Лукошко с трухой. Эссе по истории и культуре

Красота народов и половой отбор

Более 100 лет назад Чарльз Дарвин предложил объяснение роли красоты в половом отборе.[8] Вначале его заинтересовала загадка, почему животные обладают признаками бесполезными или даже вредными для выживания. Например, зачем павлину яркий, заметный издали хвост, а антилопам растущие назад, бесполезные для обороны рога? Или почему у самцов павианов мандрилов половые органы красно-голубого цвета? Все эти чудеса Дарвин объяснил результатом полового отбора. Бесполезные для выживания признаки развились, чтобы привлечь брачного партнера или для дуэли с соперником. В мире животных самцы обычно борются за самок, а самки выбирают. Поэтому самцы часто наряднее самок.

Дарвин также собрал наблюдения путешественников об идеале красоты у неевропейских народов и пришел к выводу, что все ценят собственную красоту. Так, у китайцев красавица должна была иметь широкое скуластое лицо, плоский нос и удлиненные уши. В Индонезии коричневые женщины считались гораздо красивее европеек с кожей, «похожей на цветки картофеля». Негры Африки восхищались черным цветом кожи. Нередко африканцы оценивали красоту женщин по толщине зада. Особыми любителями пышных форм были бушмены и готтентоты – жители Южной Африки. Женщины этих племен имеют уникально жирные ягодицы. Путешествующий англичанин дивился на знаменитую красотой готтентотку, которая из-за зада не могла подняться с ровного места и толкала себя к склону, чтобы встать.

Большое внимание Дарвин уделил волосатости мужчин. Народы, где у мужчин скудная борода и мало волос на теле, предпочитали их полное удаление. Напротив, бородатые расы высоко ценили бороды. «Не порти края бороды своей» – сказано в Ветхом Завете (Левит, глава 19, стих 27). Мусульманские мужчины клянутся собственной бородой или бородой Пророка. У средневековых англосаксов за вырывание бороды налагали штраф в 20 шиллингов, а за перелом бедра только в 12.[9] В «Русской Правде» рану мечом оценивали в три гривны, а повреждение бороды и усов в 12 гривен.[10]

В последние десятилетия биологические основы красоты и сексуальной привлекательности стали предметом специальных исследований. Наряду с различиями в идеале красоты у разных народов, были выявлены общечеловеческие критерии оценки привлекательности мужчин и женщин.[11]

Мужчин влечет к молодым женщинам, будущим матерям, женщин – к сильным мужчинам, способным прокормить семью. В тех и других сидит мудрость поколений предков, делавших свой выбор. Мужчины всех рас любят женщин с узкой талией, широкими бедрами и круглым задом. Любят сложение молодых женщин, способных родить крепких детей. Нравится гладкая чистая кожа без пятен и излишних волос. Это выбор здоровья и молодости. Нравятся женщины с некрупным лицом, заметными скулами, изящным подбородком и полными губами. Такие лица у женщин с полноценным гормональным балансом. Ценятся женщины с более светлым оттенком кожи в пределах цвета расы. Признак этот возрастной: во всех расах девушки светлее, чем пожилые женщины.

Физические требования к мужчинам более ограничены. Ценятся сила и ловкость, отсутствие женственности в фигуре, лице, голосе. У большинства народов мужчины выше среднего роста считаются привлекательными. Мужчины весьма озабочены величиной своих половых органов. Соревнования «у кого больше» встречаются как у примитивных племен, так и в цивилизованных странах среди подростков или заключенных. Горе недомерку, только крепкие кулаки могут спасти его от насмешек.

Неудовлетворенность анатомией может приводить к психическим срывам. Эту беду психики исправляют хирурги, на несколько сантиметров увеличивая мужское самоуважение. В Америке в очереди на операции записаны мужчины всех слоев и профессий, от актеров до индейских вождей.

Красота завоевателей

Изолированность человеческих племен всегда была относительна. Племена вступали в контакты, временами мирные, нередко враждебные, иногда сокрушительные для одной из сторон. Эти контакты сопровождались обменом генами и изменениями в понятиях о физической красоте. Обычно побеждали идеалы более сильного или культурного племени. Это заметно в Индии, где приближение к европейскому типу обычно наблюдается у членов высших каст – браминов и кшатриев. Задолго до прихода ариев в Индию переселились смуглые дравиды, которые смешались с темнокожими австралоидными туземцами. Дравиды создали древнейшую цивилизацию Индии в долине Инда. Около 1500 лет до н. э. север Индии был завоеван ариями, выходцами из южнорусских степей. Арии дали Индии язык, родственный языку литовцев и славян, но их вклад в физический тип индийцев незначителен. Затем в Индию вторгались другие пришельцы с севера. Каждый раз завоеватели были светлее, чем коренные жители. В итоге, в Индии возникла кастовая система, в которой более светлокожие высшие касты избегали смешений с темнокожими низшими кастами.[12]

Западный Судан – древняя зона контакта Черной и Северной Африки. В пограничных с Сахарой саваннах живут пастушеские племена фульбе с темной кожей и европейскими чертами лица. Одни ученые считают их продуктом древнего смешения берберов пустыни и негров саванн. Другие видят в них чистокровных негров, которые в течение тысячелетий проводили половой отбор. В одном из этих племен молодые мужчины раз в год участвуют в конкурсе, где невесты выбирают женихов по красоте. В число таких признаков входит тонкий прямой нос, высокий лоб, не слишком темная кожа и стройная худощавая фигура. Допускается раскраска, подчеркивающая тонкость носа. Причины предпочтения неясны, но нельзя исключить народную память о древних берберах, покорителях пустынь и саванн. [13]

Впрочем, далеко не всегда завоеватели становились образцом красоты для покоренного народа и для собственных потомков. Поражения в войнах со степью и дань Золотой Орде не повлияли на понятия красоты у русских. В древнем Китае считался отталкивающим весь облик степных завоевателей, в том числе, голубые «как у обезьян» глаза усуньцев[14] или крупные носы гуннов. Окитаенных гуннов однажды «вычислили» по носам и перебили – первый, по словам Гумилева, письменно зафиксированный случай расового геноцида.[15] В Иране и Средней Азии монгольские и тюркские ханы, и воины набирали гаремы из персиянок, черкешенок, грузинок, таджичек. В результате, элита Ирана и Турана полностью утратила черты монголоидной расы.[16]

Склонность к европейскому типу красоты заметна у расово смешанных народов недавнего происхождения. Примером могут служить конкурсы красоты. Неевропейских красавиц там, конечно, немало, в том числе, среди претенденток из Европы. Но кандидатки из Латинской Америки почти всегда белой расы. Причины этого предпочтения не имеют ничего общего с биологическими основами чувства красоты.

Красота древних

Первобытные охотники неолита Европы оставили после себя статуэтки полных женщин с большими грудями и задами, не меньшими, чем у бушменок и готтентоток. Любовь к упитанным женщинам у примитивных племен описана многими путешественниками. Любовь эта была бескорыстна, женская полнота редко оценивалась с кулинарным интересом. Обычно ели мужчин и мальчиков из враждебных племен. Так в XV столетии н. э. карибы съели араваков Восточных Антил, но не их женщин.[17]

Древний Египет являет уже общество, в котором люди редко умирали от голода. Египтяне не стыдились наготы, были чистоплотны и следили за своей внешностью. Уход за кожей, удаление лишних волос, пятен и морщин кожи достигли уровня, мало уступающего современному. Широко применялись парфюмерия и косметика. Прелестны женщины Египта, со стройными, но не плоскими фигурами, правильными чертами лица и красновато-смуглой кожей. Я не нашел рисунков или описаний египтянок, занимающихся спортом. Возможно, стройностью тела они обязаны танцам. Мужчины занимались спортом и охотой. Все же не думаю, что египтяне были физически сильным народом. Изображения фараонов подавляют размерами, но не мощью сложения. Скульптуры чиновников Нового царства вполне современны, большинство из них – слабые мужчины, с круглыми животами и оплывшей грудью.[18]

Древние семиты[19] впечатляют.[20] Особенно мужчины – с выпуклыми носами, мясистыми губами, густыми бровями, шапкой курчавых волос и огромными завитыми бородами, предметом гордости и забот. Автопортреты семитов отличаются от их изображений египтянами тщательной прорисовкой укладки бороды. Семитские женщины тоже есть на египетских фресках. Как и у мужчин, у женщин массивное телосложение, густые брови и выпуклый нос. Густые брови считались красивыми на Ближнем Востоке, они перешли с изображений ассирийцев и вавилонян на изображения арийцев персов, завоевавших Иран и смешавшихся с местными народами. Мода пережила тысячелетия и видна на иранских миниатюрах XVI века, где изображены красавицы с густыми, сросшимися на переносице бровями. [21] Все как у Саши Черного, пародировавшего описание Суламифи из «Песни Песней»:

Несколько слов о древнем Крите.[23] Искусство минойской цивилизации дает представление о внешности критян. Это были стройные люди, с узкой талией, прямым носом и длинными прядями волос, как змеи спускавшимися с головы. Женщины – с открытой грудью и крутыми бедрами, мужчины – в набедренных повязках. Изображения свидетельствуют об увлечении критян разными видами спорта и танцами. Уникальны танцы вокруг быка, когда обнаженные юноши и девушки хватали быка за рога и перепрыгивали через его спину. Современные матадоры с трудом верят, что это возможно.

От цивилизации Крита не так далеко до архаической, а потом классической Эллады. Греческое искусство всем знакомо.[24] Принято считать, что оно являет идеал красоты белой расы. Насчет мужской красоты сомнений нет, предлагаются различные ее варианты: красота зрелого мужчины – статуи Зевса, других богов и героев; красота юноши в период расцвета телесного совершенства – статуя дискобола; стройная красота юноши-подростка – бронзовая скульптура Праксителя. В изображениях юношей и мальчиков, например Ганимеда, заметна бисексуальность греков. В статуях Гермафродита в прекрасном юном создании слиты мужские и женские черты.

Идеал женской красоты греков заметно отличался от внешности участниц конкурсов «Мисс вселенная». Об Афродите Праксителя писали, что женщине с такими параметрами сейчас не пройти отбора во второсортном конкурсе красоты. Действительно, Афродита перешла границу юности и оформилась как расцветшая женщина. Ее талия широка, а груди недостаточно велики. Юная Артемида больше соответствует современным критериям, но у богини-охотницы слишком строгое выражение лица. Женщины на греческих вазах стройны, привлекательны, но для нас в их лицах не достает чувственной экзотики широких скул и утолщенных губ. Гречанки тех времен ценили светлые волосы и нередко красились в блондинок. Многие боги Эллады светловолосы – златокудрый Аполлон, светловолосая Гера. В греках была струя северной крови, особенно у дорийцев (спартанцев), но большинство эллинов блондинами не были.

Римляне следуют канонам эллинской красоты, также как римское искусство – традициям греческого искусства. Но изображения людей периода расцвета Римской империи более портретны и человечны, чем у греков.[25] Римляне были похожи на современных жителей средней и южной Европы. Они немного уступали по росту современной итальянской молодежи, но были заметно выше, чем средневековые европейцы. Римляне уделяли много внимания телу. Раз в день они мылись дома, либо ходили в бани, где кроме парных и бассейнов были залы для гимнастики. Женщины тоже тренировались. Сохранились фрески, где римлянки, одетые во вполне современные пляжные костюмы, упражняются с гантелями и диском, бегают или играют в мяч. Оба пола тратили много времени и денег на косметические процедуры, в том числе на полное удаление волос с тела. Овидий высмеивает любовников, не позаботившихся удалить волосы из носа и ушей. Как и грекам, римлянам нравились белокурые волосы. Многие знатные римлянки красили волосы или носили парики. В то же время, согласно закону, проститутки города Рима были обязаны носить желтый парик или краситься в блондинок.[26]

Европейские красавицы: от Ренессанса до Тулуз-Лотрека

Представления об идеалах красоты раннего Средневековье до нас не дошли. Христианская церковь переместила усилия художников на изображение божественного, а не телесного. Резко упала техника живописи и скульптуры. Перелом наступил в XI веке, когда изображения людей стали менее условными. Картины и миниатюры позднего Средневековья [27] создают впечатление, что Европу населяли светловолосые люди. Трудно поверить, что в северной Италии или Франции, откуда происходит большинство средневековой живописи, совсем не встречались темные волосы. Также мало изображений полных людей. Между тем, в средние века полнота у мужчин подразумевала принадлежность к буржуазии или духовенству. Худоба означала бедность. На дворян эти правила не распространялись: для воина и дуэлянта лишний вес мог быть помехой.

Ренессанс оставил непревзойденные изображения лиц женщин и юношей.[28] Для меня нет ничего прекраснее лиц девы Марии и ангела на картине «Мадонна в скалах» Леонардо да Винчи. Не только Девы, но и ангела; ангела больше, чем девы Марии. Я думаю, дело в сексуальных интересах Леонардо. Он писал прекрасные женские лица, но прекрасное лицо, оживленное чувственностью, появилось у ангела, который для художника был мальчиком, а для меня стал девушкой редкого очарования. Многие предпочтут Джоконду, модель для «Моны Лизы». Я ею восхищаюсь, но ангел мне милее.

Женское тело на картинах художников Ренессанса вряд ли вызовет восхищение в конце XX века. Обнаженные женщины кажутся излишне полными и мягкими. В то же время, изображение мужчин в нескольких случаях приближается к пределу возможной человеческой красоты. В первую очередь, я имею в виду статую Давида Микеланджело.

В изображении тела женщины у художников, начиная с Ренессанса и вплоть до XX века, чувствуется раздвоенность. Большая часть художников тяготела к округлости форм, переходящей у Рубенса и Йордана в пышность. В то же время, Кранах рисовал стройных, слегка анемичных женщин. Одетых женщин общества и дорогих куртизанок изображали стройными, с прямой осанкой и тонкой талией. Однако у Буше, придворного художника Людовика XV, голая О'Мёрфи, юная любовница короля, покрыта слоем жирка, явно излишнего по современным понятиям. Обнаженных женщин Буше рисовал охотно и много,[29] но весь этот товар (картины и женщины), удовлетворявший французских аристократов, не соответствует нашему пониманию красоты женского тела. В XIX веке мало что изменилось: мы видим стройных светских женщин, одетых в длинные платья и затянутых в корсеты, но если художник их раздевает, открываются пухлые ягодицы и мясистые бедра. Причины ясны: женщины не занимались спортом и прятали тело. В начале XIX века были популярны купальные раздевалки на колесах. В них женщин свозили в море, чтобы никто из мужчин не видел их наготу.[30] Впрочем, целомудрие XIX века не стоит преувеличивать. Ведь законодателем мод, вкусов и развлечений был Париж. А парижане, особенно второй половины XIX века, жили смачно. Чрево Парижа описал Золя, тропки, ведущие к сердцу Парижа, разведаны Флобером и Мопассаном, зуд чресл Парижа живописал Тулуз-Лотрек. Секс был без подделок: ни смены пола, ни виртуального сладострастья. Мы утратили жовиальность парижских буржуа.

ХХ век открывает ноги

Эстетика XIX века сошла на нет вместе с перебитыми в Мировой Войне европейскими мужчинами – появились короткие юбки, открывшие женские ноги. Становятся все более открытыми женские купальники. Тело приобретает все большее значение, в немалой степени за счет лица. Новое отношение к телу в первую очередь затронуло интеллигенцию и буржуазию. В период между двумя мировыми войнами служащие женщины стали регулярно делать физические упражнения и садиться на диету.

Особо следует сказать об эстетике тела в тоталитарных государствах – СССР и нацистской Германии. Перед женщинами поставили задачу – быть работницами и матерями. Задача мужчин – быть тружениками и солдатами. В здоровом теле – здоровый дух. Отсюда массовые занятия спортом, парады, молодежные лагеря. Изображения немецких и советских людей 30-х годов удивительно сходны: крепкие мускулистые женщины и мужчины, счастливые строители новой жизни и ее защитники.

С 60-х по 80-е годы ХХ века в Европе и Северной Америке происходило быстрое улучшение условий жизни. Зеркало в собственной ванне, укорочение рабочей недели и удлинение отпуска переместили интересы на проблемы досуга. Обнаженное тело вышло на свободу. Идеалы стройности распространились из верхних слоев общества в народ. Стало позорно быть толстым. Лишний жир – признак низкого социального статуса и культуры. Хуже того, полнота стала означать ущербность характера – лень и слабоволие. У толстяка меньше шансов устроиться на работу. Служащие стали получать рекомендации похудеть.[31] Культ тела требует жертв. Люди все больше тратят на поддержание и исправление своего тела. В ход пошли диеты, системы упражнений, кремы-метаболиты и, наконец, пластическая хирургия. Индустрия красоты превратилась в важнейшую отрасль мировой экономики. Появились заболевания, связанные со стремлением похудеть. Широко распространилась нервная анорексия – болезнь подростков, когда девочки отказываются есть, чтобы быть худыми.[32] Красота «себя» стала образом жизни и нередко смыслом жизни.

Звезды Голливуда

Люди антиэстетичного ХХ века помешаны на красоте. Красоте лица и тела, не красоте духа. Дух остался на старых иконах. Красоты ненавязчивый сервис соблазняет нас с экранов домашних спутников жизни, смотрится рекламой со стен улиц, проникает в дверную щель вместе с почтой. Красота – стиль жизни цивилизованных людей. Молодых, с тонкими талиями и толстыми бумажниками. На роликах вдоль пляжа. Искусственные зубы моложаво блестят. Как не вспомнить шлягер "If I had a million dollars!".

Нетрудно понять, что нами руководят. Мы собачки, которых учат трюкам ребята из Голливуда. «Веком имиджикратии» окрестил наше время Милан Кундера.[33]