Ловушка для мужчины

8

— Шарлотта! Ты сошла с ума? Как ты выглядишь?

Эстер оперлась на декоративную черную палку с серебряным набалдашником и опустилась на стул, осторожно вытянув загипсованную ногу. Качая головой, она осмотрелась в крошечной мастерской Шарлотты.

Ее сестра сидела за чертежной доской и рисовала. Ее волосы были собраны в конский хвост, на ней был старый свитер, весь в пятнах от красок, и еще более старые джинсы. Она была бледна. Болезненно бледна. Огромные глаза на лице, которому не помешало бы пребывание на солнце в течение нескольких часов.

Такой же запущенной выглядела и ее квартира. Посуда на кухне была сложена стопкой, кровать не заправлена, а три пустые бутылки из-под красного вина в прихожей вызвали у Эстер особую озабоченность.

— Ты выглядишь так, будто не выходила из квартиры целую неделю, — констатировала она.

Шарлотта взглянула на нее.

— Уже десять дней. Это важно?

— Боже мой! И что же ты делаешь? Чем ты живешь? Красным вином?

Улыбка ее сестры была очень горькой.

— К сожалению, оно кончилось. Но в холодильнике еще осталась упаковка деревенского сыра, если ты хочешь есть.

— Шарлотта, послушай, так дальше не может продолжаться.

Но и эти слова не вывели ее из апатии.

— Позаботься о своих собственных делах, сестричка. Мне не нужен миссионер.

Хотя Шарлотте было еще достаточно далеко до опустившейся пьяницы, за которую ее принимала чувствительная сестра, но фактически все прошедшие десять дней она позволяла себе роскошь предаваться безграничному состраданию к себе самой. Она знала, что дальше так не может продолжаться, но у нее не было никакого желания говорить это своей превосходной, ухоженной и уверенной в себе сестре-близнецу.

Как всегда, Эстер при общении с ней проявляла чувствительность десятитонного бульдозера.

— Миссионер, конечно, тебе не нужен, но тебя надо было бы побить, чтобы у тебя снова появился разум, и вызвать бригаду по уборке квартир, чтобы превратить твою берлогу в жилище, достойное человека. Ты хочешь наказать себя тем, что погрузилась в хаос?

Шарлотта поднялась и в конце концов со вздохом бросила кисточку.

— Неприятно в сестре-близнеце то, что она слишком хорошо знает другую. Итак, Эстер Виндхэм, теперь ты прочтешь мне нотацию. Сейчас самое время сказать, почему ты пришла на самом деле?

Так же хорошо, как Эстер знала, когда сестра лжет, так же точно и Шарлотта чувствовала сейчас, что та теперь ищет слова. Была только одна-единственная причина для этого: у нее были новости от Джеймса К. Первика.

— Я получила почту…

— От Джеймса?

— Откуда ты знаешь?

Шарлотта не стала обсуждать это более подробно.

— Я предполагаю, что это извещение о твоем увольнении…

— Тебя это удивляет, после того как ты вот уже десять дней не ходишь на работу в «Первик лтд»?

— Ну и?.. Ты требуешь теперь чек на оплату месячной компенсации?

Эстер нетерпеливо постучала своей палкой об пол.

— Трудно разумно говорить с тобой. Джеймс Первик прислал мне мои бумаги и приложил чек с оплатой за три месяца.

Шарлотта сжала губы.

— Надеюсь, ты его отослала назад?

— Почему я должна была это сделать?

— Что за вопрос! Если ты его принимаешь, то это выглядит так, будто я хочу, чтобы он меня оплачивал.

— Оплачивал?

Манера сестры — постоянно цитировать ее в виде вопросов — нервировала Шарлотту.

— Естественно, джентльмен оплачивает оказанные ему услуги. Но у меня тоже есть гордость!

— А у меня нет работы.

Обстоятельство, которое Шарлотта не приняла во внимание.

— Если бы ты знала, как часто я сожалела об этой восхитительной идее, появившейся на бабушкином дне рождении, тогда бы ты торжествовала еще больше, чем так или иначе уже это делаешь.

Эстер была задета.

— Мне не доставляют никакой радости твои страдания, Шарлотта. Но разве тебе не ясно, что ты совершила целую кучу ошибок. От тебя зависит, чтобы ты все прояснила и устранила этот беспорядок. Скажи Джеймсу Первику, что нас две.

— Я больше не скажу ни слова этому человеку!

— Но ты должна это сделать.

— Да? А почему?

— Потому что он хочет работать с тобой, если я правильно понимаю.

— Ты шутишь!

— Ну, только не в этой связи. Стюарт разыскал Джеймса. После того как он якобы стал внешним поводом вашего разрыва, он захотел доказать, что он настоящий друг…

— Но Джеймс его не стал слушать.

Теперь Эстер была ошеломлена.

— Откуда ты это знаешь?

— Как ты могла проработать два года с человеком и так мало его знать?

— Может быть, потому, что я его не любила так, как ты!

Из-за внезапной тишины глубокий вздох Шарлотты прозвучал еще громче.

— Это так и есть, сестричка. Если бы вы оба меня спросили, то Стюарту не пришлось бы пережить этот неприятный визит. Джеймс, в конце концов, меня предостерегал. Он думает, что я ему намеренно солгала и обманула его с другим мужчиной. И чтобы завершить картину: я, по его мнению, действую только из чистой алчности и продаю себя тому мужчине, который больше заплатит. У него нет даже и малейшего следа доверия. Для него женщина не стоит и цента…

— А если он узнает, что у тебя есть сестра-близнец?

— Ну и что это должно изменить? Фактом остается то, что мы доставляли друг другу удовольствие и что я с первого момента лгала. Я использовала те чувства, которые он испытывал к тебе, и украла для себя несколько дней счастья. Теперь я плачу за это. Конец сценария.

Эстер, прихрамывая, подошла к мольберту, на котором Шарлотта набросала портрет какого-то мужчины. Бандитский птичий профиль и чувственный рот были такими живыми, что она поспешно втянула воздух.

— Он хочет получить твой адрес, — сказала она наигранно и как бы вскользь. В этом и была причина, которая привела ее в мастерскую Шарлотты.

— Ты с ума сошла! Откуда он знает?

Эстер пожала плечами.

— Ты должна это знать. Он хотел получить у Стюарта имя и адрес художницы, которая нарисовала портрет бабушки Лорин. Речь идет о каких-то проектах или эскизах, которые она для него должна была подготовить. Естественно, я не сказала Стюарту, что это была ты сама. Может быть, Джеймс Первик что-то чувствует и хочет таким образом снова установить контакт с тобой.

Шарлотта снова откинулась назад на своем стуле и скривила рот. Странно, что она так быстро забыла об эскизах! Или, может быть, она просто выбросила их из своей памяти. Итак, Джеймс хотел продолжать проект дальше. Ну и пожалуйста, у него было ее благословение, но не ее сотрудничество.

— Хотя мы живем в Лос-Анджелесе, сестричка, но это не голливудский фильм. Ведь речь идет лишь о случае. Стюарт должен ему сказать, что художница не заинтересована в совместной работе. Здесь полно графиков и художников, которые могут сделать для него то же самое.

— А почему ты не скажешь это Первику сама?

— Потому что я не хочу ни видеть его, ни говорить с ним! Никогда больше! И теперь я была бы тебе благодарна, если бы ты меня оставила, Эстер. У меня нет настроения заниматься болтовней.

— Первое настоящее слово, моя любимая Шарлотта. Но тем не менее я скажу тебе, что я думаю о твоем поведении. Ты не решишь проблему, если погребешь себя под горой работы и забудешь о себе. Если ты еще любишь Джеймса Первика, то сейчас самое подходящее время, чтобы выйти из этой пещеры.

— Грамматическая ошибка, дорогая сестра. Я его любила, для этой темы я предпочитаю прошедшее время.

Эстер с недовольным видом пошла к двери.

— Я не могу терпеть, когда ты мне лжешь, Шарлотта! Ты достаточно взрослая, чтобы быть честной по отношению к себе самой. Если это не так, то теперь самое подходящее время, чтобы ты этому научилась.

Шарлотта не ответила на холодное прощание. Она ведь не должна показать Эстер, что та права. С той самой ночи, когда Джеймс так беспощадно выставил ее из дома, она жила как в облаке из ваты, куда ничего не проникало. Как будто она была под наркозом и потому совершенно неспособна к какой-нибудь ясной мысли.

Она бросилась в работу, но вместо эскизов моделей для купания под ее карандашом снова и снова возникало лицо Джеймса. Безысходность ее ситуации была слишком очевидной.

Джеймс осудил ее, не дав и секунды для защиты. Она должна его забыть. Но как она сможет осуществить этот замысел на деле, было для нее загадкой. Свинцовая усталость, которая затрудняла ее мышление, вовсе не облегчала жизнь.

Мелодичные трели длились несколько секунд, прежде чем она поняла, что звонит телефон. Джеймс?

Задыхаясь, она бросилась к трубке.

— Да?

— Шарлотта, дорогая, с каких пор ты снова дома?

В смущении она попыталась понять, чей это голос, потом в голове прояснилось.

— Бен?

— Кто же еще? Почему ты не захотела, чтобы я зашел к тебе в больницу? Ты все еще злишься на меня?

Злишься? Почему она должна злиться на него? Бен полностью ускользнул из ее мыслей, так что ей с трудом удалось восстановить связи.

— Я не понимаю, как…

Он засмеялся слишком громко.

— Дорогая, ты превосходна. У кого же из нас двоих было сотрясение мозга? Я говорю о недавней маленькой аварии. Ты уже снова спокойна?

Наконец Шарлотта вспомнила о несчастном случае с Эстер.

— Успокойся, Бен, но на новое издание этой аварии я не согласна. Все в порядке, так?

— Прекрасно, когда мы увидимся?

— Мы больше вообще не увидимся, Бен. Все кончено.

— Приходи же, Шарлотта, ты же будешь…

— Я сейчас положу трубку, прощай, Бен!

Как она только могла выносить его когда-то? Бен, с его постоянными шутками и… Но нет, она была несправедлива. Она должна наконец прекратить сравнивать каждого мужчину с Джеймсом. Она должна вычеркивать из своей жизни не Бена Джексона, а Джеймса К. Первика! Удастся ли ей это когда-нибудь?