Люби меня по-французски (ЛП)

Глава 19

Вечеринка по случаю помолвки Жиля и Лизетты, была тем типом мероприятий, которые я бы хотела планировать. В действительности, я сделала кучу фотографий и была взволнованна, когда думала, что покажу их Коко. В своей голове я составила список возможных мест Детройта, где была бы возможна свадьба в провансальском стиле на открытом воздухе, хотя воссоздание внешнего вида этого места и то, как оно ощущается, может быть проблемой. Цвета, свет, вкусы, структура... они все были настолько специфичными именно для этой части мира. Но было то, что я могла скопировать — столы для четырех гостей с широкими стульями, антикварные кружевные скатерти, лаванда и полевые цветы на столе.

Это занимало мою голову большую часть вечера, что было хорошо. Мне нужно было что-то, чтобы отвлечься от Лукаса, чье появление в летнем костюме пшеничного цвета, светло-голубой рубашке и ГАЛСТУКЕ, конкурировало с окружающей обстановкой. Он был чисто выбрит, и у меня возникло сильное желание несколько раз потереться об его подбородок. И желание облизать его. Да, оно тоже у меня было.

Я поддерживала болтовню о своей работе, чтобы не сломаться, и он слушал с интересом, не жалуясь, когда я бродила с фотоаппаратом. Но мое «Я Полностью В Порядке, Правда» забрало у меня все силы — я была истощена к тому времени, как все расселись, чтобы ужинать, я не была уверена, как долго я еще могу держать видимость, что у меня все хорошо.

Мы сидели за длинным главным столом с семьей, и еда выглядела привлекательно, но я не была голодна. Я наложила еду, в основном, просто перемещая ее по своей тарелке.

Во время десерта Лукас спросил меня, все ли в порядке.

— Конечно. — Подняв бокал, я сделала изрядный глоток.

— Ты кажешься тихой, — сказал он, проведя пальцем над ремешком моего ярко-розового платья.

Я поставила бокал.

— Просто задумалась.

— О чем ты думаешь?

Не смей, Миа Девин. Не смей, черт побери…

— Эм... — Я сделала еще один глоток вина, который дал мне время придумать допустимый ответ. — О том, что осталось в парижском списке. У меня будет только три дня, когда я вернусь, на самом деле, два с половиной, в зависимости от того, когда придет поезд. — Мой голос звучал ужасно неестественно для меня.

— Верно. Ты уезжаешь во вторник, ага.

— Ага. Назад в реальность. — Я нацепила яркую улыбку, как в рекламе зубной пасты.

Его губы дернулись, но это не была его обычная улыбка.

— Похоже на то. В субботу ночью я буду работать в «Бивере», так что…

— Все в порядке, — щебетала я. Давай, Миа. Больше энтузиазма, ты можешь сделать это. — Теперь, когда ты показал мне, как передвигаться, я буду в порядке сама по себе. Не беспокойся.

— Я просто собирался сказать, что мы можем сесть на ранний поезд завтра. — В его глазах было беспокойство, Лукас с осторожностью меня изучал. — Но... ты имеешь в виду, что больше не хочешь тусоваться вместе, когда мы вернемся в Париж?

Больше вина. Вот и все. Выпить до последней капли.

— Эм, нет, не совсем. — Я теребила ножку моего пустого бокала. — Я имела в виду, что тебе больше не нужно играть в гида. Я могу справиться сама.

Тишина.

— Ты правда этого хочешь?

Конечно нет, глупенький.

Я открыла рот, чтобы продолжить вечернее достойное-не-меньше-чем-Оскара представление, но Лукас все разрушил, ответив на свой же вопрос.

— Потому что я буду очень опечален, если это так и есть.

О нет. О, Господи. Слезы на подходе.

Отчаянно я оглядела стол. Где, черт побери, бутылка вина? Другие члены семьи болтали и не замечали разворачивающейся между нами драмы, но я знала, что, если не встану и не уйду, плотину внутри меня прорвет.

— Миа? — Лукас потянулся к моей руке.

— Извини. — Отодвинув стул, я подпрыгнула и промчалась мимо других столов, вдоль бассейна, обошла вокруг, к другой части дома. Я бежала в темноте, заставляя ноги передвигаться на каблуках так быстро, как я могла, благодарная, что в старшей школе я занималась бегом и до сих пор имела привычку делать физические упражнения. Через сад — вы когда-нибудь пробовали бежать по гравию? Это отстой, и тем более, в обуви не для бега. Дальше я пробежала мимо фонтана и весь путь к задней части оливковой рощи. Я бежала так быстро, что даже не могла плакать, легкие угрожали вырваться, а в боку кололо. Когда я достигла границы виноградника, я рухнула с краю старой каменной пристройки.

Положив щеку на холодную грубую поверхность, я ударила рукой об камень и зарыдала. Я плакала так же сильно, как когда Такер отменил нашу свадьбу, но самое безумное, что сейчас я чувствовала себя еще печальней. В отличие от слез, что были тогда, эти были подпитаны только разбитым сердцем, без злости, сожаления или стыда, чтобы разбавить их.

— Миа! — голос Лукаса эхом раздавался по роще. Он мог меня видеть? Я подавила рыдания, но мгновение спустя я услышала его быструю поступь, и затем ощутила его руку на моей спине. — Миа, о боже мой. Ты в порядке? Иди сюда, пожалуйста.

Может, это была ошибка, но я позволила ему повернуть меня в своих руках и на протяжении целой минуты тихо плакала на его плече. Он крепко держал меня, потирая мою спину, ничего не говоря. Когда дрожь замедлилась, он нежно покачивал меня и поцеловал макушку головы. Я подняла свое заплаканное лицо с его груди, и он поцеловал обе мои мокрые щеки. Затем мой лоб.

Перестань делать эти милые вещи. Я уже влюблена в тебя, и ты делаешь все только хуже.

Но я не смогла ничего сказать, потому что его рот был на моем, а его руки были вокруг меня, и наши тела были прижаты друг к другу так, что это превращало мою безнадежность в отчаяние, заставляя меня жадно поглощать то, что он хотел мне дать. Я хотела этого. Я хотела этого сейчас, и мне плевать на расплату.

Подпрыгнув, я обхватила его ногами за талию и целовала его с яростным желанием, сжимая его волосы в кулаках, кусая его губы, хватая ртом воздух. Его руки нащупали мою задницу, и он прижал меня к себе, так что я могла ощущать его член, выпирающий через одежду. Этого было недостаточно. Недостаточно.

Он прижал меня спиной к каменной стене, и я знала, что сойду с ума, если он не окажется внутри меня.

— Лукас, я хочу, чтобы ты трахнул меня. Сейчас, — приказала я у его губ.

Он не боролся с этим. Опустив мои ноги на землю, он расстегнул свои брюки, пока я скидывала свое нижнее белье. Через две секунды он поднял мое платье, и снова прижал меня к стене, только на этот раз его член уже погружался в меня.

Наши рты были в сантиметрах друг от друга, обжигая горячим дыханием. Моя страсть к нему была настолько огромна, что мне казалось, что моя кожа не выдержит этого, и я могу взорваться в любую секунду. Каждый раз, когда мы были вместе, был невероятным, но этот был каким-то другим. Он был неистовым, тревожным, движимый болью так же, как и возбуждением.

Он ощущался как последний раз. Как гребаное прощание.

Что, если так оно и есть? Что, если это, правда, прощание?

Я прижалась к нему, и он вбивался в меня жестко и быстро, затем притянул меня крепче к себе, потираясь своим телом о мое.

— О боже, Лукас, — я задыхалась. — Я сейчас кончу...

— Я хочу тебя, — зарычал он. — Я хочу, чтобы ты кончила на мой член. Я хочу ощутить это. Затем я кончу внутри тебя сильно.

Моя голова ударилась о каменную стену, когда оргазм накрыл меня, и с каждым сокращением моего тела вокруг его, слова проносились в моей голове... черт, да, о, мой, бог, вот так, ты, чертовски изумительный, я не могу остановиться...

Он застонал и сильнее прижал меня к стене, опустив лицо к моей шее и полностью заполняя меня. Я ощущала его — ощущала пульсацию его оргазма, как будто это был мой собственный, и я обхватила его ногами, а его голову руками, мое сердце барабанило в груди. Я открыла глаза и подняла взгляд к небу.

Я видела звезды, которые еще даже не были рождены.

Боже, я люблю тебя.

И это случилось, в одну секунду это было в моей голове, а в следующую на губах. Это что-то похожее на кино, когда вы знаете, что героиня собирается сделать что-то глупое, и в замедленном движении вытягиваете руку к экрану, крича: нееееееееееееееееееееееет!

— Боже, я люблю тебя.

Как только слова вырвались, я замерла.

Лукас поднял голову.

— Что?

— О боже мой. — Меня захлестнула волна смущения, щеки покраснели от стыда. — О боже мой, я не имела это в виду.

— Подожди. — Он закрыл глаза на мгновение. — Ты не имела это в виду? Или ты не имела в виду, сказать это?

— Я-Я, — я хныкала в отвратительном, унизительном мучении. — Просто я немного потрясена сейчас. — Я опустила взгляд туда, где были соединены наши тела. — Я совсем не в состоянии думать. Может, мы будем считать этот разговор, эм...

Опустив мои ступни на землю, он вышел из меня, и я мгновенно почувствовала, как теплая влажность от наших тел побежала по внутренней стороне моего бедра.

— Ох, дерьмо. — Я убрала платье в сторону от своих ног.

— Извини насчет этого. Эм, хочешь, чтобы я принес полотенце или еще что-то?

Я покачала головой.

— Нет, все в порядке. Но как думаешь, я могу попасть в дом и остаться незамеченной? Мне нужно переодеть платье и я, вероятно, также должна привести в порядок лицо. — Я даже не хотела думать, что с моим макияжем.

— Да, я думаю, что мы можем войти в дом незамеченными. Но, Миа... — он провел рукой по своим волосам. — Нам нужно поговорить.

Я посмотрела через его плечо, за виноградник, как будто стремительно нестись к ограде и отправиться в направлении Парижа пешком было вариантом.

О боже. Как, черт побери, я собираюсь это объяснять?

#

Наверху, в комнате, я повесила грязное платье в шкаф и переоделась в то, в котором была вчера вечером. Я также сняла туфли, чтобы идти босиком. В ванной я вымыла лицо и плеснула на него холодной водой, но мои глаза все еще выглядели немного опухшими. Я нанесла макияж, воспользовавшись карандашом и бальзамом для губ, и привела в порядок волосы.

Ладно, думай. Как я собираюсь выкрутиться из этого?

У меня было два варианта — лучшие, что я могла сказать. Я могла быть честной и сказать, что у меня к нему сильные чувства, что было очень смущающим и подавляющим, или я могла притвориться, что это всего лишь эмоциональная реакция на секс и попробовать свести это к шутке. Может, я могла попытаться прочитать его первым. Он не казался взбешенным. Возможно, мое достоинство будет спасено, несмотря на то, что Иисус, оно и так уже пострадало за последнее время.

Лукас встретил меня у подножия лестницы и протянул бокал красного вина.

— Вот. Это одно из наших.

— Спасибо тебе. — Если он разобьет мне сердце, по крайней мере, он сделает это за бокалом хорошего вина.

— Итак, я подумал, что, может, мы сядем у бассейна? Там не так шумно. — Лукас придержал дверь для меня, когда мы направились к бассейну. На террасе он выбрал двойные лежаки с видом на вечеринку, где друзья Жиля и Лизетты задержались на десерт и напитки. С наружных колонок доносилась песня Ланы Дель Рей «Dark Paradise», песня, которую я раньше любила, но сейчас она казалась плохим предзнаменованием.

Я откинулась и скрестила ноги в лодыжках, удерживая свой бокал с вином на животе. Лукас сидел рядом со мной и на минуту уставился на мою ногу, ничего не говоря.

О боже. О черт. Это было слишком. Я напугала его, и он понял, что я сумасшедшая, находящаяся на реабилитации, и бросит меня как горячий круассан.

Я сделала глубокий вдох и изобразила улыбку.

— Не обращай внимания на все, что я говорю после секса, как например, это.

Он посмотрел на меня, его брови нахмурены.

— Почему нет?

— Потому что я открываю свой рот и оттуда вылетают всякие сумасшедшие вещи. — Я махнула рукой в воздухе. — Это очень смущает.

Он покачал головой.

— Ты не должна быть смущена по поводу того, что сказала.

— Ну, немного поздно для этого, но в любом случае, я не хочу, чтобы ты об этом думал, хорошо? Я просто была, эм... счастлива. — Святое дерьмо, как я могла сделать это еще более неловким?

— Да ладно тебе, Миа. — Он сжал мою лодыжку. — Эти последние несколько дней с тобой тоже вскружили мне голову... Я не знаю, что делать с этим. Прежде, со мной ничего подобного не случалось.

— Со мной тоже. — Я сделала глоток вина. — Но опять же, я никогда не была в таких переходных отношениях.

Лукас нахмурился.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, ты знаешь... у нас обоих были тяжелые разрывы. Я имею в виду, я должна была выйти замуж на прошлой неделе, и ты недавно расстался с тем, с кем встречался три года. Я думаю, что мы оба заслужили веселое мимолетное увлечение. — Глоток. Глоток.

— Это не переходные отношения, Миа. По крайней мере, не для меня. — Он был такой обиженный, что я чуть не выдала себя.

— Ладно, может, не совсем переходные отношения, но что бы это ни было, я знаю, что это просто развлечение. — Я снова подняла бокал к губам, но он схватил его, поставил на землю рядом со своим и взял меня за руки.

— Я чувствую что-то настоящее к тебе, Миа.

Я поморщилась.

— Пожалуйста, только не говори это потому, что я была сбита с толку, и из меня вылетело «я тебя люблю». Ты не должен.

— Я не просто говорю это. Слушай, я продолжал говорить себе, что не должен пользоваться тобой, что ты уязвима и не в том состоянии, чтобы принимать правильные решения. Но... я не мог перестать чувствовать это. Я хочу быть с тобой. — Он был серьезен. Я видела это. Слышала это. Чувствовала это.

Я вздохнула, отпуская притворство.

— Лукас, ты не воспользовался мной. Я знала, что каждый мой шаг был осознанным. — Я сглотнула, мое горло сжалось. — И я знаю, что это закончится, когда я уеду, поэтому это тяжело.

— Почему это должно закончиться, когда ты уедешь? — Лукас сжал мою руку. — Я живу в Нью-Йорке. Детройт не так далеко. Ты говоришь, что больше не хочешь никогда видеть меня?

— Конечно, я хочу снова тебя увидеть. Но что хорошего выйдет из этого?

Он покачал головой.

— Ты не слышишь меня.

— Мы хотим разного, Лукас. Я знаю, что ты решишь, что я сумасшедшая, что думаю так далеко наперед, но когда-нибудь я хочу выйти замуж. Я хочу семью. Я хочу дом, где бы он ни был. Ты этого не хочешь.

— Но ты говоришь о «когда-нибудь», в далеком будущем. Ты даже не знаешь, когда это будет.

Я покачала головой.

— Для меня это не такое уж далекое будущее. В этом году мне исполнится двадцать восемь. Я бы хотела, чтобы у меня появилась семья к тому времени, как мне исполнится тридцать. Это уже через два года.

— Почему ты устанавливаешь какие-то сроки? — злость и раздражение окрасили его слова. — Почему ты не можешь просто наслаждаться жизнью, когда она идет своим чередом?

— Это не сроки, Лукас, это мечта. И это моя жизнь, ясно? Просто потому, что ты не хочешь этого, это не значит, что я не должна хотеть этого.

— Я не говорил, что ты не должна хотеть это, я просто, — Лукас поднял руку и почесал заднюю часть своей шеи. — Боже, я не понимаю, почему ты зациклена на таком будущем. Ты не знаешь, каким оно будет — никто не знает. Жизнь может закончиться завтра. Мы можем наслаждаться тем, что у нас есть сейчас без того, чтобы выбирать ипотеку или имена нашим детям, или покупать собаку.

Я знала, что он имел в виду, но я не хотела так жить.

— Я понимаю, о чем ты говоришь. Но для меня то, что есть у нас сейчас, должно вырасти во что-то другое, во что-то большее. — Я положила одну руку на свою грудь. — Я знаю, что тебе тяжело понять, но мне важно принять на себя обязательства перед кем-то. Это не должно случиться сегодня или завтра, но это должно быть возможным.

Лукас вздохнул и на мгновение закрыл глаза.

— Я просто хочу провести с тобой больше времени, Миа. Я никогда не чувствовал себя таким завороженным кем-либо.

— Правда? — я взяла перерыв от Сильной меня и позволила себе на мгновение быть Польщённой.

— Да. Ты восхитительная. Я имею в виду, если убрать в сторону твое безумное стремление каждую минуту планировать все детали твоей жизни, вплоть до смерти, ты самый интересный человек, которого я когда-либо встречал. И ты красива и умна, ты забавная и боже, ты горяча в постели.

О да. Как же восхитительно быть польщенной.

— И на кухне?

Он искоса улыбнулся мне.

— И на кухне. И в гостиной. И в душе, на вилле, и фруктовом саду.

Фруктовый сад. Черт. Мое тело невольно задрожало.

Он снова взял меня за руку.

— Миа, с тобой я могу быть самим собой, как я никогда не был с кем-то другим. Во всем.

Я точно знала, что он имел в виду, потому что я чувствовала то же самое, но я не услышала того, что мне нужно было услышать. Чтобы избежать погружения в безнадежность или снова не разразиться слезами, я пошутила:

— Ты счастлив, только потому, что я позволила тебе связать меня.

— Нет, не только поэтому. Ну, да, я счастлив, что ты позволила мне связать себя, но это не все, что я имел в виду. — Он покачал головой из стороны в сторону. — Я думаю, что солгу, если скажу, что секс не имеет ничего общего с этим — я люблю то, что ты не испугалась.

— Я никогда не боюсь, когда я с тобой, — сказала я честно. — Ни одно мгновение.

— И я люблю, что ты такая страстная, желающая и крикливая в сексе — я никогда не был с такой, как ты, кто точно знает, чего хочет и не боится попросить этого. Или взять это. — Он провел рукой вверх по моей ноге. — Быть с тобой... — он покачал головой. — Я не могу описать это. Но, о боже.

Я грустно улыбнулась.

— Не беспокойся, секс многое значит и для меня. Я думаю, что ты испортил меня для жизни.

Он сжал мое бедро.

— Хорошо.

Я снова легла назад, скрестив руки на груди. Разговор о сексе не помогал нам — мы оба слишком сильно его любили. Химия между нами была впечатляющей.

— Нет, Лукас. Это не хорошо. Я проболталась о том, что чувствую к тебе, но мы хотим разного — может, не в сексуальном плане, — но по большому счету. В жизни. И никто из на нас не хочет меняться. — Я погрузила ногти в свои плечи.

Скажи мне, что я не права. Отрицай это. Пожалуйста.

Лукас сказал тихо:

— Я просто не могу понять, почему мы не можем попробовать, не зная, какой результат в итоге получим. Я думаю, что могу сделать тебя счастливой.

Мои внутренности сжались. Боже, он делает все таким чертовски сложным.

— Я знаю, что ты можешь, Лукас. Но я покончила с обычными свиданиями. Мне не интересно просто дурачиться — мне нужно знать, что мы к чему-то движемся. И, возможно, это делает меня сумасшедшей, учитывая через что я только что прошла, но вот такая я. — Моя нижняя губа дрожала, а желудок скрутило. — А ты не такой.

Скажи, что ты изменишься, скажи, что я стою этого.

Но он ничего не сказал. Целую минуту Лукас смотрел на свою руку, лежащую на моей ноге.

— Я не права? — спросила я тихо.

Он покачал головой.

— Я не хочу давать тебе обещаний, которые не смогу сдержать. Это будет нечестно, особенно после всего, через что ты прошла.

— Тогда это все, что между нами будет. — Я свесила ноги с шезлонга. Ко мне быстро подступал поток слез, и я хотела скорее уйти, чтобы я могла поплакать в одиночестве, но он схватил меня за руку.

— Пожалуйста, Миа. — Его голос надломился, и это почти разрушило меня. — Не уходи.

— Я должна, Лукас. Я приехала сюда, чтобы стать сильной, чтобы снова начать наслаждаться жизнью самой по себе. Но вместо этого, я влюбилась в тебя, и понимания, что я должна уйти — достаточно, чтобы сломить меня. Отпусти меня, Лукас.

Не отпускай меня. Пожалуйста.

Но он отпустил.