Люблю, скучаю… Ненавижу!

11

Я решила, что дискотека для старшеклассников – отличный способ заявить о себе. Радов встречался с какой-то светловолосой выскочкой из маткласса, и их всё чаще стали видеть вместе. Вовка был этому только рад, ведь ему нравилась подружка этой девочки, и он тоже очень хотел гулять в их компании.

Пару раз я видела, как Макс провожал эту блондиночку после школы. Он прижималась к нему плечом и хихикала, а я провожала их взглядом, мысленно умоляя, чтобы Радов не вздумал брать её за руку. Он по-прежнему бывал у нас в гостях по выходным или после школы, они с Вовкой играли в приставку или смотрели сериалы, но, стоило мне появиться в коридоре, как брат плотно закрывал дверь в свою комнату.

– Стукачка!

– Тупица! – Обменивались мы с ним любезностями.

А Макс в последнее время не удостаивал меня ни усмешкой, ни даже взглядом. Словно бы меня и не было вовсе.

Это обижало и расстраивало. Подумаешь, мне тринадцать, а ему шестнадцать – почти ничего, каких-то жалких три года! Подумаешь, железки на зубах! Я писала его имя на последних страницах своих книг, я рисовала его портреты на полях школьных тетрадей, я назвала его именем соловья, что пел под моим окном по утрам. Да я даже сочиняла о нём стихи!

Чёрт, Макс мне так нравился, а я была для него всего лишь ребёнком, и мне было невдомёк, как это исправить. Почти у всех девочек в классе уже выросла грудь, а у меня лишь наметились жалкие прыщики.

Все девочки в параллели были выше меня на голову, носили лифчики, красили губы, а моя мама всё ещё покупала мне детский билет в кино – тот, что для детей до двенадцати лет. И сколько бы я не вздыхала о Радове в тишине своей комнаты, все мои попытки обратить на себя внимание были обречены на провал.

– Возьмёшь меня с собой? – Спросила я, подкатив на переменке к Гале из нашего класса.

Девчонка была рослой, напористой и трещала всем, что уже целовалась с мальчишками.

– Куда? – Удивилась она.

– Ну… это… – Я гордо задрала нос. – На танцы для старшеклассников.

– Тебя? – Галя недоверчиво оглядела меня с ног до головы.

– Ага. – Я смело расправила плечи.

– Так там на входе десятиклассники будут стоять, – ухмыльнулась девчонка, – они мелочь пузатую не пускают.

– Поэтому я и прошусь пойти с тобой. – Я сложила ладони лодочкой.

– Хорошо. – Пожала плечами Галя. – Только оденешься нормально и накрасишься. Не то нам через старшаков не пройти.

– Идёт! – Обрадовалась я.

Подставила ей ладонь, чтобы она отбила, но Галя просто развернулась и ушла.

Меня это не расстроило. Главное – я буду вечером на танцах, больше меня ничего не волновало.

Сказав маме, что иду к Филе делать работу по биологии, я взвалила на плечи рюкзак и вышла из комнаты. Судя по запаху, Вован у себя в комнате готовился к мероприятию, обливаясь вторым флаконом папиного парфюма. Не дожидаясь, пока он выйдет и увидит меня, я пустилась наутёк.

Переодевшись в туалете кафе, я подошла к зеркалу. На мне было платье, в котором мама ходила на новогодний корпоратив в офис, и её же туфли на каблуке. Чтобы платье не болталось, я подвязала его поясом. Вырез был слегка широковат, но так даже лучше. Подумав немного, я достала из рюкзака вату, поделила на две части и засунула в лифчик. Вот – так совсем хорошо.

Практически женщина, к тому же, шикарная. Нанеся тон, тушь для ресниц, тени и щедро подведя губы, я улыбнулась своему отражению.

– Мерилин!

Только сейчас я понимаю, что была тогда Мерилин, да только не той. Мой макияж напоминал Мерилин Мэнсона в худшие его годы, но в тот момент я с гордостью смотрела на своё отражение и даже волосы откидывала назад с каким-то особым, королевским изяществом.

– Неплохо. – Заценила Галочка мой прикид.

Она явилась на танцы в рваных джинсах и топике, открывавшем живот. Это было смело и красиво. И ничего пихать в лифчик ей уж точно не требовалось, грудь у неё была, как две спелых дыньки.

– Идём! Скорей! – Она потянула меня за собой к входу.

Мы примкнули к компании десятиклассниц, сделав вид, что тоже участвуем в их разговоре. Быстро показали билеты и вошли.

Тёмный зал напугал меня с непривычки яркими огнями и агрессивным ритмом музыки. Некоторые взрослые парни с интересом поглядывали в нашу сторону, и мне приходилось смущённо жаться к Гале, когда они проходили мимо.

– Ой! – Взвизгнула я, когда один из них всё-таки щипнул меня за зад.

– Ты ему понравилась, – усмехнулась Галка.

И потащила меня в сторону. Мы остановились у стены, и она протянула мне банку с какой-то жидкостью.

– Что это?

– Пей. Для храбрости. – Приказала одноклассница.

Я сделала два глотка и скривилась.

– Фу! Ослиная моча!

Она рассмеялась.

– Ничего. Войдёшь во вкус и полюбишь взрослые напитки. – Толкнула меня плечом. – Пошли танцевать!

– Я пока тут постою. – Смутилась я.

Непривычная обстановка, гул музыки, шум голосов – всё это немного пугало. К тому же, мне хотелось найти Радова и будто невзначай продефилировать перед ним в новом облике.

– Как хошь! – Бросила Галка и умчалась на танцпол.

Я простояла, наверное, минут двадцать прежде, чем разглядела в толпе его. Макс стоял на небольшом возвышении на одной из трибун, качал головой в такт и смотрел куда-то вдаль. Кажется, размышлял о чём-то или ждал друзей. Я замешкалась всего на минуту: поправила платье, убрала волосы за уши, облизнула губы, а когда сделала шаг вперёд, чтобы подойти, на шею к нему бросилась та самая девица – блондинка из маткласса.

Повисла и прижала свои губы к его губам. Точно пиявка. Он и сам опешил. А потом, как раз в тот момент, когда я силилась посчитать, сколько ударов пропустило моё сердце, он вдруг обвил руками её талию и притянул девушку к себе.

И тут внутри у меня что-то оборвалось. Я отвернулась, зажмурилась, чтобы не зареветь, и сжала пальцы в кулаки.

Ну, и пошёл он! Пошёл!

И бросилась на танцпол.

Мы с Галей танцевали как в последний раз. Аж искры летели из-под моих каблуков. Я вспотела и попросила у неё попить. Хлебнула ещё пару раз из той самой банки и продолжила танцевать.

У меня кружилась голова, сердце стучало быстро-быстро, а танцующие рядом взрослые парни и девчонки казались лишь размытыми пятнами. И только Макс, заметивший меня вдруг в толпе и оттого застывший в неестественной позе, оставался для меня спасительным маяком. Далёким, неприступным. Напрасным чаяньем, недостижимой целью.

Я и не заметила, как он, оставив свою девушку, быстро ушёл когда-то. А когда поняла, что он больше на меня не смотрит, было уже поздно. Чьи-то жёсткие пальцы сжали моё запястье, и кто-то грубо поволок меня к выходу.

– Вы что, не видели, что она малолетка? – Заорал Вовка, выдёргивая меня из зала.

– А мы-то что… – Растерялись дежурные на входе. – Они все вон, какие сейчас!

– Идиоты!

Брат протащил меня мимо толпы старшеклассников и толкнул в двери.

– Ты что здесь делаешь, Карина?! – Заорал он. – Мама знает?

Я вышла на улицу и вдохнула свежего воздуха.

– Тебе-то какое дело? – Устало спросила я.

– Вот её рюкзак и куртка. – Послышался голос за спиной.

Я обернулась. Следом за нами из здания вышел Радов. Он протянул моему брату мои вещи и отошёл в сторону.

– Надевай, мы идём домой. – Скомандовал Вова.

– Никуда я с тобой не пойду! – Я отшатнулась в сторону. – Руки убери, я уже взрослая! Сама решаю, куда и когда мне ходить.

– Ты себя видела, тупица? – Брат швырнул в меня курткой. – Намалевалась, как посмешище! Посмотри, на кого ты похожа. Мать с ума сойдёт. Работу она по биологию делает, как же!

Он положил рюкзак на землю и присел, чтобы достать из него нормальную обувь для меня. Я швырнула в него курткой и метнулась к двери.

– Я иду обратно!

Макс вырос передо мной стеной. Загородил собой путь.

– А тебе чего надо, обезьяна? – Я толкнула его в грудь. – Кем ты себя возомнил? Отойди!

И тут он рассмеялся. Нет, беззвучно усмехнулся. И как-то странно закатил глаза.

– Что? – Разозлилась я. – Что смешного?

– У тебя ус отклеился.

– Ус? – Не поняла я.

– Да у тебя кое-что выпало…

Проследила за его взглядом и замерла. Из моего декольте торчал выбившийся наружу от яростных плясок кусок ваты. Самой настоящей ваты – прямо перед Радовым – чёрт…

Мне захотелось сгореть со стыда, провалиться под землю и желательно немедленно.

– Надень свою куртку, я сказал! – Очень не вовремя оказался рядом с нами мой брат.

– Ненавижу! – Крикнула я ему в лицо. Повернулась к Радову и заорала: – Обоих вас! Ненавижу! Придурки! Отвалите от меня!

Развернулась и помчалась по лестнице вниз. Сама не знаю, откуда во мне взялось столько прыти, но япробежала по скользкой дороге на каблуках, наверное, метров пятьдесят прежде, чем брат догнал меня и взвалил к себе на плечо.

Я пиналась, царапалась, кричала, а он так и нёс меня домой – невозмутимо и… позорно. А сзади шёл Радов. И каждый его взгляд, наполненный усмешкой, бил острым ножом по моему самолюбию. Да что там – и по сердцу тоже.