Луна Паука

Глава пятая

С приближением вечера на город обрушилась сильная буря, и самая свирепая ее часть пришлась на дом Несардо. Там стихия, казалось, остановилась, пуская корни, подобно растению. Она все бушевала и бушевала, не ослабевая.

«Похоже, бури здесь все время, – подумал Зейл, когда гром вновь сотряс здание. – И все же дождь… не большее зло, чем солнце или луна. Однако те, кто замышляют темные дела, предпочитают прикрыть им свои злодеяния».

Он принял это к сведению, готовясь к магической работе. У Зейла был образец крови Сейлин и инструменты, необходимые для составления узора. Хозяйка, в свою очередь, пообещала принести три предмета, особенно дорогих покойному Риордану.

Теперь осталось лишь спуститься в склеп.

С Гумбертом в мешке служитель Ратмы спустился в главный холл. Сейлин уже ждала его там. Полт, готовый ко всему, стоял позади хозяйки, держа в одной руке зажженную лампу.

Леди Несардо оделась в наряд, подходящий для путешествия под землей: костюм для верховой езды с зелеными брюками и кожаными сапогами, блузка из хлопка того же цвета, поверх которой был черный кожаный жилет. Завершал образ пояс с маленьким кинжалом в ножнах.

Аристократка встревоженно улыбнулась, когда высокая, стройная фигура приблизилась к ней.

– Я принесла предметы, о которых вы говорили.

Она приподняла мешочек, и тот звякнул, намекая на то, что по крайней мере две вещи внутри сделаны из металла.

– В таком случае, ведите…

Сняв с ближайшей стены еще одну лампу, Сейлин послушно пошла вперед. Полт отошел от нее и занял позицию в хвосте. Такое поведение телохранителя говорило о том, что, по мнению Полта, в склепе Несардо им мог угрожать только Зейл.

Некромант вовсе не считал странным то, что семья пожелала иметь склеп под домом, поскольку подобная практика была известна в Лут Голейне и в восточной половине мира. Казалось, влиятельные и богатые особы с особой алчностью относились к своим мертвецам, как будто их смертные оболочки были ценнее останков презреннейших уличных бродяг.

И все же в склепе дома Несардо было нечто такое, из-за чего некромант с нетерпением жаждал увидеть его. Пока Сейлин вела их по дому, он вновь ощутил под ногами скопление душ и неопределенные энергии, которые, казалось, плотным облаком собирались вокруг них и, возможно, были главной причиной пребывания здесь душ.

Троица спустилась по каменным ступеням, которые привели их на подземный уровень. Они миновали пустые, запыленные помещения, жестокую историю которых Зейл ощущал по все еще хранившимся здесь отпечаткам острых эмоций.

Сейлин вдруг замедлилась.

– Моя семья не чуралась темных дел, мастер Зейл, – повернувшись к некроманту, произнесла она.

Он кивнул, и этого ответа хозяйке особняка было достаточно. Будучи особой с даром, Сейлин, вероятно, чувствовала исходившие от этих помещений эманации на протяжении всей жизни, а потому подозревала, что теперь некромант тоже ощущает их.

В конце коридора они снова спустились на ярус ниже. Служитель Ратмы насторожился, понимая, что они оказались совсем близко к месту назначения.

Несколько мгновений спустя они оказались перед толстой железной дверью. Сейлин поднесла лампу ближе, открывая взору узор в виде восьмиконечной звезды, размещенный в центре. Полт шагнул вперед, передал лампу Зейлу и сильно потянул за круглую ручку.

Телохранитель распахнул древнюю дверь, и та, открываясь, пронзительно заскрежетала.

Сонм шепчущихся голосов устремился навстречу Зейлу, но голоса эти не обращались ни к нему, ни к его спутникам. То был шепот тех самых мертвецов, с которыми он столкнулся ранее, голоса прошлых обитателей Несардо, вновь и вновь проживающих свои жизни…

Полт взял лампу обратно. Зейл отметил, что Сейлин не сводит с него глаз.

– Иногда, – пробормотала она, – иногда мне кажется, что я слышу предков, когда спускаюсь сюда…

Леди Несардо отвернулась и вошла. Чувствуя, как Полт следует за ним по пятам, некромант сделал то же самое.

Когда Зейл впервые увидел склеп, он понял, что его недавний визит к мертвецам лишь указал ему на место их окончательного упокоения.

Пусть мрак скрывал всю грандиозность постройки, подземелье явно было сопоставимо по площади со всем домом и даже выходило за его пределы. Зейл быстро прикинул в уме и решил, что оно охватывает большую часть угодий семьи. Потолок был таким же высоким, как во многих соборах. Оказалось, что некромант и его спутники стояли наверху еще одной лестницы, что вела вниз, к аккуратно замощенному камнем полу. В рядах усыпальниц по обе стороны от коридора, насчитывающих не менее десяти ярусов, покоились останки родни Сейлин. Белые полированные надгробные плиты с высеченными в камне именами и датами следовали с равными промежутками. Усыпальницы уходили во тьму, и в непосредственной видимости не было ни одного пустующего места.

– Нам придется немного пройти, – прошептала Сейлин, спускаясь. – Усыпальница Риордана находится в середине этого зала.

– Есть еще другие залы?

– Три. В одном покоятся тела верных слуг. Третий, который глубже всех, по правде говоря, не имеет отношения к моей семье. Тот склеп – самый древний. Первые из Несардо возвели свои над ним.

Некромант приподнял бровь.

– А где можно…

Сейлин покачала головой:

– Вы не сможете к нему спуститься. Вход обвалился несколько веков назад во время землетрясения. Я знаю об этом только потому, что Риордан всегда был очарован нашей семейной историей и узнал о древнем склепе, когда все тут исследовал.

Больше, чем когда-либо, Зейлу захотелось пообщаться с тенью покойного лорда Несардо. В разговоре с ним Риордан мог прояснить многое, помимо насущных нужд Сейлин.

Пол покрывал слой серой пыли, на котором виднелись едва заметные следы ног. Пара из них по размеру и форме соответствовала обуви Сейлин. Столь глубоко под землей пыль собиралась, но собиралась медленно. По количеству следов и характеру их движения Зейл понял, что они появились во время похоронной процессии Риордана несколько лет назад. Взглянув на хозяйку дома, некромант увидел, что она неосознанно ступает по своим же следам. Он задумался, не проживает ли она сейчас тот скорбный миг заново.

Хотя они и находились глубоко под поверхностью земли, это не означало, что склеп лишен жизни. Жуки-падальщики, некоторые размером с ладонь Зейла, скрывались из виду, как только лампы освещали путь. Многоножки втискивались в трещины усыпальниц. А самым поразительным было то, что бо́льшую часть склепа покрывала похожая на саван паутина. Некоторые сети были столь велики, что могли скрыть под собой человека, и каждая представляла собой склеп иного рода: внутри виднелись скукожившиеся, сморщенные тела жертв пауков. Чаще всего это были различные насекомые, но кое-где попадались и крысы. Они были такими немощными, что даже превосходя мелких паучков размерами, ухитрились стать их добычей.

– Когда Риордан скончался, я приказала рабочим очистить склеп от этих паразитов, – сказала Сейлин, с отвращением оглядывая паутину. – Не могу поверить, что все вновь пришло в запустение. Откуда они берутся?

Зейл не ответил, он был увлечен все нарастающей интенсивностью психических эманаций. Обитатели каждой из усыпальниц пребывали в одинаковом призрачном состоянии: их духи бодрствовали, хотя должны были либо упокоиться, либо рассеяться. Временами шепот становился настолько невыносимым, что ему хотелось заткнуть уши.

Троица прошла всего несколько шагов, прежде чем аристократка неожиданно остановилась. Глаза Сейлин сообщили некроманту все, что нужно, а взгляд на мраморную плиту над ее головой подтвердил, что они действительно пришли к месту упокоения бренных останков Риордана Несардо.

– Если вы предпочтете побыть минуту наедине, миледи…

– Нет. У меня было достаточно таких минут после его смерти. Я заботилась о муже, господин Зейл, даже по-своему любила, и, вероятно, всегда буду любить. Но сейчас я думаю, что лучше продолжить наше дело, а после оставить его в покое.

Но заклинатель в капюшоне не был уверен в том, что это будет так просто, как полагала Сейлин. Зейл неожиданно осознал, что ничего не чувствует от усыпальницы Риордана. Это была единственная усыпальница, где отсутствовал бодрствующий дух. Но почему, если все прочие не могли упокоиться?

Он надеялся, что скоро найдет ответы на эти вопросы.

– Тогда я приступаю к работе. – Зейл повернулся, сунул руку под плащ и вынул из очередного мешочка белый кусочек мела. – Вы не могли бы чуть отойти, пожалуйста…

Как только Сейлин и Полт отошли, Зейл опустился на колени, поставил лампу рядом с собой и принялся рисовать пятигранный узор. В каждом из его углов он вычертил один из пяти элементов, о которых проповедовал Ратма – землю, воздух, огонь, воду и время, по центру – очертание змеевидной формы, а под ним – нисходящую арку. То была упрощенная версия символа Траг’Ула, обычно применяемого для заклинаний. Как точка опоры Равновесия, дракон был связан со всеми стихиями, а они – с ним. Несмотря на то что символ был упрощен, общая схема выходила куда сложнее той, какие Зейл использовал в прошлом. Сотни символов вскоре украсили каждую из сторон. Некромант подозревал, что все они понадобятся, если он надеется добиться результатов.

Когда узор был, наконец, завершен, Зейл потянулся к большому мешочку и вынул Гумберта.

– Какое унылое место! – пробурчал череп. – Не хотел бы я окончить свой век здесь… то есть, будь у меня выбор.

Со стороны Сейлин донесся небольшой смешок, а со стороны Полта – лишь ворчание. Он ожидал, что тень Риордана Несардо, возможно, появится в определенный момент, а говорящий череп, очевидно, казался телохранителю не столь занимательным.

– Тише, Гумберт, – шикнул некромант.

Он поместил череп в центр, поверх символа Траг’Ула. Бывали случаи, когда требовалось использование подобного артефакта, и то был один из них. Будучи душой, находящейся на полпути между загробным миром и миром смертных, Гумберт Вессел обеспечивал связь, не похожую ни на одну другую. Он был дополнительной мерой, которую Зейл принял, дабы увеличить шансы дотянуться до покойного супруга Сейлин.

– Не знаю, зачем я это делаю, – продолжил бурчать Гумберт. – Их души такие неприкаянные, они полны страданий и потерь. Если бы у меня был желудок, то его бы вывернуло от всех их стенаний… – произнеся это, дух наемника умолк.

Служитель Ратмы достал крошечный флакончик с кровью Сейлин и обмакнул в нее острие кинжала. Затем описал оружием вокруг черепа и символа окружность.

– Предметы, пожалуйста, – подняв глаза на аристократку, произнес Зейл.

Сейлин протянула мешочек. Некромант сунул в него руку и вытащил вещи, по одной за раз. Первым появился церемониальный кинжал с эмблемой Несардо на рукояти… рукояти, которая, похоже, была из чистого золота. Сам клинок был тупым – вещь для статуса, а не для использования.

Вторым предметом был синий шелковый шарф, похожий на те, какие жрец Ратмы видел на шеях двух попавшихся на корабле аристократов. Привезенный из-за Морей-Близнецов, этот аксессуар подчеркивал высокое положение Риордана в Вестмарше.

Положив шарф и кинжал вне круга крови, Зейл вынул из мешка последнюю вещь: медальон с золотой цепочкой. Некромант нахмурился, взглянув на него.

Цепь была свежей ковки, но сам медальон выглядел очень и очень древним. Куда древнее, чем особняк Несардо.

Металлическая вещица была сильно потерта, но Зейл все-таки сумел разглядеть гравировку: голову… с торчащими из нее восемью конечностями. Некромант нахмурился, пытаясь припомнить в наставлениях Ратмы хоть что-нибудь, что соответствовало бы такому образу. Так ничего не вспомнив, он неохотно поместил последний предмет на подходящее место за пределами круга.

– Сейчас я начну призывание, – предупредил он Сейлин. – Будет лучше, если вы встанете рядом со мной, чтобы ваша близость могла усилить наши надежды на успех.

Не мешкая, она повиновалась. Ее внезапная близость на мгновение отвлекла Зейла, привыкшего осуществлять призывы без посторонних. Он ощущал, как сила пульсирует в ней. Дар был такой естественной частью ее натуры, что женщина просто не осознавала собственного потенциала.

Полт неожиданно шевельнулся. Зейл предположил, что как-то спровоцировал телохранителя, но здоровяк, положив руку на оружие, лишь всматривался в темноту перед собой.

– Что-то не так, Полт? – спросила Сейлин.

– Ничего, госпожа. Один из паразитов, полагаю.

Некромант поднес к центру кинжал цвета слоновой кости и начал бормотать. Он ощутил, как энергии закручиваются вокруг него, собираясь для заклинания. Шептания призраков прекратились, как только они почувствовали вторжение на их грань бытия.

– Риордан… – тихо позвал Зейл. – Риордан Несардо, муж Сейлин… Риордан, лорд дома Несардо…

Несколько прежних лордов поместья слегка забеспокоились, но затем вернулись к своим грезам, осознав, что некромант разыскивает не их. Благодаря предыдущему инциденту Зейл сумел сконцентрироваться так, чтобы хаос среди душ не повторился вновь.

Склеп всегда был прохладным, но теперь его наполнил леденящий холод. Сейлин резко вздрогнула, а Полт тихо выругался. Однако для жреца Ратмы внезапное изменение температуры было многообещающим знаком. Оно означало, что заклинание действительно проникло в мир ду́хов.

– Риордан… Риордан Несардо… придите к нам… придите в час нужды жены… – Упрямая душа зачастую охотнее отвечала, если был вовлечен любимый.

Зейл ощутил внезапную активность. Он стал водить кинжалом над узором, произнося слова, переданные Ратмой своим последователям, слова на языке, известном лишь посвященным.

Но больше ничего не случилось. Некромант почувствовал, что нечто хотело прийти, но другие силы его удержали.

– Миледи, вы можете положить руку на рукоять кинжала, – не глядя на Сейлин, произнес Зейл. – Я попросил бы вас тихо позвать мужа по имени.

Она беспрекословно подчинилась, явно доверяя его познаниям и навыкам. Зейл перехватил кинжал таким образом, чтобы Сейлин смогла удобно взяться за рукоять, после чего перенастроил заклинание для совмещения с ее воззваниями.

– Риордан? – прошептала аристократка в безмолвный склеп. – Риордан… ты слышишь меня? Это Сейлин. Прошу, Риордан… Мне нужно поговорить с тобой…

Теперь присутствие зашевелилось вновь, придвигаясь ближе, но что-то по-прежнему удерживало духа покойного. У некроманта возник смутный образ крылатой фигуры.

Он схватил Сейлин.

– Пригнитесь!

– Что-то приближается, парень! – всполошился Гумберт. – Думаю, это должно быть…

Душераздирающий вопль заполнил склеп, отдаваясь эхом вновь и вновь. Крысы, насекомые и арахниды разбежались в первобытном ужасе.

Из паутины и пыли сформировалось чудовищное существо с широкими крыльями, одновременно пылающими, сухими и истлевшими. Его тело было мертвенно-бледным трупом, в котором не доставало плоти даже для покрытия костей. У монстра имелось некое подобие лица (по всей видимости, мужского), с клочьями волос и даже с остатками бороды. Но глаз не было, лишь черные провалы, а воющий костлявый рот разинулся за пределы возможностей человека.

Руки также простирались далеко за пределы чего-либо человеческого, и, подобно конечностям летучей мыши, были частью крыльев. Оставшиеся пальцы представляли собой скрюченные когти, однозначно способные разорвать на части.

Как только жуткий монстр сформировался, он тут же спикировал на людей. Зейл едва успел бросить Сейлин на пол перед тем, как дьявольская тень пронеслась над ними. Если бы они так и остались стоять на коленях, она прошла бы сквозь их тела.

– Что это? – выпалила аристократка. – Это… это Риордан?

– Нет… это призрак! Про́клятая душа!

И то, что она появилась тут, очень заинтересовало Зейла. К несчастью, прежде чем поразмыслить над этим, ему следовало пережить это нападение.

– Полт! Уводите ее! – крикнул некромант.

Слова были не нужны. Телохранитель уже склонился, чтобы подхватить госпожу. Полт поставил Сейлин на ноги, будто она ничего не весила. Прижав ее к себе одной рукой, он принялся размахивать оружием, зажатым в другой.

Но обычный меч был не способен остановить призрака. Перекатившись на ноги, некромант подобрал кинжал. Как и следовало ожидать, безобразный дух сосредоточился на нем. Призраки всегда жаждали того, чего навсегда лишились, а заклинатели представляли собой двойную добычу. И жизненная сила Зейла, и его магия были завидной наживой. Они бы не утолили жажду ужаса – это не удалось бы ни одному из смертных, – но это не помешало бы призраку осушить его, несмотря ни на что.

А после он бросится на Сейлин, у которой тоже был дар.

– Уведите ее выше! – приказал Зейл, не сводя глаз с визжащего упыря. – Он не покинет склеп! Уходите!

– Нет! Я не оставлю вас одного! – леди Несардо изо всех сил пыталась вырваться из хватки Полта.

– Госпожа, вы должны идти! – великан потащил Сейлин к лестнице.

С леденящим душу криком призрак полетел на Зейла. Когда-то дух выглядел как человек, но теперь вместо нижней части тела у него был костистый хвост с жалом, напоминающий скорпионий, который свирепо хлестал туда-сюда по воздуху. Зловещая тень не была телесной, но задень любая ее часть некроманта, и это касание было бы подобно вонзанию сотни клинков в сердце.

Но и эти мучения меркли в сравнении с тем, что произойдет, если призрак примется высасывать его досуха.

Быстро пробормотав что-то, Зейл поднял кинжал. Из ближайших усыпальниц сквозь мрамор хлынул поток костей. Они упали перед некромантом, мгновенно образуя стену, чье яркое свечение соответствовало свечению кинжала. Зейлу не нравилось тревожить кости родни Сейлин, но выбора не было.

Призрак сменил курс прямо перед тем, как коснуться костяного барьера. Он сердито вскрикнул, пытаясь обойти заклинание Зейла.

Заклинание, которое не задержало бы его надолго. По правде говоря, такая защита мало что могла противопоставить чудищу, но некромант искал лишь отсрочки, чтобы подготовить защиту получше. По крайней мере, пока внимание монстра приковано к нему, Сейлин оставалась в безопасности.

Но затем в тенях он уловил другие перемещения.

Рискуя собой, он бросил взгляд на темнеющие ступени.

– Уведи ее отсюда, Полт! Быстрее! Там…

Наконец, убедившись, что кости не представляют для него угрозы, призрак избрал именно этот момент для прорыва. Как только он прошел сквозь барьер, кости дрогнули… и вся конструкция рухнула кучей.

Зейл снова поднял кинжал, но было уже слишком поздно. Он повернул омерзительное создание в сторону, но одно крыло прошло через его тело.

Чувство было такое, словно некто выкрал частицу его души. Вскрикнув, служитель Ратмы упал на одно колено. Только это он и мог сделать, чтобы удержать кинжал в руке.

– Зейл, парень! Среди усыпальниц мерзкий зверь! Большой, волосатый выродок паука с клыками и когтями! Клянусь моей потерянной душой, вон еще один!

Низкое, свистящее шипение, доносившееся со всех сторон, – даже сверху – заполонило склеп.

Несколько чудовищных фигур выпали из толстой паутины вверху.

Сейлин закричала.

Сквозь искаженные болью глаза Зейл увидел темнеющие силуэты ее и Полта, внезапно окруженные, по меньшей мере, четырьмя сгорбленными фигурами, ростом почти с телохранителя, стой они прямо. Они казались какой-то адской помесью людей и гигантских черных арахнидов. Полт удерживал их на расстоянии своим мечом, но существа, передвигаясь на четырех жутких задних конечностях, расхаживали вокруг парочки, явно готовясь к групповой атаке. Один из них широко раскрыл безгубую пасть, шипя и обнажая пару огромных клыков, подобных тем, что некромант наблюдал у самых ядовитых пауков из джунглей.

Но беспокойство за Сейлин и Полта сместилось на задворки его сознания, когда Зейл почувствовал, что призрак вернулся за ним. Он откатился в сторону как раз в тот момент, когда привидение обрушилось на то место, где он встал на колено.

– Лучше подойди и дерись со мной! – рявкнул Гумберт. – Я тебя и без рук уделаю!

Призрак взвыл на череп и свирепым ударом эфирного крыла каким-то образом отправил Гумберта в полет. Череп выругался, столкнувшись со стеной и усыпальницами.

Но его безумство сделало то, что должно было. Получив возможность прийти в себя, Зейл произнес другое заклинание.

Перед служителем Ратмы в воздухе возникло костяное копье. Еще одним словом Зейл послал его в призрака.

Коготь Траг’Ула был оружием одновременно физическим и мистическим. То, что у призрака не было смертного вещества, значения не имело.

Цель Когтя извернулась как раз в тот момент, когда копье достигло ее. Призрак попытался уйти в сторону, но двигался слишком медленно.

Снаряд Зейла пробил его бок.

Привидение испустило вопль, ужаснее, чем любой предшествующий. Крича, оно развернулось и исчезло в глубинах склепа.

Тяжело дыша от напряжения, некромант взглянул на Сейлин и Полта. Их гротескные противники, наконец-то, выработали стратегию. Один из них прыгнул на гробницы, после на потолок, а затем оттуда бросился на телохранителя. Полт инстинктивно двинулся ему навстречу. В тот момент, когда он шагнул вперед, два других существа – одно из них ползло по усыпальницам противоположной стены – прыгнули на Сейлин.

Но она, очевидно, вовсе не была такой уж беспомощной добычей, какой казалась. Аристократка с алыми волосами жестом указала на того, кто спрыгнул на нее с усыпальницы, и ледяная стрела поразила адского арахнида прямо в грудь. Отлетев к стене, он ударился об нее с треском ломающихся костей, после чего грудой рухнул на пол. Иней покрыл все его тело и взвился в воздух над трупом.

Сейлин изумленно уставилась на то, что она проделала.

Второй ужас попытался воспользоваться ее потрясением. С сочащимися ядом клыками и выпущенными когтями он рванул к ее горлу.

Последовала вспышка холодного голубого света, и в ее мимолетном свечении между Сейлин и клыками возникло нечто, похожее на щит.

Взвыв, чудовище отдернуло лапу, замерзшую целиком. И снова Сейлин опешила от того, на что она оказалась способна.

Полт сумел увернуться от нападения первого существа. Мастерски орудуя мечом, он оттеснил тварь назад, после чего, подгадав момент, крутанулся и пронзил арахнида с замерзшей лапой.

Но тут еще одна тварь выскочила из теней и сбила гиганта с ног. Два других демонических арахнида пришли на помощь собрату и тоже атаковали телохранителя.

Не раздумывая, Зейл метнул кинжал. Светящийся клинок безошибочно устремился в цель, погрузившись в спину одного из существ. Злобно зашипев, паукочеловек заметался, отчаянно хватаясь за глубоко вонзившееся оружие.

Тот факт, что кинжал остался в теле твари, весьма удивил служителя Ратмы. Выполнив свою кровавую задачу, оружие должно было вернуться к нему. Кровью и жертвой кинжал был привязан к воле Зейла много лет назад. Если он хотел, чтобы кинжал прилетел к нему, то тот летел… но не в этот раз.

Только тогда Зейл понял, что его провели.

Шестой зверь выпал из мрачных сетей над ним и, громко шипя, приземлился на заклинателя. Всей тяжестью он прижал Зейла к полу, отчего тот едва не потерял сознание. Он почувствовал, как когтистые руки раздирают ему спину, легко разрывая одежды и оставляя глубокие кровавые порезы на теле. Обжигающий яд капал ему на затылок.

Но одолеть Зейла было не так-то легко. Он врезал локтем в живот твари и с удовлетворением услышал болезненный стон. Давление ослабло, и этого хватило, чтобы служитель Ратмы сумел перевернуться на спину и очутиться с врагом лицом к лицу.

Чудовище щелкало на него пожелтевшими клыками, такими же длинными, как и пальцы Зейла. От его дыхания исходил могильный смрад. И все же больше всего Зейла тревожили глаза твари – некромант мог поклясться, что в них есть что-то человеческое.

Затем взгляд жреца Ратмы сместился выше, и он заметил странный нарост на голове у демона. Через мгновение некромант осознал, что это отдельное существо… паук поменьше, но все-таки больше ладони. Он смотрел в его сторону своими зловещими красными глазами, злобно подергивая мелкими клыками.

Открытие чуть не сгубило Зейла, поскольку его изумление предоставило твари шанс усилить хватку. Клыки приблизились к горлу некроманта и…

Внезапно тяжелый кулак ударил монстра по голове. Зверь свалился с некроманта. Перед Зейлом появился Полт, заполнив собой все видимое пространство. Одежда телохранителя была разорвана в клочья, повсюду виднелись шрамы, но, тем не менее, гигант торжествующе ухмылялся.

– Благодарю, господин Зейл, – прогромыхал Полт. – Тварь, от которой вы меня избавили, послужила для других тварей уроком. Две сбежали, когда поняли, что не на тех напали!

Оказалось, что кроме врага служителя Ратмы остались только мертвые существа.

Пока Полт помогал Зейлу встать, последняя тварь растворилась в тени.

Некромант нахмурился. Ему пришлось признать, что он не смог магически ощутить этих существ. Они были полностью невидимы для его способностей. Поэтому неудивительно, что свалившаяся сверху тварь застала его врасплох.

На смену этому пришла другая забота. Зейл попытался заглянуть за внушительную фигуру телохранителя.

– Сейлин! Она…

– Невредима… но в порядке ли… не могу сказать.

Зейл увидел, почему. Сейлин Несардо стояла там, где он в последний раз приметил ее, плотно обхватив себя руками. Она смотрела на зверя, которого убила, и Зейл тут же понял – это первая жизнь, когда-либо отнятая хозяйкой дома. То, что это была какая-то чудовищная тварь, причем пытавшаяся убить ее, значения не имело.

– Нам стоит отнести ее наверх и уложить в кровать, – предложил некромант. – Привычная обстановка поможет ей легче пережить произошедшее. Вы идите к ней. Я вскоре присоединюсь.

– Хорошо.

Череп Гумберта лежал глазницами вверх. Из головы покойного наемника слышалось тихое бормотание, в основном содержавшее в себе пожелания хорошего меча в руке и наличия ног. Понимая, что раз его спутник способен ворчать, значит он цел, Зейл побрел к кинжалу, до сих пор глубоко воткнутому в спину жертвы. Ковыляя, он переступил то, что осталось от заклинательского узора на полу.

– Подождите… пожалуйста… подождите… пожалуйста… подождите… пожалуйста… выслушайте… пожалуйста… выслушайте… пожалуйста!

Безумная сила голоса, внезапно возникшего в его голове, зажала череп Зейла в тиски новой боли. Он сосредоточился, поднимая психические барьеры, которые сделали мольбу терпимее.

– Ему нужна луна… нужна луна… нужна луна… у него есть луна… не та луна… но луна… если поднять луну… под луной… паук вновь придет…

Зейл изо всех сил старался разобраться в бессвязных словах. Он сразу определил их источник. Риордан Несардо, наконец, ответил, хотя и не так, как того ожидали, и не на те вопросы, ради которых искали его тень. Но напряженный тон указывал на то, что это предупреждение было крайне важно передать, и важнее него ничего не было.

«О чем это вы? – подумал некромант. – Что за паук? Что за луна?»

Неясный расплывчатый силуэт сформировался возле усыпальницы, где был похоронен муж Сейлин.

– Паук… луна… паук… луна… паук… луна… луна… паук… луна… паук… луна паука… луна паука… придет время… придет паук… придет Астрога…

– Астрога? – выпалил Зейл. Что-то в этом имени вызывало отклик. – Луна Паука?

– Зейл!

Присутствие Риордана исчезло из его головы, как и тень рядом с усыпальницей. Зейл услышал ругань Полта и понял, что тем, кто назвал имя некроманта, была Сейлин.

– Осторожно, парень! – предупредил Гумберт. – Тварь вернулась!

Сильные руки схватили служителя Ратмы и отбросили в сторону. Зейл приземлился прямиком на труп твари, к которой направлялся. Его лицо замерло напротив рукояти кинжала. Он инстинктивно схватился за мистическое оружие, вытащил его, затем обернулся, чтобы выяснить, в чем дело.

Не успел Зейл осмотреться, как вопль, наполнивший склеп, исчерпывающе ответил ему на вопрос. Призрак вернулся, желая полакомиться отвлекшимся заклинателем.

Но Полт вновь спас Зейла от неминуемого столкновения с нечистью. Телохранитель оттолкнул некроманта и выхватил меч как раз перед тем, как вопящий призрак обрушился на него.

И если у некроманта имелась хоть какая-то защита, то у воина не было никакой.

Призрак пронесся сквозь него без задержки, и когтистые крылья, казалось, вцепились в грудь Полта.

Гигант закричал. Его тело дрогнуло, а кожа сморщилась. Меч выпал из разлагавшихся пальцев. Иссохшая плоть Полта обратилась в прах еще до того, как он рухнул на пол. От телохранителя остался лишь скелет.

Призрак продолжал надвигаться, ведь голод его не уменьшился. Сейлин стояла прямо перед ним – аристократку настолько напугала смерть верного слуги, что она застыла на месте.

Зейл держал кинжал перед собой острием вниз. Он бормотал слова заклинаний так быстро, как только мог. Полт погиб за него; он не позволит, чтобы та же участь постигла Сейлин.

Бледное свечение устремилось из кинжала к призраку, окутывая крылатого изверга подобно паутине. Призрак взвыл, по-прежнему пытаясь дотянуться до Сейлин, стоявшей всего в ярде от его омерзительных лап.

Вставая, некромант воскликнул:

– Ульт ай Ратма син!

Свет потянулся обратно в лезвие… и вместе с тем призрак заметался.

Существо выло и било крыльями так сильно, как только могло, но не могло избежать затягивания. Зейл содрогался от напряжения, поскольку заклинание, которое он использовал, притягивало к его собственной душе. И все же служитель Ратмы прекрасно понимал, что если сейчас он сдастся, то призрак заполучит и его, и аристократку.

Заклинание являлось вариацией кражи жизни, которую некромант мог использовать, чтобы восстановить свои жизненные силы при помощи эссенции врага. Кража жизни всегда была опасным заклинанием, поскольку, вобрав жизнь другого, человек рисковал вобрать и качества жертвы. Ходили легенды о жрецах Ратмы, которые буквально становились их поверженными врагами – некромантами, перешедшими на сторону Преисподней и затравленными собственными собратьями.