Лучшая подруга

4

– Морган, привет, дорогая!

– О, Натали! Как хорошо, что ты позвонила. Ну как Бобби? Прошел у него животик?

– Бобби, Бобби, Бобби… – ворчливо пробрюзжала та в ответ. – Ты прямо как наседка. Все время квохчешь и хлопаешь крыльями. Ни о чем и говорить больше не можешь, кроме как про своего крестника.

Изабелла так опешила, что чуть трубку не уронила.

– Но как же так, Натали? Это же твой собственный сын! И у него вчера даже температура поднялась. Если бы я не спросила, любая мать обиделась бы на твоем месте.

– Эй, Морган, не пытайся намекнуть, что я плохая мать. Ты ведь знаешь, что нет. Но все давно прошло, Бобби сегодня с самого утра весел как воробышек, и я уже даже и думать забыла об этом. Ну ладно, слушай, я ведь позвонила тебе совсем по другому поводу. У меня такие сногсшибательные новости, Морган, прямо закачаешься! Я в прошлый уик-энд познакомилась в потрясным парнем. Просто шикарным! Увидишь – умрешь от зависти.

– Да ты что?! – изумилась было Изабелла, но вовремя спохватилась и не закончила уже готовым сорваться с языка: «Как, опять?!».

– Да! Точно! И вчера он мне позвонил и пригласил на сегодняшний вечер в бар.

– Что ж, я рада за тебя, – ответила Изабелла. – Только смотри, будь поосторожнее, не влюбись опять, а то потом будешь расстраиваться.

– Почему это я буду расстраиваться? – возмутилась Натали. – Намекаешь, что он меня скоро бросит? С чего, позволь поинтересоваться, такое мнение? Что во мне не так, Изабелла Морган? Почему меня непременно должны бросать? Потому что я мать-одиночка?

– Успокойся, Натали, ты же знаешь, что я ничего подобного не имела в виду. С чего ты так завелась? И к тому же какая ты мать-одиночка? У Бобби есть отец, который приезжает к нему и деньги иногда присылает, пусть и немного, когда у него…

– Так ты защищаешь этого мерзавца? Этого подлеца, который сбежал от ответственности, не позаботившись о том, чтобы обеспечить жену и ре…

– Ну-ну, Натали, утихни, ты же отлично знаешь, что я на твоей стороне. И я обожаю твоего Бобби не меньше, чем если бы он был моим собственным. Так что нечего кипятиться попусту. Расскажи лучше про своего нового парня. Он какой? Чем занимается, что делает, чем интересуется?

– Ну, Морган, ты даешь! Неужели ты считаешь, что я при первой же встрече с красивым парнем начинаю задавать вопросы из анкеты? А он красивый – стон до чего хорош! Высокий, плечищи широченные, талия и бедра узкие и для большего эффекта в кожу затянуты. А волосы густые, кудрявые, светло-русые. И глаза серые, но с синеватым отливом…

Натали мечтательно вздохнула, а Изабелла невольно подхватила ее полувздох-полустон на своем конце провода.

Описание ее подруги почти в точности подходило Рону Брендону…

Но она поборола моментальный прилив тоски и оживленно подхватила:

– Здорово! Везет тебе, Натали, всегда ты классных парней находишь. А чем он занимается-то?

– Понятия не имею. У нас не было времени болтать о таких пустяках.

– О…

– Да, он весь вечер говорил мне комплименты, рассказывал, какая я потрясающая, красивая, волнующая, очаровательная… ну и так далее…

– А!

– Ну что ты все междометиями выражаешься? Ладно, слушай, Морган, я хотела попросить тебя о дружеской услуге. Не посидишь сегодня после занятий с Бобби? Понимаешь, моя нянька совершенно обнаглела, требует за сверхурочные двойной платы, а я совсем на мели. Я тут на днях фантастическое платье прибомбила, вгрохала в него все остававшиеся бабки, а отец пока еще не прислал на следующий месяц. Выручи меня, Морган, а? По-дружески?

Изабелла быстро прикинула, какие у нее были планы на вечер, взвесила их, сочла не столь уж важными и быстро согласилась. Перспектива провести несколько часов с ее любимцем, полуторагодовалым Бобби казалась более привлекательной, чем все остальное.

– Конечно, Натали, что за вопрос, с удовольствием. Во сколько приехать?

– Ну… – Та немного поколебалась, потом ответила: – В начале шестого сможешь? Тогда я успею еще в салон заскочить, голову в порядок привести.

– Договорились. Буду в пять пятнадцать. До встречи, – ответила Изабелла и отключилась. Постояла какое-то время, глядя на лежавшую в ее ладони небольшую аккуратную трубку, не видя ее.

Ну и Натали! Это уже четвертый роман за то короткое время, что прошло после ее развода. Три предыдущих закончились катастрофой – слезами, истериками, криками ненависти и угрозами самоубийства. Почему так происходит? Чего не хватает в жизни ее подруге? У нее очаровательный сын, относительная финансовая свобода – благо мистер Стокер обожает внука и выделяет щедрые суммы на его содержание, – она живет в прекрасном доме в великолепном районе, даже продолжает учиться, несмотря на все свои эскапады… Так почему же, почему она кидается от одного мужчины к другому, не находя ответного чувства? Почему бы ей не сделать паузу и заняться сыном, махнув рукой на личную жизнь? Глядишь, тогда все придет само собой…

Изабелла пожала плечами, сунула телефон в карман, кинула быстрый взгляд на часы и, широко улыбаясь, направилась к своей машине. До следующего занятия оставалось еще почти полчаса, и она успеет заскочить в магазин и купить Бобби такой паровоз, как тот, что он увидел на прошлой неделе у какого-то мальчика на игровой площадке и в который немедленно и самозабвенно влюбился.

И только выйдя из магазина с огромным пакетом, она вздрогнула.

Черт, Эдди! Как же Эдди? Она напрочь забыла о нем, когда разговаривала с подругой! Он же собирался вечером заехать за ней с тем, чтобы отправиться на бейсбольный матч. А потом перекусить и немного покататься.

Господи, какая же я дура беспамятная! – выругала себя Изабелла, достала из кармана джинсов телефон, но тут же спохватилась и остановилась. Нет, разве я могу подвести Натали? Может, это ее счастливый шанс, а я помешаю? Нет-нет, Эдди прекрасно и без меня проведет время. Мы с ним встречаемся уже пару месяцев, и все как будто неплохо идет. Эдди поймет. К тому же он знает, что я равнодушна к бейсболу. Кто-нибудь из его приятелей составит ему лучшую компанию на стадионе, чем я. А я предложу ему заехать за мной к Натали домой. Мы выпьем, поболтаем, посмотрим телевизор – нет, лучше я возьму в прокате тот боевик, про который он твердит уже почти неделю, – а потом, когда она вернется, поедем кататься.

Придя к такому решению, Изабелла с легким сердцем отправилась на занятия, но спустя два часа убедилась в ошибочности своего мнения по поводу приятеля.

Потому что Эдди – спокойный, выдержанный, уравновешенный – среагировал на ее предложение с яростью. Бешеной, неистовой яростью разорвавшейся бомбы.

– Ты в своем уме, Изабелла?! – заорал он, услышав ее объяснение причины, по которой она не может встретиться с ним. – Ты что, окончательно рехнулась?! Ты соображаешь вообще, чего говоришь-то, а? Тебе надо посидеть со щенком твоей подружки, чтобы та отправилась на свидание, поэтому от своего собственного ты отказываешься?!

– Да погоди, Эдди, послушай, – попыталась прервать его Изабелла, но безуспешно.

– Я ни черта не желаю слушать! Не желаю, и все тут! Я нормальный здоровый парень с нормальными интересами в жизни. И, заметь, я к тебе отношусь с уважением. Не лезу под юбку, не лапаю в каждом углу, вижу, что ты еще не готова. А ты мне после всего этого такое заявляешь! А знаешь что, красавица, пошла-ка ты к дьяволу, вот что! Проваливай развлекать чужих детишек, пока их мамашки обжимаются с первым встречным. Только учти, так ты своих никогда не заведешь. Запомни это, детка! Ты и…

«Детка» не дала Эдди возможности закончить страстную и гневную тираду, дав отбой. Выдохнула, набрала полную грудь воздуха и снова выдохнула.

Не помогает. Сердце так и норовило выскочить из груди и отправиться в свободный полет. Изабелла прижала левую руку к горлу в попытке остановить своенравный орган, помешать ему оставить владелицу.

– Белла, ты в порядке? – спросила ее проходившая мимо студентка.

Она слабо кивнула, попыталась ответить, но не смогла издать ни единого звука.

Телефон пронзительно затрезвонил, и Изабелла, позабывшая, что держит его в правой руке, и уж никак не ожидавшая нового звонка, вздрогнула от неожиданности и уронила его на мраморный пол. Крошечный аппаратик ударился, подскочил, прокатился несколько ярдов и затих. Похоже, навсегда.

Сокурсница подобрала пострадавший телефон, подошла к Изабелле и внимательно заглянула ей в лицо.

– Эй, девочка, ты уверена, что хорошо себя чувствуешь? Хочешь, могу проводить тебя в санчасть. Или до машины. Ты что-то очень уж побледнела.

Но та уже немного пришла в себя и сумела выдавить слабое подобие улыбки.

– Нет-нет, Рина, спасибо, все в норме. Просто поссорилась со своим парнем, вот и все. Решительно ничего страшного. Но спасибо за поддержку.

– Ну ладно, тебе виднее, – пожав плечами, ответила Рина. – Не бери в голову, подружка, все мужики негодяи. Гони его в шею, пусть не думает, что может безнаказанно нервы тебе мотать.

С этими словами она продолжила свой путь, а Изабелла еще постояла какое-то время, ожидая, чтобы в голове окончательно прояснилось, потом подхватила пакет с игрушкой и медленно поплелась в сторону студенческой парковки. На душе было скверно, так скверно, что даже радость от предстоящей встречи с любимцем несколько поблекла.

Маленький Бобби, однако, совершенно не интересовался сложными душевными проблемами своей взрослой подруги. Он немедленно затребовал ее полного внимания, и вскоре они на пару уже весело катали по паласу новенький паровоз и заливисто хохотали, когда тот «неожиданно» с громким «бум» наталкивался на машины, ножки стульев и прочие предметы на своем пути.

Игра продолжалась так долго, что оба и не заметили, как стемнело.

– Боже мой, Бобби! – воскликнула незадачливая нянька. – Мы же с тобой пропустили время ужина.

– Узи-узин… – радостно подхватил малыш.

– Хочешь кушать, мой хороший? – Изабелла перепуганно вскочила, подхватила ребенка на руки и кинулась на кухню.

Слава богу, дневная няня полностью отвечала за питание своего подопечного, включая и вечернюю еду. Поэтому для Бобби все было приготовлено, даже накрыто на столе. Изабелле оставалось только быстро умыть его и посадить на высокий стул. Беспечное веселье продолжилось, потому что Изабелла не в состоянии была что-либо запрещать ребенку, и он с удовольствием сначала «ел сам», старательно размазывая пюре, разламывая и щедро раскидывая вокруг себя диетические котлетки, подобно сеятелю. Лишь утомившись от этой игры, он соблаговолил уступить и позволил Изабелле впихнуть в него такое количество пищи, чтобы она была уверена, что он доживет до утра, не погибнув от голода.

Когда же Бобби, переодетый в нарядную пижамку – тоже подарок Изабеллы, – наконец-то уснул, убаюканный многочисленными сказками, она спустилась вниз, на кухню, огляделась по сторонам, вздохнула и устало принялась было наводить порядок. Но вдруг швырнула тряпку, упала на мягкий диванчик и расплакалась.

Она вспомнила, что поссорилась с Эдди, и тут же на ум ей пришли его слова – те, что он прокричал в телефон:

«Проваливай развлекать чужих детишек, пока их мамашки обжимаются с первым встречным. Только учти, так ты своих никогда не заведешь…»

И верно, почему это она кинулась на помощь Натали по первому ее зову, даже не вспомнив о своем парне? Разве он не прав был, что обиделся? Что разозлился, разорался и порвал с ней? И почему Натали до сих пор не вернулась, хотя времени уже одиннадцатый час? В конце концов, ей ведь надо хотя бы спать время от времени… Уж если она пожертвовала ради подруги личной жизнью, то разве та не может немного побеспокоиться о ее, Изабеллы, благополучии? Скоро сессия, и ей надо интенсивно заниматься, а какое уж тут учение, когда на душе неспокойно, да еще и носом клюешь?

Негромкое треньканье звонка у входной двери прервало ее невеселые, полные обид размышления. Она кинула взгляд на часы – без пяти одиннадцать. Ну слава богу, вернулась. Наверное, ключи забыла, решила Изабелла.

– Привет, детка, решил вот взглянуть, не нуждаешься ли ты в моей помощи, – нарочито веселым тоном заявил Эдди. – Не убил ли тебя этот маленький разбойник Брендон.

От него слегка попахивало пивом, но Изабелла никогда, пожалуй, еще не была никому так рада, как ему. О чем тут же и недвусмысленно заявила.

– Эдди, милый! – воскликнула она, кинувшись ему на шею, и крепко поцеловала.

Поцелуй был возвращен с равной силой и значительно большей страстью. Вскоре оба, тяжело дыша, опустились на ковер и принялись лихорадочно нащупывать пуговицы, пряжки и молнии.

– И чем это вы, голубки, занимаетесь в приличном семейном доме? – раздался чуть насмешливый голос, моментально разрушивший сексуальную напряженность – или напряженную сексуальность? – момента.

– О, Натали, это ты, – чуть смутившись, пробормотала Изабелла, немного отодвигаясь от Эдди. – Вернулась наконец.

– Привет, Натали, – хрипловатым голосом буркнул Эдди. – Я вот заглянул, чтобы узнать, не отвезти ли Беллу домой.

– Привет-привет, – весело отозвалась хозяйка дома. – Как мой малыш, спит?

– Угу, как убитый, – ответила Изабелла.

– Ну и отлично. Проходите, ребята, в гостиную, я сейчас принесу чего-нибудь выпить.

– Да нет, нам уже пора, – отказалась Изабелла. – Завтра рано вставать.

Подруга окинула ее оценивающим взглядом, потом оглядела Эдди и кивнула.

– Ну тогда пока. Хотя, полагаю, дело не в раннем подъеме. Верно? – И подмигнула.

Молодые люди вышли и погрузились в старенький «олдсмобиль», который Эдди с плохо скрываемым оттенком гордости называл «мой лимузин». Он немедленно притянул к себе Изабеллу, желая продолжить точно на том месте, где их прервали, но она чуть отстранилась.

– Черт, Эдди, как неловко получилось, – проговорила она.

– Неловко? А что тут неловкого? Разве что то, что твоя подруга не умеет себя вести. Вместо того чтобы поблагодарить тебя, позволила себе выговаривать, будто ты у нее чего украла…

– Да нет, Эдди, – вступилась Изабелла, – ты ее не так понял. Она просто тоже смутилась, когда увидела нас в таком виде, вот и брякнула первое, что пришло в голову.

Он отодвинулся, внимательно и несколько вопросительно посмотрел на нее, словно раздумывая, задать ей вопрос или не стоит, и все же решился.

– Слушай, Белла, когда я сегодня днем наорал на тебя, ну… ну ты сама помнишь, о чем я… Так вот, я не просто так тогда сказал, что хорошо к тебе отношусь. Я действительно отношусь к тебе даже не хорошо, а… ну почти серьезно. С уважением, что ли, которого не проявляют просто к девчонке, с которой хотят только переспать. Потому что ты… ты особенная, Белла, не такая, как все…

Она вздрогнула – эта сцена, слова, даже немного интонации напомнили ей то давнее, что вроде бы уже отболело, но нет-нет да и давало о себе знать болезненным потягиванием в области сердца.

А Эдди тем временем продолжал, не заметив легкого движения:

– Так вот, я хотел спросить у тебя одну вещь. Ну, пока еще не стало слишком поздно.

– Слишком поздно? – Изабелла пришла в себя, каким-то уголком сознания зарегистрировав странную фразу. – Что ты имеешь в виду, Эдди? Для чего поздно?

Он смутился, покраснел – да-да, покраснел – и признался:

– Пока я не влюбился в тебя так, что обратного пути не будет. Хотя… возможно, уже поздно…

– Уже поздно? – повторила Изабелла. – Уже поздно… Ты… Эдди, что, любишь меня? Ты это хочешь сказать?

– Нет! – яростно выкрикнул он. – Нет! Я ничего не хочу говорить! Ничего. По крайней мере до тех пор, пока ты не ответишь мне на один вопрос. Честно и открыто.

– Мне нечего скрывать от тебя, Эдди. Спрашивай, я отвечу. Ну же, смелее.

– Я… я чуть с ума не сошел сегодня, Белла, когда ты взяла и прервала наш разговор. А потом и вовсе отключила телефон, чтобы я не мог поговорить с тобой. Признаюсь, я был зол. Неимоверно зол. Просто до того, что убить хотелось…

– Меня?

Он печально хмыкнул.

– Нет, милая. Разве я могу поднять на тебя руку? Даже помыслить об этом? Конечно, не тебя. А твою драгоценную подружку. Эту расчетливую гадину Стокер, которая крутит тобой, как ей вздумается.

– Эдди! – предостерегающе воскликнула Изабелла, но он поднял руку, призывая ее к молчанию.

– Дай мне закончить. Пожалуйста. Я давно наблюдаю за вашими отношениями. И мне кажется, что они не совсем нормальные. До сегодняшнего дня, правда, я полагал, что тебе просто нравится в ней то, чего у тебя самой нет – резкость, прямолинейность, молниеносность суждений. Знаешь, вода и камень, лед и пламень… Вы же с ней совершенно разные. Может, это тебя и притягивает к ней, думал я. Но теперь мне пришла в голову еще одна версия. И я хочу выяснить, правильна ли она. Ты ведь скажешь мне. Правда, Белла?

– Да, конечно. – Она слегка подвинулась к нему, протянула руку, кончиками пальцев провела по его чуть шершавому подбородку. – Я же пообещала.

– Ф-фу… – Он с шумом выдохнул, набрал полную грудь воздуха, словно готовясь к прыжку в воду. – Это из-за маленького Бобби, да? Ты терпишь ее из-за сына Ронни? Потому что все еще любишь его, да? Я слышал, все слышал про то, как у вас там было и…

Он резко замолчал, словно споткнулся о нежданный барьер, увидев, что Изабелла отвернулась к окну. Тяжелое густое молчание постепенно наполняло кабину, покуда не окутало обоих непроницаемым облаком.

Эдди с ужасом смотрел, как любимая девушка начинает постепенно отдаляться, словно бы растворяться в нем. И он рванулся к ней, схватил за плечи, стремясь разрушить эту жутковатую завесу, разделявшую их.

– Белла!

Она услышала его, вынырнула из пучины своих сокровенных мыслей, повернулась. Посмотрела на Эдди – симпатичного, неглупого и бесспорно глубоко порядочного парня, только что практически признавшегося ей в своем чувстве. Она обязана ответить на его вопрос. Ответить честно и прямо, как и обещала. Изабелла тяжело вздохнула, и этот вздох резанул его по самому сердцу.

– Эдди, милый Эдди, – начала она.

И тут уже пришла его очередь вздыхать. Потому что эти слова не предвещали ему ничего хорошего. Они ясно свидетельствовали о том, что отношение Изабеллы к нему скорее дружеское, нежели любовное, и очень теплое, но совсем не пылкое, как у него.

– Я не могу ответить тебе, но не потому, что хочу что-то скрыть, а потому, что сама точно не знаю. Иногда мне кажется, что я по-настоящему хорошо отношусь к Натали, что мне нравятся ее такие… как бы это сказать правильно… грубовато-мужские, что ли, манеры… Временами, когда она перегибает палку, я начинаю сомневаться… Но, знаешь, скорее всего, я с ней дружу потому, что она нуждается во мне. Да-да, ты, возможно, и не поверишь, но это так! Обеспеченная, самоуверенная и почти властная Натали часто на поверку оказывается абсолютно беззащитной перед малейшими трудностями… морально-нравственного плана. И тогда ей необходимы мои поддержка, совет, помощь. Но ты спрашивал не совсем об этом, правильно? Тебя беспокоит моя привязанность к Бобби. Что ж, и тут я не могу сказать с уверенностью. Он милый малыш, обворожительный, такой доверчивый и общительный, что его просто невозможно не любить. Но нет, не знаю. Не исключено, что ты прав. Бобби – вылитый отец. И, конечно, он напоминает мне о Ронни. Но это все было так давно, уже почти два с половиной года назад. И у меня с Ронни ничего не было, совсем ничего. Ну, ты понимаешь…

– Да, я понимаю, о чем ты. Ты с ним не спала. Но ты любила его? Да? И сейчас любишь? Верно?

– Не уверена, я имею в виду, насчет того, любила ли я его тогда. Влюблена была, этого я не отрицаю. Но мне кажется, что любовь, серьезная истинная любовь, – это нечто большее, чем простая влюбленность. Ты согласен?

– О да… – Эдди давно окончательно протрезвел и теперь с глубокой, почти невыносимой печалью наблюдал, как подтверждаются его подозрения и рушатся надежды. – Да, это совсем другое.

– Эдди, не надо, не говори таким тоном, словно я тебе нож в спину всадила.

– Ну что ты, Белла, ты в высшей степени порядочная девушка, ты никогда не ударишь в спину. Острие твоего ножа попало прямо в грудь.

Изабелла заплакала, прижала голову к его плечу и, всхлипывая, пробормотала:

– Я чувствую себя последней гадиной, Эдди. Я ведь очень хорошо отношусь к тебе, очень. Зачем ты затеял этот разговор?

– Затем, что после сегодняшней нашей ссоры я понял – мне мало просто хорошего отношения, – тихо проговорил он. – Когда я без конца звонил, а ты даже не отвечала…

– Но, Эдди!.. – воскликнула Изабелла, вдруг вспомнив короткую сценку в коридоре. – Я уронила телефон, когда он неожиданно зазвонил, и он разбился! Вот посмотри. – Она вытащила из сумочки маленький аппарат и протянула ему. – Я не игнорировала тебя намеренно, Эдди! Я… я не успела договорить, потому что ты так раскричался! Я хотела предложить тебе пойти на бейсбол с Фредом или Тедом, они же разбираются в игре, а я нет, а после приехать к Натали. Я собиралась купить бутылку вина нам к ужину, взять в прокате «Опасен и без оружия», а потом поехать кататься. Вот! Я хотела провести с тобой вечер, очень. Правда, Эд. Мне хорошо с тобой. Но, пойми, я не могла отказать Натали. Она глубоко несчастна.

– Ладно, – устало вздохнув, перебил ее Эдди. – Давай только оставим бедную, несчастную банкирскую дочурку в стороне. Мы говорили о нас с тобой, о наших отношениях и чувствах друг к другу. И я понял, что ты совсем не…

– Эдди! Эдди! Замолчи немедленно! Не говори никаких глупостей! Мы сейчас поссоримся, а потом оба будем жалеть об этом. Слышишь?

– Нет, Белла, не надо. Не пытайся замазать то, что необходимо разрешить так или иначе.

– Но почему? Почему непременно сегодня, сейчас? Я… я не готова к этому разговору.

– Потому что я не могу биться с призраком, вот почему! Да и не хочу. Это заведомо проигранная борьба, ясно тебе?

Изабелла немного помолчала, потом придвинулась почти вплотную, обхватила руками его шею, приблизила губы к его рту и, приоткрыв их, прошептала:

– Милый, ты можешь выиграть все, что захочешь. А теперь поцелуй меня, поцелуй так, как давно хочешь…