Люби и властвуй, или С мужчинами не расслабляйтесь!

Глава 3

Вернувшись назад в спальню, я увидела Илью спящим. Немудрено: помимо обезболивающего, Надежда Ивановна вколола ему и снотворное. Так и не дождавшись позднего ужина, мой невольный гость уснул крепким сном. Выключив в комнате свет, я осторожно подошла к стулу, на котором висели его рубашка и брюки, взяла их в руки и на цыпочках прокралась к выходу. Затем почти беззвучно закрыла дверь и вновь направилась в сторону кухни. Я была готова к тому, что Илья может неожиданно проснуться и сразу обратить внимание на то, что на стуле нет его вещей. В таком случае я скажу, что его вещи требуют стирки. В самом деле – на правом плече рубашки ткань побурела от крови, брюки совершенно все в грязи, а в нескольких местах и вовсе порваны.

Первым делом я проверила карманы. И среди так называемых карманных вещей мне тут же попался паспорт. Быстро его пролистав, я задержалась на страничке с семейным положением и обратила внимание на то, что Илья действительно разведен. Причем всего месяц назад, после десяти лет брака. Затем тут же проверила прописку и увидела, что она московская. Теперь я почувствовала себя значительно легче и увереннее. По крайней мере, я установила личность человека, которого сбила и притащила в свой дом, и после ознакомления с его паспортными данными он перестал быть для меня незнакомцем.

Открыв свою сумку, я тут же достала небольшой блокнот, ручку и на всякий случай переписала все координаты Ильи – фамилию, отчество, номер паспорта и адрес. Признаться честно, я и сама не знала, зачем мне они нужны, но тем не менее нужны… Наверное, внутренний голос подсказал мне, чтобы я это сделала. Положив паспорт на стол, я тут же проверила другие карманы и извлекла из брюк бумажник и несколько разноцветных визиток. На визитках красовались инициалы Ильи, его рабочие телефоны, электронный адрес и должность. Надо же – президент компании «Трэк». Я почти не сомневалась в том, что где-то слышала название этой компании, а само слово «президент» произвело на меня очень даже сильное впечатление. Только мне стало еще более непонятно, как рядом с нашим совершенно обыкновенным дачным поселком мог появиться президент, который в буквальном смысле слова кидается под проезжающие машины. Сунув одну визитку к себе в сумочку, я посмотрела на бумажник и не смогла избавиться от желания в него заглянуть.

После ознакомления с бумажником моему удивлению не было предела: в нем лежало ни много ни мало, а целых четыре тысячи долларов. Не могу не сказать – для меня это очень даже большие деньги, и я плохо себе представляю, с какой целью человек может носить с собой подобную сумму. Это что, на карманные расходы? Или деньги на завтраки? Не слишком ли много?

В тот момент, пока я пересчитывала эту сумму, я ощутила, как сильно у меня вспотели ладони. Взять бы да и опустошить бумажник… В конце концов, от президента не убавится. Если он носит такую сумму как карманные деньги, ее потеря не будет для него особенно болезненной. Он может внушить себе, что растратил деньги на чай с булочками. Можно сказать, что, когда я нашла его на дороге, у него уже не было бумажника. Его просто ограбили. Вполне правдоподобно. Но если Илья проверил содержимое своего бумажника, когда я ходила за врачом… Что сказать тогда? Просто извиниться и отдать деньги законному хозяину? В общем, обычная порядочность заставила меня вернуть деньги туда, где и было их место, – в бумажник.

Сложив содержимое карманов Ильи на холодильник, я пошла на колонку, которая находилась рядом с домом, набрала ведро воды, а потом выстирала испачканные в грязи вещи. Затем повесила их на бельевую веревку во дворе, накрыла себе на стол, включила старенький приемник и принялась ужинать в гордом одиночестве. И это был какой-то уж очень грустный ужин! Мне было ужасно жалко себя.

Я попала в совершенно нелепую ситуацию. Мало того что я сбила человека, да еще не какого-нибудь, а президента компании, непонятно каким образом очутившегося в наших краях… Он ведь, поправившись, может подать иск по поводу того, что я нанесла ущерб его здоровью. Я очень сильно из-за этого переживала!

Сев на диван, я обхватила голову руками и заревела. Всхлипывала и бормотала:

– Господи, ну за что ж мне такое наказание? Как мне все это пережить и вынести? Как?

Ночь оказалась для меня по-настоящему беспокойной. Я постоянно ворочалась, выгоняла из головы различные мысли, которые туда постоянно лезли, и уснула только под утро. Но зато уснула крепко. И это был незабываемый, сладкий и во всех отношениях приятный сон, в котором присутствовало голубое небо, море ярких красок, летних оттенков, детский смех и даже удивительно яркая радуга. И вот этот живительный сон был грубо нарушен. Я проснулась от звука чьих-то настойчивых и громких шагов. Открыв глаза, я лениво зевнула, но тут же заставила себя встать с кровати и выйти из комнаты.

Пройдя на кухню, я почему-то вздрогнула и увидела сидящего на стуле Илью.

– Ты чего? – немного испуганно спросила я.

– Ничего.

– У тебя постельный режим. Тебе ходить нельзя. Ты должен лежать в постели.

– Надо же… Какая ты заботливая! А в туалет я тоже в постели ходить должен?

– В постели лучше не надо, а то я белье не отстираю. Здоровый мужик. Вони много будет.

– А ты на меня памперс надень. – Илья был в своем репертуаре и снова откровенно надо мной издевался.

– И надену. Вот сегодня в аптеку поеду, куплю памперсы для тяжелых лежачих больных и запросто надену, чтобы ты не сидел на стульях. Хотя… Если честно, то это ты должен заботиться о своем здоровье, а не я.

– О моем здоровье должна заботиться именно ты! – Голос Ильи стал очень холодным, а его лицо помрачнело.

– С какой это стати?

– С такой, что ты меня сбила.

– Тебе это приснилось.

– Я выходил во двор.

– И что? – Я почувствовала сильное напряжение.

Но Илья не ответил. Он встал со стула и направился к выходу. Мне ничего не оставалось делать, как пойти следом за ним. Как только мы подошли к машине, Илья наклонился к капоту, провел по нему рукой, затем заглянул под бампер и злобно сказал:

– Вот тут вмятина, а если заглянуть ниже, то тут есть кровь. Ее даже дождь смыть не смог, она вниз стекла и засохла. А вот этим местом ты меня и шибанула.

– Какая, к черту, кровь? Шел сильный дождь.

– Приглядись, вот тут есть немного. Она вниз стекла.

Я тут же схватила тряпку и стала вытирать засохшую кровь. Когда на машине не осталось ничего, кроме вмятины, я подняла свое раскрасневшееся лицо и посмотрела на мужчину взглядом, в котором читался вызов:

– Где кровь?

– Ты ее вытерла.

– Это была грязь.

– Это была кровь. И теперь она на твоей тряпке.

Бросив тряпку на землю под навес, где стоял мангал, которым я иногда пользовалась, я быстро облила тряпку жидкостью для розжига дров и чиркнула спичкой. Тряпка загорелась мгновенно и превратилась в одно небольшое пламя. Улыбнувшись довольной улыбкой, я тут же подошла к внимательно следившему за мной Илье и спросила:

– Где тряпка?

– Ты ее сожгла. – По его виду было нетрудно догадаться, что он просто опешил от моей наглости.

– Нет тряпки. Не доказательств. И вообще, тебе все приснилось.

Илья усмехнулся, поправил резинку своих семейных трусов и пристально посмотрел мне в глаза:

– Света, а у тебя с головой проблемы давно?

– У меня с головой вообще проблем нет и никогда не было.

– А мне показалось, что у тебя проблемы закоренелые. Любая экспертиза докажет, что ты меня сбила.

– Каким образом?

– Поверь мне, я могу это сделать.

– Я не сомневаюсь в том, что ты можешь дать денег кому следует и оговорить ни в чем не повинного человека. Ты же у нас президент.

– Откуда ты знаешь?

– Я твои вещи постирала. Ты что, разве не заметил, что ты передо мной в семейных трусах стоишь? Вон твои портки на веревке висят, красуются. Из кармана визитки посыпались. Вот я и прочитала, кто ты такой.

– Значит, рылась в моих документах.

– Вот еще! Я же тебе говорю, что визитки посыпались. А ты что, хотел, чтобы я твои портки вместе с документами постирала? Наверное, мне так и нужно было сделать. И как это я не додумалась.

– А кто дал тебе право стирать мои вещи? – тут же возмутился Илья.

– Да ведь ты весь грязный был и ободранный, как вокзальный бомж. На тебя же смотреть было страшно.

– Так это ты меня своей машиной и выпачкала.

– У меня машина была чистая. Я в мойку ездила недавно, а затем ее дождь помыл. Это ты ее испачкал…

– Надо же, я испачкал твою машину…

– Ты, а кто же еще?!

В этот момент Илья взял меня за ухо и сказал таким голосом, что у меня пробежали мурашки по телу:

– Послушай, красавица. Если ты и дальше будешь ломать комедию, то я не пожалею никаких денег и засажу тебя в тюрьму как миленькую, на хороший срок, чтобы ты поняла, что все деяния наказуемы.

– Пусти, больно.

Я попыталась ударить Илью по руке, но он сжал мое ухо еще сильнее.

– Ты мне сейчас ухо оторвешь!

– Не переживай. Если я его оторву, то ты его пришьешь.

– Ухо не пришивается.

– В наше время все пришивается.

– Я не президент, и у меня нет столько денег, чтобы делать косметические операции.

– Нужно работать, тогда и будешь президентом.

– А я никогда лодырем не была. Пусти ухо, сказала. Мне больно!

Илья сжалился и отпустил. Я потерла покрасневшее ухо и посмотрела на Илью уничтожающим взглядом:

– Что ты от меня хочешь?

– Чтобы ты сказала мне правду.

– Какую правду? – В моем голосе появились истеричные нотки.

– То, что ты меня сбила.

– Я тебя…

– Я сейчас не только возьму тебя за ухо, но и оторву его.

– Это шантаж и угроза.

– Мне нет разницы. Я хочу выбить из тебя правду любыми путями.

Немного замешкавшись, я еще раз потерла больное ухо и отвела глаза в сторону:

– А ты не думал о другом варианте? Ну, что тебя никто не сбивал. Что ты сам под машины кидаешься.

– А с чего бы это мне под машины кидаться, если у меня жизнь в шоколаде?

– Вот на этот вопрос я тебе ответить не могу. Может, шоколад горький?

– Не переживай. Сладкий.

Илья взялся за голову – видимо, он почувствовал себя плохо, подошел к лестнице и облокотился о деревянные перила.

– Тебе плохо?

– Мутит. И капитально.

– Это потому, что ты рано ходить начал. Быстро ложись в кровать, а я за лекарствами съезжу.

К моему удивлению, Илья принял мои слова во внимание и тут же направился в сторону спальни.

Как только он лег на кровать, то сразу закрыл глаза, и это не могло меня не напугать.

– Илья, ты чего? Тебе совсем плохо?

– Сейчас пройдет.

– Ты меня не пугай. Если тебе совсем плохо, то ты, пожалуйста, не молчи. Говори.

– А ты что, умеешь бояться? – не открывая глаз, спросил Илья.

– Умею.

– Что-то я не заметил.

– У тебя, наверное, что-то со зрением.

– Послушай, язва! В твоей ситуации нужно сидеть тише воды, ниже травы. Сделай доброе дело: смотайся в аптеку за лекарствами. Ты, наверное, совсем позабыла, что мне требуется лечение.

– Я не позабыла. Просто ты меня отвлек своими непонятными и совершенно беспочвенными подозрениями. И вообще, я тебе уже говорила, что у тебя постельный режим. Но вместо этого ты почти голышом разгуливаешь по дому. Неудивительно, что у тебя голову ломит. Того и гляди загнешься… Но если можно – только не на моей даче!

Открыв глаза, Илья тяжело задышал и вытер выступивший на лбу пот:

– Я думал, ты уже в аптеку уехала.

– Еду.

Выйдя из комнаты, я подошла к зеркалу, причесала волосы, взяла сумочку и направилась в сторону своей машины. В ближайшей поселковой аптеке я купила необходимые лекарства и вернулась на дачу.

Зайдя в комнату, я обнаружила, что Илья поднял подушки повыше, держит в руках свой мобильный и нажимает на какие-то кнопки.

– Не знала, что у тебя есть мобильный. Хотя… Ты же у нас президент.

– Мобильные телефоны есть не только у президентов, но и у обычных людей. Ты лекарства купила?

– Купила.

Я высыпала перед Ильей все лекарства на стул и принесла стакан воды, для того чтобы он выпил таблетки, которые прописала ему Надежда Ивановна.

– Послушай, а где мои документы?

– На холодильнике.

– Неси сюда.

– Пожалуйста.

Отдав документы Илье, я слегка фыркнула и повела плечами:

– Деньги в бумажнике, можешь пересчитать. Я, между прочим, даже доллара не взяла.

– Значит, ты туда лазила.

– Ничего я не лазила!

– Тогда откуда ты знаешь, что там лежат доллары?

– А разве президент доверяет рублям?

– Сейчас время такое, что сам не знаешь, чему доверять. Ни деревянному, ни доллару, ни евро. А ты вообще-то завтрак собираешься готовить и меня кормить?

– Ты как со мной разговариваешь…

– Как?

– Как муж.

– Боже упаси! Я бы на такой в жизни не женился!

– А я бы за такого в жизни не пошла! – с ненавистью в голосе произнесла я и пошла на кухню.

– Да кто б тебя взял! Ты на себя в зеркало смотрела? – донеслось мне вслед.

– Смотрела! – крикнула я уже из кухни.

– И что ты там видела?!

– Красоту неописуемую! – В этот момент мне показалось, что нервы мои окончательно сдают.

– Ха-ха-ха… Никогда в жизни не встречал такое страшилище!

– Да пошел ты! – сказала я уже более тихо и почувствовала, как меня затрясло. – Тоже мне красавец нашелся. Страшный, как моя жизнь.

Я никогда не считала себя писаной красавицей и совершенно спокойно относилась к своей внешности. Не обязательно быть красавицей, чтобы все окружающие мужчины падали штабелями. Самое главное – уметь себя преподнести и вести себя так, будто весь мир крутится только вокруг тебя, как вокруг оси.

И ничего, что мои формы не соответствуют параметрам модели! Если к ним присмотреться, то можно найти в них столько всего соблазнительного. Ведь эти руки так умеют ласкать, а эти губы могут таять в поцелуе. А эти каштановые волосы… Они так рассыпаются по плечам. И пусть никто в жизни не сказал мне, что у меня очень красивые глаза. Ерунда, главное, что в них есть блеск и кураж. Важно выражение глаз. Важна сущность, а не оболочка. Пусть я не топ-модель, зато у меня очень красивая, широкая улыбка, как у настоящей кинозвезды. Эту улыбку я отрабатывала у зеркала многочасовыми репетициями. Вот результат и налицо. В девушке главное не красота, а шарм и уверенность в себе. И я, кстати, никогда не обращала внимания на критику. Я прислушивалась к мнению только близких людей и научилась пропускать мимо ушей мнение толпы. Я никогда не хотела быть одной из этой толпы. Я хотела быть выше ее и мечтала научиться жить так, чтобы не считаться с ее мнением.

Сделав нехитрый салат, я достала из холодильника курицу и приготовила куриный бульон. Затем вновь прошла в комнату и посмотрела на Илью, который по-прежнему держал в руке мобильный телефон – играл на нем в какую-то игру. Увидев меня, он тут же поднял голову и отвлекся от игры.

– У тебя подзарядка есть, а то у меня телефон разряжается?

Я подошла ближе, посмотрела на модель телефона, который держал в руках Илья, и мотнула головой.

– Есть. А ты знаешь, что тебе в игры играть нельзя? – спросила я голосом строгой медсестры.

– С чего бы это?

– С того, что ты зрение напрягаешь.

Илья протянул мне свой телефон, для того чтобы я поставила его на подзарядку, и усмехнулся:

– Надо же… Какая же ты заботливая! Не хочешь в тюрьму… Оно и правильно. Женская тюрьма – страшная штука. Я там не был, но очень много наслышан. А ты что-нибудь про нее слышала?

– Про что? – Мне показалось, что у меня потемнело в глазах.

– Про женскую тюрьму.

– Послушай, хватит. Это не смешно.

– А никто и не смеется. Все это очень и очень даже серьезно.

Собрав всю свою силу воли в кулак, я постаралась сдержать себя от взаимных упреков и перевела разговор на другую тему:

– Тебе завтрак в постель принести?

– А что у нас на завтрак?

– Салат и куриный бульон. Кстати, бульон придает особые силы.

– Тащи прямо сюда. Бульон мне действительно не помешает, а то я окончательно обессилел.

Взяв поднос, я расставила на нем завтрак. Принесла в спальню и поставила поднос на стул рядом с постелью.

– А ты не хочешь за компанию? – Всем своим видом Илья показывал, что он голоден.

– Нет.

– А что так?

– Компания не нравится.

С этими словами я вышла из комнаты, взяла ведро и направилась во двор. Пора было заняться тем, ради чего я, собственно, и поехала на дачу, – собирать сливы. Через час непосильного труда я увидела, что к забору подошла Надежда Ивановна. Она поздоровалась и спросила:

– Светлана, я смотрю, у тебя в этом году урожай очень хороший…

– Не жалуюсь. Хотите, вам слив дам?

– Да мне свои девать некуда. Как там поживает наш больной?

– Наш больной соблюдает постельный режим и ест куриный бульон.

– Куриный бульон – это хорошо.

– Думаю, не за горами тот день, когда он начнет бегать. Скорее бы уже, а то больной мужчина – это такая эмоциональная нагрузка.

– Смотри, чтобы к другой не убежал, – рассмеялась соседка.

Этот вопрос привел меня в минутное замешательство, но я не могла не высказать свое мнение:

– Да пусть катится на все четыре стороны!

– Зачем ты так?

– Надоел уже. – Я почувствовала, что просто не могу скрыть свое раздражение по поводу личности, находящейся в моем доме.

– Не стоит так с мужиками. Я своему бывшему мужу при любой ссоре тоже говорила, чтобы он катился на все четыре стороны. А мужики же, они как колобки – не понравилось, дальше покатился, где печь жарче. Так вот, мой и укатился десять лет назад да в другом месте остановился. И сколько я его ни звала, ни уговаривала, бесполезно. Это я к тому говорю, что в отношениях с мужчинами нужно быть осторожнее. Нельзя перегибать палку, иначе можно потерять то, что имеешь. Обычно начинаешь ценить того, кто был рядом, уже только тогда, когда потеряешь.

– Вы говорите про брак, а у нас совсем другие отношения. – Я сделала такое выражение лица, что у моей соседки тут же пропало желание продолжать тему.

– Он таблетки пил?

– Пил. Да вы пойдите его осмотрите. Сделайте укол. Он уже ждет-дожидается, когда утренний врачебный обход начнется.

– Собственно, я за этим и пришла.

Надежда Ивановна пошла в дом, а я продолжила собирать сливы. Признаться честно, сбор слив больше не шел мне в голову, а все мысли были направлены в дом. Я опасалась, что Илья сболтнет что-нибудь лишнее и что это лишнее быстро разнесется по всему дачному поселку. Не выдержав, я все же зашла в дом и прошла в комнату, где моя соседка обследовала Илью.

– Надежда Ивановна, ну как он? – спросила я, улыбнувшись. – Жить будет?

– Да куда он денется! Влюбится и женится, – весело ответила женщина.

– Капельницу будете ставить?

– Думаю, обойдемся без капельницы. Я ему один внутривенный укол сделала и один внутримышечный. Таблетки он пьет. Самое главное сейчас – постельный режим. Если он будет его соблюдать, быстро встанет на ноги.

– Так вы ему это объясните.

– А он что, не соблюдает?

– Гарцует по дому, словно рысак. Не остановишь.

– Какой еще рысак?! – влез в разговор Илья.

– Обыкновенный. Я сплю, а ты ни свет ни заря носишься по двору.

– Я?! – Илья раздул ноздри.

– Ты.

– Да я просто пошел твою машину посмотреть.

– А что на нее смотреть? Ты же прекрасно слышал, что у тебя постельный режим.

– Света совершенно права, – поддержала меня Надежда Ивановна. – Илья, если вы не будете соблюдать предписания врача, то мы вместе со Светой отправим вас в больницу. Со здоровьем нельзя шутить. Вы зря так относитесь к тому, что может иметь самые серьезные последствия.

– Если Света сдаст меня в больницу, то я отправлю ее в другое место, где ей тоже будет не сахар.

– Если вы не хотите в больницу, то соблюдайте постельный режим. Это не так тяжело. Вставайте только по нужде, – как-то спешно сказала женщина, словно боялась нашей дальнейшей перепалки. – Света, а у тебя что, телевизора нет?

– Нет.

– Как же так?

– Мне всегда казалось, что на даче незачем иметь телевизор. Самое главное – природа, а телевизор можно посмотреть и в городской квартире.

– Я привыкла к телевизору в любых условиях.

– Так вы на даче все лето живете, а я в основном на выходные наведываюсь. Меня уже три раза грабили. Правда, здесь особенно выносить нечего, но все равно, неприятно – напакостят. Так что если бы телевизор и был, то его бы уже давно унесли. – Я как-то заметно напряглась и кинула быстрый взгляд на Илью:

– Да и не стоит ему больную голову загружать. Ему тишина нужна. При сотрясении мозга ни читать нельзя, ни телевизор смотреть. Ему даже думать нельзя!

– А может, ты мне еще что-нибудь пропишешь? – язвительно заметил Илья.

– Я не врач, чтобы что-то прописывать. А мозги тебе и в самом деле загружать не стоит. Так что расслабься, ни о чем не думай и получай удовольствие от жизни.

Опешивший от моих слов Илья не смог произнести ни единого звука, зато Надежда Ивановна от души рассмеялась и направилась к выходу:

– Ладно, мне пора. На сегодня я свою миссию выполнила. И все же, Света, ты чересчур категорична. Ему действительно не стоит целый день сидеть перед телевизором, но хоть один фильм посмотреть вполне можно. Если есть приемник, можешь ему ненадолго давать, пусть слушает какую-нибудь передачу. А вот читать ему категорически нельзя. Рано еще.

Вручив женщине деньги, я открыла входную дверь и вышла во двор ее проводить. У самой калитки соседка встала и сказала вполголоса:

– Света, ты сильно не нервничай и внимания на его выходки не обращай. Мужики, когда болеют, жутко вредные и капризные. Хуже маленьких детей. Всю душу вытрясут, пока на поправку пойдут. Так что близко к сердцу не бери и не расстраивайся.

– Спасибо на добром слове.