Лучший певчий

В сказках и притчах всегда говорится, коли вы слыхали, что орёл правит птичьим царством и что весь народ птичий у него в послушании. Пусть же так будет и у нас; орёл — всем птицам голова, он им начальник. Волостным писарем при нём сорокопул[1], а на посылках все птицы поочерёдно, и на этот раз случилась ворона. Ведь она хоть и ворона, а всё-таки ей отбыть свою очередь надо.

Голова вздремнул, наевшись досыта, позевал на все четыре стороны, встряхнулся и со скуки захотел послушать хороших песен. Закричал он рассыльного; прибежала вприпрыжку ворона, отвернула учтиво нос в сторону и спросила: «Что-де прикажешь?»

— Поди, — сказал голова, — позови ко мне скорёшенько что ни есть лучшего певчего; пусть он убаюкает меня, хочу послушать его, вздремнуть и наградить его.

Подпрыгнула ворона, каркнула и полетела, замахав крыльями, что тряпицами, словно больно заторопилась исполнить волю начальника, а отлетев немного, присела на сухое дерево, стала чистить нос и думать: «Какую-де птицу я позову?» Думала-думала и надумалась, что никому не спеть против родного детища её, против воронёнка, и притащила его к орлу.

Орёл, сидя, вздремнул было между тем сам про себя маленько, и вздрогнул, когда воронёнок вдруг принялся усердно каркать, сколько сил доставало, а там стал повёртывать клювом, разевая его пошире, и надседался всячески, чтобы угодить набольшему своему. Старая ворона покачивала головой, постукивала ножкой, сладко улыбалась и ждала большой похвалы и милости начальства; а орёл спросил, отшатнувшись:

— Это что за набат? Режут, что ли кого аль караул кричат?

— Это песенник, — отвечала ворона, — мой внучек; уж лучше этого хоть не ищи, государь, по всему царству своему не найдёшь.