Любит – не любит

Глава 1

– Медам и месье, экипаж приветствует вас на борту лайнера компании «Эр Франс». Наш самолет выполняет рейс Лондон – Париж. Полет будет проходить на высоте десяти тысяч метров над уровнем моря, – ослепительно улыбаясь, произнесла стюардесса Николь, как значилось на беджике, приколотом к ее строгому синему пиджаку. – Желаем вам приятного полета.

Слова она выговаривала медленно и тщательно, как если бы наперед знала, что не все сидящие перед ней в совершенстве владеют французским языком. Впрочем, так оно и было на самом деле.

– Простите, вы впервые летите во Францию? – спросил свою соседку пассажир, расположившийся в первом ряду.

– О нет. Франция – моя родина, и я возвращаюсь домой, – ответила девушка лет двадцати трех – двадцати пяти с длинными русыми волосами, собранными в хвост, и с живыми темно-серыми глазами. – А вы, месье?..

– Извините, я не представился, – спохватился ее собеседник и, чуть склонив голову, произнес: – Патрик Беранже, предприниматель. И хотя по роду деятельности мне пришлось объехать чуть ли не весь мир, в вашу страну я направляюсь первый раз.

– Но как же так? У вас же явно французская фамилия, – удивилась девушка.

– О, она досталась мне по наследству от отца, который был уроженцем Марселя, но две трети своей жизни прожил в Лимерике, в Ирландии, – пояснил месье Беранже. – Моя мать оттуда родом, и она наотрез отказалась покидать родину, давая согласие выйти замуж за моего отца.

«А ведь он действительно мог быть сойти за ирландца», – подумала девушка, глядя на рыжеватые волнистые волосы соседа, едва заметные веснушки и густые светлые ресницы, обрамляющие глаза цвета орехового масла, как любят говорить в подобных случаях американцы. Ресницы были почти незаметны, когда он смотрел прямо, и тогда взгляд молодого человека казался каким-то незамутненным и беззащитным. Но стоило ему чуть опустить веки и склонить голову набок, как его лицо приобретало насмешливое выражение, а ресницы, словно солнечные лучики, отходили от глаз. «Просто душка, – признала она. – И так похож на моего обожаемого Роберта Редфорда, с ума сойти можно!»

– Ой, – смутилась девушка, по наступившему молчанию поняв, что настал ее черед говорить. – А меня зовут Натали, Натали де Канту. Я виконтесса, – скромно потупившись, представилась она, но тут же, расплывшись в победной улыбке и вскинув на собеседника глаза, добавила: – У нас фамильный замок на Луаре. Не такой роскошный, конечно, как белоснежный Шеверни, который одно время принадлежал Диане де Пуантье…

– Де Пуатье, – тихо поправил ее Патрик.

– Естественно, де Пуатье, – с вызовом ответила Натали. – Я просто оговорилась, неужели не понятно? Так вот, наш замок не Шеверни, но тоже очень красивый. С четырьмя угловыми башнями и со рвом, через который перекинут подъемный мост. Правда, теперь во рву нет воды и он зарос густой травой. Зато в кабинете на стенах красуются пейзажи самого Гюбера Робера и стоит мебель эпохи классицизма. А в главной гостиной над камином висит портрет моей прапрабабушки кисти самого Жана-Оноре Фрагонара. Вот!

Так и казалось, что, довольная перечислением фамильных сокровищ, она высунет язык, как бы придавая этим подростковым жестом весомость всему произнесенному ранее.

«Виконтесса просто прелесть, – не мог не признать Патрик. – Она сама непосредственность и открытость… но явно до известных пределов. Как удачно, что судьба свела нас здесь, а то я мог бы и не обратить на нее внимания. Что было бы крайне досадно, поскольку…»

Он так и не сумел довести до конца мысль, почему более близкое знакомство с этой девушкой предпочтительнее общения, ограничивающегося простыми словами привета и фразами чисто утилитарного содержания. В разговор вступил солидный мужчина в дорогом, хорошо сшитом костюме и в шелковом полосатом галстуке – член совета директоров крупного лондонского банка Джеймс Коллинз.

Финансист сначала посмотрел на стюардессу, словно спрашивая у нее разрешения заговорить, и, получив подбадривающий кивок, с достоинством произнес:

– Я тоже первый раз лечу во Францию. Париж – столица Французской Республики. Там есть Лувр – крупнейший музей мира, где хранится знаменитая «Джоконда» кисти Леонардо да Винчи; площадь Звезды с Триумфальной аркой в центре, под которой находится Могила Неизвестного Солдата; Елисейские Поля…

– А еще «Мулен Руж» и пляс Пигаль, – прошептал на ухо своей соседке рыжеволосый молодой человек и на чистом русском языке добавил: – Как насчет того, чтобы после глубокого «погружения во французский» благополучно всплыть на поверхность и бросить якорь в каком-нибудь симпатичном местечке неподалеку?

Глаза девушки обрадованно расширились, и она энергично тряхнула головой:

– С удовольствием!

– Медам и месье, прошу вас не отвлекаться! – раздался громкий голос «стюардессы», и урок французского языка продолжился…

Двери конференц-зала распахнулись так неожиданно, что Вениамин Диктов едва успел отпрянуть от секретарши Альбины, с которой мило общался, чуть ли не вплотную придвинув к ее лицу свою гладко выбритую обаятельную физиономию.

В приемную высыпала горстка сотрудников фирмы, занимающихся изучением иностранного языка.

– Салют, погруженцы! – поприветствовал их Вениамин и шагнул навстречу.

– Сколько лет, сколько зим!

– Кого мы видим на этой картинке! Диктов собственной персоной!

– И тебе салют, дружище!

– Как поживаете?

– Что привело тебя к нам?..

Вениамин Диктов – в недавнем прошлом муж одной из преуспевающих сотрудниц фирмы – еле успевал отвечать на приветствия и вопросы. Он всегда и везде был своим человеком. А что касается представительниц прекрасного пола, так они млели от одного только взгляда его серо-голубых, с мечтательной поволокой глаз. И Венчик отвечал взаимностью им всем без исключения, невзирая на их возраст, внешние данные и семейное положение. Правда, одним чисто платонически, тогда как у других был шанс рассчитывать и на нечто большее[1].

Катастрофу могло предотвратить лишь благоразумие означенных особ, ибо всем хорошо было известно, что, однажды попав в тенета семьи и брака, Венчик поклялся впредь не допускать подобных ошибок. Не его это предназначение – хранить верность одной-единственной женщине, когда вокруг полно юных прелестниц, чаровниц чуть постарше и шикарных особ бальзаковского возраста…

– Боже, Тиночка, неужели это ты? – вскричал Вениамин, увидев «виконтессу», и на правах старого приятеля заключил ее в объятия. Далее последовал троекратный поцелуй, вызвавший гримасу легкого неудовольствия на лице Альбины.

– Вениамин, отпустите, пожалуйста, мою подругу. Вы же ее смутили своей прямо-таки африканской страстностью, – произнесла секретарша, желая шуткой прервать затянувшееся и слишком теплое, на ее взгляд, приветствие.

– Да брось ты, Бина. Мы же с Тиночкой, можно сказать, породнились год назад. Не так ли? – спросил он и поглядел на девушку, щеки которой и впрямь покрылись румянцем смущения.

Та неуверенно пожала плечами. Действительно, бывшая жена Вениамина приходилась ей родственницей. И на свадьбе Александры, где Тина выступала в роли главной подружки, они с Венчиком целовались, и не раз. Но того вроде как требовала сама церемония, она же оправдывала и некоторую вольность в общении. Сейчас же все было по-другому. Прошел как-никак почти год со дня того знаменательного события, и они встречались не сказать чтобы часто, особенно в последние полгода.

– Даже не знаю, что ответить, – тихо произнесла девушка.

Вениамин понимающе усмехнулся и, еще раз прижав Тину к своей груди, отпустил. Тем временем большинство собравшихся в приемной разошлись по своим делам, благо была пятница и у всех имелись свои планы на вечер. Остались лишь четверо: секретарша Альбина; Вениамин Диктов – по паспорту Николай Николаевич Венедиктов – продюсер и мужчина с горячим любящим сердцем; Валентина, около года назад поступившая на работу к его бывшей жене Александре и сыгравшая большую роль во всех изменениях, произошедших в жизни последней; и рыжеволосый симпатичный парень лет тридцати, которого Венчик видел впервые.

«Ну и чего он тут торчит? – недовольно подумал продюсер. – Ведь ясно же, что мы и без него прекрасно обойдемся».

Вообще-то раздражение Венчика вызывала не только непонятливость незнакомца. Этот тип в терракотового цвета вельветовом пиджаке, рыжеватых брюках, бежевой рубашке и шейном платке, умело подобранном по тону и рисунку к остальной одежде, являл собой образчик мужчины, который практически не оставляет женщин равнодушными. А соперничества Венчик не терпел, особенно на территории, которую привык считать своей.

Правда, он еще не решил, какие у него намерения относительно двух симпатичных особ, находящихся сейчас в приемной, но чем-то привлекательный незнакомец ему мешал. А тут еще следующий удар.

– Тина, ты не забыла, что мы собирались посидеть сегодня вечером в каком-нибудь приятном местечке? – произнес молодой человек в вельветовом пиджаке и вместо девушки почему-то в упор посмотрел на Венчика.

«Каков наглец! – мысленно возмутился тот. – Он что, бросает мне вызов? Не на того напал, парень!»

– Какая чудесная идея! – радостно воскликнул Вениамин. – Не возражаете, если мы с Биночкой составим вам компанию? Я так давно не виделся с двумя этими красавицами, что расстаться хоть с одной из них, не перебросившись парой фраз, было бы просто ужасно!

– А что, больше возможности увидеться с ними вам не представится? – насмешливо спросил его собеседник, склоняя голову набок.

Венчик выдержал его ироничный взгляд и с бесконечной лаской во взоре отрицательно покачал головой.

– Хотите – верьте, хотите – нет, но не представится. Честное слово. Кстати, Вениамин Диктов, продюсер, – произнес он и протянул руку.

– Максим Латышев, начальник отдела, который, как я понял, раньше возглавляла ваша жена, – сказал рыжеволосый молодой человек и ответил на рукопожатие. – А теперь было бы неплохо поинтересоваться у наших дам, устраивает ли их такой вариант. Похоже, мы с вами забыли о правилах приличия.

Тину с Альбиной этот вариант устраивал, или они обе решили про себя, что это наилучший выход из создавшейся ситуации. Подруги дружно кивнули.

Парубок в соломенной шляпе брыль и в ярко-синих шароварах распахнул по очереди дверцы машин и помог девушкам выйти. Еще в приемной фирмы все четверо договорились посидеть в популярном ресторанчике «Хуторок».

Там было шумно, многолюдно, по стенам висели вышитые крестиком рушники и связки лука, то ли всамделишного, то ли искусственного. Гарные дивчины в венках из матерчатых маков и васильков, украшенных пестрыми лентами, разносили заказанные блюда и ставили их на темные деревянные столы.

Вошедшим повезло: столик, к которому подвел гостей дородный метрдотель с накладными висячими усами и в красной свитке, оказался в некоем подобии закутка. Здесь было уютно и довольно уединенно, если слово «уединенно» применимо к помещению, заполненному едящими и пьющими развеселыми посетителями.

– Итак, что будем заказывать? – осведомился Вениамин, раскрывая предложенное им меню.

Все, словно по команде, уткнулись в ламинированные книжечки и погрузились в увлекательное занятие – выбор блюд и напитков, в названиях которых присутствовал украинский колорит.

Не спрашивая ни у кого разрешения, Венчик взял на себя роль хозяина маленькой вечеринки.

Не в его натуре было выпускать из рук бразды правления, когда рядом находилась молодая привлекательная особа. Сейчас же их было сразу две. Одна – сероглазая, с прямыми русыми волосами, другая – с коротко стриженными иссиня-черными кудрями и с темными, как спелые вишни, глазами.

Впрочем, появившись сегодня во второй половине дня в приемной фирмы, где еще год назад работала его жена, он не планировал никаких вечерних посиделок. Просто проезжал мимо и решил заскочить, чтобы повидать знакомых. Со многими здешними сотрудниками продюсер Диктов был накоротке, а секретаршу Альбину – в недалеком прошлом доверенное лицо Александры – считал и вовсе близким человеком. Чего никак нельзя было сказать о самой Бине, если иметь в виду их отношения.

Нет, конечно, секретарша симпатизировала Вениамину Диктову. Даже тайно вздыхала о нем. Но она никогда бы не позволила себе закрутить роман с мужем своей начальницы, да еще всем известным бабником. Твердо уверенная, что ее стезя – это уютный домашний очаг, пара-тройка очаровательных умненьких детишек и обихоженный преданный супруг, Альбина держала свои мечтания под контролем.

Теперь же другое дело. Как каждый стоящий солдат грезит генеральскими погонами, так и любая уверенная в своей привлекательности и уме девушка полагает, что именно ей удастся приручить и одомашнить любого самого необузданного покорителя дамских сердец. Словом, время от времени видя ныне свободного от уз Гименея Венчика, Альбина все больше приходила к мысли, что это мужчина ее мечты и только с ней одной он поймет всю прелесть семейной жизни, когда не хочется никуда уходить из дому. Разве что с любимой и любящей супругой, а впоследствии – и с выводком ребятишек.

Правда, прежде Венчик никогда не выказывал желания пригласить ее на свидание, вполне довольствуясь чашечкой кофе в приемной. Но Альбина не теряла надежды. И вот сегодня фортуна ей вроде бы улыбнулась. Улыбнулась – потому что Венчик по собственному почину произнес: «Не возражаете, если мы с Биной составим вам компанию?» «Мы с Биной» – это уже кое-что. А вроде бы – потому что все-таки было не ясно, сказал бы он так, если бы не узрел Тину. Вдруг это желание провести вечер в ее обществе подвигло Венчика на сакраментальную фразу?

С улыбкой поддерживая общую беседу о достоинствах перечисленных в меню блюд, Альбина судорожно обдумывала ситуацию. Но, так и не придя ни к какому выводу, решила положиться на волю случая. Точнее, приказала себе держать ушки на макушке и не упустить своего шанса, если появится хотя бы мизерная его вероятность. Что ни говори, а мысль утереть нос многим и многим претенденткам на роль законной спутницы жизни самого Вениамина Диктова внезапно захватила ее целиком и полностью.

Бина подняла взгляд и, устремив поверх меню на Венчика, вложила в него весь трепет своей души.

– Вениамин, прошу вас, сделайте заказ за меня, – произнесла она так, словно во всем мире остались только они одни.

Продюсер встрепенулся, как боевой конь, услышавший звук полковой трубы.

– А если наши вкусы не совпадают, Биночка? – изогнув бровь, игриво поинтересовался он.

– Уверена, что совпадают, – опуская длинные темные ресницы, ответила девушка.

Тина не придала этому обмену фразами ни малейшего значения. Зато Максим окинул парочку насмешливым взглядом. Из их компании он был молчаливее всех. Молодому человеку не нравилось, что его оттерли на второй план. Не в его привычках было следовать чужой воле, особенно когда дело касалось представительниц прекрасного пола.

Именно он пригласил Тину провести вечер в каком-нибудь симпатичном местечке, а сейчас в центре событий оказался Венчик. Он сыпал анекдотами из киношной жизни, острил, не давая беседе смолкнуть, но при этом не претендовал на особое внимание Тины. Его явно привлекала ее подруга, яркая, стильная Альбина, и сей факт в конце концов примирил Максима с положением дел. Да, ему навязали общество двух людей, однако их ни в коей мере нельзя было назвать назойливыми или неприятными. «Может, это даже и неплохо для первого раза, – решил он. – Меньше интимности, зато больше непринужденности и раскованности».

– Итак, я зову официантку, да? – спросил Венчик, окидывая своих сотрапезников взглядом. – По-моему, мы сделали наилучший выбор!

Учитывая позднее время, от борща с пампушками решили воздержаться, так же как и от горилки с медом, поскольку мужчины были на машинах. Зато многим прочим украинским блюдам воздали должное, что не могло не сказаться на настроении всех членов их небольшой компании. Не прошло и часа, как они уже испытывали друг к другу самые дружеские чувства.

Венчик ощущал себя в своей стихии, сидя между двумя хорошенькими молоденькими девушками. Максим, не увидев в нем соперника, успокоился и пришел в самое благостное расположение духа. К тому же он заметил, что Тина больше прислушивается к его словам, которые он привычно произносил негромко и сдержанным тоном в отличие от громогласного, неосознанно рассчитывающего на восторженно внимающую публику Вениамина.

Альбина, поняв, что подруга не собирается отбивать у нее кавалера, преисполнилась к той душевной нежности и теплоты. Будь у нее обожаемая маленькая сестренка, она и то не могла бы относиться к ней в данную минуту с большей любовью. Ну а Тина впервые почувствовала, как ее сердце бьется часто и неровно, и все потому, что рядом сидит молодой человек, который уже казался ей гораздо симпатичнее кинематографического кумира…

– Раз я плачу деньги, то пусть он и стоит возле меня! Сколько мне надо, столько пусть и стоит! – раздался громкий требовательный голос.

Молодые люди мгновенно на него отреагировали, прервав оживленную застольную беседу.

– Ой, что это там случилось? – тут же заинтересовалась Бина, вытягивая шею по направлению к источнику шума.

– Сейчас выясним, – пообещал ей Венчик.

Метрах в семи от них, у окон, за сдвинутыми вместе столами расположилась шумная компания. Судя по букетам среди кувшинов и бутылок и по сверткам в подарочной упаковке, сваленным на широких подоконниках, там отмечали некую знаменательную дату, причем отмечали довольно весело. И вдруг что-то вызвало недовольство сидящего во главе стола лысого представительного мужчины лет сорока пяти, без пиджака и с ухоженным брюшком.

Мужчина грозно хмурил брови и раскатистым басом продолжал требовать, чтобы кто-то немедленно явился перед ним и встал именно там, куда он указывал перстом. Вроде как сказочный Иванушка, призывающий Сивку-Бурку, вещую каурку. Вытянувшаяся перед ним в струнку девушка с венком на голове прижимала к груди руки и, похоже, предлагала себя вместо отсутствующего. Но не тут-то было.

– Я так понимаю, он не хочет эту миленькую девочку. Ему подавай мальчика, – предположил Венчик и хохотнул, но тут же умолк и сделал вид, будто двусмысленная шутка ненароком слетела с его языка. – Пардон, дамы, я не хотел, – извинился он и добавил в свое оправдание: – Если бы вы только знали, чего можно наслушаться на студии. Вот, например, Александра, когда я предлагал ей рассказать анекдот, прежде всего спрашивала, не от осветителей ли он…

– А если от осветителей, то что тогда? – спросила Альбина.

– Тогда она наотрез отказывалась слушать, – нарочито горестно вздохнул Венчик. – А ведь некоторые были на редкость остроумными. Но…

– Что «но»? – спросил Максим, только чтобы поддержать беседу, ибо уже догадался, что последует дальше.

– Но ненормативная лексика. А без нее анекдот не звучал, – пояснил Венчик. – Поэтому Александра…

– Ой, смотрите, подмога подоспела! – воскликнула Альбина, в планы которой не входило, чтобы сегодняшним вечером Венчик без конца упоминал имя своей жены, пусть и бывшей.

Действительно, к гневно насупленному мужчине подскочил метрдотель в красной свитке и стал что-то сбивчиво объяснять, почтительно склонившись к уху клиента.

– Ну, то-то же! И пусть, как появится, сразу ко мне! А то без чаевых останется! – пригрозил тот и с довольным видом откинулся на спинку стула.

Праздник удался. Теперь все знали, кто здесь люди первого сорта, а кто – всех остальных сортов…

Позже вечером, в вестибюльчике перед гардеробом, когда Тина пошла попудрить носик, ее неуемная подруга все-таки поинтересовалась у швейцара в широких синих шароварах, что за инцидент произошел в зале, когда они ужинали.

– Да Сашок, что их обслуживал, выскочил на улицу перекурить, и…

– И?

– Мимо проезжал милицейский патруль.

– Ну и что? – Теперь уже заинтересовался и Венчик.

– Так менты эти не поленились остановиться и проверить у парня регистрацию. А она аккурат как позавчера кончилась, – пояснил словоохотливый дядечка.

– Неужели забрали? – ахнула Бина.

– Как миленького, – усмехнулся швейцар.

– И что же теперь ваш Сашок делать будет? – сочувственно произнесла подошедшая Тина. Из слышанного она восстановила ход событий.

– Так отмазало его начальство наше, или сам как-то вывернулся, уж не знаю, – сообщил их собеседник. – Но он уже при исполнении, сами посмотрите.

Поглядев сквозь распахнутые двери в зал, четверка увидела Сашка, в почтительном полупоклоне внимающего дородному клиенту…

– Как же эти менты угадали, у кого проверять регистрацию, а у кого нет? – задумчиво произнесла Тина, когда они вышли на улицу.

– Так любой из них может запросто заменить собой двух специалистов городской поликлиники, – усмехнулся Максим.

– Каких это? – не поняла Тина.

– Рентгенолога и психолога, – со смешком пояснил он.

На улице они остановились перед двумя припаркованными друг за другом машинами и начали прощаться. Кто из мужчин какую девушку везет домой, и так было ясно. Альбина скользнула в низкий красный автомобиль и уселась на мягком сиденье, прислушиваясь к своим ощущениям с таким видом, будто примеряла дорогую шубку и чувствовала, что о такой она мечтала всю свою жизнь. Тине же было просто приятно, что симпатичный молодой человек, к которому она за этот вечер прониклась еще большим расположением, подвезет ее к самому подъезду. И возможно, кто-то даже увидит, как он распахивает перед ней дверцу и она выходит, опираясь на его протянутую руку.

Во всяком случае, ей очень хотелось, чтобы все было именно так. Когда есть свидетели радостного события, для себя самой оно начинает выглядеть гораздо убедительнее…