Ловушка чести

2

Планета была в пяти парсеках от Брае. Третья в системе ничем не примечательного карлика класса F5, официальное название — Ньянза, она была колонизирована каких-то пятьсот лет назад, во время распада Галактического Содружества. В сферу влияния Империи вошла около ста лет назад, несколько попыток переворотов не увенчались успехом, сейчас здесь был только резидент, что свидетельствовало об относительном спокойствии в этом незначительном и мало посещаемом мирке. Население достигло десяти миллионов человек — вот и все, что содержалось в банке данных о планете Ньянза.

Он просмотрел все материалы после того, как установил личность убитого парня. Томас Умболу, девятнадцати лет, рожденной свободным член общины Джарново на Ньянзе, иждивенцев нет, личных обязательств нет, на верность кому-либо не присягал, религия — вариант христианства, рост 1,82 м, вес 84 кг, группа крови 0+. Его послужной список был чист, но и срок службы невелик — всего один год. Обычная перед зачислением на службу гипнопроверка показала отсутствие серьезных отклонений; но, конечно, это ни о чем не говорило с тех пор, как техника глубокого кондиционирования стала общепринята, превратившись лишь в дополнительную бюрократическую процедуру.

Флэндри взял скоростной флиттер и покинул Брае. Вынужденная праздность путешествия была достаточно долгой и остро напомнила ему, что он уже несколько недель не имел женщины. В обычное время он часто посещал гимнастический зал. Занятия навевали скуку, зато тело было в отличной форме, что не раз спасало ему жизнь и упрощало поиски партнерши для постели на таких нежных планетах, как Терра.

Когда робот-пилот доложил, что они приближаются, он стал переодеваться: униформа офицера разведки допускала разные вольности; и Флэндри пользовался этим больше, чем другие. После должного размышления он облачил свое длинное тело в павлинье-синюю тунику с белыми перекрещивающимися ремнями, навесил столько золотых шнуров, сколько допускали правила, надел красный шарф и подходящие пистолеты — нидлер, стрелявшие иглами, и бластер, переливчатые брюки и мягкие черные ботинки из натуральной бычьей кожи. Затем он набросил ярко-красный плащ на плечи, а на тщательно причесанную голову надел флотскую фуражку с крылышками. Обозревая себя в зеркале, он видел худое, загоревшее под кварцевой лампой лицо, серые глаза, волосы и усы темного шатена, прямой нос; высокие скулы — да, последняя плазмокосметическая операция сделала его лицо слишком красивым, но не переделывать же все снова. Он взял в рот сигарету, нашел наиболее элегантный угол наклона, закурил и пошёл к своему пилотскому месту. Хотя его участия в пилотировании сейчас не требовалось.

Ньянза сверкала перед ним. Никогда в жизни он не видел более чистой и прекрасной синевы, перечеркнутой белыми облаками, содрогающейся от гигантских сполохов северного сияния. Он заметил две луны: меньшая была ближе, та, что побольше, — дальше. Он нахмурился. Где же материки? Его робот установил радиоконтакт, и на экране появился молодой человек с лицом европейского типа. На нем была рубашка с короткими рукавами.

— Капитан Доминик Флэндри, Имперская разведка, просит разрешения на посадку.

Иногда он спрашивал себя, что бы стал делать, услышав категорическое «нет» в ответ на свой вежливый запрос. Человек на экране широко разинул рот:

— О-о… уже?

— Хм? — сказал Флэндри, но одернул себя и ответил глубокомысленно: — Да, естественно.

— Но только сегодня, сэр! — бубнили с экрана. — Как, мы даже не догадались еще послать курьера — это был такой кошмар! — О, слава Богу, вы здесь, сэр. Вы сами увидите, на Алтле — на всей Ньянзе — нет такого технаря, который не был бы готов жизнь отдать за его величество!

— Я уверен, его величество будет чрезвычайно доволен, сказал Флэндри. — Но с вашего позволения, как там у нас с сигнальными огнями? — После паузы раздалось несколько щелчков и корабль стал стремительно снижаться. — Эй, между прочим, куда вы дели свои континенты?

— Континенты?!

— Ну да, континенты — такие большие грязные места, чтобы сделать посадку.

— О, сэр, конечно, я знаю! — диспетчер весь подобрался. — Мы тут в Городе не дикари. Я сам бывал на Спике.

— Ну а если бы и нет, что тут такого? — пробормотал задумчиво Флэндри, больше интересуясь акцентом парня. Неисчерпаемые варианты англик — колониальных диалектов английского — были его хобби.

— Что до континентов, сэр, я думал, вы должны знать. На Ньянзе их нет. Алтла — всего лишь остров средних размеров. И вообще здесь только скалы и рифы. Они уходят под воду во время прилива на глубину, которая меняется почти вдвое в зависимости от расстояния до Лоа..

— Да-да, я знаю, — сказал Флэндри успокаивающе. — Я вас просто проверял.

Он отключил связь и задумался. К черту эти жалкие справочники для пилотов! Нужно было слетать за подробной информацией на Спику. Если бы вместо радио изобрели наконец суперскоростную связь, опережающую свет! На прямые контакты между планетами требуются дни, недели и месяцы. Из-за этого каждая система в культурном отношении развивается по-своему, варится в собственном соку годами. Незаметно, пока не выплеснется наружу, нарастает местный феодализм — неизбежно, хотя и в рамках имперской структуры. Но все равно каким-то образом все это послужит цивилизации, когда Долгая Ночь настанет.

Космопорт походил на десять тысяч других малых пристаней: гравитационное ограждение, поле я несколько служебных зданий — вот и все. За ангарами с западной и южной стороны Флэндри видел зелень ухоженного леса. На востоке виднелись шпили маленького старинного городка. В северном направлении почва шла под уклон, заканчиваясь зарослями травы и россыпью гальки, пока не упиралась в белую линию прибоя и невозможно синий океан. Небо было немного темнее, чем на Терре, — в воздухе меньше пыли, рассеивающей свет, — и безоблачное, голубоватое солнце яростно слепило глаза. Сейчас здесь стояло лето: Алтла лежала на широте 35 градусов в Северном полушарии планеты, размерами напоминающей Терру, но с наклоном оси в 21 градус. Воздух казался прохладнее, чем был на самом деле, из-за свежего ветра, пахнувшего солью, а благодаря сильному ультрафиолетовому излучению солнца к нему примешивался потрясающий запах озона.

В общем, Флэндри скоро пожалел, что вырядился таким пижоном. Он с отвращением смотрел на шорты, блузу и кепку начальника космопорта. Этому блондину, также европейского типа, явно было в них вполне удобно. Мрачное утешение Флэндри нашел, рассудив, что этот комфорт был чисто физического свойства.

— Начальник порта Хайнц фон Сондербург, сэр, к вашим услугам. Естественно, никакого карантина; имперский рыцарь не нуждается. Ах, за вашим багажом присмотрят, капитан… Флэндри? Конечно. Весьма польщен. Я связался с ее превосходительством. Счастлив доложить, что вам будут оказаны положенные официальному лицу знаки гостеприимства. Иными словами, мы в Городе сделаем для вас все, что в наших силах…

— Ее превосходительство? — спросил Флэндри, когда они были уже в воздухе.

— Я неправильно выразился? — фон Сондербург нервно потер руки. — О, дорогой, я очень сожалею. Это такая изолированная планета — так редко появляются возможности… Поверьте, сэр, мы только внешне такие неотесанные. В Городе, по крайней мере, царит просвещенный передовой дух абсолютной лояльности по отношению к Империи, которая…

— Я подумал всего лишь о том, что в случае, подобном вашему, когда единственные терране на планете — это резидент и его семья, стоило бы назначить мужчину на этот пост.

Флэндри посмотрел вниз. Это был старый город, как будто случайно выросший на уступах скал, с крутыми улочками, заполненными пешеходами, машин и флайеров было немного.

Кругом, однако, виднелись большие, современно оборудованные и полные судов доки. Он обнаружил все — от пластиковых пирог до гигантских подводных лодок В основном суда были парусные, что говорило о неторопливой эстетически-ориентированной культуре, но их совершенные в смысле гидродинамики линии свидетельствовали о том, что практической эффективности также придавалось большое значение. Мощный буксир покидал залив с длинным хвостом нагруженных барж. Широко использовался воздушный транспорт. В другом месте Флэндри узнал комплекс больших, перерабатывающих морскую воду насосных станций с примыкающими фабриками. Двухкорпусное грузовое судно разгружало тюки — с морской травой? — очевидно, для завода пластмасс. «Итак, — подумал он, — большая часть жителей Ньянзы занимается рыболовством, охотой и хозяйничает в океане, покрывающем всю планету; сырье поступает на этот единственный остров, который снабжает металлами, химическим топливом, синтетическими стройматериалами и смолами, и стеклом, и волокнами, и машинами». Флэндри был достаточно знаком с пелагической, или морской, культурой; в наиболее перенаселенных мирах все чаще возвращались в конце концов в родную водную стихию. Но эти здесь сразу начали как моряки. Могло получиться интересное общество…

Голос фон Сондербурга привлек его внимание:

— Ну конечно, несчастный мастер Баннерджи был мужчиной. Я просто ссылаюсь на его, э-э… вдову, бедную леди Варвару. Она — урожденная Эйре, ну, вы знаете — Эйрсы из Антарктики. Она перенесла свою утрату как подобает представителям настоящей имперской аристократии; да, мы можем гордиться, что нами управлял последний муж леди Варвары Эйре Баннерджи.

Флэндри построил фразу так, чтобы сохранить иллюзию своей осведомленности:

— Известно точное время его смерти?

— Нет, сэр. Вы можете попытаться узнать в городской полиции, но боюсь, Даже они не имеют точной информации. Это случилось прошлой ночью, он уже отдыхал. Видите ли, сэр, у нас нет ваших передовых полицейских методов. Удар гарпуна — ох, что за способ найти последний покой, — фон Сондербурга тихо передернуло.

— Орудие убийства не нашли? — бесстрастно осведомился Флэндри.

— Нет, по-моему, сэр. Убийца принес его с собой, знаете, такой… портативный. Он, должно быть, забрался по стене, используя ботинки с вакуумными присосками или перекидной крюк, чтобы зацепиться за подоконник и… его превосходительство крепко спал, а его супруга предпочитала отдельную спальню. Само собой разумеется, сэр, убийца не проходил через дом, чтобы добраться до уединенной комнаты мастера Баннерджи. Все слуги — урожденные технари, а ни один технарь никогда и помыслить бы даже…

Перед их взором возник дворец резидента, окруженный английским садом. Постройке было лет семьдесят пять, но металл и тонированный пластик этой надменной архитектуры по-прежнему составляли вопиющий контраст с массой дешевых многоквартирных домов рядовой застройки. Когда аэрокар приземлился, Флэндри заметил, что население Города в основном представлено людьми европейского типа, со смуглой кожей. Толпы их заполняли улочки, звенящие детскими голосами; толстые растрепанные женщины торговались, возбужденно размахивая руками; те из мужчин, что не работали на производстве, сидели в неприглядных унылых магазинчиках. На посту возле дворцовых ворот стояли двое местных полицейских в шлемах и защитных жилетах. Это были высокие африканцы, без задержки пускавшие в ход электрические дубинки шокового действия в случае проявления неуважения к законной власти.

Внешность леди Варвары также напоминала о европейском происхождении, хотя примесь китайской крови в родословной Эйрсов проявлялась в ее темных волосах и тонкокостности. Само совершенство, она предстала перед Флэндри в простом белом траурном платье на фоне стереопортрета своего мужа в полный рост. Харри Чандра Баннерджи был маленьким терранином средних лет, с коричневой кожей и мудрыми глазами; без сомнения, типичный законопослушный, совестливый, суетливый служака, чьи мечты о рыцарстве умирали медленно день за днем. А сейчас он и сам был убит.

Флэндри склонился над хрупкой рукой леди Варвары.

— Ваша честь, — сказал он, — примите мое самое сердечное сочувствие и даруйте мне прощение за то, что я вторгаюсь к вам в момент такой утраты.

— Я рада, что вы пришли, — прошептала она. — Так рада. Ее потрясающая искренность чуть не заставила Флэндри позабыть о великосветских манерах. Он сделал шаг назад, снова согнувшись в ритуальном поклоне:

— Вы можете больше не беспокоиться, ваша честь. Позвольте мне снестись с властями.

— С властями! — се голос зазвенел и отозвался эхом в тонких стенках нескольких хрустальных сосудов явно тегеранского происхождения. Хотя в целом интерьер, полный прихотливой игры линий, был выдержан в стиле, который приобретало искусство, веками развивавшееся вдали от терранской цивилизации. — Какими властями? С вами есть люди?

— Нет.

Флэндри огляделся вокруг: комната, вытянутая в длину, с низким потолком. Вышколенный дворецкий бесшумно поставил графин и фужеры возле стеклянной трельяжной стенки, обращенной в cад. Затем он вышел, оставив их, как казалось, наедине. Флэндри достал сигареты, перевел взгляд на женщину и вопрошающе поднял брови. Он видел, что она моложе его.

Ее бесцветные губы сложились в улыбку.

— Благодарю вас, — сказала она так тихо, что он почти не услышал..

— А? За что, ваша честь? Боюсь, мое присутствие — сомнительное удовольствие.

— О нет, — отозвалась она.

Она приблизилась. Ее поведение было не совсем естественным: то слишком дружелюбным и спокойным для недавней вдовы, то внезапно й резко каким-то диковатым. «Большая доза мистицина, — догадался он. — Совершенно в духе представителей высшего класса Империи: воздвигать стены из химии, чтобы справиться с горем, или страхом, или… А что ты делаешь, когда стены рушатся?» — подумал он.

— О нет, — повторила леди Варвара. Она говорила быстро, на повышенных тонах. — Возможно, вы не понимаете, капитан. Вы — первый терранин, которого я вижу, не считая мужа, впервые за… сколько же лет? Около трех ньянзанских лет, это почти четыре терранских. И потом, это были краснолицые военные посланники с обычными проверками. Кого мы видели кроме них? Губернатор Города и его офицеры делали несколько звонков вежливости в год. Морское начальство тоже обязано было навещать нас, вы понимаете, и не для того, чтобы снискать любовь или получить привилегии — просто потому, что было бы ниже их достоинства не соблюдать формальностей. Их достоинство! — ее щеки пылали.

Она стояла вплотную к нему, глядя снизу вверх, сжав кулаки так, что кожа на суставах пальцев натянулась, придавая им сходство с птичьими лапками.

— Как бы вы себя чувствовали, если бы вас вынудили терпеть присутствие незваного гостя?

— Итак, Империя непопулярна здесь? — пробормотал Флэндри.

— Я не знаю, — утомленно отозвалась она. — Право, не знаю. Все, что я знаю, — единственные люди, которых мы видели регулярно, наши единственные друзья — о Господи! Друзья! — были неотесанные простолюдины, мозгляки.

— Кто, моя госпожа?

— Это здешние горожане — технари. Розовощекие. Зовите их, как хотите. Как этот маленький жирный фон Сондербург. — Она снова вскрикнула: — Знаете ли вы, капитан, что значит общаться только с низшими классами? Это накладывает отпечаток и на вас. Ваша душа становится сальной. Фон Сондербург сейчас… всегда заискивал перед Харри Чандрой… он ни разу не прикурил сигару в моем присутствии, не спросив моего разрешений, причем в самой тяжеловесной форме — в одних и тех же выражениях, я слышала их миллион раз, хоть вой: «Моя госпожа не возражает, если я закурю?» — Варвара кружила вокруг него. Ее обнаженные плечи вздрагивали. — «Моя госпожа не возражает? Моя госпожа не возражает?» И вот вы пришли, капитан. Клянусь, ваши легкие все еще заполнены воздухом Терры… вы пришли и вынули портсигар, и приподняли брови — вот так! Ничего более. Жест, которым мы все пользуемся дома. Обычай, предполагающий, что у меня есть глаза, способные видеть вас, и разум, чтобы знать, чего вы хотите. Добро пожаловать, капитан Флэндри, будьте как дома! — она схватилась за решетку стенки обеими руками и уставилась в сад. — Вы с Терры, — прошептала она. — Я приду к вам ночью, в любое время, прямо сейчас, если хотите, просто потому, что вы терранин.

Флэндри постучал сигаретой о ноготь большого пальца, зажег ее и глубоко затянулся. Он глянул в печальные карие глаза Харри Чандры Баннерджи и Произнес про себя: «Прости, старина. Я не кладбищенский вор и сделаю все, что смогу, чтобы избежать этого, но моя работа требует такта. Ради Империи и Расы!»

— Мне жаль, что я появился не вовремя, вы так утомлены, ваша честь, — сказал он. — Конечно, я сделаю все возможное, чтобы вас приняли в Управлении провинции, и если вы хотите вернуться домой…

— После всех этих лет, — пробормотала она, — кого я там знаю?

— А-а… могу я предложить моей госпоже немного отдохнуть? Сигнал внутренней связи спас их обоих. Варвара нетвердо произнесла: «Слушаю», и притяжение между ними исчезло. Раздался голос дворецкого:

— Прошу прощения, мадам, но я получил известие о прибытии одной известной здешней персоны. Просить перенести встречу?

— О… я не знаю, — ответила Варвара безжизненным тоном. Она не смотрела на Флэндри. — Кто это?

— Леди Тесса Хурн, мадам, сиятельная владычица Литтл Скуа в Джарново.