Любовница собственного мужа

ГЛАВА ПЯТАЯ

Виновные не останутся безнаказанными!

Брошенная в гневе фраза Луки не давала Вивьен покоя всю дорогу, пока они ехали в больницу. Она отвечала за Марко и оставила его на целый вечер с Бернис – следовательно, часть вины за происшедшее ложилась и на нее.

Но разве она могла допустить, что Бернис станет лгать ей в такой ситуации? Что, не сказав ни слова сестре, она уйдет из дома развлекаться, прихватив с собой ребенка? Что бросит его без присмотра в чужом доме, среди незнакомых людей, накачавшихся алкоголем?

– Как ты могла оставить Марко со своей сестрой? Разве у него нет няни? – Холодный, как сталь, голос Луки не предвещал ничего хорошего. Виновные уже были найдены, оставалось определиться с наказанием.

– Ябы никогда этого не сделала, если бы не Джасмин Бейли и ее интервью…

– Забудь про Джасмин! Она не имеет никакого отношения к этому. У Марко должна быть няня, которой можно доверять.

– У него есть няня, ее зовут Роза, но она сидит с Марко только первую половину дня. По вечерам ее обычно заменяла одна моя студентка, но совсем недавно она получила диплом и устроилась на работу. Поэтому мне и пришлось просить Бернис побыть с Марко этим вечером, пока я буду в Лондоне. Разве я могла предположить, что задержусь здесь до ночи? В любом случае, я доверяла Бернис и считала, что с ней Марко в безопасности…

– Она доверяла Бернис! С ума сойти! Да я не знаю более сумасбродного человека, чем твоя сестра. Разве она способна думать о ком-нибудь, кроме себя?

– Но ведь она моя сестра и тетка Марко! Кому еще мне доверять, если не ей. Да, сейчас я понимаю, что ошибалась на ее счет… Поверь, я никогда не прощу себе того, что…

– На мое прощение тоже можешь не рассчитывать, – безжалостно перебил ее Лука.

Вивьен с трудом понимала, как вести себя в такой ситуаций. В ее голове царил хаос. Она разрывалась между мыслями о том, что ее обожаемый маленький Марко лежит сейчас один в больничной палате и зовет маму, и чувством вины за себя и свою легкомысленную сестру. К тому же перемены в поведении Луки, за последние полчаса сменившего страсть на холодное презрение, мешали Вивьен сосредоточиться. Буквально несколько минут назад она полагала, что они с Лукой могут начать все сначала, что он хочет этого так же сильно, как она, но жизнь вновь расставила все по своим местам, разрушив ее надежды на счастье.

Как она могла быть такой наивной? Как могла забыть, что Лука никогда не шел на компромиссы, ведь признать собственную ошибку ему было так же трудно, как и простить чужую.

– А вот я, не задумываясь, простила тебе ту боль, что ты мне причинил, – тихо проговорила Вивьен.

– Я не сделал ничего, что требовало бы твоего прощения, – уверенно возразил он.

– Ничего? И после этих слов ты еще смеешь осыпать меня упреками? Да если бы тогда я послушала тебя, Марко сейчас вообще не было бы на свете! Можешь сколько угодно демонстрировать свою любовь к нему, для меня это ничего не значит. Я никогда не забуду, как ты повел себя в тот момент, когда я сказала о своей беременности. Ты был похож на перепуганного подростка, узнавшего, что его подружка залетела и ждет, чтобы он на ней женился!

– Что? – От столь неожиданной нападки Лука чуть не выпустил руль из рук. Трудно было предположить, что Вивьен, обычно такая тихая и спокойная, способна на подобные взрывы эмоций.

– И не пытайся этого отрицать! – Сейчас Вивьен напоминала дикую кошку, выпустившую коготки и готовую исцарапать в кровь любого.

– Я и не собираюсь отрицать того, что твоя беременность стала для меня полнейшей неожиданностью, ведь мы предохранялись. – Луку не так-то просто было выбить из седла. Как бы ни складывалась ситуация, он мгновенно находил аргументы для контратаки.

– Заруби себе на носу – я забеременела не специально!

– Когда мы только поженились, – казалось, Лука даже не слышал ее слов, – я дал тебе понять, что в ближайшее время не планирую иметь детей. Мне хотелось, чтобы мы пожили вдвоем, почувствовали себя семьей и только потом заводили малыша. Когда ты решила наплевать на мои планы…

– Господи, а до меня ведь только сейчас дошло! Оказывается, все это время ты считал, что я забеременела специально для того, чтобы сильнее привязать тебя к себе! Почему ты сразу несказал мне об этом?

– Потому что повел себя как «напуганный подросток» – так, кажется, ты изволила охарактеризовать мое поведение. Потому что пытался свыкнуться с мыслью о том, что скоро стану отцом, неужели не ясно?

– Мне ясно только одно: ты опять пытаешься быть умным за мой счет! Поверь, я не хочу ругаться с тобой сейчас, когда Марко в больнице, во и позволять оскорблять себя…

– Все это время мысль о том, что я, как дурак, попался в расставленную тобой ловушку, просто убивала меня.

– Но с чего ты решил, что я подстроила свою беременность?

– С того. Я работал допоздна, а тебе это не нравилось. Вот ты и решила, что с помощью ребенка сможешь крепче привязать меня к себе и к дому. Прекрасно помню день, когда ты, смущаясь и краснея, призналась, что ждешь ребенка. Я был страшно зол на тебя в тот момент. Но, как бы сильно яни злился, все, что мне оставалось, – это смириться с происшедшим. Долг требовал, чтобы я принял твою беременность, ведь ты ждала моего ребенка, и приготовился стать хорошим отцом.

– Вероятно, этот твой долг подсказал тебе дольше прежнего задерживаться на работе, перестать разговаривать со мной, а в конце концов и вовсе переселиться на яхту, чтобы как можно меньше раздражаться при виде моего растущего живота, – отрезала Вивьен, не желая принимать его объяснения. – Редкий мужчина способен на такие жертвы ради своей беременной жены!

– Я не согласен…

– А мне и не нужно твое согласие. – Теперь уже Вивьен не давала Луке, возможности сказать хоть слово в свою защиту. – Мне нужно только, чтобы ты понял – моя беременность была случайной, а не спланированной. Если хочешь знать, я сама была в шоке, когда поняла, что жду ребенка. Ведь я принимала противозачаточные пилюли строго по инструкции. За все время нашей совместной жизни я ни разу не легла с тобой в постель, не позаботившись о предохранении. Но даже самое лучшее современное лекарство может дать сбой.

– В то время я был слишком зол, чтобы думать о таких вещах.

– И напрасно. Я неоднократно пыталась донести до тебя эту мысль, но ты либо уходил из комнаты, не дав мне закончить, либо…

– Просто я не из тех парней, которым интересны такие разговоры. – Признание своей неправоты для Луки всегда было равносильно смерти.

– А я не из тех женщин, которые способны на обман, неужели ты так этого и не понял? Я забеременела только потому, что в мире еще не существует контрацептивов, дающих стопроцентную гарантию.

В следующий момент Лука остановил машину на стоянке перед больницей, и Вивьен мгновенно позабыла обо всех своих обидах и претензиях. Распахнув дверцу автомобиля, она стрелой вылетела наружу и бросилась к входу в ярко освещенный больничный корпус. У регистрационной стойки ее нагнал Лука.

Они едва успели назвать свои имена медсестре, как к ним подошел дожидавшийся в холле полицейский. С ужасом Вивьен и Лука узнали, что Марко, никем не замеченный, вышел из дома, в который его принесла Бернис, в самый разгар вечеринки. К счастью, в этот момент женщина, живущая по соседству, как раз проезжала мимо и заметила ребенка прежде, чем он оказался на дороге. Не имея ни малейшего представления о том, чей это малыш, она сразу же обратилась в полицию.

К тому времени, когда Бернис хватилась племянника, полиция уже звонила в дверь дома ее друзей. Поняв, в каком состоянии находится девушка и ее друзья, полицейские наотрез отказались отдать ей до смерти перепуганного ребенка и настояли на том, чтобы его осмотрели в ближайшем госпитале. По дороге туда они попытались связаться с Вивьен, но ее мобильный не отвечал, и тогда они нашли телефон Луки. Вивьен попросила, чтобы ей дали имя и адрес женщины, которая подобрала Марко на улице. Если бы не эта женщина, они с Лукой могли бы больше не увидеть своего сына живым. Вивьен хотела встретиться с ней и поблагодарить за все, что она сделала для их малыша.

Закончив разговор с полицейским, Вивьен направлялась в палату к Марко, когда ее перехватила Бернис.

– Спорим, ты винишь меня за все, что случилось с Марко, – с вызовом проговорила она.

Провокация была настолько очевидной, что едва ли не впервые в жизни Вивьен была готова поднять руку на младшую сестру. Однако, сколько бы Бернис ни хорохорилась, было заметно, что ей не по себе оттого, что Марко оказался в больнице из-за ее недосмотра. Да и разговор с полицейскими, отчитавшими ее за беспечность, произвел на девушку должное впечатление. Сердце Вивьен смягчилось.

– Я не виню тебя, мне лишь непонятно, почему ты солгала о том, где находишься, когда я звонила тебе?

– Потому что понимала: как только ты узнаешь, что я ушла в гости вместе с Марко, ты устроишь мне грандиозный скандал. В конце концов, если бы Марко не был таким непоседливым, ничего бы не произошло и ты бы вообще никогда не догадалась, что нас не было дома. Ведь все так хорошо начиналось, и Марко ничуть не возражал против того, чтобы немножко прогуляться со мной. А в доме у друзей я сразу же уложила его в кроватку – он даже не успел почувствовать разницы. Откуда мне было знать, что он выберется наружу?

– Если бы ты сказала, что тебе надо уйти, а Марко не с кем оставить, я бы сразу же вернулась домой, – вздохнув, ответила Вивьен. – Пойми, я ни в чем тебя не обвиняю, но…

– А я, напротив, считаю, что во всем виновата ты, – вмешался в разговор Лука. – Но мы не будем обсуждать это сейчас, потому что нас ждет Марко.

– Хорошо, сегодня я переночую у друзей. – Кивнув на прощание сестре, Бернис поспешила покинуть больницу, пока ей не предъявили более серьезных обвинений.

Пока Вивьен и Бернис выясняли отношения, Лука успел договориться, чтобы Марко перевели в отдельную палату, где они и нашли его, целого, и невредимого, но порядком напуганного. Не обращая внимания на все старания медсестры развеселить его, малыш забился в дальний угол кроватки и жалобно всхлипывал. Однако стоило ему услышать материнский голос, как он сразу же успокоился и повеселел. Не считая небольшой царапины на носу и синяка на правой щеке, никаких повреждений на нем не было.

Едва удерживаясь, чтобы не разрыдаться само», Вивьен подхватила Марко на руки и крепко прижала к себе. В этот момент она была уверена в том, что больше никакая сила в мире не заставит ее расстаться с сыном.

Вывернув темноволосую головку из-под материнской руки, Марко принялся с интересом оглядываться по сторонам, пока его взгляд не наткнулся на стоящего чуть в стороне мужчину.

– Папа? – неуверенно произнес он и потянулся к Луке. Однако уже через мгновение ребенок снова прижался к матери и расплакался.

– Он просто не привык видеть нас вместе, – смущенно проговорила Вивьен, заметив, как изменился в лице Лука, когда сын отвернулся от него.

Вивьен и сама выглядела расстроенной. В том, что Марко не привык видеть родителей вместе и чувствовал себя неуютно в их компании, была ее вина. Ведь это она ушла от его отца и подала на развод. И вот теперь, глядя на огорченное лицо Луки, Вивьен поняла, что пришло время платить за свои поступки. Как бы сильно ни были задеты ее гордость и самолюбие, Марко и Лука – два самых дорогих ей в этом мире человека – не должны были пострадать.

– Пора везти его домой, – холодно заметил Лука, направляясь к выходу из палаты.

Судя по реакции Луки, пристанище бывшей жены произвело на него не самое благоприятное впечатление. Он скользнул равнодушным взглядом по кустам роз, высаженным под окнами, стукнулся головой о дверную притолоку, явно не рассчитанную на его высокий рост, и замер в тесной прихожей, когда комок шерсти с лаем кинулся ему в ноги.

– Господи, да эта тварь прокусила мне брючину! – удивленно воскликну Лука, наблюдая затем, как щенок, несколько раз обежав вокруг, успокоился и улегся возле него кверху брюхом.

– Просто ты слишком быстро вошел, а Джок этого не любит, – пояснила Вивьен.

– Джок, Джок, – радостно залепетал Марко при виде своего лохматого любимца, моментально позабыв обо всех переживаниях прошедшего вечера.

– Между прочим, ваш Джок цапнул меня за ногу, – раздраженно произнес Лука, с явным неодобрением наблюдая за тем, как его сын играет с собакой.

– Этого просто не может быть, Джок совершенно безобиден. Укусить тебя он мог только изстраха. Видимо, ты чем-то напугал его, иначе бы он никогда не кинулся на тебя.

– Да что ты говоришь? – Лука окинул недоверчивым взглядом дружелюбно вилявшего хвостомщенка.

Ласково потрепав Джока по ушам, Вивьен подхватила сына на руки и направилась наверх.

– Марко давно пора было быть в постели. – Обойдя по-хозяйски разлегшегося в прихожей щенка, Лука последовал за ней, неодобрительно оглядываясь по сторонам.

Дом казался ему слишком тесным и убогим для того, чтобы в нем жить. Ему пришлось смотреть за тем, как Вивьен укладывает Марко в кроватку, стоявшую в спальне впритык к ее собственной, оставшись на верхней ступеньке лестницы.

Комната была слишком маленькой, и вдвоем они просто не смогли бы в ней разойтись. Определенно, Вивьен поступила глупо, отказавшись от его помощи и лишив их единственного сына роскоши и удобств, на которые тот с рождения имел все права.

– Похоже, он боится, что ты уйдешь, – тихо произнесла Вивьен, наблюдая за сыном, который, лежа на боку в кроватке, не отрывал взгляда от стоявшего в дверях отца. – Ему спокойнее, когда мы оба рядом.

– Я не уйду, пока он не заснет, – шепотом отозвался Лука.

До этого момента Вивьен едва ли понимала, как сильно Марко, которого она привыкла считать только своим, был привязан к отцу. Засыпая, мальчик просунул ручку между деревянными прутьями кроватки, и Лука, поняв его желание, приблизился к нему и осторожно сжал его маленькие пальчики в своей огромной ладони. Счастливо улыбнувшись, Марко закрыл глаза.

Слезы навернулись на глаза Вивьен при виде этой непривычной картины: Лука, в свете ночника держащий за руку засыпающего сына. Минута за минутой проходили так. Наконец, убедившись, что мальчик крепко спит, Лука с сожалением разжал ладонь и бережно положил руку сына на одеяльце.

– Спустимся вниз, – шепотом, чтобы не потревожить Марко, произнес он, – уже поздно, а мне надо еще кое-что с тобой обсудить.

– Я знаю, ты считаешь меня ответственной за происшедшее, – опускаясь на диван в гостиной, проговорила Вивьен, – и ты прав. В том, что случилось, есть моя вина.

– Ты не перестаешь удивлять меня, cara, – насмешливо отозвался Лука, усаживаясь в стоящее напротив кресло. – Я и слова не успел произнести, а ты уже готова признать свою вину по всем пунктам.

– Я просто стараюсь отвечать за свои поступки, – покраснев, возразила она.

– Ну что ж, мне нравится такой настрой. Он позволяет надеяться на то, что ты с пониманием отнесешься к предложению, которое я собираюсь сделать.

Глядя на Луку, сидящего в ее скромно обставленной, тесной гостиной, Вивьен с трудом верила, что еще несколько часов назад занималась любовью с этим мужчиной. Настолько чужим и далеким казался он ей в этот момент.

– Тебе надо переехать в Лондон, – пристально следя за ее реакцией, произнес он. – Я хочу быть настоящим отцом своему ребенку, но мне вряд ли это удастся, если вы с Марко останетесь жить в пригороде. Я имею полное право видеть своего сына, когда захочу, а не только в строго отведенные для этого дни. Думаю, эту проблему мы в состоянии разрешить без помощи юристов, не так ли?

Задетая за живое его словами, Вивьен пыталась понять, что на самом деле за ними стоит. Неужели Лука просит ее переехать в Лондон для того, чтобы поселить в своем новом доме и зажить одной семьей? Впрочем, едва ли его планы простираются так далеко. Все, к чему он стремится, быть ближе к Марко, и только.

– Переехать в Лондон? – переспросила она, оттягивая время. Что же все-таки сулит ей это предложение – платоническое соседство или нечто большее?

– А почему нет? Уверен, в Лондоне найдется немало учебных Заведений, готовых принять тебя на работу. Но даже если этого не произойдет, тебе не придется ни о чем беспокоиться – я позабочусь о вас с Марко. К тому же у тебя освободится время для твоих исследований. Впрочем, если тебе так хочется сохранить независимость, можешь оставить себе этот коттедж и сдавать его в аренду. Как видишь, все можно устроить в соответствии с твоими пожеланиями. Все расходы по вашему переезду я возьму на себя.

– Но в этом нет никакой необходимости…

– Нет, есть, и точка. Принимая решение, ты должна знать, что переезд не нанесет ущерба твоим интересам. По-моему, это справедливо. К тому же мы все только выиграем оттого, что вы с Марко станете жить в Лондоне. Ведь твое нынешнее жилье абсолютно неприемлемо для того, чтобы в нем рос мой сын.

– Но что в нем плохого?

– Все. Марко не должен расти в такой лачуге.

– Помилуй, о чем ты говоришь! Это вполне нормальный дом, а никакая не лачуга!

– Для меня это лачуга, и я не допущу, чтобы мой сын здесь жил. Он из семьи Сарацино и с рождения имеет право на все самое лучшее.

Лачуга! Конечно, было обидно услышать такое о доме, в котором она прожила несколько лет. Но Лука был очень богат и судил обо всем с высоты своего многомиллионного состояния. Что же касается Марко и его прав, то здесь упреки Луки были по существу. Разве она не лишила сына комфорта и удобств, решив стать независимой от его отца? У Марко могла быть совсем другая жизнь, если бы по счетам платил его отец.

– Да, теперь мне будет над чем подумать, – тяжело вздохнув, призналась Вивьен.

– Надеюсь, ты сделаешь правильные выводы из моих слов. Я хочу только одного – быть ближе ж к сыну. До сих пор я практически не принимал участия в его воспитании, а это неправильно. У Марко есть любящий отец, и ты должна признать это.

– Я попробую, – устало ответила она. Ей нужно было прийти в себя, как следует осознатьпроисшедшее за этот невыносимо долгий день. Ей нужно было время.

– Пойми, я не пытаюсь на тебя давить, но у меня тоже есть право решать, что хорошо для моего сына, а что нет. Впрочем, если тебе от этого станет легче, можешь продолжать считать меня эгоистом…

– Нет ничего эгоистичного в том, что ты беспокоишься о своем сыне, – поспешно перебила его Вивьен.

– Именно поэтому я искренне надеюсь, что ты позволишь Марко расти рядом с обоими родителями, – подхватил ее слова Лука.

– Если бы все было так просто… – Сейчас она не была готова к такому разговору.

– Но все и так проще некуда, cara. Позволь мне сделать все за тебя, и ты увидишь, как просто и легко разрешится эта ситуация.

Он словно искушал ее – голосом, взглядом, словами, и она уже начинала чувствовать себя маленькой слабой женщиной, которой так нужен сильный, способный позаботиться о ней мужчина. И такой мужчина был совсем близко, он сидел напротив, и так хотелось сказать «да» в ответ на его предложение… Но ведь однажды она поверила его обещаниям, и что из этого вышло…

– Должна быть какая-то разумная альтернатива, – не глядя на Луку, произнесла Вивьен, окончательно запутавшись в своих мыслях.

Одно было ясно: ради собственного блага ей необходимо держаться как можно дальше от Луки. Любое сближение с ним, каким бы невинным оно поначалу ни казалось, в очередной раз разобьет ее сердце.

Впрочем, о каком сближении может идти речь, если все, что ему требуется, – это секс? Лука так прямо и сказал. А с этой точки зрения она вряд ли представляет интерес для столь темпераментного мужчины, как он. В конце концов, ему совсем не обязательно каждый раз тащить ее в постель для того, чтобы выказать свое презрение. Да и зачем, если рядом с ним такая потрясающая женщина, как Блисс Мастерсон. Правда, один раз это уже не помешало ему переспать с бывшей женой. Ну а дальше?

– Боюсь, у тебя нет альтернативы, cara, – прервал ее размышления Лука.

Он не намерен вымаливать у Вивьен разрешение видеть собственного сына. Либо она идет на уступки, и на уступки существенные, либо он объявляет ей войну. И в этом случае пусть не ждет пощады.

Однако едва ли Вивьен, погруженная в собственные мысли, слышала его слова. Пусть с некоторым запозданием, но она все-таки начинала понимать, что у Луки, в общем-то, были все основания не доверять ее признаниям в любви. Как и ей, ему тоже было что вспомнить, следовательно, былои чего опасаться. У него в груди тоже билось сердце, которое могли разбить.

Однажды она уже клялась ему в любви, но это не помешало ей уйти, стоило признаниям Джасмин Бейли появиться в печати. Лука умолял поверить ему, говорил, что невиновен, но она осталась глуха к его словам. Где тогда была ее любовь?

– Если ты не согласишься, я обращусь в суд.

– Куда? – Вивьен дернулась, как от удара электрического тока. – В суд?

– Именно. Я намерен бороться за своего сына любыми способами. Или ты думала, что Марко навсегда останется с тобой, как будто у него нет отца?

– Нет, что ты… – залепетала она, ошарашенная открывающейся перед ней перспективой.

– И на этот раз признания Джасмин Бейли едва ли смогут тебе помочь лишить меня отцовских прав, – мстительно добавил Лука, наслаждаясь ее испугом. – Почему тебе так сложно объяснить, что я могу быть хорошим отцом Марко? Неужели, проведя со мной весь сегодняшний вечер, ты так и не поняла, что я переживаю за него ничуть не меньше тебя?

– Я знаю, ты испытывал те же чувства, что и я…

– Нет, не те же. Я не только волновался за Марко, я еще был зол на тебя. Ведь это ты доверила самое дорогое из того, что есть в моей жизни, своей бестолковой сестре! Из-за твоей беспечности этим вечером Марко мог погибнуть. И если ты не способна хоть раз в жизни внять доводам рассудка и согласиться на мою просьбу, я готов пойти с этими обвинениями в суд, и пусть судья сам решает, кто из нас двоих больше подходит на роль опекуна двухлетнего ребенка!

– Это шантаж! Ты не имеешь права так говорить!

– Ну и что с того! А ты имела право родить ребенка и не поставить меня, его законного отца, в известность?! Со дня рождения Марко прошла неделя, прежде чем я узнал, что стал отцом. Причем узнал от посторонних! Ты представляешь, каково это, услышать о рождении собственного сына от людей, не имеющих к этому никакого отношения. Тебе всегда достаточно было пустяка для того, чтобы не дать мне встретиться с сыном!

А ведь он был прав. Вивьен всегда с ужасом ждала наступления субботы, когда надо было отправлять сына с няней к Луке. Особенно первое время, когда Марко плакал, не желая расставаться с матерью. Но даже потом, когда он привык целый день проводить без нее, Вивьен не могла спокойно смотреть, как присланная Лукой машина увозит ее обожаемого малютку в неизвестность. С одной стороны, она с трудом представляла бывшего мужа в роли заботливого отца, с другой – с ума сходила при мысли о том, что Лука может не вернуть ей сына.

Отказывая Луке в правах на Марко, она, сама того не сознавая, пыталась наказать его за боль, которую он причинил ей своей изменой. Сейчас, узнав, что никакой измены не было, она горько сожалела о своем поведении, но, похоже, Луке не было никакого дела до ее чувств…

– Так что не трать моего времени понапрасну и не доводи дело до суда! – грозно добавил он. – Ни к чему хорошему это не приведет.

Не было никаких сомнений в том, что Лука будет отстаивать свои права на сына через суд. Тем более что у него появился такой благовидный предлог заполучить опеку над мальчиком.

– Я согласна. – Собственный голос казался Вивьен чужим, когда она выдавливала из себя это слово. – Думаю, я могу пойти на компромисс. – В конце концов, кроме себя самой, ей некого было винить в том, что они с Лукой стали врагами. – Чего конкретно ты от меня хочешь?

Победная улыбка озарила смуглое лицо Луки.

– Компенсации, – только и сказал он.