Любовь бесценна

Глава 16

Наутро после ночи, проведенной без сна и покоя, Эйлин встала с кровати, надела слаксы, белую майку и приготовила завтрак. Луиза смотрела, как она ест тосты, неторопливо пьет кофе…

— Готовишься к тяжелому трудовому дню? — как бы невзначай уточнила подруга.

— Я не пойду сегодня в офис, — тихо ответила Эйлин. — Ни сегодня, ни завтра — никогда.

Луиза со звоном поставила чашку на блюдце.

— Ладно тебе, перестань, малыш. Сейчас разгар сезона. Другой работы ты не найдешь.

— Собаки меня прокормят. — Эйлин старалась говорить непринужденно, но голос ее сорвался. — Луиза, я не смогу спокойно смотреть в глаза мисс Коуплэнд после всего, что наговорила ей вчера. И в глаза Джонни тоже.

Луиза посмотрела на нее тревожно, пожала плечами:

— Значит, так. Остаток недели отдыхай и не принимай поспешных решений. У тебя уважительная причина — ты попала в аварию. Я все устрою. Тогда, если в понедельник ты все же решишь выйти на работу, все будет в порядке. Если нет, оформлю и нотариально заверю твое заявление об уходе. А теперь мне надо бежать.

Эйлин горько улыбнулась ей вслед и вскоре после ухода Луизы отправилась на прогулку с собаками. Поскольку она немного запаздывала, то погуляла с ними на полчаса дольше обычного. Вопрос с Чери не был ей ясен до конца, а потому она зашла-таки в пентхаус. Естественно, когда лакей заверил ее в том, что «маленькое чудовище» уже отгуляло и что услуги мисс Дугган более не требуются, Эйлин не испытала особого удивления. Из недр квартиры донесся звонкий лай Чери, видимо услышавшей ее голос. Прикусив губу, Эйлин покинула отель и вернулась домой.

Остановившись у почтового ящика, она открыла его, извлекла оттуда несколько писем. Два для Луизы от ее мужа, одно от матери Эйлин и одно в аккуратном конверте без обратного адреса.

Было прекрасное, теплое, солнечное утро. Она села на скамейку, чтобы прочесть письмо матери, но любопытство взяло верх, и первым она распечатала безымянный конверт. Вместо рекламного проспекта в руках у нее оказалось письмо на двух страницах, и она затаила дыхание, увидев внизу подпись — «Джонеси».

С широко раскрытыми глазами девушка вернулась к первой странице и стала быстро читать, захлебываясь от слез. Прочитав письмо до конца, она вернулась к началу и прочла его снова, не в силах поверить его содержанию:

«Дорогая мисс Дугган. Я осознаю, что был с вами крайне неприветлив, а подчас даже груб всякий раз, когда вы любезно предлагали мне свою помощь. Но сейчас обратиться мне не к кому, а есть вопросы, в которых она действительно может мне потребоваться.

Дело в том, что, когда до вас дойдет это письмо, меня уже не будет в живых. Однако прошу вас, не огорчайтесь. Смею вас заверить, что как раз смерти я боюсь меньше всего; жизнь — вот что пугает меня. Теперь, когда она стала совершенно невыносимой и окончательно утратила смысл, мысль об уходе вызывает во мне не страх, а скорее восторг.

Повторяю, вам не следует меня жалеть. Когда живешь до моих лет в полном одиночестве, смерть начинает казаться чем-то радостным и привлекательным. Я сделал определенные распоряжения, связанные с захоронением моего тела; все необходимое, связанное со страховкой, размещением на кладбище и оплатой гробовщика вы найдете в моей банковской ячейке. Данное письмо позволит вам беспрепятственно ее вскрыть. Там же вы найдете мою последнюю волю. Увы, я не нажил богатства, но несколько долларов мне скопить удалось. Мне будет очень приятно, если вы не откажетесь от них, как и от моего дома; его я также завещал вам, заранее приготовив все необходимые бумаги. Я понимаю, что обременяю молодую девушку, которая была добра ко мне. Возможно, потому, что ее доброе сердце способно согреть даже беспризорную четвероногую тварь, не говоря уже о людях. Но дело не только в этом. Я просто хочу быть уверен, что рядом будет кто-то, не имеющий отношения к официальным лицам, и проследит за тем, чтобы все прошло надлежащим образом. Думаю, для каждого человека, покидающего этот мир, особенно важно, чтобы в последний путь его провожал тот, кто не был ему совсем чужим.

Заранее благодарен вам за услугу, о которой осмеливаюсь просить и в которой, уверен, вы не откажете тому, кто, боюсь, всегда был для „Коуплэнд риелти“ не более чем Джонеси».

Ошеломленная Эйлин сидела, не в силах поверить в произошедшее. Теплое утро стало холодным как лед. Она начала непроизвольно покачиваться из стороны в сторону, вцепившись пальцами в гладкую бумагу. Та легонько зашуршала в ее ладонях. Все это не могло быть правдой. Джонеси умер! Джонеси покончил с собой! И в предсмертный час он обратился к ней!

Она вновь прочла строку из письма: «…когда до вас дойдет это письмо, меня уже не будет в живых».

Эйлин взглянула на конверт. На почтовом штампе стояло вчерашнее число.

Джонеси умер! Вопреки своей нереальности слова эти пронизывали ее сознание, и девушка понимала, что это правда, — она это чувствовала.

Эйлин вскочила на ноги, взглянула на свое незатейливое одеяние — униформу для выгула животных. Ведомая внезапным порывом, она вбежала в дом и закрылась в спальне. Дрожащими руками достала первое платье, что подвернулось ей под руку.

В офис «Коуплэнд риелти» Эйлин вошла около десяти, едва замечая, что происходит. Она появлялась здесь столько раз, что, наверное, могла бы передвигаться по офису с закрытыми глазами. Ее приветствовали коллеги, но она не слышала их приветствий. С трудом дошел до Эйлин удивленный голос Луизы, но и он ее не остановил. Она шла прямо к кабинету Пэйдж, и, когда миссис Партэр попробовала преградить ей дорогу, Эйлин ее попросту оттолкнула.

Пэйдж говорила по телефону. Эйлин закрыла за собой дверь, привалилась к ней спиной и подождала, пока Пэйдж закончит разговор и повесит трубку. Пэйдж подняла глаза, увидела Эйлин и изменилась в лице.

— Что вы здесь делаете? Я не посылала за вами.

Эйлин двинулась вперед, встала прямо у стола и не обернулась, когда сзади открылась дверь. Это был Джонни. Он прислонился к двери и смотрел на нее изумленно и взволнованно.

— Нет, мисс Коуплэнд, вы не посылали за мной, — медленно проговорила Эйлин. — И то, что я скажу, вам не понравится.

Пэйдж глянула на Джонни, затем снова на Эйлин и высокомерно поджала губы.

— Ну, это уже не ново, — едко заметила она. — То, что вы сказали вчера, мне тоже не очень понравилось.

— Джонеси мертв, — сказала Эйлин, с огромным усилием держа себя в руках.

Пэйдж уставилась на нее, сделала глубокий вдох.

— Мне… очень жаль, — ошарашенно произнесла она.

— Он покончил с собой, — добавила Эйлин, и теперь, невзирая на все усилия, голос ее дрогнул. — Убил себя, потому что вы его предали.

Пэйдж вскочила, а Джонни что-то тихо сказал. Эйлин не расслышала, что именно.

— Возмутительно! — воскликнула Пэйдж. — Да как вы смеете?

— Смею, потому что это правда, и вы это знаете, — атаковала Эйлин. — Вы разбили ему сердце, отняв у него Северное побережье и отдав его Джонни. Оно было жизнью Джонеси. Он работал над ним долгие годы. Если бы не Джонеси, Северное побережье до сих пор оставалось бы грязным пустырем. Но он превратил это место в лакомый кусок, на который вы тут же сделали ставку. А потом появился Джонни, вы влюбились в него и…

— Успокойся, Эйлин, — прервал ее Джонни, и что-то в его голосе заставило ее обернуться и посмотреть на него.

Похоже, только теперь она поняла, что он рядом. Глаза ее наполнились слезами, и она протянула ему письмо Джонеси.

— Вчера она его уволила, а сегодня он мертв, — сказала Эйлин, и слезы ручьем потекли по ее бледным щекам.

Пэйдж вырвала письмо и пробежала глазами по страницам. Она побледнела, мгновенно осунулась и впервые за долгое время как будто состарилась на глазах.

— Дурак! Мстительный старый дурак! — прошипела она. Джонни и Эйлин, остолбенев, наблюдали за ней. — Так поступить со мной! Именно сейчас, когда кредит почти оформлен! Именно сейчас, когда малейшая тень на фирму может уничтожить все плоды моего труда!

Она грубо смяла бумагу, и Джонни тихо заметил:

— Осторожней, Пэйдж, письмо принадлежит Эйлин.

— Там инструкции. Он просит меня за всем проследить, — сказала Эйлин. Не в силах больше говорить, она уткнулась в плечо Джонни, который тут же обнял ее.

Пэйдж закусила нижнюю губу, сдвинула брови. Она не переставала думать, судорожно прокручивая в голове происходящее. Потом подняла глаза на Джонни и Эйлин и спокойно произнесла:

— Джонеси умер от сердечного приступа. Вы поняли? От сердечного приступа!

Джонни не вытерпел и повысил голос:

— Все зависит от того, как именно он предпочел уйти из жизни, Пэйдж! Если пустил себе пулю в лоб, в твою версию мало кто поверит.

Пэйдж тупо смотрела на него. Очевидно, ее мозг начинал раскалываться от напряжения. Потом ее острый как бритва взгляд переметнулся на Эйлин.

— Вы не были в его доме? Вы еще не видели его?

Эйлин опешила от этой неожиданной атаки:

— Я… нет. Мне хотелось сразу рассказать вам, что вы наделали. Я сразу пришла сюда.

— Что я наделала? Не будьте дурой! Он был не в состоянии выполнять свою работу. Я вынуждена была его уволить! Я не меньше вас сожалею об этом, но, в конце концов, бизнес не может строиться на беспомощных стариках! Когда работник стареет, с ним приходится расставаться. Такова жизнь.

Пэйдж была в ярости.

Эйлин вздрогнула и тут только поняла, что она все еще находится в объятиях Джонни. Тот с успокаивающей улыбкой смотрел на ее бледное лицо.

— Я поеду с тобой, — нежно заверил он и протянул руку, чтобы забрать все еще сжимаемые Пэйдж листки бумаги.

Но Пэйдж быстро завела руку за спину. Глаза ее запылали зловещим огнем.

— Что ты намерен делать с письмом? — настороженно спросила она.

— Ты задаешь странные вопросы, Пэйдж, — мрачно ответил Джонни. — Разумеется, передам в руки полиции.

Пэйдж побледнела.

— Полиции?

— Разумеется. Полиция составляет рапорт о всех смертельных случаях, суицидах или нет, не важно.

Пэйдж медленно спросила:

— Они ведь проведут расследование? Узнают причину? Что он был уволен, проработав в фирме много лет?

— Но ведь это и есть причина его смерти, Пэйдж, — возразил Джонни.

Секунду Пэйдж не двигалась, затем сквозь зубы прорычала:

— Полиция не должна увидеть это письмо.

И прежде чем они успели хоть что-то понять или сделать, она схватила со стола большую серебряную зажигалку, щелкнула ею, и пламя в считанные секунды поглотило оба листка.

Джонни вскрикнул и бросился к ней, но Пэйдж уворачивалась до тех пор, пока бумага окончательно не превратилась в пепел. Его она стряхнула на пол и втоптала в свой роскошный ковер.

— Вот так! — Она невозмутимо подняла на Джонни сверкающие от бешенства глаза.

Эйлин издала слабый стон.

— О, как вы могли? Ведь там были его последние слова. А еще письмо было пропуском к ячейке, в которой находятся бумаги с его последним волеизъявлением!

Джонни быстро посмотрел на нее.

— Он хотел, чтобы ты проследила за… ну, за организацией похорон? Чтобы ты обо всем позаботилась? — спросил он.

— Он также завещал ей свой дом, — не преминула заметить Пэйдж. — Вот почему она расстроена. Потому что не сможет прибрать к рукам имущество умершего.

— Это, — медленно и нарочито отчетливо произнес Джонни, — ложь. Все, чего хотела Эйлин, — это выполнить его волю.

Пэйдж побагровела, будто слова его были для нее ударами бича, но взгляд ее оставался непоколебимо ледяным.

— Его воля будет исполнена, — возразила Пэйдж. — Что до его ячейки, полиция вскроет ее при помощи обычного ордера. Но не будет письма, написанного в приступе старческого самосожаления и бросающего позорную тень на мою фирму. Я не подвергну выдачу кредита такой опасности.

Джонни изучал ее с холодным удивлением, словно увидел в ней нечто новое, ранее ускользавшее от его внимания.

— Тебе не кажется, что ты немного перенервничала, Пэйдж? — удивился он. — В конце концов, что значит смерть Джонеси для такой солидной компании, как «Коуплэнд риелти»?

Пэйдж помрачнела. Беззаботность Джонни тревожила ее.

— Ты, видимо, просто не осознаешь значение хорошей репутации и доброго имени. Особенно для такой крупной фирмы, как наша. Особенно теперь, когда нам нужны деньги. Взгляни на ситуацию глазами обывателя, Джонни. Представь заголовки газет: «Артур Джонс, шестидесяти с чем-то там лет, в течение тридцати лет работавший на „Коуплэнд риелти инк.“ и недавно освобожденный от своих обязанностей, свел счеты с жизнью в порыве отчаяния». Освобожденный от обязанностей, Джонни. После тридцати с лишним лет работы. Не кажется ли тебе, что звучит это бессердечно и жестоко?

— Но именно так вы с ним поступили, — горячо напомнила Эйлин.

Лицо Пэйдж приобрело пурпурный оттенок.

— Поступила, потому что должна была. Я не хотела, поверьте. Но сделала я так во благо фирмы. Он допустил ошибку в деле с лесными угодьями.

— Еще бы он ее не сделал, если всем сердцем был привязан к Северному побережью! А вы отняли у него его детище и отдали Джонни! — Ее слова звучали обвиняюще. Она, отступив от Джонни, обратила укоризненный взор и на него.

Прищурившись и глянув сперва на Эйлин, затем на Джонни, Пэйдж удивленно спросила:

— Ты ничего не сказал ей, Джонни?

Джонни стиснул зубы и сверкнул глазами.

— Нет, не сказал.

Внезапно взгляд Пэйдж потеплел.

— Спасибо тебе, Джонни, — тихо, почти нежно произнесла она.

Телефон в кабинете Пэйдж молчал довольно редко, и, собравшись с духом, Пэйдж протянула руку, чтобы ответить на звонок. Но прежде чем снять трубку, она обратилась к девушке:

— Фирма, разумеется, позаботится обо всем, Эйлин. Сумма расходов значения не имеет.

Эйлин пронзила ее холодным и острым взглядом.

— От фирмы он не захотел бы принять ни пенни, — ответила она сквозь зубы. — Если его сбережений не хватит, не страшно. Мне удалось немного скопить.

Она повернулась к двери, и Джонни, открыв ее, последовал за ней к выходу на автостоянку. Она споткнулась, и Джонни поддержал ее за локоть. Он проводил ее к своей машине и открыл перед ней дверцу. Эйлин вскинула голову. В глазах стояли слезы.

— Мы поедем туда вместе, — сказал он тоном, не терпящим никаких возражений.