Лысая собака с синим хвостом, или хозяйка, ты спишь, а мы тут всё уронили!

Глава 7. Грача не заказывали? Нет? А он всё равно пришел

Грач пришел к нам сам, когда я обрезала вербу, растущую перед дачным участком. Верба – дерево упорное, да нам-то она и не мешает, зато сильно мешает местным электрикам, посему я её регулярно подстригаю, превратив в высокий и пышный куст. Я увлеклась процессом и даже не глянула на грача, который пешком прошествовал по дороге до нашего дома, свернул и целенаправленно вошел в калитку мимо соседки Алевтины Михайловны. Соседке скучно, нас она любит и приходит поболтать. Как раз на то, что она замолчала, словно её кто заткнул силой, внимание я и обратила.

– Это… Нет, ну ты ж глянь!!! – Алевтина пальцем тычет в черную птицу, прошагавшую мимо неё, как будто она вообще пустое место! – Осмотрел участок и прямо к вам! Вы грача на дом не заказывали? И чего это он пешком-то? Может его того… Лопатой шугануть?

– Не надо его лопатой. – я раздвинула ветки вербы и посмотрела на грача. – Может, дела у него тут…

Алевтина чуть сдержалась, чтобы у виска пальцем не покрутить, но нас она уже знает довольно давно и в курсе, что разговоры про животных я с ней разговаривать не люблю. То есть не люблю, когда у нас выясняют, зачем они нам и не проще ли всех того… Ответа у меня обычно два:

– Нужны. Не проще! – это всё, что я могу сказать вежливо. Дальше можно нарваться на грубость.

Нарываться ей не хочется, и она косится на грача, который ходит по участку, ходит, а потом замирает у сетки. Вообще-то это именно Алевтина и заметила:

– А у него два пера в крыле вбок торчат. Небось, подранок. Чего бы он ещё пешком к вам припёрся?

– А что? У нас тут доктор Айболит наблюдается? – смеюсь я из центра вербного куста.

– Ну, не знаю уж! Поди у него уточни, кто у вас тут наблюдается, – Алевтина ненавязчиво хмыкает.

Грач улетать не собирается, а вроде как окопался капитально. Пришлось идти уточнять, чего ему тут понадобилось?

– Ой, елки-палки!! Какие там перья вбок торчат! У него крыло откушено и висит на сухожилии и уже всё мумифицировалось! – я только за голову схватилась. Грач тоскливо поднял голову, глянул на нас, а потом глаза закрыл обреченно и ткнулся клювом в траву. Мол, убивайте уж, только поскорее, чтобы долго не мучиться. Сгребли мы его в охапку, поволокли домой, устроили в огромной кошачьей выставочной клетке, положили кучу еды. А он не ест! Потом выяснилось, что сил у него уже нет даже на это. Пришлось кормить, вкладывая еду в клюв, вот тут уж он оживился! Через несколько часов и ел сам, и пил сам и даже нас разглядывать начал. Не то что бы мы ему сильно нравились, но выбирать-то не приходилось.

– Вот откуда они знают, что тут в окрестностях всего два дома с чокнутыми есть? Ты только не серчай, но это ж правда! – это мне Алевтина уходя выдала. – Ваше семейство и Катерина с Федором. Остальные бы такого пришибли сразу, даже не рассматривали бы! До Катерины ещё идти долго, да и не факт, что они сейчас дома, так он к вам пришел! Вот скажи, что он просто птица глупая!

Уж чем-чем, а глупым грача не назовёшь! Он очень быстро сообразил, что его не обижают, кормят, поят, и вообще жить можно! И стал себя развлекать по мере сил и возможностей. Клетка огромная, да ещё и с надстройкой, подвигаться есть где, но ведь скучно! На воле за едой летаешь, с сородичами общаешься, а тут? Ну, вот можно поилку разбить…

Грач птица сильная. Клюв приличный, мозги до неприличия приличные, так что ниппельную поилку он расшибает легко и изощренно, как бы я не пыталась её от гибели уберечь. Ругаюсь, покупаю следующую. Почему ниппельную? Да потому что помет грачей сам по себе не сильно пахнет, а вот если на него попадает вода, то это полный караул! Да и уборка сильно усложняется. Одно дело поддон с сухим пометом убрать и поддон вымыть, а другое дело отмывать поддон, все палки-присады, самого грача, миски, короче жуть! Я упиралась до последнего, но поняла, что с поилками мы разоримся. Нашла старую глиняную пивную кружку, тяжеленную с очень широким и устойчивым дном. Поставила вместо поилки. Думаю, что такое-то вряд ли перевернёт! Да ладно… через восемь минут плавало всё, а грач изображал довольного пингвина. Ещё и дразнился – шею вытянет клюв откроет и головой крутит. Свинтус!

Ладно же! Привязала я кружку за ручку к решетке клетки. И нашла же чем… Наивной голубой ленточкой. Самой сейчас смешно. Грачу хватило четырёх минут, чтобы превратить ленточку в длинную нитку и обрывки воспоминаний, которые печально плавали в воде возле вывернутой кружки!

– У тебя совести нет! – сообщаю я ему, а он доволен, как крокодил!!!

Ладно! Вымыла клетку, погрозила грачу, привязала кружку крепкой бельевой веревкой. Ну, этого ему хватило где-то на полчаса. Прихожу к его владениям, всё те же всё там же и в такой же луже. Только обрывки уже не голубые, а белые, кое-где, где он их ещё запачкать не успел.

– Гад ты! Врановой породы, – мрачно сообщила я паразиту. Вымыла клетку, и достала толстую проволоку. Мрачно ухмыляясь, с пассатижами примотала ручку кружки к решетке и гордо ушла. Он задумчиво осматривал проволоку, постукивая по ней клювом. Когда я вернулась вечером кружка валялась в луже воды, а грач загадочно гракая себе под клюв гремел размотанной и прихотливо изогнутой по его фантазии проволокой у себя в надстройке.

– Да как же ты… – я только ахнула! Полезла, отняла проволоку. Птиц обиделся, надулся, но поглядывал на меня с любопытством, мол, какое развлечение теперь придумаешь?

Я собралась с силами и приволокла гаражный замок! Пристегнула им ручку кружки к решетке. А потом подумала и вынула из замочной скважины ключ и спрятала его в выдвижной ящик шкафа.

– Зачем ты ключ прячешь? – удивились домашние.

– Да кто его знает, что он ещё придумает… – я подозрительно косилась на грача. А он заинтересовано осматривал новую конструкцию.

Скажу сразу: он меня не подвёл, не зря я ключ из скважины достала! Через пару дней я увидела, как озадаченный птиц суёт в замочную скважину тонкую палочку и поворачивает её там.

– Нет уж! Обойдёшься! – гордо сказала я и на всякий случай перепрятала ключик подальше. Очень уж он странно приглядывался к ящику…

Несколько лет грач жил у нас дома. Скучал, сердился, когда я его нычки выкидывала, начал запирать от меня дверцу клетки. Делал это он так – у него в клетке в качестве игрушек висели скрепленные цепочкой короткие палочки. Так он брал самую нижнюю палочку в клюв, поворачивал её вертикально, просовывал в дверцу, а потом поворачивал горизонтально. Засов делал.

– Ну, знаешь! Это уже хамство, – выговаривала я ему. – И нечего дуться! Ты же туда что прячешь? Нет бы сухарик или сушку, а рыбу-то!!! Она же воняет!

Грач отвечал вполне выразительно построенной фразой. Интонационно переводимой примерно так:

– Тебе пахнет, так и не нюхай, а мне приятно было!!! Изверг ты, а не двуногая тварь!

– Вот и поговорили, вот и спасибо тебе большое! – я грожу ему пальцем, а он широко разевает клюв и показывает мне узкий, заостренный на конце язык. – И вести прилично себя не умеешь! Фу! – последнее слово за мной, по крайней мере, пока я не вышла из комнаты, дальше-то он про меня всё скажет! Но, что-то надо было делать…

Мы долго думали, консультировались со знатоками врановых, и, наконец, решились. На даче построили вольер с крышей и глухими боковыми стенками, передняя стена – сетка рабица, набили туда палок-присад, и посыпали пол песочком.

– Пррррошу. Территория гораздо побольше, обзор поинтереснее, да и сородичи в гости могут прилетать, – отрекомендовала я грачу его новое жилище. И грач начал обживаться. Вообще, грачи не просто умные, а умные очень! Считается, что у них интеллект восьмилетнего ребенка. Они соображают, как изогнуть проволоку, чтобы достать предмет из узкой пробирки, отлично запоминают людей, а так как живут около тридцати лет, хорошо понимают, от кого что ждать. Я, правда, не слышала, чтобы они ещё и иностранные языки изучали, но зато наглядно это увидела.

К нашему грачу грачи-сородичи не прилетали ни разу, хотя он звал, зато появилась подруга-ворона. Никогда бы не поверила, если бы сама не наблюдала за этим неоднократно!

Вот положили ему еду. Он поел, спрятал про запас, что хотелось, а потом поворачивает голову к роще и кричит:

– Грааа, граааа!

В роще воронье гнездо. Ворона местная, живёт тут давно. Она отвечает:

– Карррр. Каааррр, – и слетает к грачиковому вольеру. Каким образом птицы, которые говорят НА РАЗНЫХ ЯЗЫКАХ, друг друга поняли, я понятия не имею! Я уж не говорю, что грач не переворачивает еду, не гадит туда, не игнорирует излишки, нет, он осознанно зовёт ворону на обед! Прилетает ворона, и грач подаёт ей кусок через сетку. Иногда кусок большой и через ячейку рабицы не пролазит, для таких случаев вороны пробили в крыше дырку и грач, оценив кусок, сразу звал их к нужному отверстию. И они летели куда надо. То есть в его фразе была информация, куда именно надо подлететь!

Когда нас на даче нет, кормит их всех наша соседка, да, та самая Катерина, к которой тоже можно прийти раненому грачу. Я к ней регулярно пристаю:

– Кать, может, заделать дырку, а? Не вылезет он туда?

– Он что, дурак что ли? Он выглядывает, и тут же обратно ныряет! Не надо его недооценивать!

И тут звонит нам Катерина и голос у неё такой загадочный:

– Уж не знаю я, будешь ты ругаться, или нет, но у нас прибыточек.

– Какой?

– Да, утром я вышла на огород, а у нас грачик ваш на грядке сидит. Я аж за голову схватилась, как же он вылетел-то? Небось, через ту дырку! Схватила его в охапку, да к вам бежать. Ощупала ещё по дороге, чтобы ран не было. Нет, не ранен, ну крыла нет, так это ж так и было! Добегаю, открываю вольер а там… – Катерина замолкает. Я понимаю, что по нашим реалиям там может быть всё, что угодно, вплоть до павлина, случайно к нам залетевшего, и проломившего крышу.

– Нууу?? Катерина, имей совесть, не томи! – ною я в трубку.

– А там грачик ваш сидит, – выговаривает Катерина. – Я смотрю на того, который в руках и соображаю, что у вашего правого крыла нет, а у этого – левого. И рана свежая. Только коркой покрыта! И ведь сидит у меня в руках, не дёрнется даже, как будто так и надо!

– Ой, ну чего ты думаешь, так и надо значит! – выдыхаю я, – И куда ты его?

– К вам посадила. Можно? – робко уточняет Катерина.

– Кать, ну куда ж мы денемся-то подводной лодки? И нашему компания опять же. Да и вообще, Алевтина-то не зря говорила о том, что в окрестностях два чокнутых семейства, вот и к тебе пришли, чтоб тебе не обидно было. Всем сёстрам по серьгам! – смеюсь я, с облегчением понимая, что павлин в вольере откладывается!

А что? На рынке местном я такое чудо природы видела – продавали. Так что надо бы крышу вольера укрепить… А то мало ли… У нас всякое бывает! Павлина нам только не хватало!!!