскадрильи была какой-то поверхностной, что ли, а его внезапное охлаждение почти не зацепило.
После этих слов Ульяна смочила пересохшее горло парой глотков сока, собралась с духом и продолжила говорить:
- В какой-то момент мне показалось, что броню, под которую я спрятала душу и все светлые чувства, уже ничем не пробить. Увы, известие о похищении сестры заставило ее потрескаться, а просмотр нарезки, запечатлевшей пытки и смерть – рассыпаться пылью. И я начала захлебываться в лютой ненависти. А потом у меня появились вы, и я начала меняться в обратную сторону. В «Перепутье» избавилась от гнета воспоминаний о финале влюбленности в Юшкова. В первом рейде «Сполохов» поверила в то, что когда-нибудь смогу отомстить за муки и смерть сестры. А во втором, приняв участие в уничтожении сразу нескольких военных кораблей арабов, вдруг почувствовала себя по-настоящему живой. И всю дорогу до Рубежа сходила с ума от того, что снова начала чего-то хотеть…
Тут Ульяна нервно облизала губы и уставилась мне в глаза:
- В общем, теперь я хочу хоть иногда чувствовать себя женщиной. Твоей женщиной, ибо других мужчин для меня в принципе не существует. И… если я… в твоем вкусе, и-и-и… моя просьба не вызывает в тебе неприятия… услышь меня, ладно?
Глава 16. Дарья Федосеева.
17 июля 2352 года по ЕГК.
…Разбег по трамплину, установленному на трехметровой вышке, получился у Локи на тысячу баллов из тысячи возможных. Серия из коротенького подскока и мощного толчка где-то на девятьсот пятьдесят. Естественно, по моей пристрастной оценке. Полет по дуге – хм… корявеньким, ибо как следует зафиксировать носок левой ноги в правильном положении у него не получилось. А за мгновение до касания поверхности пикирующая тушка нашего мужчины вдруг изобразила позу, которую Забава впоследствии обозвала позой испуганного краба, но все-таки впоролась в воду и подняла совершенно фантастический фонтан брызг.
Мы, естественно, закатились от смеха. Ибо знали, что бездонный провал между двух высоченных скальных стен, поросших невысокими кривыми деревцами, внезапно возникший перед прыгуном – лишь плод пятичасовых трудов творческого дуэта из Беклемишевой и Шереметевой-младшей.
Реакция жертвы розыгрыша тоже порадовала – вынырнув у нашего бортика и уставившись в виновницу своего фиаско, Ярослав грозно нахмурил брови и… довольно рассмеялся, хотя, судя по покрасневшим плечам, животу и лицу, ушибся не по-детски:
- Шутка удалась – я на мгновение поверил, что падаю в пропасть!
- Теперь наша очередь! – хихикнула Панацея, хорошенечко разбежалась и… упала в царство кораллов и разноцветных рыбок, которое «организовала» я.
- Черт, красиво-то как! – восхитился Логачев и попросил бросить ему маску. А когда Лиза выполнила его просьбу, вдохнул и нырнул к «здоровенному осьминогу, выбирающемуся из расщелины».
Оставаться безучастным в то время, когда оба главных шутника семьи исследовали новую трехмерную картинку, никто не захотел, поэтому вся толпа, расслаблявшаяся на лежаках, ринулась в воду. К сожалению, этот праздник кристально-чистых эмоций длился буквально две минуты – в канал группы упали ссылка на сетевой канал и фраза «Это важно!», выделенная красным цветом.
Прекрасно понимая, что Озорник не стал бы дергать нас из-за ерунды, да еще и через час с небольшим после тяжелейшей тренировки, мы в темпе выбрались на бортик, вывесили перед собой небольшой голоэкран и открыли нужный ресурс.
Первые пару секунд после появления картинки чудовищный пролом в боковой стене «Терема», над которым поднимались клубы грязно-серого дыма, казался мне ненастоящим. Но как только глаз начал выхватывать мелкие детали вроде угла кровати, зависшей над многоэтажной пропастью, пластиковой ванны джакузи, раскачивающейся на единственной целой трубе, тлеющего покрывала, раздуваемого легким ветерком, как сознание начала заволакивать пелена дикого бешенства. А слова, появляющиеся друг за другом в бегущей строке под картинкой, ускоряли ее появление:
- …часов вечера по локальному времени малый разведчик «Гуль», битком набитый топливными стержнями и управляемый пилотом-смертником, был выбит из-под «шапки» системами пассивной безопасности гостиничного комплекса «Терем». Скорострельные пушки открыли заградительный огонь в ту же секунду и практически распилили на части не только пикирующий корабль, но и самые большие обломки. Однако один из последних, предположительно являвшийся частью трюма, влетел в балкон девятьсот сорок второго номера и взорвался…
У нас, на Рубеже, репортажи с мест любых происшествий делались профессионалами и для профессионалов. При этом ни о какой накрутке рейтингов за счет подтасовки фактов, выпячивания несущественных мелочей и врезания рекламных блоков абы куда и речи быть не могло. Поэтому следующие несколько часов мы во все глаза смотрели за работой сразу восьми бригад МЧС, провожали взглядами каждое тело, извлекаемое из-под обломков и перетаскиваемое во флаера с эмблемами городских госпиталей, и холодели, когда самая нижняя из трех цифр, висящих в левом верхнем углу экрана, увеличивалась даже на одну единицу. А в два пятьдесят три ночи, когда основные работы по разбору пострадавшей части здания были завершены, и стало известно точное число погибших, отключили трансляцию и хмуро переглянулись.
- Одиннадцать погибших… - угрюмо пробормотала Лиза, нервно мнущая мягкий пластик маски для плавания.
- Остальных обещают вытащить… - добавила Забава, вероятнее всего, получив эту информацию от знакомых хирургов.
- Арабы охренели. Напрочь… - на миг прервав раздумья, буркнул Локи. И нехорошо усмехнулся: - Впрочем, раз они решили нарушить неписанные договоренности, значит, у нас развязаны руки.
- За трое суток, прошедшие с момента начала операции «Гнев», боевые группы порубежников и крупнейших частных компаний Империи парализовали мирную жизнь на всех трех Фуджейрах, полностью уничтожили мужскую половину семи кланов людоловов, выкрали и показательно казнили четырнадцать конечных потребителей живого то-… - начала, было, Телепнева, но прервалась на полуслове, услышав гневный рык Ярослава:
- Ульян, эта война длится сорок с лишним лет! Все это время арабы похищали девушек, мы их спасали и, если получалось, уничтожали тех, кто зарабатывал деньги на этом гнусном бизнесе. Но ни их сторона, ни наша ни разу не использовала оружие массового поражения, не накрывала города ковровыми бомбардировками и так далее. В общем, пилот-смертник – это перебор. И наши соседи по системе очень скоро в этом убедятся.
- Надеюсь, с нашей помощью? – хищно раздув ноздри, поинтересовалась Беклемишева и получила ожидаемый ответ:
- Естественно! Кстати, на ближайшие полчаса-час меня ни для кого нет…
Последнее замечание было озвучено не зря – минут через пять-семь после его ухода к нам начали «стучаться» все, кому не лень. В смысле, не только остальные «Сполохи», но и родители Змея и Ворога, трое бывших родственников Ярика и добрая треть его одноклассников. Что интересно, последние почему-то набирали меня и, извинившись за поздний звонок, начинали выяснять, чем они и их рода могут помочь нам с планируемым воздаянием. При этом никому из них даже в голову не пришло, что мы можем планировать что-то другое!
С нашими разобрались быстрее всего: Панацея собрала всю команду в конференцсвязь и заявила, что командир думает, а всю информацию, которая известна на данный момент, можно высказать тремя словами: боевой вылет будет. Родителям Витьки и Сашки пришлось объяснять почти то же самое, но другими словами. И, поддавшись на их уговоры, пообещать связать их с Логачевым после того, как он освободится. Ну, а с недавними школьниками пришлось беседовать мне. Добрых минут десять и тоже в конференцсвязи, которую, кстати, организовала бывшая староста класса.
Ну, что я могу сказать по итогам этой беседы? Ребята однозначно выросли и уже ощущали себя порубежниками. Причем далеко не просто так – добрых две трети приняли самое активное участие в первой фазе операции «Гнев» отнюдь не в качестве статистов. Что интересно, вся эта толпа жаждала не места в составе «Сполохов», чего, по утверждению Лизы и Насти, стали бы требовать подростки с Усть-Илимска просто по факту знакомства с нами, а… хм… «целеуказания». Дабы планируемый удар получился как можно более многоплановым, болезненным и понятным.
Само собой, такая постановка вопроса нам здорово понравилась, и мы клятвенно пообещали передать их предложения командиру. И передали. В пятом часу утра. На что получили понятный, а главное, предельно логичный ответ:
- В разведке Халифата сидят далеко не дураки, соответственно, за четыре с половиной десятилетия могли успеть прикормить осведомителей в любых родах Рубежа. Все, кому я безоговорочно доверяю, уже в команде, а остальным достаточно знать, что «Сполохи» всегда работают одни. Напрашивающиеся выводы сделаете сами. А я пока скажу пару слов о будущем рейде.
Мы, естественно, превратились в слух. И… потеряли дар речи:
- Летим вчетвером – я, Ведьма, Филька и Зуб. На «Шершнях». Вернемся ориентировочно через трое-четверо суток. А вы остаетесь в режиме «Тени» и на хозяйстве. Ведь запланированный ремонт никто не отменял. На этом все. Ульян, у тебя четверть часа на сборы…
…Проводы получились такими же стремительными, как сборы – мы проводили Телепневу до корабля, стоящего чуть ближе к «Шелесту» и поэтому окрещенного «Единичкой», от души расцеловали и потребовали не рисковать. А когда она запрыгнула на подъемную платформу и поехала к шлюзу, точно в таком же режиме затискали чуть припозднившегося Локи. Потом с тоской оглядели не очень грозные, но все-таки боевые машины, почти одновременно вздохнули и поплелись в дом. Придавать нежилой вид немногим используемым помещениям.
С активной эксплуатацией роботов-уборщиков мероприятие не затянулось, и ближе к восьми утра Беклемишева снова отправила нас в ангар. А сама замкнула СКН особняка на «Шелест», прибежала к нам, опустила аппарель его грузового трюма и первой поднялась на борт.
Мы с Настей поплелись следом, а мелкая непоседа оглянулась на двери лифтового холла и заворчала:
- Двое суток «заключения» на корабле при наличии такого дома – это редкое извращение!
- Как говорит Забава, это пока не дом, а сарай… - буркнула ее сестричка. – Зато через двое суток, когда закончится правильный ремонт, мы его не узнаем.
- Лиза, прекрати дергаться: ребята еще на Рубеже, а тебя уже плющит! – рыкнула я. – Если совсем невмоготу, то поднимись в нашу каюту, прими снотворное, и время помчится вскачь.
- Не хочу!
- А придется! – без тени улыбки заявила временно исполняющая обязанности главы семьи. И объяснила логику своего решения: - Я буду контролировать ход работ, Даша «сядет» на блок МС-связи, а вы отправитесь спать. Обе. Чтобы не действовать на нервы ни мне, ни ей.
Сестры, обиженно надувшись, отправились выполнять «боевой приказ», а мы с Панацеей прокатились на лифте до рубки, огляделись по сторонам и задумались, чем бы себя занять. Ведь до начала запланированных работ оставалось чуть меньше часа, а от желающих с нами связаться не было ни слуху, ни духу. Попытка скрасить ожидание просмотром вроде как самой легкой и самой веселой романтической комедии года не удалась – сюжет, высосанный из пальца, тупые шутки и быстро набившее оскомину самолюбование «великого» Артема Макшеева, игравшего главную роль, начали действовать на нервы чуть ли не с первых минут. «Триллер месяца», снятый какой-то киностудией Объединенной Европы, тоже «не пошел». Причем практически сразу – стоило увидеть на экране слащавое лицо пофа Томаса МакЮэна, как у нас с Беклемишевой пропало всякое желание наблюдать за приключениями «лучшего детектива всех времен и народов». В итоге мы «залили» в ДАС несколько десятков любимых музыкальных клипов и… решили, что наслаждаться подобными шедеврами, сидя в широченных пилотских креслах, крайне некомфортно. Поэтому принялись наводить уют. Естественно, в нашем понимании этого слова: притащили из трюма два самых толстых листа вспененного пластика, сбегали в дом за простыней, горой подушек и огромным махровым покрывалом, подобрали подходящий температурный режим, «поиграли» с освещением и, конечно же, затарились всякими вкусностями. Зато потом быстренько разделись, забрались в «свитое гнездышко», взяли по упаковке сока, вооружились шоколадками, включили воспроизведение и расслабились. А где-то через полчаса до меня достучалась мысль, болтавшаяся где-то на периферии. И я, приглушив музыку, легонечко царапнула ноготками предплечье любимой подруги:
- Слышь, Забав, а почему именно «Шершни»? Ведь это не боевая машина, а консервная банка!
- Зато с фантастической «шапкой» и зверскими движками… - не открывая глаз, буркнула она. Затем с наслаждением потянулась, потерлась щекой о мое плечо, сдвинула колено мне на живот и добавила: - Лучший выбор для любителей подглядывать и тихонько сваливать в туман.
Представить себе Ярика тихонько сваливающим в туман я, как ни старалась, не смогла. Тем более в том настроении, в котором он улетал из дому. Поэтому озвучила свои сомнения. И услышала короткий, но очень интересный анализ происходящего:
- Филька и Зуб не только идеально сыгранная снайперская пара, но и высококлассные универсалы с очень приличным опытом автономной работы на территории Халифата. Да, с самостоятельным планированием операций у них не очень, зато уровень реализации чужих идей выше всяких похвал. Вывод напрашивается сам собой: в этом рейде работать будут именно они, Ярик с Ульяной изобразят извозчиков, а «Шершни» обеспечат максимально скрытную доставку.
- И эвакуацию! – зябко поежившись, торопливо добавила я.
- Даш, Локи ненавидит неоправданный риск и не страдает «героизмом головного мозга»! – приподнявшись на локте и уставившись мне в глаза, усмехнулась Забава. – Поэтому расслабься и просто жди. Договорились?
Я утвердительно кивнула и, среагировав на алую вспышку в левом верхнем углу вспомогательного экрана, на который мы вывели первую страничку главного новостного портала планеты «Порубежник», ткнула курсором в появившийся анонс. А через мгновение прикипела взглядом к хищному оскалу его бессменной ведущей Екатерины Панаевой:
- Дамы и господа, как и следовало ожидать, реакция защитников Рубежа на попытку уничтожения гостиничного комплекса «Терем» не заставила себя ждать: менее часа тому назад… впрочем, эту новость стоит посмаковать с самого начала. Итак…
После этих слов лицо ведущей сдвинулось в правый нижний угол экрана, а освободившееся место заняло изображение стремительно увеличивающейся в размерах ночной стороны Фуджейры-один. Пока я залипала на характерную «восьмерку» из световых пятен самых крупных городов планеты, в самом центре картинки замигала небольшая алая точка, а Панаева прервала недолгое молчание:
- Эта часть Воздаяния началась с не очень дружественного визита боевой группы рода Алабиных в один из опорных пунктов пучка межконтинентальных воздушных трасс, соединяющих города Джабаль-Али и Хатта. Да-да, вы не ослышались – взяв на вооружение идею, реализованную отдельной группой особого назначения «Сполох», эти бравые парни захватили хорошо охраняемый комплекс наземных и подземных сооружений, перепрограммировали стационарный ЗРК «Мастиф» и отправили в полет к не такой уж и далекой цели три полных залпа тяжелых противокорабельных ракет. Естественно, отправили не сразу, а после того, как вернулись на борт своего корабля и скрытно покинули планету. Так что последнюю фазу операции наблюдали через десятки веб-камер, размещенных вокруг чертовски вкусной цели. Увы, в тот момент в столице этой Фуджейры, Джабаль-Али, стояла глубокая ночь, и первая же серия мощнейших вспышек сожгла большую часть ближайших камер. Поэтому мы покажем вам компьютерную реконструкцию процесса с… хм… лирическими отступлениями и короткими информационными блоками!
Очередная картинка, появившаяся на экране после этого вступления, сначала не вызвала никаких ассоциаций, ибо демонстрировала то ли море, то ли океан в полный штиль и со стороны городского пляжа. Но стоило камере развернуться и показать километровый стеклянный «Тюльпан», окруженный небоскребами пониже, как я нервно сглотнула и ошалело уставилась на Панацею. А она, расплывшись в плотоядной улыбке, подтвердила мою догадку. Надо ли говорить, что с этого момента мы, не отрываясь, наблюдали за «рождением» огромного искусственного острова в самом центре залива, смотрели за непрекращающейся суетой строительной техники и считали «возникающие» этажи? А Екатерина вывешивала во вспомогательных окнах информационные блоки и подбрасывала «дровишки» в пылающий костер наших чувств весьма своевременными и едкими комментариями:
- По уверениям владельцев, семьдесят три процента жилых, офисных и торговых площадей в будущей гордости Джабаль-Али, полуторакилометровом небоскребе Бурдж-аль-Араб, была продана еще в последних числах весны. А к первому сентября, то есть, ко дню официального открытия этого шедевра современной архитектуры, планировалось реализовать и оставшиеся двадцать семь. Однако клинический идиотизм придурков, решивших, что попытка уничтожения крупнейшего гостиничного комплекса Зеленограда останется безнаказанной, накрыл эти планы сразу тремя залпами тяжелых противокорабельных ракет. Кстати, созданных на заводах Оплота Демократии и поставленных на защиту современных рабовладельцев. Как видите, практически одновременное попадание первых ста шестидесяти блоков индивидуального наведения в основание почти достроенного небоскреба превратило его в огромную кучу строительного мусора. Взрыв второй партии разметал обломки здания и строительной техники по всему заливу и разнес добрую половину искусственного острова в пыль. Ну, а третий заполировал недоработки и поднял приличную волну. Которая смыла пыль с домов, расположенных в непосредственной близости к городскому пляжу…
- Красиво, однако! – довольно ощерилась Беклемишева после того, как досмотрела компьютерную реконструкцию и полюбовалась на вполне реальную картинку, снятую теми немногими камерами, которые пережили сразу три серии чудовищных вспышек.
- Красиво… - «поддакнула» ей ведущая, откинулась на спинку кресла и демонстративно погладила подушечками пальцев рукоять «Мангуста-404М», выглядывающую из набедренной кобуры, и уставилась «на нас» тяжелым немигающим взглядом: - А еще очень доходчиво и без жертв. Пока без жертв. Впрочем, готова поставить жизнь против ржавого гвоздя, что этот намек боевой группы рода Алабиных будет не последним. И ублюдки, подготовившие и приславшие на Рубеж смертника, не только пожалеют о своей креативности, но и умоются кровью с ног до головы…
…Первые сутки ожидания пролетели достаточно быстро. Весь световой день мы проторчали перед экраном, на который выводилась телеметрия с камер СКН особняка, контролировали чуть ли не каждую манипуляцию строительных дроидов, через два передаточных звена нещадно придирались к их операторам, терроризировали комплектовщиков, отладчиков и т.д. Кроме того, «жили» в канале группы, общаясь с остальными членами команды, оставшимися на Рубеже, как минимум раз в полтора часа обменивались видеосообщениями с супругами Императора, слушали каждый экстренный выпуск «Порубежника», серфили по арабским каналам Сети и искренне радовались каждому успеху боевых групп, участвующих в операции «Гнев». Ну, а ночь разделили на четыре дежурства и, отдежурив свое, вырубались с помощью снотворного.
Вторые сутки начались с новости, напрочь испортившей настроение – Забава, коротавшая дежурство серфингом по новостным сайтам Фуджейр, записала и показала нам репортаж с места гибели «Чирка». Запись была рваной, размытой и неубедительной. А в комментарии ведущего программы, показывающего перекрученные фрагменты корпуса этого малого разведчика и с пеной у рта описывавшего героизм экипажа корвета проекта «Самум», не верилось от слова «совсем».
Нет, чисто теоретически этот корабль мог всадить в движки уходящего разведчика «четыре безответные» противокорабельные ракеты. А обнаружить его под маскировочным полем и выбить «в реальность» – нет. Просто потому, что системы обнаружения, целеуказания, радиоэлектронной борьбы, инструментальной разведки и т.д., установленные на «Самумах», были выпущены еще при царе Горохе и годились разве что в утиль.
Документальное подтверждение моей правоты не заставило себя ждать – в одиннадцатичасовом выпуске «Порубежника» Екатерина Панаева дала возможность разобраться в причинах гибели этой боевой группы:
- Доброго времени суток, дамы и господа. Как вы уже, наверное, знаете, в четыре тридцать семь утра по времени Зеленограда новостной канал «Аль-Сафир» с Фуджейры-один сообщил об уничтожении малого разведчика «Чирок» корветом класса «Самум». Скажу сразу – информация о гибели «Чирка» соответствует действительности, и я искренне соболезную членам рода Селецких, в одночасье потерявших отцов, братьев и сыновей. Однако скорбь далеко не единственное чувство, которое меня обуревает: я задыхаюсь от ненависти к ублюдкам, зарабатывающим политический капитал на чужих костях! О чем это я? О-о-о, сейчас расскажу, покажу и дам послушать…
Картинка, появившаяся перед нами после этих слов, демонстрировала рубку «Чирка» с фронтальной камеры, звуковая дорожка давала возможность слушать переговоры в тактическом канале, а закадровые комментарии – «привязывать» происходящее к конкретному времени и месту. Поэтому разобраться в том, что происходило на корабле, не составило никакого труда: машина, только-только добравшаяся до первой Фуджейры, плавно «падала» с высоких орбит к низким, а ее экипаж оценивал обстановку вокруг планеты. Вернее, пилот описывал то, что видит в рабочем интерфейсе, а его родичи комментировали столпотворение амеровских военных бортов над центром самого большого и густонаселенного континента.
Само собой, показывать всю запись Панаева не могла из-за формата программы, поэтому нещадно вырезала все лишнее и рассказывала о том, что оставалось за кадром. Впрочем, для того чтобы понять самые важные нюансы происходящего, оставшихся фрагментов хватало за глаза. В общем, первые минут сорок «Чирок» рыскал над густой сетью из масс-детекторов, пытаясь найти «разрыв» или достаточно широкую ячейку, позволяющие «просочиться» в нижние слои атмосферы. А потом нашел. Над гражданским космодромом, расположенным в двух с лишним тысячах километров от зоны «парковки» Двенадцатого Ударного флота ССНА.
Сходу соваться в почти затянувшийся «коридор», оставленный каким-то садившимся кораблем, пилот и не подумал: дождался взлета первой же среднетоннажной посудины, скользнул в оставленный ею «разрыв», снизился до третьего слоя «сети» и на миг потерял контроль над машиной. Еще бы, оказалось, что «шапки» на «Чирке» уже нет, а в непосредственной близости от корабля уже «висят» три звена разведывательно-диверсионных ботов «Кугуар» и новейший ПП «Орфей», приписанные к амеровскому флоту!
- Полевая метка, появившаяся на «Чирке» через четыре секунды после близкого взрыва «Вспышки», спецбоеприпаса, воздействующего на генераторы маскировочных полей, обнулила шансы вернуться под «шапку», поэтому командир боевой группы попытался подключиться к тактическому каналу Двенадцатого Ударного флота Новой Америки. Увы, амеры не собирались с ним общаться: «Орфей» без особого труда задавил системы связи, обнаружения и целеуказания «Чирка», тем самым, превратив его в идеальную мишень для «Кугуаров»… - плавясь от бешенства, рассказывала Екатерина. – Тем не менее, парни держались до последнего – три минуты сорок семь секунд жгли имитаторы, стараясь вырваться с низких орбит, а когда поняли, что их не отпустят, отправили запись боя на Рубеж и протаранили ближайший бот!
Как выяснилось, этот видеофайл был не единственным документом, с которым нас планировалось ознакомить – некий «анонимный источник» продал представителям программы «Порубежник» запись переговоров между Умником с «Орфея», дежурным тактиком Двенадцатого Ударного флота и пилотами «Кугуаров». Трудно сказать, в какую сумму обошлась эта звуковая дорожка, но она позволила Панаевой завершить выпуск довольно жестким обращением к президенту Новой Америки:
- Господин президент! Запись, которую мы только что прослушали, уже прошла всестороннюю экспертизу и признана подлинной. Таким образом, вы уже не сможете назвать гибель «Чирка» трагической случайностью. Ведь из переговоров ваших подчиненных однозначно следует, что группа военных кораблей Новой Америки, атаковавшая и уничтожившая этот малый разведчик, целенаправленно охотилась за росскими кораблями. Кроме того, вы не сможете заявить, что «Чирок» вышел из-под «шапки» в непосредственной близости от защитного ордена вашего флота; что в системе идентификации «Орфея» «почему-то» не оказалось параметров выхлопа двигателей военных кораблей этого типа; что пилоты «Кугуаров» открыли стрельбу без целеуказаний или команды и так далее. Обидно, правда? Так, может, воспользуетесь представившейся возможностью и хоть раз в жизни скажете правду? Честное слово, мы поверим каждому слову. Ибо ваше желание развязать очередную войну между нами и Халифатом, чтобы как следует заработать на поставках оружия, боеприпасов и медикаментов, видно невооруженным взглядом. Впрочем, о чем это я? Вы же Политик, а значит, будете выкручиваться до последнего и врать в глаза всему Галактическому Союзу!
Тут она сделала небольшую паузу, затем нехорошо прищурилась и добавила еще три коротеньких предложения:
- Что ж, врите. А мы вернем вам долги. Сторицей…
Естественно, после этой передачи мы задергались: известие о том, что амеры устраивают засады в местах наиболее вероятного появления наших кораблей, требовалось срочно передать Ярику и Ульяне, а на «Шершнях», которые изначально планировалось использовать только в качестве «разъездных» бортов, не было блоков МС-связи!
- Зато на них мощнейшие генераторы маскировочных полей… - в какой-то момент выдохнула Настена, почувствовала, что эта фраза прозвучала как-то уж очень жалко, нервно сглотнула и уткнулась лбом мне в ключицу.
- Так, девки, хватит их хоронить! – рявкнула Беклемишева и загрузила нас работой. Лизе, как самой деятельной, поручила нарыть в Сети всю доступную информацию по составу всех трех флотов Новой Америки, прибывших в систему, чтобы определить, какое максимальное количество оперативных групп, подобных той, которая сожгла «Чирок», может ныкаться в засадах на каждой из Фуджейр. Настену озадачила необходимостью найти и нанести на карты этих планет все значимые военные и гражданские космодромы, расположенные неподалеку от крупных городов, точные координаты городских и загородных поместий всех известных кланов людоловов, торговых домов, занимающихся скупкой и реализацией «живого товара», конечных «потребителей», посредников, частных охранных предприятий, каким-либо образом вовлеченных в этот бизнес, и так далее. Ну, а от меня потребовала динамическую картинку, наглядно изображающую всю деятельность боевых отрядов порубежников за последние три месяца.
Само собой, не забыла и о правильной мотивации – «разжевав» все Ценные Указания до самых мелких нюансов, обозначила и конечную цель:
- Короче говоря, мне нужна информация, отталкиваясь от которой можно будет с достаточно большой долей вероятности предсказать логику распределения засадных групп. Чтобы минимизировать риск в следующих боевых вылетах и… подобрать три-четыре места, визит в которые расширенным составом подразделения даст возможность показательно уничтожить пришлых любителей ставить ловушки на порубежников.
В общем, следующие несколько часов мы втроем вылезали из Сети только для того, чтобы нанести на карты очередные пометки. Ну, а Беклемишева в одно лицо контролировала процесс преображения особняка, отвечала на сообщения, прилетевшие в командный канал или по МС-связи, слушала новости и т.д.
Чуть-чуть расслабились только во время позднего обеда – выслушали краткий пересказ последних новостей, убедились, что негативных среди них нет, и вернулись к работе. А в шестом часу вечера отвлеклись на сообщение с пометкой «Архиважно!», отправленное в командный канал Витькой Неплюевым, прочитали предложение из пяти слов и чуть не разнесли себе лбы, одновременно бросившись обнимать кого попало. Впрочем, такие мелочи нас не интересовали. Ведь «Наши опять отожгли, как боженьки!!!»
Страничка «Порубежника», свернутая в трей, развернулась сама собой, и мы, быстренько перемотав программу к началу, прикипели взглядами к страшно довольному лицу ведущей:
- Дамы и господа, последние новости настолько восхитительны, что я еле сдерживаю желание пуститься в пляс! Весь Арабский Халифат стоит на ушах, а личный состав Двенадцатого Ударного флота Новой Америки бьется в истерике. Почему?! Да потому, что в шестнадцать сорок три по времени Зеленограда взлетело на воздух сразу два спецобъекта Департамента Государственной Безопасности, в которых, по слухам, проходили подготовку бойцы диверсионно-разведывательных групп, «затачиваемые» под работу на территории нашей Империи, агенты влияния и террористы-смертники! «Воздаяние за попытку уничтожения «Терема»!» - скажете вы. И угадаете только наполовину: если взрыв на второй Фуджейре загрузил работой одного лишь Аллаха, то аналогичное событие на первой загрузило еще и апостола Петра. Ведь второй взрыв отправил к предкам не только обитателей спецобъекта и заглянувшего на огонек шейха Рашида, кстати, являющегося наследником престола, но и добрый десяток высших офицеров Двенадцатого Ударного флота ССНА! Чисто теоретически радоваться гибели такого количества людей вроде как некрасиво. Но я с этим не соглашусь, ведь Аллах, как известно, справедлив, а значит, этих тварей настигла кара господня!
Одними рассказами Панаева, естественно, не ограничилась – сразу после упоминания кары господней на экране возникла картинка со спутника, висящего на геоцентрической орбите, и показала нам чудовищную воронку «во всем ее великолепии».
Каюсь, я тоже восхитилась. Но вместо того, чтобы пуститься в пляс, влезла в Сеть, вбила в справочник по астронавигации текущее время и названия нужных планет, получила точные расстояния между ними, затем нашла ТТХ «Шершней» и путем несложных расчетов определила приблизительное время возвращения Ярика и Ульяны.
Как оказалось, Забава занималась тем же самым. И, вычислив момент воссоединения команды секунд на тридцать раньше меня, порадовала Шереметевых. Потом задумчиво потерла подбородок и добавила:
- Правда, не исключено, что ребята убьют еще несколько часов на поиски подходящей «дырки» в сети из масс-детекторов.
- А еще могут рвануть домой не напрямик… - буркнула я, затем скачала с сайта «Порубежника» запись последнего экстренного выпуска и отправила его Анне Николаевне. Ответ получила минут через сорок пять, вывела картинку на один из боковых экранов и невольно подобралась – вместо ожидаемого веселья во взгляде Императрицы ощущалось нешуточное напряжение! Более того, стоило включить воспроизведение, как с ее губ сорвался тяжелый вздох:
«Да уж, вы не мелочитесь – если за что-то воздаете, то сторицей. Причем в изначальном смысле этого слова. Результат, откровенно говоря, не радует. Ведь шейх Рашид был одной из самых значимых фигур во внутренней политике Халифата, а вице-адмирал Генри Доэрти-старший – активнейшим представителем лобби военно-промышленного комплекса ССНА. В общем, мы на пороге серьезнейшего кризиса, предсказать итоги которого не возьмется ни один здравомыслящий политик…»
Тут Императрица сделала небольшую паузу, устало потерла лицо ладонями, собралась с мыслями и вздохнула еще раз:
«О том, что шейх Рашид панически боялся покушений, поэтому не посвящал в свои планы никого, кроме пары особо доверенных лиц, и передвигался по системе только на амеровском «Призраке», оборудованном сверхсовременным генератором маскировочного поля, в Халифате знают даже дети. Соответственно, винить Ярослава в том, что он намеренно взорвал сверхсекретный научно-исследовательский центр, специализировавшийся на «перепрошивке» мозгов и создании «многослойных» закладок в сознаниях, в тот момент, когда его посетил этот ублюдок, никто не собирается. В смысле, из членов Императорского Совета. А арабы поднимут хай на весь ГС. На пару с амерами, которые будут требовать крови убийц «невинного» вице-адмирала. В общем, придется пободаться, вытащить из загашников пару-тройку серьезных козырей и пригрозить обнародовать ряд документов, выставляющих этих «красавцев» с не самой красивой стороны. Впрочем, это наша забота. А вы работайте по своему плану. В смысле, давите людоловов, торговцев живым товаром и покупателей рабынь, потрошите их счета, сливайте в Сеть обнаруженный компромат и так далее. И не обращайте внимания на истерики наших правозащитников. Ведь мы вас не сольем. Даже если этот кризис закончится войной…»
Пока я ворочала в голове слово «война» и представляла связанные с нею «перспективы», Анна Николаевна невидящим взглядом смотрела сквозь камеру. Потом поставила локти на столешницу, переплела пальцы, пристроила сверху подбородок и криво усмехнулась:
«Правда, в предпоследнем утверждении, как водится, есть нюансы. Мы с Татьяной считаем вас своими, разделяем ваши цели и уверены, что скорейшее прекращение необъявленной войны в Пограничье пойдет на благо Империи, поэтому не сольем ни в одной гипотетически возможной ситуации. Для Петра вы, прежде всего, ресурс. Ценный, удачно подвернувшийся, с хорошим потенциалом, но, если можно так выразиться, возобновляемый. А чувство благодарности к вам далеко не абсолютно. Соответственно, представить ситуацию, в котором некие военные, политические или экономические выгоды пересилят это самое чувство долга, не так уж и сложно. Ну, а для руководства ИСБ, флота и других властных структур вас вообще нет – есть воля Императора, должностные инструкции, такое понятие, как целесообразность, и так далее. Впрочем, в данный момент все эти выкладки неактуальны просто потому, что государству по ряду причин выгодна небольшая победоносная война с Халифатом, а в ситуации, которая сложилась вокруг Рубежа в том числе и с вашей помощью, Империя будет выглядеть белой и пушистой. Естественно, после розыгрыша ряда козырей, имеющихся в нашем распоряжении…
- Когда я слышу слово «Игра», рука сама собой тянется к игольнику… - без тени улыбки заявила Забава, разжала пальцы и убрала руку с рукояти «Мангуста». Моя рука к оружию не тянулась, но от этого слова, используемого применительно к нашей компании, начало воротить. Впрочем, это чувство ощущалось где-то на периферии сознания. А на первом плане крутилась фраза «Пойдет на благо Империи», идеально сочетающаяся с утверждением все той же Романовой, прозвучавшим во время ее недавней «исповеди»: «В моей личной табели о рангах на первом месте стоит долг перед Империей». Да, прямота этой женщины подкупала. Но в то же время заставляла задуматься о месте, которое наша компания занимает в ее личной табели о рангах.
Тем временем Анна Николаевна перешла к «мелочам», которые, видимо, считала куда менее важными, чем озвученный «нюанс». И, словно издеваясь, еще раз использовала слово «Игра». Причем в комплекте с нашим самым нелюбимым определением:
«Короче говоря, Большая Игра уже началась. Первый и Второй Ударные вот-вот начнут разгоняться в направлении зоны перехода и часов через десять-двенадцать окажутся в вашей системе. Еще шесть аналогичных флотов подняты по боевой тревоге и готовятся выдвинуться в вашу сторону. СВР, ИСБ, служба тыла ВКС и еще ряд ведомств перешли на круглосуточный режим работы, логисты в мыле, про дипломатов вообще не говорю. Ну, а самые первые видимые ходы начавшейся партии будут сделаны в Сети. С выкладками специалистов, готовящих информационные вбросы, я еще не знакомилась, поэтому просто советую ничему не удивляться. Или пропускать особо идиотские заявления мимо ушей…»
Заключительную часть ее монолога, по традиции, посвященную просьбам беречь себя-любимых, не рисковать и быть умничками, я толком не слушала. Сначала аж задохнулась от осознания второго слоя, скрывающегося за объяснениями Императрицы, и поняла, что война будет. Просто потому, что нужна. Потом представила себя одним из тех дипломатов, которым предстояло обеспечивать ее информационное прикрытие, то есть, врать в глаза политикам, журналистам и населению, подтасовывать факты, превращать ложь в истину и наоборот. Ну, а когда оклемалась от отвращения к этому роду деятельности, краем сознания зацепилась за последнюю фразу Анны Николаевны. И невесть в который раз за последние пару месяцев поймала себя на мысли, что добрая воля этой женщины – самая надежная «подушка безопасности» нашей семьи:
«Ну, и последнее. Даш, я тут подумала и пришла к выводу, что ваша семья слишком уязвима от ударов в спину в исполнении моего мужа, Мирослава и Леонида. Кое-какие наметки, позволяющие закрыть эту брешь, уже появились. Но обсуждать их лучше при личном общении. Так что буду ждать вашего прилета на Белогорье. На этом все. До связи…»
Глава 17. Ярослав Логачев.
21 июля 2352 года по ЕГК.
…Иконка запросчика системы радиолокационного опознавания ближнего радиуса действия позеленела в три двенадцать ночи по времени Зеленограда. К этому времени я настолько одурел от анализа всего того информационного мусора, который скачал во время разгона в зоне действия планетарной Сети Фуджейры-один, что пришел в себя только после того, как на основном экране пилотского интерфейса возникло окошко АСС . Боевой коктейль принялся сам собой, поэтому следующие несколько мгновений я выкладывался до предела – невесть в который раз за последние сутки посмотрел на таймер СКНС, огляделся в пространстве, оценил взаимное расположение, векторы движения и относительные ускорения «Шершней», подтвердил необходимость стыковки, свернул все рабочие окна, разблокировал замки скафа, заглянул в каюту к Зубу и т.д. В результате входящий звонок от Ведьмы принял уже в кабинке лифта, падающего к «солнышку» и, вглядевшись в ее лицо, подобрался – судя по мути во взгляде, темным кругам под глазами и искусанным губам, девушка балансировала на грани нервного срыва!
Изобразить мягкую улыбку удалось не без труда:
- Ульян, шесть с половиной минут на все необходимые эволюции – и я прыгну к твоему кораблю. Без всякого переходного рукава. А там влечу в шлюз, подойду к его внутреннему люку и реактивирую таймер еще до того, как…
Первое предложение этого монолога Телепнева выслушала более-менее спокойно. А к середине второго вдруг шлепнула ладонями по подлокотникам, уронила спинку пилотского кресла практически в горизонталь и… расхохоталась! Нет, ее лица фронтальная камера рубки не показывала. Зато демонстрировала ботинки скафа, пытающиеся отломать модуль для фиксации ног. А микрофоны ДАС позволяли слышать переливы истерического хохота во всем их многообразии.
Я здорово удивился такой реакции, но решил потерпеть. А секунд через сорок, когда девушка перестала ржать и вернула спинку в исходное положение, мысленно хмыкнул – муть из взгляда Ульяны куда-то исчезла, лицо порозовело, на висках и верхней части щек появились дорожки от слез, а на губах заиграла веселая улыбка:
- Ты решил, что я дергалась из-за таймера СКНС?!
- Угу… - осторожно поддакнул я. И заставил ее посерьезнеть:
- Если честно, то о нем я вообще забыла. Первые восемь с лишним часов, то есть, все время, пока выбиралась за пределы чертовски плотного «зонтика» из масс-детекторов, ни на миг не отвлекалась от пилотирования и контроля за передвижениями охотников за нашими головами. Когда вырвалась в открытый космос, получила возможность расслабиться и полезла знакомиться с местными новостями – дурела от результатов твоей части рейда. Последние минут сорок разгона в арабском секторе Сети не находила себе места из-за переживаний. А после того, как пришла к выводу, что вы, вероятнее всего, ушли, вдруг поняла, что с твоей помощью открыла свой личный счет уничтоженных арабов, и потеряла голову от желания. В общем, с момента ухода в нейтральный космос я, можно сказать, лезла на стены…
Легкая хрипотца, появившаяся в ее голосе одновременно со словом «желание», напомнила о том, что рядом с Ульяной весь перелет находился Федор Логачев, и заставила задохнуться от ревности. Тем не менее, мне хватило ума задавить это чувство, отвести взгляд от припухших губок и вместо вопроса «…пока не заметила Фильку?» задать другой, куда менее болезненный:
- А чем результаты моей части рейда отличались от результатов вашей?
Телепнева на миг помрачнела, но тут же взяла себя в руки и ехидно усмехнулась:
- Наш «подарок» отправил к Аллаху чуть более трех сотен пешек. Твой – порядка четырех сотен рядовых сотрудников Департамента Государственной Безопасности Халифата, восемь членов руководства этого ведомства, шейха Рашида ибн Джаббара аль-Хазраджи со свитой, командующего Двенадцатым Ударным флотом ССНА вице-адмирала Генри Доэрти-старшего и два с лишним десятка высокопоставленных офицеров ВКС и ЦРУ Новой Америки!
- О, черт!!! – в сердцах выдохнул я, представив пару-тройку наиболее вероятных последствий уничтожения персон такого калибра. А Ведьма и не думала замолкать:
- Кстати, первые несколько часов абсолютное большинство ведущих местных новостных каналов возлагало вину за гибель всей этой толпы на экипажи «пары-тройки» «Шелестов», которые Петр Николаевич вроде как собирался перебазировать на Рубеж. Однако стоило экспертам-криминалистам с «моей» Фуджейры обнаружить фрагменты блока управления изделием АТР-49С и портативного генератора маскировочного поля, как в чью-то светлую голову пришла мысль покопаться в архивах ближайшей орбитальной станции контроля за пространством.
- Потом они нашли запись инициирующего сигнала у себя, догадались связаться с экспертами, работавшими на первой Фуджейре… - подхватил я. – …и пришли к выводу, что взрывное устройство на базе боеголовки росского производства было доставлено на спецобъект «Алиф-7» заблаговременно. На корабле под мощной «шапкой». А значит, могло быть подорвано с помощью блока МС-связи.
- И пусть фрагментов этого самого блока обнаружить не удалось, весь личный состав подразделения «Сполох» объявлен личными врагами шейха Джаббара ибн Саида аль-Хазраджи… - добавила Ульяна и расплылась в хищной улыбке: – В общем, теперь наши головы оцениваются в сто миллионов дирхамов каждая, а твоя – аж в полмиллиарда…
…Все оставшееся время сближения и стыковки Ульяна грузила меня рассказами о том, что нарыла в арабском сегменте Сети. Расстроила известием о трагической гибели экипажей двух «Буянов», «Кречета» и древнего «Сапсана»; аргументированно доказала, что ловушки, в которые попали эти корабли, насторожили и захлопнули не арабы, а амеры; дала ознакомиться с расчетными характеристиками тех масс-детекторов, которыми засеивали пути ее отхода корабли Четырнадцатого Ударного флота ССНА, и т.д. Поэтому в прыжок к ее «Шершню» я отправился загруженным до предела. Впрочем, необходимость нескольких коррекций курса импульсами реактивного ранца все-таки вернула меня в реальность, так что в шлюз я влетел более-менее вменяемым, сходу влип во внутренний люк и реактивировал таймер СКНС. А через миг услышал тихий смешок:
- Ну что, теперь полегчало?
- Ульян, наша жизнь настолько непредсказуема, что я предпочитаю перестраховываться! – твердо сказал я.
- Великолепный принцип! – как-то уж очень довольно отметила она, «подогрела» мой скаф до двадцати пяти градусов по Цельсию и разблокировала внутренний люк. А когда я переступил через комингс… вцепилась в рукав и потащила к себе в каюту: - Мало ли, что нас ждет на Рубеже. А давить в себе желание я уже не в состоянии!
- Интересно, куда делась та скромница, которая прятала взгляд после первой ночи? – осторожно пошутил я после того, как услышал за собой щелчок блокируемой двери. И получил абсолютно исчерпывающий ответ:
- Распробовала вкус мести и сбросила с плеч весь тот груз, который мешал наслаждаться настоящим. Так что получит удовольствие сейчас, потом как-нибудь дотерпит до дому, и дорвется до тебя вместе с остальными девчонками!
Взгляд, пьяный от предвкушения, характерная хрипотца в голосе, знакомый румянец на лице и шее, вздымающаяся грудь и дрожь в руках, срывающих с меня скаф, однозначно свидетельствовали о том, что это заявление не просто слова, и я почувствовал, что меня отпускает. Поэтому потянулся навстречу губкам, искусанным в мечтах обо мне, стянул с Ульяны комбез и нижнее белье, попятился в сторону душевой кабинки, но споткнулся о собственный скаф и грохнулся на пол. А через мгновение понял, что уже не встану – скромница, действительно прятавшая взгляд после нашей первой и единственной ночи, не собиралась тратить время даже на прелюдии!
Боевой коктейль, принятый на своем «Шершне», не позволил потерять голову, поэтому я позволил Телепневой себя оседлать, дотронулся губами до требовательно подставленной груди и не поверил собственным ощущениям, почувствовав, что этот поцелуй вознес девушку на пик удовольствия! Впрочем, тормозить не стал, и следующие минут сорок пять, можно сказать, играл вторым номером, воплощая в реальность желания Ульяны. Кроме того, частью сознания вынужденно анализировал изменения в ее поведении. Почему вынужденно? Да потому, что та девушка, с которой я занимался любовью неделю тому назад, и эта, сегодняшняя, вели себя абсолютно по-разному! Та, прошлая, была живым воплощением робости, поэтому предпочитала следовать, а не вести; терялась в ощущениях после каждого сделанного шага; боялась поверить в то, что «все это по-настоящему» и не с кем-нибудь, а с нею-любимой; дарила, а не брала и, что самое главное, очень четко ощущала некие границы допустимого. Ну, а эта, нынешняя, была самим Желанием – вела нас обоих, причем не «шагом», а чуть ли не «бегом»; наслаждалась каждой гранью получаемого удовольствия; брала так же истово, как и отдавала; не стеснялась демонстрировать чувства и в принципе не видела каких-либо границ! А еще жаждала всего и сразу, но… только от меня!
Последнее, каюсь, и льстило, и грело душу: да, за те месяцы, которые прошли с момента принятия решения не смотреть на сторону, я ни разу не жалел о прежней «вольной» жизни. Но «победа» над взрослой, состоявшейся и чертовски интересной личностью и все то, что эта личность в порыве страсти шептала, глядя мне в глаза, кружили голову и заставляли гордиться собой. Видимо, поэтому я вспомнил о том, что нас ждет семья, уже после того, как Ведьма дошла до очередного пика, обессиленно рухнула на постель и с трудом описала свое состояние:
- Хочу еще… но нет сил… даже дышать… Так что… потерплю до дома…
- Долететь-то сможешь? – насмешливо поинтересовался я, любуясь тренированных спинкой, покрытой крошечными капельками пота, ямочками Венеры на чуть широковатой пояснице и восхитительной задницей. – Или выключишься, как только я выйду из каюты?
- Не, не выключусь: побалдею еще минутку… потом приму боевой коктейль… затащу тебя в душевую кабинку… попрошу себя помыть… получу еще море удовольствия… провожу до шлюза и поднимусь в рубку…
- Серьезные у тебя планы! – улыбнулся я и легонечко шлепнул по упругой ягодице. Зря: Ульяну очень знакомо затрясло, затем ее ножки призывно раздвинулись, а с губ сорвалось хриплое «Я-а-ар…»
Не скажу, что удержаться было легко, но я справился. В смысле, с очередной вспышкой желания, обозвал Телепневу маньячкой и встал с кровати. От греха подальше. А через четверть часа, ввалившись в шлюз, все-таки поинтересовался, как там Филька.
- Честно говоря, не знаю… - не задумавшись ни на мгновение, ответила Ведьма. – Он высококлассный профи. Отработал боевую задачу по скрытной выгрузке, маскировке и активации «подарка» на тысячу баллов из тысячи возможных. А еще он надежный, спокойный и очень толковый. Однако я ощущаю его чужим. Поэтому заставляла себя спускаться в трюм на завтрак, обед и ужин…
…Три часа полета до границы зоны покрытия планетарной Сети Рубежа я проторчал в каюте у Зуба – на пару с ним предельно добросовестно анализировал наиболее возможные последствия нашего рейда. Картинка, которая у нас получалась, не радовала от слова «совсем» сразу по нескольким серьезнейшим причинам.
Во-первых, из-за смерти шейха Рашида ибн Джаббара аль-Хазраджи. Да, этот урод входил в двадцатку самых активных и последовательных покупателей живого товара во всем Халифате, и чисто теоретически его уничтожение можно было назвать очередным успехом порубежников. Однако на практике я бы предпочел обойтись без этого сомнительного счастья. Ведь шейх Рашид являлся вторым человеком в арабской части системы, не афишируемым, но вполне реальным руководителем Фуджейрского управления ДГБ Халифата и одним из одиознейших лидеров радикального крыла арабских реваншистов. Таким образом, его смерть от наших рук обещала конфронтацию с родом аль-Хазраджи, с не самой слабой спецслужбой Галактического Союза и с многомиллионным движением фанатиков. Вернее, с их руководством, привыкшим использовать слепую веру своих последователей в любых, даже самых безумных, целях.
Во-вторых, здорово действовала на нервы возможная реакция Новой Америки: если этот «оплот демократии» в паре со своим вечным сателлитом Объединенной Европой умудрялся использовать для информационных и экономических войн любые, даже самые надуманные предлоги, то в факт гибели целого вице-адмирала от рук сотрудников спецподразделения Империи Росс, да еще и на территории «мирного государства», должен был вцепиться руками и ногами. Что не могло не сказаться на отношении ко мне Романова и членов Императорского Совета: Большие Проблемы, созданные мною для государства, должны были перевесить все предыдущие заслуги и поставить под сомнение смысл существования подразделения «Сполох»!
Ну и, в-третьих, дико бесили наиболее вероятные последствия этого рейда для Рубежа: в свете возможного военного конфликта с Новой Америкой и Объединенной Европой командование ВКС было обязано перебазировать Первый и Второй Ударные флоты поближе к границе с этими государствами. Тем самым, оставив нашу систему на растерзание менее опасному противнику – Халифату. И если со стратегически это было вполне оправдано, то для сотен миллионов моих соотечественников такое перемещение флотов должно было стать приговором.
В общем, к моменту срабатывания таймера, напоминающего о скором входе в зону покрытия планетарной Сети, я пребывал не в самом радужном настроении. Поэтому свернул окно расчетно-аналитического блока, ткнул не менее мрачного Зуба кулаком в плечо, вывалился из его каюты и поднялся в рубку. А чуть менее, чем через пять минут увидел, как зеленеют сразу несколько пиктограмм «Державы», практически сразу принял входящий звонок из дома, быстренько добавил к видеоконференции Телепневу, оглядел сияющие лица девчонок, вдумался в приветствие Забавы и пришел к выводу, что все не так плохо, как предполагалось:
- Привет, Локи, привет, Ульяна! Мы дико соскучились, но догадываемся, что к вам в личку уже вовсю стучатся остальные «Сполохи», поэтому наступим на горло собственным желаниям, отложим наше общение на потом и очень коротко опишем последствия вашего рейда. Итак, мы, старшие подруги, весь Рубеж и миллиарды ваших фанатов на остальных планетах Империи пребываем в диком восторге. Новая Америка, их прихлебатели и Халифат бьются в истерике и бряцают оружием. Романов, члены Имперского Совета и ИСБ ведут информационную войну. Причем небезуспешно, в смысле, побеждая в большинстве локальных «сражений». Ссылка на сайт фанатов Ведьмы с говорящим названием «Неравнодушные», записи самых важных выступлений Императора и его ближников, наиболее интересные фрагменты сообщений союзниц, подробный анализ происходящего в Сети, на Рубеже, в системе, на границах Империи, а также кое-какие соображения о наиболее вероятных телодвижениях всех заинтересованных сторон – во вложении, зашифрованном самым ненавистным головным убором весеннего сезона сорок девятого года. Особой необходимости изучать эти файлы прямо сейчас нет, так что удели страждущим хотя бы полчасика. Ну, а мы подождем вашего звонка или прилета. Любим, целуем и плавимся от желания…
Пока Ульяна отвечала на последнее предложение, я занялся разгадкой ключа, закодированного в фразе «самым ненавистным головным убором весеннего сезона сорок пятого года». Для начала пересчитал буквы в первых шести словах и записал полученный результат в новом текстовом документе. Потом влез в архив, нашел второй том Большой Медицинской Энциклопедии, соответствующий слову «весенний», открыл сорок пятую страницу, уставился на первую цифру в первой строке убористого текста и мысленно хмыкнул – буквенная часть пароля должна была состоять аж из тридцати символов без пробелов. Впрочем, и ситуация сложилась непростая, поэтому я принял это к сведению, практически бездумно собрал новую видеоконференцию, попросил Змея и Ворога дать мне минуту, закрыл глаза и провалился в прошлое.
…Накануне пятнадцатого дня рождения Забавы я зевнул боковой удар в голову от одного из троюродных братьев, соответственно, свалил с тренировки на сорок минут раньше обычного и отправился к любимой подруге вправлять и залечивать свернутый нос. Стучаться, вваливаясь в гости друг к другу, нам и в голову не приходило, так что по ее покоям я пробежался по стандартному маршруту «гостиная – игровая – спальня – гардеробная». По закону подлости Беклемишева обнаружилась в самом последнем помещении: стояла перед зеркалом в одних трусиках и примеряла лифчик размера на полтора больше требуемого. Издеваться над ее слабостью я, конечно же, не стал, сделав вид, что не заметил разницы между желаемым и имеющимся. Но поставил будильник на три часа ночи. И, проснувшись по вибросигналу, выскользнул из объятий Забавы, бесшумно сбежал из спальни в игровую. А там, покопавшись в каталогах женского белья, заказал кроваво-красный кружевной лифчик восьмого размера от торгового дома Марины Залесской. В подарочной упаковке и с жизнеутверждающим пожеланием «Если мечтать, то по-крупному…»
Первая часть подарка – дорогущие духи «Остановись, Мгновение» от поставщика Двора Его Императорского Величества торгового дома братьев Кроминых – настолько обрадовала Панацею, что «бюстгальтер мечты» был внимательно осмотрен, разрезан пополам, окрещен семейным комплектом панамок от солнца и использован по новому назначению прямо за праздничным столом. Благо родители, как обычно, обретались черт знает, где, а все остальные Логачевы и знать не знали о том, что у Беклемишевой день рождения…
В словосочетании «Кроваво-красный кружевной лифчик» оказалось на две буквы больше, чем требовалось. Подумав, я заменил определение «кроваво-красный» на «темно-красный», забил между буквами первые двадцать девять цифр числа «пи», только в обратном прочтении, добавил шесть заранее оговоренных символов через нужные интервалы и залил получившуюся последовательность в окошко, появившееся при попытке открыть вложение. А когда убедился, что код подошел, нехотя свернул окошко почтовой программы и стоически принял на себя первый и «самый страшный удар» одноклассников:
- Локи, ну вы и отожгли!!! Ладно мы – в шоке весь ГС, представляешь?!
- Локи, мы тут поспорили и разругались вдрызг! И теперь нам нужна принципиальная схема компоновки тех «сюрпризов», которыми вы разнесли в пыль две эти военные базы!!!
- Еще нет! – ответил я Витьке, затем скинул в командный канал файл, который срочно требовался Сашке и вопросительно уставился на дядьку Фрола, требовательно шевельнувшего правой бровью.
- Есть новости. Всякие-разные. Где-то на четверть часа общения тет-а-тет.
Я коротко кивнул, мол, намек понял, и озвучил решение:
- Могу пообщаться после того, как мы высадим Фильку и Зуба.
Он снова шевельнул бровями, дав понять, что такой вариант его устраивает, попросил предупредить минут за десять до посадки на крышу ангара и отключился. А я, слегка расслабившись, перевел взгляд на соседнюю картинку и подобрался: за плечом у Ворога возник его отец. Судя по прищуренным глазам, раздувающимся ноздрям и поджатой нижней губе – пребывающий не в лучшем настроении. И, не став тратить время на такую ерунду, как приветствие, высказал свое «фи»:
- Ярослав, извини, но сто миллионов дирхамов за голову любого рядового «Сполоха» – это настолько безумные деньги, что…
- Папа!!! – сообразив, куда он клонит, взвыл Сашка, но Игорь Павлович договорил начатое предложение:
- …мои выходят из игры и отправляются на ГКЛ .
- Ни на какую ГКЛ мы не отправимся! – твердо сказал Олег, до этого мгновения просто слушавший других. После чего предельно доходчиво объяснил свою позицию: - «Сполохи» – это не детский сад, в который можно ходить, а можно не ходить, а подразделение Императорской Гвардии, каждый боец которого является военнослужащим! Впрочем, если вы сомневаетесь в безопасности нашего проживания в родовом поместье, то так и скажите.
- Угу! Локи найдет, куда нас поселить! – почувствовав поддержку, протараторил Ворог.
- С каких это пор старшее поколение Отяевых начало бояться арабов и сомневаться в родичах? – презрительно фыркнула Алла Неплюева, нарисовавшаяся рядом с сыном и положившая руку ему на плечо. А когда Игорь Павлович скрипнул зубами, отключил камеру в комнате Сашки и исчез, обратилась ко мне: - Привет, Ярик! У тебя что ни рейд, то Событие, причем такого масштаба, что захватывает дух. Эх, была бы я лет на десять-пятнадцать моложе и без обузы в виде мужа и детей, не думая, напросилась бы к вам в подразделение…
…Запрос на подключение с идентификатора Неплюева-старшего заставил меня оторваться от изучения документов, подготовленных моими девчонками. Устало потерев лицо и невесть который раз за последние четверть часа кинув взгляд в окошко системы дальнего обнаружения, демонстрирующее две орбитальные крепости и три россыпи тяжелых кораблей, дрейфующие вокруг Рубежа, я ткнул в нужную пиктограмму и вопросительно посмотрел на Тимофея Георгиевича.
- Ты, наверное, занят, поэтому буду краток. Только что общался с Игорем Отяевым и, мягко выражаясь, не в восторге – что интеллект, что способность к анализу, что кругозор ниже некуда. Тем не менее, мое описание наиболее вероятных вариантов будущего Сашки во всей возможной «гамме» последствий начавшегося противостояния между Империей и тройственным союзом Новой Америки, Объединенной Европы и Халифата, было услышано. В общем, в ближайшие часы Игорь тебя наберет и извинится. Так вот, даже если тебе не понравится формулировка этого извинения или что-нибудь еще, не дави: он по складу ума исполнитель. А еще искренне уверен в том, что разница в возрасте соответствует разнице в уме.
- Бывает и такое… - вежливо согласился я и склонил голову в знак благодарности: - Спасибо за помощь.
- Я помогал не тебе и не Сашке с Олегом… - криво усмехнулся мужчина. – Твоими стараниями мы, порубежники, оказались в фокусе внимания всего Галактического Союза. И если этот… хм… мыслитель додумается обратиться к Императору с официальной просьбой дезавуировать контракты сына и двоюродного племянника, проходящих службу в «Сполохах», или попробует добиться разрешения пропустить их через процедуру ГКЛ, то с вероятностью в сто процентов эта информация уйдет на сторону. После чего будет использована против тебя с твоей командой, жителей Рубежа и всей Империи самым худшим способом из гипотетически возможных.
- Да уж, перспектива так себе… - представив себе описанную ситуацию, признал я. А секунд через тридцать, когда Неплюев попрощался и оборвал связь, вернулся к изучаемому документу, дочитал до конца страницы и ткнул курсором на ссылку, ведущую к фрагменту какой-то пресс-конференции.
Вопроса, на который отвечал князь Мещерский, в этом куске записи не было. Но я нисколько не расстроился, ибо товарищ главы ИСБ озвучивал отношение этого ведомства к интересующей меня проблеме предельно понятно и не обходя острые углы:
- Закон един. Для всех и каждого. Соответственно, лица, похищающие, продающие и покупающие наших соотечественниц, уничтожались, уничтожаются и будут уничтожаться вне зависимости от их подданства, социального статуса, уровня доходов, пола и возраста. Кстати, пользуясь случаем, обращусь к тем, кто не хочет быть уничтоженным: дамы и господа, свяжитесь с ближайшим посольством Империи, сообщите, что хотите вернуть ее уроженок на родину, и их у вас заберут…
- То есть, возвращение рабынь на родину списывает все прошлые грехи? – выкрикнул кто-то из журналистов.
Мещерский одарил крикуна ледяной улыбкой и отрицательно помотал головой:
- Нет. Но существенно меняет тяжесть и «охват» Воздаяния: патологические садисты и им подобные твари будут уходить из жизни в гордом одиночестве, а не в компании всех родичей мужского пола…
Следующий раздел, посвященный планируемой войне с Халифатом, я штудировал, тихо дурея от информационных вбросов, формирующих нужные настроения среди социально активных пользователей Сети, от вполне реальных свидетельств начала подготовки к боевым действиям и от фрагментов монологов Анны Николаевны, описывающей мотивы принятия тех или иных решений Императором и его советниками. Само собой, особых тайн она не выдавала. Но даже те нюансы подковерных Больших Игр, в которых получалось разобраться, переворачивали с ног на голову все мои представления о политике. Хотя нет, не переворачивали: о том, что политика – одна сплошная грязь, я знал и раньше. Но не мог правильно оценить ее… хм… состав, консистенцию и липкость. В результате, «внезапно прозрев», настолько впечатлился, что толком не заметил разговора с Игорем Павловичем. В смысле, принял его звонок, выслушал извинения и обещание, что подобное больше не повторится, но уделил всему этому лишь малую часть сознания.
Слава богу, через несколько минут после того, как он отключился, я перешел по очередной ссылке и выслушал еще один фрагмент сообщения Романовой, в котором описывалось ее личное отношение к нам и всему происходящему:
«Наговорила очередное письмо, внезапно прозрела и аж задохнулась от чувства вины: последние двое суток, знакомя вас с самыми смердящими тайнами Большой Политики, я держалась так отстраненно, как будто не имею никакого отношения к этим игрищам. На самом деле имею. И самое прямое – я принимаю активное участие в обсуждении большинства вопросов, способных как-либо изменить будущее Империи, соответственно, несу полную ответственность за их последствия.
Да, той Анечки Вадбольской, которая, стоя перед алтарем, мечтала о Великой Империи и мысленно клялась сделать все, чтобы подарить соотечественникам вечный мир и благоденствие, уже нет: мне доказали, что один в поле не воин, продемонстрировали границы возможностей, избавили от розовых очков и иллюзий, заразили цинизмом, научили находить компромиссы, отбили всякое желание впрягаться за абстрактное «большинство» и, тем самым, превратили в расчетливую, циничную и недоверчивую стерву. Однако целеустремленность, родовое упрямство и готовность идти напролом ради тех, кто действительно дорог, никуда не делись. Поэтому я добиваюсь только тех целей, которые считаю исключительно важными для государства и своих близких, без зазрения совести избавляюсь от помех любого рода, возникающих у меня на пути, и изо всех сил берегу тех, кого считаю своими.
В общем, этой войны не избежать, и в скором времени ее жернова начнут перемалывать ни в чем не повинные жизни тысячами или даже десятками тысяч. Повторяться, еще раз перечисляя причины, вынуждающие нас, Романовых, выбрать именно этот вариант ближайшего будущего, не вижу смысла. Поэтому скажу прямо: я считаю вас своими, а значит, никогда не солью вас сама, не дам это сделать другим и сделаю все, чтобы помочь вам выжить. Да, именно выжить, так как знаю, что вы ни за что на свете не сбежите от войны в Метрополию или на противоположный край Империи. Так что со спокойной душой делайте то, что считаете должным, и хоть иногда делитесь своими планами или проблемами, чтобы я успевала подготовиться к изменениям ситуации и вовремя подставляла плечо…»
С последним разделом весьма и весьма полезного труда, в котором, как я понял из вступления, описывалась логика коррекции стиля планирования будущих рейдов, ознакомиться не удалось: мы, наконец, долетели до Рубежа, и мне пришлось сосредоточиться на пилотировании. Вернее, сначала связаться с дежурным офицером СДО ближайшей орбитальной крепости, скинуть ему свой идентификатор и получить новые коды доступа к АСО , а уже потом разделить внимание между пилотированием, визуальным наблюдением за перемещениями кораблей сразу трех флотов и легким трепом с Ведьмой.
Как оказалось, она тоже не бездельничала: пока я залипал на обводы новейших линкоров проекта «Хорс», любовался непривычным дизайном крейсеров последней модификации проекта «Авангард» и облизывался на стремительные истребители-перехватчики «Акинак», она оценила количество минных заградителей, засеивающих ближний космос минными объемами и масс-детекторами, пересчитала «лишние» орбитальные станции контроля за пространством и заявила, что суток через пять-семь боевым группам людоловов и охотников за нашими головами придется закатать раскатанные губы. Ибо к этому времени шансы добраться до Зеленограда и большинства крупных городов планеты для отдельных кораблей, пусть даже под самыми современными «шапками», практически обнулятся.
- Эх, сюда бы еще пару «Оплотов»… - договорив, мечтательно пробормотала она и следом за мной «пробила» линию Кармана .
Да, с четырьмя орбитальными крепостями и тремя флотами Рубеж превратился бы в крайне неприятный «сюрприз» не только для людоловов, но и для доброй трети ВКС Халифата. Но прибытия двух последних в ближайшее время можно было не ждать, так что я приглушил громкость голоса Телепневой и связался с дядькой Фролом. А когда озвучил точное время прибытия к поместью Логачевых и оборвал связь, спохватился и сообщил эту же информацию Зубу, дуреющему от скуки в своей каюте…
…По большому счету, беседа с Озорником оказалась не нужна – процентов девяносто «всяких-разных» новостей до меня уже довели девчонки и, опосредованно, Анна Николаевна. Тем не менее, его соображения я слушал предельно внимательно. А во время перелета к дому еще раз пересмотрел те моменты его монолога, которые чем-то зацепили. Правда, не все – стоило увидеть под собой крышу родового особняка, освещенного лучами заходящего светила, как все мысли о скорой войне, людоловах, охотниках за головами «Сполохов» и обо всем, что с этим связано, были задвинуты куда подальше. И я, подключившись к семейному каналу, «обиженно» заявил:
- Мы висим над ангаром черт знает, сколько времени, а бронеплита все еще на месте. Вы что, нам совсем-совсем не рады?!
Возмущенный вопль, чуть было не лишивший меня слуха, оказался лишь цветочками. А ягодками я «насладился» через считанные минуты. То есть, сразу после того, как прокатился на подъемной платформе от внешнего люка шлюза до покрытия пола – четыре «злобные» фурии бросились на меня со всех сторон, сбили с ног и начали «воспитывать». Потом к ним присоединилась пятая и… мне пришлось продемонстрировать чудеса красноречия, чтобы убедить не на шутку разошедшихся девчонок перебраться в более уютное помещение.
Следующие несколько часов остались в памяти отдельными фрагментами. Забава, Даша и сестры Шереметевы сводили нас с Ульяной с ума то безумием всепоглощающей страсти, то запредельной нежностью, то буйством фантазий. Я отвечал тем же, благо соскучился ничуть не меньше, чем они, и жаждал поделиться своими чувствами с каждой из девчонок. Кстати, Телепнева, толком не успевшая оклематься, периодически выпадала в осадок, но, чуточку отдохнув, снова присоединялась к этому сумасшествию. Причем, судя по некоторым воспоминаниям, отнюдь не в роли статиста.
Как ни смешно в этом признаваться, но в какой-то момент меня умотали. Потом «реанимировали» и умотали снова. Чуть позже вернули к жизни еще раз и «выжали» настолько добросовестно, что я отключился. На одиннадцать с лишним часов! Впрочем, и вечернее «веселье», и столь продолжительный сон пошли только на пользу – плавно вынырнув из сна без сновидений, я почувствовал себя абсолютно счастливым. Более того, все те проблемы, которые рвали душу еще накануне, отодвинулись на самый край сознания и накрылись дымкой безразличия, а на смену мыслям пришли ощущения.
Вот я и нежился, не шевелясь и не открывая глаз, до тех пор, пока организм не потребовал внимания. Но даже после визита в ближайший санузел и пятнадцатиминутного зависания в душевой кабинке пребывал в состоянии нирваны. Поэтому некоторую несуразность дизайна помещения, в котором пришел в себя, почувствовал уже после того, как вернулся в объятия Даши и Лизы – лениво подключился к СКН, нашел нужную камеру, оглядел комнату, чертовски похожую на нашу каюту на «Шелесте», разобрался с имеющимся оборудованием и… пришел к выводу, что нашей безумной семейке нужна именно такая спальня!
Какая именно? С упругим полом вместо кровати, горами подушек разного размера, зеркальным потолком, высокотехнологичными голографическими панелями, способными имитировать любой предмет обстановки, начиная с древнего камина и заканчивая современной мебелью, мощнейшей ДАС и двумя терминалами ЦСД, вписанными в стены по обе стороны от громадного «ложа».
Пока я изучал ТТХ демонстрационно-акустической системы, внезапно проснулось любопытство. Поэтому, закончив со спальней, я отправился в виртуальное путешествие по остальному дому. Оценил размеры семейной ванной комнаты, в которой нашлись небольшая сауна, среднее джакузи и душевая кабинка на шесть-восемь не очень мелких персон; одурел от размера дамской гардеробной и количества шкафов, как бы намекающих на то, что их придется забивать женским шмотьем; покопался в «мозгах» шести учебно-тренировочных капсул, появившихся в смежном помещении. Потерял дар речи, обнаружив, что весь верхний этаж особняка теперь занимают роскошнейший банный комплекс и огромный бассейн. Ну и, конечно же, предельно добросовестно изучил два последних помещения, подвергшиеся переделке – оружейную и тренировочный комплекс. И если первая восхитила только размерами, то при виде шильдиков на оборудовании, установленном во втором, захотелось подключиться к системе банк-клиент и убедиться, что на наших счетах осталась хотя бы сотня рублей!
«Определенно, «главного дизайнера» семьи надо бы поощрить. Вместе с деятельными помощницами…» - подумал я и, не откладывая эту идею в долгий ящик, подключился к Сети…
…Как я и предполагал, предложение слетать в ТРЦ «Красный Куб» и как следует оттянуться было принято на «ура»: не успел я описать эту идею, как девчонки, пробив звуковой барьер и два забора, исчезли в неизвестном направлении. А менее, чем через четверть часа влетели обратно готовыми ко всему на свете и уставились на меня взглядами, полными обожания, предвкушения и… скрытой угрозы. Последний намек оказался настолько убедительным, что я не стал рисковать и в темпе рванул к лифтовому холлу. Благо успел надеть штаны и рубашку, а носки, кроссовки, перевязь с оружием и игривую летнюю панамку запросто мог натянуть во время спуска в подземный ангар.
Пока летели к центру города, по случаю великолепнейшей погоды плавящегося от полуденной жары, я объявил мораторий на любые разговоры о скорой войне, людоловах, амерах и т.д., а потом описал свои впечатления о результатах ремонта. Естественно, далеко не в двух предложениях и не жалея ласковых слов. Результат не заставил себя ждать – выгружаясь из «Шершня» в подземном ангаре Зеленоградского отдела ИСБ, девчонки сияли ничуть не менее ярко, чем Рубеж. Что, кстати, не помешало им перед выходом на Белогорский проспект нацепить разноцветные кепки с приличными козырьками и солнечные очки, перейти в боевой режим, без какой-либо подсказки с моей стороны распределить сектора наблюдения и поднять в воздух стайки разведывательных микродронов.
Первые несколько минут неспешной прогулки мы чувствовали себя зрячими среди слепцов, поэтому наслаждались легким трепом ни о чем, жарой, красотой зданий, мимо которых проходили, и так далее. Увы, мальчишка лет двенадцати, чуть не впоровшийся в нас на углу Кипарисовой аллеи, оказался и слишком глазастым, слишком технически подкованным и слишком общительным. В результате гравик, с которого он слетел, отправился под мышку, дрон АВФ, поднятый с наручного комма, принялся описывать круги над нашей компанией, а их владелец, поплыв взглядом, устроил нешуточный переполох среди своих товарищей и друзей.
Слава богу, пребывание в фокусе внимания юных порубежников и порубежниц, слетающихся к нам со всех сторон, оказалось в разы комфортнее, чем любой выход на улицы Крещатика или Новомосковска – да, стремительно увеличивающаяся толпа мальчишек и девчонок пожирала нас взглядами, но делала это достаточно тихо и издалека. А те немногие взрослые, которые обращали внимание на поднявшийся ажиотаж и не ленились разбираться с его причинами, как правило, ограничивались крайне лаконичной демонстрацией приязни, уважения или благодарности.
Естественно, все это нисколько не напрягало, поэтому к боковому входу в «Красный Куб» мы подошли в прекраснейшем настроении и… прошли мимо: Даша, по достоинству оценившая выдержку ребятни, подвела нас к рекламной голограмме кафе-мороженого «Пингвин», развернулась на месте и обратилась к «свите»:
- Последние несколько месяцев любая попытка пройтись по улицам, посидеть в ресторане или позабавиться в развлекательном центре превращались в стихийную пресс-конференцию, во время которой собравшаяся толпа пыталась разорвать нас на сувениры. С вами в разы комфортнее, ведь вы, уроженцы воюющего Рубежа, с самого детства держите чувства в узде и уважаете личное пространство других людей. Огромнейшее спасибо и… небольшая моральная компенсация из двух частей: если вы прямо сейчас перегоните дроны АВФ на противоположную сторону улицы и встанете вокруг нас, то получите возможность запечатлеть себя в компании настоящих «Сполохов». А через пару минут наш командир зальет в терминал этого кафе достаточно денежек, чтобы каждый из вас мог как следует наесться мороженого…
…Пока мы поднимались на лифте на девятый этаж ТРК, Телепнева невидящим взглядом смотрела сквозь рекламную голограмму спортивной обуви «Рывок», грустно улыбалась и молчала. Но стоило дверям кабинки разъехаться в стороны и выпустить нас в ресторанный дворик, вернулась «в реальность», схватила меня за предплечье и криво усмехнулась:
- Ваши дети кажутся маленькими взрослыми. И не только из-за оружия в набедренных кобурах: даже самая мелкая ребятня знает себе цену, не суетится без особой нужды, постоянно контролирует окружающую обстановку и готова к бою!
- Так и есть… - кивнул я, сообразил, что продолжение беседы «в эту сторону» нарушит условия моратория, и притворно вздохнул: - Жаль, что ты не увидела и не оценила самое главное!
- Что именно? – подобралась Ульяна.
Я, рискуя здоровьем, сделал приличную паузу. А когда почувствовал, что вот-вот получу локтем по печени, перешел на зловещий шепот: - Здесь, на Рубеже, стандартные варианты срубания хвоста изучаются в четвертом классе. А логика нестандартных – в пятом и шестом.
- И-и-и?
- Эти дети нас просто отпустили…
Глава 18. Дарья Федосеева.
3 августа 2352 года по ЕГК.
…Очередное пришествие князя Мещерского случилось в пятницу, в десять минут восьмого вечера по времени Зеленограда, в тот самый момент, когда мы, наконец, дотащили свои измученные тушки до бассейна и, кое-как раздевшись, попадали на лежаки. Не знаю, как другие, а я боялась зажмуриться, ибо перед внутренним взором начинали мелькать фрагменты того пятидневного безумия, которое Яр скромненько называл словом «тренировки». Видимо, поэтому среагировала на резкое изменение ритма дыхания любимого мужчины, прикипела взглядом к его лицу и мгновенно забыла об усталости.
Следующие минуты полторы я следила за его мимикой и, кажется, даже не дышала. А когда он дослушал сообщение и открыл глаза, приподнялась на локте и вопросительно мотнула головой.
- Константин Германович. Как я понял, уже обретается где-то рядом с флагманом Первого Ударного. И интересуется, не могли бы мы прибыть на борт «Святогора» хотя бы без четверти девять… - отрывисто сообщил он.
- «Мы»? – переспросила Забава, как обычно, услышав в интонациях Логачева куда больше, чем я.
Он утвердительно кивнул:
- Да, ему нужны «Сполохи» в полном составе. И почему-то на «Шелесте».
- Как я понимаю, форма одежды парадная? – хмуро поинтересовалась я, сообразив, что очередное награждение, как и предупреждала Анна Николаевна, добралось до нас само.
- Угу… - буркнул он, устало потер лицо ладонями и заставил себя сесть: - Ладно, дуйте собираться, а я оповещу остальных…
Собирались без особой спешки, но все равно уложились в четверть часа. Еще через шесть минут вылетели из дому, подобрали Неплюевых с Отяевыми и убили почти полчаса, дожидаясь возвращения Лешего, который в момент объявления общего сбора зависал у какой-то девицы на другом конце столицы. Само собой, настроения это не добавило, поэтому весь перелет до «Святогора» мы с Забавой нещадно терроризировали мужчин. В смысле, придирались к их прическам, «неуставным» складкам на мундирах и недостаточно презентабельному виду форменных ботинок; ворчали, помогая исправлять недочеты; не позволяли заказывать в ЦСД ни еду, ни напитки, чтобы не заляпаться, и т.д.
Откровенно говоря, особых причин нервничать ни у нее, ни у меня не было. Ведь награждения давно не пугали, физическую усталость после очередной тренировочной пятидневки можно было на время убрать десятиминутной процедурой в медкапсуле, а к напряжению, незримо витающему над планетой последние две недели, мы уже привыкли. Ан нет, совершенно иррациональное ощущение надвигающейся задницы усиливалось с каждой минутой. Поэтому перед тем, как шагнуть на аппарель «Шелеста», мы с ней приняли по боевому коктейлю. И, на всякий случай, настропалили Шереметевых.
Вопреки нашим ожиданиям, ничего из ряда вон выходящего на корабле не происходило. Первые четверть часа мы зависали в кабинете Мещерского и вникали в нюансы тех ролей, которые требовалось отыграть на планируемом награждении, а потом перебрались в зал для брифингов, забитый старшими офицерами, минут десять слушали славословия в адрес подразделения и ждали конца очередного «звездопада». Хотя нет, во время «звездопада» плавились от гордости за Локи, получившего орден Святого Станислава первой степени, и искренне радовались за Фильку, Ульяну и Зуба, деяния которых были отмечены крестами Святой Анны третьей. Зато потом три с лишним часа слонялись по адмиральской кают-компании, знакомились с представителями штаба ВКС, командованием всех трех флотов и членами Планетарного Совета Рубежа, отвечали на заковыристые вопросы, отыгрывали назначенные роли и… не успокаивались. Забава – из-за того, что «читала» состояние Ярика и видела, что он к чему-то готовится, а я благодаря «инсайдерской» информации, регулярно получаемой от любимой подруги.
Первые признаки того, что для беспокойства есть вполне конкретные причины, обнаружились в начале второго часа ночи, то есть, уже после того, как порядком поднадоевшее «шоу», наконец, закончилось и мы, «Сполохи», добрались до корабля: поднявшись по аппарели самым первым, Локи подхватил Ведьму под локоток и, не дав ей дослушать монолог Лешего, как-то уж очень шустро уволок в лифт. Само собой, я в то же мгновение подключилась к МДР, в темпе поднялась к себе в каюту и решила на всякий случай переодеться в скаф. В результате скинула мундир и белье, заскочила в туалет, ополоснулась и… закусила губу, заметив, что рядом с нашим «Шелестом» скинула «шапку» его точная копия. А через считанные мгновения вокруг картинки появилось знакомое марево маскировочного поля, после чего оба наши корабля, одновременно сорвавшись с места, изобразили элегантное танцевальное па и поменялись местами!
Конечно же, я захотела выяснить, как все это называется. И написала в семейный канал. А через пару секунд прочитала практически тот же вопрос и в канале команды.
«Один из самых важных этапов какой-то агентурной игры…» - ответил Локи сразу всем. И, выждав секунд десять, добавил: - «В данный момент я и сам толком ничего не знаю. Так что пока ждем…»
…Первые три минуты ожидания получились достаточно интересными – двойник нашего кораблика мигнул габаритными огнями, сместился с парковочного места на рулежную дорожку, плавно разогнался, накрылся «шапкой» и исчез. Секунд через тридцать вернулась на место бронеплита, перекрывающая створ летной палубы, затем в отсек закачали воздух и погасили весь свет, за исключением аварийных панелей над шлюзами.
Естественно, пялиться в темноту нам быстро надоело, и Змей с Ворогом снова «постучались» к Локи. На этот раз без особого толку – он видел то же самое, что и мы, а с Мещерским еще не общался. Шарахаться по каюте в одних трусах в столь неоднозначной ситуации было как-то неправильно, поэтому я влезла в «Ратник» и ломанулась к терминалу ЦСД за всякими вкусностями, так как во время фуршета, в основном, говорила, и успела проголодаться.
Как и следовало ожидать, дурной пример оказался заразительным – на кровати, на которую я перетащила поднос с мясной нарезкой, сыром, фруктами, шоколадом и соками, нарисовались Беклемишева с Шереметевыми. А когда Лиза рванула за добавкой, в каюту ввалились и Локи с Ведьмой.
Несмотря на великолепную компанию, «праздник желудка» получился совсем коротеньким и ни разу не интересным. Ведь как только вся еда была уничтожена, наши организмы вдруг вспомнили об усталости, временно задвинутой куда подальше, и Ульяна с сестричками, не принимавшие боевой коктейль, как-то уж очень быстро проиграли битву со сном. Ну, а мы с Панацеей опрокинули любимого мужчину на спину, оккупировали его плечи, пристроили ладошки на широченной грудной клетке и, не договариваясь, практически одновременно выгнули спинки.
Следующие сорок с лишним минут «сжались в точку» - я так сильно растворилась в ласковых поглаживаниях Локи, что практически не ощущала течения времени. Поэтому на резкое напряжение мышц брюшного пресса под правым локтем среагировала не очень адекватно. В смысле, слетела с кровати, сместилась к левой стене каюты и навела «Мангуст», обнаружившийся в руке, на входную дверь! Кстати, Забава среагировала почти в том же стиле. То есть, вцепилась в игольник, но задушила невовремя проснувшиеся рефлексы чуть раньше меня. Поэтому расплылась в ехидной улыбке, открыла рот и… уставилась на голоэкран, вывешенный Ярославом в центре помещения.
Пиктограммы, свидетельствующие об использовании анимированных картинок с обеих сторон, горели зеленым цветом, так что я забыла про расстегнутый китель, вернула оружие в кобуру, плюхнулась на край кровати и уставилась на князя Мещерского, ожидающего реакции Локи.
- Константин Германович, мы вас внимательно слушаем! – буквально через пару секунд заговорил Логачев, и аватарка князя ожила:
- Раз «мы», значит, начну с самого начала. Итак, через двое суток после вашего феерического рейда на первую и вторую Фуджейры в комме супруги штатного Умника «Святогора» сработала одна из крошечных закладок. Соответствующий отдел нашего ведомства взял эту семью под плотный колпак и вскоре выяснил, что в ИСБ работает агент глубокого внедрения ЦРУ, завербованный и инкорпорированный в службу еще в конце тридцатых годов. В процессе наблюдения за этим «сотрудником», кстати, успевшим дослужиться до очень и очень серьезных чинов, выяснилось, что Умник не только перевербован, но и прошел процедуру реимплантации тактического комплекса в одной из наших клиник! Конечно же, на раскрутку столь серьезного дела были выделены все необходимые силы и средства. В результате чего мы довольно быстро докопались до сути задания, полученного агентом внедрения, и с вашей помощью переиграли творческий дуэт спецслужб Новой Америки и Халифата.
- А чуть поподробнее можно? – дождавшись паузы в монологе, осторожно поинтересовался Локи.
- Да, конечно! – кивнул Мещерский и перешел к конкретике. Правда, опустил приличную часть истории. Впрочем, это меня нисколько не расстроило. Ведь самое главное он все-таки рассказал: - Большую часть фуршета Умник наблюдал за вами и, вероятнее всего, сравнивал поведение каждого с неким описанием, полученным от начальства из Нью-Вашингтона. Когда мероприятие закончилось, организовал себе самому уведомление о неисправности в системе целеуказания и отправился «заниматься делом». Добравшись до рубки, запустил процедуру тестирования «поврежденного блока», а сам подключился к МДР, дождался вашего появления на летной палубе, повесил полевую метку на борт «Шелеста» и отправил ее «слепок» по местной связи некоему адресату. В этот момент в игру вступил пилот одного из дежурных «Акинаков», чудом не расстрелявший оружейный пилон «Святогора» из-за «сбоя в системе наведения». Пока наше перевербованное чудо орало на дежурного коллегу, объясняя, как надо решать подобные проблемы, наши специалисты, обосновавшиеся в резервной рубке, заменили картинку, демонстрируемую его отдельно взятым модулем дополненной реальности, на альтернативную, стерли метку с вашего корабля и повесили такую же на его точную копию, а затем махнули их местами. Как вскоре выяснилось, перестраховывались мы не зря: после обратной замены картинок Умник сосредоточился на выполнении задания, данного не нами: ни на миг не отключался от рабочего интерфейса и предельно добросовестно контролировал все перемещения корабля-обманки. А файл с его последними координатами отправил все тому же адресату… но только после того, как убедился, что «вы» развезли Логачевых, Неплюевых и Отяевых по их настоящим поместьям, и лишь потом рванули «домой»!
- Надеюсь, этот «дом» был расположен достаточно далеко от жилых районов города? – спросил Ярик, видимо, представив последствия взрыва чего-нибудь серьезного в середине столицы.
- Само собой! – ухмыльнулся Константин Германович. – Мои люди заблаговременно подобрали премиленькое поместье, расположенное в трех с лишним сотнях километров от Зеленограда, засунули в него шесть имитаторов жизнедеятельности человека и подготовили весьма серьезную ловушку, способную поймать даже линкор.
- Сработала? – не выдержала я.
- И еще как: в нее вляпалась чертовски интересная машинка – легкий рейдер проекта «Денвер», переоборудованный для обеспечения деятельности диверсионно-разведывательных групп экстра-класса. Причем со всем экипажем, восемнадцатью профи из ЦРУ и их девятью коллегами из ДГБ!
Локи поздравил его с прекрасной добычей и озвучил мысль, которая взволновала и меня:
- Константин Германович, мне очень не нравится словосочетание «полевая метка». Поэтому хотелось бы иметь хорошо замаскированный автономный пункт их поиска и очистки. Причем завязанный только на нас, «Сполохов». И не на орбите, а на поверхности планеты. Эдак в пяти-восьми сотнях километров от Зеленограда.
Князь задумчиво потер подбородок, склонил голову к плечу и решительно кивнул:
- В принципе, решаемо. Но по ряду причин процесс создания подобного объекта займет не менее трех, а то и четырех недель. Кроме того, придется учесть кое-какие нюансы…
Обсуждение этих самых «нюансов» я слушала в ленивом режиме. Мечтала как можно быстрее оказаться дома, завалиться на «спальный пол», обнять Локи или кого-нибудь из девчонок, вырубить оповещения «Державы» и отключиться. Желательно часов на десять-двенадцать. Увы, с первым пунктом желаемой программы получилось неважно: минут через сорок пять после завершения разговора Мещерский снова набрал Ярика и пригласил его к себе. Вроде как ознакомиться с некой информацией, полученной в процессе допроса арестованного Умника. «Ознакомление» затянулось до половины седьмого утра и так загрузило Логачева, что на борт «Шершня» он вернулся злым, как собака, и сходу поднялся в рубку.
Ярик не успокоился и дома – отправил нас, девчонок, отдыхать, а сам уперся в кабинет, открыл какой-то документ и погрузился в его изучение. Ну, а мы с Забавой, наблюдавшие за ним через камеру СКН, переглянулись, дождались, пока спящие на ходу Настена, Лиза и Ульяна вернутся к просмотру прерванных снов, бесшумно встали и отправились на разборки. А для того, чтобы сгладить жесткость своей позиции, вооружились съедобными «аргументами».
Нашего появления на пороге кабинета Локи не заметил – полулежал в широченном кресле и, закрыв глаза, то ли просматривал какую-то запись на экране ТК-шки, то ли внимательно вслушивался в чей-то монолог. Я никуда не торопилась, поэтому подошла к его столу, уселась на столешницу, закинула ногу на ногу и быстренько привела распущенные волосы к тому самому типу «художественного беспорядка», который так нравился Ярославу. Увы, Забава не собиралась ждать, пока он откроет глаза, увидит перед собою любимую грудь, живописно прикрытую «непослушными» прядями, потеряет голову от желания и забудет о работе. Или, как вариант, возмутилась, что эта «любимая грудь» не ее. В общем, сходу шлепнулась ему на колени, вцепилась в плечи, пару раз основательно встряхнула и потребовала колоться до донышка. Как ни странно, мгновенно добившись нужного результата:
- К тому, что все мои планы на будущее накрываются посадочной плитой от линкора чуть ли не раз в неделю, я уже почти привык. Но два радикальных изменения за одни сутки – это перебор! Во время беседы с князем Мещерским и обнаружившимся у него в кабинете начальником главного оперативного управления генштаба ВКС вице-адмиралом Суриным меня убедили принять участие во второй фазе операции «Гнев» и провести очередной рейд в течение ближайших трех дней. А часом позже Анна Николаевна прислала письмо, в котором сообщила, что Новая Америка нейтрализована, и война с Халифатом начнется в ближайшие сутки. Что тут же поставило крест на предыдущих планах, ибо лететь в ближайшие системы, в которых, наверняка, вот-вот начнут собираться ударные флоты Халифата, будет редким идиотизмом…
- А кем и как нейтрализована, она не говорила? – пропустив последнее предложение мимо ушей, деловито поинтересовалась Беклемишева.
- Если под этим словом скрывается результат действий спецов из СВР или ГРУ, то мы в пролете, ибо информация должна быть закрытой грифом «Для служебного пользования»! – буркнула я. И не ошиблась:
- Почти уверен, что даже такое лаконичное предупреждение – это нарушение режима секретности. Поэтому услышали и забыли! – потребовал Локи, дождался наших утвердительных кивков и продолжил говорить: - Я осторожно посерфил по амеровскому сегменту Сети и, кажется, нашел проблему, которая, с достаточно большой вероятностью, помешает Новой Америке выступить на стороне Халифата: вчера в четырнадцать сорок по времени Нью-Вашингтона новое правительство Сан-Хосе-два объявило об отделении от Новой Америки и захотело вернуться в лоно Поднебесной Империи. Оппозиция, проигравшая выборы, не согласилась с этим решением и при поддержке бойцов Национальной Гвардии устроила ночь длинных ножей, в результате чего погибло порядка восьмидесяти тысяч этнических китайцев, проживавших столице этой планеты, а треть города превратилась в развалины…
- Дальше можно не рассказывать! – с легкостью просчитав наиболее вероятный вариант реакции Сына Неба, буркнула я, но наткнулась на недоумевающий взгляд Панацеи и вздохнула: - Нынешнему Императору всего девятнадцать лет. Он агрессивен, самонадеян, тщеславен, воинственен и, что самое главное, патологически завистлив. Чем с успехом пользуется его ближайшее окружение. Могу привести конкретный пример. В мае прошлого года какой-то мелкий князек с одной из пограничных планет Африканского Союза отправился в набег на соседей. Не знаю, чем закинулись перед прыжком его навигаторы, но крошечный флот, состоящий из восьми древних лоханок, вывалился из гипера на территории Поднебесной и сдуру сбросил десант на какой-то провинциальный городок Даляня-четыре. Через двое суток китайцы утопили в океане архипелаг из шести небольших островков, на котором проживали «герои», а Императора, санкционировавшего эту операцию, стали сравнивать с Александром Македонским. Причем не в пользу последнего.
Беклемишева закатила глаза к потолку и махнула рукой:
- Все, теперь понятно: этот дурачок решил восстановить справедливость и отправил на это самое Сан-Хосе флот-другой. Те сцепились с амерами, и теперь Новой Америке не до нас.
- Именно! – подтвердил Ярик, потом переплел пальцы, похрустел суставами и убил наповал отрицанием своих собственных утверждений: - В общем, ориентировочно в три часа дня мы уходим из системы…
…Все одиннадцать суток, проведенных в гипере, мы проторчали в трюме, забитом учебно-тренировочными капсулами. Нет, спали, конечно же, в своих каютах. И в них же ужинали. А все остальное время жили в УТК, отрабатывая всего четыре боевые задачи, зато на разных… вернее, на абсолютно сумасшедших уровнях сложности. Да, в результате сыгранность команды росла, как на дрожжах, а количество грубых ошибок, наоборот, стремилось к нулю. Но лестницы, коридоры и отдельные комнаты штурмуемых зданий приходили к нам чуть ли не в каждом сне! Впрочем, никто не страдал и не жаловался – после десятиминутного просмотра последних новостей с Рубежа, как правило, устраиваемого перед каждой утренней тренировкой, в нас просыпалась жажда крови. И не утихала до самого отбоя.
Нет, на первый взгляд ничего непоправимого там не происходило. Четыре Ударных флота и один Пограничный, уйдя в глухую защиту, методично перемалывали армады арабских военных кораблей; боевые группы дворянских родов планеты устраивали диверсии на орбитальных и наземных военных объектах всех трех Фуджейр; спецслужбы Империи вели информационную войну в Сети Галактического Союза и т.д. Зато на второй картинка становилась куда менее позитивной. Ведь ни одно крупное сражение не обходилось без жертв, далеко не каждый рейд порубежников заканчивался успехом, а ДРГ наших соседей по системе тоже не сидели, сложа руки.
В общем, нас убивало бездействие. Правда, по-разному. Неплюевы, Отяевы и солидарные с ними Шереметевы плавились от желания принять участие в этой войне. Хорошо, что хоть «так, как учили». То есть, мотаться на Фуджейры, как на работу, взрывать наземные комплексы ПКО, ПВО и ПДО, военные базы и корабли на космодромах: ссаживать с орбиты доки, станции контроля за пространством и МЗ-шки; минировать арабские зоны перехода и пути отхода вражеских флотов и так далее. Все Логачевы, за исключением Озорника и Локи, предпочли бы «точечную работу». В смысле, уничтожать наиболее значимые объекты инфраструктуры, отстреливать командный состав прибывающих в систему арабских флотов вместе с руководством структур, занимающихся логистикой и снабжением, «кошмарить» связь и т.д. Фрол Романович держал свои желания при себе, Ульяна мечтала о мести, Ярик «жил» в своих планах, а мы с Забавой предпочли бы добраться до глоток всех идейных вдохновителей этой войны. Кроме того, нам с ней до безумия хотелось вытрясти из Локи хотя бы название системы, к которой несся «Шелест». Чтобы понять, что он задумал, и предвкушать. Увы, давить на этого парня было бесполезно, поэтому мы забивали головы учебным материалом и терпеливо ждали.
Момент истины наступил абсолютно неожиданно – в середине одиннадцатого дня прыжка, точнее, сразу после обеда, по недавней традиции, устроенного в трюме, на листах вспененного пластика, брошенного между учебно-тренировочными капсулами, Ярослав, только-только спустившийся из рубки, вдруг попросил подключиться к модулям дополненной реальности и прокомментировал демонстрируемую картинку:
- Это Аджман-три, планета-курорт для самых богатых жителей Арабского Халифата и не менее состоятельных гостей из других государств ГС. Описывать ее расположение в пространстве и рассказывать о порядке цен в местных сетях ЦСД мне лениво. Скажу лишь, что через три часа с минутами мы выйдем из гипера в этой в системе, еще через восемь с половиной доберемся до высоких орбит, а с завтрашнего утра по корабельному времени начнем работать. Сначала только Озорник, Ведьма и я, а затем и все остальные. Для работы потребуются свежие головы, так что забываем о тренировках и отправляемся отдыхать.
Услышав слово «Аджман», я повернулась к Ульяне и успела заметить несколько последовательных стадий изменения ее настроения. Первая – Недоверие – была совсем коротенькой и буквально через секунду уступила место Осознанию. Затем в ее глазах вспыхнула воистину сумасшедшая Мстительная Радость, плавно трансформировалась в не менее сумасшедшее Предвкушение и, наконец, превратилась в Обещание, судя по пересохшим губам и «густеющей» мути в глазах, усиливающееся с каждым ударом сердца.
Оценив состояние подруги и проследив за ее взглядом, я не удержалась и написала Забаве. В личку:
«Изнасилует…»
«Надо помочь!» - стараясь не улыбаться, ответила она.
«Кому?» - продолжая веселиться, спросила я. На что получила более чем логичный ответ:
«А как получится. Главное – не пролететь мимо…»
Как вскоре выяснилось, Локи планировал поспать. Те самые три часа, оставшиеся до выхода в обычное пространство. Поэтому мы «помогли» Ульяне, за каких-то полчаса умотав Логачева до состояния ветоши. А когда он вырубился, по очереди приняли душ, завалились на вроде как «кровать» во всю ширину помещения и разговорили… хм… «страдалицу». Благо желание разобраться с не самой стандартной реакцией на уже состоявшиеся или еще планируемые Воздаяния терзало нас порядка двух недель.
«Допрашивала» Забава, завалившись на бок, закинув колено на бедро Ведьмы и расчетливо туманя ей разум ласковыми прикосновениями ко все еще возбужденному соску. Я, в основном, ассистировала, привалившись к «жертве» с другой стороны и перебирая ее потихоньку отрастающие волосы. А Настена с Лизкой очень убедительно изображали зрительный зал.
Трудно сказать, что именно подействовало на Ульяну сильнее, но запираться она не стала. И вывалила на нас все свои мысли по этому поводу:
- До встречи с вами я не никому и никогда не верила на слово. А еще была непоколебимо уверена в том, что планировать что-либо, рассчитывая на своевременное выполнение обещаний, это полный и законченный идиотизм. Вы доказали мне, что это не так. А Локи стал первым и единственным мужчиной в моей жизни, который всегда держит данное слово, выполняет обещания раньше, чем планировалось, и делает это в разы добросовестнее, чем можно представить в самых смелых мечтах.
- Угу, он такой… - мурлыкнула Беклемишева и дотронулась до ее второй груди. Но уже не пальцем, а язычком.
Телепнева вздрогнула, закусила губу, несколько мгновений смаковала эту вспышку удовольствия, а потом все-таки вернулась к теме разговора:
- Ты это знаешь с детства. А я прозрела в нашу с ним первую ночь. Вернее, сразу после нее, когда поняла, что его обещание «Я буду нежен…» не описывало и сотой доли тех ощущений, которые он мне подарил! Ну, а когда я влезла в Сеть второй Фуджейры, увидела результаты взрыва «сюрприза», придуманного Ярославом, и узнала, какое количество арабов благодаря ему собственноручно отправила к Аллаху, то чувства, которые туманили мне голову в тот момент, перемешались в какой-то невероятный коктейль. И теперь почти любые сильные эмоции вызывают желание, бороться с которым я и не могу, и не хочу.
- А зачем с ним бороться? – притворно удивилась Лизка, игриво укусила меня за шею и спошлила: - Тащи в семью, и мы его обязательно… э-э-э… выполним!
- Так уже… – хрипло выдохнула Ульяна, потянулась к ней губами, как-то странно застыла, уставившись сквозь меня «стеклянным» взглядом, и… пошла красными пятнами: - Девчат, я такая дура!!!
- Что случилось? – хором спросили мы.
- На следующее утро после вылета с Рубежа Локи скинул мне пакет данных под названием «Будет время – загляни», но я о нем тупо забыла, поэтому все эти одиннадцать суток чувствовала себя пассажиром!
- И-и-и?
- Что «и»?! Я сейчас умру от стыда: через два часа мы будем в системе, о которой я, пилот, не знаю ровным счетом ничего, а в этом пакете содержится вся необходимая информация!!!
- Не расстраивайся, бывает… - начала, было, я, но она меня не услышала – мухой слетела с кровати, торопливо оделась, подхватила перевязь с игольником и метнулась к двери. Но перед тем, как ее открыть, повернулась к нам:
- Почти уверена, что Локи решит выходить из гипера по-боевому. Поэтому подниму сразу всех. Как положено, за четверть часа до выхода…
…Пятнадцати минут, положенным по флотским нормативам, нам хватило за глаза – мы успели не только проснуться, ополоснуться, облачиться в скафы, зафиксировать свои тушки на переборках и подключиться к МДР, но и как следует поглумиться над Змеем и Ворогом. Впрочем, за несколько секунд до перехода из «необычного» пространства в обычное все-таки заткнулись. Дождались появления незнакомой россыпи звезд, в момент начала работы эволюционников полюбовались их смещением и облегченно выдохнули. А минут через десять, окончательно расслабившись, вернулись в кровать и снова задрыхли.
Следующий раз я пришла в себя уже «рядом» с третьим Аджманом. Приподнялась на локте, огляделась, отметила, что Логачева и Телепневой среди дрыхнущих тел нет, и снова полезла в МДР. Эту планету мы в школе не изучали, поэтому я с интересом оглядела освещенную часть, процентов на девяносто покрытую океаном, отметила, что на темной стороне не так уж и много крупных световых пятен, и оглядела те спутники, космические корабли и орбитальные сооружения, которые «цепляла» оптика. Благо ТТХ подобных объектов военного назначения в свое время выучила наизусть. Только местные вояки, расслабленные жизнью в мягком «подбрюшье» Халифата, не оставили мне ни единого шанса погордиться своими знаниями – сколько я ни терзала оптический умножитель, находила лишь гражданские лоханки, орбитальные развлекательные комплексы и тому подобную дребедень!
Пока я искала хотя бы самую завалящую станцию ПКО, проснулась Лиза. И, очень точно интерпретировав выражение моего лица, задохнулась от любопытства:
- С чего тащишься?
Я рассказала. Добавив, что не удивлюсь, если обнаружится, что на низких орбитах не найдется ни единого масс-детектора.
- Так это ж заповедник непуганых идиотов! – радостно прошептала мелкая, несколько минут наслаждалась невиданной картиной на пару со мной, а потом внезапно посерьезнела. И, подкатившись поближе, выдохнула прямо в ухо: - Да-аш, на пару-тройку вопросов ответишь?
- Обещать не буду, но, как минимум, постараюсь… - так же тихо ответила я. Что ее более чем устроило:
- В день нашего прилета на Белогорье, озвучивая свои планы на меня и Настену, Локи назвал нас стажерами и дал понять, что не допустит нас к боевой работе раньше, чем через год-полтора. Этот разговор состоялся семнадцатого мая, то есть, чуть менее трех месяцев тому назад. А мы успели заслужить по Владимиру и теперь, вон, аж на Аджмане. Тебе не кажется это странным?
Я отрицательно помотала головой:
- Нет, не кажется. Как недавно выразился сам Локи, его планы на будущее накрываются посадочной плитой от линкора чуть ли не раз в неделю. Ну, а применительно к вам с Настей это выглядит приблизительно так. На момент отлета с «Левиафана» мы не включали вас в свои планы на боевую работу вообще: уход Ярика из рода поставил под сомнение реализуемость его обещания помочь мне с местью похитителям, и он собирался как можно быстрее подтянуть меня к кондициям, позволяющим команде из трех человек пройти отбор в какое-нибудь «профильное» спецподразделение…
- А наш уровень по сравнению с вашим вообще не определялся, верно? – перебила меня она, правильно уловив суть того, что я хотела сказать.
- Ну да… - кивнула я. Потом сообразила, что в голосе Шереметевой прозвучали нотки обиды, и постаралась как следует загладить «сухость» этой части объяснений: - Лиз, за те несколько дней, которые мы провели вместе, вы настолько запали нам в душу, что Логачев смог убедить себя в правильности принятого решения только после того, как решил, что мы будем регулярно заглядывать к вам в гости как минимум во время подготовки к службе.
- Выкрутилась… - проворчала мелкая, затем обняла за шею и виновато потерлась щекой о мое плечо: - Я знаю, как вы к нам относитесь. Просто варианты будущего, в котором всего этого могло не быть, страшно даже представлять!
- Не тебе одной! – зябко поежилась я, на миг представив вариант, в котором Локи прошел мимо «моего» номера в «Звезде Севера» и оставил меня умирать. Потом взяла себя в руки, облизала враз пересохшие губы и продолжила с того места, на котором остановилась: - Награждение в Летнем Дворце Романовых снова разнесло его планы в мелкодисперсную пыль. А подаренный «Шелест» и беседа с князем Дмитриевым, во время которой Александр Александрович дал понять, что ближайшие несколько лет нам крайне противопоказано встраиваться в любые государственные вертикали власти, дали Ярославу возможность придумать новый. Тот самый, в который с некоторой натяжкой вписывались и вы.
- И что в итоге стало с этой «натяжкой»?! – заерзав от нетерпения, тихим, но требовательным шепотом поинтересовалась непоседа и от избытка чувств царапнула мой живот ноготками. Пришлось идти ей навстречу:
- Ее «убило» известие о скором начале войны – оставлять вас в столице Рубежа, зная, что для флота Халифата Зеленоград будет приоритетной целью, было бы редким идиотизмом!
- Нет, чтобы использовать словосочетание «Трепетная любовь, искренняя забота или, хотя бы, сердечная привязанность»! – притворно обиделась Лизка, затем выдержала небольшую паузу и… горько усмехнулась: - Впрочем, и так нормально. Ведь мы чувствуем вашу любовь и заботу в каждом прикосновении, слове и взгляде…
- Что, пришло очередное письмо от батюшки, в котором он называет вас неблагодарными тварями, безмозглыми дурами и елисеевскими отродьями?! – гневно прошипела я.
Мелкая уткнулась лбом в мою ключицу, несколько долгих мгновений собиралась с мыслями, а потом презрительно фыркнула:
- Не угадала! Он заявил, что ближе нас у него никого нет, дал понять, что хоть и злится, но все равно безумно скучает, и намекнул, что хотел бы перебраться поближе к нам-любимым. Например, в Новомосковск.
- И-и-и?! – зная мстительную натуру Шереметевых, обеспокоенно протянула я.
- Мы предложили продавить его перевод еще ближе. На Рубеж, с которого практически не вылезаем. Благо мелких городков, в которых есть филиалы Имперского банка, на планете просто завались…
Глава 19. Ярослав Логачев.
15 августа 2352 года по ЕГК.
…Несмотря на войну, бушующую на другом конце территории Арабского Халифата, флот, базирующийся на Аджмане, нес службу так, как будто получил гарантии безопасности от самого Аллаха! Нет, одно дежурное звено новеньких истребителей-перехватчиков «Ястреб » практически постоянно висело над столицей, второе нарезало круги вокруг континента, дежурный Умник древней орбитальной крепости амеровского производства «Thunder » изредка выходил из комы и «прозванивал» пространство сканерами СДО, а два легких ракетных крейсера «Шамшир » с разогретыми движками были готовы в любой момент покинуть защитный ордер и кого-нибудь жестоко победить. Однако считать эту порнографию системой планетарной обороны было уж очень самонадеянно. Вот мы и не считали: Ульяна, дождавшаяся начала обещанного «шоу», повела наш «Шелест» к северной окраине Аль-Рафааха , а все остальные «Сполохи», за исключением меня и дядьки Фрола, «нырнули» в МДР и параллельно принялись обсуждать в канале команды только что поставленную боевую задачу.
Я им не мешал, прекрасно понимая, что задуманное мною не лезет ни в какие ворота, и к этой идее надо, как минимум, притерпеться. Поэтому вслушивался в разговор и крайне внимательно анализировал изменения в настроении самых… хм… впечатлительных членов команды. Потом отвлекся на уведомление о получении внеочередного письма от Анны Николаевны и сильно удивился, увидев рядом с видеофайлом метку «Срочно» сразу с несколькими восклицательными знаками. Тормозить я, конечно же, не стал – вывел картинку на основной экран «Державы», включил воспроизведение и прикипел взглядом к мрачному, как грозовая туча, лицу Императрицы:
«Здравствуй, Ярослав! Только что стало известно, что наши планы на небольшую победоносную войну не выдержали столкновения с реальностью: амеры каким-то образом умудрились договориться с китайцами, и теперь нам предстоит воевать как минимум на четыре фронта. С Халифатом, Новой Америкой, Объединенной Европой и теми племенными образованиями Африканского Союза, которые решат половить рыбу в мутной воде и начнут устраивать набеги на пограничные системы. Информации о телодвижениях последних у нас еще нет, зато сразу несколько высокопоставленных агентов службы внешней разведки сообщили о начале нездоровых шевелений в руководстве военно-космических сил ССНА и ОЕ. Предсказать дальнейшее не так уж и сложно: передислокация флотов займет не менее полутора недель, так что в первых числах сентября нам вручат ноты об объявлении войны, и… мы с вероятностью в восемьдесят шесть и три десятых процента потеряем порядка двенадцати процентов территории. Со стороны границы с Халифатом – Рубеж и Усть-Илимск…»
Оставшуюся часть ее монолога я слушал, но не слышал – представлял последствия предстоящей войны, перебирал варианты «встраивания» нашей команды в те или иные структуры Империи и корректировал планы на будущее в соответствии с теми или иными решениями. В «реальность» вернулся только после того, как огромное световое пятно Аль-Рафааха заняло практически весь фронтальный экран рубки, и Ульяна, поиграв оптическим умножителем, «приблизила» к нам кусочек северной окраины столицы – задумчиво оглядел комплекс зданий, знакомых до последней отделочной панели, перевел взгляд на лицо девушки, которой обещал отмщение, задвинул мысли о не самых приятных новостях куда подальше и заставил себя сосредоточиться на том, что происходило в канале команды. Тем более, что почувствовал панические нотки во вроде как шуточном вопросе Змея:
- Люди, а вам не кажется, что слово «немножечко», использованное Яриком в предложении «Мотаться на Аджман далековато, поэтому придется немножечко похамить…» не очень точно передает степень запланированного хамства?
- Не кажется… - преувеличенно серьезно ответила Забава. И расчетливо превратила обсуждение в балаган: - Ведь Локи в принципе не умеет мелочиться: если валит, то Жнецов, наследников трона и вице-адмиралов; если освобождает, то круизные лайнеры с десятками тысяч пассажиров и членов экипажа; если предотвращает, то войны на уничтожение сразу всего человечества…
- …если заводит баб, то пачками и таких красоток, как мы! – с легкостью подхватив нить объяснений, продолжила Даша. И перевела глумеж над парнями на новый уровень: – А все почему? Да потому, что он… порубежник второго поколения, переросший «песочницу» вялотекущего военного конфликта между Империей и Халифатом, добавивший Воздаяниям необходимый масштаб и последовательно уничтожающий все краеугольные камни такого понятия, как людоловство!
- Да, понять и, тем более, принять его идеи бывает нелегко… - притворно вздохнула Беклемишева, после чего шарахнула по слушателям из «главного калибра»: - Но нам, «Сполохам» – в смысле, бойцам подразделения, созданного Императором для реализации идей Ярослава – понимания и не требуется. Достаточно идеально точно отыгрывать роли, придуманные командиром, а потом подставлять грудь под дождь из боевых орденов.
Картинка, нарисованная этими оторвами, выглядела настолько… хм… «аппетитной», что в канале на несколько мгновений установилась мертвая тишина. А потом ее разорвал насмешливый голос Федосеевой, решившей завершить разговор эффектной «точкой»:
- В общем, прекращайте мыслить категориями обычных порубежников и привыкайте к тому, что мы, «Сполохи», всегда жжем, как боженьки!
Что интересно, ржач, поднявшийся в канале после этих слов, рассмешил даже Озорника. И подбил присоединиться к веселью:
- Вить, а ведь Даша права – в рейды, длящиеся три-четыре недели, ради пары-тройки вшивых людоловов не летают!
Я с ним мысленно согласился. Потом искоса посмотрел на Телепневу, убедился в том, что эта беседа ее не задела, приглушил громкость канала и сосредоточился на том, что видел в МДР. Благо до поместья шейха Умара ибн Маджида аль-Масуди оставалось всего ничего, и я больше не мог себе позволить отвлекаться на всякую ерунду.
- Слышь, Яр, а какой смысл держать в воздухе всего два тяжелых и три легких беспилотника, да еще и крутить их по столь однообразным траекториям? – поинтересовалась Ведьма, когда «Шелест» завис над традиционным фонтаном во внутреннем дворе роскошного четырехэтажного особняка, прячущегося в самом центре огромного ухоженного парка.
- Ты что, не в курсе?! – сделав круглые глаза, «потрясенно» воскликнул я. – На другом конце Халифата идет самая настоящая война, а беспилотники являются неотъемлемой частью системы безопасности любого более-менее значимого объекта!
- Да ты че, правда, что ли? – «удивилась» она и прыснула. А я постучался в личку к дядьке Фролу, некоторое время колебался, озвучивать ему последние новости или нет, потом решил, что пока не стоит, и сообщил, что мы на месте…
…Не знаю, что за мусор использовался в качестве программного обеспечения в системе безопасности поместья имама всех историков , но Озорник взял ее под полный контроль всего за девять минут. Еще четверть часа ушло на заливку, установку и отладку нашего программного обеспечения, так что без десяти два ночи по локальному времени Ульяна опустила «Шелест» в подземный ангар, а я, Забава и Леший отправились в гости к главе рода.
Пока шли к лифтам, тихо дурели от коллекции раритетных лимузинов, занимавшей добрую треть огромного помещения: только в первом ряду, примыкающему к рулежной дорожке, можно было полюбоваться на древний колесный Роллс-Ройс XII, Кадиллак «Excellent», ставший первым лимузином на антигравах, Майбах «Black Arrow», честно заслуживший титул «Самый комфортабельный флаер двадцать второго столетия», и «Diamante», с выходом в серию которого закончилась история концерна Ламборджини!
Кстати, одним любованием дело не ограничилось – стоило нам вломиться в кабинку, зачем-то отделанную золотом, как Беклемишева вдруг выпала из эмоционального ступора и задумчиво уставилась на меня:
- Слышь, Локи, может, позаимствуем у местных какой-нибудь крейсер? Ведь нас, «Сполохов», четырнадцать человек, а в трюм «Шелеста» влезет от силы лимузинов пять, даже если выбросить к чертовой матери все УТК-шки!
- А лишние четыре штуки можно будет раздарить… - подхватила Федосеева, выдержала театральную паузу и первой расхохоталась.
- Отставить бардак в канале! – без особого раздражения рявкнул я, вслушался в подсказку Озорника, дождался открывания дверей, вышел в коридор четвертого этажа и равнодушно переступил через спящие тушки охранников, с треском проигравших битву перепрограммированной системе жизнеобеспечения.
Мимо заблокированных дверей в покои ближайших родственников шейха Умара тоже прошли, не задерживаясь. А еще не залипали на гобелены ручной работы, используемые в этом доме вместо обоев, настенных декоративных панелей или голограмм. Хотя, каюсь, хотелось. Ибо смотрелись эти самые гобелены просто сногсшибательно. Зато по достоинству оценили вызывающую роскошь убранства личной гостиной главы рода, прошлись по коротенькому коридору, сводчатый потолок которого был покрыт уж очень многоцветным орнаментом под старину, и, наконец, вломились в спальню.
В ней я тоже ненадолго потерял дар речи – в оформлении здоровенной комнаты, в которой, при желании, можно было устраивать балы или приемы на добрую сотню персон, были использованы практически все клише, характеризующие арабский стиль. То есть, арабески на высоченном потолке, арочные двери и окна, витражи вместо стекол, мозаика на стенах и тех участках пола, которые не были покрыты коврами с густым ворсом, могадорские светильники, дамасские люстры, массивная мебель, шелк, парча, бархат, органза, нуар и, конечно же, кровать под балдахином! Впрочем, дедок с наголо выбритым черепом и седой окладистой бородой до середины груди, обнаружившийся под этим пылесборником, очень неплохо вписывался в антураж. А две девушки лет пятнадцати, греющие тщедушное тельце – нет. Увы, в этот момент нам было не до сиюминутного гуманизма, поэтому Леший откатил на край кровати одну, я – вторую, а Забава завернула Маджидовича в покрывало, закинула на плечо и первой отправилась в обратный путь. Почему именно она? Да потому, что нам с Лехой предстояло нагрузиться куда более тяжелыми охранниками, оставлять которых в коридоре было бы редким идиотизмом…
…Обработкой «особо важного пациента» занимались целой бригадой. Дядька Фрол хакал и потрошил его комм, Забава «перепрошивала» мозги, используя программы замещения воспоминаний, специальную химию и НЛП, Филька, Зуб, Леший и Даша анализировали личные архивы. Само собой, не «вручную», а с использованием расчетно-аналитических блоков ТК-шек и каждый по своему «направлению». Ну, а я… я убеждал Ульяну, что шейх от нас никуда не денется, а значит, ей надо еще немножечко потерпеть.
Не скажу, что все вышеперечисленное далось нам без особого труда, но к половине седьмого утра по времени Аль-Рафааха минимально необходимый объем информации, необходимый для продолжения запланированного действа, был получен и обработан, а Телепнева справилась с воистину безумной жаждой мести и даже начала улыбаться. Поэтому мы со спокойным сердцем вернули шейха в спальню, дали ему поспать «еще часик» и с интересом понаблюдали за обычным утром в отдельно взятой арабской семье. Правда, не все – Забава занималась «мозгами» охранников, которых шейх Умар, по легенде, отправил за деловыми партнерами в середине ночи. Умаялась – жуть. Зато к началу одиннадцатого «пациенты» были готовы почти ко всему на свете, и мы с Дашей, к этому времени успевшие привыкнуть к морф-маскам и сродниться с новыми лицами, быстренько переоделись в деловые костюмы, кстати, пошитые еще на Рубеже в соответствии с последним писком высокой моды Новой Америки, спустились в трюм и предстали перед «судейской коллегией».
Как и следовало ожидать, образы заработали высший балл. Ведь я, изображавший мужчину лет сорока пяти с двойным подбородком и небольшим брюшком, выглядел, скажем так, не очень. Но лишь… хм… в одно рыло. Зато в паре с Федосеевой пробуждал дикую зависть. Почему? Да потому, что обилие тяжелых золотых украшений, подбору которых я посвятил последний час перед вылетом в этот рейд, и которые действительно подходили к наряду Даши, демонстрировали мою состоятельность; породистое лицо и умопомрачительная фигура Спутницы, подчеркнутая деловым костюмом и туфельками на высоченном каблуке – мое чувство вкуса; ее идеальные манеры – мое умение подбирать персонал и т.д.! Увы, ко всему этому великолепию игольники не подходили от слова «никак», соответственно, спускаясь по аппарели «Шелеста» в сопровождении «перепрограммированных» охранников аль-Масуди, мы чувствовали себя не очень. Тем не менее, уверенно подошли к вполне современному лимузину «Экскалибур», на котором, вроде как, прилетели в гости, дождались отмашки дядьки Фрола, скорректировавшего картинку на камерах СКН, и, изобразив сдержанный интерес к коллекции хозяина поместья, неторопливо прошли к лифту.
Двухчасовая беседа с шейхом аль-Масуди и тремя его старшими сыновьями прошла в том самом ключе, который я планировал. Пока мы с главой рода обменивались любезностями и вспоминали некие совместные дела, позволившие проникнуться друг к другу глубочайшим уважением, Умаровичи пожирали взглядами Федосееву и, по моим ощущениям, периодически теряли голову от желания ею обладать. Но стоило мне вывесить в центре кабинета семь ростовых голограмм, изображающих обнаженных пятнадцатилетних девчонок с Усть-Илимска, как все четверо наших собеседников аж задохнулись от похоти. Еще бы, подбором вполне реальных учащихся хореографических училищ этой планеты под вкусы самых состоятельных уроженцев Халифата занимались профессионалы из ИСБ. Точно так же, как и легендированием их внезапной «пропажи». В общем, с этой стороны я не боялся никаких проверок, соответственно, начал выкручивать руки потенциальным покупателям с первых же фраз своего монолога:
- Как видите, товар, который я предлагаю, относится к категории «эксклюзив»: юные гурии, которых еще не касался ни человек, ни джинн, подобные скрытым в раковине жемчужинам, с чарующей пластикой профессиональных танцовщиц и голосами, кружащими голову с первого же звука, способны пробудить желание даже в старцах, давно забывших, что такое страсть, и подарить правоверным бесконечное блаженство…
- О-о-о, они даже танцуют?! – не выдержал наследник. И, сообразив, что своей эмоциональной вспышкой дал мне лишний аргумент для будущего торга, торопливо исправился: - В смысле, кто из них в состоянии двигаться настолько пластично, чтобы эти движения назвали танцем даже у нас?
- Все! – уверенно заявил я, коротко кивнул Даше, а она заменила картинку следующей. Демонстрирующей одной из выступлений лауреатки планетарного конкурса современного бального танца Екатерины Слодковской.
Ролики были расставлены в правильном порядке, так что седьмое и самое сумасшедшее выступление шарахнуло по перетянутым нервам дуреющих зрителей хорошей такой кувалдой. После чего я, воспользовавшись ситуацией, ударил по самому больному:
- Вы представляете, сколько можно будет заработать на таком товаре сейчас, когда поставок из Империи Росс практически нет?
Они представляли. Ничуть не хуже меня. Но попробовали потрепыхаться, доказывая, что страх перед «озверевшими порубежниками» вынудил большую часть постоянных покупателей переключиться на девушек из других государств Галактического Союза. Затягивать торговлю мне было не с руки, и я озвучил фразу-ключ, которая активировала одну из поведенческих матриц имама всех историков:
- Что ж, тогда мы обратимся в аукционный дом «Аника ».
- Не надо. Мы обязательно договоримся. Более того, проведем закрытый аукцион в эту же пятницу…
…Закладки, вложенные в сознание шейха Умара, были, если можно так выразиться, «косметическими» и не затрагивали основных черт его характера, поэтому торговались мы аж до трех часов дня. Как полагается на востоке, с жалобами на все, что можно и нельзя, биением себя в грудь, попытками уйти, возвращением и так далее. Зато, оговорив все нюансы и подписав договор, с большим удовольствием пожали друг другу руки и отправились обедать. Все бы ничего, но после второй перемены блюд Мансур, наследник главы рода, очень уж сильно запавший на Дашу, попытался ее перекупить.
Подобную реакцию я предусмотрел и попросил Забаву прописать соответствующий императив в сознание основного «пациента». Однако эта закладка не сработала – как аль-Масуди ни одергивал старшего сына, тот не успокаивался. Более того, напросился отправиться с нами на экскурсию в их аукционный дом.
Нет, чисто теоретически я мог «включить» еще более жесткий режим с условным названием «Нет!» и оставить похотливого уродца дома. Но никаких гарантий того, что он не припрется туда на своем флаере, этот способ не давал. Пришлось терпеть и его общество, и уговоры, и сальные взгляды, которыми он облизывал Федосееву. Хорошо, что «безумно влюбленный» чтил Коран как минимум в присутствии отца и не выпил за обедом ни капли спиртного. Иначе сорвался бы на первой же минуте перелета. Почему? Да потому, что, забираясь в лимузин, он намеренно сел напротив Даши, захлебывался при каждом колыхании ее груди и всю дорогу пытался хоть как-нибудь, да заглянуть под подол юбки, сдвинувшейся к верхней трети бедра. Впрочем, даже в этой бочке дегтя нашлось место для ложки меда – увлеченный разглядыванием «женщины своей мечты», он не обратил внимания на то, что плита над ангаром поместья оставалась открытой раза в три дольше, чем требовалось. Ну, и потом, в пентхаусе их бизнес-центра, создавал нездоровую суету, заставляя дергаться начальника охраны здания и, тем самым, отвлекал его от работы.
Фрейя тоже отвлекала. Но не его одного – получив задачу свести с ума всех обитателей аукционного дома, она включила сексуальность в турборежим и разила наповал всех, кто попадался нам на пути. И это не преувеличение – на сорок второй минуте экскурсии дядька Фрол, наконец, закончивший удаленно возиться с системой безопасности, слегка расслабился и хохотнул в канал команды:
- Даш, ты прям оружие массового поражения: в данный момент абсолютно все охранники-мужчины, имеющие доступ к СКН, залипают на изображения с камер, мимо которых вы проходите; записи, сделанные с особо удачных ракурсов, отправляются на личные ТК или коммы, друзьям и в местную Сеть; а женщины, видевшие тебя вблизи, бесятся или вымещают злость на тех, кто ниже по статусу!
Сашка, как и все остальные «Сполохи», наблюдавший за происходящим вокруг нас через камеру в моей «Державе», тоже не остался в стороне от обсуждения. Но пошутил «в другую сторону»:
- Даш, если бы мы жили при матриархате, ты бы собрала та-а-акой мужской гарем…
И нарвался. На ответ Забавы, ринувшейся на защиту любимой подруги:
- Судя по интонации, с которой были произнесены три последних слова, ты дал нам возможность одним глазком заглянуть в свои мечты. И здорово ошибся: в нашей компании тех, кто любит делить своих женщин с другими мужчинами, не привечают…
…Пока нас водили по сервисному этажу, на котором живой товар содержали, «воспитывали», лечили, приводили к необходимым физическим кондициям, готовили к показу взыскательной публике и наводили финальный лоск перед передачей покупателям, я пребывал в сильнейшем напряжении. На Дашу, двигавшуюся справа-сзади, оглядываться не получалось, поэтому контролировал показания медблока ее «Державы» и холодел каждый раз, когда пульс хоть немного, да выбивался из нормы. Да, Забава, не хуже меня понимающая, что должна испытывать Федосеева во время этой части «экскурсии», не позволяла ей сосредотачиваться на том, что рассказывали и показывали «экскурсоводы», постоянно что-то мурлыкая в личный канал любимой подруги, но в тот момент, когда нас, наконец, подвели к лифту и заявили, что пора заняться куда более серьезным делом, я, каюсь, удержал лицо с о-о-очень большим трудом.
Пока поднимались в пентхаус, улучил возможность и отправил Федосеевой коротенькое сообщение, в котором предельно искренно назвал ее умницей. На что получил довольно-таки интересный ответ:
«Яр, у меня есть ВЫ. Все остальное за душу не цепляет…»
Слова, намеренно выделенные жирным шрифтом, перечитал раза три. А потом был вынужден отвлечься – дядька Фрол, наконец, закончил создание трехмерной модели трех верхних этажей «Джувайрии», залил ее во все УТК «Шелеста» и отправил бездельничающую часть команды на «ознакомительную миссию». В этот момент мы переступили порог кабинета шейха Умара, и я снова заставил себя сосредоточиться на контроле за происходящим – проигнорировал предложение Мансура Умаровича пройти к мягкому уголку с очень низкими кожаными креслами и диванами, подвел Федосееву к здоровенному столу из дерева насыщенного красного цвета, помог сесть и опустился на соседний стул. Такая «непосредственность» заставила мужчину поморщиться, но мне было до фонаря – я произнес очередную фразу-ключ, дождался, пока хозяин кабинета усядется на свое место, и превратился в слух. На четыре с лишним часа, которые понадобились аль-Масуди-старшему для того, чтобы связаться со всеми интересующими меня клиентами, отправить им подготовленные ИСБ-шниками рекламные ролики и ответить на уточняющие вопросы.
По большому счету, почти все разговоры проходили по одному и тому же сценарию. Как следует рассмотрев полученные голограммы, потенциальные покупатели выпадали в осадок и пытались выкупить по лоту-другому по цене моментальной покупки. Узнав, что таковой нет и не будет, сначала пытались убедить шейха Умара в том, что это неправильно, а потом начинали торговаться, удваивая, утраивая и учетверяя стартовую цену. А когда понимали, что он жаждет получить максимум возможного во время торгов, сдавались, подтверждали свое участие, бронировали ложи и «включали голову». В смысле, просили переслать им весь пакет имеющейся информации по интересующим лотам, то есть, фамилию, имя и отчество, возраст, место рождения, проживания и захвата, документальное подтверждение девственности, медицинское заключение о состоянии здоровья и т.д. Некоторые интересовались и поставщиком. Но я оговорил свою анонимность еще в родовом поместье аль-Масуди, а во время бесед находился за камерой, в которую смотрел хозяин кабинета, соответственно, с ответом на этот вопрос особо любопытные пролетали.
Торжествующий победу внимательно слушал только пару-тройку самых первых разговоров и еще несколько раз хищно раздувал ноздри, услышав чьи-то имена. Видимо, предвкушая те безумные суммы, которые они с отцом смогут поиметь с этих личностей. А все остальное время пялился на мою Спутницу. И усиленно пытался ее обаять – гонял прислугу за восточными сладостями, еле слышным шепотом убеждал Федосееву попробовать то «нереально вкусную» белую нугу, сделанную из яичного белка и «настоящего пчелиного нектара», то «божественное» горячее кюнефе из особого стружкового теста и начинкой из «свежайшего козьего сыра», то «свежайшее» басбусу с «восхитительно нежной» кокосовой стружкой, то «тающее во рту» казандиби – молочный десерт, приготовленный по «секретному рецепту». При этом отсутствие какой-либо реакции девушки, хранившей гордое молчание, Умаровича только раззадоривало – потерпев фиаско с десертами, он перешел на напитки. А к концу нашего пребывания в кабинете рассказал, какие блюда арабской кухни ей предстоит попробовать во время ужина.
Тему еды и питья «эксплуатировал» и во время перелета в их поместье. Сначала хвастался поварами, способными приготовить кулинарный шедевр чуть ли не из заплесневелого куска хлеба. Затем описал малую гостиную, в которой они, аль-Масуди, обычно принимают самых дорогих гостей. Ну, а ближе к концу пути зачем-то перечислил все десять правил приема пищи и питья согласно сунне Пророка. Видимо, решив, что Федосеева уже практически его, и ей срочно надо учиться трапезничать, сидя, как во время чтения ташаххуда во время намаза, есть щепоткой из трех пальцев и обязательно правой рукой, облизывать пальцы перед мытьем, а также читать после еды маснун-дуа типа «Вся хвала Аллаху, который дал нам пищу с питьем и сделал нас мусульманами».
Ну, а она… она всего этого не оценила: когда лимузин влетел в подземный ангар, мы выбрались наружу, и я сообщил шейху Умару, что не смогу остаться на ужин, не ответила на крик души «безумно влюбленного», умолявшего ее меня переубедить, ни разу не обернулась, пока мы шли к флаеру, который должен был доставить нас к нашему кораблю, и даже не выглянула в окно после того, как бронированная машина начала движение…
…Большую часть подготовки к аукциону мы закончили еще в ночь с четверга на пятницу, однако с рассвета и до трех часов дня не вылезали из УТК-шек, раз за разом прогоняя все запланированные этапы будущего «шоу» и тренируясь реагировать на незапланированные случайности. Единственный член команды, которому предстояло работать исключительно головой и в удаленном режиме – если, конечно, не считать штатного пилота, не собиравшегося покидать рубку ни на мгновение – тоже не бездельничал. Просматривал записи предыдущих аукционов, сравнивая нюансы поведения ведущего с той ролью, которую должен был исполнить Филька; терзал расчетно-аналитический блок своей ТК-шки, проверяя и перепроверяя логику наших действий на каждом отдельно взятом этапе запланированного мероприятия; вносил последние исправления в «левые» видеофайлы почти на все случаи жизни; тестировал работу глушилки, обеспечивающих проведение действительно закрытого аукциона, и т.д.
Ну да, выкладывались до предела. Зато не накручивали ни себя, ни других размышлениями о последствиях той или иной ошибки.
Не дергались и потом: с трех до половины четвертого посещали санузлы, принимали душ, натягивали морф-маски и морф-комбезы, одевались, вооружались, прогоняли тесты сопряжения систем прицеливания игольников и стрелковых комплексов с имплантатами, проверяли соответствие внешнего вида заранее подготовленным моделям и мысленно прокручивали чуть ли не каждый свой будущий шаг. А в четыре тридцать одну собрались в трюме, по команде Озорника «закинулись» боевыми коктейлями и прикипели взглядами ко все еще поднятой аппарели.
Первый ход в начавшейся игре сделал дядька Фрол, перехватив управление камерами СКН, находящимися внутри ангара аукционного дома, залив в них закольцованные файлы и переключив систему контроля за состоянием здоровья сотрудников «Джувайрии» на абсолютно безопасную эмуляцию. А затем к действу подключилась и Ульяна, опустив «Шелест», еще с середины ночи паривший под потолком все того же ангара, и выпустив наружу Фильку, Зуба, Лешего и меня. Когда наша четверка подошла к лифтам и приготовилась встречать «гостей», в игру вступил я – связался с Умаром ибн Маджидом аль-Масуди и сообщил, что мой кораблик висит под «шапкой» прямо над зданием и ждет, пока его запустят внутрь.
Как и следовало ожидать, обрадованный шейх набрал дежурного оператора системы безопасности аукционного дома «Джувайрия» и приказал ему впустить в ангар долгожданных поставщиков. С этого момента время понеслось вскачь – Озорник начал демонстрацию целого фильма, в котором в помещении должен был возникнуть «из ничего» амеровский дальний разведчик «Мираж» и выпустить наружу меня, Дашу и вереницу пленниц; подключился к камере в лифте и отсканировал комитет по торжественной встрече нас-любимых; «натянул» их образы на вчерне готовый шаблон и приготовился добавить полученный ролик к уже демонстрирующемуся. Так что по сыновьям Умара и начальнику охраны здания, спустившихся в ангар, мы со спокойной душой отстрелялись парализующими иглами.
Как только последнее тело осело на пол, из «Шелеста» вылетела Забава, подбежала к нам и увела шейха, тупо глядящего в стену, в трансформер, чтобы «перепрошить» его сознание еще раз. А мы закидали паралитиков в грузовой лифт и отправили тела чуть ниже. Естественно, не одних, а в сопровождении Зуба и обоих Неплюевых, которым предстояло зачистить весь персонал сервисного этажа и отправить к Аллаху четверку уже нейтрализованных арабов.
Сразу после них, но на пассажирском лифте, уехали Леший с Отяевыми. Захватывать дежурку и зачищать дежурных операторов. А Филька в компании Шереметевых отправился в «свободный поиск». Уничтожать сотрудников службы охраны «Джувайрии», несущих службу в аукционном зале и в кольцевом коридоре, в который выходили двери лож для особо важных персон.
Как ни удивительно, но этот этап операции прошел без каких-либо проблем: боевые тройки, благодаря занятиям в УТК ориентирующиеся в здании ничуть не хуже «аборигенов», да еще и получающие целеуказания от дядьки Фрола, отработали свои задачи на тысячу баллов из тысячи возможных. То есть, не только нейтрализовали свои цели, но и сделали это чисто. Так что к следующему этапу действа – «тюнингу» светильников в ложах и смене образов – мы приступили без особой спешки. В смысле, сначала перетащили трупы на сервисный этаж, причем не на себе, а используя персональные антигравы. А затем натравили на кровавые пятна роботов-уборщиков и потом разделились: Филька, Зуб и я отправились в круиз по ложам, Неплюевы, Отяевы, еще раз проверив «аутентичность» своих морф-масок, ушли осваиваться на «боевых постах», «брошенных» настоящими охранниками, а Лиза с Настеной и Лешим унеслись на «Шелест». Переодеваться в правильные костюмы, добытые с не очень добровольной помощью шейха Умара еще накануне. Не осталась без дела и Даша, единственная личность, не задействованная на этом этапе – спустилась на сервисный этаж, к двум пленницам из Империи, приобретенным аль-Масуди где-то на стороне, и перетащила их парализованные тушки к нам на корабль…
…С пяти сорока пяти и до шести тридцати семи мы маялись от безделья, ибо все, что требовалось сделать, было сделано, а покупателей было не видать и не слыхать. Хотя нет, с последним я погорячился – владельцу «Джувайрии» звонили девять раз. Пятеро потенциальных покупателей, уже подтвердивших свое участие в аукционе, и четверо «очень высокопоставленных персон», узнавших о фантастических лотах от друзей, но не успевших вовремя добраться до Аджмана и поэтому жаждущих принять участие в торгах в удаленном режиме. Первых, изнывающих от предвкушения и настроенных просто поболтать, мы уважительно отшили. Вернее, отшил. Аль-Масуди с незримой помощью Забавы. Ну, а вторых пришлось расстроить, дав понять, что аукцион планируется закрытым не просто так, а ради пущей безопасности участвующих в нем персон, рискующих оказаться в фокусе внимания абсолютно ненормальных, совершенно непредсказуемых и вконец охамевших «Сполохов». Кстати, аргумент, в котором упоминались мы-любимые, одинаково убойно подействовал как на трех сугубо гражданских страдальцев, так и на военного в звании фарика – у них мгновенно портилось настроение и заканчивались возражения.
В шесть тридцать семь со скукой пришлось распрощаться: с нашим ручным шейхом связался первый «реальный покупатель», подлетающий к зданию, так что мы снова приняли боевые коктейли и занялись делом. Умар Маджидович и я в морф-маске с точной копией лица покойного начальника охраны «Джувайрии» спустились в ангар, встретили «дорогого гостя», между прочим, оказавшегося духовным лицом не самого низкого пошиба, и проводили в ложу. Там пообещали, что торги начнутся минута в минуту, поинтересовались особыми пожеланиями и оставили развлекаться. В смысле, наблюдать на пару с телохранителем за стайкой настоящих сотрудниц торгового дома «Джвувайри», исполняющих танец живота прямо за поляризованным бронестеклом.
Пока мы мотались к ложе и обратно, к аукционному дому прилетел еще один любитель молоденьких девственниц из Империи. А ближе к семи вечера такие уродцы поперли один за другим. Поэтому поднимать и провожать по ложам их пришлось «пачками». Что, кроме всего прочего, позволило убедиться в правильности ряда догадок, из-за которых я здорово переусложнил подготовку к этому «шоу»: некоторые покупатели, не успев выбраться из лимузинов, требовали дать им возможность поздороваться со знакомыми «соперниками». А трое особо дружелюбных изъявили желание получить одну ложу на всю компанию. В общем, реши я валить гостей по мере их прилета, ничем хорошим это бы не закончилось!
В шесть пятьдесят шесть я начал напрягаться: двадцать семь из двадцати девяти «клиентов» уже сидели в своих ложах, а два последних где-то шарахались. Однако буквально через тридцать секунд предпоследнее тело сообщило, что уже видит створки ангара, и я успокоился. В смысле, сильно задерживающегося последнего перепоручил заботам Зуба, изображающего командира смены и владеющего арабским ничуть не хуже местных носителей языка. Потом разрешил Ульяне выдвигаться, поднялся в круговой коридор, довел дальнего родственника шейха Рашида ибн Джаббара аль-Хазраджи до его ложи и без десяти секунд семь дал Лешему команду начинать.
Пялиться на картинку с камеры СКН, направленной на подиум, было некогда, а вслушиваться в речь, в написании которой я принимал деятельное участие, неинтересно, так что это окошко было свернуто, шейх Умар, отыгравший свою роль, был передан на попечение Даше, а я подсветил зеленым пиктограмму готовности. И тут же получил целеуказание от Озорника.
На то, чтобы добраться до нужной двери, ушло чуть более двадцати секунд. Подготовка к стрельбе заняла еще две. И порядка пятнадцати я простоял, тупо пялясь в закрытую дверь и дожидаясь, пока дядька Фрол распределит цели между остальными «Сполохами», задействованными на этом этапе.
Ослепительную (в прямом смысле этого слова) вспышку светошумовой гранаты, по сигналу Логачева-старшего вылетевшей из-за стенной панели над поляризованным бронестеклом и выключившей зрение моим клиентам я, естественно, не увидел, ведь она рванула внутри ложи. Зато среагировал на изменение соответствующей пиктограммы в окне «Державы», влетел в щель между косяком и дверью, только-только начавшейся сдвигаться в сторону, всадил в каждое истошно орущее тело по паре парализующих игл из правого «Мангуста», добавил телохранителю разрывными из левого и уставился на таймер, появившийся под основным экраном ТК.
Пока дожидался следующего целеуказания, мазнул взглядом по «ведущему» и выбежал в коридор. А там увидел Фильку с Лизой, несущихся в мою сторону, и вгляделся в картинку, появившуюся перед глазами.
Запомнить взаимное положение следующих целей, ожидающих своей участи в соседней ложе, было совсем несложно, распределить их согласно цветовым маркерам и разобраться с последовательностью работы – тем более, так что через минуту с небольшим мы продолжили «веселье». Шереметева, принявшая положение для стрельбы лежа рядом с правым нижним углом входной двери, открыла огонь по целям, занимавшим два центральных кресла, чуть ли не раньше, чем та начала двигаться. Филька подключился к процессу на долю секунды позже, отработав по жирняге в ослепительно-белой арафатке, орущему фальцетом, и по телохранителю, опустившемуся на одно колено и пытающемуся сориентироваться в пространстве. А мне пришлось валить двух куда менее профессиональных охранников, расположившихся в противоположных, да еще и ближних ко мне углах помещения.
С левым все прошло прекрасно: первая разрывная игла разнесла ему голову, а вторая проделала солидную дыру в грудной клетке. А вот второй чуть было не устроил нам похохотать – сообразив, что просто так светошумовые гранаты не взрываются, он впрыснул себе что-то термоядерное, выхватил игольник и начал палить в сторону двери. Точнее, то в том направлении, в котором она, по его мнению, находилась. Ошибся градусов на пять-семь, успел выстрелить всего четыре раза, но заставил поволноваться. А потом умер. С гарантией. Так что мы, слегка расслабившись, снова подтвердили готовность к действу.
Для Лизы и Федора Леонидовича цель нашлась. А я пролетел. Поэтому пробежался взглядом по пиктограммам систем жизнеобеспечения, убедился, что ни раненых, ни убитых среди нас нет, и «заглянул» к Зубу. В ангаре, забитом бронированными лимузинами, было тихо, как на кладбище, а последним клиентом и не пахло. Так что я влез в архив к Настене, задал нужный временной промежуток, потом просмотрел его в ускоренном режиме и восхитился – девчонка, которая считалась стажером подразделения, отработала по своим целям, как штурмовой дроид!
Ничуть не хуже отстрелялся и Змей. А полюбоваться похождениями Ворога не получилось – в тот момент, когда я переключался на его ТК-шку, в канале прорезался голос Озорника:
- Дамы и господа, поздравляю – все цели поражены!
«Не все: мой еще не прилетел…» - написал вечный второй номер Фильки. И разбудил в Настене зверя:
- Вы забыли про двадцать восемь лимузинов и девять ботов огневой поддержки, обретающихся в ангаре. А ведь это приличная толпа пилотов и телохранителей, которых тоже можно завалить!
- Каждый лимузин или бот поддержки – это хорошо защищенная огневая точка! – рявкнул я и тут же добавил: - Прекращаем бардак, разбираем антигравы, пакуем тушки дойных коровок и тащим их в пентхауз: ПВОС для имплантатов персон такого уровня составляет всего три часа, а нам надо взломать почти три десятка ТК-шек…
…В принципе, следующий этап «шоу» – изъятие из поместья аль-Масуди четырех уроженок Торжка, некогда подаренных Умаром старшим сыновьям – можно было и не проводить. Ведь мы загрузили на борт корабля аж двадцать девять местных толстосумов, считая самого шейха, соответственно, рисковать как нашими, так и их тушками было, вроде как, неправильно. Однако на аппарель «Шелеста», прячущегося под «шапкой» впритирку к веранде пентхауса, мы перебрались всего через восемь минут после начала Большой Паники, с легкостью просочились сквозь жиденькую полусферу из полицейских флаеров и флотских истребителей-перехватчиков, слетающихся к аукционному дому, и собирались наведаться в особняк с уже взломанной системой безопасности. Так что Ульяна подняла корабль на полтора километра и без особой спешки направила его по привычному маршруту, дядька Фрол зарылся в залежи компромата, обнаруженного в личных архивах пленников, а я успокоил Шереметеву-старшую, перенервничавшую из-за слишком позднего ухода из «Джувайрии»:
- Настен, все идет по плану! Да, мы тянули до последнего и перебрались на аппарель «Шелеста» за считанные мгновения до появления озверевших телохранителей. Зато успели взломать аж двадцать четыре ТК-шки, находясь под мощнейшей «глушилкой», и наложить лапу на информацию, которая стоит сотни миллионов рублей! Скажу больше, ничего опасного в этой задержке не было. Ведь боевые группы Рубежа и Халифата мотаются в рейды не один десяток лет, и за это время обе стороны конфликта наработали ряд стандартных протоколов для силовых структур. Именно поэтому телохранители наших пленников задергались только в десять вечера, то есть, сразу после того, как закончилось так называемое «предельное время отсутствия сигнала» с имплантатов. По той же самой причине не испугались последствий порчи имущества весьма уважаемого члена местной деловой элиты и расстреляли все заблокированные двери, во время звонка в полицию сообщили о предполагаемом похищении своих хозяев и так далее. Кстати, эти самые стандартные протоколы здорово облегчили жизнь и нам с вами. Посудите сами – боевые группы порубежников всегда покидают места проведения операций сразу после их завершения. Арабы к этому привыкли. Поэтому сразу после звонка осиротевших телохранителей руководство городской полиции радостно перекинула дело об исчезновении почти трех десятков особо важных соотечественников ДГБ-шникам, те напрягли флотских, и кораблики, еще недавно дрейфовавшие на высоких орбитах, изобразили бурную деятельность. Большая часть мелочи начала засеивать масс-детекторами космос над столицей, меньшая помчалась к зонам перехода, через которые можно прыгнуть в сторону Империи, а «тяжи» раскочегарили движки и перестроились в очень грозный атакующий ордер. А на самой планете поиски не ведутся, что позволит нам закончить все, что планировалось, и уйти в сторону Поднебесной…
Пока я описывал логику поведения местных силовиков, «Шелест» долетел до нужной окраины, и Телепнева внаглую «уронила» его прямо к «любимому» фонтану. В этот момент мне пришлось приложить массу усилий, чтобы оторвать Озорника от вожделенных архивов, но в какой-то момент он все-таки вернулся в «реальность», подключился к системе безопасности особняка, взял под контроль систему СКН и определил местонахождение искомых соотечественниц. А Филька, Зуб и четверка «носильщиков» помладше сбежали по опущенной аппарели и вломились в здание через парадный вход.
Благодаря тому, что дядька Фрол внаглую заблокировал все внутренние двери особняка, «неожиданных» встреч было немного. Двух мужчин, попавшихся по дороге туда, завалил Федор Леонидович. А единственную женщину, шарахавшуюся по коридорам второго этажа, парализовал Витька. Рабынь тоже парализовали. Чтобы не тратить время на объяснения и не бороться с возможными истериками. Затем нацепили на них личные антигравы и, протащив по тем же самым лестницам и коридорам в обратном направлении, подняли на борт корабля.
Ульяна, с момента вылета из «Джувайрии» пребывавшая в состоянии сильнейшего нервного напряжения, подняла «Шелест» в воздух чуть ли не раньше, чем толпа спасателей оказалась в трюме. Затем подняла аппарель, загерметизировала трюм, добавила тяги на движки, повернулась ко мне, облизала пересохшие губы и хищно усмехнулась:
- Я придумала!
Сотрясать воздух, интересуясь, уверена ли она в своем решении, мне и в голову не пришло – я видел ее глаза и чувствовал, что период колебаний уже позади, а не самый легкий и не самый приятный выбор сделан. Поэтому ограничился одним-единственным словом:
- Рассказывай…
Глава 20. Дарья Федосеева.
17 августа 2352 года по ЕГК.
…Первый же взгляд на Замок Семи Ветров лишил меня дара речи. Еще бы, в свете заходящего Аджмана поместье рода аль-Абхари смотрелось в разы выигрышнее, чем ночью. Ведь при свете звезд «средневековая крепость», построенная на «вулканическом островке», выращенном в самом центре Аммарского залива, казалась угольно-черным пятном, подсвечиваемым лучами прожекторов да клочьями белоснежной пены. Зато вечером можно было полюбоваться каждой из семи ажурных башен, тянущихся к темнеющему небу, пробежать взглядом по высоченным стенам с аккуратными машикулями и зубцами в виде хвоста ласточки, представить себя стоящей на боевом ходе с луком в руках, приблизить балконы на минаретах мечети оптическим умножителем и изучить умопомрачительно красивую резьбу по камню, «постоять» на крыше мрачной цитадели и так далее.
Нет, в ночь со среды на четверг, в наш первый визит к этому чуду архитектуры, я изучила замок вдоль и поперек. Но лишь виртуально, скачав с туристического портала местной Сети запись интерактивной экскурсии по поместью и «облазив» его от полумесяцев, венчающих сторожевые башни, до «пыточных подвалов». Благо система безопасности родового гнездышка аль-Абхари оказалась весьма крепким орешком даже для Озорника, и все время, пока он с нею возился, все остальные «Сполохи» маялись от безделья. Зато теперь получала удовольствие от неспешного осмотра элементов декора в оптический умножитель и сохраняла в памяти «Державы» голографию за голографией.
Само собой, занималась не только этим. Сразу после заката спустилась в трюм и помогла парням с «уборкой» – пока они ставили учебно-тренировочные капсулы одну на другую и крепили получившиеся «пирамиды» к переборкам, я перетаскивала на освобождающиеся места тушки «паралитиков», дожидающихся вдумчивых бесед по душам и честно заслуженного Возмездия. Освободив подступы к аппарели, залила зловонные лужи из крови и мочи РОУ , затем «заглянула» в трансформер, убедилась, что Забава все еще возится со спасенными девушками, и поднялась в нашу каюту. Там влезла в местную Сеть и еще раз убедилась в том, что для жителей Халифата мы, «Сполохи», превратились в живое воплощение Вселенского Зла: абсолютное большинство гражданских и процентов восемьдесят пять военных экспертов Аджмана аргументированно доказывали, что похитить двадцать девять «вернейших сынов отчизны», снять с их счетов порядка трех миллиардов дирхамов и бесследно раствориться в пространстве способен только Аль-Адувв и его верные приспешники. Как водится, этим прозвищем, данным Ярику имамом самой большой мечети Аль-Рафааха, не ограничились – называли его Кяфиром, Мазумом, Раджимом, Сагиром, Абу-Мирром, Хаффафом и т.д.! Скажу честно, четыре первых варианта мне не понравились. Зато два последних я взяла на вооружение. И даже использовала для обращения к Локи во время очень позднего второго ужина:
- О, Отец Горечи и Нагоняющий Страх, пролей Свет Знания на своих верных после-…
- С чего это я вдруг стал отцом горечи? – возмутился он и даже прервал процесс накалывания очередного куска котлеты на одноразовую вилку.
- С того, что отжал у несчастных пленников аж три миллиарда дирхамов! – «предельно серьезно» ответила я.
- Не три, а тринадцать с четвертью: трое красавцев, кстати, входивших в двадцатку самых богатых людей Халифата, предпочитали хранить средства на анонимных счетах… – деловито уточнил Фрол Романович, полюбовался на наши вытянувшиеся лица и продолжил в том же духе: – Но и это еще не все: когда агентура ИСБ превратит в деньги все те акции, векселя, электронные облигации, долговые обязательства и документы на недвижимость, которые обнаружились на хакнутых ТК-шках, выхлоп рейда вырастет раза в четыре!
- Охренеть… - потрясенно выдохнул Змей. И совершенно зря – Забава, не успевшая забыть его недавние сомнения, мгновенно нанесла добивающий удар:
- Как видишь, порубежники второго поколения не мелочатся. Делай выводы…
Пока ошалевший парень переводил дирхамы в рубли и вычислял размеры доли, положенной ему, как рядовому участнику столь доходного предприятия, Локи спокойно ел. А потом напрочь испортил нам настроение, озвучив последние новости от Романовой и Белкиной:
- По утверждениям весьма информированных и на редкость авторитетных источников, в первых числах сентября в войну между Империей и Халифатом вступят Новая Америка, Объединенная Европа и, вполне вероятно, некоторые племенные союзы Африканского Союза. Как вы, наверное, догадываетесь, отнюдь не на нашей стороне. Предсказания аналитиков генштаба ВКС крайне пессимистичны: наличие у нас Системы Ответного Удара «Последний Привет» удержит эту войну в определенных рамках, но избежать серьезных потерь не удастся – Империя потеряет порядка двенадцати процентов обитаемых систем, включая Усть-Илимск и Рубеж.
В трюме мгновенно установилась мертвая тишина, а через какое-то время ее разорвал еле слышный выдох Настены:
- Это ведь не шутка, верно?
Локи отрицательно помотал головой:
- Такими вещами не шутят.
«Государству по ряду причин выгодна небольшая победоносная война с Халифатом…» - мысленно повторила я, вспомнила умопомрачительные цифры безвозвратных потерь Империи в пяти последних войнах и… запретила себе думать о нашем будущем. А для того, чтобы отвлечься, подключилась к СКН Замка Семи Ветров, нашла картинку с камеры, установленной в ангаре, и не поверила своим глазам, наткнувшись взглядом на мирно висящий на стояночных антигравах спортивный «Гепард-GT» амеровского концерна «TWR».
- Да уж, новости – хоть стой, хоть пад-… - скрипнув зубами, начал, было, Зуб, но я его прервала на полуслове:
- Локи, Музаффар уже дома!
- Ага. Вернулся в час двенадцать… - кивнул он. – Сейчас докурит кальян, уделит время новой наложнице, а к началу четвертого отрубится.
- То есть, мы будем спокойно ждать, пока он не заснет?! – как-то уж очень экспрессивно воскликнул Олег Отяев. И получил вполне логичный и предельно информативный ответ:
- До начала Большой Войны еще как минимум полторы недели. Планов на наше участие в ней у меня пока нет. Поэтому домой мы отправимся только после того, как разберемся с семейкой аль-Абхари. Ну, а касаемо спокойствия скажу следующее: глава этого рода не озаботился покупкой системы глушения сигналов коммов и тактических комплексов, до ближайших домов Шаама всего полтора километра, а перепрограммированная система жизнеобеспечения усыпляет бодрствующих далеко не мгновенно…
…Последняя «сова» рода аль-Абхари отправилась в гости к Морфею в три сорок восемь ночи, а в четыре десять наш «Шелест» бесшумно завис над крышей «цитадели», притерев краешек маскировочного поля к башенке лифта. Первыми в кабинку, рассчитанную на десять человек, скользнули Филька с Зубом. И, спустившись в подземный бункер системы обороны поместья, расстреляли дежурную смену. Они же положили всех сотрудников службы безопасности, охранявших лифтовые холлы всех надземных этажей здания, практически обнулив шансы менее опытных «Сполохов» совершить какую-нибудь фатальную ошибку.
К этому времени система жизнеобеспечения главного здания Замка Семи Ветров успела изменить состав воздуха во всех жилых помещениях, кроме коридоров, и перевести их обитателей из естественного сна в медикаментозный. Поэтому Филька с Зубом подобрали бойцов своих боевых троек, спустили их на четвертый и пятый жилые этажи, получили целеуказания от Озорника и приступили к работе. Следом за ними отправилась тройка Лешего. На третий. А нашу тройку придержали. Вернее, придержал. Ярик. Подключившийся к нашему каналу и наехавший на Телепневу:
«Ульян, если ты не заставишь себя успокоиться, я верну тебя в рубку и пойду с девчонками сам!»
«Я в норме…» - секунд через десять выдохнула она. И уточнила. Видимо, на всякий случай: - «Почти в норме…»
«Солнце, я непрерывно мониторю показания датчиков твоего скафа и вижу, в каком ты состоянии!» - вздохнул он.
«Она сейчас примет второй боевой коктейль и изобразит зрителя. А когда убедится, что родичи Музаффара ибн Сарвана аль-Абхари очень даже смертны, возьмет себя в руки и включится в работу!» - заключив подругу в объятия, пообещала Забава.
Как и следовало ожидать, этот вариант устроил и Локи, и Озорника, так что буквально через две минуты мы оказались в лифтовом холле шестого этажа и, поудобнее перехватив игольники, двинулись к ближайшей двери, которую выделил модуль дополненной реальности. Пока шли, изучили трехмерную картинку, демонстрирующую роскошные четырехкомнатные апартаменты в режиме реального времени, распределили цели согласно цветовым маркерам и еще раз проверили тип игл в магазинах «Мангустов». Потом подтвердили готовность, шагнули в дверной проем и бесшумным, но быстрым шагом двинулись по направлению к спальне.
Мужчину лет шестидесяти пяти, сладко спящего на левой стороне трехспальной кровати, убила я. Всадив по разрывной игле в голову и под левую лопатку. Потом кинула взгляд на вспомогательное окошко «Державы», демонстрирующее лицо его сожительницы, убедилась в наличии зеленого кантика и опустила оружие. А через мгновение увидела в канале тройки комментарий Беклемишевой:
«Ульян, она не проснулась. Тактических имплантатов нет. Значит, всаживать парализующую иглу, дырявить затылок «штырем» и проверять работу ТК-шки «Пробником» нет смысла…»
Увы, Телепнева, прикипевшая взглядом к почти безголовому телу хозяина спальни и нервно тискающая рукоять своего «Мангуста», этого объяснения не увидела. Поэтому я легонечко пихнула ее плечом в спину, а потом изобразила условный жест, требующий немедленно ознакомиться с полученной информацией.
После такого «пинка» эмоциональный ступор как ветром сдуло, и Ведьма, наконец, пришла в себя:
«Все, больше не зависну. Даю слово. Можем двигаться дальше…»
Прочитав предложение, намеренно выделенное жирным шрифтом, Ярик, не колеблясь, приказал перезаряжаться. Я зарядила «Мангуст» парализующими иглами, Забава – «штырями», а Ульяна, которой предстояло работать первым номером, разрывными. Потом мы поймали следующее целеуказание, в темпе вернулись в коридор, вломились в противоположную дверь и убедились, что штатный пилот подразделения ценит данное слово: Телепнева расстреляла аль-Абхари, обнаружившегося в этой спальне, как виртуального бота в УТК. В смысле, без суеты, спешки и особого волнения.
Приблизительно в том же режиме мы зачистили еще одни апартаменты. Потом вышли в коридор, получили блок информации по обитателю четвертых и застыли. Ведьма уставилась на голофото человека, который ждал нас за очередной дверью, а мы с Беклемишевой на нее.
«Этот ублюдок насиловал Ксению даже тогда, когда она превратилась в обрубок. А еще с наслаждением терзал: отрезал ухо, правую грудь и пальцы на левой руке…» - с большим трудом справившись с безумной вспышкой ненависти, написала Ульяна. Потом решительно вбила «Мангуст» в кобуру, убрала руки за спину и расплылась в хищной улыбке: - «Значит, будет умирать о-о-очень долго! Работайте, девчонки, а я подожду…»
То, что этот семнадцатилетний парень с орлиным носом, по-девичьи густыми ресницами и аккуратной бородкой засветился в нарезке, некогда купленной здесь, на Аджмане, деловым партнером отца Телепневой, подтверждал пульсирующий алый кантик вокруг окошка с изображением. Однако подробностей мы, естественно, не знали, ибо Локи дал доступ к этой записи только Озорнику. Поэтому задохнулись. От той же ненависти. Но привычно задвинули ее куда подальше, добрались до спящего красавца и отстрелялись, как в тире: я превратила его в неподвижную колоду, а Забава исполнила упражнение номер шестьдесят два, лишившее пленника последнего шанса позвать на помощь.
Потом торс паралитика обзавелся личным антигравом, вылетел в коридор и рухнул в центре ковровой дорожки, а наша боевая тройка рванула к следующей цели. Причем куда увереннее и быстрее, чем к предыдущим…
…Отыграть потерю темпа на начальном этапе зачистки нам, естественно, не удалось. Но к последней трети коридора мы вдвое сократили отставание от Лешего и «дуэта» Отяевых. А в покоях Музаффара ибн Сарвана, наследника престарелого главы рода аль-Абхари, потеряли целых четыре минуты, готовя к транспортировке не только этого урода, но и трех молоденьких наложниц, согревавших ему постель. С самим «Богатым » и его старшей женой, умудрившейся проснуться, разобрались значительно быстрее. Тем не менее, выбравшись в коридор, обнаружили, что почти все «упакованные» тушки уже исчезли, а предпоследняя, летящая следом за Змеем, вот-вот скроется в кабинке лифта. Само собой, расстраиваться и не подумали – мы с Ульяной, нагруженные телами Сарвана ибн Фатиха и его ублюдочной супруги, просто ускорили шаг, а Забава подхватила с пола «поводок» личного антиграва их первенца и припустила за нами.
В подъехавшей кабинке оказалось всего одно свободное место, и ее отправили дальше. Зато следующим рейсом уехали всей компанией. И, оказавшись в подземном ангаре, уставились на серо-стальную тушу космического корабля крайне непривычных очертаний.
«Дальний разведчик типа «Haze». Спроектирован конструкторским бюро «Ohio Ship Systems» в марте пятидесятого. Первый борт этой серии сошел со стапелей Нью-Гемпширской верфи компании «YTTY Shipbuilding» в декабре прошлого года. Тактико-технические характеристики до сих пор засекречены. В какую сумму «Марево» обошлось Музаффару ибн Сарвану, в принципе не представляю…» - отписалась в канал боевой тройки Телепнева.
«Хочешь махнуть его на «Шелест»?» – насмешливо поинтересовалась я.
«Не-не-не, наш «Шелест» куда интереснее!» - уверенно заявила Ульяна, дернула «поводок» и решительно двинулась к подъемной платформе кораблика, обложенной телами «паралитиков». А где-то на полпути поймала коды доступа к трофею и застроила нас вместе с попавшейся под руку боевой тройкой Зуба.
В пять пар рук погрузка на борт «Марева» Сарвана ибн Фатиха, его супруги, тридцати семи аль-Абхари рангом пониже и двадцати девяти «вернейших сынов» Арабского Халифата, прихваченных из «Джувайрии», прошла быстро и весело: тела с одинаковыми ранами на затылке подняли по аппарели в трюм, разложили вдоль стен и «приковали» к ближайшим коллегам по несчастью пластиковыми стяжками. Потом Рома, оба Неплюева и примчавшийся к нам Филька поднялись на среднюю палубу, а мы с Забавой отправились на «Шелест». Своим ходом. Ибо не смогли убедить Ярика в том, что наше присутствие на борту трофея жизненно необходимо…
…Все четыре с четвертью часа перелета до точки над плоскостью эклиптики, чем-то понравившейся творческому дуэту Ведьмы и Локи, Панацея провела рядом с медкапсулой – извлекала из тел бывших рабынь аль-Абхари имплантаты, напрочь отключающие критичность мышления, усиливающие чувственность и либидо, воздействующие на лимбические системы мозга и т.д. Я, можно сказать, ассистировала. То есть, гасила первые истерики, помогала «пациенткам» возвращаться к нормальному мировосприятию, провожала их к душевым кабинкам, выдавала одежду, спускала в трюм и передавала в руки Шереметевых. А Настя с Лизой занимались всем остальным – кормили, поили и выделяли места в отсеке, стараниями Фильки, Лешего и Отяевых превратившегося в одну большую женскую спальню, и выслушивали монологи, которые рвали душу.
С такой загрузкой стыковка «Шелеста» и «Марева» прошла мимо нас – о том, что оба корабля сцепились силовыми захватами и дрейфуют черт знает, куда, я узнала совершенно случайно, столкнувшись в «солнышке» с Локи, облаченным в наглухо загерметизированный скафандр. Впрочем, эта новость никак не сказалась на нашем времяпрепровождении: до тех пор, пока Забава не разобралась с тремя последними девчушками, мы продолжали работать в том же режиме. Зато через час с небольшим забежали в свою каюту, взбодрились контрастным душем, влезли в скафы и, плавясь от предвкушения, рванули к Ведьме – кое-как перетерпели процедуру шлюзования на своем корабле, зацепились карабинами за тросик, соединяющий внешние борта обеих дальних разведчиков, перелетели четыре метра абсолютной пустоты, выдержали процедуру шлюзования в шлюзе «Марева» и спустились в его трюм. А там протолкались сквозь толпу остальных «Сполохов» к ближайшей стене, оглядели лица «паралитиков», тела которых занимали почти весь пол отсека, подсветили зеленым пиктограммы готовности и затаили дыхание.
Обращение Локи к пленникам не заставило себя ждать:
- Идеальных людей не бывает: у каждого из нас хватает положительных и отрицательных граней, проявляющихся при попадании в подходящие условия. Не все просто и с делением этих самых граней на хорошие и плохие – то, чем гордятся в одном обществе, может порицаться в другом и наоборот. Чтобы не быть голословным, приведу вполне конкретный пример. Присутствующий среди вас шейх Абдалла ибн Башир является одним из известнейших меценатов Халифата и за свою долгую жизнь помог встать на ноги нескольким десяткам поэтов, писателей и архитекторов. Кроме того, он прекрасный семьянин и настоящий друг – после трагической гибели названного брата взял в семью его детей и до сих пор любит их так же истово, как своих. В первом приближении, обе эти грани должны внушать уважение, причем и нам, порубежникам, и вам, арабам. Но стоит рассмотреть их чуть пристальнее, как окажется, что наши с вами реакции диаметрально противоположны: узнав, что каждому из своих подопечных и сыновей он регулярно дарил наложниц, которых покупал и «воспитывал» сам, вы восхититесь, а мы задохнемся от ненависти…
- …и сострадания к несчастным девчонкам, попавшим в руки к этому ублюдку! – на таком же прекрасном арабском добавила Забава. Потом оглядела пленников тяжелым взглядом и едва заметно качнулась назад. Видимо, дав понять Ярику, что продолжения не будет.
В любом другом подразделении попытка перебить командира в такой ситуации вызвала бы, как минимум, его раздражение. Но Локи даже не считал, а ощущал Беклемишеву неотъемлемой частью себя, поэтому отнесся к ее «помощи», как к должному. В смысле, согласно кивнул и продолжил излагать свои мысли:
- К чему я все это говорю? К тому, что разница в мировоззрениях является следствием нашей принадлежности к разным цивилизациям. И это более чем нормально… до тех пор, пока вы живете в своем мире, а мы в своем. Ведь ваши права заканчиваются там, где начинаются наши, и наоборот. К сожалению, каждый из вас столь добросовестно игнорировал этот базовый принцип сосуществования отдельных личностей и целых народов, что переполнил чашу терпения Императора россов, и мы, «Сполохи», привезли вам честно заслуженное Воздаяние. Впрочем, об этом лучше всего расскажет штатный пилот подразделения, капитан Императорской Гвардии Ульяна Всеволодовна Телепнева.
После этих слов Ведьма, все время вступления простоявшая за левым плечом Ярослава, сместилась в сторону, сделала шаг вперед, сняла шлем и пригладила перчаткой влажные волосы. Арабским она не владела от слова «совсем», поэтому зачитывала текст, залитый в транслятор «Державы», с кошмарным акцентом и делая лишние паузы. Но ненависти, чувствующейся в голосе и взгляде нашей подруги, было настолько много, что пленники слушали ее, как завороженные:
- В вашей культуре кровная месть до сих пор является нормой. Боле того, возмездие за убийство человека или нанесение ему увечий считается первейшей доблестью, а уклонение от мести – величайшим позором. Объясняя свои деяния, сторонники этого обычая цитируют Коран. «О верующие, предписано вам возмездие за убиенных. Свободного за свободного, раба за раба, женщину за женщину» или «И для вас, обладатели разума, в кысасе – жизнь». Причем понятие «кысас», как правило, трактуется, как наказание, соизмеримое со степенью тяжести преступления, а слово «жизнь» - как справедливость в вынесении приговора, когда преднамеренность убийства не вызывает сомнений. Меня это устраивает целиком и полностью. Ведь я – ближайшая родственница одной из жертв аль-Абхари и могу доказать преднамеренность ее убийства…
Следующие несколько минут Ульяна демонстрировала пленникам отдельные фрагменты записей последних дней жизни сестры и мертвым голосом комментировала происходящее на экране. Все остальные «Сполохи» молчали, но короткие фразы, разрывающие мертвую тишину трюма, вколачивались в сознания арабов, как доисторические гвозди в трухлявую древесину. И раз за разом заставляли представлять собственную смерть, хотя о том, что их ожидает, Телепнева не говорила ни слова.
Вывод, озвученный ею, шарахнул по их перетянутым нервам очередной вспышкой ужаса и заставил вспотеть даже тех, кто не имел никакого отношения к перепродаже, изнасилованию, кошмарной казни и не менее кошмарной смерти Ксении:
- Как видите, я в своем праве. Поэтому проведу вас по пути, по сравнению с которым последние дни жизни моей сестры покажутся праздником! Хотя нет, не так: этот путь вы пройдете сами!!!
Эмоции, вложенные Ульяной во фразу «Вы пройдете сами», заставили поежиться даже меня. А одну из женщин-«паралитиков» довели до обморока. Правда, сбежать от объяснений в небытие ей не удалось – заметив, что пленница «отъехала», Ведьма подошла к ней, вбила носок ботинка в правое подреберье и криво усмехнулась:
- Помнится, ты «успокаивала» Ксению во время пыток и изнасилований очень красивой сентенцией: «Аллах дал своему рабу два способа избавления от грехов. Одно из них покаяние (тауба), а другое терпение – (сабр). Терпи – и это воздастся…»! Самое время вспомнить эти слова… и примерить их к себе. Ведь в скором времени у тебя появится море возможностей научиться тому самому терпению, которое, согласно Корану, является ключом к вратам Рая.
«Когда она успела проштудировать Коран?!» - поинтересовалась в личку Настя.
«Думаю, озвучивает то, что ей написал Ярик…» - уверенно ответила я, кинула взгляд на Лизу, убедилась в том, что этой Шереметевой моральная поддержка не нужна, и снова сосредоточилась на монологе Телепневой. Тем более, что она успела закончить со вступлением и перешла к конкретике:
- В данный момент амеровский дальний разведчик «Haze», в трюме которого мы находимся, удаляется от Аджмана под углом семьдесят три градуса к плоскости эклиптики. Топливных стержней на борту этого корабля больше нет. Равно, как нет и… Впрочем, проще перечислить то, что есть: мы оставили вам приличные запасы воды, немного еды и передатчик ближнего радиуса действия. Доступ к воде и санузлам в жилых каютах не ограничен, то есть, вы сможете не только утолять жажду, но и принимать душ. С едой чуть сложнее: каждое корабельное утро перепрограммированная ВСД будет выдавать строго определенное количество стандартных пищевых контейнеров. Первые пять дней – по сорок штук, а с шестого и далее количество порций будет уменьшаться на единицу в сутки. Да, вас существенно больше, так что за еду придется побороться. Голыми руками, ибо, уходя с корабля, мы не оставим вам ни одного предмета или вещи, которые можно будет использовать в качестве оружия. Кстати, побороться можно будет и за возможность возлечь с женщиной – в вашей компании их аж шесть, а полное отсутствие одежды и так называемое «Право сильного» здорово упростят процесс завоевания…
«Так, стоп! А зачем им или нам передатчик ближнего радиуса действия?» - спросила все та же Шереметева-старшая.
Я поймала ее взгляд и демонстративно пожала плечами:
«Понятия не имею: это Воздаяние придумано Ульяной. А возможности с ней пообщаться у меня, как ты понимаешь, не было…»
Это сообщение можно было не посылать – буквально через пять секунд после его отправки Телепнева ответила на вопрос Настены сама. Что интересно, начав выделять отдельные фразы интонацией:
- Совершить интихар , то есть, покончить жизнь самоубийством в невесомости, которую мы вам обязательно организуем, будет затруднительно, так что повоевать придется от души. Когда закончится еда, а единственный рабочий терминал ВСД заблокируется, самому сильному из вас придется перейти на последние живые консервы. Впрочем, их вряд ли будет много, поэтому через какое-то время и его душа, отягощенная десятками новых грехов, отправится на высший суд. А через трое суток после прекращения выдачи воды передатчик ближнего радиуса действия отправит в пространство коротенький импульс и подорвет топливные стержни, которые мы переместили за борт этого кораблика.
Особо впечатлительная аль-Абхари опять потеряла сознание, но Ведьма поленилась прерываться и «порадовала» слушателей лирическим отступлением:
- Честно говоря, мне до сих пор хочется превратить это Воздаяние в урок для всех остальных людоловов, торговцев живым товаром и рабовладельцев Халифата. В смысле, разблокировать камеры СКН, вернуть на штатное место демонтированный блок МС-связи и написать программку, которая позволит записать и отправить в ваш сегмент Сети чертовски познавательный сериал с условным названием «Жажда жизни». Однако такую запись обязательно используют против нас. Причем не факт, что только ваши. Поэтому вы просто пропадете.
- На этом все… - подытожил Локи, вытаскивая игольники. – Сейчас мы обновим паралич, чтобы вы получили равные стартовые условия, срежем с вас одежду, спустим ее в утилизатор, вернемся на свой «Шелест» и отправимся домой. А вы… вы можете начинать молиться. Или морально готовиться к Воздаянию…
Глава 21. Ярослав Логачев.
22 августа 2352 года по ЕГК.
…Открывать глаза после пятичасового сна не было сил, ни желания. Но будильник «Державы», завязанный на биоритмы мозга, напрочь отказывался затыкаться, так что пришлось просыпаться. Первые три минуты я бодрствовал, не поднимая век: подключившись к системе, убедился в том, что Ульяна в рубке и бдит, «Шелест» – в гипере, Забава возится с одной из недавних пленниц, а большая часть команды дрыхнет. Однако стоило увидеть угрюмое лицо Гриши, обнаружившегося в «солнышке», как и без того неважное настроение ухнуло в пропасть: «небольшая победоносная война» с Халифатом продолжала перемалывать человеческие судьбы, и в последнем сражении у Рубежа забрала жизни трехсот семидесяти шести человек, одним из которых оказался отец этого парня.
Шансов порадовать его какой-нибудь приятной новостью, естественно, не было, но я все-таки посмотрел на пиктограмму блока МС-связи, наткнулся взглядом на желтую четверку и заторопился. Осторожно выпутался из объятий Даши, в темпе навестил санузел, принял душ, оделся, подхватил игольники и бесшумно вышел из каюты. Неплюеву, пусть вяло, но все-таки среагировавшему на мое появление, сочувственно сжал предплечье, угрюмо вздохнул и вломился в лифт. А через считанные секунды ввалился в рубку, поздоровался с Телепневой, упал в свое кресло и вывел на фронтальный экран папку «Входящие».
Как и следовало ожидать, все четыре сообщения, прилетевшие за каких-то семь часов, оказались от Романовой. Но пометки «Не срочно, но посмотреть стоит…», «Вы не поверите…», «Хе-хе!!!» и «Finita la commedia…» заставили подобраться и развернуть самое первое.
Как ни странно, но на лице Анны Николаевны, записывавшей ролик в собственной спальне, играла довольная улыбка, а Татьяна Константиновна, обнимавшая подругу со спины, вообще щерилась во все тридцать два зуба:
«Привет, Локи! Понимаем, что вы сейчас спите, но спешим порадовать: компромат, раздобытый вами на Аджмане и запущенный в работу спецами из службы внешней разведки, дал первые серьезные результаты…»
«В шестнадцать двадцать пять по времени Новомосковска Четвертый Пограничный флот Объединенной Европы вышел из гипера в системе Хабшан. А через семь часов с минутами бригада планетарного десанта под личным руководством вице-адмирала Анри Лемана свалилась на головы жителям столицы единственной обитаемой планеты и устроила самую настоящую бойню!» - сжав ухоженными пальчиками плечи Императрицы, подхватила Белкина. – «По утверждениям ведущих новостных каналов арабского сегмента Сети, ими превращена в пыль вся собственность восьми аукционных домов, торгующих или когда-либо торговавших живым товаром, и вырезаны под корень полтора десятка родов людоловов. Но и это еще не все: евры объявили в Сваихане комендантский час, и в настоящее время мотаются по поместьям самых богатых жителей столицы, освобождая рабынь-уроженок ОЕ и расстреливая их хозяев!»
- С ума сойти!!! – выдохнула Ведьма. А я прибавил громкость звуковой дорожки, чтобы не пропустить ни единого слова Романовой, снова взявшей нить объяснений в свои цепкие ручки:
«Представители руководства ВКС ОЕ отказываются комментировать инцидент или несут ахинею про буйное помешательство командующего флотом, а арабы, мягко выражаясь, негодуют. На мой взгляд, совершенно зря: именно их соотечественники четыре года назад выкрали восьмилетнюю дочку вице-адмирала, продали с молотка, зверски замучили, расчленили и спустили в утилизатор. Так что он просто восстанавливает справедливость…»
Услышав предпоследнее предложение, Телепнева пошла красными пятнами и заскрипела зубами. Пришлось ставить воспроизведение на паузу, перебираться на подлокотник ее кресла и прижимать взбесившуюся девушку к себе.
Несколько минут ласковых поглаживаний и успокаивающего шепота на ушко вернули ее в относительную норму. Правда, потом мне пришлось отвечать на не самый приятный вопрос:
- Там такого много?
- Честно говоря, не знаю: эти архивы были настолько «тяжелыми», что на их изучение могли уйти годы. Поэтому мы с Озорником просмотрели названия отдельных директорий, открыли несколько файлов и отправили всю эту дрянь Мещерскому: у него хватает возможностей проанализировать весь этот массив и вычленить самое важное.
- Ясно… - после коротенькой паузы мрачно буркнула она, затем сообразила, что отвлекла меня от просмотра, извинилась, заявила, что уже в норме, и предложила продолжить.
Я чуточку поколебался и согласился. Правда, сначала поднял Ульяну с кресла, сел сам, усадил ее к себе на колено и притянул к себе. А когда вслушался в следующую фразу Императрицы, понял, что самое неприятное уже позади. По крайней мере, в этом сообщении:
«По утверждению наших аналитиков, в самом худшем случае «буйное помешательство» вице-адмирала Лемана отсрочит вступление Объединенной Европы в Большую Войну как минимум на три недели. Да, спрогнозировать результат воздействия этой задержки на конечные итоги конфликта они не берутся, но… компромата вы прислали предостаточно, и мы надеемся, что он «выстрелит» еще не раз. На этом, наверное, все. Еще раз извиняемся за то, что разбудили, и от всей души желаем действительно добрых снов…»
Второй видеоролик я открывал с плохо скрываемым нетерпением. И сходу прикипел взглядом к внешнему виду обеих старших подруг – если в первое сообщение они наговаривали причесанными и в домашних платьицах, то на этот раз рванули к камере растрепанными и в ночнушках. Да, при этом «обрезали» картинку более чем целомудренно, но сам факт демонстрации себя в таком виде однозначно свидетельствовал об исключительной важности очередных новостей.
«Еще раз доброй ночи! – затараторила Белкина, сияющая, как прожектор системы ПВО. – Спешим поделиться еще одним восхитительным известием. Полчаса назад чрезвычайный и полномочный посол Арабского Халифата пытался вручить президенту Объединенной Европы ноту протеста в связи с инцидентом на Хабшане. Однако мероприятие не удалось – на пороге Лазурного Зала для приемов посла встретил заместитель координатора по разведке и борьбе с терроризмом, всадил ему две разрывные иглы в голову и отправил на свидание с Аллахом!»
«Самое важное в этом сообщении осталось за скобками, но я его, естественно, озвучу: покойный был третьим сыном нынешнего замминистра обороны Халифата, отличающегося невероятной мстительностью и воистину фантастическим упрямством!» - весело продолжила Императрица, затем сделала весьма приличную паузу и посерьезнела: - «А теперь информация из категории «не для всех». Де-юре это убийство является следствием неофициальной деятельности посла, регулярно наводившего прикормленные кланы людоловов на красивых девушек и женщин из высшего света ОЕ: получив неопровержимые доказательства участия этого ублюдка в похищении двоюродной племянницы и еще пятидесяти двух соотечественниц, «честный офицер и настоящий патриот» решил положить конец этому беспределу. Зато де-факто материалы, которые «честный офицер» слил в местную Сеть прямо перед покушением, были настоящими, а героизм, скажем так, вынужденным. Тем не менее, конечный результат радует до безумия: гибель героя от рук дворцовой охраны подняла такой вал негодования простого народа, военных и сотрудников спецслужб, что президенту ОЕ стало не до войны. Тем более на стороне Арабского Халифата…»
Третье сообщение, судя по времени отправления, надиктованное всего через час с четвертью после второго, шокировало не только лихорадочным блеском глаз обеих женщин и нервным румянцем, играющим на их лицах, шеях и верхней части груди, но и сногсшибательным результатом деятельности СВР:
«Понимаем, что порядком надоели, но…»
«Локи, в Халифате началась самая настоящая гражданская война!» - прервав слишком эмоциональное заявление подруги, хохотнула Императрица. – «Все началось с крошечной песчинки, сброшенной с крутого склона Большой Политики в нужное время и нужном месте. Намеренный слив агентуре флотской разведки арабов некоего объема информации с правильно расставленными акцентами вызвал самую настоящую лавину: батюшка безвременно почившего посла объявил газават ; как минимум два десятка флотов подчиненных ему ВКС начали разгон к зонам перехода, ведущим к границам Объединенной Европы; влиятельнейшие фракции Высшего Совета и Совета Министров сцепились, как бойцовые псы…»
«…а мы все подкидываем и подкидываем в этот пожар сухие полешки из тех архивов, которые вы раздобыли!» - злобно ощерилась Белкина, облизала пересохшие губы поправилась: - «Хотя нет, скорее, подливаем бензинчику… целыми цистернами! Результаты видны невооруженным взглядом: президент ССНА не понимает, с кем ему теперь воевать, и, прикрываясь давно устаревшим законом о военных полномочиях, пытается переложить на Конгресс как бремя очень непростого решения, так и всю ответственность за него; Объединенная Европа, давно забывшая, что можно воевать «в одно рыло», бьется в истерике, требуя немедленной помощи у «старшего брата»; две трети ВКС Халифата перенацелены на ОЕ, а треть, по тем или иным причинам проигнорировавшая распоряжения министра обороны, в дикой панике готовится к нашему «неминуемому» наступлению; Император Поднебесной, подзуживаемый советниками, мечтает о славе величайшего полководца всех времен и народов, поэтому определяется со стороной, воюя вместе с которой, сможет одержать гарантированную победу; племенные союзы Африканского Союза, конечно же, не без помощи с нашей стороны, готовятся вцепиться в глотки самому слабому и тэдэ…»
«Кстати, «две трети ВКС Халифата» упомянуты отнюдь не для красного словца!» - дождавшись паузы в ее монологе, заявила Анна Николаевна. – «Из двенадцати Ударных флотов Халифата, прибывших в вашу систему с начала вооруженного конфликта, в данный момент боевые действия ведут только четыре. А остальные уже начали разгон в направлении зоны перехода, ведущей к границам ОЕ!»
Заключительную часть этого сообщения мы с Ульяной слушали, пребывая в состоянии легкого одурения. А когда Романова с Белкиной очередной раз пожелали добрых слов и прервали запись, ошалело переглянулись, совершенно одинаково сглотнули и уставились на погасший экран. Впрочем, уже через пару мгновений она требовательно пихнула меня плечом, а я, задумчиво потерев подбородок, включил воспроизведение видеофайла с не очень понятным названием.
Ну, что я могу сказать о настроении старших подруг? Оно было… хм… странным. И никак не подходило к их внешнему виду. Почему? Да потому, что кровать, часть которой демонстрировала камера, выглядела так, как будто на ней эдак с полчаса прыгало стадо носорогов; из трех бутылок шампанского, попавших в кадр, две были абсолютно пусты: спутанные гривы было легче состричь, чем расчесать: раскрасневшиеся лица, покрытые бисеринками пота, однозначно свидетельствовали о недавнем весьма разгульном веселье и т.д. А предельно серьезные взгляды, которыми Анна Николаевна и Татьяна Константиновна сверлили объектив – нет!
Само собой, я основательно напрягся, почему-то решив, что случилась какая-то редкая гадость, враз перечеркнувшая все предыдущие успехи. Поэтому прежде, чем включить воспроизведение, затаил дыхание.
В этот раз монолог начала Белкина:
«Менее часа тому назад Сын Неба выступил с официальным заявлением, в котором осудил «общество современных рабовладельцев» и заявил, что военно-космические силы Поднебесной Империи готовы поддержать Империю Росс в священной войне за освобождение своих дочерей из царства Похоти, Запредельной Жестокости и Средневекового Мракобесия. Уже через восемь минут арабские флоты, готовившиеся к очередному сражению неподалеку от Рубежа, развернулись на месте и начали разгон в сторону Фуджейры-один. Еще через четыре на личную почту нашего мужа прилетело письмо от президента Халифата, в котором Аршад ибн Микдам попросил проявить благоразумие и прекратить «братоубийственную войну». А для того, чтобы Петр гарантированно услышал эту просьбу, приложил к письму целый пакет о-о-очень выгодных предложений…»
«В общем, уже в восемь утра по времени Новомосковска посол Халифата прилетит во дворец подписывать мирный договор. Значит, катастрофы, к которой мы готовились все эти дни, не будет!» - продолжила Романова, зачем-то выделив интонацией словосочетание «не будет». Потом вернула на место съехавшую с плеча бретельку ночнушки и тяжело вздохнула: - Увы, ваша личная война пока не закончилась: весь Императорский Совет в полном составе считает необходимым использовать «Сполохов» в качестве живых примеров беспримерного мужества, высочайшего профессионализма и истинного благородства, дабы нынешним школьникам было, на кого равняться. Увы, толпа мужиков, на полном серьезе готовившихся к самой кровопролитной войне в истории Империи, смирившихся с ее последствиями, и внезапно узнавших, что гарантированной катастрофы не будет, преисполнены чувства благодарности к тем, кто ее предотвратил. Соответственно, просто не услышат даже самые логичные аргументы. В общем, переубедить их мы не сможем, значит, вам придется пережить еще одно награждение и некоторое время поизображать идолы…»
«А потом мы вас вытащим…» - твердо пообещала Белкина. - «В смысле, проведем через процедуру ГКЛ – естественно, если вы изъявите такое желание – и поможем построить любое будущее, какое вы захотите. Порукой тому наше слово…»
- Да уж, действительно финита ля комедия… - буркнул я, затем остановил воспроизведение, задумчиво потер подбородок и… попытался поймать «падающую» Ульяну. А она, вывернувшись из моих рук, зачем-то опустилась на колени, оперлась предплечьями на мои бедра и уставилась в глаза:
- Их версии нашего ближайшего будущего я услышала. А каким его видишь ты?
Я чуточку подумал и пожал плечами:
- Для того, чтобы строить хоть какие-то планы, надо как следует изучить условия мирного договора: вполне возможно, что охоту на тварей, похитивших твою сестру, на все еще активных людоловов и не унявшихся покупателей живого товара придется маскировать под бытовуху или вообще отложить на какое-то время. Впрочем, отжигать, как боженькам, нам, вероятнее всего, больше не позволят…
- То есть, подразделение «Сполох» будет распущено?
- Герои должны уходить на пике славы… - криво усмехнулся я. – Так что для обывателей придумают красивую легенду. Типа, мы все еще существуем, решаем какие-то особо секретные проблемы, но не видим смысла появляться на публике из-за всякой ерунды.
- Ну да, логично… - кивнула Ульяна. И задала вопрос, четкого ответа на который у меня еще не было: - А что ты думаешь о целесообразности прохождения процедуры глубокой коррекции личности?
- Пока ничего. Награды за наши головы установило не правительство Халифата, а частные лица, значит, нас будут искать и дальше. С этой стороны «уход в тину» с помощью ГКЛ более чем логичен. Но лишь теоретически: в эпоху тотального контроля за всем и вся одна лишь ГКЛ без радикального изменения поведения каждого из нас ничего не даст. По статистике даже для одиночек, готовых всю жизнь мотаться по Империи, путая следы, шансы скрыться от спецслужб или хорошо мотивированных убийц составляют порядка восьмидесяти восьми процентов. А компанию из пяти девушек и одного парня найдут от силы за неделю.
К моему нешуточному облегчению, первая половина моих выкладок не вызвала в Телепневой даже тени страха. Поэтому я со спокойной душой озвучил вторую:
- Короче говоря, изображать загоняемую дичь я не буду – предпочту устраивать ловушки на охотников в хорошо подготовленном месте. Разбегаться с вами не хочу… даже на некоторое время. И не готов лишать наших защитниц возможности хоть иногда отдыхать от жизни во дворце…
- А мы от тебя и не уйдем! – нахально заявила Ведьма, впилась ногтями в мои бедра и… развеселилась: - Что ж, с планами, можно сказать, определились: высаживаем спасенных на Рубеже, переселяемся в любимый особняк на Белогорье и решаем проблемы по мере их появления. Как обычно, с размахом, с фантазией и насмерть!
«И молимся, чтобы Мирослав сел на трон как можно позже…» - мрачно подумал я, потом сообразил, что Телепнева ждет реакции на свои слова, и усмехнулся: - Может, обойдемся хотя бы без размаха?
- Увы, не получится: от Отца Горечи и Нагоняющего Страх иного ждать не будут…