Лунная одиссея отечественной космонавтики. От «Мечты» к луноходам

Глава 1 К ИСТОКАМ КОСМИЧЕСКОЙ ЭРЫ

В нашем Отечестве ракетная наука и техника начали развиваться ещё в начале XIX столетия, когда решение проблем военного ракетостроения было поручено Военно-учёному комитету. И прежде всего, следует назвать имя выдающегося русского конструктора, организатора производства и боевого использования ракет генерала Александра Дмитриевича Засядко (1779-1837)[3]. В 1817 г. он демонстрировал на артиллерийском полигоне в Санкт-Петербурге боевые ракеты своей конструкции, дальность полёта которых достигала 2670 м. А.Д. Засядко считается основателем специализированных войсковых ракетных подразделений Российского государства, показавших свою эффективность во многих боевых действиях начала XIX в. Так, в русско-турецкую войну 1828-1829 гг. применялись пусковые установки, обеспечивающие одновременный запуск до 36 ракет. Это были «предки» знаменитых гвардейских минометов - «катюш».

Одной из самых ярких фигур того времени был генерал Константин Иванович Константинов (1818-1871). С помощью созданного им прибора - баллистического маятника - К.И. Константинов впервые установил конструктивные зависимости движущей силы ракеты и закон изменения её во времени от начала и до конца горения ракетного топлива. В 1861 г. его лекции «О боевых ракетах» были изданы в Париже отдельной книгой, а спустя три года её издали в Санкт-Петербурге. В 1870 г. К.И. Константинова поставили во главе спроектированного им самого крупного в Европе ракетного завода в городе Николаеве-на-Буге, и на котором впервые были применены автоматизированные станки его конструкции. Следует также напомнить, что в 1933 г. «маятник Константинова» успешно использовался сотрудниками Ленинградской Газодинамической лаборатории при испытаниях первого в мире электрического ракетного двигателя.

В числе талантливых русских ракетчиков заметное место принадлежит генералу Карлу Андреевичу Шильдеру (1785-1854), создателю первой в мире ракетной подводной лодки.

К середине XIX столетия на вооружении сухопутных войск, речного и морского флотов России было исключительно отечественное ракетное оружие.

После окончания в 1856 г. Крымской войны и заключения парижского мирного договора военное ведомство потеряло интерес к ракетам. Заказы на производство и поставку боевых ракет в вооруженные силы России к 1887 г. практически прекратились. В 1910 г. был закрыт ракетный завод в Николаеве-на-Буге. Ракеты выпускались только на Шосткинском пороховом заводе.

Тем не менее, конец XIX - начало XX столетий ознаменовались появлением фундаментальных теоретических работ по реактивной технике, а над усовершенствованием ракет продолжали работать энтузиасты.

В истории ракетной техники Николай Иванович Кибальчич (1853-1881) оставил заметный след как автор идеи создания поддерживающей силы за счёт реактивного давления (чего не было в предшествовавших работах). Для этого он предложил использовать цилиндрические реактивные двигатели. Выдающийся инженер-химик, специалист по внутренней баллистике порохов Н.И. Кибальчич был крупным знатоком изготовления и использования взрывчатых веществ. Это им по решению Исполкома революционной террористической организации «Народная воля» была изготовлена бомба, которой был убит царь Александр II.

Считается, что первый летательный аппарат с реактивными двигателями был предложен в 1881 г. Н.И. Кибальчичем, продолжая работать над своим проектом за несколько дней до казни. Как он писал, «...его поддерживает надежда на пользу, которую может принести Отечеству его изобретение».

Как оказалось, и у него были предшественники. Среди них можно назвать Н.М. Соковнина (1811-1894), создавшего проект реактивного летательного аппарата, капитана артиллерии H.A. Телешова (1828-1895), предложившего подобный аппарат с жидкостным реактивным двигателем, военного инженера И.И. Третского (1821-1895), представившего сразу три типа летательных аппаратов - газолётов, приводимых в движение реакцией струи пороховых газов или сжатого воздуха.

В июле 1880 г. публикуется работа С.С. Неждановского (1850-1940), предложившего идею об использовании для летательного аппарата жидкостных реактивных двигателей.

Преподаватель Артиллерийской академии М.М. Поморцев (1851-1916) добивается увеличения почти вдвое дальности полёта ракет (до 8 км) за счёт усовершенствования системы стабилизации.

Военный инженер Н.В. Герасимов в ту же пору, применив гироскопическое устройство, создал прототип современных зенитных управляемых реактивных снарядов.

Событием особой важности стало появление труда «отца авиации» профессора Н.Е. Жуковского (1847-1921) «О реакции вытекающей и втекающей жидкости».

Следует упомянуть книгу А.П. Фёдорова «Новый принцип воздухоплавания, исключающий атмосферу, как опорную среду» (СПб, 1896 г.).

Неоценим вклад в ракетодинамику профессора И.В. Мещерского (1859-1935), опубликовавшего в 1897 г. в Санкт-Петербурге работу «Динамика точки переменной массы».

Уже в советские 1920-е гг. среди многих энтузиастов космических полётов широкую популярность приобрели идеи основоположника теоретической космонавтики, российского учёного в области аэродинамики, ракетодинамики, теории самолёта и дирижабля Константина Эдуардовича Циолковского (1857-1935).

Константин Эдуардович Циолковский

В своих научных трудах, в том числе поразительной по силе интеллекта и научного предвидения работе «Исследования мировых пространств реактивными приборами» (1903), он обосновал необходимость освоения космоса человечеством и принципиальную возможность осуществления космических полётов с помощью ракеты на жидком топливе [3].

Фридрих Артурович Цандер

Один из крупнейших зачинателей и энтузиастов межпланетных сообщений, прекрасный исследователь и широкообразованный инженер Фридрих Артурович Цандер (1887-1933) на конференции изобретателей в 1921 г. представил свой эскизный проект межпланетного корабля.

В научной работе «Перелёт на другие планеты» (1924), посвящённой разработке многоступенчатой ракеты своеобразной формы, он впервые предложил использовать атмосферу в качестве тормозящей среды и планирующего спуска.

А в 1932 г. Ф. Цандер опубликовал свой труд «Проблема полёта при помощи реактивных аппаратов», вошедший в золотой фонд сочинений о ракетной технике [4].

Юрий Васильевич Кондратюк

Один из пионеров космонавтики и звездоплавания Александр Игнатьевич Шаргей, ставший с 15 августа 1921 г. Юрием Васильевичем Кондратюком, в 1919 г. предложил при полётах к небесным телам выводить на орбиту их искусственного спутника космический корабль (КК) с использованием отделяемого от него небольшого взлётно-посадочного аппарата с человеком и возвращения его обратно на КК.

В книге «Завоевание межпланетных пространств», изданной в Новосибирске в 1929 г., Ю.В. Кондратюк независимо от Э.К. Циолковского вывел формулу полёта ракеты и описал последовательность первых этапов освоения космического пространства, устройство межпланетного КК, органов его управления, стабилизации и др. Он впервые предложил конструкцию лунного корабля (ЛК) с разделяющимися орбитальным и посадочным модулями, а базы его снабжения располагать на орбите ИСЛ или на поверхности Луны и, используя солнечную энергию, добывать топливо из лунных пород.

До сих пор многие его выдающиеся научные предвидения этапов развития ракетодинамики, ракетостроения и других проблем, связанных с освоением космоса, используются по мере развития мировой космонавтики. И одно из них заключало схему полёта к телам Солнечной системы, успешно освоенной советской и американской космонавтикой, получившей наименование «трасса Кондратюка» [5].

Колыбелью отечественной ракетно-космической техники принято считать Санкт-Петербург - Петроград - Ленинград. Именно здесь русские учёные и изобретатели А.Д. Засядко, К.И. Константинов, Н.И. Кибальчич, М.М. Поморцев, И.В. Мещерский и многие другие создавали свои проекты и работы в области реактивной и ракетной техники, а затем и космонавтики. Также здесь были впервые опубликованы классические труды К.Э. Циолковского и издана первая в мире энциклопедия «Межпланетные сообщения».

В марте 1921 г. в Москве при военном ведомстве была создана Лаборатория для реализации изобретений Н.И.Тихомирова. Она размещалась на улице Тихвинской, дом 3.

Инженер-химик Николай Иванович Тихомиров (1859-1930) проявил интерес к ракетному делу ещё в 1894 г., когда он сделал вывод, что применявшийся в ракетах чёрный дымный порох не обеспечивает ни значительной дальности, ни стабильности полёта ракет.

Надо отметить, что над созданием бездымного пороха для морских артиллерийских орудий работал великий русский химик Дмитрий Иванович Менделеев (1834-1907).

Выдающийся специалист по внутренней баллистике, выпускник Михайловской артиллерийской академии Иван Платонович Граве также занимался этой проблемой. В 1912 г. он создал бездымный порох на пироксилиновой основе и летучем растворителе, получив патент на его изобретение. В 1915 г. его предложение о применении в ракетах шашек из своего пороха было принято, и год спустя они были изготовлены и испытаны. Однако использование в порохе летучего растворителя вызывало нестабильность горения. Этот недостаток сумел устранить Н.И. Тихомиров, применив нелетучий растворитель - тротил. В результате появился мощный, стабильно горящий бездымный порох. Шашки из пироксилинотротилового пороха (ПТП) горели без дыма, с огромным газообразованием и вполне стабильно.

Проект Н.И.Тихомирова «самодвижущейся мины реактивного движения» - боевой ракеты, в качестве энергоносителя которой можно было использовать не только порох, но и смесь спиртов и нефтепродуктов, в начале 1921 г. признали имеющим важное государственное значение. Главнокомандующий Вооруженными силами Республики С.С. Каменев форсировал через органы Реввоенсовета развёртывание работ по реализации проекта Н.И. Тихомирова.

В 1925 г. лаборатория переехала в Ленинград, а в 1928 г. на её базе создали газодинамическую лабораторию (ГДЛ). Первоначально она находилась в ведении Военно-научно-исследовательского комитета Реввоенсовета СССР, а позднее - Управления военных изобретений Начальника вооружений РККА.

Здесь под руководством М.К.Тихонравова были разработаны и испытаны боевые реактивные снаряды, в которых использовались пороховые ракетные двигатели.

Третьего марта 1928 г. с артиллерийского полигона на Ржевке (в окрестностях Ленинграда) стартовала в воздух одна из них. Соратник Н.И.Тихомирова Владимир Андреевич Артемьев (1868-1962) вспоминал: «Это была первая ракета на бездымном порохе не только в СССР, но и, пожалуй, во всём мире... Созданием этой ракеты был заложен фундамент для конструктивного оформления снарядов к «катюше».

В 1929 г. после окончания Ленинградского университета в деятельность ГДЛ включился В.П.Глушко, с юношеских лет увлекавшийся идеями космонавтики. В апреле 1929 г. В.П. Глушко свою работу по электрическим ракетным двигателям (ЭРД) для предложенного им космического аппарата - «гелиоракетоплана» подал как авторскую заявку в Комитет по делам изобретений. Заявка была одобрена профессором М.В. Шулейкиным (1884—1939) и Н.И. Тихомировым с заключением «о повелительной необходимости безотлагательно приступить к опытным работам». В результате В.Глушко направлен в ГДЛ, где был назначен начальником отдела по разработке и созданию жидкостных и электроракетных двигателей. Надо отметить, что этим изобретением В.П. Глушко более чем на три десятилетия опередил учёных Запада.

Особый вклад в разработку твердотопливных ракет внёс возглавивший ГДЛ в 1930 г. после смерти Н.И. Тихомирова артиллерийский офицер Борис Сергеевич Петропавловский (1898-1933), На посту начальника ГДЛ его сменил дивизионный инженер Николай Яковлевич Ильин, хорошо знакомый с работами лаборатории, поскольку он курировал их в качестве уполномоченного начальника вооружений РККА. В 1932 г. он передал свои служебные функции военному авиационному инженеру Ивану Терентьевичу Клейменову (1898-1938). Он привлёк к сотрудничеству с ГДЛ К.Э. Циолковского, который стал почётным членом её учёного совета и по-деловому сотрудничал с лабораторией.

При Союзе общества друзей обороны и авиационно-химического строительства СССР (ОСОАВИАХИМ, ныне ДОСААФ - Добровольное общество содействия Армии, Авиации и Флоту) в начале 1931 г. энтузиастами ракетного дела была организована Секция реактивных двигателей, которая в сентябре преобразовалась в московскую Группу изучения реактивного движения (ГИРД). Инициаторами её создания стали Ф.А. Цандер,ставший её руководителем, Владимир Петрович Ветчинкин (1880-1950), Андрей Григорьевич Костиков (1899-1950), Юрий Александрович Победоносцев (1907-1973), Евгений Сергеевич Щетинков (1907-1976) и др.

К.Э. Циолковский и М.К. Тихонравов (Калуга, 17.02.1934 г.)

По приглашению Ф.А. Цандера в начале октября 1931 г. в деятельности ГИРДа на общественных началах стал принимать участие старший инженер авиационного завода №39 С.П.Королёв, вскоре возглавивший научно-технический совет. В июле 1932г. из общественной организации ГИРД была преобразована в научно-исследовательское и опытно-конструкторское учреждение по разработке ракет и двигателей, а по предложению Ф.А. Цандера начальником и председателем технического совета ГИРД назначили С.П. Королёва. В этом же году на работу в ГИРД перешёл М.К. Тихонравов, став начальником бригады, проектировавшей жидкостные ракеты и двигатели для них. В 1933 г. Ф.А. Цандер построил и испытал свой первый реактивный двигатель на жидком топливе - бензине, окисляемом жидким кислородом.

Одновременно с созданием ракет велось строительство пусковой площадки на военно-инженерном испытательном полигоне вблизи посёлка Нахабино Красногорского района Московской области.

Успешный старт первой советской ракеты «ГИРД-09» состоялся 17 августа 1933 г. Её конструктором по праву признан М.К. Тихонравов. 25 ноября того же года с того же полигона удачно стартовала ракета «ГИРД-Х», созданная по проекту Ф.А. Цандера. Её макет установлен на могиле автора в Кисловодске.

Полётами «гирдовских» ракет положено начало широкому фронту исследований в отечественном ракетостроении.

Группы изучения реактивного движения создавались и в других регионах страны.

Так, Ленинградская ГИРД, председателем президиума которой был корабельный инженер Владимир Васильевич Разумов (1890-1967), объединяла около четырёхсот членов. В ЛенГИРДе проводились работы по созданию пороховых и жидкостных ракет для изучения верхних слоёв атмосферы, по конструированию тренажеров для полета человека в космос и др. При ней также были организованы курсы по теории реактивного движения, в которых принимали активное участие знаменитые популяризаторы науки H.A. Рынин и Я.И. Перельман.

ГДЛ, МосГИРД и ЛенГИРД сыграли основную роль в зарождении советского ракетостроения.

Летом 1932 г. и в январе 1933 г. в Ленинграде состоялись встречи их представителей. Руководители вооружения РККА, ознакомившись с их работами, пришли к твердому убеждению о необходимости создания государственного учреждения для теоретической и практической разработки вопросов реактивного движения. Развивающейся стране нужны были талантливые ученые и инженеры.

Михаил Николаевич Тухачевский

По инициативе начальника вооружения РККА Михаила Николаевича Тухачевского (1893-1937) в Москве 21 сентября 1933 г. был создан первый в стране Реактивный научно-исследовательский институт (РНИИ, с 1937 г. - НИИ-3, с 1942 г. - Государственный институт реактивной техники, с 1944 г. - НИИ-1, с 1965 г. -НИИ тепловых процессов, с 1993 г. - Исследовательский центр имени академика М.В.Келдыша, ФГПУ «Центр Келдыша»).

По оценке академика Б.Е.Чертока, видного учёного, разработчика авиационной, ракетной и космической техники в СССР, РНИИ стал первым в стране, да, пожалуй, и в мире, таким государственным научно-исследовательским и опытно-конструкторским учреждением, настоящей кузницей выдающихся ученых и инженеров в области ракетно-космической техники [6].

В соответствии с постановлением Совета Труда и Обороны СССР от 31 октября 1933 г. институт был передан в ведомство Народного комиссариата тяжелой промышленности. Начальником института назначили военного инженера 1 ранга И.Т. Клеймёнова (1899-1938), а его заместителем - С.П. Королёва. Ведущими специалистами института стали В.П.Глушко, Алексей Михайлович Исаев (1908-1971), Георгий Эрихович Лангемак (1898-1938), Василий Павлович Мишин (1917-2001), Ю.А. Победоносцев, Борис Викторович Раушенбах (1915-2001), М.К. Тихонравов и др. Здесь Г.Э. Лангемак и В.П. Глушко создавали свой труд «Ракеты, их устройство и применение», опубликованный в 1934 г. Главной редакцией авиационной аппаратуры.

Кстати, именно Г.Э. Лангемаком, будущим конструктором знаменитой «Катюши», было предложено само слово «космонавтика». Его аналог - термин «астронавтика» - появился на Западе почти одновременно.

Начиная с 1932-го по 1941-й гг. в нашей стране было разработано 118 разнообразных конструкций ракетных двигателей.

В эти же годы проводились и лётные испытания создаваемых новых серий ракет. Так, с 5 марта по 19 мая 1939 г. прошли испытания 16 ракет с воздушно-реактивным двигателем. Это были первые в мире полёты двухступенчатых ракет, одна из которых достигла высоты 1800 метров.

Лишь в 1949 г., т.е. через 10 лет, в США провели испытания двухступенчатой ракеты «Бампер».

К году Великой Победы только в РНИИ созданы более 150 конструкций различных двигателей, около 50 крылатых и баллистических ракет, ракетопланов, первые образцы ракетного вооружения, часть из которых успешно прошли лётные испытания, в том числе и легендарная «Катюша».

И в других странах трудились над созданием ракет. Следует вспомнить пионеров и основоположников теоретической космонавтики: английского инженера Уильяма Гейла (1797-1870), немецких и австрийских учёных и инженеров Иоганнеса Винклера (1897—1947), Франца фон Гефта (1882-1954), Германа Гансвиндта (1856-1934), Вальтера Гомана (1880— 1943), Германа Юлиуса Оберта (1894—1989), Гвидо фон Пирке (1880-1966), Эйгена Зенгера (1905-1964), Франца Улинского (1890-1977), американских учёных Роберта Хитчингса Годдарда (1882-1942), Теодора фон Кармана (1881-1963), французского учёного Робера Эсно-Пельтри (1881-1957) [7, 8].

Наши учёные и конструкторы скромно оценивали результаты своих первых работ, к тому же об их успехах практически ничего не сообщалось в мировой печати. Зарубежная пресса тех лет широко рекламировала якобы сделанные важные открытия и изобретения в области реактивного движения их учёными, зачастую выдавая ожидаемые результаты за достигнутые. Такой подход к освещению работ создавал впечатление, что советская ракетная техника развивается медленно и безуспешно. Но факты свидетельствуют о том, что Советский Союз является не только родиной теории реактивного движения и космических ракет, но и первой страной, развернувшей большую экспериментальную работу в области ракетной техники.

Тоталитарное гитлеровское государство, начиная с середины 1930-х гг., активно озаботилась военным применением ракетной техники. Командование вермахта решило, что работы пионеров идеи межпланетных сообщений по разработке примитивных ракетных двигателей можно практически реализовать для ракетного вооружения.

По предложению руководителя управления артиллерийского вооружения Сухопутных войск генерала Карла Беккера, автора учебника «Баллистика», в 1934 г. создаётся специальное подразделение по ракетной технике,которое возглавил капитан артиллерии Вальтер Дорнбергер (1895-1980), ставший руководителем ракетной программы Германии. В его подчинение был принят 22-летний талантливый конструктор Вернер Магнус Максемилиан Фрайхерр фон Браун (1912-1977), возглавивший научно-конструкторскую часть этой ракетной программы. Его первое научное исследование «Теория дальних ракет» было опубликовано в 1931 г.

На полигоне в Куммерсдорфе, под Берлином приступили к созданию первых опытных баллистических ракет дальнего действия, получивших порядковые индексы А-1, А-2 и А-3. В ходе испытаний впервые в истории ракетной техники удалось осуществить вертикально управляемый старт свободно стоящей на стартовом столе ракеты А-3 и применить гиростабилизированную платформу.

Осенью 1936 г. фашистская Германия на острове Узедом, на Балтийском побережье близ деревушки Пенемюнде начала строительство секретного Армейского исследовательского центра. Он предназначался для разработки, производства и испытаний ракеты А-4 (Aggregat-4), впоследствии названной «Фау-2» (V-2, от Vergeltungswaffe - «оружие возмездия»).

Руководителя ракетных разработок германских вооружённых сил полковника Вальтера Дорнбергера назначили руководителем полигона, главным конструктором ракетных двигателей доктора Вальтера Тиля, а техническим директором центра Вернера фон Брауна, будущего всемирно известного создателя первых в мире баллистических ракет дальнего действия (БРДД) и руководителя лунной программы «Сатурн-Аполлон». Его уже тогда высоко ценили за его талант, инициативу и редкостную интуицию. Здесь же в 1940 г. он приступил к разработке проекта межконтинентальной двухступенчатой управляемой баллистической ракеты.

Вернер фон Браун

1 сентября 1939 г. началась Вторая мировая война, театр боевых действий которой затронул территории более сорока стран трёх континентов и четырёх океанов.

Первая небольшая серия ракет А-4 к лету 1942 г. практически была готова к лётным испытаниям.

3 октября 1942 г. состоялся её успешный старт. Ракета, впервые преодолев скорость звука, достигла высоты 85 км и упала на расстоянии 190 км от места запуска.

Параллельно шла подготовка к серийному выпуску и боевому применению баллистических ракет - «оружия возмездия», с помощью которого Гитлер намеревался осуществить свои агрессивные замыслы по завоеванию нацисткой Германией всего мира.

В апреле 1943 г. прошли успешные испытания ракеты А-4 на максимальную дальность 330 км.

В июле в Тюрингии, близ Нордхаузена началось строительство подземного завода «Миттльверк», рассчитанного на выпуск до тридцати ракет в сутки. Они предназначались в основном для обстрела территории Англии.

Но 17 августа 1943 г. британские ВВС совершили внезапный налёт на Пенемюнде. 597 бомбардировщиков сбросили на полигон тысячи фугасных и зажигательных бомб. Погибло 735 человек, много ведущих специалистов, в том числе Вальтер Тиль. Этот налёт, а также бомбёжки заводов Германии и пусковых установок, развёрнутых на побережье Франции, привели к задержке серийного выпуска А-4 примерно на полгода.

В конце августа вермахт принял решение о развёртывании резервного испытательного полигона «Хайделагер» в Польше в районе Дебице.

Через год изделие поступило на вооружение.

С сентября 1944 г. и по март 1945 г. по городам Англии, Бельгии, Нидерландов и Франции было выпущено около 2000 ракет. Но из-за низких технических характеристик ракета А-4 так и не стала реальным высокоэффективным оружием.

14 февраля 1945 г. с полигона Пенемюнде состоялся последний пуск ракеты А-4.

Шёл заключительный, победный этап мировой войны. Красная Армия освобождала Польшу, Венгрию, Румынию, Югославию, Австрию и другие государства. В это время армии союзников завоёвывали территории восточной Германии, где в основном были сосредоточены немецкие заводы, научно-исследовательские и испытательские учреждения по созданию ракетной техники.

17 февраля генерал доктор Вальтер Дорнбергер и барон, член национал-социалистической партии, штурмбанфюрер СС Вернер фон Браун вместе с научно-техническими сотрудниками (в большинстве своём они были военными преступниками), оборудованием и всеми архивами покинули Пенемюнде.

2 мая они в Баварских Альпах сдались в плен американским войскам.

Всего американцам на оккупированной ими территории удалось захватить и вывезти более 100 испытанных боевых ракет, пусковые установки, заправочное и стартовое оборудование, кислородный завод, военный персонал, имевший опыт стрельбы по Англии, более 500 научно-технических специалистов и 600 членов их семей, практически всю документацию и отчёты по разработкам образцов ракетной и ядерной техники. Это были ценнейшие трофеи, сыгравшие впоследствии значимую роль в известных достижениях американского ракетостроения и космонавтики.

4 мая войска Маршала Советского Союза Константина Константиновича Рокоссовского (1896-1968) без боя заняли полигон в Пенемюнде.

Но первые сведения о новом сверхсекретном «оружии возмездия» Гитлера приходят советской разведке лишь в июле 1944 г., когда Красная Армия, освобождая Польшу, подошла к району Дебице.

Премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль обратился 13 июля с личным и строго секретным посланием к И.В. Сталину, в котором просил «... дать надлежащие указания о сохранении той аппаратуры и устройства в Дебице, которые Ваши войска смогут захватить после овладения этим районом, и если бы затем Вы предоставили возможность для изучения этой экспериментальной станции нашими специалистами».

И.В. Сталин разрешил допустить англичан к осмотру полигона. В то же время нарком авиационной промышленности Алексей Иванович Шахурин (1904-1975) получил указание направить команду специалистов для максимального изучения всего, что будет найдено, ещё до того, как туда попадут англичане. В эту команду вошли и сотрудники НИИ-1 Ю.А. Победоносцев, М.К. Тихонравов и несколько их непосредственных технических помощников.

Начальнику Управления вооружения Гвардейских миномётных частей (ГМЧ), генерал-майору артиллерии Андрею Илларионовичу Соколову (1910-1976) поручили возглавить государственную комиссию по обследованию этого полигона, что позволило уже через несколько месяцев после Победы приступить к воссозданию немецких БРДД.

В апреле 1945 г. решением Государственного комитета обороны (ГКО) создаётся группа во главе с начальником Научного института самолётного оборудования (НИСО) генерал-майора авиации Николая Ивановича Петрова. На неё возложили особые полномочия по осмотру, изучению, отбору образцов и материалов немецкой техники. В её состав включили А.М. Исаева и Б.Е. Чертока. [6, 9]

После капитуляции фашистской Германии для изучения трофейной немецкой ракетной техники и средств её применения была создана Советская техническая комиссия. И.В. Сталин поручил руководство комиссией сначала А.И. Шахурину, а затем - генерал-майору Льву Михайловичу Гайдукову (1911-1999), члену военного совета ГМЧ, заведующему отдела ЦК ВКП(б).

В состав комиссии вошли Владимир Павлович Бармин (1909-1993), Евгений Яковлевич Богуславский (1917-1969), Леонид Александрович Воскресенский (1913-1965), В.П. Глушко, А.М. Исаев, С.П. Королёв, Виктор Иванович Кузнецов (1913-1991), В.П. Мишин, Николай Алексеевич Пилюгин (1908-1982), Ю.А. Победоносцев, Михаил Сергеевич Рязанский (1909-1987), Б.Е. Черток, генералы А.И. Соколов и Александр Фёдорович Тверецкий (1904—1992), полковники Александр Григорьевич Мрыкин (1905-1972), Георгий Александрович Тюлин (1914-1990) и Павел Ефимович Трубачёв, майор Яков Исаевич Трегуб , капитан Керим Алиевич Керимов (1927-2003), старший лейтенант Юрий Александрович Мозжорин (1920-1998) и другие специалисты. Все они со временем выросли в создателей ракетно-космической техники и руководителей отрасли.

Гражданскому персоналу комиссии присвоили воинские звания старших офицеров, выдали обмундирование, пистолет ТТ с двумя обоймами и соответствующие документы.

Было сформировано несколько групп, направленных в советскую зону оккупации Германии, для поисков и восстановления технической документации и готовых образцов баллистических управляемых ракет дальнего действия, в основном «Фау-2», ракет ПВО «Вассерфаль» и «Шметтерлинг», экспериментальных крылатых ракет дальнего действия A-4b (А-9) и др.

Активная деятельность советских специалистов началась в мае 1945 г.

По своей инициативе А.М. Исаев и Б.Е. Черток для воспроизводства образцов «оружия возмездия» привлекли немецких специалистов и летом 1945 г. в Бляйхероде создали первый совместный советско-германский ракетный институт, названный ими же RABE - RAketenBau und Entwicklung Bleicherode («Строительство ракет в Бляйхероде»).

Вскоре для работы в институте из Москвы прибыли H.A. Пилюгин, Л.A. Воскресенский, В.П. Мишин, Александр Яковлевич Березняк (1912-1974), Евгений Митрофанович Курило, Василий Иванович Харчев и Семён Гаврилович Чижиков. Как начальник института, Б.Е. Черток назначил своим первым заместителем и главным инженером H.A. Пилюгина. Через советскую военную администрацию в Германии (СВАГ) он организовал приглашение на работу немецких учёных и высококвалифицированных инженеров определённых специальностей. Так в институте появились первоклассный теоретик и инженер по гироскопии и теоретической механики доктор Курт Магнус, автоматическому управлению -доктор Ганс Хох, рулевым машинам - доктор Манфред Блазиг, баллистическим расчётам профессор Вольдемар Вольф, аэродинамике - доктор Вернер Альбринг, боевым стрельбам ракетами «Фау-2» - Гейтц Фибах и заместитель Вернера фон Брауна по радиоуправлению ракетами и электрическим системам Гельмут Греттруп.

С августа в институте работали Е.Я. Богуславский, В.И. Кузнецов, Ю.А. Победоносцев, М.С. Рязанский, а также представители ГАУ Г.А. Тюлин, Ю.А. Мозжорин, П.Е. Трубачёв и К.А. Керимов. Становление института фактически завершилось.

В сентябре в Бляйхерод прибыл С.П. Королёв, включённый в Советскую техническую комиссию, с полномочиями создания группы «Выстрел». На неё возлагалась организация службы по изучению предстартовой подготовки ракет к пуску, заправочного и пускового оборудования, техники прицеливания, расчёта полётного задания, инструкций для личного состава огневых расчётов и всей необходимой документации.

В начале февраля 1946 г. на базе института RABE создаётся институт «Нордхаузен», руководителем которого назначают Л.М. Гайдукова, а его первым заместителем и главным инженером С.П. Королёва. Это крупное научно-производственное объединение включало завод «Монтанья» по двигателям и турбонасосным агрегатам и базу для их испытаний (руководитель В.П. Глушко); «Завод №3» по восстановлению технологии производства и сборки ракет (руководитель - Е.М. Курило); КБ «Олимпия» по восстановлению документации и технологического оборудования (руководитель - В.П. Мишин); расчётно-теоретическая группа по баллистике и аэродинамике (руководитель полковник Г.А. Тюлин); военное представительство (руководитель - полковник А.Г. Мрыкин) и другие структурные подразделения, которыми руководили В.И. Кузнецов, H.A. Пилюгин, М.С. Рязанский и Б.Е. Черток. Немецких специалистов и рабочих, а их численность доходила до семи тысяч человек, обеспечивали зарплатой, жильём и продуктовыми пайками.

Со стороны руководства страны над этим институтом шефствовали Маршал Советского Союза Георгий Константинович Жуков (1896-1974) и главный маршал артиллерии Николай Николаевич Воронов (1899-1968), а также заместитель министра НКВД по военной разведке генерал-полковник Иван Александрович Серов.

Группу «Выстрел», которая значительно расширилась, возглавил Л.A. Воскресенский. В неё вошёл и Виктор Адамович Рудницкий (1910— 2002), организовавший поиск и восстановление подъёмно-транспортного, заправочного и пускового оборудования.

А в Берлине создали институт «Берлин» (начальник Ю.А. Победоносцев, главный инженер В.П. Бармин) по тематике зенитных управляемых ракет.

В конце февраля 1946 г. С.П. Королёв подготовил доклад правительству об объединении усилий научных, конструкторских и промышленных организаций по созданию отечественной ракетной техники. Министр вооружения Дмитрий Фёдорович Устинов (1908-1984) и начальник Главного артиллерийского управления маршал артиллерии Николай Дмитриевич Яковлев (1898-1972) поддержали эти предложения, в том числе и по организации работ в оккупированной Германии.

17 апреля докладная записка, подготовленная Д.Ф. Устиновым и его первым заместителем Василием Михайловичем Рябиковым (1907-1974), была представлена И.В. Сталину, который 13 мая 1946 г. подписал поистине историческое постановление Совета министров СССР № 1017-419419сс «Вопросы реактивного вооружения» под грифом «Совершенно секретно (особая папка)». Текст постановления подготовили Николай Александрович Вознесенский (1903—1950)[4], Д.Ф. Устинов и В.М. Рябиков. Согласно постановлению был образован Специальный комитет по военной технике, всем министерствам и ведомствам предписывалось «...считать работы по развитию реактивной техники важнейшей государственной задачей», выполнять задания как первоочередные.

Можно считать, что с этого времени было положено началу становления и развития ракетно-космической отрасли в СССР.

В стране создаётся инфраструктура ракетной отрасли: от руководящих и обеспечивающих органов до производственных и испытательных объектов.

Принимается решение и об основных организациях-исполнителях, назначаются их руководители.

Что же конкретно для становления ракетной науки и индустрии было сделано? На базе завода № 88, входившего в систему Министерства вооружения, в г. Калининграде (ныне г. Королёв) Московской области (ст. Подлипки) создаётся союзный головной институт по ракетному вооружению - НИИ-88. Его структура состояла из научно-исследовательских, проектно-конструкторских отделов, специального конструкторского бюро (СКВ) и опытного завода. В СКВ начальником отдела проектирования БРДД назначили С.П. Королёва.

В 1946 г. создаётся НИИ Академии артиллерийских наук (НИИ-4 ААН, ныне 4 ЦНИИ МО, г. Юбилейный, ст. Болшево). Его начальником утвердили генерал-лейтенанта артиллерии Алексея Ивановича Нестеренко (1908-1995).

Начальником создаваемого в посёлке Капустин Яр Астраханской области первого полигона для испытаний ракетного вооружения, в том числе ракет дальнего действия, назначили генерал-майора артиллерии Василия Ивановича Вознюка (1907-1976). Ныне это полигон «Капустин Яр» - 4 Межвидовой Государственный Центральный полигон МО РФ.

Василий Иванович Вознюк

Как создавался полигон, генерал-полковник артиллерии В.И. Вознюк вспоминал: «Впечатление о местности и условиях расквартирования было удручающее: степь, такыры, солончаки, пески, колючки, жара и ветер, иногда переходящий в песчаные бури, и множество сусликов. Ни одного дерева, ни одного населённого пункта. Надо представить, насколько трудно было в течение 4-5 месяцев (с мая по сентябрь) сосредоточить на полигоне несколько тысяч человек, обеспечить их питанием, водой, прачечными, тёплым жильём, так как надвигалась суровая зима. Надо отдать должное тем, кто безропотно выехал в район с тяжёлыми климатическими условиями, в абсолютно неблагоустроенный гарнизон, большой пыльный палаточный и земляночный лагерь» [10].

Не ожидая окончания сооружения железнодорожных путей, бетонных дорог, водоводов и линий электропередач, строительство развернули одновременно на всех площадках.

К началу лётных испытаний были построены основные объекты.

С июля 1947 г. началось формирование и ракетных частей.

В составе Группы советских войск в Германии 15 августа 1946 г. в деревне Берке под Зондерсхаузеном была создана 72 инженерная бригада особого назначения (БОН) Резерва главного командования. Командиром этого первого ракетного соединения, вооружённого трофейными «Фау-2», назначили генерал-майора артиллерии А.Ф. Тверецкого.

По инициативе С.П. Королёва, Л.А. Воскресенского, а затем и А.Ф. Тверецкого на немецких вагоноремонтных заводах были разработаны и созданы специальные железнодорожные составы - ракетные поезда: один для промышленников, другой - для военных. Поезд состоял из не менее двадцати вагонов и платформ, оснащённых необходимым оборудованием для обеспечения испытаний и пуска ракет из любого места, где имеется железная дорога. Наверняка, этот опыт пригодился и при создании в РВСН боевого железнодорожного ракетного комплекса (БЖРК).

В августе 1946 г. в Германию прибыла высокая правительственная комиссия во главе с маршалом артиллерии Николаем Дмитриевичем Яковлевым (1898-1972), которой поручили оценить выполнение задач, поставленных перед Советской технической комиссией. Член комиссии министр вооружения, генерал-полковник Д.Ф. Устинов высказал своё мнение, что «...здесь проделана большая и важная работа, и нашей промышленности надо вначале точно воспроизвести немецкую технику, а затем сделать свою, доказав, что можем делать не хуже».

Л.М. Гайдукову и С.П. Королёву приказали готовить подробные отчёты о деятельности института «Нордхаузен», так как работы в Германии предполагается завершить к концу года. В связи с этим, собранные ракеты, двигатели, турбонасосные агрегаты, бортовые приборы, специальную аппаратуру и оборудование для автономных и комплексных испытаний ракет, всё станочное, лабораторное, испытательное и другое оборудование стали готовить, а также эксплуатационно-техническую документацию к отправке в Советский Союз.

В начале октября в кабинете Л.М. Гайдукова состоялось закрытое совещание, которое проводил генерал-полковник И.А. Серов. Он подтвердил решение правительства о завершении работ в Германии. Л.М. Гайдукову поручили отобрать немецких специалистов, которые могут принести пользу, работая в Союзе, представить их список и краткие характеристики.

Около 500 немецких специалистов и членов их семей (по желанию) с домашним имуществом и мебелью 25 октября эшелоном отправились к месту их будущей работы, но теперь уже на советских предприятиях. И не в качестве военнопленных, как это сделали союзные войска. В НИИ-88 прибыли высококвалифицированные учёные и инженеры, в том числе 13 профессоров, 32 доктора-инженера, 85 дипломированных инженеров и 21 инженер-практик.

«Нашим» специалистам были предоставлены достаточно хорошие (по тем временам) жилищные и материальные условия. За свой труд многие из них отмечались государственными и ведомственными наградами. А крупный учёный, профессор, доктор, барон Манфред фон Арденне был удостоен звания Героя Социалистического Труда за участие в создании атомной бомбы.

В январе 1947 г. большая часть состава советских специалистов прибыли в Москву.

Летом 1947 г. личный состав 72 инженерной бригады с ракетами «Фау-2», наземным подъёмно-транспортным, заправочным и стартовым оборудованием прибыл в район Подлипок.

Подводя итоги почти двухгодичной деятельности советских специалистов, можно констатировать, что решение правительства о создании на территории самой Германии, сохранившей достаточно мощный технический потенциал, системы по изучению и восстановлению трофейной немецкой ракетной техники и средств её применения с привлечением немецкого персонала себя оправдало. Это позволило сэкономить колоссальные средства и время для становления нашей отечественной ракетной техники. Начинать разработку и строительство ракетно-космических комплексов, требующих подобных масштабов работ, наша страна в тяжёлый послевоенный период обеспечить не могла.

По мнению С.П. Королёва, одним из важнейших результатов, «...самое ценное, чего мы там достигли, - создали основу сплочённого творческого коллектива единомышленников» [11].

Все последующие достижения нашей космонавтики создавались трудом отечественных учёных, инженеров и рабочих.

Таким образом, имевшиеся у Германии разработки в области ракетной техники были изучены и в США, и в СССР.

Но каждая из этих стран в начале послевоенного этапа развития ракетной техники воспользовалась трофейными материалами по-своему.

Практически сразу после окончания Второй мировой войны новое государственное руководство США приняло доктрину по завоеванию мирового господства, развязав новую так называемую, «холодную войну». При этом планы ведения атомной войны против СССР и его союзников стали разрабатываться Пентагоном уже в 1946 г. Угроза применения ядерного оружия стала реальностью, когда вблизи границ СССР американцы развернули стартовые позиции боевых ракет и проводили провокационные полёты атомных бомбардировщиков.

Естественно, государственные и партийные органы нашей страны в тяжелейших условиях послевоенного времени были вынуждены вновь мобилизовать весь научно-технический потенциал и производственные мощности оборонной промышленности, чтобы добиться паритета в области стратегических вооружений с экономически могучим потенциальным противником.

Зарождается ядро будущей ракетно-космической отрасли. По инициативе С.П. Королёва, наделённого особыми организаторскими способностями, предлагается новая структура технического руководства всеми работами по созданию ракетных комплексов дальнего действия. Он выделил 6 головных КБ, входящих в 6 различных министерств, между которыми распределил все работы по созданию этих комплексов. Для решения всех принципиальных вопросов было образовано неформальное объединение - Совет Главных конструкторов. Хотя Совет не имел официального государственного статуса, авторитет принимаемых им решений был определяющим для ЦК КПСС и СМ СССР.

В его первый состав входили В.П. Глушко - главный конструктор ракетных двигателей, H.A. Пилюгин - главный конструктор автономной системы управления, М.С. Рязанский -главный конструктор систем радионавигации и радиоуправления, В.П. Бармин - главный конструктор наземного заправочного, транспортного и стартового оборудования и В.И. Кузнецов -главный конструктор гироскопических командных приборов.

Позднее туда вошёл А.Ф. Богомолов - главный конструктор средств радиотелеметрии и траекторных измерений.

Во главе с основоположником практической космонавтики, главным конструктором ракетной системы в целом С.П. Королёвым Совет стал впоследствии самым влиятельным органом в развитии всей отечественной космонавтики.

Совет Главных конструкторов. Слева направо: А.Ф. Богомолов, М.С. Рязанский, H.A. Пилюгин, С.П. Королёв, В.П. Глушко, В.П. Бармин,В.И. Кузнецов

По меткому выражению директора ЦНИИмаша генерал-лейтенанта Ю.А. Мозжорина, это они «запалили костёр современной космонавтики».

А первая ракета? В сентябре 1947 г. специальным поездом 72 бригада отправилась с территории завода НИИ-88 в Капустин Яр. На полигоне военные строители завершали ввод в строй стартовой площадки и монтажно-испытательного корпуса.

18 октября в 10 ч 47 мин стартовой командой БОН был осуществлён первый старт «Фау-2». Всего состоялось одиннадцать пусков этих ракет, из них пять, вывезенных из Германии, и шесть, собранных в Подлипках из немецких агрегатов, узлов и деталей. Но только пять из них дошли до цели.

Тем не менее, испытания позволили как военным, так и гражданским специалистам овладеть основами практической ракетной техники. Это позволило в 1948 г. приступить к испытаниям первых отечественных баллистических ракет Р-1 (изделие 8А11) с дальностью полёта 270 км. Лётноконструкторские испытания (ЛКИ) подтвердили надёжность корпуса, головной части, двигателей, агрегатов, узлов, энергетических, пневматических и других систем изделия уже отечественного производства, а также слаженность личного состава боевых расчётов. Производство ракет потребовало создания средств перевозки жидкого кислорода - окислителя ракетного топлива. На Мариупольском заводе имени Ильича разработали первые отечественные криогенные цистерны 21Н, а затем - 21Н1.

С 1949 г. С.П. Королёв с участием главных конструкторов и академических институтов развернул работы по созданию экспериментальных «единичек» для исследовательских целей Р-1А. За шесть лет их пять модификаций четырнадцать раз поднимали научные приборы и подопытных животных на высоту 100 км. Затем появились на базе Р-2(8Ж38) с дальностью полёта 600 км -«двойки», на которых собачки совершали полёты на высоту 200 км, находясь в условиях невесомости около шести минут. А с применением ракеты Р-5 (8К51) с дальностью полёта 1200 км -«пятёрки», которая достигала высоты 450 км, состояние их невесомости в отделившейся головной части ракеты при свободном падении длилось около 9-10 мин.

Рис. 1. Старт ракеты 8А11

Осенью 1950 г. меняется структура НИИ-88, а королёвский отдел СКБ преобразовали в опытное конструкторское бюро - ОКБ-1. Сергей Павлович стал его главным конструктором и начальником.

В начале 1952 г. правительство приняло решение срочно готовить для оборонных предприятий специалистов ракетной и другой оборонной техники. В связи с этим, в технических вузах Москвы, Ленинграда, Днепропетровска, Казани, Краснодара, Куйбышева, Самары, Таганрога и других городах страны создаются факультеты, кафедры и лаборатории ракетного профиля, а также ускоренные, двухгодичные курсы подготовки инженеров из выпускников техникумов, имеющих опыт работы по специальности.

Развивающимся ракетным войскам срочно требовались высококвалифицированные, профессиональные офицеры специалисты-ракетчики, способные нести непрерывное боевое дежурство в различных степенях готовности, обеспечить грамотную эксплуатацию и боевое применение всё новых и новых стратегических комплексов, принимаемых на вооружение.

Рис. 2. В полёте ракета 8Ж38

Кроме того, на них возлагались задачи проведения совместных с НИИ, КБ (СКБ, ОКБ) и промышленностью ЛКИ новых образцов ракетно-космической техники, выполнение военных, научных и народнохозяйственных программ.

Постановлением Советского правительства с начала 1950-х гг. к выпуску молодых специалистов в области ракетостроения приступили высшие и средние военные учреждения, в том числе Артиллерийская академия имени Ф.Э. Дзержинского, Ростовское высшее артиллерийское инженерное училище, Камышинское артиллерийское техническое училище, Рижское высшее артиллерийское инженерное училище (с 1958 г.) и др.

В кратчайшие сроки были созданы и ядерные боеприпасы.

В начале 1953 г. С.П. Королёв подготовил предложения о создании двухступенчатых баллистических и крылатых ракет.

13 февраля 1953 г. И.В. Сталин подписал постановление, утвердившее эти предложения.

Девятнадцати министрам было предписано обратить особое внимание на своевременное и качественное выполнение всех заданий, утверждённых этим постановлением. Персональная ответственность за разработку управляемой двухступенчатой баллистической ракеты была возложена на С.П. Королёва.

В результате была сформирована мощная кооперация предприятий, на которую возлагалось создание новых боевых ракетных комплексов для БРДД, способных поразить любую цель на территории США.

К этому времени разработчики ядерной головной части в процессе работы почти вдвое увеличили её массу с 3 до 5,5 т, и С.П. Королёву пришлось на порядок увеличивать стартовую массу ракеты с 28 до 280 т.

Как начиналась знаменитая «семёрка»? В январе 1954 г. на заседании Совета главных конструкторов С.П. Королёв доложил предложения, связанные с увеличением массы головной части ракеты, которая в технической документации называлась «изделие 8К71». Ей был присвоен секретный индекс «Р-7». И тогда создатели новой ракеты для открытого употребления окрестили её «семёркой».

20 мая 1954 г. вышло Постановление ЦК КПСС и СМ СССР № 956-408сс о разработке, изготовлении и испытании первой многоступенчатой баллистической ракеты «Р-7» с межконтинентальной дальностью, способной поразить цели в любом районе земного шара, ныне ставшей легендарной «семёрки».

Создавая такую ракету, С.П. Королёв видел в ней и осуществление своей заветной мечты - полёт в космос.

Михаил Клавдиевич Тихонравов

27 мая 1954 г. в письме Д.Ф. Устинову писал: «По Вашему указанию представляю докладную записку тов. М.К. Тихонравова «Об искусственном спутнике Земли...». В ней впервые акцентируется внимание на создание ИСЗ как «...неизбежный этап на пути развития ракетной техники, после которого станут возможными межпланетные сообщения», и делается вывод о том, что «...вопросы приоритета государства должны стать главным аргументом для всего последующего развития космонавтики». И далее: «Проводящаяся в настоящее время работа нового изделия с конечной скоростью около 7000 м/с позволяет говорить о возможности создания в ближайшие годы искусственного спутника Земли... Можно будет достичь необходимую для спутника конечную скорость 8000 м/с».

О создании искусственных спутников думали не только в нашей стране. В США одним из первых проектов в 1954 г. стал «Орбитер», годом позже - проект «Авангард».

20 ноября 1954 г. эскизный проект «изделия 8К71» был одобрен Совмином.

Разработка и создание наземного стартового оборудования ракетных комплексов было возложено на созданное Государственное союзное конструкторское бюро специального машиностроения (ГСКБ «Спецмаш»), преобразованное из СКБ при заводе «Компрессор». Его начальником и главным конструктором назначили В.П. Бармина.

Особое внимание было уделено заправочному комплексу для новых ракет.

Ещё в январе 1953 г. разработка криогенных цистерн от Мариупольского завода перешла к Уралвагонзаводу, выпускавшему танки и грузовые вагоны. Благодаря наличию производственных площадей и, конечно, высокой квалификации рабочих, инженеров и учёных отраслевых институтов, завод уже в октябре наладил серийный выпуск цистерн нового образца 8Г52 и доставку жидкого кислорода на ракетные полигоны.

Техническое задание на разработку комплекса, утверждённое 27 августа 1954 г. С.П. Королёвым и В.П. Барминым, было поручено Уралвагонзаводу, при котором учредили особое конструкторское бюро по криогенной технике и наземному транспортному оборудованию - ОКБ-250 во главе с Мефодием Веремьевым. И к весне 1957 г. коллектив завода решил задачу заправки баков «семёрки» жидким кислородом, создав железнодорожный заправщик 8Г117 и дозаправщик 8Г118, а также специзделие 8Г128 для хранения и доставки жидкого азота, используемого для наддува баков ракеты.

Вся сложнейшая техника и оборудование, создаваемая на предприятиях военно-промышленного комплекса, проходили строгую военную приёмку, что обеспечивало необходимые качества и надёжность при отработке их в реальных условиях полёта.

На основании результатов совещаний с ведущими учёными страны во главе с академиком М.В. Келдышем, Совет главных конструкторов в августе того же года внёс в СМ СССР предложения по организации работ над искусственными космическими объектами. Они были рассмотрены и утверждены.

12 февраля 1955 г. ЦК КПСС и СМ СССР принял постановление № 292-181 «О новом полигоне для Министерства обороны СССР», которое предписывало «создание в 1955-1958 гг. научно-исследовательского и испытательного полигона для лётной отработки изделий Р-7, «Буря» «Буран».

После долгих и трудных поисковых и изыскательских работ рекогносцировочная комиссия определила место дислокации полигона в безлюдной части полупустыни Бетпак-Дале в районе полустанка Тюра-Там Кзыл-Ординской области Казахской ССР на берегу реки Сыр-Дарья.

Непосредственная ответственность за создание нового полигона была возложена на маршала артиллерии Митрофана Ивановича Неделина (1902-1960). Руководителем строительства полигона назначили полковника Георгия Максимовича Шубникова. 15 марта 1955 г. первым начальником полигона назначается генерал-лейтенант артиллерии А.И. Нестеренко.

Алексей Иванович Нестеренко

Ни у нас, ни в мире не было опыта проектирования и строительства столь сложных, по существу, уникальных сооружений и комплексов.

Люди трудились в тяжелейших природных условиях: температура воздуха летом доходила до 45 градусов в тени, а зимой - до 50 градусов мороза, сплошная пыль вокруг и внутри, густая грязь под ногами, множество змей и ядовитых пауков, отсутствие питьевой воды и возможности нормально отдохнуть, при этом - крайне сжатые сроки сдачи объектов. И эти сроки выполнялись. За военными строителями шли создатели наземного оборудования для испытаний и запуска ракет. Эту задачу решала группа конструкторских организаций и предприятий при ГСКБ специального машиностроения, руководимым В.П. Барминым. Вместе с промышленниками работали и военные испытатели новой ракеты.

Один из активных организаторов и участников строящегося полигона главный инженер Главного управления специального строительства МО генерал-майор Михаил Григорьевич Григоренко писал: «Требования к точности изготовления, прочности и долговечности конструкций были предельно высокими... Без повседневной изобретательности, творчества, инженерной смелости, без умения идти на риск успеха добиться было бы невозможно».

Благодаря героическим усилиям восемнадцатитысячного, но единого военно-гражданского коллектива, уже в конце 1956 г. стартовая площадка, монтажно-испытательный корпус и другие основные сооружения были готовы к проведению испытаний и запуску ракет, о чём 29 декабря министр обороны Маршал Советского Союза Г.К. Жуков доложил письменно в Президиум ЦК КПСС.

Вспоминают, когда об этом сообщили С.П. Королёву, то он не поверил. Ведь впервые в мире всего за 28 месяцев был создан такой испытательный комплекс... в пустыне! Он получил наименование «Научно-исследовательский и испытательный полигон №5 Министерства обороны СССР» (ныне космодром «Байконур»).

М.В.Келдыш и С.П.Королёв на полигоне Тюра-Там

Почему Байконур? Населённый пункт с таким названием расположен в Казахстане в трёхстах километрах северо-западнее от Тюра-Тама. При полёте в космос Ю.А.Гагарина в целях сохранения секретности месторасположения старта указали Байконур. С тех пор полигон Тюра-Там стал космодромом «Байконур».

На полигоне сформировался коллектив и тоже уникальный. В него входили военнослужащие испытательных управлений и ракетных частей, военные строители, гражданские испытатели и «монтажники». Многие солдаты срочной службы, имевшие законченное и незаконченное высшее образование, по окончании службы оставались на полигоне, поступая на работу в организации, связанные с ракетной техникой.

30 января 1956 г. вышло Постановление СМ СССР №149-88, в котором определялся срок (1957-1958 гг.) создания ИСЗ («Объекта Д»)[5]и его пробного пуска ракетой Р-7 в 1957 г.

«Объект Д», который должен был открыть космическую эру, весил более 1327 кг и имел на борту 12 научных приборов, разработкой которых занималась группа учёных под руководством академика М.В. Келдыша. Это была полноценная автоматическая космическая научная лаборатория.

В феврале 1956 г. на полигоне Капустин Яр состоялся первый в мире запуск ракеты Р-5М с ядерным зарядом. Предварительно было проведено 28 успешных запусков, что подтверждало её надежность. К этому времени ОКБ-1 приобрело опыт создания и запуска высотных капсул с животными при запусках геофизических ракет.

В августе 1956 г. ОКБ-1 переживает новую реформу: вместе с заводом выделяется из НИИ-88 в самостоятельную организацию Государственного комитета оборонной техники (ГКОТ), руководителем и главным конструктором которой назначается С.П. Королёв. Разработка комплексной системы телеконтроля приземного участка полёта ракеты Р-7 и состояния бортовых систем «Объекта Д» была возложена на НИИ-4 МО.

2 июня 1956 г. эскизный проект комплексной системы измерения параметров полёта будущего ИСЗ был утверждён и одобрен Государственной экспертной комиссией.

3 сентября вышло Постановление СМ СССР №1241-632, включающее перечень работ и задач для кооперации предприятий и ответственных исполнителей по разработке Комплекса измерительных средств, средств связи и службы единого времени, названный впоследствии Командно-измерительным комплексом (КИК) [2].

Надо сказать, что на стадии подготовки этого решения некоторые специалисты Министерства обороны возражали против этого поручения, как несвойственного военным. Но руководители военно-промышленного комплекса, видимо, понимали, что построить, оснастить и эксплуатировать измерительные пункты, рассредоточенные от западных до восточных границ Советского Союза в труднодоступных местах, да ещё и в кратчайшие сроки, могут только военные. Маршал Г.К. Жуков, предвидя в будущем важную роль космических средств в обеспечении безопасности страны, принял решение о включении КИКа в структуру военного ведомства.

Затем ЦКБЭМ, НПО «Энергия», ныне - ОАО «Ракетно-космическая корпорация «Энергия» имени С.П. Королёва» («ОАО РКК «Энергия» им. С.П. Королёва», г. Королёв).

Свою историю КИК отсчитывает с 8 мая 1957 г., когда вышла директива Генерального штаба Вооружённых Сил (ГШ ВС) СССР о формировании «Центра по руководству и координации работ комплекса измерительных средств, средств связи и службы единого времени для обеспечения полёта геофизического искусственного спутника Земли (ИСЗ)».

Его организационно-штатная структура включала Центр КИКа, узел связи (УС), Научно-координационную вычислительную часть (НКВЧ) и 13 Отдельных научно-измерительных пунктов (ОНИП).

Руководящий командный состав Центра КИКа, НКВЧ и ОНИПов формировался в основном из сотрудников НИИ-4 МО.

Первым начальником Центра был назначен генерал-майор Андрей Евксентьевич Витрук (1906-1992), его заместителем по измерениям и эксплуатации спецтехники был назначен подполковник Павел Артемьевич Агаджанов (1923-2001), будущий лауреат Ленинской премии, член-корреспондент АН СССР.

Андрей Евксентьевич Витрук

Создание КИКа было сопряжено со значительными трудностями, особенно это касалось первопроходцев, создававших ОНИПы в отдалённых, необжитых, глухих местах. Для всех это было новое, трудное, но вместе с тем интересное и ответственное дело. Поэтому командование решило подобрать кандидатов на должность начальников ОНИПов офицеров в основном из НИИ-4 МО, фронтовиков, которые знают и могут возглавить личный состав, повести его на преодоление трудностей и выполнение сложной боевой задачи в короткие сроки.

Начальниками ОНИП (в порядке присвоенных условных номеров) были назначены: полковник Николай Александрович Болдин, подполковник Вениамин Яковлевич Будиловский, подполковник Владимир Иванович Краснопёр, полковник Фёдор Николаевич Крупецкий, подполковник Владимир Владимирович Лавровский, подполковник Михаил Семёнович Постернак, полковник Николай Григорьевич Фадеев, полковник Борис Николаевич Дроздов, подполковник Ф.Л. Трудков, подполковник Михаил Афанасьевич Николенко, подполковник Николай Георгиевич Лан, подполковник Владимир Андрианович Стенин, подполковник Николай Иванович Бугаев.

В ОНИПы направлялись офицеры, имевшие высшее и среднее военное образование, - специалисты по радиотехнике, связи, баллистики и др. Предпочтение отдавалось офицерам, служившим в НИИ-4 МО, на ракетноиспытательном полигоне, в ракетных и других инженерно-технических частях. [10, 12, 13]

Организация контроля и управления КА было делом новым, необычным и незнакомым почти для всего личного состава КИК. Сложнейшая техника доставлялась и монтировалась на пунктах в установленные сроки. Но в отличие от других видов и средств армейского вооружения, новые радиотехнические средства начинали обслуживаться военнослужащими зачастую без эксплуатационной документации, по временным инструкциям.

Для подготовки личного состава были организованы регулярные занятия по теории и практике управления современными средствами контроля траектории полёта, работы аппаратуры и управления КА. Преподавателями были в основном представители КБ ракетно-космической отрасли. Специалистам НИИ-4 МО поручили проведение занятий по баллистике ракет, теории полёта КА и организации его телеконтроля и телеуправления.

Каждый офицер должен был досконально изучить закреплённые за ним радиотехнические средства, аппаратуру, технологические цепочки управления, проводить занятия по утверждённой тематике и быть консультантами у командного состава.

Отработка взаимодействия между Центром и ОНИПами позволила личному составу всех звеньев КИКа уверенно обеспечить выполнение всех возложенных на него задач при полётах первых трёх ИСЗ, а затем и первых беспилотных КА, направленных к Луне, Венере и Марсу.

Для решения задач расчёта параметров орбит ИСЗ по результатам траекторных измерений и других баллистических задач при НИИ-4 МО создали Координационно-вычислительный центр (КВЦ). Он стал первым в стране органом телеуправления КА, прототипом будущих центров управления космическими аппаратами родственных типов.

Так как в НИИ-4 МО электронно-вычислительных машин (ЭВМ) ещё не было, проводимые наземными радиотехническими средствами траекторные измерения приземного участка полёта PH передавались в вычислительные центры (ВЦ) Отделения прикладной математики Математического института АН СССР имени В.А. Стеклова, Московского государственного университета (МГУ) и ВЦ-1 МО.

Надо отметить, что о существовании КИКа и его вкладе в отечественную космонавтику не упоминалось ни в сообщениях ТАСС, ни в газетных статьях, ни в телепередачах.

В мае - августе 1957 г. на полигоне Тюра-Там приступили к ЛКИ первых межконтинентальных носителей атомных бомб - ракет Р-7.

Рис. 3. На стартовом столе ракета 8К51

Рис.4. Межконтинентальная баллистическая ракета 8К71

Первые три попытки (15 мая, 10-12 июня, 12 июля) оказались неудачными. 21 августа 1957 г. в 15 ч 25 мин состоялся очередной старт ракеты Р-7, которая достигла, как и было предусмотрено, заданного района Камчатки (объект «Кура»), но её головная часть разрушилась при входе в плотные слои атмосферы. Однако 27 августа ТАСС сообщил об успешном испытании советской сверхдальней межконтинентальной баллистической ракеты, способной достичь любого района земного шара. И пятый запуск, осуществлённый 7 сентября, полностью повторил результаты предшествующего.

Правительством был установлен новый срок запуска «Объекта Д» - апрель 1958 г. [14].

Однако к этому сроку с большой вероятностью мог быть запущен американский ИСЗ по программе «Авангард».

Учитывая это, М.К. Тихонравов в конце 1956 г. предложил проработать вместо «Объекта Д» массой более 1,3 т вариант простейшего спутника массой до 80 кг.

В начале 1957 г. С.П. Королёв направляет в СМ СССР «Предложения о первых запусках искусственных спутников Земли до начала Международного геофизического года». Его проведение планировалось с июля 1957 г. по декабрь 1958 г.

В документе предлагалось: приспособить ракету Р-7 для запуска на высоту 225-500 км от поверхности Земли центрального блока (ЦБ) ракеты массой 7700 кг и отделяющийся шаровидный контейнер собственно ИСЗ диаметром около 450 мм и массой 40-50 кг; на территории СССР по трассе полёта спутника создать систему наблюдений всех видов (радиотехнических, оптических и др.); разрешить публикацию в печати открытой информации по шаровому контейнеру ИСЗ; для руководства всеми работами по первым двум запускам ИСЗ организовать авторитетную координационную межведомственную комиссию.

15 февраля 1957 г. Правительство приняло Постановление о создании и выведении на орбиту простейшего неориентированного спутника Земли («Объект ПС») в конце 1957 г.

И в ночь с 4 на 5 октября 1957 г. стартово-техническими расчётами отдельной испытательной части полигона (командир полковник О.И. Майский) и службой опытно-испытательных работ (инженер-полковник А.И. Носов) с 1-й стартовой площадки полигона Тюра-Там осуществлён старт ракеты-носителя Р-7 и вывод на орбиту первого в мире советского ИСЗ [10].

Рис. 5. Общая компоновка первого ИСЗ: 1 - сдвоенное термореле;

2 -радиопередатчик; 3 - контрольные термореле и барореле;

4 - гермовод; 5 - антенна; 6 - блок питания; 7 - штепсельный разъем;

8 - пяточный контакт; 9 - вентилятор; 10- диффузор;

11 - дистанционный переключатель; 12 - экран

На околоземную эллиптическую орбиту 228-947 км с периодом обращения 96,17 мин был выведен ИСЗ весом 83,6 кг, на борту которого были установлены два передатчика с четырьмя антеннами и телеметрическая аппаратура для измерения температуры и давления внутри герметичного корпуса.

Триумфальный полёт сопровождался сигналами «биип-биип-биип» радиопередатчиков ПС-1, которые принимались коротковолновыми радиоприёмниками многочисленных организаций и радиолюбителей.

Траекторные измерения параметров движения блока «Ц» (вторая ступень PH) весом 7,5 т показали, что его полёт тоже продолжается по орбите ИСЗ, близкой к орбите отделившегося ПС-1. По существу это были два искусственных спутника Земли, наблюдаемые на небе как объекты 6-й (ПС-1) и 1-й (блок «Ц») звёздной величины.

Рис. 6. Первый в мире ИСЗ и блок «Ц»

5 октября до начала второго витка ИСЗ в сообщении ТАСС о его запуске говорилось: «В результате большой напряжённой работы научно-исследовательских институтов и конструкторских бюро создан первый в мире искусственный спутник Земли».

Он летал 92 суток, совершив 1440 оборотов вокруг Земли, а блок «Ц» - 60 суток (882 оборота), после чего они сгорели при входе в плотные слои атмосферы.

Зарубежная печать тех дней писала, что новость о запуске русскими спутника Земли явилась сенсацией для всего цивилизованного мира, и учёные всех стран приветствуют это достижение.

Известный французский физик Фредерик Жолио-Кюри заявил: «Это выдающаяся, великая победа человека, которая является поворотным пунктом в истории цивилизации».

Газета «Нью-Йорк таймс» писала: «Уже сейчас ясно, что 4 октября 1957 г. навсегда войдёт в анналы истории как день одного из величайших достижений человечества...»

Полёт первого ИСЗ укрепил военно-политическое положение Советского Союза, а техническое превосходство нашей страны поколебало уверенность во всемогуществе США, и многими был воспринят как сокрушительный удар по их престижу.

Государственный секретарь США Д.Ачесон, оценивая стратегическое значение случившегося, заявил: «Неограниченные цели и полная победа в войне - более не достижима».

А вскоре, 3 ноября 1957 г. в 5 ч 30 мин 42 с, состоялся запуск второго ИСЗ. Это был первый в мире биологический спутник Земли с подопытным животным - собакой по кличке «Лайка». Полученная телеметрическая информация (ТМИ) наряду с параметрами и условиями работы бортовых систем, содержала и научные сведения о жизнедеятельности организма собаки в условиях космического полёта, что позволяло судить о возможности полёта человека в космос. Он сделал 2370 оборотов, просуществовав на орбите до 14.04.1958 г.

Напомню, что первый американский ИСЗ «Эксплорер-1» (по массе на порядок меньшей, чем у советского) был выведен PH «Юпитер-С» 31 января 1958 г.

В декабре 1957 г. при Президиуме Совета министров СССР создаётся Комиссия по военно-промышленным вопросам (ВПК). Её задача состояла в координации работ более 450-ти научно-исследовательских и 250-ти опытно-конструкторских организаций (а это почти 10 % научно-технического и производственного потенциала страны), контроле создания и внедрения в производство военной техники, в том числе ракетной и космической. Председателем комиссии был утверждён Д.Ф. Устинов. Фактически он стал руководителем всего отечественного военно-промышленного комплекса.

Наступила очередь реализации и проекта «Объект Д». В марте 1958 г. он был доставлен на полигон для проведения испытаний. На 27 апреля назначили запуск, но старт PH оказался аварийным.

Успешный запуск третьего советского ИСЗ состоялся 15 мая 1958 г., и в космосе заработала первая в мире научная лаборатория. Двенадцать научных приборов впервые выполнили прямые измерения магнитного поля Земли, мягкой корпускулярной радиации Солнца, химического состава и давления атмосферы, электронной концентрации в ионосфере и метеоритного вещества вокруг Земли. Впервые установленные на корпусе спутника элементы солнечной батареи питали радиопередатчик «Сигнал», проработав более двенадцати тысяч часов. Спутник находился на орбите до 06.04.1960г., вошёл в плотные слои атмосферы и сгорел, совершив вокруг Земли более десяти тысяч оборотов.

Премьеры достижений советской науки и техники в космосе продемонстрировали всему миру высокий уровень и мощный потенциал, духовную силу и талант нашего народа.

Таким образом, параллельно решались две задачи колоссальной государственной важности: обеспечение военно-стратегического паритета и достижение научно-технического первенства нашей страны.

Определяющим в этих достижениях, безусловно, явилось то, что разработка ракетно-космических программ и их реализация велись выдающимися учёными, компетентными руководителями отрасли, при внимательном и конструктивном отношении государственного руководства.

Газета «Правда» от 10 декабря 1957 г. опубликовала статью С.П. Королёва (под псевдонимом профессора К. Сергеева), в которой были такие слова: «Наступит и то время, когда космический корабль с людьми покинет Землю и направится в путешествие на далёкие планеты, в далёкие миры. Сегодня многое из сказанного кажется лишь увлекательной фантастикой, но на самом деле это не совсем так. Надёжный мост с Земли в космос уже перекинут запуском советских искусственных спутников, и дорога к звёздам открыта! Можно предположить, что в будущем именно Луна, являющаяся естественным и вечным спутником нашей планеты, станет основной промежуточной станцией на пути с Земли в глубины космоса...»

И «космическим объектом № 1» для наших учёных, конструкторов, инженеров становится Луна.