Ловушка для холостяка

Глава 18

Саша

Просыпаться от страстных поцелуев любимого мужчины, наверное, приятно. И то у меня есть некоторые сомнения на тот счет. Просыпаться от того, что тебя целует пес - нет. Точно вам говорю.

Я с трудом отодвинула от себя Дака, явно решившего помочь мне умыться. Вот же добрейшая душа.

— Дак, хватит, я тоже тебя люблю, — меня опять лизнули в нос. — Фу, Дак!

— Вставай, спящая красавица. Других принцев сегодня нет, только Дак. И телефон мне отдай, — весело проинформировал голос Гастелло.

Ах, вот так, значит? Сам телефон вернуть не может, группу поддержки позвал? Вот зараза!

— И не стыдно? — села я, протирая глаза, и с укоризной посмотрела на мужчину.

Еще минут десять назад спал на моем диване, а теперь вот так нагло меня поднимает! Ненавижу этот трюк с Даком. Противно же, хоть я и люблю этого хвостатого.

— Мне за что? — хохотнул Мишка и поморщился.

О, как прекрасно, у кого-то похмелье!

— Все, вставай, пошли завтракать, — закончил мысль сосед.

— А без меня?

Я взглянула на часы и ужаснулась. Он серьезно решил меня поднять сейчас? Да я только в шесть легла, а меня в десять будят! Ни стыда, ни совести!

— Нет, подъем. Дак, ко мне, — пес тут же отстал от меня и поспешил к хозяину.

— У тебя десять минут, отсчет пошел. И мой телефон не забудь вернуть.

С этими словами дверь захлопнули. И что он заладил про свой чертов телефон?

— Будто я его брала, — пробормотала я закрытой двери, но делать нечего, придется вставать и искать его телефон.

Когда, я, наконец, добралась до кухни, там неожиданно царил хаос. Да, явно кому-то пить не на пользу.

Дед пек блинчики всегда по воскресеньям, следовательно, задача с завтраком от Гастелло стояла самая простая: сделать кофе. Что мне, что ему оно сейчас было просто необходимо. Дальше полагалось извлечь из холодильника все подходящее для завтрака. Легкая задачка, но как бы ни так!

Мишка стоял перед явно убежавшим кофе, а я-то думала только молоко убегает, а вот нет еще и кофе в "правильных" руках. Из холодильника нужное было извлечено, но ничего ни порезано, ни открыто, просто навалено кучкой. Чудеса сервировки.

— Ну, не женщина, а солдат, где такое видано?! — усмехнулся Мишка, демонстративно посмотрев на часы.

Он старался улыбаться, но я очень хорошо его знала, чтоб не понять, друг растерян. Но вот «солдата» я ему не спущу.

— Сам сказал десять минут! — известила я, принимаясь разгребать съестные запасы.

— А кто меня слушаться просил, мы же не на пожаре, — отмахнулся сосед, возвращаясь к своему сбежавшему кофе.

— Деду расскажу, что ты меня обижаешь!

Жаловаться деду любимая забава с детства. Ну и что, что мне уже не десять?

Все равно я маленькая перед этим лбом. Да, не образец взрослого поведения, но весело же.

— А я думал, своему Егору, — издал очередной смешок Мишка.

— А могу и Егору!

Вспомнилась вчерашняя сцена и тут же пришло осознание, что меня раскусили с моим глупым планом мести за Алену. Щеки запылали от стыда.

— Жалуйся, где мой телефон?

— Даже не видела.

Ну вот, вернулись к телефону, и с чего он взял, что я знаю?

— Не пробовал смотреть там, где оставил?

— Пробовал, а нашел тебя. Но не думаю, что ты его съела. Или съела?

— Не трогала я твой телефон.

Вот что он заладил, нужен мне его телефон, что мне с ним делать?

— Куда он тогда делся? — не унимался Гастелло, предпринимая вторую попытку варки кофе.

— А я знаю? Я домой пришла только утром, — обиделась я, отрезая колбасы и подумывая оставить кое-кого без бутербродов.

— Кстати, а чего это ты так рано пришла?

По его интонации я не поняла, это сарказм или нет? И как вот мне на это отвечать? Я же ему все уже рассказывала, или забыл на пьяную голову?

Мою заминку никак не прокомментировали, зато, наконец, поставили передо мной чашку с кофе и быстро покидали все лишнее в холодильник, достав молока.

— Саш, садись, чего стоишь, в ногах правды нет. Завтрак готов.

— С какой попытки? — буркнула я, и уселось на свое место.

— Разговорчики, — цыкнул Гастелло, прихлебывая кофе.

Какое-то время мы ели молча.

— Саш, отдай телефон, — опять заладил Гастелло.

Ну, правда, как сломанная пластинка!

— Не брала, но найду за определенную плату, — улыбнулась как можно милее в ответ.

— Сам уж найду, спасибо.

Вот так всегда, предлагаешь помощь, а от нее отказываются. Эх.

— Ну и ищи, — пожала плечами и потянулась за новым блином.

— Ты так и не ответила, почему это поход в театр закончился в шесть утра.

Похоже, Гастелло не помнит, что не театр. В следующий раз в долг буду просить и суммы побольше. Все равно у него память ни к черту.

— А, ну, мы не пошли в театр.

Мишка нахмурился. Ну и что он себе там, интересно, придумал? И не стыдно?

— Мы проиграли в Маза Парке всю ночь.

— Вот как? А на часы посмотреть? — о, у кого-то включился режим папочки. — Введу комендантский час, и будете знать!

— Да кто тебя слушать будет? — пожала плечами в ответ, делая новый глоток кофе.

— Суворова!

— Гастелло!

Ох уж, эти старые добрые препирания. И сколько бы они еще продолжились, если бы нам не помешал звонок телефона. Мы вместе подняли головы.

На полке, подключенный к розетке, лежал телефон Гастелло и стикер с запиской от деда: "Найден забытым в ванной, некормленый".

— Говоришь, где оставил, нашел меня? — удивленно переспросила я.

— Ну ой, — развел руками Мишка, вызывая смех.

* * *

Михаил

— А ты уверена, что Сан Саныч хотел, чтоб мы разобрали балкон?

Я отряхнулся от покрывшей меня с ног до головы пыли и пнул только что вытащенную коробку со старыми вещами. Я даже нашел коробку с моими тетрадями с младшей школы. Не думал, что это еще хранится.

— Если будет разбирать он, этот хлам так и останется на месте. Вытащит и поставит на место.

Сашка была не приклонена.

— А то ты не знаешь его, — закончила она.

— А вот летом мы не могли этим заняться? Тепло и все такое?

Я, конечно, мог понять Суворову. Война за разбор коробок идет далеко не первый год. Но то у меня руки не доходят, то у нее времени нет, то Сан Саныч дома. А хлама и правда скопилось много.

Но желание сделать это именно сегодня меня изрядно напрягало. Максимум, к чему подходило мое самочувствие, так это лежать и не двигаться, щелкать каналами в поисках футбола или вовсе включить какой-нибудь сериал и смотреть до победного. А вместо заслуженного отдыха меня заставили работать в поте лица.

— Не могли. Во-первых, дед со своим «а может пригодиться». Куклы, машинки, книги, которые никто не читает и одежда, которую уже никто не наденет. А во- вторых, я уже не говорю про память для потомков в виде моих первых двоек за чистописание.

— Там не двойка, — тут же возразил я. — Вам оценки не ставили.

— Там просто «очень плохо», — кивком подтвердила Суворова.

— Ну, не нравились твоей Тамаре... Как-то там... твои рисунки смирись уже.

— Она убила во мне художника! — возмутилась Сашка, заставив меня коротко посмеяться.

Вспомнил те безобразия, что она учинила в тетрадке для прописей. Зайчики, котики и что-то там еще. Пришлось новую покупать, иначе было уже никак. Но это я и сам сохраню для потомков. С примером как делать не надо.

— Да ладно, его убила твоя лень, — махнул я рукой. — Ну, решай, что из этого выкидываем, а что оставляем. Я хочу быстрее со всем этим покончить. И ты учти, нам и так влетит за то, что мы сделали это, не посовестившись с ним.

— Хорошо, выкидываем это, — Суворова указала на коробку с ее старыми вещами, — это, — коробка с книгами, не представляющими никакой литературной ценности и годными только для растопки печи. — И вот это, — еще одна коробка со старой обувью, на моей памяти ее не носили уже более десяти лет.

— Это все? — с сомнением поинтересовался, а то мало ли.

— Больше - заметит, а потом еще выкинем.

— А это он, думаешь, не заметит? — усмехнулся я.

Идея выкидывать частями еще более глупая, чем вообще мысль лезть на балкон без разрешения Сан Саныча.

— Если и заметит, скажу, что все это ты. О, вот эту сумку еще прихвати, все равно эти тряпки уже бесполезны.

— Не наглей, Суворова, разбор - твоя идея.

— Но ты не сопротивлялся, — ответила нахалка, что, к слову сказать, сидела на кресле и совсем не принимала участия в процедуре чистки.

— У меня похмелье, и мне...

— То, что ты перепил, ты виноват сам, — пожала плечами подруга. — Не я виновата, что ты все так же страдаешь по Витке.

— Я не страдаю...

— Ладно, переживаешь о том, что у нее этот Рома, — упрямо заявила Сашка, закатив глаза к потолку.

— Нет, — я невольно повысил голос, и тут же устыдился. — Прости.

— Ладно, закидывай то, что оставляем, обратно и иди, приводи себя в порядок, мы еще пойдем гулять, — смилостивилась Суворова, вставая со своего трона.

— А помочь?

— Я чай сделаю, — улыбнулась зараза, убегая из комнаты.

Вот же малявка!

Еще минут двадцать потребовалась, чтобы водрузить коробки на место и навести хоть какое-то подобие порядка. Итогом Сашкиной затеи оказались перепачканные джинсы и свитер. Их придется закинуть в стирку, да я и сам туда же - то есть в душ.

Но дома меня ждало очередное разочарование.

Засорившаяся ванна, которую я еще вчера должен был почистить, пока детей нет. Но вместо этого я предпочел пить, чтоб забыть о том, что меня бросили.

— Вот же, и тут аукнулось, — протянул с разочарованием, глядя на стоячую в ванне воду.

А потом на пса, с любопытством заглянувшего в ванну на мой разочарованный голос.

— Придется мыться у соседей, — сообщил я Даку и, захватив чистое и полотенце, вернулся в квартиру к Суворовым.

— Я занимаю вашу ванну, — сказал выглянувшей из кухни Сашке.

И, не дожидаясь ответа, спрятался за дверью, мечтая смыть с себя всю эту пыль, в которой я оказался из-за Суворовой.

— Ты там не утонул? — через полчаса дипломатично постучали мне в дверь.

— Нет, — я влез в джинсы и застегнул ремень, после чего вышел из ванны.

— Ну ты там и баню устроил! — фыркнула Сашка, заглядывая мне за спину.

— Тебе жалко, что ли? - я накинул полотенце на голову, радуясь, что, наконец, избавился от пыли.

Впрочем, как и от похмелья. Так и знал, что надо было сразу идти в душ, а не слушать лекции о пользе физического труда для избавления организма от вредных токсинов.

— Чай, блин, уже замерз, пока ты марафет наводишь. Мне его еще раз греть? — недовольно пробурчала хозяйка, следуя за мной по пятам.

— Ну и согрей. Не костер же разводить, — я осмотрел себя в большое зеркало в ее комнате, радуясь приобретенному живому виду.

— Ну, знаешь... — звонок в дверь перебил ее на полуслове.

Суворова замолчала и, тихо подбежав к двери, взглянула в глазок. Потом с ужасом попятилась обратно в комнату.

— Это Егор, — практически перейдя на писк, сообщила Суворова, глядя на меня так, будто я что-то страшное.

— Прекрасно, иди и открывай своему ухажеру, — пожал плечами я, пытаясь высушить волосы полотенцем.

Говорил же, серьезно настроен парень. Не то, что он мне нравится, да и уважение мое пока не заслужил. Но, кажется, Сашке, наконец, повезло с парнем. И кто я такой, чтоб ей мешать?

— В шкаф, быстро! — у меня выхватили полотенце, и указали на гардероб, у которого я стоял.

От подобной ее реакции я опешил.

— Ты сбрендила?! Я тебе что, любовник?

— Нет, но Егор этого не знает. Быстро! — мне распахнули дверцу шкафа, и сделали приглашающий жест.

Она это серьезно?

— Не полезу, — машинально ответил, глядя на предлагаемое убежище.

Ну анекдот же!

За свою рассеянность я тут же поплатился. Сашка меня буквально втолкнула туда силой и кинула сверху полотенце. Быстро закрыла дверцы, еще и чем-то их подпирая. Оставляя меня в полной темноте.

— Да чтоб тебя Суворова!

— Сиди тихо.

— Я это тебе припомню, Суворова! — рыкнул, понимая, что уже никак не выпутаюсь из этой ситуации, оставалось только сидеть смирно.