Любимая советника

Миранда Бриджес

Любимая советника

Серия: Дом Каймар (книга 4)

Автор: Миранда Бриджес

Название на русском: Любимая советника

Серия: Дом Каймар_4

Перевод: Mira Cruz, Andgi

Редакторы: Eva_Ber, Nikkoletta

Обложка: Xeksany

Оформление:

Eva_Ber

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.

Спасибо.

Глава 1

Я не знаю, кто выглядит более обеспокоенным: Лия, которая ждет ребенка, Варек, отец ребенка, или Морган — тетя ребенка.

Сцена передо мной — это нечто, чего я не видела раньше, с тех пор как начала проходить клинические испытания еще на Земле, до моего похищения. Лия лежит на больничной койке в белом халате, идентичном тому, в который нас одели, когда доставили на борт дравийского корабля «Феникс». Варек стоит рядом с ней, его взгляд темнеет, и он яростно сжимает челюсть. Взгляд же прикован к врачу Брэкстону, и время от времени я замечаю, как подергиваются пальцы генерала, как будто он хочет использовать свой дар телекинеза. Морган, королева дравийцев, находится на последнем сроке беременности, и держит Лию за руку. Она стоит напротив Варека, представляя собой грозную силу.

В такие моменты я рада, что всего лишь медсестра.

— А вот и еще одна схватка, — говорит Брэкстон своим всегда спокойным голосом. В большинстве случаев я нахожу это успокаивающим, но, судя по выражению лиц окружающих меня людей, сомневаюсь, что они придерживаются того же мнения.

— Ты думаешь, я этого не чувствую? — визгливо говорит Лия. — Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю. Господи Иисусе!

— Кости, ты должен быть полезным, — говорит Морган Брэкстону. — Нет ли какого-нибудь лекарства, которое можно ей дать, чтобы немного облегчить боль?

— Лия сказала мне, что не хочет этого, — говорит врач. — Кроме того, все почти закончилось, так что ей придется немного поднапрячься.

Морган заламывает руки, как будто представляет, как они обвиваются вокруг шеи Брэкстона.

— Натали, ты можешь принести детскую кроватку? — спрашивает Кости.

— Да, сэр, — отвечаю я и иду за передвижной кроваткой.

— Вам нужно будет сильно потужиться на следующей схватке, — говорит он Лие. — Ваша дочь готова появиться на свет, если вы сделаете, как я говорю.

Лия зажмуривается и делает глубокий вдох.

— Я собираюсь тужиться так сильно, что она выстрелит из меня, как из пушки.

— Как скажешь, подружка, — говорит Морган, похлопывая ее по плечу.

— Если мой ребенок пролетит через всю комнату и не будет пойман, кто-то в этой комнате пострадает, — говорит Варек.

— Приготовьте свои волшебные пальцы, капитан, — говорит Морган. — Возможно, ты сыграешь на дальнем приеме.

Варек смотрит на королеву прищуренным взглядом, но Брэкстон взмахивает рукой, прекращая все разговоры. Я встаю слева от него, готовая принять ребенка, когда он появится.

И после сильного толчка и одного громкого крика она делает это.

— Возьми ее, Натали, — говорит Брэкстон.

Смутно я слышу, как плачут Лия и Морган, когда беру плачущего младенца на руки. Немедленно кладу ее на кроватку и достаю сканер из кармана. Варек подходит и встает рядом со мной, и его мощная энергия окутывает меня. Я сосредотачиваюсь на ребенке, чтобы не быть подавленной его присутствием.

— Никаких признаков болезней или недостатков, — сообщаю я после сканирования. Затем беру синее одеяло, пропитанное технологией тепла, чтобы вытереть малышку. Начинаю с серебристых волос и двигаюсь вниз. Она замирает, как только тепло касается ее бледной кожи, прекращая плакать. Клянусь, она — самое дорогое, что я когда-либо видела. Вообще-то, я также думала о ребенке Бриттани, но, клянусь, ребенок Лии такой же милый. Может быть, даже больше, потому что ее ушки более заостренные. Она больше похожа на дравийку, чем на человека.

Как только она полностью вымыта, я беру черное одеяло, наполненное витаминами и минералами. До сих пор не понимаю, как работают некоторые из этих передовых технологий, но я отказалась от попыток разобраться в этом.

Я осторожно заворачиваю в него младенца, и ее маленькие розовые губки приоткрываются со вздохом, когда она полностью укрыта. Прижимаю ее к груди, не в силах остановить тоску, которая заставляет мое сердце биться сильнее.

Я хочу ребенка.

Насколько я знаю, я единственный заводчик, который хочет только ребенка, и на меня еще не претендовал самец. Другие человеческие женщины либо только говорят об этом, либо все еще отрицают нашу жизнь здесь. Сначала я испытывала те же эмоции, что и все остальные, но после всех этих недель готова создать жизнь на этой планете. И создать новую жизнь во мне. Потребность опекать неимоверно сильна во мне.

— Вот твоя дочь, — говорю я Вареку. Когда он не двигается, перекладываю ребенка на руки и смотрю на него снизу вверх. — Вытяни руки вот так. Верно. Теперь ты должен поддерживать ее головку, так как мышцы ее шеи еще недостаточно сильны.

— Я беспокоюсь, что причиню ей вред, — шепчет он, его взгляд возвращается к своей невесте.

— Ты причинил бы ей боль не больше, чем Лие.

Как только я передаю ему маленький сверток, наблюдаю, как на его лице отражается множество эмоций. Наиболее заметным из них является обожание.

— От нее захватывает дух, — тихо говорит он.

— Очень, — соглашаюсь я с улыбкой.

— Такая же красивая, как ее мать. — Он очень медленно укачивает ребенка, и это так мило, что мне приходится быстро моргать, чтобы сохранить глаза сухими. — Она не первый младенец, которого я вижу, и все же… — Он поднимает голову, одаривая меня всей интенсивностью своего ониксового взгляда. — Как будто я никогда… Я не могу…

Я успокаивающе касаюсь его руки.

— Я знаю.

— Варек, принеси ее ко мне, пожалуйста, — зовет Лия. — Я хочу ее увидеть.

— Она — это все, намори, — говорит он, подходя к Лие.

— Я думала, что я — это все, — дразнит она. Ее игривая улыбка исчезает, когда Варек кладет ребенка ей на руки. — О, Варек. Она потрясающая, — ее голос, наполненный слезами, звучит хрипло.

Морган не лучше. Может быть даже еще намного хуже.

— О боже мой! — Королева шмыгает носом и вытирает лицо. — Она чертовски драгоценна.

— Не ругайся при ребенке, — говорит Лия, и на ее лице снова появляется ухмылка.

— Не указывай королеве, что делать. — Морган потирает живот и вздыхает. — Хотя ты права. Мне действительно придется попрактиковаться в том, чтобы следить за своим языком.

Варек недоверчиво выдыхает, и взгляд королевы устремляется на него.

— Не думай, что это не касается тебя и Зейдена, — говорит она. — Я слышала, как часто ты употребляешь слово на букву «ф», и это тоже не мелочь.

Варек ухмыляется ей.

— А мне интересно, кто познакомил дравийцев с этим нецензурным языком. Хмм?

— Туше, — бормочет Морган. Она гладит ребенка по щеке, и ее взгляд смягчается.

— Как вы собираетесь ее назвать?

Лия и Варек обмениваются взглядами.

— Мы думали о Варии, — говорит она. — Это комбинация наших имен, но Варек сказал мне, что это также имя какой-то древней женщины в истории его народа. Она была свирепой и обладала таким сильным даром, что привела дом Каймар к власти.

— Вау, — удивляется Морган. — Я вроде как хочу заплакать от того, как романтично это звучит, а потом стукнуть тебя за такое потрясающее имя.

— Спасибо, — говорит Лия.

— Хорошо, я оставлю тебя наслаждаться своей семьей, так как мне действительно нужно встать на ноги. Моя спина убивает меня. — Морган целует Лию в щеку, а затем в головку ребенка. — Я так рада за тебя, подружка, и не могу дождаться, когда настанет моя очередь. Единственная разница в том, что я хочу обезболивающее. — Она поворачивается к Брэкстону и поджимает губы. — И не говори мне, что у вас нет хороших пилюль, потому что вы, ребята, освоили космические путешествия, так что я не хочу слышать никаких оправданий.

Брэкстон опускает голову.

— Да, моя королева.

— Моя королева, — говорит Варек, отвешивая ей легкий поклон.

Морган машет всем, включая меня, когда телохранители встречают ее у двери. Я поднимаю руку, возвращая жест. Брэкстон отводит меня в сторону, как только она уходит, и я наклоняю голову, чтобы лучше его слышать.

— Я очень сомневаюсь, что генерал позволит своей семье остаться в клинике на ночь, поэтому мне нужно, чтобы ты перевела их в их каюту, — говорит он. — Как только это будет сделано, можешь считать свою смену завершенной.

— Конечно.

Я пробираюсь к паре, моя грудь сжимается при виде того, как они нависают над своим ребенком. Лия воркует с Варией, в то время как Варек смотрит так, словно вот-вот лопнет от гордости.

Прочищаю горло, и его взгляд находит мой.

— Генерал, полагаю, вы хотели бы, чтобы ваша семья разместилась в ваших личных апартаментах? — Когда он кивает, я продолжаю: — Я соберу необходимое оборудование для мониторинга ребенка, и тогда мы сможем отправиться в ту сторону.

Нажимаю несколько кнопок в изголовье больничной койки, переводя ее из стационарной в мобильную. Затем хожу по клинике, собирая вещи для ребенка, а также вещи, которые могут понадобиться Лие. Как только кладу их в большую корзину, я смотрю на Варека. Он встречается со мной взглядом и берется за ручки кровати Лии, прежде чем выйти в коридор, когда открываются автоматические двери. Я следую за ними, стараясь дать им пространство.

После того, как мы входим в их каюту, кладу рядом с кроваткой еще несколько детских одеял вместе со сканером.

— Используйте это на Варии, если вас что-то будет беспокоить, — говорю я. — Данные будут автоматически синхронизированы с базой данных Брэкстона. Если возникнут какие-либо проблемы, это предупредит его о них, и он немедленно их устранит. Пожалуйста, убедитесь, что она завернута в одеяла, меняя их при каждом кормлении, которое должно происходить каждые два-четыре часа. Генерал, у вас все еще есть устройство, которое отслеживает жизненные показатели Лии?

— Да, — говорит он, поднимая свою невесту на руки, прежде чем положить ее и ребенка на их кровать. — Я должен его надеть?

Я киваю.

— Он уже связан с базой данных, но я думаю, что его можно использовать в качестве дополнительной меры предосторожности.

Он накрывает Лию одеялом, а затем отводит меня в сторону, понижая голос.

— Тебя беспокоит здоровье Лии?

— Нет, сэр, — поспешно отвечаю я. Бедняга выглядит напуганным до смерти, и такого выражения я никогда раньше не видела на его лице. — Брэкстон не позволил бы ей покинуть клинику, если бы она была в критическом состоянии. Это всего лишь профилактические меры, которые мы применяем, чтобы убедиться, что ничто не ускользает от нашего внимания. Но я обещаю, что она абсолютно здорова. — Я ободряюще улыбаюсь ему. — Единственное, что ей угрожает, — это неспособность перестать пялиться на своего прекрасного ребенка.

Плечи Варека немного расслабляются, он переводит взгляд на свою семью.

— Да, я определенно это вижу. Это недуг, от которого я тоже буду страдать.

— Убедитесь, что вы оба немного отдохнули, особенно Лия. Ее тело, хотя и более чем способно справиться с родами, нуждается в восстановлении. Не позволяйте ей делать слишком много. Конечно, я буду часто приходить, чтобы убедиться, что у нее и ребенка все идет так, как ожидалось.

Генерал переводит на меня свой потемневший взгляд, и я не смогла бы отвести взгляд, даже если бы захотела. Этот инопланетянин не шутит, когда речь заходит о его семье.

— Спасибо, — говорит он. — Я благодарен тебе.

— Я более чем счастлива помочь, — жестом указываю на Лию. — Я собираюсь поговорить с ней очень быстро, а затем уйду, чтобы вы могли побыть наедине.

Я поворачиваюсь, чтобы подойти к своему пациенту, но меня останавливает легкое прикосновение к моей руке.

— Да, сэр? — спрашиваю я, глядя на него через плечо.

— Ты не вторгаешься в нашу частную жизнь, и мы рады тебе в любое время.

Я киваю ему, не в силах сделать ничего другого. Генерал, как и остальные дравийцы, всегда пугал меня. Конечно, это затрудняет понимание части моего плана, связанной с рождением ребенка. Но я уверена, что разберусь с этим, как только какой-нибудь мужчина заявит на меня права.

Если это когда-нибудь случится.

— Привет, — говорю я Лие, как только оказываюсь рядом с ней. — У тебя есть какие-либо вопросы по уходу за ребенком?

— Думаю, что сейчас я в порядке, но я попрошу Варека связаться с тобой, если это изменится.

— Конечно, — говорю я с улыбкой. — Я хочу, чтобы ты знала, что можешь обратиться ко мне за чем угодно. Это ново и для тебя, и для Варека, и это нормально — чувствовать неуверенность в чем-то. И именно поэтому я буду время от времени заходить, чтобы проведать тебя, так что, если у тебя есть вопросы, ты можешь задать их мне, но если ты не можешь ждать, я буду более чем счастлива заглянуть.

Лия берет мою руку в свою, нежно сжимая ее.

— Спасибо, Натали. Конечно.

Она отпускает меня, чтобы погладить Варию по волосам.

— Может быть, мы сможем продолжить наши консультации, как только я почувствую себя нормально.

Я стараюсь не показывать своего отвращения.

— Я никуда не спешу. Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится.

— С нами все будет в порядке. Кроме того, тебе тоже нужно поспать.

Я морщусь.

— Сон переоценивают. Вообще-то, я сейчас возвращаюсь в клинику. Мне нужно ввести статистику рождения Варии в базу данных.

Лия прикрывает зевок.

— Спокойной ночи.

Я киваю генералу, направляясь к двери, а затем шагаю обратно в клинику, мои мысли вихрем проносятся в голове. Я не шутила, когда сказала Лие, что не спешу продолжать наши консультации. Я знаю, что они должны быть полезными, но прямо сейчас мы обсуждаем долготерпеливую борьбу моего отца с раком, которая привела к его скоропалительной смерти, и как это повлияло на меня. Хотя именно это и побудило меня стать медсестрой, это было не самое приятное время в моей жизни.

Похищение инопланетянами было более захватывающим, чем это, и это печально.

Я прижимаю руку к экрану справа от двери, и он загорается, сканируя мою ладонь. Как только личность подтверждена, двери открываются, позволяя войти. Я направляюсь в офисную секцию в задней части клиники, когда загорается свет, активируемый моими шагами. Подошвы моих ботинок почти не издают звуков, вот почему я могу уловить лёгкие звуки движения.

К сожалению, для меня уже слишком поздно реагировать.

Глава 2

Рука смыкается вокруг моего горла, когда я врезалась спиной в жесткую преграду. Мне требуется пара секунд, чтобы понять, что это чье-то тело. Другая рука обвивается вокруг моей талии, фактически зажав мои руки по бокам.

— Не шевелитесь, — голос мужчины мягкий, опасный. Дыхание касается моего уха, его близость помогает мне осознать угрозу в его тоне.

Кивком показываю, что понимаю, но его хватка на моей шее не ослабевает. Сила захвата не оставляет меня равнодушной. Мне никогда не доводилось сталкиваться с дравианцами, но я видела, какой урон они способны нанести. Не хочу, чтобы моя жизнь оборвалась в результате сдавливания его кулака.

— У вас есть доступ к лекарствам?

— К некоторым, — отвечаю я. — К более мощным из них доступ есть только у Брэкстона.

Большим пальцем он поглаживает кожу на моем горле, как будто размышляет.

— Ради твоего блага надеюсь, ты сможешь достать то, что я ищу.

— Что ты ищешь?

— Сначала отведи меня к лекарствам.

Кивком указываю в направлении хранилища, расположенного прямо над длинным рядом столов.

— Вон там.

Незнакомец подталкивает меня вперед, слегка касаясь моей шеи, и это лучшая для меня мотивация. Как единое целое, мы проходим через комнату, и я чувствую каждый изгиб мышц, прижатых ко мне. Мне еще не приходилось видеть слабого дравианца, но этот парень просто великолепен.

— Тебе придется отпустить меня, — прошу я.

Он отпускает, но продолжает держать руку на моей талии. Я прижимаю свободную руку к панели справа от хранилища, и как только идентификация подтверждается, она отпирается с тихим шипением. Потянув за ручку, я открываю медикаменты, хранящиеся в маленьких стеклянных флаконах, прохладных на ощупь. Они расположены аккуратными рядами и удерживаются на месте металлической стойкой с углублениями для каждого контейнера.

— Что из них вам нужно? — спрашиваю я. Как только протягиваю руку, чтобы открыть ящик, его хватка на мне усиливается.

— Что ты делаешь? — спрашивает он с рычанием в голосе.

— Достаю шприц.

— Поторопись.

Открыв ящик, я беру инструмент и кладу его на стойку, чтобы мужчина мог его видеть. Шприц похож на сложный металлический опрыскиватель из садового шланга, но с кнопкой включения и гораздо круче. На мой взгляд, гораздо лучше, чем обычная игла.

— Что за лекарства вы ищете? — спрашиваю я.

— Что-то, что притупляет эмоции или вызывает чувство эйфории.

Он произносит это с таким желанием, с таким отчаянием. С наркоманами трудно иметь дело, потому что они иррациональны в своем мышлении, но это из-за того, что потребности их тела манипулируют принятием решений.

— Как называется наркотик, к которому вы привыкли? — спрашиваю я.

Он колеблется. Тревожность чувствуется в его в неровном дыхании, а также в напряжении тела.

— Эликсир.

Брэкстон кратко рассказал мне об этом препарате, сказав, что это комбинация сильнодействующих ингредиентов, которые нелегко достать. По словам врача, оно очень дорогое и очень редкое.

— Я не смогу создать подобный препарат, но могу соединить пару антидепрессантов, которые вызывают чувство расслабления и легкой эйфории, — говорю я. — Ты слышал о коваксе? Брэкстон сказал мне, что это один из основных ингредиентов эликсира, и у меня он есть.

— Да, возьми его, — хриплым голосом соглашается он.

Я беру шприц в руку, прохладный металл быстро нагревается в моей ладони. Порывшись в ампулах, ставлю пару из них на стойку, а затем прикладываю кончик шприца вплотную к кончику одной из них. Настройки уже установлены на нужную дозировку, поэтому я нажимаю на кнопку, частично наполняя шприц. Так поступаю с каждым флаконом после того, как мой захватчик осматривает его, и вскоре шприц полон.

— Не желаешь ли ты оказать мне честь? — спрашиваю я, протягивая ему руку.

Мужчина не отвечает, но забирает у меня шприц. За легким шипящим звуком выпущенного из шприца препарата последовал удар его тела о мое. Я борюсь с его весом, упираясь свободной рукой в стойку. Он бросает шприц и тяжело вздыхает. Как только рука на моем горле исчезает, я понимаю, что это ненадолго.

Его сердце медленно бьется о мою спину, а дыхание становится затрудненным. Однако, когда он сжимает меня в объятиях, я очень обеспокоена тем, что сила все еще струится через него.

— Что ты сделала? — рычит он мне в лицо.

Проглатываю вздох, рвущийся наружу. Это Колтон, член совета, представляющий дом Каймар. Я помню, что он приходил за стабилизаторами настроения неделю назад, но Брэкстон ничего не говорил мне о нем, поэтому я решила, что это был обычный визит и весьма рутинный. Однако, когда смотрю на Колтона, то ясно вижу безумие в его ониксовом взгляде. Глаза дравианцев меняют цвет только тогда, когда они испытывают сильные эмоции или состоят в брачном союзе, так что он явно взбешен и переживает ломку.

Или он зол, переживая ломку, и состоит с кем-то в отношениях.

— Я ничего не делала, — отвечаю, наблюдая, как он несколько раз моргает, словно пытаясь прочистить мозги.

— Не лги мне!

— Ты следил за тем, как я набираю каждое лекарство в шприц, — повторяю я, сохраняя спокойствие в голосе. В глубине души у меня все перевернулось. Мне нужно продержаться всего минуту…

— Это был дорик, верно? — Он издает серию проклятий. — Верно? — повторяет он, громче, чем прежде.

— Его используют для снятия стресса у пациентов, — говорю я, наблюдая за его рукой, которая снова скользит по моей шее, натыкаясь на серебряную цепочку, которую всегда ношу.

— Да, но от слишком большой дозы они засыпают.

Я медленно киваю.

— Возможно. — У меня не хватит духу солгать этому мужчине, особенно когда моя жизнь буквально в его руках.

— Ты заплатишь за это, — рычит он.

Он резко отталкивает меня и, шатаясь, направляется к выходу. Я поворачиваюсь, хватаю шприц и набираю в него еще дорика. После чего как можно незаметнее подхожу к Колтону.

Но недостаточно тихо.

Он поворачивается ко мне лицом, и у меня нет времени на колебания. Я прижимаю шприц к его животу и нажимаю на кнопку. Его ониксовый взгляд расширяется, прежде чем чернота исчезает, оставляя после себя неоновый синий цвет. А потом его глаза закрываются, и Колтон падает на пол.

Мгновение я смотрю на него, потом приседаю рядом и прижимаю пальцы к его горлу. Несмотря на то, что вколола ему столько, что хватило бы вырубить лошадь, его пульс все еще ровный. Со вздохом облегчения я падаю на задницу, обнаружив, что кафель очень жесткий.

Что же мне теперь делать?

Я должна немедленно сообщить об этом Брэкстону. Вот что я должна сделать. И все же… В голове промелькнули обрывки недавнего разговора Лии и Морган. Я не пыталась подслушивать, но и не могла не подслушивать. Они не перестали разговаривать ни когда я вошла в палату, ни когда я проверяла показатели Лии на ранних стадиях родов.

— Ты можешь поверить, что совет объявил всех людей и наших детей не гражданами Наджари? — Морган сердито хмыкнула. — Я знаю, что это не дело рук Зейдена. На самом деле он настаивал на том, чтобы мы автоматически получили гражданство, как только выйдем замуж за дравианцев.

— И что теперь? — спросила Лия, ее лицо судорожно скривилось, когда накатила очередная схватка.

— Ну, после долгих дебатов совет решил, что люди могут быть признаны гражданами после выполнения определенного ряда условий. Первое — мы должны поклясться в верности нынешнему предводителю и определенному дому. Это Каймар, да, — королева закатила глаза. — Во-вторых, мы должны родить детей.

— Ну, этот пункт можно вычеркнуть.

Морган покачала головой.

— Так можно было бы подумать, но это должно произойти после свадьбы. — Она погладила свой огромный живот, глядя на него снизу вверх. — Не волнуйся, малыш, никто не назовет тебя бастардом. Я убью их первой.

— Это самая большая куча дерьма, — заявила Лия. — Я боюсь спрашивать, есть ли еще что-нибудь.

— Мы должны состоять в браке не меньше года или в течение полного оборота солнца, доказывая, что мы надежны и являемся примером образцового поведения. И если нарушим хоть одно правило, то выбываем, — заявила Морган, в ее тоне легко угадывалась насмешка.

— В смысле?

— Выбываем из игры. Мы останемся на планете, но без каких-либо прав. Не намного больше, чем пленники.

— Пошли на хрен, — воскликнула Лия, распахнув глаза.

Морган кивнула.

— Представитель дома Каймар, Колтон, сказал, что испытательный срок слишком суровый, но его переубедили. Надо отдать парню должное за попытку.

— Колтон из того же дома, что Зейден и Варек, так что я не удивлена, но рада, что он попытался.

Посмотрев на Колтона, я возвращаюсь в настоящее. Его лицо, когда-то омраченное напряжением и гневом, теперь расслаблено и, как у большинства дравийцев, почти идеально симметрично с аристократической структурой костей. У него сильная линия челюсти, заканчивающаяся заостренным подбородком. Серебристые волосы рассыпаны по полу клиники, и я осторожно касаюсь прядей. Они мягкие и тонкие и, скорее всего, достигают по длине до середины его спины. Я провожу пальцами по кончикам его заостренных ушей, а затем по замысловатым косичкам чуть выше, которые указывают на его статус члена дома Каймар.

Этот ублюдок красив.

После долгих душевных терзаний я решаю, что мне нужно найти Кейда, брата советника. Кейд поможет, а если нет, то я пойду к Брэкстону. По какой-то причине чувствую необходимость сохранить это в тайне среди членов дома Каймар. Брэкстон, хоть и замечательный, но он из дома Манкой, откуда родом большинство медиков. Возможно, он не посчитает нужным действовать тайно, поскольку его преданность принадлежит другому дому.

С приблизительным планом я поднимаюсь на ноги и направляюсь к двери. Прежде чем выйти в коридор, бросаю быстрый взгляд на Колтона, отмечая, как мягко поднимается и опускается его грудь. Убедившись, что он спит, я направляюсь в комнату Кейда и Элеоноры.

Поскольку сейчас глубокая ночь, по дворцовым залам никто не ходит. Но даже если бы это было так, люди все равно смотрели бы в мою сторону, и не потому что я какая-то особенная. А потому что я ношу одежду, которая отличается от одежды других женщин, как людей, так и дравианок. Они носят шелка ярких цветов, обернутые вокруг их тела и бедер, и наряды дополняют украшениями.

Я, с другой стороны, ношу устаревший летный костюм цвета морской волны. Непрактично обнажать живот при работе с пациентами, лекарствами и биологическими жидкостями. Я также не оставляю свои светло-русые волосы распущенными, как все остальные. Опять же, непрактично. Вместо этого собираю их в хвост или пучок — это все, на что у меня есть время, поскольку постоянно нахожусь в клинике. Я — образец поговорки «Не умеешь — научись!»

Только для меня это звучит так: «Не можешь забеременеть — принимай роды».

Стучу кулаком в дверь, как только добираюсь до места назначения, а затем нажимаю кнопку интеркома.

— Это Натали, — тихо говорю я.

Не прошло и минуты, как дверь распахивается, являя Кейда, стоящего без рубашки и с мечом в руках. Рядом с ним Гром.

— Привет, приятель, — говорю я венолиту, или огромному волку. Ладно, может, он еще щенок, если его можно назвать щенком, когда он размером с большого дога. Гром обнюхивает мою руку, прежде чем ее лизнуть.

— Могу я вам помочь? — спрашивает Кейд. Его взгляд останавливается на мне и сужается, заставляя меня напрячься. Возможно, это была не самая лучшая идея — просить его о помощи.

— Мне нужно сказать тебе кое-что важное, — сообщаю я, переведя взгляд через его плечо, чтобы убедиться, что мы одни. — Это касается твоего брата.

Уголки губ Кейда смыкаются, и он нахмуривает брови.

— Он умер?

— Нет, но он в беде.

— Я сейчас вернусь.

Он заходит внутрь, позволяя двери закрыться, и я прячу руки в карманы и прислоняюсь к стене. Наверное, не стоило бы, ведь она украшена драгоценными камнями и золотой краской, но я устала после долгой смены. И не похоже, что она скоро закончится.

Кейд снова появляется полностью одетым, но меч все еще на месте. По крайней мере, он у него на бедре, а не в руке. Это немного смягчает мое напряжение, хотя не должна бояться. Я не сделала ничего плохого. Ну, кроме того, что вывела из строя его брата, но это была самооборона и полностью оправдана. И что более важно, я не превысила его дозу. Ура мне.

— Он в медпункте, — говорю я.

— Что случилось?

Глубоко вздохнув, не совсем понимаю, как рассказать о случившемся.

— Колтон пришел в клинику в поисках обезболивающего, и я притворилась, что даю ему его. Однако вместо этого предложила ему нечто, что заставило его уснуть. Теперь он лежит на полу без сознания.

Кейд кладет ладонь на мою, останавливая.

— Он сделал тебе больно?

Я качаю головой.

— Он просто напугал меня. — Правда в том, что он мог убить меня, но у меня не хватает смелости сказать это Кейду.

Я открываю медпункт, и Кейд бросается внутрь, а затем опускается на колени рядом с Колтоном, который все еще не шелохнулся.

— Как долго он будет в таком состоянии? — спрашивает он.

Я пожимаю плечами.

— Я в отчаянии пыталась не дать ему причинить кому-нибудь вред, так что, возможно, вколола слишком много.

— Это не твоя вина, — Кейд выдохнул и провел рукой по лицу, положив ладонь под подбородок. — Кто еще знает о проступке моего брата?

— Только ты.

Кейд хмурит брови.

— Ты не сказала Брэкстону?

— Нет, — отвечаю, чувствуя себя глупо. Я поворачиваюсь, чтобы взять шприц и ампулы и вернуть их на прежнее место, чтобы Брэкстон не узнал, что кто-то их трогал. — Слушай, я знаю, что должна сказать ему, но с учетом беспорядков в совете и роли Колтона во всем этом, просто подумала, что будет лучше, если ты сам разберешься со своим братом.

— Если другие члены совета узнают о зависимости Колтона от эликсира, то его должность будет упразднена. — Кейд ненадолго закрывает глаза. — Я не имею никакого желания занимать его место, но мне пришлось бы.

— Есть ли какой-то вид реабилитации, которую он может пройти?

Кейд качает головой.

— Нет, не без того, чтобы об этом узнали все. Его место в совете — единственное, что поддерживает его волю к жизни.

Я поджимаю губы.

— Не похоже, что он заботится о его сохранности. Я не так много знаю об эликсире, но в курсе, как обычно ведут себя наркоманы. Колтон может любить свою должность, но в данный момент его тело больше любит действие эликсира. Это возобладает над его лучшими стремлениями.

— Если только он не пересилит себя.

— Я не знаю, — отвечаю, скрещивая руки. — Учитывая, на что он пошел, чтобы получить что-то похожее на наркотик, не уверена, что он сможет. Если он употребляет наркотик уже долгое время, это не просто зависимость, это привычка, или, что еще хуже, образ жизни.

— Если мы будем ограждать его от эликсира, то, наверное, он станет ясно мыслить, как только его организм перестанет зависеть от наркотика?

Воздух в моих легких обжигает, потому что я перестаю дышать при виде лица Кейда. В его голубом взгляде светится столько любви и надежды, что я не могу вынести боли. Моя роль сиделки всегда была моим самым большим источником гордости, но в такие моменты, как этот, она становится моим самым тяжелым бременем. Я всегда стремлюсь помочь людям, чем могу.

— Возможно, — я поднимаю руку, не давая Кейду сказать. — Но это будет длительный и тяжелый период для него, и я говорю не о ломке. Я говорю о силе духа, которая понадобится ему, чтобы не поддаться искушению в будущем. Достаточно сделать один неверный выбор, и он снова окажется здесь. Только в следующий раз он может оказаться не спящим, а мертвым.

— Я обязан попробовать. — Кейд поднимает брата на руки и решительно смотрит на меня. — Пойдем со мной.

Пожав плечами, следую за ним, задаваясь вопросом, во что я ввязалась.

Глава 3

Я перевожу взгляд с Кейда на его брата, прикованного к кровати, а затем снова на него. Конечно, наручники сделаны по продвинутым технологиям, цепи не из металла, а из луча флуоресцентного света, и все же я все еще волнуюсь. Руки Колтона не только закреплены, но и находятся над головой, что мешает ему делать что-либо, кроме как просто лежать там.

— Ты уверен, что они его удержат? — спрашиваю я.

— Мне пришлось использовать их, они не позволят ему применить свой дар, чтобы сбежать.

Мои брови поднимаются, когда я вспоминаю свое общение с Колтоном.

— Но он не использовал его на мне.

— Эликсир ослабляет его действие.

— И что теперь?

— Ты ждешь, пока наркотик покинет его организм.

— Хмм? Я согласилась помогать тебе, а не нянчиться с детьми. — Упираю руки в бедра. — Я хочу помочь, действительно хочу, но я устала. Я не спала весь день и уверена, что Брэкстон будет ждать меня на смене завтра днем.

— Это должна быть ты. Мое отсутствие будет замечено и вызовет ненужные вопросы.

Он берет меня за плечи, и мне приходится напоминать себе, что он не причиняет мне боли.

— Я позабочусь о том, чтобы тебе дали все, что пожелаешь, если это в моей власти, и ничего гнусного, — говорит он.

Я слишком устала, чтобы ясно мыслить, но идея получить все, что хочу, — это не то, от чего я могу отказаться.

— Хорошо.

— Спасибо, — говорит он, отпускает меня, и мне становится немного легче дышать.

— Я позабочусь о том, чтобы у тебя было все необходимое, чтобы оставаться здесь с комфортом.

Осматриваю комнату, отмечая, что она не сильно отличается от моей собственной, хотя и больше. В то время как моя находится в конце коридора, где расположены спальные помещения, эта находится ближе к фасаду, что указывает на тот факт, что она предназначена для кого-то важного. В ней также есть небольшая гостиная, большая ванная комната и кухня.

— Это его комната? — Я не вижу ничего, что заставило бы меня поверить, что это место обжито, но дравийцы не из тех, кто повсюду разбрасывает вещи.

Кейд качает головой.

— Я не хотел рисковать тем, что кто-то найдет его, на случай, если они отправятся искать Колтона там.

— Ты собираешься принести дополнительную кровать? — спрашиваю я, полушутя. Другая половина меня абсолютно серьезна.

— Я знаю, что это не идеально, но эта кровать достаточно большая для двоих.

Клянусь, мои глаза практически вылезают из орбит.

— Ты хочешь, чтобы я спала рядом с ним? Тот, кто может убить меня одним хорошим ударом и достаточно зол на меня за то, что я нокаутировала его?

Я качаю головой.

— Это просто безумие.

— Он не сможет причинить тебе вред. Я обещаю, что эти ограничения обеспечат тебе безопасность. Кроме того, перемещение кровати сюда привлечет внимание.

Я пораженно выдыхаю.

— Как скоро он освободится от эликсира?

— Два-три дня.

— Просто хочу, чтобы ты знал, что я в полной мере намерена получить свою награду после этого, — говорю я, плюхаясь на ближайший стул. — И это будет потрясающе.

Кейд щурится и моргает, явно не понимая, но не просит разъяснений.

— Мне нужно вернуться в свою каюту до того, как большинство людей встанет, но я вернусь, чтобы проверить тебя.

Я машу рукой.

— Я буду здесь.

— Спасибо, Натали.

— Спокойной ночи.

Он кивает мне, прежде чем оставить наедине со своим спящим братом. Блин, я, должно быть, чуть не вколола ему больше чем нужно, потому что он все еще спит.

Устраиваюсь поудобней в кресле, поворачиваясь то так, то эдак, пока не встаю со стоном разочарования. Кровать выглядит такой привлекательной, и я прикусываю внутреннюю сторону щеки, решая, стоит ли хороший ночной отдых того, чтобы рисковать своей жизнью.

— К черту это.

Я пробираюсь к пустой стороне кровати и осторожно заползаю на нее. Когда Колтон не шевелится, ложусь, держась как можно ближе к краю матраса. Мои глаза сразу же закрываются, как будто я больше не контролирую свое тело, и мне не требуется много времени, чтобы заснуть.

Я просто надеюсь, что это не навсегда.

Чье-то ругательство заставляет меня проснуться ранним утром. Я поворачиваю голову только для того, чтобы встретиться взглядом с Колтоном, его чернильно-черным взглядом.

Здорово. Он взбешен.

— Отпусти меня. Сейчас же.

Его голос дрожит, но каким-то образом ему удается удержаться от крика, хотя я уверена, что ему этого хочется. Когда я не двигаюсь, он прищуривается и смотрит на меня.

— Ты слышала, что я сказал?

Я киваю.

— Громко и ясно, но я этого не сделаю. Ты ограничен для твоей и моей безопасности.

— Заводчик, если ты не сделаешь так, как я говорю, на тебя обрушатся последствия, от которых ты не оправишься.

Я подпираю голову рукой и готовлюсь к тому, что должно произойти. Колтон будет ругаться, кричать, уговаривать, угрожать и умолять меня в течение следующих двух дней, поскольку его тело все больше нуждается в эликсире. Мне почти жаль его.

Почти. Этот ублюдок действительно угрожал моей жизни.

— Ты знаешь, кто я? — спрашивает он с шипением.

Я медленно киваю.

— Ты член совета, у которого проблема с зависимостью, из-за которой тебя снимут с указанной должности, если кто-нибудь узнает. Мы с твоим братом решили вмешаться, хотя я не уверена, что ты сейчас в той стадии, когда сможешь это оценить.

— Кейд в этом замешан? Я так и знал. — Он смотрит на потолок и скрежещет зубами, заставляя меня поморщиться. — Он всегда хотел того, что есть у меня. Ревнивый ублюдок.

— О да, это так.

Взгляд Колтона резко поворачивается ко мне, его зрачки расширяются.

— Ты согласна?

— Я имею в виду, разве это не очевидно? — спрашиваю я, махая рукой для пущей убедительности. — Вместо того, чтобы сообщить совету о твоей зависимости, чтобы он мог занять твое место, он заставляет тебя проходить детоксикацию в частном порядке, чтобы никто не узнал. Что за мудак, верно?

Он снова смотрит в потолок.

— Ты издеваешься надо мной.

— Ага. — Я вздыхаю и закрываю глаза. — Ты собираешься подвергнуться серьезным физическим пыткам, и я уже вижу, как это проявляется. Ты потеешь, и твои глаза бегают из стороны в сторону, пока мозг обрабатывает это новое состояние без наркотиков.

Я открываю глаза и обнаруживаю, что он пристально смотрит на меня.

— Я хочу помочь тебе пройти через это, но это будет нелегко.

Он глубоко сглатывает.

— И как ты собираешься мне помочь? Мой брат пытался, как и многие другие. Это невозможно.

— Возможно, но я уверена, что тебя никогда раньше не удерживали против твоей воли. Возможно, это то, чего не хватало, — сухо говорю я.

— На твоем месте я бы опасался за свою безопасность.

Хотя я знала, что он будет угрожать, по какой-то причине это выводит меня из себя. Вините в этом то, что я не выспалась, или, может быть, он слишком глуп, чтобы понять причину, но в любом случае, моя грудь вздымается от сердитого дыхания.

— Ты должен больше беспокоиться о своей безопасности, советник, поскольку я вольна делать все, что мне заблагорассудится.

Он усмехается.

— Мой брат не позволил бы тебе причинить мне боль.

— Я имею в виду, что ты и сам уже хорошо справляешься.

Колтон вздрагивает, и я прикусываю губу, жалея, что не могу отказаться от своих слов.

— Ты не ошибаешься, — тихо говорит он.

Я хочу спросить его, почему он так поступает с собой, но знаю, что он не скажет мне, потому что это означало бы признание боли или того, что побудило его в первую очередь убежать от реальности.

Робкий стук заставляет меня сесть, и Колтон с тихим ворчанием натягивает ремни. Игнорируя его, я пересекаю комнату и приоткрываю дверь. Элеонора смотрит на меня в ответ.

— Заходи. — Я открываю дверь и провожу ее внутрь, удивляясь, что сначала не заметила рядом с ней Грома. Его шерсть с каждым днем становится немного темнее. Скоро я вообще не смогу его видеть в тени.

— Кейд хотел, чтобы я принесла тебе это, — говорит она, ставя корзину на соседний стол. — Это еда, вода и кое-какие медикаменты.

Я в изумлении качаю головой. Не уверена, как он приобрел эти вещи, но, просматривая содержимое, рада, что он это сделал. Судя по проклятиям, сыплющимся из Колтона, мне, возможно, придется снова надрать ему задницу.

— Как он? — спрашивает Элеонора, ее взгляд на мгновение останавливается на советнике.

— Он несчастен и будет еще хуже, прежде чем станет лучше. — При виде ее взгляда я мысленно пинаю себя. — Но, в конце концов, это того стоит.

— Так ты говоришь, заводчик, — рычит Колтон.

Игнорируя его, я поворачиваюсь обратно к Элеоноре.

— Не беспокойся о нем. Какое-то время находиться рядом с ним будет очень неприятно.

— Я понимаю. Тебе еще что-нибудь нужно?

Я чешу Грома за ухом, наслаждаясь шелковистой текстурой его меха.

— Новый комплект одежды был бы кстати, — говорю я, указывая на свой помятый наряд. — И, может быть, книгу для чтения, если получится достать.

— Я найду.

— Спасибо.

Элеонора свистит, и Гром мгновенно оказывается рядом с ней, положив голову ей на бедро.

— Дай мне знать, если я могу что-нибудь еще сделать. Брат Кейда много значит для него, и я знаю, что ему больно видеть Колтона таким. Спасибо за твою помощь.

Я не хочу, чтобы она думала, что я святая, но мне не очень хочется рассказывать ей об обещании Кейда.

— Не за что.

Как только за Элеонорой и Громом закрывается дверь, до меня доносится насмешливый голос Колтона.

— Почему ты в этом замешана, заводчик? Разве тебе не лучше проводить время, лежа на спине?

Я напрягаюсь, когда от его слов у меня на мгновение перехватывает дыхание. Раньше я имела дело с грубыми пациентами, так что в этом нет ничего нового, но слушать от этого не легче.

Выбрав пирожное из корзины, я сажусь на стул рядом с кроватью.

— Пошел ты.

Что ж, вот и все, что я сделала как профессионал и не позволила ему добраться до меня.

— Вижу, что задел за живое, — говорит он с блеском в глазах.

— Никому не нравится, когда его называют шлюхой. — Я засовываю кусочек пирожного в рот, наслаждаясь сладостью. — Особенно не тем, кто более испорчен, чем есть.

— Я не знаком с некоторыми из этих слов, но думаю, что могу догадаться об их значении. — Он садится, насколько позволяют путы, склонив голову набок и глядя на меня. — Ты дерзкая.

— Ты скоро узнаешь, насколько.

— Я приветствую это.

— Хочешь немного воды? — спрашиваю, игнорируя замечание и наполняя два бокала.

— Да, и я хочу кое-чего другого.

Моргаю от намека в его тоне. Я правильно расслышала? У меня никогда не было пациентов, которые пытались соблазнить меня, чтобы добиться своего, но я не должна удивляться. Отчаявшиеся люди совершают отчаянные поступки.

Я заставляю свою руку оставаться твердой, когда подношу чашку Колтону и прижимаю край к его губам.

Он пристально смотрит на меня, пока пьет, что сильно нервирует меня. Ему повезло, что я не вываливаю воду ему на лицо.

— Можно мне чего-нибудь поесть? — спрашивает он.

Я киваю и выбираю похожий на виноград фрукт, жалея, что не могу освободить одну из его рук, чтобы он мог поесть сам. В ту секунду, когда мой палец касается его губы, мне приходится сопротивляться желанию отдернуть руку. Его взгляд встречается с моим, и он становится ярче, чем раньше. Я прижимаю ладонь к его лбу, проверяя, нет ли температуры, но на ощупь он холодный.

— Я бы хотел большего, заводчик, — вкрадчиво бормочет он.

Как бы мне ни хотелось поправить его, сказать, чтобы он не называл меня так, я этого не делаю. Он будет делать это только чаще, и тогда мне придется задушить парня подушкой, разрушив мое соглашение с Кейдом.

Колтон пристально смотрит на меня, откусывая каждый кусочек, и к тому времени, как фрукты заканчиваются, я готова выбежать из комнаты. Как может такой больной человек, как он, излучать столько сексуальной харизмы? И от простых дел, таких как еда и питье?

Когда входит Кейд, я вскакиваю с кровати, как будто меня поймали за чем-то незаконным. Наверное, мне следовало запереть дверь, но я так привыкла работать в клинике, и это происходит автоматически, как только Брэкстон или я устанавливаем код.

— Я принес одежду, которую ты просила, — говорит Кейд. — И я пришел, чтобы помочь моему брату в удовлетворении его личных потребностей.

— Ты собираешься подержать мой член, брат? — спрашивает Колтон с ухмылкой.

Я понимаю, что он сейчас чувствует себя кастрированным, будучи ограниченным и все такое, но, черт возьми. Я так рада, что он не сказал этого мне, иначе я бы его подержала. После того, как намазала руки обезболивающим кремом. Это было бы для него приятным сюрпризом.

— Не веди себя так, будто твой член такой большой, что нам обоим потребуется выполнить эту работу, — говорит Кейд, выпуская брата с кровати. Он хватает наручники и помогает Колтону встать.

— Я не думал, что ты клюнешь на приманку, — говорит Колтон с усмешкой.

Кейд вздыхает.

— Я тоже.

Я осматриваю одежду, оставленную для меня, в то время как братья исчезают в ванной. Это один из тех шелковых топов на бретельках и юбка длиной до щиколоток. Цвет — ярко-желтый, который сделает меня похожей на птицу. Я не такая коротышка, как другие человеческие женщины. При росте пять футов одиннадцать дюймов я такого же роста, как и дравийские женщины. Ну, некоторые из них. Я видела пару из них выше шести футов.

Колтон в сопровождении Кейда появляется некоторое время спустя, выглядя более отдохнувшим. Его волосы теперь выглядят более белыми после душа, и он одет в пару свободных черных штанов. Я моргаю снова и снова, ожидая, когда волшебным образом появится рубашка. Его грудь блестит от остатков влаги, придавая точеному торсу еще большую четкость. От каждого изгиба у меня слюнки текут. И его татуировки. Они повсюду, сияя и отражая свет в его движениях. Мне приходится отвернуть голову, чтобы не пялиться.

Ну, от того, что я пялилась больше, чем надо.

Как только Кейд помогает брату лечь на кровать, я бегу в ванную и на этот раз запираю дверь. Хватаюсь за столешницу и опускаю голову, делая глубокие вдохи. Как я должна заботиться о парне, не сводя с него глаз? И как я справлюсь с тем, что он будет дразнить меня из-за этого, если поймает?

Я прыгаю в душ и остаюсь там намного дольше, чем необходимо. Как только убеждаюсь, что могу встретиться с Колтоном лицом к лицу, одеваюсь и беру расческу, лежащую у раковины, вместе со своей испачканной одеждой. Когда я возвращаюсь в комнату, Кейда уже нет, но это не имеет значения.

Колтон привлекает мое внимание взглядом, который он бросает на меня.

— Ты всегда должна так одеваться, — хрипит он.

Я тупо смотрю вниз, как будто не знаю, что на мне надето. Когда я поднимаю взгляд, то замечаю, как Колтон облизывает губы.

— И ты всегда должна носить распущенные волосы, — продолжает он.

Я поворачиваюсь к нему спиной в качестве невербального сигнала, чтобы он заткнулся, но он только стонет. Мои щеки горят, когда я понимаю, что он смотрит на мою задницу. Я поспешно складываю одежду и беру в руки расческу, садясь на ближайший стул. Его взгляд не дрогнул, когда я провела расческой по своим влажным прядям. Во всяком случае, он выглядит загипнотизированным моим действием.

— Ты очень мила, — говорит Колтон.

Я хочу сказать ему, чтобы он перестал врать, но он выглядит так, как будто говорит искренне. И на мгновение его взгляд становится ясным и сосредоточенным, давая мне понять, насколько он серьезен в том, что говорит.

Это будут самые длинные два дня в моей жизни.

Глава 4

Остаток дня я провела за чтением, а Колтон был угрюм. Чтобы успокоить его, я ослабила его путы, и теперь он может самостоятельно поесть. Но не собираюсь признаваться в этом, чтобы не пришлось делать это снова. Однако Колтона это не успокоило. На самом деле его поведение вызывает у меня желание связать его снова, но на этот раз с кляпом.

Первое время было трудно игнорировать его, но когда он понял, что я не собираюсь играть в его игру, утихомирился.

До тех пор пока я не залезла на кровать рядом с ним.

— Ложись ближе, женщина.

Я закатываю глаза.

— Я ничего тебе не сделаю, — его голос манит, и я представляю, как Люцифер говорил с Евой. Прямо перед тем, как все пошло прахом.

— За горло ты меня уже держал, — заявляю. — Больше мне испытать такое не хочется. Никогда.

Колтон ухмыляется и предупреждающе прищелкивает языком.

— Никогда? Давай не будем говорить наперед. Твой взгляд загорелся при упоминании моих рук на тебе.

Закрывая глаза, говорю себе, что это для того, чтобы уснуть, а не скрыть в моих глазах запретного желания.

— Спокойной ночи, Колтон.

— Это будет прекрасная ночь, если ты ляжешь ближе.

— Нет, не будет.

Он сдвигается на кровати.

— Давай договоримся не возражать, зная, что ты не права.

И поскольку я такой профессионал, отвечаю:

— Пффф.

Не уверена, кто засыпает первым, но это не имеет значения. И сон длится недолго.

Дрожь Колтона сотрясает кровать, заставляя меня проснуться. Я подползаю к нему и вижу, что его лицо покраснело и исказилось от боли. Капельки пота скапливаются на его лбу, а затем стекают по виску. Скрежет его зубов едва слышен за низким стоном.

Я сползаю с кровати и нахожу шприц, который видела раньше. Вставляю в него дорик и подхожу к мужчине. Этого лекарства достаточно, чтобы он успокоился, но не потерял сознание. Колтону нужно испытать эту боль, чтобы в будущем он не захотел ее повторения. Тяжелый урок, который необходимо усвоить.

— Давай я тебе помогу, — говорю я.

Его глаза распахиваются, не видя ничего вокруг.

— Азарина! Это ты?

Страх в голосе побуждает меня солгать, чтобы его успокоить.

— Да.

Он тут же затихает, за исключением неконтролируемой дрожи.

— Иди сюда, намори. Ты нужна мне.

Он думает, что я его пара, его намори. Мое сердце болезненно бьется в груди. Где Азарина, и почему она не здесь, не с ним?

— Я думал, ты умерла, — произносит он хриплым голосом.

Спрятав шприц за спину, наклоняюсь над Колтоном.

— Я здесь. Позволь мне помочь тебе.

Он тянется ко мне, но выглядит растерянным, так как крепления не дают ему сдвинуться с места. Вместо этого поворачивает руки, чтобы провести костяшками пальцев по моему лицу.

— Такая мягкая, мягче, чем я помню. Может быть, на этот раз ты отдашь мне свое сердце?

Я сглатываю, сдерживая эмоции.

— Конечно, — отзываюсь, прижимая шприц к его бедру и нажимая на спусковой механизм. Тут же веки Колтона опускаются, и все тело расслабляется, дрожь ослабевает. — Как ты себя чувствуешь? — спрашиваю я, вытирая пот с его лба.

— Как будто я…

Звук открывающейся двери заставляет меня повернуть голову, не обращая внимания на продолжение его фразы. Как только вижу незнакомое лицо, бросаю шприц и обхватываю Колтона за щеки, прижимаясь губами к его губам. Его реакция мгновенна, и он стонет, целуя меня в ответ. Обхватив руками мой подбородок, он погружает язык в мой рот.

Смутно я слышу резкий вдох, но он тут же забыт, когда Колтон обхватывает мои плечи, притягивая к своей груди. Краем глаза улавливаю шокированное выражение лица незнакомца и быстро запоминаю его лицо, чтобы потом найти. А после он уходит, и я вздыхаю с облегчением, прижавшись к губам Колтона.

— Отвлеклась? — бормочет он. — Так не пойдет. — Колтон углубляет поцелуй, фактически стирая все связные мысли в моей голове.

Прижавшись ладонями к его груди, я плавлюсь в его руках. Кожа мягкая, но твердость его мышц пульсирует под кончиками пальцев при каждом движении. Я легонько царапаю его ногтями, покалывание распространяется по моим губам и по контуру рта. Любопытное тепло проходит по всему моему телу, собираясь и нарастая в глубине души. Я стону и инстинктивно прижимаюсь бедрами к телу Колтона, ища разрядки.

Колтон закидывает связанные руки на меня и упирается ими в спину, крепко обхватывая ее. В ответ на призыв моего тела он сильно прижимает меня к своему члену. От его прикосновения у меня между ног собирается влага. Его размер впечатляет, и в моей голове разгораются фантазии, когда представляю, каково это — чувствовать его внутри себя.

Но это неправильно.

Он не знает, кто я, и я не могу воспользоваться им в таком состоянии, хотя мне этого очень хочется. И Колтон, очевидно, тоже желает этого. Он толкается в меня бедрами снова и снова, каждое движение агрессивнее предыдущего. Его губы захватывают мои, и ощущение эйфории усиливается, заставляя меня подозревать, что оно исходит от его поцелуя.

Подняв голову, я отворачиваюсь, когда он пытается последовать за мной.

— Колтон, остановись.

Его хватка на моей заднице усиливается.

— Ты всегда отталкиваешь меня или отказываешь в удовольствии. Неужели не видишь, что мы пара и что я жажду тебя? — Его голубой взгляд темнеет до сверкающего черного. — Мне казалось, ты говорила, что не равнодушна ко мне, но твои действия доказывают обратное.

— Я Натали, а не Азарина, — строго отвечаю я. — Ты испытываешь ломку от эликсира, и я здесь, чтобы помочь тебе. Я не Азарина, — повторяю, надеясь, что это повлияет на его разум.

Мгновение спустя вижу, как его взгляд очищается от тумана и становится острым. Хватка на мне ослабевает, и он пробегает взглядом по моему лицу.

— Натали?

— Да.

Колтон моргает, и чернота в его глазах медленно исчезает, чтобы снова открыть голубые глаза.

— Что со мной происходит?

— Ты испытываешь ломку, и это вызвало галлюцинации, но сейчас ты в порядке. Давай я принесу тебе воды, и, возможно, немного еды тоже не помешает.

Его член пульсирует между моих бедер, пока взгляд путешествует по моим губам.

— Я очень голоден, но не по тому, что ты предлагаешь. У меня на уме другие вещи.

Я судорожно сглатываю, не зная, как справиться с этим, все еще находясь в его объятиях. Уверена, что Колтон не причинит мне вреда, но он все еще слишком нестабилен, чтобы я могла ему полностью доверять.

— Колтон, я…

Он прижимается губами к моим, а затем проводит языком по стыку губ.

— Мм. Возможно, у меня были галлюцинации, но я не мог представить вкус твоих губ. — Прочищаю горло, но он продолжает: — Знаешь ли ты, что когда я положил руки на тебя в клинике, то хотел только одного — повалить на пол и погрузиться в твое великолепное тело? Я пришел в поисках чего-нибудь, что могло бы помочь мне расслабиться, снять напряжение, но ты поразила мои чувства до предела, сделав меня таким безумным, каким я никогда не был. Мои руки дрожали от желания прикоснуться к тебе. Везде. Наверное, хорошо, что ты вывела меня из строя, потому что не уверен, что смог бы долго удерживаться от искушения.

Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо.

— Но теперь, — говорит он, проведя губами по моей шее, — ты там, где мне нужно.

От его поцелуев у меня покалывает в горле, и я глубоко вдыхаю, чтобы вновь сосредоточиться.

— Отпусти меня, Колтон. Я медицинский работник, который здесь, чтобы помочь тебе выздороветь, и ничего больше.

— О, ты определенно можешь мне помочь, — бормочет он. Колтон поглаживает местечко между плечом и шеей, и мне требуется все мое самообладание, чтобы не застонать.

— На самом деле я думаю, что ты можешь быть тем лекарством, которое мне нужно.

Быстрее, чем я успеваю сделать вдох, он меняет нас местами. Его руки по-прежнему прижаты к моей попке, но теперь он нависает надо мной, и его вес вдавливает меня в матрас. Я практически чувствую его всем телом.

— Помоги мне, Натали, — шепчет он. От того, как он произносит мое имя, кожа покрывается мурашками.

— Это неуместно, и ты просто хочешь отвлечься. Это не поможет тебе разобраться в корне твоей проблемы.

Колтон качает головой, заставляя серебряные пряди покачиваться взад-вперед.

— Даже если ты и помогаешь отвлечься, все равно ты самая возбуждающая из всех, с кем когда-либо сталкивался, и я не готов отпустить тебя.

Мне нужно, чтобы он замолчал. От его слов, его тела и голоса меня переполняет море желания, и я отчаянно пытаюсь не утонуть. Мое сопротивление падает, потому что я проявляю слабость к людям, которые эмоционально недоступны и нуждаются в заботе. Лия говорила мне на консультациях, что я потакаю людям и что это приносит больше вреда, чем пользы. Не хочу совершить ту же ошибку с кем-то, кто явно нуждается в твердой руке.

— А как насчет Азарины? — спрашиваю я.

Перемена, произошедшая с Колтоном, радикальна и почти пугает меня. Все его тело напрягается, как и губы. Его взгляд сужается до тонких щелей, а неоново-голубые глаза вспыхивают черным.

— Она — никто.

Выгибаю бровь, выражая недоверие.

— Ты звал ее. Где она?

Мышцы на его щеке напрягаются — единственный признак того, что мои слова попали в цель.

— Она мертва.

Колтон чеканит каждое слово, и это выглядит так, будто он взял мое сердце в кулак и сжал его. Я втягиваю воздух, и меня охватывает стыд. Несмотря на то, что стараюсь убедиться, что мы оба в безопасности в этой ситуации, я никогда не хотела причинить ему боль.

— Мне жаль, — шепчу я.

— Это не имеет значения.

Колтон отстраняется от меня, и как только я получаю свободу, перебираюсь на другую сторону кровати. Он лежит ко мне спиной, поэтому отчетливо вижу, как напряжены его плечи, и это вызывает во мне чувство вины. Надеюсь, я не сильно навредила ему.

На следующее утро я открываю глаза и вижу, что Колтон смотрит на меня с другой стороны кровати. Его взгляд напряжен, как будто он видит меня впервые. Я не двигаюсь, давая ему возможность обдумать все, что происходит в его голове. Он кажется вменяемым и спокойным, что не может не радовать.

— Как ты себя чувствуешь? — мягко спрашиваю я.

— Проснулся.

— Хорошо. — Опустив ноги на пол, я обхожу его сбоку и наклоняюсь над ним. Его пристальный взгляд следует за мной, не отрываясь ни на секунду. — Твои зрачки больше не расширены, а кожа прохладная, — говорю я, положив руку ему на лоб. — Думаю, что теперь ты полностью свободен от эликсира.

Отдергиваю руку только потому, что ее перехватывает Колтон.

— Что теперь будет? — спрашивает он, глядя мне в глаза.

Не знаю, когда это произошло, но каким-то образом за последние два дня мне стало комфортно в его присутствии. Что довольно странно, ведь Колтон мог убить меня. И не один раз. Однако, когда я смотрю на него в утреннем свете, вижу лишь красивого мужчину с разбитым сердцем.

— Я бы очень советовала обратиться к психологу, так как ты склонен к рецидивам. Что угодно может вызвать у тебя желание принять наркотик, и ты должен быть всегда начеку. Мое профессиональное мнение таково, что ты не справился с какой-то психологической травмой и используешь эликсир как способ избавиться от боли. Но физически ты выглядишь здоровым и можешь вернуться к своей обычной деятельности.

— А что насчет тебя?

— Меня? — Я моргаю. — Я вернусь к работе с Брэкстоном в клинике.

Пока не придумаю, о чем попросить Кейда. Мысль о возвращении на Землю не раз приходила мне в голову за последние два дня. Я могу вернуться домой и знаю, что в конце концов найду кого-нибудь, с кем смогу построить жизнь и семью, что вряд ли случится на Наджари.

От громкого стука Колтон сбрасывает мою руку, как будто она в огне. Я пересекаю комнату, чтобы отпереть дверь. Наконец-то, я вспомнила, что нужно сделать это после того, как Колтон уснул прошлой ночью, но какой бы ущерб ни был нанесен, он необратим.

Кейд входит, и выражение лица Колтона становится язвительным.

— Доброе утро, брат, — приветливо обращается Кейд. — Как ты себя чувствуешь?

— Готов избавиться от этих оков, — заявляет Колтон. — Женщина сказала, что я свободен.

Я сжимаю зубы при этом слове. Значит, вместо Натали меня снова зовут так. Терпеть этого не могу, но отстраниться от Колтона — это хорошо. Ему нужно перестать пользоваться мной в качестве отвлекающего маневра.

А мне нужно перестать думать о его члене.

Кейд обращает на меня взгляд.

— Это правда?

— Худшее осталось позади прошлой ночью, — отвечаю я. — Сегодня утром его взгляд прояснился, и прошло достаточно времени, чтобы все вышло из его организма. Теперь осталось только принять профилактические меры, чтобы помочь ему избежать рецидива.

— Какие у тебя планы, брат? — спросил Кейд. — Я втянул тебя в это не для того, чтобы мучить, а только чтобы помочь. Совет лишит тебя места, если узнает.

— Ты сделал это не только ради меня, но и ради себя, — возражает Колтон. — У тебя не было никакого желания занимать мое место, так что не строй из себя рыцаря.

— Не стану отрицать, — отзывается Кейд. — Однако дому Каймара нужно, чтобы ты представлял их. Нам нужен кто-то, кто предан Зейдену и свободен от влияния пуристов.

— Да, все ради ваших женщин. Не волнуйся, я не буду вмешиваться в это. — Колтон разводит руками и вскидывает бровь. — Не хочешь снять это?

— Я думаю не только о людях, когда прошу тебя примкнуть к Зейдену, — признается Кейд, снимая оковы. — Наше правительство близко к развалу, поскольку народ замышляет отстранить Зейдена от власти и заменить его неким лицом, известным как канцлер. Я говорю тебе это по секрету, но также для того, чтобы ты осознал, насколько ты важен для поддержания порядка и стабильности.

Освободившись, Колтон садится, потирая запястья. Затем он поднимает голову и встречается со мной взглядом.

— Женщины для размножения, безусловно, заманчивы, но я не уверен, что они стоят гражданской войны, которую принесут.

— Каким бы ни было твое мнение, — отвечает Кейд, — ты нужен в совете.

Я прочищаю горло, и мужчины обращают на меня свои взгляды.

— Кстати, о месте Колтона в совете… — глубоко вздохнув, я выдавливаю слова из себя. — У нас может возникнуть проблема.

Глава 5

Я не уверена, почему братья вели этот важный и очень конфиденциальный разговор при мне. Возможно, потому, что я уже знаю так много изобличающих улик, касающихся Колтона, что добавление новых не имеет значения. Или, может быть, это потому, что Кейд отзовет свое обещание, данное мне, если я не буду молчать о таких вещах. В любом случае, я почти жалею, что заговорила об этом.

— Прошлой ночью, пока Колтон был в бреду, кто-то открыл дверь, — говорю я, избегая взгляда Колтона. Но это не имеет значения, потому что я чувствую, как будто он прожигает во мне дыру. — Я не узнала лицо мужчины, но я бы вспомнила его, если бы увидела снова, — говорю я.

Череда проклятий Кейда заставила бы моряка гордиться собой.

— Кто-то видел тебя в опасной ситуации, брат. Все, что я пытался предотвратить, вот-вот произойдет.

— Рано или поздно меня должны были поймать, — говорит Колтон, пожимая плечами.

— Возможно, он еще не находится под пристальным вниманием, — говорю я. Взгляды обоих братьев падают на меня, давя и мешая говорить. — Как только я мельком увидела незнакомца, то попыталась создать более вероятный сценарий относительно того, почему советник был привязан к кровати. Я поцеловала его, пытаясь сделать так, чтобы это выглядело, как будто мы были в середине… свидания. Не знаю, сработало ли это, но я действовала довольно быстро.

— Умно, — говорит Кейд. — Возможно, еще не все потеряно.

Колтон скрещивает руки на груди.

— Если кто-то видел, как я целовался с человеком, то это делу не поможет.

— Почему? — спрашивает Кейд, его брови сходятся вместе. — Большинство людей уже предположили, что ты предан Зейдену, поскольку он из нашего дома. Какое это имеет значение, если люди подумают, что у тебя сексуальные отношения с человеком?

— Никакого. — Колтон встает с кровати. — Это было… — его глаза смотрят на меня. — …интересно, но у меня есть дела.

Мои внутренности сжимаются от этого чувственного взгляда, но я притворяюсь, что не замечаю. Меня раздражает, что Колтон ни разу не поблагодарил своего брата за его вмешательство. Или меня, если уж на то пошло, хотя я и не ожидала от него этого. Наркоманы, как правило, но не всегда проявляют эгоистичное поведение. Потому что, если бы они действительно думали о том, через что они заставляют проходить своих близких, они обратились бы за помощью и выражали благодарность. Зависимость — это не то, что можно преодолеть с помощью волшебной палочки, но правильное мышление никогда никому не повредит.

После того, как его брат уходит, Кейд долго и глубоко выдыхает.

— Я не уверен, что на этот раз будет по-другому.

Я не знаю, говорит ли он сам с собой или с нами обоими, но я все равно отвечаю.

— Это возможно, если он сможет найти что-то, что мотивирует его и удержит от отклонения курса.

— Боюсь, что на этой планете нет ничего, что могло бы вылечить то, что его беспокоит.

— Это связано с Азариной, не так ли? — Когда взгляд Кейда устремляется на меня, я сглатываю от его интенсивности. — Он звал ее по имени в бреду, а потом, когда пришел в себя, сказал мне, что она мертва.

Кейд вздрагивает и закрывает глаза.

— Он потерял подругу. Это непостижимо. Просто мысль… — он сжимает кулаки по бокам. — Зная, что он использует эликсир, чтобы справиться с потерей, я не могу полностью винить его за это. По крайней мере, он находится в стране живых, каким бы тяжелым ни было его состояние. Я бы без колебаний покончил с собой, если бы что-то случилось с Элеонорой. Я не смог бы вынести без нее даже мгновения.

Вау. Это звучит как клятва, пока смерть не разлучит вас.

— Ну, и как он должен двигаться дальше и жить своей жизнью? — спрашиваю я.

Глаза Кейда наполняются чернотой.

— Я не уверен, что он сможет.

***

Час спустя я только после душа и снова в рабочей одежде, чувствую себя так, словно последние два дня остались далеким воспоминанием. Не могу полностью стереть поцелуи Колтона и ощущение его рук из своей памяти, но я собираюсь попытаться. И лучший способ сделать это — оставаться занятой.

Брэкстон кивает мне, когда я вхожу в клинику.

— Я получил твое сообщение. Чувствуешь себя лучше, Натали?

— Да, сэр. Думаю, я съела что-то не то.

— Позволь мне просканировать тебя, прежде чем ты начнешь свою смену, просто чтобы убедиться, что ты больше никого не заразишь.

Невозможно никого заразить выдуманной болезнью, но действуйте, док.

Он считывает мои показатели на устройстве, которое всегда находится недалеко от него, и говорит:

— Ты выглядишь нормально. Королева должна появиться в любой момент для своего еженедельного осмотра. Ты можешь начать с нее.

— Клянусь всеми святыми, мне нужен дирижабль на воздушной подушке, чтобы добраться из одного конца этого дворца в другой, — говорит Морган, вразвалку входя в клинику в сопровождении двух охранников. — Только не сегвей или что-то в этом роде, потому что я сломаю свою гребаную шею.

Я подхожу к ближайшему пустому смотровому кабинету и машу королеве.

— Заходи.

Как только дверь закрывается, а телохранители остаются снаружи, я поворачиваюсь к ней.

— Как ты себя чувствуешь?

— Как кит. — С моей помощью она садится на смотровой стол и раскачивает ногами взад-вперед. — Клянусь, этот ребенок вырастет больше меня. Как ты догадываешься, это плохая новость для моей вагины.

Я улыбаюсь, разглядывая ее.

— Все вернется на круги своя. Вот увидишь.

Она фыркает.

— Зейдену будет так грустно, когда она станет размером с хула-хуп. Черт, я тоже могу заплакать.

— Обещаю, что все будет хорошо, — говорю я, похлопывая ее по руке. — Ты и ребенок хорошо выглядите. Как сегодня маленький принц?

Лицо Моргана светится ярче, чем рассвет нового дня.

— Он такой активный, что удерживает меня от паники, что что-то не так. Мне больше всего нравится, что Зейден тоже может чувствовать и видеть, как ребенок двигается. Взгляд — эти его глаза… Это так удивительно.

Я ввожу ее заметки в компьютер, протоколируя дневной визит.

— И как наш будущий папа со всем справляется? Я могу себе представить, что это напряженное время — руководить цивилизацией в такой нестабильный период.

— Он сильный, но я знаю, что иногда ему тяжело.

— Но у него есть ты, — говорю я, ободряюще улыбаясь ей. — И у него есть ребенок, которого он с нетерпением ждет.

— Да, но мы также делаем его более уязвимым.

Я резко поворачиваю голову в ее сторону.

— Ты в опасности?

— Не больше, чем обычно, — говорит Морган, отмахиваясь рукой. — Но он не хочет рисковать нами.

Зейден не хочет ее терять. Это очевидное утверждение, но теперь, когда я знаю, как это выглядит, когда спаренный самец теряет свою намори, в этом гораздо больше глубины. Удивительно, что Колтон все еще жив.

— Конечно, нет, — бормочу я. — Я должна сегодня проведать Лию и ее ребенка. Хочешь пойти со мной?

— Конечно. Просто помоги мне убраться со стола. Если бы мой вес не был правильно распределен, я бы упала животом на пол.

После того, как я помогаю ей спуститься, она потирает живот и улыбается мне.

— Клянусь, это шар для боулинга, а не ребенок.

Я улыбаюсь в ответ, и мы выходим из комнаты. Пока Морган собирает своих телохранителей, я сообщаю Брэкстону о своем намерении навестить Лию, и он вручает мне устройство, похожее на планшет, для записи ее статистики. Пока наша группа направляется к спальням, королева привлекает пристальные взгляды. Она говорит и шутит так, как будто это обычное явление, и я думаю, что так оно и есть. Я довольно хорошо умею игнорировать взгляды, но делаю это не с такой легкостью, как она.

— Подружка, открой, — говорит Морган в домофон, установленный у двери Лии. Появляется Варек и жестом приглашает нас войти.

— Она ждала встречи с тобой.

— Привет, девочка, — говорит королева. Она устраивается на кровати рядом с Лией и смотрит на спящий сверток у нее на руках. — Она такая красивая.

— Спасибо. — Лия откидывает назад серебристую прядь волос, но ребенок не шевелится. — Она лучше, чем я когда-либо представляла.

— Не могу не согласиться, — говорю я, подходя к кровати. — Как ты себя чувствуешь?

Морган тихо сидит, пока я задаю Лие множество вопросов и записываю информацию в устройство. Осмотрев ребенка и Лию, я заверяю ее и Варека, что все выглядит отлично, и говорю им просто продолжать делать то, что они делали.

— Ты не останешься? — спрашивает меня Лия, когда я подхожу к двери.

Делаю глубокий вдох, прежде чем повернуться к ней лицом. Весь этот визит был для меня не чем иным, как пыткой. Я действительно счастлива за Лию и Морган, но нахождение рядом с ними только подтверждает, как сильно я хочу собственного ребенка и как далека от достижения этой цели. Если я собираюсь держать себя в руках эмоционально, тогда мне нужно уйти.

— В другой раз, — говорю я. Улыбка на моем лице исчезает, и я быстро ухожу, прежде чем они заметят.

В клинике меня ждет Бриттани со своей малышкой Хоуп. Весь визит я нахожусь на грани слез, а ведь я не плакса. Нет, я человек, который принимает меры. Поэтому, как только моя смена в клинике заканчивается, я почти бегу в каюту Кейда.

К черту этих дравийских мужчин. Я возвращаюсь на Землю.

Он открывает дверь с выражением беспокойства, искажающим его волевые черты.

— Что-то с Колтоном?

Я качаю головой.

— Я хочу, чтобы ты отправил меня обратно на мою родную планету. Это то, что я хочу в обмен на помощь твоему брату.

Кейд некоторое время ничего не говорит, заставляя меня нервничать из-за того, что он не сможет удовлетворить мою просьбу, но в конце концов он кивает.

— Хорошо. Хотя я не могу обещать сделать это немедленно, и я бы хотел, чтобы ты осталась, пока я не буду уверен, что мой брат вылечился.

— Ты не можешь вылечить зависимость, — говорю я. — Для него это поведение, вызванное тем, что он избегает боли. Пока он должным образом не оплачет свою потерянную половинку, он всегда будет очень восприимчив к рецидиву. И из того, что видела, я не уверена, что он когда-нибудь забудет ее.

Кейд выдыхает и трет лицо рукой.

— Возможно, ты права. Тем не менее, мне нужно время, чтобы подготовиться к твоему путешествию. Нам запрещено входить во Второй сектор, и поэтому понадобится тщательное планирование.

— Я понимаю и благодарю тебя.

Когда возвращаюсь в свою комнату, меня переполняет чувство надежды. Возможно, сейчас у меня нет того, чего я хочу, но в недалеком будущем будет. Вернусь домой и закончу школу медсестер, хотя и буду скучать по здешним удивительным технологиям. А потом, как только стану финансово стабильной, если к тому времени не найду мужа, я заплачу за искусственное оплодотворение. Не уверена почему, но дравийцы не верят в эту процедуру, что довольно глупо, учитывая, что им грозит прекращение существования. Несмотря на весь их интеллект и достижения в области медицины, они тупы. Брэкстон сказал мне, что это противоречит их культуре, но я нахожу это слабым аргументом.

Приняв душ и покопавшись в своей кухоньке, я устраиваюсь на диване, поджав под себя ноги. А потом, когда раздается звонок в мою дверь, чуть не роняю тарелку. Человек снаружи не объявляет о себе, или, может быть, я забыла снова включить эту функцию, но в любом случае там никого не должно быть.

Я открываю дверь и, моргая, смотрю на Колтона.

— Нам нужно поговорить, — произносит он каким угодно, только не приятным тоном. У меня отвисает челюсть.

— Поговорить?

— Абсолютно верно. — Он скрещивает руки на груди. — Ты не собираешься пригласить меня внутрь?

— Я не планировала гостей. — Правда слетает с моих губ прежде, чем у меня появляется мысль остановить ее. Его взгляд, ярко-неоново-голубой, теперь обведен черным.

— Впусти меня внутрь, Натали.

— Лучше бы это носило медицинский характер, — бормочу я, отступая назад.

Когда он проносится мимо меня, я качаю головой, ругая себя. Меня всегда тянуло к нуждающимся людям, потому что это заставляет меня чувствовать себя важной. Когда мой отец заболел раком, я заботилась о нем, пока он не скончался. Это было тяжело и очень удручающе, но в конце концов я поняла, чем хочу заниматься в жизни, и выбрала сестринское дело своей специальностью.

Единственная проблема в том, что из-за этого я не знаю, как уйти от того, кто во мне нуждается.

— Почему я узнаю, что ты хочешь вернуться на Землю? — спрашивает он, пригвоздив меня взглядом. Черный ободок вокруг его зрачков растет, почти перекрывая синий.

— Какого хрена?

Возможно, не самая лучшая реакция, но нет необходимости поддерживать мой профессионализм перед этим пациентом. Бога ради, мы с ним целовались.

— Что, черт возьми, происходит? — спрашивает он. — Ответь на вопрос.

— Что? — выдыхаю я. Колтон не только здесь, в моей комнате, но и требует ответов на вопросы, которые его не касаются.

— Разве я не ясно выразился? — Он наклоняется вперед, приближая свое лицо к моему. — Почему ты хочешь уехать?

— Это не твое дело.

Его глаза становятся совершенно черными. О, черт меня задери.

— Я понимаю, — говорит он. — Ну, вот тут-то ты и ошибаешься.

— Где мой сканер? — спрашиваю я полушутя, полусерьезно. — Ты должно быть под чем-то сейчас, если думаешь, что я просто собираюсь раскрыть тебе личную информацию. Мне все равно, член ты совета или гребаный президент Соединенных Штатов. У тебя нет на это права.

Он подходит ближе, и я немедленно отступаю. Двигаюсь назад, пока мой позвоночник не упирается в стену, но это Колтона не смущает. Как хищник, он преследует меня, медленно приближаясь, пока я не оказываюсь в ловушке его тела. Я глубоко сглатываю, чувствуя, как он напрягается возле моего живота. Поговорим о том, как я застряла между членом и стеной.

Глава 6

— У меня нет прав? — шепчет он мне на ухо.

Его теплое дыхание на моей коже пробирает меня до мурашек, и приходится подавлять дрожь.

Колтон кладет руки по обе стороны от моей головы и прижимается теснее. Как будто мы и так не были вровень. Теперь я реально могу ощутить каждую его частичку. От его близости и от образов, проносящихся в моей голове, сердце колотится в груди.

Как игра в доктора, только для взрослых. И без медицинских костюмов, инструментов и всего, что связано с медициной.

— Когда ты поцеловала меня, то тем самым дала мне это право, — продолжает Колтон.

— И как же? — спрашиваю я, морщась.

— Тот, кто видел нас, теперь думает, что у нас сексуальные отношения. Из-за твоих действий нам теперь придется поддерживать маскировку, иначе все будут задаваться вопросом, почему я оказался в том положении. Ни для кого не секрет, где ты проводишь время, и не нужно больших усилий, чтобы узнать правду. Так что теперь я имею право знать, каковы твои планы, потому что они имеют ко мне самое непосредственное отношение.

Я мысленно стону. Когда я поцеловала Колтона, это было сделано с намерением защитить его и остановить сплетни и клевету, чтобы скрыть правду. Никогда в своих самых смелых мечтах не думала, что мне придется постоянно притворяться его любовницей.

— Ладно, хорошо. Я собираюсь вернуться на свою планету, как только Кейд сможет это организовать, — отвечаю я. Кстати, о Кейде: он получит по ушам за то, что раскрыл мои планы своему брату, когда я увижу его в следующий раз.

— Ты не улетишь.

— Какого хрена?

— Мне нужно повторить? Ты никуда не полетишь, пока я не разрешу.

Окидываю его взглядом.

— Послушай, Колтон…

Он накрывает мой рот своим, фактически прерывая мои слова и развеивая их по ветру. И тут же я переношусь в ту ночь, когда страсть между нами пылала и почти вышла из-под контроля. Возможно, я начала поцелуй, чтобы защитить его, но сомневаюсь, что сейчас он может сказать то же самое.

Что свидетельствует о том, что он сам хочет меня поцеловать.

Когда Колтон проникает языком в мой рот, чувствую эйфорическое покалывание, и это не мое воображение. Что-то во рту дравианца или в его губах вызывает такие ощущения, которые усиливают возбуждение. Как бы это ни было интересно с медицинской точки зрения, физически я хочу его, и мое лоно сжимается.

Он проводит пальцами по моим волосам и наматывает их на запястье. Нежно потянув, отводит мою голову назад и отрывает свои губы от моих, чтобы провести ими по горлу. Нежная кожа приятно пульсирует, что заставляет меня выгнуть шею без помощи его руки. Свободной рукой Колтон обхватывает мою ногу, прижимая ее к своему бедру. И вдруг он вдавливает в меня свой член. Его твердость давит прямо на мой клитор, и я не могу сдержать стон, заполнивший тишину.

Отчаянно желая прикоснуться к нему, хватаюсь за его плечи, впиваясь ногтями в тело, когда его рука забирается под мою ночную рубашку. Халат, который я надела, распахнулся, обнажив клочок материала, который едва можно назвать пижамой. Она сиреневого цвета с глубоким вырезом и короткой юбкой, не доходящей до середины бедра.

И на мне нет трусиков.

Как только Колтон обнаруживает этот факт, резко вдыхает.

— Натали.

Мое имя звучит на его губах как мольба, и это сокрушает меня. Я знаю, о чем он просит, но даже когда мое тело кричит, чтобы он взял его, разум сомневается. Колтон эмоционально нестабилен, и мне кажется, что я воспользуюсь им, учитывая, что он находится в процессе реабилитации.

Но потом он вводит в меня два пальца, и я больше не могу думать. Он ласкает меня, увеличивая интенсивность и скорость, отправляя в блаженство. Мой оргазм подобен динамиту, уничтожая все, кроме прекрасных ощущений, пронизывающих меня. Смутно слышу, что Колтон бормочет мне на ухо, но могу лишь позволить своему телу вести себя туда, куда оно хочет.

— Совершенство, — говорит он. От довольства в его голосе по моим губам расползается ленивая улыбка. — Ты даже не представляешь, как сильно я жажду тебя, как много думал о тебе.

Слово «жажду» подобно льду и эффективно гасит пламя страсти внутри меня.

— Колтон, — когда произношу его имя, мой взгляд встречается с его, все еще черным, как ночь. — Ты сейчас не в лучшем состоянии, и если все продолжится, это будет выглядеть так, будто я пользуюсь тобой.

Медленно его губы растягиваются в ухмылке, и это заставляет мои бедра сжаться вместе.

— Пользуешься мной? Если ты это сделаешь, то все мои фантазии воплотятся в жизнь. — Его взгляд опускается вниз, блуждая по моей откровенной одежде. — Я бы хотел, чтобы ты овладела мной.

— Я говорю не о физической близости, — уточняю. — Речь о твоем психическом здоровье.

Его улыбка исчезает.

— Когда ты смотришь на меня, то видишь сломленного мужчину, который нестабилен, верно? — На мой кивок он отвечает: — На самом деле я тот, кому нужна причина жить. Я чувствую себя живым, находясь рядом с тобой, и не могу вспомнить, когда в последний раз испытывал такие чувства. Может быть, я никогда и не чувствовал. — Колтон обхватывает мое лицо, проводит большими пальцами по моим щекам. — Прикосновения и поцелуи с тобой дали мне такое наслаждение, какого не давал ни один эликсир. Я не могу объяснить это и не понимаю, но хочу и нуждаюсь в этом. Натали, ты нужна мне.

Его слова — моя погибель.

Я могла бы поспорить с чем угодно, кроме этого. Проблема в том, что он не единственный, кто эмоционально запутался. У меня есть желание угождать людям, жертвовать собой ради них, и теперь мне еще труднее отступить, потому что я тоже этого хочу.

— Только в этот раз, — шепчу я.

Его ониксовый взгляд вспыхивает от возбуждения, стоит ему посмотреть на меня, а затем мои глаза закрываются, когда он целует меня. Хоть раз в жизни я позволю своим обязанностям, взятым на себя, упасть с моих плеч. Впервые собираюсь позволить кому-то заботиться обо мне, а не наоборот. И хоть раз буду эгоистичной и получу то, что хочу.

И это Колтон.

Отступив, я пристально смотрю на него, приоткрыв губы. Колтон проводит указательным пальцем по нижней губе, в ответ я касаюсь его языком.

Советник закрывает глаза и глубоко вдыхает. А когда снова поднимает на меня взор, голод в его взгляде неистовый и дикий.

— Я хочу насладиться этим, но мне так трудно не торопиться. — Он медленно спускает халат с моих плеч. И тот падает на пол, тут же забытый. Колтон сжимает мою грудь настолько сильно, что я чувствую его ногти сквозь тонкую ночнушку.

Наблюдаю, как он только и делает, что ласкает меня большим пальцем, проводя им по соску мягкими, неторопливыми движениями. Несмотря на то, что в его глазах ясно вижу желание, он, похоже, хочет насладиться этим моментом.

— Не думаю, что одного раза будет достаточно, — мягко говорит он. — Чем больше я прикасаюсь и целую тебя, тем больше убеждаюсь, что не смогу оставить тебя в покое.

Я просовываю руки под его рубашку, проводя кончиками пальцев по кубикам пресса.

— Давай не будем думать ни о чем, кроме как о текущем моменте. И прямо сейчас я хочу, чтобы ты вошел в меня.

— Как ты хочешь меня, Натали?

Не понимая, что ответить, я моргнула и уставилась на него.

— На кровати?

Колтон ухмыляется.

— Это неплохое начало.

Начало? Ни хрена себе, ну ладно.

Колтон отпускает мою грудь, хватает меня за руку и ведет через комнату. А затем отпускает меня, чтобы снять с себя одежду. Его татуировки подчеркнуты лунным светом, проникающим через окно, и я снова заворожено смотрю на них. Без раздумий касаюсь его предплечья, замедляя его телодвижения.

— Мне они нравятся, — тихо произношу я.

Он берет меня за запястье, проводит рукой по каждой татуировке, его мышцы подрагивают от моего прикосновения.

— Теперь моя очередь.

Он отпускает меня, и одним движением его руки моя ночная рубашка рвется и падает на пол, обнажая меня.

— Колтон! Она мне нравилась.

Он пожимает плечами.

— Я прослежу, чтобы у тебя было десять на замену.

Не в силах возмущаться дольше секунды, я поджимаю губы и окидываю взглядом его тело. Оно великолепно. Повсюду рельефные мышцы, включая его член. Знаю, что это не совсем корректно с медицинской точки зрения, но это вполне может быть так. Это так впечатляет.

— Что это? — спрашивает он, проводя пальцем по цепочке на моей шее.

Отрываю взгляд от его эрекции.

— Это единственное, что у меня осталось с Земли.

— Значит, я не трону это. — Взяв меня за подбородок, он коснулся губами моих губ. — Я хочу тебя так сильно, что у меня дрожат руки.

В ответ я просто беру его член в руки. Давно хотела прикоснуться к нему, и он не разочаровал меня. Колтон стонет, когда начинаю его гладить. Несмотря на то, что выглядит так, будто вот-вот потеряет над собой контроль, советник нежно проводит пальцами по моим волосам, отбрасывая их на плечо.

Опустившись на кровать, я наклоняюсь вперед и провожу языком по головке члена. Он напрягается под моей рукой, а я захватываю его губами, не прекращая своих движений. Через несколько секунд член плавно входит в мой рот, а Колтон руками зарывается в мои волосы. Сила, протекающая через него, которую он сдерживает, возбуждает меня, наполняя влагой. Я пирую на нем, желая, чтобы он знал, как сильно восхищаюсь его телом и как сильно хочу доставить ему удовольствие.

— Натали, — Колтон называет мое имя едва слышным шепотом, с мучительной мольбой.

Его тело напрягается, и член начинает пульсировать у меня во рту, а оргазм скользит по моему горлу. Я не останавливаюсь, пока Колтон не отстраняется от меня, но даже тогда продолжаю обхватывать его пальцами. К моему изумлению, член все еще твердый. У меня нет времени задумываться над этим, потому что Колтон поднимает меня, а затем опускает на кровать. Мои ноги свисают через край, и он встает между ними.

Обхватив его за талию ногами, переплетаю лодыжки за его спиной. Он гладит меня по лицу, позволяя рукам задержаться на мгновение, а затем скользит ими вниз по моему телу. Пощипывает мои соски, проводит пальцами по животу, а после обхватывает мои бедра. Медленно Колтон разжимает мои ноги, поднимая их по бокам своего тела, пока они не упираются в его плечи. Неловкость, которая грозила появиться, исчезает в тот момент, когда его член касается моего лона. После этого я не чувствую ничего, кроме острого желания.

Войдя в меня, он полностью заполняет меня и обхватывает мои лодыжки, лежащие на его плечах. Движения мужчины слишком медлительны и похожи на пытку. Как будто он растягивает удовольствие.

— Колтон, пожалуйста, — задыхаясь, прошу я.

Он сосредоточенно смотрит на меня, прищурившись, и в этот момент я чувствую невидимое прикосновение к клитору. Задерживаю дыхание, пока он пользуется своим даром, и это повторяется. И тут я выгибаю спину, вцепившись пальцами в простыни. Колтон ускоряется, доводя темп до почти неистового. Толчки становятся неожиданно плавными и спокойными, и мое тело трепещет от предвкушения. Ощущения накрывают, и вскоре я испытываю эйфорию, более сильную, чем любой наркотик. Она проходит через меня, отрывая от реальности. Знаю, что в ту же секунду Колтон последовал за мной, потому что его ногти впились в мою кожу, и он простонал мое имя.

Мои ноги дрожат, и я с трудом удерживаю их в вертикальном положении. Колтон сжалился надо мной и опустил их на кровать. Наклонившись надо мной, он ставит руки по обе стороны от моей головы, при этом его грудь тяжело вздымается. Мы все еще связаны, и я не пытаюсь двигаться, наслаждаясь близостью момента.

— Это было… — он качает головой, закрывая глаза. Когда открывает их, они черные, давая мне понять, что бы он ни чувствовал, это очень сильно. — Это нельзя пережить только один раз, — хрипит он.

— Я согласна на еще один раунд, — пожимаю плечами в ответ.

Колтон ухмыляется.

— Хорошо, но на этот раз в моей комнате. Твоя кровать маловата, а мне захочется выспаться после.

— Конечно.

Мне не особенно хочется выходить из комнаты, но секс с Колтоном того стоит. Кроме того, я всегда могу сбежать, чтобы ускорить процесс.

Его губы касаются моих.

— С тобой, Натали. Я хочу, чтобы ты осталась со мной.

Подумывая о его предложении, я грызу внутреннюю сторону щеки. Одно дело секс с ним, но совсем другое — сон, и я не уверена, что это хорошая идея — позволить более глубокую близость между нами. Но если собираюсь быть эгоисткой, то должна действовать до конца.

Живем только раз и все такое.

— Только в этот раз, — отвечаю, придавая своему голосу строгости.

Колтон проводит рукой по моей щеке, и его лицо приобретает серьезное выражение.

— Тогда мне лучше постараться, чтобы это оправдало твои надежды.

Легкий поцелуй в грудь заставляет меня очнуться. Я открываю глаза и вижу Колтона, склонившегося надо мной, его губы путешествуют по моему телу.

— Доброе утро, красавица.

— Доброе, — отзываюсь я, чувствуя, как жар приливает к щекам от голодного выражения на его красивом лице.

— Твой румянец подчеркивает легкие рыжие пряди в твоих волосах. — Он целует мой живот. — Где моя вчерашняя лисица?

— Ее здесь нет, — отвечаю я.

Колтон ухмыляется и качает головой. Его распущенные по плечам волосы скользят вниз и касаются моей кожи. Их ласка нежнее, чем моя шелковая одежда.

— Давай посмотрим, смогу ли я уговорить ее выйти и поиграть, а?

В тот момент, когда он опускается между моих ног, раздается стук в дверь, избавляя меня от необходимости напоминать ему, что прошлая ночь закончилась. Он вскидывает голову и выжидает мгновение.

— Советник, я хочу поговорить с вами.

Я не узнаю голос, но Колтон понимает, кто это, и его глаза расширяются.

— Тебе лучше не попадаться на глаза, — говорит он. Прежде чем я успеваю понять, о чем он говорит, Колтон встает с кровати и одевается. — Натали, шевелись.

— Куда ты хочешь, чтобы я ушла? — спрашиваю, широко раскинув руки. — Хочешь, чтобы я спряталась под кроватью, как чертов подросток?

Он подходит ко мне, поднимает с кровати, заворачивает в простыни и тащит в ванную.

— Не издавай ни звука, — и тут же захлопывает дверь перед моим носом.

Вместо того, чтобы броситься за ним, как хотелось бы, я приоткрываю дверь, оставляя небольшую щель. Может, он и не хочет, чтобы меня кто-то видел, но я-то уж точно разгляжу, кто бы здесь ни был.

Неизвестный мне мужчина входит и бросает взгляд на Колтона.

— Что это за слухи о том, что ты переспал с одной из человеческих женщин?

— Кто из твоих шпионов снабдил тебя этой информацией?

Незнакомец еще больше прищуривается.

— Глава дома Силай, хотя он не самый надежный источник информации. Ты знаешь, что пьянство Виона часто приводит его в самые необычные места.

Колтон ухмыляется.

— Например, в занятую спальню?

— Канцлер будет недоволен.

— Поэтому ты здесь? — Колтон скрещивает руки. — Тиноз, я уверен, что канцлеру все равно, пока я исполняю свою часть обязательств по содействию пуристам.

— Твоя роль не предполагает использование твоего члена в человеческой скверне, — усмехается Тиноз. — Это противоречит всему, чего мы пытаемся достичь.

— Вообще-то, все, чего хочет канцлер, — это искоренить людей и убить Зейдена. Я сомневаюсь, что его волнует, как это произойдет, лишь бы произошло. — Колтон прислоняется к стене, скрестив лодыжки. — Как должен убедить Кейда, Варека, Зейдена и других членов моего дома, что я на их стороне, если никогда не приму такую же женщину, как они? Я делаю то, что необходимо, чтобы не вызвать подозрений у окружающих.

— Предполагается, что ты должен получать и доставлять любую информацию, касающуюся Зейдена.

— И я это делаю, — заявляет Колтон. — К сожалению, на данный момент рассказать особо нечего. Лидер все еще намерен жениться на своем человеке, что не идеально, но это пустяк, который не удастся решить их смертью.

Чтобы не издать ни звука, закусываю губу до появления вкуса крови. Колтон — не просто несчастный мужчина. Он — пурист, один из дравианцев, которые ненавидят людей и хотят, чтобы мы были мертвы. Мой желудок вздрагивает, когда информация просачивается через мой разум и оседает в сердце.

Я спала с врагом.

Колтон вопросительно вскидывает серебряную бровь.

— Вопрос в том, когда канцлер собирается начать атаку? Он уже несколько недель говорит о том, что намерен занять трон, и пока ничего не произошло. У Зейдена скоро появится наследник.

— Как ты и сказал, это не станет проблемой, когда женщина и ее ребенок будут мертвы, — с блеском в глазах заявляет Тиноз. — Кроме того, этот наследник не будет признан таковым в соответствии с нашим новым указом, касающимся их гражданства. В чем ты, кстати, не помог.

Колтон вздыхает от нетерпения.

— Повторяю, я поддерживаю легенду. Как будто вы не понимаете, как это работает.

Тиноз машет рукой в знак пренебрежения.

— Из того, что мне сказали, оружие почти готово, что означает, атака может состояться в любой день.

— А проблема бесплодия? — Колтон ухмыляется. — Полагаю, что за это отвечает ваш дом.

— Все под контролем.

— Лучше бы так и было, иначе это противодействие не закончится ничем, кроме нашего исчезновения. Это все, Тиноз?

— Будь осторожен в своей преданности, — говорит Тиноз, его рот сжимается в уголках. — День расплаты близок, и тебе лучше держаться на стороне победителей.

— Не стоит беспокоиться, — успокаивает Колтон. — Я всегда забочусь о том, чтобы оказаться там, где мне выгоднее всего.

Его слова выбивают из меня дух, как будто кто-то ударил меня в живот. Конечно, не должна удивляться его эгоистичному поведению, но, видимо, я плохо учусь. Последнее место, где Колтон оказался, было между моих ног, и я уверена, что это пошло ему на пользу.

Придурок.

Глава 7

Когда Тиноз уходит, я больше не могу стоять на месте. Несмотря на то, что меня тошнит из-за предательства Колтона, я выпрямляю спину и плотнее заворачиваюсь в простыню. Уверенными шагом выхожу из ванной, как будто гребаная королева Англии, направляясь прямо к своей куче сброшенной одежды на полу. Игнорирую Колтона, сбрасываю простыню и наклоняюсь за халатом.

— Куда ты собралась?

Я просовываю правую руку в пройму, а затем левую в другую.

— Я ухожу от тебя.

— Натали, я могу объяснить.

Смех, рожденный насмешкой и болью, поднимается из моей груди и заполняет комнату.

— Уверена, что сможешь. У тебя змеиный язык, — говорю я, завязывая пояс на талии. — Это настолько гладко и чувственно, что заставит любого поверить во что угодно. Но ты же знаешь, как говорится в пословице. — Я смотрю ему прямо в лицо, мой глаза сужаются. — Обманешь меня раз — позор тебе, обманешь меня дважды — пошел ты!

Я украла это у Джейн. Она всегда искажает пословицы, но это моя любимая версия от нее. Поворачиваюсь на каблуках, намереваясь сбежать, когда невидимый барьер окружает меня. От плеч и ниже я не могу пошевелиться, хотя и стараюсь изо всех сил. Бросаю взгляд на Колтона, который протягивает руку в моем направлении, ладонью ко мне. Это гребаная Сила.

— Ты не уйдешь, пока мы не обсудим это, — говорит он.

— Я буду кричать, — предупреждаю я.

Он поднимает другую руку и делает постукивающее движение в воздухе. Одновременно я чувствую небольшое давление синхронно с его движениями на моих губах, как будто невидимые пальцы касаются меня.

Он качает головой.

— Ты можешь попробовать, но это сделает все очень неприятным.

— Уже так и есть, — выдавливаю я сквозь стиснутые зубы.

Он игнорирует меня и вместо этого делает легкое размашистое движение рукой, эффективно поворачивая меня на месте, как балерину, танцующую в шкатулке с драгоценностями. Теперь, когда я смотрю на него, не сдерживаю отвращения.

— Скажи все, что ты собираешься сказать, чтобы я могла убраться отсюда к черту.

— Если я отпущу тебя, ты пообещаешь остаться? — спрашивает он.

Я поджимаю губы.

— Не то чтобы у меня был выбор, но спасибо, что спросил.

Он опускает руку, и стена вокруг меня исчезает. Прошлой ночью эта демонстрация силы была сексуальной, но сегодня она просто выводит меня из себя. И это напоминает мне, насколько он физически сильнее меня. Или любой дравийский мужчина, если уж на то пошло.

Колтон выдыхает и качает головой.

— Это не то, что ты думаешь. Я пытаюсь помочь своему брату и остальным людям, верным Зейдену.

Я притопываю ногой.

— В самом деле? Потому что, судя по тому, что я подслушала, ты делаешь прямо противоположное.

— Как один из людей в совете, я обладаю огромной властью над законами, которые управляют нашей расой. Мой голос может либо поставить все на свои места, либо помешать этому случиться. Это не та ответственность, к которой я отношусь легкомысленно.

Он прислоняется к одному из столбиков кровати и скрещивает руки на груди.

— Однако, когда возникает политический беспорядок, члены совета в первую очередь подвергаются уговорам или угрозам. Когда один из пуристов связался со мной, я увидел в этом возможность обрести цель в своей жизни. Я мог бы шпионить за врагом и передавать информацию Зейдену. И если бы меня уличили в предательстве, а потом убили, это не было бы большой потерей.

Меня охватывает сокрушительное чувство, и на этот раз это не из-за дара Колтона. Его отвращение к себе так больно наблюдать, и это заставляет меня хотеть утешить его, но я не могу. Во всяком случае, пока. Сначала я должна выяснить, говорит он правду или нет. Так что, я думаю, он не единственный, кто работает под прикрытием.

Единственная проблема в том, что я не знаю, буду ли использовать его для получения информации или он будет использовать меня, чтобы соблюсти приличия. Я думаю, мы оба были бы неправы, если бы не устранили эту близость. Тогда мы оба попытались бы поступить правильно для людей, которые нам небезразличны. Или, по крайней мере, так поступила бы я.

— Я хочу доверять тебе, — медленно говорю. — Просто не уверена, как.

Он выпрямляется и делает шаг ко мне, но останавливается, когда я поднимаю руку.

— Натали, ты можешь мне доверять.

Я качаю головой.

— У меня есть только твое слово, и этого недостаточно. С моей точки зрения, это выглядит так, как будто ты играешь за обе стороны. С какой целью? Я понятия не имею. Все, что я знаю, это то, что для этого не нужно заниматься со мной сексом. Ты мог бы объяснить ситуацию, и я бы согласилась, притворившись твоим заводчиком. Вместо этого ты переспал со мной, зная, что это было только для виду.

Черные завитки вползают в синеву его глаз.

— Это неправда, — говорит он.

Я наклоняю голову.

— И откуда я это знаю?

— Ты этого не знаешь. — Он сжимает руки в кулаки, крепко прижимая их к бокам. — Но я докажу тебе это.

— Может быть, но не прямо сейчас.

Чудесным образом он позволяет мне уйти, не используя свой дар или какие-либо другие ограничения. Как только дверь за мной закрывается, мне становится немного легче дышать. Колтон, независимо от его намерений, полностью испортил мои планы.

***

Целый день, проведенный в клинике, — это благословенное отвлечение, но, как и все остальное, оно когда-нибудь заканчивается. Снимая форму и бросая ее на пол в спальне, я думаю о Колтоне и не могу не задаться вопросом, как у него дела и, что более важно, говорил ли он мне правду о своем участии в заговоре пуристов. Это глупо, как сильно я хочу ему верить.

Он просто парень, с которым я переспала, и все же меня тянет к нему. Но если продолжу встречаться с ним, это только усилит его зависимость от меня, что вредно для нас обоих. Для него, потому что ему нужно научиться функционировать без помощи отвлекающих факторов. И для меня, потому что в конечном итоге я позволю ему использовать меня и обижусь на него за это, когда он откажется от меня. Даже несмотря на то, что я сама это допустила.

Я тереблю цепочку на шее, думая о своем отце. Ухаживать за ним во время его борьбы с раком это было самое трудное, что я когда-либо делала. И я ненавидела это большую часть времени, которое проводила за этим занятием. Но он нуждался во мне, а больше никого не было.

Колтон тоже нуждается во мне, и, насколько я могу судить, больше ему никто не поможет.

Я качаю головой, как будто это поможет мне избавиться от мучительных мыслей. Затем быстро надеваю пижаму, надеясь, что придет сон и мне больше не придется думать. По крайней мере, на сегодняшний вечер.

На моем планшете раздается тихий звон, поэтому я беру его с прикроватной тумбочки и обнаруживаю, что у меня есть сообщение. Я быстро открываю его и просматриваю содержимое. В нем говорится, что через два дня состоится королевская свадьба между Зейденом и Морган.

Несмотря на то, что это кажется неожиданным, я рада за эту пару. Однако, когда я думаю о том, что Морган сказала, что не хотела, чтобы кто-то называл ее сына ублюдком, общая картина становится ясной. Она хочет выйти замуж за Зейдена, чтобы их сын был признан законным наследником трона. Я не могу сказать, что виню ее. Новый указ нелеп, но, к счастью для меня, мне не придется беспокоиться об этом, так как я уеду, когда закончится эта ситуация с пуристами.

Стук в мою дверь заставляет меня подскочить прямо в постели. Кто, черт возьми, пришел в такой час? При мысли о том, что это Кейд с новостями о Колтоне, я вскакиваю с кровати и пересекаю комнату, чтобы открыть дверь.

— Натали, я хочу поговорить с тобой.

Я прищуриваюсь на Колтона, замечая легкую невнятность в его речи.

— Ты пьян?

— Пока нет, но я работаю над этим. — Он поднимает хрустальный графин. — Хочешь немного?

Я качаю головой.

— Почему ты здесь?

— Я уже говорил тебе. Я хочу поговорить с тобой. — Он одаривает меня игривой ухмылкой. — Ты уверена, что не ходишь во сне?

— Скажи, что тебе нужно, а потом уходи, — говорю я. — Сейчас середина ночи, и я устала.

— Я тоже.

То, как он это говорит, наводит меня на мысль, что он говорит не только о своем физическом состоянии. Это беспокоит меня, поэтому я решаю потакать ему. По крайней мере, на мгновение.

— Заходи внутрь, но говори быстро.

Он оживляется, одаривая меня дикой ухмылкой.

— Да, миледи.

Я закатываю глаза, позволяя ему войти, а затем сажусь на край кровати, скрестив руки на груди.

— Говори, Колтон.

Он делает большой глоток своего напитка, а затем небрежно прислоняется к ближайшей ко мне стене. Ничего не говоря, он пристально смотрит на меня, до такой степени, что это заставляет меня нервничать.

— Что? — спрашиваю я, мои слова дрожат от беспокойства.

— Со мной что-то происходит. Нечто беспрецедентное. — Он делает глубокий вдох и проводит пальцами по волосам в знак волнения. — Я все выдумываю.

Я встаю на ноги и сокращаю расстояние между нами, чтобы положить руку ему на лоб. У него нет температуры, но я все еще обеспокоена унынием, которое слышу в его голосе.

— Принимал ли ты в последнее время эликсир или какие-либо лекарства? — спрашиваю я.

— Я не принимал ни того, ни другого, и у меня не было соблазна потакать себе.

Когда он замечает, что я смотрю на его напиток, он ухмыляется.

— Это просто для развлечения. Я не пьяница. Я пытался… я не знаю. Замедлить мои мысли, чтобы обработать их?

Я опускаю руку, и он хватает ее, целуя внутреннюю сторону моего запястья. Его воздействие на меня смертельно для моих чувств. Это заставляет меня хотеть отбросить осторожность на ветер, но на карту поставлено слишком много жизней, включая его.

— Какого рода мысли? — спрашиваю я.

— Собственнические мысли.

Я морщу лицо в замешательстве.

— Например, с твоими личными вещами?

— Как с тобой. — Он берет мою руку и кладет ее на свою щеку, на мгновение закрывая глаза. — Я чувствую, что ты моя.

Его слова заставляют мое сердце бешено колотиться, частично от волнения, частично от трепета.

— Я знала, что не должна была переходить черту с тобой, — говорю я. — Мы не должны были заниматься сексом, потому что это все усложняет.

Он хватает меня за лицо, когда я начинаю отстраняться.

— Нет, видишь ли, в этом вся суть. Это из-за тебя я не жажду эликсира. Это из-за тебя я наконец-то перестал думать о жизни, полной страданий. И это из-за тебя я…

То, что говорит мне Колтон, ошеломляет. Я превратилась из никому не нужной женщины для этого мужчины, в воздух, которым он дышит. Обычно это было бы заманчиво, но с его аддитивным поведением я обеспокоена тем, что он сделал из меня свою новую дозу. Он даже сказал, что жаждет меня, и это не просто сексуальные разговоры, это серьезно.

— Что? — Я едва могу говорить, но каким-то образом вопросу удается сорвать с моих губ.

— Я знаю, что это крайне невероятно, но я не могу игнорировать то, что чувствую, — говорит он. — Я испытываю признаки спаривающегося мужчины.

У меня отвисает челюсть.

— Это невозможно. Ты уже спарен.

Его руки опускаются, когда он вцепляется в свои волосы.

— Я знаю, и все же не могу отрицать того, что происходит.

— Ты неправильно истолковываешь то, что чувствуешь, — говорю я. — Я стала твоей последней зависимостью. Вот и все.

Он вскидывает голову, и его пристальный взгляд прожигает меня.

— Не порти то, что я чувствую к тебе, сравнивая это с чем-то грязным. Да, я желаю тебя больше, чем кого-либо из тех, кого я когда-либо знал, но это не делает тебя моей зависимостью. Ты… — он зажимает переносицу и закрывает глаза. — Я никогда не чувствовал себя так, даже с Азариной.

Я покачиваюсь на ногах, когда тяжесть его слов обрушивается на меня, как товарный поезд. Рука Колтона взлетает, чтобы схватить меня за руку, а затем я врезаюсь в его грудь.

— Я не понимаю, — шепчу я. — Этому должно быть какое-то объяснение.

— Хотел бы я знать ответы. — Он гладит меня по спине, когда я прижимаюсь к нему щекой. — Но все, что я знаю, это то, что ты не можешь вернуться на Землю, пока я их не найду. Что бы это ни было, я должен это понять, поэтому мне нужно, чтобы ты дала мне клятву, что не уйдешь.

— Я не уйду.

Обещание легко дать, потому что я уверена, что Кейд не позволит мне уйти, если я действительно пара его брата. Он сказал, что пара — это единственное, что может помочь брату, и теперь, когда это возможно, я сомневаюсь, что он сделает что-нибудь, что помешает выздоровлению Колтона. Кроме того, мне все еще нужно выяснить, что задумал Колтон.

— Спасибо, — Колтон тяжело вздыхает, будто испытал огромное облегчение.

Он может не поблагодарить меня, когда откроется правда о нашей ситуации. На самом деле, все может закончиться хуже, чем раньше, но это вне сферы моего контроля. А пока я просто смирюсь с этим.

Это последнее событие позволит мне более внимательно наблюдать за Колтоном и выяснить, что он планирует. И, надеюсь, это будет что-то хорошее для нас обоих.

Глава 8

Колтон появляется в клинике на следующий день, и я чуть не роняю сканер.

— Брэкстон, — приветствует он врача.

Такое обращение заставляет Брэкстона изогнуть бровь, что равносильно удивленному вздоху.

— Советник.

— Я хочу поговорить с Натали, позвольте? — спрашивает Колтон.

Я занята тем, что пополняю запасы медикаментов в ящиках, и делаю вид, словно не подслушиваю. Это нетрудно, поскольку Колтон говорит так громко, что все слышат. У нас не так много пациентов, потому что дравийцы отличаются сравнительно крепким здоровьем благодаря технологическому прогрессу, который значительно повлиял на их питание. Дом Фаэля отвечает за сельское хозяйство, и они объединились с домом Манкоя, который изобрел некоторые биологические добавки к пище. В целом, комната пуста, за исключением двоих посетителей, меня и Брэкстона, но мне кажется, что вокруг сотни слушателей.

— Только Натали вправе решать, говорить с вами или нет, советник, а не я. — Брэкстон машет рукой в мою сторону. — Задайте свой вопрос ей.

— Очень хорошо.

Колтон направляется ко мне, и я напрягаюсь. После нашего вчерашнего разговора не знаю, как вести себя рядом с ним. Каким-то образом он уговорил меня разрешить ему спать в моей кровати. Было тесновато, но секса у нас не случилось, чему я рада.

Ну, моя вагина не слишком счастлива, зато счастлива я. Мне нужно поддерживать платонические отношения, пока мы не выясним, что с Колтоном происходит. Если у него возникли нездоровые эмоциональные привязанности ко мне, я не хочу укреплять их сексом.

— Доброе утро, Натали.

Бросив на него короткий взгляд, возвращаюсь к бессмысленному перекладыванию вещей.

— Доброе утро, — бормочу я.

Он наклоняется ближе, касаясь моего плеча.

— Я был опечален тем, что проснулся сегодня один. В следующий раз тебе стоит попрощаться, прежде чем уходить.

— Не хотела тебя беспокоить.

Или встречаться с ним лицом к лицу. Может же женщина проснуться с утренним желанием? Потому что именно это случилось со мной сегодня утром, когда увидела его мирно спящим, он крепко обнимал меня.

Колтон ласково поглаживает пальцами тыльную сторону моей руки.

— Ты никогда не беспокоишь. Я был бы счастлив, если бы меня разбудил звук твоего голоса.

— Хорошо.

Прочищаю горло от раздражения, грозящего задушить меня. Я могу справиться с сердитым Колтоном, который, в общем-то, придурок, но этот милый Колтон, который соблазняет меня прикосновениями и взглядами? Я проиграла. С таким же успехом могу запрыгнуть на стойку и раздвинуть бедра, потому что он заводит меня до предела.

— Могу я тебе чем-нибудь помочь? — спрашиваю в попытке переключить его внимание.

— Да, но это вызовет шок у окружающих. — Его улыбка становится шире при виде ужаса, который наверняка появляется на моем лице. — Но не волнуйся. Я могу подождать, пока мы не останемся одни.

— Хорошо.

Образы Колтона, врезающегося в меня, в то время как я опираюсь на стойку, трудно прогнать. Это, вероятно, единственное, что может взбудоражить Брэкстона.

— Я пришел спросить тебя, окажешь ли ты мне честь присутствовать на королевской свадьбе вместе со мной? — Колтон обхватывает меня за талию, заставляя отложить прибор в руке. — Я очень надеюсь, что ты скажешь «да». Дравианская свадьба — это особенное событие, которое редко случается. Это будет праздник с едой, танцами и, самое главное, полдорой.

Эквивалент алкоголя на этой планете. Лия однажды выпила чашку и чуть не накинулась на член Варека, хотя едва была с ним знакома. Сильная штука.

— Я… — В ответ на мои колебания его улыбка слабеет, а мое сердце замирает в груди. — Конечно. С удовольствием.

Колтон поднимает на меня взгляд, и радость на его лице сияет так, что у меня перехватывает дыхание.

— Замечательно. — Он прижимается поцелуем к моей щеке, настолько долгим, что ее начинает покалывать. — Мне пора идти, но я с нетерпением жду этого. Очень сильно, — шепчет он мне на ухо.

— Подожди. Что мне надеть? — Мысленно перебираю вещи в шкафу, сокрушаясь, что у меня больше ночных рубашек, чем нарядов. — Я понятия не имею, что полагается и что уместно.

— Предоставь это мне.

— Хорошо.

Колтон направляется к выходу из клиники, как будто всё произошедшее — обычное дело, и все присутствующие должны спокойно к этому относиться. Облокотившись о столешницу, я удивляюсь, как все так быстро вышло из-под контроля.

— Это весьма странное поведение, — говорит Брэкстон, становясь рядом со мной.

— Мне очень жаль. Я не знала, что он придет сюда и побеспокоит вас и пациентов. Этого больше не повторится, сэр.

— Надеюсь, что все-таки повторится, Натали.

Перевожу взгляд на врача, открыв рот.

— Правда?

Он кивает.

— Я никогда не видел Колтона таким, с его ясным и острым взглядом и расправленными от уверенности плечами. В нем произошла радикальная перемена. — Брэкстон бросает взгляд в мою сторону, а затем отводит его.

— Он решил, что я его пара, — лепечу я.

Брэкстон оборачивается ко мне, впиваясь в меня взглядом.

— Он сказал это?

— Да, но я не верю ни единому слову. Думаю, он просто использует меня, чтобы удовлетворить… — О, черт. Я почти рассказала ему о зависимости Колтона. — …свои потребности.

Врач задумчиво потирает подбородок.

— Посмотрим. Я никогда не испытывал, каково это — иметь пару, но видел это у других, и это немаловажно. Какую пользу он мог бы извлечь из этих слов, если бы они не были правдой?