Любовный поединок

Глава 3

– Марк! Какая у меня новость!

Марк взвесил в руке вязанку хвороста, раздумывая, запустить ли ею в голову друга или все же бросить в затухающий очаг.

Всю прошлую неделю Ангерран говорил только о том, как идет воплощение его плана по возвращению земель де Куси в Англии. Теперь Марк считал дни до того, как тот отправится в Виндзор и оставит его в покое.

– Пощади меня, друг, я уже слышал все, что нужно.

– Уверен, этого ты не знаешь!

Странный взгляд и тон – нет, здесь что-то другое.

– Что стряслось?

– Король Иоанн. Он прибывает в Англию.

Марк тряхнул головой, собираясь с мыслями:

– Что?

Де Куси опустился на скамью у огня:

– Король намерен пересечь пролив и оставаться заложником короля Эдуарда лично, пока не соберут выкуп.

– Но почему?

– Чтобы спасти честь, которую запятнал побегом его сын, нарушив Договор заложников.

Марк задумался. После поражения в Пуатье был заключен договор, по которому король должен был оставаться в Англии до выплаты трех миллионов – суммы, вдвое превышавшей годовой доход всей станы, по крайней мере, об этом шепотом говорили при дворе.

Еще будучи во Франции, Марк знал, что ведутся переговоры, стороны встречались не единожды. В результате королю Франции было разрешено вернуться для сбора выкупа, а его место заняли четыре герцога, в том числе два сына короля.

Побег герцога Анжуйского привел в шок многих, в том числе и Марка. Ему поступок сына короля казался неразумным, но все же у отца нет причин добровольно возвращаться. Никаких. Только долг чести.

Марк видел Иоанна II на поле битвы, он храбро сражался и не отступил, когда приближенные бежали.

– Да, это на него похоже.

Приятно, что хоть для кого-то слово «честь» не пустой звук.

– Он написал королю Эдуарду, – продолжал Ангерран, – что им движут благие намерения и честь. Даже будучи изгнанными из нынешнего мира, эти добродетели должны жить в умах и сердцах наследных принцев.

Благие намерения. Честь. Именно они подвигли заложников на выполнение своей миссии. Ибо они добровольно стали пленниками не из-за выкупа, а слова, данного одним рыцарем другому.

Внезапно в голову, как озарение, пришла мысль.

Де Куси, один из достойнейших рыцарей королевства, прибыл в эти земли в числе сорока высокородных аристократов, чтобы заместить короля. Если Иоанн возвращается в Англию…

– Послушай, значит, ты можешь вернуться домой! – воскликнул Марк, испытав при этом легкую зависть.

В Англии без Ангеррана будет еще холоднее.

Де Куси кивнул и с недоумением посмотрел на друга, будто сам даже не подумал об очевидном.

– Да. Домой.

Марк улыбнулся:

– А что-нибудь известно о том, что ждет нас?

Марк прибыл сюда вместо графа д'Уаза, взятого в плен другим английским рыцарем, продавшим свой интерес в получении выкупа человеку, более подготовленному для долгого ожидания.

Ангерран покачал головой.

Да, король доказал, что самое важное – сохранить честь. Марк привез в Англию только часть выкупа за свободу графа, теперь он должен оставаться в плену до выплаты оставшейся суммы. Ему было обещано, что к Пасхе все будет закончено.

Марк даже себе боялся признаться, что в эти предпраздничные дни его посещали мысли о побеге, возможно, это связано с тем, что сын короля совершил его перед самым Рождеством. Теперь же, в связи с новыми обстоятельствами, слабость казалась ему постыдной. Он даже в мыслях не имел права позволять себе предать своего короля и дать возможность кому-то заподозрить Марка де Марселя в бесчестии.

– Когда он прибудет?

– Его величество отпразднует Рождество в Париже и после этого пересечет Ла-Манш.

Итак, Иоанн будет в Англии к концу года. Граф д'Уаз, несомненно, передаст с его подданными оставшуюся часть выкупа за себя или вернется, как и король. Тогда он, Марк, будет свободен.

Де Куси встал и направился к двери:

– Это уже скоро. Многое надо подготовить.

Марк поежился и подбросил в огонь хвороста. Он уже сожалел, что отказался от предложения отправиться со двором в Виндзор. Здесь его ждет самое холодное и тоскливое Рождество в жизни.

– Мне необходимо новое платье, – решительно заявила принцесса. – Для встречи с королем Иоанном.

– Вы полагаете, он запомнил то, что было на вас в последний раз?

Сесилия улыбнулась. Хорошо бы Анна Стэмфорд все еще была в свите графини Кентской. Несмотря на то что они находились по разные стороны, обе любили обмениваться взглядами и вести бессловесный диалог, наблюдая войну за место первой модницы между принцессой и Джоанной. Правда, до нее доходили слухи, что Анна ушла в монастырь. Возможно, это и к лучшему. Жизнь при дворе тяжела для хромой девушки.

– С тех пор мода изменилась, – произнесла Изабелла. – И времени до приема по случаю визита короля осталось немного.

В Сесилии опять проснулась ненависть к французам.

– По случаю прибытия пленника?

– Прежде всего он король, – отрезала Изабелла и вскинула подбородок, напоминая о своем положении.

Дочь Эдуарда была легкомысленна, но никогда, впрочем, как и Сесилия, не забывала о своем месте и долге.

– Я говорила с Ангерраном, – продолжала принцесса. – Он считает, что Иоанн первым делом пожелает отправиться в Кентербери, а потом присоединится ко двору. Потому мы решили…

– Мы?

– Ангерран и я. Поскольку я буду в Виндзоре, я поручила ему заняться приготовлениями к достойной встрече короля.

Сесилии неприятно было слышать, что Изабелла обсуждает свои планы с посторонним, тем более с заложником. Она особа королевской крови и не состоит в браке. Единственными, кто мог ей возразить, были родители – король и королева Англии.

– Неужели нельзя подготовить встречу короля Франции без участия заложника?

Одно дело – пригласить де Куси с другом в Виндзор, и совсем другое – дать ему подобное поручение.

Изабелла вновь превратилась в высокомерную принцессу:

– Не забывай, он герцог де Куси. Он имеет право на подобные полномочия.

Даже для заложника важен титул. Де Куси был одним из самых знатных людей Франции, к тому же он не прибыл бы в Англию для замещения короля, будь он простым рыцарем. Таким, как Марк де Марсель.

И все же…

– Вас не беспокоит, что оказанная вами милость может… – Сесилия помедлила, тщательно подбирая слова, чтобы не оскорбить принцессу, – дать ему напрасную надежду?

– Надежду на что? – Изабелла вскинула бровь.

Сесилия покраснела. Мужчину, возбужденного красотой женщины, трудно остановить. Впрочем, как и женщину. Так говорила мама.

– Я лишь подумала, миледи, что частые встречи и ваше внимание придадут ему смелости.

Принцесса махнула рукой:

– Не беспокойся. Ангерран – благородный рыцарь.

Де Марсель доказал, что благородство присуще далеко не всем французским шевалье, а такой человек может позволить себе не остановиться после разговоров, танцев, даже поцелуев.

– Тем не менее мне кажется, было бы мудрее не относиться к нему так же, как к англичанину.

Изабелла рассмеялась:

– Скоро Рождество. Волшебное время. Зачем же нам мудрость?

«Чтобы избежать катастрофы», – беззвучно ответила Сесилия.

Изабелла была эксцентричной и своевольной. Она любила флирт, но, насколько было известно графине, никогда не позволяла больше, чем объятия и поцелуи. Никто из ее обожателей не представлял угрозу, в свое время они были ловко удалены. Однако то, с каким жаром она говорила о французе, как близко подпустила его к себе, по-настоящему беспокоило Сесилию. В нем она видела исток серьезных проблем.

Впереди три недели рождественского сезона, наполненного празднествами и весельем. В это время не соблюдаются никакие правила, все переворачивается вверх дном. И в отношениях так же все может зайти слишком далеко. Возможно, уже зашло?

Сесилия не могла больше задавать вопросов, если не хотела разозлить принцессу, и все же ей нельзя терять бдительность. Надо быть постоянно начеку, чтобы не произошло нечто недопустимое. Но как она может помешать Изабелле совершить ошибку? И кто поможет ей?

Только Марк де Марсель.

Мысль была ей неприятна, однако, как ни странно, у них есть то общее, что поможет обеим сторонам. Шевалье ненавидит англичан так же сильно, как она французов. Наверняка он против увлечения друга английской принцессой.

Как жаль, что он отказался ехать в Виндзор!

– Что ж, раз королю надо оказать достойный прием, де Куси один может и не справиться. Ему необходима помощь друга.

Изабелла просияла:

– И ты осуждаешь меня за интерес к герцогу де Куси? Похоже, ты симпатизируешь шевалье. Но ведь он не принял моего приглашения.

Нет. Он не имеет права отказываться. Она ему не позволит.

– Я его уговорю.

– Твой леопард все время только рычит. Он умеет что-то еще?

Сесилия улыбнулась:

– Надеюсь, у меня будет время это выяснить.

Сесилия неделю обдумывала план действий, затем выкроила момент, когда Изабелла была занята, и попросила привезти де Марселя в Вестминстер.

Глядя на него, она подумала, как права была Изабелла: он похож на дикого зверя, готового броситься на добычу. В нем не было ни мягкости, ни простоты. Даже черты лица говорили, что перед ней человек безжалостный, резкий. Он казался Сесилии совершенно отталкивающим, но одновременно нечто необъяснимое притягивало ее, заставляло задерживать на нем взгляд…

– Зачем меня сюда притащили? Да еще так, будто пленника на казнь.

Графине стало неловко.

– Хочу заметить, что вы и есть пленник.

Лицо его исказилось. Она готова была дать знак охранникам освободить его, однако лишь попросила их выйти. Ей показалось, или его взгляд стал еще более колким? Правильно ли она действует? Ведь де Марсель сам объяснил ей, каковы его принципы. А она осмелилась остаться с ним наедине. Как Изабелла с де Куси.

Она обязана так поступить. Разговор будет о принцессе, и он не для чужих ушей.

Графиня повела плечами и вскинула голову:

– Последние несколько недель герцог де Куси часто бывал при дворе.

– Он такой же опытный придворный, как и рыцарь.

– А вы нет?

Де Марсель дернулся, чуть сдвинул брови, но промолчал.

Глядя на руки, сложенные на юбке, Сесилия осмелилась сделать несколько шагов к заложнику и, собрав все внутренние силы, подняла на него глаза:

– Де Куси много времени проводит с леди Изабеллой. Меня беспокоит, что они… – Нет, нельзя позволить бросить тень на принцессу. – Точнее, де Куси… возможно, испытывает чувство… – Боже, что она говорит?

– Нежности, – подсказал Марк тоном, не допускавшим и мысли о нежности.

– Да, именно. – И что ей сказать теперь? Что она боится, что Изабелла… Нет!

Она графиня. Он – шевалье и заложник. Она выше по положению, он должен это понять.

Сесилия расправила плечи. Де Марсель не похож на человека, способного склониться перед кем-то. На его губах мелькнуло некое подобие улыбки. Внезапно Сесилию это разозлило.

– Я уверена, вам нравится это не больше, чем мне.

– Разумеется.

Теперь он улыбнулся уже искренне:

– Но ведь это не нарушает допустимые придворные правила, допускающие легкий флирт, не так ли? Ничего серьезного.

Разве де Куси не должен быть польщен, что его удостоила вниманием вторая дама королевской семьи?

– Принцесса точно не относится к этому серьезно. И все же они… много времени проводят вместе.

– Вы напрасно тревожитесь.

«Тревожитесь»? Ее злило, что Изабелла ведет с заложником игру. Но мысль о том, что может произойти, если француз забудет о рыцарской чести, приводила в ужас.

– Она особа королевской крови! И не должна компрометировать себя отношениями с… с…

– С представителем рода де Куси – одного из самых благородных во Франции.

Она все же не сдержалась и разозлила де Марселя, а в таком состоянии он не согласится ей помогать.

– Простите, – с трудом произнесла Сесилия. – Вижу, мы оба преданы своим друзьям. Но поймите, ситуация усложнилась. На прошлой неделе я застала… застала их наедине и… стоящими слишком близко друг к другу.

Было видно, что ее слова потрясли де Марселя.

– Мы обязаны что-то предпринять.

– Мы?

– У нас ведь схожие цели, не так ли? Вы должны понять, как неразумно поступает ваш товарищ и к чему это может привести. – Сесилия перевела дыхание. Она должна это сказать. – И потому я надеюсь на ваше содействие.

Де Марсель коротко моргнул:

– Я не совсем понимаю…

– Мне нужна ваша помощь, – повторила она уже громче.

– Я вас слышу. Я не глухой.

И тем не менее он смотрел на нее так, будто и помыслить не мог о подобном.

– Так вы готовы? – Сесилия затаила дыхание.

Он посмотрел на нее в упор, словно внезапно заметил ее присутствие и пытался понять, кто перед ним.

– Что, по-вашему, я должен сделать?

– Я хочу, чтобы вы приняли приглашение отправиться в Виндзор.

По лицу шевалье пробежала тень. Что же это было? Разочарование?

– Зачем? Как это поможет?

– Если мы будет действовать сообща, нам удастся держать их на расстоянии друг от друга. Ведь празднества продлятся более четырнадцати дней. Рождество – самое удивительное время в году, но и самое сумасшедшее. Все переворачивается с ног на голову. Хорошая возможность… – Сесилия замолчала и покраснела. Продолжать у нее не было сил.

– Возможность для чего? – хитро улыбнувшись, спросил де Марсель. Будто речь шла не об Изабелле и де Куси, а о них двоих.

– Совершить неразумные поступки, шевалье. И наделать глупостей.

– Но ведь речь о принцессе, дочери короля, – произнес он таким тоном, будто сама мысль об этом казалась ему абсурдной.

– Вот именно. – Она должна объяснить ему, какие страшные последствия может иметь для его друга простая вольность. – Если герцог де Куси не будет осторожен, у него возникнут серьезные проблемы.

Де Марсель стоял не шевелясь, глядя прямо перед собой, должно быть, обдумывал сказанное этой странной англичанкой.

Сесилия с тревогой покосилась на дверь. Они наедине уже слишком долго. Пора действовать решительно. Она сделала шаг и произнесла, понизив голос:

– Прошу вас. Дайте слово. Ради вашего друга.

Приказы на него не действуют, может, помогут мольбы?

Да, видно, дружба для этого человека свята. Выражение лица подсказало Сесилии ответ.

Де Марсель вздохнул:

– Вы не менее безжалостны, чем некоторые воины, с которыми я сталкивался на поле боя.

Странный комплимент, если учесть, что он адресован женщине. Но все же ей стало приятно.

– А каков мой интерес в этой сделке? – спросил де Марсель, глядя прямо в глаза собеседницы.

Сесилия не отступила и выдержала взгляд. Ее долг оберегать принцессу, пока она не будет отдана мужчине, которого выберет для нее король-отец.

– Вы убережете друга от катастрофы! – Теперь она смогла выдохнуть и сделать шаг назад. – Разве этого недостаточно?

Больше ей нечего было предложить. Разумеется, кроме того, чего предлагать нельзя ни в коем случае.

Де Марсель не намерен был отступать. Он подошел совсем близко и навис над ней, обволакивая теплом своего тела. О боже, если Изабелла испытывает в присутствии де Куси схожие чувства, они пропали.

– Нет, графиня, этого недостаточно. Мало того что я ваш пленник, теперь вы хотите, чтобы я стал марионеткой?

Сесилия оцепенела, не представляя, как ей действовать. Графине позволено испытывать гнев, но не страх.

– Я помогаю вам добиться того, что вам не получить без моей помощи. А потому не ждите от меня большой милости.

– Мне нужно другое, графиня. Если я помогу вам, вы поспособствуете моему возвращению во Францию.

Хорошо, что она не мужчина и никогда не встретится с таким противником на поле боя.

– Но как я это сделаю? Такие решения принимает король.

– Когда придет время, я вам сообщу.

Что это значит? Она должна обещать исполнить то, о чем даже не имеет представления? Успокаивало лишь, что это произойдет в отдаленном будущем, тогда как празднования в Виндзоре начнутся совсем скоро.

– Когда придет время, обещаю сделать все, что смогу.

Де Марсель вгляделся в ее лицо, пытаясь понять, может ли он доверять этой девушке.

– Даже наши короли заключили взаимовыгодное перемирие, – произнесла Сесилия, надеясь, что это подтолкнет его к принятию решения. – Разве мы не должны последовать их примеру?

Она не стала упоминать, что перемирие было достигнуто после победы Англии. Да и Эдуард III не Иоанн.

– Согласен, – произнес наконец де Марсель с таким выражением, будто они пожимали руки на поле битвы.

Это было почти похоже на перемирие.

Сесилия вызвала стражников, они увели шевалье, а она еще несколько минут стояла, размышляя над тем, что обещала исполнить. Вернуться во Францию… Что ж, очень удачно. Она поспособствует тому, чтобы оба рыцаря покинули Англию, и как можно скорее. Однако по договору заложники могли вернуться домой, как только будет заплачен выкуп. Это условие ей изменить не под силу. Единственный способ покинуть страну раньше – это поступить так, как сын короля Иоанна, – сбежать.

Графиня погладила соболий мех. Разумеется, де Марсель не помышляет о побеге и не ждет, что она станет ему в этом помогать. Тогда посмотрим, как он замерзнет до смерти в аду.

– Я решил ехать в Виндзор, – сообщил Марк другу тем же вечером, когда они сидели перед тлеющим очагом и играли в шахматы.

Ангерран поднял на него глаза:

– Не знаю, что удивляет меня больше. То, что ты передумал, или то, что нашел способ отозвать отказ.

Марк пожал плечами и сделал ход пешкой.

– Ты обязан рассказать подробности, – настаивал Ангерран. Он откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. – Я знаю точно, леди Изабелла не настаивала.

Марк невольно отметил, что другу подозрительно много известно о планах принцессы.

– Ты прав. Настояла ее фрейлина.

– Графиня? Не знал, что ты в тот вечер произвел на нее такое сильное впечатление.

– Не я, мой друг. А ты. Ее беспокоит та нежность, с которой ты относишься к леди Изабелле.

Он внимательно следил за реакцией де Куси, стараясь найти подтверждение правоты графини.

– Хм, значит, мой план работает.

– Так хорошо работает, что леди Сесилия уже заявляет, что принцессе опасно твое общество.

– Опасно? – Ангерран заморгал. – Почему она беспокоится?

И правда, почему? Марк до сегодняшнего дня не понимал, как серьезно относился к графине. Она верная подруга, а цену дружбе он знает.

– Она в панике. Просила меня поехать в Виндзор и помочь ей удерживать вас с принцессой подальше друг от друга.

– И ты именно это будешь делать?

Они улыбнулись друг другу, годы дружбы сделали слова ненужными. Марк не собирался исполнять обещанное леди Сесилии, но все же, чтобы не нарушить слово…

– Ты знаешь, я не силен в интригах. Могу принести больше вреда, чем пользы.

– Ты окажешь мне огромную услугу, если займешь чем-то графиню.

Марк рассмеялся:

– Интересно чем? Мы с ней безразличны друг другу.

– Ты непременно что-то придумаешь. Главное, чтобы она не догадалась, что меня интересует власть принцессы Изабеллы, а не ее добродетель. С остальным я справлюсь. Как только земли ко мне вернутся, я исчезну, и страхи графини развеются.

Марк был уверен, что у него лично проблемы только начинаются.