Любимая помощница инквизитора

Глава третья Первый день

Тетя провозилась со мной почти целый день. И когда она наконец ушла, я чувствовала себя выжатой как лимон. И к тому же еще и голодной. С последним помогла Агата.

Она показала мне дом, основные комнаты и помещения, а потом познакомила с командой слуг. Люди оказались приятные, хоть и все как на подбор сдержанные и неразговорчивые.

Похоже, я сюда впишусь.

Мы вместе поужинали, и я отправилась в свою новую комнату. Вот только оставшись наедине с собой, поняла, что слова тети въелись в мое сознание. И все чудилось, что сейчас в комнату войдет инквизитор и я не буду иметь права ему отказать. Дверь в спальню запиралась изнутри на ключ, но что магу разрушения стоит отменить замок?

Так и проворочалась полночи, пока все же не заснула. Но и тут вместо покоя мне снилось, как полыхал шартонский дворец. Как на улицах собирались толпы восставших, разрушавших все на своем пути. Как рычал над головами дракон. Как меня закутали с головой в чужой плащ. Как я плакала и брыкалась, когда меня погрузили, как мешок, в карету. И даже последний раз не дали увидеть родителей. Не дали попрощаться.

От стука в дверь я подскочила. Мокрая прядь прилипла ко лбу, а ночная сорочка, как и постель, была безбожно смята. Я засуетилась, думая, надо ли бросаться одеваться или достаточно накинуть халат. Перед тем как наряжаться, хотелось бы привести себя в порядок. Но и открывать в халате в чужом доме было бы неприлично.

– Минутку! – крикнула я, бессмысленно бегая по комнате.

– Леа, – раздался из-за двери голос Реннголда. – Я жду тебя внизу. Будь готова через двадцать минут.

– Да, шеф!

Интересно, он прям по часам будет засекать?

Хотя, может, и будет!

Залетев в ванную, я умылась и стащила сорочку. Затем подобрала волосы и затянула в строгий пучок. Из платьев выбрала самое простое и строгое. Благо новые наряды Маргарет принесет только вечером, а мои обычные платья не поражали роскошью.

В целом выглядела я скучно и совсем не соблазнительно. Полная противоположность советам тети. Но зато инквизитору не придут в голову нехорошие мысли. Во всяком случае, я очень на это надеялась.

Пока шла из комнаты по коридору, жутко нервничала. В двадцать минут я, кажется, уложилась. Но все равно дрожала как осиновый лист.

Реннголд ждал в гостиной. Сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и попивал из чашки кофе. На столике перед ним была пара тарелок, блюдо с лепешками и корзинка с фруктами.

– Позавтракай, – предложил инквизитор.

Я послушно опустилась на стул и собралась и впрямь поесть, но руки дрожали. Я не могла справиться с вилкой, как малолетний ребенок. Подцепила одну лепешку, но она упала на стол. Я ее таки поймала и отправила в тарелку, но скатерть успела испачкаться.

Реннголд или не заметил, или не подал виду.

– Скажи, ты знаешь, чем занимается инквизиция? – поинтересовался он, отпив из чашки.

– Ловит врагов государства? – Надеюсь, я правильно сформулировала.

– А кто у нас враги государства?

Чтобы выиграть время, я принялась жевать лепешку. Не ждет же он, что я буду говорить с набитым ртом? Инквизитор наблюдал за мной своими черными глазами, а затем ответил сам:

– Шпионы, революционеры, торговцы запрещенными артефактами, оружием или зельями. Все, кто активно выступает против существующего порядка и его императорского величества.

«А еще те, кому не повезло родиться не с той магией», – добавила я про себя.

– Что ты думаешь о перевороте в Шартоне? – вдруг спросил инквизитор.

Внутри похолодело, и в горле застрял кусок. Я нервно сглотнула и, облизав пересохшие губы, выговорила заученное:

– Королевская династия веками угнетала ферийцев. Поэтому повстанцы свергли короля, и теперь страной правит Совет при поддержке нашего великого императора.

О том, что революционеры снабжались из империи и после переворота Ферия, по сути, стала колонией, я, конечно, говорить не стала.

– Но твоя семья поддерживала короля, – заметил Реннголд, не сводя с меня взгляда.

– Мои родители верили, что обладатели редкой магии созидания не могут быть злом.

Это была правда. Но не все разделяли их веру, и во время переворота не только члены королевской семьи, но и почти все маги-созидатели были убиты.

– Созидание опаснее разрушения, – проговорил инквизитор и, заметив мое удивление, пояснил: – Я могу отменить только то, что уже существует.

Он взял из корзины яблоко. Через мгновение его окутало черной дымкой, и оно исчезло.

– Все. – Реннголд щелкнул свободными пальцами. – Больше я ничего не могу сделать. Яблока нет, и моя сила закончена. А вот созидатель может сотворить сколько угодно таких яблок. И не только яблок, но и смертельно опасного оружия. Разрушение ограничено, а созидание – нет.

Мне хотелось ответить, что людей надо судить за совершенные преступления, а не за возможность их совершить. При всей своей силе это не ферийские созидатели напали на соседнюю страну.

– Вы правы. – Я кивнула, надеясь, что на этом опасная тема будет закрыта.

– Король Бернард был против торговли с империей, – продолжал странный разговор инквизитор. – А Совет, наоборот, активно нас поддерживает.

«Поддерживает» на самом деле означало «смотрит в рот великому инквизитору и делает все, что через него прикажет император». Еще немного, и Ферия окончательно утратит независимость.

– Это, безусловно, на благо, – сказала я и отправила в рот еще один кусок лепешки, чтобы Реннголд не понял, что я вру. Но он все равно насторожился.

– Ты считаешь, торговые связи – это плохо?

– Нет. – Я мотнула головой. – Нет, когда это равноценный обмен.

И прикусила язык. А то меня сейчас понесет, и начну рассказывать, как империя вытягивает из Ферии драгоценные металлы, минералы и шелка. А в обмен привезла на мою родину вредные артефакты, бордели и игорные дома.

– Что ты хочешь сказать? – Он, конечно, не мог не спросить.

Ну вот и все. Прокололась на первом же разговоре. Ну хорошо, на втором. Но от этого было не легче.

– После открытия границ Ферию наводнили нечистые на руку люди. Раньше я думала, что, когда вырасту, смогу вернуться. Но сейчас уже сомневаюсь. Слухи о Шартоне ходят тревожные.

– И ты считаешь, в этом виновата империя?

Я обреченно дернула плечами. Скажу «да», и вот она я – враг государства. Скажу «нет», и Реннголд мне не поверит.

– Не знаю. – Я отвела взгляд.

Что ж, будь что будет. Теперь поздно. Слово не воробей. И если не хватает ума промолчать, то так мне и надо.

В комнате повисла пауза. Инквизитор поставил чашку на столик и, поднявшись, как ни в чем не бывало сказал:

– Если ты доела, то пойдем, покажу рабочее место.

От груди отлегло, как будто меня разом перестали душить и прижимать к полу. Не знаю, что было в голове у Реннголда, но, похоже, он не собирался отправлять меня за решетку за неподобающие взгляды. По крайней мере, сегодня.

Мы вышли в коридор, и тут выяснилось, что здание инквизиции и резиденцию Реннголда соединял подземный туннель. Так что можно ходить на работу и обратно, минуя улицу. Удобно и на случай разного рода непогоды, как природной, так и общественной.

В здании было три основных этажа, не считая бездонного подвала. На первом располагались кабинеты инквизиторов низкого ранга, зал для посетителей и несколько простых допросных (непростые были все в том же подвале). На втором этаже был архив. А на третьем работали инквизиторы высокого ранга и сам Реннголд.

Его приемная состояла из трех помещений, примыкавших друг к другу и соединенных между собой дверьми. В центральном кабинете стояли рабочий стол великого инквизитора и полки с книгами и свитками. В кабинет слева Реннголд велел поставить стол для меня. Здесь же были диванчик для посетителей и столик с магической горелкой, видимо, для кофе. А в помещении справа обнаружились простенькая уборная и шкаф для одежды. Туда Реннголд повесил свой плащ.

– Ну как? – поинтересовался он, пока я осматривалась.

Он встал ко мне так близко, что я почувствовала кожей тепло, исходившее от его мощного тела. Сразу вспомнились научения тети, и я отодвинулась.

– Удобно.

– Прежде чем приступишь, нужно уладить последнюю формальность.

Реннголд взял со стола бумагу и протянул мне.

– Это клятва о неразглашении государственных тайн, к которым у тебя отныне будет доступ.

Да кому и чего я буду разглашать? Тете Маргарет, что ли?

Я взяла перо, лежавшее на столе инквизитора, и, обмакнув в чернильницу, подписала.

– А это договор найма. – Он выдал еще одну бумагу.

Здесь значилось такое жалованье, что я чуть не поперхнулась воздухом. Мне предлагалось в месяц столько, столько тетя зарабатывала за год!

– Устраивает? – поинтересовался Реннголд.

Помимо зарплаты в договоре были прописаны готовность к работе в любое время суток и обязательство исполнять все поручения инквизитора, не задавая вопросов.

– А выходные у меня будут? – поинтересовалась я, поднимая глаза.

– Конечно. – Реннголд кивнул. – Но бывают случаи, когда от них приходится отказываться. Так что без жалоб.

Что ж, за такие деньжищи инквизиция могла требовать, чтобы ей служили даже во сне.

– Здесь написано: быть все время на связи. – Я оторвала взгляд от бумаги. – Но это же невозможно.

Реннголд подошел к столу и вытащил из верхнего ящика широкий серебряный браслет с блестящими каменьями.

– Давай левую руку, – попросил он.

Я послушалась. Его теплые пальцы скользнули по запястью, защелкивая на нем браслет.