Луна - это моё проклятье

Евгений Кукаркин

Луна - это моё проклятье

Написано в 1997 г. Приключения.

Луна- это мое проклятье. С 16 лет я болею этой непонятной болезнью. Как только лунный свет прорывается к грешной земле, во мне начинает бурлить черт знает что. Я встаю с кровати и начинаю бродить по квартире. Самое ужасное, я не понимаю сплю я или нет. Луна манит меня, она зовет на улицу, в этот непонятный, дающий мне силу свет.

Вот и сейчас, тихо открываю дверь и вхожу в коридор. Его темнота ужасна, я сразу же теряю представление пространства, приходится ощупью ползти по стенке до кухни. Здесь опять радостные блики лунного света на полу. Я спешу к двери. Задвижки на ней неприятно стучат и тут, сквозь музыку тишины, прорывается тихий голос.

- Игорь, проснись Игорь.

До чего же знакомый голос. До чего же он похож на мамин. Почему она здесь?

- Игорь, - шепчет ее голос, - идем в кровать.

Руки мамы нежно ложатся на плечи и ведут меня опять в темноту коридора. Открывается дверь в комнату, тут я задеваю локтем выступающую ручку двери и от боли... просыпаюсь.

Мы стоим в лунной комнате. Мама встревожено смотрит в лицо.

- Ты как?

- Я опять, мама?

- Да, сынок.

- Привяжи меня к кровати.

Она кивает головой. Я ложусь в пастель и мама широкими армейскими ремнями пристегивает меня к железной раме кровати, придавив мое тощее тело к тонкому матрацу, наброшенному на панцирную сетку. Опять плыву в сон и чувствую, как лунное проклятье пытается меня оторвать от койки.

Утром меня ведут к врачу.

- Что, Игорь, опять бродишь по ночам? - добродушно усмехается Пал Палыч, наш подростковый врач.

- Да уже не знаю, что с ним делать, - жалуется мать. - Как ночь, так и начинается. Сегодня я его поймала у двери. А помните тогда, неделю назад по крыше бродил, по самому коньку. Ох, и страху мы тогда натерпелись.

- Мои таблетки не помогли?

- Нет. Я его сейчас к кровати привязываю. Так вы бы видели что твориться. Кровать трясется, вся ходит ходуном. А посмотрите на его руки, ноги, от ремней одни синие полосы.

- Что же мне с тобой делать? Я тебе вроде успокаивающее прописывал, а ты все бузишь. Надо отправить его в центральную клинику. Там снимут анализы, пройдет обследование.

- Не надо, доктор, - упрашивает мать. - Может как-нибудь обойдется?

Пал Палыч задумчиво смотрит на меня.

- Может мне пойти от противного, прописать тебе сонливых таблеток. Крепче спать будешь, может и бродить перестанешь. Ладно, в этот раз еще рано в клинику отправлять. Попробуем еще раз более высокую дозу димедрола.

Вечером мать запихивает мне в рот таблетку. Сегодня она решила меня не привязывать к кровати.

- Спокойной ночи, Игорь.

- Спокойной ночи, мама.

Ложусь в пастель и закрываю глаза. Сон явственно проявляется перед глазами. Как только лунный лучик пробился в окно, каждая частичка моего тела оживает. Она наполняется силой и я... отрываюсь от кровати. Я плаваю..., плаваю в воздухе над койкой. Переворачиваюсь и тут, чуть не шлепаюсь на пол... Все же, какая то сила поддерживает меня в пол метра от пола и уже как змея, извиваясь между стульями и ножками стола, попадаю в лунный свет, обильно идущий из окон. Все попытки поднять выше, не приводят ни к чему. И все же... я летаю. Повинуясь приказам, тело послушно разворачивается и несется к двери и тут... я чуть не бьюсь в нее головой. Мне никак ее не открыть, под руками нет... ручки.

- Игорек, Игорь, - встревожено звучит из далека голос матери. Господи, да что же это такое? Игорек?

На меня наваливается что то тяжелое, я пытаюсь вырваться и тут же ударяюсь головой в металлическую ножку кровати. Боль пронизывает тело и сон пропадает. Я лежу на полу, а рядом содрогается от плача мать.

- Что со мной было?

- Ты... ты летал...

Я встаю и чувствую неприятную ломоту в суставах и мышцах. Вот и моя кровать. Скрепят пружины.

- Мама, привяжи меня.

Она прикручивает меня к кровати.

- Все же придется тебя отправить в больницу, так дальше жить нельзя.

Всю ночь беспокоит один сон, я пытаюсь оторваться от моих пут и моя койка все время тащит меня вниз...

- Он сегодня летал, доктор.

- Как летал?

- Так. Сначала приподнялся над кроватью, потом опустился над полом и стал летать по комнате...

- А ноги, руки были как?

- Что как? Нормально. Не висели, были продолжением туловища.

- Бред какой то.

- Но я уже не в силах ничего делать. Привязала его к койке и мне казалось, что он поднимается с ней...

Пал Палыч с сомнением смотрит на нее, потом на меня.

- Ты сам то помнишь, что с тобой было? - уже спрашивает он меня.

- Я, по моему, летал во сне.

- По моему, - передразнивает доктор. - Иди посиди в коридоре. Мы здесь с твоей мамой поговорим.

Я послушно иду из кабинета. В коридоре мало народа и мне сразу бросилась в глаза знакомая физиономия Лельки из нашего класса.

- Игорь, что ты здесь делаешь?

- А ты чего?

- Мне медицинская справка нужна. Я поступаю в академическую греблю.

- А я вроде заболел.

- Чем?

- Не знаю. Плохо сплю.

- Подумаешь. Я читала, что какой то парень уже не спит 13 лет и... ничего.

- Я плохо сплю с последнего экзамена.

- Переутомился. Сейчас лето, сил поднаберешься и все...

- Что, все?

- Еще год и окончишь школу, а потом будешь смеяться над собой, вспоминать как эти дурацкие экзамены довели тебя до ручки.

Лелька глупо хихикает. Замигал огонек над дверью глазника и она сорвалась с места.

- Это меня. Пока, Игорь.

Тоскливо тянется время. Наконец выходит мама и Пал Палыч.

- Пошли Игорь.

Перед поликлиникой стоит старенький "москвич". Пал Палыч сажает меня и маму в него.

- Поехали.

- Ма..., а куда мы едем? - спрашиваю я.

- Доктор говорит в институт. Нас там ждут, - отвечает мама.

Толстая женщина с приятным добрым лицом долго изучала мои рефлексы при помощи иглы и молоточка, расспрашивала мать о моих похождениях во сне и потом, кончив исследование, сказала маме.

- Мы его здесь обследуем. Вы не беспокойтесь. У нас многие лечились от лунатизма и теперь все вполне здоровые крепкие люди. Игоря мы вылечим.

Мама и Пал Палыч прощаются со мной.

- Ты будь мужчиной, - наставляет мой доктор. - Здесь Марина Сергеевна, самый лучший врач в мире.

- Игорек, я буду приезжать, - мама обнимает меня, - ты только веди себя хорошо.

Толстая женщина передает меня молодой девушке в белом халате, которая ведет в палату. Это комната с двумя койками. Одну уже занял здоровенный мужик, который при виде девушки расплылся в улыбке.

- Машка, кого привела?

- Лунатика.

- Вот весело то будет. Только не оставляй ему тяжелых предметов.

- Это почему?

- Еще ночью уронит на голову.

- Ну и дурак же ты, Тихон.

- А чего?

- Ничего. Игорь вот твоя койка, вот тумбочка. Этого придурка не бойся. Он тихий, хотя у него с головой всегда не все в порядке.

Она меняет мне простыни, наволочку и под нескончаемый обвал шуток Тихона уходит.

- Правда, лунатик? - спрашивает меня Тихон.

- Наверно.

- Это плохо. Пойдешь на крышу, а не дай бог она мокрая, сорвешься и соберут от тебя одни косточки. С пятого этажа всегда противно падать.

- А ты правда, псих?

- Нет. Я военный, моряк. Забылся в подводной лодке, по тревоге вскочил с койки и головой впилился в угол железного навесного ящика. А там дальше пошли неприятности, череп пробил, что там задел, теперь дергаюсь...

Я валюсь на одеяло и уныло смотрю в потолок.

- Эй, парень, тебя кажется звать Игорь? - спрашивает сосед.

- Да.

- Ты не горюй, Игорек. Здесь в соседних палатах такие девочки есть, закачаешься.

- Тоже психи?

- Всякие.

В это время в палату входит толстая докторша.

- Тихон, ты только парню мозги всякими гадостями не засоряй.

- Да что вы, Марина Сергеевна. Я же сама невинность.

Докторша присаживается на мою койку.

- Игорь, тебя привязывали к койке?

- Да.

Я обнажаю свои руки и показываю ей следы от впивавшихся в тело ремней.

- Что же мы будем делать? Тебя сегодня опять привязать?

- Не знаю.

Она задумчиво смотрит в окно.

- Пожалуй, я сегодня домой не пойду. Необходимо убедиться самой. Тихон, хочу тебя предупредить. То что ты здесь увидишь, тебя не должно удивлять. Сиди тихо, не шевелись, не ори и вообще... ни звука.

- Вы меня очень заинтриговали, Мария Сергеевна. Я же всю ночь не буду спать.

- Это дело твое, не встанешь к завтраку, кормить не будем.

Марина Сергеевна встает и решительно идет к двери. Там она задерживается.

- Двери на ночь не закрывать.

Свет погашен. Тихон на койке тревожно переворачивается, а я смотрю в окно. Луна уже зацепила крыши домов и ее отражение непонятно начинает давить на меня. В это окно лунный свет не придет, он освещает ту сторону здания. Глаза слипаются и мне начинают сниться чудеса.

Мне очень хорошо. Я тихо плыву по палате и подлетаю к двери. Она легко подалась и лунный свет, гуляющий по коридору, заставил дрожать каждую частичку тела. Я купаюсь в этом свете. Коридор длиннющий и мне можно набрать скорость и лететь быстро к огромной входной двери. Руки шарят по ней и не могут открыть. Я переворачиваюсь и опять полет через коридор к другой двери, в торце здания. У столов застыли манекены в белых халатах, я пролетаю вблизи их колен. Другая дверь тоже закрыта, но здесь темнее из-за отсутствия окон. Луна зовет меня обратно. Опять мчусь в коридор и резко торможу. Напротив большого окна, не заслоненного горшками цветов, опрокидываюсь на спину и раскидываю руки. Я вишу над полом и наслаждаюсь обилием света. Он вибрирует во мне, будоражит каждую клеточку.

- Игорь, - тихий незнакомый голос зовет меня.

Быстрый поворот и опять тело пробивает слабое сопротивление воздуха. Может меня зовут за дверью? Я подлетаю к ней и опять... ее не открыть. Теперь медленно плыву обратно. Все эти двери вдоль коридора закрыты и мне неинтересны. Мимо проплывают толстые ноги, до колен прикрытые халатом, я поворачиваюсь на спину и вижу толстую докторшу. Ее лицо неподвижно и она вся застывшая как лед. Медленно пролетаю мимо еще несколько лиц и тут что то мелькнуло знакомое. Да это молодая девушка, что привела меня в палату. Я почти прикасаюсь к ее теплым ногам и пальцем зову за собой. Манекен девушки сдвигается и послушно передвигает ногами в мою сторону. Теперь я плыву по коридору животом вниз, а сзади идет она... У выходной двери зависаю над полом и показываю пальцем на нее. Девушка отрицательно качает головой и тут я попросил, нормальным голосом попросил.

- Открой.

- Нет.

- Открой дверь.

- Нет.

Она мне стала неинтересна. Я несусь обратно, резко задерживаясь перед каждым манекеном. Потом опять подлетаю к свободному окну и, зависнув над полом, впитываю в себя лучистые потоки. Тут опять меня позвали.

- Игорь.

Это как сигнал. Я заметался по коридору от одной двери к другой.

- Игорь.

Неподвижная толстая докторша вдруг сдвинулась с места и встала поперек коридора. Я подлетаю к ней и, перевернувшись на спину, вопросительно смотрю ей в лицо. Лунный свет выбелил ей половину лица. Виден один глаз блестевший от света.

- Проснись, Игорь.

Я не понимаю. Разве я сплю. Она резко наклоняется ко мне и сильный запах чего то необычного ударяет в ноздри. В мою голову вихрем ворвалась боль и тут же я грохнулся на пол. С удивлением сажусь и смотрю в верх на докторшу.

- Я опять летал?

- Да, Игорь. Пойдем в палату. Эй, - кричит она в коридор, - включите свет.

Вспыхнули лампочки и все ожило. Забегали, стоявшие ранее неподвижно люди, нянечки и дежурные сестры.

- Пошли, Игорь, - докторша протягивает мне руку.

Я встаю и чувствую привычную ломоту тела. Мы заходим в палату. Тихон на корточках, по-татарски, сидит на своей койке.

- Ложись, Игорек. Где там, Маша? Мария...

В палату влетает уже знакомая молодая девушка с кучей ремней. Они вдвоем меня привязывают к кровати.

- Спи, Игорек. Маша, следи за ним всю ночь.

- Хорошо, Марина Сергеевна.

Они выходят. Теперь голос подает Тихон.

- Ну ты даешь, парень. В жизни такого не видел. Цирк, да и только. Но ты классически летал. С такой скоростью... Неужели выше подняться не мог?

- Я не помню.

- Ну и дурак, с такими способностями, только деньги зашибать. Пойду покурю.

В комнате тишина и меня опять тянет к луне. Глаза закрываются и тело начинает биться в путах ремней...

На следующий день, Марина Сергеевна, меня долго обследует, медицинские сестры снимают массу анализов. День проходит спокойно, в полудреме и спокойствии. К вечеру коридор заполняется множеством народа, здесь военные, гражданские, много женщин. На всех натягивают белые халаты. Я слышу в палате приглушенный гул голосов. Мне обо всем рассказывает Тихон, который без конца выскакивает в коридор.

- Похоже, Марина Сергеевна пригласила гостей ради тебя.

- Не выдумывай.

- Точно, точно. Я проходил в туалет, только и разговоры о летающем парне.

В палату входит Мария Сергеевна.

- Все. Всем спать. Как себя чувствуешь, Игорь?

- Нормально.

Она гасит свет, подходит ко мне и проводит над моим лицом ладонью.

- Спать... спать...

Что то убаюкивающее в ее словах и у меня начинают смыкаться глаза.

Я опять отрываюсь от кровати и плыву к двери. Скрипят петли и вот опять белый свет луны. Коридор освещен им и десятки неподвижных застывших тел, прикрывающих двери в палаты, кажутся неровными глыбами. Я проношусь до входной двери, опять пробую ее толкнуть и, ничего не добившись, мчусь в противоположную сторону. Бесконечная шеренга ног с правой стороны, а слевасвет от окон. Я мечусь по коридору и застываю перед тем, не загороженным окном. Кажется щупальцы луны обвили меня и я расслабляюсь, опрокидываюсь на спину и, как на пляже, раскидываю руки и ноги. До чего же хорошо купаться в свете. Легкий запах гуталина, задерживает меня, я резко переворачиваюсь, недалеко манекен мужчины в белом халате, его черные ботики блестят зайчиками бликов. Я спешно отплываю в другую сторону, вдоль шеренги ног. Вот ровные ноги женщины на высоких туфлях-шпильках. Я поворачиваюсь боком к ним и поднимаю голову. На верху, склоненное красивое лицо и белесые кудряшки волос.

- Ты кто? - спрашиваю я.

- Врач.

- Открой мне двери.

- Зачем.

- Там, луна, там свет.

- Не могу.

Теперь отплываю от нее в сторону и лечу вдоль неподвижного строя. Потом поворачиваю обратно и проношусь вдоль окон. Как мне хочется подняться выше уровня подоконника, но увы, я как привязан неведомой силой к этому полу и мне невозможно преодолеть эти 40 или 50 сантиметров.

Меня несет по всему коридору, сам удивляюсь, когда перед дверью замираю, получив невидимый мягкий толчок, отбрасывающий меня назад. Опять к окну, но подальше от вонючих ног. Волшебница луна принимает меня в свои объятья.

- Игорь, - опять уже знакомый голос.

Я лечу на голос. Марина Сергеевна глыбой, опять стоит поперек коридора.

- Просыпайся, Игорь.

- Вы мне откроете дверь?

- Да.

Она опять протягивает ко мне свою руку и тут же резкость запаха, обухом бьет по голове. Я с грохотом валюсь на пол.

- Ты как, не ушибся? - спрашивает Марина Сергеевна.

- Нет.

Она помогает мне подняться.

- Включите свет, - командует она.

И сей час же коридор оживает. Неподвижные фигуры отрываются от стен и окружают нас.

- Что вы чувствуете? - сразу задает мне вопрос мужчина с бородкой.

- У меня болит тело.

- Где?

- Везде.

- Коллеги, - перекрикивает всех Марина Сергеевна, - Игорю надо в пастель. Не надо вопросов.

Она ведет меня сквозь строй мужчин и женщин в белых халатах, в палату. Там дежурная сестра прикручивает руки и ноги ремнями к койке.

- Налетался? - спрашивает Тихон.

- Вроде бы.

- Слышишь, как бурлит коридор.

- Слышу.

- Теперь ты знаменитость.

- Ну и черт с ними.

- Правильно.

- А ну, спать, - прикрикивает дежурная сестра и гасит свет.

Я стараюсь бодрствовать, пытаясь прислушаться к говору за дверью. Он превращает в ровный гул, который меня убаюкивает и опять я стараюсь вырваться из цепких лап кровати и лететь на волю, к луне.

Утром в отделении, я как настоящая кинозвезда, врачи, сестры, больные и любопытствующие со всего института, тыкают в меня пальцами. На обходе, Марина Сергеевна, мне говорит.

- Игорь, сегодня мы тебя переводим.

- Куда?

- На дачу.

- ??? Зачем?

- Здесь тебе не место. Эта клиника не для тебя.

- Так я здоров?

- В принципе, да. Все лунатики вполне нормальные люди, это даже болезнью не назовешь, с возрастом все проходит.

- А мама будет знать, где я?

- Мы ее предупредили. Она согласна.

После ужина меня, под присмотром Маши, посадили в светлую "волгу" и четыре часа мы носились по дорогам, до нового места жительства.

Это была двухэтажная деревянная дача, с одной стороны окруженная густым лесом. С другой стороны через бугор, просматривалось полоска воды. У входа в дом встретила пожилая женщина в васильковом платье.

- Так это и есть Игорь? - рассматривала она меня. - Давай знакомиться. Меня звать Татьяна Владимировна, но ты меня лучше зови - тетей Таней. Маша ты остаешься с нами?

- Да, остаюсь. Марина Сергеевна просила передать, что после обеда пришлет сюда машину с аппаратурой.

- Так сколько людей еще приедет?

- Человека два.

- Ой, ты господи. Готовить то надо сколько. Придется просить местных помочь. Пойдемте я покажу вам ваши комнаты.

Мы входим в дом, поднимаемся на второй этаж и Татьяна Владимировна заталкивает меня в маленькую комнатку. Кровать, стол, два стула и целый шкаф с книгами

- Эта твоя комната, Машина- через дверь.

- А почему не рядом? - удивилась она.

- Так приказала Марина Сергеевна. Игорь, ты осмотрись здесь, а мы с Машей пойдем в ее комнату и поговорим немного.

Они ушли. Я побродил по комнате, посмотрел корешки книг и подошел к окну. С высоты второго этажа, наконец то увидел, что за бугром пряталось озеро, вытянутое почти на полтора километра в длину. На том берегу, за густым кустарником проглядывали зеленые поля. Мне захотелось посмотреть озеро. Я тихонько вышел из комнаты, спустился вниз и, выйдя из дома, пошел к холму...

Это был большой песчаный пляж, почти пустой. Несколько девичьих фигурок, загорало у берега. Я подошел поближе. Курносое, конопатое лицо оторвалось от песка.

- Ты откуда? - спросила девушка.

- Вон от туда, с дачи, - я пальцем указал на холм.

- Больной значит?

- Нет, здоровый.

Еще три симпатичных мордашки приподнялись и уставились с любопытством на меня.

- Там здоровые не живут. Варюха, - обратилась она к полноватой соседке, - помнишь, в прошлом году здесь псих жил. Говорят, он взглядом мог вызвать пожар. У дяди Кузи лодку сжег, когда тот недалеко от сюда рыбалил. А в позапрошлом... была женщина. Эта, наших мужиков в бараний рог гнула. Мысленно прикажет, те прямо перед ней стелятся...

- Это нехороший дом, - вдруг прервала ее Варюха, - Там души умерших живут и в нашей деревне от них спокойствия нет. Все время залетают и пакостят. Уже пять пожаров этом году, а сколько мужиков погибло, ужас, Петька погиб на охоте, Валька- утоп, Гришка с Лешкой- сгорели, Колян под трактор попал...

- Постойте, постойте. Так что, эти которые жили до меня на даче, они умерли? - удивился я.

- Умерли. Прямо в этом доме все и умерли. Кто говорит, от истощения, а кто говорит, что их специально...

- Да бросьте, все это сказки.

- Может быть и сказки, но тот который все сжигал, похоронен на нашем деревенском кладбище. По ночам, а то и днем иногда выходит и продолжает нас жечь...

- А тебя как звать? - спросила одна из девочек, зарывшихся в песок.

- Игорь.

- И на долго тебя поселили в этом доме?

- Не знаю. Наверно перед школой выпустят.

Девчонки с любопытством смотрят на меня.

- А ты этого...,- спросила черноволосая, лежащая самой крайней в ряду, - без отклонений. В этом доме все же нормальных еще не было.

- Да говорю же, здоров. Поджигать не умею, мысленно приказывать не могу, ну что еще...

Во сне летать могу, но не скажешь же это вслух, засмеют ведь.

- Ты чего не раздеваешься, пошли купаться?

- У меня плавок нет.

Девчонки хихикают.

- А ты так...

Я раздеваюсь и все видят на мне цветастые трусы, почти до колена. Закручиваю их в виде плавок.

- Здесь дно то хорошее?

Девчонки поднимаются, с их кожи сыпется прилипший песок.

- Дно отличное. Пошли, - командует черноволосая.

Только в десяти метрах от берега я почувствовал, что глубоко. Вода была теплой и я поплыл на середину озера.

- А ты неплохо плаваешь, - сопит рядом со мной Варюха.

- Давай, до того берега и обратно.

- Ну, нет. Там, во первых, берег илистый, выбраться невозможно, во вторых, коряг много.

Мы поплавали немного и повернули к пляжу. Уже как принятый в компанию, сваливаюсь рядом с ними на песок.

- Ты в десятый класс идешь? - спрашивает одна из девчонок.

- Нет, в одиннадцатый.

- Смотрите, от дачи сюда кто то идет.

Я увидел что к нам идет Маша.

- Здравствуйте, девочки, - обращается она ко всем.

- Здравствуйте, - нестройно отвечают те.

- Игорь, пошли на обед.

Я поднимаюсь и нехотя начинаю натягивать штаны на еще мокрые, с прилипшим песком, трусы. Мы идем с Машей к дому.

- Смотри, не окрути здесь одну из девчонок, - ехидничает Маша, - а то так и останешься на вечно в этом краю.

- А девочки здесь неплохие. Если понравиться, пожалуй лучше увезу от сюда.

- Иди, иди, бабник. Кожа да кости, а туда же.

Вечером к даче подъехал "Уазик", с него скинули прожектор с синим стеклом, несколько непонятных мне аппаратов и большую катушку с кабелем. Молодой парень и женщина представились мне.

- Меня звать Паша.

- А меня, Юлия Георгиевна. Нам уже сказали как тебя звать. Я с тобой буду работать, так что подружимся.

Пашу сразу услали тянуть на берег озера кабель, а мы с Юлией Георгиевной и с Машей устроились в гостиной, смотреть черно-белый телевизор.

Луна опять зовет в поход. Я поднимаюсь с койки и лечу к двери. Небольшой зазор позволяет мне легко отвести ее и вот лестница. Неведомая сила разгоняет меня вниз и мягко пружинит у пола. Двери все открыты и я свободно вырываюсь в сплошную стену света. Вот бугор, перемахиваю его и от восторга обалдеваю. Вся вода кажется лунной, свет серебриться и переливается от нашего ночного спутника земли. Разгоняюсь и вылетаю на пляж... Серебро воды манит, но я по прежнему побаиваюсь проскочить туда. Пробный полет с краю и вот отчаянный рывок к середине озера. Это великолепно, такой простор, я мчусь неизвестно куда, потом обратно..., а свет ласкает кожу и она вся наливается силой. На мгновение останавливаюсь и замечаю под собой на водной глади вытянутую вмятину по форме тела. Опять бросок вдоль озера. Не знаю сколько времени наслаждался этой свободой, но вдруг, на берегу замелькал синий огонек, свет его странно давит на меня и просит приблизиться. Я выношусь на берег и вижу знакомое лицо женщины, облитой лунным светом.

- Игорь, - говорит она и подносит к моему лицу руку.

Резкий запах свалил меня в песок.

- Всего понемножку, - Юлия Георгиевна, протягивает мне руку. - Пошли спать. Паша, сматывай аппаратуру.

- Сейчас, - раздается в тени кустов его голос.

- Неужели я летал... над озером?

- Ты не помнишь?

- Мне только казалось...

- Все нормально, Игорь.

Маша тоже не спит, она добросовестно пристегивает ремнями меня к койке.

- Ты все видела? - спрашиваю ее.

- Да.

- Это правда, что я летал над водой?

- Правда. Не переживай, все хорошо.

Я каждую ночь, пока не кончился цикл с луной, носился над поверхностью озера. А когда она исчезла, меня прикрутили к кровати, чтобы в этой темноте я случайно не пропал, потеряв ориентир в густых лесах или огромных полях нашей земли.

Колхозные девчата приходили на пляж почти каждый день. Я уже знал их по именам и встречал как старых знакомых.

- Игорь, ты там живешь, это правда, что к вам на дачу новых психов привезли? - с испугом меня спрашивает Валька.

- Нет. Уже как неделю там еще живут механик Пашка и врач Юлия Георгиевна... А с чего вы взяли... про психов?

- Да не психи это, а демоны, - не выдерживает черноволосая.

- Моя бабка говорила, - продолжила Валька, - что по ночам белое чудище носиться над поверхностью озера и дико гогочет, потом с дачи подается условный сигнал и это страшило исчезает там.

- Я ничего не замечал.

- Потому что ты спишь, как сурок.

- А я слыхала, - говорит черноволосая Галя, - этот демон за рыбаками гоняется, их сети рвет, а самих мужиков плетью погоняет.

- А еще, - перебивает ее Валька, - у нас болезнь скота появилась, ящур называется. Все жители на вашу дачу кивают. Все зло от туда.

- Да ничего подобного, там хорошие, нормальные люди. Маша, замечательная девушка, Пашка - электрик, хохмач и заводила, тетя Таня и тетя Юля пожилые женщины, ведут хозяйство и все дела.

- Разве твоя мама не с тобой?

- Она работает и приезжает ко мне только по выходным.

Мне полежать не дали. На пляже появилась тетя Таня.

- Игорь, там машина приехала с гостями, тебя просят подойти.

Я думал, что прибыла мама, но это оказалось привезли юное конопатое создание лет пятнадцати, с большой кичкой каштановых волос.

- Знакомься, Ира, это Игорь. Ира теперь как и ты, будет жить с нами на даче.

- Очень приятно.

На меня глядела синими глазами чуть испуганная, курносая мордочка.

- Помоги Ире отнести вещи.

Я забираю ее чемодан и тетя Таня и Маша ведут нас наверх. Рядом с моей комнатой раскрывают дверь и все заходят туда. Мебель вся такая же как у меня в комнате, только нет книжного шкафа.

- А у меня в комнате книги, - хвастаюсь я.

- Вот Ира и будет их забирать у тебя. Ты сейчас, пока Ира распаковывается, побудь где-нибудь рядом на даче, а потом, когда она освободится, погуляй с ней, покажи здешние места.

- Хорошо, я буду у себя.

Я зачитался книжкой, лежа на кровати и не заметил, как прошло два часа. Стук в дверь, оторвал от очередных похождений сына Атоса.

- Можно, - в проеме стояла Ира.

- Заходи.

Она оглядывает комнатку и тут ее взгляд падает на мою кровать. Рот в изумлении раскрывается, она делает несколько шлепков губами.

- У тебя ремни...?

- Ты про эти... Да...

- Тебя тоже пристегивают?

Тут я прямо подскочил с кровати.

- Как, и ты тоже?

Я подхожу к ней и беру ее руку. На ее кистях четко видны темно-синие следы от ремней.

- У меня тоже синяки, а на теле вон какие.

Я поднимаю рубаху и показываю ей свои следы на коже.

- Мне в институте Марина Сергеевна говорила, что есть еще один мальчик в Союзе, который летает. Так это ты?

- Наверно, я.

- А мы когда-нибудь будем здоровыми?

- Мы и так не больные. Просто это временное психическое отклонение, которое бывает почти у всех мальчиков и девочек. Только оно проявляется в разной форме. У нас очень резко и сильно, у других незаметно, а третьи только бродят по ночам. Нам нужен какой то толчок... и мы опять будем нормальными.

- Это быстро проходит?

- У кого как. Кто в течении лета, а кто и в течении недели.

- Значит, следующим летом этого не будет?

- Не могу тебе сказать, но то что мы будем здоровыми, точно знаю. Слушай, давай закончим на этом. Пойдем я тебе пляж покажу, озеро.

Я веду ее к берегу озера. На пляже загорают знакомые деревенские девчонки. Мы подходим к ним.

- Привет, - говорю я им. - Знакомьтесь, это Ира. Она приехала к нам на дачу сегодня.

Девчонки с любопытством смотрят на нее.

- Вы... ничем не больны? - спрашивает Валька.

Ира недоуменно смотрит на меня.

- Почему вы пытаетесь убедить меня, что все на даче больные? Я что тоже больной по твоему?

- Мне мама сказала, что на этой даче все равно здоровых быть не может. Значит у вас что то другое...

- Что вы за чушь несете?

- И вовсе не чушь, - сказала Галя. - Как дачу построили, еще ни одного здорового на ней не было, все какие то... с отклонениями. Мой дядя сам вчера видел своими глазами, как демон вылетел с дачи, метался над этим озером и дико хохотал.

- А какой он демон, дядя заметил? - спросила Ира.

- Ну такой... белый, с длинными волосами и большим ртом с клыками...

- В деревне опять дети стали болеть, - вдруг повернула мысль Варя. Все говорят, что эти демоны и души умерших с этой дачи, высылают на нас порчу.

- Врача то хоть вызывали, он ставил диагноз больным? - спросил я.

- Вызывали. Он сказал, что это заразная болезнь, полимелит называется.

- Полиомиелит...

- Вот и я говорю. Никто в районе этой заразой не болеет, только в нашей деревне. Даже врач удивился откуда она здесь появилась.

- Это просто... совпадение, ну как это сказать лучше, просто кто то был в городе или в другом районе и случайно занес...

- А скот, а несчастные случаи, здоровые люди вдруг умирать стали..., тоже совпадение. Такого не бывает. Как построили эту дачу, так все и началось...

- Это глупость.

- Сам ты...

- Ладно, не будем ругаться, пошли лучше купаться.

Я и Ира раздеваемся до купальных принадлежностей и идем к воде. Деревенские нехотя поднимаются и идут за нами. Я чувствую, сегодня контакта не получилось.

- Почему они нас так ненавидят? - спрашивает меня Ира, когда мы возвращаемся к даче.

- Мне кажется, что деревня попала в полосу неудач. Никто не может им объяснить в чем дело. Нужно найти виновного и они решили, что это мы.

- У меня такое представление, что это дремучая деревня.

- Не надо их представлять серыми. Когда несчастье обрушивается на людей, они иногда не представляют, что делают.

- А мы?

- Что мы?

- Мы тоже в полосе неудач?

- Странное у тебя представление. У нас другие заботы.

Вылетаю из комнаты и вижу на площадке лестницы мечется полуголое тело Иры. Она летает вдоль перил и не решается спуститься вниз. Я подлетаю к ней и пытаюсь дотронуться рукой, но кисть не дошла до кожи, ее отбросила невидимая сила.

- Ира.

Теперь она разворачивается и странным взглядом смотрит на меня.

- За мной.

Лихо над ступеньками спускаюсь вниз и вылетаю в заранее открытую дверь. Вот и холм. Озеро переливается от серебра луны. Рядом зависло тело Иры, она тоже смотрит на это чудо. Я срываюсь с холма и лечу к воде первым. Вот оно бесконечное пространство света.

- Игорь.

Я разворачиваюсь. Ира носится вдоль берега, не решаясь полетать над водой. Возвращаюсь к ней и протягиваю руку. В этот раз ее рука не отталкивается. Пальцы переплетаются и я тащу ее над водой. Мы летим над, шевелящимся под нами, серебряной поверхностью, рассекая воздух. Лес и кусты затеняют левый берег и мы стараемся не попадать в тень, делаем плавную петлю. Теперь обратно. Ира отрывает руку и несется над водой сама. Мы мечемся над поверхностью и вдруг я слышу колокольчик смеха Иры.

- Догони, - слышу ее голос.

Это бесполезно. Она быстрей и отрывается от меня мгновенно. Я переворачиваюсь на спину и зависаю над водой, подставив лицо луне. Ира покрутившись вокруг, тоже разворачивается на спину. Вдруг что то защекотало кожу.

- Что это? - волнуется Ира.

Синий цвет прожектора поймал нас и звал к себе.

- Нас зовут, летим туда.

Подлетаем к прожектору и тут замечаем фигуру тети Лиды.

- Ира, Игорь, сюда.

Первым подлетаю я и тут резкий запах бросает меня на песок, рядом в песок падает Ира.

- Где я? Что со мной? - встревожено спрашивает она.

- Ирочка, успокойся. Вот накройся.

Она набрасывает на ее плечи солдатское одеяло.

- Неужели я... Летала здесь... Это сон правда, это сон?

Она чуть не плачет. Тетя Лида обнимает ее.

- Все было хорошо, Ирочка. Пойдем на дачу. Паша, выключай аппаратуру и сматывай кабель, - кричит она в темноту кустов.

- Сейчас.

- Пойдемте, ребята.

На даче нас встречает Маша. Она сначала уводит Иру в свою комнату, через двадцать минут приходит ко мне.

- Сейчас мы тебя проверим.

Маша замеряет мне давление, температуру и, дав шлепка, гонит в пастель.

- Давай, кавалер, подставляй руки.

Она прикручивает меня к кровати, потом наклоняется ко мне и целует в щеку.

- Ты вел себя как настоящий мужчина. Спокойной ночи.

Свет гаснет и темнота врывается в глаза. Постепенно проявляются предметы и в окно видны, облитые светом луны, серебристые стволы сосен.

Утром Ира молчалива. Мы с ней выходим на холм и долго смотрим на озеро.

- Мне страшно, - вдруг говорит Ира. - Моя двоюродная сестра заболела малокровием. Самое ужасное в этой болезни, что она знала чем болеет и чем это может кончится.

- Это совсем другое.

- Ты не понял. Самое ужасное, знать чем ты болеешь.

- Я тебе еще раз хочу сказать. У нас не болезнь. Это просто психологическое отклонение.

- Можешь прикрыться этой формулировкой как щитом. Отклонение- это уже болезнь.

На пляже появились деревенские девчата.

- Пошли к ним.

- Нет, не хочется. Я хочу побыть одной, чего-нибудь почитать, ты не против, если я пойду к тебе в комнату?

- Иди.

Она ушла на дачу, а я поплелся на пляж.

- Где твоя дама? - спрашивает меня Варя.

- Хандрит. Осталась на даче.

Я валюсь в теплый песок и затихаю.

- А мы на карантине.

- Вы и так были на карантине, у вас же скот болел.

- То скот, а то деревенские.

- Еще кто-нибудь заболел?

- Да. Марусенька заболела, дочка председателя поселкового совета. Теперь за нас взялись всерьез.

- Тоже полиомиелит?

- Он, проклятый. Врачи заполонили деревню.

- А вы чего?

Они молчат, потом Галя тянет.

- Удрали.

- Моя мама сказала, что сегодня ночью над озером летало два демона, опять говорит Варя.

- Сказки все это, - отвечаю я.

- Вовсе не сказки. Дядя Федор хотел сегодня порыбалить, они ему не дали. Мама сказала, как появиться третий демон, так в деревне все дети заболеют .

Я уже молчу. Их не убедишь. Девчонки, перебивая друг друга, начали рассказывать страшные сказки про ведьм, мертвецов и демонов, а я подремываю...

Ира спала на моей кровати, свернувшись калачиком. Рядом валялась книга. Я выдернул из шкафчика чистую простынь и накрыл ее. Она зашевелилась и открыла глаза.

- Я заснула? Я сейчас...

- Лежи, спи дальше. До обеда еще час.

Я затыкаю ее простынею и она опять закрывает глаза. Поднимаю книгу. Это Фрейд, основы психологии. От этой книги действительно заснешь.

Три дня идет убывание луны. Эти три дня мы резвимся над озером. Нам каждый раз удлиняют время и мы начинаем чувствовать дикий... голод. Во время еды просим добавки и вечно носим в карманах сухари, которые тетя Таня в избытке сушила на печи.

На четвертый день маленький ободок луны криво смотрел на землю. Мы летим над озером и вдруг почувствовали дуновение ветра.

- Ира, туда. - Я показываю рукой на берег.

Ира почувствовала опасность, она несется впереди, сгибая при поворотах голые ноги. Небо начало темнеть, где то впереди сверкнула молния и понеслись раскаты грома. Ира заметалась.

- Руку, дай руку.

Она вцепилась в мои пальцы и мы спешим к берегу. Туча прикрыла осколок луны и стало совсем темно. Я потерял ориентир, но по прежнему лечу вперед. Поднялся боковой ветер, стало прохладно. Вдруг над головой сверкнула вспышка и грохнуло так, что мы... упали на землю.

- Где мы? - раздался дрожащий голос Иры.

- На земле.

Я не вижу сигналов, ни света дачи.

- Мне холодно.

Мне самому холодно, я как и Ира в одних трусах. Опять вспышка и я вижу рядом ель. Ничего себе, мы оказались почти у леса. Тащу Иру под дерево и вовремя, первые тяжелые капли дождя обрушились на землю.

- Прижмись ко мне, - командую я.

Она прижимается к моей груди и я стараюсь обнять ее покрепче, чтобы согреть своим телом. Дождь лупит во всю и мелкие брызги иногда проскальзывают на спину.

- Как ты думаешь, нас будут искать? - лязгает зубами она.

- Будут.

И тут я замечаю огонек. Он, покачиваясь, движется в стороне.

- Ира...,- раздается слабый звук. - Игорь...

- Мы здесь....,- кричу я. - Сюда.

Огонек сворачивает в нашу сторону и вскоре под ель забирается в мокром плаще тетя Лида.

- Слава богу, нашла. Ребята, срочно одевайтесь.

Она всовывает мне брюки, рубашку и свитер.

- Ира, давай тебя одену.

Ира лязгает зубами и тетя Лида помогает натянуть на нее одежду.

- Только не простудитесь.

- Почему не было сигнала? - спросил я.

- Пашка дурак. Вздумал с Машкой любовь крутить и конечно вовремя не оказался на месте. Ты готова, Ира?

- Да, - по прежнему лязгает та зубами.

- Иди ко мне под плащ. Пошли, ребята.

Мы идем под дождем к озеру и уже на ощупь, по побережью двигаемся к даче. Света окон не видно, так как холм закрывает дачу и когда мы на него поднялись, то увидели яркий фейерверк света. Все что может светится, было включено. Тетя Таня, несмотря на потоки воды, выскочила нам навстречу.

- Наконец то. Ира, марш в ванну. Игорь, посиди пока перед камином. Маша. Где ты? Ну-ка иди сюда.

Появляется зареванная Маша.

- Приведи в порядок ребят.

Только когда Иру уложили, принялись за меня.

- Что произошло, Маша?

- Лучше не спрашивай.

- Тебя и Пашку накажут?

- Накажут. Наверно выгонят от сюда.

- Я скажу тете Тане, чтобы она тебя не трогала.

- Эх ты, заступник.

Она ласково проводит рукой по волосам. Потом проверяет крепления ремней на руках и ногах.

- Отправляйся в полет...

Маша гасит свет.

Утром меня трясет Ира.

- Соня, вставай.

Я еще связан и, подергавшись, прошу.

- Развяжи меня.

- А вот и нет. Тебя доверили мне.

- Что, Машу выгнали?

- Нет. Она пошла провожать Пашу, его отправляют обратно.

- Тогда развязывай, несносная девчонка.

- Ах так. Теперь я смогу делать с тобой все, что хочу. Хочу помилую, захочу до завтрака продержу в пастели.

- Когда я освобожусь, тебя поймаю и отшлепаю по одному месту.

Ира хохочет. Залезает верхом на меня. Потом наклоняется и целует меня в щеки с двух сторон.

- Это будет нашей маленькой тайном, - шепотом говорит она. - Я тебя отпущу сейчас, только пообещай, что когда мы выздоровеем, ты меня найдешь и приедешь ко мне.

- Обещаю.

- Честное слово?

- Честное слово.

- Тогда поцелуй меня.

Она подставляет лицо и я неумело целую ее в губы.

- Ира, Игорь, завтракать...,- раздается голос тети Тани в доме.

- Сейчас, - отвечает Ира и спешно соскочив с меня, начинает расстегивать ремни.

К обеду на дачу прибывает машина, из нее выходит военный и две женщины. Одна из них сразу бросилась к Ире.

- Ирочка...

- Мама.

- Полковник? - удивляется, тем временем, тетя Таня. - Зачем вы сюда приехали?

- Работать. Проводить исследования.

- Пойдемте ко мне в кабинет, поговорим лучше там.

Тетя Лида, тетя Таня, полковник и прибывшая женщина, идут на дачу в кабинет тети Тани. Ира тоже тащит свою мать к себе в комнату. Я остаюсь один. Куда сейчас пойти, чем занять себя. Я обхожу дачу и вдруг слышу голоса. Окно кабинета тети Тани открыто, осторожно пробираюсь под него и прислушиваюсь.

- Так зачем вы прибыли сюда, полковник?

- Я же сказал, проводить эксперименты. Те пленки, данные, анализы, которые вы присылали в центр, заставили нас засекретить по первой категории все работы проводимые здесь. Группа военных экспертов, считает, что нужно использовать необычные свойства ваших пациентов в иных целях. То есть научиться руководить ими в необычном состоянии сна и самое важное, продлить это состояние хотя бы на какой то длительный промежуток времени или насовсем.

- Иначе говоря, хирургическим вмешательством закрепить за ними эти свойства на всю жизнь.

- Вот именно.

- Они же здоровые, нормальные люди, полковник, почти дети. Кончиться этот лунный период и это необычное, как вы говорите, состояние исчезнет. Они вернуться домой и будут чувствовать себя как все...

- Вот этого и не надо. Надо, чтобы они оставались такими, как есть.

- И у вас есть решение, как это продлить?

- Естественно. Нужно под черепную коробку вставить 7 раздражительных электродов, две пластины конденсатора, микросхему и батарейку питания.

- А если у вас ничего не выйдет, они же будут калеки на всю жизнь. Эти операции еще никто не проводил.

- Вот мы первые и проведем. Вы не беспокойтесь. Метода отработана. Мы уже оперировали с десяток пациентов.

- Тоже лунатики, откуда они?

- Да, нет. Это отходы с сумасшедших домов...

Наступила пауза.

- Нет, я не могу позволить кромсать здоровых детей. Я сейчас позвоню Марине Сергеевне.

- Пожалуйста.

Тетя Таня набирает номер.

- Але... Позовите, Марину Сергеевну... Марина, это я привет. Очень хорошо, что тебя застала... Приехал, сидит напротив меня... У меня незакончена программа, самый важный период, управление пациентами в полете... Конечно... Думаю недели две, три... У парня наверно это свойство до сентября, а у девушки подольше... Успеет, сейчас июль... Хорошо, передаю.

Она протягивает трубку полковнику.

- Возьмите, Марина Сергеевна хочет поговорить с вами.

- Здравствуйте, Марина Сергеевна... Да, да, готово... Помочь ей, ну конечно... Раздражители наклеим, сам буду сидеть за аппаратурой... Три недели, ясно... До свидания.

Он бросает трубку.

- Ну что убедились. Программа утверждена и подписана. Вам дается три недели, до первого августа, завершить вашу часть исследования, потом они поступают в мое распоряжение.

- Убедилась...

- А как же их родители? Они же не дадут согласия на проведение такой операции, - сказала тетя Лида.

- А мы их спрашивать не будем. Скажем, что лечим пациентов и никак не можем вылечить.

- Боже мой, какой ужас.

- Где наши комнаты? - спрашивает полковник.

- Лида, проводи их, пожалуйста.

Слышны шарканья ног и стук дверей. Я подождал немного и тихо убрался подальше от этой дачи, на пляж.

Деревенские девчонки уже там и встретили меня недоброжелательно.

- Привет, - сказал я им.

Они недружно поздоровались.

- Как у вас в деревне, все нормально?

Наступила заминка. Наконец Варя сказала.

- Шел бы ты от сюда.

- Чем я вам насолил?

- Вас, паразитов, уничтожать надо. Пошел...

Я хотел успокоить их. В это время Таня сказала.

- Вон твоя... бежит. Наверняка тебя зовут.

Я оглянулся. К нам бежала Ира.

- Игорь, Игорь, идем на дачу, мама хочет с тобой познакомиться.

Она не дошла до нас метров восемь и встала. Я пошел к ней.

- Ты чего такой? - почувствовала Ира во мне перемену.

- Они только что меня прогнали.

- Не переживай. Пошли, мама такие вкусности привезла...

- Я уже не переживаю.

Что бы показать деревенским, что мне на них наплевать, я обнял Ирку за плечи и повел ее к даче.

Ирина мама расспрашивала кто я, где живу, кто родители и массу глупых ненужных вопросов. Я вежливо терпел и отвечал. Она дала мне два пирожка и я понял, что пора отваливать. Ирка уже догадалась, что ее мама не будет давать мне "вкусности" и насупилась.

- Вы извините, - сказал я, - меня ждет медсестра, делать процедуры.

- Да, да, - обрадовалась мама. - А тебе, Ирочка, не надо на процедуры?

- Нет.

Я вышел и услышал, как за дверью пронесся "ураган". Дочь с яростью обрушилась на мать...

Вечером Ирина мама уехала, а меня действительно позвали в процедурный кабинет. Полковник был одет в белый халат, рядом стояла женщина, которую он привез.

- Ну- тес, молодой человек, сейчас мы вам кое что подклеим. Софья, обратился он к женщине, - подбрей ему волосы на затылке, вот здесь и вот здесь, за ухом, а также на макушке.

Женщина профессионально выбривает голые плешины и полковник наклеивает на эти места коричневые колпачки.

- Вот и все, - любуется он моей головой. - Софья, готов аппаратуру.

Маша смотрит на меня с состраданием.

- Господи, что они с тобой сделали?

- Здорово изуродовали?

- Да уж красивее от этого не стал. Ложись спать.

- Как неудобно. Мне некуда повернуть голову.

- Бедненький. Я тебя понимаю.

Она гладит меня по щекам.

Мы летим над озером. На другом берегу вспыхивает костер. Ира направляется к нему. Я стараюсь ее остановит.

- Ира, стой.

В ответ смех и она ускоряет полет. Я несусь за ней и не могу догнать.

- Ира...

У костра нас заметили темные фигуры и заметались. Раздались крики ужаса.

- Демоны... Вона, демоны. Сюда летят.

Фигуры шарахнулись от костра в разные стороны. Ирка заливается от смеха.

- Ира, назад, - кричу я.

Она не долетает до костра метров десять и замирает, парит над водой. Я подлетаю к ней и вижу, как остекленевшие глаза устремлены в пламя...

- Ира, назад.

Я беру ее за руку и тут что то стало давить на голову. Кто то приказал мне отходить влево. Тащу Ирку и наконец отрываю от костра. Мы летим влево, команда меняется, теперь мы несемся по прямой к другому берегу. Опять изменение команды, Ирка стала рваться, я ее отпустил и тут вспыхнул синий прожектор. Ирка понеслась к нему, а мне опять что то надавило на голову и я свернул...

Нас приводят на дачу. Ирку, как всегда, первой кладут спать. После Маша приходит ко мне.

- Как ты себя чувствуешь?

- Голова болит.

- Бедненький. Давай я сейчас проверю давление.

Она измеряет давление, температуру.

- Все в порядке. Идем спать.

- Маша, сдери с меня эти штуки.

- Не могу, меня уволят, если я это сделаю.

- Как же я буду на них спать? Завтра даже на пляж нельзя явиться.

- Потерпи, родной.

Она ловко стягивает ремнями запястья рук. Эти два приклеенных на затылке датчика мешают мне спокойно лежать на подушке.

- Маша, этот полковник, гад?

Она вздрагивает,

- С чего ты взял?

- Когда он датчики наклеивал, то так долго щупал мою голову, будь то слепой.

- Наверно ты прав, он гад.

Я плохо спал всю ночь. Когда меня развязали, в комнату вошла Ирка.

- Ой, что это у тебя?

- Ему датчики приклеили, - ответила за меня Маша. - А ты разве не замечала ночью, что на его голове что то есть.

- Нет. А что было ночью? Хотя постойте, я помню огонь. Игорь, был ночью огонь?

- Был костер.

Ирка садиться на кровать и мучительно трясет головой.

- Да, был костер. Я помню... был.

Маша стала уходить и задержалась в дверях.

- Ребята, приведите себя в порядок, через десять минут завтрак.

Как только она ушла, Ира положила свою ладошку мне на грудь.

- У меня от мамы осталось много еды. Мы с тобой потом поедим, правда?

- Ира, ты не можешь содрать мне эту пакость.

- Я боюсь...

- Мне бы только подцепит этот край...

Я задрал руку и пытаюсь отцепить датчик. Ноготь наконец подлез под твердый край датчика и я рванул...

- Ой, - взвизгнула Ирка, - у тебя кровь.

- Черт с ней.

Я с трудом оторвал датчик с другой стороны головы. Теперь я сам почувствовал как капает кровь, но остался третий датчик. Ярость охватила меня. Что есть силы дернул его и этот датчик улетел в угол. Ну и клей привез полковник, с кожей отрывает железо.

- Ирка, дай полотенце.

Но Ирка сидела как изваяние и с ужасом смотрела на меня. Тогда я сам содрал полотенце со спинки кровати и обмотал голову.

- Ничего себе клей. Смотри, кожа и волосы на конце датчика.

Ирка отпрыгивает от руки и шарахается к двери.

- Я пойду позову Машу.

Ира убежала. Они с Машей явились через минуту.

- Что у тебя? - сразу спросила Маша.

- Он содрал датчики, - первой ответила Ирка.

- Ну-ка, дай посмотреть.

Маша срывает полотенце и осматривает голову.

- Я сейчас йод принесу, марлю и пластыри. Ничего опасного, до свадьбы заживет.

- Так быстро...

- Чего так быстро?

- Свадьба быстро. Раны же заживут за неделю.

- Может быть и быстро, - Маша смотрит на Иру. - Как ты думаешь, Ира?

- Да ну, вас...,- смущается она.

Маша приносит медикаменты. Обрабатывает мне раны и залепляет аккуратными пластырями.

- Все. Пошли завтракать.

Все сидят за столом и молча рассматривают мою голову.

- А где датчики, что я вам наклеил, молодой человек? - зловеще спрашивает полковник.

- Я их содрал и выкинул, - говорю ему спокойно.

- Это как так... выкинул.

- Я плохо из-за них спал и голова болела.

- Кто вам разрешил это делать?

- Я сам.

- Что вы придрались к парню, - заступилась тетя Таня, - если голова болела, так чего их жалеть. Правильно сделал.

- А как прикажите быть с программой. Опять ждать еще несколько недель. Кожа заживет нескоро, а датчики на другие места клеить нельзя.

В это время за окном раздался шум двигателя, приближающейся машины.

- Кого там несет? - удивляется тетя Лида.

Машина скрипит тормозами и громкий голос разносится по даче.

- Эй, кто-нибудь здесь есть?

Тетя Таня, полковник и Софья пошли на выход, оставшиеся облепили окна. К нам подъехал милицейский газик. Около капота стоял пожилой капитан милиции в весьма мятой форме.

- Здравствуйте, - обратился капитан к тете Тане, ее спутникам и, окинув окна, нам. - Капитан милиции, Сковорода Григорий Павлович.

- Здравствуйте, - в разнобой неуверенно ответили все.

- Я являюсь участковым в данном районе и живу в соседней с вами деревне. Вот приехал с вами побеседовать...

- У нас что-нибудь произошло? Что вам нужно, товарищ капитан? - спросил полковник.

- Да нет, у вас то наверно все в порядке. Это в нашей деревне пока беспорядки. Я приехал предупредить вас...

- Нас? - полковник даже покраснел от возмущения.

- Да, вас. В деревне сейчас творится черт знает что. Там гуляет инфекция, заболевают люди, идет падеж скота. Во общем мы на карантине...

- Мы то здесь причем?

- Не причем. Только нашлись в деревне люди: старушки, старички, проповедники всякие, которые во всех неудачах стали винить вас. И так озлобившийся народ, совсем раскачали.

- Господи, что твориться, - испугано забормотала тетя Лида.

- ... Поэтому прошу вас, в ближайшее время постарайтесь не уходить далеко от дачи, не вздумайте поехать в деревню или погулять в лес. Иначе, быть беде.

- Вы что, нас запугиваете? - запетушился полковник.

- Нет, предупреждаю. Сегодня ночью, с рыбной ловли, прибежали ошалевшие рыбаки. Они утверждают, что на них напали какие то чудовища с вашей дачи. Деревня на взводе, произойди в данную минуту несчастный случай или кто-нибудь из них заболеет, я... даже не могу сказать, что произойдет... Лучше сидите на даче.

- Спасибо, капитан, - резко ответил полковник, - мы учтем ваши пожелания.

- Я вас, предупредил...

Капитан попрощался, сел в газик и уехал. Все опять собрались в столовой и кажется забыли про мою голову.

- Так что будем делать? - спросила всех тетя Таня. - Может быть сегодня Игоря и Иру мы оставим на даче?

- У нас нет времени, нужно гнать программу, - возразил полковник.

- Игорю нельзя ставить датчики, у него кожа содрана. Пусть ребята все таки посидят дома.

- Нет. Так нельзя. Можно поставить датчики девушке.

За столом тишина.

- Я не хочу датчики, - раздался дрожащий голос Иры.

- Зачем детей уродовать, - добавила тетя Лида.

- Неужели нельзя без датчиков...- произнесла Маша.

- Что за разговоры? - заговорила грубым голосом ассистентка полковника, Софья. - У нас есть программа, подписанная ведущими учеными, на нее отпущены деньги и мы здесь рассуждаем проводить ее или нет. Надо ставит другому пациенту датчики и проводить эксперимент дальше.

- Правильно, - подтвердил полковник.

- Нет, не правильно, - возразила тетя Таня. - По программе на это выделен Игорь, а Ире должна выполнять другие функции. Так как я здесь старшая, то мое решение такое... подождем, пусть у Игоря заживут раны. Мы сожмем программу.

- Смотрите сами, - свирепо произнес полковник, - но если... если вы ее сорвете...

- Так сегодня, будем выпускать Игоря и Иру? - прервала его тетя Лида.

- Не будем мучить ребят, пусть летают...

Мы летим над озером и наслаждаемся свободой. Ирка крутиться вокруг меня, неожиданно надвигаясь или отрываясь в сторону. Неожиданно раздался хлопок, что то просвистело над моим ухом.

- Ира, к берегу, - кричу я девушке.

Еще хлопок, еще... и началось... Со всех сторон засвистело и затрещало. В воздухе носились невидимые частицы, издающие неприятные звуки. Ира несется к ближайшему берегу, я тоже за ней. Девушка уже над берегом, а меня вдруг, как тряханет. Боль пронзила тело и я рухнул в воду. До берега метров семь, здесь еще мелко, но я захлебываюсь, такое ощущение, что ноги отказали слушаться меня. С трудом выползаю на берег и без сил лежу на песке. По прежнему воздух воет, ноет и визжит. Кто то подбегает ко мне.

- Игорь, что с тобой Игорь?

Это полуголая Ира. Ее глаза полны страхом и ужасом.

- Ты цела?

- Здесь стреляют. Я не понимаю как здесь очутилась, такой гром в ушах...

- Помоги мне, отползти от берега...

На Ире только трусики. Ее голенькое тело подпирает мое. Я стараюсь преодолеть дикую боль в мягких местах, еле-еле перебираю ногами. Мы доплелись до первых кустов и я рухнул под них.

- Ира, беги к даче, позови наших на помощь...

- Мне страшно, кругом стреляют.

- Берегом не ходи, постарайся по кустам и к... даче подойди осторожно, вдруг они там...

- Кто?

- Те кто в нас стрелял... Иди, Ира...

Она уходит, а меня боль крутит и мучает. Я начинаю проваливаться куда-то, потом опять приходить в себя. Стрельба давно прекратилась, от куда то доносится треск и крики.

- Он где то здесь, - раздается голос Иры. - Посветите сюда. Вот его ноги. Игорь, мы пришли.

Надо мной склоняется человек, он проводит рукой по моей спине, доходит до мягких частей и я вскрикиваю от боли.

- Потерпи, парень. Ты весь в крови.

До чего знакомый голос. Человек берет меня на руки и выносит из кустов, теперь я при свете луны, могу его разглядеть, это милиционер, капитан Сковорода, что приезжал к нам на дачу утром. Его китель на Ирке, он сам в рубахе, бережно несет меня в сторону дачи, Ирка семенит рядом с ним.

- Что делают, сволочи, - рычит капитан.

- Он будет жить? - пищит Ира.

- Много крови потерял, вся задница разворочена... Если успеем в больницу, будет жить.

Все ближе и ближе треск. Мы взбираемся на холм и я вижу как пылает наша дача. Огонь почти до небес. С холма видно, что у озера еще один фонтан огня.

- Где же все...?

- Вам повезло ребята. Я не знаю, где жители дачи, но пока я нашел вас живыми и этому рад.

На дороге стоит газик капитана. Он усаживает Ирку на заднее сидение и кладет меня туда же. Моя голова на Иркиных ногах.

- Поехали, ребята, может вам и повезет.

Машину затрясло, она дернулась и я потерял сознание.

Лежу на животе в больничной палате. Мне только что зашили, вспоротую куском свинца задницу. Ирка, в больничном халате, рядом. Я стараюсь заговорить ноющую боль.

- Ира, ты только не возвращайся ни на дачу, ни в поликлинику к Марине Сергеевне. Она, подлая женщина...

- Успокойся, Игорь. Все пока хорошо...

- Я нечаянно подслушал разговор полковника с тетей Таней. Они хотели нас оперировать. Вшить нам под черепную коробку несколько датчиков, для того, чтобы мы оставались такими летающими навсегда.

- Не может быть.

- Ира, поверь мне. Упроси свою маму, пусть тебя возьмет домой. У тебя все должно пройти после сентября...

- Это они тоже сказали?

- Да.

В это время кто то входит в палату.

- Маша, - вскрикивает Ирка.

- Вот вы где, ребята? Нашлись...

Она обнимает Иру, потом подходит ко мне и нежно теребит щеку.

- Как дела, Игорь?

- Да вот, ранен в одно место.

- Мне капитан сказал, что вы здесь. Я облазила весь берег озера, все кусты, искала вас, хорошо, что нарвалась на него.

- А где все...?

- Не знаю. Когда парни окружили дачу и стали ее поджигать...

- Какие парни?

- Да деревенские же. Это деревенские напали на нас. Вас обстреляли, дачу подожгли и всю аппаратуру на берегу тоже.

- Так ты кого-нибудь из наших видала?

Она мнется, потом говорит.

- Нет. Так вот, подожгли парни дачу, а я внутри. Боязно выскочить, а вдруг убьют. Потом, кто то из них заорет: "Мильтон едет". Все разбежались, я тогда и выпрыгнула из окна, а дача, уже вся схватилась пламенем.

- Ты не можешь, до Ириной мамы дозвониться, надо чтобы она уехала к ней.

- Конечно дозвонюсь. Я сейчас это сделаю прямо от глав врача.

- И Марине Сергеевне ее не отдавай...

Она обняла Ирку.

- Нет, теперь ни за что не отдам.

На меня ранение произвело странный результат. Я разучился во сне летать... Может от боли, а может мое выздоровление завершилось...

Через два дня Ирина мама приехала забрать дочь. Эти дни Ирка спала в соседней палате, где ее привязывали на ночь к кровати.

Я прощаюсь с Иркой, так же лежа на животе.

- Так ты меня будешь искать? - спрашивает Ира.

- Буду. Поцелуй меня на прощание.

- Хорошо. Это тебе аванс.

Она целует меня в щеку.

- Как появишься у меня, поцелую по настоящему.

- Как же я найду тебя, если не знаю твоего адреса?

- Если захочешь, то найдешь и адрес из-под земли достанешь.

- До свидания, Ирка.

- До встречи, Игорь.

Теперь со мной прощается Маша.

- Ты сейчас куда поедешь? - спрашиваю ее.

- Туда, к Марине Сергеевне.

- А не страшно?

- Страшно.

- Маша, ты мне не рассказала все до конца. Что же произошло с жителями дачи?

- Хорошо. Я тебе расскажу. Тетя Таня сгорела на даче. Она хотела выпрыгнуть в окно, но хулиганы стали стрелять и не позволили ей этого сделать. Полковник и его ассистентка Софья, в это время были на берегу и занимались исследованиями с вами, они храбро вступили в драку с деревенскими. Кто то выстрелил Софье в грудь и убил наповал, полковнику размозжили голову прикладом ружья. Сейчас он в этой больнице.

- А тетя Лида.

- Ей повезло. Она сбежала в лес.

- А я уже все... не летаю.

- Ну и слава богу. Ты будешь нормальным человеком. На тебе...

Она протягивает клочок бумаги.

- Что это?

- Это адрес Иры. Я его незаметно стащила. Выздоровеешь, поезжай к ней. То, что вы вытерпели на даче, не забудется на всю жизнь.

- Спасибо тебе, Маша.

- Прощай, Игорек.

Прошло полтора месяца. Раны вроде затянуло, я начал ходить. Однажды в коридоре больницы столкнулся с... полковником, у которого была перевязана голова. Он постарел, сгорбился и шаркал ногами, еле-еле переставляя ноги.

- Полковник?

- Вы кто?

- Не узнаете? Я, Игорь.

- Нет не узнаю.

- Игорь, с дачи. Еще летал по ночам.

Он пристально всматривается.

- Нет. Я вас не знаю.

Его ноги зашаркали дальше.

Мне опять не повезло. Шов на одной ягодице начал гноиться. Пришлось вторично рану чистить и я задержался в больнице еще на месяц.

Подходит Новый Год. Я решил навестить неизвестный мне город Калинин. Поезд подошел к перрону, а я начинаю волноваться. Пять месяцев прошло с тех пор, как Ирка ушла от меня из больницы. Мы за это время не написали друг другу не строчки. Как она встретит меня?

Вот и улица со стандартными хрущевскими пятиэтажками. Я поднимаюсь на третий этаж и нажимаю кнопку звонка.

- Кто там? - слышится незнакомый женский голос.

- Можно позвать Иру?

- Ира. Это к тебе.

Слышен стук отброшенного крюка, открываются двери и на меня устанавливаются синие глаза.

- Игорь? И-го-рь, - это теперь радостный вопль.

Ирка повисает на мне и начинает плакать.

- Нашел все таки... Нашел. Я так и знала, что ты найдешь.

- Ирочка, кто там? - раздается в глубине квартиры знакомый голос Ириной мамы.

- Мама, он пришел.

Лицо мамы выплыло из темноты коридора.

- Слава богу, теперь у нас будет все в порядке. Заходи, Игорь. Будь как дома.