Глава 20

Олейор Д’Тар

Несмотря на количество охранных заклинаний, которые Рамон и Валиэль выставили вокруг нашего лагеря, я решил не отказываться от ночного дежурства.

Вот только… Осознание того, что демон Хаоса находится среди нас… Заставило меня еще и перестраховываться. И самому тоже напряженно вслушиваться в окружающую тишину, удобно устроившись с другой стороны костра от Валиэля, пострадавшего в бойне меньше всего и вызвавшегося караулить всю ночь.

Он надеялся отоспаться днем, тем более что раньше полудня мы с места не сдвинемся. Даже с учетом бешеной регенерации оборотня.

А я уснуть все равно не смогу. И, похоже, не один я: Гадриэль пытался сам себя обмануть, что спит, а потом, так же закутавшись в одеяло, сел спиной к огню, не отвлекая меня от раздумий.

Кто? Что имел в виду отец, настаивая на том, что не нашел предателя в светлоэльфийском дворце. Что он не из светлых?

Тогда можно сбрасывать со счетов Валиэля. Но почему тогда пропал бывший наследник?

Остаются Рамон, Риган, Гадриэль и оборотни.

Гадриэля можно заподозрить лишь в том, что он знает о планах отца больше, чем пытается мне показать. Но даже если это и так, то не игра против меня тому причиной: просто он любит чужие тайны. И… умеет их хранить.

Оборотни. Вот с ними-то проще всего. Их появление в нашей команде чистая случайность. Они недостаточно близки к Аль’Аиру, чтобы можно было их подозревать в похищении его сына. И достаточно подготовлены, чтобы стать нашими спутниками.

Рамон… Герцог. Архимаг. Охотник за нечистью. Его появление рядом с Лерой кажется случайностью: Гадриэль неплохо покопался в этой истории, чтобы остались какие-либо сомнения. Вот только… Он не меньше меня добивается ее внимания, и за этим может стоять все, что угодно. Ведь за то время, что мы с ним знакомы, ни одна женщина не вызывала у него серьезных чувств.

Риган. Этот дракон, будучи средним сыном властителя, умудрялся все время держаться в тени своих братьев. Мастер клинка. Но покажите мне дракона, который не любит блеска остро отточенного меча? Покоритель женских сердец. Ну быть драконом и не… Знаток оружия.

У меня внутри все похолодело.

Знаток оружия даймонов. Если сразу смог разобраться в клейме, историю которого я очень долго искал в летописях. И опять есть то, что заставляет сомневаться в том, что демон Хаоса именно он. Тиасаль – его сестра. Альена – племянница. А родная кровь для драконов значит очень много. Если он даже к Лере, с которой драконица поделилась своей жизненной силой, относится не так, как к другим женщинам. Да и… Он носитель сути Порядка.

Так что… И вновь по кругу. Рамон. Риган. Гадриэль или оборотни.

Или он имел в виду, что он не из тех, кто был вместе с нами во владениях Ксандриэля.

Тогда остаются Риган и оборотни. И опять оборотней можно отбрасывать. И… Дракон?!

Одно ясно. Он здесь. Он среди нас. И если бы не Лера… От воспоминаний по спине проходит неприятная дрожь. Если бы кто-то не вторгся в сознание Леры, я продолжал бы сейчас сомневаться в том, что он здесь. И остается лишь грустно улыбнуться самому себе. Потому что каждому из своих спутников я готов был доверять.

И я встречаюсь взглядом с другом, который в ответ чуть приподнимает брови и улыбается, похоже думая о том же. Вот только (и это вызывает у меня смех) в его списке присутствует и мое имя. А если это не так, то роль начальника моей личной разведки не для него.

– Ну? – Прежде чем задать вопрос, я быстро оглядываю спящих, на мгновение остановившись на свернувшейся под одеялом в двух шагах от меня Лере. Такой беззащитной в беспокойном сне, что сжимается сердце.

Боюсь, встреча с тенью жрицы, скрытой в обладающем своей душой оружии даймонов, не прошла бесследно.

– Если поверить твоему отцу, у меня остались двое. Но с Тамриэля я не стал бы снимать подозрений.

Теперь уже я вопросительно приподнимаю брови, требуя уточнить. И нарываюсь на ехидную улыбку.

– Так, значит, мне ты доверяешь?

И ведь попробуй ответить, что да. Сразу обвинит в отсутствии свойственной всем правителям осторожности.

– Решил рискнуть. – И я тоже воспроизвожу на своем лице похожую усмешку.

Он удовлетворенно кивает.

– Рамон и Риган. Или… – Он делает паузу, в течение которой воздух становится тягучим. От предчувствия. А взгляд… Мало кто видел такой взгляд у моего друга. А те, кто видел… Давно уже общаются с предками. Надеюсь, меня эта судьба минует, потому что доведись нам начать выяснять, кто из нас лучше владеет оружием… – …Старший Там’Арин.

И я согласно киваю. Это хоть и звучит совершенно неожиданно, но вполне возможно. И тогда список увеличивается еще на одного возможного претендента на роль предателя. Князя Аль’Аира.

А я вновь смотрю на свою ученицу, умоляя стихии, чтобы это было не так. И чтобы скрыть тяжелый вздох, перевожу взгляд на горизонт.

Судя по моим ощущениям, рассвет уже близко, но вокруг тяжелая темнота. Час волка. Самое мрачное время. Время, когда творится самая страшная магия.

И не успеваю я об этом подумать, как не вижу, чувствую, как приподнимается со своего места светлый эльф.

Быстро оглядываюсь. Его арбалет взведен и нацелен куда-то вдаль. Он на мгновение встречается со мной глазами, а кончики его ушей трепещут, улавливая самые незаметные звуки.

Он еще не успевает подать сигнал тревоги, а моя рука уже тянет меч из ножен. И вместе со мной, не отставая ни на миг, такое же движение делает Гадриэль.

Крик Валиэля:

– Ночные.

И в небо взлетает сигнальный фейерверк. С той стороны, куда указывала Лера, говоря о границе.

Две мысли одновременно возникают в моей голове. Одна досадная: «Вот и отдохнули». Вторая… О том, что запасные клинки Гадриэля хоть и не столь хороши, как те, что были у моей ученицы, но, судя по вчерашним событиям, более безопасны.

Можно только радоваться тому, что Лера была достаточно сильна, чтобы не дать даймону полностью завладеть собой.

Я приказываю Хаиде, который, несмотря на ранение, тоже тянется к оружию, оставаться на другой стороне холма, чтобы не опасаться нападения сзади. И, кивнув светлому принцу на подскочившую Леру, встаю рядом с остальными, готовый к бою. И мне кажется, что это нападение только начало. И не потому лишь, что нас не хотят пропускать за грань защиты, но и потому, что это лишит нас времени, чтобы думать и искать того, кто был в состоянии подчинить себе тень черной жрицы.

При этом надеясь, что я ошибаюсь.

– Рамон, ты чувствуешь нить контроля? – И маг удивленно качает головой. – Поблизости нет некроманта, который их направляет.

– Здесь Хаос. – Взгляд Леры растерян. – На каждом из нас маячки. Кроме… – Она поворачивается в сторону мага. И в ее глазах… Но ничего не успевает сказать, потому что уже объяснять что-либо становится поздно.

Светящиеся бледно-зеленым твари выскакивают из-за кажущихся в темноте сплошной стеной деревьев. Их около дюжины, глаза горят алым. Оскалены пасти, из которых на землю отвратительно пахнущими сгустками капает слюна.

Хорошо еще, с магией эти зверюшки не дружат. И вокруг с чуть слышным шелестом поднимаются щиты.

И уже некогда думать о том, что хотела сказать моя принцесса, но не думать об этом нельзя. Потому что это может стоить жизни всем нам. И я пытаюсь держаться поближе к Лере, которая довольно уверенно действует непривычным ей мечом, и стараюсь не спускать глаз с Каре.

И именно это позволяет мне заметить одну странную вещь: нападая на нас, гончие движутся чуть медленнее, чуть менее осторожно, словно позволяя себя убивать, словно отвлекая от чего-то.

А те, которые рядом с Рамоном… Вот, значит, как… На нем нет метки, но это не то, о чем подумала Лера.

– Гадриэль, – друг мило общается с парой поджарых тварей, но умудряется не только услышать мой голос, но и вопросительно вскинуть голову, – присмотри за ней.

И он двумя быстрыми ударами расправляется со своими противниками, чтобы уже через мгновение оказаться рядом с Лерой.

А я, успевая по пути перерезать глотку еще одной твари, несколькими короткими перебежками оказываюсь рядом с Каре.

Как раз вовремя. Потому что его левая рука вся залита кровью и уже висит вдоль тела беспомощным довеском. Да и на правой видны следы зубов.

И стоит мне только встать впереди него, прикрывая собой от твари, которая словно одержимая пытается добраться до горла мага, как он, едва не падая, наваливается на подоспевшего Тарласа.

Тут же слева, оттуда, где стоит Риган, сметая тех гончих, которые еще порываются близко с нами познакомиться, вылетает огненный шар. И такой же практически одновременно с первым, но уже справа.

Это Лера.

А я, подловив свою будущую жертву в прыжке, вонзаю кинжал ей в грудь. Туда, где должны сплетаться воедино нити заклинания, поддерживающие в них жизнь.

Ночная взвизгивает, разрыв заклинания бьет по чувствам, и я делаю заметку в памяти. О том, что контроль был, но не тот, который искал маг. И метки Хаоса были выставлены, чтобы отвлечь нас от чего-то, что мы и пропустили. И это может нам дорого стоить.

Дожидаюсь, когда оборотень, взвалив на плечо Каре, поднимется на холм. А следом, о чем-то тихо разговаривая со смущенной Лерой, отправится и Гадриэль.

Качнул головой, когда Валиэль шагнул в нашу сторону, кивком указав на место стоянки, и подошел к Ригану.

Он сидел на корточках у тела умирающей твари, глаза которой все еще продолжали светиться алым, но серая тень, застилающая пеленой зрачок, делала этот свет с каждым уходящим мигом все более тусклым.

А во всей позе дракона… Не жалость… Не сожаление… Разочарование?!

– Тебе не кажется, что в нашей команде не все чисто? – Риган, отвлекшись от созерцания своей жертвы, поднимает на меня взгляд, подкрепляя свои слова кривой усмешкой.

А я едва не вздрагиваю от неожиданности, но не отвечаю, пытаясь понять, что стоит за вопросом дракона.

И… стоит ли снимать подозрения с Рамона? Ведь ночные, несмотря на свой устрашающий вид, опасны лишь для тех, кто не может держать в руках оружие и не владеет магией. Или если их слишком много. Вот только… у нас был не тот вариант. И в любом случае смерть магу не грозила. Да и укусы ночных… Болезненны, но не ядовиты.

Или… Риган понял, что мы близки к разгадке. И решил играть в открытую?.. Тогда…

Тогда у меня немного шансов справиться с ним. Но уж лучше я, чем…

Я дождался, пока не померк взгляд гончей, и, лишь после того как он, коснувшись на мгновение морды твари, поднялся, не сводя с меня глаз, уточнил, стараясь ничем не выдать своего подозрения:

– О чем ты? – На моем лице улыбка, взгляд несколько озабочен, но все в рамках происходящего.

– Тебе весь список перечислить или начать с самого главного? – А вот в его глазах насмешка. И я пытаюсь заставить себя ежесекундно помнить, что этот не меньше моего эту землю топчет. Да и порядки у властителя мало отличаются от тех, к которым привык я. Так что все мои попытки ввести его в заблуждение не больше чем детское развлечение.

– Как тебе будет угодно. – Я на мгновение оглядываюсь на холм. Где…

Фигура моей ученицы очень хорошо видна в предрассветной мгле. И я в замешательстве, не в силах ничего изменить, вижу, как она делает шаг в нашу сторону. Привычным движением кладу ладони на рукояти клинков.

– Оружие даймонов. – Насмешка медленно исчезает. Лишь губы чуть дрогнули, когда он, проследив за моим взглядом, заметил идущую к нам Леру. Вот только… Все во мне кричит о том, что он наслаждается этой ситуацией. – В ее руках проснулся меч, а это может значить только одно. – И замолкает в ожидании моего вопроса.

А я вновь оборачиваюсь, теперь уже с облегчением наблюдая, как Гадриэль, в чем-то убеждая Леру, удерживает ее за руку.

– И что же это значит? – Насколько тяжело мне дается спокойствие, с которым я произношу эту фразу, знаю лишь я один. Как и то, что могу считать это своей маленькой победой, потому что в глубине его глаз на одно едва ощутимое мгновение мелькает ярость. И хотя его взгляд вновь становится равнодушным, я уже не предполагаю – я знаю.

– В ней кровь даймонов. – Он улыбается, но в его улыбке есть что-то злобное, и это заставляет напрячься меня еще больше. Потому что… – Лишь она может пробудить к жизни душу, которая заключена в оружии.

– И откуда… – Больше я ничего не успеваю произнести: в его руке словно ниоткуда возникают клинки. Очень похожие на те, которые я преподнес своей ученице. Вот только вместо короткого меча в его руке полуторник.

– Во мне она тоже есть, наследный принц Олейор. – И он чуть склоняет голову. Словно заново представляясь.

И я понимаю, что не успеваю отразить стремительный полет меча. Радуясь лишь одному: она в безопасности и о ней есть кому позаботиться.

И жалея… Я не успел сделать выбор, который был так очевиден…

Визг вгрызающихся друг в друга лезвий заставляет меня, вздрогнув, вернуться в реальность. Лицо Леры, которая с трудом удерживает в своих руках двуручник, искажено яростью. Голубые глаза выглядят бездонными озерами. Волосы взъерошены.

– Похоже, мой принц, это не мне, а тебе нужна охрана. – Ее голос напоминает шипение змеи, но для меня он сейчас звучит самой прекрасной музыкой.

Я чуть отклоняюсь, уходя от удара и давая ей возможность отвести Пронзающий, готовясь к атаке. Надеюсь, в моем голосе она слышит ту радость, которую я сейчас испытываю.

– Ты самый прекрасный телохранитель, который у меня когда-либо был. – И принимаю в стойку, теперь уже прикрывая собой ее.

Но Риган не торопится нападать снова. Его взгляд скользит от меня к Лере. Она не торопится отсылать знаменитый меч Там’Арина. Похоже, понимая, что с этим оружием ему будет нелегко справиться.

– Боюсь, я здесь несколько задержался. – И, отведя клинок, склоняется в поклоне.

Но прежде чем я успеваю предположить, что за этим может крыться, как за спиной дракона вспыхивает контур портала и он проваливается в его дымке.

Туннель захлопывается за мгновение до того, как острие черного меча касается туманного марева, оставив нам на прощание лишь эхо брошенной им фразы: «Мы скоро увидимся».

Лера

Настроение в лагере как на похоронах.

Жаль, здесь нет поезда, под который можно было бы броситься.

Похоже, лишь одна я продолжаю сохранять некоторое подобие спокойствия. Да и то лишь потому, что, позволь я себе хоть на мгновение расслабиться, все неприятности, свалившиеся на мою голову за последние полгода, заставят меня накинуться на того, кого я не без оснований считаю виновником происходящего.

Вот только… Я не уверена, что то, с чем я на него накинусь, будет адекватно расценено всеми остальными.

При малейшем взгляде на темного принца… Я вижу только его губы, сильные руки, плотно обтянутые брюками бедра…

И то мгновение, когда меч Ригана стремительно несся к Олейору, а у меня не было уверенности, что я успею вытянуть из пространственного кармана Пронзающий, я запомнила навсегда. Страх потерять его доводит меня до абсолютной паранойи. С одной стороны, желание бросить все и немедленно отправиться домой зализывать раны. А с другой… Ничего похожего на кустики, куда можно было бы утащить этого неприлично красивого эльфа, я поблизости не наблюдаю. А устраивать публичное выяснение отношений, которые я не намерена оставлять на уровне невинных поцелуев…

Пойти, что ли, окончательно испортить себе настроение?

И я, поднявшись с плаща, двинулась в сторону Рамона, который, вместо того чтобы смирно лежать, сидел, прислонившись к куцему стволу.

Взгляд Гадриэля, когда я прохожу мимо него, становится вопросительным, но я качаю головой, не имея ни малейшего желания отчитываться этому наглецу в своих действиях. Но с удивлением замечаю, как на его лице начинает появляться весьма ехидная улыбка.

Похоже, все не так плохо, как кажется, если к нашему лорду так быстро вернулась потребность поиграть на чьих-либо нервах.

Я опускаюсь рядом с магом на землю. У него затравленный вид. Вот только надо еще разобраться, кому из нас двоих должно быть стыдно.

– Я хочу извиниться. – И кладу свою ладонь на его руку. Его брови удивленно ползут вверх, и я добавляю, не дожидаясь вопроса: – Я подумала, что предатель – ты.

– У тебя были все основания для этого. – И он, стараясь не морщиться от боли, которую вызывает неосторожное движение, кладет вторую ладонь сверху.

И все, что я могу, – сдерживать тяжелый вздох, надеясь, что Олейор, который стоит неподалеку, не затеет перепалку в самый неподходящий момент. И непроизвольно оглядываюсь.

Он действительно смотрит на нас. Его лицо кажется хмурым, но, к моей большой радости, никаких признаков того, что он намеревается разрушить эту хрупкую идиллию, я не замечаю.

– Да, Рамон. Основания у меня были, но я должна была верить, а не думать. – Я чувствую, как грустно опускаются уголки моих губ. – Прости.

– Лера. – Его ладонь чуть сильнее сжимает мою, и я замечаю, как он пытается удержать на своем лице улыбку, не показывая, что даже это малейшее движение вызывает у него боль. – С таким отношением тебе будет тяжело жить в нашем мире. – Теперь уже мои брови стремительно летят вверх. А его взгляд становится задумчивым. – Олейор не позволит тебе уйти. – Я качаю головой, пытаясь не согласиться с его мнением о принце, но, оказывается, я неправильно его поняла. – За эти несколько дней многое изменилось. – В его голосе грусть, от которой мне тяжело. Нельзя было… Нельзя. – И теперь ему нужна уже ты. А не маг Равновесия, которого он хотел заиметь. Но… – И улыбка на его лице становится немного безумной, заставляя меня напрячься. – Я не отступлюсь. Иметь в соперниках самого темного принца…

– Рамон, я хотела…

– Не надо, Лера. Ты можешь расторгнуть помолвку в любую секунду. – И вновь в его взгляде появляется легкая грусть. – Моя клятва не позволит мне удержать тебя силой. Но… Я хочу быть уверен, что решение ты будешь принимать сама. – И я, понимая, что, может быть, он и прав, качаю головой.

– Нет, Рамон. Я люблю другого и не хочу пользоваться твоими чувствами ко мне. – И порываюсь убрать руку, чтобы снять кольцо, но он меня останавливает.

– Отдашь, когда все закончится. Пусть для остальных все останется как и прежде. Это хоть как-то тебя защитит. И помни. – От этой улыбки, в которой смешано все: и грусть, и отчаяние, и стремление идти до конца – я не знаю, куда скрыться. И даю себе слово не совершать больше необдуманных поступков, которые так глубоко могут ранить других. – Я отпускаю тебя. Но… не надежду.

И прежде чем успеваю что-либо сказать, за деревцем, на которое опирается маг, мелькает физиономия черноволосого лорда, а спустя мгновение Рамон отводит от меня взгляд и смотрит куда-то вверх. И это выражение глаз мне хорошо знакомо.

Я медленно оборачиваюсь, чувствуя, как замирает от предчувствия больших неприятностей мое сердце.

– Лера, Рамон… – Олейор стоит за моей спиной. И хотя в его движениях и чувствуется напряжение, кидаться на раненого мага он явно не собирается, что меня несколько успокаивает. – …Нам надо обсудить, как действовать дальше. Ты как, в состоянии? – Взгляд принца прикован к нашим рукам, и я осторожно, чтобы не причинить Каре боль, пытаюсь вытянуть свою ладонь. И он, чуть кривясь, теперь уже позволяет мне это сделать, переводя насмешливый взгляд с меня на принца.

– Да, вполне. – И пытается приподняться. Но Олейор очень осторожно, чему удивляюсь не только я, но и маг, кладет руку ему на плечо и качает головой. И сам опускается на землю рядом с нами. А через минуту подходят и остальные.

Принц молча дожидается, когда все устроятся. Переглядывается с Валиэлем, который так и остался стоять в нескольких шагах от нас, продолжая то ли вглядываться, то ли вслушиваться в окружающий нас лес.

Да и оба оборотня контролируют каждый звук. Похоже, то, что я приняла за равнодушие, на самом деле легкий транс, который я замечаю по рассеянному взгляду и чуть заторможенным движениям.

– Тарлас. – Мужчина чуть вздрогнул, но его взгляд так и остался слегка затуманенным. – Как ты оцениваешь состояние раненых?

– Хаиде в норме. Еще пара часов – и он полностью восстановится. А Рамон. – И вновь, как в первый день нашего похода, я слышу отзвук сканирующего заклинания. – К вечеру будет в состоянии самостоятельно двигаться. А вот держать в руках оружие…

– Правая рука практически в норме. – Голос Рамона был тверд.

– Чем-то можно еще помочь? – И вновь взгляд Олейора направлен на целителя.

– Все, что нужно, я сделал. Теперь только покой и время.

– И ни того, ни другого у нас нет. – И во взгляде принца что-то такое мелькает, что заставляет меня встревожиться. Надеюсь, у него не появится мысль оставить его здесь!

– Хорошо. Тарлас, ты несешь его до места нового привала. Там немного передохнем, а потом уже и Хаиде сможет помочь.

– Если мне обернуться, я могу сделать это и сейчас. – Голос леопарда чуть хрипловат.

Но наш предводитель, прежде чем что-то решить, вновь смотрит на волка. И, заметив, как тот чуть заметно качает головой, спокойно, но решительно отвечает:

– Не стоит. Сделаем так, как решили. – И собирается встать.

– Это значит, что мы продолжаем идти дальше? – Мой вопрос вызывает общее удивление, словно сегодняшнее утро не изменило сложившейся ситуации.

– Да, Лера. – Черноволосый лорд присел рядом со мной и приобнял меня за плечи, вызывая желание огрызнуться. Но я сдерживаю себя, замечая, какими напряженными становятся взгляды Рамона и принца. – Мы идем дальше. Правда теперь уже зная, с кем нам придется иметь дело.

– То есть теперь вы уверены, что предателем является Риган? Так же как раньше подозревали Тамриэля. – Похоже, остатки спокойствия я растеряла, пока приводила в чувство остальных, и теперь сама готова на всех кидаться.

– С Тамриэлем все так же непонятно. – И Олейор оглядывается на светлоэльфийского принца, который хорошо слышит наш разговор и хмурится, как только произносится имя брата: несмотря ни на что, он своему Тамри продолжает доверять. Впрочем, как и я, хотя никогда и не испытывала к нему теплых чувств. И еще я знаю, что мой должник согласился принять статус наследника лишь для того, чтобы среди подданных его отца не возникло желания воспользоваться происходящим и попытаться прибрать власть к своим рукам. Но при первой возможности откажется от него. И я, вспомнив, как он мне доказывал, что создан для того, чтобы всю свою жизнь ходить тенью за мной и исполнять все мои желания, неожиданно для себя улыбаюсь. Кажется, это было так давно… – А вот с Риганом… У властителя уже давно нет среднего сына. Не знаю, откуда в их роду кровь черных воинов, но Риган – даймон. Так же как и ты, Лера, могла стать черной жрицей.

И я, думая о своем, машинально киваю.

Воспоминания о тех минутах, когда в моем сознании хозяйничала другая личность, не вызывают у меня положительных эмоций.

Вот только… Я тоже оказывала влияние на нее. Иначе не кинулась бы она так рьяно защищать моих спутников от тех, кого считала своими слугами.

Так что, если в руки Ригану попало одушевленное оружие, в нем должно оставаться что-то от дракона. А вот если его инициировали на Хаос, тогда справиться с ним будет значительно сложнее. И того Ригана, которым он когда-то был, действительно больше не существует.

– Лера. – Я так задумалась, что лишь прикосновение Гадриэля возвращает меня к действительности. И я замечаю, как все с интересом смотрят на меня. И понимая, что я не слышала вопрос. Олейор повторяет:

– Тебе известно, откуда в тебе эта кровь?

А я, решив, что сейчас не время и не место для сохранения чужих тайн, которые могут стоить жизни всем, включая меня, как можно равнодушнее отвечаю:

– Да. Князь… – я так и не могу называть его отцом, хотя внутренне уже давно с этим смирилась, – рассказал мне о том, что в моем роду присутствует кровь большинства рас этого мира. – На лице Олейора и его друга очень схожая заинтересованность, которая наводит меня на мысль, что лишнее я все-таки сказала. Но отступать уже поздно. – А даймон был тем, от кого все это и пошло, но проявившееся Равновесие гарантировало нашу принадлежность именно к людям. Поэтому никто не помнит, а большинство и не знает, что в нас много чего есть.

– Боюсь… – принц едва дождался, когда я закончу говорить, и теперь смотрит на меня насмешливо, ничуть не смутившись, – это не все из того, чем ты со мной… – он делает ударение на последнем слове, словно намекая на тот кусок записки Элильяра, который я ему не показала, – не захотела поделиться.

Все, что я смогла, – лишь так же насмешливо улыбнуться в ответ.

Загрузка...