Лорды Нью Эвалона

Часть III. Воздушный корабль

Океан, океан, бесконечный океан.

Что слева, что справа – всё одно и то же. Серые стальные медлительные волны, высокие от сильного ветра, но отсюда, сверху, как будто просто рябь на бесконечной серой блестящей стеклянной поверхности. И мы над ним. Притаились, как какие-то паразиты, во чреве гигантского кита, больше всех китов на свете. Восемьсот футов в длину, сто сорок в ширину, и кто его знает, сколько сотен футов сейчас над землей. Точнее, над водой, над океаном. Спрятались во чреве рукотворного чудовища из хлопка и алюминия, и посматриваем сквозь иллюминаторы на бескрайную поверхность внизу, словно мы какие-то властители мира.

Вчера, когда дирижабль «Бисмарк» проплывал сначала над бескрайними полями Готтландии, а затем над лесами, лугами и городками Галлии, было, конечно, интереснее. Поднявшись утром в воздух в Норберге, ко второй половине дня они уже достигли Лютеции. Капитан Ханс Адлер специально подвел воздушное судно поближе к ажурной башне – нынешнему символу Лютеции и предмету ожесточенных споров каких-то тридцать лет назад. Тогда она выглядела как чужеродное тело, стальной фаллос, изнасиловавший древний город. А сейчас, гляди-ка, уже стала символом и главной достопримечательностью галлийской столицы, и таковым, пожалуй, останется на века, покуда не развалится в бурую ржавую пыль от времени.

А ближе к вечеру, когда заходящее солнце заставляло щуриться ослепленных рулевых в рубке, подвешенной под чревом летающего водородного монстра чуть впереди от пассажирских палуб, они оставили по правую руку древнюю родину – туманную Бриттию и милые сердцу Зеленые Острова – и, распрощавшись с сушей, вступили во владения бесконечного Титанического океана.

К утру погода немного испортилась, небо было затянуто серыми тучами. Сильные порывы ветра, порой, сотрясали огромный корпус «Бисмарка» и стремительно проносили под ним дымку низких облаков. Опасности, впрочем, эта погода не представляла, однако радости и разнообразия путешествию тоже вовсе не добавляла. За многие часы длинного летнего дня созерцание океана изрядно утомило.

Элен вздохнула и, отойдя от иллюминатора, склонившись над которым она размышляла, повернулась и прошла полтора десятка шагов и три ступеньки, отделявшие ее от барной стойки. Присев на высокий круглый стул, обитый красной кожей, она откинула назад длинные рыжие волосы и улыбнулась бармену, делая заказ. Расплывшись в ответной улыбке, тот поспешил поставить перед ней большой широкий бокал джина с тоником, в котором плавали горошинки нескольких видов перца и завитая оранжевая полоска апельсиновой цедры, прекрасно оттеняющие вкус простого по сути коктейля. Бармен свое дело знал, она уже в этом убедилась. Впрочем, как и все на этом летающем корабле.

Бар был пока еще пустой. Немногочисленные пассажиры «Бисмарка» начнут собираться здесь позже, через пару часов, когда начнет темнеть. А пока, в восемь вечера, они предпочитали отдыхать в своих каютах или беседовать на бежевых креслах невидимой отсюда библиотеки, располагавшейся по другую сторону пассажирской палубы.

Лишь молодой офицер с погонами лейтенанта сидел в конце стойки с чашкой кофе и маленькой рюмочкой бренди. Он казался полностью поглощенным своими напитками и карманной книжкой в бумажном переплете, лежавшей справа от его чашки, но Элен, конечно, заметила несколько заинтересованных взглядов, брошенных им на нее.

Забавно, – подумала девушка, – я знаю про него всё, а он не знает про меня почти ничего. И, в первую очередь, того, что я знаю про него всё.

Он снова поднял взгляд, и она поймала его своими глубокими темно-зелеными глазами. Поняв, что он раскрыт, офицер явственно смутился и даже чуть покраснел. Она же приветственно и мило улыбнулась, чуть приоткрыв ряд белых ровных зубов. Он смущенно и натянуто коротко улыбнулся в ответ, а затем залпом выпил свое бренди, и уставился в чашку с остывающим черным кофе, не решаясь снова поднять глаза.

Сдержав усмешку, она взяла со стойки бокал и, элегантно соскользнув с круглого табурета, пошла к молодому человеку, покачивая бедрами, плотно обтянутыми темно-зеленой атласной тканью длинного, глубоко декольтированного платья.

– Добрый вечер, лейтенант, – девушка, поставив бокал на стойку прямо рядом с его чашкой, аккуратно села на соседний барный табурет, чуть задев ногу мужчины своей ножкой.

– Добрый вечер, мисс, – молодой лейтенант покраснел и посмотрел на нее, как будто решая, бежать ему от нее в смущении или поддержать беседу.

– Я Элен Абигейл МакМиллан, – она решительно протянула ему руку для поцелуя. – А вы?

– Эээ… Лейтенант Джек Клифтон, военно-воздушный флот, – чуть растерявшись поначалу, он быстро собрался и аккуратно прикоснулся губами к ее руке. – Чем я могу вам помочь, мисс МакМиллан?

– Да, в общем-то ничем особенным, – Элен рассмеялась. – Разве что скрасить скуку и одиночество в этот вечерний час. Вы не возражаете, лейтенант Клифтон?

– Нисколько, мисс, – он улыбнулся и слегка поклонился, не вставая. – Моя вахта начнется в полночь, поэтому еще четыре часа у меня есть, и в это время я в полном вашем распоряжении.

– Ну, и замечательно! – она несколько раз хлопнула в ладоши, немного манерно аплодируя. – И прошу вас, лейтенант, давайте без мисс. Лучше просто Элен.

– Хорошо, Элен, – просто улыбнулся он. – И тогда давай лучше не лейтенант, а Джек.

– Отлично, Джек! – она подняла бокал. – Давай выпьем за знакомство! Бармен, повторите лейтенанту.

– Не стоит, Элен, – Джек поколебался. – Мне еще на вахту.

– Ты сам сказал, что только через четыре часа, – решительно отвергла его возражения Элен. – А это всего лишь маленькая рюмочка бренди. Бармен!

– Ты же из Нового Света, Джек? – поинтересовалась она, когда стекло звякнуло о стекло, и напитки были надлежаще отпиты. – Что ты делаешь на готтландском дирижабле? Здесь же вся команда готтландцы?

– Почти все, – согласился он. – Но я исключение. Меня направили по обмену, набираться опыта, так сказать. Да и, кроме того, основная часть наших пассажиров из Нового Света, вот компания и решила, что будет полезно иметь в команде кого-то, кто сможет хорошо объясняться с пассажирами на знакомом языке.

– И чем же ты здесь занимаешься?

– Я третий помощник капитана. Через четыре часа мне предстоит восемь часов рулить этим монстром.

– Как здорово! – она восторженно хлопнула в ладоши, широко улыбнувшись. – И это сложно?

– Ну, как сказать… – Джек задумался. – Когда умеешь, то не очень. Но вообще не так просто. Всё-таки махина в восемьсот футов длиной. Но легче чем управлять кораблем. Я раньше на флоте служил, а потом перевелся в воздухоплаватели.

– Это так увлекательно! – Элен чуть наклонилась вперед и с удовлетворением заметила, что глаза Джека невольно скользнули по ее глубоко открытой платьем груди.

– А ты, Элен? – Джек теперь смотрел в глаза Элен, не отрываясь, боясь опустить взор ниже. – Ты сопровождаешь его могущество?

– Лорда Брэндона? – она рассмеялась и залпом допила свой джин с тоником. – Я? Нет, почему ты спрашиваешь?

– Ну… – он замялся, смутившись. – Просто он и его свита выкупили почти все билеты на этот рейс. И я предположил, что ты тоже с ними…

– Нет, – Элен покачала головой и едва заметно нахмурилась, – я не с ними. Честно говоря, я даже не предполагала, что с нами полетит лорд Брэндон. Я купила билеты очень давно, так было дешевле. Хотя дешевле, как ты понимаешь, очень относительно. На пароходе было бы дешевле в четыре раза, а то и в пять, но здесь же так романтично!

– Еще как! – согласился Джек. – Я поэтому сюда и перевелся. Конкурс был триста человек на место.

– А ты молодец! – она провела рукой по его кисти и сделала знак бармену. – Ну, так вот, я возвращаюсь к родителям на летние каникулы. Я учусь в Лютецком университете. Ради этого полета я даже специально доехала от Лютеции до Норберга. И ни секунды не жалею! Быть здесь, наверху, смотреть на всё это, летать, как птицы, выше птиц!.. Это так потрясающе! Пусть даже это и стоит как четверть приличного дома или как год обучения в нашем университете. Но это того действительно стоит!

– Я тебя понимаю, – он широко улыбнулся. – Небо, оно… Особенное. Ни с чем не сравнимое. Когда стоишь там, впереди, у штурвала, и под тобой всё это проплывает, а ты движением руки можешь заставить эту махину лететь, куда тебе угодно! Это что-то невероятное. Ты как будто правитель всего мира! Как будто настоящий лорд…

Он резко осекся. Несколько секунд стояла тишина.

– Хахаха! – Элен звонко рассмеялась. – А я смотрю, ты, Джек, поэт! Какие прекрасные слова и какие прекрасные сравнения!

– Опасные… – покраснев, прошептал он.

– И от этого еще более прекрасные! Не смущайся так, я никому не расскажу, – она отпила глоток из поставленного перед ней барменом нового бокала. – Лучше скажи мне, а что, правда, почти все места на корабле выкуплены лордом Брэндоном? У него так много народу в свите?

– Ну, – Джек прикинул в уме, – у нас тут места для шестидесяти четырех пассажиров. Лорд Брэндон и его сопровождающие выкупили сорок восемь из них, включая люкс для самого лорда. Остается шестнадцать пассажиров, включая тебя.

– Сорок восемь! – удивилась Элен. – И зачем ему столько людей?

– Я слышал, что лорд Брэндон встречался с другими лордами в Норберге. С лордами Старого Света: лордами Готтландии, Лютеции, Полонии, Бриттии и прочими. Вероятно, ему были нужны всякие секретари и помощники. Плюс охрана. Ну, и эти, как их…

– Аниматы? – подсказала Элен.

– Аниматы, – Джек кивнул.

– Я боюсь их, – Элен поежилась, будто от холода, – они какие-то совсем другие. Вроде бы живые, но как мертвые. Страшные.

– Мне тоже от них не по себе, – признался он. – Самое страшное, что у них на лицах вообще никаких эмоций не отражается. И глаза не двигаются. Интересно, они вообще живые?

– Говорят, – Элен перешла на шепот, – что в аниматов превращают тех, кто чем-то обидел или оскорбил лордов. Что лорды забирают у них душу и питаются этими душами, а аниматам остается лишь пустая оболочка. И еще говорят, что лорды похищают маленьких детей, питаются их кровью для поддержки своей магии, а вместе с кровью выпивают их душу. И когда такие дети вырастают, они становятся аниматами.

– Это опасные слова, Элен, – Джек, шепча, наклонился почти к самому лицу девушки, и она почувствовала его горячее дыхание. – Не нужно их говорить незнакомым людям.

– Но ты же меня не предашь, лейтенант Джек? – прошептала Элен, нежно положив ладонь на его щеку.

– Никогда, Элен, – прошептал он в ответ и вдруг, не в силах противостоять искушению, подавшись вперед, прикоснулся губами к ее губам.

Она раскрыла губы ему навстречу, встретив его коротким, но нежным и горячим поцелуем. Это продолжалось лишь секунду, а потом он, снова смутившись, отпрянул назад. Она рассмеялась и, положив ладонь на его руку, дала тем самым понять, что ничего плохого не произошло.

Он рассмеялся в ответ.

– Ты проводишь меня, Джек? – два с половиной часа и еще три бокала джина с тоником пролетели, как мгновение.

– Конечно, Элен, – он поддержал ее, когда она пошатнулась, спустившись с высокого стула.

– Спасибо, лейтенант, – она оперлась на него, аккуратно переставляя плохо послушные ноги.

– Какая твоя каюта?

– Тринадцать.

Он уверенно повлек ее вперед, обняв за талию, а она, доверившись ему, обняла его за шею. Он почти нес ее в своих сильных руках, а она прильнула к нему.

Когда они вошли в каюту, она обняла его и горячо и долго поцеловала. Потом отстранилась, и, повернувшись к нему спиной, прошла несколько шагов вглубь маленькой каютки. Мимолетное движение руками, и зеленое платье соскользнуло с ее плеч. Роскошные рыжие локоны спадали на ее обнаженные плечи и спину, прикрытую лишь тонкой кремовой тканью короткой шелковой камисоли.

Она повернулась к нему и подошла ближе. Бретелька камисоли соскользнула с ее правого плеча, почти полностью открыв правую грудь. Над шелковой тканью показался верхний край нежно-розового соска. Джек, не зная, что ему делать, постарался отвести взгляд в сторону. Взгляд уперся в большую фотографию в рамке, стоящую на маленьком столике. Фотография изображала благообразного усатого мужчину в хорошем костюме и шляпе-котелке. Он гордо смотрел с портрета, опершись на высокую резную трость. Рядом с ним сидела симпатичная женщина, похожая на Элен, в пышном светлом старомодном платье.

– Это твои родители? – спросил Джек.

Элен посмотрела на фотографию, помолчала несколько мгновений. А потом внезапно громко и бурно разрыдалась, закрыв лицо обеими руками. Продолжая рыдать, она села на край кровати. Плечи ее вздрагивали, из-под закрывающих лицо рук слышались громкие всхлипы.

Ошеломленный Джек опустился перед ней на колени. Поколебавшись, он протянул руки и осторожно обнял ее за плечи. Она обняла его в ответ, крепко прижалась, продолжая плакать.

– Прости, – она резко отстранилась, оставив, однако, свои руки у него на плечах, – прости меня, Джек… Я не должна была. Прости, прости, пожалуйста!

– Хорошо, Элен, хорошо… – Джек погладил ее по волосам. – Не переживай, всё хорошо. Что случилось?

– Прости меня, мне так стыдно…

– Ничего страшного. Чем я могу тебе помочь?

– Ничем, Джек, прости. Уже ничем. Прости, я должна объяснить.

– Ты ничего мне не должна, Элен, – нежно улыбнулся он.

– Должна, – уверенно возразила она и посмотрела ему в глаза, – иначе ты будешь думать, что я идиотка какая-то.

– Ну, что ты, Элен…

– Послушай, – она положила теплую руку ему на губы, рука пахла лавандой и тюльпанами, – да, это мои родители. Мой отец владел большим скобяным заводом в Нью Эвалоне. Точнее, за рекой, в Гарден Сити. Завод построил мой дед, но именно папа его развил и сделал успешным. У него был брат, младший брат, мой дядя. Его звали Роберт. Когда начались эти события, та революция… Ты понимаешь, о чем я?

Джек кивнул.

– Ну, вот, – продолжила она, – я тогда только родилась. Тогда мой дядя присоединился к восставшим. И вроде бы даже был одним из командиров их отрядов. И когда… Когда случилась эта катастрофа… То, что сейчас называется Фейерверком, мой дядя Роберт погиб. А потом пришли люди лорда Брэндона и забрали завод отца. Выкинули его, мою маму и меня из дома. Оставили почти безо всего. В отместку, хотя мой отец никогда ни в чем не был виноват. Он даже с братом поссорился из-за этого… Отец был сильным. Он пережил смерть брата. Пережил потерю завода, потерю дома. Но он не мог видеть, как мы голодаем… Как я плачу от голода.

Она всхлипнула. Джек снова погладил ее, она в ответ обняла его.

– Отец, – глухо продолжила она, снова отстранившись, – связался не с той компанией. Это было против его принципов, но его нигде не брали на работу, а мы голодали. И тогда он узнал… Группа его бывших работников, их тоже выгнали, они решили ограбить банк. Мелкий захудалый банк в каком-то маленьком городке неподалеку. Их всех убили, Джек… Всех убили на месте. Мама почти сошла с ума… Как она рыдала, ох, как она рыдала! Как кричала, как билась головой о пол, о стены. А я стояла, маленькая, испуганная, и смотрела на это молча, боясь даже заплакать, так мне было страшно. Потом она успокоилась. А потом, через несколько дней, согласилась выйти замуж за давнего конкурента отца, мистера Роджерса. Кевина Роджерса. Он ее давно любил. Она его всегда ненавидела. Но она пошла на это ради меня. Как он ее бил, когда напивался! Как он ее мучал! Она увядала, но терпела. Ради меня. У них не было своих детей. Могли бы быть, но он избил ее по пьяни, и она потеряла ребенка. А потом уже забеременеть снова не смогла. Шли годы, мы как-то уживались вместе. Ко мне мистер Роджерс относился, в общем-то, даже неплохо. Оплатил учебу, сначала в Нью Эвалоне, а потом и в Лютеции. Он так себе человек, но незлой. Когда трезвый, незлой, даже великодушный. Справедливый, хотя и суровый. Вот только трезвым он бывает всё реже. Маме это дается тяжело. Очень тяжело, поэтому она рада, что я далеко. Далеко от него.

– Прости, Элен, – Джек был ошеломлен рассказом, – прости, я не знал…

– За что мне прощать тебя, милый? – Элен поцеловала его в лоб. – Это ты меня прости. Просто всё так сложилось… Я так страдала из-за тупой мести лорда Брэндона. Он разрушил мою семью. Уничтожил ее, хотя мы ему ничего не сделали. Совсем ничего. И вот он здесь, рядом, буквально за парой тонких стенок. Человек, разрушивший мою жизнь и жизнь всей моей семьи… Рядом со мной, как ни в чем не бывало. Я напилась, Джек, прости. Я напилась, и разрыдалась, когда ты спросил о родителях… Я всё вспомнила, и на меня накатило. Прости, милый, ты ни в чем не виноват. Прости.

– Прости меня, Элен. Если бы я только мог что-то для тебя сделать…

– Ну, что ты, Джек, – она помолчала. – Хотя…

– Что, Элен?

– Нет, Джек, не важно.

– Говори, Элен, я всё для тебя сделаю.

– Не давай поспешных обещаний, Джек, – она покачала головой.

– Слово офицера! Что я могу сделать для тебя?

– Ты знаешь, зачем лорд Брэндон ездил в Старый Свет? – она смотрела Джеку в глаза, не отрываясь.

– Встречался с другими лордами, – Джек пожал плечами, – это все знают.

– А зачем он с ними встречался?

– Не знаю, Элен. Не знаю, прости.

– В Лютеции кто-то из моих университетских друзей говорил, – Элен задумалась, – что лорды встречаются для того, чтобы заключить новый большой договор. Они хотят поделить территории в Старом Свете как-то по-новому. И еще те лорды хотят напасть на лордов Черного Континента и на лордов Вавилонии. Что-то связанное с контролем над нефтяными месторождениями. Они хотят привлечь лорда Брэндона в союзники тайно, чтобы он снабжал их армии техникой, и чтобы помог им и финансово, и в плане получения помощи от других лордов Нового Света.

– Не может быть! – поразился Джек. – Новая война лордов? Но это же поставит мир на грань уничтожения?

– Так говорят, Джек. Это только слухи. Но мы можем это проверить, и если это правда, то помешать.

– Мы? Как?

– Помоги мне, Джек, – Элен схватила руки лейтенанта. – Прошу тебя, помоги. Лорды должны были подписать договор, где всё прописано. Он наверняка в каюте лорда Брэндона. Если бы ты смог туда незаметно пробраться и найти этот договор… Я знаю одного журналиста, хорошего. Он всё опубликует. Всё станет известным, и план тайного нападения сорвется. Прошу тебя, Джек!..

– Но, Элен… – Джек изумленно смотрел ей в глаза. – Это же…

– Это шанс спасти мир! – Элен внезапно переменилась в лице. – Прошу тебя, Джек, прости меня! Это всё глупости, нельзя требовать от тебя такого. Нельзя так рисковать!… Просто ты сказал, что всё готов сделать, и я вот подумала… Прости меня, прошу тебя! Забудь это. Я тебе никто, ты не обязан рисковать из-за меня и карьерой, и жизнью. Забудь.

– Нет, нет, Элен, подожди, – запротестовал Джек. – Я обещал. Я поклялся. И потом, ты права – это шанс спасти мир. Шанс спасти тысячи людей, миллионы. Ради этого стоит рискнуть. Я сделаю это.

– Ты… Сделаешь?..

– Сделаю, – решительно подтвердил лейтенант. – Мне сейчас пора на вахту, а утром, сразу после вахты, я проберусь в каюту лорда и найду этот договор. Лорд Брэндон как раз в это время завтракает со всеми своими. В каюте и рядом никого не будет. Я зайду, найду документы и выйду. Меня никто не заподозрит и не заметит.

– Ты правда сделаешь это? – Элен крепко обняла Джека и бросилась покрывать поцелуями всё его лицо. – Спасибо! Спасибо! Спасибо тебе, дорогой! Ты не представляешь, как много это для меня значит! Ты не представляешь, как много это значит для всего мира! Спасибо! Спасибо! Спасибо!

Джек свернул в коридор к каюте-люксу. До этого момента он вообще ничем не рисковал. Он помощник капитана, пусть и третий, в форме, а потому может находиться, где угодно на «Бисмарке», и никто ему не задаст никаких вопросов. До тех пор, естественно, пока он не откроет дверь в каюту лорда.

Ключ от каюты он осторожно стянул у старшего стюарда. Тот всю ночь провел, наблюдая за игрой в карты в салоне-библиотеке, и теперь отсыпался. Спать он будет еще часа два, поэтому времени более чем достаточно.

В коридоре было пусто. Не было никого и у двери каюты. Обычно, там стояли двое рослых охранников и двое охранных аниматов, но сейчас они ушли вместе со своим господином.

Джек прислушался. Тихо. Приложил ухо к двери каюты, подождал. Тоже тихо. Ну, что ж. Момент истины. Обратной дороги не будет. Малодушно поколебавшись – всё-таки на кону судьба всего мира – он осторожно вставил ключ в замок и медленно повернул его. Замок щелкнул, и дверь открылась. Ну, поехали.

Джек вошел в каюту, закрыв за собой дверь. Огляделся. Каюта была раза в четыре больше, чем каюта Элен, и раз в шесть, чем его собственная каморка на нижней палубе. Конечно, по меркам даже среднего отеля номер был крохотным, но так и находился он на высоте почти двух тысяч футов над землей. К тому же теснота с лихвой компенсировалась богатством отделки.

Джек быстро осмотрелся. Подошел к столу, открыл ящики – ничего. Заглянул в ящики секретера над столом: писчие принадлежности, бумага, маленькая пишущая машинка, ленты к ней, стопка копировальной бумаги, арифмометр. Ничего, заслуживающего внимания.

Он снова огляделся. Подошел к шкафу, открыл его. Костюмы, рубашки, галстуки, пальто. Никаких бумаг. Что-то заметил краем глаза, что-то не давало покоя. Джек обернулся и присмотрелся. Так и есть, между столом и кроватью, полускрытый покрывалом, на полу притаился коричневый портфель. В два шага Джек подошел к портфелю, достал его, поставил на кресло у стола, открыл. Стал копаться в бумагах: письма, счета, какие-то записки, доклады: что-то интересное, но нисколько не похожее на договор между лордами, о котором говорила Элен. Может, его и нет вовсе? Может, это только слухи?

Внезапно Джек услышал шаги за дверью. Он замер. Быстрым движением сунул пачку бумаг в портфель, закрыл его. Отчаянно заметался взглядом по комнате, надеясь, что шаги пройдут мимо, и в душе зная, что нет, не пройдут. Когда раздался глухой стук в дверь, Джек метнулся в шкаф. Закрыл за собой створки дверей шкафа ровно в тот момент, когда неизвестный гость повернул ручку двери каюты.

Джек замер. Кто-то вошел в каюту. Джек похолодел – он понял, что оставил портфель на кресле у стола, не успев убрать его на место. Раздались медленные шаркающие шаги. Анимат. Ну, хоть не сам лорд Брэндон. Хотя, кто знает, что хуже. Кто знает, на что способны эти аниматы? Может, он сейчас его в шкафу и учует.

Он замер. Шаркающие шаги прошли по комнате, к столу. Анимат постоял там, потом шаги приблизились. Джек понял, что анимат стоит прямо перед шкафом. Джек задержал дыхание. Долгих двадцать семь ударов сердца, ударов, разрывающих грудь. Наконец, анимат за дверью шкафа что-то невнятно проворчал, и шаги стали удаляться. Удаляться к двери.

Джек едва слышно вздохнул, невольно расслабившись, чуть повернулся, и тут тяжелое пальто соскользнуло с плечиков вешалки и упало вниз, стукнув о стенки шкафа и о его пол массивными роговыми пуговицами. Тихий звук, который в тишине шкафа показался Джеку громче выстрела пушки.

Двери шкафа резко распахнулись, ослепив Джека ярким светом электрических ламп на потолке. На него в упор смотрел безжизненными глазами высокий лысый анимат. Секунда – и анимат пронзительно завизжал, оглушив Джека. Джек рванулся вперед, оттолкнув анимата в сторону – тот тяжело упал на пол, не переставая визжать – и потеряв при этом фуражку. Кинулся к двери, два с половиной шага.

Но тут перед ним в дверном проеме вырос массивный охранник лорда – мордоворот фунтов под двести шестьдесят. Взмах рукой с неожиданной скоростью, и дубинка из плотной резины тяжело опускается на голову Джека. Схватившись за голову, Джек рухнул на пол и потерял сознание.

– Проснись, – щелчок пальцев.

Джека словно вынесло рекой из пещеры на яркое солнце. Он мгновенно пришел в сознание, но пошевелиться не мог. Через несколько секунд пришло осознание: он сидит в той же самой каюте лорда Брэндона, в кресле у стола, том самом, где он оставил портфель. Джек не связан, но пошевелиться не может, как будто все его мышцы ослабели и отказали. Но сидит он ровно, и ноги чувствует, значит, позвоночник цел. Вот только голова болит ну просто безумно.

– Зачем ты хотел меня убить, лейтенант Джек Клифтон? – холодно и спокойно спросил его человек, стоявший перед ним.

Джек узнал его сразу же. И испугался до усрачки. Сам лорд Брэндон. За его спиной совершенно бледный капитан Ханс Адлер, буквально трясущийся от ужаса. В комнате еще четыре охранника и два анимата.

– Зачем ты хотел меня убить? – терпеливо повторил лорд Брэндон.

– Я… – язык Джека слушался с трудом, в горле пересохло. – Я…

– Ваше могущество, – подсказал кто-то, стоявший за спиной Джека.

– Ваше могущество… – почти прошептал Джек. – Я… Я не хотел вас убивать.

– Вот как? – лорд посмотрел на него с интересом. – Тогда что же ты делал в моей каюте?

– Я… Случайно заблудился.

– Ваше могущество, – напомнил некто за его спиной.

– Ваше могущество, – покорно повторил Джек.

– Заблудился, – кивнул лорд. – Конечно, лейтенант.

Лорд пристально посмотрел на Джека и едва заметно взмахнул рукой. Всё тело Джека пронзила резкая боль. Болела, казалось, каждая клеточка. Суставы выворачивались. Из носа и из ушей потекла кровь. Джек забился, затрясся, по бедрам что-то потекло – он обмочился. Кишечник расслабился, испортив ему штаны.

– Не эстетично, – покачал головой лорд Брэндон. – Надо хотя бы запах убрать.

Тут же воздух в каюте очистился и снова стал свежим. Джек тяжело и быстро дышал. Боль отступила, но он знал, что она не ушла, а только затаилась, чувствовал ее, задремавшую и свернувшуюся клубком, как змея, внутри себя. Чувствовал, что стоит лорду повести пальцем, и она вновь распрямится, вцепится в него зубами и будет рвать его на мелкие кусочки.

– Я терпелив, – скучающе произнес лорд, глядя Джеку в глаза, голубые глаза лорда завораживали, – я вполне могу подождать, пока ты осознаешь всю серьезность своего положения и начнешь говорить мне правду. Тогда я смогу подарить тебе быструю смерть. Иначе этот разговор будет долгим и мучительным. Долгим для меня, мучительным для тебя, конечно. Я не люблю всё это: допросы, пытки. Честно, не люблю. Это скучно и не очень красиво. Но ты, Джек Клифтон, не оставляешь мне выбора. И себе тоже. Повторяю вопрос. Что ты делал в моей каюте? Почему ты хотел меня убить? Почему спрятался? Почему пытался сбежать?

– Ваше… могущество… – Джек с трудом выдавливал слова из себя. – Я не хотел вас убить… Я зашел в каюту проверить… Нет, посмотреть, как живет настоящий лорд… Из любопытства, ваше могущество… Прошу, поверьте… Я услышал шаги, испугался, спрятался…

– Снова врешь, Джек, – грустно покачал головой лорд. – И как ты не понимаешь, что это бесполезно?

Лорд поднял руку. Джек зажмурился.

– Ваше могущество! – раздался голос из коридора.

– Что там, Грег? – лорд Брэндон повернулся к двери.

– Тут какая-то девушка. Говорит, что может объяснить про этого ублюдка, который к вам вломился.

– Правда? – удивился лорд. – А вот это уже становится интересным. Пропусти ее, Грег. Только проверь, что она без оружия.

К изумлению Джека через несколько секунд в комнату, низко склонив голову, вошла Элен всё в том же зеленом платье.

– Ваше могущество! – рыжеволосая девушка упала на колени. – Прошу вас, пощадите Джека! Это я, я одна во всём виновата.

– Интересно, – едва заметно усмехнулся лорд, переводя взгляд с девушки на Джека и обратно. – И кто ты?

– Элен Абигейл МакМиллан, – девушка, не вставая, посмотрела на лорда полными слез большими зелеными глазами.

– Ну, давай, Элен Абигейл МакМиллан, рассказывай.

– Ваше могущество, – начала рассказ Элен, – прошу вас, отпустите Джека. Не наказывайте его. Я виновата. Я с детства интересовалась историями о лордах. Всегда хотела с кем то из лордов познакомиться. Но где вы, и где я… И тут я вчера выпила, и по глупости попросила Джека…

– Попросила о чем? – нетерпеливо покачал головой лорд.

– Вы понимаете, вы тут, так близко, внезапно… – Элен замотала головой. – Я просто рехнулась. Еще и джин-тоник… Я попросила Джека пробраться в вашу каюту и украсть что-нибудь из одежды. Просто, чтобы у меня было что-то, что принадлежало настоящему лорду. Прошу вас, не наказывайте его… Это я во всем виновата.

– Что, так и было? – лорд испытующе посмотрел на Джека. Тот только молча кивнул головой.

– Прошу вас, Ваше могущество… – по щекам Элен текли слезы.

– Только фанатки-извращенки мне не хватало… – тяжело вздохнул лорд Брэндон. – Ладно, история признается правдоподобной. Дама послала рыцаря добыть трофей у злого чудовища, рыцарь задание провалил, дама пришла его вызволять. Романтика. Всё, как в легендах о нашем великом предке Артурусе и его рыцарях круглого стола. Но преступление есть преступление. Взлом, проникновение, попытка кражи, нападение на анимата. За это Джек понесет наказание. Я, правда, еще не решил, руки он лишится или глаза. Ты что выбираешь, Джек?

– Прошу вас, ваше могущество! – взмолилась Элен. – Не наказывайте Джека! Это моя ошибка, и искуплю ее я.

– Интересно, каким же образом? – лорд скептически ухмыльнулся.

– Я отдамся вам, лорд Брэндон. Отдамся так, как никому не отдавалась.

– Ха, нашла чем удивить, – презрительно усмехнулся лорд. – Не спорю, девушка ты красивая. Но знаешь, сколько у меня таких было? И сколько будет, стоит мне только моргнуть. «Отдамся» – как пафосно звучит. Думаешь, твое тело стоит того, чтобы оставить этого вот без справедливого возмездия? Думаешь, тепло твоего лона стоит справедливости?

– Я обучалась в Храме Розы в Магрибе.

– Вот как? – лорд Брэндон выглядел неподдельно удивленным. – Неужели?

– Да, ваше могущество, – подтвердила Элен.

– Ну, что ж, Элен Абигейл МакМиллан, – развел руками лорд. – Знакомство с искусством Храма Розы, пожалуй, действительно стоит, если не справедливости, то, хотя бы, милосердия. Если всё так, как ты говоришь, и тебе удастся меня впечатлить… Что ж, тогда я отпущу Джека целым и невредимым.

– Я прошу вас еще об одном милосердии, ваше могущество… – тихо произнесла Элен, опустив глаза.

– Что еще? – недовольно поморщился лорд. – Подарить тебе мои грязные трусы? И не мечтай.

– Нет, ваше могущество. Я прошу о том, чтобы наша встреча прошла там, где нас никто не увидит. Я незамужняя девушка, и я не хочу погубить свою репутацию.

– Неужели ученица Храма Розы заботится о таких глупостях, как репутация?

– Мы не в Магрибе, ваше могущество, – покачала головой Элен. – Здесь моя репутация мне важна. Как и репутация моих родителей.

– А, черт с тобой, – махнул рукой лорд, – пусть так. Что ты предлагаешь?

– Мы могли бы встретиться одни на задней палубе. На технической.

– Исключено! – внезапно встрял в разговор капитан Адлер.

– А тебя кто спрашивает, Ханс? – в голосе лорда прозвучали опасные нотки.

– Прошу прощения, ваше могущество, – низко склонился еще более побледневший капитан.

– Ключи? – лорд протянул руку.

– Конечно, ваше могущество, – капитан Адлер порылся в кармане, достал связку ключей и, сняв один из них, осторожно вложил его в руку лорда.

– Возьми, – лорд Брэндон протянул ключ Элен, она, поднявшись, взяла его. – Иди, приведи себя в порядок и приготовься. Я приду на техническую палубу ровно через час. Пожалуй, захвачу шампанское.

– Никогда не верь женщинам, Джек, – лорд Брэндон мрачно нависал над большим сильно наклоненным иллюминатором, опираясь на его раму.

«Бисмарк» только что гордо проплыл мимо небоскребов острова Скай Сити, сердца Нью Эвалона, приблизившись к стоэтажному Эвалон-билдинг настолько, что можно было разглядеть, как люди в ресторане наверху радостно машут огромному летающему кораблю.

Дирижабль теперь подлетал к острову Сэмуэль, куда прибывали все эмигранты из Старого Света для того, чтобы после переправиться к вокзалу Гарден Сити и оттуда уже разъехаться по всем уголкам Нового Света на поиски счастья или, что чаще, весьма опасных приключений на свои седалища.

Вот и огромная позеленевшая от времени коленопреклоненная Статуя Покорности, установленная на Хьюмилити Айленд у входа в гавань Нью Эвалона, осталась позади. Капитан Адлер взял курс на юго-запад, к дирижаблепорту в Лэйкхилле. До посадки оставалось около получаса.

– Как видишь, оказалось, что твоей подружке на тебя наплевать, – лорд отвернулся от иллюминатора и прошелся по небольшому салону библиотеки, остановившись напротив сидящего на стуле в центре помещения Джека. – Я прождал ее на месте встречи полчаса. И она не пришла. Не пришла, Джек, хотя и знала, что этим тебя заставит страдать и, возможно, убьет тебя. Никогда не верь женщинам, Джек.

– Вряд ли ее за это можно винить, ваше могущество, – прохрипел Джек, взглянув в голубые глаза лорда. За спиной Джека стояли двое охранников. Еще двое у дверей. У огромной карты мира, нарисованной на стене, неподвижно замерли двое аниматов. Чуть в стороне от них, скучая, сидел на низком диванчике Грег Котлер, помощник лорда, невысокий худой лысеющий человек средних лет в круглых очках.

– Что ты имеешь в виду? Я так плохо выгляжу?

– Она ненавидит вас, лорд Брэндон, за то, что вы сделали с ее семьей.

– И что же я с ними сделал? – заинтересовался лорд.

– Вы убили ее дядю во время восстания. Отняли фабрику у ее отца, тем самым разорив семью. Отец Элен погиб из-за этого, а ее мать обречена страдать.

– Вот как? – удивился лорд Брэндон. – Отнял? Обречена? Чушь какая-то. Можно поверить в гибель дяди, так они знали, на что шли. Но отнимать фабрики? Зачем мне это, интересно? Мне что, Джек, по-твоему, своих богатств мало? Или своих проблем не хватает?

Джек молча пожал плечами.

– Интересно, – лорд положил руку на подбородок, – Грег!

– Да, ваше могущество! – помощник вскочил с диванчика.

– Ты же проверял всех пассажиров, – лорд повернулся к Грегу, – что там с этой Элен МакМиллан? Разве ты мог допустить, что на борту со мной будет человек, который меня ненавидит?

– Ээ… Элен Абигейл МакМиллан, – после секундного раздумья припомнил Грег, – девушка из хорошей семьи, родители владеют большой фермой, мукомольным заводом и фабрикой джемов где-то на юге. Учится в Лютеции, в университете. Нет никаких данных о том, что кто-то из ее родственников был связан с восстанием или с какими-то заговорщиками.

– Ты уверен, что это именно она?

– Описание совпадает, ваше могущество.

– Вот видишь, Джек, – лорд повернулся к лейтенанту, – даже в этом она тебе наврала. И как ей после этого верить? Так что она в реальности хотела от тебя? Сказки про то, что она моя тайная поклонница, оставим детям. Она лживая сучка. Предательница, которая без раздумий бросила тебя на растерзание львам. Зачем тебе ее покрывать? Что ты искал в моей каюте, Джек? Я понимаю, тебя подставили. Давай вместе поможем тебе выбраться из этой неприятной ситуации, причем выбраться с достоинством, а потом накажем истинную виновницу. Тебе даже удастся сохранить место на «Бисмарке», я об этом позабочусь. Так что, Джек? Поможешь мне?

– Она хотела найти договор, – Джек был потрясен.

– Какой еще договор? – лорд удивленно поднял брови.

– Который вы заключили с другими лордами в Норберге. О совместном нападении на лордов Черного Континента и Вавилонии из-за нефтяных месторождений. О поддержке, которую вы обещали лордам Старого Света. Она хотела опубликовать его, чтобы сорвать ваши планы и предотвратить большую войну.

– Бред какой-то… – лорд Брэндон потер виски. – Какой еще договор? Какая война? Что за нелепость? Мало нам предыдущей войны что ли? Кто в здравом уме мог вообще такое придумать? Разодрать мир на части, залить его огнем и кровью, и ради чего? Громы и молнии, неужели именно такими нас видят, если даже ты, умный человек, так легко поверил в этот бред?

– Разве не этот договор вы обсуждали с лордами в Норберге? – настала очередь Джека удивляться.

– Нет, конечно, – пожал плечами лорд Брэндон. – Это обычная встреча, мы каждый год так встречаемся. Иногда необходимо побыть вместе с теми, кто такой же, как ты, кто понимает, чем ты живешь, что ты чувствуешь. Поделиться мыслями. Ну, и текущие дела обсудить, конечно. Но новая война? Кому она вообще нужна? Это Элен тебе о ней рассказала?

– Да, – тихо подтвердил Джек.

– Ну, что ж, Джек, – лорд прошелся по залу библиотеки, размышляя, потом остановился и снова повернулся к пленнику, – ты, конечно, был обманут и одурачен. Однако нельзя не отметить, что ты по собственной воле и добровольно согласился участвовать в том, что ничем иным, как заговором против власти лордов назвать нельзя. Пусть ты искал то, чего нет, но ты был уверен, что этот договор существует, и пришел в мою каюту, чтобы его украсть. Тем самым ты совершил не только незаконное проникновение и попытку кражи, но и стал добровольным участником заговора, который был направлен против меня и всех лордов Старого Света. Оставим в стороне твое нападение на моего анимата и попытку бегства. Ты заговорщик, Джек, а значит, государственный преступник. Изменник. А за измену и восстание против лорда, как ты знаешь, есть только одно наказание: долгая и мучительная казнь. Именно это тебя и ждет, Джек, когда мы, наконец, приземлимся.

– Но ваше могущество! – лейтенант побледнел. – Вы же сказали, что я могу вам довериться? Что я могу вам всё рассказать? Что вы мне поможете?

– Ну и что? – пожал плечами лорд Брэндон. – Чего только не скажешь, чтобы разговорить преступника. Осталось дело за малым. Если уж казнить, то не одного тебя, а вместе с этой змеей. Грег, сходи к капитану и прикажи задержать посадку. До посадки надо найти эту Элен, где бы она ни пряталась. Интересно, где она?

– Здесь, – раздался мелодичный голос от двери.

Лорд обернулся. У входа в библиотеку стояла Элен. Она переоделась в белый брючный костюм, допустимый для прогулок и занятий спортом в Старом Свете и однозначно осуждаемый в высоком обществе Нового Света. Ее роскошные рыжие волосы были собраны в хвост такой же ослепительно белой лентой.

– Ну, надо же! – усмехнулся лорд. – Элен Абигейл МакМиллан, собственной персоной! Ты же и правда Элен? Или кто ты на самом деле?

– Имя мое не важно, лорд Брэндон, – девушка гордо и бесстрашно смотрела прямо в глаза лорду.

– Как скажешь, – согласился лорд. – А что стало с настоящей Элен?

– Надеюсь, с ней всё хорошо, – предположила она. – Не знаю, если честно.

– Ну, что ж, Элен, или как тебя там, – лорд показал рукой на Джека, – посмотри на этого человека. Невиновного вчера еще человека с безупречным послужным списком, который по твоей вине сидит здесь и будет жестоко казнен. Скажи мне, ради чего ты принесла его в жертву? Ради мифического договора? Ради собственного эгоизма? Ты могла спасти его, у тебя был шанс, который ты сама же и выпросила у меня. Но ты не воспользовалась этим шансом. И теперь он умрет. Умрет из-за тебя. Тебе не жалко его, Элен?

– Мне, в общем-то, плевать на него, – девушка пожала плечами. – Он свое дело сделал. Я получила то, что хотела.

– И чего же ты хотела? – лорд с удивлением посмотрел на нее.

Она промолчала.

– Ну, что ж, – лорд подошел к иллюминатору и, наклонившись над ним, всмотрелся в зелень проплывающего внизу леса, потом снова повернулся к ней, – не хочешь говорить, не говори. Когда мы приземлимся, Ханс Гюнтер найдет способ всё узнать, так или иначе. А потом вы с Джеком будете умирать. Долго и мучительно. И, может быть, даже не один раз. Мистер Гюнтер свое дело знает.

– Знаете, ваше могущество, – она посмотрела на стрелки больших часов, висевших на стене библиотеки, – горите вы все в аду!

– Ключ! – внезапно догадался лорд. – Тебе нужен был ключ от технической палубы!

Оба анимата внезапно дико взвыли и, вопя, схватились за головы и упали на колени.

Девушка улыбнулась.

Джошуа Вернер делал репортажи о прибытии дирижаблей уже далеко не в первый раз. Настолько, что в Лэйкхилле его уже хорошо знали, и ему даже не требовалось доставать удостоверение журналиста Нью Эвалон Таймс. Простые рабочие дирижаблепорта, помогающие дирижаблям пришвартоваться, ценили общительность и внимательность Джошуа, а потому подсказывали ему места, откуда фотография получится с наилучшим ракурсом. И как-то так получалось, что Джошуа был ближе всех коллег из других изданий к швартовочной мачте.

Сегодняшний день не был исключением. Лорд Брэндон возвращался из Старого Света на огромном, новом, но уже легендарном «Бисмарке». Протокольное мероприятие. Десяток фотографий: дирижабль, лорд, пассажиры. Пара вопросов пассажирам, экипажу и, если у лорда будет настроение, то и самому лорду Брэндону, и можно возвращаться в Нью Эвалон. Забежать в редакцию, отдать снимки на проявку, быстро набросать коротенькую статейку, и можно отправляться пить пиво в один из многочисленных баров.

Сигарообразный летающий корабль Джошуа заприметил издалека. Намного раньше других, но вида не показал. Встречающие же, стоявшие чуть поодаль, эмоций не скрывали. Раздались веселые крики, кто-то даже прыгал от радости.

Воздушный корабль быстро приближался, влекомый своими четырьмя мощными двигателями, каждый более тысячи лошадиных сил. Скоро он зависнет над причальной башней, выбросит канаты, и мощные лебедки притянут его к месту швартовки.

Джошуа достал из портсигара сигарету, прикурил, закрыв пламя зажигалки от легкого ветра. Проверил фотоаппарат, приготовившись снимать. Сделал пару снимков на подлете.

Дирижабль завис над Лэйкхиллом. Гладкие надутые бока сигарообразной воздушной махины блестели в лучах заходящего солнца. Четыре хвостовых стабилизатора придавали дирижаблю сходство с рыбой или, скорее, китом. Джошуа задрал голову, рассматривая его. В правой руке держал фотоаппарат, левой придерживал свою неизменную клетчатую шерстяную кепку. Губами перебросил сигарету из левого уголка рта в правый.

Внезапно раздался негромкий хлопок. Дирижабль как будто содрогнулся. Джошуа удивленно нахмурился. Вдруг из нижней части дирижабля, ближе к хвосту, вырвался большой язык оранжевого пламени. Пламя взметнулось вверх, и через секунду вся задняя часть воздушного судна была объята бушующим огнем.

Зрители на земле закричали. Оранжевое пламя быстро распространялось вперед и вверх, пожирая обшивку дирижабля, тающую, как лед тает под струей кипящей воды. Пылающий шар, в который превратился дирижабль, тяжело осел вниз, с грохотом металлических конструкций рухнув на землю. Кепка слетела с головы остолбеневшего Джошуа. Сигарета выпала у него изо рта, раскрывшегося в беззвучном крике.

Казалось невероятным, что этот красивый и гордый воздушный корабль всего за несколько секунд превратился в груду металлических обломков, пылающих адским пламенем на земле – но это было именно так. Джошуа чувствовал на своем лице обжигающий жар, видел черные искореженные балки металлических конструкций каркаса, торчащие из ослепительно пылающего костра, вдыхал тяжелый и резкий запах горящего дизельного топлива. И если и существовал мифический ад, в чем Джошуа откровенно сомневался, то, по его мнению, выглядеть он должен был именно так.

Люди бежали к обломкам «Бисмарка», но останавливались, боясь приблизиться. Жар опалял кожу. Женщины рыдали, мужчины кричали. Всё вокруг превратилось в суету и хаос. Кто-то бежал с пожарными рукавами, кто-то бессмысленно взывал о помощи, хотя помогать было некому, кто-то просто бился в истерике на земле. Журналисты фотографировали, кинооператор остервенело крутил ручку кинокамеры, радиожурналисты что-то кричали в свои микрофоны, кто-то бежал к телефонам, где-то завыли сирены.

Джошуа молча пошел вперед. Он шел, пока его не остановил жар. Он стоял молча, впереди всех, оставив за спиной суету. Он поймал себя на мысли, что, наверное, он плохой журналист: ему стоило бы сейчас поднять аппарат и фотографировать, фотографировать. Но он отчего-то не мог заставить себя это сделать. Он просто стоял, вглядываясь в пляшущее пламя, молча и неподвижно, и пытался запомнить свои ощущения, свои чувства и свои мысли. Позже он напишет именно об этом, и его статья получит многочисленные награды и будет изучаться как образец прекрасной журналистской работы на протяжении многих десятилетий. Но это будет позже, а пока Джошуа Вернер, корреспондент Нью Эвалон Таймс просто стоял и вглядывался в пламя.

Возможно, именно поэтому, он был первым, кто заметил. В пламени появилось какое-то движение. Через секунды появилась фигура. Черный человеческий силуэт, который медленно вышел из пылающего ада и пошел в сторону остолбеневших зрителей.

Человек, не спеша, будто прогуливаясь, прошел несколько сотен футов, отделяющих объятые пламенем руины дирижабля от замерших зрителей. Ни пламя, ни копоть не оставили ни следа на его отлично сшитом светло-бежевом костюме. Он подошел и скользнул голубыми глазами по замершей в оцепенении толпе. Кто-то, не выдержав холодного взгляда этих голубых глаз, закрыл лицо руками. Кто-то, с нервами послабее, рухнул на колени. А Джошуа, встретив взгляд этого человека, напротив, вышел из секундного оцепенения, и сделал шаг к нему.

– А, мистер Вернер! – лорд Брэндон приветливо и слегка насмешливо улыбнулся. – Тринадцатый раз, мистер Вернер! Тринадцатый раз меня пытались убить! И у них снова не получилось. Мы скорбим по безвинно павшим, виновные уничтожены, зачинщиков ждет быстрое, жестокое и неизбежное возмездие, страховая компания покроет все убытки. Так и напишите, мистер Вернер. А сейчас, если позволите, мне пора ехать. Дома меня ждут дети.

Лорд Брэндон кивнул и, не обращая внимание на засыпающих его вопросами журналистов, словно ножом разрезая толпу, направился к ожидающему его на краю поля мобилю с водителем-аниматом за рулем.