Лотос

Глава 22

Орион

Холодный воздух облизывает мою кожу, пока я стою посреди дороги, наблюдая за уезжающей машиной. Я даже не пытался остановить Лотос, зачем? Она будет помнить обо всем, что увидела, и это может стать для нее непомерным.

Я всегда задавался вопросом, как она могла полюбить меня. Лично мне было легко влюбиться в нее. Во взмах волос, в смех, в то, как она смотрела, будто я был кем-то важным. Иду обратно к дому, свет все еще горит в окнах, веревка, что связывала запястья Лотос, валяется на земле.

Я достаю сигарету, закуриваю и подношу ее к губам. Лотос ненавидит, когда кто-то курит, ненавидит запах сигарет, их вкус. И зависимость. Но моя зависимость от Лотос превосходит все.

Осматривая дом, который принес как хорошее, так и плохое, я делаю шаг вперед, проходя сквозь выдыхаемый мною дым, и поднимаю канистру с бензином, стоящую возле двери. Сделав глубокую затяжку, я бросаю сигарету на пол. Затем открываю канистру, и запах бензина ударяет мне в нос. Переворачиваю канистру вверх дном, разливая жидкость по всему дому. Легко воспламеняющаяся жидкость расплескивается по деревянным половицам, запах настолько сильный, что в итоге я бросаю канистру посреди дома и выхожу.

Голова болит, сердце болит. Кажется, будто болит все чертово тело, когда Лотос нет рядом. И поэтому, несмотря ни на что, мне приходилось возвращаться к ней, когда мы были вместе. После того как она ушла, я стал лучшей версией себя, чтобы вернуть ее.

Достав еще одну сигарету, я зажигаю ее, наблюдая за мерцающим пламенем, и задаюсь вопросом, что произойдет, если я прямо сейчас брошу ее себе под ноги. Я слышу звук подъехавшей машины и замечаю вернувшегося Коула, но Лотос с ним нет. Сделав последнюю затяжку, я выбрасываю ее, будто никогда и не держал в руке. Щелкаю несколько раз зажигалкой, бросаю ее на землю вместе с сигаретой, и пламя освещает дом.

Коул громко ругается, выпрыгивая из машины.

— Какого хрена, чувак?

Друг тянет меня назад, но мои глаза не открываются от адского пламени. Оно прекрасно, как и Лотос. Я вижу обжигающую красноту, такую же, как и ее волосы.

— Ты просто ушел и все бросил, — смеется он. — К счастью, никто этого не увидит. — Он прав.

Раздается громкий взрыв. Наши барабанные перепонки, кажется, вот-вот лопнут. Мы пригибаемся, падая на землю. Затем смеемся. Наркотики. Этот дом был полон химических реактивов. Ничего хорошо. Все взрывоопасно. Дым и обломки летят в мою сторону, запах окутывает меня.

Коул сильно бьет меня по руке.

— Поверить не могу, что ты сделал это. Ебаный ад, мужик, у меня там были неплохие шмотки.

Моя рука опускается на живот, и громкий смешок покидает мой рот. Они все думают, что мой напарник страшный, и, в некотором роде, они правы. Для меня же он всегда был просто Коулом. Ничего больше.

— Я куплю тебе новую одежду, — говорю ему, поднимаясь, и отряхиваюсь. Коул делает то же самое, качая головой и указывая на горящий дом.

— Я носил те брюки с восемнадцати лет, чувак. Это были брюки для привлечения цыпочек. Знаешь… всех цыпочек. — Он поддает тазом, и я знаю, что он говорит серьезно. Покачав головой, я направляюсь к его машине. — Может, вызвать пожарных? Что если огонь распространится дальше? — спрашивает он, открывая дверь с водительской стороны, пока я усаживаюсь на пассажирское кресло. Он садится внутрь, не заводя двигатель.

— Пока нет. Давай подождем и попробуем сами остановить его распространение.

Он кивает, откидывается на спинку сидения и смотрит на разгорающееся пламя.

— Она у меня… просто чтоб ты знал, — говорит он, нарушая тишину.

Повернувшись к нему лицом, я жду продолжения, но Коул молчит.

— Лотос увидела все. Может, теперь она получит то, что хочет, и будет жить дальше без меня. — Снова смотрю на огонь — потолок рушится, а вместе с ним и весь дом. Дерево продолжает гореть, но потихоньку начинает затухать.

— Я думаю, что так и сделала бы, но для нее существуешь только ты. В этом ее проблема. Твою мать! Эта и твоя проблема. Вы оба настолько зациклены друг на друге, что даже не обращаете внимания на кого-то другого. Вот почему той ночью ты показал Каме, кем она была для тебя.

Покачав головой, я не хочу вспоминать о той ночи, это было последней каплей. Мне пришлось порвать с Лотос. Она была единственным человеком во всем этом, кто не должен был страдать от моих действий несмотря ни на что. Поэтому взгляда в глаза Камы и слов, что он сказал той ночью о ней, было достаточно, чтобы спрятать Лотос. Это просто было тем, что я должен был сделать. Даже если не желал этого.

— Она могла бы полюбить его, если бы не была моей.

Он смеется. Мне плевать. Это правда.

— Лотос Уэйн была послана на эту землю, чтобы любить только тебя, Орион Харли, и то же самое с тобой. Просто дай ей время. Она умная женщина, она изменит свое мнение.

Может, Коул прав. Может, время — это все, что мне нужно ей дать. Проще сказать, чем сделать. Время и так уже отняло у нас многое.

***

Преследование — то, до чего я опустился. Сидя на своем мотоцикле, издалека наблюдаю, как Лотос покидает дом Коула на следующий день и забирается в его машину. Я не собирался преследовать ее — просто решил покататься, чтобы прочистить мозги, и в итоге оказался здесь.

Только раз мельком взгляну.

Это все, чего я хочу, повторяю я про себя.

Ничего с Лотос не было незначительным. Вот почему я держался в стороне все эти годы. Я знал, если увижу ее, даже издалека, не смогу удержаться. Это было бы невозможно. Поэтому я занимался чем-то другим. Я работал каждый день от заката до рассвета. Постоянно совершенствуясь, постоянно пытаясь стать лучшей версией себя. Теперь я сделал все, о чем мечтал, и даже больше в своей карьере. Я миллионер, который не тратит свои деньги. Я все еще живу в доме, в котором вырос, в том, что все напоминает мне о ней. Мои деньги лежат в банке без дела — за исключением некоторых пожертвований тут и там. У меня не на кого их тратить. Я хочу тратить их на Лотос, но деньги ее не волнуют. И никогда не волновали.

Ее жених, кажется, думает иначе.

Например, то кольцо на ее пальце. Дорогое и непохожее на то, что я хранил для нее с тех пор, как нам было по восемнадцать. Я планировал подарить его, когда нам исполнится двадцать два года, но не все всегда идет по плану. Черт возьми, не всегда.

Но постоянная работа помогла мне. Помогла не думать о Лотос каждую секунду каждого гребаного дня. Лотос поворачивается и обнимает Коула, и я чувствую желание подойти к ней, но остаюсь на месте, давая пространство, как она и просила.

Коул наблюдает, как она закрывает дверь, — он знает, что я здесь. Он услышал меня в тот момент, как я подъехал к его дому. Коул знает звук моего байка. Он не обращает на меня внимания, просто кивает и садится в машину. Наблюдая, как они уезжают, я вывожу мотоцикл на дорогу. Ветер бьет мне в лицо, и это напоминает мне все те разы, когда Лотос сидела на байке позади меня. То, как она сжимала мою талию сильнее, когда хотела, чтобы я сбавил скорость. Лотос наслаждалась видом, особенно лугами. Бесконечные луга с цветами и травой. Она могла проводить там весь день, если выпадала возможность. Поэтому я бы никогда не продал дом, где задний двор — огромный в несколько акров луг с большим прудом. Были недели, когда я каждый день искал ее там с книгой в руках, учащуюся или просто лежащую на траве.

Остановившись, я рассматриваю место, где прошлой ночью располагался дом с нашей лабораторией — теперь здесь не осталось ничего, кроме пепла на земле.

— Ты действительно все испортил, не так ли?

От неожиданности я буквально подпрыгиваю, моя рука скользит к брюкам, где лежит нож. Оборачиваюсь, Кама стоит позади, глядя на обломки. Он пинает камешек, ожидая чего-то. От меня? Мне следовало убить его за то, что он прикоснулся к Лотос. Порезать его на кусочки и похоронить с остальными телами.

— Хочешь убить меня, не так ли? — В его голосе нет страха, он будто подшучивает. Уголок его губ приподнимается, пока он смотрит на меня. — Да, хочешь. Ты хочешь убить меня, потому что я тронул ее.

Закрываю и снова открываю глаза — я знаю, что они стали практически черными.

— Почему бы мне просто не сделать это? — Я останавливаюсь прямо перед ним, но он отступает. Затем качает головой.

— Она бы узнала. Как бы ты смог жить с этим? — спрашивает он, дразня.

— С тобой в земле и с ней в моей постели, вот как. — Мои руки сжимаются в кулаки, он переводит взгляд на них, а потом снова на меня.

— Она умная, красивая. Может, для начала тебе стоит подумать о том, что лучше для нее.

Я смеюсь.

— Думаешь, ты можешь давать мне советы? Ты, должно быть, издеваешься надо мной, да? Почему ты здесь, Кама? Я больше не варю «люс» для тебя. Если снова собираешься угрожать мне, то тебе лучше свалить отсюда.

— Я просто пришел сказать тебе… — он надевает солнечные очки, — …просто из уважения. Роан планирует вернуть ее. — Кама поворачивается и уходит.

Твою ж мать.