Ловушка для любви

7

Распростертая на кровати, Мелфи недвижно лежала как мертвая в полутьме спущенных жалюзи. Медленно возвращалась к ней жизнь ритмичными ударами пульса, а из темноты, куда она уже почти навечно провалилась, пробивалась единственная мучительная мысль: несчастный случай... или преступление?

Невозможность решить этот вопрос увеличивала ее беспокойство. Допустимы были оба варианта. Это мог быть несчастный случай, ибо колонка старая, и лишь по небрежности она не распорядилась модернизировать свою ванную комнату. Дом в Портофино являлся местом отдохновения, и ей было противно в часы досуга заниматься еще и хозяйственными заботами. Поэтому вполне вероятно, что огонек погас сам, без чьего-либо вмешательства, и тогда у нее нет никаких причин, подозревать...

Но магнитофон выдал тайные разговоры, не предназначенные для ее ушей. И не исключено, что ей пришлось столкнуться как раз с великолепно организованным преступлением. Ведь если бы не неожиданный приход доктора Перетти, она была бы мертва, а ее убийцы спали бы спокойно, поскольку на них не пало бы подозрение.

Чья рука стала преступной? Кто из них двоих мог сработать так просто и в то же время так беспроигрышно? Ей очень хотелось знать это.

Во всяком случае, они не теряли времени даром, и, даже если первая попытка не удалась, она сама по себе уже являлась доказательством, что решимости у них достаточно. Они не довольствуются этим. Возможно, растерявшись, они забудут об осторожности и начнут действовать быстро и без подготовки, стремясь использовать состояние беспомощности и слабости, в котором находилась жертва.

Мелфи сказала доктору Перетти, что хочет видеть своего мужа. Это, конечно, глупо с ее стороны, она убеждена в этом, поскольку Фрэнк уже был настороже. Первое потрясение, когда он узнал, что план провалился, уже прошло. У него было достаточно времени, чтобы полностью овладеть собой. И все-таки! Он сильно задет, не может быть иначе. Он же не закоренелый преступник, хотя и проявил слабость по отношению к Тесс — единственной подстрекательнице злодеяния и интриганке. Может, он раскается, увидев жену в теперешнем ее состоянии?

Она была настолько близка от смерти, что внезапно ее охватила непреодолимая жажда жизни, на которую она себя уже не считала способной. Какое счастье, что она не умерла, а те двое даже не в курсе, что ей все известно об их плане убийства.

Дверь потихоньку приоткрылась, и в полутьме она узнала очертания фигуры своего мужа.

Ее сердце часто забилось, и удары его казались такими громкими, что Мелфи испугалась — Фрэнк услышит их. А может, он сам был оглушен творившейся в его душе сумятицей, вызванной страхом?

Прикрыв глаза, она видела, как он приблизился к ней. Возможно, он надеялся, что она задремала и что их первый после происшедшего разговор не состоится. Но, когда он склонился над кроватью, она внезапно открыла глаза, и их взгляды встретились. Фрэнку с трудом удалось сдержаться, чтобы не вздрогнуть.

— Как ты чувствуешь себя, Мелфи? — спросил он тем нарочито участливым тоном, каким говорят с тяжелобольными.

— Я возвращаюсь издалека, любимый...

У Фрэнка создалось впечатление, что предложение несло в себе пророческий смысл. Ему надо быть настороже!

— Все будет хорошо, ты не должна ни о чем беспокоиться. Доктор Перетти успокоил нас, Тесс и меня.

Легкая улыбка скользнула по лицу Мелфи.

— Он такой славный, наш доктор Перетти!

— Он спас тебе жизнь.

— Да, конечно.

Взяв руку мужа, она держала ее в своей руке. Затем, не спуская с него глаз, Мелфи сказала:

— Я прошу тебя и Тесс простить меня, что напугала вас.

Фрэнк подумал: какому глупцу пришло в голову, что глаза — зеркало души? В глазах Мелфи он ничего не мог прочесть, ничего. На что она намекает? На несчастный случай или на неудавшееся покушение на убийство? Свою жену он знал и то, что у нее хватит сил молчать, если она разгадала их секрет и простила их. Фрэнк знал, что она любит его и, чтобы не потерять его, будет вести себя умно, а именно — ни о чем не упоминать.

Он боялся будущего между двумя женщинами, одна из которых подготовила убийство, а вторая, жертва, по-видимому, догадывалась об этом...

— О чем задумался, Фрэнк?

И, как все мужчины, которым их жены задают этот вопрос, он ответил:

— Конечно, о тебе, Мелфи.

И, как все женщины, Мелфи позволила себе поверить в это.

— Мне уйти, чтобы ты отдохнула?

— Как хочешь, Фрэнк.

— Я скоро опять приду.

Фрэнк заставил себя заговорить о Тесс. Возможно, это являлось вершиной лицемерия, но он не мог так быстро вычеркнуть ее из памяти — в конце концов, она была дружна с ними обоими, и нужно соблюдать правила приличия.

— Тесс не терпится увидеть тебя.

— Мне тоже.

Ни иронии, ни теплоты не прозвучало в этих двух словах, в них можно было вложить любой смысл.

В этот момент дверь осторожно приоткрылась и вошел доктор Перетти.

— Вы не должны утомлять мою пациентку, месье, она уже и так достаточно пережила сегодня.

— Я как раз собрался уходить, господин доктор.

Привычным движением доктор нащупал пульс Мелфи.

— Все в порядке, мадам. Возможно, у вас появится мигрень, но это не страшно. Если боль не будет проходить, я здесь оставляю таблетки, примите сразу две. Будет хорошо, если сегодня вы получите лишь легкую пищу. Я выпишу несколько рецептов и передам вашему мужу. Вечером я зайду еще.

— Я провожу вас, господин доктор.

Один за другим мужчины покинули комнату.

Как и Фрэнк, Мелфи знала, что никому не должна доверять. Каждый знал лишь собственную правду и вынужден был полагаться на случай, чтобы узнать правду противника. Фрэнк показался Мелфи нервным и растерянным, но события, подобные сегодняшним, объясняли такое состояние. Она не должна позволить разыгрываться своей фантазии. В то же время интуиция подсказывала, что ей необходимо остерегаться. Комната Фрэнка примыкала к ее собственной, Тесс жила на том же этаже. У обоих имелась возможность совершить преступный замысел. Они являлись сообщниками, единодушными в своем стремлении, — два человека на службе одной цели, с одними и теми же интересами. Неудача их не остановит, они придумают что-нибудь новое и начнут быстро действовать, чтобы не оставить Мелфи времени на раздумья. Видимо, наступил момент вновь включать магнитофон. С минуты на минуту доктор Перетти покинет виллу. Поскольку те двое знали, что она, недвижимая и беспомощная, лежит в своей комнате, они могли, не остерегаясь, поговорить. Скорее всего, не во время обеда, поскольку Антония прислуживает за столом, а сразу после него, когда они перейдут в салон, чтобы выпить кофе. Это ее вполне устроит, поскольку салон являлся единственным помещением на первом этаже, где был установлен микрофон. Думая, что они одни, эти двое начнут говорить откровенно, и тогда она точно узнает, было ли это ужасное происшествие случайностью... Если же нет, они начнут строить новые планы, и она таким образом узнает, откуда ей грозит новая опасность. Для нее это был единственный путь. Включающее устройство микрофона находилось в ее спальне, ей следовало лишь встать и включить аппарат.

Повернувшись в кровати, Мелфи откинула одеяло. Но как только попыталась сесть, ее охватил сильный приступ тошноты, и она вынуждена была опять лечь. Коротко, тяжело дыша, она вдыхала свежий воздух, струившийся сквозь полуоткрытые стеклянные двери. Мелфи с трудом уперлась кулаками в кровать, и теперь ей удалось приподняться. Комната поплыла у нее перед глазами, а люстра превратилась в огромный маятник, но ей необходимо было преодолеть недомогание. Возможно, еще было не время садиться за стол, возможно, они дольше останутся в салоне, но она не должна пропустить ни одного слова. Речь шла о ее безопасности, о ее жизни. Пока включен магнитофон, она может не бояться, она узнает планы обоих и причем сразу, во время разговора. Осторожно, избегая любого лишнего движения, она опустила одну ногу и кончиками пальцев нащупывала шлепанец. Но не нашла его и решила пойти босиком. Не имело смысла расходовать энергию напрасно. Мелфи опустила на пол вторую ногу. Под ночной рубашкой по ее телу струился пот. Она сама не знала, от жары это, от слабости или от страха.

Шкаф, куда она спрятала магнитофон, занимал большую часть стены. Ее комната была уютной и прекрасно обставленной, но сегодня впервые Мелфи рассматривала ее с другой точки зрения. Мебель, расставленная здесь для уюта или удобства, являла собой опасные препятствия, которые ей следовало преодолеть или обойти. Возможно, они окажутся полезными, когда она потащится от одного предмета к другому, тщательно следя за тем, чтобы не уронить вазу или еще какое-нибудь произведение искусства. Открыть дверцы шкафа и вытащить магнитофон — обычные движения, не представляющие из себя никаких трудностей... но не сегодня...

Опираясь на ночной столик, Мелфи удалось выпрямиться. Казалось, что скелет ее исчез и состояла она теперь только из ваты и мускулов. На нее накатывали сильные приступы тошноты, все предметы она видела словно в бинокль: они то отодвигались, то надвигались на нее, вырастали или уменьшались, расплывались и становились нечеткими. Одну руку она крепко прижала ко рту, чтобы предотвратить рвоту, другую вытянула вперед, как слепая, пытающаяся узнать окружающие предметы. Два неуверенных шага привели ее к низкому столику. Сильная натура Мелфи сопротивлялась слабости, но была не в состоянии преодолеть бессилие.

Внезапно Мелфи начала задыхаться. Она поняла, что если не вдохнет сейчас свежего воздуха, то упадет в обморок. Створка стеклянной двери была, к счастью, не закрыта, лишь прикрыта. Мелфи видела, как легкий ветерок надувал кружевные занавеси. Нельзя было терять ни минуты. Ей надо подойти к этой балконной двери, иначе она упадет на пол посередине комнаты. Сотрясаясь от дрожи, она попыталась прикинуть расстояние, отделявшее ее от балкона. Тошнота усилилась. Уже ни о чем не думая, она прошла три шага вперед, не держась за мебель. Но пол выскользнул у нее из-под ног и, чтобы удержаться, Мелфи схватилась за ветку сирени. Однако ветка цвела не на кусте, а просто стояла в вазе. От неосторожного движения Мелфи ваза, стоявшая на письменном столе, упала и разбилась. Падение вазы произвело оглушительный шум. Борясь с накатывающимся обмороком, Мелфи прислонилась к стеклянной двери, и ей даже удалось приоткрыть ее. Она сумела сделать еще два шага на террасе, переставляя заплетающиеся ноги... и это было все...

Напуганный шумом, в комнату ворвался Фрэнк, преследуемый доктором Перетти. На несколько шагов от них отставала Тесс.

Они нашли Мелфи без сознания на террасе. Доктор держал ее под мышки, а Фрэнк за ноги, пока Тесс взбивала подушки на кровати. Все это заняло лишь несколько секунд. Затем молчание прервал доктор.

— Прежде всего нам нужны холодные компрессы, — обратился он к Фрэнку, и тот сразу же направился в ванную. — Интересно, что заставило мадам в ее состоянии подняться? — пробормотал доктор.

Мелфи все еще находилась без сознания. Тесс, держа ее за руку, тихо проговорила, чтобы ее не услышал Фрэнк в примыкающей к спальне ванной комнате:

— А я все прекрасно понимаю, господин доктор. Это единственное, что оставалось ей в ее теперешнем состоянии.

— Что вы хотите этим сказать?

— Эта терраса расположена над салоном, имеющим выход на нижнюю террасу. И на нижней террасе и здесь полы мраморные, да и высота большая, так что последствия будут весьма плачевными, если броситься вниз...

— Но, но! Я думаю...

— Тогда объясните мне, пожалуйста, что делала ваша пациентка на террасе. Судя по разбитой вазе, ей с трудом удалось добраться туда. Эти два несчастных случая в один и тот же день не кажутся мне случайными...

В этот момент в комнату вернулся Фрэнк. Он принес влажные полотенца, и доктор не смог продолжить разговор. Он тщательно протер больной лицо. Мелфи пришла в себя.

Открыв глаза, она увидела Тесс, склонившуюся над ней. Инстинктивно она обернулась к доктору Перетти в поисках защиты, но тот насторожился. Кажущиеся абсурдными предположения молодой француженки теперь, на его взгляд, не были лишены оснований. Действительно, пациентка зашла слишком далеко! Час назад он уже спас ей жизнь, и, еще не придя в себя, она вновь принялась за свои глупости... Теперь доктор не был склонен к снисходительности.

— К сожалению, я вынужден сделать вам укол. Вы безрассудны, мадам.

— Ах, нет, господин доктор, прошу вас, не надо укола.

— После укола вы уснете, а вечером я вас навещу, и мы посмотрим, станете ли вы спокойнее.

И тут Мелфи почувствовала приближение нервного срыва. Фрэнк и Тесс в полной безопасности могут вынашивать новые идеи по ее устранению, пока она будет погружена в глубокий искусственный сон, ничего не ведая об их намерениях. Любой ценой ей надо включить магнитофон. Слезы струились по ее лицу. Она даже не обратила внимания на то, что Тесс опустила руку на ее голову, пытаясь успокоить.

— Я бы хотела получить свои ключи.

Как в тумане видела она Фрэнка, выходящего из комнаты. Пальцы ее вцепились в руку доктора, нащупывавшего ее пульс.

— Заклинаю вас, господин доктор, я сделаю все, что вы хотите, только не надо укола!

— Вы ничего не почувствуете, это не будет больно, — заверил доктор и с упреком, даже с налетом легкого презрения добавил: — Вы ведете себя более мужественно, когда речь идет о ваших желаниях, мадам!

Мелфи страшно возбудилась, увидев, что единственный человек, кто мог бы ее спасти, проявляет так мало понимания и сочувствия. Прикрываясь своей профессией, доктор ничем не хотел поступиться.

— Успокойтесь, дорогая Мелфи, — сказала Тесс, — вы же не одна, мы все здесь, чтобы помочь вам. Теперь все будет хорошо, я обещаю вам.

Услышав над собой шипение этой гадюки, Мелфи окончательно впала в панику.

— Останьтесь со мной, господин доктор, не оставляйте меня!

— Кроме этого укола, я ничем не могу помочь вам, мадам. Вы уснете, а после сна почувствуете себя гораздо лучше. Вы нуждаетесь в покое и расслаблении.

И искренне, из лучших побуждений добавил:

— Ваша подруга останется с вами.

Мелфи, исчерпавшая все аргументы, собралась с духом и принялась изо всех сил кричать. В этот момент в комнату вошел Фрэнк со связкой ключей, за ним шла Антония. Вне себя Фрэнк воскликнул:

— Что здесь происходит?

— Ничего серьезного, месье. Просто ваша жена немножко... слегка разнервничалась. Сейчас она успокоится.

Уверенными движениями доктор раскрыл свой чемоданчик и достал шприц.

— Антония! — закричала Мелфи между двумя приступами удушья. — Антония!

— Я здесь, мадам.

— Не уходите!

— Я не уйду, мадам.

— Не оставляйте меня одну!

— Но, дорогая, успокойся, не нужно так, — принялся увещевать Фрэнк. — Ты вне опасности, доктор нас заверил в этом. Не правда ли, доктор?

Набирая жидкость в шприц, доктор ничего не ответил.

— У вас есть немного спирта? — в свою очередь спросил он.

Удивленная Антония бросилась в ванную и вернулась с флакончиком одеколона «Кельнская вода» и кусочком ваты в руках.

— Фрэнк! — кричала Мелфи. — Фрэнк, скажи же ему, я буду послушной, только пусть он мне не делает укол.

Искренне потрясенный, Фрэнк ничего не понимал в этом нервном срыве.

— Но, дорогая, чего ты боишься?

— Я не больна, я не хочу, чтобы меня усыпляли. Я хочу остаться в постели и чтобы вы со мной разговаривали.

Это звучало глупо и по-детски, но это была единственная возможность, что в панике пришла ей на ум, не упустить тех двоих из поля зрения, не дать им возможности побеседовать наедине. Пока они находились в этой комнате, пока они не имели возможности остаться наедине, пока она могла наблюдать за ними, она была в безопасности.

— Заклинаю тебя, Фрэнк, заклинаю!

Сквозь струившиеся слезы она видела расплывчатое, искаженное лицо Фрэнка. Почувствовав, что доктор схватил ее за руку, она вновь принялась изо всей силы кричать.

— Держите ее крепче!

Руки Тесс обвили ее плечи, Фрэнк держал ее руки. Как пришпиленная булавкой бабочка, трепетала она в руках своих палачей.

— Антония!

Криком она призывала единственного человека, о котором точно знала, что он ей предан. Но Антония ничего не понимала. И в этот момент в руку Мелфи вонзилась игла.

— Я ненавижу вас!

Однако доктор Перетти не привык обращать внимание на выходки своих пациентов. Он смазал ей предплечье ваткой, источающей аромат одеколона.

— Через несколько секунд она успокоится. Можете больше не волноваться.

— Я умру, господин доктор, и в этом будете повинны вы.

— Ах, мадам, что вы только говорите!

Антония, как истинная дочь народа, разразилась слезами.

— Что нам делать? — спросила Тесс.

— Ничего, она сейчас уснет.

— Я... я...

Голос Мелфи звучал все глуше, какая-то дымка заволокла все предметы и лица людей, склонившихся над ней. Неведомая истома охватила ее, она не могла поднять смеженные веки, и наконец все исчезло. Голова Мелфи упала на подушки.

— Ну, вот видите, она спит, — произнес доктор. — Больше нет никаких причин для беспокойства.

— Бедная мадам, я еще никогда не видела ее в подобном состоянии.

— Сегодняшний день принес ей слишком много волнений.

Тесс нашла, что доктор верно оценил ситуацию.

— Хорошо, Антония, вы можете идти.

Кончиком фартука женщина промокнула глаза, но не торопилась выйти из комнаты. Доктор достал часы из жилетного карманчика.

— Ну, мне пора.

— Я провожу вас, господин доктор.

— Не беспокойтесь, прошу вас, меня проводит Антония.

Антония открыла дверь, отступила назад, чтобы пропустить доктора, и вышла за ним, предварительно обратившись к Фрэнку:

— Если я понадоблюсь месье... я буду внизу.

— Хорошо, Антония, благодарю.

— Могу представить себе пересуды на кухне, Тесс! — воскликнул Фрэнк, когда они остались одни.

— Неважно, любимый!

— Ты уверена, что она спит?

Тесс приподняла веко Мелфи.

— Ты же сам видишь, — произнесла Тесс, вновь усаживаясь в кресло.

— Можешь сказать мне, что искала она на балконе? — продолжал Фрэнк.

— Откуда мне знать! Может, она хотела глотнуть свежего воздуха или, что еще вероятнее, подслушать наши разговоры.

— Думаешь, она что-то подозревает? — испуганно спросил Фрэнк.

— О том, что мы сделали? Конечно, нет! Но, несмотря на то, что ты не желаешь признавать этого, она знает, что я твоя любовница, а она ревнива.

— Она тебе сама сказала об этом.

— Ну, это не в правилах Мелфи.

— Господи боже мой! Что же нам делать?

— Немедленно действовать. Полагаю, это самое разумное.

Фрэнк резко обернулся к ней.

— Надеюсь, ты не собираешься проделать это еще раз! Мне кажется...

— Стоп! Я как раз собираюсь, а ты — нет?

Голос Тесс прозвучал холодно и невозмутимо.

— Тебе недостаточно, что дело чуть не обернулось катастрофой?

— Ты позволяешь себе очень быстро обратиться в бегство, сердце мое! Скажем так, события приобрели не идеальный оборот. Они развивались не так, как мы задумали. Не думаю, что в твоей сфере, в области большого бизнеса, все удается с первой попытки.

— Но это же совсем другое! Идея исходила от тебя, а я просто дал уговорить себя, потому что это меня устраивало, да и ты заверила, что все пройдет хорошо. Но вторично это состояние панического ужаса, охватившего меня со вчерашнего вечера, я не хочу переживать. Если у тебя более крепкие нервы... что ж, тогда это тебе подходит! А что касается меня, то это не по моей части.

Тесс бросила взгляд на Мелфи, дабы убедиться, что та спит. Не спуская с нее глаз, она прикурила сигарету, подождала, пока та раскурилась, и затем поднесла к лицу Мелфи.

— Что ты делаешь? — забеспокоился Фрэнк.

— Хочу убедиться, что она не симулирует... Ну, а теперь говори, что ты хочешь делать.

— Ничего! Слышишь? Абсолютно ничего! Если ты меня любишь, то мы и дальше будем жить так, как жили до сих пор.

— К сожалению, это исключено, дорогой.

— Почему?

— Потому что Мелфи не дура. Можешь быть уверен, как только она очнется, сразу потребует расследования. Она знает, что я тебя люблю, и наверняка подмечает, что тебе я тоже небезразлична. Она же понимает, что между мной и тобой существует единственное препятствие — она сама! Так что можно догадаться, что она придет к тем же выводам, что и мы. Поскольку ее смерть для нас более выгодна, чем развод, она, безусловно, заинтересуется этим несчастным случаем. Так или иначе, жизнь для нас вскоре превратится в ад, и прежде всего для тебя... поскольку я в том счастливом положении, когда могу выйти из игры.

— Ты хочешь меня бросить! — воскликнул потрясенный Фрэнк.

— Это зависит только от тебя. Но я не останусь с тобой, чтобы поставлять твоей жене материал для подозрений, становиться объектом ее намеков, ее недоверия и шпионажа.

— Да что ты говоришь! У Мелфи нет ни малейшей причины подозревать о чем-либо.

— Конечно, нет. И ты будешь настаивать, что она пригласила меня сюда просто из личной симпатии. Я тебе уже сказала, что она в курсе наших отношений, и если она меня пригласила в гости, то для того, чтобы держать нас на глазах.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что ты здесь, а ради тебя я готова вынести и ее.

Фрэнк бессильно опустился в кресло.

— Так как же нам выпутаться из этого?

— Я уже поговорила с доктором Перетти, — сообщила Тесс. — Он знающий врач, у которого, правда, начисто отсутствует воображение. Я дала ему понять, что Мелфи уже несколько раз пыталась покончить жизнь самоубийством. Когда мы нашли ее на террасе, я вновь ему намекнула на это. Могу поклясться, что теперь он в этом абсолютно уверен.

— Чего ты добиваешься, Тесс?

— При этом условии нам будет легче представить второй несчастный случай как самоубийство. Доктор, не задумываясь, даст разрешение на погребение. Он глубоко убежден, что его пациентка страдает тяжелой депрессией и имеет возрастные отклонения.

— Почему ты ему это все сказала? Ведь это же очень опасно.

— Потому что люди вольно или невольно сделают из случившегося собственные выводы. И поскольку она не может помешать этому, лучше мы дадим людям повод для разговоров. Второй несчастный случай мог бы вызвать у людей недоумение, а так доктор целиком и полностью согласен со мной и уверен в психозе своей пациентки. Не знаю, что понадобилось Мелфи на террасе, но это как нельзя лучше сыграло нам на руку. Я подбросила доктору идею, что она хотела броситься вниз, чтобы лишить себя жизни. Последовавший за этим нервный срыв только подтвердил мои слова. Я уверена, доктор поверил во все это, ибо нет другого объяснения ее странному поведению.

— Но ты же знаешь, что она не хотела убивать себя. Вот только что она действительно делала на террасе?

— Наша проблема заключается не в анализе психики твоей жены, дорогой. Мы хотим избавиться от нее. При подобных обстоятельствах я нахожу твою озабоченность как неуместной, так и бессмысленной. Мы должны стремиться к тому, чтобы из происходящего извлекать как можно больше полезного для себя.

Фрэнк пристально смотрел на молодую женщину. Он знал, что она не остановится ни перед чем. Конечно, она права, утверждая, что рано или поздно Мелфи докопается до правды. Ему претила эта мысль, но особенно невыносимо было Фрэнку продолжать жить с женщиной, которую он вместе со своей любовницей пытался убить. В основном поэтому он и должен был следовать плану Тесс.

— Ну, и что ты думаешь делать дальше, Тесс? — вяло поинтересовался Фрэнк.

По нему было видно, что он уступил.

— Как можно быстрее начать действовать, используя участие доктора Перетти, выказанное им в связи с моими нашептываниями. Нам нельзя терять времени, чтобы не дать Мелфи повод заподозрить что-либо.

— Я не спрашиваю тебя, что является твоей целью, это я и так знаю. Я спрашиваю, что ты хочешь предпринять для достижения твоей цели.

Тесс снисходительно улыбнулась поспешности своего партнера, скрываемой за смущением.

— Но, дорогой, давай это как раз сейчас и обсудим. У нас есть время, поскольку доктор Перетти придет только к вечеру. Поверь, мы быстренько придумаем что-нибудь.

Фрэнка начала бить дрожь, и Тесс равнодушно отметила, что это, вернее всего, от холода...