Лукавый ангел

— Умел. Раньше. Эта фотка висела на стене у Билла, в кухне. Там Билл, я и Фрэнк Солис.

— Ты в форме…

— Да, мы служили все вместе. По субботам играли в покер. В другой жизни…

— Тебя не сразу можно признать, может быть…

— Ты же узнала, хотя и знакома со мной всего третий день. А уж копы… понимаешь, копы до ужаса трепетно относятся к предателям в собственных рядах. Теперь они не успокоятся, пока меня не схватят. Твоя взяла, мисс Джексон, иди за билетами. Я буду тебя ждать во-он в том закуточке, поняла?

Он весь извелся, пока ждал ее. Напридумывал себе бог знает чего. А потом Элис Джексон, запыхавшаяся и румяная, буквально влетела в его объятия. Глаза у нее горели тревогой, но испуганной девушка не была. Зато Даг едва не заорал в голос от неожиданности, за что и выругал себя мысленно.

— Что?! Что случилось?! Тебя кто-то видел?

— Да человек пятьсот. Там тьма народу. Вот билеты до Грейт-Фоллс. Это ближайший поезд, в очереди говорили, что остальные могут отменить из-за снежных заносов…

— Нормально. Эх, судьба…

— О чем ты?

— О том, что бог — не фраер. Пока нам везет.

— Думаешь?

— Пошли.

— Погоди. Вот…

Эта невозможная девица достала из кармана какую-то цветную и на редкость идиотской формы шапку, нахлобучила ее на Дага, отступила на шаг, полюбовалась немного, потом достала из другого кармана синие круглые очки и нацепила ему на нос. Даг растерянно смотрел на нее.

— Ты чего это творишь?

— Маскировка. Вышло отлично.

— Я не вижу ни хрена…

— Зато тебя никто в жизни не примет за копа. За обкурившегося растамана — пожалуйста, а за копа — ни за что.

С рюкзаком Элис Джексон на спине и самой Элис Джексон под ручку он шаркающей походкой пересек территорию вокзала и с громадным облегчением увидел, что их поезд уже стоит на путях. В самый последний момент Даг бросил взгляд на собственное отражение в зеркальной витрине — и чуть не заорал еще раз. Цветастая шапка напоминала шляпку гигантской поганки, синие очки выглядели исключительно мерзко, а двухдневная щетина только дополняла образ не вполне трезвого неформала. Проводник одарил его суровым взглядом, но Элис Джексон, шоколадно-карамельная Элис Джексон, ослепительно улыбнулась проводнику с высоты своего немаленького роста, затрепыхала умопомрачительными ресницами, доверчиво тронула тонкими пальчиками обшлаг форменной куртки и проводник немедленно забыл о существовании Дага Брауни.

Они расположились на своих местах, и Элис прошипела ему на ухо:

— Я есть хочу!

— Чего? Потерпишь.

— Не могу. Я, когда нервничаю, всегда есть хочу. Очень!

— Элис, в вагон-ресторан мы не пойдем, даже не думай.

— А сколько ехать до Грейт-Фоллс?

— Часов десять. Ты лучше спи. Во сне есть не хочется.

— Тогда, как приедем, сразу в кафе!

— Ладно, ладно. Накинь капюшон и спи.

Она заснула быстро и бесшумно, как засыпают маленькие дети. Даг Брауни сидел не шевелясь, а голова Элис Джексон покоилась у него на плече. Аромат корицы и ландыша щекотал ноздри, и на губах Дага против его воли играла абсолютно идиотская и счастливая улыбка…

Глендайв, штат Монтана

Она спала так крепко, что он ее еле добудился. Поезд стоял всего пару минут, так что очень скоро они очутились посреди ослепительно-черной и звездной ночи практически в полном одиночестве. Только теперь Элис Джексон пришла в себя, огляделась по сторонам и изумленно констатировала:

— Это же не Грейт-Фоллс!

Даг хмуро сообщил:

— Это Глендайв. До Грейт-Фоллс еще пилить и пилить, но мы туда не поедем.

— Ох… а куда поедем?

— Для начала пойдем. В кафе. Без кофе я долго не протяну, годы мои уже не те.

— А потом — в аэропорт? Что-то не похоже, что он тут есть…

— А его тут и нет. Но он нам все равно не нужен.

— Мы уже не летим в Калифорнию?

— Нет. Не летим. Мы туда едем.

— Понятно… Что-о? Я не ослышалась? Мы едем в Калифорнию из Монтаны?

— Да.

— Это то есть две тысячи миль — на машине?

— Сто миль в час — двадцать часов. Клади еще немного на попить, поесть, пописать, поспать — к Рождеству будем в Лос-Анджелесе.

— Ты ненормальный? Кому может прийти в голову ехать в Калифорнию…

Она замолчала, а Даг ухмыльнулся.

— Молодец, я знал, что ты не дура. Никому такая ерунда в голову прийти не может. Нас — и тебя, и меня — будут искать во всех аэропортах, на всех вокзалах — но только не на трассе. Основная задача — не превышать скорость там, где это запрещено. Пореже останавливаться. Ночевать в машине.

— Кстати о машине. На чем мы поедем? Угонишь?

— Нет. Это привлечет внимание.

— Серьезно? Значит, купишь? Не знала, что у тебя столько наличных. Арендовать мы ее вряд ли сможем, по крайней мере легально… И где же в этом чистом поле автосалон?

Исполненная сарказма, Элис Джексон широко повела рукой вокруг себя. В ответ рядом притормозило такси. Даг полез в машину первым, поэтому она так и не расслышала названный им адрес.

Единым духом они пролетели через весь Глендайв — вполне уютный городок, где любимые Элис рождественские елки торчали буквально на каждом шагу. Когда дорога углубилась в настоящий еловый лес, девушка тревожно заозиралась, но Даг был спокоен и безмятежен. Примерно через полчаса такси остановилось, потому что дорога кончилась. Элис вылезла, поежилась от холода. Снегопад остался далеко позади, но в Глендайве было гораздо холоднее. Ветви елей поблескивали инеем, плотный снег в свете фар сверкал, словно россыпь бриллиантов…

Прямо перед Элис стоял дом — или утепленный сарай, если вы любите точность. Низенькое одноэтажное здание выглядело так, словно на него в свое время сел великан. Раздавить не раздавил, но сплющил изрядно.

Крыша и стены представляли собой сплошное покрытие из гофрированных и гладких листов железа, на совесть склепанных между собой. Эстетические характеристики при этом были отринуты за ненадобностью. На крыше торчала кривая и потому немного залихватски выглядящая труба. Из узких и длинных окошек, больше напоминавших бойницы, лился яркий свет. Элис вдруг поймала себя на мысли, что ищет глазами пиратский флаг — он необыкновенно пошел бы этому странному дому.

Даг решительно прошагал к воротам и сильно толкнул одну из створок. Огромная черная тень молча метнулась в проем, Элис ахнула — и тут же рассмеялась.

Здоровенный серо-черный пес с острыми ушами и пушистым хвостом стоял, оперевшись передними лапами на грудь Дага, и старательно вылизывал тому лицо. Означенный хвост крутился, словно винт вертолета на холостом ходу. Ростом зверюга не сильно уступала Дагу Брауни.

Потом распахнулась дверь дома, в ярком желтом прямоугольнике света возникло удивительное видение с весьма соблазнительными формами, и веселый женский голос возопил:

— Оззи! Оззи, немедленно выключи свою тарахтелку! Оззи!!! К нам гости, милый! Чтоб я сдохла, это же Красавчик Брауни!

Обладательница звонкого голоса и соблазнительных форм была среднего роста. Темные волосы перехвачены цветным платком, на ногах высокие шерстяные носки. Одежду ее составляла вытертая и выстиранная до состояния батиста бесформенная футболка, поверх которой незнакомка накинула меховой жилет, явно самодельный. Ноги у нее были голые, загорелые и крепкие. Белья она, судя по всему, не носила. Элис почему-то торопливо шагнула ближе к Дагу и даже ухватилась за его руку, но лесная нимфа не обратила на это никакого внимания, обхватила Дага за шею и звучно поцеловала прямо в губы. Потом повернулась к Элис и протянула руку.

— Я — Дженис. Вы — подружка Дага? Заходите скорее, сегодня жуткий мороз. Волк, на место!

Элис с удивлением проводила остроухого зверя взглядом. Пес и не подумал войти в дом, с видимым удовольствием улегся прямо на снег. Элис вошла вслед за хозяйкой со словами:

— Отличная собака. Что это за порода? Что-то пастушье?

Дженис расхохоталась. Была она румяная, смуглая, крепкая, словно наливное яблочко.

— В каком-то смысле несомненно. Овечек и коровок он очень любит. А порода… думаю, саскачеванский. Или местный.

— Простите?

— Да волк он, дорогуша, волк. Обычный серый волк.

Элис на некоторое время потеряла дар речи, а Дженис провела их в жарко натопленную гостиную, усадила поближе к камину, сама подошла к массивной железной двери, из-за которой неслись странные и гулкие звуки, постучала в нее кулаком.

— Оззи!!! К нам гости!

Дверь распахнулась — и у Элис мгновенно заложило уши. Гостиная наполнилась рычащими, звенящими, грохочущими и завывающими звуками. На пороге воздвигся — иначе не скажешь — громадный, голый до пояса мужик с растрепанной бородой. На нем были кожаные джинсы и тяжелые ботинки, голову венчала красная бандана, в ухе болталась серебряная серьга, а могучий торс был украшен разводами машинного масла и цветными татуировками. В руках мужик держал ацетиленовую горелку, светившуюся деликатным голубым огоньком.

— Дагги! Сколько лет! О, мисс, пардон-пардон. Дженис, детка, где моя рубашка?

— Отмокает в керосине. Можно, я не буду ее стирать? Да выключи ты свою тарахтелку!!!

Оззи с укором посмотрел на любимую женщину.

— Это же «Мановар», деревня! Семьдесят девятый год, мой любимый…

— Выключи!!!

— Ладно. Сейчас.

Оззи повернулся и скрылся в недрах своей мастерской. Музыка смолкла, и в ушах у Элис немедленно зазвенело. Даг рассмеялся, вытягивая ноги к огню.

— Да, это музыка для сильных духом.

— И слабых слухом! Ты знаешь, я не против рока. Более того, я исключительно за рок. Но «Мановар» с утра до ночи — это чересчур. Даг, по-моему, твоя девушка хочет есть.

— И я хочу. Особенно кофе.

— Принято. Тебе двойной — или мой фирменный?

— Двойной фирменный.

— Не боишься за сердце?

— Не боюсь.

Через несколько минут перед Элис очутилась тарелка, доверху наполненная румяными ломтями жареной оленины и крошечными картофелинами, высокий бокал светлого пива и несколько ломтей восхитительно пахнущего хлеба. Перед Дагом Дженис поставила кружку с чем-то черным и дымящимся — Элис потянула носом и испугалась, что это деготь…

Оззи вернулся, приодетый и умытый. Теперь вид у него был вовсе не такой уж пугающий, скорее экзотический. Оззи напоминал Санта-Клауса, увлекающегося тяжелым роком.

Удивительнее же всего было то, что на румяной и бородатой физиономии великана была написана явная тревога. Он уселся в кресло, небрежно взял бокал с пивом и приветственно покачал им в сторону Дага и Элис.

— Мое почтение! Рад тебя видеть, Дагги. Столько времени прошло…

— Да уж. И это время явно пошло тебе на пользу, Оззи. Выглядишь бодрячком.

— Спасибо Дженис, моей голубке. Она готовит так, что собственный язык можно сож… слопать и не заметить. Дружище Даг, я страшно рад тебя видеть, твою девушку тоже, но… Время ночное, как это вы добрались?

— Мы только что с поезда.

— Отстали? Или сошли сознательно?

— Понимаешь, Оззи, я вдруг ощутил прямо-таки невероятно сильное желание тебя увидеть. Непреодолимое! Пришлось бросить все и спешить сюда, в твою берлогу.

Элис доела оленину и навострила уши. Что-то странное проскакивало в голосе Дага Брауни. Казалось, он намекает великану Оззи на что-то… но вот на что?

Сам Оззи, похоже, прекрасно знал ответ на этот вопрос. Он посерьезнел и залпом осушил бокал. Потянулся к бутылке, но Даг погрозил ему пальцем.

— Не сейчас, брат. Мне понадобится твоя твердая рука. Да и верный глаз, кстати.

Оззи кивнул.

— Я всегда помнил про должок, Даг. Годы спокойной жизни не смогли стереть из памяти то, что ты для меня сделал. Говори, что надо, я все сделаю.

Даг откинулся на спинку кресла, улыбнулся Дженис. Хорошая у него была улыбка, от нее теплело на сердце. Элис сообразила вдруг, что впервые видит, как он улыбается.

— Номер раз — машина. Мне нужна хорошая, послушная ласточка, которая не бросается в глаза и способна намотать… ну, скажем, полторы тысячи миль в легкую.

— А точнее?

— А точнее — две. Мне нужно в Калифорнию.

— Ясно. Лишних вопросов не задаю. Видимо, вас с девушкой укачивает в самолете.

— Практически тошнит.

— Есть у меня… ласточка, как раз для тебя. Она мне досталась практически даром, мотор я перебрал, бегает как заведенная. Конечно, для Голливуда она немножко чересчур хороша, но для автомобильных дорог Америки — в сам раз.

— Нюанс, Оззи: номера у нее чистые?

— Вполне. В угоне она не числилась никогда… разве что году в шестидесятом, но такая даль в компьютеры не заносится. По мокрухе не проходила. Возможно, особо дотошный полицейский и докопается, что на ней возили чемпионов собачьих боев, но вряд ли.

— Печка?

— Работает. Дворники новые. Да что я… пойдем, она здесь стоит.

Оззи гостеприимно распахнул перед ними окованную железом дверь, и Элис сразу поняла, почему дом Оззи такой большой. За дверью находился просторный гараж, в котором стояло с полтора десятка самых разнокалиберных машин. Некоторые можно было назвать машинами лишь с натяжкой — скорее это были скелеты, лишенные как корпуса, так и внутренностей. Некоторые поражали воображение рисунками на капотах. В углу гаража скромно стоял небольшой фургон кремового цвета. Лобовое стекло украшала разноцветная бахрома. Даг и Оззи подошли к фургону — и Элис поняла, что ничегошеньки она в мужчинах не понимает. С ее точки зрения фургон годился только для вспомогательных работ на какой-нибудь ферме, но Даг восхищенно охал, цокал языком и кивал, а Оззи вдохновенно вещал что-то про полный привод и коробку, которая зверь. Наконец Даг успокоился и хлопнул ладонью по кремовому капоту.

— Отлично! С номером раз закончили. Оззи, с наличкой у меня туговато…

— Никаких проблем, брат. Должок есть должок. Если Ласточка выдержит двойной пробег, со временем вернешь ее мне — и вся недолга.

— Спасибо. Теперь второе. Мне нужны права.

— Ого! Что-то случилось… о чем мне знать не стоит?

— Верно. Случилось. И ты вполне достоин этого тайного знания. Буду краток: я в бегах.

— Интересно развивается жизнь… то ты за мной, то за тобой… кто-то.

— Мне нужна твоя фирменная липа, которая выглядит лучше номинала. Что-нибудь неброское и достоверное. Айдахо, Огайо — даже Техас подойдет.

— Ясно. Срочно?

— К утру.

— Сделаем. А… барышне?

— Две липы — это уже перебор. Хватит одной.

— У меня как раз случился чистый бланк с практически подлинным кодом. Ты ничего не имеешь против имени Элайджа?

— Гм… Годится.

— Тогда все о'кей. Что-то еще?

— Бог троицу любит. Мне нужна пушка. И запас маслин.

— У тебя успели отобрать твою собственную?

— Да. У меня ее сперли. Теперь она проходит по делу об убийстве полицейского. Отсюда, собственно, и все проблемы.

— Это подстава… или это был плохой полицейский?

— Оззи, ты мне веришь?

Оззи вскинул мускулистые ручищи.

— Даже если ты замочил начальника управления — у тебя были на то причины. И это никак, ну совершенно никак не влияет на мое к тебе отношение. Кольт устроит?

— Хм… а он стреляет?

— Еще как! Просто очень громко. И после шести выстрелов рука немеет. Патронов куча.

— Возьму две пачки.

— Возьми три — хорошее, круглое число.

— Ладно. Элис, ты сейчас упадешь и заснешь. Иди, до утра время еще есть.

Дженис обняла Элис за плечи.

— Пошли, дорогуша. У тебя глазки в кучку. Это все пиво. Я сама его варю. Вам стелить…

— Отдельно!

Они рявкнули это хором, с одинаковым испугом. Дженис вздернула бровь, а потом рассмеялась.

— Дело вкуса. Тогда пошли. Даг, тебе придется лечь на диване в гостиной.

— Отлично.

Элис мечтала о горячем душе, но смогла только почистить зубы — закрывались глаза и наливались тяжестью руки. Она рухнула на широкую приземистую постель, успела еще накрыться подбитым мехом одеялом — и провалилась в бездонный колодец сна. Ее разбудила Дженис — она подергала Элис за босую ногу. В окна сочился серенький тоскливый рассвет.

— Вставай, дорогуша. Мой бандит выправил твоему копу ксиву и сейчас собирает вам жратву в дорогу. Не возражаешь, если я покурю у тебя? Оззи очень ругается.

— Конечно. Ой… что это?

— Мои лыжные брюки. Хорошо, что я не успела их укоротить. Сверху подвяжешь веревочкой, а в длину будет в самый раз. Твои джинсы не для зимней Монтаны. Ополоснись, только голову не мой, у меня нет фена, а с мокрой головой ты враз закоченеешь.

Элис вскочила и зашлепала в ванную. Дверь запирать не стала, чтобы иметь возможность поболтать с Дженис. Странно, но разбитная обитательница лесного дома внушала доверие…

— Дженис… а вы давно здесь живете?

— Я местная, а Оззи приехал сюда семь лет назад. Твой Даг его и привез. По программе защиты свидетелей.

Элис вздрогнула.

— И вы с ним познакомились уже здесь?

— Нет, я его знала давно. Мы сошлись еще в Новом Орлеане — я туда после школы умотала. Тогда мне казалось, что хватит с меня елок и снега. Пела в рок-группе, блюз тоже пробовала. Оззи положил на меня глаз на одном из концертов. Потом он сел, а меня стало неудержимо тянуть на родину. Сказать по правде, жара гораздо хуже мороза. Лучше уж ходить с холодным носом, чем в вечно мокром от пота лифчике. Я вернулась, работала официанткой… Оззи мне писал. Потом он освободился, я к нему в Чикаго ездила, но не сложилось. Думала — все, но тут он влип по самые помидоры, а Даг его вытащил, привез сюда, прятаться. Ну, попрятался он тут, попрятался — да я его и нашла. С тех пор мы вместе.

— Он говорил про должок…

— Конечно! Если бы не Даг, Оззи отмотали бы по полной, вплоть до пожизненного. А Даг его отмазал. Оззи механик от Бога, с машинами может возиться сутки напролет. Конечно, первое время тут было скучновато, но зато теперь он — уважаемый гражданин, все дела. А если ты насчет ксивы или пушки… Знаешь, на свете уйма самого разного народу. Бывает, что с виду — чистый уголовник, а человек хороший. А бывает — костюмчик за штуку баков, запонки алмазные, три высших образования — а сам дрянь.

— Да, Дженис. Бывает. Это я и сама знаю…

Дженис, Оззи и Волк провожали их, стоя у ворот. Даг обменялся с бородачом крепким рукопожатием, расцеловал Дженис.

— Оззи, может статься, сюда доберутся те, кто нас ищет…

— Копы от меня ничего не услышат, Даг.

— Я не только о них. И даже не о твоем молчании. Будьте… повнимательнее. Вероятность — одна на миллион, но если все же… Словом, будьте начеку.

— Лады. Не боись, прорвемся. Удачи вам.

— Спасибо. Спасибо за все.

Кремовая Ласточка неожиданно легко взяла с места, покатила по утрамбованному снегу и вскоре скрылась за поворотом.

Три дня спустя Дженис развешивала во дворе мокрое белье. Выхваченное из таза с горячей водой, оно мгновенно каменело на морозе, раскачивалось с жестяным треском. Дженис мурлыкала себе под нос песню Армстронга.

Внезапно Волк, дремавший в сугробе, поднял голову, поднялся и бесшумно ушел куда-то в лес. Острые уши стояли торчком. Дженис, прервавшись на мгновение, вытащила из кармана револьвер и положила его возле таза. Мурлыканье возобновилось, но теперь Дженис зорко посматривала на дорогу.

Вроде и смотрела все время — но появление этого парня пропустила. Он словно соткался из снежной взвеси. День был солнечный, но при взгляде на худое, бледное лицо с глубоко запавшими темными глазами Дженис почудилось, что вокруг как-то потемнело.

Бледный парень шагнул в ворота и остановился. На тонких губах расцвела улыбка — словно глиняная маска треснула.

— Добрый день, мэм. Извините за дерзкое вторжение, но я нахожусь в затруднении. Мне сказали, что у вас я могу узнать о местонахождении моей знакомой… ее зовут Элис Джексон.

Дженис спокойно посмотрела на незнакомца, не вынимая руки из таза с горячей водой — чтобы не потеряли чувствительность на морозе, если придется стрелять…

— Первый раз о такой слышу. Кто-то вас неправильно проинформировал.

На лице незнакомца явственно отразилась досада.

— Возможно, вы лучше припомните, если я вам ее опишу. Высокая, стройная, светло-русые волосы, карие глаза. Напрягите память, мэм… не то мне придется ее вам освежить.

С этими словами он полез было в карман, но тут же замер. Прямо на него смотрело дуло револьвера. Впрочем, это вряд ли остановило бы Эда Дженеро по прозвищу Херувим. Куда более серьезным сдерживающим фактором было то, что его правую руку словно зажало стальными тисками…

Дженис ласково улыбнулась.

— Мистер, давайте лучше вы угадаете того, кого я вам сейчас опишу. Вес двести фунтов, клыки длиной в три дюйма, шерсть толщиной в руку. Цвет — серо-черный. Самец. Что у вас там в кармане? Магнум? Учтите, вам придется стрелять ему в голову, иначе его не убить, с одного-то выстрела. А теперь прикиньте — много ли у вас шансов против моего кольта и челюстей взрослого волка?

Херувим помолчал, потом кивнул.

— Вы меня убедили. Прошу прощения. Был не прав. Так что насчет моей знакомой?

— Забудьте то, что вам сказали. Я не слишком привечаю дамочек, особенно модельной внешности. Мой муж — большой ходок по дамской части. Всю последнюю неделю я дома, так что за последние семь дней могу ручаться — никого здесь не было, не считая местных байкеров, шерифа и моей свекрови. В ней четыре с половиной фута роста, сто шестьдесят фунтов веса, и носит она шиньон фиолетового оттенка. Годится? Вам я с удовольствием скажу ее адресок.

Херувим улыбнулся.

— Спасибо, нет. Вы не могли бы… отозвать вашего четвероногого друга? У меня немного замерзли ноги.

— А вы быстрым шагом идите — они и отойдут.

— Последую вашему совету. Всего доброго, мэм.

— И вам не хворать.

Херувим осторожно повернулся и зашагал прочь. Волк тенью скользнул вслед за ним, прячась за сугробами. Дженис перевела дух и опустила револьвер. Оззи выглянул из двери, и она торопливо сунула руки в карманы — чтобы муж не увидел, как они дрожат.

— Кто это был, Дженни?

— Ангел, блин. Ангел Смерти…

Рексвилль, штат Айдахо

Лос-Анджелес, штат Калифорния

Они забирали южнее, чтобы вырваться из зимы. Ласточка вполне оправдывала свое название — летела как ветер. Элис, настроенная поначалу весьма скептически, вскоре задремала, убаюканная ровным ходом машины, а когда проснулась, то едва не вскрикнула от удивления.

По лобовому стеклу барабанил дождь. Снег по обочинам дороги был серым и ноздреватым, да и покров был не сплошной. Даг сбросил скорость, потому что дорога стала скользкой. Элис протерла глаза.

— Заснула зимой, проснулась весной. Где мы?

— Скоро пересечем границу Айдахо.

— Ого! Вот это скорость. А куда делась зима?

— Застряла в Монтане. Ты хорошо водишь?

— Хорошо, но… немного другие машины.

— Глупости. Они все примерно одинаковые. Оззи не соврал, машина — зверь.

— Ты хочешь, чтобы я села за руль?

— Не то чтобы я этого хотел, но иначе я засну за рулем. Невзирая на экстрим. А ночевать в чистом поле не хочется.

— Да уж… Чем здесь воняет?

— Псиной. Там, сзади, отделение для собак. Судя по всему, на этой машине возили целую свору.

— Хм… лучше бы там была кровать. У меня ноги ужасно затекли.

— Я бы предложил тебе прогуляться, но погода не располагает. Потерпи, через пятьдесят миль будет город. Если тебе надо… остановиться раньше, то ищи заправку. Ну что, меняемся?

Элис с сомнением посмотрела на струи дождя, бьющие в стекло.

— Мы промокнем до нитки.

— Ну переползай так. Я снизу, ты сверху, идет?

Элис привстала, упираясь головой в потолок, и неловко полезла на водительское сиденье, Даг — ей навстречу. Ровно посередине он застрял, чертыхнулся, нечаянно толкнул Элис — и она оказалась сидящей у него на коленях. Даг хмыкнул.

— А ты увесистая девица. С виду и не подумаешь.

— Просто я не ожидала… отпусти сейчас же!

— Да я и не держу, это тут ручка…

— Надо было просто выйти и обойти машину! Подумаешь, дождь…

— Ай! Ты куда уперлась?! Моя мама все еще мечтает о внуках!

Она вспыхнула, забарахталась на коленях у Дага, и тут он вдруг обхватил ее обеими руками и прижал к себе. Девушка замерла.

Тепло его тела, немыслимая близость завораживали. Элис чувствовала, как в животе становится горячо, как наливаются жаром руки, как пылают ее щеки. Если бы в машине было достаточно места, она бы могла освободиться, но места не было, и потому они так и сидели — в странной, удивительно интимной, хотя и неловкой позе. Потом губы Дага Брауни коснулись ее волос над ухом, и он тихо пробормотал:

— Элис… поторопись, а то я могу и не сдержаться.

Она опомнилась, отвела его руки и перелезла за руль. Хорошо, что в машине было темно и Даг не видел толком, как горит у нее лицо. Это был румянец не только смущения. Элис чувствовала сильнейшее возбуждение, у нее даже в глазах потемнело. На мгновение мелькнула шальная мысль, испугавшая ее саму, — забыть о приличиях, кинуться к Дагу в объятия, поцеловать его, прижаться к груди…

Морок спал, и Элис осторожно завела мотор, потом повернулась к Дагу, чтобы спросить про коробку передач… Даг спал. Лицо у него было измученное и осунувшееся, трехдневная щетина только подчеркивала это. Он заснул сразу, как только откинул голову на спинку сиденья. Элис вздохнула — и уставилась на дорогу.

Оуэн Клифф полюбовался отполированными розовыми ногтями на левой руке и приступил к нанесению бесцветного лака. Руки свои он всегда холил очень тщательно. По рукам многое можно узнать о человеке. У Оуэна Клиффа руки настоящего аристократа… если бы еще избавиться от дурацкой привычки сгрызать ногти до мяса! А все нервы. Работа у него нервная, вот что. И никто этого не понимает, все думают, владелец ночного клуба должен…

Звонок телефона заставил Клиффа заорать и упустить флакончик с лаком на пол. Идеальный ноготь безымянного пальца был испорчен. Клифф выругался и схватил трубку.

Голос Херувима, как и всегда, заставил его недовольно поморщиться. Было в этом голосе нечто от вилки, скребущей по стеклу.

— Это я. Хьюстон, у нас проблемы.

— Очень верно подмечено, Эд. У тебя проблемы. Потому что третья промашка…

— Никакой промашки пока нет. Я просто излагаю факты. Наша девочка ближе, чем ты думаешь.

— В каком это смысле?

— В том смысле, что она вовсе не бежит на восток. Она едет в Лос-Анджелес.

— Не фокус. Вполне можно было предположить…

— Нет. Нельзя. Клифф, она едет, понимаешь?

— Нет. Да. На машине?!

— Да. Едет из чертовой Миннесоты в чертову Калифорнию на машине, да к тому же и не одна, так что едет быстро.

— О! У нее появился защитник? И кто наш герой?

— Некий Даг Брауни. Коп.

— Не расстраивай меня. В моей платежной ведомости такое имя не значится.

— Вот именно. Он ушел из полиции летом. В Лос-Анджелесе работал недолго, в управлении его знают шапочно.

— Та-ак. Один из дружков Хогана, надо понимать?

— Судя по всему, Хоган обратился к нему по старой дружбе. Я попытался сыграть на этом…

— Когда говорят «я попытался», это обычно означает, что ничего не вышло.

— Не совсем. Сейчас этого парня разыскивают власти Миннесоты. За убийство полицейского.

— Чудненько.

— Не совсем. Они смогли пересечь границу штата. Сменили машину. Часть пути проехали на поезде. Одним словом, сейчас они уже недалеко от Айдахо.

— Эдди, мальчик мой, мне неловко об этом напоминать, но… если Элис Джексон доберется до Калифорнии…

— Не доберется. Я обещаю.

— Хорошо. Эд?

— Слушаю.

— Я знаю, что гуманизм не является сильной стороной твоей натуры, просто на всякий случай: Элис Джексон должна исчезнуть. Ее сопровождающий — тоже.

К Рексвиллю они подъехали уже в сумерках. У Элис болела голова от голода, спина затекла, ноги сводило — в общем, сосуд скорби, а не девушка. Собственные страдания притупили в ней сострадание к ближнему, поэтому Дага Брауни она разбудила практически без зазрения совести.

— Приехали. Даг, если мы немедленно не найдем какое-нибудь заведение, где тепло, светло, есть туалет и еда…

— Спокойнее, мисс Джексон. Можем найти «Макдоналдс»…

— Не-ет! Никаких сандвичей на вынос! Никакого кофе в картонных стаканчиках. Я хочу в нормальное кафе с нормальной горячей едой.

— Элис, нам не следует…

— Это Айдахо. Мы в двух штатах от преследователей. Не думаю, что нам что-то грозит. Если ты настаиваешь, я воспользуюсь твоими синими очками, но в кафе мы пойдем!

Мрачный и преисполненный нехороших предчувствий Даг Брауни пожал плечами. Ему и самому хотелось умыться и побриться, так что в этом городишке лучше бы заночевать…

Для начала они остановились на заправке, где Элис умчалась в дамскую комнату и отсутствовала с полчаса, а Даг коротал время, болтая с сонным мальчишкой-пуэрториканцем. Пабло рассказал, где в Рексвилле находится супермаркет, в каком кафе подают лучший омлет и луковый суп, а также подробно осветил конъюнктуру цен на номера в отелях и мотелях городка числом четыре. Даг про себя решил, что мотель «Лесная опушка», расположенный на выезде из Рексвилля, подойдет лучше всего.

Элис вернулась умытая и повеселевшая, волосы карамельной волной струились по плечам, и сонливость с Пабло мгновенно слетела. Он разулыбался, но Даг хмуро взял красавицу под локоток и торопливо увел к машине.

— Я все понимаю, цыпочки Оуэна — лучшие в мире, но больше таких фокусов не устраивать.

— Ты про что?

— Ну… про все. Маскироваться нам надо, а ты тут кудри распустила. Как ты думаешь, скоро он тебя забудет?

— Можно подумать, что его кто-то спросит…

Даг остановился, развернул Элис к себе, резко надвинул капюшон куртки ей на лоб.

— Вот что, красотка. Не надо впадать в детство!

— Я не понимаю…

— Это в детстве можно прикрыть глаза ладошками и сказать: «Меня нет, я в домике». Если до сих пор мы никого из преследователей не видели, это еще не означает, что нас перестали преследовать. За нами идет полиция, за нами идет твой неведомый убийца, и недооценить таких противников — самоубийство. Тебя разыскали в Крукстоне всего за сутки! Еще меньше им понадобилось, чтобы спланировать убийство Билла и свалить вину за это на меня. Это не дилетанты, Элис. Это — профессионалы. У них связи, деньги и информация, с этим нам с тобой тягаться трудно. Наш козырь — неприметность и непредсказуемость. Все ясно?

— Ясно. Не злись.

— Я не злюсь. Нет! Злюсь!

— А я есть хочу.

— О господи! Как ты ухитрилась сохранить такую фигуру при таком аппетите? Сначала поедем в магазин.

— Зачем нам в магазин?

— Хочу напомнить, что у некоторых вещи собраны и лежат в машине, а у некоторых нет даже запасных, пардон, трусов.

— Ой, верно, я и забыла…

— Кроме того, я хочу побриться. У меня вся рожа чешется от этой щетины.

— Зато ты совершенно непохож на себя. Я имею в виду, когда я впервые тебя увидела…

Даг с подозрением посмотрел на нее, но Элис доверчиво улыбнулась — и он не смог удержаться от ответной улыбки.

— Я помню. Я тебе не понравился.

— Нет, не то. Ты… ты явно злился на меня за что-то. Наверное, за то, что я нарушила мерное течение твоей жизни? У тебя в каждом взгляде и жесте проскальзывало… почти отвращение.

— Ну это ты загнула. Просто я немного офигел, когда увидел, какую цыпу привез с собой Билл Хоган.

— Даг Брауни, ты разговариваешь, как трудный подросток.

— В каком-то смысле это так и есть. Просто я — пожилой трудный подросток. Все, сиди в машине, я скоро.

В небольшом магазинчике Даг купил все, что ему было необходимо: пару футболок, носки, трусы, бритву, крем для бритья и одеколон. Последний стоил столько же, сколько все остальные покупки вместе взятые, но в этой слабости Даг отказать себе не мог. Хороший парфюм — единственное, к чему смогли приучить его мама и сестры…

В ресторанчике на главной улице города народу было много, в основном приезжие. Это Дага устраивало, но на всякий случай он постарался выбрать для них с Элис место в углу, под прикрытием развесистого фикуса с глянцевыми мясистыми листьями. Они заказали суп, тушеное мясо и омлет с черносливом, персонально для себя Даг попросил сварить кофе двойной крепости. Симпатичная девчушка-официантка приняла заказ и предложила налить кофе еще и в термос. Даг согласился — на другой стороне улицы он приметил супермаркет, где можно было купить термос. Впрочем, официантка Кэти вызвалась сбегать за ним сама.

— Мне не трудно, а вы с дороги. Отдыхайте, сейчас я принесу омлет и схожу за термосом.

В этот момент очень толстая дама в куртке на меху, сидевшая за соседним столиком, громко и несколько визгливо произнесла:

— Милочка, я же просила салат с моццареллой, а здесь крошки рокфора! Я ненавижу рокфор! Он воняет кошачьей мочой! Что за обслуживание?! Все эти молодые шлюшки только и заняты тем, что вертят задницей перед дальнобойщиками…

Кэти вспыхнула, но не сказала ни слова в ответ, просто забрала у дамы тарелку и ушла на кухню. Толстуха повернулась к Элис и Дагу, призывая их в свидетели.

— Видели? Хамка! И кофе у них холодный.

Элис подняла голову и ответила неожиданно твердо и спокойно:

— Мне кажется, вам стоит извиниться перед девушкой и вести себя чуть тише. Если не нравится еда — всегда можно найти другой ресторан, но это не повод для хамства.

Дама онемела от возмущения, а Даг торопливо передвинул ногой горшок с фикусом, загородив их столик от назойливой собеседницы. Элис вздохнула. Кэти принесла омлет и кофе, грустно улыбнулась в ответ на горячую благодарность Дага и отправилась за термосом. Даг покосился на свою спутницу, с аппетитом уплетавшую пышный омлет.

— Элис Джексон, с тобой одни неприятности. Зачем ты будишь лихо?

— Ненавижу таких, как эта тетка. Самодовольные, наглые — эти люди полагают, что официантка это нечто вроде столового прибора, прилагающегося к еде.

— Так переживаешь за официанток? Не волнуйся, большинство умеет за себя постоять.

— Ты уверен? Может, это большинство просто лучше владеет собой, а в душе все равно переживает?

— Ты так говоришь, как будто знакома с внутренним миром официанток.

— А что, непохоже?

— Честно? Нет.

— Очередной промах, мистер Брауни. Я работала официанткой, и не один раз. Когда только приехала в Лос-Анджелес, потом уже в Сент-Поле.

— Надо было заниматься бижутерией.

— Официанток на свете тьма, а дизайнеров украшений — мало. Я пряталась…

— Я имел в виду Лос-Анджелес.

— Ну тогда я еще только училась. К тому же мне очень нужны были деньги. Большие деньги. Микки… словом, зарплаты официантки мне было мало.

— Кто у нас Микки?

Элис грустно покачала головой.

— Уже никто, к сожалению. Не хочу об этом говорить. Ешь омлет, очень вкусно. А если еще и намазать джем на тост…

— Прямо поражаюсь, как много ты ешь. Я думал, в наши дни молодые девицы уже разучились жевать за ненадобностью. Минеральная вода и листик салата — в Голливуде ведь так питаются? Кстати, а ты не пробовала пойти в актрисы? У тебя вполне подходящая внешность.

— Думаю, актрисе нужен еще и талант, нет? Я очень зажатая. Стесняюсь камеры.

— Значит, все-таки пробовала?

— Не в кино. Клифф выпустил рекламный буклет «Маджестика», все девочки там снялись. Со мной было много проблем. Если бы не Сэнди, фотограф меня, наверное, задушил бы…

Даг почувствовал себя так, словно ему за шиворот неожиданно вылили холодной воды. Только-только он начал привыкать к Элис Джексон… Упоминание о Сэнди всколыхнуло прежнюю боль. Кстати, тот буклет он видел. Собственно, из него и узнал, как выглядит та самая Элис Джексон, которая ни слова не сказала полицейским о последнем вечере жизни Сэнди Милверер…

Даг отпил кофе и спокойно поинтересовался:

— Сэнди — это кто? Твоя подружка?

Элис вздохнула.

— Ты ухитряешься второй раз задать вопрос, на который мне не хочется отвечать. Да, Сэнди была моей подругой, а потом… погибла.

— Вот как? Несчастный случай?

— Не хочу говорить.

Даг едва сдерживался, чтобы не начать задавать прямые вопросы, но в этот момент толстуха за соседним столиком разошлась не на шутку, требуя управляющего. Остальные посетители стали с любопытством поглядывать в их сторону, и Даг забеспокоился.

— Мне это все не нравится, доедай скорее и пошли отсюда.

— Мы поедем или переночуем в городе?

— Думаю, переночуем в мотеле. Пабло подсказал мне адресок.

— Ой, как хорошо! Ужасно хочется принять душ. У меня такое ощущение, что мы в дороге уже месяц.

— Чего же ты хотела? Мы проехали почти семьсот миль — в обычной жизни тебе понадобился бы на это как раз месяц. С завтрашнего утра начинаем рулить посменно. Три часа ты, три часа я. Могу даже четыре.

— Нет уж, давай поровну.

Они оставили Кэти щедрые чаевые и торопливо покинули ресторанчик, оставив позади себя разгорающееся сражение между толстой дамой в меховой куртке и флегматичным менеджером.

Следуя указаниям Пабло, Даг ехал по главной улице Рексвилля, но внезапно из-за поворота вылетел маленький «жучок» нахально-оранжевого цвета. Даг со всей силы ударил по тормозам, Элис с размаху тюкнулась лбом в стекло, фургон пошел юзом… Потом Даг торопливо посмотрел на Элис.

— Ты в порядке?

— Шишка будет. Ох!

— Да чтоб этому…

Далее Даг Брауни в весьма энергичной форме употребил выражения, которые ни в коем случае нельзя употреблять в присутствии женщин. Элис даже про шишку забыла, в восхищении уставившись на своего телохранителя.

В следующий момент в стекло со стороны Дага постучали. Даг и Элис дружно повернули головы.

Маленькая, кругленькая, очень сердитая негритянка в лыжных штанах, бесформенной куртке и красной бейсболке подбоченившись стояла возле Ласточки и грозно хмурила брови. Ей было лет семьдесят… хотя, возможно, и восемьдесят. Волосы у нее были белыми как снег, но кожа на лице гладкая, а сверкавшие яростным огнем глазки вообще могли принадлежать тридцатилетней…

Даг вылез из машины, Элис за ним. Негритянка, доходившая Дагу примерно до груди, воинственно ткнула его пальцем в область солнечного сплетения.

— Что это ты себе позволяешь, дорогуша? Какого дьявола ты вылетел на дорогу перед моим носом?

— Мэм, при всем моем уважении, я ехал по главной, а вы…

— Я езжу здесь уже пятьдесят пять лет, дорогуша, и свои дурацкие правила ты можешь засунуть себе…

Элис робко подала голос:

— Мэм, здесь же даже знак висит — выезд запрещен…

Негритянка немедленно забыла о Даге и переключилась на новую мишень:

— А почему он здесь висит, сказать? Потому что шериф Кроули — гад, засранец и приставала!

— Но…

— Ничего и не «но»! Он нарочно повесил этот клятый знак, чтобы отобрать у меня права, потому как еще его мамаша — ведьма старая! — заимела на меня в шестьдесят третьем году зуб! Видишь ли, я задавила ее курицу! А то, что ее курица была еще глупее своей хозяйки и ходила по всей улице, — это как?!

Ошеломленная Элис спряталась за спину Дага. Тот кашлянул.

— Мэм, если вы не пострадали, то у меня к вам претензий никаких нет, и мы могли бы…

Однако старушку занесло не на шутку.

— …И из-за такой ерунды она со мной не разговаривала, а сыну своему Вику — это и есть наш шериф, помилуй нас, Господи! — наказала покою мне не давать, вот до чего подлая была баба. И этот самый Вик — а я же прекрасно помню, как у него вечно текло из носу, и в школе он сидел с открытым ртом, потому и заеды у него были на губах, еще старая Мэг Баролби лечила их морковным соком, — так вот тот Вик, которому самое место уборщиком церкви работать, вдруг заделался шерифом, будьте-нате, отрастил усы, чтоб никто не видел его открытого рта, и теперь хочет по завету своей мамаши лишить меня прав!

Даг и Элис медленно отступали к машине. Маленькая негритянка набрала воздуха в грудь — и тут же завопила, указывая за спины на Дага и Элис:

— Вот, пожалуйста! Что я говорила? Как койот, он сидит в засаде и ждет, чтобы я дала маху! Больше ничем он не занимается, только пристает ко мне!

Даг обернулся. К ним медленно подъезжала машина шерифа…

Шериф Коули, засранец и приставала, оказался добродушным и на редкость спокойным дядькой лет сорока пяти. Усы у него впрямь были роскошные, но никакой придурковатости на лице не наблюдалось. Он выбрался из машины, кивком поприветствовал Дага и Элис и повернулся к маленькой негритянке.

— Элла, скажи пожалуйста. Когда это прекратится? Ты в восьмой раз за месяц выезжаешь под запрещающий знак. Все мои предупреждения — коту под хвост, а теперь еще и люди пострадали.

Элла тут же возразила:

— А не надо было вешать этот чертов знак на моей улице! Как-никак полвека с лишним я по ней езжу, и вдруг какие-то новшества!

Шериф закатил глаза.

— Элла, этим новшествам уже четыре с половиной года. Кстати, они и появились здесь исключительно потому, что ты чуть не задавила миссис Стаут…

— Я ее даже не задела! Она сама виновата — нечего шляться по улицам, когда живот уже на нос налезает.

— Элла, она родила раньше срока…

— Если она и родила раньше срока, то только на полчасика, не больше. И вообще должна была сказать мне спасибо и в ножки поклониться, потому как у них в семье все бабы рожали по двадцать часов — дохлая порода! А тут р-раз! — и какой хорошенький мальчишечка выскочил! Еще неизвестно, что бы она в больнице родила…

— Ну что ты несешь? Ясно же, что родила бы она его же, только не на улице, а в удобной, чистой палате…

— Вик Кроули! Позволь мне самой судить о подобных вещах, потому как именно я была здешней повитухой в течение последних шести десятков лет, и тебя, к сожалению, тоже принимала я, а надо было не так стараться, глядишь, и обошлось бы.

Шериф воинственно надвинул шляпу на нос.

— Так, все! Терпение мое кончилось. Ты отправляешься со мной в участок, и на этот раз я права у тебя отбираю.

Негритянка немедленно развернулась к Дагу и Элис, которые садились в машину.

— Что я говорила?! Ведь это какой змеей надо быть, чтобы даже сыночка своего недалекого отдать в полицейские — лишь бы мне сделать гадость!

Шериф вовремя вспомнил о свидетелях ДТП и тоже повернулся к ним.

— Надеюсь, ваша машина не слишком пострадала?

Даг поспешно покачал головой.

— Совсем не пострадала, можно и так сказать. Просто все случилось немного неожиданно…

Шериф обошел вокруг Ласточки. У Элис по спине пробежал холодок. Он осматривает номера, пронеслось в голове…

— Из Орегона, значит? Далеко вы забрались. Чем это несет из машины?

Элис мило улыбнулась.

— Псиной. Мы с мужем разводим сеттеров. Отвозили доростков с передержки новым хозяевам, в Айову. Ездить приходится много, но эта машина нас не подводит, хотя и неказиста.

Шериф кивнул.

— Да уж, красотой она не блещет, но если движок хороший, то какая разница, верно?

Даг кашлянул:

— Шериф, мы с женой хотели успеть домой к Рождеству, так что, возможно, если нет никаких вопросов…

— Конечно! Рождество обязательно надо встречать дома. Вы, наверное, за городом живете, раз у вас собачки? Эх, завидую я вам. Сам-то житель городской…

— …С детства трахнутый доской!

— Элла, помолчи. Тебе сейчас лучше обдумать, что ты будешь писать в объяснительной у меня в конторе. Ребята, вас я задержу совсем ненадолго, буквально на пять минут. Только заполню бумаги о нарушении, вы подпишете — и свободны.

— Это так необходимо?

Шериф посерьезнел.

— Это закон, сынок. Мы ведь по закону живем, верно? Да не волнуйтесь вы, это дело трех минут. Мне понадобится только твоя водительская лицензия да документы на машину и страховку — на бампере царапина и вмятина, незачем вам тратить на это собственные денежки. Элла, я все вижу. Не надейся удрать, я знаю, где ты живешь, забыла?

Пока шериф препирался со старой хулиганкой Эллой, Элис и Даг обменялись быстрыми взглядами, после чего Элис едва слышно шепнула:

— Он будет проверять документы…

— Сейчас темно, так что…

— На улице чертовски холодно, ребята, предлагаю проехать в участок и все заполнить в тепле и комфорте. Элла, садись за руль и показывай дорогу, а я поеду сзади.

В машине Элис в панике схватила Дага за руку.

— Он нас подозревает, Даг! У нас проблемы, да?

— Не психуй раньше времени. Оззи — истинный ас своего дела, кроме того, машина не числится в угоне, так что… Пока все нормально.

— А может, рванем с места?

— Куда, в забор? И уж тогда мы точно будем подозреваемыми. Успокойся, Элис. Пока все нормально.

Рексвилль, штат Айдахо

Логан, штат Юта

Контора шерифа оказалась и впрямь очень уютной. Старинное здание было разукрашено к Рождеству, перед входом стояла наряженная елка. Внутри обстановка была непривычной, старомодной и симпатичной. Деревянные стулья с высокими спинками, дубовая конторка в углу, стол шерифа помещался за высокой стойкой. Единственным, пожалуй, предметом современной экипировки был белоснежный уголок оргтехники — факс, телефон и компьютер. Впрочем, экран монитора не горел. Их встретил помощник шерифа — худощавый юноша в очках, кудрях и прыщах. При виде Элис он открыл рот, уронил папку под конторку, потом полез ее доставать и опрокинул стул, после чего страшно покраснел и предложил Элис присесть. Вместо нее на стул немедленно плюхнулась Элла и продолжила скандалить. Шериф безмятежно и невозмутимо занял свое место под прикрытием стойки и принялся изучать документы Дага. Элис огляделась — ее привлек какой-то странный звук в углу комнаты…

Факс ожил, красный огонек на его панели сменился зеленым, и из щели полезли листы бумаги. Элис незаметно переместилась вбок, отчаянно скосила глаза. Помощник шерифа все еще ползал по полу, собирая рассыпавшиеся бумаги. Шериф внимательно изучал документы.

Он что-то подозревает, в панике думала Элис. Он заметил, что документы поддельные, он сейчас найдет еще какой-нибудь предлог задержать нас…

— Держи документы, парень. Уже практически все — осталось только заполнить протокол. Джонни, вылезай из-под стола и сгоняй за чистыми бланками. Что с твоим компьютером?

— Он завис сегодня утром, а Эрл придет только завтра…

Шериф вздохнул и обратился к Дагу:

— Беда с этой техникой! Ведь обходились же как-то раньше? Хорошо, что я не разрешил Джонни уничтожить старую картотеку, еще на бумаге. Вот перенес он ее в этот несчастный ящик — и что толку? «Завис»… Раньше такое про другие вещи говорили.

Джонни, все еще красный, словно вареный рак, бочком пробрался мимо Элис, шмыгнул в дверь. Она посторонилась, пропуская его, и оказалась совсем рядом с факсом.

С листка, упавшего в пластиковый контейнер, на нее смотрело слегка искаженное и чересчур затемненное — но лицо Дага Брауни.

Времени на раздумья не было. Элис повернулась спиной к факсу, улыбнулась Элле, которая не обратила на это ни малейшего внимания, так как писала объяснительную, высунув от усердия кончик языка. Элис схватила листок и громко закашлялась, торопливо сминая его в кулаке. Еще через секунду бумага была у нее в кармане.

Даг залихватски расписался под протоколом, еще раз заверил шерифа, что никаких претензий они к Элле не имеют, был удостоен царственной улыбки Эллы и рукопожатия представителя власти, после чего они с Элис вышли на улицу. Здесь Дагу пришлось слегка придержать девушку, потому что Элис едва не припустила бегом.

— Иди спокойно. Вдруг он в окно посмотрит?

— Даг, на той бумаге… там было…

— Не пыхти. Улыбайся. Я знаю, девочка, знаю. Там мой портрет и описание. Ориентировка на розыск. Рассылка началась сразу после убийства Хогана, но сначала ориентировки шли в крупные подразделения, потом все мельче, мельче — вот добрались и до городков типа Рексвилля.

— Что же теперь делать?

— Не паниковать. Половину пути мы, считай, одолели. Только вот о ресторанах теперь придется забыть. Питаться и… хм… умываться будем на заправках. Все будет хорошо, Элис. Правда.

Она кивнула и на мгновение прижалась к его плечу. Даг обнял ее в ответ, легонько поцеловал в висок, и Элис с сожалением подумала, что это всего лишь камуфляж. Они с Дагом просто изображают супругов перед шерифом Кроули…

Даг вдруг притянул ее к себе, жарко и жадно поцеловал в губы, потом в шею, а потом прошептал ей на ухо:

— Элис Джексон, мне чертовски жаль, что у нас совершенно нет времени, потому что все, что мне сейчас надо, — это свободные полчасика и отдельная комната. А в комнате — ты и я. Я понятно изъясняюсь?

— Даг, я…

— Нет, я. Я не могу больше делать вид, что ничего не происходит. Это плохо кончится. Лучше я уж сразу тебе все выскажу, пока ты не можешь меня стукнуть — вдруг шериф все еще смотрит? Так вот, я знаю, что этого не стоит делать, но я тебя хочу. Практически с первой минуты нашей встречи. Я схожу с ума от твоего голоса, аромата твоих волос, прикосновений твоей руки. Я все время хочу тебя целовать. Во сне мне приснилась ты — но я ни за что не расскажу тебе, чем мы занимались. Вот так. Теперь садись в машину и пристегнись, потому что мы выедем из города и помчимся как подорванные. Судьбу искушать ни к чему.

Уже в машине Элис повернулась к Дагу и тихо спросила:

— А зачем ты мне это все сказал, Даг?

— Потому что не мог больше сдерживаться. Знаешь, с некоторых пор я думаю, что большая часть наших проблем заключается в нашей собственной нерешительности. Мы избегаем прямых и честных слов, мы откладываем серьезные разговоры на потом — а никакого «потом» ведь может и не быть.

— Ты меня не любил…

— Я и сейчас не знаю, люблю ли я тебя. Пока совершенно однозначно могу ручаться только за тело — душа в смятении. Между нами еще слишком многое стоит, Элис. Слишком многое.

— Что же? То, что я работала на Оуэна Клиффа?

— И это тоже.

Она отвернулась, помолчала, а потом вдруг сказала ясным и спокойным голосом:

— Если у нас будет время, я хочу, чтобы мы вернулись к этому разговору. Потому что я не желаю, чтобы между нами что-то стояло, Даг Брауни. Я… мне кажется, что я люблю тебя.

Насчет двадцати часов до Калифорнии это Даг погорячился. Первый могучий марш-бросок в семьсот километров (правда, при помощи поезда) оказался и последним их достижением. На скользкой дороге гнать машину было невозможно, а когда пейзаж за окнами окончательно сменился и стало теплее, выяснилось, что у Ласточки, как и всякой женщины, есть свои капризы. Например, она совершенно не переносила тепло — даже столь условное, как стоявшие за окном семь градусов выше нуля. Первый перегрев мотора случился в нескольких милях от города Логан, когда они пересекли границу Юты. Даг съехал на обочину и примерно полчаса потратил на бегание вокруг кремового фургона, от которого валил пар. Элис Джексон тем временем гуляла по округе, заросшей симпатичным подлеском и густым кустарником, с наслаждением разминая затекшие ноги.

Синее небо и яркое солнце совершенно не вдохновляли Дага Брауни. Он нервничал, сам не зная почему. С одной стороны — злился на себя за дурацкое признание Элис Джексон. С другой — слегка недоумевал, почему это она так спокойно себя ведет, хотя и сама только что призналась ему в любви…

Ближе к вечеру следующего дня они наткнулись на потрясающее произведение американской культуры и архитектуры. Ровно посреди абсолютно пустого поля, слегка присыпанного снежком, стоял покосившийся домик, на крыше которого горели неоновые буквы, складывающиеся в слово «Зюминка». Возле домика виднелась бензоколонка, подозрительно сильно занесенная снегом.

Элис вдруг закапризничала и сказала, что они просто обязаны зайти и поесть как люди. Другого шанса у них может и не быть — дальше пойдут куда более оживленные места. Даг нехотя согласился, хотя и сам чувствовал себя совершенно разбитым. Давненько миновали те времена, когда он колесил по Америке на грохочущем джипе и ночевал, закинув ноги на руль, а лицо прикрыв собственной шляпой. Последняя ночевка до сих пор отзывалась болью в пояснице.

«Зюминка» оказалась «Изюминкой», о чем с некоторой гордостью поведал им бармен и хозяин славного заведения, которого звали благочестивым именем Обадия. Почему-то с еще большей гордостью он сообщил, что бензина в колонке нет, телефона нет, компьютера нет и никогда не было, а что касаемо телефона-автомата на заднем дворе, так он чего-то не работает.

Обадия даже представить себе не мог, как обрадовали эти известия молодую пару слегка несвежего вида. Мужчина заказал галлон кофе тройной крепости, а его симпатичная девчонка — или жена, кто их сейчас разберет, — слопала за один присест яичницу с беконом, пончики со сливовым повидлом, сандвич с курицей, кусок пирога с черникой и запила это все зеленым чаем.

Комнаты у Обадии имелись, правда слегка пахнущие плесенью, поскольку последний раз на ночлег в «Изюминке» гости оставались лет пять назад… Несколько смущенный Обадия уже собирался предложить гостям занять его собственную комнату, но тут выяснилось, что удивительная пара разбрелась по разным номерам, да еще и заснула мертвым сном, едва добравшись до коек. Обадия недоуменно пожал плечами и на цыпочках удалился предаваться любимому занятию — смотреть в окно и гладить кошку.

Нельзя сказать, что вода в душе была горячая, но это была вода. Даг вообще на такие мелочи внимания не обращал, особенно с утра пораньше. В соседнем номере визжала Элис Джексон, которая явно предпочитала воду потеплее. Даг улыбнулся, вспомнив Элис на ферме «Елочки» — румяную, мокрую, завернутую в пушистое полотенце…

Они позавтракали, попрощались с Обадией и отбыли. Примерно через два часа началось настоящее столпотворение — учитывая низкую посещаемость мотеля за последние пять лет.

Первым примчался шериф, которого Обадия недолюбливал в связи с крупным проигрышем в покер. Шериф бдительно оглядел абсолютно пустой бар и сообщил Обадии, что власти аж четырех штатов разыскивают опасного убийцу, так что ухо он — Обадия, не убийца, — должен держать востро и в случае чего немедленно сообщить шерифу.

Обадия на это кротко заметил, что почтовые голуби зимой не летают, а тамтамы на таком расстоянии хрен услышишь. Шериф пообещал прислать телефонного мастера за счет городка и отбыл.

Через полчаса после шерифа заявились джеймсы бонды. Кино про агента 007 Обадия очень любил и часто пересматривал, так что тайных агентов узнавал с первого взгляда. Четверо с проводочками в ушах выпрыгнули из машины, рассыпались по двору, трое остались на улице, один вошел в бар и сообщил Обадии, что они разыскивают одну симпатичную девушку, которая является важным свидетелем по одному делу. Выглядит девушка вот так — при этом агент сунул под нос Обадии снимок, крепко сжимая его двумя пальцами. Большой палец пришелся как раз на лицо неведомой девицы, но это Обадию совершенно не расстроило, потому что ее фигура ему понравилась гораздо больше всего остального. И платьице ничего, вырез аж до пупка…

Но самым зловещим оказался, как и положено, третий посетитель. Этот приехал через час после отбытия группы агентов 007 и изъявил желание выпить кофе и съесть пирог с крыжовником. Разглядел его Обадия, только когда принес заказ. Незнакомец был очень бледен и худощав, глаза у него были темные, практически без белков, волосы тонкие и пушистые, как у младенца, кожа чистая и как бы слегка прозрачная… В общем, незнакомец до ужаса напоминал одного парня из одного фильма — такие фильмы Обадия тоже очень любил, но никогда не запоминал их названий. Там, короче, падшие ангелы, черти с Люцифером и хорошие люди все время норовят не то разрушить, не то спасти мир.

Вот этот незнакомец и был вылитый падший ангел. Дождавшись кофе, он вдруг схватил Обадию за запястье и вежливо поинтересовался:

— Когда они уехали?

Обадия вытаращил глаза и тут же понял, что совершает большую ошибку. Пальцы у незнакомца были словно из стали. Запястье онемело.

— Я задал тебе вопрос, толстяк.

— Не знаю, мистер, про кого вы говорите. Тут с утра была уйма народу! Я сам удивляюсь…

— Мужчина и женщина. Микроавтобус. Вмятина на бампере. Женщина очень красивая, мужчина… темные волосы, высокий, загорелый. Только не говори, что ты лиц их не разглядел, ладно?

Обадии было очень больно, но каким-то шестым чувством он понимал, что правдивый ответ вовсе не гарантирует ему жизнь и здоровье.

— Они… с чего вы взяли…

Бледный молча сунул Обадии под нос браслет из цветных камушков. Вчера вечером он был на руке незнакомки, это Обадия помнил хорошо. Или сегодня утром?..

— Они просто позавтракали и уехали. Красивая штучка. Должно быть, замок погнулся…

— Когда, имбецил? Когда они уехали?

— На рассвете. Солнце еще не вставало, только слегка развиднелось. Выпили кофе, съели пончиков и уехали.

— Дорогу у тебя спрашивали? Звонили кому?

— У меня телефон не работает, мистер. А дорога тут одна, чего про нее спрашивать. Вдоль озера, потом вдоль гор, до самого Милфорда, а там большое шоссе, пряменько в Аризону…

Стальные пальцы разжались. Несколько секунд из бездонных зрачков незнакомца на Обадию глядела Смерть, потом незнакомец ухмыльнулся и допил кофе.

— Ладно, живи, идиот. Кстати! Кофе — хорош.

Обадия вышел на улицу и долго смотрел вслед машине незнакомца. Его терзала обида. Синдром Дауна — это вовсе не идиотизм, просто немножечко… не так, как у других. Обадия старается, у него почти все получается, никто еще не жаловался.

Честно говоря, Обадия совсем забыл, что рано утром показывал Дагу Брауни, как объехать людные трассы по шоссе-дублеру, затерянному среди холмов и почти никому не известному. На карте оно не было обозначено, просто брат Обадии работал в тех краях на руднике, когда Обадия был еще совсем маленьким…

Через полчаса обида улеглась, через час Обадия начисто позабыл обо всех приятных и неприятных посетителях мотеля «Зюминка». Синдром Дауна в легкой форме имеет свои преимущества. Беды и обиды человек помнит так, как если бы был пятилетним ребенком…

Даг и Элис, не доезжая Милфорда, свернули на заброшенное шоссе, ведущее в горы и дальше — в Неваду.

Федеральные агенты доехали до Ланда и принялись прочесывать отели в поисках Элисон Джексон.

Шериф округа Логан послал своего помощника пожить пару дней в мотеле бедняги Обадии — на всякий случай, чтоб не обидели убогого.

Эд Дженеро по прозвищу Херувим остановился в Милфорде, купил подробную карту Западных штатов и принялся ее изучать.

На берегах озера Мид на границе Невады впервые за сорок лет выпал снег…

Большой Каньон, штат Аризона

Слипи-Холлоу, штат Невада

Несколько раз сменив друг друга за рулем и пару раз остановившись на заправках, Даг Брауни и Элис Джексон добрались до Большого Каньона. Снега больше не было и в помине, куртки пришлось снять, и теперь Элис наслаждалась теплым ветерком, бьющим в открытое окно. Ветерок играл карамельными прядями волос девушки, и Даг прилагал громадные усилия, чтобы смотреть на дорогу, а не на Элис.

Пейзажи Большого Каньона завораживают — но большим разнообразием не отличаются. Вскоре красноватые скальные стены, простирающиеся вокруг, стали навевать дремоту, и Даг решительно прервал затянувшееся молчание. Элис все это время что-то набрасывала в истрепанном блокноте. Даг заглянул — и был искренне поражен мастерством, с которым девушка создавала эскизы своих будущих изделий. Судя по всему, источником вдохновения для Элис Джексон служил весь окружающий ее мир. Перо орла, причудливое сплетение ветвей дрока, вечнозеленые листья плюща и падуба, суровая красота огромных кедров — все это, как ни странно, легко угадывалось в орнаментах и узорах, нарисованных ее рукой.

Элис заметила восхищение в его взгляде и улыбнулась.

— Похоже, что-то хорошее во мне все же есть?

— О да. У тебя несомненный талант. Ты давно рисуешь?

— С детства. Но учиться начала поздно. Уже в Калифорнии.

— Странно складывается жизнь. Ты могла бы стать художником — но вместо этого работала у Оуэна Клиффа. Дженна, моя сестра, предпочла работу врача…

— Она тоже рисует?

— Рисовала раньше. Сейчас ей некогда.

— У тебя большая семья, Даг?

— Иногда мне кажется, что весь мир наводнен моими братьями и сестрами.

— Сколько же вас в семье?

— Гарри — старший брат, потом Дженна и Сью, потом я, потом Мэгги, Джолли и Аманда.

— Ого! Семеро детей — это редкость по нашим временам.

— Только не в нашей семье. У папиного брата восемь, и все девки. А у маминой сестры четверо сыновей и пять внуков. Представляешь, какой дурдом творится у нас по праздникам?

— Вы празднуете Рождество всей семьей?

— Раньше — обязательно, но в последние несколько лет у меня не получалось приезжать, у Дженны тоже. Она — военврач. Работает на базе в Форт-Браггс.

— Это серьезно. А чем занимаются остальные?

— Мама, понятное дело, домом. Отец — полицейский, сейчас на пенсии. Гарри, Сью и Аманда работают вместе… в детективном агентстве.

— Надо же! И девушки тоже…

— Ну девчонками их уже не назовешь. Аманда младшая, ей двадцать восемь. А что касается выбора профессии — Гарри тоже служил в полиции, потом уволился. Когда в семье трое полицейских, это накладывает отпечаток, знаешь ли.

— Не обидишься, если скажу?

— Не обижусь.

— Ты не очень похож на семейного человека.

— А я им и не являюсь. Я — нечто вроде паршивой овцы, которая должна быть в каждом стаде. Горе в доме. С семнадцати лет жил отдельно, в армию пошел, потом в полицию.

— Они тебя любят?

— Очень. И я их. Но — семья прекрасна, лишь когда она вдали. Я всегда рвусь к ним, скучаю, но уже через сутки не знаю, как побыстрее удрать. Девять ирландцев под одной крышей — это перебор.

— Ты был женат?

— Нет.

— Почему?

— Хороший вопрос. Не знаю. Как-то не хотелось никогда жить с кем-то вместе. Мне проще одному. К тому же… из меня плохой муж.

— Как ты можешь так говорить, если никогда не был женат?

— А кто знает меня лучше меня самого? У меня завышенные требования к спутнице жизни. И я очень авторитарен.

— Годится.

— Что-о?

— Я говорю, что согласна.

— Вот нахалка! А почему ты думаешь, что мне годишься ты?

— Ты сам говорил.

— Я говорил о влечении. О физиологии, если хочешь. Ты привлекательна, от тебя исходит мощнейшее поле…

— Э нет, такие формулировки мне нравятся куда меньше.

— Элис… Можно, я тоже спрошу?

— Конечно.

— Кто такой Микки?

Она помолчала, потом медленно провела рукой по лбу.

— Мне казалось, я никогда и ни с кем не смогу об этом разговаривать… Микки — мой брат.

— Слава богу.

— Да нет, не совсем. Понимаешь… У него с детства была болезнь почек. Пока были живы родители, действовала страховка, Микки часто лежал в больнице, но все шло более или менее… нормально. А потом они погибли, разбились. Мы с братом остались совсем одни. Мне было двадцать, ему двадцать три. Никто не верил — на вид Микки был совсем ребенком. Мы переехали в Лос-Анджелес, я пошла работать, Микки старался работать дома — он хорошо разбирался в электронике. Во-от… А потом болезнь обострилась. Ему понадобилась искусственная почка, это очень дорого: аппарат, больница сожрала все наши сбережения за первый же месяц. Вот тогда я и пошла работать в «Маджестик». Клифф всегда утверждал, что мы — одна большая и дружная семья. Я поверила.

— Элис…

— Да нет, все нормально. Собственно, надо же мне когда-то выговорить всю мою жизнь Подруг у меня, кроме Сэнди, не было…

Даг скрипнул зубами так, что Элис услышала. В недоумении посмотрела на него, слегка пожала плечами и продолжила рассказ:

— Клифф оплачивал безумные больничные счета. Даже при своей новой зарплате я бы не смогла это сделать. Но Микки становилось все хуже, и весной этого года он… сердце не выдержало. Он совсем истаял, мой брат Микки. Как свечка.

— Ты не ушла с работы, потому что чувствовала себя обязанной? Или Клифф сам сказал об этом?

— Да нет… понимаешь, у меня вдруг пропал смысл жизни. Идти мне было некуда и незачем. Родных не осталось, никого. Сначала меня просто оглушила смерть брата, не было сил, я все время спала, похудела, как палка стала… Работа меня встряхнула. Клифф демонстрировал, как я важна и нужна. Наверное, это была обычная трусость, Даг. Я была слишком слаба, чтобы начинать с нуля. К тому же я понятия не имела, как живут… для себя. Мне всегда нужно было о ком-то заботиться. И тут Клифф привел Сэнди…

— Ты стала ее наставницей.

— Да. Это ерунда, на самом деле. Сэнди от природы была абсолютно очаровательным солнышком, ее ничему не надо было учить.

— Элис, как она погибла?

Элис вскинула голову. В голосе Дага прозвучали боль и ярость такой силы, что это буквально резало ей слух.

— Я не знаю точно. Никто не знает точно, кроме того, кто это сделал.

— Расскажи. Сейчас.

— Мы были вечером в клубе. У Клиффа собрались очень важные люди, какие-то переговоры он вел по поводу расширения бизнеса. Сугубо деловая встреча. Из девушек на такие сборища допускались только особо доверенные и проверенные лица типа меня. Сэнди не должна была оставаться, но она очень приглянулась одному из партнеров, поэтому Клифф разрешил. Мы чай и кофе им заваривали, не думай, ничего такого. Собственно, мы исполняли роль красивой мебели. Потом Клифф нас отослал. Мы с Сэнди стояли в баре на первом этаже, когда она заметила, что на ней нет сережек. Я вспомнила, что она их снимала наверху — одна расстегнулась, и замок погнулся…

— И ты послала ее наверх?

— Нет. Я предложила сходить сама. Клифф не любил, когда его приказы нарушают. Он мог накричать на Сэнди. Но она сказала, что подождет до конца и заберет сережки, а меня отправила домой. Мы собирались посмотреть кино и посплетничать. У Сэнди был парень…

Даг похолодел.

— …она хотела посоветоваться. Парень был намного старше, но очень ей нравился. Бедная девочка… что я могла ей посоветовать?! Но она считала, что я разбираюсь в мужчинах. Потом я даже думала, не он ли виновен в ее смерти…

— Нет.

— Откуда ты знаешь? Ее нашли вечером следующего дня, в бухте. В крови обнаружили наркотик. Сэнди не принимала наркотики, но…

— Никогда не принимала. Ее убили.

— Я не понимаю, ты занимался ее делом, что ли?

— Да. Отчасти. Почему ты не сказала в полиции про сережки и про тот вечер?

— Сначала я вообще ничего не соображала. Все было так страшно… все повторилось, Даг. Я снова потеряла человека, за которого отвечала. К тому же меня никто ни о чем и не спрашивал. Клифф даже не знал, что я была в клубе, когда Сэнди поднялась наверх. Через неделю примерно я почувствовала, что не могу больше молчать. Я пришла к Клиффу…

— Что ж вас всех несет совершенно не туда, куда нужно!

— Даг, это теперь я знаю, что он убийца, хладнокровный мерзавец, но тогда — тогда он был для нас для всех просто босс, симпатичный, обаятельный, да еще и в высшей степени порядочный.

— Ха!

— Ничего не ха! Ни одна девочка не жаловалась на домогательства, все были обеспечены деньгами, квартирами, машинами. Я — как это ни страшно звучит сейчас — обязана ему, Даг, больше других! Ведь благодаря Клиффу Микки прожил на два года дольше! Разве я смогла бы обеспечить ему надлежащее лечение? Нет, Даг, я шла к Оуэну Клиффу посоветоваться, я надеялась на его поддержку и помощь — и именно поэтому ничего не сказала в полиции. Я верила ему, пойми!

— Ну и дура.

— Знаю. Знаю… лучше, чем ты можешь себе это представить. Но тогда Клифф меня убедил. Полиция мною не заинтересовалась, сама я ничего не сказала. А потом Клифф убил Бобби — и я убежала.

Даг аккуратно съехал на обочину, выключил зажигание и сказал:

— Вот и сказочке конец.

— Ты мне не веришь?

— Верю. Чему тут не верить? Просто… как странно все складывается… Знаешь, ведь парнем Сэнди был я.

— Что?!

— Да, я. Именно обо мне она собиралась с тобой советоваться в ту ночь. Я привез ее в клуб, высадил у дверей. Наверное, ты была совсем рядом. Мы с тобой были очень близко друг от друга, Элис. А потом… когда Сэнди…

— Ты считал меня виновной в ее смерти. Ты поэтому меня ненавидел?

— Я читал дело. Я не сомневался ни секунды, что она убита — Сэнди никогда не употребляла наркотики. Насчет же тебя я знал, что ты доверенное лицо Клиффа и что ты в ту ночь была в клубе. Мне Сэнди сказала, что вы будете работать вместе.

Элис закрыла лицо руками, глухо пробормотала:

— Но если ты вел дело… почему ты не вызвал меня на допрос?

— Я не вел дело, я знал подробности от Билла. Элис, я был не совсем обычным полицейским. Многие годы я работал под прикрытием. В Лос-Анджелес я приехал из Нью-Йорка, чтобы уж наверняка не быть узнанным. Билл знал, еще несколько человек… После смерти Сэнди я просто положил значок на стол. По сути дела провалил операцию.

— Какую?

— Мы — особый отдел — уже три года вели Оуэна Клиффа. Все знали про него, только вот доказательств не было. Сэнди хотела мне помочь.

— Господи…

— Получается, я и только я был виновен в ее смерти, но в тот момент мне казалось, что во всем виновата ты — тем, что промолчала, что не пошла в полицию.

— Даг…

— Элис…

Она вдруг стремительно кинулась в его объятия, обхватила руками крепкую шею, прижалась лицом к груди. Даг обнял ее, замер. Элис всхлипывала, лихорадочно гладила его по спине руками.

— Даг, бедный, так ты из-за этого уехал на ту ферму, да? И тут Билл привез к тебе меня, ту самую, из-за которой…

— Я дурак, Элли.

— Нет! И ты прав. Я виновата, я должна была пойти в полицию.

Скалы Большого Каньона вздымались к небесам красноватыми монолитами песчаника. Вечнозеленые кедры и сосны, растущие высоко наверху, казались маленькими кустиками. Небо постепенно меняло свой цвет, наливалось густой бирюзой сумерек. Элис и Даг этого не замечали. Время остановилось для этих двоих, сделав им подарок. В конце концов, они так много этого самого времени потеряли в прошлом…

Эд Дженеро по прозвищу Херувим протер красные от усталости глаза и хищно ухмыльнулся, обнажая очень белые, очень мелкие и очень острые зубы. На столе лежала карта, заляпанная пятнами кофе.

Это очень просто — искать хороших людей. Проще искать только плохих. Плохие обычно неизобретательны, банальны и однообразны. Впрочем, хорошие тоже не блещут воображением.

Ни в какую Аризону они не поедут, вернее не поедут в глубь Аризоны. В пустыне их драндулет может сломаться, в городах опасно появляться этому копу Брауни — им надо как можно скорее сокращать маршрут и мчаться в Калифорнию. Оказавшись на земле штата, Даг Брауни обязательно проявится, отзвонится в управление, и Клифф будет знать об этом уже через полчаса. А после этого Даг Брауни, скорее всего, никуда уже и не поедет, а заляжет в какой-нибудь дыре и станет дожидаться офицера из группы сопровождения. Конечно, эффектнее было бы прилететь самому Херувиму, но сучка Элис знает его в лицо, не получится. Что ж, значит, район поисков будет примерно здесь…

Красный фломастер с противным писком описал небольшой круг с центром в точке, обозначенной как Слипи-Холлоу. Штат Невада. Озеро Мид.

Слипи-Холлоу, штат Невада

Сочельник

Дорога ложилась под колеса, убаюкивала, усыпляла. Элис Джексон мирно спала, прижав к груди свой драгоценный блокнот с эскизами. Даг иногда бросал на нее короткие взгляды, улыбался.

После той остановки в Большом Каньоне многое изменилось… нет, не так. Все изменилось.

Карамельная Элис Джексон, Элис Джексон, пахнущая ландышем и корицей, нежная и восхитительная Элис Джексон больше не была чужой и далекой. Их стремительная близость, случившаяся на сиденье кремовой Ласточки в окружении красных скал, была ошеломляющей и прекрасной, после нее у обоих словно спали шоры с глаз.

Все было правильно, так правильно, что у Дага дыхание перехватывало при одной мысли… Не осталось больше ничего, стоящего между ними, и теперь он чувствовал, что из сердца как будто вынули ледяную иглу. Ярче стали краски, звонче — звуки. Дорога ложилась под колеса серым полотном, и Даг думал, что едут они с хорошей скоростью, и маршрут выбрали правильный, и завтра, в сочельник, они уже будут на территории Калифорнии, Доллис пришлет своих людей — одним словом, вся эта история разрешится хорошо, просто не может быть иначе…

Потом на смену этим мыслям пришли отнюдь не столь радужные размышления. Даг снова и снова перебирал в памяти подробности убийства Билла Хогана. Именно здесь таился ключ к безопасности Элис Джексон. Пока Даг не поймет, в чем дело, Калифорния будет небезопасной…

Кого Билл мог впустить в дом с заднего крыльца? Кому собирался варить кофе? Кто мог подойти к старому, стреляному копу со спины так близко, чтобы нанести удар?

Ответ напрашивался сам собой. Билл Хоган подпустил бы к себе своих родных либо своих друзей. Друзей у Билла было немного. Один из них — сам Даг. Еще двое — Фрэнк Солис и Мэтт Фальконе. Мэтт служил в Нью-Йорке, это Даг знал точно… Фрэнк?

Он хорошо его помнил. Фрэнк служил в Лос-Анджелесе и был одним из тех, с кем связывался во время выполнения своего задания Даг Брауни. Мог ли он стать предателем?

Вся штука в этом и заключается. Предателя очень трудно распознать заранее. Фрэнк имел отличный послужной список, массу наград, участвовал во многих операциях… Нет, Фрэнк не мог. Или мог?

Нужно звонить Доллис. В Калифорнии их ждут в основном враги, одна Доллис с ним тоже не совладает. Нужно отсидеться, подождать ее людей, а сделать это можно только в глуши… Где ее взять, эту глушь…

Они остановились на заправке. Элис по обыкновению удалилась в дамскую комнату, а Даг направился к телефону. Только выдержка не позволила ему резко развернуться, когда прямо возле аппарата обнаружилась его собственная фотография.

Что ж, зато никаких иллюзий, подумал он, устало набирая номер Доллис. Теперь его ищут все полицейские Штатов. Не нужно больше выдумывать маршруты и обходные пути. Единственное место, куда они ещё смогут добраться, — это Вегас. Там и затеряться было бы проще, но на самом деле рискованно. Слишком много местных шпиков, шестерок, работающих осведомителями в полиции. Нет, людей Доллис О'Хара придется ждать где-то здесь, в Неваде. Маленький городок? Хижина в лесу?..

— Долли?

— Офис Доллис О'Хара. Меня зовут Меган, я могу вам помочь?

— Можете, если позовете к телефону мисс О'Хара.

— Как вас представить?

— Детектив Брауни.

— Одну минуту.

Он прикусил язык, но было уже поздно. Что ж, будем надеяться, что в ближайшем окружении Доллис предателей нет…

— Привет, неудачник.

— Типун тебе на язык. Ничего плохого пока еще не случилось.

— Где ты?

— В Аризоне, но мне до Невады — минут пять в быстром темпе.

— Ого. Попробую угадать.

— Желательно про себя. Кто такая Меган?

— Стажерка из полицейской академии. Хорошая девочка, из семьи полицейских. Твое имя ей знакомо, кстати.

— Долли, я думаю, нам стоит задержаться и дождаться твоих людей.

— Я тоже так думаю. Там, где ты есть сейчас…

— Нет. Попробую поискать тихий уголок, позвоню оттуда в течение, скажем, пары часов. Примерное месторасположение представляешь?

— Ну да. Хорошо, буду ждать звонка. Мой человек передаст привет от Констанс.

— Хорошо. До связи.

Он повесил трубку и помахал рукой Элис, однако она не улыбнулась в ответ. Лицо у нее было бледное и напряженное, она смотрела куда-то за спину Дагу. Очень медленно и спокойно он повернулся.

Машина шерифа остановилась возле Ласточки, из нее вылезли два дюжих парня и стали неторопливо осматривать номера фургона. Потом один из них повернулся и пошел в магазинчик, а второй остался возле фургона. Даг действовал стремительно. Он развернул Элис, подтолкнул ее в спину, и они вдвоем вбежали в дамский туалет. Здесь Даг аккуратно высадил окно, выпрыгнул сам и подал руку девушке. Они обогнули здание и подошли к своей машине с тыла. Помощник шерифа стоял и смотрел в сторону заправки, так что даже не успел понять, что именно его ударило по голове, мягко осел на землю.

Элис метнулась к машине шерифа, выдрала из гнезда зажигания ключ, зашвырнула его в кусты и стремительно запрыгнула в Ласточку. Даг ударил по газам…

Они выиграли несколько минут, но было ясно, что гонку им не выиграть, даже если они успеют пересечь границу штата. Даг выжимал из машины все, что мог, мотор Ласточки ревел раненым буйволом.

Через полмили Даг увидел отходящую от основного шоссе дорогу и не задумываясь свернул на нее, поскольку она шла через лес.

Сирену они слышали — судя по звуку машина шерифа пролетела мимо, по шоссе. Видимо, шериф решил, что они будут все же стремиться пересечь границу штата. Впрочем, Даг решил не рисковать и продолжал гнать Ласточку. Звук работающего мотора нравился ему все меньше и меньше. Элис тоже напряженно прислушивалась к нему.

— Даг, что-то стучит.

— Слышу. Скоро мотор накроется. Посмотри карту.

— Что же мы будем делать?..

— Пойдем пешком. Некоторое время. Нашла нас?

— Если предположить, что вон то, за деревьями, это озеро Мид, то мы… в округе Слипи-Холлоу.

— Прекрасно. И что нам это дает?

— Ничего, кроме того, что в десяти милях отсюда есть мотель или кемпинг. Прямо в лесу.

— Попробуем дотянуть…

Не дотянули. Мотор умер примерно через милю. Даг вышел из машины, похлопал кремовый бок.

— Прощай, Ласточка. Я буду скучать. Элис, бери вещи, пошли. Доверишь мне теперь свой драгоценный рюкзак?

Она улыбнулась ему в ответ, доверчиво взяла за руку. Даг Брауни ухмыльнулся.

— Пошли, Карамелька. Попробуем добраться засветло до того кемпинга. Надеюсь, у них есть гараж и механики? Как ты относишься к пешим экскурсиям?

— Если я скажу, что терпеть их не могу, это что-то изменит?

— Ну… я могу понести тебя на руках, но недолго. Ты — девушка крупная. К тому же ты много ешь…

Она шутливо шлепнула его по спине.

Через пару минут они дружно шагали по дороге, ведущей, если верить карте, к мотелю или кемпингу под названием «Сломанная подкова».

Дагу пришло в голову, что сегодня сочельник, и механики, даже если они в мотеле и есть, вряд ли будут работать. Что ж, значит, им придется переждать здесь все праздники. Возможно, именно сюда и придется прилететь людям Долли…

— Даг?

— А? Что?

— Неужели ты не слышишь? Нас кто-то догоняет.

Он прислушался и уловил шум мотора. Не желая пугать Элис, бодро заявил:

— Скорее всего, это стадо коров. Давай сойдем с тропы и уступим им…

— Не говори ерунды. Это машина, и она едет сюда. Как ты думаешь, это полиция?

— Вряд ли. Сирены нет.

Элис кивнула и с решительным видом шагнула на дорогу с обочины. Даг потянул ее за рукав.

— Элис, нам не стоит…

— Стоит. Я не хочу идти в темноте. Я уже натерла ногу, потому что у меня в сапоге камушки, и я… о, посмотри, какая прелесть!

Из-за поворота вывернул маленький грузовичок, очень напоминающий детскую игрушку. Кабина была ярко-розовой, кузов — голубым, колпаки колес — оранжевыми. Возле Элис грузовичок притормозил, из окна высунулась круглая голова в красной бейсболке.

— Привет, ребята. У вас проблемы?

Элис энергично закивала и широко улыбнулась.

— Основная наша проблема стоит на дороге, вы ее, наверное, видели. А еще я ужасно боюсь темноты.

— И правильно делаете. Залезайте-ка в машину. Скоро стемнеет, а по ночам здесь бродят не только кролики. Надо полагать, вы собирались добраться до «Сломанной подковы»?

Даг немедленно с подозрением уставился на водителя — рыжего и добродушного верзилу.

— А откуда вы знаете?

— Хотелось бы мне произвести впечатление на твою девушку, браток, и сказать, что я умею читать мысли, но — нет. Просто эта дорога ведет исключительно к «Сломанной подкове». Дальше — озеро, лес и горы.

— Мы надеялись найти там гараж и механика.

— Вы его уже нашли. Я работаю у Дороти в гараже, стало быть, я и есть механик. Но сегодня, боюсь, помочь вам я уже не смогу. Сочельник все-таки. Сейчас довезу вас — и к семье.

— Конечно. Мы понимаем…

— Но вы не грустите, ребята. Завтра во второй половине дня я притащу вашу машину в гараж, а уж послезавтра займусь починкой. Далеко вы забрались. В Калифорнию собираетесь? Или просадить денежки в Вегасе?

Даг хотел резко осадить не в меру любопытного парня, но прикусил язык. С паранойей можно и повременить, верно? Обычный интерес обычного человека, к тому же в сельской местности люди ведут себя более искренне и открыто.

— Мы едем домой. Возвращаемся из Айдахо. Отвозили клиентам щенков.

— О, собачек разводите? Это хорошее дело. Да уж, жаль, что на Рождество вы застрянете в нашей дыре.

Элис удивилась.

— Почему? Мне кажется, здесь красиво.

— Озеро-то красивое, спору нет, но вообще-то скучновато. Всех развлечений — лесопилка старого Крю, мотель Дороти и магазинчик с сувенирами времен войны Севера и Юга. Зимой сюда вообще никто не приезжает, а летом, конечно, попроще, потому как турист валом прет в горы. Там у нас заброшенный рудник с очень завлекательным эхом. Парни из Аллентауна оказались башковитые и устроили из этого аттракцион на вроде дома с привидениями.

— Значит, когда-то здесь был поселок?

— Это было очень давно. Серебро добывали, ага. Тогда это был, пожалуй, целый городок — с салуном и борделем, все как положено, ага.

Даг закинул пробный камешек.

— Наверное, мне стоит предупредить полицию или шерифа насчет поломки нашей машины. Далеко здесь участок?

— На этот счет не переживай. Ближайший участок находится в Боулдер-Сити, мы туда не часто попадаем. Шериф к нам заезжает раз в полгода, но на Рождество его ждать не приходится. А потом — чего предупреждать-то? Движение здесь — сами видите, не шибко оживленное. Ваша машинка прекрасно простоит эту ночь, а уж завтра я ее перетащу в теплый гараж, отогреется. Ну вот за разговором и приехали. Дороти! Встречай, я тебе постояльцев привез!

С этими словами рыжий верзила ловко выскочил из машины и отправился поднимать импровизированный шлагбаум.

Элис с интересом наклонилась вперед, рассматривая мотель «Сломанная подкова». Это был довольно большой бревенчатый дом в духе первых поселенцев — высокий фундамент из речных камней, толстые бревна, остроконечная крыша, крытая черепицей… Дорога и впрямь заканчивалась прямо у ворот мотеля, зато прямо за ним открывалась захватывающая дух панорама озера Мид — бескрайняя водная гладь, простирающаяся до самого горизонта. Даг выбрался из машины, прошел вперед, оглядываясь по сторонам.

Если тут и был когда-то поселок, теперь от него остались одни воспоминания. Сувенирная лавка больше напоминала сарайчик, рядом с ней стоял еще один, явно жилой дом, несравнимо меньшего, чем мотель, размера.

На крыльце мотеля показалась дородная и румяная женщина в теплой куртке и шлепанцах на босу ногу. Она приветливо помахала прибывшим рукой.

— Добро пожаловать в «Сломанную подкову»! Вы даже не представляете, как я рада вас видеть! Гарри, малыш, разгружай свою машину и вали к семье. Как хорошо, что я заказала лишние ящики пива — вы ведь пьете пиво, мистер…

— Добсон. Обадия Добсон. А это — моя жена Кейт-Элисон. Можно Кэти, можно Элис.

— У вас доброе старое мормонское имя. Надеюсь, вы не мормон?

— Упаси бог!

— Это хорошо. Терпеть их не могу Занудные святоши. Милая моя, проходите в дом. У нас здесь событие века — впервые за сорок лет выпал снег. Надеюсь, это примирит вас с вынужденной необходимостью справлять Рождество в маленьком мотеле, а не дома.

Элис вздохнула. Даг слегка приобнял ее за плечи.

— Жаль, что так вышло, но, по крайней мере, мы будем под крышей, а не в дороге.

— Я не из-за этого… Как там наша елка? Наверное, засохла…

Даг вспомнил, как тонкие пальцы Элис порхали над листами цветной бумаги, как колыхался на зеленой еловой лапе серебристый ангел с узорными крылышками…

— Я думаю, она в полном порядке. В ведре мокрый песок, а в комнате без камина холодно. Елка простоит там еще и следующую неделю.

— Какая разница, если мы ее больше не увидим?

— Элис, ты смешная.

— Сентиментальная дура, да?

— Нет. Смешная, как ребенок. И такая же очаровательная.

Дороти записала их в книгу посетителей красивым округлым почерком, а потом проводила наверх, в самый лучший, по ее утверждению, номер. Он и в самом деле оказался хорош: окна выходили на озеро, пол покрывал пушистый ковер, а на кровати могли бы поместиться человек пять. Элис заглянула в ванную и издала блаженный стон.

— Господи, неужели я приму душ и лягу спать в настоящую кровать?!

— Насчет «спать» не обещаю. У меня на сей счет немного другие планы.

С этими словами Даг Брауни привлек девушку к себе и начал целовать — медленно, вкрадчиво, соблазняюще…

Элис обвила руками его крепкую шею, прижалась всем телом, замурлыкала от удовольствия. Ладонь Дага скользила по спине девушки, и тело загоралось в ответ на прикосновения, наливалось ровным внутренним жаром.

На ковер упали куртка и свитер, под тонкой тканью футболки затвердели и напряглись соски. Даг еле сдерживался, чтобы не подхватить девушку на руки и не отнести ее на постель. Пожалуй, впервые за несколько лет Рождество и в самом деле будет счастливым…

Внезапно Элис уперлась ладонями ему в грудь, откинулась назад, тяжело дыша.

— Нет! Не спеши, прошу тебя. Я чувствую себя грязной, как чушка. Мне кажется, у меня даже волосы псиной пропахли.

— Ерунда. Они пахнут ландышем…

— Даг! Пусти. Я хочу принять ванну. О боже, как я о ней мечтала!

— Ладно. Если ты хочешь, чтобы я умер от спермотоксикоза…

— Врешь ты, нет такой болезни.

— Есть. Будет! Иди в свою ванную, а я пока спущусь вниз и позвоню Доллис. Ох, она и разозлится.

Поцеловав Элис, Даг вышел из номера и отправился на первый этаж. Дороти придвинула ему старомодный телефон с тяжелой эбонитовой трубкой и удалилась на кухню, откуда уже доносился чарующий аромат кофе и горячих булочек.

Доллис О'Хара была не просто зла, она была в бешенстве.

— Даглас Брауни! Чтоб тебя черти взяли и разорвали на мелкие кусочки! Где тебя носит? Ты обещал перезвонить через пару часов — и вот я сижу в офисе, как дура, пялюсь на телефон, а мои дети, мой муж и моя свекровь в полном одиночестве…

— Не пыли. У нас была нештатная ситуация. Пришлось уехать несколько дальше, а потом сломалась машина. Мы в чудесном месте под названием Слипи-Холлоу, в мотеле «Сломанная подкова». Это — берег озера Мид. Больше ориентиров нет.

— Если бы ты звонил мне с дороги и докладывал…

— То нас бы уже давно перехватили плохие ребята. У тебя в офисе утечка, не забывай об этом. Кроме того, не о чем было докладывать.

— Я представляла бы ваш маршрут…

— Я и сам-то его плохо представлял. Послушай, сколько людей в твоей конторе в курсе?

— Даг, ты становишься мнительным, как старая дева. Вокруг меня работают нормальные, проверенные люди, утечку надо искать в других отделах.

— Так все всегда и думают.

— Единственный из сотрудников, кто тебя слышал, — Меган, но она ничего не знает, а кроме того, ей можно доверять. Правильная девочка, из семьи полицейского, я тебе говорила… Даг, у нас проблемы.

— Что, опять?! Долли, это уже перебор.

— Не те, о которых думаешь ты. У меня, ты удивишься, есть начальство.

— Я в курсе.

— Спасибо, что не перебиваешь.

— Извини.

— Так вот, этому самому начальству я, совершая должностное преступление, ничего о вас с Элис Джексон не докладывала…

— И правильно делала. Пока вы не найдете предателя, молчи.

— Даг, я сейчас даже не о том, что меня уволят в две минуты, как только узнают о нашем маленьком заговоре. Я о том, что шеф объявил поиски Элис Джексон приоритетным заданием управления. Знаешь, что это означает? Ее портреты появятся с завтрашнего утра во всех газетах, их станут показывать по всем каналам, напечатают на молочных пакетах и упаковках кукурузных хлопьев. Вся орда полицейских этой страны будет спущена по вашему следу, и ты прекрасно понимаешь, что у вас не будет шанса скрыться. Я имею в виду — у тебя не будет. Тебя арестуют за убийство Билла Хогана, Даг, а это оставит Элис Джексон без защиты. Позволь мне посвятить шефа…

— Нет. Долли, найди другой выход. Мы можем дождаться твоих людей здесь, а можем попробовать прорваться в Калифорнию своим ходом, но это будет не раньше, чем через пару дней. Наша машина сломалась, чинить ее начнут только послезавтра.

— Даг…

— Все, милая. Я позвоню завтра. Счастливого Рождества!

Он повесил трубку на рычажки и тут же вспомнил, о чем хотел спросить Доллис. Эта ее стажерка, Меган… Как ее фамилия, интересно?

Он сам не знал, почему думает об этом. Неясные обрывки мыслей и версий носились у него в голове. Даг Брауни был уверен в одном: убийство Билла Хогана — ключ к разгадке. Как ни странно, оно могло навести на след предателя, засевшего в полицейском управлении.

Дороти выглянула из кухни.

— Эй! Я приготовила ужин, так что, если проголодались, спускайтесь минут через десять. А завтра у нас будет и индейка, и сладкий картофель, и имбирное пиво, и сидр — все как полагается.

— Я только приму душ, и мы с Элис... присоединимся к вам с большим удовольствием. Дороти, а вам здесь не одиноко?

— Я здесь родилась. В доме напротив живет моя одноклассница с семьей. Гарри приезжает каждый день с той стороны залива. Старик Крю заглядывает на стаканчик, когда мы с ним не в ссоре. Вот, кстати, завтра можете прогуляться до его лесопилки — какое-никакое развлечение. У него там стоит оборудование, которому почти сто пятьдесят лет! И все работает. Нет, Обадия, мне здесь совсем не одиноко и не скучно. Хорошие у нас места. Спокойные.

— Это точно. Возможно… даже и неплохо, что судьба забросила нас сюда именно в Рождество? По крайней мере, память на всю жизнь.

— О да! Хотите — наломайте еловых лап, а я дам вам гирлянду и немного игрушек? Большая елка наряжена во дворе, но кое-что у меня еще осталось.

— Это отличная мысль. Где можно наломать веток?

— Да где хотите. Это ж лес. Большого урона вы, надо полагать, не нанесете…

Он принес из леса остро пахнущие хвоей колючие и пушистые лапы, и Дороти перетянула их золотистой лентой, а потом Даг сам выбрал и повесил на получившийся рождественский букет всего три игрушки: золотого ангела с серебряными крылышками, алое бархатное сердце и голубую хрустальную сосульку. Дороти налила в глиняный кувшин воды, и они немного полюбовались своей работой, а потом Даг торжественно понес кувшин в комнату…

Элис спала тихо и сладко, по-детски подложив под щеку стиснутый кулак. Белый махровый халат, словно пушистый сугроб, укрывал плечи и грудь девушки. Даг осторожно поставил рождественский букет на столик возле кровати, накрыл Элис одеялом и еще немного полюбовался спящей красавицей. Потом быстро принял душ, с наслаждением побрился — и отправился ужинать вместе с Дороти.

— Это я. Новости есть?

— Всю работу я за тебя должен выполнять! У меня-то есть новости, а вот ты…

— Я знаю примерный район поисков. Если ты выяснил что-то конкретное…

— Не хами, красавчик. Запоминай: Слипи-Холлоу, мотель «Сломанная подкова». Они точно пробудут там еще сутки — ты уж постарайся на этот раз не упустить их.

— Не упущу. До связи.

Мотель «Сломанная подкова»

Рождество

Солнечный зайчик разбудил Элис Джексон. Она приоткрыла один глаз — и выяснила, что погода на улице стоит прекрасная, времени уже довольно много, а самое главное — Даг Брауни спит рядом с ней, по-хозяйски обнимая ее за бедра, но при этом полностью одетый. Элис осторожно взяла его руку, переложила себе на грудь и закрыла глаза от удовольствия.

Впервые за много дней она не испытывала страха. Не хотела убегать и прятаться. Улыбалась во сне. Рядом был Даг — ее мужчина, ее защитник и спаситель, и с ним она ничего не боялась. Возможно, их истории суждено закончиться в Лос-Анджелесе. Возможно, там их история только начнется… Элис не хотела думать о будущем. Имело значение только здесь и сейчас — Даг Брауни, лежащий рядом, и его тяжелая, жесткая рука, покоящаяся на груди Элис. Она наклонила голову и осторожно прикоснулась губами к его руке. В тот же миг Даг молча сгреб ее в охапку и принялся освобождать от халата…

Они любили друг друга нежно и осторожно, пробуя на вкус, узнавая и открывая заново все известное, восхищаясь неожиданным, растворяясь в блаженстве.

Они любили друг друга страстно и самозабвенно, ужасаясь и восторгаясь, насыщаясь друг другом, превращаясь в единое целое, возносясь в небеса.

Они любили друг друга так, словно не было ни вчера, ни завтра, ни прошлого, ни будущего, ни времени, ни вечности.

И вспыхивала невыносимым светом истина под стиснутыми веками, стоны срывались с искусанных и улыбающихся губ, сердца бились в унисон, и кровь закипала лавой в жилах.

Они любили друг друга — и это было прекрасно.

Ближе к полудню Элис и Даг вместе спустились вниз и отдали дань восхитительной индейке, благоухавшей на весь дом. Улыбающаяся Дороти поздравила их с Рождеством и пожелала счастья. Потом появился рыжий Гарри и сообщил, что машина уже в гараже, завтра с утра он приступит к ремонту, дело в общем-то пустяковое. Впереди у них был целый день отдыха, а еще — ночь, и Элис чувствовала, как счастье и радость переполняют ее, заставляют по-новому взглянуть на мир.

Мир был прекрасен. Снег подтаивал на ярком солнце, но лапы елей еще искрились инеем, и озеро Мид сверкало, словно громадный бриллиант. Дороти предложила им прогуляться до лесопилки.

Вокруг стояла тишина, нарушаемая лишь пением птиц. Элис и Даг брели по лесной тропинке, взявшись за руки, и молчали. Слова были не нужны. Оба знали, что испытания не закончились, все самое трудное и страшное еще впереди — но пока они были в безопасности.

Лесопилка старого Крю располагалась примерно в миле от мотеля, на склоне горы. Даг предложил подняться повыше, но Элис отказалась, потому что неожиданно стало побаливать колено, которое она повредила еще на ферме «Елочки», когда убегала от Дага Брауни. Теперь эти воспоминания вызывали у нее улыбку.

— Ты иди, а я посижу на солнышке. Потрясающий день, верно?

— Да, настоящее Рождество. Я поднимусь вон на тот склон и осмотрюсь. Сверху, наверное, можно увидеть дорогу.

— Иди-иди.

— Если что — кричи.

— Не пугай меня, Даг. Что тут может быть?

— Ну мало ли. Дикий заяц, например.

— Я не боюсь зайцев.

— Напрасно. Очень опасное животное. Я тебе буду махать сверху.

Оказалось, что сверху видно только крышу лесопилки, а Элис — нет. Даг помедлил, потому что ему не хотелось уходить от девушки далеко, но потом все же решил взглянуть на дорогу. Ему хотелось немного побыть наедине с самим собой и привести мысли в порядок. Сегодняшнее жаркое утро, проведенное в постели с Элис Джексон, превратило его в восторженного щенка, преисполненного любви ко всему человечеству, — состояние приятное, но в их положении довольно опасное. Даг решительно зашагал по скользкой тропе.

Элис прикрыла глаза и подставила лицо лучам солнца. Мягкое тепло убаюкивало, ноги налились приятной тяжестью. Они вернутся в мотель и лягут спать. Вечером посидят в гостиной у камина, выпьют глинтвейн — Дороти обещала сварить…

Тень упала ей на лицо, и Элис улыбнулась, не открывая глаз. Как тихо ходит ее мужчина. Настоящий индеец.

Негромкий голос ласково произнес:

— Хорошая девочка Элис. Приятно, когда тебя встречают улыбкой.

Элис окаменела. Открыла глаза, искренне надеясь, что это разгулявшиеся нервы сыграли с ней злую шутку.

Перед ней стоял Херувим.

— Вставай, милая. Прогуляемся — тут недалеко.

В руках у Херувима зловеще поблескивал пистолет. Элис поднялась с бревна, неловкая, одеревеневшая от ужаса. Горло перехватил сухой спазм, от страха она не могла выдавить ни звука. Херувим хмыкнул.

— Твой дружок любит гулять на природе. Это хорошо. Только не вздумай шуметь — он все равно не услышит, а я расстроюсь. Знаешь, что бывает, когда я расстроен? Черт-те что. Нервы у меня, милая, расшатались. А все ты. Сбежала, бросила меня в сломанном лифте. Ты же знаешь, я не переношу закрытых помещений.

— Куда… мы… идем?

— В глобальном смысле — на тот свет. В более приземленном — вон к тому дровяному складу. Видишь ли, мне не очень хочется стрелять. Ты только не обольщайся, в случае чего я все равно выстрелю и не промахнусь, как ты понимаешь. Просто… мне хотелось бы сделать твоему дружку сюрприз, а если начнется пальба, какие же сюрпризы? Он спустится с горы, хватится — где моя Элис? — а Элис нет. В прятки она играет, понимаете ли. Он станет тебя искать.

— И… что?

— И найдет, разумеется. Вот у этого дровяного склада и найдет. Снег будет белым, снег будет алым, снег будет горячим, как кровь…

— Ты ненормальный.

— Немного есть. С тобой недолго свихнуться. От меня еще никто так не убегал. Я зол на тебя, милая. Страшно зол. Скажу честно — если бы не твой дружок, я бы убил тебя медленно. Разукрасил бы тебе всю мордашку своим верным ножичком, послушал, как ты воешь, а потом перерезал бы тебе глотку. Но дружок твой нервный, слух у него хороший, так что я ограничусь последним пунктом. Я тебя просто убью, а потом вызову полицию. И она найдет Дагласа Брауни, убийцу Хогана, над телом очередной жертвы. Мило, правда?

— Эд, он ни в чем не виноват…

— Кому и знать это, как не мне. Но два трупа — это неизящно. Грубая работа, а я все-таки художник.

— Ты псих.

— Не надо это повторять без конца, ладно? Меня это злит. Остановись вот здесь. И не делай глупостей.

— Даг…

Машину на дороге он увидел сразу же. Она стояла у обочины, с такого расстояния больше похожая на спичечный коробок. Впрочем, Дагу не было нужды определять ее марку и номер. Достаточно было того, что она там стояла.

Он молча достал кольт Оззи, проверил патроны, развернулся и побежал обратно. Еще спускаясь по склону, увидел, что Элис на месте нет.

Паника встала в горле противным комом. Последний отрезок пути Даг преодолел за несколько секунд, склонился перед бревном, на котором еще недавно оставил Элис.

Двойная цепочка следов вела к строениям в глубине лесопилки. Даг заставил себя успокоиться, пошел бесшумно, по-индейски выворачивая ступни.

Смертельно бледная Элис прижалась к стене склада, прямо перед ней стоял высокий костлявый тип в щегольском полупальто. Даг не колебался ни секунды. Он вскинул кольт, и в этот момент Элис заметила его…

Херувим увидел, как расширились глаза стоявшей перед ним девушки, и мгновенно развернулся. Два выстрела слились в один, Элис вскрикнула, схватилась за горло. Херувим постоял немного, а потом упал лицом в снег. Вокруг него сразу стала образовываться черная проталина, по краям окрашенная алым. Элис села на землю, зарыдала сухим, страшным плачем без слез. Даг кинулся к ней, подхватил на руки, прижал к груди.

— Все, родная, все, слышишь? Он больше не причинит тебе зла. Все кончилось.

— Даг… Даг… он в тебя…

— Он в меня не попал. Все нормально. Девочка моя, ты соберись с силами, ладно? Нам сейчас предстоит очень нелегкий путь. Мы пойдем через лес к дороге. Там стоит машина, на ней приехал этот подонок. Мы сядем и помчимся как ветер, хорошо?

— Но наши вещи…

— Лучше им остаться в мотеле. Не думаю, что они пропадут. Когда все закончится, приедем и заберем, обещаю. Сейчас нельзя терять ни минуты. Этот чертов кольт стреляет громче пушки, в мотеле наверняка было слышно. Если Дороти вызовет полицию, мы пропали. Поэтому сейчас мы пойдем через лес к дороге. Поняла?

— Д-да… А… он?

— Останется здесь. Завтра старый Крю в любом случае его найдет. У нас очень мало времени.

Элис сильно хромала, но не жаловалась, шла вслед за Дагом. Сам же Даг ломился сквозь лес, как молодой лось. До машины Херувима — так Элис назвала убитого бандита — было не больше мили, но эту милю предстояло пройти не по укатанной и гладкой дороге, а по лесному бурелому.

В конце концов они все же выбрались на открытое место и зашагали быстрее. Даг взял Элис за руку и почувствовал, как она дрожит.

— Даг… куда мы теперь?

— В Вегас. Пора заканчивать играть с огнем. С дороги я позвоню Долли, пусть высылает своего человека прямо в Вегас. Встретимся в людном месте, он повезет тебя, а я прикрою вас сзади.

— Даг… как Херувим нас нашел?

— Хороший вопрос. Я задам его Доллис О'Хара, и пусть она только попробует на него не ответить.

— Ты все еще доверяешь ей?

— Полностью. Ей — доверяю. Этот парень шел по нашему следу. Вероятно, стечение обстоятельств, что он нашел нас так быстро. Вчера вечером Доллис была в конторе одна, после моего звонка уехала домой. Никто из сотрудников слышать ее не мог, а если она ошибается и прослушка все же была… в этом случае они узнали все только сегодня утром. Нет, добраться до нас с такой скоростью он мог только при условии, что уже давно висел у нас на хвосте.

В машине Элис скорчилась на сиденье, глядя перед собой сухими, лихорадочно блестящими глазами. Даг посматривал на нее, надеясь, что девушка заплачет, хоть как-то сбросит с себя страшное напряжение, но Элис молчала.

Мощный и легкий «форд» несся по хайвею птицей, и Даг немного приободрился, начал высматривать подходящую заправку. Когда они остановились, Элис отказалась выходить из машины. Даг торопливо прошел к телефону и набрал номер офиса Долли.

— Специальный отдел, полиция Лос-Анджелеса, добрый день.

— Меган, это вы? Говорит детектив Брауни. Мне срочно нужна Доллис О'Хара.

— Сожалею, детектив, но офицер О'Хара сейчас у начальства. Я могу ей что-то передать?

Даг колебался всего секунду. Риск был велик, но Доллис вроде бы доверяет этой девчонке, к тому же время подпирает.

— Только ничего не записывайте, запоминайте. Я направляюсь в Вегас. Буду ждать федерального агента в ресторане «Прада» на первом этаже казино «Кастилья». Пароль прежний.

— Привет от Пруденс, насколько я…

— От Констанс. Доллис должна помнить. Все, до встречи.

— Удачи, детектив Брауни.

Уже в машине Даг вспомнил, что опять не спросил, как фамилия Меган. Впрочем, сейчас это уже не важно. Главное — добраться до Вегаса.

Империя азарта сияла и переливалась разноцветными огнями, гремела музыкой, зазывала распахнутыми дверями великолепных казино и ресторанов. Даг был рад этой суматохе, как и тому, что уже стемнело. Элис упорно молчала, хотя и перестала дрожать. Даг выключил зажигание, склонился к девушке, погладил карамельные волосы, взял нежную ручку в свои ладони.

— Элис… малышка, мы уже приехали. Пойдем, заодно поешь чего-нибудь.

— Меня тошнит.

— Что совершенно естественно, учитывая то, что тебе пришлось пережить. Вот что… мы с тобой выпьем виски!

— Тебе нельзя, ты за рулем.

— Ну здесь моя миссия практически заканчивается. Я передам тебя федеральному агенту…

Элис вскинулась, посмотрела на Дага с отчаянием.

— Ты… бросишь меня? Даг, я не хочу, я не могу, я боюсь! Я только с тобой…

— Элис, ты что?! Разумеется, я тебя не брошу. Я поеду сзади, буду вас прикрывать. Тебя отвезут на специальную квартиру, приставят охрану. Я быстренько разберусь со своими проблемами и приеду к тебе. Мы никогда не расстанемся, слышишь? Обещаю!

Она помедлила и кивнула. Неловко выбралась из машины, хромая, пошла к дверям казино. Даг с жалостью смотрел ей вслед. Словно раненая птица, подумалось вдруг. Красивая, гордая птица, подстреленная злыми людьми.

Ничего, все наладится. Доллис не подведет. Совсем хорошо было бы, если бы федерального агента Даг знал в лицо, но это не обязательно. Пароль не даст ошибиться.

Они сидели за столиком в ресторане «Прада» и молчали. Неизбежное расставание стояло между ними стеной. Элис молча смотрела в стол, на тарелке остывала нетронутая отбивная. Даг задумчиво крутил в пальцах серебряную ложечку. Кофе был слабоват, зато виски весьма неплох.

За плечом Дага кто-то вежливо покашлял.

— Опять ты с новой девушкой, Даглас? А ведь бедняжка Констанс по-прежнему передает тебе приветы…

Даг очень медленно повернулся. Волна облегчения накатила — и схлынула, уступив место профессиональному хладнокровию. Перед Дагом и Элис стоял старый знакомый — старший детектив Фрэнк Солис. Когда-то они служили все вместе — Билл Хоган, Фрэнк и Даг.

Элис безучастно посмотрела на Фрэнка и отвернулась. Даг подвинул старому приятелю стул.

— Не представлял, что однажды мне захочется тебя расцеловать, старый дьявол. Давно ты работаешь с Доллис?

— Скажем так, она сейчас не верит даже собственной тени, поэтому не захотела рисковать и привлекла старые, проверенные кадры. Мы с ней решили, что тебе будет спокойнее, если на встречу с тобой придет человек, которого ты знаешь. Должен вам сказать, ребята, вы лихие гонщики. Полстраны пролетели единым духом. Мисс Джексон, не волнуйтесь. Все худшее уже позади. Даг, у вас там что-то стряслось?

— Да. Нас нашел подручный Клиффа, кличка — Херувим. Слыхал про такого?

— Шутишь? Он правая рука Оуэна Клиффа. Та самая рука, которая занимается самыми грязными делами. Как вы ухитрились сбежать?

— Пришлось стрелять. Считай, что у Клиффа больше нет правой руки.

— Понимаю. Что ж, сожалеть не о чем. Паскуднее человека я не знал. Немного жаль, что он не сможет выступить на суде — он был в курсе почти всех делишек Клиффа. Возможно, и информатор в полиции был связан именно с ним. Теперь добраться до него будет труднее. Нет, тебя я не виню. Ты действовал совершенно правильно. Безопасность свидетельницы прежде всего. Что ж, не будем тянуть. Мисс Джексон, вы готовы ехать?

— Да.

— Фрэнк, я поеду сзади. На всякий случай.

— Извини, но на сей счет у меня четкие предписания. К тому же… на какой машине вы приехали?

— На машине этого придурка.

— Тем более. В Лос-Анджелесе ее все знают, не стоит привлекать внимание.

— Я не хочу оставлять Элис… мисс Джексон.

— Понимаю. Вот что, я скажу тебе адрес — Силвер-бэй, Тисовая аллея — ты поедешь вперед и будешь ждать нас там.

— Хорошо. Элис… Фрэнк, ты позволишь?

— Конечно. Мисс Джексон, я жду вас у выхода. Даг, гляди в оба.

Даг гнал машину по шоссе. На губах еще стыл прощальный поцелуй Элис — только в его объятиях она немного ожила.

Напряжение последних дней отпускало, наваливалась усталость, но это Дага не слишком волновало. За рулем он не заснет, и не такие нагрузки случалось выдерживать. Странно, еще неделю назад мысль о возвращении на службу даже не приходила ему в голову, а сейчас — сейчас он почти уверен в том, что вернется. Элис Джексон, карамельная и шоколадная, ландышевая Элис Джексон вернула его к жизни, разогнала тьму беспробудной тоски. Он улыбался, вспоминая Элис. Шоссе с тихим шорохом ложилось под колеса.

Элис свернулась калачиком на заднем сиденье. Машина у Фрэнка Солиса была шикарная, с затемненными окнами, так что пассажирку никто разглядеть не мог. Элис медленно погружалась в дремоту, и мысли тоже были сонные, вялые, ворочались в голове неуклюжими валунами…

Фрэнк Солис, сослуживец Билла Хогана и Дага. Партнер по покеру. Фотография на стене в доме Билла.

Как долго в особом отделе готовили для нее убежище… Раз Солис за ней приехал, значит, предатель найден. Теперь Оуэн Клифф пойдет под суд. Надо будет выступить на суде, это тоже испытание не из слабых, но она выдержит. Ведь Даг будет рядом. Он теперь всегда будет рядом, они больше не расстанутся. Сейчас он где-то впереди, на шоссе, мчится в Силвер-бэй, на Тисовую аллею…

Тисовая аллея — что-то знакомое. Силвер-бэй — фешенебельный район, там одни особняки. Хорошо живет полиция — шикарные «мерседесы» последней модели, особняки для важных свидетелей…

Тисовая аллея. На Тисовой аллее кто-то жил… Откуда она знает это название?

Она смотрела сквозь ресницы на Фрэнка Солиса. Солидный мужчина среднего возраста, между Биллом и Дагом, пожалуй. Костюм сидит на нем отлично, сшит у хорошего портного. Руки, лежащие на руле… белоснежные манжеты сорочки… золотые часы… Такие часы стоят не меньше нескольких тысяч долларов. Нет, все-таки прекрасно теперь экипирована наша полиция.

У Билла Хогана, прослужившего в полиции тридцать лет, часы были обычные, дешевенькие. Его ими наградили за какую-то операцию, что ли? И машина у Билла была среднего уровня, добротный и недорогой внедорожник…

Что-то мешало расслабиться. Элис давно бы заснула — но что-то мешало. Какое-то несоответствие…

Дорога убаюкивала, отвлекала, завораживала. Элис облизнула пересохшие губы, Фрэнк заметил это в зеркальце заднего обзора, скупо улыбнулся, не оборачиваясь, передал ей бутылку с водой. «Перье» с лимоном, хорошая вода, дорогая… Жаль, что тепловатая, — чувствуется какой-то сладковатый привкус.

Она опять поймала в зеркальце взгляд Фрэнка. Каким угодно он был, но только не дружелюбным и не сочувствующим. Фрэнк Солис наблюдал за ней — а зачем?

Элис сонно поежилась, прилегла на кожаном сиденье. Какая разница, как там смотрит на нее Фрэнк Солис! Через несколько часов они с Дагом будут вместе, под надежной охраной, хотя что может быть надежнее самого Дага?

Глаза слипаются… слипаются…

Прямо перед собой она видела элегантный кожаный органайзер, висящий на спинке сиденья водителя. Дорогая штука, как и все в этой машине. Из кожаного кармана высовывался край конверта, на нем золотая завитушка… что-то очень знакомое…

Сигнал тревоги затренькал где-то далеко на задворках ее сознания. Элис Джексон уже почти спала — но даже во сне помнила, что и эту завитушку она уже видела. Это… это…

Эмблема клуба «Маджестик», вот что это. Два стоящих на задних лапах льва, поддерживающие золотой шар.

Глаза Элис Джексон закрылись, она провалилась в черный, беспросветный сон.

На рассвете Даг сидел в машине и смотрел на раскинувшуюся под холмом бухту Силвер-бэй. Спешить было некуда, а осмотреться не мешало. В Городе Ангелов Оуэн Клифф был почти всесилен, так что Даг предпочитал дождаться машину Фрэнка и сопроводить ее до места в качестве прикрытия. Он с хрустом потянулся, лениво осмотрел бардачок машины Херувима.

Помимо карт, документов на страховку и прочей обычной ерунды там же лежал сотовый телефон — дорогущая игрушка в платиновом корпусе. Даг хмыкнул. Забавно было бы позвонить сейчас Оуэну Клиффу — у Херувима наверняка забит его личный номер.