Любовные грезы

12

Стараясь двигаться как можно тише, чтобы не разбудить никого из «постояльцев», Улла налила себе еще кофе и встала у окна. Ей пришлось попросить еще неделю отпуска. Она понимала, что руководство недовольно, но поделать ничего не могла. И вот, последние три дня она занималась тем, что развлекала мальчишек, играя с ними во всевозможные игры и не давая путаться у Арне под ногами.

Он трудился изо всех сил, позабыв о птичках и загаре, но работы по-прежнему было еще очень много. Кухня стояла в руинах, по всему дому валялись доски, балки, куски проводки. На работе сгущались тучи. Но Улла была счастлива. Впервые за много лет она стала вновь мечтать о семье, о замужестве.

Арне был такой нежный, такой внимательный. Если бы только она смогла довериться ему полностью и безоговорочно. Но именно доверие давалось Улле труднее всего — то ей казалось, что нет на свете человека надежнее Арне, то она вдруг пугалась чего-то, начинала сомневаться в своих и его чувствах. Мы никогда не сможем жить вместе, думала она, и тут же понимала, что и без Арне жить теперь не сможет.

С появлением Агнессы сомнений стало гораздо больше. Улла не могла не заметить, что подруга тут же положила глаз на Арне. Возможно, таким образом она надеялась отвлечься от собственных неприятностей, взять реванш. Кроме того, Арне сам по себе был слишком хорош для того, чтобы Агнесса не обратила на него внимания.

Но ведь и Арне не остался равнодушен к чарам Агнессы. Улла видела, как он смотрел на нее в день приезда. Повторялась все та же вечная история. Агнесса поманит Арне пальчиком, и тот пойдет за ней как миленький. А почему бы и нет, в конце концов? Почему он должен отказаться от необременительного романа с красивой, уверенной в себе, опытной женщиной ради каких-то непонятных отношений с глупой нервной особой, которая сама не знает, чего хочет?

Если Арне предпочтет Агнессу, Улле останется винить только саму себя и свои устаревшие представления о жизни. После того вечера в ресторане, когда Арне следом за ней вошел в дом, она уже была готова на все. Но записка словно разрушила чары — и с того дня Улла держала его на расстоянии. Арне оставалось лишь бросать на нее нежные взгляды. Что ж, наверное, он будет прав, если плюнет на Уллу со всеми ее глупостями и переключится на Агнессу, не чурающуюся земных удовольствий.

Девушка вспомнила, как их с Арне тела соприкасались в танце. От его поцелуя у нее помутилось в глазах, подломились колени, она забыла обо всем — лишь бы быть рядом с ним, ощущать исходящее от него тепло.

А как хорошо они ладили со Стуре! Арне постоянно поддерживал мальчика, не давал ему унывать — и не позволял распускаться. И сейчас, когда в доме появилось еще двое мальчишек, Арне мгновенно нашел с ними общий язык. Малыши готовы были бегать за ним хвостом с утра до позднего вечера. Арне — прирожденный отец и, наверное, отличный педагог. В отличие от нее, Уллы, которая так легко раздражается по малейшему поводу.

Улла беспокойно одернула тонкий халатик, который она, выходя из спальни, накинула поверх кружевной ночной рубашки. Надо бы пойти переодеться… Скоро все встанут, приедет Арне. Вскочив с места, она заново поставила кофейник на переносную плитку, которая очень выручала их сейчас, когда была отключена газовая плита, и пошла за газетой.

Едва открыв дверь, Улла увидела Арне, медленно идущего к дому по дорожке. Она даже не слышала, как он подъехал!

— Ты сегодня рановато. — Улла запахнула халатик.

— Соскучился по шуму и гаму, — улыбнулся он, бросив взгляд на ее руку, крепко стягивающую у горла края халата, и тут же отводя его. — Кажется, у вас уже пахнет кофе?

— Я только что поставила. — Улла посторонилась, пропуская Арне внутрь.

Стоя у плитки, чтобы в любой момент подхватить кофейник, Улла вдруг замерла. Сзади к ней подошел Арне, положил горячие ладони на ее плечи.

— Рядом с тобой мне не нужно никакого кофе, — шепнул он, прижавшись щекой к ее голове.

Сейчас встанут Агнесса и дети! Улла резко обернулась, чтобы предупредить Арне, — и оказалась лицом к лицу с ним. Скользнув взглядом в вырез ее полупрозрачной ночной рубашки, он крепче сжал гибкую талию, коснулся губами Уллиных губ.

Сердце ее колотилось как бешеное, тело обволакивала сладкая истома. Она уперлась руками в грудь Арне — под ладонями бурно вздымалась грудная клетка, — но оттолкнуть его не было сил. Все ее тело горело как в огне, хотелось громко застонать от наслаждения.

В этот момент на кофейнике запрыгала, громко дребезжа, крышка. Вырвавшись из объятий, Улла торопливо выключила плитку. Когда она снова обернулась, Арне уже стоял на безопасном расстоянии, и только глаза выдавали его страсть.

Дрожащей рукой Улла подняла кофейник и, налив в кружку кофе, протянула ее Арне.

— Нам необходимо поговорить. — Он смотрел на нее, не отрываясь.

Она молча кивнула.

— Ты понимаешь, что я имею в виду. — Арне отставил кружку, схватил Уллу за руку. — Нам надо побыть наедине. Многое обсудить.

— Но в доме постоянно толпится народ. — Она, не поднимая глаз, выдернула свою руку. — У нас нет ни времени, ни места на разговоры наедине.

Словно в подтверждение ее слов, в холле раздался дробный топот и через минуту в кухню влетел Лейф. Улла поспешно застегнула ворот халата.

— Арне, привет! — Лейф с размаху плюхнулся на табуретку. — А я могу тебе сегодня помочь?

— Только сначала позавтракай, — хитро сощурился Арне.

Улла засуетилась — полезла искать коробку с геркулесом, достала молоко из холодильника.

— Так не забудь о нашем разговоре. — Арне поднялся и, бросив на Уллу многозначительный взгляд, вышел из кухни.

Лейф, постоянно оглядываясь через плечо в ту сторону, куда ушел Арне, с бешеной скоростью заглотнул кашу, а затем пулей вылетел из-за стола. Улла, поглощенная собственными мыслями, почти не замечала происходящего вокруг. К тому времени, когда она, переодетая, снова вернулась на кухню, там уже сидела Агнесса с чашечкой кофе в руках. Рядом вертелся Кристиан.

— С добрым утром. — Улла присела за стол напротив Агнессы.

— У тебя чудесный дом, Улла, — сказала та, поглядывая в окно. Во дворе маячила фигура Арне. — В первый момент я удивилась, зачем ты купила эту развалину. Но теперь начинаю понимать. В ней есть определенный шарм. В таком доме хорошо растить детей.

Улла потупилась. Последнее время у нее часто возникали подобные мысли. А что, если… А как бы она жила, имея любящего мужа и двоих детишек…

— Да, здесь хорошо, — пробормотала она.

— Тебе надо замуж, Улла. Может быть, тебе странно слышать это от меня, но замужняя жизнь не так уж плоха. И не говори мне, что ты никогда не думала о браке.

— Думала, конечно, — признала Улла, — но мало ли что в голову приходит время от времени.

— А помнишь, кажется, у тебя был какой-то жених в институте? — оживилась вдруг Агнесса. — Куда он подевался?

— Это было так давно, — поморщилась Улла с деланым безразличием. — Короткое увлечение.

— Ничего себе короткое! Вы встречались года два, не меньше.

— Ну и что. — Девушка начала раздражаться. — Мы расстались. Вот и все.

Агнесса не стала приставать с расспросами.

— Спасибо тебе за Стуре, — сказала она, меняя тему. — Представляю, сколько с ним было возни.

— Не так уж и много. Он хороший парнишка.

— Да уж, — фыркнула Агнесса. — Но, кажется, мне удалось уговорить его вернуться домой. Я сказала, что теперь, когда мы с Йорганом расстались, мне будет нелегко одной. Стуре вернется на правах взрослого мужчины, моего главного помощника.

Улла растерянно уставилась на подругу. Она была и рада за племянника, и в то же время ей вдруг стало невыносимо грустно.

— Знаешь, — Агнесса не заметила ее смятения, — на самом деле я не смогу жить одна. Если мы с Йорганом не помиримся, я найду себе кого-нибудь еще. — Она вдруг понизила голос. — Я чувствую себя такой беззащитной. Мне просто необходим небольшой романчик. Чтобы поднять дух и уверенность в себе.

— Романчик? — испуганно переспросила Улла.

— Ты не обращала внимания на своего плотника? — с улыбкой поинтересовалась Агнесса. — Такой красавец. Как ты можешь спокойно ходить мимо него, не пытаясь…

— Я не слепая, — пробормотала Улла, лихорадочно соображая, как переключить интерес подруги на любой другой объект. — Но это ведь рабочий, Агнесса. Просто плотник. Он перестраивает мой дом, но не более того.

— Ну, мне лично все равно, плотник он или аристократ, — заметила Агнесса.

— Брось, — всполошилась Улла, — ты просто скучаешь по мужу.

Она чувствовала, как от стыда горят щеки. Да, Арне плотник, но это особый плотник. Он не такой, как все. Это ее плотник, ее любимый мужчина.

Но не могла же она заявить об этом Агнессе…

— Надо же, какой тяжелый шкаф! — Арне легко сдвинул с места кухонный шкафчик, в котором пять минут назад спрятался Кристиан.

Из шкафчика раздалось приглушенное хихиканье. Арне постучал по стенке.

— Кажется, там кто-то прячется. Наверное, бельчонок. — Он распахнул дверцу, и из шкафчика со смехом выбрался Кристиан.

Арне было жалко мальчишек. Пока их мать решала свои проблемы, они страдали ни за что. Будь у него свои дети, он никогда не стал бы так над ними издеваться. Он слишком хорошо помнил собственное детство.

Заметив Уллу, с улыбкой наблюдающую за его возней с малышом, Арне тут же подхватил шкаф и поволок его на место. Единственное, что ему оставалось, это как можно скорее завершить работу и покинуть этот дом.

Арне чувствовал себя отвратительно. Ему-то казалось, что его отношения с Уллой постепенно меняются к лучшему. Об этом говорили и вечер в ресторане, и те объятия на кухне. Арне видел ее нежное лицо, чувствовал, что она охвачена страстью так же, как и он сам. Как же он ошибался.

Вспомнив случайно подслушанный разговор, Арне чуть не застонал от стыда и обиды. Он проходил мимо кухни — Улла болтала с Агнессой. Хотя они разговаривали тихо, слух ему резануло слово «плотник», произнесенное Уллой. Плотник. Он для нее просто рабочий. По большому счету ей на него плевать.

Так какой же смысл рассказывать ей о себе? Всю свою жизнь он мечтал, чтобы его полюбили ради него самого, а не ради его наследства. Оставаясь папиным наследником, он никогда не получал искренней любви от женщин. И лишь в облике плотника он смог почувствовать себя настоящим человеком, а не мешком с деньгами.

Арне знал, что сегодня Агнесса с детьми собирались в гости. Самый удачный момент для разговора с Уллой. Но нужен ли этот разговор теперь? Он расскажет ей о себе, а она в ответ признается ему в любви? И что стоит такое признание?

В комнату, хромая, вошел Стуре.

— Ну как, заканчиваешь? — спросил он, опираясь на палку.

Отложив молоток, Арне подошел к мальчику.

— Уже совсем немного осталось.

— Послушай… — Стуре покраснел. — Мне нужно тебе что-то сказать. Я, наверное, все-таки уеду домой с матерью.

— И правильно сделаешь, — серьезно кивнул Арне.

— Но я не об этом, — отмахнулся Стуре. — Просто потом у меня может не быть времени.

— А о чем?

— Ты же не бросишь ее тут одну? — спросил Стуре, запинаясь.

— Кого? — Арне удивленно нахмурился.

— Ты сам понимаешь, кого. Я знаю, ты влюблен в нее, а она в тебя.

— Она тебе об этом говорила? — у Арне забилось сердце.

— А ты думаешь, это незаметно? — изумился Стуре. — Обещай, что поговоришь с ней, ладно?

Арне молча обнял мальчика за плечи.

— Что тут у вас происходит? — На пороге стояла Улла.

— Он пытается вывихнуть мне плечо, — шутливо пожаловался Стуре.

— У нас был мужской разговор, — вставил Арне.

— Если разговор окончен, советую тебе поторопиться, — заметила Улла племяннику. — Ты не забыл, что едешь в гости? Все твои уже в сборе. Пойдем.

Со двора донесся шум отъезжающей машины. Через несколько минут в кухню, уже одна, вернулась Улла.

— Уехали. — Она устало опустилась на пыльную табуретку. — Я, конечно, люблю детей, но…

— Я понимаю, — откликнулся Арне.

— А потом… — Улла отвернулась. — Дело не только в детях. Очень многое изменилось с тех пор, как мы с Агнессой были лучшими подругами. Мне тяжело с ней.

— Но ты очень стараешься, — мягко заметил он.

— Сегодня утром Агнесса разговаривала по телефону с Йорганом. Он просит ее вернуться. И, скорее всего, она скоро уедет.

— Давно пора.

Улла кивнула.

— До чего же тихо! — сказала она, закрывая глаза. — Я уже отвыкла от такой тишины. Придется привыкать заново. Мне будет не хватать малышей. И Стуре. Ты знаешь, что он тоже уезжает?

— Он мне сказал.

Арне грустно смотрел на Уллу. Как он будет без нее?

— У тебя есть свободная минутка? — Улла открыла глаза.

Он молча кивнул, чувствуя, как начинает пульсировать кровь в жилах.

— Пойдем в сад, — предложила девушка. — Цветы понюхаем, — добавила она с улыбкой. — Спорим, ты не ожидал, что я тоже захочу когда-нибудь просто понюхать цветы?

Но Арне не улыбнулся в ответ. Как обидно, что она захотела поговорить именно сейчас, когда он уже все решил, подумал он раздраженно, снимая пояс с инструментами и кидая его на стол.

Он догнал Уллу в саду. Розы благоухали, напоминая Арне о приятных минутах, которые он провел здесь вместе с ней. Почему мы все время тревожимся о том, что будет, о том, что может быть, спросил он себя, следя за полетом пчелы, кружащей над цветами. Зачем омрачать радость настоящего, думая о будущем, которого может и не быть?

Улла уже опустилась в шезлонг, вытянув перед собой ноги. Арне уселся напротив.

— Я вдруг подумал, что мы всю жизнь смотрим на солнце и портим себе настроение мыслями о тучах, которые могут набежать.

Улла помолчала, глядя прямо перед собой.

— Лично я полжизни пыталась доказать самой себе, что хоть в чем-то могу превзойти свою прекрасную подругу Агнессу. Поскольку я твердо знала, что я умная, а она красивая, я все время искала подтверждения этому.

— Но ты очень кра…

— Подожди, дай мне закончить. После моего неудачного и единственного романа, я видела врага и обманщика в каждом мужчине, который пытался сблизиться со мной. Даже в тебе. Помнишь, какая я была поначалу колючая?

— Да, и ты не раз напоминала мне о том, что я всего лишь плотник.

Улла покраснела.

— Извини, — сказала она грустно. — Но это был мой способ самозащиты. Лучшая защита — это нападение. Лучше отвергнуть самой, чем быть отвергнутой. Понимаешь?

Арне внимательно смотрел себе под ноги. Да, наверное, он понимал. В конце концов, он сам всю жизнь бегал от женщин, боясь, что его не полюбят, не оценят…

— Иногда я вел себя точно так же, — сказал он задумчиво. — Боялся жениться. Моей матери жилось несладко с отцом, и я считал, что все браки такие же. Потом, я боялся стать таким же, как отец.

— Мне всегда казалось странным, что ты не рассказываешь о своей семье, — вставила она.

— Но я не такой, как мой отец, — продолжил Арне. — И не такой, как этот твой… жених. Я это я.

— Но это же хорошо. — Улла робко дотронулась до его руки.

— Я Арне Свенсон, который хочет быть плотником независимо от того, что думают по этому поводу все остальные.

— Никто ничего не думает…

— Мне надо работать. — Арне внезапно встал. — Осталось уже совсем немного. Через пару дней все будет закончено.

— Но, Арне…

Словно не слыша оклика, он быстро шел по направлению к дому. Он вдруг понял, что все его надежды были напрасны. Ничего у них не сложится. Улла никогда не полюбит его по-настоящему. Радовало только одно — теперь не придется ни в чем признаваться.

— Что случилось, Арне? — Леннарт встревоженно смотрел на племянника.

— Почему ты думаешь, что что-то случилось? — деланно удивился Арне, отрезая кусочек свиной отбивной, лежащей перед ним на тарелке.

— Ты слишком тихий и задумчивый. Наши обычные совместные походы в ресторан гораздо веселее. Но сегодня ты пригласил меня не просто поесть. Хочешь поговорить об отце?

— Нет. — Арне покачал головой. — С отцом я недавно встречался. Он, действительно, неважно выглядит. Мы сошлись на том, что он обождет еще пару месяцев. Это было три недели назад.

— Итак, времени остается все меньше, а ты так ничего и не решил.

— Именно. Но сегодня я хотел поговорить не об этом. — Арне упорно смотрел в бокал с вином, словно надеясь найти в нем ответы на все свои вопросы. — Улла.

— Вот оно что, — Леннарт удовлетворенно кивнул. — Ну что ж, я тебя слушаю.

Арне крайне редко делился своими сомнениями или неприятностями с другими. Но в данном случае он чувствовал, что без дельного совета не обойтись. Он был не в состоянии самостоятельно выпутаться из этого клубка недоразумений и противоречий, в который они с Уллой так умело запутали свои отношения.

Леннарт слушал, не перебивая; лишь покачивал головой с видом умудренного жизнью старца, да время от времени подливал себе вина.

— Значит, ты так и не решился признаться ей в том, что ты богатый наследник, — заметил он, когда Арне наконец замолчал.

— Нет. Я как раз собирался это сделать, и тут услышал, как она говорит обо мне со своей подругой. Ты бы слышал, как она произнесла это слово, «плотник». Сколько презрения! Она — все, я — ничто, грязь у нее под ногами.

— Ты не учитываешь один нюанс, — сказал Леннарт самодовольно.

— Какой еще нюанс?

— Ее подругу. Ты же сам только что рассказывал, что эта подруга всю жизнь отбивала у Уллы парней.

— Ну и что?

— Ну как «что»? Улла просто испугалась, что и на этот раз произойдет то же самое. Поэтому она сделала все, чтобы подруга не догадалась о вашем с ней романе. Она сделала вид, что ты ей совершенно безразличен.

Арне сидел, тупо глядя прямо перед собой. Как он не догадался! Он вспомнил растерянное лицо Уллы. Бедняжка не могла понять, почему он так внезапно ушел тогда из сада. Она явно ожидала от него совсем других слов, смотрела так нежно — она думала, что он ее поцелует. А он, ничего толком не объяснив, бросил ее одну. Сбежал. Может быть, он струсил? В очередной раз побоялся сделать решительный шаг? Неужели Леннарт прав?

— Леннарт, ты просто чудо, а не дядя. Тебе памятник поставить надо. — Арне поднял на Леннарта сияющие глаза.

— Ну что ж, от памятника я не откажусь, — важно ответил Леннарт, залпом допивая вино.

Кажется, не все еще потеряно. У них с Уллой еще есть надежда.