Поколения. Лоскутный мир

Пролог

Сегодня Гарвикус был не просто пьян, а очень пьян, причем количество разнообразного алкоголя внутри него медленно, но уверенно приближалось к той самой отметке, после которой его начинало тянуть на безудержные воспоминания о бурной молодости. Завсегдатаи «Грязной Карты» знали об этой его особенности и заметив первые признаки приближающегося словоизлияния (мечтательная улыбка, мутный взгляд пытающийся разглядеть очередную жертву рассказов о героических похождениях) торопливо вспоминали о своих делах и ретировались из таверны, либо перемещались в ее самый дальний угол. В результате вокруг Гарвикуса возникал круг пустоты, а из собеседников оставался лишь стоящий за стойкой вечно невозмутимый Уркай, занятый протиркой пивной кружки не очень чистым полотенцем. Разговаривать с ним было сродни беседы с вековым крудом и Гарвикус даже в крайнем состоянии опьянения это прекрасно понимал, а посему обычно расплачивался и недовольно бурча покидал заведение, чем весьма радовал его посетителей. Правда иногда, но случалось, что в таверну забредал какой-нибудь путник из дальних поселений, или кто-то из местных нажирался до степени полного отключения инстинкта самосохранения, вот тогда у старого солдата случался самый настоящий праздник словоблудия. Истории начинали сыпаться из него одна за другой, порой повторяясь в различных вариациях, а все попытки незадачливого слушателя покинуть своего собеседника пресекались угрюмым взглядом и могучей волосатой рукой, больше похожей на лапу тавра, как бы невзначай и по-дружески приобнявшую его за плечи. Похоже сегодня был именно такой редкий день.

К вечеру зарядил противный дождь с холодным ветром, так что посетителей было немного, да и те, заметив состояние Гарвикуса, спешно рассеялись по углам таверны, оставив того сидеть за стойкой в гордом одиночестве. Тот как всегда обвел помещение захмелевшим взглядом, рыкнул что-то невнятное, впечатал в засаленную поверхность стойки пару медяков и, покачиваясь, поднялся чтобы уйти, как дверь таверны протяжно скрипнула, впуская внутрь порыв промозглого ветра и кутавшегося в темно-зеленый плащ незнакомца. Он быстро огляделся и подойдя к стойке выложил на нее небольшой серебристый треугольник, сопроводив его негромкой просьбой:

– Что-нибудь горячего, если можно.

– Могу предложить лагер или рукул, а может господин имел ввиду что-то из еды?

Уркай лишь на миг прекратил бесконечную «полировку» очередного бокала.

– А пунш из нурги у вас есть?

Бармен молча качнул головой.

– Хорошо, тогда его и что-нибудь из мясного.

Казалось, что Уркай не двинулся с места, но монета тем не менее исчезла со стойки.

– Придется немного обождать, присядьте где-нибудь, – сказал он и, повернув голову, крикнул: – Гайза, большую кружку пунша и миску тушеной карвятины!

Вошедший еще раз огляделся и, остановив взгляд на ближайшем столике, направился к нему, скидывая на ходу с головы капюшон своего плаща. Гарвикус, уже взявший свой неуверенный курс в сторону незнакомца, резко остановился, покачиваясь и пытаясь осознать увиденное. Зашедший явно не был обычным рекрарцем: короткая шерсть на голове, отсутствие рогов, необычно гладкая кожа, странный нарост посереди лица. Инойр – существа, что по легендам сражались на стороне темных богов, а после поражения были сосланы на далекий Западный континент. Рассказывали, что подобных иногда видели в портовом Гуврене, но, чтобы одно из них забралось в такие дебри каким являлся приграничный Денрим… Зал таверны наполнился тихим гулом перешептываний и косыми взглядами, некоторые из которых были полны плохо скрываемого отвращения. Впрочем, пришлый не обратил на это никакого внимания, или, по крайней мере, не подал вида, а еще раз неторопливо оглядевшись, направился к ближайшему пустующему столу, на ходу ослабляя завязки своего плаща. Скинув тот с плеч на скамью, он уселся рядом и тут же напротив него словно из воздуха возникла массивная исходящая ароматным паром кружка.

– Ваш пунш, лер, – бархатным голосом произнесла миловидная помощница Уркайа, сразу же приковав своим неожиданным появлением большинство взглядов. – Мясо придется немного подождать.

– Спасибо, талакара1,– растянул свой рот в улыбке инойр, получив в ответ прекрасный оскал во все сто зубов и кокетливое движение бедрами, чем вызвал у большинства присутствующих тихое гневное шипение.

Официантка цыкнула на шипевших и еще раз улыбнувшись, неспешно удалилась на кухню, бросив напоследок многозначительный взгляд в сторону инойра, на который тот вновь не обратил никакого внимания.

– Нравится? – тяжелые кулаки Гравикуса с гулким стуком уперлись в столешницу, заставив инойра в спешке подхватить подпрыгнувшую кружку с пуншем, а остальных с интересом «навострить» уши.

– Что именно? – не понял незнакомец, аккуратно отставляя кружку в сторону.

– Раснара конечно, – пьяно мотнул головой Грав, пытаясь отыскать глазами ушедшую официантку. – Она тут всем нравится, видел какие у нее бедра, а чешуйки на лице…мечта любого.

– Извини, но мне не очень нравятся женщины вашего вида, – несколько помедлив и с явной осторожностью в голосе ответил пришлый.

Гравикус нахмурился, несколько долгих мгновений буравил инойра своим мутным взглядом, затем коротко кивнув, плюхнулся на скамью, стоящую по другую сторону стола.

– И правильно, я старый солдат и мне подобные извращения также не по нутру. Вот помнится были мы как-то в Мирке…

Воспоминания полились из Грава подобно горной лавине, причем одно перемешивалось с другим, а затем с третьим оставляя слушателя в полной растерянности, ибо суть рассказываемых историй через некоторое время полностью терялась.

Посетители же таверны наконец-то смогли вздохнуть с облегчением, а некоторые принялись делать ставки на то сколько продержится иноземец, прежде чем попытается сбежать от Гравикуса, или же по дурости полезет в драку. Последнее было бы верхом глупости, ибо Грав, несмотря на свои годы, все еще не растерял навыков, полученных за время службы в спецотряде имперской гвардии, так что во время последней стычки пришлось задействовать половину городской стражи, дабы его утихомирить.

Меж тем пунш уже был выпит, да и внушительная порция тушеного мяса подошла к концу, а истории все не кончались, лишь становясь еще более запутанными. Сначала инойр прислушивался к ним с любопытством, затем со скукой, потом пытался просто игнорировать Гравикуса, однако тот лишь пересел ближе и, по-свойски приобняв чужака за плечи, продолжил повествование. Судя по лицу последнего ждать развязки оставалось недолго и местные завсегдатаи замерли в предвкушении оной, однако неожиданно гримаса недовольства на лице инойра сменилась сперва легким удивлением, затем неподдельным интересом.

– Погоди немного, – решительно оборвал он Грава, причем сказано это было настолько командным тоном, что тот от неожиданности послушно замолк, а инойр обернулся к Уркайру и спросил: – Милейший, не подскажите, что обычно пьет сей господин?

– Да практически все, что может затуманить мозги, – ответил Уркай, равнодушным взглядом рассматривая мутный стакан на просвет и ставя его на полку. – Однако, когда есть деньги, предпочитает гардунское крепленое.

– Тогда налейте ему кружку и побольше.

Рука трактирщика на мгновение замерла над следующей «жертвой бесконечной протирки».

– Гардунское весьма недешево, лер, а уж целая кружка…

Золотистый кругляш плюхнулся на стойку с глухим стуком и стремительно заскользил к ее краю, но был остановлен указательным пальцем Уркая. Почти сразу же после этого перед трактирщиком появилась пузатая глиняная кружка, которая тут же была демонстративно наполнена доверху, причем для этого понадобилось аж две бутылки.

– Ну так, кхм…, – прокашлялся Грав, растерянно смотря на поставленную перед ним посудину. – Большое грац вашему лерству, но…

– Просто продолжай свой рассказ, но более подробно.

– Хорошо.

Гравикус осторожно взял кружку немного отхлебнул из нее, довольно «крякнул», но почему-то не стал осушать ее до конца как это делал обычно со всеми потребляемыми напитками, а аккуратно поставил назад на стол.

– Значит после Земанского прохода наш отряд продолжил движение к Окраинным горам. Видели бы вы эти горы, лер…Они буквально до небес и их вершины постоянно скрыты тучами, причем внизу эти горы словно стена, нет никаких предгорий они просто выходят из земли и вшух, – он махнул рукой вверх. – Гладкие, словно зад сочной молодухи. Среди наших был один инойр, у него на руках были когти, что ножи, ловко он сих помощью по деревьям и скалам лазил, но даже он не смог взобраться выше десятка карвов2.

– Так вы что хотели через горы перебраться? – удивился чужак.

– Нет конечно, – усмехнулся в ответ Грав, делая новый глоток из кружки и вновь отставляя её в сторону. – Всё из-за этих треклятых каменных фей. Никакого покоя от них не было, мелкие, давятся одной рукой, но все-равно лезут. Гнезда их там в скалах. Крейс поднимется бросит туда несколько бомб, так они затихают на пару дней, правда потом по новой… Сколько ребят из-за них сгинуло….

Бывший солдат тяжело вздохнул, покачал головой, и вновь припал к кружке, а его собеседник вдруг немного склонил голову на бок словно к чему-то прислушиваясь, затем бросил пару фраз на незнакомом тягучем языке и резко поднялся.

– Прошу извинить меня, лер, но вынужден вас покинуть. Если вы не против, то я хотел бы вновь с вами встреться, чтобы продолжить наш разговор. Где можно вас найти?

Грав неопределенно махнул рукой.

– Там, у озера, дом с синей крышей. Заблудитесь, спросите, мою халупу тут все знают.

– Понял.

Инойр подхватил лежащий на скамье плащ и, накинув его на плечи, повернулся в сторону выхода, но тихий голос Грава заставил его притормозить.

– Зря вы деньгами здесь так раскидывались, – едва слышно произнес тот, причем абсолютно трезвым голосом. – Люд тут собирается не самый порядочный.

– Не беспокойтесь, я смогу о себе позаботится, – так же тихо и не поворачивая головы ответил чужак. – Завтра ждите.

Гравикус понимающе кивнул и отсалютовав вслед быстро вышедшему из таверны инойру, одним могучим глотком осушил свой бокал, после чего уронил голову на сложенные перед собой на столе руки и бесстыдно захрапел.

***

Ветер, насыщенный противной изморосью, налетал порывами, заставляя одинокого прохожего зябко кутаться в плащ то и дело поправляя сползающий с головы широкий капюшон. Наверное поэтому он никак не отреагировал на три массивные фигуры вынырнувшие из очередной подворотни и остановился только когда они преградили ему путь.

– Господа, вам что-то от меня надо?

Голос донесшийся из-под надвинутого на глаза капюшона был абсолютно спокоен и холоден точно сталь обнаженного клинка, что заставило преградившую дорогу троицу удивленно и несколько нервно переглянуться. Один из них даже попятился назад, но был остановлен своим товарищем, который, зло цыкнув на струсившего, решительно шагнул вперед, демонстративно вынимая из висевших на поясе ножен короткий листовидный меч.

– Ничего личного, лер. Просто отдайте ваш кошелек и каждый пойдет своей дорогой.

Из-под капюшона донесся короткий смешок.

– А не боишься, что сдам вас местной страже?

– И что? – державший меч громила презрительно сплюнул. – Эти зажравшиеся хапуги ради такого как ты даже и не почешутся. Да и мы ведь на месте сидеть не будем, вот снимем с тебя навар и поминай нас. Так что не криви рожу и давай разойдемся по-хорошему – ты отдаешь кошель, мы тебя не трогаем, ну разве что стукнем немного, для острастки, чтобы следующий раз слишком наглым не был.

– Ага, или ногу сломаем, – хохотнув добавил стоявший справа худой напарник громилы. – Хотя думаю лучше руку.

– Заткнись, Лон, – беззлобно рыкнул на него тот, – а то господин инойр еще подумает, что мы звери какие. Не будем мы сегодня никому ничего ломать. Господин просто нам отдаст свой кошелек, и каждый пойдет по своим делам. Правда ведь?

Бандит с выжидающим прищуром посмотрел на стоявшего перед ним чужака, но тот в ответ лишь отрицательно мотнул головой.

– Не выйдет, уважаемый, таким тварям как вы я, увы, не подаю.

– Слушай, Трен, кажется нас не воспринимают всерьез, да еще и оскорбляют, а ведь мы были сегодня такие добрые, – вновь встрял худой. – Давай я сам этим мелким займусь.

В руках бандита блеснул кинжал, но Трен приподнял руку, преграждая ему дорогу. Что-то упорно не нравилось ему в этом чужаке, слишком уж он был спокоен и даже как бы несколько расслаблен, словно был уверен в своих силах. За свою беспутную жизнь Трен повидал многое, побывал в сотнях передряг и таких местах, где выжить можно было только чудом и всегда его выручала природная «чуйка» на опасность. Он всегда подспудно знал, когда можно переть на пролом, а когда стоит двинуться в обход или вообще залечь на дно самого глубокого схрона при этом еще и дышать как можно реже. И вот сейчас его «чуйка» просто взвыла, крича о неведомой угрозе, требуя бросить всё и как можно скорее уносить ноги прочь. Ловушка? Неужели стражи решил сработать на живца, заставив чужака специально светануть монетами.

Трен нервно облизнул нос длинным языком и втянул воздух ноздрями, пытаясь уловить в запахах хоть какую-то странность, которая могла бы выдать засаду – ничего. И тем не менее….

– Трен, ты что стопоришь, крошим мелкого, снимаем монету и ходу.

Лон демонстративно сплюнул и буквально прыгнул в сторону инойра нанося сверху вниз рубящий удар, но лишь для того чтобы через мгновение пронзительно заверещать от боли с ужасом тараща глаза на свою упавшую в лужу руку пальцы которой все еще продолжали сжимать уже бесполезный кинжал. Плащ летит в сторону позволяя рассмотреть странный клинок в руках чужака, который словно разделился на две половины: гарду и парящий в полуметре от него кончик клинка, все пространство между которыми было заполнено светящимся воздухом. Короткий удар без замаха и визг Лона обрывается, его тело мешком оседает вниз. Необычный клинок без усилия, словно сквозь мягкий хлеб, прошел через подшитую костяными пластинами куртку и под надетый под нее кольчужный передник. Трен нервно сглотнул и попятился назад, поудобнее перехватывая свой меч и усилием воли загоняя липкий страх в самый край сознания. Нет, его не испугает какой-то урод с магическим клинком, не зря ведь он прошел через десятки схваток и даже как-то смог прирезать имперского наргайна. Тут главное не попадать под удар и помнить, что парировать выпад явно не получится, а значит…. Рука Трена осторожно скользнула к поясу, на котором висело несколько метательных стрел. Бросок почти без замаха одним резким движением кисти. Буквально в последнее мгновение чужак сумел отклониться, и стрела ударила в стену дома, но этого мгновения вполне хватило. Коротко рыкнув для поддержания собственной храбрости, он устремился вперед, нанося тычковый удар и сразу же отпрыгивая в сторону, дабы тут же ударить снова, но на этот раз рубанув сверху-вниз. Инойр явно не ожидал подобного натиска, поэтому попятился, даже не предпринимая попытки достать атакующего своим чудо-мечом, а лишь уклоняясь от ударов. Это воодушевило Трена и он, метнув еще одну стрелу для отвлечения внимания, вновь атаковал, стараясь не выпускать из поля зрения светящийся клинок чужака. Однако тот неожиданно шагнул вперед, немного присел пропуская треновский меч над своей головой и нанес удар ногой в колено, заставив бандита, пошатнувшись, податься вперед в попытке сохранить равновесие. Острая боль резанула по плечам, сбила дыхание, окружающий мир несколько раз кувыркнулся, на секунду померк, а затем Трен с ужасом увидел стоящее над собой безголовое тело. Он попытался закричать, но из глотки вырвалось лишь какое-то странное бульканье, а тело, покачнувшись, рухнуло прямо на него.

***

– Ну и зачем такие сложности, товарищ капитан? Могли бы просто их пристрелить.

Гибкая тень спрыгнула с крыши ближайшего дома, превратившись в худенькую рыжеволосую девушку, облаченную в темно-синий облегающий комбинезон словно состоящий из множества шестигранных плиток, которые шевелились при каждом ее движении то и дело делая похожей его обладательницу на бесплотного призрака.

– Зачем шуметь если и так справился, – инойр свернул энергоклинок и повесил его обратно на пояс.

– Справились? – девушка подошла ближе и, приподняв полу плаща, с саркастической ухмылкой продемонстрировала ему дыру в ткани оставленную бандитским мечом.

– Согласен, парень был неплох, но и только. Где третий, кстати?

– Отпустила. В розыске он не числится, так что пусть пока поживет. Толку нам от его головы.

– Тоже верно. Однако, как же легко их брать, постоянно клюют на один и тот же трюк. Стоит светануть деньгами и летят как мотыльки на свет лампы, – он подопнул валяющуюся в луже голову к ногам девушки. – Отнеси стражам, получи деньги и возвращайся.

– Двинемся дальше?

– Пока нет, – покачал головой инойр.

– Новый заказ?

– Нет, это по нашим делам.

Короткая, но пышная шевелюра девушки шевельнулась, выпуская на волю пару острых кошачьих ушей, а в глазах заблестели огоньки интереса.

– Неужели что-то узнали?

– Да, – Максим устало провел ладонью по лицу, размазывая попавшие на него капли крови и, бросив взгляд в медленно светлеющее небо, добавил: – Точнее наткнулся на того, кто знает, как можно добраться до этого чертового замка «Каменных фей».