Любовница ледяного дракона

Глава 10 ДЕМОН ПЕРЕКРЕСТКА

Марайя чувствовала себя ужасно. Будто у нее вырвали часть души, наградив уродливым шрамом сердце. Дышать было тяжело, шевелиться — тоже. И хотя физической боли она не испытывала, тоска по потерянному отражению давила, мучила, заставляя плакать. Давненько настоятельница не испытывала подобных эмоций. Все последние годы она железной рукой правила наследием Шивар: увеличивала доходы, укрепляла полезные связи, убеждала правителей разных королевств в уникальности товара, коим торговал храм. Несгибаемая, хладнокровная, расчетливая, хитроумная… верховную жрицу называли по-всякому. Но точно никто и никогда не сказал бы, что она… плакса.

Смахнув очередную слезу, Марайя скрипнула зубами, помянув недобрым словом богиню, поднялась со скамьи, стоявшей в колдовском саду, и, с трудом передвигая ноги, направилась к бассейну. Добравшись до цели, присела на невысокий бортик, снова всплакнула, шмыгнула носом и, разозлившись на саму себя, треснула кулаком по каменной поверхности.

— Не дождешься, Шивар-р-р! — раненой тигрицей взвыла она. — Ничего у тебя не получится! Аника МОЯ! — высказав свое крайне эмоциональное недовольство вредной богине, жрица достала из висящего на поясе мешочка синий камушек и бросила его в воду. — Ну же, Рэван… ты должен… ОБЯЗАН ответить! — Круги расходились по зеркальной глади, а лицо храмовника все не появлялось. Одно мерцающее кольцо, второе, третье… — Да где же тебя демоны носят, болван?!

Марайя успела отчаяться, когда вода вдруг успокоилась и отразила… в грязном, окровавленном существе сложно было признать человека, не то что ищейку. Обычно аккуратно одетый и идеально причесанный лэрд выглядел сейчас как бродяга.

— Матушка, — прошептали его разбитые губы, дрогнув то ли в улыбке, то ли в болезненной гримасе, — я не смог убить дракона, — покаялся Брай Рэван. И на этот раз его голос прозвучал громче и резче. — Не знаю, справился ли со вторым оборотнем Шаркал…

— Нет. — На миг зажмурившись, Марайя выпалила: — Шаркал мертв.

— Значит, мы оба провалили задание, — досадливо поморщился ищейка. — Готов понести…

— Заткнис-с-сь! — зашипела жрица. — Забудь об этих чешуйчатых. Пусть пока живут. — Черные глаза Брайя расширились в удивлении, а она продолжала: — Скажи лучше, где шивари?

— С ними была… в пещере, — с запинкой ответил храмовник.

— Слушай меня внимательно, лэрд Рэван. Планы изменились. Теперь твоя мишень — Аника Рейн. Плевать на драконов, на всех плевать… убей девчонку! — взвизгнула жрица, сжав кулаки. — Она опасна. Для тебя, для меня, для нашего храма… для всего мира!

— Но…

— Не перебивай! — приказала Марайя, и он послушно замолк. — Убить Шаркала… По-настоящему убить, а не уничтожить физическую оболочку, отпустив дух возрождаться в новом теле в одном из магических источников Хаоса. Так, окончательно и бесповоротно, уничтожить моего рыжего помощника мог только другой Ша или… демон перекрестка.

— Кто?

— Не важно! — отмахнулась она. — Просто знай: если ты не лишишь жизни нашу беглую шивари, она лишит жизни нас. Привычной, сытой, благоустроенной жизни, к которой мы все привыкли. Аника принесет Хаос в наш мир. Этого нельзя допустить! Ты понял? — Брай медленно кивнул. — Убей ее, убей! Не жалей, даже если станет на коленях умолять о пощаде! Делай с ней что хочешь, воплощай любые свои фантазии, но… потом непременно убей! — с жаром говорила Марайя, бледное лицо которой и наполненные тьмой глаза делали ее похожей на демоницу.

— Я понял вас, матушка. — Храмовник провел ладонью по лицу, размазывая грязь, и брезгливо скривился. Не разбиться при падении ему помогла магия и годами тренированное тело. Но совсем без травм все равно не обошлось. Хотя ничего серьезней ссадин и мерзкой жижи, в которой он искупался, угодив в глубокую лужу, вроде как не было. — Найду способ отвлечь драконов от шивари и… ей конец.

— Рассчитываю на тебя, Рэван, — серьезно произнесла жрица. — Спаси мир от посланницы Хаоса, не допусти краха нашего культа и… отомсти за малыша Шаркала!

Ночью…

Когда браслеты, надетые на меня Кристианом, белым снегом упали к ногам и растворились, не оставив и лужи, я испытала ощущение, будто меня лишили чего-то важного. Хотя почему будто? Украшения, которые раньше казались ограничителями свободы, я давно уже начала воспринимать как весьма полезные охранные чары. Думала попросить развеять их после «Времен года», когда надобность в защите пропадет. Но снял их не мой дракон, а долговязый демон, открывший портал в неизвестность. Знакомые по вчерашнему нападению птицы кружили вокруг его высокой фигуры, сверкали алыми глазами и хлопали крыльями. Так вот, значит, кто хотел меня похитить, едва я очутилась в землях Хаоса. Хотел, но не похитил. А потом что? Передумал? Почему тянул так долго? Или ждал удобного случая, когда рядом не будет напарников, готовых вступиться за шивари?

— Готова к путешествию, Рина? — поинтересовался Рандиэль.

Я впилась взглядом в его бледное лицо, обрамленное черными, как ночь, волосами — свет от открытого перехода падал на демона, позволяя рассмотреть его черты. Ничего общего со мной в этом мужчине не было, а я так надеялась, что он разыскивает меня из-за зова родной крови. Хотя внешность ведь еще не показатель, верно? Прикрыв ладонью медальон-ящерку, свернувшуюся на груди, я решительно шагнула к порталу.

— Что ждет меня там? — спросила, остановившись перед призывно мерцающей дымкой.

— Ничего плохого, — ответил Рандиэль.

— Твоему слову можно верить? — Я продолжала медлить, нервничать и теребить спящее Чудо.

— Можно, — спокойно сказал Рандиэль. — Если бы я хотел причинить тебе вред, сделал бы это сейчас. Или раньше. Ты со своей командой не раз была уязвима.

— Ты следил?

— Да.

— Через вертеней? — Я кивнула на птиц за его спиной.

— И через них тоже.

— А через кого еще?

— Слишком много вопросов, Катрина. — Демон чуть поморщился. — Идем. Нам пора. Или хочешь дождаться Шакмара с драконом, чтобы уйти красиво: с шумом, дракой, кровью…

— Нет-нет! — замотала головой я. — Не надо крови. Просто…

— Страшно? — понимающе хмыкнул он.

— Очень, — честно призналась я.

— Не бойся, девочка. — Рандиэль потрепал меня по распущенным волосам, чуть нахмурился, изучая, а потом натянул на голову капюшон и туже затянул завязки на плаще. — Так лучше. Теплее.

Его забота тронула, присмирив сомнения. Что бы ни ожидало меня на перекрестке, вряд ли это будет смерть. Хотя…

— Никто не собирается причинять тебе вред, Катрина, — разгадав мои мысли, сказал Рандиэль. — Скорее, наоборот.

— Заинтриговал. — Я попыталась улыбнуться.

— То ли еще будет! — Демон подмигнул мне алым глазом и, взяв за руку, потянул за собой в портал. Следом за нами с победным клекотом туда влетели и четыре огромных птицы, сопровождавшие хозяина.

Так я и оказалась в месте, чем-то похожем на наш храм. Такой же величественный и ажурный, а еще каменный от пола до потолка. Правда, идти до главного зала, коим и являлся таинственный перекресток, пришлось около получаса. Галереи, залы, коридоры сменяли друг друга, радуя глаз изумительными орнаментами, потрясающими мозаиками и резными колоннами, украшенными изображениями диковинных животных. В напольных чашах бесновались магические огни, они же освещали потолки и стены, запертые в массивных люстрах и бра. Я постоянно вертела головой, не в силах наглядеться на царившую вокруг красоту.

— Нравится? — спросил Рандиэль.

— Здесь волшебно, — восхищенно вздохнула я. — Что это? Перекресток? Но где же дороги?

— Дороги? — Рандиэль рассмеялся. — Катрина, перекресток миров — это зал с порталами. Скоро все увидишь, — пообещал он.

И я действительно увидела. Через длинный коридор и одну оранжерею, заполненную всевозможными цветами, мы вышли к огромным гранитным дверям в два моих роста. Демон прислонил руку к изображению ладони, высеченному в камне. От пальцев его во все стороны поползли светящиеся струйки, и я невольно испугалась, что огромный монолит развалится, но ничего такого не произошло. Случилось другое: тяжелая массивная дверь с громким «ур-р-р» начала отодвигаться. Как ни странно, в сторону. Вторая зеркально повторила ее маневр, откатившись в скрытую в стене нишу. Мы же с Рандиэлем шагнули вперед и очутились в залитом светом зале, где было шесть больших напольных зеркал в серебристых рамах в виде драконов и столько же статуй в человеческий рост. Все они стояли вокруг ступенчатого возвышения.

— Это перекресток, да? — не удержалась от вопроса я.

— Да, — тряхнул черными волосами мой спутник.

— А статуи чьи? Богов? — Меня просто-таки распирало от любопытства. Из шести каменных фигур я узнала три: верховного бога Рамара — повелителя небесных сфер, его супругу Риль — богиню плодородия и покровительницу семейного очага, ну и конечно же Шивар — богиню любви и красоты.

— Боги, да, — подтвердил демон. — Это Рамар, рядом с ним Риль, следом Брог. — Я идентифицировала его как бога войны, покровителя мужественных людей и нелюдей. — Дальше стоят богиня судьбы Ирида, бог смерти Сайрус, ну и наша красавица — Шивар. — Бледные губы Рандиэля тронула улыбка. Такая нежная, светлая… хм. Уж не потому ли ему понадобилась шивари, чтобы заполучить хоть какую-то частичку обожаемой богини?

— А почему они такие маленькие? — отринув неприятные мысли, поинтересовалась я. — В нашем храме статуя была огромной.

— Это не совсем статуи, Катрина.

— То есть?

— Это аватары.

— Богов?! — неверяще выпалила я. В моем понимании они были мифическими существами, жившими когда-то, сотворившими наш мир, даровавшими нам магию, но… их больше нет — ушли, растаяли, канули в небытие. Иначе ведь Шивар не допустила бы такого отношения к своим «дочерям», правда? Или нет.

Рандиэль выразительно на меня посмотрел, и мне стало стыдно за глупые вопросы. Выяснили ведь только что, кто это такие, даже по именам всех назвали.

— То есть боги приходят сюда из разных миров? — чтобы сгладить неловкость, начала вслух размышлять я. — Поэтому зал и называется перекрестком?

— Именно, — одобрительно улыбнулся он.

— И часто они… приходят? — Я покосилась на аватара своей богини.

— Редко, — убил мою надежду демон.

— Понятно. А зеркала зачем? — продолжая изучать интерьер, спросила я.

— Это и есть порталы. Зеркала миров.

Название показалось знакомым, я нахмурилась, вспоминая, где раньше слышала его, и, о чудо, память выдала искомый момент. Шакмар признался, что наблюдал за мной через такую штуку. В голове тут же созрел новый вопрос.

— А сюда разве всех пускают, не только демонов перекрестка?

— Только.

— Но тогда как мой страж мог видеть меня через зеркало миров? Они есть за пределами храма?

— Нет.

— Я не понимаю…

— Твой страж — Шакмар?

— Да.

— Он один из Ша,[19] — сказал Рандиэль, но понятней от этого не стало. — Ша рождаются здесь, в храме. В другом зале есть источник, из которого выходят молодые особи. Он говорил, что побуждает их появиться на свет?

— Дети двух миров.

— Так и есть.

Я кивнула, принимая его объяснения. Значит, Ша… Шакмар, Шаркал и, наверное, еще много всяких имен, начинающихся на эти две буквы. Забавные создания, м-да.

— Ты, случайно, не через него за мной следил? А может, ты его ко мне и подослал, раз вы все из одной компании, — проговорила без недовольства, просто чтобы уточнить.

— Нет, твой Ша тут ни при чем. Моими глазами и ушами были вертени, принимавшие разные образы: будь то хищная птица или смешливая белка. Эти слуги очень изобретательны.

Я кивнула, вспомнив и тех и других. Еще там лисы с волками, кажется, были. Тоже, видать… соглядатаи.

— Зачем я здесь? — немного помолчав, задала главный вопрос. Экскурсия, конечно, хорошо, но не ради нее же он меня сюда привел, правда? — Хочешь отправить в мой мир? — разволновалась я. — Или в какой-то еще? Или…

— Нет, Катрина. — Демон положил мне на плечо руку, успокаивая. — Никуда отправлять я тебя не стану.

— Оставишь себе?

— И снова ты не угадала. — Его чуть прищуренные глаза пылали как раскаленные угли, и от созерцания этого пожара становилось неуютно. — Тебя ждет разговор. Судьбоносный.

— С тобой?

— С ней. — Он указал на статую, которая…

Я чуть в обморок не упала, когда увидела, как налившийся цветом аватар Шивар легко спрыгивает с постамента и, ослепительно улыбаясь, идет к нам.

— О богиня! — выдохнула по привычке.

— Да-да, дитя, — мелодичным голосом ответила она. — Это я.

Немного позже…

Шивар была бесподобна. Истинное воплощение красоты. Золотистые волосы вились упругими кольцами, обрамляя идеальное личико с фиалковыми глазами. Безупречная кожа, легкий румянец, розовые пухлые губки, которые капризно кривились, когда богиня жаловалась мне на жизнь. Мне… богиня… мир сошел с ума! Или это у меня помутнение рассудка? Вдруг я все еще в ледяной пещере, сплю рядом с Крисом и вижу странные сны.

— Отнюдь! — фыркнула небожительница. А с небес ли она? Жрицы утверждали, что да — они все ведь знают о тех, кому служат. Или нет? — Верховные знают все, — поджав губы, сказала Шивар. — С ними у нас особая связь. Только простым смертным они преподносят лишь часть этого знания.

— Поясните, — попросила я.

— Поясни! — исправила она, смешно сведя тонкие брови.

По ее инициативе мы договорились перейти на «ты», но у меня никак не получалось свыкнуться с мыслью, что я так просто сижу на каменном возвышении, оказавшемся, кстати, теплым, и болтаю о том о сем с настоящей богиней! Конечно, это была не истинная она, а одно из ее многочисленных проявлений — аватар, специально созданый для мира Хаоса. Но выглядела Шивар очень живой, а еще юной, веселой, жизнерадостной. Она говорила, дышала, моргала, морщила аккуратный носик, теребила складки белого платья и улыбалась так солнечно, что хотелось улыбнуться в ответ. Невероятно красивая, а еще близкая, родная… если бы не знала, что это богиня, моментально бы с ней сдружилась.

— И что мешает сдружиться с богиней? — чуть обиженно спросила читательница моих мыслей. Прямо как старх, только тот говорил загадками, а Шивар, напротив, давала простые и понятные ответы на мои многочисленные вопросы.

— Ничего, — пожала плечами я. — Просто к этому надо привыкнуть.

— Так привыкай! — Она подарила мне одну из своих лучезарных улыбок. — А теперь про настоятелей. — Тон ее изменился, стал серьезным. — Как уже сказала, мы, боги, связаны с верховными жрецами наших храмов. Это особый ритуал, и работает он в обе стороны. Так что знают они о нас очень многое. Но не вся информация нужна прихожанам. Им рассказывают красивую сказку, собранную из наиболее интересных эпизодов из нашей жизни. Мы же небожители! — Смех ее походил на перезвон хрустальных бубенцов: искрящийся, легкий, мелодичный. — И легенды о нас должны быть соответствующие. Обычно верховный жрец все делает во благо своего покровителя. Но бывают и исключения.

— Вы… Ты про Марайю? — заметив тень, омрачившую ее лицо, полюбопытствовала я.

— Да, Катрина…

— А можно звать меня Аникой? — Сама не поняла, зачем попросила об этом. Просто имя из прошлого никак не хотело приживаться. — Аника как-то родней.

— Конечно, дитя. — Было странновато слышать из уст девчонки, которой на вид не дашь больше семнадцати, такое обращение.

— Ха! Сначала не можешь сказать мне «ты», потому что я, видите ли, богиня, а теперь тебя смущает обращение «дитя» из моих уст, ибо выгляжу как юная девушка, — снова рассмеялась она, в очередной раз прочтя мои мысли. — Ты уж определись, шивари.

— Пытаюсь, — улыбнулась виновато. — Так что с Марайей?

— Она отреклась от меня, обманула, предала, извратила значение моей печати…

— Но почему же ты все это ей позволила?! — недоумевала я.

Мне всем сердцем хотелось ей верить, однако сомнения продолжали терзать душу. Сколько себя помню, шивари всегда были рабынями, безвольным источником и постельной грелкой для богатых магов. Только так и никак иначе. Я не слышала легенд о том, что когда-то девочки с розой на груди имели какие-то права, свободу выбора. И в учебниках истории такого тоже не было, хотя культу Шивар там посвящен целый раздел. Но ведь Марайя не вечна, ей всего лет тридцать, может, сорок. До нее была другая верховная жрица и настоятельница монастыря в одном лице. И вела она ту же политику, утверждая, что именно так хочет богиня.

— Ты ошибаешься, Аника. — Губы собеседницы тронула грустная улыбка. — Не этого я хочу для своих дочерей. Марайя же моя вторая верховная жрица, первая попросила самоотвод полторы тысячи лет назад. Других не было.

— Сколько-сколько лет? — Кажется, у меня отвисла челюсть. — Столько не живут! Даже драконы!

— Неудивительно, — понимающе хмыкнула богиня. — У людей и нелюдей отрезок жизни значительно короче. Светочи же долгожители, они ведь связаны с богами. Но даже после разрыва магических уз с покровителем в жрецах все равно остается божественный свет, превратившийся во тьму, и они могут продолжать черпать силу из источника, расположенного в храме, так как он по-прежнему их признает. Светочи стареют как обычные люди, потом объявляют преемника, купаются в магическом потоке, снова молодеют и слегка меняются, чтобы вновь занять свой пост, но уже под другим именем. При таком подходе ни у кого не возникает лишних вопросов.

— Получается, Марайе больше тысячи лет?

— Да. И она тоже шивари, такая же, как ты.

— А еще она дочь двух миров, — вмешался в наш разговор Рандиэль, который ненадолго оставлял нас одних, теперь же снова вернулся. Меня он не смущал, Шивар — тоже, так что наша беседа продолжала течь в прежнем русле.

— Марайя во многом похожа на тебя, Аника, — сказала богиня. — Разве что ты дочь человеческой женщины и демона, а она — демоницы и человеческого мужчины. Он попал в земли Хаоса с магами, торгующими с обитателями Хаоса. Не купец, так… простой охранник. Каким чудом у него случилась близость с суккубой, известно только ей. Очень уж любвеобильная оказалась особа, хотела перепробовать представителей всех известных видов и рас. Вот и допробовалась до рождения полукровки. Ей ребенок был не нужен, а мне очень. Рандиэль принес девочку сюда, я забрала ее, вырастила, думала, что подготовила идеальную хозяйку для моего храма, а потом получила нож в спину. Не смотри так испуганно, дитя, это образное выражение. Впрочем, если подумать, свинью мне дочурка Марайя подложила жирную.

— Что она натворила? — прошептала я.

— Оборвала нашу связь самым радикальным способом. Это вызвало мощнейший откат, губительный даже для богов. Ранди, — она с благодарностью взглянула на демона, — вовремя успел переместить меня в световой кокон, не дав погибнуть. Поэтому вместо неминуемой смерти, на которую рассчитывала вероломная протеже, я впала в многовековую спячку. Очнулась двадцать лет назад бодрой, свежей и полностью восстановившейся. Тогда и узнала, что Марайя… моя умненькая, талантливая девочка, подававшая большие надежды, с присущим ей рвением превратила храм шивар в элитный бордель, где, как диковинными шлюхами, торгуют красавицами с редким даром.

— Но почему же ты это не остановила! — вырвалось у меня.

Боль, отчаяние и надежда смешались в колючий ком, который рвал душу, вызывая слезы. Я смахнула их, даже не заметив. Все мое внимание было приковано к богине. Кто, если не она, может изменить потребительское отношение ко мне и моим сестрам по дару?

— Нет, Аника, — отрицательно качнула головой Шивар, отвечая на мои мысли, а не на озвученный вопрос. — Я не могу повлиять на происходящее лично, мне нет хода в твой мир, как и другим богам. Это давнее правило, установленное нашим главным. — Она жестом указала на «статую» Рамара. — Его печать убьет любого, кто попытается нарушить. Все для того, чтобы дать самостоятельно развиваться творениям, лишь наблюдая за ними и чуть-чуть направляя руками жрецов. Светоч — наш голос и… некое подобие аватара. Через него мы можем на время проникать в собственный храм. На очень короткое время, но этого порой хватает, чтобы навести порядок. — Она с улыбкой посмотрела на меня.

Под взглядом ее фиалковых глаз мне стало не по себе.

— Что? — спросила я настороженно.

— Ты еще не догадалась? — подал голос демон. — Шивар предлагает тебе стать ее новым светочем.

— Сместить Марайю?! — Признаться, я испугалась.

— Не бойся, Аника. Я помогу. Если проведем ритуал слияния и ты впустишь мой свет в себя…

— Ты хочешь отобрать мое тело? — Стало еще страшнее.

— Упаси меня небо! — отмахнулась богиня. — Мне не нужно твое тело, мне нужна ты, твой энтузиазм, твоя отвага, твое искреннее желание изменить судьбу всех шивари. Ты встанешь во главе храма, перестроишь монастырь под школу для девочек. И образование там будет совсем не то, что дают сейчас жрицы. Они должны были раскрывать таланты моих дочерей, оттачивать их, доводя до совершенства. Не важно, что это — танцы, стрельба из лука или вышивание крестиком. Им следовало помогать юным шивари найти свой путь в жизни, защищать их от магов, возжелавших силой сорвать редкий цветок, преподавать общеобразовательные предметы, чтобы девочки чувствовали себя уверенно в обществе. Раньше так все и было. Это необходимо вернуть, возродить, улучшить… Неужели я ошиблась в тебе, как в Марайе, Аника? Мне казалось, ты разделяешь мои мечты.

— Разделяю, да, но я…

— Влюбилась, — вынес вердикт Рандиэль, насмешливо взиравший на меня.

— И чем это мешает? — искренне озадачилась богиня, сморщив точеный носик.

— Ну, как же… разве верховные жрицы… — Я растерянно моргнула, не зная, как сформулировать мысль. Хотелось сказать, что они не выходят замуж, судя по Марайе, но брак мне никто ведь и не предлагал. Меня обещали купить, защитить от храма, сделать своей… стоит ли это все перспектив, предложенных Шивар?

— Какая же ты милая, дитя, в своих метаниях. — Богиня обняла меня за плечи, притянув к себе, словно и правда была моей матерью. — Твоему дракону будет полезно понять, что ты не вещь. Это маленькую шивари из храма Марайи он мог обменять на золотую монету и увести в свой дом. А благосклонность светоча еще надо заслужить.

— Он заслужил, — вздохнула я, с тоской вспоминая любимого.

— Тогда пусть женится! Женщине нужно надежное мужское плечо, на которое всегда можно положиться. Сильный, умный, влюбленный в тебя оборотень — отличный помощник для задуманного нами переворота.

— У нас не принято жениться на шивари, разве ты не видела это в зеркале миров? У Марайи было много столетий в запасе, чтобы ввести новые правила и даже узаконить их. Сам король велел отдавать детей, меченных розой, в храм. Там нам стирают память и объясняют наше истинное предназначение.

— Ваше истинное предназначение — дарить миру красоту, а избраннику — магическую силу. Вы женщины, которых мужчины должны завоевывать, осыпать цветами, очаровывать, соблазнять. Вас надо по-настоящему любить, а не просто хотеть, как постельную игрушку. Вы — воплощение всего прекрасного. Мои дочери, мои очаровательные розочки. Аника, если ты откажешься от этого предложения…

— Ты мне прикажешь подчиниться? — не поднимая головы, пробормотала я.

— Нет. Я не стану тебя принуждать, дитя, — после короткой паузы сказала Шивар. — Я создам новую подходящую полукровку и попробую убедить ее стать моим светочем. Но на свежий проект уйдет еще лет двадцать. И все это время Марайя будет торговать твоими сестрами. Ты сможешь спокойно жить, зная, что могла их спасти?

— Нет.

— Тогда…

— Подожди. — Я отстранилась и внимательно посмотрела на нее. — Что ты имела в виду под «проектом»? Ты… меня создала? Но моя мама человек, ты сама говорила.

— Все верно, — кивнула она.

— Тогда как? — Я не понимала.

— Тебя зачал демон, обладающий способностью мимикрировать под кого угодно. Причем новая внешность его — вовсе не иллюзия. Она настоящая. Более того, она передается по наследству. Выбрав через зеркало миров ослепительно красивую женщину, мой верный слуга отправился к ней, принял облик ее мужа и… зачал тебя.

— Нас с Кассандрой.

— Ах да… вас же двое.

— Это ведь… — Мне хотелось сказать «подло», но язык не повернулся. Впрочем, Шивар и так все услышала.

— Да, Аника, это подло. Если знать, что такое было. Но ваш отец и мать понятия об этот не имеют и считают близняшек плодом своей большой любви. Мне же, прости, нужна была шивари с кровью Хаоса. Иначе никак. Ты сама обвиняла меня в бездействии, помнишь? Так вот, я не сидела сложа руки. Я пыталась добраться до Марайи и защитить моих девочек единственно доступным мне способом.

— А отправить туда Рандиэля, чтобы он ее уволил… разве так нельзя было поступить? Я знаю, демоны иногда посещают наш мир, например, как тот многоликий, который заставил маму изменить отцу, — ситуация раздражала, но не более. Я по-прежнему не помнила родителей, только сестру.

— И кого поставить ей на смену? — грустно вздохнула Шивар. — Без светоча храм умрет, лишившись божественного света. Прости, Аника. У меня не было выбора. И потом… разве плохо, что родились вы с сестрой? Такие разные, одаренные, красивые. Мой друг отлично постарался, согласись.

— Кто… — Голос внезапно осип, и я тихо кашлянула, прочищая горло. — Кто он… мой настоящий отец?

— Тот, кто тебя растил, нянчил, менял пеленки, не спал ночами, когда у дочурки болел животик, водил гулять, катал на качелях, читал на ночь сказку. Тот, кто готов был лишиться всего, лишь бы спасти свою малышку от рабской доли. Он твой настоящий отец. Эдвард Лингрэй — талантливый маг, артефактор и просто достойный человек.

— А кто меня зачал?

— Я, — спокойно, как недавно рассказывал про храм и богов, произнес Рандиэль.

Предчувствия не обманули, что ж… как говорил Шакмар, для демона я вовсе не дочь, а средство достижения цели. Теперь ясно — какой.

— Не обижайся на него, Аника. — Богиня погладила меня по волосам, придвинувшись ближе. — Ты ему по-своему дорога. Но я… дороже. — Моя бровь поползла вверх от удивления. — Ранди не просто мой страж, он мой супруг. У каждого из шести богов есть свой охранник — демон перекрестка. Все они сильнейшие среди подобных себе. Именно они присматривают за этим храмом и Ша. Я выбрала в мужья одного их них. Другие боги осуждали, некоторые даже глумились… но любовь не знает различий. Свет встретил тьму и не пожелал с ней расставаться. Подумаешь, Рандиэль не бог! Главное, что нам хорошо вдвоем.

Если бы у меня не пропал дар речи, я бы что-нибудь сказала. А так сидела и хлопала глазами, рассматривая странную парочку. Это что же получается… Шивар мне… мачеха?

— И правда! — расхохоталась она. — Хотя все вы, шивари, мои детки. Так или иначе.

По пути назад…

Маленькое солнышко пульсировало в такт ударам моего сердца, дарило приятное тепло и наполняло радостью. Такой незамутненной и яркой, что хотелось делиться ею со всеми подряд. Хотя как тут поделишься? Ведь божественный свет, отныне живущий в моей груди, принадлежал только мне. Поначалу ощущать его было непривычно, потом дискомфорт сменился эйфорией. Сейчас же я просто чувствовала себя чем-то большим, нежели просто шивари. Оно и понятно! Светоч богини любви, ее доверенное лицо и ее аватар — все это я, Аника Рэйн, новая верховная жрица храма, которой еще предстояло сместить прежнюю.

Шивар обещала сделать это за меня, если я пущу ее на полчасика в мое тело. Можно было отказаться, но… кому еще доверять, если не собственной богине? Когда ритуал слияния вступит в финальную фазу и я окончательно сольюсь со своим «солнышком», смогу ко всему прочему общаться с Шивар ментально. Богиня заверила, что не станет мне лишний раз докучать, но будет охотно давать советы, если попрошу, и делиться полезной информацией, а еще поможет справиться с обустройством храма. О такой наставнице я не смела и мечтать, а вон как жизнь повернулась. Три дня назад я была просто беглой шивари, затем — любовницей дракона, признавшей хозяина, и вот нате вам — я единственная подходящая кандидатура на роль «сердца храма». А все потому, что дитя двух миров, накрепко связанных друг с другом. Не просто дитя, а дочь могущественного демона, в которой особенно сильно проявилась его кровь. У сестры моей, по словам Шивар, дела обстояли иначе, несмотря на то, что мы близнецы. Поэтому знак богини расцвел только на моей груди. Впрочем, речь сейчас не о Кассандре.

Идя по уже знакомым галереям и коридорам рядом с демоном перекрестка, я мыслями унеслась в недавнее прошлое. Шивар не давила на меня, не приказывала, не угрожала. Но сделала все, чтобы я согласилась на слияние. Правда, в обмен на это пообещала мне услугу, естественно, прочитав мысли и выяснив, что именно меня гложет. Она легко нащупала мои слабые места и умело ими воспользовалась. Я мечтала освободить шивари от рабства, это да. Хотела открыть для сестер по дару настоящую школу с проживанием, ведь многие из нас воспитывались в сиротских приютах. Еще богиня пообещала вернуть девочкам память. Как я могла отказать ей в помощи? А уж когда она намекнула, что готова помочь команде зимы добраться первыми до чаши… все, меня купили с потрохами. Если сомнения и остались, их крепко придавило «каменной плитой» с надписью: «Оно того стоит!»

У тройки водяных ящеров был волшебный компас — подарок стархов, у других, подозреваю, тоже имелись кое-какие подсказки. У нас же не было ничего. И во многом из-за меня. Я отчаянно желала победы своим драконам, чей край больше всего нуждался в магии Хаоса, и поэтому ухватилась за предложение Шивар. Нашей команде не требовалась поддельная победа, я и мои напарники готовы были сражаться честно и до конца. Но маленькая подсказка или лучше кулон, указывающий путь, заметно бы облегчили задачу. Чем богиня хуже лесного народа? Им можно одаривать игроков, а ей нет? Как выяснилось, и ей можно!

Договорившись обо всем, мы провели ритуал слияния, оказавшийся очень коротким, но безумно красивым. Было много света, капелька боли и… в груди моей зародилось волшебное тепло. Когда немного отдохнули, Шивар преподнесла мне в подарок компас, он, в отличие от того, что получила Мартахума, не вынуждал нести всякий бред. Так что теперь кроме медальона с ящеркой на моей шее красовался еще один — большой, круглый, с роскошным фиалковым камнем в серебряной оправе. Шивар назвала его «путеводной звездой» и пожелала нам удачи во «Временах года».

Память она мне возвращать не стала. Во всяком случае, сразу. Объяснила это тем, что резкий наплыв воспоминаний — огромная встряска для полукровки в промежуточной стадии слияния. По той же причине богиня отказалась показывать и моих родителей в зеркале миров, сказала, что я все равно их скоро сама вспомню. Сама! Как бы ни хотелось мне ей возразить, я смолчала. Потому что она была права. Переживания о маме с папой, о доме и сестре — последнее, что сейчас требовалось светочу, мечтавшему привести своих драконов к вожделенному трофею. Мне требовалось взять себя в руки, подготовиться к последнему испытанию, поддержать друзей. Впереди у нас полные опасностей лабиринты, и пройти их надо будет без потерь!

Именно с таким боевым настроем я и вышла из портала, открытого демоном. Меня немного покачивало, а по лицу блуждала глупая улыбка. Наверное, я была пьяна от божественной силы, бьющейся в унисон с моим сердцем. А может, просто никак не могла переварить впечатления. Да уж… Не каждый день удается заключить взаимовыгодную сделку с богиней.

— Тебя проводить? — спросил Рандиэль.

— А тут есть пауки? — уточнила я, вглядываясь в темноту.

— Нет, — уверенно сказал он.

— А другие опасные твари?

— Если ты имеешь в виду порождений Хаоса, то маловероятно. Я бы почувствовал. Эх, зря вертеней отпустил, они бы сейчас не помешали.

— Тогда не провожай, — решила я. — Не хочу, чтобы тебя видели. Будет слишком много вопросов, а я пока не готова рассказать драконам все.

— Вопросы будут так или иначе, — недовольно проворчал Рандиэль. — Ты уверена, что тебя там ждут? Вдруг все уже отправились дальше?

— Они бы меня не бросили, — возразила я, уверенная в своей правоте. — Да и куда они уйдут со спящим Кристианом на руках?

— Тебя искать, к примеру.

— С чего бы? Я же сказала Софи, что вернусь, а если нет, то пришлю весточку с… короче, пришлю. — Улыбнулась ему, не желая показывать своего дракончика, мирно спавшего в медальоне. — Сколько часов меня не было? Два, три?

— Где-то так. Но здесь время течет медленнее, так что, может, и меньше.

— Значит, все на месте. — Я запрокинула голову и посмотрела на черное беззвездное небо. — Еще даже не начало светать. Они точно в пещере, я знаю. — Самоуверенность моя зашкаливала. Настроение было отличным.

— И все же провожу. — Он шагнул из портала, но я запротестовала.

— Нет, нет и еще раз нет! Позволь мне самой принимать решения. Я же будущая жрица! — сказав это, обезоруживающе улыбнулась… папочке.

На самом деле просто не хотела пока все рассказывать напарникам, зная наперед реакцию Криса на такую сногсшибательную новость. Он не одобрит. Более того, он меня не отпустит, старх ведь предупреждал. А это обязательно вызовет гнев богини и настроит ее против него. Мне же такой расклад был не нужен. Поэтому и решила повременить с откровенностью, пока не придумаю, как правильно подать свое новое предназначение любимому. Так что лишние свидетели вроде Рандиэля при нашей с драконами встрече были крайне нежелательны.

— Ладно, девочка, — сдался демон, — пусть будет по-твоему. Хочешь самостоятельности — получи. И на вот, — он протянул мне бутон, похожий на тот, что выпал из волос Аланы, — подарок от меня… будущей жрице.

Я инстинктивно отшатнулась и вздрогнула.

— Ты что, решил меня усыпить и на руках дотащить до пещеры, как маленького ребенка?

— Почему усыпить? — озадачился он.

— Потому что это забвен-цветок! Так, получается, и драконицу ты отправил в царство грез, да? Чтобы заменить ее мной?

— Насчет Аланы Дрэйк отрицать не стану. Моя работа. — Его голос звучал спокойно, будто он вовсе не признавался мне в очень некрасивом поступке. Все же они с Шивар — два сапога пара. Ради поставленной цели готовы на все.

— Но зачем ты перенес ее на крышу? Она же могла упасть и разбиться.

— Крыша, подвал, лестница… какая разница? Обладательница печати зимы оказалась бы там, куда пошла ты, чтобы состоялся запланированный обмен.

— Откуда ты вообще знал, что этот обмен состоится? Зеркало мира разве может предсказывать будущее?

— Зеркало — нет. А Ирида, так вовремя заглянувшая в Хаос, — да. Она и выбор твоей матери в свое время одобрила, заявив, что именно у нее родится достойная шивари. Так что… все было предопределено, девочка. Смирись.

Услышав последнее слово, я почувствовала, как заныло сердце, а божественный свет запульсировал чаще, тревожней. Именно так говорил мне мой дракон. Любимый, единственный, самый лучший. И именно к нему я должна была сейчас бежать, а не стоять под прикрытием магического купола, скрывавшего нас от случайных глаз.

— Так, все. Я пошла, — сказала решительно.

— Цветок возьми, упрямица. Он тебя не усыпит, не бойся. Это мирлон, а не забвен. Внешне они похожи, да, но свойства разные. Если в пещере все же никого не окажется, брось бутон в пропасть и позови меня. Я услышу и вернусь, чтобы тебя забрать. Держи! — Он протянул мне подозрительное растение. Я заколебалась, глядя то на него, то на Рандиэля. — Бери, говорю… дочь! Я же обещал, что не причиню вреда.

И я взяла. Осторожно, двумя пальчиками. Рассмотрела, отмечая мелкие различия с его усыпляющим собратом, понюхала и, удовлетворенно кивнув, спрятала подарок под плащ. Страховка не помешает.

На горной тропе…

Я торопливо шла, усилием воли не срываясь на бег. Боялась споткнуться в темноте и свалиться в пропасть. А еще очень опасалась пауков-кровопийц, которых тут быть не должно, но… вдруг? О своем решении отделаться от демона пожалела, едва он исчез в портале. Стало холодно и страшно, а еще очень одиноко. Чего я, глупая, испугалась? Знакомства папочки с моим избранником? Но Рандиэль же просто хотел проводить, а не пытаться завязать отношения с драконами. Что вообще с моей рассудительностью приключилось? Слияние с богиней последние мозги растворило в лучах божественного света? Видимо, да. Магическое опьянение — зло!

К счастью, до пещеры было не так уж и далеко, и я добралась до нее почти без приключений. Ну, споткнулась пару раз, с кем не бывает? Оказавшись возле входа в ледяной зал, я чуть не подвернула ногу, на этот раз от дурных предчувствий, а не от притаившихся на дороге камней. Защитной дымки, заполнявшей раньше вход, не было! Сделать пару шагов и заглянуть внутрь нашего недавнего убежища оказалось очень тяжело. Я буквально подталкивала себя, убеждая, что любая информация лучше ее отсутствия. Когда же все-таки подошла к арке, банально расплакалась. Рандиэль был прав, а я… самоуверенная дура!

Они все ушли. ВСЕ! Не стали меня дожидаться, собрались и… Хм, а куда они, собственно, направились посреди ночи? Вряд ли искать чашу Хаоса. Скорее уж, как и предполагал демон, кинулись на мои поиски. Но как же так? Неужели снотворное заклинание Брайя настолько быстротечно? Хотя почему бы и нет? Храмовник планировал убить дракона сразу, а не выжидать несколько часов.

Глупая я шивари. Глупая и самонадеянная. Хорошо хоть хватило ума взять волшебный цветок. Теперь всего-то и надо подойти к краю обрыва и швырнуть его в темноту, назвав имя дарителя. Всего-то… ха! Легко сказать! Простое, с точки зрения Рандиэля, задание я выполняла минут десять, не меньше. Даже про возможное нападение пауков забыла, подкрадываясь к пропасти едва ли не ползком — так было меньше шансов оступиться и улететь вниз. Достигнув цели, вынула цветок и… почувствовала сильный удар по затылку. Вспышка перед глазами была столь же яркой, как и свет Шивар. Мгновение — и она рассыпалась золотыми звездочками, канувшими во тьму. Я потеряла сознание, так и не успев вызвать демона. Последнее, что запомнила, как из моих ослабевших пальцев выпал мирлон, а чьи-то сильные руки подхватили меня под мышки и куда-то поволокли.

Хоть в пропасть не ухнула, и то хлеб!

В пещере…

Очнулась я от боли. Она выворачивала наизнанку, тянула жилы, вырывала из горла хриплый стон. И боль эту причиняла ласка. Откровенная, мужская. Я чувствовала его запах, от которого меня тошнило. Резкий, яркий… знакомый. Брай? Но разве он не погиб? Или мы оба уже на том свете?

— Н… не надо, — прошептала, силясь поднять тяжелые веки. — Мне плохо, прекрати! — Голос, набрав силу, сорвался на крик.

— Не нравится, ш-ш-шивари? — прошипел храмовник, спуская тонкую бретельку с моего плеча.

На мне, судя по ощущениям, только сорочка и осталась. Ни плаща, ни пеньюара не было и в помине. Но важно другое! Проклятый ищейка умудрился каким-то образом связать меня, распластав по холодной стене. Откуда у него веревка? Он же выходил на разговор с Крисом без своей походной сумки. Черт! О чем я думаю? Разве это сейчас главное?

Открыв-таки глаза, я с ненавистью уставилась на своего мучителя. Под ногами лежал камень — чуть дернись, и он откатится в сторону, а я повисну в воздухе с заведенными над головой руками. Затылок ныл, но не так сильно, как места, к которым прикасался похититель. Нет, не прикасался! А нагло лапал, давил, пощипывал, наслаждаясь моей реакцией. Урод! Какой же он все-таки ур-р-род!

— Знаешь, — спустив мою сорочку до самой талии, прошептал мерзавец, — я давно мечтал сделать тебе больно, Аника. Думал поиграть с хлыстом, когда буду тебя трахать перед продажей. Или вот, как сейчас, связать. Мне нравится, когда девочки орут не только от наслаждения, — поделился откровениями он. А я… плюнула ему в лицо, за что получила хлесткую пощечину. Голова мотнулась, щека вспыхнула, а грязное в прямом и переносном смысле чудовище продолжило делиться своими не менее грязными фантазиями. — В ту нашу ночь… ты помнишь? Ну конечно, да! Все девушки не могут забыть своего первого мужчину, а ты тогда так смотрела на меня, с восхищением, обожанием.

— Ложь! — выкрикнула я, хотя в чем-то он был прав. Наивная шивари понятия не имела, кем увлеклась.

— Полно, детка, — протянул храмовник, ухмыляясь. — Ты вся текла в моих руках, хотела меня, таяла от моих ласк. — Он снова начал щупать мою грудь, выкручивая соски. Я застонала, но совсем не от удовольствия. На глаза навернулись слезы, от лица отлила краска. Это было ужасно… ужасно больно и ужасно противно!

— Пусти… не смей… сволочь! — Я заерзала, пытаясь увернуться от его рук, попробовала пнуть насильника ногами, которые не были связаны, но Брай только самодовольно посмеивался, потешаясь над моими бесполезными выпадами. — Ты моя, Аника Рэйн, — прижав меня к стене своим телом, сообщил он. — Моя секс-игрушка, моя шлюха, моя шивари. Верховная жрица отдала мне тебя с одним условием…

— С каким же? — спросила я, морщась от близости его ненавистного лица.

— Итогом наших развлечений должна стать твоя смерть.

Я не удивилась, не испугалась, мне просто было больно и холодно, на этот раз душевно. Ведь Марайя — моя бывшая наставница! Плохая ли, хорошая… иногда у нас случались теплые вечера, проведенные за чаем с булочкой и доброй беседой. Она сама лечила мои раны после истязаний на уроках подчинения. Она помогала мне, поддерживала, и я по-своему к ней привязалась. Да, украла потом браслет, сбежала, мечтала изменить существующие в храме порядки и сместить ее с «трона», но… я никогда не хотела лишить ее жизни. Жрица же, как выяснилось, не сумев выгодно продать, решила меня убить. Не просто убить, а провести через ад, отдав зверю по имени Брай Рэван. Жаль, что ментальная связь с Шивар не установилась сразу. Сейчас бы шепнула ей, что ее светоча обижают, и этого мерзкого червяка с замашками садиста раскатало бы по каменному полу божественным гневом.

— Но если ты будешь хорошей девочкой… — Храмовник многозначительно улыбнулся, потянув вверх мой подол.

— Ты меня не убьешь? — Я болезненно скривилась, когда его рука погладила меня между ног сквозь белье. Не для него я надевала этот наряд. НЕ ДЛЯ НЕГО!

Боль острыми иглами вонзалась в кожу, магия шивари бунтовала, не желая признавать постороннего мужчину. Я больше не кричала, нет… кусала губы, терпела, но не давала ищейке возможности насладиться моим криком. А по щекам текли слезы, оставляя влажные дорожки на похолодевшей коже. В пещере не было ледяных чар и костра, только одинокий светильник, висевший на стене рядом с нами. Правда, мерзла я совсем по другой причине.

— Зависит от того, насколько хорошо ты станешь меня уговаривать.

Его мерзкая ухмылка бесила, ласки вызывали отвращение и муку. А я даже Чудо призвать не могла, чтобы отправить малыша за помощью, потому что медальона у меня больше не было. Как не было и подарка Шивар. Этот подонок не только покусился на мое тело, он также поживился и моими сокровищами.

— Не дождешься! — Я закусила от боли губу. Знала наверняка, что все его речи обман. Он убьет меня, даже если я стану молить о пощаде на коленях, целовать ноги садиста и всячески унижаться, потакая его низменным желаниям. Убьет без жалости, без раскаяния… таким людям, как Брай Рэван, незнакомы эти чувства!

— Как хочешь, — не особо расстроился ищейка. — Так даже веселей. Люблю непокорных птичек.

Он содрал с меня белье, несмотря на то, что я отчаянно сжимала ноги, пытаясь ему помешать. Разорвал изящное кружево, вдохнул мой запах, блаженно улыбнулся, а потом смял и швырнул клочок ткани в дальний угол пещеры, ставшей для меня пыточной. Затем выбил из-под моих ног опору, полюбовался тем, как я дергаюсь, повиснув на руках. Поцокал языком, наслаждаясь зрелищем, затем развел в стороны мои колени и вынудил обнять его ногами за бедра. Я сопротивлялась, проклинала его, дергалась, пыталась драться. Но силы были не равны. Он начал яростно меня целовать, оставляя на коже следы. Облизывал языком лицо, от чего моя боль меркла в сравнении с тошнотой. Взглянув в затуманенные похотью глаза храмовника, я ударила его головой так, что едва не лишилась чувств. Насильник взвыл, больно укусил меня за шею и… резко ввел два пальца в мое лоно.

— Сухая твар-р-рь, — разочарованно прорычал он. — Ничего-ничего… Скоро ты будешь течь, как сука… Природа возьмет свое! А потом… — Глаза его зло сверкнули. — Истечешь кровью, шивар-р-ри.

— Лучше сразу кровью! — Я снова плюнула в его мерзкую физиономию. Он опять замахнулся, чтобы отомстить, но… удара не последовало.

Голова его резко дернулась назад, будто кто-то накинул незримую петлю на шею и потянул. Забыв обо мне, храмовник схватился за горло, начал ощупывать его, ища удавку, но ее не было. Или все же была? Ведь что-то невидимое тянуло Брайя за собой, вынуждая пятиться. Он не мог даже сплести защитное заклинание, так как шею постоянно сдавливало. Я смотрела во все глаза на происходящее, забыв о собственных неудобствах. В голове вертелся один-единственный вопрос: «Кто?» И ответ не заставил себя долго ждать, ворвавшись в тускло освещенную пещеру снежным вихрем. Хотя нет… ураганом!

— Крис! — воскликнула я, и слезы потекли сильнее. От радости, от облегчения, от понимания, что теперь меня точно спасут.

Дракон не ответил, он душил храмовника. На этот раз голыми руками, а не с помощью чар. Один короткий взгляд, брошенный на меня, сказал многое. Таким взбешенным я своего мужчину видела лишь во владениях стархов, когда меня хотели отдать Шакмару. Узрев противника, Брай попытался дать отпор, но злой, как тысяча разъяренных ящеров, Кристиан выволок его на улицу, подавив сопротивление.

— У него мои медальоны! — крикнула вслед, но вряд ли меня кто-то услышал.

Что там происходило дальше, я не видела. Подозреваю, ничего хорошего… для храмовника. И, черт возьми, меня это радовало. Если в прошлый раз, узнав о падении Рэвана со скалы, мне было его немного жаль, сегодня я сама хотела прикончить урода самым жестоким способом. Убила бы, да, если б могла. Взглянув наверх, пошевелила пальцами, надеясь ослабить веревку, однако Брай мастерски вязал узлы. Пришлось висеть дальше, ожидая возвращения спасителя, с которым еще предстояло объясниться.

Там же…

Дракон вернулся даже раньше, чем я ожидала. На ходу расстегнул куртку, подошел, не произнеся ни слова. Обняв меня одной рукой, чуть приподнял, чтобы уменьшить нагрузку на запястья, второй провел по веревке, ощупывая узлы. Случайно (или нет?) коснулся предплечья, и меня моментально бросило в жар. Кристиан нахмурился, помянул черта, шепнул: «Я сейчас», затем пододвинул ногой камень, отброшенный храмовником, и бережно отпустил меня, позволяя встать. Ощутив твердую опору, я почувствовала себя лучше, но тепла его тела, секунду назад прижимавшегося ко мне, катастрофически не хватало.

— Крис, я…

— Тсс, — приложив к моим губам палец, сказал Кристиан. А я не сдержалась и поцеловала его, вызвав у оборотня странную реакцию. Он замер на миг, затем отступил, тряхнул растрепавшимися волосами, будто желал прогнать наваждение, а потом строго сказал: — Не дергайся, Аника, пока я плету заклинание «хрустальных статуй». Попробую безболезненно снять веревку. Она под чарами.

Даже так? Вот ведь скотина предусмотрительная! Храмовая падаль! Садист мерзопакостный…

Воспоминания о Рэване заставили содрогнуться.

— Брайя больше… — Я запнулась, не в силах договорить. От мысли, что эта непотопляемая сволочь снова всплывет, становилось дурно. Кристиан отрицательно мотнул головой, просто, коротко, без подробностей. Да и зачем мне знать, как именно сдох проклятый храмовник? Главное, что сдох! К нему я чувствовала только жгучую ненависть, приправленную отголосками боли и брезгливости. — Ненавижу! — выдохнула, когда дракон снова потянулся к моим запястьям, намереваясь применить магию. Крис едва уловимо вздрогнул и уставился на меня. Глаза в глаза. — Ненавижу его! — повторила я, прямо глядя на дракона. Его забрызганное чужой кровью лицо было так близко, что я не выдержала: — Поцелуй меня! Сейчас! Сотри следы омерзительных прикосновений этого…

Я бы сказала больше, выплеснула все, что кипело в душе, но жесткие губы накрыли мой рот, заглушив слова. Хотелось целоваться до умопомрачения, чувствуя силу Кристиана, его власть надо мной. Беззащитная, связанная, полуголая… я принадлежала только ему. Его ладони хаотично шарили по моему телу, сминая грудь, сжимая плечи. Эти прикосновения стирали с кожи следы Брайя, заставляя в пылу безумной страсти забыть о пережитом кошмаре. Не переставая меня ласкать, Крис умудрился заморозить веревку, блокируя чужие чары, но уничтожать ее сразу не стал. Похоже, ему тоже понравилась моя беззащитность и податливость, а царившую в пещере прохладу с лихвой компенсировал жар наших тел.

Я по-прежнему стояла на камне с поднятыми над головой руками и сжимала ноги от сладкой истомы, поселившейся внизу живота. Она разливалась ручейками по всему телу, заставляя пальцы ног поджиматься от приятной слабости. Магия шивари ликовала, чуя хозяина. Мне же хотелось большего, а именно — секса. Сумасшедшего, жесткого, страстного, безумного! И мой любимый желал того же. Очередной его поцелуй достался шее, тому месту, где был след от зубов храмовника. Заметив это, Крис снова выругался и сжал меня так крепко, что захрустели ребра. Я застонала, откинув назад голову. Не от боли, а от ощущения его силы. Большой, надежный, пылкий… мой! Реши дракон укусить меня, точно не стала бы возражать. Ему все можно.

— Еще! — потребовала, когда мужские пальцы сжали набухший сосок. Выгнулась навстречу любовнику, открываясь для новых ласк. Пленница в руках спасителя, трофей, доставшийся победителю… женщина, жаждущая принадлежать любимому!

Дракон дернул вниз державшуюся на бедрах сорочку, обнажая меня окончательно, чуть отступил и сменился в лице. Серые глаза налились серебряной яростью, смешанной с черной болью.

— Он ведь не… — Крис до хруста стиснул кулаки.

— Не успел, — сказала я, прекрасно понимая, о чем речь. — Хотел, но ты его остановил.

— Рано я его убил, — пробормотал любимый, пожирая меня взглядом собственника. Голодным, жарким, восхищенным. — Надо было сделать это медленно и мучительно.

— К демонам Брайя! — сказала я, сходя с ума от того, как он смотрит на мое тело. Его взгляд был практически осязаем. Это заводило, заставляя думать лишь об одном. — Ну же, Кристиан. Я твоя.

— Аника…

Подхватив под ягодицы, любовник усадил меня на свои бедра, и я с готовностью обняла его ногами. Чего-то подобного пытался добиться храмовник, но все сливки, как водится, достались моему блондину.

Спустя каких-то несколько секунд мы стали единым целым. Бешеный ритм старых, как мир, движений превратил костер нашей страсти в настоящий пожар, мои громкие стоны наполнили пещеру, рык дракона стал преддверием разрядки… а потом мы оба задохнулись от ослепительного экстаза. Ухнули в раскаленную бездну и вознеслись на небеса. В тот же миг, как по волшебству, веревка взорвалась тысячами крошечных осколков и осыпала нас ледяным дождем. Освободившись от пут, я зарылась руками в волосы любовника. Казалось, за спиной моей снова растут невесомые крылья, а тело становится легким, словно пух. Но терять опору в виде Кристиана мне ой как не хотелось. Когда схлынула первая волна наслаждения, мы продолжали обнимать друг друга, слушая биение наших сердец. А потом до меня донеслось тихое, но твердое:

— Ты ТОЛЬКО моя, Аника. Смирись.